Да не догонит нас тьма

Глава 1

– Вернусь через неделю! – заканчивает разговор мой муж, повесив трубку.

– Хорошо, – отвечаю уже погасшему экрану.

Вышла из очереди перед кассой, катя перед собой тележку, груженую до верха продуктами. И по второму кругу прошлась по тем же полкам, только уже раскладывая продукты обратно. Оставила на дне только молоко, кофе и пару плиток шоколада.

Отстояв снова всю очередь, тянущуюся от отдела со стиральными порошками, попросила у кассирши четыре пачки сигарет. На пару дней должно хватить.

Женщина бальзаковского возраста с подведенными черным бровями, больше похожими на запятую, с укором посмотрела и, недовольно вздыхая, пробила белые пачки, небрежно бросая в полиэтиленовый пакет с логотипом сети магазинов.

Хорошо, что та не стала выказывать свое недовольство курящей молодой женщине в момент, когда ее благоверный муж соизволил в последний момент сообщить, что уже уехал в другой город по работе и вернется только через неделю. Ведь этой женщине ой как много было бы что сказать в ответ. И случился бы скандал.

Но женщину-кассира хорошо обучили работе с клиентами в популярной сети магазинов, и скандалу не быть.

Выйдя на улицу в спальном районе, далеко не отходя, раскрыла пачку с никотином и блаженно закурила первую за две недели сигарету. Сделав пару затяжек, немного успокоилась и не спеша побрела домой.

Прошла по уютной аллее с симпатичными скамейками, качелями по бокам и густо посаженными деревьями. Почему бы и не отдохнуть пару минут, погода была просто шикарная. Весна в самом разгаре.

Покачиваясь, запрокинула голову, наблюдая за проплывающими пуховыми облаками, рассуждая, какие фигуры рисует небесное море.

Так и моя жизнь проплывала, ускользала и растворялась. Тихая и скучная. Но мне было грех жаловаться. Многие хотели бы оказаться на моем месте, но не я.

У меня хороший муж, много зарабатывает. Никогда не жалеет на меня честно заработанных. Но в том-то и дело – я неприхотлива. Есть квартира – уже хорошо! Дорогая одежда есть, но мне все равно, в чем ходить. Не крашусь, не делаю прически. Зачем? Смотря на себя в зеркале, особого восторга уже давно не испытывала, да и женское желание быть просто красивой для себя пропало. За последние годы я превратилась в блеклую тень самой себя.

Конечно, можно обвинить во всем мужа, но я сама выбрала такой путь и только спустя годы поняла, что очень сильно ошиблась.

Все началось, как ни банально звучит, с повышения мужа. И он его, безусловно, заслужил своим упорством, работоспособностью и многими часами бессонных ночей за компьютером.

Как и положено мужчинам, решил отметить повышение со своими друзьями в тесном кругу. Тогда я сама отказалась присоединиться, дала возможность расслабиться в мужской компании и отдохнуть.

И как сильно потом об этом пожалела!

Когда муж не пришел к утру, я забила тревогу, но друзья детства на то и друзья, никто не выдавал своего товарища. И только к обеду, когда я уже собиралась обзванивать больницы, полицию и морги, он объявился в мятом костюме и в мрачном настроении.

Тогда от злости вперемешку с облегчением я устроила скандал. Кричала и плакала, то порывалась уйти, то обнимала, прижимаясь к родному человеку. И тогда от пережитого стресса я не сразу заметила, как мой любимый и родной муж с каждым днем начал меняться.

Все звоночки я отметала от себя, не давая прорости и толике сомнений в любимом, безоговорочно ему доверяя.

Ровно до момента, когда мне на телефон поступило сообщение с неизвестного номера телефона с фотографиями без единого разъяснения. Правда, оно было абсолютно лишним. Кто оказал мне услугу, или, скорее, подложил жирную свинью, я так и не узнала.

Как всегда, действуя больше на эмоциях, сразу предъявила доказательства измены мужу. Но он бы не был ведущим специалистом во всем регионе, если бы не мог уболтать практически любого человека.

Вот и у меня вымолил прощения, клятвенно заверив, что такого больше не повторится, и все было случайностью под действием алкоголя.

И я поверила! Искренне надеясь, что смогу простить и забыть.

Но что я могла сказать? Прошло с того момента достаточно лет, и я вроде и забыла, и прошлое смазалось и сделалось нечетким и каким-то расплывчатым.

Но моя любовь к нему, а главное, к себе, таяла на глазах.

Когда я осознала, что происходит с нашей жизнью, было уже для меня поздно. Конечно, я могла бы уйти, но мне и этого не хотелось и с ним оставаться не хотелось, и совсем одной остаться тоже не хотелось. Ничего не хотелось!

Хотелось просто лечь на свой уютный диван, открыть начатый роман и до ночи просидеть, не отрываясь от страниц, делая перерыв на кофе и сигареты.

Оторвала от экрана воспаленные глаза. Нужно было закругляться, голова уже раскалывалась. Ночное чтение всегда плохо сказывалось на моем организме. Не хотела опять завтра проваляться, будто с бодуна. Отложила гаджет на тумбу, направляясь на кухню за таблеткой мелатонина, без него сегодня было не уснуть. Облокотилась бедром о подоконник, медленно допивая теплую воду, смотря в ночное небо и выискивая редкие звезды.

Краем глаза заметила движение на темном полотне. Ух ты, падающая звезда! Особо не веря, загадала самое сокровенное желание,спокойно провожая падение маленькой точки.

Теперь можно было и под одеяло.

Солнечный луч решил разбудить пораньше и упрямо светил в закрытые глаза, неимоверно раздражая. Я что, вчера забыла задернуть шторы? Мысленно побухтела, переворачиваясь на другой бок, дабы скрыться от надоедливого солнечного негодника.

Охнула от резкой прострелившей тело боли. Казалось, болело все и сразу, да так сильно, что слезы брызнули из глаз, и я завыла, не в силах сдерживаться. Что это со мной? Нужно как-то вызвать скорую!

На ощупь пыталась дотянуться до тумбы, но рука коснулась только влажной травы. Травы! Я даже глаза открыла. Действительно, зеленая трава. С трудом приподняла голову, осматриваясь. Меня окружали деревья, заросшие мхом, и редкие кусты в листьях насыщенного зеленого цвета. Как я тут оказалась? Может, ночью нашу квартиру ограбили, а меня избили и выкинули в лес умирать? Но я никогда не видела в нашем регионе таких растений, такие могут расти только в более влажном и жарком климате. Нужно было как можно скорее выбираться отсюда!

Глава 2

– Живая! Она выжила! – со всех сторон раздавались крики. Но я уже ничего не видела.

Сознание затуманилось, взор затянулся пеленой.

– Эйтлина, ты слышишь меня? Не закрывай глаза! Скорее зовите Читающую. – Голос то приближался, то отдалялся, заглушаясь эхом стука сердца, отбивающего свой ритм в висках.

Почувствовала, как меня подхватили и понесли. Реальность заволокло, отправляя в обморок, последнее, что подумала: «Слава богу, меня нашли и спасут!».

Боль во всем теле не давала сосредоточиться и оценить свое состояние. Ощущала, что лежу на чем-то мягком, а вокруг витал запах терпких трав и древесины. Как в старых деревенских банях. Еще не хватало бабулечки, которая подаст свежее парное молоко после жаркой баньки.

От назойливого бубнежа голова разболелась еще сильнее. Только открыла рот попросить замолчать, но из него вырвался лишь хрип.

– Сейчас, деточка, – кто-то слева суетился, звякая посудой.

Почувствовала губами металл и прохладную воду, которая манила напиться.

– Не торопись, по чуть-чуть. Вот так. А теперь проглоти ложечку, давай, не упрямься, так ты быстрее поправишься, – уговаривал проглотить дурно пахнущую жижу старческий голос.

Ну, если я встану на ноги, то могу и не такое съесть. Постаралась разом проглотить, не пережевывая, но все равно скривилась от омерзения. Что это было? Как будто тухлых яиц отведала. Ну, хоть водичкой дали запить.

– Поспи, – опустилась на голову влажная тряпка, охлаждая горячий лоб.

То ли «лекарство» помогло, то ли тихий голос, отдавший команду. Через несколько секунд меня подхватила сонливость и закружила в темноту.

Еще несколько раз приходила в себя, поглощала отвратительную жижу и снова уплывала в лечебное беспамятство. Я на это надеялась.

Во сне-бодрствовании помнила все урывками, как что-то бормотала, кого-то звала, и все на незнакомом языке. Все как в бреду. Неясные образы, пугающие своими мрачными картинками, длинные костлявые руки, тянущиеся ко мне, и горящие желтым пламенем глаза затягивали в липкую пугающую тьму.

В последний момент все ускользало и смазывалось.

Человек, который находился рядом, менял повязки, обмазывая раны густой мазью, больно отдирая засохшие корки. Не знала, благодарить или гневаться за причиненную боль, но с ее помощью смогла вырваться из такого долгого пугающего сна.

Пыталась разодрать слипшиеся веки, один глаз приоткрылся с трудом, оглядывая в полумраке комнату с низким потолком. С балок свисали пучки сухих трав, чередуясь с лапками, хвостами и другими частями тела неизвестных животных. Я что, попала не в больницу, а на живодерню? Хозяин помещения точно не обладал гуманностью. Как-то мне совсем не по себе было от всего, что успела рассмотреть.

– Очнулась, деточка, – привлекла мое внимание женщина. Старческий голос, который я слышала в бреду, никак не совпадал со внешностью говорившей.

Обладательница худощавой фигуры была облачена в платье-сарафан из грубой ткани темно-зеленого цвета. Смотрела мутными глазами, зрачки которых были темней всего на пару оттенков. Лицо с редкими морщинами расплылось в белозубой улыбке, искренне радуясь моему пробуждению. А вот мне как-то нерадостно совсем!

– Ну что ты смотришь на меня, как пугливая мышка, как будто впервые видишь. – Сказанное в шутку попало сразу в точку. «Мадам, да я и так вас вижу впервые!» – хотелось воскликнуть. Но внутреннее чутье голосило помалкивать и наблюдать.

Сжала сухие губы, сдерживая рвавшиеся вопросы.

Женщина удрученно повздыхала и направилась на «кухню», если можно назвать печку-камин и стол, стоявший по центру комнаты, кухней. Наполнила водой старинный казан с ручками, подвесила для нагрева на черную цепь, свисавшую с трубы.

– Сейчас откушаешь бульончика, и можно матушку с отцами звать.

Не особо обращая внимание на оговорку, здоровой рукой я терла слипшийся от засохших слез глаз.

Вообще вся эта ситуация меня начала сильно напрягать.

Я помнила, как очнулась покалеченная в чудном лесу, как шла в надежде найти помощь. Нашла ее в лице женщины-живодерки с голосом старухи. Проснулась в странном доме – избе со старинными атрибутами. Теперь мне грозило еще увидеть вымышленных родителей. Мои-то скончались пару лет назад. Мама пережила отца всего на несколько месяцев.

Тем временем женщина быстро шинковала, умело орудуя охотничьим ножом, а потом закинула в казан мелко порезанные овощи. По крайней мере, похоже на картошку и морковь. Она встала вполоборота, не выпуская меня из поля зрения, помешивая суп.

Быстрые взгляды из-под бровей, брошенные в мою сторону, добавляли еще больше нервного напряжения. Была бы я здорова и в состоянии быстро двигаться, метнулась бы молнией на выход. Но, как говорится, «действуем по ситуации». Женщина хоть и дала понять, что мы с ней знакомы, но меня не прекращала рассматривать. Слова уже чесали кончик языка, грозя сорваться нескончаемым потоком вопросов. Спас меня стук в хлипкую дверь.

– Кого это принесло? – в негодовании воскликнула живодерка, бодро пошагав к нежданному гостю за дверью.

– А это ты, охламон! Эйтлина еще не восстановилась, приходи позже. – Женщина, по всей видимости, говорила обо мне. Что за чудаковатое имя? Хотя созвучно с моим – я Алевтина.

– Я на пять минуточек, только увидеть ее, – упрашивал парень, сложив руки в молитвенном жесте, не дожидаясь разрешения, переступил порог.

Только этого мне хватало! Высокий молодой человек поджарого телосложения, заприметив меня, танцующей походкой направился к моему пристанищу. В такт движениям упругие спиральки золотистых локонов подпрыгивали, делая образ ангельски прекрасным. Небесно-голубые глаза сочувственно осмотрели мое недвижимое тело, примечая повязки на животе и руке.

– Ну как же так, Эйтлина? – бухнулся на рядом стоящий маленький стульчик, сцапав мою руку.

