Цветок пустыни

Арка 1. Закат Урука; Песнь первая. Чужеземка

       Песнь первая. Чужеземка.       

        — Эй, ты там долго ещё? — заворчала на меня тётка Рерт. — Когда воду натаскаешь? Нам ужин варить на кучу народа!

        Мерзкая старая жаба Рерт, думаю, она была не так уж и стара, но жизнь в таких условиях, роды почти каждый год, быстро изнашивают женщину. Толстая дородная женщина, с поросячьим глазами и несколькими подбородками. Она вечно работала на кухни, приготавливая еду для охраны и объедки для рабов, поэтому она постоянно ела. А зачем экономить чужие продукты? От чего раздалась в непомерную ширину.

        — Простите, госпожа, там просто опять та шайка отморозков, — пытаюсь воспротивиться заданию. — Я боюсь их, лапают, гадости всякие говорят.

        — Пошли вместе, со мной тебя не тронут, — недовольная ашшурка замахала на меня руками. — Как вернёшься к себе в баронство, "принцесска", забудешь весь этот месяц как страшный сон. И обо мне, тётушке-защитнице, запамятуешь! Если бы не я, ты бы не на кухне сейчас прохлаждалась!

        Да, уже сорок дней продолжается этот ад, всё это время я непрестанно проклинаю местных сиволапых жителей, прозябая тут. «Чтоб вам пусто было и проказа забрала!» Откуда, спросите, взялся у неё эпитет "защитница"? Нас, пленников, больше месяца назад привезли сюда и первым делом рассмотрели на предмет молодости, красоты и болячек. Даже раздели догола, чтобы осмотреть. После чего тех, кто староват, болен или страшноват, прирезали в местном храме во славу сатане Ваалу. Однако здесь это называется иначе — жертвоприношение святому кровавому божеству, благодетелю оазиса и всего местного царства песка и кочевий. По крайней мере, они в это верят.

        То же самое постигло и молодых мужчин, а тех, кого не принесли в жертву, увезли дальше, в столицу. Продадут как рабов в гладиаторы-смертники или на иные развлечения. Большинство девушек оставили здесь, в борделе, так как пора было менять старых приевшихся клиентам девок. Не знаю подробностей, но наверное, прошлых сотрудниц этого места, уже порядком истаскавшихся и осквернённых непотребствами, тоже принесли в жертву на алтаре.

        В этот момент я начала действовать. Стала настаивать, что я особа знатная, со мной так нельзя, за меня полагается выкуп. Осмотрев моё тело, без шрамов от плетей, порезов и прочих меток, свойственных простолюдинам низких сословий, пленители задумались. А послушав немного о моём образовании и знании разных языков, мне, видимо, поверили. Сказала, что отец у меня строгих нравов, и если вернут обратно не девушку, то никакого барыша с меня не получить.

        Однако хозяин этого оазиса приказал толстой кухарке Рерт проверить мои слова. Было очень стыдно, когда меня разложили на столе и заставили раздвинуть ноги, явив пред всеми на показ срамное место. Старуха тщательно осматривала моё лоно, после стало совсем мерзко и неприятно, когда она начала своими пухлыми пальцами трогать меня между ног, даже полезла внутрь. Вот так она и стала моей "защитницей", всего лишь не соврав о том, что я ещё невинна. Теперь я целыми днями гну спину на кухне, а за любую провинность, пусть даже мнимую, Рерт охаживает меня деревянной поварёшкой или тяжёлой рукой. Но всяко лучше, чем стать непотребной девкой.

        — Ну что вы! Постараюсь и вас с собой вытащить к себе, будете своей прекрасной стряпнёю ещё моих внуков баловать! — вру я ей напропалую. — Долгих вам лет жизни.

        — Ох ты лиса, льстишь-то как! Стараешься, шельма, радовать старуху. Да, не зря ты аристократка, умеют вас учить говорить правильно, — довольно разулыбалась старуха.

        Ага, скажешь тебе правду. Может тогда начать с того, что твоя еда ненамного вкуснее собачьего дерьма. Ищи дурочку! За правду получить розги и на голодный паёк сесть?! Раз уж такое дело, с меня не убудет, облобызаю комплиментами "свою тётушку-благодетельницу Рерт".

        Взяв два пустых ведра и закусив губу, отправилась за ней. Повариха, выйдя со мной наружу, пригрозила своим огромным кулаком местным охранникам:

        — Не балуйте тут, охальники. За девоньку золото должны прислать, порченый товар отец её может не принять или сильно удешевит ценник, — и повернувшись ко мне. — Иди уж, я их предупредила, не тронут.

        Так и знала, что старая ленивая кляча только языком трепать умеет. Это её махание кулаком ничем не поможет, только поржут, а потом опять облапают. И то в лучшем случае! Делать нечего, придётся взять коромысло у двери и пойти за водой мимо свободного мужичья. Колодец как раз за ними, прям как назло. А они формально могут делать всё что угодно с рабыней-чужеземкой. Быстро пробежала между ними, всего разок больно ущипнули за попу и едва-едва коснулись груди. Всё-таки место здесь такое, научишься среди хамья уворачиваться как заправский воин. Вот только когда наберу воды и понесу обратно, Рерт уже скроется в кашеварне. Тогда никакие уклонения не помогут от лап этих извращенцев. Как же не хочется возвращаться, постою-ка с четверть часа, может сами уйдут восвояси?

        Конечно, проблемы сами собой не рассасываются. Самый мерзкий из них, важно называющий себя капитаном воинов-охранников, направился ко мне. Вас тут всего пятеро стареющих обормотов, которых не берут на защиту торгового каравана по причине вашей никчёмности. Можно ли называться столь громким словом, как капитан, человеку всего с четырьмя подчинёнными, да ещё и идиотами как он сам?! Вопрос риторический — конечно нет.

        — Готовься, милочка баронетта! Мне тут сорока принесла интересную новость на хвосте… — ухмыльнулся "капитан".

        — Я не баронетта или баронесса, — прервала глупца. — Я дочь "хери-теп а", назначенного фараоном!

Песнь вторая. Главное, не смириться!

        Песнь вторая. Главное, не смириться!       

        Говоря эти мерзкие сальности, он искал путь к моему телу через многочисленные тряпки и лохмотья, что здесь назывались одёжкой для рабов. Наконец он нашёл прореху и, просунув руку, схватился за левую грудь, сильно сжав её. Слёзы сами собой навернулись на моих глазах от боли и обиды. Однако сейчас не время, надо собраться и начать сопротивляться и спасаться, а не плакать!

        Специально для таких случаев у меня в нескольких карманах припасены гвозди, острые, подточенные. Обыкновенные медные гвозди, которыми скрепляют брёвна и доски друг с другом. Думала, что в случае чего засуну один из них в глаз или шею любому негодяю, но нашёлся тот, кто перехитрил меня! В таком положении мне не дотянуться до этого своеобразного стилета. С одной стороны капитан удерживает мои руки своей огромной лапой, с другой стороны мой низ тоже был прижат и обездвижен.

        Я вся вытянута в струнку, остаётся только дёргаться, как мухе в паутине. В столь могучих ручищах мои попытки сопротивления тщетны. Наконец он нащупал центр груди и схватился за него, начав всё сильнее давить на сосок. Было чертовски больно, главное — не сломаться и не потерять сознание. Рано или поздно я смогу извернуться и убежать. В крайнем случае сумею вытащить остриё и засунуть в его грязный рот, чтобы он захлебнулся в собственной злобе, желчи и крови.

        — Пожалуйста, не надо, я буду кричать! — сказала я как можно громче, надеясь, что кто-нибудь окажется неподалёку и придёт сюда, услышав голоса.

        — Прошу, не сдерживай себя! Я недавно мучил одну сучку в борделе, она так орала, что меня ещё сильнее возбудило и раззадорило. Думаешь, кто-то её спас, придя на помощь? Я тут главный, пока наш господин не приехал. Никто не будет спасать рабыню или проститутку. Голоси погромче, ПОЖАЛУЙСТА! Доставь мне удовольствие! — прокричал извращенец во всю глотку, будто пытаясь доказать верность своих слов.

        — Тогда буду молчать, — прерывисто, задыхаясь от боли и слёз, всхлипнула я.

        — А если так?! Сможешь вытерпеть? — гнусным голосом сказал она.

