Цветение Сирени

1. Промерзшая почва

Вики прыгнула в пропасть, снедаемая страхом и желанием очнуться. Разрывающие бархат спины крылья вырвались, когда до земли оставалось совсем немного и мысли о том, что это не сон, заполнили растерянное сознание. Земля под ногами и воздух вокруг задрожали и рассеялись дымкой иллюзии, светлые крылья усыпали спину и камни словно пушистые снежинки. Короткие патетические хлопки раздались за спиной, напугав и без того дрожащую девушку.

Демону было привычно и однообразно, невероятно скучно. Хватило одного взгляда, чтобы понять: она добра, полна сочувствия и света, даже невинна. А оттого, ему неинтересна. Очередная непризнанная с ангельской душой, коих в этой школе были десятки. Он отвел глаза, встречая плывущую в своей любви Мисселину, которая принялась объяснять всё. Как обычно — максимально непонятно и абсолютно не доходчиво. Снисходительно. Устав от ее болтовни, Геральд оборвал щебечущий поток простым и односложным:

— Ты умерла. Назад пути нет. Соглашайся и полетели. Не трать наше время, — каждое его слово пронзало таким равнодушием, что, казалось, можно было замерзнуть насмерть посреди самой жаркой пустыни.

Вики несмело кивнула, осознавая, что никакие из объяснений не смогут дать ей полноценного понимания происходящего. Одно резкое движение его руки, превратившееся в хлопок по спине, и она оказалась на земле, на разбитых коленях, чувствуя, как зудело под лопатками. Из груди вырвался крик, полный боли. Геральд почувствовал легкие уколы в своей ладони от этого грубого прикосновения и недовольно повел плечами, встряхивая смоляные перья. Ему не понравилось. Как не понравился и плотоядный взгляд парня в сером. Демон питал неприязнь к таким, как он: слабым, безвольным, просящим, тем, кто не в силах удовлетворить свою жажду или хотя бы скрыть ее. Такие, как он, никогда не получали того, о чем желают.

— Твои мысли воняют похотью. Отвернись, — грубо и жестко прозвучало в голове Энди. Это не было пожеланием или просьбой. Это был приказ, за ослушание которого неминуемо последует наказание. И он отвернулся.

Все ощущения в руках повторились, когда демон взял Вики за хрупкую талию, усаживая на дракона. Ее рыжие волосы беспокойно трепыхались на ветру, донося до него знакомые ноты сирени. Ладони нещадно саднило.

Он понял, кто она.

Секунда и ледяной смятенный взор встретился с растерянным серо-зеленым, внимательно рассматривавшим его. Она тоже что-то почувствовала? Одернув руки, Геральд отошел в сторону под тень дерева, сливаясь с привычной тьмой. Дракон улетел, забирая с собой все неприятные ощущения. Хотелось лечь на кровать и просто остаться наедине с самим собой.

***

Энди разглядывал девушку, что шла рядом с ним. Ему нравилось в ее внешности все: светлая кожа, четко очерченная форма лица с немного острым подбородком, выступающими скулами и чуть впалыми щеками, скромно усыпанными бледными веснушками, ему нравились её пухлые розовые губы, не тронутые улыбкой, тонкие разлетающиеся брови, такие же не очень ярко-рыжие как и ее прямые длинные волосы, чуть лисий взгляд, украшенный серо-зелеными чистыми кристаллами радужек и стройная фигура, лишенная слишком сильно выделяющихся изгибов при высоком росте.

Энди взял ее за руку, ведя по коридорам школы, пока Вики засматривалась на прекрасную архитектуру, на роспись, на полированный узорчатый пол, в котором можно было увидеть собственное отражение.

— У-о-кер, — прозвучало протяжно-презрительно прямо перед девушкой.

Она отлипла от созерцания пола и медленно перевела взгляд, поднимаясь по белым одеждам с тонким узором, глаза зацепились за пряжку, перехваченную на талии мужчины и проследовали выше, отметив красивую золотую накладку на груди и, наконец, достигли ярко-синих жестких глаз на хмуром лице.

«Здесь все так суровы и неблагосклонны?»

Она молча смотрела в глаза ангела, что возвышался над ней точно так же, как до этого возвышался демон. Но, если во взгляде демона был холод и отрешенность, то здесь была концентрированная неприязнь, готовая вырваться на свободу через малейшую трещину в любом ее движении, взгляде или слове. А потому, она молчала и ждала.

— Поздравляю со смертью, Уокер, — стальные нотки больно резали уши. — Теперь ты в лучшем мире, но это не значит, что тебе и правда будет здесь лучше, — жесткая улыбка тронула плотно сжатые губы мужчины, после чего он просто прошел мимо нее, будто она была пустым местом, в которое он бросил острые кости невысказанных оскорблений. И она подавилась этими костями.

Вики не слушала, что говорил ей Энди, а он сжимал ее ладонь так крепко, будто не хотел, чтобы она отошла хоть на миг. Его слова звучали, как шум, что слышится через толщу воды, все ее мысли были заняты демоном, от прикосновений которого по ней прошлась рябь мороза и ангелом, от которого она ощутила волну сносящего всё на своем пути праведного огня и негодования. Энди завел ее в какую-то комнату, сказав, что здесь она теперь будет жить. Светлое помещение в сине-золотых тонах радовало наметанный в искусствах глаз. На одной из кроватей лежала девушка с шоколадными крыльями и угольными волосами.

— Привет, я Вики, — вежливо сказала новоприбывшая, замечая как за Энди неторопливо закрывалась дверь.

— Привет, — чертовка игриво улыбнулась и оценивающе прошлась глазами по непризнанной, — Я Мими, дочь Мамона. Располагайся, — демоница подмигнула девушке и принялась рассматривать журнал дальше.