И кем же ты приходишься этой Эйтлине? Раз так проникновенно заглядываешь в глаза, ища ответные искорки симпатии. Я только вздернула бровь и применила свой фирменный взгляд «мне пофиг».

Глава 3

Но я продолжала смотреть, не отводя взгляда, загипнотизированная страхом.

Что ты такое? Следила за любым движением женщины, приготовившись обороняться.

– Прости, напугала тебя, – хозяйка несколько раз моргнула, возвращая глазам уже привычный мутный цвет.

Пребывая в шоке, я только и могла открывать и закрывать рот. Набирала больше воздуха в легкие, борясь с подступающей дурнотой. Заметив мой землистый цвет лица, женщина подставила непонятно откуда взявшуюся миску. Хорошо, что желудок был пустой.

Хозяйка избушки вытерла мне губы уголком передника, удобнее устраивая на , облокачивая на спинку.

– Так как тебя зовут? – положила еще одну подушку под спину.

– Алевтина, – прохрипела я пересохшими губами.

– Меня Озма, но все зовут Читающая. Мое зрение давно ослабло, но я вижу не им. Со мной разговаривает ветер, шепчется лес. Полноводная река приносит вести о событиях со всех далеких уголков. В каждом камне или веточке я вижу знаки, и мне они поведали о твоем приходе. Почему твоя душа выбрала тело молодой девушки Эйтлин – я не знаю. И для чего тебя призвали, я также не ведаю. Знаю, что такова воля всевышних. Грядет что-то мрачное, а значит, ты нам нужна. И теперь твое место здесь.

А я могла открывать и закрывать рот как рыба, выброшенная на берег. Смотря в серьезные жуткие глаза (до сих пор не могу привыкнуть), понимала – женщина не врет. Или верит в свою придуманную историю. Я знала только один способ проверить.

– У вас есть зеркало? – Голос прозвучал как наждачка.

Без вопросов мне в руки опустилось зеркало с ручкой из тяжелого металла, похожего на состаренное серебро. Давно не чищеная поверхность отразила бледную девушку с большущими синими глазами. При приближении они все больше округлялись и моргали в такт моим. Провела кончиками пальцев по искусанным алым губам, по чужой линии подбородка, тонкому носу, изогнутым светлым бровям. Медленно опустила повязку с головы на шею. Белокурые волосы, заплетенные в косу – оглушили. Это не я!

Еще раз пощупала себя, удостоверившись, что это мое отражение, и даже пощипала. Боль – есть, тактильные ощущения – есть. Руки безвольно упали. Я влипла!

– И что же мне делать? – еле слышно прошептала.

– Сейчас ты покушаешь, и больше ни о чем переживать не будешь. Но то, что теперь здесь твое место – нужно смириться, – хозяйка избушки строго припечатала холодным взглядом и тут же расплылась в улыбке на тридцать два зуба, ободряюще похлопав по руке.

Я, конечно, знала, что ведуньи, целительницы, гадалки, экстрасенсы – не от мира сего. Но эта женщина переплюнет любого. Она довольно жуткая.

Принимая миску из рук Озмы, без стеснения принялась уплетать еду со скоростью света.

– Вы что-то говорили про родителей, – не прекращая жевать, с набитым ртом решила поспрашивать Озму про предшественницу. Раз я заняла ее тело, то и жить мне пока в ее семье.

– Хорошие люди. Мать – Париса, бывшая охотница. Сейчас занимается гончарным делом, так же, как и один из отцов Эйтлины… твой отец. – Видно было, что ей самой тяжело свыкнуться, что Эйтлина умерла, но для всех остальных – нет. Наверное, она ее по-своему любила. – Его зовут Вандан. Второй отец – Беон, продолжает охотиться, никак ее треклятую не оставит. Уже и здоровье не то, а он все по лесам скачет. Ты у них единственный ребенок, поэтому Париса и Вандан хотели научить тебя всему и со временем передать свое маленькое производство тебе, но упрямый Беон как-то смог уговорить дочь перед полнолунной охотой. Теперь ты официально охотница.

– И чем мне это грозит? – Как-то убивать животных мне совсем не хочется.

– Ну… если ты умеешь стрелять из лука или орудовать кинжалом – то ничем. – Я округлила глаза. – Дело плохо.

– Но я же могу переквалифицироваться?

– Чего? – уже Озма округлила глаза. Мда… тяжело мне придется, по всей видимости, в средневековом мире.

– Могу я отказаться и заняться другим делом?

– К сожалению, нет. Эйтлина, выбрав этот путь, обрекла себя и тебя. Если юноши выживают в полнолунную охоту, то до рождения первенца не могут отказаться. Наше поселение живет охотой, и все завязано на ней. Весь наш быт. Охота обеспечивает нас мясом и мехом. Излишки мы продаем в ближайшем крупном городе – Амбер. Женщин охотниц мало, и их почитают и уважают, им позволено взять не одного мужа в семью. Конечно, многие считают нас варварами, но так жили наши предки – так живем и мы.

Очередной стук прервал нашу беседу. Если опять пришел тот парень-ангелок, я вылью на него миску с супом.

– Пока лучше помалкивай. Всем я буду говорить, что у тебя повреждено горло, и его нельзя тревожить. – Это я умею лучше всего. За годы жизни с мужем я только и делала, что помалкивала и плыла по течению.

Пришли «родители» не дождавшись.

Первой влетела мать Париса с развевающимся подолом темно-синего платья. От быстрого бега круглое лицо раскраснелось, глаза блестели, а белки по краям покраснели от пролитых слез. Женщина достаточно миловидная, на вид лет сорока, высокого роста и крупного телосложения. Надеюсь, дочь не вымахает как мать, то есть уже я.

Вандон, степенный спокойный мужчина, чуть выше жены. Без слов поддерживал, подавая воду, придвигая стул и доставая носовой платок для очередных горючих слез.

Вот Беон меня впечатлил, просто огромный мужик с густой рыжей бородой и такими же волосами, заплетенными во множество косичек. Настоящий викинг.

Я, как было велено, помалкивала и терпела непрекращающиеся объятия чужих людей и строила грустные глаза, пытаясь выдавить слезинку, когда Париса начала заливать мне слезами грудь.

Слушала причитания, как Эйтлина могла, не посоветовавшись с остальными родителями, пойти на охоту, ведь она была совсем не готова. Сбегала с занятий, грубила старшим и только летала на крыльях любви к Анвилю. Короче, вела себя Эйтлина как типичный подросток, ничего удивительно.

В сторонке стоял отец Беон и помалкивал, видать ему уже досталось по первое число. Только кидал в мою сторону полные сожаления и вины взгляды. Не знаю, какие у них были отношения, но я думаю, все хороши, и все виноваты в равной степени.

Глава 4

Я смотрела на открывающийся пейзаж и все никак не могла сопоставить услышанное и увиденное с тем, что ощущала. Растерянность еще гуляла по телу, как и чувство нереальности происходящего. Но с каждым часом все отчетливее реальность показывала, что она – не плод моей больной фантазии, и я не в коме, и это не фантастические сны. И пусть я больше реалист и прагматик, но я не переставала ожидать чуда, как бы ни тяжела была моя жизнь.

Ладно, с принятием моего непонятного перемещения в тело чужой молодой девушки я как-нибудь справлюсь, но некоторые вещи пока для меня были за гранью, и смириться с ними никак не получалось.

Во-первых, как рассказала Читающая, меня закинули в это тело высшие силы с определенной целью. Цель неясна, и неизвестно, когда откроется, или мне самой придется «на ощупь» вычислять и узнавать смысл моего появления. А то, что я смогу спокойно жить, как все здесь живущие, я даже не рассматривала за возможность. Ну не верю я, что мне позволят отсидеться на «скамейке запасных» и не выкинут на поле решающей битвы.

Во-вторых, мое повышения из «гражданского» в охотники, что, безусловно, почетно, по тем же рассказам Озмы, но и опасно для жизни. А умирать мне совсем не хотелось. Не думаю, что меня вернут обратно в двухкомнатную квартиру под бок приевшегося мужа, про которого, кстати, за это время я и не вспомнила ни разу. Как выкручиваться, на ум ничего стоящего не приходило. Буду уповать, что за время отсрочки по причине «больничного» посетит мою светлую голову гениальная идея.

И последнее, скорее осложнение, чем проблема, ведь проблемой такое не назовешь, как ни посмотри – стало новость, что мне уготовано выбрать, как и матери Парисе, несколько мужей. И ,по всей видимости, претендент один уже у Эйтлины был – ангелочек Анвиль. Что с ним делать, я не знала. А что он настроен решительно, для меня стало понятно сразу после первой встречи. С виду милашка-симпатяжка, но целеустремлен, и своего не упустит. Ну что же, присмотримся получше, что за «фрукт» мне подсунула предшественница. А будут же еще кандидаты.

И как во всем этом разобраться и не сойти с ума – загадка. Надеюсь, Озма, как человек, осведомленный о моем подмене, будет охотно помогать. Для меня она остается темной лошадкой, а интуиция кричит, что с ней нужно осторожно подбирать слова и дальнейшие шаги. Вдруг ей камни или ветер напоют меня ликвидировать.

Но остановимся на том, что сейчас я сыта, крыша над головой есть, жива и относительно здорова. Я продолжаю жить, пусть и в другом теле и мире.

– Как ты думаешь, душа Эйтлины отправилась на перерождение или в лучший мир? У вас в это верят? – не знаю, почему спрашиваю о таком Озму. Но с принятием ситуации девушку, жившую до меня, стало до слез жалко. Пусть я и не виновата в произошедшем с ней, но знания, а скорее всего самообман, что она, возможно, счастлива где-то там далеко, снял бы огромный груз с моих плеч.

– Разные народы верят в разное, – туманно отвечает Озма, но логично. – Мы верим, что наши души бесконечны, и в то же время и нет. Умирая, мы перерождаемся вновь. В животных, растения и, конечно, в других людей. Каждая прожитая жизнь записывается, и потом, на скончании миров, каждый получит соразмерную награду.

Я тоже буду в это верить. Не хотелось бы однажды столкнуться с бестелесным неприкаянным озлобленным духом молодой девушки. А что? Вдруг тут и такое возможно. Все-таки новый мир.

– В этом мире есть магия? – озвучила закономерный вопрос.

Озма странно покосилась на меня

– Зачем интересуешься?

– Как зачем? Интересно же! – у них, что, магия вне закона, и устраивают «охоту на ведьм» с последующим членовредительством?

– Магия есть везде. Весь мир пропитан и опутан ею. Но твой вопрос, наверное, в том: могут ли ее использовать люди? – я только согласно кивнула.

Широко распахнула глаза и затаила дыхание, как маленький ребенок в ожидании интересной сказки на ночь о драконах, колдунах и рыцарях, спасших принцесс из самой высокой и темной башни.

– Такие есть, но их немного. Никто не знает, как у мальчиков и девочек появляются способности пропускать через себя потоки. Но всем известно, что только в ордене Бэл-Тирий обучают детей. И уже обученные и взрослые маги служат ордену, выполняя любые приказы. Я не много знаю обо всем этом. Но в мире их не жалуют, потому что боятся. А в наших краях магов не встречали уже много веков. Так что придется тебе довольствоваться только моими рассказами, – Озма хитро прищурила белесые глаза, поднимая уголок губы в подобии улыбки, черты лица еще больше заострились, а лунный свет упал под углом, закрывая ровно половину лица. Как будто тайно намекая о двойственной личности Читающей. Я же говорила, что она жуткая? Вот сейчас особенно.

Расспрашивать больше не хотелось. Если бы не мое плачевное состояние, уже бы сейчас поскакала козочкой к родственникам.

Прохладный порыв ветра немного остудил и дал прийти в себя. Вернул ясное мышление и уверенность в себе и своих силах. Ну чего это я так пугаюсь Озму? Она просто своеобразная, может, не много «с приветом», но к ней точно можно привыкнуть. А с моими обаянием и коммуникабельностью просто раз плюнуть. Главное, эти качества достать из глубин, так сказать, «расчехлить» и сбросить пыль, а то залежались за ненадобностью уже много лет во время моего замужества. Я тут сама за себя, и понадобятся все навыки и умения.

Читающая не мешала мне вести диалог с собой. Расслабленно сидела, с умиротворением вглядываясь в небесные дали.

– Ты все? – не поворачиваясь, спросила Озма.

– Все, – что бы это ни значило.

Глава 5

Поправилась я быстро. Озма не зря считалась отличным лекарем. Раны затянулись, оставляя на теле розовые слегка виднеющиеся рваные шрамы. Вот бы эти мази да в наш мир, отбоя бы не было, с руками и ногами оторвали бы, а самые умные монополизировали бы и набивали карманы на них.

