Цыганка.

Глава первая.

В центре большой гостиной стоял шикарно сервированный стол. Сидевших за этим столом гостей было очень много. И были они весьма разномастные. Какая-то женщина в вычурной кофточке с огромными розами, от которой за версту несло колхозным рынком, постоянно пинала под столом своего мужа.
Пьяненький мужичонка внезапно почувствовал себя очень раскрепощенно за столом Владимира Гаранина и начал уминать бутерброды с икрой и запрокидывать в себя одну за другой рюмки коньяка. Но даже не это смущало его пёстро одетую жену, а то, что муж запанибратски начал разговаривать с соседом по столу, мужчиной в кожаном пиджаке с толстой золотой цепью на шее.

Атрибутика, как и тяжелый взгляд мужчины, говорила о многом. Девяностые подходили к концу и, вроде бы, бандиты уже так не лютовали, переходя на легальный уровень, но женщина нутром чувствовала, что половина гостей за столом им не ровня и шутки с ними опасны, как и с самим хозяином дома.

Владимир Гаранин, высокий широкоплечий мужчина сорока семи лет, и сам был из тех, к кому не каждый решился бы подойти. Хищное выражение лица
и презрительный взгляд глаз из-под густых чёрных бровей выдавал натуру властную и жёсткую.

Так было на самом деле. Иначе, Владимир Гаранин сгинул бы в начале 90-х, а не поднялся, как поднялся сейчас. Заниматься перегоном автомобилей из-за границы было непросто. И, понятное дело, у Гаранина была крыша, бандитская крыша. Но женщина в цветастой кофточке подозревала, что Гаранин тоже бандит. Многие так думали.
Сейчас, конечно, Гаранин давно уже сам не занимается перегоном машин. Это за него делают другие люди. Он открыл что-то наподобие автосалона. И все уже легально.

Большой дом в стремительно застраивающемся районе города, где строились только особняки, это гостиная, с претензией на царские апартаменты, всё так и кричало о больших деньгах. Непонятно было одно — зачем Гаранин собрал за одним столом столь разных людей, чтобы отметить двадцатилетие своего сына.

Женщина с розами на кофте попала в дом впервые. Её муж работал на Гаранина, приводя автомобили в приличный вид, для последующей продажи. А рядом с ними сидел кто-то из бывших братков, с цепью на шее. Гаранин
дал понять, что хочет сплотить людей работающих на него, но вряд ли у него это получится, ведь большая часть гостей ему завидует и боится. Завидовать было чему, как, впрочем, и бояться! Одним взглядом Гаранин мог внушить ужас любому из присутствующих.

Его собственный двадцатилетний сын Ваня, виновник торжества, сидел, как пришибленный, боясь лишний раз прикоснуться к алкоголю под всевидящим оком отца.
Зато старшая дочь никого не боялась. Светка, которую все считали позором для такого папы, запрокидывала в себя одну рюмку за другой.

Много ходило слухов об этой семье. Жену Гаранин потерял давно. Как бы он не старался это скрывать, люди в городе шушукались, что женщина наложила на себя руки, не выдержав властный, тяжелый характер своего мужа. После ее кончины мужчина не женился и детей своих воспитывал сам. Воспитывал в строгости. Да только, видимо, с дочерью, унаследовавшей его непростой характер, справиться не мог.

Люди сплетничали уже давно. Даже до того, как три с половиной года назад Света то, что называется, «принесла в подоле» своему папе. Родила, не пойми от кого, и продолжила шляться. Странно было, что Гаранин уже тогда ее не прибил. Много чего про Свету говорили. Про Свету и её зависимости.

Девушка подтверждала эти сплетни прямо сейчас, сидя за столом. Не обращая внимания на испуганный взгляд своего младшего брата, Светлана «набралась» и начала вести себя вульгарно. В сторону отца девушка не смотрела. Знала, что мужчина пытался «просверлить в ней дыру глазами» и ей было плевать.