— Мими? Тебя не затруднит рассказать мне хоть что-то об этом месте? О том, как здесь всё устроено? Я пока совсем ничего не понимаю... — серокрылая присела на краешек своей кровати. Противоречивые, неясные чувства и мысли терзали её.

Неизвестность. Неизбежность. Непреклонность. Собственная смерть. Папа.

Мими встрепенулась от такой просьбы, села на кровати в позу лотоса, прижав к животу подушку и с горящими глазами начала свой рассказ.

— В этой школе учатся молодые рожденные бессмертные ангелы и демоны, и такие, как ты — непризнанные, — люди, чьи души по каким-то причинам не принадлежат ни Аду, ни Раю. Ты должна будешь принять одну из сторон и примкнуть к ней. После школы каждый из нас займет определенное место в иерархии Верха или Низа и будет исполнять свои обязанности по поддержанию равновесия в мире. В школе два факультета: факультет Ада и Рая. Сама школа находится на нейтральной территории, но, чтобы попасть на факультет Ада, нужно в него спуститься.

2. Заморозки

Вики сидела под деревом вместе с Энди в ожидании очередного урока, что стали рутиной за прошедшую неделю. Все ее мысли были сосредоточены на собственной смерти. Кто убил ее? За что и по каким причинам? Почему ее жизнь отняли так рано? Она не ощутила любви, — лишь влюбленности, не познала великодушной дружбы, — лишь недолгие знакомства, не нашла призвание, — лишь блеклые отголоски мечт и желаний. Её жизнь пролетела одним быстрым светом кометы и погасла также внезапно и бесследно.

Мягкий блокнот в руках приятно шуршал под дуновениями ветра своими совсем недавно тронутыми страницами. Вики давила ком, засевший где-то между грудной клеткой и языком. Она водила тонкой черной ручкой по белым листам, оставляя след, что в ее сердце отзывался так, словно каждый штрих — это царапина на ее теле, из которой маленькой аккуратной струйкой вытекали воспоминания. Она рисовала по памяти, туманя глаза полупрозрачной влажной голубой пеленой. С блокнота на неё смотрел уставший, мягкий, теплый взгляд под опущенными широкими бровями. Папа.

«Как ты там, папа?
Как начинается твое утро?
Как проходит твой день?
Насколько глубоко твое горе от потери?
В твоем сердце такая же бездна, как и в моем?
Спишь ли ты?
Ешь ли?
Смотришь ли ты куда-то, кроме моих фотографий?
Заходишь ли в мою комнату?
Касаешься ли моих детских рисунков?
Вспоминаешь каждый момент той жизни, где я была твоим маленьким любимым ребенком?
Над каким из наших любимых мест ты развеял мой прах?
Я так тоскую, папа. Я так одинока здесь, без тебя...»

На блокнот рядом с выразительным взглядом упала соленая капля и растянулась по темным прожилкам, уводя вниз за собой чернила. Вики стерла непрошеные слезы и провела пальцами по рисунку, стараясь отдать всё свое тепло, запечатлеть в этом моменте всю ту любовь, что уже не выразить словами к тому, кто был ее единственным настоящим близким человеком и опорой.

Тягостные мысли прервал звук шуршащих крыльев бессмертных. Вики заметила, как засуетились студенты. Энди тут же подскочил и потянул её за собой.

— Геральд идет, быстрее, пошли.

Вики юркнула за непризнанным и встала рядом с остальными в ровный полукруг, плавно перетекающий от демонов к непризнанным посередине и от них к ангелам. Такое ощущение, что каждый знал точную схему своего местоположения и встань ты чуть левее или правее, как на тебя всенепременно обрушится поток, сносящий всё на своем пути. Но он никогда не строил их. Никогда не повышал голос. Они будто знали сами, подсознательно считывали все невербальные сигналы. И боялись выпасть из этой годами отработанной схемы.

Преподаватель приближался к студентам стремительно, создавая холодные потоки воздуха полами мантии и черными крыльями. Зрачки Вики расширились, ее мягкая душа затрепетала, восторгаясь величием его образа, легкая улыбка тронула кончики розовых губ. Она быстро набросала на одном из листков своего блокнота общие черты силуэта, чтобы после досконально прорисовать. Главное — поймать этот момент, поймать эмоцию и самую суть. Энди покосился на ее блокнот и легонько ткнул Вики в бок, намекая, чтобы она переключила внимание.

Непризнанная закрыла блокнот и подняла глаза, она заметила холодный взгляд, задержавшийся на ней. Было стыдно, неловко: она посмела проигнорировать его появление и отвлечься, когда даже рожденные ангелы и демоны не смели этого себе позволить. Холодный взгляд выражал неприязнь, неприятие. И улыбка сползла с ее мягких губ, теряясь в этом пугающем и бесстрастном холоде. От этого взгляда Вики ощутила словно колкий снег опустился на ее плечи, а ветер начал больно царапать нежную кожу там, где легкое светлое платье не могло ее защитить. Она была в ледяной ловушке, в которой каждый вдох отзывался остротой в грудной клетке. Одними губами Вики произнесла в надежде на снисхождение спасительное:

«Простите»

Казалось, не простил. Но и не мучал более своим вниманием. Демон подозвал к себе одну из непризнанных и начал объяснять технику по считыванию энергии. Он аккуратно положил руку ей на живот, отчего русоволосая девушка потупила глаза и заметно покраснела. Вики затаила дыхание, наблюдая.

Почувствует ли она такой же пробирающий до глубины души холод? Узнает ли, каково это — когда ты не можешь дышать из-за ледяного ветра, что заполняет твои легкие, не позволяя им сокращаться?

Но девушка не почувствовала. Она улыбнулась. И он улыбнулся: всего лишь краешком губ, так незаметно, что, казалось, этой улыбки и вовсе никогда не существовало в природе, но Вики заметила. Запомнила, чтобы зарисовать после. Холодный голубой лед глаз снова вскользь коснулся серо-зеленого стекла поверхности ее радужек, задержавшись чуть дольше положенного на какие-то невидимые секунды.

