Дань плодородию

Часть 1

Лето буяло красками и радовало тело зноем. До осени еще далеко. Пора работ, которая прокормит зиму. Говорят, что пора любви — весна. Но сердцу все равно, какое на дворе время года, лишь бы вновь почувствовать колотящееся внутри груди чувство, которое так и рвется к желанному человеку.

Стоя у молоденькой березы, Томира всем телом жалась к дереву. Словно прося удержать ее. Не дать совершить глупость. Ноги требовали движения и переминались с мысков на пятки, а тонкие девичьи пальцы перетирали в руках листик.

Ветер неторопливо играл с кончиком ее косы и подолом домашнего сарафана, которые были почти на одном уровне с коленями. Трава щекотала голые ступни и лодыжки, а ветки дерева то и дело норовили поиграть, легко касаясь открытой кожи рук. Природа словно шептала, что хочет внимания. Нуждалась в заботе нежных, но хозяйственных рук красавицы.

- Опять смотришь за ним? - послышался за спиной насмешливый голос сестры.

Даже не оборачиваясь, чтобы узнать, что на самом деле хотела родственница, так похожая на нее саму, Томира лишь цыкнула на младшую. Она была очень занята, ловя каждое движение человека, стоящего в двух домах от нее. Молодой парень разгружал мешки с телеги и заносил их за дом.

Не было ничего прекраснее голубых очей Данила для Томиры. Как только она вглядывалась в них, вокруг мерк весь мир, все становилось неважным. Затмить их свет могла разве что его улыбка. Но как бы девушка не пыталась поймать ее, все не получалось. Настасье из соседней хаты, Маришке — дочери кузнеца, да даже невзрачной Зоряне из соседнего поселка, которая наведывалась на их базарище с батьком и братьями, улыбался блондин Данило. Но не ей.

- Слышала? Говорят, что Дарина сошла с дому. Только неделя празднеств началась, а она даже вещи бросила и сбежала ночью из села.

- Дарина? - от удивления Томира даже прервала свой ежедневный ритуал и таки посмотрела на сестру, которая стояла в шаге от нее. В думах тут же всплыла улыбчивая и светлоликая девушка, которая часто ей помогала и нередко угощала булочкой, оставшейся после рыночных торгов. Ее отец был самым лучшим пекарем на ближайшие села.

- Да. Пошла вечером с девчатами гулять, и не вернулась.

- Кто говорит?

- Да все те же девчата. Злата и Милава вернулись домой и сказали, что расстались с Дариной возле путеводного камня, за опушкой.

- И что? - не поняла Томира. Ее мысли то и дело возвращались к Данилу - не ушел ли.

- Да то, что в потемках возле путеводного камня только парочки встречаются. Хотя откуда тебе знать, - сказала с усмешкой, словно намекая, что знает то, чего ей не узнать.

Этот камень в огород старшей сестры часто летел. Если посчитать, можно собрать целую гору. Имя Тихосавы хоть и значит “тихие слова”, но та всегда умела больно кольнуть, хоть и любила сестру. Доверяла ей свои секреты. Томира первая узнала, что Тиха целовалась с Николой за сеновалом. Она, а не мать. Да, конечно, мама тоже потом узнала, но первой же тайну доверили именно ей.

- С кем? - сделав вид, что пропустила неприятные слова мимо, спросила Томира.

- А кто его знает? Не вернулась же. Только письмо на родительском крыльце утром нашли, с накорябанными буквами, чтобы не искали ее. Мол, не вынесет позора. Видать, жонишок оказался не только рукастый, вот она со страху перед батей и сбежала. Всем известно, что старший Никифор держит ее и сына в строгости. А рука у него хоть и вкусные пироги делает, а тяжела.

Закусив нижнюю губу в задумчивости, Томира обернулась и бросила взгляд на то место, где еще не так давно стоял Данило. Но того и след простыл, только телега уже пустая ждала пока ее уберут с переднего двора.

