Цветок пустыни. Наследие Бастет

Пролог

Ночь уступала свой трон восходящему солнцу, медленно сдирая с неба тёмную парчу звёзд, словно нехотя отступая перед первыми золотистыми лучами, что робко касались шпилей древнего замка. Тьма, ещё минуту назад царившая безраздельно, таяла в долинах, уползала глубь пустыне, прячась за горизонтом песчяных барханов. С каждым мгновением свет наливался всё большей силой, окрашивая облака в багрянец и пурпур, будто небо само кровоточило от предчувствия грядущего. И с уходом ночи, казалось, уносились прочь и боль, и страдания, что тяжёлым покровом лежали на земле минувшей ночью — будто сама природа вздохнула и очистилась от скверны.

На балконе из чёрного камня, окутанном лёгкой дымкой утреннего тумана, стоял статный мужчина. Его высокая фигура резко выделялась на фоне светлеющего неба, плащ развевался, как крыло раненого орла. В руках он держал крошечное дитя — девочку, рождённую в час, когда мир замер между мраком и светом. Её кожа была прозрачна, как весенний лёд, а дыхание — тонко, как шёлк, сотканный ветром. Но в ней чувствовалось нечто большее, чем просто жизнь. Словно сама стихия взбунтовалась при её рождении — в ту ночь бушевали бури, реки вышли из берегов, а в небе вспыхнули огни, не похожие на звёзды. Даже сейчас, в тишине утра, воздух вокруг неё дрожал, будто пространство не могло смириться с её присутствием.

Она не плакала. Только смотрела — широко открытыми глазами цвета рассветного неба, в которых отражался не просто мир, а, возможно, и то, что скрыто за его пределами.

Мужчина опустил голову, и на его лице промелькнула тень — не то гордость, не то страх. Он знал: с этим ребёнком начинается нечто, что изменит всё. И, возможно, цена этого будет страшнее любой бури.