И я не могла упустить возможности, несколько дней упрашивала Читающую поделиться знаниями. Но старая карга упрямо отказывала, а точнее – «посылала в далекие дали пасти лебедей». Вот же ж мымра! Ей что – жалко? Я даже ее дом облазила в надежде найти справочник или записную книжку со всеми рецептами, но хитрая женщина все хранила в голове.

Не знаю, почему я с упорством бульдозера раз за разом пыталась добыть знания о целебной мази. Я сама не могла внятно объяснить, что толкает меня изводить Озму день ото дня словами: «ну пожалуйста», «будь человеком», «а вдруг меня загрызут, а тебя не будет рядом». Все доводы профессионально отфутболивались. Но на третий день Читающая сменила гнев на милость.

– И мертвого изведешь! – в сердцах прокуренным голосом воскликнула Озма. – Пойдем, научу, и ты свалишь уже из моего дома. – А вот это было обидно даже! Я ее настолько достала, что она готова была поступиться своими принципами. А я-то думала, мы смогли сдружится.

Нет, так нет. С женским полом на самом деле я никогда не могла найти общий язык. Поэтому подругами к тридцати годам так и не обзавелась. Погромче и печальнее вздохнула и поплелась, шаркая ногами, показывая всем своим видом, как мне грустно расставаться с «прекрасной целительницей».

Озма поглядывала на меня с недоверием, всматриваясь подслеповатыми глазами в грустное лицо. Наверное, мое актерское мастерство в новом мире вышло на новый уровень, или старуха действительно слепа, что, кажется, поверила, и уже более ласково, насколько это вообще возможно, заставляла зубрить составы и соотношения ингредиентов.

Вместо одного желанного, выдала с десяток. Начала жалеть, когда узнала многие составы, а точнее, ингредиенты. Вы не поверите, но в средство от запора необходимо добавлять фекалии домашних птиц, по типу наших кур. А в настойку от головной боли – когти местных грызунов. И таких компонентов много. Наверное, ими я никогда не воспользуюсь, если только захочется «нагадить» кому-нибудь из жителей.

Но главное, в изготовлении мази, из-за которой и начался весь сыр-бор, не нужно изгаляться, всего-то найти с десяток редких растений, сварить при правильной температуре до кашеобразной жижи, настоять, остудить, еще раз сварить, остудить, и только потом можно использовать.

Составы я выучила, что отлетало от зубов, но нужно набить руку.

Озма отправила меня ночевать в отчий дом, наказав приходить каждое утро с рассветом.

– Наша доченька вернулась! – распахнула объятия мать Париса, стоило мне переступить порог, через три шага попадая в мастерскую.

– Привет, – пропищала, чувствуя не по-женски сильные объятья, что сдавили ребра, не давая вздохнуть.

– Риса, ты сейчас задушишь дочь, – пришел на помощь отец Вандон в фартуке из тонкой кожи, вытирая светлую глину с рук.

Вздохнула полной грудью, освободившись из настоящих тисков. Вот это силища! Если тут все такие женщины, или большинство, то мне придется туго. Соответствовать таким очень непросто. Интересно, а почему, собственно, Эйтлина уродилась такой мелкой (по сравнению с родителями), а может, и не родная она вовсе. А что, все возможно. Но спрашивать точно не стоит. Лучше понаблюдаем, послушаем, может, что и выплывет.

– Здравствуй, дочь, – улыбка не затронула глаз, скорее печальная и немного грустная, стремилась опуститься вниз. В легком объятии за плечи сквозил океан сожаления и даже скорби. Скорби о моем будущем, что, возможно, не настанет. Даже родной (под большим вопросом) отец не верил в силы Эйтлины. Может, она назло им решила доказать, что хоть чего-то достойна и сможет справиться с трудностями. Ну что сказать… Не справилась.

– Ты, наверное, хочешь привести себя в порядок и увидеться с друзьями, – проводила меня, обняв за плечи, мать Париса, скорее всего, в комнату девушки. – Мы решили порадовать тебя и прикупили в городе несколько нарядов. Надеюсь, тебе понравится? – распахнула массивный двухстворчатый шкаф, открывая полки и вешалки, заполненные одеждой разных цветов. Порадовалась многообразию, надеясь найти хоть что-то приличное на свой вкус.

– Спасибо… мама, – с трудом произнесла слово из четырех букв. Отвернулась, делая вид, что рассматриваю ткань. А сама делаю дыхательные упражнения и часто моргаю, чтобы прогнать подступающие слезы. Не думала, что я так расчувствуюсь от слова, не произносимого мной много лет.

– Поторопись, ты никогда не любила пропускать ваши посиделки. – Париса поцеловала в лоб и с теплой улыбкой закрыла за собой дверь.

Раз не любила, будем соответствовать. Надела приглянувшееся платье из мягкой ткани, похожей на тонкую шерсть, выкрашенной в темно-синий цвет. Квадратный неглубокий вырез, рукава расширялись к локтю, красиво опускаясь вдоль предплечья. Высокая талия с юбкой солнце скрывала тонкую талию и длинные ноги. Заплела колосок из густой белоснежной гривы. Скромно, неброско, но со вкусом. То, что нужно.

Бегом спустилась по деревянной лестнице, попадая в гостиную с камином, выложенным из камня кофейного цвета, и длинным массивным столом на двенадцать человек, из темной древесины.

Как раз натыкаясь на отца Вандона, стоящего у окна, глубоко погруженного в свои мысли.

– Проводишь меня к друзьям? – не рискнула обращаться к Вандону со словом «папа». Боюсь, второй раз не сдержусь. Вторгаюсь в личное пространство, трогая за напряженное плечо. Дождалась внимания, сделала большие глаза «кота из Шрэка», чтобы наверняка.

– Конечно, – Вандон несколько раз быстро моргнул, как будто прогонял видение или туман в голове.

– А вот и твои друзья. – Мы дошли в абсолютном молчании до места назначения.

Сама не смотрела по сторонам, погрузившись в свои мысли, и только сейчас заметила, что мы отошли от деревни достаточно далековато.

Глава 6

Я проводила Вандона печальным взглядом, желая последовать за ним. Почему я так необдуманно поспешила на встречу со своими как бы лучшими друзьями? Не разузнала, кто они, какие отношения между всеми, и самое элементарное – как всех зовут. Все мозги растеряла!

– Всем привет, – махнула рукой, скромно переминаясь с ноги на ногу, оставаясь на том же месте, где меня и оставил первый муж Парисы.

– О, наконец-то наша красавица Эйтлина оклемалась и решила разбавить наше скучное сборище своим присутствием. – Темноволосая девушка со множеством косичек, одетая на мужской манер, вальяжно развалившаяся на скамейке, с усмешкой и неприкрытым сарказмом обратилась ко мне. На дне ее глаз я заметила промелькнувшее презрение. Вот это да! Не все так гладко в нашем «датском королевстве».

– Конечно, мы тебе рады, а особенно я, – выплыл не замеченный мной до этого Анвиль.

Грациозной походкой направился ко мне, явно красуясь. Подцепил ладошку и усадил рядом с собой с противоположной стороны от девушки с косичками, приобнял за талию в собственническом жесте. Я не стала вырываться, а отдала команду мозгу и телу принудительно расслабиться, облокачиваясь спиной на юношеское плечо.

– Как же я соскучился по тебе, сладкая, – томно прошептал на ухо парень, ближе придвигая меня к себе, кладя руку на живот.

Моя выдержка трещала по швам, и не от того, что хрипловатый голос подействовал на меня возбуждающе, а от того, что мой локоть уже готов был со всего маха впечататься в бок недоделанному донжуану.

Я столько повидала таких вот экземпляров, что у меня выработался иммунитет на любого рода соблазнения красавчиков. Уж больно часто до замужества попадались блестящие, яркие оберточки с просроченным наполнением.

С моим появлением прерванное обсуждение вновь возобновили. Я вслушивалась, стараясь вникнуть в беседу, но никак не могла поймать суть. Сначала обсудили прошедшую охоту, сыпя разными названиями и специфической терминологией, которая мне была неизвестна. Я только и могла делать умное лицо. Потом две единственные девушки, кроме меня, перешли на обсуждения охотников и, видимо, молодых свободных мужчин, а особенно уделили внимание охотнику по имени Салгант. И вот тут все принялись чихвостить (по-другому и не скажешь) бедного мужика. Нелюдимый, грубый и страшный, и живет он на окраине деревни только благодаря своему нескончаемому везению. Что за везенье, так и не поняла.

– Эйтлина, а ты что молчишь и не подключаешься к обсуждению страшилища? – обратился ко мне молодой парень с широкими плечами и коротким темным ежиком волос на голове.

А я впала в ступор. Что говорить?

– Я молча поддерживаю, – постаралась мило улыбнуться, чтобы от меня отстали.

– Просто очень странно, ты обычно громче всех обзываешь и поднимаешь вопрос на общих собраниях, чтобы его выгнали из охотников. Что он позорит нас. Хотя его и так год назад отселили подальше, и благодаря тебе даже бабка Лу не возьмет его пятым в мужья.

– Иногда мне его даже жалко, – тихо произнесла девушка с косичками, зло покосившись в мою сторону.

Кто-то неровно дышит к всеми презираемому охотнику, но кишка тонка признаться и наплевать на всеобщее мнение общины, осчастливить его собой, прекрасной. Мысленно скривилась. Какое лицемерие.

Мне теперь стало любопытно самой посмотреть на несчастного. За что его так невзлюбила бывшая Эйтлина. А она была той еще сучкой. Интуиция подсказывала, что тут налицо женская месть. А уж что он сделал: отверг, может, не обратил внимания на «самую прекрасную и несравненную», или неудачно пошутил, мне видится настолько мелким по сравнению с тем, с чем ему приходится сталкиваться ежедневно. Я надеялась, он меня не прибьет, дойдя до ручки. Впору стоило начать опасаться.

Потихоньку один за другим «друзья» начали покидать «лобное место». Я тоже решила поспешить, завтра начинался мой персональный утренний ад у Озмы.

– Эйтлина, прости, мне нужно забрать братьев. Ты же дойдешь сама? – сокрушался Анвиль чуть ли не со слезами на глазах.

– Не переживай, конечно, дойду, – я не стала уточнять, что я дорогу не особо запомнила, Эйтлина-то должна тут знать каждый камешек, как свои пять пальцев. Вроде прямо никуда не сворачивать, и выйду к домам, а там совсем легко.

Дала себя поцеловать в щеку и проводила удаляющуюся фигуру взглядом. Еще минут двадцать посидела в одиночестве, лениво раскладывая полученную информацию в голове. Поднялась и бодро пошагала в верном, как мне казалось, направлении.

«Где-то я не туда свернула», – грустно думала, петляя уже полчаса меж деревьев, а деревня все не хотела показываться черепицами крыш.

Звонко хрустнула ветка в темноте в стороне от меня. Замерла, прислушиваясь к звукам леса, но быстрое сердцебиение, отдающее в ушах, перекрыло все. Как страшно!

Я вообще ни разу не лесной человек, как мне справиться, если сейчас нападет какой-нибудь хищник?

И в подтверждение моих мыслей раздалось глухое рычание. Резко повернула голову, сталкиваясь с желтыми глазами. О божечки! Меня сейчас съедят!

Не заметила, как начала пятиться назад, упираясь в широкий ствол. Зажмурилась, готовясь к неминуемой боли.

Секунда, вторая…

– Можешь открывать глаза, кроме меня здесь больше никого нет.

Глава 7

Но я даже и не думала слушаться непонятно откуда взявшийся голос. Еще сильнее зажмурилась. Матеря себя за разыгравшееся воображение.

– Эйтлина, не притворяйся, что не узнала, – голос послышался ближе, вторгаясь в личное пространство.

Что ж, стоит признать, что это скорее всего кто-то из деревни, и пришел мне на помощь.

Открыла сначала один глаз, несмело рассматривая мужчину напротив, а потом распахнула оба в удивлении. Вот это да! Это же настоящий самец! Правда, никогда не понимала, когда женщины так называли мужчин, но ему это определение идеально подходило. Он был прекрасен! Дикой, необузданной мужской красотой, с резкими чертами лица и фигурой титана он заворожил меня, заставляя мое женское сердечко выдавать волны тахикардии.

– Ты так и будешь стоять? Или готовишь очередную порцию оскорблений? Так мне некогда тебя выслушивать, можешь позже поплакаться на страшилище своему парню. Сейчас тебе лучше вернуться домой.

