Данмачи: Ушки, Хвост, Два Топора

Глава 1 – Пролог. Кровь на снегу

На улице холодно. Красноватый столбик ртути остановился на показателе в десять ниже нуля и ещё пяти делениях ниже. Изо рта размеренно вылетали клубни пара, так напоминая дыхание драконов из сказок. Зима чудная пора. Повсюду будто волшебство — снег сверкает бликами от утреннего солнца и едва не слепит глаза, а его хруст приятно резонирует в ушах и заставляет прикладывать больше сил для простых шагов — уж очень мелодично тот скрипит.

— …Обожаю зиму, обожаю этот день… — я шептал сам себе скорее не от привычки говорить с собственными тараканами, а от эмоций, переполняющих меня. Это утро поистине знаменательное, ведь позади меня место, в котором я оставил поразительное количество бессонных ночей и сил, нервов и даже крови. Однако, больше я туда не вернусь.

Быть пекарем… Это забавно. Казалось бы, простая профессия, которой может обучиться любой доходяга, знающий как выглядит мука, однако позже, всё оказалось не таким уж и простым, как я думал сперва. Эти заманчивые запахи выпечки, пригорелых кусочков теста и дрожжей с закваской обманули меня, по-настоящему обдурили, затуманив мои глаза паром из горячей печи. Позже, когда я осознал всю суть работы, то мир булочек и хлеба рухнул в моих глазах — каждую ночь, из-за специфики приготовления хлебобулочных изделий, не покладая рук трудился на благо муки тёмной да светлой. И трудился я будь здоров! Сорвал спину, получил несколько брутальных шрамов на пальцах и даже полностью отказался от употребления мучных изделий — настолько мне осточертело это место и еда в нём приготовленная.

Но больше я туда не вернусь…

— Уволен! — это слово звучало в моей голове, как нежный проигрыш на калимбе, оно настолько сильно грело душу в это морозное утро, что случайно вырвалось изо рта и заставило нескольких прохожих взглянуть на меня.

И чего им не спится в такую рань? Ладно я — ночные смены стали неотъемлемой частью моей жизни, а утро превратилось в вечер, означающий грядущий сон и тому подобное… Хотя лучше бы я вставал рано утром, чем в то же время ложился спать… Человек странное существо — никогда недоволен своим нынешним положением, если оно длится достаточно долго. Уж в современной жизни не хватает авантюр и я бы даже сказал, что их и вовсе нет. Лишь рутина вокруг. Именно поэтому неотемлимая часть взросления — научится получать удовольствие от размеренной жизни, от пребывания той самой серой единицей в общем сером количестве живущих на земле людей.

А что ещё остаётся?

И у меня… Кажется, получается! Может это связано с тем, что я так резко изменил свою жизнь? Всё-таки, я вовсе не вырос, раз сейчас чувствую подобный кайф от последнего рабочей ночи?

Чёрт его знает…

Меня интересует лишь одно — дойти домой в этой дурацкой раздутой куртке и с тяжеленной сумкой через плечо. Спина ноет от работы, а тут ещё и тяжесть клонит в бок, заставляя напрягать изодранные в труху мышцы… Даже в такие моменты счастья найдётся что-то, что принесёт лёгкую горечь в идеально сладкий вкус удовлетворения: — Эх… — длинный дымный след оказался в воздухе и поднялся к небу.

Люблю зиму из-за этого весёлого пара и хруста снега… Всё блестит белым, буквально зияет чистотой, конечно если не обращать внимания на места, где похозяйничали люди — взбитая в мутную кашу слякоть, раньше бывшая снегом, чёрные куски чего-то на сугробах и отходы жизнедеятельности домашних животных, чьи хозяева слишком ленивы, чтобы высунуть руки из тёплых карманов на мороз и убрать за своим питомцем.

Жизнь контрастна… Уметь замечать этот контраст и игнорировать его, когда мне это удобно — мой талант, наверное… А может я всего лишь достиг того возраста, когда могу с гордостью назвать себя лицемерным взрослым… Уж пятая часть третьего десятка прошла — думаю можно.