        Вцепившись, словно щипцами, в мой сосок через одежду, начал его не только сдавливать, но ещё и выворачивать. Не выдержав такого обращения со своим нежным естеством, я тихо заскулила. Главное — не поднимать шум и не реветь, не позволяя ему получать большее удовольствие. Кажется, от невыносимой боли я прокусила себе губу до крови. «Как же, блин, больно!».

        — Ори звонко и неистово, не сдерживай себя! Я же слышу твой скулёж, сдайся уже. Завтра подчинённые мне воины будут хвалить своего начальника — очередную кобылку обуздал и отодрал. Настоящий мужчина должен заставлять таких сучек, как ты, неистово верещать! — заржал «капитан».

        На секунду боль ослабла, и его лапа неожиданно разжала хватку. Хотела уже вздохнуть, но тут рука снова вернулась. Этот извращенец нащупал мою вторую грудь и вцепился в неё клещами.

        — Где наш второй сосочек, скучает и ревнует, пока только его собрата пестуют? Как ты уже поняла, я очень люблю женские сиськи, нет, не ласкать, лизать или ублажать. Кусать, выкручивать, порой хочется откусить, прожевать и проглотить! Не знаю, что со мной такое, может мама мало внимания мне оказывала в детстве?! Или рано от молока и груди оторвала? Плевать, хочу и…

        Договорить очередную гадость он не успел, невдалеке послышался звук падения, шорох и еле различимый голос. Не разобрала непонятные слова. Будто кто-то матерился или чертыхался?!р

        — Стой здесь! Вернусь, и продолжим миловаться, а то даже кровушки с тебя не спустил, никуда не годится, старею! Дай только проверить, что там. Откуда у местного храма человек, или может животное какое забрело? — уродливый насильник отпустил меня и почесал бороду, задумавшись. — Чужакам здесь не рады.

        Удобно перехватив в обеих руках короткое копьё и кинжал, капитан, немного пригнувшись, осторожно и тихо устремился в сторону здания. Шум не повторялся, но правильное направление уже было выбрано. От бывалого воина не так-то просто уйти, когда тот взял след. А я, перехватив коромысла покрепче, так же бесшумно пошла за капитаном, скрываясь за его спиной. Даже если старый развратник услышит мои шаги сзади, то разве подумает, что слабая безоружная девчонка может представлять для кого-то угрозу?! Если что, скажу, что решила помочь своему «хозяину», как раболепная служанка.

        Конечно, у меня и своих проблем навалом, особенно в свете новостей про прибытие каравана завтра. Нет, это не банальное любопытство — у меня и выбора, как такового, нет. Возможно, ситуация с шумом чем-то поможет, мне сейчас остаётся надеяться только на чудо, хоть шанс и невелик. Надо как-то избавиться от угрозы изнасилования и… капитана. Стоять, отчаявшись, предвкушая ужасный момент, когда он вернётся «приспустить с меня кровушки»? Ожидать своей участи и дрожать? Нет, это пусть глупые дурочки писаются от страха, а я уже взяла себя в руки и больше ему меня не застать меня врасплох!

        Таково моё воспитание, не мне тут быть тихоней и терпилой. Не мне, дочери богатого землевладельца и наместника фараона над областью Сиа! Но всё это в прошлом, не без помощи конкурентов отца на нас вдруг напало всякое отребье, застав врасплох. Моего отца, скорее всего, убили, а наша земля в составе далёкого отсюда царства разорвана на лоскуты и растащена соседями. Ничего не осталось — ни семьи, ни родни, ни заступников. Никаких откупных денег за меня пленницу не будет, платить некому. Меня саму в момент трагедии поймали и из-за смазливой мордашки увели в полон. Так я попала сюда с прошлым караваном, груженным разграбленным имуществом и рабами соплеменников.

Песнь третья. Храмовый воришка

     Песнь третья. Храмовый воришка.     

        Обогнув храм исконного божка здешних аборигенов, сначала капитан, а через несколько мгновений и я застали нечто странное. Голый человек довольно щуплой наружности пытался взобраться в храм через закрытое окно. Деревянные ставни были плотно прикрыты, но он всё равно старался их открыть. Наивный парень упорно тянул их на себя. Это же религиозный центр, самое важное здание в поселении, сделанное не на страх, а на совесть. Это тебе и ратуша для принятия решений, и детинец для обороны от внешней угрозы. Хорошо если тараном хоть что-нибудь здесь вышибешь. Если только топором можно прорубить окно к местному божку и его алтарю.

        — Ну ты, пацан, попал, нагим осквернять нашего Святаго и Житвотворящаго Господа Ваала?! — грозно рыкнул на него капитан.

        Парень был явно светловатый и не похож на местного, поэтому капитан, как и со мной, обращался к нему на общем староимперском языке, а не на своём родном.

        — Хрщбывнйьти! — иноземец, походу, слова явно были из неизвестного мне языка.

        Богохульник, наконец, перестал дёргать ставни и обернулся, какой же стыд — хотя бы прикрыл срамное место. Я почувствовала, как мои щёки зарделись, и скосила глаза в смущении. Правда, если попаду в бордель, быстро к этим мерзким сосискам привыкну. Неужели эту штуку можно вытерпеть по доброй воле, даже если хочется родить ребёнка?!

        — Стой. Я объясняй! Убирай свой вилы! — парень не безнадёжен, какие-то слова общего языка всё-таки знает.

        — Я тебя сейчас одену на эти "вилы", — ухмыльнулся капитан, видя, что голому олуху нечем защититься в сложившейся безвыходной ситуации.

        Старый вояка занёс над ним копьё, но не спешил нанести удар. Видимо, хочет насладиться страхом жертвы, и лишь затем последует смертельный удар. А парнишка даже не думает о том, чтобы избежать столь печальной участи. Эх, была не была! Быстро подкрадываюсь ближе и со всей силы отовариваю по затылку придурошного извращенца-капитана. Не думаю, что это убьёт такого бугая, он лишь на время потеряет сознание. Капитан был не в боевом облачении, всё-таки здесь своя земля, на нём обычная праздная лёгкая одежда. Будь на нём шлем с бронёй, у меня бы не было шансов. Старательно пытаясь не смотреть чужеземцу ниже пояса, обхожу обездвиженное мной тело капитана и вытаскиваю из его рук оба оружия.

        — Спасибо. Меня большой благодарен. Это недоразумение. Двоём неправильный понять! Я всё объяснять. Потом старик разбираться. Да?! — спросил юноша с натугой, видимо, с трудом подбирая слова.

        — Старик никогда ничего не поймёт. У него отсутствуют мозги как таковые, думает одним нижним местом. Которое тебе, кстати, тоже следовало бы прикрыть, — парень усиленно кивает головой и пытается повернуться боком. — И тебя убьёт, без вариантов, хотя бы за попытку осквернить храм. За такое не пощадят, даже в рабы не возьмут. Иди-ка сюда, нужно раздеть капитана и одеть тебя в его вещи. Ты меня понимаешь, или говорить медленнее? — ответила я, пытаясь понять, как с ним вообще общаться.

        — Я твой понимать! — продолжал коверкать язык парень. — Ещё недолго часов, и я буду говорить правильно, идёт быстро обучаться местный язык. Одежда чужой, грязный, фу-у-у, кака! Есть новый? — сказал он, с отвращением посмотрев на старика.

        — Если кто-то увидит тебя около него, то заподозрит неладное. Зарежут, не разбираясь. И местные не поймут, почему ты у храма ходишь голым. Раздеваем его, одеваем тебя. Всё просто! Действуем, не медля.

        — Но…

        — Давай же, — шикнула я на него, — другой одежды тут нет, так и будешь меня смущать, сверкая голым задом?!

        Перебросились парочкой парой фраз с ним, судя по всему, он не понимает, где находится. Да как такое вообще возможно?! Странный какой-то этот чужеземец… Решила попробовать вести его, в смысле, командовать. Это, конечно, зачастую немыслимо, но думаю, можно его мягко подчинить и приручить. Главное, чтобы не сорвался с крючка, а то у меня начал вырисовываться некий хитрый план, связанный с парнишкой. Важно было понять, способен ли он выполнять приказы или взбрыкнет?! Но пока не знаю, как это сделать легче или даже незаметно, ведь для мужчин позорно подчиняться женщине, тем более которая младше его.

