Дачные приключения попаданки

Глава 1

Дорогие читатели!
История Эмилии всего лишь сказка, не ищите логику в поступках героини, её нет)
Автор устал от серьезных историй и решила, как говорил Карлсон — немного пошалить. Надеюсь, приключения Эмилии вам придутся по душе.

Пы. сы. Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.
А вообще, я пишу про умных и сильных духом женщин) Заглядывайте!
В каждой моей книге не менее 15 бесплатных глав это поможет определиться ваша история или нет)
Приятного чтения!

С уважением, Юлия.

— Ну и где он? — недовольно проворчала, сворачивая в очередной узкий проулок, такой узкий, что даже моя букашка едва не задевала зеркалами заборы.

Садовое некоммерческое товарищество с прозаичным названием Садовод-5 я знала на отлично и прекрасно ориентировалась в хитросплетениях улочек. Ведь в этом зеленом мирке «подальше от шумного и загазованного города» я проводила всё лето, начиная с младенчества.

Здесь все было родным и знакомым. Длинные и узкие улицы; пожарный пруд с утками и горластыми лягушками; раскидистая черемуха с душистыми цветами каждой весной; разросшийся куст сирени у голубого штакетника. Самая вкусная малина и ее хозяйка — вредная бабка Дуся, живущая в начале седьмой улицы. Жгучая крапива, которой отходил нас дед Тарас из-за сломанной ветки яблоньки. И старый пес Дружок, не раз загонявший нас на сарай тётки Анны. Я здесь знала каждый кустик, каждый подорожник, которым наш отважный отряд не единожды лечил боевые раны.

Однако сегодня, доставляя на своей букашке помидорную, огуречную, кабачковую, баклажанную, и только бабуля знает, какую рассаду, а также дачный инвентарь: газовую плитку, огромный баллон, чайник, канистру с водой и ещё кучу всего нужного, чтобы до октября обосноваться на даче, под самую крышу загрузив свою первую и оттого горячо любимую машинку, я вот уже час петляю по узким, знакомым улочкам Садовода и не могу найти родной зеленый забор с собственноручно нарисованными на нем кривыми ромашками.

— О, дед Саня, — обрадовано воскликнула, увидев выходящего старичка, который всегда угощал нас свежим молоком от сердитой козы Машки. Я чуть вдавила педаль газа в пол и уже через минуту притормозила у калитки, — здравствуйте!

— Здравствуй, Эмилия! Никак, Корнелию перевозишь? — обрадованно всплеснул руками старик, старожил Садовода-5 и один из немногих, кто зимует в дачном домике и не уезжает в город.

— Да, бабуля сказала, уже пора, — с улыбкой ответила, как всегда, слегка поморщившись, услышав наши полные имена, совершенно не подходящие этому месту. Не знаю, в каком поколении в нашей семье родился оригинал и стал давать своим детям такие необычные имена, но бабушка Корнелия продолжила эту традицию, назвав мою маму Офелия, ну а меня — Эмилия. Имена в целом неплохи, но среди Маш, Наташ, Оль и Лен уж слишком отличались. И с легкой руки мамы мы стали представляться новым знакомым Нели, Лия и Эми соответственно. Вот только бабуля упрямо обращалась к нам исключительно настоящими именами, ну и все ее старички в саду тоже.

— Пора, у меня в тепличке новой, что сын в прошлом году поставил, уже и редис вылез, — прервал мои мысли дед Саня, подступив поближе к моей букашке, — помидоры везешь? Какие нынче Корнелия сажала?

— Не знаю, вроде бычье сердце, — ответила, тотчас торопливо продолжив, иначе старика будет не остановить, а я спешу на деловую встречу, — деда Саша, я тут заплутала, не могу на нашу улицу выехать.

— Так вот, за домом Ирины поверни, и будет. Слыхала? Померла Ирина-то, теперь и не знаю, что с участком будет. Дети разъехались… Колька, помнишь? Укатил во Владивосток, кажись. Ольга, говорят, замуж выскочила за какого-то араба и за границу умотала. А там у Ирины такие груши… жалко будет.

— Спасибо, деда Саша, — остановила словоохотливого старика, явно заскучавшего за время зимы, быстро приведя важный аргумент в пользу побега, — помидоры надо в теплицу выставить, согнулись от тряски.

— Конечно, Эмилия, езжай. Вот за дом завернешь - и улица ваша, я приглядывал, там все…

— Спасибо, — ещё раз поблагодарила и вскоре катила по нашей улочке, двигаясь прямо на блеклые от времени ромашки.

Беседы с дедом Сашей обычно мне нравились: вечером, за чашкой чая со смородиновым листом, у пылающего огня в старой буржуйке мы частенько засиживались с друзьями. Он рассказывал много интересного, жизнь старика помотала по все нашей огромной стране и истории у него были занятные, а порой и довольно опасные. Но сегодня я действительно спешила на важную и, можно сказать, судьбоносную для меня встречу. За этой крупной компанией я почти год наблюдала, узнав от давнего знакомого о скором формировании ее дочерней компании, для которой потребуется создать новый сайт. И если мне удастся сегодня доказать руководителю проекта свою компетентность и получить этот заказ, то многие двери для моей, пока маленькой, конторки откроются…

Поэтому, аккуратно притормозив у ворот нашего дачного домика, чтобы не растрясти многочисленные ящики с рассадой, я как ужаленная выскочила из машины и бросилась к калитке, где в неравном бою прорвалась на участок сквозь плотный заслон живучей и кусачей крапивы.

Ворота со скрипом и жалобным стоном спустя несколько минут все же поддались мне, но пришлось изрядно повозиться. Сначала выдернуть из земли железный штырь, который застрял там намертво. Потом поднять разбухшую от влаги, деревянную палку, которой закрывали ворота. Вырвать крапиву, нагло захватившую ту часть участка, где я обычно подпирала кирпичом воротины, чтобы их ветром не захлопнуло. В итоге мокрая от усилий, сдувая с носа паутину, я наконец въехала на крохотный пятачок на нашем дачном участке. Заглушила движок своей малолитражки и, с тяжелым вздохом втянув аромат помидорной рассады, схватилась за ручку автомобиля. Однако не успела я ее на себя потянуть, как тотчас испуганно вздрогнула от оглушающего грохота, раздавшегося за моей спиной.

Глава 2

Сбежать от агрессивно любопытной старушки удалось не сразу. Мадам Паула оказалась очень настойчивой и прилипчивой, словно репей. Она в буквальном смысле вцепилась в меня своей сухонькой, но удивительно крепкой рукой, и не отпускала, выспрашивая о моей бабуле.

Односложно отвечая, всё ещё пребывая в прострации от всего происходящего, я с большим трудом отвязалась от вредной особы и рванула туда, где когда-то был наш дачный домик.

Во дворе за время моего отсутствия ничего не изменилось. Все так же стоял баллон, возле него валялись лопаты, мотыги и грабли, пакетики с семенами ветер уволок к заросшей сорняком клумбе. Из пакетов с продуктами выкатились колбаса и буханка хлеба. А тыквы своими оранжевыми боками напомнили мне, что когда-то это была моя любимая машинка.

— И что теперь делать и как вернуться? — пробормотала я, обессиленно опускаясь на самую большую тыкву, и с тоской огляделась, — и что за чертовщина вообще произошла?

Мне, естественно, никто не ответил, лишь сорока, проскакав по потемневшему от времени дощатому забору, будто насмехаясь, звонко рассмеялась. А в двухэтажном доме, сложенном из серого камня и частично увитом плющом, противно скрипнула свисающая с петель ставня.

— Не смешно, — сердито буркнула на радостную нахалку, которая продолжала, перепрыгивая через столбы, скакать по забору. Я отложила в сторону секатор и, взяв с дорожки лопату, нерешительно поднялась.

О том, что люди бесследно исчезают и вдруг возвращаются спустя годы, я слышала, но даже предположить не могла, что такое произойдет и со мной. Однако больше всего меня в этой странной истории смущало невероятное совпадение имен. Та вредная старушенция говорила и выспрашивала уж больно правдоподобно о моей бабушке, а значит, я оказалась в этом месте неслучайно. Вот только почему бабуля ни разу не говорила о таком ее необычном прошлом, мне непонятно...

Многочисленные вопросы роем потревоженных в улье пчел проносились в моей голове, из-за чего в висках начало болезненно пульсировать. Но ни на один у меня не было ответа, и, признаться, я впервые была настолько растеряна, что не знала, с чего начать.

— Ну и долго будем здесь стоять? — вслух произнесла я, мне казалось, так было чуть менее страшно, и наконец с силой потянула на себя дверь. И тотчас округу огласил зловещий скрежет давно несмазанных петель, а в лицо дохнуло древней пылью, сыростью и леденящим душу холодом. Но выбора у меня не было - возможно, в этом жутком доме я найду ответы на все свои вопросы, поэтому, сжав в руке лопату, я смело перешагнула порог.

Прихожая оказалась неожиданно просторной, с высоким потолком. Ее стены были оклеены обоями в крупный цветок. Пол - дощатый и с виду ненадежный, однако, когда я ступала по нему, ни одна дощечка подо мной не скрипнула и не прогнулась. У одной из стен стоял невысокий шкаф с двумя распашными дверцами; заглянув в него, я увидела развешанную на плечиках одежду. В основном там были куртки и пальто, а также шляпы с забавными цветочками и ягодами на них. Рядом со шкафом — лавка с мягким сиденьем, над ней крючки, на которых висели пыльный, в паутине, зонт и сумочка (в ней, кроме ключа, клочка бумажки и какого-то серого камешка, ничего больше не было). Но больше всего меня почему-то удивило наличие люстры на потолке и выключателя у входа на стене. Затаив дыхание, я с опаской подняла рычажок, раздался тихий щелчок, где-то едва слышно заворчало, и через мгновение прихожую озарил яркий, теплый свет.

— Ура, — без особого энтузиазма воскликнула я, радуясь благам цивилизации, и на всякий случай громко прокричала, — здесь есть кто живой? Хозяева?!

Но, судя по толстому слою пыли, затхлому запаху и жуткой тишине, в этом доме давно никто не жил. И все же, чтобы не нарваться на неприятные сюрпризы, я, угрожающе выставив перед собой лопату, решила более не тратить время на рассматривание мебели и вещей и пронеслась по старому заброшенному домику. Только убедившись, что ни в одной из комнат, ни в одном шкафу, под столом и под кроватью не прячется скелет или, того хуже, маньяк-убийца, я устало опустилась на стул, прежде смахнув с него пыль, и с укором уставилась на портрет бабули, висящий на стене зала.

— И что теперь мне делать? Как прикажешь выбираться из этого места? И почему, черт возьми, ты ничего нам с мамой не рассказала?

Но бабуля, естественно, безмолвствовала, продолжая ласково и, как всегда, ободряюще мне улыбаться и смотреть так, будто я и сама (впрочем, как обычно) со всем справлюсь.

— Да, ты права, разберемся… — задумчиво протянула, прогоняя прочь мысли о сумасшествии, ведь наверняка его первые признаки — это галлюцинации и беседы самой с собой. Опираясь на лопату, я поднялась со стула, — для начала необходимо занести в дом продукты и прочие вещи, не ровен час, дождь пойдет. После надо привести в порядок пару комнат, а дальше… ладно, разберемся, что там дальше.

Сразу перенести все привезенное барахло под крышу мне не удалось. Во-первых, ставить в пыль пока ещё относительно чистые сумки и пакеты было все же жаль. Во-вторых, рассаду тоже нужно было куда-то срочно прятать, на улице было по-весеннему прохладно. И если помидорам это на пользу, как говорила бабушка — закаляются, то огурцам, баклажанам и петуньям быстро придет хана. Но не тащить же их в дом, там и света недостаточно - через грязные стекла едва пробивался солнечный свет, а электричество, как оказалось, работало не во всех комнатах.