Но как бы то ни было, я уже далеко отошёл от пекарни и скоро буду дома. Шурша тяжёлой сумкой с разными кухарскими приблудами и вещами, я прибавил шагу. Хруст снега под моими ботинками звучал ритмичнее — уж очень хочется домой, наладить режим, наконец нормально пообщаться с семьёй и отдохнуть полгодика дома… Я практически не тратил зарплату, поэтому могу позволить себе небольшой отпуск в эту прохладную зиму — не последние люди! Деньги есть! Отдохнём!

Одеяльце и подушка, ждите меня!

Улыбнувшись собственным мыслям, я снова прибавил ходу. Вычурные здания, совсем не похожее на привычные мне, проносились мимо меня один за одним, как и люди, живущие в них. Город оживал, на часах восемь утра — все спешат на работу…

А я домой.

Всё сложилось как нельзя лучше, ведь воспоминания о годах в пекарне теперь больше напоминают страшный сон, кошмар, дома ждёт семья, дабы поздравить меня с увольнением, уйти на роботу, а вечером вернуться и застать меня с радостной улыбкой на лице, а не с унылой миной, как обычно. После, мы пропустим парочку рюмок чего-нибудь вкусного и греющего и будем болтать до самой ночи. А когда стрелка часов перевалит за одиннадцать, я всё ещё буду дома… Хех, сейчас, мечтая об этом, до сих пор не верю в происходящее. То ли года ночных смен сказываются на мне, то ли я так сильно хочу спать.

Все мои мечты исполнятся ровно через десяток часов, когда я посплю. Уж не счастливый я человек, раз знаю когда и во сколько исполняться мои мечты?

— Хех… — иронично.

Похоже, я действительно вырос. Даже с учётом того, что у меня нет друзей и слова из головы облегаются звуками очень редко — я всё ещё могу назвать себя полноценным человеком… Ух, красота!

Сам не заметив того, я потянулся, минуя последний на моём пути пешеходный переход. Он находился прямо перед въездом в маленькую сеточку жилых домов…

Я видел отсюда свою многоэтажку… Свой балкон.

Видел… Пока картинка не перевернулась с ног на голову.

Уши заложило. Руки, тянущиеся к небу, теперь тянулись к земле.

Я… Я лечу?

Почему мой дом вверх дном? Небо снизу?

Лёгкий гомон будничного утра оборвал визг тормозов, скрип шин, чей-то крик, хруст снега и костей.

Глава 2 – Орущий крол

Меня выворачивали наизнанку.

— Бха-х!..

В голову вновь и вновь приходили воспоминания о собственной смерти: — Бу-э!.. — меня рвало. Я учтиво зашёл за дерево, но из гортани доносились лишь противные звуки. И без того пустой желудок будто сам пытался вылезти наружу.

С рвотными позывами я ничего не мог поделать — воспоминания о тёплой ванне из собственной крови в сугробе, заставляли мои органы и сознание выворачиваться.

Я ничего не понимаю… Эта башня за моей спиной — Вавилон? Как такое может б… — Бу-э!

Такое ощущение, будто я сейчас потеряю сознание… Столько крови… Ненавижу…

Я вновь опёрся на дерево и безвольно сполз по стволу. Вернувшиеся воспоминания о собственной смерти от снегоуборочного грузовичка крутили моё нутро, поэтому я старался отдышаться. Глубокий вдох и выдох, вдох, выдох… Если бы рвотные позывы продолжались, то я бы, клянусь Богом, увидел бы на этой прелестной зелёной травке собственный желудок…

— Фу-у-х… Так, — взяв минутный перерыв, я просто закрыл глаза и пытался утихомирить стучащее сердце и паникующих мозг. Вечно просидеть под этим деревом не выйдет. По крайней мере любопытство вытекшее в тысячу теорий о моём положении не даст мне сидеть тихо, ведь прямо отсюда я вижу одну огромную арку, представляющую из себя один из четырёх входов в город, который, по моим скудным предположениям, я слишком хорошо знаю.