        Это только в моей стране к женщине относятся как к человеку, а в этом царстве, как и в остальном мире, «бабы» не намного выше животного. Молодой парень может послушать только свою собственную мать, жену большого человека или высокопоставленную жрицу храма, но точно не такую пигалицу, как я. А кем мне ещё быть в его глазах?! Тем более, в этой лоскутной рванине рабыни, по недоразумению называемой платьем. Скорее это рубище, которым и нищие побрезгуют.

        — Жить хочешь? Послушайся меня! — проговорила я, стараясь убедить его довериться мне, — тебе без меня, без знания языков и местных реалий не выжить.

        Долго ли, коротко ли — мы стянули у капитана всё, кроме исподнего. Перебирая одежду, я давала парню только ту, что не выдаст взятое с чужого плеча. Извращенца-капитана здесь все знали, и его шмотки, думаю, примелькались. Предварительно вывернув платье наизнанку для неузнаваемости, молодой мужчина оделся. На первый взгляд не похоже на одежду старика. Ремень и головной убор, что выдали бы парня сразу, одеть не позволила. Слишком уж заметны и привычны они были на капитане. Могут броситься в глаза окружающих, и пиши пропало. При попытке ограбить обездвиженное тело не смогла стянуть все ценные вещи: перстень, серёжки и браслеты сидели туго и вполне могли разбудить временно вырубившегося. Хоть амулеты с шеи срезала, какая-никакая, а ценность.

Песнь четвёртая. Первая кровь

Песнь четвёртая. Первая кровь.

        Вручила кинжал парню в руки, пусть хоть немного будет походить на воина и мужчину.

        — Бери кинжал и перережь старику горло. Нужно добить капитана его же собственным оружием.

        — Что? Зачем? Ты в свой уме? Это не верно! — воскликнул он, со страхом посмотрев на меня.

        — И откуда взялся на мою голову такой идиот? Когда придёт в себя, он убьёт нас обоих! — прикрикнула на него уже я.

        — Нет, я не мочь такой. Я на такой не подписывался, — все ещё со страхом говорил он, смотря на меня во все глаза.

        — Ты мужик или как? Заставлять бедную девушку самой обагрить оружие кровью?! — попыталась надавить я на его мужскую гордость.

        Он снова помотал головой и даже сделал пару шагов назад. Что за бесхребетный слизняк?! У меня сейчас только короткое копьё осталось, перехватив его покрепче двумя руками, резким ударом поражаю насильника в шею, прямо под кадыком. После такого не выживают. Никогда! Послышался хрип. Из разорванного горла захлестала кровь, будто вино из разбитого кувшина. Не знаю, агония это была или он пришёл в себя, но капитан зашевелился, задёргавшись. Кажется, даже силился приподняться.

        Мои нервы не выдержали, и я со всей силы ударила его несколько раз уже по задней части шеи. Раздался тихий хруст сломанных позвонков. И тут меня накрыло: все переживания и желание отомстить застелили глаза и затуманили разум. Остановилась, наверное, нанеся по меньшей мере с дюжину ударов. Голова извращенца ещё не оторвалась от тела, но была свёрнута под неестественным углом. На шее просто не было живого места, всё искромсала. Хорошо, что кровью не обляпались ни сама, ни иноземца. Кстати, где сам парень?

        А он в страхе отбежал подальше, забился в угол и сидит трясётся, обняв руками колени. Аж лицо закрыл и всхлипывает, он что, плачет?! Мужчина, воин, защитник и глава семьи??? Окликнула его, смотрит на меня огромными глазами, полными страха и ужаса. Не видя я его недавно голым, никогда бы не поверила, что это мужчина. Щуплый, не загорелый, даже белёсый, хнычет, как девчонка. В их стране юношей не учат военному делу? Почему он так испугался крови и мертвеца?! Это же смерть во благо, самооборона. Необходимость во спасение наших с ним жизней…

        Мучает ли меня совесть? Ни за что! Это мерзкое существо — капитан, хотело меня обесчестить, а то и чего хуже. И сделал бы это если не сегодня, так завтра. А скольких он уже изнасиловал и убил? Даже за недолгое время знакомства с ним я уже видела многое: мерзости, смертоубийства, все грани порока и издевательств над рабами. Даже если сбегу, он обязательно возглавит погоню и поймает, очень уж он на меня запал. Да и в глазах общественности, если что, убивала не я, а вот бледный, светлый парень! Стоящий рядом плачущий душегуб. Кому поверят? Мне, забитой и затюканной рабыне, или мужчине-чужаку в одежде убитого и с оружием?! Кто посчитает девушку, тем более, столь молодую, за воина и хитрого палача?! Хорошее решение приняла за мгновение до убийства капитаном парня. Его спасла и себя.

        — Не меня. Только не меня. Не убий! — закричал чужак, чуть ли не срываясь на писк от страха, когда я подошла поближе к нему с окровавленным копьём.

        — Перестань трястись, не собираюсь я умерщвлять тебя. Приди в себя, пожалуйста, не время распускать нюни, я просто помогла тебе… и себе! Ты нужен мне, я нужна тебе, — попыталась утихомирить его я. — Никто тебя не тронет со мной! Ох, блин. Понимаешь ли ты, как утомительно общаться с мужчиной старше себя, который ведёт себя будто маленький ребёнок?! Давай же! Приди в себя, парень, у меня нет времени ждать, пока подует ветер сирокко, осушив твои слёзы.

        — Я успокоиться. Тебя отложить копьё. Страх, уходи! — наконец взял себя в руки юноша.

        — Тогда слушай сюда мой план. Здесь пустыня, тебе никуда не скрыться. Обнаружив тебя, спросят, как ты сюда попал? Хорошо хоть теперь не голый! Но тебе нужны документы, деньги, оружие. Иначе не выжить! Понимаешь? — рассказала я о его положении.

        — Без пергамент ты жук, а с пергамент — человек. Это даже на мой Родина так. Тут у вас печально. Убивать почём зря. То меня этот хотеть. То вдруг ты его сама убивать. Я не глупый и премного благодарность за твой действия, честно!

        — Спасибо на лепёшку не намажешь, — ввернула я ему. — Ты обязан мне отплатить за спасение и всё добро, что я делаю и ещё сделаю для тебя! Документ я тебе дам. Деньги у меня есть, плюс кошелёк нательный у этого ублюдка, отдам всё тебе. Капитанский кинжал и копьё пока показывать никому нельзя, а то узнают. Я их спрячу, завтра всё это ВМЕСТЕ заберём в укромном месте и уйдём отсюда. Утром прибудет караван, притворишься, что пришёл поторговаться с другого оазиса. Скажешь, что тебе нужна девушка-рабыня, опишешь меня, как я выгляжу, и купишь. Не хватит денег, выкручивайся. Не забывай, без документов ты недолго пробудешь свободным, тоже угодишь на невольничий базар. А если ты попробуешь убежать, тебя в песках быстро поймают. Будут меня пытать, и я скажу, что это ты убил местного охранника. Нас обоих казнят.

        Он долго всматривался в меня, силился понять правду ли я говорю или нет, но потом смирился со своей судьбой.

        — Как выглядеть документ? — спросил он. — Паспорт? Бумага? Пергамент и печать? Кто в твой отсталый древность считать документом?

        Я долго пыталась понять, о чём он говорит, не разобрав и половины слов. Однако пока он разглагольствовал, а я соображала, чего он спросить хотел, не сидела без дела. Стащила с рук трупа браслеты, с ушей серьги. Бронза, серебро, золото, да даже железо — в моём положении всё это ценность, ничего не нужно выбрасывать.

Песнь пятая. Теория плоской Земли

       Песнь пятая. Теория плоской Земли.       

        Удивлённая его бредом и закончив с мародёркой, решила наконец разглядеть чужеземца. И так болезненно белый, он ещё сильнее побледнел и активно замотал головой из стороны в сторону. Видимо, это означало нет. Похоже, сатиру про отрезание головы он воспринял всерьёз. Теперь, когда он оделся, можно рассмотреть его поподробнее. Думаю, не намного старше меня. Лет двадцать, не более. Волосы тёмно-русые, короткие, растрёпанные.