Поэтому пришлось сначала отмыть окна, на мой взгляд, самой светлой комнаты, приволочить стол, потом ещё один, и наконец перетащить всю бабушкину рассаду. И только управившись с этим делом, я, уже уставшая и запыхавшаяся, взялась отмывать облюбованную комнату. Выбор между кухней и спальней был трудным, но желание вытянуть спину после работы победило. А перекусить можно бутербродом с колбасой и сыром, запив все это водой, в перерывах между наведением порядка.

Не знаю, сколько прошло времени после начала уборки: мои наручные часы встали, и обнаружила я это только спустя примерно пару часов, а к настенным часам в доме, судя по слою пыли, не прикасались очень давно. Отмывать комнату закончила, по моим прикидкам, только к полуночи. Сполоснуться в тазу, поливая себя из кружки, — дело нехитрое, но неудобное, однако привычное, так что с этим я управилась быстро. Переодевшись в бабушкины старые дачные и, самое главное, чистые футболку и штаны, подвязав их шнурками, вытащенными из кроссовок, чтобы не свалились, я с тихим стоном улеглась на чистую постель, благо и ее с собой привезла в дачный домик, и некоторое время даже ни о чем не думала. Но вредные, пугающие мысли вновь крадучись проникли в мою голову, и я стала невольно прислушиваться к каждому шороху старого дома, снова и снова задаваясь вопросами: как? почему? и за что? Судя по состоянию дома, впопыхах оставленным вещам и окаменевшей еде в забавном, старинном холодильнике, это место бабушка явно покинула внезапно. Хотя это всего лишь мои предположения, но мысль, что она была вынуждена уйти и, возможно, находилась в опасности…

Глава 3

Кто бы знал, как было страшно выходить из комнаты. Я, наверное, минут десять простояла у двери, вслушиваясь в эти жуткие звуки, и только понимание, что в комнате меня легче всего запереть - ведь находилась она на втором этаже, — сподвигло меня на решительные действия. Но в коридоре никого не оказалось, а звук будто бы переместился на первый этаж.

Дрожащими руками, стуча зубами от страха, я с лопатой на перевес отправилась вниз, однако ни в прихожей, ни в прачечной, ни в кухне и кладовой никого не обнаружила. Стоны перемещались из одного конца дома в другой, и, оббегав пыльное здание, в итоге я, громко и витиевато выругавшись, прихватила с собой начатую палку колбасы, батон и бутылку с водой и ушла в единственную чистую комнату. Просидела там до самого утра, пялясь в темноту за окном, жалея себя, несчастную, и безрезультатно нажимала на экран телефона, время от времени вздрагивая от более громких и протяжных завываний.

Только с наступлением рассвета, когда небо окрасилось в розовый цвет, а разноголосые птицы огласили округу переливчатым пением, я, растирая глаза и беспрестанно зевая, вышла из комнаты.

— Ей-богу, точно в фильме «Вий», только упыриху я так и не нашла, а место петуха заняли горластые воробьи, — сердито проворчала, спускаясь на кухню. Пить воду опротивело и хотелось горячего чая, а лучше каши на молоке и тостов с сыром. Но больше всего я желала убраться отсюда куда подальше, но, к сожалению, была уверена, что портал (или дверь, неважно) в мой мир находится в этом месте и его надо срочно разыскать. Чем я и планировала заняться сразу, как позавтракаю, но настойчивый стук в ворота вынудил меня изменить свои намерения, в том числе и отказаться от горячего чая.

— Кто там? — выкрикнула из-за забора, благоразумно не высовываясь на улицу, мало ли кто или что меня там ожидает.

— Почтарь! Дерби, — отозвался мужской голос, калитка дернулась, но не открылась, и все тот же немного картавый голос уточнил, — мадемуазель Эмилия?

— Да, — настороженно подтвердила, до конца сомневаясь в правильности своих действий и продолжая прятаться за высоким забором.

— По вашему адресу писем накопилось, мне требуется их вам вручить.

— Приходите завтра, — ответила, мысленно пожелав себе уже сегодня до конца дня вернуться домой. Подтянув к калитке скамейку, я быстро на нее вскарабкалась и, привстав на цыпочки, выглянула на улицу, — завтра приходите.

— Ой! — испуганно вздрогнул, как оказалось, парнишка лет семнадцати, ошеломленно посмотрев на меня снизу вверх, — я не могу завтра, мсье Торин с меня шкуру спустит, если я вернусь с этим.

Под «этим» он подразумевал мешок. Мешок, под завязку набитый макулатурой. Но, как оказалось, это было ещё не всё, через секунду из-за спины почтаря выкатилась тележка с таким же пухлым мешком на ней.

— За каждое расписываться? — просипела, гулко сглотнув, оценив масштаб бедствия. Минуту назад я решила, что, возможно, найду в письмах подсказку или хотя бы направление, куда двигаться дальше.

— Нет, — ошалело пробормотал мсье Дерби, торопливо добавив, — так заберите.

— Ладно, — с сомнением протянула, осторожно спускаясь со своего помоста, и уже через минуту распахнула калитку, — сюда заноси.

— Угу, — кивнул парнишка, слишком уж шустро закинул во двор мешки и, таща за собой дребезжащую без груза тележку, дал стрекача.

— Не могли большую часть писем потерять, как делают в нормальных почтах, — задумчиво протянула, нервно икнув, оглядывая полные, туго набитые мешки, — это же надо, сколько времени хранили… хм, надеюсь, это не счета за электричество, воду и налоги.

Мысль, что меня попросту обманули и подсунули неоплаченные счета под видом писем, не покидала меня до тех пор, пока я все-таки не развязала неподдающуюся бечевку и не залезла в первый мешок. Но, вытащив из него не меньше сорока конвертов с совершенно незнакомыми мне именами отправителей, я убедилась, что в ближайшее время мне не грозит тюрьма за долги бабули, и это меня порадовало.

У меня было нестерпимое желание оставить мешки у ворот, но, взглянув на хмурое небо и серые тучи, проплывающие над головой, я, поднатужившись и с помощью такой-то матери, поволокла очередное наследство бабушки Корнелии в дом.

— Здесь и оставлю, — постановила, оглядев угол прихожей, — под ногами, главное, не мешаются, и ладно, а теперь чай и каша, - распорядилась и бодрой рысцой поскакала на кухню, но увиденное поумерило мой пыл.

Помещение для приема пищи при свете дня выглядело удручающе. Дорожка, протоптанная от двери до грязной раковины, явно указывала на толстый слой древних залежей пыли. Оставленные на столе чашки и миски паук заботливо укутал паутиной, она же свисала ажурными лохмами с люстры, создавая самый подходящий антураж к фильму ужасов. А если вспомнить жуткие ночные стенания, то невольно поверишь в привидения или, того хуже, прикованных к стене в подвале монстров.

— Ну что ж, глаза боятся, а руки делают, — произнесла я. Вести беседы с собой грозило превратиться в дурную привычку, и это немного тревожило, но, мысленно отмахнувшись от назойливого и язвительного внутреннего голоса, я приступила к уборке.

Смести со стен, потолка паутину, согнать старой метлой к порогу мусор, замочить в тазу грязные тарелки и смыть пыль со всех поверхностей - на все ушло полдня. Завтракать пришлось на ходу и без горячего чая, но и готовить в этой антисанитарии было бы верхом глупости. Не хватало еще заболеть в этом странном месте для полного счастья. Одно успокаивало: ужинать я точно буду чем-нибудь горячим и сытным.

— Ну, вроде бы все, до генеральной уборки недотянула, но пыль уже не витает по помещению, а пауки не десантируются с потолка, — задумчиво протянула, оглядев небольшую и теперь чистую кухоньку.

Я быстро поставила найденную в шкафу и отмытую до блеска и скрипа кастрюлю на газовую плитку бабули. С местной двухконфорочной плитой, с небольшим ящиком под ней, я не смогла справиться и на время отступила. Итак, мне несказанно повезло, что в доме имеется водопровод, причем рабочий, электричество тоже в наличии, и даже забавный пузатый, высотой мне по пояс, холодильник, утробно рыча, все же охлаждает продукты.

Глава 4

В очередной раз облазив дом сверху донизу, нацепляв на себя не меньше сотни килограммов пыли и нарядившись в ажурную паутину, ворча на странный и жутко раздражающий звук, который непостижимым для меня образом перемещался по всему участку, я отправилась на улицу.

— Кажется, этот гад там кого-то истязает, — пыхтя пробормотала, перебираясь через поваленное ветром дерево, — чтоб ему пусто было.

Найти того, кто так ловко перемещался по небольшому клочку земли, оказалось делом непростым. За время поиска источника ужасного стона мне чудилось, что я медленно сходила с ума. Протяжный, жалобный… будто котят кто мучит, звук игнорировать было просто невозможно, и я с маниакальной одержимостью засовывала свой порядком чумазый нос во все щели.

Наверное, мое врожденное упорство, или, скорее, вредность, помогли мне наконец обнаружить под толстым слоем грязи, листьев и какой-то трухи обитую железом дверь.

Оторвать ее от земли было непросто, но лопата - вещь в доме очень нужная, поэтому, подцепив ею ржавую ручку, я все-таки со скрипом, моим и ржавых петель, открыла эту чертову дверь. И тут же, зажав рот, отпрянула от темного зева.

— Фу… там точно что-то сдохло, на этот запах пришел какой-то зверь, — сделала логический вывод, так как вонь стояла невыносимая. Скорее всего, зверек нашел щель, пробрался в нее, а выбраться не смог и теперь пугал меня своими жалобными стонами.

Но как бы я себя ни уверяла в том, что в старом, скорее всего, бывшем погребе застряло несчастное животное, спускаться туда, откуда дурно пахло, а еще тянуло промозглой сыростью, было страшно. Но и жить, пусть и всего пару дней (я все ещё свято верила, что портал откроется и я вернусь в свой мир), с такими душераздирающими звуками было уже невыносимо. Поэтому, привычно перехватив лопату в руке, я отважно ступила на первую ступеньку.

— Хоть бы не проломилась подо мной, — промолвила я, вглядываясь в серую мглу, шагнула на следующую поющую ступеньку и тут же рванула назад, к теплу и свету, — ну нет, так и дуба можно дать от страха, со свечкой или фонариком будет как-то надежнее и веселее.

Старая керосиновая лампа нашлась в кладовой, там же лежали отсыревшие спички, так что спустя час я, с лопатой в одной руке и лампой в другой, почти бегом спустилась по скрипучей лестнице в погреб, подвывая от бешенства и подпевая переливчатым стонам. Казалось, они стали ещё громче и точно распугали всю близлежащую округу, и наверняка обеспокоенные, а может, и злые, соседи вскоре придут ко мне с расспросами: чего это я бедную животинку терзаю…

— Нормально так бабуля повеселилась, — ошеломлённо пробормотала, глядя на прикованного цепью к стене мужчину. Не знаю, как мне удалось сдержать истошный крик и не рвануть назад, но я чуть приблизилась, сохраняя безопасное расстояние, и присмотрелась.

Возраст мумифицированного трупа было сложно определить из-за густой растительности на лице, да и тусклого света было недостаточно, чтобы как следует его разглядеть, но и того, что я видела, хватало с лихвой. Не знаю, что он сделал бабуле, но этот мужчина висел здесь очень давно: одежда превратилась в лохмотья; волосы сальные, грязные, колтунами; обувь отсутствовала.

— И что мне теперь с этим делать? — произнесла, невольно удивляясь своему спокойствию. Возможно, после перемещения меня знатно контузило, раз я так сдержанно реагирую на мужской труп в бывшем доме своей бабушки. Иного объяснения у меня на этакое чудо не было…

— Пришла, — вдруг процедила мумия. Медленно, как в фильмах ужасов, поднимая голову, труп вперился в меня зеленым, словно молодая листва, взглядом и сердито изрек, — ведьмы оглохли?

— А-а-а-а! А-а-а-а! — истошно заорала я - все же моя хваленая выдержка не смогла перенести такое - и устремилась к выходу.