Пронзительно. Безэмоционально. Отталкивающе.

Эфир, запускавший работу ее сердца, на секунду, всего лишь на одну секунду и даже меньше, перестал существовать в ее теле, подарив ей маленькую смерть. Безболезненную и короткую. И после запустил все механизмы вновь, возвращая сознание к реальности. Вики глубоко вдохнула-выдохнула воздух и прикрыла глаза.

«Что не так с этим демоном?
Что не так со мной?»

Мими потянула соседку, становясь с ней в пару. Демоница сплела их пальцы и непризнанная улыбнулась, слегка порозовев. Они обе закрыли глаза, стараясь сосредоточиться друг на друге. Вики ощутила на своих губах кисло-сладкий вкус, что заставил ее чуть облизнуться. Яркий аромат малины ударил в нос и опустился к легким, заполняя все внутри ярко-красным светом. Перед ней моментально предстало воспоминание из далекого детсва, где они с папой наперегонки объедали малиновый куст и смеялись. Легкая светлая грусть захватила ее на короткий миг и затем сменилась на более теплые ощущения. Это тепло начало разрастаться в животе и даже гореть, как маленький, но сильный пожар. Она почувствовала... Возбуждение? Серокрылая распахнула глаза и заметила на лице Мими немного лукавую улыбку и острый кончик языка, прошедшийся по вишневым губам. Довольная своим внушением, демоница обняла свою новую соседку, медленно поглаживая мягкой ладонью по позвоночнику и приговаривая ей на ухо, как прекрасна ее энергия. Она ответила тем же. Мими отстранилась и отошла к другому непризнанному. К Вики подошел высокий светловолосый парень с приятной улыбкой. Девушка улыбнулась в ответ. Парень протянул ей руку и она подала свою аккуратно и мягко. Он приобнял ее и сказал над ухом:

3. Белый плен

Геральд увидел, как непризнанная закрыла глаза и упала в беспамятстве, роняя блокнот. Бордовое пятно на светлой ткани расползлось непозволительно широко. Выругавшись и стиснув зубы, демон поднял Вики на руки, бросив подбежавшей Мими, чтобы та забрала ее вещи с поляны. Уокер была легкой, словно весила не больше, чем стопка фолиантов, но оставляла на руках Геральда тяжелую ношу. Он не хотел касаться ее больше никогда с того момента, как встретил на утесе. А сейчас он нес её в лазарет, прижимая к себе бессознательное тельце, окрашивая ее светлое платье и своей собственной кровью. Он чувствовал, как неприятный ток проходил через ее тело к самым кончикам его пальцев и расползался по каждому его мускулу, оставляя невидимые ожоги на ментальном теле.

Он мог бы сказать Дино, Ади или Сэми, чтобы кто-то из них доставил её в лазарет, мог бы отдать её им и спокойно уйти к себе в покои, принять теплый душ, смывая с себя последствия драки, мог бы сесть на свой диван с бокалом глифта и насладиться оставшимся днем за чтением какой-нибудь книги, возможно даже земной. Мог бы после пойти спать со спокойной душой, а выпив достаточно, мог бы даже забыть под вечер о случившемся сегодня и о её появлении на Небесах.

Не мог.

Толкнув белую дверь грубым ботинком, он вошел в лазарет и уложил непризнанную на больничную кровать, и матрас под ней окрасился красными пятнами его и ее крови. Медсестры-ангелы тут же столпились вокруг них, издавая испуганные вздохи. Молча, он развернулся и направился прочь, но одна из медсестер схватила его за руку и начала причитать о его внешнем виде, показывая на многочисленные порезы и отвратительно выглядящий бок. Демон огрызнулся, но женщина была настойчивее. Им не привыкать. Они знали его таким слишком давно, чтобы обижаться. Несколько медсестер увлекли демона в другую палату и принялись осматривать его раны.

***

Яркий свет луны пробирался в окно лазарета, нежно лаская рыжие локоны, раскинутые по подушке, и розовые губы, выражавшие беспокойство сна. Вики поежилась, ощутив прохладный ветер на открытом плече и неосознанно коснулась его перьями, укутываясь в собственные крылья. Поворот на спину отозвался резкой болью, отчего девушка еле слышно застонала и открыла глаза. Она аккуратно приподнялась и села, откинув волосы с лица. Тонкое одеяло скользнуло вниз, оголяя бледное от света луны тело, одетое в легкую черную шелковую майку, под которой ощущались бинты.

Вики приподняла шелк вверх, посмотрела на туго перевязанные ребра и скинула одеяло, осматривая черные шорты. Видимо, Мими позаботилась. На ноге тоже была повязка, от бинтов приятно пахло травами. Непризнанная встала, тяжело пошатнувшись, но удержалась за мебель, стоявшую рядом с кроватью. Она налила воды из кувшина и сделала спасительный глоток, развернувшись к тумбе спиной и оперевшись о нее. Запрокинув голову, тяжело вздохнула, ощущая как раскалывалась голова. Мрамор приятно холодил голые ступни, помогая собрать разбитые крупицы разума в единое целое. Прояснившееся сознание тут же нарисовало последние произошедшие события. Первая же мысль, посетившая ее, тихо сорвалась с губ и растворилась в темноте палаты.

— О, нет! Геральд!

«Как он? Все ли с ним в порядке?» — пронеслось уже в мыслях.

Она склонила голову вниз, выдыхая тяжелый фрагмент воздуха, скопившегося в легких от нервного напряжения и услышала легкое шуршание, почти неуловимое для ушей. Вики резко подняла голову, осматриваясь. Поставив бокал с водой, она сделала несколько нетвердых шагов вперед и снова поежилась из-за ветра, ворвавшегося в окно.

«Почему окно настежь открыто?»