        Глаза серые, как интересно, давно не видела ничего подобного. Здесь я с таким не сталкивалась. У нас в стране пусть и очень редко, но такие всё же встречаются. Некоторые наши фараоны и знать рыжие, потомки рыже-красного бога ярости и песчаных бурь Сета. Да, точно, некоторые из «народов моря» были светлыми, те, что приплыли к нам на кораблях с севера с моря Уадж-Ур. Такой цвет волос, кожи и глаз — признак северян, живущих далеко отсюда, в странах вечной зимы и снега!

        Лицо чужеземца было без шрамов и оспин, чистое, ровное, холёное. Видимо, не воин и не бедняк — лишений не знал. Хорош собою, кожа слишком белая, не загорелая, как у домашних красавиц, боящихся выходить днём из-за загара и пользующихся белилами. Как умудрился оказаться голым под здешним полуденным солнцем и не сгореть? Он ведь как-то сюда дошёл!

        У нашего фараона, правителя Великого Дома был гарем таких же красавцев. Ах, как же я соскучилась по Родине, хотя там меня теперь никто не ждёт. Худенький какой парнишка! Как он себя или семью свою защищать будет? Хотя бы в руках-то оружие удержит? Мне кажется, мои бицепсы побольше, чем у него, мужчины!

        — Ты совсем дурачок? Шучу же, люди умирают раз и навсегда. А их души уходят в подземный мир безвозвратно. Не подведи меня — это в твоих интересах. Я побежала. Завтра наблюдай за караваном, что войдёт во-о-он с тех ворот, — показала направление рукой. — Сразу можешь подходить поторговаться за меня. Ты будешь важным таким сыном энси-аристократа из столицы. Придумай какую-нибудь историю про себя!

        На минутку замолчала, задумавшись и пытаясь мысленно разрешить нарисовавшуюся проблему, даже сжала губы от разочарования. Блин, больно, я же недавно прокусывала её до крови, когда меня капитан мучил. Не стоить бередить старую рану, пока она не зажила.

        — Погоди-ка, ты не сможешь притворяться местным, нужно же знать ашшурский язык! Мы с тобой говорим на общем древнеимперском, который знают все. А между жителями Ашшура так не принято. Не получится, ты будешь точно чужаком, тем более, не похож на них! План накрылся, что же делать теперь?!

        — А ты не знать их язык Ашура? — спросил он меня, как обычно коверкая язык.

        — Ну так, слов полтысячи, не более.

        — Говорить, просто говорить, возможно, я два язык изучать так же быстро. Ты где не смочь сказать на общий, где получится стараться на Ашура.

        — Ты вообще откуда такой тугой? — несмотря на недоверие к его словам, перешла на частично знаемый мною язык поклонников Ваала. — Как можно изучить до завтра целый язык, тем паче два? И мне бежать пора, меня ждёт на кухне старая карга! Отлупит ещё из-за тебя.

        — Сам не понимаю, где. Я с Земля. А где сейчас, не понимать. Антураж кругом Средневековье. Как попал в несвежее? Ой! То есть в прошедшее?! Прошлое! Я попаданец в прошлое, сколько об этом читать! Вот и домечтаться.

        — Что за земля? Ты про грязь под ногами? Тут бесплодные пески, чернозём у меня дома рядом с Великой рекой. А Царство какое, спрашиваю, откуда ты родом?

        — Земля — эта планета такой! Там нету царства, — и, видя мой недоумевающий взгляд. — Земля, планета, шар. Вы жить на шарике — показывает вокруг себя во все стороны.

        — Глупости какие! С Луны ты упал? Так у нас про дурачков говорят. Это наш мир. Мы тут живём на плоскости. Видишь, во все стороны ровная, прямая линия горизонта! Замечу, плоскость, не шарик или иная фигура. Я хорошо образована и знаю геометрию!

        — Плоский земля налетит… на небесный ось! — задумчиво сказал парень. — Захолустье Шариковых, наверное, Галилео Галилей ещё не родиться. Некому на путь истинный направить, вот вы и бесится, резать друг друга зря. Варвары! Я скоро научиться норм поговорить, обожди! Завтра или этот ночь! Всё потом объяснить. Я, возможно, с другой планета, круглый, как Луна, или из будущее!

        Он что-то ещё мычал, но я, не обращая внимания и забрав коромысло, побежала к колодцу. Некоторое время рассуждала, как можно прибыть откуда-то, но совсем не отсюда?! Как можно быть не из этого мира?! Может он и правда с луны какой, вдруг там тоже живут люди?! Полная Луна на небе на вид шарик и есть, он как раз говорит, что из круглого царства. А ладно, плевать, своих проблем по горло, как будто не о чем более подумать?! Нужно поторапливаться тащить воду моей "тётушке-защитнице", будь она неладна.

        У колодца и у кухни никого не было, что ж, меньше вопросов, охранники-воины разошлись восвояси. Вдруг кто-то заметил, что капитан пошёл за мной и больше не вернулся?!

        — Где ты пропадала, чертовка, тебя только за смертью посылать! — сказала жирная Рерт, и, подойдя, ударила меня. Ай, больно! — Заигрывала с охранниками, шлюха? А строишь из себя целку-недотрогу! Пришлось другого раба вместо тебя посылать за водой!

Песнь шестая. Три подружки

       Песнь Шестая. Три подружки.        

        — Я вам харчей принесла. — улыбаюсь охране, теперь их осталось всего четверо. — А где капитан, что с его порцией делать?

        — А бис ёго знае, — отвечает один из них. — До курви пишов?!

        Ох уж эти диалекты общего древнеимперского языка. Не всегда разберёшься в местечковых суржиках и трасянках.

        — Тогда я схожу к нему в покои, отнесу туда еду? — спросила я, точно зная, что с того света возврата нет, и меня там никто не ждёт.

        — Не боишься, что он тебя там завалит прям на койке? — присоединился к разговору второй и заржал. — Он же к тебе неровно дышит.

        — Что тогда делать? Если не накормить вашего капитана, потом меня розгами сечь будут. С прошлого раза спина и то, что ниже, болят! — начала слезливо объясняться я.

        — Я бы с тобой пошёл в покои к капитану, если развлекать, то нас обоих. Но надо на посту стоять, темнеет, вдруг тварь какая подберётся? — с грустью проговорил охранник.

        — Нежданно-негаданно?! Посреди пустыни! "Аки тать в нощи!" — хорошо, что ирония им непонятна. А то опять досталось бы. Ашшурцы тупы, солдафоны так вдвойне. — Спасибо вам, защитнички!

        Что ж, своего я добилась, несу еду капитану — ублюдку, что остывает и более не будет насиловать женщин. Как и убивать людей обоих полов. В его каморке можно добыть много чего интересного: хабара какого, что пригодится в побеге, или денег. Заодно доем его еду, мёртвому она не нужна. Рерт сама жрёт в три горла, а за рабами смотрит, чтоб недоедали и голодали, какая-никакая, но экономия на нас. Поэтому, чтобы насытиться, постоянно ворую на кухне. А ещё подкармливаю подружек, с которыми готовлюсь к побегу. Нам нужны силы!

        Посёрбала вкусной похлёбки с мясом, уж местных вояк тут кормят на убой, всё лучшее гадам. Давно так аппетитно не ела, тем более, не впопыхах, а медленно, с расстановкой, наслаждаясь покоем и тишиной. Только тут, оказавшись в его жилище, наедине с собою, почувствовала щенячью радость, прямо-таки вырывавшуюся из груди.

        Это убийство, первое убийство в моей жизни. Гниды, которую даже человеком не назвать. Оно вызывало у меня бурю радостных эмоций. Это раньше я бы с содроганием думала, а что если придётся лишать кого-то жизни?! Но здесь, столкнувшись со зверством капитана и ему подобных тварей, поняла, что смерть плохих людей — не только благо, но и необходимость. А если это коснулось тебя лично, то удовольствие от отмщения. Главное — не стать, как ашшурцы, садисткой и извращенкой, повёрнутой на крови и насилии.

        Всё, отдохнула, наелась, теперь приступлю к быстрому обыску. Надолго задерживаться нельзя, мало ли, вдруг придут проведать, а тут только я?! Шмон выявил хороший, добротный, большой нож, вроде тесака. Будет дополнением к уже добытому оружию. Немножко денег, пара ценных амулетов, одежда. Всё, что тяжёлое или объёмное, не унести. Возможно, что-то забыла и недоглядела?! Плевать, всего не учтёшь, пора возвращаться к Рерт. Ночую я, кстати, там же, на кухне, охраняя припасы, как цепной пёс.