— Стой, убогая! — рявкнули мне в спину, но это лишь ускорило мой забег, и я, в буквальном смысле перепрыгивая через три ступени, в считаные секунды выбралась наверх. И только захлопнув дверь, для надежности придавив ее сучковатым чурбаком, двумя большими, с арбуз, камнями и старым стулом, я, словно подкошенная, рухнула на чуть примятую траву.

— Это что такое было? Он же мертв… да? Или нет? Господи, бабуля, ты чего тут делала-то?

Естественно, мне никто не ответил, разве что какая-то пичужка, перепорхнув с ветки на ветку, что-то чирикнула, но птичий язык я не разумела.

— А если он жив? Получается, я его там оставлю? А вдруг он зомби, и Ба его приковала… это ж сколько он времени там сидит? Может, и не Ба это сотворила? Что, если в доме маньяк какой завелся, — продолжала я сама себя пугать и, рывком приняв вертикальное положение, прижав к груди лопату, внимательно осмотрелась. Сейчас даже серая, скачущая по ветке дерева мелочь казалась мне подозрительной и опасной. Но жуткие завывания мешали сосредоточиться и с каждой минутой становились все громче. Разумно было бы, конечно, вызвать правоохранительные органы, если они здесь имеются, но… как рассказать, кто я такая и откуда взялась? У меня документов нет. А уж как объяснить, почему в подвале бабулиного дома прикован мужик, я вообще терялась. По-хорошему, помочь бедолаге - и пусть идет себе…

— Да чтоб тебя! — звонко выругалась я, добавив несколько глаголов, которые мог исполнить только виртуоз в акробатике, и, опираясь на лопату, быстро поднялась. Стоны стали не просто невыносимы, из-за них разом заболели все зубы, и по всему телу начался нестерпимый зуд.

Так что спускалась я в погреб, полная решимости и нестерпимого желания доделать то, что собиралась Ба — упокоить мучителя.

— Кончай! Будешь стонать, как припадочный, лопатой получишь! — рыкнула, остановившись как можно дальше от мужчины, — что ты здесь делаешь? Кто такой?

— Упал. Темно, не увидел капкан ведьмин, — ответил мужчина, бросив на меня исподлобья сердитый взгляд, и обиженно добавил, — я не стонал, тебя призывал, как только Ведьмину кровь учуял.

— Что?! Какая я тебе ведьма?!

— Никакая, — насмешливо хмыкнул мужчина, удивительно бодро себя чувствуя, что совсем не вязалось с чумазым и потрёпанным видом.

Глава 5

— Если бы ещё знать, как это сделать, — тяжело вздохнула, чувствуя, что ещё немного - и от жалости к себе разревусь. Столько потрясений за пару дней ни один человек не выдержит, как с ума не сошла - не знаю. Хотя вот уже с домовыми разговариваю…

— Ты это брось, нечего водоразлив тут устраивать, — сердито прикрикнул на меня Харитон, забавно закинув ногу на ногу, — и так крыша прохудилась, дождем погребок залило, а просушить некому.

— Угу, — всхлипнула, рассеянно осмотревшись, — и грязно очень, бабуля не одобрила бы.

— Ты меня отцепляй, и идем отсюда, — напомнил домовой, даже рукой дернул, отчего ржавые цепи противно лязгнули.

— А чего сам не отцепляешься? — проговорила, подозрительно сощурившись, — домовые вроде как умеют перемещаться по только им ведомым путям. Странный ты какой-то, неопрятный и на домового совсем не похож.

— Чегось?! — возмущенно подпрыгнул на одном месте Харитон и, сотрясая кулачками, принялся выговаривать, — если чего не знаешь, так не мели! Капкан-то ведьмин, как из него выбраться? А грязен да оборван, потому как шел издалека. И чего значит «на домового непохож»? Да мы… да я… у истоков стояли. Силушку баюкали, ведьмам завсегда помогали…

— Откуда мне знать, что ты правду говоришь? Отпущу тебя, ты меня по голове тюкнешь и…

— Клятву дам, дура! Нужна ты мне больно! К своим шел, давно мать не видел, — рыкнул Харитон и, чиркнув по грязной ладони ножом, невесть откуда взявшимся, проговорил, — ни делом, ни словом ведьму…

— Эмилия, — подсказала домовому, заметив паузу в его клятве и вопросительный взгляд, обращенный на меня.

— Ведьму Эмилию не обижу. Ну что?! Довольна? Все вы, ведьмы, недоверчивые больно.

— Откуда я знаю, что это была клятва? Сам сказал, ведьма я необученная, ещё и силы какой-то нет, — ехидным голосом протянула, тут же добавив, — где вспышка света, что клятва твоя принята? Ну или на худой конец грох…

Договорить я не успела, над головой раздался неясный, но громкий шум, а через секунду с потолка полилась вода.

— Дождь, что ли, пошел? — пробормотала я, подставив ладошки под мутную воду, и, все ещё с сомнением посмотрев на взгрустнувшего домового, проговорила, — ладно, показывай, как это с тебя снять?

С первого раза сдвинуть намертво прикипевшую петлю мне не удалось, как, впрочем, и со второго. Поминая бабулю добрыми словами, я только с четвертого раза справилась с упрямой железкой и с витиеватым ругательством отбросила от себя ржавый капкан.

— Идем, что ли, отсюда. Дома у меня чай есть и колбаса с батоном. Подкрепишься и пойдешь, куда шел, — проговорила я, первой направившись к ступеням.

На улице действительно шел дождь. Тяжелые, крупные капли с шумом ударялись о камни, о травинки и листву, смывая накопившуюся за несколько дней пыль. Бегать под проливным дождем, а потом, укутавшись в теплое одеяло, смахивая с носа капельки воды, пить горячий чай с малиновым вареньем я любила. Но сегодня к дождю присоединился ветер, который, словно оголодавший зверь, набрасывался на меня, грозя опрокинуть навзничь. Так что до дома я добиралась мелкими перебежками, то и дело цепляясь за забор и клумбы.

Но каково же было мое удивление, когда, заскочив в прихожую, я увидела там Харитона. В чистой, заштопанной одежонке, с убранными в косу волосами и расчесанной бородой.

— Ты бы, хозяйка, не зыркала на меня своими глазищами, а шла бы переодеваться. Да ноги сперва вытри о коврик, а то грязь в дом натащишь. А я покаместь чаю налью и бутербродов сделаю, — ошарашил меня своими словами домовой, важно вытирая руки о полотенце.

— А ты как? — выдавила из себя, но тут же поняла, что задала глупый вопрос, устало махнула рукой и направилась к лестнице.

Спустя несколько минут, укутавшись в простыни (одежды чистой и сухой у меня не было), я уже сидела на кухне за столом. Пила вкусный, со смородиновым листом, чай и ела блинчики.

— Я муку нашел, масло и яйца. На молоке-то было бы вкуснее, — попенял мне Харитон, подкладывая в тарелку блинчик, — завтра тесто на пироги поставлю. Ты бы, хозяйка, яиц прикупила, а лучок я на грядке возьму.

— Хозяйка? — уточнила сразу, как только прожевала горячий блин и запила его чаем.

— Ну так, сама привечала. В дом позвала. Чаю обещала, — ответил Харитон, как ни в чем не бывало продолжив печь блины, — соли, думаю, пока достаточно, а вот мыла мало. Дом уж больно запущен, отмывать много.

— Подожди, Харитон, это я чего, пригласив тебя в дом, себе домового завела?

— Я тебе не кошка, чтоб заводить, — рассердился домовой, шмякнув мне на тарелку очередной зажаристый кружок, — сам выбираю, где остаться и кому служить. Ежели ко мне с добром, так и я с помощью.

— С помощью? — эхом повторила, чувствуя, что к глазам все же подступили предательские слезы.

— А чего не помочь? Дело доброе, еще и ведьма необученная. Мир без силы… пропадешь, — добродушно проворчал домовой и, ласково улыбнувшись, проговорил, — ты мне покажи только, как банка жестяная открывается. Чую, мясом пахнет от нее, а как открыть - не разумею. Завтра я б похлебки сварил, а то, поди, оголодала.

— Ты про тушёнку, что ли? — уточнила и, шмыгнув носом, добавила, — покажу. Еще я привезла крупу разную и макароны, только масло сливочное забыла, и молока правда нет.

— Так завтра с утра на рынок местный сбегаешь, — беспечно отмахнулся Харитон, наконец присев за стол и подтянув к себе вторую тарелку с блинами.

— А я не знаю, где он… — пробормотала и, истерично хохотнув, продолжила, — не знаю, где я вообще нахожусь. Что за мир такой с домовыми и ведьмами?

— Это чего, совсем-совсем не ведаешь? — ошеломленно выдохнул домовой, от изумления даже позабыв, что затолкал в рот блин. Он так и свисал из его чуть приоткрытого рта печальной тряпочкой.

— Совсем, — снова шмыгнула носом и все-таки разревелась.

Глава 6

— Ну, будя тебе, не реви, — расчувствовался домовой, легонько поглаживая меня по плечу, — найдем способ вернуть тебя, точно твоя бабка припрятала в доме слова заветные.

— Угу, — судорожно всхлипнула, смахнув со щек беспрестанно бегущие слезы. Не знаю, как сквозь безудержные рыдания меня понял Харитон, но суть он уловил и теперь усиленно думал.

— У ведьм всегда есть схрон, токмо найти его надобно. А пока слушай, а то и впрямь в беду попадешь по незнанию своему. Мир-то наш Эниум назван. Давно это было, даже мой дед не помнил, то ему его дед сказывал, что силы здесь было когда-то немерено. В землю семечко зароешь, ладошкой накроешь, и в тот же миг вырастало все. Уж не ведаю, что случилось, версий множество, но сила-то словно вода в песок вся утекла. За ней и звери невиданные исчезли, и травы волшебные пропали. Дед говорил, что мы да ведьмы последними остались, да и то уже не те. Всё, что нам возможно — это пути короткие зреть, а ведьмам и того меньше осталось: травы чувствуют, да слова заветные шепчут.

— А бабуля моя, чего ушла? — спросила, с трудом подавляя судорожный вдох, сделала большой глоток остывшего чая.

— Одна была тут больно умная, сбаламутила их и увела за собой, да вижу я по тебе, что и там они силу свою не нашли, — с сочувствием проговорил Харитон, подливая мне в кружку горячего напитка.

— А дом — это где стоит? Деревня или город? Электричество и водопровод имеется, значит, промышленная революция прошла. А машины есть? Самолеты? А правит кто страной? Ой, а как страна называется, куда меня… перенесло? — засыпала я вопросами домового, отчего тот даже чуточку от меня отпрянул, точно как от прокажённой какой.

— Ты так не тарахти, не поспеваю за тобой, — поворчал Харитон, взъерошив мозолистой пятерней свою окладистую бороду, — в городе мы, в Лукаде. Небольшой, но у моря стоит, оттого и богат. Страна Баклерия, правит ныне Логан — регент значит, при маленьком короле. Революция, не знаю была ли, вот бунт, был кажись, лет пять назад. А электричество и водопровод у нас давно. Машины, самолеты твои, не разумею.

— Ездят на чем здесь?

— Телеги, кареты самоходные, лесипед вон у соседей твоих есть, — ответил домовой, принимаясь за уборку, — завтра я тебе путь к рынку укажу и список дам, чего надо купить.

— А деньги? Всё, что у меня с собой в сумочке было вместе с машиной исчезло.

— В ящике стола немного лежит, на первое время хватит, — проговорил Харитон, удивляя меня своим быстрым исследованием этого дома. Я, например, так тщательно шкафы еще не обыскивала.

— А может ты сам сходишь? А я тут убирать начну, заодно искать схрон бабули, — поканючила я, признаться, страшась выходить за пределы этого дома. И пусть я обычно не боялась нового, наоборот, любила путешествовать и объехала немало стран. Но это совсем иное, пока для меня необъяснимое, отчего я трусливо пряталась за высоким забором.