Вики внимательно всмотрелась в темноту открытых створок: было что-то странное в этом. Шторы развевались на ветру, словно приглашая подойти к себе ближе. Она сделала еще один короткий шаг вперед, все еще оставаясь на значительном расстоянии. Непризнанная ощущала, словно за ней следят, кожа покрылась мелкими мурашками из-за чувства дискомфорта.

— Кто здесь? — ее голос был настолько тихий, что еле походил даже на шепот. Мелкая дрожь прошлась по ней новой волной, оставляя после себя четкое ощущение, что она здесь не одна.

— Я чувствую тебя. Кто ты? — все так же тихо сказала Вики, делая еще один маленький шаг навстречу открытому окну, пробиваемая мелкой дрожью. Даже ее голос дрожал в своей неуверенности. Тьма, окутывавшая палату, была неуютной, тягучей и осязаемой, такой, словно имела материальную оболочку. Вики шла к тьме по проложенной светом луны дорожке, тянущейся от ее кровати к злополучному окну.

— Выйди на свет. Прошу, — она остановилась недалеко от границы, отделяющей тьму и лунный свет, снова услышала тихий шелест и грубый шаг, звук которого заставил отступить девушку назад.

— Кажется, ты звала меня? — прозвучал из темноты знакомый глубокий мелодичный и леденящий душу голос. Она увидела, как Геральд выступил из тени, увидела горящие голубые глаза, освещенные луной. Он заметил ее дрожь и опустил взгляд на ее босые ноги на холодном полу.

— Ложись в кровать, — снова холодный тон, не терпящий ослушания.

— Вы?! — Вики ошарашено захлопала глазами. Удивление сменилось радостью, — Вы в порядке! — сказала она с заметным вздохом облегчения и ее лицо озарила светлая улыбка, — Я рада!

— Неужто боялась, что умру? — демон сделал шаг вперед и она тут же отступила на шаг назад.

— Было столько крови... — неуверенно ответила непризнанная, осторожно пятясь, выдерживая дистанцию с его наступающим медленным шагом. Она чувствовала, как мороз вновь безжалостно пробирал ее нежное тело, терзая трепещущую перед ним душу. Его взгляд приковал к себе, не позволяя спрятать глаза и спрятаться самой. Она ощутила себя в плотном плену из белого снега. Оцепенение сковало и тело и разум плотной завесой. Демон будто держал ее невидимыми руками, заставляя смотреть на него. Он изучал ее мысли так, словно обладал ими, не спрашивая ее позволения, не обращая внимания на ее слабые попытки защититься. И среди всех хаотично блуждающих мыслей, состоявших из страха, тревоги, чувства безысходности и тоски, была одна, самая яркая, перекрывающая в данный момент все остальные, — «он жив».

4. Обновление

Вики провела в лазарете еще пару дней в веселой компании Мими, Ади, Сэми и Энди, даже Дино навестил ее, чему она была сильно удивлена, но рада. Крылатые рассказывали последние новости, делились сплетнями и страхами. После появления чаек и нападения субантры, учителя провели массовую проверку всех защитных чар, наложенных на школу и поставили несколько дополнительных предметов в расписание, нацеленных в основном на самозащиту.

Покинув лазарет вечером третьего дня в сопровождении безустанно болтающей демоницы, Вики мечтала только об одном: о своей кровати. Вернувшись в комнату, девушка приняла горячий душ, смывший напряжение с мышц. Подойдя обнаженной к большому зеркалу в ванной комнате, непризнанная осмотрела почти исчезнувший благодаря регенерации шрам под грудью. Она задумчиво провела по розовому рубцу, протянутому от спины к груди и в памяти тут же всплыли события того дня и вечерний визит демона, выбивший девушку из равновесия окончательно. Мими принесла в лазарет слухи о нем на следующий же день, когда Вики старалась выкинуть его образ из головы.

«Говорят, что Геральд разнес свой кабинет в щепки поздно ночью.
Говорят, что это из-за нападения субантры.
Он был так взбешен произошедшим, что позволил ярости выйти наружу!
Сметая всё на своем пути...
Это так на него не похоже...

Говорят, что даже Фенцио не рискнул заходить в его покои до самого утра.
Говорят, что последний раз он устраивал такие разрушения примерно сотню лет назад или даже больше.
Это значит, что повод должен быть очень серьезным, раз он позволил себе подобное...»

Холодные капли спадали с мокрых волос, приземляясь на грудь и стекая вниз, вырывая непризнанную из тяжелых воспоминаний. Девушка оделась и вышла к явно скучающей подруге. Она бросила ей свой вопрос, еще даже не успев толком зайти в комнату.

— Мими, расскажи мне о Геральде.

Дочь Мамона обернулась, испугавшись внезапно раздавшегося мягкого, но настойчивого голоса соседки.

— Честно говоря, я и сама знаю немного... — призадумалась Мими, садясь поудобнее, — Все, что мне известно — это то, что история темная, как и он сам. Отец как-то ребенком брал меня с собой на аудиенцию к Сатане и это был первый раз, когда я увидела Геральда. Я была совсем маленькой и не помню толком ничего. Помню только то, что он и еще несколько бессмертных демонов стояли подле трона повелителя, — Мими задумчиво прикусила губу, пытаясь вспомнить что-то еще, — После я еще несколько раз видела их, сопровождающими владыку и была жутко удивлена, когда в своем учителе узнала приближенного Сатаны. Представляешь мою реакцию?!

— Более чем...— многозначительно кивнула Вики, — Но почему он здесь, а не подле Сатаны? Я не понимаю, если он такая важная фигура, что он забыл в какой-то школе?

— Много разных слухов ходило, — демоница пожала плечами, — Одни говорили, что Сатана изгнал, другие, что он сам ушел. Истина, наверное, где-то посередине... А вообще, честно говоря, у нас тут почти все преподаватели как на подбор: ангел Фенцио — бывший Престол; ангел Мисселина — сильный лекарь, спасший не одну жизнь ангелам на Войне Падших; Эва — демон с факультета Ада — в прошлом так же герой Войны Падших, она спасла много демонов от смерти благодаря своему тактическому уму и Силиван — тоже демон с факультета Ада — мощный алхимик, создавший Камень Отречения. Про остальных мне известны уже не такие интересные факты...