Прямой, как струна, Гаранин поднялся во главе стола и произнес тост в честь своего сына. За столом нестройно его поддержали, уже начав забывать, по какому поводу мужчина их здесь собрал.

— Наследничек подрос, — раздался пьяный выкрик Светланы. — Папа радуется, да только наш Ванька тюфяк. Совсем на папу не похож. Папа, а может он не твой? Может, наша мамка гульнула?

Люди за столом замерли. Воцарилась такая гробовая тишина, что стало слышно, как переговариваются на кухне нанятые на время торжества официанты. А Светлана продолжала бесноваться.

— Что все замерли? — расхохоталась она. — Испугались папу? Ой-ой-ой, какой страшный человек! И что же он сейчас сделает?

Владимир Гаранин, все еще стоя, громко скрипнул зубами. Это услышали даже гости на другом конце стола. Он не произнес ни слова, только многозначительно посмотрел на своего сына.
Ваня понял отца сразу. Парень вскочил, оббежал стол и начал вытаскивать сестру с места. Сначала он тянул девушку за руку, но она сопротивлялась. Тогда Ваня схватил Свету подмышки и, уронив стул, на котором она сидела, потащил прочь из комнаты. Где-то, в глубине дома, хлопнула дверь и гости услышали, как матерится, обзывая брата, пьяная девушка.

Гаранин невозмутимо поставил пустую рюмку на стол и, как ни в чем не бывало, сказал:

— А что это мы в тишине сидим? Надо музыку включить.

Тут же кто-то метнулся выполнять распоряжение хозяина. Под музыку застолье продолжилось гораздо веселее. Про инцидент с дочерью Гаранина никто не вспоминал. Гости делали вид, что ничего не произошло. За стол незаметно вернулся Иван.

А где-то там, запертая в комнате, бесилась Света. Девушка была «в запале», и ей хотелось продолжать шокировать гостей и доводить отца. Окружающие считали, что дочь Гаранина его не боялась. Но это было так. Света папу боялась, еще как боялась! Может быть, даже больше, чем тихий и спокойный Иван. Она лучше, чем младший брат, помнила маму, но обстоятельств ее смерти не знала. Люди говорили много, и Света верила. Скорее всего, так и есть. Это отец подвел маму к последней черте.

Высказать отцу Света ничего не могла, пока однажды, очень давно, в шестнадцать лет, не попробовала алкоголь. Тогда она почувствовала себя бесстрашной и отец уже не казался ей таким грозным. Свете понравилось это состояние. Она начала употреблять частенько. Позже к алкоголю прибавились таблеточки и порошочки. Забеременев в восемнадцать лет, Света ужасно перепугалась, думая, что отец её убьёт.

Глава вторая.

Район, в котором располагался дом Владимира Гаранина, начал застраиваться совсем недавно. Поэтому его дом был почти крайним. За ним только-только начиналась стройка нового особняка, а дальше растянулась не вырубленная пока лесополоса. С краю росли в основном березы. Росли давно и стволы некоторых деревьев были довольно широки в обхвате. Возле одного из таких стволов скукожилась незаметная со стороны фигурка Светы. Девушка сидела на корточках, прислонив голову к шершавому стволу и обхватив себя за плечи руками. Ее била крупная дрожь. Свете нестерпимо хотелось выпить, ну, или чего-то ещё.

Отец выгнал её из дома два дня назад, разрешив забрать с собой только одежду. А у девушки не было ни копейки денег. Вчера ещё ей дали в долг в жёлтом ларьке, в котором продавщицы знали, чья она дочь, а уже сегодня женщина в синем фартуке отвела в сторону взгляд и попросила Свету выйти. Видимо, дошли слухи, что Гаранин отказался от дочери. А может быть, он сам поспособствовал.