— …Орарио. — это самая бешеная и неразумная теория, но от того самая понятная и кажущаяся более настоящей, чем все остальные… Я сам не могу в это поверить, но всё вокруг будто кричит в подтверждение моих догадок. Эта башня, Вавилон, эти стены с зубьями по обе стороны и бойницами, расположенными таким же образом… Только в Орарио могло такое быть. Только в этом городе могла вестись оборона вовнутрь, от чудищ… От монстров из Подземелья.

— Бр-р-р… — от нахлынувших воспоминаний меня передёрнуло. Я, как никто другой, знаю от каких тварей были построены эти укрепления и… Теперь я здесь…

— Ха-а-ах… — от меня то и дело раздавались неуверенные, боязливые и раздражённые вздохи, хоть я и всё это время просто стоял на месте, глядел на башню и сжимал обеими руками лямки сумки. Кто увидит меня, скажет, что сошёл с ума, но благо, в километре вокруг места моей высадки не было ни души. Я мог спокойно обдумать ситуацию и даже поговорить сам с собой, но сейчас назвать меня спокойным — значит очень ошибиться. Кто, попади в такую ситуацию, останется в здравом уме и сохранит ясность мысли? Я не исекай герой, а обычный человек, оказавшийся на его месте. Мне присущи беспокойство и тревога, ведь вокруг всё ощущается невероятно реальным. Каждое дерево, каждая травинка, каждое поле — всё ровно такое, каким и должно быть. Это реальность. Самая настоящая. И я реален — чувствую боль, головокружение, возбуждение от неизведанного и, естественно, страх… Передо мной не появилось никаких окон по типу: «Добро пожаловать в Данмачи! Я Система-Имба и буду направлять игрока в этом мире!» — всё реалистично, да настолько, что дрожь берёт… Сперва я думал о присвоении данной ситуации к такому понятию, как «предсмертная галлюцинация», но когда я сам ощупал себя — узнал собственные шрамы на ладонях и родинку в форме сердца на правом предплечье, то понял, что всё вполне имеет право на существование.

Вновь на тихий поляне раздался раздражённо-отчаянный вздох. Пока моё тело будет находиться здесь, то ничего не изменится. Можно продолжать гадать и надеяться, но разве я такой человек? Обычно, моё извечное спокойствие в час икс заменялось авантюрными позывами в купе со смелыми действиями, поэтому, не буду же я противоречить сам себе?

Нужно идти в город.

Перекинув сумку через плечо, я ослабил хватку на ремне и сделал первый шаг. Он былое полон смелости и решительности, но не надо быть провидцем, чтобы догадаться о страхе и тревоге, скрывающейся за спиной моей храбрости… Если ничего не делать, то ничего не измениться — один из множества девизов жизни, который я постарался запомнить, ведь он выбит на моём жизненном опыте ошибками и разочарованиями… Мудрость, мать её так.

До города оставалось примерно два километра. После недолгой прогулки по поляне, я вышел на мощную дорогу и ступал параллельно огромным полям, на которых трудились работяги. Скорее всего это были поля Деметры, а рабочие — носители её благословения. В конце концов с Фалной работе проще… Наверное! По крайней мере я бы не отказался от такого бонуса, когда работал в пекарне, спина бы хоть не болела…

А тем временем, пока я размышлял о бонусах божьего благословения для работяг, до Орарио осталось всего ничего. Уже виднелась небольшая очередь у ворот, от чего по спине прошлась благоговейная дрожь. Всё ещё казалось, что происходящее попросту невозможно, однако каждый шаг на гладко каменную дорогу, сделанный боязливо и вдумчиво, всё ещё оставался реальным. Домики и амбары проносящиеся мимо, поля, пастухи со стадами животных вдалеке — будто снизошедшее с картин о средневековье бытие развернулось перед моими глазами, однако не было в увиденном и намёка на стереотипы о прошлых временах: бездомных, грязи, крыс, орущих глашатаев, больных и немощных, умирающих прямо на улицах — вокруг царило всеубранство и чистота. Не знаю, как будет на улицах Орарио, однако пока что я спокоен — не хватало мне очутиться в месте, где царит чума, сифилис и проказа!