— Похоже, нас обучают лучшие, — Вики повеселела, истории Мими всегда будоражили в ней неподдельный интерес. По большей части именно на этих беседах и построилась их дружба. Мими была прекрасным рассказчиком, интересующимся всем вокруг, ее любознательность иногда была сродни одержимости, а Вики — заплутавшая в жизни на Небесах — была её благодарным и заинтересованным слушателем, нашедшим свой способ выжить.

— Мими, а что это за Камень Отречения такой? — Вики пододвинулась ближе к демонице с широко распахнутыми глазами.

— Ооо, подруга! Ты так много еще не знаешь об этом мире... И мне это чертовски нравится! — девушка обняла непризнанную, повалив на кровать и продолжила рассказ, — Камень Отречения очень мощная штука, благодаря ему можно отречься от своей сущности и стать вместо демона ангелом и наоборот. Но он запрещен самим Шепфа. Так как трансформация происходит настолько болезненно, что выдержать ее могут единицы и, конечно, ничего нельзя получить даром. У такого действия будут последствия. Никто не знает точно, чем это может обернуться для того, кто решит поиграть с судьбой. Ведь белые и черные крылья — это не просто какой-то там выбор, это выбор самой души, понимаешь? Не ты решаешь, решает твоя суть. Так как можно идти против сути?

— Ох, я бы точно не хотела играть с судьбой в такие игры... — вдумчиво отметила Вики, заботливо поглаживая волосы подруги. Мими что-то рассуждала сама себе под нос про судьбу, наслаждаясь умиротворением от ласки. А мысли Вики снова вернулись к исходному вопросу, ей было необходимо узнать, почему энергия этого демона так больно ранила ее.

— Слушай, Мими, а ты знаешь какая энергия у Геральда? Я все никак не разберу...

— Не разберешь его энергию? Ты шутишь, верно?! — Мими округлила глаза, уставившись на подругу, — Только не говори мне, что ты по своей глупости полезла к нему считывать энергию?! Во-первых, у тебя ничего не получится, во-вторых, он тщательно скрывает ее, так что ты просто ее не почувствуешь. Даже на своих уроках он позволяет лишь немного считать и только то, что решит сам, при этом лишая ее вкусов и запахов, оставляя лишь сухой концентрат. Я слышала только, что она напоминает теплый ветер и больше ничего. Он очень сильный демон, Вики, будь осторожна. Даже мой отец опасается его, — Мими покачала головой, выражая всю серьезность ситуации, — А мой отец не абы кто...

Теплый ветер? Нет, это совсем не то, что ощущала Вики. И если она вообще не должна была уловить его энергию, то что тогда она чувствовала? Вики осознала всю нелепость своих переживаний за жизнь этого демона и поняла причину его усмешки тогда, в лазарете.

5. Новые семена

Вики подошла к Дино и с благодарностью обняла его так крепко, что ангел даже растерялся на секунду. Она уткнулась носом в его плечо и тихо сказала:

— Спасибо, Дино.

Ангел обнял ее в ответ, поглаживая по волосам и даря спокойствие через свои прикосновения. Ему было жаль ее, жаль, что она страдала из-за своей смерти. Он легко коснулся губами её волос, абсолютно неосознанно, как говорят — по велению сердца. А сердце этого ангела было пусть и закрытым, но все же большим. Вики никак не отреагировала на этот его жест, ей было сейчас совсем неважно, она просто хотела обнимать этого ангела целую вечность, ощущать умиротворение, что он давал ей своей энергией. Дино сжал ее крепче в объятиях и, призвав водоворот, вернул их на территорию школы, продолжая обнимать. Непризнанная даже не поняла, как все произошло.

Опомнившись спустя несколько минут, она нехотя отошла от парня на шаг, продолжая обнимать за талию и благодарно посмотрела в его глаза. Дино улыбался, он буквально излучал свет, ослепляя непризнанную. От этого мягкого света она улыбнулась ему еще теплее и счастливее. Ангел аккуратно заправил разносимые ветром рыжие волосы ей за ухо, нежно провел по мокрой от слез щеке, стирая последствия визита к отцу и повел в школу, сжав ее ладонь в своей. Вики пошла следом, восторженно смотря на его прекрасный профиль, а он улыбался чуть смятенно, замечая ее взгляд. За все те дни, что она находилась на Небесах — этот момент был самым счастливым из всех. Точнее, почти самым... Мысли об этом моменте перекрывали абсолютно все остальные, кроме единственной, въевшейся буквами в памяти, что возникла однажды в холодной ночи:

«Он жив».

Дойдя до школы, Дино расцепил их руки, виновато улыбаясь. Вики снисходительно кивнула. Это было неправильно — нарушало запрет. Но разве есть что-то запретное в поддержке? Вики так не думала и сама с готовностью подарила бы этому ангелу свои запретные объятия, если бы он нуждался в них, невзирая на сотни устремленных глаз.

Но было достаточно одних, чтобы она остановилась, всего на пару секунд, но все же.