        Вернувшись я снова выслушала ор поварихи: «Где я вновь запропастилась?». После чего, набрав еды, ушла разносить её и кормить остальных служивых и рабов в нашем поселении. Последними я, как обычно, угощала своих девочек-подружек. Лучшим из помоев для рабов, нам нужны силы. Им, как и прочим работницам притона разврата, запрещалось выходить наружу, чтобы не разбежались в пески в поисках лучшей доли. Кормились они здесь же, безвылазно живя в этом проклятом месте.

        Но это не значило, что они отдыхали и спали, если не было клиентов для разврата. Они зашивались не меньше моего, даже если ты заперта, тебе всё равно можно найти работу. Выделка сыромятной кожи, вышивка цветными нитками одежды, штопанье порвавшихся платьев одежды. Без дела мало кто сидел. Для чего рабы нужны? Чтобы пахать за себя и свободных хозяев, и рвать жилы пока хозяин не разрешит тебе милостиво сдохнуть.

   * * *     

        Ела я с ними молча, нужно набираться сил. Опять кушаю, в который раз за такое короткое время! Девочки хоть и голодны, но ели и одновременно болтали со мной. Иногда даже давились и весело хлопали друг дружку по спинам. Они меня редко видят, вот и счастливы трещать языками. Дождавшись, когда они почти доели, и сама полностью насытившись, рассказала им о важном:

        — Девочки, у меня плохие новости, видимо, завтра возвращается караван.

        — Охохонюшки, с дороги кобели эти напьются и пойдут к нам. Я прошлый раз столько дней отлёживалась после издевательств, что называют тут постельными утехами с перчинкой. Только-только всё внизу зажило! — кажется, подруга тихонько заплакала. — Чтоб этот садист капитан сдох!

        Сказать ей, что её молитвы услышаны и выполнены?! Нет, нельзя, расслабятся слишком, ещё останутся на радостях. Как будто без покойника здесь мало извращенцев. А вдруг их начнут пытать, и они выдадут меня с потрохами? Меньше знаешь — крепче спишь. Поделюсь прекрасной новостью, когда опасность минует, и мы окажемся на безопасном отсюда расстоянии.

        — Да хватит тебе причитать, Зезира, успеешь ещё! Как раз, чтобы избавится от них, мы всё это и затеяли, — сказала другая девушка, сидящая рядом с нами, а затем обратилась уже ко мне. — Сехмет, госпожа, что делать будем, мы же хотели через недельку сбежать.

        — Я сама не знаю, как правильно, — честно ответила я. — Резко стартовать сейчас? Не уверена в положительном исходе, у меня даже карты нету. Пока не добыла. Может как раз завтра, но не сразу?! Они напьются, не думаю, что вдрызг пьяные смогут устроить за нами погоню, если вообще обнаружат пропажу. Тут такой кутёж будет. Главное — выбрать правильно время, когда они нажрутся и ослабнет бдительность даже у охраны. Но подгадать до того момента, когда они приползут на бровях в публичный дом развлекаться. И прошу в который раз, не называйте меня госпожой! Зачем врагам знать, что мы знакомы и вы жили на наших землях?! Или то, что я знатная особа?! Просто по имени, пока не доберёмся до Родины, конечно.

Песнь седьмая. Сумасшедший

    Песнь седьмая. Сумасшедший.   

        А сейчас стоит проверить того иноземца, если он реальный дурачок, то мои планы могут полететь вместе с головой. Планов у меня как минимум два. Утром попробовать быть «купленной» им и уйти без преследования из поселения. Если не получится, то старый план — просто бежать одной или с девочками вместе. Всё равно мы втроём встретиться должны на условленном месте, даже если уходить будем порознь.

        Кроме того, храм находится рядом с парнем, при том, что один из ключей, найденных в доме у капитана, наверняка отворяет двери в «святилище» Ваала. Это единственное не жилое здание тут. Там никто не живёт. А значит, туда можно беспрепятственно проникнуть, без опасений быть обнаруженной.

        Свернув на место, с облегчением обнаружила, что он тут. До последнего боялось, что он кинет меня, сбежав от страха в пустыню в одиночку. В темноте над ним горел огонёк, освещая тёмно-русого симпатягу. Как он умудрился повесить факел над собой, рассуждать не стала. Видимо, привязал верёвкой к чему-то сверху, только бы никто это сияние не заметил! И не говорите, что этот никчёмный человечишка ещё и боится темноты?!

        — Ты чего творишь?! Быстрее гаси огонь! Тебя же увидят, в темноте свет виден издалека! Жить надоело?! Туши! — яростно зашипела я на него.

        — Сейчас-сейчас. Сим-салябим! — ответил парень.

        И в этот момент свет над его головой погас. Мы оказались почти в полной темноте, но на самом деле мглой нас, конечно, не накрыло. Ночь безоблачная, и есть чему светить, пусть и не столь ярко, как солнце. Только вот когда резко пропадает свет, бьющий до этого прямо в глаза, зрению нужно привыкнуть к сумраку.

        — Я не хочу пока спать, время совсем детское, — продолжил парнишка. — А обходиться слабеньким светом звёзд и лунного неба то ещё удовольствие. Но тебя я понимаю, ты, возможно, права. Прости за необдуманные действия.

        — Как ты так быстро погасил огонь над собой? — с удивлением спросила я.

        — Ага, я такой, особенный! Темнота — друг молодёжи, что будем делать, обжиматься, пока никто нас не видит?!

        — Кто меня обнимет, тот без глаза останется! Сразу предупреждаю, капитана я убила, потому что он хотел меня изнасиловать. Учти это распуская руки!

        — Ладно, ладно строптивая девчонка! — примирительно заявил парень.

        — Постой-ка, откуда ты знаешь так хорошо старый имперский язык? Ты же его коверкал совсем недавно! Притворялся поди, что не знаешь?

        — Нет, подтянул его, осталось и второй язык выучить, ашшурский. Так что не забывай, говори по возможности на нём. А мне, думаю, хватит несколько сотен услышанных слов от тебя, чтобы усвоить его от и до! Получилось с первым, получится и со вторым. Я стал тут невиданным полиглотом, чудеса!

        Ничего себе, это шутка такая или правда? Странно как-то, чувствую, что у меня аж рот открылся от изумления. Но дела не ждут, удивляться и веселиться будем на свободе. Постараюсь говорить на языке наших извечных врагов:

        — Сейчас мы тихо проберёмся в храм, в который ты и так хотел влезть, когда бегал тут голышом, немного ранее. И ограбим его, может там что ценного есть?! Откуда мне знать, во сколько денег оценит и согласится продать меня хозяин этих мест завтра? Чем больше найдём, тем лучше, главное — уши не развешивай при покупке рабыни, чтобы не надули. Торгуйся до последнего, не потрать всё, деньги нам ещё понадобятся.

        — Это нормально — покупать и продавать рабов? — спросил он почему-то печально вздохнув.

        — Что за глупости?! Какие-то банальные вещи спрашиваешь. А дышать — это нормально, или на Луне твоей всё не так?

        — На Луне атмосферы нет… Ну, в смысле, воздуха нет, ветры не дуют, дышать нечем. Так понятней? Ладно, расскажи-ка лучше мне про лор этой игры!

        — Что такое лор? И о какой игре речь? — не поняла вопроса.

        — Понимаешь, я говорю на одном из языков Земли, планеты, откуда я, не на вашем. Но мне далась возможность освоить чуждые ваши языки, которые я до этого не знал! Я думаю на своём, а у меня вылетают со рта слова твоего староимперского языка, понятные тебе. И наоборот, слышу твои слова, а у меня автоматом в голове переводится на мой родной. Чтобы я ни сказал, осуществляется перевод, только если у вас существует такое же понятие. А если нет аналогичного слова, то звучит как абракадабра абсурдная. Ясно?

        — Более или менее понятно. Хотя я поняла не все слова! Только, общий язык, староимперский — это не совсем мой язык. Древний язык времён, когда существовала единая страна по всему миру. Давным-давно ту империю раздербанило на множество царств. У всех народов сейчас свои языки, но нужно же общаться и торговать, для этого в мире используют общий, старый язык.