Что? Он что-то сказал мне? Так мой мозг расплавился и превратился в розовое желе.

Так, Алевтина Алексеевна, возьми себя в руки и подбери слюни. Где это видано, чтобы я от мужика так поплыла? Но какой мужчина. Эх! Кажется, он говорил про оскорбления от меня, и моего парня упомянул. А не Салгант ли это? Вот черт!

– Салгант? – прохрипел мой голос, не скрывая неуверенности в предположении.

Бородатый титан напротив изогнул бровь, глядя на меня как на дурочку. Тяжело вздохнул, разворачиваясь.

О нет, нет, нет! Без него я не найду путь до дома.

– Не уходи! – подалась вперед, собираясь, если потребуется, последовать по пятам. Быть съеденной мне никак не улыбалось. – Если тебя не затруднит, может, проводишь меня до дома или до деревни, я так сильно испугалась, сама точно не дойду, – выпалила я на одном дыхании, заметив, что Салгант замер.

Преодолела пару шагов, прикасаясь к мускулистому предплечью.

– Пожалуйста… – и резко отдернула руку, чувствуя ток от соприкосновения с горячей кожей, опять не в силах совладать с собой, прошептала просьбу пересохшими губами.

– Тебя же от меня вон как воротит, – мужчина махнул головой, повернувшись и указывая на руку, которой я до сих пор ощущала жар мягкой кожи.

– Да нет… – и как я ему объясню, что он мне совершенно не противен, а наоборот, и я не та малолетняя дурочка, которая из-за ущемленного эго будет унижать и портить человеку жизнь. Да и такой своей реакции я сама не ожидала, и пока не берусь как-то расшифровать, но то, что мне рвет крышу от него, это точно. Не знала, как еще упросить. – Пожалуйста, – жалобно протянула, делая фирменные «глаза кота из Шрека».

– Иди за мной, но не прикасайся и не заговаривай. Одно оскорбление, и я оставлю тебя тут. – Я согласно покивала. Ясно, мужика довели, и сейчас с ним лучше не шутить и помалкивать.

В гнетущей тишине, которую нарушали только звуки ночного леса, Салгант вывел меня к первому дому поселения.

– Дальше сама не потеряешься, – махнул он рукой в сторону предполагаемого нахождения моего места жительства.

– Постой! – чуть опять не схватила, но вовремя остановила свою протянутую конечность. – Я хотела бы тебя отблагодарить. Могу прийти приготовить обед или убраться у тебя дома. – Бедняга живет один, без женской руки, наверное, ему тяжело, а мне несложно разок помочь. Я привыкла платить добром за добро.

Меня наградили нечитаемым взглядом и скрылись в темноте. Будем считать молчание за согласие.

В прекрасном настроении я ложилась спать и с таким же проснулась с рассветом.

Но пренеприятнейшая особа подпортила мне его основательно. Вымотав и выжав все соки даже из такого молодого юношеского тела.

Гитлер в юбке! Сталина на нее нет.

Но я далеко не Сталин, и поэтому послушно проварила полдня «ведьмовские зелья», попутно получая поварешкой по пальцам.

Вот научусь всему, и она у меня попляшет! Мысленно придумывала сто и один способ, как проучить старую каргу с ее методами обучения.

Промучив, Озма отпустила восвояси. Я поскакала домой приводить себя в порядок, а точнее – наводить красоту. Ведь я собиралась исполнить свое предложение и наведаться к отшельнику.

Надела нежно-розовое платье с алым атласным пояском, собрала волосы от висков, завязывая красивый бант такой же атласной лентой. Волосы белоснежной волной красиво спускались до талии, делая мой образ нежным и романтичным. То, что нужно!

Прошмыгнув на кухню, покидала в плетеную корзину все, что могло пригодиться в готовке, еще умыкнула из погреба небольшую бутылку какого-то спиртного напитка для настроения. Накрыла все это тканью и, боясь быть застуканной, выскользнула за дверь.

Уже достаточно отойдя, поняла, что я не в курсе, где живет красавец-самец.

Недолго думая, остановила за воротник пробегающего мимо мальчишку.

– Проводи до Салганта. – Я достала мягкую румяную булочку и протянула чумазому мальцу.

По блеску в голодных глазах поняла, что угодила с угощением.

Мальчик быстро вывел за окраину деревни на узкую тропинку. Еще минут пятнадцать, и я увидела добротно сколоченный одноэтажный дом.

Поблагодарила пацана еще одной выпечкой и поднялась на крыльцо, нетерпеливо тарабаня в массивную дверь.

Глава 8

После десятого стука, мне так никто и не открыл. Поставила тяжелую корзинку на крыльцо, заглянула в небольшое окно, надеясь рассмотреть жилище внутри. Обзор мне перекрыла темная ткань, наверное, таких любопытных набралось немало за жизнь «в ссылке», раз Салгант занавесил все окна, оберегая свою личную территорию, или ему есть что скрывать?

Когда обходила дом по кругу, не удивилась заброшенному виду. Нет, дом был крепким и, можно сказать, симпатичным, но ему явно не хватало ухода. Прилегающая лужайка вся заросла, крыльцо давно никто не подметал, окна облепила паутина. Если бы не знала, то подумала бы, что тут давно никто не живет. Нарвала ветки, делая самодельный веник.

Уходить я не собиралась, так что лучше занять руки и скоротать время за полезным делом.

– Что ты тут делаешь? – от неожиданно раздавшегося голоса за спиной я подскочила, разгибаясь из позы кверху попой. Последний час занимала себя тем, что вырывала из-под крыльца сорняки, которые проросли, просачиваясь сквозь доски.

Я не сильно торопилась оборачиваться, прекрасно зная, кого увижу. Пока придумывала слова, Салгант подошел ближе и наклонился к самому уху, опаляя горячим дыханием.

– Убирайся, пока не пожалела. – От тихого грудного голоса я затаила дыхание, силой удерживая себя на месте. Произнесенные слова не лично мне, а той Эйтлине, не обидели и цели не достигли.

– А если не уберусь? – развернулась, смело задрала голову, сталкиваясь с грозовыми тучами во взгляде.

Глаза напротив полыхнули злостью, на скулах заходили желваки, ноздри раздувались в бешенстве, кулаки сжимались от желания свернуть мне шею. А я стояла и пялилась, не в силах удержать восхищения во взгляде, любуясь совершенной мужской красотой.

Впервые в жизни чувствовала такую бешенную тягу к человеку, которого совершенно не знала, и ничего не могла с собой поделать. Теперь я понимала тех дурочек, которые готовы ползать и позволять вытирать об себя ноги, лишь бы находиться рядом с предметом своего обожания.

Вот и я готова принять сейчас все, лишь бы продолжать любоваться, а лучше прикасаться к нему. Помешательство какое-то или буйство гормонов молодого организма. Буду надеяться, что второй вариант.

– Пойдем, я приготовлю тебе ужин, – нагло предложила, быстро устремляясь к двери, по пути поднимая большую корзину.

Облокотилась спиной на стену, прижимая к себе плетеную корзинку как спасательный круг. С замиранием наблюдала за сменой эмоций, от растерянности – опять к злости, потом черты загорелого лица разладились, задумавшись и замерли в решимости, принимая в голове какое-то решение.

Уверенным шагом приблизился к двери, открыл дверь, не обращая на меня внимания, и не поджентльменски первым зашел внутрь, не запирая за собой. Оставляя последний шанс передумать и сбежать.

Не думая, последовала за ним в темную гостиную, совмещенную с кухней.

Зажгла все лампы разложила еду на разделочном столе и без стеснения начала хозяйничать, открывая все ящики, вытаскивая весь необходимый инвентарь. Нарезала мясо, овощи, опуская все в посудину, похожую на казан, желая приготовить что–то наподобие рагу. А вот с плитой, похожей на небольшую печь, у меня возникли проблемы. Никак не могла сообразить, как ее зажечь.

– Салгант! – прокричала на весь дом. – Помоги мне с плитой, – позвала хозяина на помощь.

Из темного проема появился мной званый, в одних штанах, с голым торсом и влажными волосами. И я опять залипла. Жадно облизывала взглядом огромный разворот плеч, бугрящиеся мышцы на руках со вздутыми венами, и четко очерченные кубики пресса на широком торсе. Темно-коричневые соски на мощной груди соблазняли присосаться, слизать маленькие катившиеся капельки воды с бархатно-гладкой кожи. И только тут я заметила большое родимое пятно от плеча до груди в форме лапы. Я так увлеклась разглядыванием, что пропустила во взгляде мужчины вспышку агрессии.

– Разве тогда не все рассмотрела? Я же сказал тебе убираться. – Он расставил ноги на ширину плеч и сложил руки-кувалды на груди, ненавидяще глядя на меня.

– Помоги мне разжечь плиту, – я решила проигнорировать очередной выпад.

– Ты правда будешь готовить? – уже более трезвым взглядом обвел всю комнату.

– Конечно, я же обещала. Это меньшее, что я могу сделать для тебя.

Все еще не веря, хмуро поглядывая на меня, все же разжег огонь, не поворачиваясь ко мне спиной. Пускай осторожничает, я поменяю его отношение лаской и заботой. Внутренне с хитрой улыбкой потирала руки в предвкушении. Внешне оставалась спокойна, только короткие частые вздохи и быстрое сердцебиение могли выдать мое небезразличие.

– Можешь приступать, – Салгант уселся напротив за разделочный стол.

– Пока я буду готовить, можешь заняться своими делами. – С одной стороны, я желала, чтобы он остался, но в то же время знала, что я под прицелом, и за мной будут тщательно наблюдать.

– Не дождешься! Не знаю, что ты задумала, может, отравить меня хочешь, или подмешать какой-нибудь гадости. Если не нравится мое присутствие, дверь открыта, – показал рукой на выход, снова открывая прекрасный вид на широкую грудь.

Нервно сглотнула, стараясь успокоиться. Если так дальше пойдет, я наброшусь на него и изнасилую, если прежде он меня не убьет.

Стараясь больше не смотреть на соблазнительное тело, занялась делом. Казан на огонь, быстро построгала салат из продуктов, похожих на земные. Прежде пробуя на вкус тот или иной овощ и зелень. Убрала за собой, перемыла посуду в холодной воде, радуясь, что здесь есть хоть такие блага цивилизации, понимая, что вода идет от водоема или из колодца. Накрыла на стол, стараясь красиво сервировать. Правой щекой ощущала цепкий взгляд, прожигающий во мне дыру, но я держалась и не подавала вида.

Не знаю, почему так вцепилась именно в этого мужчину. Хотя вру – знаю. Он для меня как магнит, загадка, которую ты не разгадаешь и за сотню лет. И чем больше он меня отталкиваел, тем больше мне хотелось доказать ему, что я ему тоже небезразлична.

Глава 9

– Кушать подано! – чересчур громко оповестила недалеко сидящего хозяина дома.

Нервы совсем расшатались! А тут еще он давит своей сексуальной энергией, и мое либидо жалобно умоляет соблазниться.

Подошла к каменной раковине, чтобы пару раз охладить горевшие щеки.

– Тебе нехорошо? – наверное, из вежливости поинтересовался, ведь не может он всерьез переживать.

– Все нормально, просто в глаз что-то попало, – не обращая внимания на скептический взгляд, заняла место напротив.

Аккуратно разложила блюдо по тарелкам, подвигая ближе к мужчине небольшие лепешки. Не люблю я мучное. Вот был бы тут шоколад, от него не осталось бы и кусочка.

Только после третьей ложки смогла почувствовать вкус. Нервное напряжение немного отпустило, и я сумела не расслабиться, но хотя бы успокоиться и насладиться своей готовкой. А получилось действительно неплохо.

А этот даже не похвалил! Вижу же, что нравится. Вот уже рука сама тянется за второй порцией.

Отвела взгляд, чтобы не смущать, еще увидит мою улыбку и подумает, что я над ним потешаюсь.

– Завтра постараюсь прийти пораньше и наготовлю тебе первое и второе, – не дала и рта раскрыть и продолжила. – Еще прибраться тут не помешало бы. Но это займет пару дней. Приготовишь на завтра тряпки, швабру и ведро. Так и просится освежить внешний фасад дома, да и внутри есть что перекрасить. – По выпученным глазам поняла, что малость переборщила со своими наполеоновскими планами. Не нужно было все разом вываливать, а подавать дозированно.

– Ничего не нужно красить! И готовить не надо! – он подскочил, опрокидывая стул. – Зачем ты сюда пришла? – опять довела мужчину. Или он сам по себе такой нервный. Вроде ничего такого не сказала, чтобы так взрываться.