Тем временем я встал в очередь на вход, которая заметно сократилась, пока я шёл. Ранним утром было мало желающих войти в город своим ходом, поэтому, можно сказать, мне повезло — чем меньше я проторчу в очереди, тем быстрее откроется занавес неизвестности.

— Добро пожаловать в Орарио. Кто вы и зачем вы здесь? — наконец очередь дошла до меня. Стражник с маской слона на лице и практически нагим торсом обратился ко мне, пристально разглядывая.

— Здравствуйте. Обычный рабочий. Пришёл сюда изменить свою жизнь, — я выпалил первое, что пришло в голову. Мне никогда не удавалось врать, за то быть честным — мой конёк, иногда сбивающий окружающий с толку.

Глава 3 – Топор

День начинался так же, как и предыдущий, но был полностью отличным от того, что был на прошлой недели — теперь маленькая Богиня по имени Гестия, вставая по утрам, видела не одинокие серые стены своего, хоть и уютного, но маленького подвала, а белую макушку и счастливую мордочку своего маленького, любимого зайчика… или кролики — не важно. Дни одиночества были сочтены неделю тому назад и скорее всего никогда не вернутся, ведь вчера Белл подарил Гестии заколки со звенящими колокольчиками. Теперь Богиня издавала милые, звонкие звуки при каждом своём движении. Гестия звучала, как колокольчик. Эти жестом, Белл, её единственный ребёнок, поклялся ей в верности и в том, что никогда не оставит её одну… Эта неделя выдалась самой великолепной из всех недель, прожитых Гестией, однако кто знал, что сегодняшним утром она станет ещё лучше?

В их доме станет веселей.

Гестия собиралась на работу, а Белл на урок Эйны и после в подземелье. Они выходили одновременно, хотя Гестия всегда просыпалась позже. Из-за того, что у Белла урок с советницей и нужно подождать пока в гильдии уляжется утренняя суматоха, он вышел позже и решил проводить свою Богиню. Хоть Белл и был мал, глуп, совсем неопытен в плане общения, но он понимал, что Гестия очень любит, когда рядом с ней есть близкий человек, поэтому раз мог, то составлял ей компанию и радовал ту, спасшую его жизнь.

В их церкви царила атмосфера домашнего уюта. Где ей не быть, как в доме Богини домашнего очага? Но вот же незадача… Они не могли и подумать о том, что выйдя на улицу из своей тёплой и комфортной церкви, их будут ждать сотня черепов и тяжёлый, словно из адамантита взгляд.

Когда Белл и Гестия собирались выйти на Северо-Западную улицу, то по дороге к гильдии, вдалеке от себя, встретили на своих персонах грубый, оценивающий взгляд и его обладателя. Белл тут же встал перед Богиней — причина на то была. Человек в двадцати ярдах от них выглядел очень странно и угрожающе — его необычной формы рубашка была испещрена узорами роз и черепов, через плечо висела странная шелестящая сумка, а на ногах у него были штаны из странной ткани и белые, будто из кости ботинки. Одно лишь успокаивало в незнакомце — его хмурый взгляд резко контрастировал со стоячими ушами на голове. Кроличьи ушки мило покачивались на ветру и рушили абсолютно всю атмосферу его таинственности и грубости.

В итоге их гляделок, первым сдвинулся с места незнакомец. По мере того, как он подходил к ним, его взгляд становился всё мягче и мягче. Белл постепенно расслаблялся, хоть и приближающиеся черепа всё так же пугали белого крольчонка. Он не заметил этого, но позади него, кое-кто расцвёл. Глаза Богини горели. Её детектор на милые вещи зашкаливал и пищал, когда та смотрела на покачивающиеся из стороны в сторону ушки парня.

После, всё было, как в тумане…

Его имя, просьба вступить в семью, радость Гестии и Белла, необычная и странная реакция на то, что он циантроп. Он даже попытался выдернуть свои ушки, чем сильно удивил свою новую семью, но те не предали этому особого значения: — Я… Перед приездом меня сбила большая телега и мне всё ещё плохо, так что… Извините за странное поведение, — Лекс объяснился перед ними и вызвал неожиданную для себя волну заботы, накрывшую его с головой — Гестия едва не под рубашку ему заглянула в поиске ран, а Белл тут же предложил зелье, которое едва не уронил из-за паники.