***

Геральд неторопливо прохаживался по кабинету, держа в руках небольшой сборник синего цвета: «Эдуард Асадов. Полное собрание стихотворений в одном томе». Земное чтиво было интересным, разносторонним, помогало посмотреть на разные вещи под иным углом. Он помнил многое из того, что читал. В основном то были разного рода мистические и философские книги и, конечно же, различные ужасы, — это уже был, что называется, профессиональный интерес. Демона забавляли и восторгали людские предположения о сути явлений и процессов. Поэзия нечасто попадалась ему в руки, он ее не особо понимал, его темная душа совсем не трепетала от возвышенных строк. Хотя, признаться, ему нравились насыщенные символизмом и тайной произведения. Но восторженный Фенцио посоветовал и даже подарил демону этот маленький томик... Да и Мисселине понравилось, она даже зачла как-то вечером стихотворение им у камина. Интерес одолел демона, теперь вот и он, расхаживающий по кабинету, читал и в душе удивлялся, смеялся, хмурился и снова читал, но холодная маска лица не выдавала ни единой эмоции, а на фоне шуршала бумага, по которой усердно скребли студенты писчими принадлежностями, усиленно размышляя над поставленной демоном задачей.

Он стоял у открытого окна, держа одной рукой книгу, другую же засунув в карман брюк, отчего его статность подверглась мелкой ряби небрежности. Геральд вглядывался в строки, что в целом казались ему не особо интересными и даже наивными, но все же неплохими. Будь его душа такая же живая и нежная, как, к примеру, у Мисселины, он бы наверняка пустил слезу-другую или восторгался бы, как его друг Фенцио. Но здесь был совсем иной расклад: отсутствие жизни в душе, пренебрежительная ухмылка и снисходительный взгляд.

Чернокрылые студенты шуршали и, воспользовавшись моментом, принялись быстро списывать, на что стоящий к ним спиной демон, небрежно и как бы невзначай бросил:

— Я спиной чувствую как вы списываете, — в кабинете повисла глухая тишина, — Даю вам пять минут, а затем оборачиваюсь, — ухмыльнулся преподаватель, переворачивая страницу под усилившееся шуршание.

«Не уходи из сна моего!

Сейчас ты так хорошо улыбаешься,

Как будто бы мне подарить стараешься

Кусочек солнышка самого.

Не уходи из сна моего!»

«Шепфа, какая сладость...» — подумал он, усмехнувшись. Ветер подул в лицо Геральда из открытого окна, перед которым он расположился и демон поднял глаза навстречу такому привычному теплому потоку. И случайно, сам того не желая, стал свидетелем не совсем дружеских объятий ангела и вполне конкретной непризнанной. Он наблюдал, как серокрылая смотрела на ангела, как тот в свою очередь гладил ее по щеке, обнимая тонкий стан, как ангел взял маленькую ладонь в свою и повел за собой. Обещанные студентам минуты прошли, а он все наблюдал, как лучилась улыбка на чуть веснушчатом лице, как радостно серо-зеленые кристаллики глаз блестели на солнце, созерцая ангельский профиль и как расцеплялись пальцы у самой школы.

«Кусочек солнышка самого» — промелькнула в сознании только что прочитанная строчка. Демон громко хлопнул книгой, закрывая ее и повернулся к студентам, ярко сияя голубыми огоньками в глазах.

— Ну-с, удачно? — спросил он у чернокрылых списывальщиков, улыбаясь опасным оскалом, что не предвещал им ничего хорошего.

***

Следующие полторы недели медленно перетекали из одного дня в другой. Вики старалась выразить всю свою боль расставания с родным человеком через рисунки. Она делала много эскизов: рисовала отца, друзей, Дино... Даже рисовала по памяти силуэт демона, окруженного пеленой инея. Все это время она старалась избегать любого малейше возможного столкновения с ним, на его уроках вела себя тихо, не привлекая внимания, даже не поднимая глаз. Это казалось ей правильным, но отчего-то досадным. Зато холод не трогал ее.

6. Обреченный мотылек

Всю ночь Вики не могла уснуть. Собственное мертвое лицо преследовало ее, стоило только закрыть глаза. Пойти к детективу было очень плохой идеей, а сунуться за почти закрытую дверь — самой худшей. И все же... Ее убийца не выходил у нее из головы. Кто это мог быть и почему? Хотя, «почему» в целом понятно — судя по тем фото, что Вики видела, ее убийца — помешанный серийник. Она о таких сериалы смотрела, а теперь и сама стала частью какого-то безумного фильма. Какая ирония.

Отвлечься от хладного лица ей помогали только мысли о детективе Гидеоне Риверсе. Его человеческая, но при том невероятно сильная аура, источавшая безопасность и уверенность в каждом действии, была для Вики как фонарный свет для обреченного мотылька. Она тянулась к нему каждой клеточкой своей души, каждым пальчиком, каждым воспоминанием. Она чувствовала, что может доверять этому человеку. Она хотела доверять. Она должна была поговорить с кем-то, кто бы принял ее смерть всерьез, кто понял бы ее чувства, разделил скорбь об утраченной жизни. И кто нашел бы того, кто стоял за ее убийством. Вики не хотела смерти своему убийце, она хотела лишь увидеть его лицо, узнать причину. Задать свое важное «почему я?»

Самое худшее в бессонных ночах — это мысли. Хаотично мечущиеся, бьющиеся о стенки сознания мысли. Чаще всего сумбурные и абсурдные, — такие, о которых утром ты вспоминаешь как о чем-то, не имеющем смысла. Сплошная фантасмагория в голове. Так и сейчас было у Вики, всё одно за одним, вереницей беспорядочных образов сновали попеременно детектив Гидеон Риверс, Дино, Люцифер, Геральд, Мими, Ади, Сэми, Энди и собственное лицо на фото. Промучившись так до самого утра, она устало побрела в душ, а после начала будить Мими. Синяки под глазами украсили и без того понурое лицо, сделав из ее прекрасного солнечного облика нечто, похожее на то, что она видела на фото. Мими, конечно, постаралась привести ее в более-менее надлежащий вид, но попытка была тщетной. Из Вики словно вынули всю витальность ее души. Хотелось просто остаться в кровати и забыться вечным сном.

