Цветы Лантана

Чужие по душе

Этот сквер был очень тихим: жизнь, казалось, здесь остановилась, превратилась во что-то тягучее, как мёд, и такое брошенное, будто ребёнок, оставшийся без родителей. Может, этот небольшой парк и был окружён другими деревьями, но тех самых, родных, близких сердцу, к сожалению, не было.

В этом сквере рос белый Тополь, чистый и светлый . Он честно занимал своё пост
возле старой обветшалой Скамейки на том месте, где тропинка сворачивала к маленькому прудику, покрытому плёнкой тины.

Тополь не претендовал на большую территорию, стоял скромно, но с чувством собственного достоинства, слегка наклонившись к знакомой Скамейке-старушке. Серебристые листики
переливались на солнце и напоминал монетки.

Один Лист рос ближе к верхушке дерева. Он очень хорошо видел небо с молочно-розовыми, синими, фиолетовыми, а порой и чёрными облаками. Он думал, что они напоминают жизнь пёструю, объёмную во всех отношениях, такую чудесную – с одной стороны, и такую жёсткую, будто лёд — с другой.

Лист был очень задумчив, много размышлял. В то время, когда его братья весело резвились, подхваченные Ветерком - непоседой, он был погружён в свои мысли. Думал он про то, как беззаботно смеялся со своими товарищами
весной, когда был совсем молодой и свежий; как играл с Ветром и слушал его
истории о тополином пухе, который предшествовал рождению Листа и его братьев. Пух был колыбелью с мягким белым одеялом, которое ждало появления на свет листьев. В то время, когда наступил август, солнце всё чаще делало перерывы.

Лист устал от игр с ветром и озорства с братьями. Он думал.

Думал о том, что и слева от него, и справа, и сверху, и даже снизу, находится много кровных ему созданий: его братья - листья. Но они были чужими по душе, высмеивали его мысли, мечты, переживания, не жалели колких шуток и обидных фраз. Они были рядом и далеко от него одновременно. Они играли с
ветром, дождём, прятались от солнечных лучей в тени. А он был один, не зная, но чувствуя: чем ярче веселье, тем оно короче. Он знал, что это закончится довольно скоро. Нет, печали он не чувствовал. Ему нужно было родное сердце рядом, тёплые слова и живая улыбка, которая внезапно вспыхивает, как искра, но и гаснет быстро, как потушенный факел. Улыбка скромная, не очень долгая, словно бабочка, порхающая высоко в небе.

Птица

В один из таких пустых и, казалось, бессмысленных дней, мимо Тополя пролетела нежная изящная Птица. Она кружила вокруг деревьев, а затем направилась в сторону Тополя. Она долго парила, будто
присматриваясь. Было заметно, что она устала: её движения были механическими,
производимые с расчётом на экономию оставшихся сил.

Наконец она приземлилась на ветку, где рос Лист. Она села туда осторожно, словно боясь нарушить установленные порядки и негласные правила.

Лист теперь смог лучше рассмотреть Её: такую утончённую, нежную, робкую, застенчивую, с бело-синими крыльями, жёлто-зелёной спиной и белыми щёчками. Она была такая другая: сидела неподвижно,
но могла улететь в любой момент, могла ходить по земле, двигаться. Это все было несбыточной мечтой для красного Листа, имевшего лишь иллюзию движения. Иногда его легонько освежал ветер или промывал дождь, который однажды даже побаловал друга колючими горошинами холодного града. Лист был пришит к дереву, погибал в этом заточении. Может ли быть счастье в вечной изоляции, если каждый день вы видите, как пробегают мимо люди на встречу друг другу, идут на работу, свидание, в театр? Прохожие ни Тополя не замечают, ни старушку- скамью, а, тем более, Листа, потерянного где-то ближе к верхушке своего дерева. Чаще птицы избегали этого одинокого, мрачного Тополя. Остальных листьев устраивала такая жизнь с бесконечными играми и праздным существованием. Но не его.

Желтогрудая синица привнесла оживление и свежесть от дальних путешествий в его обыденность.

Робко Птица сидела на ветке, не решаясь сделать лишнее движение, чтобы ненароком не доставить
неудобства обитателям этого жилища. Хотя такая маленькая птичка,
даже очень постаравшись, вряд ли могла бы доставить неприятности такому огромному существу, как Тополь.

Лист с любопытством смотрел на Птицу с её чёрными глазками-жемчужинками и
всё-таки первый заговорил:—

– Доброе утро. Откуда ты тут?

— Здравствуй, я прилетела из соседнего парка, - сказала Синица, будто удивляясь его вопросу.

— Нравится путешествовать?

— Я не думала об этом, таков мой уклад жизни.

— А я пришит к этому Тополю и не могу спуститься ни на одну веточку ниже.
— Я много думаю о том, зачем мы приходим в эту жизнь, –
задумчиво ответила Птица. — Что мы забыли здесь, что потеряли или нашли?

— Такие мысли часто посещают и меня, — взволнованно сказал Лист. Расскажи про себя больше.

И она рассказала. Она рассказала о том, что её сородичи глупо говорили о жизни, считая, что самое главное – только долгие игры и баловство.

Говорила о том, что ей часто бывает одиноко и страшно, потому что она не всегда знает, как её примут в разных местах. С благодарностью и лаской вспоминала некую пожилую женщину, которая щедро кормила её семечками, когда Птица жила на берёзе возле одного старого двухэтажного дома.