Ненавидя своего отца, Света сидела под деревом и следила за домом.
На ногах у девушки были светлые кроссовки и модные, но уже грязные джинсы. Когда лодыжки начало покалывать, девушка почесалась и увидела, как под джинсы ей заползает пара муравьев. Она, завороженно осмотрев покрытую сухими веточками и прошлогодними, скрючившимися листочками землю, увидела, как к её ногам тянутся тонкие струйки муравьишек из муравейника, возле которого она села, но не заметив его.

Света нашарила рукой лежавшую на земле толстую сухую ветку и яростно набросилась на муравейник. Она била по холмику, ворошила его, топтала мелких обитателей ногами, получая от этого моральное удовлетворение. Только так девушка могла найти выход эмоциям, переполнявшим ее.

— Ненавижу, ненавижу, — бормотала Светлана, махая палкой и злобно давя маленькие белые яички, что обнаружила в глубине муравейника.

Когда от холмика остались лишь кочки, покрытые снующими, встревоженными муравьями, Света отшвырнула палку и глянула в сторону своего дома. От него отъезжала машина отца.

— Чуть было не пропустила, — прошипела Света, сбрасывая с ног рассерженных муравьёв.

Именно этого момента она и ждала, отираясь в лесополосе уже несколько часов. Ждала, когда её отец уедет по делам. Девушка прекрасно знала, что в это время и Ваньки дома не бывает. Значит, там только няня с Асей, а они ей не помеха.

Отец велел Свете убираться из города. Она уберется, но только тогда, когда будет на что это сделать.
Светлана не стала выходить на дорогу, она срезала путь через новую стройку. Пройдя по свежезалитому фундаменту, подошла к забору своего дома и нашла тот самый лист железа, который можно легко отогнуть. Через это место она не раз удирала по ночам.

Девушка оттянула железо, нырнула в проем. Тут же, на шум, к девушке с лаем кинулась овчарка, охранявшая дом.

— Герда! — цыкнула на нее Света.

Овчарка, узнав хозяйку, перестала лаять, опустила уши, но подойти не решилась. Света никогда не бывала с ней ласкова.

Подъездная дорожка была выложена красивой плиткой, но Света не собиралась входить в дверь. Она знала тысячу способов проникнуть в дом незаметно. Взять хотя бы окно в нежилой комнате. Оно всегда открыто, на случай если Свете, вот так, без шума придется возвращаться с гулянки. Сейчас это открытое окно было на руку девушке.

Она шмыгнула в него и оказалась внутри. Прислушалась. Где-то смеялась Ася. Похоже, дочь с няней в гостиной. Наверное, как всегда, девочка играет со своими куклами на полу, а няня пялится в телевизор. Нужно гостиную обойти.

Прижимаясь к стене коридора, Света дошла до кабинета отца. Здесь он хранит наличные деньги и еще много чего. В частности, ювелирные украшения, что когда-то принадлежали матери Светы. Гаранин не пользовался сейфами, он хранил все ценности в запертом ящике стола, будучи уверенным, что никто из домашних не решится взять.

До этого времени так и было. Даже в самые дикие свои загулы Светлана боялась лезть в отцовский стол, прекрасно зная, как щепетилен отец, и что он сразу заметит пропажу любой, даже самой мелкой купюры. Теперь Свете было всё равно. Вернее, не так. Она даже хотела «утереть нос» отцу, забрав всё, что лежит у него в столе.

Света взломала ящик стола безобразно, специально, как можно сильнее уродуя его, потому что знала, как трепетно Гаранин относится к своему столу из красного дерева. Денег в ящике оказалось намного меньше, чем Света рассчитывала. Хотя, если не шиковать, на полгода нормальной жизни ей точно хватит.
К тому же золото. Две пары сережек, цепочка и три кольца. Когда-то это носила мама.... Раньше девушка рассматривала эти украшения чуть ли не с благоговением. Сейчас же небрежно сгребла побрякушки в карман. Пожалуй всё, нужно убираться, пока няня её не заметила.