Ади и Сэми ввалились в комнату и быстро оценили внешний вид подруги простым и протяжным «оооу», отчего ей и вовсе захотелось выть. Спустя десять минут неудачных уговоров, они все же вытащили ее из комнаты и насильно потянули на урок. Мисселина воодушевленно и воздушно рассказывала о сотворении мира, приправляя все любезными поучениями в духе «а если-бы да кабы, все были бы счастливы». Будь Вики хоть немного в состоянии, она бы с радостью созерцала сейчас прекрасные фрески, по которым ангел вела урок. Но вместо фресок она неустанно видела джутовую удавку с красным следом на шее под ней и символ с запекшейся кровью на покинутом душой теле.

Вики стояла, пошатываясь и нервно сглатывая, каждый раз, как собственный безжизненный образ появлялся перед ее глазами. Спустя час ей было настолько дурно, что тошнота все выше подступала к языку, оседая на его кончике мерзким вкусом залежавшихся в воде цветов. Она чувствовала, как ее энергия просачивалась сквозь пальцы и уходила в пол, утекала из тела подобно воде. Непризнанная смотрела на свою энергию, поднимая руку на солнечный просвет и видела словно ее пальцы стали более прозрачными, — эфир туманом сочился из них. Он стремительно покидал ее, заставляя замедляться сердце, заставляя легкие уменьшаться в объеме, а тело холодеть.

Или ей так казалось.

Наконец, урок закончился и Вики была твердо намерена наплевать на все остальные занятия и уйти в комнату, но Мисселина задержала ее.

— Вики, детка... Я хотела бы поговорить с тобой, — ангел дотронулась до девушки, успокаивая ее взбудораженное сознание, отчего помутненные зрачки на минуту приобрели яркий цвет. Вики безэмоционально кивнула, давая понять, что она внимательно слушает.

— Вики, с тобой все в порядке? Твоя энергия очень нестабильна! — обеспокоено спросила ангел.

— В порядке, — чуть заметно кивнула она, — Просто не спала всю ночь, — девушка выдавила из себя кривую неестественную улыбку, а в мыслях додумала все события минувших дней. Мисселина кивнула и продолжила свой разговор, очевидно, наплевав на вранье непризнанной. Или просто не заметив. Но кому какое дело?

— Твоя мама умерла, когда тебе было около пяти, ведь так?

— Верно, — Вики тут же оживилась.

— Дело в том... Все равно ты узнаешь рано или поздно, поэтому позволь сказать тебе, — Мисселина прикусила язык, размышляя, — Дело в том, Вики, что твоя мама тоже здесь. На Небесах. Она Серафим.

— Мама здесь?! — Вики пошатнулась, чуть было не потеряв равновесие и даже воодушевилась, её глаза заблестели, — А где именно она? Как мне увидеться с ней?

— Боюсь, что это не так просто, дорогая, — ангел понизила голос, добавив ему грустные, чуть ли не траурные нотки, — Не хочу тебя огорчать, но ты не сможешь ее увидеть, пока Серафим Ребекка сама не пожелает этого. Пока что у нее, наверное, не выдалось возможности.

— Она знала, что я здесь все это время? Знала и ни разу не пришла и не написала? — удивление Вики было таким сильным, что она даже приоткрыла рот.

— Боюсь, что так... Но ты не расстраивайся, она обязательно найдет для тебя время, я уверена в этом! — ангел одарила девушку лучезарной улыбкой, снова дотрагиваясь до ее плеча в попытке успокоить.

Одиночество, снедавшее на столь прекрасных Небесах девушку всю без остатка, разыгралось в ее душе новыми красками: темными точно сама пустота, грязными, как осенние лужи и скверно пахнущими точно канализация в Париже. Вики истерично рассмеялась и отбросила руку преподавательницы.

Отец бы никогда не бросил ее.

Пошатнувшись, она пошла в сторону своей комнаты, некоторое время все еще продолжая досадливо посмеиваться от осознания, что собственной матери она не нужна. Вспоминая свое первое задание с внушением, где повлияла на решение пары оставить ребенка. Сожалея об этом. Ведь вдруг и этот ребенок станет также не нужен одному из них. Вслед за защитным смехом пришла пустота, — эмоциональная яма, вызванная то ли состоянием ее энергии, то ли близящимся нервным срывом из-за всего, что навалилось на неё за прошедший месяц. Ее энергия, и без того слабая, подрагивала от напряжения и издавала неприятный запах завядшей сирени. Ангел Фенцио, заметивший странно шатающуюся непризнанную, поспешил подойти к ней, преодолевая свою неприязнь и собираясь сделать выговор за употребление глифта в учебное время.

7. Ледяная лихорадка

Мими проснулась посреди ночи от странных стонов. Она села, пытаясь разобрать, послышалось ей или же нет. Стоны исходили от кровати Вики, закрытой балдахином. Сначала Мими подумала, что подруга там не одна, чему несказанно удивилась, возмутилась и одновременно обрадовалась, но спустя несколько секунд до нее дошло, что это совсем не стоны страсти, скорее — боли. Мими встала, подожгла свечи и торопливо подошла к кровати Уокер, откидывая темный балдахин.

— Шепфа всемогущий! Что происходит? — Мими увидела, как Вики, плотно завернутая в одеяло, тряслась словно осиновый лист на ветру, ее лицо было бледнее луны, а губы отдавали синевой. Демоница торопливо залезла к подруге на постель и дотронулось до ее лба, — кожа была ледяной. Ее лихорадило от холода. Наспех накинув первую попавшуюся кофту, Мими рванула в комнату к мальчикам. Вся школа уже давно спала, готовясь к завтрашнему новому дню и только маленькая демоница с безумным и взволнованным взглядом бежала по темным, отдающим эхом большим коридорам. Попав в мужское крыло, она поспешила к заветной двери в надежде, что ей помогут. Мими громко и продолжительно стучала. Кое-как разлепив глаза, Ади открыл дверь и демоница практически влетела к ним, чуть не сбив демона с ног. Не успев отдышаться, она тут же затараторила:

— Ади! Сэми! Быстрее за мной! Там Вики лихорадит! Я не знаю, что делать! Она синяя вся!