Конец этой недели стал знаменательным, великолепным, радостным и полным открытий. Никто не думал и не знал, что такое может произойти… Особенно об этом не догадывался человек, на спине которого красовалась свеженанесённая Фална:

Лекс

Уровень 1

Сила I-0

Выносливость I-0

Ловкость I-0

Скорость I-0

Магия I-0

Навыки:

–

Заклинания:

–

Гордый обладатель божьего благословения и по совместительству второй вступивший в паству Гестии, сидел на софе и разглядывал нулевые характеристики, которые Гестия перенесла на листок, просто чтобы порадовать человека, который как оказывается, никогда не видел Богов и тем более Фалны.

— Вот ты и в моей семье, Лекс! Поздравляю! — Гестия взобралась на диван напротив и произнеся короткую приветственную речь, стала хлопать в ладоши. Недолго и Белл подключился к этому действу, буквально вынудив Лекса смущённо погладить за ушком.

— Ну здравствуйте, Белл, Гестия… Уж позаботьтесь обо мне! — Лекс оставил пергамент на столе и вновь пожал названным руки в честь окончательного знакомства. Теперь в их семействе целых два человека и одно Божество! Это повод для великого праздника, однако дел сейчас невпроворот, поэтому закладывать за воротник не время — проблемы, о которых Лекс думал на пути в Орарио всё ещё в силе, ведь хоть у него и появилось жильё с некоторыми пищевыми запасамм, но денег, как таковых, у его семейства не было, а это достаточно крупная проблема — уж как это не понимать человеку, который жил в мире, где всем правят деньги.

— И так… — Лекс поднялся с дивана и обратил всеобщее внимание на себя, — Для начала… Где я буду жить? Здесь недалёко есть постоялые двора? — насколько Лекс знал, в церкви более не было жилых комнат, поэтому решение жить где-то над шумной таверной пришло ему в голову само собой, однако Гестия тут же отрицательно замотала головой и побежала наверх:

— Что я за Богиня такая, если не дам своему дитя жильё?! У нас ещё есть комната! Если она подойдёт, конечно… — конец фразы Гестия проговорила себе под нос, насторожив Лекса, но тот вместе с Беллом всё же побрёл за ней и поднявшись по ступеням наверх, вопреки своим убеждениям, Лекс увидел, как Гестия открыла дверь, о существовании которой он и не подозревал. С другой стороны алтаря, на противоположном от двери в подвал конце комнаты, находился небольшой коридор с одной единственной дверью. Кусок трухлявого дерева конечно больше подходил под описание, но не было времени воротить нос.

— А я не знал, что у нас есть такая комната… — прошептал Белл, заглядывая во внутрь помещения.

Глава 4 – Гемофобия в Мире Крови

«Так уж сложилось» — будто шептало Подземелье. Мать всего самого злого на этом свете принимала у себя новых гостей. Одного из них она видела ранее, а вот другого — впервые. Улыбка бы украсила лицо Подземелья, если бы оно было у неё, а сейчас… Черт его знает, что происходит сейчас!

Всё смешалось в непонятный клубок из страхов, переживаний, беспокойства и напряжения.

Первый этаж подземелья. Голубоватые стены, пол, потолок, светит непонятное нечто, будто из-за стен и от того светло везде, куда ни глянь — по всей присущей красоте первого этажа шли два парня, очень похожие на кроликов. Один из них был младше, совсем мальчишкой и цветом глаз да волос напоминал очень маленького и миленького крольчонка, а второй был крупнее, намного крупнее. Второй казался громадным, по сравнению с первым, ведь был одет в крепкую броню и сам, по комплекции, отличался от своего товарища. Оба новички, оба едва ли знают, как правильно держаться за рукоять оружия, но они идут и обстановка в их компании совсем не та, о которой можно подумать.