В гостиной всё ещё смеялась Ася. Как-то не возникало у Светы желания увидеть напоследок дочку. Вдруг возникла другая, ужасная, на первый взгляд, мысль. Ужасна она тем, что страшно было представить, что будет с отцом, если Света осуществит задуманное. Если заберёт Асю!

«А что, это моя дочь!» — думала девушка. «Я имею полное право её забрать».

Только надо взять свидетельство о рождении девочки. Оно тоже где-то здесь, в кабинете. Света ненавидела своего отца за то, как он с ней поступил. Хотела сделать ему, как можно больнее. Потеря денег не причинит мужчине такой боли. А вот потеря внучки!!! От одной мысли, какой удар хватит отца, если она сейчас заберёт Асю, у Светы загорелись глаза.

Эти глаза и так уже заблестели, когда девушка, едва войдя в кабинет, заглянула в отцовский бар и залпом выпила треть бутылки коньяка. Сейчас она вновь взяла бутылку в руки. Приложилась к горлышку. Чем больше пила, тем больше в ней крепла уверенность в том, что задумала.

«Дочку надо забирать. Она моя. Он испортит девочку», — выдумывала благовидные предлоги Света, прекрасно понимая, что Ася нужна ей не поэтому.

Пожилая полная няня сидела на софе, заняв больше половины места, а рядом
с ней болтала ногами худенькая черноволосая девочка. Света ошиблась, Ася не играла в куклы, она смотрела смешные мультики, позволяя няне дремать после сытного обеда. Девочка заливалась смехом над проделками кота из телевизора, что абсолютно не мешало няне дремать. Вот только девочке всё время хотелось пить. На обед они с няней поели солёную рыбку. Ася заканючила:

Глава третья.

Влажный вечерний воздух не приносил облегчения. Солнце уже давно зашло за горизонт и жара спала, но духота стояла невыносимая. В битком набитом автобусе, в котором ехали в основном желающие отдохнуть на море люди, было нечем дышать. Не спасали даже приоткрытые окна и верхний люк. Пассажиры беспрестанно вытирали вспотевшие лица и обмахивались, кто чем может.

Света, сидевшая где-то посередине автобуса, с Асей на коленях, тоже обмахивалась ладошкой. Хотя, в принципе, она знала, чего ждать от курортного города. Раньше папа часто вывозил ее с братом на море и Светлана очень быстро адаптировалась к жаркому климату. Надо привыкнуть. Тяжело ей бывало только в первый день.
А вот Ася, что вертелась у нее на коленях, казалось, не чувствует духоты. Девочке было комфортно. Сложив ладошки домиком Ася прильнула к стеклу и вглядывалась в темноту проплывающую мимо, пока дорога не стала светлее. Ближе к городу горели фонари. Люди в автобусе возбужденно загалдели, засуетились в предчувствии скорого конца их мучений. Ася тоже, когда пейзаж за окном стал повеселее, запрыгала на коленях мамы. И Светлане, уже привычно, захотелось отвесить затрещину дочери.

Как же её достала эта девчонка! Сколько с ней, оказывается, проблем! В поезде она постоянно ныла. То ей поесть, то домой хочет. Потом, когда сошли с поезда ночью, девчонка заскулила, что ей холодно. А вот где, спрашивается, где Света ночью должна была взять тёплые вещи? Пришлось укутывать Асю в свою кофту и до утра сидеть на вокзале, в зале ожидания, стараясь не привлекать к себе внимания.

Утром Светлана зашла в первый попавшийся на их пути магазин детской одежды и купила дочери самое необходимое на первое время. Пару футболок, юбочку, тёплый спортивный костюм и ветровку. Теперь дочь у неё была одета по погоде и не вызывала недоумевающих взглядов.

В тот же день Света села на междугородний автобус. Она не собиралась останавливаться и петляла, постоянно запутывая следы, на тот случай, если отец надумает их разыскивать. А он надумает, еще как надумает! В этом Света была уверена.