Мими была напугана, ангел и демон переглянулись и быстро засобирались. Сэми вылез из кровати, вихрем снося стул с вещами, с которого только и успел выхватить штаны, надевая их по пути и запрыгивая в первую попавшуюся, как позже окажется разную обувь. Ади, чуть не снесший Сэми, перехватил другие штаны, что лежали в одной куче и рванул за Мими, надевая кроссовки в процессе бега. Сэми что есть мочи побежал в сторону другой комнаты, — судя по волнению демоницы, помощь потребуется всех способных. Ангел стучался около минуты, пока сонный Дино не открыл дверь спальни.

— Дино! С Вики неладное! Ее лихорадит! — Дино, поначалу удивленный появлением Сэми в своей комнате посреди ночи, к концу его реплики тут же не на шутку взволновался. Он быстро накинул первую попавшуюся одежду и побежал за ангелом. Босиком.

***

— Черт! Что с ней? — спросил Ади у демоницы, обнимая и пытаясь согреть в своих руках Вики, накрывая ее своими крыльями сверху.

— Я не знаю! Я проснулась, а ее трясет. Что нам делать? В лазарете врачей сейчас нет, слишком поздно, — Мими сидела рядом, так же обнимая и укрывая крылом подругу поверх крыла Ади. Но ничего не помогало. Вики даже не реагировала на создаваемое ими тепло, воздух в комнате уже был достаточно разгорячен, чтобы хоть немного прогреть ее. Но с каждой минутой ей словно становилось только хуже. Мими видела, как покрывались инеем ее брови и ресницы, а от ее холодного тела было больно пальцам, как если держать в руках лед, что отдает морозным паром. Сэми и Дино ворвались в комнату и быстро подбежали к кровати. Они оба дотронулись до нее, отметив, на сколько низкой была температура ее тела. Никто не знал, что делать. Дино попробовал просмотреть ее энергию, но она не поддавалась, не читалась, он будто не мог уловить ее.

— Я почти не чувствую ее энергию! — взволнованно забегал глазами ангел, обдумывая что-то.

— Она будто умирает у нас на глазах... — озвучил Сэми то, о чем думали все в этот момент. Во взглядах друзей читалась паника, Мими начала всхлипывать. Внезапно Дино соскочил с кровати, будто вспоминая, что они не одни в этом ужасе.

— Отец! Он считает ее! Я за отцом! — выкрикнул он уже будучи в дверях комнаты.

Дино решил, что бежать — долго, а потому быстро взмахнул сильными крыльями и полетел по пустым коридорам. Спустя несколько минут настойчивый звук разнесся по длинному учительскому крылу. После пары мощных ударов, чертыхающийся ангел, наконец, открыл ее, удивленно уставившись на сына.

— Дино? Что ты...

— Отец! Нет времени! Вики лихорадит! — Фенцио поднял брови, рассматривая обеспокоенное лицо сына и пытаясь понять, что делал Дино так поздно в комнате Уокер.

— Отец! Я почти не чувствую ее энергию! — окрикнул его ангел, — Вопросы потом!

В голове Фенцио тут же промелькнул утренний инцидент с непризнанной и ее утекающей энергией, тогда он не придал этому чрезмерно большого значения, списав все на ее привязанность к земному миру, но сейчас он понял, что дело, похоже, серьезное и уже неважно, что делал там Дино, самое главное сейчас — разобраться, что с этой Уокер, черт ее дери, происходит. Ангел, стоявший все это время в своих ночных белых хлопковых штанах, тут же схватил рубашку, что попалась под руку и, быстро накинув ее, пропуская половину пуговиц, полетел за сыном.

Войдя в комнату девочек, ангел Фенцио увидел, как трое друзей пытались всеми силами согреть трясущуюся в беспамятстве Вики, направляя к ней свою энергию. В комнате было жарко. Он не видел подобного раньше. Бессмертные не болеют, у них не бывает лихорадок, а тем более ледяных, как не бывает простуд, гриппов и прочих земных болезней. Бессмертные подвержены лишь воздействиям извне, но он явно чувствовал прямо сейчас, как энергия Вики утекала в пол, точно так же, как это было утром. Но при данном недуге не бывает такого эффекта. Фенцио торопливо подошел к Уокер, жестом отгоняя от нее друзей. Дино встал подле отца и обеспокоено следил за его действиями. Преподаватель положил руки на ее лицо, закрыл глаза и начал изучать ее энергию. В отличие от сына, ангел Фенцио имел большой опыт по работе с Эфиром и другими тонкими материями, написал ни один труд по этой теме и вообще, — изучение феномена энергий было его хобби, о котором почти никто не знал. Его маленькая прихоть, которая, возможно, могла спасти жизнь этому мотыльку.

Подключившись к потоку энергии Вики, Фенцио перенесся в ее сознание и перед ним предстала плотная снежная пелена, застилающая глаза, он прикрылся крыльями и рукой, пытаясь хоть что-то разглядеть в пурге. Ангел сделал несколько шагов вперед, чувствуя как снег больно ранил кожу, оставляя царапины с тонкими кровяными линиями. Преодолевая неприятные ощущения, Фенцио пошел дальше туда, куда его тянуло всем нутром, чувствуя, как конечности замерзали до синевы. Преодолев плотную белую пургу, он дошел до небольшого ледяного куба. Стена, потянутая толстым стеклом льда никак не давала ему рассмотреть, что внутри. Фенцио пытался растопить, а после и разбить эту морозную стену. Но каждая маленькая трещина тут же стягивалась назад словно живой регенерирующий с ужасающей силой организм. Ангел сосредоточился на собственной энергии и собрал большой осязаемый ком ярко-желтого цвета и, когда тот начал уже вибрировать и сотрясать руки, выпустил его в ледяную преграду и лед поддался.