Устало вздохнула.

– Сядь и доешь! – Нно Салгант не шелохнулся. Как с ним тяжело. – Нельзя оставлять еду на тарелке.

– Почему нельзя? – уже спокойным голосом спросил, значит, вспышка прошла, и можно вести нормальный диалог.

– Я готовила, моя еда, мои правила, – посмотрела прямо в глаза, приподнимая уголок губы.

– Справедливо. – Вот так просто? А я ждала еще сто вопросов, почему нельзя.

Пока я размышляла над определением психотипа человека напротив, он уже опустошил тарелку, не притрагиваясь к салату.

– Салат сегодня лучше съесть. Завтра он обветриться и уже не будет таким вкусным. – указала ложкой на деревянную миску.

– Почему ты нарезанные овощи называешь салатом?

– Потому что это так называется, – пожала плечами, медленно отпивая алкогольный напиток, похожий на вино на абрикосах.

– Первый раз слышу такое название. – И ненадолго задумался, как будто перебирая в голове все ему известные названия блюд.

– Ты от меня и не такое услышишь, – хихикнула, поглядывая на Салганта из-под ресниц, прикрываясь кружкой.

– А ты изменилась… – и с этими словами во взгляде неуловимо что-то поменялось. Нет, он не растаял от моей наивкуснейшей стряпни, не погрузился в розовый туман от моей неземной красоты, не поменял мнение обо мне, но та стена, что была воздвигнута не мной, пошла маленькими трещинками.

И я как глупая девчонка расплылась в широкой улыбке.

– Или эта очередная твоя подстава, – сам с собой рассуждал, вертя кружку, казавшуюся маленькой в его огромной ручище.

А ведь он даже не пригубил ни разу. Осторожничает. И я не могу обижаться на это, прекрасно его понимая.

– Не подстава, не розыгрыш, не злобный план, – мне хотелось раз и навсегда донести до него, что я тут сижу с ним рядом, в его доме, без продуманной стратегии и никогда по собственному желанию не наврежу ему и его репутации. – Я правда изменилась. Пусть ты в это не веришь, но пройдет день-второй, и ты увидишь меня другой. Ведь человек не может вечно притворяться? – с долей печали смотрела в грозовые тучи, которые, к счастью, постепенно рассеивались с произнесенными мной словами, а напряженное лицо расслаблялось, разглаживая морщинку меж глаз.

– Посмотрим, – вынес вердикт Салгант.

– Посмотрим, – подтвердила, ни капли не сомневаясь в своих «суперспособностях».

Конечно, Салгант не стал меня провожать. Просто сказал: «Как дошла сюда, так и уйдешь спокойно своими ножками». В этом мире не слышали о джентльменских манерах, или это только он такой «воспитанный»? Чурбан неотесанный!

Когда зашла домой, меня ждал семейный ужин. Мать Париса расстаралась на славу. Стол ломился от изобилия мяса разного вида. Вот что значит, когда в семье есть добытчик.

Опасливо поглядывая на огромную голову некогда живого существа, расположилась на максимальном расстоянии от нее. Стараясь не смотреть в ее мертвые глаза. Есть ее я точно не стану!

Еще не скоро привыкну к окружающей меня действительности. Что живу среди этого, в поселении охотников, где каждый третий – настоящий профессионал в этом. Смогу ли я стать одной из них? Очень сомневаюсь.

– Эйтлина, я решила порадовать тебя после случившегося, и мы собрались всей семьей. – Париса забежала в зал, на ходу сбрасывая фартук, и суетливо обошла всех по кругу, накладывая в тарелки то, что считала нужным.

– Как провела время с Анвилем? – я чуть не подавилась напитком, похожим по вкусу на квас, но практически прозрачным по цвету.

– Дочь, с тобой все хорошо? – первый раз подал голос отец Беон, пугая меня своим громким басом.

– Все нормально, и да, мы отлично провели время вместе, не беспокойтесь. – Знали бы вы, с кем я была на самом деле, как бы тогда отреагировали, родители?

– Мы очень рады, что ты уже определилась с первым мужем. Анвиль неплохой мальчик. Если его держать в узде, то из него может что-то получиться. Но тебе нужно общаться и с остальными парнями. И если хочешь, мы можем помочь в выборе, – все это отец Вандон говорил с теплой улыбкой, но на Анвиле замялся, явно выдавливая из себе положительные слова в его сторону.

Не нравится он им, ой как не нравится! В этом я их полностью поддерживаю. Не собираюсь я нянчиться с мальчишкой, и вообще не собираюсь я замуж за нескольких мужиков. Хотя бы не так быстро.

Глава 10

Как я и думала, ночь прошла просто ужасно. Хоровод мыслей так и не дал мне уснуть, ворочалась с бока на бок, руками взбивая подушку, кажущуюся именно сегодня максимально неудобной. Только под утро смогла задремать, но по ощущению уже через минуту меня разбудила ответственная мать Париса.

Матерясь и проклиная себя, что сама попросила будить меня так рано, кое-как соскребла себя вместе с квадратной головой, которая гудела и отбивала в висках маленькими молоточками.

Наспех привела себя в порядок и поспешила на кухню, по пути сшибая все углы, оставив на теле пару синяков. Уже там я умоляла Парису дать мне что-нибудь, чтобы мой мозг проснулся, и я смогла бы руководить всеми своими конечностями. Мне бы пару литров кофе для реанимации организма, но в этом мире его не существовало.

– Сначала позавтракай, а потом положи под язык вот это. – Париса извлекла из маленького ящика в стеллаже пару сушеных нераскрывшихся маленьких бутончика, внешне напоминающих гвоздику, – и потихоньку рассасывай. Через полчаса почувствуешь бодрость и прилив сил. Но ими злоупотреблять нельзя, вызывают сильное привыкание, – погрозила пальчиком, стараясь быть строгой, но у нее плохо получалось, глаза блестели веселыми искорками, этим выдавая ее.

Внешне крупная женщина на самом деле была добрейшей души человеком. А своих родных затапливала заботой и любовью. Все-таки у Эйтлины замечательные родители, каждый по-своему ее обожал и хотел для нее наилучшей жизни. И каждый совершал те или иные поступки в отношении нее, исходя из своего видения того самого будущего, не всегда верные, конечно, но кто упрекнет в этом родителей, если все продиктовано исключительно любовью.

– Большое спасибо! – быстро допила красный чай, заедая булочкой, закинула под язык гвоздичку и звонко чмокнула в румяную щеку мать Парису. – Все, я побегу!

– Беги, беги егоза!

Озма сегодня опять хмурилась и не прекращала бубнить себе под нос. Что она там бормотала, я так и не смогла разобрать, сколько ни прислушивалась.

Целебные зелья получились на славу, только один раз я чуть не взорвала столовую, по ошибке добавив не тот ингредиент. И я была совершенно не виновата, это все старушка своим странным поведением отвлекала на себя внимание. Озма вовремя заметила несвойственное бурление в чане и кинула щепотку растений-нейтрализаторов, следом отвешивая мне нехилый подзатыльник.

– На сегодня с меня достаточно, и с тебя тоже. – Стоило ошибиться, меня уже выпроваживают, а ведь я только половину положенного времени отзанималась. Вредная старая карга! Не дает таланту раскрыться в полной мере!

Без зазрения совести умыкнула пару-тройку бутыльков с сегодняшним учебным материалом, спрятав в карманы юбки. Всевидящие глаза Озмы не заметили пропажу, и я уже в приподнятом настроении отмывала руки и лицо от въедливых микстур дома в ванной.

Сегодня нужно выглядеть еще лучше, чем вчера, и у Салганта не останется ни единого шанса мной не обворожиться.

Платье благородного изумрудного цвета обтянуло верх как вторая кожа, соблазнительно открывая ложбинку округлым вырезом. Низ платья при каждом шаге красиво переливался на свету. Волосы заплела в свободную французскую косу, придавая образу немного легкости. В уши вставила аккуратные серьги в виде капелек из камней схожего с платьем оттенка.

И уже с огромной корзиной, которая перевешивала в свою сторону, медленным шагом потащилась в сторону одинокого дома.

Пыхтя от натуги, переложила продукты в другую руку, давая возможность отдохнуть пальцам второй руки и вернуть им кровообращение.

– Эйтлина! – кто-то окликнул меня. Вот хотела же избежать внимания, и пошла окольным путем, делая крюк. Но и тут меня заметили. – Давай помогу, ты же мне несла гостинцы, – догнал меня Анвиль, поравнявшись со мной, вынимая из онемевших пальцев плетеную корзину.

– Нет, не тебе! – позволила тащить мою ношу, хоть чуть-чуть передохну.

– А кому? Не Салганту ведь! – посмеялся над своей шуткой златокудрый и свернул на крыльцо неприметного и немного потрепанного дома. Знал бы он, как оказался прав.

– Мааам!!! – громко позвал Анвиль, далеко не заходя за дверь. – Тут нам Эйтлина принесла угощения, возьми, пожалуйста! – я осталась стоять на крыльце, не зная, как поступить.

– Анвиль, Анвиль! – два звонких голосочка приближались из недр темного коридора. – Ты будешь с нами играть? – на свет появились два чумазых детских личика с широкими улыбками.

– Не сегодня, – присел тот на корточки возле братьев. – Смотрите, сколько всего вам принесла моя Эйтлина, – убрал ткань, открывая вид на полную корзину всевозможной еды.

– Ого! Это правда все нам? – и столько радости в детских глазах. Как я могла у них сейчас отнять для меня ничего не стоящие угощения.

– Конечно, вам! – наклонилась вперед, слегка лохматя такие же златокудрые головы.

– Я сейчас быстро выложу все и верну тебе корзину, – вставая, повернулся Анвиль и неожиданно поцеловал меня в губы.

Я потрясенно смотрела вслед скрывшейся за поворотом коридора фигуре и прикасалась к месту, где только что были чужие губы.

Не сказать, что мне было противно, но и радости не испытала. Вообще ничего!

– Пойдем. Я тут прихватил твою бутылку, угостим остальных. Все будут просто в восторге попробовать вино из запасов Вандона. – И бульдозером потянул меня за руку.

Глава 11

– А вот и мы! – Анвиль опустился на скамейку, усаживая меня рядом.

Я пыхтела уже не от тяжести, а от злости на одного конкретного индивида. Я ему уже сто раз сказала, что у меня есть дела, и мне некогда с ними рассиживаться. Но он, как истинный блондин, все пропускал мимо ушей и только парировал тем, что осталось два дня веселья, и после для остальных, в том числе и для меня, начнется серьезная взрослая жизнь в тягостях работы. А сейчас все развлекаются и отдыхают, как могут.

Вырвала конечность, складывая руки на груди, максимально отодвигаясь от этого недалекого подальше. Ну что за день то такой! С самого утра все складывалось как-то криво.

– Что у вас опять стряслось? – как бы между делом спросил самый высокий среди всех присутствующих парень.

А за прямоугольным столом, который стоял на улице около единственной таверны, что являлась по совместительству и гостиницей, сидело три парня кроме нас. Напротив меня, кажется, Колин, я его запомнила с позавчерашнего вечера, когда вся молодежь собиралась компанией. Милый парень субтильного телосложения перебирал игральные кости, периодически невысоко подбрасывая одну за другой. Справа от меня попивал из объемной кружки крепкий алкоголь неприметный мужчина, вообще не обративший внимания на наше появление. А имя задавшего вопрос вылетело из головы, хотя и его я видела на «лобном месте».

– Ничего такого, просто Эйтлина все куда-то торопится. Говорит, что у нее есть дела, – и все громко заржали, как над самым смешным анекдотом, даже мужчина, который непонятно как оказался среди молодежи, похрюкивал в кружку.

– А что тут смешного, может, мне тоже расскажете, и я вместе с вами посмеюсь, – еще больше насупилась я, сдвигая брови.

– За все время, сколько я тебя знаю, не припомню, чтобы у тебя когда-нибудь были хоть какие-либо дела и заботы, – отсмеявшись, сказал все тот же высокий парень.

– Может, ты меня плохо знаешь, – с каждым днем я все больше узнаю «хорошего» о бывшей хозяйке тела.

– Очень хорошо… – протянул тот, намекая на что-то определенное, и так многозначительно глянул, подмигивая одним глазом.

Она что, еще и с ним шуры-муры водила? Во дает! А Эйтлина – девушка не промах! Точнее, была такой.

А мне стоило тут немного задержаться и послушать, чем еще Эйтлина «выделилась» в этой деревне охотников.

– Будешь подбрасывать? – предложил Колин, передвигая уже по столу маленькую кучку костей, оставшуюся после не первой игры, ближе к Анвилю.