— Меня не видят и не слышат, — хмыкнул Харитон, подняв взгляд в потолок, пробурчав, что-то похожее: «И этого не знает», он направился к местной плите, — видел в прихожей мячи оранжевые, да кусты вонючие, это, чего такое?

— Тыквы и рассада помидорная, — равнодушным голосом ответила, отрешённо наблюдая за хлопочущим домовым.

— Не видел здесь такое.

— Хм… не видел говоришь, — чуть оживилась я, сразу представив себя Петром Первым. Тотчас подумав: если мне не удастся вернуться в свой мир, на продаже тыквы и помидор, можно немного подзаработать, но тут же мысленно открестившись, проворчала, — тьфу, что только в голову не придет.

— Ты чего?

— Да так, — отмахнулась, не желая думать о дурном, а то вдруг сбудется, я перевела разговор на другую, важную для меня тему, — Харитон, ты со многими ведьмами был знаком?

— Ну, знал разных, — неопределенно пожал плечами домовой, что-то растирая деревянной ложкой в миске.

— Не видел, где они обычно схрон свой прятали?

— Тут по-разному, одна дурная под половицей в сенях прятала. Вторая в гнезде укрывала. Еще одна, помнится мне, под коньком на крыше схрон сделала. В погребе видал однажды, ой! Одна старая с ума спятила и на пса своего нацепила, а тот убег, — расхохотался домовой, аж стекла в оконных рамах задребезжали, при этом звонко хлопая себя по коленям.

— Думаешь, моя бабуля в погребе спрятала? Раз там капкан, зачарованный был?

— Нет, — уверенно заявил Харитон, в один миг став серьезным, — все же большинство ведьм в невидимые ото всех места хоронили, да слова говорили, взгляд отводящий.

— В общем, шансы на удачное разрешение моей ситуации равны нулю, — подытожила, устало поднимаясь со стула и с укором взглянув на домового, произнесла, — ладно, как говорится утро вечера мудренее. А благодаря кому-то у меня вообще ночь бессонная была, так что моя голова совсем не работает, оттого идеи стоящие не приходят.

— Не стонал я, — тут же заявил Харитон, сердито насупив брови, — кто ж знал, что ты не ученая.

— Угу, — не стала спорить, ведь как ни крути домовой прав, и широко зевнув, пошаркала к двери, на ходу пробормотав, — я только на кухне и в одной комнате успела чуть убраться, могу несколько одеял дать, пыль с них вчера выбила.

— Не тревожься, устроюсь, — успокоил меня домовой, чем-то глухо брякнув у плиты. Отвечать ему не стала, сил ни физических, ни моральных, уже не было. Сейчас я могла думать лишь о том, как бы мне благополучно подняться на второй этаж и не перепутать комнаты.

Но на этот раз везение от меня не отвернулось и не показало во всей красе свой пушистый хвост. Так что я без потерь добралась до спальни и даже успешно достигла кровати, но уже там рухнула словно подкошенная и тут же отключилась.

Глава 7

В город я не пошла — струсила. А Харитону сказала, что корреспонденцию надо срочно изучить, вдруг там чего нужное узнаю. Домовой если и понял мою хитрость, то виду не подал и закопался в кладовой. Время от времени оттуда издавались приглушенные вскрики и ругань, а час назад в чуть приоткрытую дверь выскочили две огромные крысы. Не знаю, как я дубу не дала, когда две длиннохвостые под моим табуретом пронеслись, но крик был страшный. И нет, так-то я крыс не боюсь, просто все неожиданно случилось, вот и перепугалась.

В общем, до мешков с письмами я добралась только ближе к обеду. Надо было расшатанные нервы как-то восстановить, а трудотерапия — она всегда была действенной. И только отмыв соседнюю с моей комнату, я смогла без опасений вернуться на кухню, к мешкам. И вот уже на протяжении трех часов, выстраивая на столе из конвертов башенки и пирамиды, я занимаюсь наискучнейшим и, судя по всему, бесполезным занятием.

— И чего там пишут? — добродушно проворчал Харитон, думая, что делает это незаметно, спихивал на край стола разложенные по стопочкам конверты.

— А ничего интересного, — тоскливо пробормотала, откладывая в правую стопку очередное письмо от какой-то Лоры, — эта, похоже, каждый день шлет их больше всего пока. Если сложить в хронологическом порядке, то я буду знать о каждом дне жизни всех обитателей деревни Топки лет так за тридцать минимум.

— Заняться ей нечем что ли? — фыркнул домовой, смывая с рук пыль и грязь.

— Наверняка, — хмыкнула, убирая в левую стопку сразу десять конвертов, — а это, возможно, племянница бабули. Шлет письма раз в месяц и в каждом неизменно просит отправить немного монет, а то вот-вот с голодухи помрет. Но как видно из писем — жива и здорова по сей день.

— Кхм… — подавился смешком Харитон, задумчиво взирая на банку с килькой в томате, которую достал из наших скромных запасов, — это чего такое?

— Рыба, вкусная, — ответила, быстро, перебирая в руках ещё одну пачку, я с грустью посмотрела на ничуть не уменьшившийся в размерах мешок и сердито отбросила конверты, — так я буду лет сто письма разбирать.

— А чего хотела-то?

— Не знаю, — неопределенно пожала плечами, действительно не понимая, что я хотела здесь найти. Сомневаюсь, что кто-то отправит Ба письмо с планом действий для тех, кого занесло в этот мир. А читать сплетни, жалобы и прочую ерунду ни времени, ни желания у меня не было.

— А как ее открыть? Тутачки петли нету, — вернул меня на кухню, озабоченный голос домового, который рассматривал консервную банку со всех сторон, пытаясь найти ранее увиденный на банке с тушенкой замок.

— Здесь потребуется специальная открывалка, ну или нож, — проговорила, признаться, с радостью хватаясь за причину не капаться в письмах, шустро спрыгивая с табурета, — давай открою.

— Я проверил наши запасы. Еды хватит на месяц, если экономить будем. Завтра я помидоры посажу и семена разные посею в грядки, так что к осени овощи у нас будут.

— А мясо? Молоко? Мука? Это покупать надо, а монет, ты сам говорил немного, — вполголоса произнесла, размышляя, где я могла бы применить свои знания о Всемирной паутине — интернет. Если верить словам Харитона, здесь такого нет, и наверное, нескоро появится.

— Думать надо, — глубокомысленно изрек домовой, внимательно наблюдая за моими действиями, и, едва, я вскрыла консервную банку, тотчас спросил, — жарить или варить?

— Так есть можно, она готова.

— Хм… удобно, — промолвил Харитон, засунув свой любопытный нос в банку, — а долго хранится?

— Долго. Надо посмотреть на крышке срок изготавления и срок хранения, — отрешенно произнесла, пытаясь поймать ускользающую мысль, но та, вильнув хвостом, быстро от меня слиняла. День явно не задался, за что бы не взялась и не ухватилась, все идет наперекосяк. Вот только с уборкой ладится…

— Мясо я возьму у Тобиаса, его хозяин кроликов держит, уж по-свойски даст, не обидит, — прервал мои тягостные мысли Харитон, выкладывая на тарелку отварные макароны, а к ним добавил кильку в томате. Такое блюдо мне ещё не доводилось есть, но мне ли привередничать. На худой конец буду придерживаться раздельного питания: сначала макароны съем, после — рыбу.

— Яйца у Марисы, она давеча сказывала, что много остается, и хозяйка на рынок сносит, — тем временем продолжил домовой, наливая в кружки кипятка.

— Это не дело просить, — отмахнулась от предложения, поймав вилкой ракушку, принимая решение, — завтра все же схожу на рынок, осмотрюсь, приценюсь. Дальше видно будет, чем на жизнь зарабатывать буду, пока тут торчу. А сейчас поужинаю и за уборку, глядишь и схрон бабули найду, и маяться не придётся.

— Подсоблю, ты, смотри комнаты, может, угол какой укромный имеется или под половицей таится. А я кладовую досмотрю, потолок и две стены обстукал, паутину смел, от грязи вытер. Осталось еще две, и пол, может под плиткой скрыла, али под камнем закопала, — перечислял Харитон, при этом не прекращая с аппетитом поглощать незатейливый ужин.

— Две комнаты отмыла — пусто, даже личной заколки и броши нет, — пожаловалась, наконец, приступая к трапезе, — и вся одежда куда-то подевалась.

— Значит, бабка твоя не впопыхах отбыла, собиралась, — заметил домовой, накладывая в чуть остывшую воду ложку смородинового варенья, — вот и пусто, лишнее поди, сожгла или отдала кому, вон той… голодной.

— Скорее всего, — не стала спорить, торопливо заталкивая в себя макаронины, я некоторое время была занята, и мне было не до разговоров. А как Харитон одновременно жевать и вести светские беседы я не умела. Зато домовой отдувался за нас двоих и, кажется, его ничуть не смущало, что я на его вопросы не отвечала.

— Спасибо, было вкусно, — поблагодарила Харитона, поднимаясь из-за стола, прихватив с собой грязную посуду, — завтра моя очередь готовить.

— Ты ж на рынок собралась? — удивленно вскинул свою лохматую бровь домовой, скрывая за окладистой бородой ехидную ухмылку.

— Позавтракаем и пойду, уж к обеду успею вернуться, — с недоумением проговорила, не понимая, чего он так веселится.

Глава 8

Как ни крути, а отсидеться в доме не выйдет. И прихватив с собой найденные Харитоном монеты; вилку, чтоб, значит, если что, тыкнуть ею в супостата, вздумавшего меня обижать; котомку старенькую, но вполне приличную на вид, я смело шагнула со двора на улицу, чтобы тут же нарваться на любопытную соседку.

— На рынок собралась, — догадалась старушка и, заметив мой удивленный взгляд, тут же пояснила, — с этой сумкой бабка твоя всегда ходила.

— Здравствуйте. Да, на рынок, — коротко ответила, не желая вступать в беседу с настойчивой мадам.

— Так и я собралась, — вдруг обрадованно воскликнула та, хватая меня под руку, — внук сейчас подъедет, обещался подвезти. С нами поедешь, а то пока табуса дождешься… да и народу туда набьётся, что не продохнуть будет.

— Табуса?

— Ну так, в прошлом году к нам привезли. Ты никак из захолустья к нам приехала, у вас и не слыхивали о таких, — довольно протянула вредная бабка, но я решила уж как-нибудь ее потерпеть, раз так удачно все складывается и пешком до местного рынка мне идти не придется.

— Да, в нашей деревне о таких не зна…

— А вот и внучок мой, — перебила меня мадам Паула, с высокомерной улыбочкой показывая на автомобиль. Старушенция явно хотела произвести на меня впечатление, показать мне «голодранке», какой у нее внук состоятельный. Я подыграла и даже чуть слышно охнула, хотя машина оставляла желать лучшего - будто из чёрно-белого кино выехала, такая же громкая, несуразная и большая. Однако функционал свой выполняла, и это главное.

— Потрясающе, — со скепсисом выдохнула я, чем тотчас порадовала старушку, не заметившую иронии в моем голосе.

— Да, купил вот месяц назад. Он у меня служит, у бургомистра тутошнего, — похвасталась мадам Паула, а я отчего-то уже заведомо, не зная мужчину, его невзлюбила. Наверняка у такой старушенции внук будет ещё противнее и зануднее. Но… машина плавно остановилась у соседних ворот, а из нее вышел Аполлон. Красивый, статный, с невероятно синими, как сапфир, глазами и очаровательной улыбкой мужчина. Он с ласковой улыбкой приобнял мадам Паулу, тотчас заботливо забрав из ее рук корзинку, и немного, сколько требуют того приличия, задержал свой взор на мне.

— Маркус, знакомься, Эмилия — внучка моей подруги Корнелии, — представила нас женщина, отчего-то довольно улыбаясь.