Путешествовать Свете нравилось. Ей было весело, потому, что под рукой всегда была бутылка горячительного. Не хватало еще кое-чего, но это уже в конце пути. Девушка знала, куда направляется. На море!

Море она любила, и моменты, которые проводила там вместе с отцом, вспоминались, как самые счастливые в ее жизни. Тогда и отец был все время с ними, и Ванька становился братом. Они были, как будто настоящая семья. Почему-то, это ощущение сразу исчезало по возвращению домой.

Свету всё устраивало в пути, если бы не постоянное нытьё Аси. Да и вообще, не было бы с ней девчонки, не пришлось бы петлять. Папаша, выгнавший её из дома, не будет разыскивать дочь.

Несмотря на все неудобства, Света злорадствовала, поглядывая на дочку. Как же теперь будет сходить с ума дедушка, потерявший любимую внучку, с которой он проводил всё свободное время! Думая об этом, Света терпела все неудобства, связанные с Асей. Оказывается, ребёнок требует так много внимания. Раньше Светлана этого не знала.

Старенький жёлтый автобус, кряхтя, подрулил к автовокзалу и со скрипом остановился. Пассажиры с облегчением рванули к дверям, толкая друг друга локтями и норовя побыстрее выйти на воздух.

Света не торопилась. Она дождалась, пока остальные разберут свой багаж и только потом, закинув на плечо дорожную сумку, вышла с дочкой на щербатую брусчатку автовокзала. Пассажиры галдели, разбредались. Кто-то подходил к местным, стоящим возле здания с табличками в руках. Таблички гласили, что местные сдают квартиры. Курортный город с его спецификой.

Свете тоже не помешало бы найти место для ночлега. Судя по виду, ее дочка «валилась с ног» и все время «клевала носом». Света внимательно осмотрела местных, сдающих жилье, и выбрала скромную бабушку, стоявшую с краю. Бабушка скромно одета, значит, и жильё у неё попроще, и цена на него «не кусается».

Однако, когда Света подошла к старушке, цена её не порадовала. Девушка попыталась торговаться, и бабка немного уступила. Совсем чуть-чуть.
Особого выбора не было. Света не думала, что у других цены ниже, поэтому согласилась.

Идти пришлось пешком. Бабка оказалась довольно шустрая, быстро перебирала сухонькими ногами. Света еле за ней поспевала, не переставая вытирать пот со лба. Вокруг было на что посмотреть. В свете фонарей растущие вдоль улицы экзотические деревья смотрелись сказочно.
А маленькой Асе было уже не до чего! Девочка еле волочила усталые ножки, а мама жёстко тащила её за ладошку, не давая отдохнуть. Старушка, сдающая жильё, шла вроде бы чуть впереди и, казалось, ничего не замечала, однако в один момент обернулась и сердито сказала Свете:

— Ты бы девочку на руки взяла. Глянь-ка, как она у тебя устала!

— Будто я не устала, — огрызнулась Света. — Далеко еще?

Пожилая женщина, видя, что новая постоялица не собирается брать ребенка на руки, тяжело вздохнула и сама подхватила Асю, недовольна бурча под нос о современной молодежи, не жалеющей своих детей.

Вопреки ожиданиям Светланы, дом у старухи оказался далеко не маленький. Двухэтажное деревянное строение было поделено на мини-квартирки и комнаты. Широкая лестница вела прямо со двора на второй этаж, на площадку, опоясывающую весь дом. С этой площадки было много входов, но Свете с Асей не пришлось туда подниматься. Их бабушка подвела к двери под лестницей, за которой была всего одна комната.

— Удобства и летний душ во дворе, — фыркнула старушка, снимая Асю с рук. — Во дворе есть беседка со столом, там поесть можно. На первом этаже кухня, в ней плиты газовые стоят, готовить можно. Я постояльцев не кормлю, питаются своим.