Тот в свою очередь отхлебнул приличный глоток вина и все-таки решил воспользоваться предложением. Выбрал кость, подкидывая над столешницей, и вся компания вместе со мной проследила за коротким падением бывшей части тела животного, затаив дыхание.

– Не везет тебе, друг, – Маклейн (так, оказывается, зовут высокого парня) забрал ставку златокудрого друга – пару монет, и переложил на середину к остальному «банку». Собравшийся выигрыш заберет победитель.

Игра напоминала одновременно наши кости и двадцать одно очко. Каждый из участников по очереди подкидывал кость, выпавшее изображение показывало так называемые очки, или по-другому – силу. В сочетании с другими изображениями они могли удваиваться или, наоборот, обнуляться. Собрав нужное количество силы, игравший побеждал. Какие изображения влияли на другие, я не запомнила, да и не старалась. Но сами рисунки меня впечатлили. Аккуратная, тонкая работа – выгравированные на гранях волк, змея, меч, лук, птица и паук. Каждая кость была гладко отшлифована умелым мастером, а изображения прокрашены черной краской для контраста.

– Я отыграюсь! – Анвиль со стуком опустил кружку, разливая вино. Подался вперед в намерении доказать своим приятелям, что он не полный «лузер», но его за плечи опустили на место. Понятно, Анвилю больше не наливать.

– Милая? – пока я отвлеклась, наблюдая за жителями, снующими туда-сюда по небольшой площади, что являлась и главной улицей, меня бесцеремонно схватили за мочку.

Отбросила конечность, которая желала быть сломанной, и уже хотела разразиться трехэтажным, но меня опередили.

– Ты же одолжишь своему любимому свои сережки, я их потом верну, обещаю. – Анвиль попытался изобразить соблазнительную улыбку, но у него плохо получилось. Захмелевшие глаза выдавали затуманенный разум и нетерпение отыграться. Образец азартного человека.

– Обойдешься! Как проигрывал сам, сам и выкручивайся! – нужно было закругляться, все равно ничего стоящего не узнала, сидя в компании не совсем трезвых парней, конечно, не считая Боуза, мужчины который за все время не проронил и слова. – Все, меня достало твое пьянство! Как на тебя можно положиться, если ты все время просаживаешь заработанные монеты, и еще имеешь совесть занимать у меня. Не такого я хочу себе спутника жизни. Что ты сможешь мне дать? Только проблемы и головную боль, – говорила и вспоминала последние годы несчастливой супружеской жизни, сколько слез было выплакано, сколько нервов было потрачено, после измены мужа моя жизнь перевернулась, оставляя после себя только выжженную душу. И сейчас, намеренно воскрешая воспоминания, передавала в соленых потоках всю ту боль, которую причинил не он. – Я больше не хочу тебя видеть, – закончила свое представление и для собравшихся зрителей пару раз шмыгнула, вытирая слезы, выбралась из-за стола и быстрым шагом скрылась за стенами таверны.

Глава 12

Стоило мне только завернуть, как я впечаталась в твердую грудь. Ну, сколько можно! Не день, а сплошное невезенье.

– Простите, я вас не заметила, – постаралась побыстрее обойти живое препятствие, но меня остановили за локоть.

– Ты правильно сделала, что бросила этого неудачника. Теперь, когда ты стала другой, он перестал тебе подходить совершенно. Только вот нужно было выставлять его посмешищем на потеху зрителям? – черноволосый мулат с бородкой, поджарого телосложения, насмешливо смотрел на меня, не ожидая на свой вопрос ответа. Еще бы знать, с кем имею честь разговаривать, но по понятным причинам не могла спросить напрямую.

– Что вы имеете в виду под «стала другой»? – отодвинулась на безопасное расстояние и приняла прямой взгляд, стараясь не выдать подкрадывающийся страх. Это его уточнение мне особенно не понравилось. Неужто он знает или догадывается о подмене души?

– После трагедии ты сильно изменилась, и даже взгляд стал другой, тверже и мудрее. Конечно, я часто слышал, что человек, побывавший на волосок от смерти, пересматривает свою жизнь и перерождается в нового человека со старым прошлым. Отрадно видеть подтверждение рассказов, – разъяснил собеседник, улыбаясь глазами.

– Это действительно так. И я рада, что смогла подтвердить те рассказы, которые вы слышали не раз. – Фух. Надеюсь, он не заметил моего вздоха облегчения. Его интерпретация моего волшебного преображения в разумную девушку меня совершенно устроило, целиком и полностью. – А теперь прошу простить меня, но мне надо бежать, – не дожидаясь ответа, направилась медленным шагом в другую сторону.

Через десять шагов обернулась, чтобы удостовериться, что незнакомец-мулат скрылся из вида за таверной. Развернулась, ускоряя шаг в нужную сторону, желая быстрее добраться до дома, я надеюсь, с ожидавшим хозяином внутри.

Не успела я занести руку для стука, как дверь резко распахнулась, являя мрачного Салганта.

– Я тебя не ждал, – посторонился он, впуская меня в помещение.

Мельком окинула взглядом комнату, подмечая, что вчерашние указания были выполнены, и все, что перечисляла, стоит около входа. Кто-то явно слукавил!

– Ввиду непреодолимых обстоятельств я сегодня без продуктов. Если у тебя нет запасов, придется остаться без ужина. – Прошла на кухню, отмечая фронт работы.

– На сегодня есть. – Салгант облокотился о косяк, зорко следя за моими передвижениями.

Я кивнула головой, принимая такой ответ. Есть так есть. Я что-нибудь точно придумаю.

Коротко раздала задания на ближайшие несколько часов, отправляя хозяина жилища на улицу. Сама же начала отмывать кухню, с трудом оттирая жир с поверхностей. Немало повоевав, я справилась с задачей на ура, конечно, периодически отвлекаясь на подглядывания за Салгантом.

Загорелые тело блестело от пота, соблазняя своей мускулатурой. Сильные руки крепко держали косу, совершая режущие движения справа налево, срезая выросшую траву. Выпуклые жгуты притягивали взгляд, а желание провести языком по пульсирующей вене на шее росло с каждым новым брошенным сквозь окно взором.

Я думала, мои мучения закончились, когда, покончив с травой, Салгант надел рубаху из грубой ткани, но он решил добить меня, предложив робким голосом свою помощь в приготовлении ужина.

Как я могла отказать хозяину дома в такой просьбе, ведь я у него в гостях, а не наоборот.

Минут десять мы неловко перемещались по кухне, сталкиваясь в узком проходе между кухонными шкафами и разделочным столом. При каждом соприкосновении мои нервные окончания посылали сигналы, что они на пределе, а кожа в тех местах моментально покрывалась мурашками от возбуждения. Не выдержав, усадила Салганта на стул, вручая нож и кусок мяса, поручая нарезать на отбивные. Сама же с противоположной стороны строгала овощи и молодой картофель. Практически закончив и окончательно расслабившись, я не ожидала того, что мелькнувшая около лица рука враз перевернет сегодняшний вечер.

– Ай! – дернулась от неожиданности и пропищала, чувствуя образовавшийся порез на сгибе указательного пальца.

– Что случилось? – непонятно откуда взявшийся рядом Салгант близко наклонился, разглядывая окровавленный палец.

Вот вроде несильно резанула палец, а кровь хлестала будь здоров. Подняла голову, желая увидеть реакцию мужчины, ну, может, капельку переживания, а лучше – слова утешения. Но услышала совершенно другое.

– Ты что творишь? Совсем не видишь, что режешь! Ты же могла себе так полпальца оттяпать. – Он грубо схватил за кисть, поднимая на уровень своих глаз. И резко потащил к раковине, опуская под струю холодной воды.

Я, не ожидавшая такой грубости, просто онемела и как рыбка открывала и закрывала рот.

– Как так можно! – вытащил чуть посиневший палец.

И начал резко открывать дверцы шкафов, чуть ли не вырывая их с корнями. Все это время сокрушаясь, какая я бестолковая и ничего не умеющая особа.

В пятом по счету шкафу, отыскав требуемое, так же грубо усадил меня на стул, присев на корточки возле ног, принялся мазать ранку и бинтовать белым лоскутом. Зашипев от боли, хотела было вырвать пострадавшую конечность. Но Салгант дернул, возвращая на место, и, не поднимая головы, обрушил на бедную меня все свое красноречие.

– Бестолочь криворукая! Безмозглая девчонка! Курица слепая! – выплевывал ругательства.

Как пощечины, они били меня наотмашь, и с каждым словом мои розовые очки скатывались вместе со слезами с привкусом обиды.

Когда последний узелок красовался на пальце, я медленно поднялась и направилась на выход, не желая задерживаться тут ни минуты.

– Куда это ты? – последовал он за мной по пятам, дыша в затылок горячим дыханием.

– Мне надо домой, – все, что смогла вымолвить, глотая слезы, вываливаясь на улицу.

– Завтра я буду тебя ждать, – уже совсем другим голосом сообщил о своих планах.

Но мне уже было все равно. Сюда я больше ни ногой. Промычав что-то нечленораздельное, ускорила шаг, не желая смотреть в глаза, полные сожаления. Прилично отойдя, не осознавая, зачем, обернулась. Салгант все так же стоял в проеме темным силуэтом, не шелохнувшись. Мрачной статуей взирал на мое лицо, перекосившееся от горечи и обиды. Как будто кожей ощутила, как он вздрогнул и отшатнулся только сейчас, заметив мои соленые слезы, что все не прекращали струиться из уголков глаз. Но это, вероятно, только плод моего воспаленного воображения, который выдавал желаемое за действительное.

Глава 13

Только когда свинцовая голова упала на подушку, позволила мыслям углубиться в сегодняшний день. Смотря в потолок, много раз прокручивала сцену на кухне и не понимала, в какой момент все покатилось не по сценарию. Его обидные слова до сих пор звенели в ушах, а грубость заставляла ежиться. Конечно, я не думала, что он будет утешать нежными словами, но и такого шквала совсем не ожидала. И ведь было бы из-за чего! Небольшой порез, но сколько наделал шума и заставил нас сделать несколько шагов назад друг от друга. Грустно.

Но в глубине души я догадывалась, что Салгант просто испугался, даже больше меня самой. И отреагировал так, как умел. Жизнь отшельника и презираемого всеми человека наложила сильный отпечаток на характер. Всю жизнь ему приходилось защищаться, и в большинстве случаев только словесно.

И мой слезливый порыв тоже не был для меня в новинку. Никогда не могла спокойно реагировать, когда на меня орали, а тем более отчитывали. Если это делал не близкий человек, то я могла защищать свое достоинство и отстаивать свою правоту, если виновата я, то извинюсь и забуду. Что касаемо родных сердцу людей, тех, кто входил в близкий круг, я просто ломалась от грубых слов. Вся моя родня и муж знали, что на меня нельзя повышать голос. Если вспылить и начать меня отчитывать, замыкалась, копаясь в себе.

Вывод я могла сделать только один. Салгант уже въелся мне глубоко в душу, прорастая корнями, и пока я не знала, что с этим делать.

– Уверена, что хочешь добавить именно это? – Озма зорким ястребом следила из-за плеча и уже, наверное, в пятый раз за сегодняшнее утро предотвратила мою ошибку. – Что с тобой творится, девчонка? Не видела еще тебя такой рассеянной! – она развернула меня к себе, вглядываясь в мое лицо подслеповатым взглядом.

Я лишь пожала плечами, не находя правдивого ответа, а сочинять не было ни сил, ни желания.

– Так, давай присядем и отдохнем, а кружка наваристого отвара нам в этом поможет. – Старушка засуетилась, расчищая пространство от склянок, разлила горячий напиток и из закромов достала редкие сладости, которые в этой деревне не встретишь, разве что только в моей семье и у хозяйки таверны.

Квадратные конфеты, по вкусу напоминавшие щербет, разлились на языке приторной сладостью, заставляя чуть сморщится. Никогда не любила ужасно сладкие десерты, ощущение, что ты ешь один только сахар.

Но сейчас я надеялась, эта противная сладость, что разрушала зубы, заставит мой мозг работать.

– Давай еще тебе налью, – предложила Озма, вынимая из моих пальцев пустую чашку.

В момент соприкосновения ее рука дернулась, как от удара тока, и в следующую секунду вцепилась мертвой хваткой в мое запястье, разбивая глиняную посуду. Но на это уже никто из нас не обратил внимания.

– Ты должна покинуть земли охотников до первых дождей. Твое место не здесь, – пророкотала замогильным голосом, и мое сердце застучало с удвоенной силой, кровь отхлынула от лица, глаза увеличивались с каждым словом. – Как только упадет первая капля, прольется кровь. – Я с ужасом слушала, не понимая, что происходит.