— Приятно познакомиться, мадемуазель Эмилия, — бархатный, словно мягкий и нежный плюш, голос тотчас меня укутал, обещая неземные наслаждения. Мурахи тут же торжественным парадом пронеслись вдоль позвоночника, скандируя лозунги в поддержку моего скорейшего замужества.

— Здравствуйте, — смогла лишь это из себя выдавить, мысленно надавав себе лещей, впервые так расплываясь безвольной тряпочкой перед мужчиной. Подумаешь, что я, красавчиков не видела? Так нет, от одного его взгляда начинаю таять словно мороженое в летнюю жару.

— Эмилия тоже на рынок собралась, я пригласила ее с собой, — прервала мои внутренние стенания старушка, ловко усаживаясь в машину.

— Прошу вас, мадемуазель, — тут же галантно распахнул передо мной дверь Маркус и, поддерживая под локоток, помог мне разместиться на сиденье.

Сам, быстро обойдя автомобиль, уселся на водительское место, машина вскоре утробно зарычала и шустро покатила по дороге, время от времени обгоняя немногочисленные кареты и телеги. Лишь трижды за время пути нам попались такие же шумные агрегаты, и управляли ими только мужчины.

Радовало, что мадам Паула была очень словоохотливой и, задавая мне или внуку вопросы, сама же на них и отвечала. Маркуса, судя по его снисходительной улыбке, это вполне устраивало, я тоже перестала обращать внимания на странную старушку. Да и мне не до того было, мужчина явно решил меня довести, то и дело бросая на меня в зеркало заднего вида задумчивые и загадочные взгляды.

Однако эта изнуряющая дорога спустя всего час - пешком бы я топала все четыре - наконец закончилась. Так что, быстро поблагодарив любезную семью за доставку и хорошую компанию, я рванула к первым прилавкам. И только оказавшись на безопасном расстоянии от неожиданно волнующего меня мужчины, я смогла перевести дух и унять разбушевавшееся сердце…

— Птицу возьмите, девушка, свежая! — вдруг рявкнули у меня прямо над ухом скрипучим голосом, а перед лицом мелькнула живая и горластая птица, — молодая, мясо нежное.

— Спа-а-асибо, я осмотрюсь пока, — от неожиданности я растерялась, испуганно отпрянув от бородатого мужичка с глазками бусинками, которые едва виднелись из-под густых бровей. Я устремилась к рядам с овощами, но прежде требовалось пройти лотки с той самой птицей, кроликами и прочей живностью. И каждый продавец норовил мне сунуть свой товар прямо в лицо, уверяя в свежести живой продукции. Один толстячок даже свинью умудрился поднять и преследовал меня до самых овощей, рассказывая о способах приготовления мяса.

Я, конечно, ходила на рынки и с бабулей, и с мамой, и имела опыт общения с настойчивыми продавцами, но эти были вне конкуренции. На торговца гусями я даже прикрикнула, его товар меня едва не щипнул за руку, благо отдернуть вовремя успела.

Порадовало, что в ряду с овощами народ был потише, да и продаваемая морковь с капустой выглядела безопасней. Так что, прогуливалась я между лотков уже не спеша, с интересом рассматривая представленный товар. Здесь было многое похоже на продукты из моего мира. Петрушка, лук и прочая зелень выглядела знакомо; картофель, кабачки, огурцы моченые, кукуруза, горох, фасоль… разве что я действительно не увидела на прилавках тыквы, баклажанов и помидоров, и это снова наводило меня на определенные мысли. Но, тряхнув головой, прогоняя страшные видения, я принялась вызнавать стоимость предложенного товара.

— Почем пучок? — спросила у первой старушки, показав на редиску.

— Пять медяшек, а за мешок картошки возьму с тебя тридцать.

— Мне так много не надо, сможете штук пять отложить? — уточнила, зная, что тащить придется на себе и, возможно, пешком.

Глава 9

Отдать, можно сказать, последнее было дюже жалко, но выглядеть перед мужчиной крохоборкой было стыдно. И мысленно ругаясь на свой дурацкий характер и вечные страдания «что обо мне подумают люди», я все же ссыпала в сухонькую ладошку старушки горсть монет. Старательно игнорируя и борясь со странным и трудно контролируемым желанием впиться в губы незнакомому, по сути, мужчине.

— Отнеси к машине, — как ни в чем не бывало распорядился мсье Маркус, не осознавая, что находится всего в полуметре от опасного зверя. А я наконец отвела свой взгляд от губ мужчины и посмотрела на того, к кому он обратился. Мальчишка лет семи — чумазый, с веснушками на носу и щербатой улыбкой, подхватив тяжелый, на мой взгляд, мешок и закинув его на тележку, шустро покатил между рядами.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила мужчину и, неловко передернув плечами, произнесла, — мне нужно…

— Если у вас ещё будут крупные покупки, зовите Тибо, он знает, куда доставить ваше приобретение, — великодушно сообщил внук вредной соседки и, чуть склонив голову, будто хищник перед прыжком, ушел.

Я даже вслед ему не стала смотреть и любоваться шикарным разворотом плеч и шириной спины, так была зла на мужчину. Из-за его невероятной притягательности и вмешательства в покупки теперь мы с Харитоном останемся голодными. Ну ладно, это я преувеличиваю, конечно, но все же какого он влез…

— Тебе, милая, ещё редисок, — прервала мои грозные и членовредительские мысли старушка, подталкивая ко мне пучок.

— С серебрушки сдача будет? — важно спросила, раскрывая кошелек и тотчас с недоумением уставившись на медные монетки, которые я буквально минуту назад ссыпала лоточнице.

— А то как же, будет! — обрадованно воскликнула та, быстро подставляя свою ладошку.

Я, словно мешком по голове пришибленная, положила в нее серебряную монетку и снова ошарашенно взглянула в кошелек, даже чуть потрясла, чтобы убедиться, что это не галлюцинация. Раздался веселый перезвон, монетки озорно заподпрыгивали, а старушенция, услышав благословенный звук, сейчас же коршуном на меня набросилась:

— Огурчики возьмите, вон и зелень на салат. И редька есть, с квасом-то вкусна больно. А квас у Марсаны купи, у нее ядреный завсегда.

— Угу, спасибо, — отрешенно пробормотала, уверившись, что появившиеся из ниоткуда монеты точно мне не показались и они вполне реальны.

— Так чего, редьку берете?

— Нет, — ответила я, взяв с прилавка редиску, и, быстро закинув ту в котомку, потребовала сдачи.

Скажем, лоточница была недовольно таким раскладом и долго отсчитывала монеты, не преминув поведать о редьке и ее пользе. Но нет ничего бесконечного, сдачи мне выдали, и я, более не задерживаясь, устремилась к следующим лоткам.

— Почем морковь?

— Десять медяшек.

— А лук?

— Пять возьму. Если купишь ещё и огурцы, скину пару монет.

— Беру, — согласилась я, уже с некоторой опаской заглядывая в кошелек, но все-таки не сдержалась и тихо выругалась.

— Чего? Монет нет? — озабоченно проговорила женщина, с сочувствием на меня посмотрев, — три монеты скину, больше не могу.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарила участливую женщину, потрясенно взирая на тридцать медяшек и одну серебрушку. Хотя я точно знала, что серебряную отдала и ссыпала вместо нее медные кругляши.

— Тогда чего? Берешь или нет?

— Беру, сколько с меня? — сиплым голосом пробормотала и, услышав ответ, дрожащей рукой принялась отсчитывать нужное количество монет. Отдав плату, я быстро скидала в котомку покупки и поспешила к лотку с яблоками. Затем к пасечнику, прикупив там мед и соты. У его соседа взяла орех и нарезанные дольками сушеные яблоки. У тетки Марсаны - ядреный квас. Пучеглазую рыбу у деда Миля и у него же пять крабиков. Молоко, творог, сметану, сыр, масло сливочное, яйца три десятка. Два колечка колбасы, связку сарделек, буженину и сырокопчёный окорок. А в кошельке неизменно находилось тридцать медяшек и серебрушка. От такой удачи у меня даже голова закружилась, и потребовалось немало самообладания, чтобы остановиться и не скупить весь товар на рынке. Одна беда — стоимость товара не должна была превышать количества монет в кошельке. Платье, чья цена была два с половиной серебрушки, я уже не могла себе позволить купить. Даже на рубаху у меня денег не хватило…

— Мадемуазель Эмилия, я вижу, вы ничего не купили? — удивлённо проговорил мсье Маркус, встретив меня у лотка с милыми корзинками.

— Почему? Все, что мне было необходимо… — заговорила было я, дернув за тряпичную ручку котомки, и резко замолчала. Та ничего не весила, выглядела почти пустой, хотя я впихнула в нее все свои покупки. Даже пятилитровую бутыль подсолнечного масла умудрилась затолкнуть, ещё и порадовалась, что все влезло. Находясь в эйфории от волшебного кошелька, я не обратила внимания, что котомка-то, оказывается, бездонная.

— Тибо не нашли? — обеспокоенно проговорил мсье Маркус, прерывая мои лихорадочные мысли.

— Нет, то есть не искала. Мне нужен был только картофель и яблоки, — произнесла, не сразу сообразив, что странная тяга к этому красавцу меня, наконец, отпустила и сердце уже не пускается вскачь, стоит ему только мне улыбнуться.

— Хорошо, тогда позвольте вас проводить до машины, или вы хотите ещё прогуляться по рынку?

— Нет, на сегодня достаточно, — отказалась, про себя продолжив, — «потрясений».

— Тогда идемте, но, боюсь, бабушка не разделяет вашего мнения и наверняка все ещё допекает продавцов своими расспросами и требованиями скидки, — проговорил мужчина, вдруг лукаво мне подмигнув, — поэтому предлагаю посетить таверну Тома, у него отличное, хорошо прожаренное мясо и самые лучшие лепешки.

— А знаете, я не откажусь, — согласилась на приглашение, чувствуя, что от напряжения и всех этих волнений в горле пересохло, а в желудке стало жутко подвывать.

Таверна Тома находилась всего в ста метрах от рынка, на берегу небольшого озера. Народу здесь было немного, и нам удалось занять столик у самой воды. К нам тут же подошла симпатичная и улыбчивая девушка. Приняв заказ, она поинтересовалась, не желаем ли мы выпить холодного щербета. Не сговариваясь, мы одновременно выпалили, что желаем, и, не утерпев, все же рассмеялись.

Глава 10

— Харитон! — закричала, влетая как ошпаренная в прихожую, и не снимая с плеча бездонной сумки, пронеслась по дому, даже под кровати заглянула, но домового не нашла. Я успела немного расстроиться, привыкнув к ворчливому старику, но тот вдруг появился во дворике и сердито пробормотал:

— И чего орешь, как оглашенная? Я с испуга головой о забор ударился.

— Прости, больно? — повинилась, глядя на то, как домовой потирает затылок грязной ладошкой.

— Да ладно, чего уж… чего горланила?

— Кошелек и сумка бабулина волшебные! — выпалила я, тряхнув котомкой, — из кошелька деньги берешь, а они возвращаются. А сумка бездонная – во, гляди!

Под удивленный взор Харитона я принялась выкладывать прямо на лавку: масло, овощи, рыбу, мясо…

— Хватит, тащи все в дом, — остановил меня старик, задумчиво переводя взгляд с котомки на покупки, — не знал, что у ведьм такие занятные вещички имелись. Ты смотри не болтай об этом никому.

— Нет, конечно, неглупая, понимаю, вот только… откуда монеты возвращаются? Неужели у продавцов исчезают?

— Сомневаюсь, но здесь я не мастер и не знаю, как все энто работает. Тебе с бабкой своей об этом поговорить.

— Угу, да где она, — обреченно махнула я, устало упав на лавку, вытащила из кулька огурец и, обтерев его о собственный наряд, с хрустом откусила, а прожевав, вновь заговорила, — к рынку меня внук болтливой соседки подвез и обратно доставил.