        — Понятно, тот язык сохранился, эдакий лингва-франка, язык международного общения, дипломатии и торговли, — опять пошла куча непонятных слов от «светлячка».

        — Раз понятно, то нужно поторапливаться, — нетерпеливо тяну его рукой за собой. Болтун какой, а! Хуже неумолкающей беззубой бабки. — Пошли живо в храм! Не стоит здесь светиться, вдруг заметят.

        — Расскажи про лор, — повторяется он. — Лор — это предание, история вселенной игры. Фундамент, на котором строится игровая система, сюжет и мотивация персонажей. Понимаешь, я считаю, что всё вокруг меня игра. Где мне, кажется, я застрял. Кнопки выхода нет! Ни интерфейса, ничего, полное погружение. Как будто это всамделишная реальность!

Песнь восьмая. Страх и Ужас с неба

    Песнь восьмая. Страх и Ужас с неба.    

        — Что там не так? Безоблачно, мелкие точки-звёзды вокруг — это души первобогов. Вон Луна, а вон Деймос, всё как обычно.

        — Спутников не должно быть два. Это неправильно! — тихо, сдерживая себя, но завопил он. — Подумать только, две глыбы камней летают вокруг нас на небе. Ты меня понимаешь? Да кому я говорю, откуда тебе понять, что две луны — это треш и угар! Для тебя это обыденность. А для меня — жесть! Не укладывается в привычную модель мира, когнитивный диссонанс. Так не должно быть. Два — неправильное число!

        — Ну почему же, не понимаю? Ты прав, два не верное число, согласна.

        — Да ну? Ты понимаешь, что над головой не должно быть двух каменюк? Ты знаешь что-то о настоящей Земле? С правильным числом спутников? — осыпал он меня градом вопросов.

        — Угум-с, ты прав, число спутников не два, а три. Я согласна с тобой, но не стоит так убиваться, возможно, к утру взойдёт третий спутник и всё будет в порядке. Ты из-за этого всполошился и раскудахтался, как курица? Они не всегда все три над головой, даже редко!

        — Чё ты несешь? —опять негромко завопил он.

        У парня так расширились глаза, что превратились в натуральные глазища. Круглые, навыкате.

        — Говорю, возможно, к рассвету их будет правильное количество, как ты и хотел, все три на небе! — пыталась успокоить его. — Не два, Фобос не потерялся, а просто не родился ещё на небе. Ты успокоишься и станешь жить в мире с самим собой. Пойми, мне нужно, чтобы ты не сошёл с ума хотя бы с неделю. Пока не выберемся и ты не проводишь меня до безопасного места. Можешь потом хоть удавиться с горя по спутникам над нами!

        — Повтори, что ты сказала? — да что он заладил-то? Экая невидаль, спутники в небе. — Их вообще три, даже не два?

        — Если честно, они редко бывают все сразу наверху одновременно. Как-то хаотично движутся, я слышала, есть небесные расчёты — это наука такая. По этим данным можно узнать в будущем, когда все три спутника будут в ночном небе, либо ни одного вообще. Или наступления затмения Солнца, но это только днём бывает. Астрономией называется. Есть ещё астрология — наука предсказания о судьбе человека по звёздам, — и, глядя на его выпученные глаза. — Ты хоть немного образован? Считать-писать умеешь? Что, слова незнакомые, не слышал о таких науках? По виду ты не самого низкого статуса, не плебс какой.

        — ТРИ?! — кажется, парень в отчаянье, его голос перешёл на фальцет.

        — Ну да: Луна, Фобос и Деймос. Я открыла двери в храм, заходи уже и перестань идиотничать. Иначе огрею ключом по башке!

        Пришлось подталкивать его рукой в спину, он опешил и нормально не двигался, нёс какую-то пургу. Как деревянный, кому достанется такой тюфяк? Бедная его жена, будет играть роль хозяина семьи и "мужа". Глупый, слабенький, не только по виду. К тому же, ещё и мужик-тряпка, руку даю на отсечение, что это так.

        — Луна — это спутник Земли, — он продолжал говорить, как заведённый, пока я его вела за ручку. А он не обращал внимания, что творится вокруг. — Фобос и Деймос, в переводе Страх и Ужас — спутники Марса. Так какого дьявола они тут втроём гарцуют в небе? Это же бред сивой кобылы. Может, не имея таких же понятий на моём языке, «магический переводчик» просто перевёл их ближайшими названиями чужих спутников иной планеты? Но их не должно быть столько! Не над Землёй. Где я?

        — Жаль, что ты не отвязал свой факел под потолком пристройки для дров, тут же темно, — лучше не обращать внимания на эту абракадабру, может попустит болезного. — Помещение закрыто от посторонних глаз, можно и нужно всё тут осветить, а то темно. Я, видишь, как и ты, невысокого ума! Ключ взяла, тебя навестила и в храм вломилась. А про освещение и что тут будет темно, хоть глаз выколи, не подумала. Придётся возвращаться. Ты пока жди здесь, но предупреждаю, это не быстро! Или может ты сходишь за своим факелом?! Тебе явно ближе. Главное — розжиг не забудь.

        — Погоди, — сказал он, поймав меня за руку в темноте. Хватка у него оказалась совсем не детская, моё первое впечатление о слабаке было ошибочным. — Дай отдышаться от трёх спутников, я всё исправлю.

        — Чего ты исправишь, дурачок, что ли? Сходи за своим факелом, что висел там у тебя над головой! И то, чем разжечь его, принеси. И отпусти меня, мужчинам нельзя хватать девушек!

        — Это не проблема, там был не факел, а фокус. Мы в мире меча и магии, то есть ты в своём мире, НПС-очка. А я в игре, вестимо. Что я должен делать, следовать за тобой?! Ты дашь мне квест?! Вытащить принцессу из рабства?! Ограбить храм?! Что потом, познаем друг друга, занявшись любовью под чинаром или пальмами?! Завоюем королевство-империю, будем им править?! Нарожав детей, умрём счастливыми в один день, в преклонном возрасте! — его глаза застила мечтательная пелена, глупая улыбка разошлась по лицу, а сам он, видимо, погрузился в свои мечтания.

        — Даже не надейся, познавать ты будешь свою руку и рожать от неё детей на пару! Мне это не нужно, я от этого как раз и спасаюсь. А тебе, юродивого, необходимо сдать твоим родным, из рук в руки. Пропадёшь ты один, глупый мальчишка. Повторюсь, отпусти же наконец, хватить лапать меня за плечо! — разозлилась я на этого балбеса.

Песнь девятая. Чудеса!..

    Песнь девятая. Чудеса!..   

       Внимательно рассматриваю подлетевший ко мне, как мотылёк, факел. Только вот факела, деревяшки с намотанной паклей, внутри светящейся звезды не было. Просто огонь, нет, даже свет, как звезда в небе, равномерно горит, не мигая, без треска. Это явно не пламя в обычном понимании. Висит в пустоте, прямо перед глазами! Боязно даже тронуть, чтобы не опалиться ненароком.

       — Ещё могу не только в видимом диапазоне светить. Попробую усилить инфракрасный спектр, тепловое излучение.

       Как обычно парень говорил какие-то глупости на чуждом языке, который я не понимала. «Смогу вар-вар-вар зажечь. Пытаюсь сильнее вар-вар-вар и немного горит вар-вар-вар». Сколько не просила его говорить по-человечески, не понимает, хотя язык уже давно выучил шпарит как на родном! Странно всё это...

       — Перестань, пожалуйста, жжётся кожа от жара! — попросила я его. — Как Солнце! Ты умеешь удивлять, что это такое? Как ты смог?! Ты поймал звезду с неба? Спустился с Луны, захватив с собой парочку светящих в небе огоньков? Подаришь, а?

       — Вот это я понимаю, романтика, пока миллионы мужчин на моей планете обещают подарить девушкам звезду с неба, я исполняю их желание с тобой, дорогая! Черноволосая смуглянка, — чужак начал снова уходить в это своё "мечтательное" состояние, — красавица с карими очами, смотрит на меня зачарованно. Покорённая моею красотой и запредельными возможностями супергероя.

       Надо бы прижучить его, нечего всякое себе представлять! И я дала ему ногой под коленку, он ойкнул и присел, огонёк сразу погас:

       — Кончай нести глупости! Покажи звёздочку снова, а то опять получишь.