Абсолютно белые глаза светились на морщинистом лице, гипнотизируя потусторонней силой. Не в силах разорвать контакт, я смотрела в глаза, которые засасывали, как вязкое болото. Ни вздохнуть, ни выдохнуть.

Время вокруг остановилось.

Раз. Два. Три.

Старуха напротив часто заморгала, возвращая былой пустой взгляд, и я смогла вздохнуть полной грудью. Вырвала руку и, не оборачиваясь, вылетела из дома ведьмы.

Черт! Черт! Черт!

Что это только что было?

Страх подгонял подальше убраться от чокнутой Озмы, ноги несли в неизвестном направлении, и только когда я оказалась на оживленной центральной улице, смогла остановиться. Согнулась, упирая руки в бедра, восстанавливая дыхание. Никогда в жизни так быстро не бегала.

Выпрямляясь, огляделась чуть более осмысленным взглядом.

Маленький силуэт промелькнул меж домами, и, все еще действуя на инстинктах, я поспешила за ним.

Знакомый мальчик тащил холщовый мешок.

– Давай помогу, – догнала мальца, забирая тяжесть. – Куда нести? – постаралась улыбнуться, но, видимо, получилось так себе, потому что умные не по-детски глаза смотрели с большим подозрением.

– Малыш, я просто хочу помочь. – Но больше я хотела помочь себе. Отвлечься на другие действия, чтобы моя голова не разрывалась от противоречивых мыслей. – Помнишь, как ты мне помог, вот теперь я возвращаю долг.

– Меня зовут не Малыш, а Парсей. Нам туда, – состроил серьезное лицо, умилительно сдвинув брови, и поспешил в указанном направлении. Я последовала следом, разглядывая щуплые плечики и черноволосую макушку.

И леденящий страх ослаблял свои путы при наблюдении, как смелый малыш часто оборачивался, проверяя, иду ли я следом, и уже более уверенная улыбка расползалась на моем лице.

Я люблю детей и отлично с ними лажу. Маленькие солнышки всегда согревали добрыми сердцами, придавая сил. К сожалению, а может, и к счастью, своими за годы брака так и не обзавелась. Не знаю, что бы делала сейчас, зная, что в родном мире меня ждет моя кровиночка.

Маленький домик выглянул из-за редких деревьев, открывая печальный вид на хилое строение.

– Можете поставить вот сюда. Спасибо за помощь, – по бегающим глазкам видно, что ребенок хочет быстрее меня спровадить.

Не дождешься, дружок! Я должна убедиться, что ты тут в безопасности, и родители тебя ждут.

– Я занесу в дом, тебе еще рано тяжести таскать. Вот когда подрастешь и станешь самым сильным, тогда уже будешь маме с папой помогать. – на мои слова Парсей резко развернулся, забегая в дом. Кажется, я что-то не то сказала.

Глава 14

Не спрашивая разрешения, перешагнула порог хлипкой хижины.

Все помещение занимала всего одна комната, которая совмещала кухню и спальню, разделенные свисавшей с потолка выцветшей тканью, закрепленной длинными ржавыми гвоздями.

Из-за ткани выглядывали угол кровати и одеяло из квадратных лоскутов, прикрывавшее чьи-то ноги. Парсей закрывал своей узенькой спинкой обзор на лежачего, но и так я смогла понять, что человек невысокого роста не в состоянии подняться.

Не желая больше гадать, сказала.

– Если ты мне позволишь я помогу, будь это в моих силах, – опустилась на уровень глаз с мелким, проникновенно заглядывая в глаза, наполняемые слезами.

– Я слышал, что вас обучает сама Читающая, это правда? Ведь она никого не брала в ученики, как поселилась у нас, хоть многие и просились. Даже я. Лечит не всех, и то за огромные деньжищи. – На последних словах плечи мальчика опустились и мелко затряслись.

– Ну что ты малыш. Иди сюда. – Прижала к груди, успокаивающе поглаживая по голове. – Это правда. Я обучаюсь у старухи… то есть у Читающей, и я способный ученик, – без ложной скромности прорекламировала себя. – Поэтому могу сама помочь после осмотра, а если не выйдет, притащу сюда Озму.

Смелый малыш немного отстранился, вытирая рукавом лицо, и взглянул на меня полным надежды взглядом. В этот миг поняла, я не могу подвести этого мальчугана, ведь он так любит и переживает за того, кто неподвижно лежит за тонкой преградой.

– Хорошо, – ребенок взял меня за ладошку, отодвигая тряпицу, провожая вперед.

На кровати лежала бледная худая женщина с испариной на лбу, которая пребывала в лихорадке. Грипп, сильная простуда, воспаление легких. Без вспомогательных современных инструментов медицины так сразу не определить. Я даже температуру померить не могу.

Пару секунд рассматривала женщину, стараясь не выдать растерянности. Сразу в глаза бросалось близкое родство. И по тому, как Парсей нежно вытирал пот со лба все тем же рукавом, нетрудно было догадаться, что передо мной лежала мать мальчика.

Сама приложила тыльную сторону руки ко лбу, убеждаясь в высокой температуре, и поспешила на кухню, которую можно так назвать с огромной натяжкой.

Быстро отыскала все, что требовалось, попросила набрать чистой воды в глубокую посуду. Парсей все выполнил без вопросов, полностью доверившись, и когда уже я опустила на лоб женщине прохладное полотенце, обтерев руки и ноги, вспомнила, что я кое-что прихватила с собой из дома Озмы. И по счастливой случайности я именно в том платье, в котором была вчера на занятии.

Похлопав по карманам, нащупала несколько бутыльков.

– Теперь нужно вскипятить воду и, по паре капель размешивая в теплой воде, поить больную утром, в обед и вечером. – Я достала требуемый пузырек, демонстрируя лекарство собственного производства от лихорадки.

Буду надеяться, что я действительно хороший ученик, и сделала все как нужно.

С трудом в четыре руки нам удалось напоить бессознательную женщину.

Теперь оставалось только ждать.

Из прошлой жизни я знала, что ожидание — это сплошное мучение, и время длится бесконечно долго.

Вот накормить ребенка можно тут и сейчас.

Питательная каша на молоке с кусочками ягод прекрасно утолит голод до вечера, вот и мой помощник уплетал за обе щеки. Все необходимое отыскала в холщовом мешке, который Парсей тащил домой. Видимо, жители прознали о состоянии женщины и, сжалившись, решили помочь хоть так.

Конечно, странно, что за пять часов, что я тут играю в доктора, так никто и не пришел навестить мальчика и справиться о состоянии здоровья матери.

И наверное, я даже их не осуждаю, если только капельку. Жить в среде, где каждый день может оказаться последним, да и жизнь совсем не сахар, тут нужно себя и детей прокормить, а о других забота и переживания уходят на последний план. Можно сказать, что это поселение переняло принцип – выживает только сильнейший. Не зря же они охотники на диких опасных хищников.

– Пациент идет на поправку, – заключила после осмотра, тепло улыбаясь Парсею.

А сама чувствовала усталость и пульсацию в висках, которая скоро могла перерасти в сильную мигрень. Вот вроде тело новое, а симптомы как у прежней тридцатилетней Алевтины Алексеевны. И где, спрашивается, справедливость и бонусы молодого тела, пока я могла наблюдать только в зеркало за кардинальным изменением внешности, чувствуя себя все той же женщиной с опытом.

– Это я отдаю тебе, – вложила бутылек в маленькую ладошку. – Смотри, не разлей, у меня больше нет. Должно хватить на несколько дней, и еще останется, а пока все делай по инструкции. Завтра я к тебе загляну, – поцеловала мальчугана в лоб, тяжело поднимаясь с табуретки.

Теперь только осталось добраться до постельки, и после крепкого сна наконец-то мигрень оставит мое тело.

Глава 15

– Эйтлина, Эйтлина, вставай! – сквозь сон пробивались стук в дверь и громкий голос стоящего за ней.

Чувствуя, что не выспалась, резко выдернула подушку из-под головы и накрылась ей сверху, заглушая все посторонние звуки.

– Дочка, нужно торопиться, сегодня важный день, нельзя опаздывать! – отец Беон сдернул мягкое прикрытие и как пушинку поднял меня на ноги. – Одевайся быстрее, времени совсем не осталось. – Стопка одежды опустилась мне на руки, но глаза по-прежнему не желали открываться.

С третьей попытки засунула ноги в штанины и натянула обтягивающую вязаную с невысокой горловиной кофту из мягкой пряжи.

– Я оделась, – сказала с широким зевком спине Беона, который ожидал моей готовности. – Можно мне чашку кофе хотя бы?

– Что ты там бормочешь? Хотя неважно, на завтрак и умывания времени нет. Сама виновата, будешь голодная. – Он крепко взял меня за запястье и утянул вон из комнаты, подальше от манящей постельки.

Еле перебирая ногами, запинаясь о коряги и камни, продолжала спать на ходу, не видя, куда мы так спешили. Рыжий викинг, уставший тащить мою тушку, подхватил меня поперек туловища и без труда преодолел оставшееся расстояние с висящей мной около своего бока, опуская возле дерева.

Отец Беон поставил меня в конец шеренги молодых людей, выстроившихся перед огромным деревом, росшим тут, наверное, сотни лет.

Но я не была намерена стоять ровно, непроснувшийся организм плохо соображал и желал только найти опору. Десятки собравшихся граждан преимущественно мужского пола не обращали внимания, пока я маленькими шажочками отошла назад и облокотила шатающееся тело.

Множество голосов бурно переговаривались, обсуждая предстоящее событие. Как же они мне «дороги»! Из-за этого собрания меня выдернули ни свет ни заря. А ведь правда, даже солнце не взошло из-за горизонта и не разогнало предрассветный туман. Сколько же сейчас времени?

Рывок назад, и меня прижимают к телу, заглушая вскрик ладонью, тащат за ствол в шесть обхватов.

– Не кричи! Это я! – наконец меня повернули лицом к себе, и я смогла дать затрещину этому дикарю. Это ж надо было додуматься – так пугать. Чуть сердце не остановилось!

– Ты совсем сбрендил! – еще пару раз стукнула кулачком по литым мышцам.

– Почему ты вчера не пришла? – Салгант остановил за плечи мои выпады, которые для него были как слону – укус комара.

– Ты сейчас об этом хочешь поговорить? – я недоуменно посмотрела в карие глаза. – То есть ты специально пришел сюда, чтобы спросить, почему я не пришла вчера к тебе? А это не могло подождать, я как бы занята тут, и отец меня потеряет.

– Просто ответь. Я хочу услышать все от тебя, – Салгант отошел, устанавливая между нами расстояние, хмуро рассматривая меня из-под бровей.

Наверное, вид у меня был еще тот. С растрепавшейся после сна косой, неумытая, с явными признаками недосыпа. Не вовремя я широко зевнула.

– Прости, я сейчас туго соображаю, мало поспала. Давай после этого непонятного собрания встретимся и спокойно поговорим, и обещаю, я тебе все расскажу, – предприняла я последнюю попытку избавиться от Салганта. Ну не хотела я, чтобы он меня видел такой.

– Так это правда? Ты опять с ним? – и снова вернулся тот взгляд, которым он меня наградил при нашей первой встрече.

– С кем – с ним? – но гигант решил закончить наш разговор, который сам и начал. Развернулся, собираясь сбежать. А как же ответы, которые он так хотел от меня услышать? Уже не так нужны, да? – Ну все, ты меня разозлил! – схватила за руку, не обращая внимая на пробегающие от соприкосновения мурашки. – Пойдем, поговорим, раз так хотел, но сначала постоишь со мной до конца, и не думай сбегать. – Я дернула Салганта за собой, выходя из-за ствола на поляну.

– … все, кто выбрал своего напарника-учителя на первую настоящую охоту, прошу встать у древа предков, – долетели обрывки предложения.

И все взоры как по команде обратились в нашу сторону.

Я, тащащая Салганта за руку, как раз замерла с округлившимися глазами у самых корней древа.

И только сейчас до моей черепной коробки начало доходить, что тут вообще происходит.

Первая охота. Про которую я забыла, и была к ней совершенна не готова.

Мысли заметалась, ища выход из этой ситуации. Руки задрожали, отпуская Салганта, пусть уходит, а я сбегу, как только всеобщее внимание переключится на кого- нибудь другого. На отца Беона вообще старалась не смотреть, прекрасно зная, что тот в ярости.