Белл был настороже, напряжён, но в то же время спокоен. Лекс же… Ему самому было трудно описать своё состояние, особенно используя лишь цензурные слова. Он держался крепко, нерушимо, молчал, однако абсолютно бледная кожа выдавала его с потрохами — внутренне Лекс паниковал и бегал из угла в угол своего бесконечного сознания, полного пониманием того, что совсем скоро, когда они сойдут с «Тропы Авантюристов», прольётся кровь. Шаги их прошитых сталью ботинок отдавались эхом. Вдалеке был слышен смех группы авантюристов: «Смеются? Надеюсь, вскоре и я так смогу…» — мысли парня в тот момент были самым настоящим болотом, в которое никому не стоило погружаться, однако идущий позади Белл, который отчаянно не понимал почему его ведёт Лекс, впервые спустившись в подземелье, всё же решил задать тому вопрос:

— Лекс… Всё в порядке? — Однако ответа не последовало, парень перед ним сконцентрировано шёл и вслушивался в окружение… По крайней мере так казалось, ведь как можно было не услышать вопрос Белла практически вплотную — непонятно. Мальчик ещё пару раз попытался достучаться к своему напарнику с помощью голоса, однако спустя несколько попыток плюнул на это, сильно забеспокоившись о Лексе. Его рука сама потянулась к плечу большего из них и когда касание произошло, Белл был вынужден резко убрать руку, ведь Лекс так же резко обернулся, приосанился и уставился на мальчишку, казалось бы, самым грубым взглядом из всех, на которые был способен.

— Белл… Что такое? — спокойствие в его голосе никак не вязалось с испугом мгновение назад, однако даже Белл понял, что Лекс пытается успокоится, не нервничать и выглядеть как можно более спокойным.

— Всё х-хорошо, Лекс? Ты очень бледный… — и беспокойство мальчика было вполне оправданным, ведь кожа его напарника была практически такого же цвета, как и мех его ушек. Секунду спустя прозвучал протяжный выдох, а затем вдох. Лекс выдержал некую паузу успокоения и ответил:

— Извини Белл, я просто… Переживаю.

— У-у меня тоже было такое, когда я первый раз спустился сюда… Было страшно.

— Да, мне сейчас очень не по себе. Уж очень хочется побыть храбрым и преодолеть первые трудности с лёгкостью, но как видишь… — говоря, Лекс потирал обух топора, висящего на поясе и лишь в конце, со слабой улыбкой, удосужился взглянуть Беллу в глаза, где витало лишь беспокойство и ни капли раздражения.

«Молодец, Белл. Ты крут» — в тот момент, эта мысль сама собой проскочила в уме парня и почему-то от того, что Лекс смотрит на Белла, покой тихо пробрался в его сознание и стал наводить там порядки, после кутерьмы устроенной непоседливой тревогой. Сам вид мальчишки успокаивал.

— Нам сюда, — Белл указал на одно из ответвлений, прямо за спиной парня и тот резко вспомнил, что пред тем, как пойти в подземелье, они вместе с Эйной строили короткий маршрут на первый спуск. Это совершенно вылетело из головы Лекса, и он мог только обозвать себя за такое пренебрежительное к опасностям подземелья состояние. «Коматозник» — так он себя назвал и кивнув Беллу, зашёл в проход. Тот не отличался от главной дороги ничем, кроме размера — он был в разы меньше и в нём едва ли хватало места на битву двоих авантюристов против монстров, однако несмотря на маленькое пространство, Белл всё же решил идти по правую руку от Лекса, дабы помочь тому в трудную минуту.

И как оказалось помощь потребуется очень скоро!

Лекс остановился. Резко. Белл почти ударился о него, но в последний момент успел уйти от столкновения и внимательно посмотрел на своего напарника. Собранные обручем уши Лекса подёргивались и своим напряжением выдавали, насколько сконцентрирован их хозяин. Парень напрягся и потянулся к топору, щит же всегда висел на его левой руке.

— Лекс, что там?