       — Это магия, дурочка ты моя! Как я тебе объясню такое чудо?! — ну вот, приплыли, я оказалась вдруг дурочкой, причём его! — Чем сильнее применение, тем быстрее утекает мана. Я чувствую, как что-то рассасывается в груди и улетает вовне. Но если свет слабенький и не сильно жарит, то могу долго держаться. Сколько маны приходит, столько и уходит в огонёк.

       — Ты не представляешь, как в этом мире ценятся колдуны и маги! — рассказываю ему правду, о которой, видимо, на Луне не в курсе. — Это огромная ценность и редкость! Сможешь в моём царстве приблизиться к верховной знати, став придворным магом. А то и чати — Великим Управителем страны, выше него только сам фараон! Близкий друг, которому правитель доверяет свою жизнь и державу. Особенно если ты умеешь делать что-то боевое и смертельное, а не только солнечных зайчиков пускать и живой свечой работать.

       — Во-первых, я пацифист — никаких убийств. Во-вторых, этим огнешариком я могу спалить человеку башку или прожечь любую деревянную постройку! Не пробовал, но надеюсь. Пройдём сквозь эту страну без лишних препонов, буду выступать на ярмарках на потеху публики, пуская те же файерболы. Цирк дю Солей! — он замолчал, а на его лице опять появилась та идиотская улыбка.

       — Ах ты ж блин! — запричитала я. — Вам, мальчикам, только бы покрасоваться: не силой, так магией!

       — Можно подумать, девчонки лучше, рисуются в лучших платьях, все в кольцах и макияже, следят за модо…

       Резко прервала его разглагольствования, шикнув на него и замахнувшись для удара:

       — Никогда и ни при каких обстоятельствах не применяй колдовство нигде, пока не разрешу! Тем более, в здешних базарах или у меня на Родине. В этой стране вся магия запрещена. Чародеев ищут, даже маломальских, даже мнимых шарлатанов. Они противны их божеству Ваалу, и вашего брата-мага приносят в жертву в здешней столице в главном храме. Жестоко казнят!

       — Чем этой небесной сущности мы не угодили? Как приятно говорить мы — маги! Игра со сто процентами погружения, просто чудо расчудесное.

       — По их «святым» текстам, этого мерзкого Ваала убьёт мощный колдун, — силилясь вспомнить я лживые пророчества ашшурский сатанинских текстов. — Представляешь самого Бога, как такое возможно?! Где они, пусть даже необычные, но люди, а где небесные всесильные жители?! Поэтому всех владеющих магией убивают, платят огромнейшие деньги за их тушки, что живыми, что мёртвыми. Здесь даже ворожеи и знахарки закончились, роды принимать некому. Аж воруют с сопредельных территорий, в столице раз в год устраивают «сатанинский праздник». На нём проводят ритуальные убийства, по возможности, сильных магов. Поэтому будь очень осторожен, любой, кто узнает о твоей необычной силе, кроме меня, конечно, заложит тебя. Станет обеспеченным и, наверное, титул какой-нибудь получит от местного царя. Я не шучу, за такое тут даже маму продадут, а тебя тем более.

       — Понятно, тогда в твоём царстве начну развлекать людей магией! — он нисколько не сбавил воодушевления, скорее даже наоборот, что удивительно.

       Вот ведь паразит! Не понимает всей серьёзности ситуации. Сам сгинет и нас с собой заберёт. Совсем не слушает, что я ему говорю, беру и снова больно бью его ключом от храма по ноге. Наконец, он показывает себя как мужчина, отталкивает меня от себя не сильно руками, чтобы не дралась и лягалась. Значит не совсем слюнтяй, нельзя позволять себя бить никому, даже детям и женщинам, прощая их слабости. Пусть учиться, пускай даже на мне, иначе жена или друзья сядут ему на шею и все над ним будут потешаться.

       — Если ты не мощный боевой маг, то не советую. За тобой, беззащитным и бесхозным, будут гоняться все, кому не лень. Бандиты, власть имущие. Может во благо женят тебя на какой аристократке, и сбудется твоя мечта, будешь помогать метать огнешары во врагов тестя. А может не повезёт, запрут в подвале в клетке и будут на тебе опыты проводить. Заставлять превращать свинец в золото, если у тебя есть склонности к алхимии. Кстати о золоте, я нашла тут немного денег, клади себе в кошель. Или душегубы, похитив тебя на моей Родине, могут вернуться сюда и сдадут за огромный выкуп в столицу…

Песнь десятая. Прометей

    Песнь десятая. Прометей.    

       — Хорошо, НПС-очка. Начну прямо сейчас. Представь, что мы на людях.

       Сказав это, он подошёл и, схватив за плечи, наклонился к лицу:

       — Как же ты хороша, дай я тебе поцелую.

       Пришлось еще раз ударить его сильнее по рукам! Не знаю, чего он хотел сделать, но это мне не понравилось!

       — Да что это такое, я же тренируюсь, как себя вести! Зачем ты меня бьёшь этой кочергой? — с каким-то возмущением прокричал он, потирая руки в попытке унять боль.

       — На людях ты можешь себе многое позволять, но знай, за каждое такое неоправданное действие, порочащее меня, мою честь и достоинство, ты получишь! Мы же останемся наедине, тогда ты испытаешь такие боль и унижения, что будешь мамочку жалобно звать! И ещё тут не показывают своих чувств даже молодые парочки на людях, эти обнимания тебя выдадут! Это деревяшка, которой я тебя пару раз ударила, кстати, ключ от храма.

       — Чё, какой ключ? Эта махина толстая, кривая палка в метр длиной? Ключ?! Ты меня разыгрываешь, НПС-очка, не может такого быть, — он удивлённо уставился на предмет в моей руке непонимающим взглядом.

       — Давай для начала познакомимся, перестань меня называть Энпээсочка. Моё полное имя — Сехмет из дома Сиа. Это наша фамилия, род и название местности в моём царстве. Не в Ашшуре! Мы держим путь туда, на мою Родину. Если захочешь, останешься там жить. Я за своё спасение с тебя буду пылинки сдувать. Принцесс не обещаю, но хоть десяток любовниц-рабынь у тебя будет. Вижу, что ты, как и все мужики, горишь по женским прелестям. Только на меня не подымай свой похотливый взгляд, иначе закончишь так же, как капитан. Яств, денег, всё что угодно тебе обещаю! Не захочешь, постараюсь устроить тебя к нашему верховному правителю, там будет то же самое. Принцессу тебе не отдадут, конечно, но дюжину красавиц обеспечат.

       — Почему недостоин? Ты же говорила, архимаги очень ценятся. Я собираюсь стать главным над всеми магами! Гарем плюс принцесса — план минимум! — мне уже начинает надоедать его "погружение в грёзы"...

       — Что такое архимаг?! Верховный управитель над всеми вельможами и магами — это чати. Насчёт дочери фараона, сперва добейся, а потом сватайся. Но главное — наш царь любит мальчиков, если тебе не безразлична твоя невинность сзади, лучше с такой симпатичной мордашкой без должности чати во дворце не показываться. Ты сам попадёшь в его гарем «принцессой». И что вытекает из предыдущего, всё, что он смог за всю жизнь — родить одного сына. Дочерей у него нет, жениться не на ком! Не отвлекайся, мне бежать надо скоро. И закрывать дверь вот этим очень для тебя смешным ключом.

       Парень, оказывается, не видел никогда нормальных ключей. У него в лунном царстве другие чудеса, ключи размером меньше моего мизинца и очень тонкие, железные! Пришлось объяснять и показывать, как работают настоящие ключи в наших царствах.

       Обычная рейка для запирания и отпирания дверей, в коротком конце которой вбито несколько колышков. Ключ вставлялся в паз двери, и особым образом борозды на ключе подходят к своим собратьям на дверном засове. Ключ нужно двигать снизу-вверх, выталкивая мешающие свободные колышки из засова, после чего дверь легко открывалась. После долгого осматривания и моих нетерпеливых поторапливаний он наконец отлип от созерцания хитроумного механизма и соизволил снизойти до меня:

       — Так как твоё имя? Не называть же тебя просто парень?