– Выбор сделан! Да начнется охота! – провозгласил старый охотник в многочисленных шкурах и с ожерельем из когтей, висевшим у него на груди.

Резко развернулась, опять врезаясь в грудь. Меня обхватили сильные руки, скрывая от многочисленных осуждающих глаз.

– Я не хочу, не хочу! – царапала ткань на груди, стремясь еще больше обернуться в такие защищающие объятья.

– Тише, тише! Тебя услышат. Ничего не поделать, придется тебе терпеть меня целый день, раз так получилось. У нас нет выбора! – куда-то в макушку зашептал Салгант.

– Да нет же! Я не хочу на охоту! – опять разозлилась, что он меня не понимает, отодвинула его, упираясь в грудь.

– Все я понимаю! – зло процедил сквозь зубы. – Но тут не место это обсуждать. Остальные уже начали охоту, и нам стоит поторопиться.

Глава 16

Уже минут двадцать я наблюдала широкую спину, которая стремилась отдалиться от меня все дальше.

После всего произошедшего я окончательно проснулась, и мои шестеренки закрутились, анализируя претензионные слова.

Салгант сначала узнал, что я прилюдно послала в далекие дали ангелочка Анвиля, и, видимо, обрадовавшись этой новости, с нетерпением ждал меня на следующий день, забыв, как мы расстались в последнюю встречу. Не дождавшись, отправился на мои поиски, и кто-то наплел ему с три короба, что я, такая дура набитая, растаяла и снова прыгнула в объятья к белокурому.

Подитожим. Салгант ревновал и, скорее всего, сам не понимал своих эмоций, и от этого еще больше злился, срываясь на мне. До этого я думала, что напирать не буду и дам его отношению ко мне плавно измениться, но чувствую, нужна шокотерапия. Какая, подумаю позже.

Второе. Он опять думает, что мне противен.

И третье. Узнать, кто у нас записался в смертники, и отправить первым же рейсом.

– Ну не беги так! Куда ты торопишься? Зверья всем хватит, – запыхавшись, в очередной раз догнала хмурого гиганта. Не дождавшись ответа, поравнялась с ним, стараясь идти в том же темпе. – Поговори со мной! – предложила, когда молчание затянулось.

– О чем? – словно через силу процедил Салгант, не глядя на меня.

– О твоих предположениях, точнее, о чьих-то наговорах, которые ты принял за истину, – сказала предельно спокойным голосом.

– Ты хочешь сказать, что меня обманули? – он резко остановился, разворачиваясь ко мне всем корпусом.

– Без всяких сомнений, – задрала голову, встречая прямой взгляд. Пусть смотрит и видит, что я ничего не скрываю. Только одно я оставлю в тайне, тайну подмены души.

– У меня нет причин не верить ей. Ты же притворяешься и манипулируешь как лиса. Вот и сейчас смотришь на меня своими чистыми глазами, а внутри морщишься от отвращения. – Кто же ему про меня насочинял?

– Говорят, глаза – зеркало души. Так смотри внимательней. – Шаг ближе к горячему телу, и между нами пара сантиметров. – Ты точно видишь в них отвращение? – подняла еще выше голову, давая возможность заглянуть в глубины, увидеть свое отражение, распознать мои чувства.

– Нет. – прохрипел Салгант, выдыхая горячий воздух, блуждая по моему лицу взглядом, ища хоть одно подтверждение своих слов.

И не находя.

Пространство как будто наэлектризовалось, сексуальное напряжение повисло в воздухе, окутывая нас двоих. Как магнитом потянуло друг к другу, сокращая минимальное расстояние.

Но недостаточно быстро.

– Ааауууооо!!! – раздался протяжный вой из-за спины обладателя притягательных губ, разрушая волшебный момент.

Часто заморгала, сожалея о несостоявшемся поцелуе, и тут же прижалась к единственному защитнику, скрываясь у него на груди.

– Салгант, миленький, не бросай меня на съедение волкам! Ты же не дашь им понадкусывать меня? Я так не хочу умирать! – залепетала, прижимаясь плотнее.

Такие объятия уже входили в привычку, и я бы насладилась ими, если бы не смертельная опасность, что поднимала волосы на теле от ужаса.

– Они нас не тронут. Можешь быть спокойна, – едва касаясь, провел ладонью по моим волосам. – Пойдем, я знаю, где искать нашу сегодняшнюю добычу. – Он повел меня по едва различимой тропинке уже более комфортным для меня шагом.

За время блуждания по лесу, по-другому и не скажешь, мы успели перекусить. Как хорошо, что у Салганта есть тайники с нужной провизией. Не знаю, что бы я без него делала!

Во время моего завтрака мы смогли нормально пообщаться.

Я подробно рассказала, чем занималась вчера, и предложила вместе навестить маму Парсея после возвращения. А также заверила, что мои «отношения» с Анвилем закончены окончательно и бесповоротно. А он в свою очередь раскрыл личность того, кто развесил лапшу на его уши.

Я так и знала, что это могла оказаться только женщина!

И ни капельки не удивилась личности. Ей оказалась та сама девушка с косичками, которая в меня стреляла молниями, не зря же я приметила ее чувства к Салганту, вот она и решила таким образом еще больше отвадить меня от своего воздыхателя. Ну ничего, мы с тобой еще потолкуем, как нехорошо обманывать!

С каждым часом мы все дальше продвигались вглубь леса. Деревья сгущались, возвышаясь темными кронами. Идти рядом становилось все сложнее. Колючие ветки царапали кожу, цепляясь за одежду. Обеденное солнце, что должно было ярко светить, редко пробивалось тонкими лучиками меж густых лиственных шапок лесных великанов.

– Кого ты все выслеживаешь? – я уже несколько раз уговаривала Салганта изловить любого зверька. Ведь нам уже попадались на пути лисы, косули, множество грызунов, но величайшему охотнику не по чину возвращаться с мелкой добычей.

Вот мне и заяц подошел бы, все-таки учебная охота, и я должна сама убить, только под присмотром. Но нет же, этот упрямец вздумал покрасоваться, вот только пред кем?

– Скоро увидишь. И после того, как мы его преподнесем, тебя провозгласят самой лучшей среди женщин-охотниц. – довольно прищурился.

А меня спросить, надо ли оно мне? С «самых лучших» и спрос будет самый высокий, а я с удовольствием отсиделась бы в хвосте, чтобы было не видно меня и не слышно.

– Не хочу быть самой лучшей, хочу быть живой! – топнула ногой от негодования, что и этот за меня уже решил, кем мне стать.

Вдалеке взметнулась стая птиц, каркая от негодования, что потревожили их сон в заросших кустах.

– Это что, я их так испугала? – весело предположила, беря Салганта за локоть.

– Тшшшш… – мужчина пригнулся и приложил палец к губам, прося тишины. – Медленно отходишь назад, ни в коем случае не бежишь и залезаешь вон на то дерево, – прошептал едва слышно, указывая пальцем за спину.

Но мои поджилки так затряслись, что я уже плохо соображала, от страха получалось только кивать и крепче сжимать локоть двумя руками. В голове проносилась неоновая вывеска, которая горела ярко-красным, оповещая: «Опасность! Опасность!».

Глава 17

Сквозь гул в ушах услышала страшный хруст сломанных костей.

Распахнула глаза, наблюдая как огромный бурый медведь с разинутой пастью валится, как мешок, к моим ногам. Стеклянные глаза продолжали смотреть на меня, как будто и сейчас он готов был подняться и растерзать, а клыки продолжали скалиться, готовые откусить кусок побольше.

Но нет, он больше не мог ни подняться, ни дышать. Мертв.

«Все-таки я смогла отвлечь зверя, и Салгант справился!» – думала, и росточки гордости прорастали в душе, но не спешила веселиться, ведь остался еще один.

Взгляд медленно поднимался от туши убитого животного на земле, а потом я увидела две лапы. Звериные лапы в черной шерсти. Массивные, похожие на волчьи, но точно больше по размеру. И почему, собственно, только две?

Внутренне обмирая от страха, понимая, что передо мной, скорее всего, второй хищник, но не могла не смотреть. Я должна видеть.

Лапы переходили в суставы совсем как у волков и всех, кто бегал на четырех конечностях, но дальше шли икроножные мышцы, покрытые угольно-черной шерстью, но уже не такой длинной. Потом колени, бедра и… дальше быстро проскочила, не готовая разглядывать волосатые гениталии, явно мужские, или кобелиные, даже не знаю, к какому виду причислять, ведь передо мной явно не волк.

Шерстяной покров выше бедер редел, и отчетливо прорисовывались косые мышцы живота с шестью кубиками пресса. Массивная грудь и плечи, которые сутулились, наклоняясь немного вперед. Человеческие руки неподвижно свисали вдоль тела, от локтей которых шерсть снова сгущалась, превращаясь снова в волчьи с огромными когтями-кинжалами.

До последнего не поднимала взгляда еще выше, избегая смотреть в глаза, но, как говориться, «перед смертью не надышишься». И хищник не спешил нападать, продолжая неподвижно стоять.

Морда, у него самая настоящая морда волка!

Уши, вытянутая пасть, но глаза закрыты. Зверь как будто давал мне возможность его рассмотреть, но сам не желал видеть реакцию на него. Ему что, неприятно? Разве такое может быть?

И почему я даже мысленно называю его зверем? Это явно какой-то гибрид человека с волком. И нужно как-то выяснить, разумен он, или действует только на инстинктах. Сейчас же он стоит, не нападает, значит, не так уж и неразумен, хоть и капающая из пасти кровь мешает думать логически. Нужно что-то предпринять, не стоять же нам тут весь день.

– Простите? А вы случаем моего друга не видели? – не боялась бы шевелиться, сделала бы жест рука-лицо.

Человеко-волк дернул головой, пошевелил ушами и еще больше ссутулился, как будто стараясь уменьшиться. Не хочет пугать? Конечно, сам вид вызывал ужас, но при этом и возникал непередаваемый трепет, как перед новым видом, который никто до этого не встречал. Страх не ушел, но я решилась на еще один шаг для налживания контакта. Я должна узнать, куда делся Салгант. А вдруг это и есть…

– Вы можете говорить? Если нет, то просто кивните. – Медленными шагами обошла мертвое животное, оставляя равное расстояние между убитым медведем и человеко-волком.

Кивнул. Ожидаемо. Наверное, это нереально – произносить слова из такой головы, все-таки строение совсем другое и не предназначено для речи.

– Вы знаете, где мой друг? – кивок. – Он жив? – снова кивок.

Облегченно выдохнула, радуясь, что с Салгантом все хорошо.

И все-таки мне не давала покоя одна мысль.

И я сразу начала действовать, чтобы не передумать. Возможно, я об этом пожалею, и очень сильно.

Буквально в три прыжка преодолела разделяющее нас расстояние и медленно, не так смело притронулась пальцами, едва дотягиваясь до груди в том месте, где должна находиться метка. Глаза на волчьей морде распахнулись, снося меня лавиной боли сожаления и ожидания потери.

Теперь я точно уверена!

– Ну, здравствуй, Салгант! – уже смелее погладила и положила ладонь напротив сердца, ощущая быстрые удары. – Решил спрятаться от меня в волчьей шкуре? – усмехнулась, смотря веселыми искорками в знакомые глаза, показывая, что он мне и такой не страшен.

– Возвращайся, мой оборотень! – сделала шаг назад, освобождая пространство для оборота.

Салгант еще с минуту вглядывался в мои глаза, но я не намерена была отступать, и пропускать такое не собираюсь.

Мужчина, в которого я влюбилась, оказался настоящим оборотнем, как из книжек. Как такое возможно? Но, видимо, в этом мире возможно и не такое.

Мужчина присел на корточки, упираясь руками-лапами в землю. Задвигались, захрустели кости, уменьшая тело в размерах, шерсть втянулась в смуглую кожу. Морда за секунду превратилась в мужское любимое лицо. Картина процесса трансформации не из приятных, но, слава богу, что быстрая, и, я надеюсь, безболезненная.

Не успел он распрямить спину, как я маленьким ураганом налетела, цепляясь за шею, целуя желанные губы.

Как я мечтала об этом!

Почувствовать вкус, ощутить мягкость губ и погрузиться во влажное и такое сладкое удовольствие первого поцелуя.

Мужчина сначала несмело и даже робко отвечал, но я не могла больше ждать. Прикусила губу, немного оттягивая, и пропутешествовала рукой, лаская голое тело, опускаясь все ниже, к месту, которое сейчас отчетливо упиралось ниже пупка.

Салгант не дал достичь цели, с тихим рыком подхватил под попу и понес подальше от маленькой поляны, которая никак не располагала к предстоящему удовольствию.