— А я уж думал, чего-то ты быстро управилась, метлу ведьмину что ли нашла, — хихикнул старик, устроился рядом и, не выдержав моего аппетитного хруста, смачно откусил от огурца.

— Метла, кстати, у ворот стоит, — вполголоса протянула, заинтересованно покосившись на растрёпанную упомянутую, — но я не об этом. Странные дела творились со мной, когда я с внуком общалась. Стыдно признаться, но тянуло меня к нему, мочи не было, как лас…

Я осеклась: все же, Харитон — старик, подробности ему говорить необязательно, но спросить мне здесь было не у кого, а нездоровое влечение меня встревожило.

— Ясное дело, гарсалку на себя нацепил, чтоб, значит, для всех добреньким казаться, — беспечно проговорил домовой, вытаскивая из кулька кружок колбасы; он, разделив ее почти пополам, отдал мне меньшую часть и принялся жевать.

— Что за гарсалка и почему меня от нее так плющило?

— Точно, ты ж необученная ведьма, — тяжело вздохнул старик, с сожалением взглянув на колбасу, и соизволил пояснить, — камень заговоренный, былые остатки прошлого. Такими многие баловались, толку нет, так, мелочи. Чтоб, значит, хозяин добрым был и за провинность не наказывал, покупатели щедрыми были, ну и девушки нос не воротили. Тебе, видно, парень приглянулся, а вместе с гарсалкой ощущения твои усилились многократно, и ведьма ты, хоть и не необученная, а вы завсегда к этому делу были чувствительны.

— Фу, какая дрянь, — брезгливо поморщилась и, не утерпев, тоже приступила к уничтожению вкусной колбасы.

— Да, вы, ведьмы, это дело не любили и держались подальше от тех, кто цепляет на себя гарсалку.

— И понятно почему, — глубокомысленно изрекла, оглядев разложенные на лавке продукты, — в дом понесли? А ты чего делал, руки грязные?

— Помидоры сажал - жалко, ежели погибнут.

— Да, сейчас покупки разберем, и я присоединюсь к тебе. Бабуля узнает, как я с ее рассадой поступаю, не переслушать мне лекций о труде и заботе.

В четыре руки мы быстро управились по хозяйству, Харитон даже тесто замесил на пирожки и рыбу успел почистить. Я тем временем переоделась и, повязав голову старым платком, отправилась отвоевывать участок у сорняков.

Работа за познавательной беседой спорилась, мы, орудуя тяпками, граблями и прочими садовыми инструментами, метр за метром расчищали огород и почти добрались до старой яблоньки, когда в ворота громко постучали.

— Хм… кто бы это мог быть? — с недоумением взглянула в сторону дверей, шепотом проговорив, — надеюсь, это не разъярённые продавцы, у которых пропали монеты.

— Ведьмы воровством не промышляли, не припомню такого, — прошептал в ответ Харитон, наконец выдергивая корень какого-то вредного куста.

— Надо посмотреть, кого там нелегкая принесла, — нехотя промолвила я, с сомнением оглядев испачканную в земле и зелени одежду, грязные руки, и подумала, что надо бы переодеться, но, представив, сколько на это потребуется времени, махнула рукой и пошла в таком непрезентабельном виде. В конце концов, в гости я никого не приглашала.

— Вы? Что-то забыли? — растерянно произнесла, увидев незваного гостя, и мысленно выругалась, что поленилась и не привела себя в порядок.

— Нет, но я решил, что моя помощь вам понадобится, — с улыбкой ответил мсье Маркус, его ничуть не смутил мой неопрятный вид, кажется, он даже рад был этому, — позволите пройти?

— Эм… — протянула я, прислушиваясь к своим ощущениям, и сделала пару шагов, чтобы стать ближе к мужчине. Но навязчивые идеи меня не посещали, а работы на участке было действительно много, и я рискнула, — проходите.

— Инструменты я привез с собой и… мадемуазель Эмилия, вам не стоит волноваться, я не потребую ничего взамен, — со снисходительной улыбочкой заявил мсье Маркус, видимо, сделав неверный вывод из моей затянувшейся паузы.

— Я и не думала, — хмыкнула. Слова мужчины, признаться, меня немного задели, поэтому, чуть вздернув нос, я окинула вызвавшегося помощника внимательным взглядом и, будто между прочим, произнесла, — в машине и на рынке вы мне показались слишком угодливым и чрезмерно приторным, а я предпочитаю продолжать знакомство с искренними людьми.

— О… не думал, что на вас так подействует гарсалка, — тотчас смущенно проговорил мсье Маркус, виновато улыбнувшись, — я надеваю ее, только когда работаю в конторе, чтобы посетители вели себя чуть спокойней. К сожалению, мне приходится урегулировать разные конфликты, и действие гарсалки очень выручает. Обычно я снимаю ее перед выходом, но в этот раз забыл…

— Вот как? — сделала вид, что ничего не знаю о его необычном амулете. Неожиданно радуясь, что у мужчины не было намерений меня таким вот дурацким и грязным способом соблазнить, я, приветливо улыбнувшись, проговорила, — полагаю, вы не откажетесь от чая?

Глава 11

Харитон исчез. Он, конечно, упоминал, что его никто не видит, кроме ведьм, но я рассчитывала, что мне-то он будет заметен. Хотя, может, это и к лучшему, а то буду пялиться в пустые углы, и Маркус подумает, что я умалишенная. Мысленно хихикнув, красочно представив себе такое зрелище, я налила для нас с гостем чай, поставила пирог, испеченный домовым, и приземлилась на стул.

— А вы… — чуть замялся мужчина, бросив на меня смущенный взор. Было несложно догадаться, что мои грязная рубаха и штаны за столом на кухне его озадачили. Мне тоже это не нравилось, но, черт возьми, не менять же наряды каждый раз, когда садишься перекусить и снова отправляешься в бой с сорняками. Однако этого я не стала говорить мужчине и, натянуто улыбнувшись, охнула:

— Прошу меня извинить, я на минуту вас оставлю.

— Я подожду, — любезно ответил мсье Маркус и даже чинно сложил свои ладони на коленях, право, как в детском саду.

Еще раз окинув кухню беглым взглядом и так и не увидев Харитона, я рванула на второй этаж и, чтобы не тратить попусту время, прямо сверху надела на себя бабулины чистые штаны и кофту. И уже было потянула на себя дверь, как у кровати появился домовой и негодующе прошипел:

— Ищет он чего-то. Шарит по шкафам. Еще в кладовую заглянул.

— А чего ты его оставил? Вдруг чего найдет, — прошипела в ответ, торопливо рванув вниз. Но, видимо, мои шаги спугнули наглого искателя, и когда я влетела на кухню, он уже чинно попивал чай.

— Вы быстро, никогда еще не встречал девушек, которые так скоро меняют наряды, — проворковал гад, и мне стоило больших трудов сдержаться и не высказать обманщику все, что я о нем думаю. Растянув губы в дружелюбной улыбке, я промолвила:

— Вам просто не повезло, и вы встречались не с теми девушками.

— Да, вы правы, — не стал спорить мужчина и, кивнув на пирог, добавив в голос восторг и восхищение, проговорил, — потрясающе вкусно, вы еще и прекрасно готовите.

— «Угу, яичницу и макароны с тушёнкой» — мысленно пробормотала, вслух же произнесла, — давайте пить чай.

— И чай очень ароматный, никогда такой не пил, — продолжил Маркус, продолжая ласково мне скалиться.

— «Потому что он не из этого мира», — хмыкнул про себя, а в голове тем временем созрел коварный план, и предвкушая скорое развлечение, я, ласково улыбнувшись, промолвила, — пью его перед тем, как приступить к работе, он придает сил.

— Вот как, — задумчиво протянул мужчина и, сделав глоток, посмаковал ароматный напиток, — да, что-то есть в нем необычное.

Отвечать не стала, но и растягивать неудовольствие общения с наглецом тоже, и вскоре выводила обманщика в сад.

— Раз вы вызвались помочь, то вот, прошу. Корень этого старого дерева необходимо выкорчевать. Затем вычистить погреб, но прежде надо снять слой земли с его прохудившейся крыши и отвезти ее к тому забору.

— Хм… а разве вам не нужно помочь в доме? В нем долго никто не жил и, наверное, требуется подлатать краны, проверить проводку, вон и ставня покосилась…

— В доме все в порядке, спасибо за беспокойство, а вот во дворе мужской силы точно не хватает. Мсье Маркус, вы же не оставите несчастную девушку в беде, — печально выдохнув, проговорила, мысленно рявкнув, — «ага, сейчас! Ставню я и сама приколотить смогу! Тоже мне, помощничек выискался!»

— Конечно, мадемуазель Эмилия, — процедил сквозь зубы незваный гость, при этом мило улыбаясь, и взяв в руки лопату, с тоской посмотрел на дерево.

— Сначала его надо спилить, инструмент лежит рядом.

Оставлять гада одного даже во дворе я теперь опасалась, да и как не воспользоваться неожиданным спектаклем «Страдалец в борьбе с крепким деревом»? Поэтому, стащив с себя бабулину одежду прямо на глазах у изумлённого мсье Маркуса, я приступила к сорнякам, время от времени слушая тихие ругательства, недовольное сопение и стоны.

Но надо отдать должное, мужчина не халтурил и действительно работал не покладая рук, ног и головы, по которой дважды прилетало сухой веткой.

Мне даже стало его немного жаль, но лишь самую каплю. Все мое сострадание в один миг улетучилось, стоило мне вспомнить, зачем этот гад заявился в мой дом под предлогом помощи. Так что проработали мы с ним до самого вечера. Я благополучно выдрала все сорняки вдоль высокого забора, а мсье Маркус все же победил старый пень, выкорчевав его и оставив во дворе огромную яму.

— Благодарю, — произнесла, подавая запыхавшемуся мужчине кружку с водой и наслаждаясь его красным, потным лицом с грязными пятнами, делающими его похожим на леопарда.

— Спасибо, — просипел мсье Маркус, дрожащими руками принимая подношение, и, сделав большой глоток, с шумом выдохнув, проговорил, — боюсь, завтра я не смогу к вам прийти…

— О, я понимаю, у вас полно своих дел. Я очень благодарна вам за помощь, — тут же протараторила и, подхватив опешившего мужчину под локоть, быстро повела его к выходу, — у вас хватает своих забот, вы мне очень помогли, но я не вправе больше пользоваться вашей добротой.

— Но я хотел вам в доме проверить коммуникации, я могу прийти в конце недели. А после, вы сказали, вам нужно вычистить старый погреб.

— В доме все в порядке, спасибо за беспокойство. А погреб я решила засыпать, ну его, — ласково проворковала, подталкивая мужчину к выходу, — не забудьте свой чемоданчик.

— Да, конечно, — рассеянно пробормотал мсье Маркус, после тяжелого труда растеряв свой лоск и красноречие, и все еще шумно дыша, послушно следовал к воротам.

— Ну все, еще раз спасибо! Уверена, вам не терпится принять ванну и отдохнуть. Кстати, завтра я, к сожалению, не смогу прогуляться по городу, сами видели, дел в доме хватает. Всего вам хорошего, — проговорила, не дав мужчине и рта раскрыть, и, мило улыбнувшись, захлопнула дверь, сдвинула засов, порадовавшись, что ворота и забор у бабули до сих пор крепкие и перебраться через такие будет непросто…

Глава 12

— Ничего этот жук не нашел, да и мы с тобой уже все проверили, — с такими словами встретил меня Харитон, восседая на кухне за столом.

— И не спросишь же, чего искал, — досадливо хмыкнула, устраиваясь рядом, — теперь надо держаться от него подальше.

— А лихо ты его заставила с деревом управиться, одно слово - ведьма, — хихикнул домовой, звонко ударив ладошкой по столу, — я, глядя на его ошалелую морду, никогда так не веселился.

— А нечего бедных девушек обманывать, ещё и в ее доме шарить без дозволения, — грозно высказалась, но заразившись от развеселившегося старика, тоже прыснула, — да, Маркус давненько так не работал, завтра руки и ноги будут болеть… и поделом.