       — С этим трудно, я мало что помню со своей прошлой жизни, всё очень смутно. В голове туман и пустота. Нет, много вещей знаю, откуда я, научные всякие штучки, что читал про попаданство в ваш мир меча и магии. Но вот кто я, не знаю, даже собственного имени. Амнезия, надеюсь, как временное явление. Давай в шутку назовём меня Прометеем, смотри, я вам принёс огонь и многие знания могу дать. А что, займусь прогрессорством, подниму ваш каменный век хотя бы до парапанка, паровые машины будут ходить на угле и дровах! — странно, что говорил он это всё абсолютно серьёзно, без своей обычной глуповатой улыбки, появляющейся именно в такие моменты.

       — Я иногда тебя почти полностью не понимаю, возможно, ты ещё плохо изучил наш язык, или маги с головой не дружат. Ах, ну да, она же у тебя пустая и в тумане. Звучит как бар-бар-бар, какофония непонятных слов и звуков! Значит, забыл, как тебя зовут?! Может и правда головой ударился? Это многое объяснило бы из твоих глупостей и несуразностей. Ой, прости! Я сказала это вслух, не хотела тебя задеть, — притворно извинялась я, хотя выговорила всё вслух специально.

       — Не могу обижаться на такую милашку, спасшую мне жизнь. Моё имя пусть будет Прометей, — и, увидев недоумение в моих глазах. — По слогам: Про-ме-тей!

       — Прове Тей? Или Про Теней? — медленно и по слогам произнесла я.

       — Выговорить трудно? Слишком длинно?

       — Не важно. Прове, так Прове, местным будет трудно завтра выговорить то, долгое имя, оставайся пока под таким коротким. Если спросить фамилию, родовой Дом, пусть будет вторая часть. Прове из дома Теней.

       С именем разобрались, прекрасно! Что дальше?! Выложила все свои наворованные деньги и начала показывать, что к чему. Как и думалось, он даже об этом понятия не имел. Как можно не разбираться в деньгах и драгоценных металлах?

       — Смотри внимательно на деньги. Одна золотая стоит пятнадцать с половиной серебряных такого же веса. Ты знаешь арифметику? Скажу по-другому: две золотые за тридцать одну серебра того же номинала. Сечёшь? Есть ещё медяки, но они пока тебе не нужны, а то запутаешься. Единственная монетка у нас жёлтого цвета — золотой, остальные блестящего серого цвета — серебро. Тусклые оранжево-красные — медяки. Курс нельзя перепутать, иначе сочтут тебя за дурачка и отберут денег, а самого прикопают в песках.

Песнь одиннадцатая. Боевая амазонка и валькирия!

Песнь одиннадцатая. Боевая амазонка и валькирия!

       — Я дочь хери-теп а`a сепат Сиа, назначенного фараоном! Переводя на общий язык: «наместник области Сиа, назначенный царём Великого Дома». Фамилия нашего дома тоже Сиа, и это не совпадение. Мы там вечно правим, это наш дом и земля.

       — Египет, что ли, древний? Название царства твоего? Не помню, чтобы ещё где-то были фараоны. Хочу привязаться координатами к месту высадки моей попаданческой тушки, — заключил юноша.

       — Не знаю такого названия. Времени мало, всё потом! Завтра мне придётся убедить местного правителя — энси, что я простолюдинка. Иначе он такую цену заломит, мама не горюй! Меня позовут, осмотришь «товар», только сильно не лапай, а то потом у меня получишь! А дальше, если смогу, помогу тебе поторговаться. Или подскажу чего дельного по ходу.

       — Значит, ты молода, красива и невинна — это тебя удорожит. А какие минусы у тебя, — конечно, по их мнению, — чтобы дорого не купить? Лично на мой взгляд, ты просто идеальна! Лучшее, что я видел здесь!

       — Не подлизывайся! Не до шуток сейчас. Да и, упав с Луны, ты видел только двух человек: меня и мерзкого мужика-капитана. Конечно же, я лучшая из всех тобою виденных, пока лишь первая и последняя!

       — И не думал подлизываться, я честно так считаю! На моей Земле тоже есть девушки, ты всё равно лучшая. Так какие в тебе минусы по ашшурскому мнению, как можно на тебе сэкономить? — попытался собрать парень и спрашивать, по существу.

       — На вкус местных животных, которые типа люди, и, чего скрывать, на вкус своих же соплеменников, не такая уж и красотка. Мордашка смазливая, но телеса подкачали. Эталон красоты повсюду — необъятная дама: большие бёдра, груди и чтоб за талию обнять нельзя было. Я же всю жизнь верхом, владею пращей, луком и копьём, далеко не слабенькая девчонка. Баба-воин — большой минус для порядочной женщины. Не дурочка, образована, читать-писать умею — это тоже плохо. Не девичье это дело. «Мужиковатая баба» нигде не приветствуется. Дерзка на язык, смотрю мужчинам в глаза, не отводя взгляда — это вызов. Не подчинялась никому, кроме родителей, дерзка, как и моя мама. Это даже для жены непозволительная роскошь, а для раба любого пола вещь из разряда невозможного.

       — Боевая амазонка и валькирия! Что, неужели все древние любят бодипозитивных?! А стройняшек, как ты? Ничего, мне больше достанется! — с предвкушением заявил Прове, подмигнув мне.

       Я уже устала его одёргивать, поэтому просто промолчала.

       — Когда свалим отсюда, начнём изучать новые слова. Лишь скромно надеюсь, что ты меня не обругал сказанным сейчас. Чем тебе могу помочь, какие ещё знания необходимы?

       — Может больше информации о местных? — продолжал свой опрос Прове. — Где мы сейчас находимся, откуда и куда я иду, если местные спросят?

       — У нас не так много времени, но, надеюсь, тебе хватит информации для правдоподобного вранья, — высказалась девушка о своих сомнениях. — Сама мало что знаю об этих песках, не уверена, что этого будет достаточно. Так вот, слушай внимательно и запоминай. Мы находимся в царстве Ашшур в оазисе Урук. Это пересечение множества дорог, знаменит тем, что здесь стоит известный храм. Обычно они в больших городах располагаются. Алтарь, кажется, чем-то важен, но я принадлежу к другой вере, и для меня кощунство находиться здесь внутри. Нас, правоверных, сюда местные не пускали, да и не сказать, что хотелось. Здесь, в центре, приносят в жертву людей. А у тебя какой бог-покровитель?

       — Какой бог? — рассмеялся светленький парень. — Ха! Давай будем считать, что атеист. Так-с. Непонятное слова, да?! Это когда человек не верит в бога или иных высших существ на небесах.

       Я посмотрела на него ошарашенным взглядом не в силах поверить в только что услышанное.

       — Не верю в ваших богов, — ответил парень на невысказанный вопрос.

       — Это невозможно! У всех есть бог, иначе смерть.

       — Узнав, что я не верую, меня казнят? Какая глупость! Средневековая дикость и мракобесие!

       — С этим не поспоришь. Для попадания на плаху достаточно и того, что не веришь в их бога! — придётся объяснять прописные истины этому незнайке. — После рождения нового человека ему даются сутки, чтобы взрослые выбрали бога-покровителя. От мамы или папы обычно. Хотя можно принести в чужой храм, чтобы чуждый для родителей бог у алтаря принял малыша. Иначе ребёнок погибает. Звучит так, что у нас уникальная ситуация. Считай себя новорождённым в этом мире, не получишь связь с высшей сущностью, умрёшь! А может и нет, но я бы рисковать не стала.

       — Хочешь сказать, что если не успеть выбрать покровителя, то невинный ребёнок умрёт?

       — Ага, более того, я считаю это мерзким, но… Постоянно идут войны, мужчины умирают, и не хватает для всех девушек! В нормальной стране, как моя, где у мужа только одна жена, иногда трудно найти для дочери жениха, слишком уж дорого. В результате некоторые бедные семьи после рождения девочки просто оставляют её на обочине. И новорождённая отдаёт богу душу через день, никому не нужная!

       — Какие мерзкие обычаи. Хотя, как я слышал, у нас в некоторых отсталых, южных странах такое ранее бывало, возможно, и сейчас так же! — печально ответил Прове.

       — А иногда бывает так, что родители чем-то провинились перед верховным богом. Никакие молитвы не помогают, и он не принимает малыша. Так Боги наказывают ослушавшихся и еретиков. Люди отдают всё своё имущество в храм, приносят жертвы! Даже человеческие жертвоприношения богам, покупаю рабов-иноверцев. И всё это ради того, чтобы небесный покровитель простил их или ответил.