— Впереди что-то есть… — так же шёпотом ответил он Беллу и в следующее мгновение раздался звук обнажения кинжалов. Белл мысленно ударил себя по лбу от своей недальновидности. Лекс — циантроп и тем более циантроп-кролик, а значит его слух, чутье и обоняние в десятки раз лучше, чем его собственные, а значит спрашивать и выдавать себя было ни к чему. В следующее мгновение, скорее всего на шум, в конце прохода перед ними встал тот, встреча с которым была неизбежна сегодняшним днём. Зелёный, оскалившийся, ростом чуть меньше метра, злой, лысый и голый, очень недовольный и скрипучий.

— Ра! — Гоблин рыкнул на появившихся авантюристов и насупился. Количество в две штуки облачённых в доспехи ребят заставило монстра вздрогнуть. Примитивный инстинкт животного не давал отдать своё тело ярости и пойти на верную смерть, поэтому Гоблин стоял на месте и рычал, словно пёс, защищающий кость. Однако, как и не двигался монстр, так и не действовали Белл и Лекс. Первый обнажил кинжалы и ступил вперёд второго, однако, как только Белл перешагнул через Лекса, то почувствовал прикосновение к груди — парень вскинул руку с топором и остановив ею Белла, прошептав:

— Я попробую…

Глава 5 – Бросил Кости

Выберите изображение для загрузки

Всё те же стены создавали эхо от отбитых от них злых рыков монстров. Тянулась гоблинская канитель по самый вечер, но те, кто упорно заставлял отродий подземелья рычать, даже не думали о таком количестве минувшего времени:

— Лекс, он уходит!

— Убегает?! Да ну! — гоблин бросился на утёк. Три его товарища лежали у ног авантюристов-кроликов и внешний их вид вовсе не создавал приятной и пушистой атмосферы — Лекс и Белл были покрыты кровью с ног до головы, кое-где своей, но по большей части вражьей, гоблинской… Сего дня и часть вечера велась охота на зелёных отродий и вот-вот она должна была закончиться триумфом в виде победы над группой гоблинов, которых подловили хитрые кролики, однако последний из монстров начала убегать от кинжала и топора, поставив хитрецов в ступор.

— Монстры правда умеют сбегать, Белл?

— Н-наверное… Я такого ещё не видел… — названный, как и его товарищ, смотрели в спину хромому гоблину со слегка удивлёнными выражениями лиц и ведь на то была причина — так жалко было того монстра, что не поразиться собственным чувствам в тот момент не представлялось возможным. Однако… Сегодняшняя охота и борьба с самим собой бесследно не прошла. Воздух разразил взмах, затем прозвучал удар, а после хлопок от падающего на каменный пол тела: — ВАУ! — воскликнул Белл, глядя на то, как Лекс смущённо чешет за затёкшим ушком, слабо смеясь: — Лезвием не попал, но за то вообще попал!

В семи метрах от парней лежал гоблин, а около него топор, влетевший первому обухом в затылок. Хоть метанию Лекс обучен не был, но что стоит попробовать? Вот и решился на позерское фаталити, однако это было ещё не всё — парень шустро подбежал к гоблину, лежащему лицом в пол, и аккуратно проткнул его шею ножом для вырезания камней, тот дёрнулся, а после затих навсегда, пока Лекс приговаривал: — Это самый кровавый день в моей жизни… — с самого входа в подземелье парень боролся с тошнотой и ни на миг битва его и его организма не прекращалась. Хоть он и сумел перебороть страх и стеснение от размахивания оружием, и тело стало гибче, но проклятая непереносимость крови никуда не делась. За несколько часов подобное не перебороть, поэтому остаётся лишь терпеть и привыкать… Лекс перевернул монстра на спину и как показывал Белл часы тому назад, вынул камень и чувственным взглядом сопроводил гоблина, обратившегося пылью.

— У тебя всё хорошо?