— Придет же еще. Думаю, не отстанет, пока не найдет чего искал.

— Да, ты прав, видно, что упертый. Буду сколько получится морочить ему голову, да в дом не пускать – хватит, нагостился. А вот как бы выяснить, чего искал, я пока не знаю. И уверена, с подачи бабки своей пришел, та точно знает о моей бабуле.

— Я могу к ней в дом наведаться… может, он к ней жаловаться сразу пошел, — проговорил Харитон и, с досадливым вздохом хлопнув себя по лбу, тотчас исчез.

— Вот ведь, сразу не догадались, — выругалась и я, устало поднимаясь с табурета, и отправилась убирать со стола посуду после нашего позднего ужина. Но не успела я помыть последнюю тарелку, как домовой вновь показался на стуле и быстро заговорил:

— Ни бабки, ни внука. Дом пуст и, что подозрительно, в нем давно никто не живет.

— Да? Занятно. Значит, старушенция как-то узнала, что я появилась, и якобы случайно меня встретила?

— Верно говоришь, и я даже знаю как, — торжественно проговорил Харитон, положив передо мной два колокольчика, — вот чего поставила, а к ним невидимая нить протянута была. Ты, когда за ворота вышла, по незнанию оповестила их, что домик-то ожил. Ведьма необученная, опытные прежде под ноги смотрят.

— Невидимая же, — удивленно промолвила, взирая на два крохотных колокольчика.

— Так мерцает сила-то, пусть ее уже нет, но крохи остались – достаточно, чтобы ловушку углядеть.

— Выходит, бабка Маркуса тоже ведьма?

— Нет, но знает их секреты, — задумчиво протянул Харитон, — в доме ейном и на домовых ловушки наставлены, да мы не дураки и в такие не попадемся. Вот твоя бабка ведьма, так ловко меня словила.

— Угу, а колокольчиков почему два?

— Еще одна за домиком твоим следила, — хмыкнул старик. Накрыв их ладошкой, он, вдруг озорно подмигнув, чуть ее приподнял и громко рявкнул.

— Это ты чего? — с недоумением посмотрела на тотчас заливисто рассмеявшегося домового.

— Шумно у них там стало, ой как шумно.

— Ясно, но, получается, мне ждать еще гостей? И чего им надо от бабулиного дома, нам не известно...

— Узнаем, этот к тебе придет - я за ним и прослежу. Авось позабудет, как следы свои путать.

— Ладно, поздно уже, — махнула рукой и, смыв мыльную пену с тарелки, поставила ее сушиться, — идем спать, завтра дел полно. Надо с рассадой разобраться да грядки вскопать, семян Ба много накупила. Еще в город бы наведаться. Да разузнать чем тут люди живут и где монеты зарабатывают. Может, библиотека или архив какой есть - вдруг там найду про переходы ведьминские.

Договорив план на ближайшие пару дней, я пожелала домовому приятных снов и отправилась к себе в спальню. Но сон не шел и, проворочавшись в кровати больше двух часов, я, тихо ступая, вышла на улицу.

Ночи еще были по-весеннему прохладны. Зябко кутаясь в пуховую шаль, я смотрела на перемигивающиеся в небе звезды, невольно вспоминая, как мы с Ба и мамой вот так сидели на крыльце и тихо разговаривали. Я совсем не знала своего отца - он погиб в автомобильной аварии, когда мне было всего два года, и совсем плохо помню деда, сердце вдруг отказало.

Меня растили Ба и мама, они сделали все, что в их силах, чтобы я не чувствовала себя одинокой без отца и деда - водили на разные мальчиковые кружки, на даче я помогала бабуле строить курятник, а соседу собирать мотоцикл. Я многое знаю и умею благодаря моим родным и любимым. Я всегда чувствовал за своей спиной незримую поддержку и знала, что в любую минуту мне будет подставлена жилетка, а когда я нарыдаюсь, мы вместе разберем мою трагедию и посмеемся над глупостями, которые меня так расстроили. И сейчас мне очень не хватало мудрой и прямолинейной бабули, доброй и ласковой мамы…

Спать я пошла, когда небо начало окрашиваться в розовый цвет, а разноголосые птицы завели свои оглушительные песни. Надо полагать, что проснулась я только ближе к обеду, Харитон давно уже управился по дому и занимался вскапыванием грядок в большом огороде.

— Доброе утро, — поприветствовала домового, усаживаясь на выкорчеванный Маркусом пень, — я сейчас чай допью и присоединюсь. Вчера уснуть долго не могла…

— Слышал, как ты всхлипывала, да не стал подходить. Вас, девок, слезы завсегда лечили. Вон, поплакала и улыбаешься теперича, — добродушно проворчал старик, выдергивая сорняки, — ты лопату-то не трогай, я тута сам управлюсь, бери семена и сажай. Время идет, а у нас и зелени еще не наросло.

— Хорошо, но их у бабули много… — с сомнением протянула, оглядев несколько рядов ровных, выстроенных, словно солдаты на плацу, с деревянными бортиками, грядок.

— Так те, что за моей спиной, с травой душистой да лечебной. Вскапывать не будем, полоть надо — заросли сорной травой.

— Точно, душицу вижу и чабрец, только мокрец забил грядку, а от него не так просто избавиться.

— Ну хоть травы бабка твоя ведать научила, — беззлобно пробурчал домовой, пыхтя вгоняя в окаменевшую землю лопату.

— С этим у ба не забалуешь, — с улыбкой проговорила, устремившись к дому, и вскоре, повязав голову платком и натянув перчатки, взялась за посадки укропа, петрушки и прочей вкусной и полезной зелени.

Глава 13

До самого позднего вечера мы с Харитоном занимались в огороде. Погода благоволила, птичьи трели подбадривали, а за неспешной беседой время пролетело незаметно. Застыв у ряда чистеньких грядок, любуясь своим трудом, мы, не сговариваясь, с шумом облегченно выдохнули. С этим управились, теперь поливать, дождаться, когда взойдут первые всходы, и пропалывать, а заодно сражаться с вездесущим сорняком между грядок, вдоль забора, под смородиной и прочими плодоягодными деревьями и кустами.

— Добрая хозяйка у тебя, бабуля, большой огород, да и сад ему не уступает.

— Да, на даче участок будет поменьше, но ни одного клочка пустующей земли там не было… ладно, идем домой. Время позднее, а у нас вместо обеда был бутерброд с колбасой, да молоко.

Вместе быстро приготовив нехитрый ужин, мы, не болтая, его благополучно умяли и разбрелись по своим комнатам. И в этот раз стоило моей голове только коснуться подушки, как я мгновенно отключилась.

Утро наступило для меня рано, разноголосое пение птиц и истеричный крик сорок, что-то не поделивших между собой, ворвались в мою комнату сквозь чуть приоткрытое окно. Взглянув на часы, я, тихо выругавшись, шаркающей походкой отправилась в ванную. Там я долго брызгала себе в лицо холодной водой, но осознав, бесполезность этого занятия, забралась в ванну и окатила себя ледяной водой. И с приглушенным криком выскочив из нее, принялась бодрой рысцой собираться в город.

— Ты за дорогой следи, мало ли лихачей. В лавку не ходи, в кондитерскую на углу Дерсала тоже, там хозяин ушлый, обдерет как липку, — наставлял меня Харитон, подкладывая мне в тарелку каши.

— Да у меня и брать нечего, — хмыкнула я, утопив ложку в рассыпчатую крупу, — все богатства, серебрушка, да тридцать медяшек.

— Тот жук тебя в долги загонит и будешь платить всю жизнь, — сурово сдвинул брови домовой, подливая себе в кружку чай, — знаю я троих, до сих пор у него на кухне отрабатывают.

— А куда магистрат смотрит? Неужели управы на него нет?

— Так, сами ж подписали договор, вот теперь и маются, — пояснил старик, обеспокоенно на меня посматривая, — ты лучше прямиком иди в магистрат, там в архиве Марик работает, он парень неплохой, скажет тебе, где про ведьм сведения искать.

— Хорошо, сразу к нему пойду, — не стала спорить, чего уж мне и самой было страшно, хоть и очень любопытно. Все-таки другой мир, когда-то магический, тут и развитие иное.

— И кошель свой с сумкой спрячь получше. Мало ли этот их искал…

— Нет, котомка на вешалке висела, он, когда курку на нее определял, видел ее, да внимания не обратил. Маркус что-то другое ищет, если заявится, когда меня не будет, ты за ним проследи.

— Учишь еще, — хмыкнул домовой, важно заявляя, — это дело я знаю, не уйдет от меня. Ежели понадобится, своих на помощь позову, нечего к ведьмам необученным приставать.

— Угу, — жалобно всхлипнула, расчувствовавшись от заботы старика, я залпом осушила свою кружку.

— Ну будя тебе, рано или поздно вызнаем все и накажем, — похлопал меня по руке Харитон, и ласково улыбнувшись, проговорил, — иди, а я тут за домом пригляжу.

— Пошла, — преувеличенно бодрым голосом скомандовала сама себе и действительно решительно двинулась на улицу, даже таким же смелым шагом прошла половину двора, но, когда до калитки оставалось всего метров три, поползла со скоростью черепахи. А у ворот замерла и прислушалась, но с улицы не доносилось ни звука, и я все же сдвинула засов и распахнула дверь.

— Эмилия! А я тебя поджидаю, вот думаю, дай пирогом ягодным угощу, — прокричала мадам Паула, буквально выпрыгнув из-за угла, — день-то какой сегодня славный будет. Мы ж с тобой так и не поговорили, расскажи хоть как там Корнелия поживает. Мать твоя с ней осталась? За старухой ухаживает? А Маркус вчера о тебе говорил, что хозяйка ты славная и дом твой в порядке, и печешь ты хорошо… в гости не пригласишь? Почаевничаем.

— Здрасте. Нет, тороплюсь, — выпалила я, в наконец в образовавшейся паузе и, извиняюще улыбнувшись, поспешила в первый же проулок, на бегу проговорив, — в следующий раз как-нибудь, спасибо.

Сбавила ход, только когда убедилась, что вредная мадам Паула меня не преследует. Хотя та пару десятков метров за мной прошла и что-то еще говорила. Но петляя по переулкам, мне все же удалось от нее оторваться, вот только сейчас я совершенно не знала, где оказалась. На центральные улицы это место совсем не походило. Тихая, будто вымершая, без единого живого человека; котов и собак тоже не увидела, что там и птицы здесь не пели. Двух и трехэтажные дома с высокими каменными заборами, больше напоминали район состоятельных людей. Здесь даже вдоль забора уже розы цвели, хоть и не время для них было, и кусты какие-то мне незнакомые, ярко-желтыми пушистыми шапками глаз радовали.

— Что вам здесь надо?! — вдруг грозно рявкнули за моей спиной, послышался шорох и тот же голос, потребовал, — немедленно подойди ко мне! Смотришь, какой первый дом ограбить? Ах ты…

Что там дальше кричал жуткий голос, я уже не слышала, да и обладателя мерзкого рыка не видела. Подхватив подол старой юбки, я рванула подальше от него, мысленно ругаясь на мадам Паулу, из-за которой я оказалась непонятно где.

Не знаю, сколько я времени бежала вдоль красивых особняков, когда наконец, заметила узкий переулок и нырнув в него, я вскоре вывалилась на оживленную улицу, сбив кого-то с ног, я с обреченным вздохом, полетела на землю, а приземлившись, от страха замерла и зажмурилась.

Глава 14

— Кхм… вам удобно? — с добродушной усмешкой выдохнул приятный мужской голос, а горячие, прожигающие даже через ткань ладони, чуть сжали мою талию.

— Очень, — выпалила я, но тотчас ойкнув, пробормотала, — простите, я сейчас.

— О, не беспокойтесь, если вам удобно, я готов так лежать всю свою жизнь, — с тихим смешком проговорил шутник, снова чуть сжав мою талию.