— За такие деньги можно было и покормить, — ворчала Света, проходя в комнату.

Мебели мыло минимум. Одна большая кровать, тумбочка, узкий платяной шкаф и громко урчавший маленький холодильник. Пока Светлана копалась в своей большой дорожной сумке, Ася, потирая глазки, подошла к кровати, вскарабкалась на нее и, свернувшись калачиком, тут же уснула.

А Света психовала. Она точно помнила, что в сумке должна быть новая бутылка горячительного. Бутылка не находилась. Тщательно восстановив события в голове, девушка поняла, что последнюю она выкинула перед посадкой в автобус. Выкинула пустую, в туалете автовокзала. Там оставалось всего на пару глотков.

Глава четвертая.

На пляже Света пробыла часов до двенадцати. Всё это время она стреляла глазами по сторонам, в надежде высмотреть кого-нибудь из нужного ей контингента. Однако, на пляже были обычные отдыхающие. Те, кого выискивала, Света появлялись здесь ближе к вечеру, так она подумала.
А ещё вспомнила про Асю. Возможно, девчонка уже проснулась. Нужно возвращаться.
Света неохотно поднялась с песочка, окунулась напоследок в море, чтобы смыть с себя налипшие песчинки, и решила идти прямо в купальнике, пока не обсохнет. Раздражённо обходя развалившихся на пляже, как тюлени, отдыхающих Света подхватила свою сумку, с которой всё время не спускала глаз. По ступенькам поднялась на деревянный настил набережной. Её слегка пошатывало, но тяжёленькая сумка оттягивала плечо и еле слышно звякала. Этот звук создавал Свете хорошее настроение.

На набережной было море народу.

«Море народу на море», — ухмыльнулась Света своей мысли.

Обсохла она почти моментально и уже накинула на лёгкое платье, с удовольствием разглядывая яркие товары, продающиеся в многочисленных ларьках открытого типа, которыми была просто усеяна набережная. Тут были и кафешки, откуда несло сводящим с ума запахом шашлыка.

Света втянула носом ароматы, поняв, что очень голодна. Сначала она все-таки хотела сходить за Асей, поесть с ней вместе, а потом решила, что для Аси сойдет и обед в столовой, а она имеет право побаловать себя шашлычком.

Девушка остановила свой выбор на уличном кафе, столики которого были защищены от солнца огромными полосатыми зонтами. Заказав себе шашлык и овощной салат, Светлана села за столик в ожидании заказа. Медленно потягивала стаканчик пива, что купила первым делом. И вот тут к ней за столик подсел тот, кого она старательно выискивала взглядом на пляже.

Это был мужчина лет тридцати, с одутловатым, выдававшим разгульный образ жизни лицом и тусклыми рыбьими глазами навыкате.

— А что это такая красивая девушка скучает в одиночестве? — изобразил мужчина подобие улыбки. — Может быть, я составлю компанию?

— Ну, составь, коль не шутишь! — окинула Света взглядом подсевшего мужчину.

Да, это именно тот контингент, который ей был нужен. С подобными людьми Света общалась и в своём городе. Главное, чтобы он оказался местным.

Санёк, так звали нового знакомого, был именно местным выпивохой. Он был безработным, а выпивать хотелось всегда, поэтому Санёк знакомился с отдыхающими женщинами. Главное в этом деле было знать, к кому можно подойти. Светину шатающуюся походку он заметил, когда она ещё брела по набережной и пристроился за девушкой. В первые же минуты общения намекнул, что сейчас, к сожалению, на мели. Вот если бы Светлана угостила его пивком, в долг, разумеется....

Света угостила и шашлычком, и пивком, а в пиво они добавили «беленькую» из сумочки Светы. Уже через полчаса Света с Саньком болтали, как старые знакомые, громко смеясь и привлекая к себе внимание отдыхающих. Когда с шашлыком было покончено, Света, склонившись над столиком, пальчиком поманила к себе Санька и прошептала ему что-то на ухо.