— Да… Немного подташнивает, но уже лучше, — Лекс взглянул на подошедшего Белла и слабо улыбнулся, ведь по глазам мальчонки было видно, как тот беспокоится и причина на то была — за несколько часов в подземелье кожа Лекса стала во много раз бледнее, появились тёмные круги под глазами, и он стал тише говорить. Белл мог только восхититься выдержкой своего товарища, ведь прийти в место, где царит кровь и смерть, не перенося и то и другого, это безрассудства, что граничит с подвигом. Мало того, Лекс в свой первый день взял на себя освежевание всех монстров, мол для того, чтобы справиться со своим недугом. Белл всё думал: «Смог бы я так поступить?» — однако, пока мальчик искал в себе смелости подумать об отрицательном ответе, его мысли прервал радостный возглас Лекса:

— Белл, смотри! Второй! — и наклонился тот к горсти пепла, из которой торчал небольшой коготь… Зуб! Клык Гоблина!

— Ого! Нам сегодня везёт!

— А то! — за два десятка убитых ими гоблинов, за непонятное количество часов, ведь проверить время они не могли, это был их второй коготь и радости не было предела. Даже бледное лицо мертвеца по имени Лекс выражало искреннее счастье, однако тот факт, что в голове Белл сравнил своего напарника с мертвецом не давал покоя, поэтому он произнёс: — М-может на сегодня всё? Мы хорошо поохотились…

Лекс с долей облегчения взглянул на Белла и громко выдохнул: — Да-а-а… Хватит на сегодня. Ещё нужно обустроиться в церкви.

— О-ой, точно ведь! Прости, я совсем забыл!

— Тише-тише, Белл, не кипишуй, всё нормально. Первый день он всегда такой — ни минутки покоя, — вспомнив первые дни работы в пекарне, Лекс поспешил утихомирить извиняющегося Белла, а после они вместе отправились в путь на поверхность. Голубоватые стены провожали новоиспечённых авантюристов, как Лекс когда-то булочки, так маняще пахнущие и прекрасные, прямиком из печи. Жизнь сделала вираж, и парень то и дело качал головой в тихом ошеломлении от того, чем занимался тогда и сейчас. Если не вираж, то уж непонятно что, ведь вчера вольный человек, а сегодня убийца монстров, чья мать-соглядатай наблюдает за каждым твоим движением… Жуть. Именно поэтому Лекс так спешил покинуть подземелье. По его предположениям прошло всего пара часов, но он знал, что это не так, ведь в битвах время пролетало быстро, как никогда. Нежелание спать среди мусора в пыльной подсобке подталкивало крола шагать быстрее и некоторое время спустя, свежий воздух наконец обдул новых авантюристов.

Солнце давно перевалило за зенит и клонилось к западу. Двух боевых крольчат ждёт взволнованная эльфийка.

— Мисс Э-э-эйна! — Белл прибывал в приподнятом настроении, поэтому позволил себе громко позвать нашу советницу, что брела через холл пантеона с хмурым выражением лица. Как только Эйна увидела нас, то расцвела, словно единственный цветок на лугу, однако, чем ближе она подходила, тем сильнее в её глазах нарастало беспокойство.

— К-как вы?! Лекс, ты ранен?! — эльфийка бросила пустую дощечку на ближайший стол и подбежала к нам с явными намерениями «полечить».

— Нет, всё нормально.

— Но-ка же… — и её можно было понять, ведь Белл по сравнению со мной был бодрячком, готовым на ещё один такой поход! На нём практически не было ран, а кровь монстров давно обратилась пеплом — ещё в подземелье, как и та, что была на мне. Однако если мальчишка после стряхивания пыли казался чистым и опрятным, то моя бригантина повсюду была окроплена кровью. Воротник был покрыт ею особенно сильно, из-за большой раны на щеке, для которой понадобилась капля зелья. На плече до самой груди тоже тянулся засохший след, потому что паскудный гоблин как-то умудрился залезть когтями под наплечник. На правой руке, державшей топор, тоже было несколько царапин, из которых давно перестала течь кровь, засохшая на рукавицах. Свежая же рана, из которой до сих пор сочилось немного крови, была на бедре — паскудная зелёная тварь прошмыгнула мне под подол и укусила! Мать её так, спасибо, что ничего другого не оттяпала!!! После этого случая я задумался купить защиту для «важнейшей области» получше… Было много других царапин, однако множество из них оказались неглубокими, а от некоторых помогла броня, так что мусолить своё состояние мне не приходилось — жив и жив!