— Эм… учту, — недовольно буркнула, наконец открыв глаза и не глядя на того, кого приземлилась, поднялась, даже не стараясь сделать это изящно и только тогда посмотрела на мужчину, и на миг растерялась, — опять синеглазый, вас, что здесь клонируют?

— Что простите? — промолвил, высокий, широкоплечий с очаровательной улыбкой синеглазый брюнет.

— Нет, ничего, — вдруг смутилась и принялась отряхивать подол своего платья, бросая украдкой взгляд на продолжающего скалиться мужчину.

— Эрдин.

— Что? — с недоумением спросила, прерывая свое якобы важное занятие.

— Мое имя Эрдин.

— Эмилия, — представилась, ощущая себя немного неловко под пристальным взглядом мужчины, я нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

— Вы не ушиблись? Я могу вам помочь?

— Нет, благодарю, посадка была… хм, мягкая, — с улыбкой закончила и все же набралась смелости, спросила, — я ищу архив или библиотеку, не подскажете, где они?

— Если позволите, я провожу вас.

— Спасибо, — поблагодарила, вовремя захлопнув рот, чтобы не наговорить лишнего, я, поправив сумку на своем плече, вопросительно взглянула на мужчину.

— Нам сюда, — наконец проговорил Эрдин, указывая путь, но не сдвинулся с места. А стоять возле кондитерской лавки, под взглядами любопытных кумушек мне было неловко, и я первой направилась в указанную им сторону.

— Не женат и не был. Имею в собственности три лавки. Потомственный зельевар, но дар вливать силу давно утерян в нашей семье. Двухэтажный дом в районе Жерспад, есть свой экипаж. Люблю животных, вечерами предпочитаю чтение посещению трактиров. Отец и мама живут в Медлене, в часе езды от города. Младшая сестра та еще заноза, но я ее люблю, хотя она часто бывает несносной.

— Зачем вы это все мне рассказываете? — произнесла, резко остановившись, я изумленно уставилась на мужчину.

— Чтобы вы знали, с кем имеете дело, так как намерен ухаживать за вами.

— Кхм… неожиданно и откровенно, — подавилась смешком, взирая на весьма серьезно настроенного Эрдина, — а если я не хочу, чтобы вы за мной ухаживали?

— Дайте нам шанс, не отказывайтесь, не узнав меня лучше. Уверен, из нас получится отличная пара, — в притворном отчаянии воскликнул мужчина, чуть поддавшись ко мне, — давайте перейдем на ты?

— Хорошо, — не сдержавшись хихикнула, но сейчас же добавила, — боюсь, тебя ввели в заблуждение мои слова о библиотеке и архиве. Я читать люблю, но делаю это не часто. А еще я не умею готовить, предпочитаю спать до обеда. Иногда ленюсь и могу оставить грязную посуду на столе и…

— Вот… мы идеально подходим друг другу, — прервал меня Эрдин и озорно мне подмигнув, проговорил, — можем сегодня встретиться?

— Не уверена, завтра?

— Хорошо, скажешь свой адрес, я зайду за тобой.

— Эм… — чуть помедлила, вспомнив настойчивую соседку и ее внука. Однако встреча с Эрдином точно была случайной, и мужчина мне понравился, настороженности, как с Маркусом я к нему не чувствовала, да и прятаться ото всех тоже не дело, и я все же назвала свой адрес.

— Район ведьм, значит, ты внучка ведающей?

— Да, а что? — тут же спросила, не зная, что домик бабули расположен в ведьмином квартале.

— Это еще один факт, который подтверждает, что мы идеальная пара, — нахально заявил Эрдин и, махнув рукой на мраморную лестницу за моей спиной, проговорил, — кстати, мы пришли, в этом здании городская библиотека, а в правом крыле находится архив.

— То есть тебе провожать меня было не обязательно? Достаточно было указать на соседнее здание?

— Не мог отказать себе в этом удовольствие, — заявил Эрдин и вытащил из внутреннего кармана куртки небольшую карточку, принялся на ее обратной стороне быстро что-то записывать, — здесь адрес моей лавки, той, где я чаще всего бываю. Написал свой адрес дома, вдруг ты захочешь прийти в гости. И добавил адрес своих родителей, возможно, ты пожалеешь узнать подробности обо мне. Все, что наговорит моя сестрица, не верь ни одному ее слову…

— А вот это интересно, думаю, как раз твоя сестра поведает мне о тебе всю правду, — рассмеялась, с трудом осознавая происходящее со мной. Никогда я еще не была в такой ситуации, когда мужчина — вот так в первые минуты знакомства предлагает посетить его родителей. Но он был таким милым в своей открытости, а еще красив, учтив и чего уж, забавен, что я невольно поддалась его очарованию.

— Придется мне ее подкупить, а дама она очень требовательная, — тяжело вздохнул Эрдин, и в одно мгновение вдруг став серьезным, заговорил, — на самом деле я неполный кретин… просто увидев тебя, понял, что не хочу потерять и теперь несу всякую чушь.

— Немного пугающе, — согласилась с новым знакомым, но заметив промелькнувшую тревогу на его лице, тут же добавила, — однако мне понравилось… завтра в пять вечера в ведьмином квартале.

— Я приду, — радостно вспыхнул Эрдин, наконец вручив мне свою карточку, — вдруг понадобится.

— Спасибо… я пошла.

— Да, не буду тебя задерживать.

Отвечать не стала, уверенная, что Эрдин не сдвинется с места, пока я не скроюсь за дверью большого, красивого здания библиотеки. Я поспешила к входу, ощущая спиной пристальный взгляд невероятного мужчины…

Глава 15

В библиотеке я провела больше двух часов и столько же в архиве. Первые минуты моего пребывания в зале я глупо улыбалась, вспоминая нового знакомого, чем нервировала чопорную даму, которая, видимо, заподозрив меня в чем-то непотребном, ходила за мной по пятам.

Но спустя час, перелистывая вот уже седьмую книгу, под неусыпным взором мадам Пюр, и не находя подсказки, как мне вернутся в свой мир. Я, сердито захлопнув очередную книгу, вышла из мрачного и почему-то холодного здания и осмотрелась.

Кажется, я находилась в центре городка. Круглая площадь, от которой словно лучи солнца в разные стороны расходились улицы. Множества магазинчиков, лавочек, симпатичных кафе, которые заманивали к себе посетителей ароматным духом: сдобы и кофе.

Я даже невольно сделала несколько шагов к одному из них, где на витрине красовались аппетитные пирожные и торты. Но вспомнив наставления Харитона, резко развернулась и направилась к припаркованному экипажу, надеясь, что одной серебрушки хватит, чтобы добраться до дома. Обратную дорогу в этих хитросплетениях улиц я искать буду долго.

— Мсье… до улицы Берлот, дом семь.

— Серебро и десять медяшек, — тотчас ответил старик, прежде беглым взором меня осмотрев и криво ухмыльнувшись.

— Хорошо, — не стала торговаться, зная наверняка, что сумма завышена. Но извозчик был единственным на этой площади, а на улице начал накрапывать дождь.

— Садитесь, мадемуазель, — не скрывая своего удивления, проговорил старик, ловко спрыгивая с козел, он галантно распахнул передо мной дверь, — мигом доставлю.

— Благодарю, — коротко ответила, неуклюже взобравшись в высокую карету и разместившись на не очень удобном сиденье, с любопытством осмотрелась.

Мне еще никогда не доводилось сидеть в каретах, в моем мире в центре города ездила одна, туристов катала, но желание опробовать сие транспортное средство у меня никогда не возникало. Сейчас же я, откинувшись на спинку сиденья, рассматривая занятный рисунок на ткани, коей были обиты стены кареты, и предвкушала интересную поездку. Однако стоило нанятому мной экипажу тронуться и шустро покатиться по мостовой, я поняла, почему желания почувствовать себя принцессой у меня ни разу не появлялось — карету нещадно трясло.

Вцепившись в сиденье и, стиснув челюсть до скрежета, опасаясь прикусить себе язык, я, подпрыгивая на каждом ухабе, мечтала только об одном, чтобы этот кошмар, наконец, закончился. О том, что можно полюбоваться городом или насладится поездкой в старинном экипаже не могло быть и речи. Казалось, все мои внутренности хорошенько потрясли, сделав из них гоголь-моголь… но, в конце концов, карета с протяжным скрипом замедлила ход, а вскоре дверца распахнулась, явив моему взору довольного возницу.

— Прибыли, мадемуазель.

— Угу, спасибо, — с трудом выдавила из себя благодарность, осторожно выбираясь из кареты и, борясь с подступающей к горлу тошнотой, вручила старику запрошенную плату.

— Благодарствую, надо еще куда скататься, вы Оли спросите, меня все знают.

— Учту, — выдохнула, мыслено пообещав самой себе больше ни за что не садиться в этот кошмар, я шаркающей походкой направилась к знакомым воротам. Надеясь, что на этом странный день завершится. Что, вернувшись домой, я выпью чай с мятой и съем вкусный, яблочный пирог. Пожалуюсь Харитону, а после, когда соберу свои косточки на место, пойду в огород и там выпущу пар на вездесущих сорняках. Но моим мечтам, видимо, не суждено было сегодня сбыться, едва я вошла во двор, домовой, перепугав меня своим внезапным явлением, прошептал:

— Та, что письма твоей бабке написывала, заявилась. Шарит по дому, все перерыла, даже под кровать твою заглянула. В огороде грядку с луком перекопала.

— Как прошла? Я же закрыла ворота?! — возмущенно воскликнула, тотчас рванув к милому домику, над которым надругалась чужачка.

— Ключ у нее был, эта та, чей второй колокольчик был, — шипел мне Харитон, не отставая ни на шаг, следуя за мной, — нервная, еще и обзывается.

— Я этой нервной сейчас устрою! — сердито прорычала, врываясь в собственный дом, едва не сбив с ног дородную особу, спускающуюся со второго этажа.

— Ты кто? — требовательно спросила дамочка, не дав мне и слова, сказать, выставив указующий перст в мою сторону.

— Я Эмилия Мортэм! Внучка Корнелии Мотрем! Как вы посмели без разрешения войти в мой дом!

— Внучка?! — ошеломленно воскликнула особа, быстро ко мне приблизившись, она грубо схватила меня двумя пальцами за подбородок, — да-а-а, похожа на тетку… где сундук, что она у меня забрала?!

— Что?! Только посмейте еще раз произнести в моем доме хоть одно дурное слово о бабуле! Вон и, чтоб ноги вашей здесь не было! — раненым зверем рявкнула, схватив нахалку за руку, готовясь с силой выталкивать этот неподъемный шарик. Но та, вдруг тихо охнув, подхватила подол своего пышного платья и, сердито сопя, устремилась к выходу.

Я даже ошалела от такого резвого исполнения моего приказа и не сразу двинулась на ней, однако быстро догнала женщину, чтобы забрать у нее ключ, но тот внезапно выпал из ее ладони. Впрочем, это не остановило дамочку, та, поскрипывая зубами, продолжила спешно идти к воротам. И только когда пышнотелая особа оказалась за территорией двора, она, будто лопнувший воздушный шарик, с шумом выпустив из себя воздух, истошно закричала:

— Ограбили! Пожар! Я буду жаловаться в магистрат! Верни сундук!

— Нет у меня твоего сундука! Я знать вас не знаю! Вы без моего дозволения ворвались в мой дом, все перевернули в нем еще и смеете меня обвинять в воровстве. Это я сейчас же напишу на вас заявление о незаконном проникновении на территорию чужого имущества!

— Обвинять родню?! — взвизгнула дамочка, затрясись всем телом, — да я! Да мы! Я все расскажу нашим! Уж они найдут на тебя управу! Выскочка! Недоучка!

— Сейчас как метлой запущу! — прокричала, хватая растрепанное оружие, чувствуя, что мое терпение на исходе. А еще я дико устала от всего этого кошмара, хочу домой к маме и бабушке…