— Я смотрю ты в теме, — крутанул рыбьими глазами, Санёк. — Есть, конечно. Как же, нет? У нас этим цыгане промышляют. У них можно купить всё, что угодно.

— А где, где найти этих цыган? — громким шёпотом спрашивала Света.

— Да они тут везде. Сейчас просто ещё рано. Цыгане начнут выползать после обеда. Будут бродить по пляжу. Они и кукурузой торгуют, и безделушками всякими. Но имей ввиду, тут тебе никто нужного не продаст. Такой товар они с собой не носят. За ним нужно в табор ехать.

— Проводишь меня?

Санек сделал задумчивый вид, многозначительно посмотрел на дешевенькие часы, что украшали его запястье. Света сообразила — мужчина набивает себе цену.

— Разумеется, я заплачу, — подмигнула она.

И вот уже они с Саньком трясутся в автобусе, едущем на окраину городу.
Про Асю, дожидающуюся её в съёмной комнате, Света и думать забыла. За долгое время у неё наконец появилась возможность приобрести себе то, чего девушка так жаждала.

Цыганский табор раскинулся на окраине города, прямо за частным сектором, на поросшем редкими деревьями и кустарником берегу моря. Берег был крут и не имел красивого песчаного пляжа, поэтому ни отдыхающие, ни местные сюда не заглядывали.

Настолько вблизи Света видела табор первый раз. Она вообще не сталкивалась с цыганами, побаиваясь их. И сейчас, видя цветастые палатки и дымок от костров, стремительно теряла смелость. Табор был словно притихший муравейник, что совсем недавно она разгромила.

По полю, между палатками скакали одетые как попало, смуглые черноволосые дети, да сидела возле костра древняя старуха, помешивая что-то в казане. Несмотря на возрастающую жару, старуха была одета «как капуста». Из-под одной пестрой юбки выглядывала другая, а яркая кофта полностью закрывала руки. Черную копну, даже по виду жёстких, как проволока, волос, удерживал платок. Лицо пожилой цыганки было сморщенным и непривлекательным, а над губой виднелись усики. Зато в ушах женщины поблёскивали на солнце огромные круглые серьги.

Света с большим интересом разглядывала цыганку, дойдя до крайней палатки и намереваясь пройти дальше по этому палаточному городку, именуемому табором. Но тут Санёк остановил девушку.

— Стой тут! Цыгане чужих не любят и мне спасибо не скажут, если ты будешь тут разгуливать.

— Да тут же почти никого нет, вон, только бабка и дети, — громко сказала Света.

— Тш-ш-ш, — зашипел на неё мужчина. — Тебе так только кажется. Конечно, многие женщины уже разбрелись по городу, но мужчины отсыпаются, готовясь к вечернему промыслу.

— Что за промысел? — не переставала задавать вопросы Света.

— Помолчи, я сказал. Стой тут и жди.

Санёк оставил девушку стоять возле пожухлого дерева, а сам прошёл по полю и нырнул в одну из палаток. Света рассматривала табор и решила, что это, пожалуй, даже не палатки, а большие шатры. Если присмотреться, были видны заплатки на их боках, изношенность и откровенная грязь. Со стороны табор казался ярким, красочным городком, однако, вблизи все было далеко не так радужно. Еще и эта старуха, похожая на ведьму, не сводящая со Светы глаз.... Девушка нервничала, сильно нервничала.

Когда увидела, как вынырнувший из шатра Санек направился к ней вместе с молодым цыганом, запереживала ещё больше. Цыган был молод и красив, но выглядел грозно. И глаза его, из-под длинной волнистой чёлки, смотрели очень проницательно. А чего стоила эта яркая бордовая рубаха навыпуск!

— Чего хотела? — спросил молодой цыган, которого Санёк представил Богданом. — Что предпочитаешь? Таблетки, порошок?