- Тиха, Тома! - девушки вздрогнули от материнского крика. - Что, заневестились, так и печь не бела? А ну быстро зашуршали в дом и сготовили обед. Отец скоро с поля придет, а у вас еще и вода не кипела. А мне со скотиной пораться.

Девушки тут же зашелестели подолами, вбегая в дом. Мать добрая — крикнет и успокоиться, но отца голодным оставлять не хотелось. Сколько он летом наработает, столько они зимой есть будут.

***

Близился День Плодородия — пик летнего солнцестояния, в который все по вечеру соберутся у реки Туманка, будут прыгать через костер и молить Ярило о плодородной поре на полях, в реке, да в лесу. Чтобы пшеница была рясна, ягод да грибов полны корзины собирались, а рыба сама в сети плыла.

Солнцеликий Бог не обходил своею милостью их поселение, и на памяти старожилов не было в их краях голоду. Поэтому все родители с радостью пускали молодняк резвиться у речного костра, недалеко от лесной опушки за селом. Даром, что каждый год через месяцок начиналась пора свадеб опосля свята. Так то ведь хорошо, что слюбилося, коли по согласию.

Жизнь не казалась сложной, ведь что нужно: горячая печка, полный погреб да любимый человек под боком. Кто-то верил в то, что хорошая дань, брошенная в костер Ярило поможет пережить очередную зиму, а кто-то верил, что только своим трудом можно добиться лучшей жизни. Одно другому не мешало, да и на празднике все любили повеселиться, от мала до велика.

Томира же всем сердцем верила, что на этом празднестве Данило наконец-то обратит на нее внимание и жизнь станет намного счастливее. Несмотря на ветреность молодого парня, девица была уверена, что благодаря ей он изменится. Ведь так любить как она его не сможет больше никто.

И мать и отец девушки, да даже ее беззаботная младшая сестра замечали, как чахнет по односельчанину их красавица на выданье. Говорили родители и с главой их общины — отцом Данилы. Но тот только рукой махнул, мол, дело молодое. Батя пытался запрещать ходить хвостом по местам, где бывает возлюбленный дочери. Маменька слезно просила не быть преданной собакой тому, кто попортил половину села. Но Томира была глуха к их словам. Не видели ее карие глаза никого, кроме Данилы. Тонкие девичьи руки хотели касаться только его стана, а уши слышать только его голос. Но Доля и Недоля, видимо, решили вмешаться.*

Часть 2

Томира надела самый нарядный свой сарафан, который при лучине вышивала всю зиму. Красные и зеленые орнаменты из цветов и листьев отлично подходили для празднования Дня Плодородия. Ноги, при звуках барабанного боя, притопывали в такт, пока девушка ждала сестру. Мать с отцом уже давно у реки, как и все из старшего поколения.

Как правило, со стариками и громкими словами благодати начинался праздник, а ближе к сумеркам, когда солнце садилось за рекой, к костру прибегала молодежь. Им не интересны были длинные речи и воспоминания о былой молодости предков. Девушкам и парням хотелось собираться в пары, прыгать через костер и плясать в ритуальных хороводах.

Томира знала, что отец забил для такого случая лучшего барана, которого пожарят для всех вместе с остальной данью на том же костре, через который он когда-то прыгал с их матерью. Родительница понесла к костру овощи и фрукты с их земель, которые выросли благодаря их стараниям. Они с сестрой понесут тоже корзины с фруктами. Обычно забитую скотину приносили только главы семей и их сыновья — такова традиция. У кого дом был не полна чаша, как у Забильевых, несли что-то сделанное своими руками. Но в их поселении таких семей не было. Старожилы говорили, что так было всегда на их памяти, пока приносили щедрые дары Ярило.

- Томира, - послышался справа мужской голос с придыханием и девушка дернулась от испуга. Надо бы ей перестать все время летать в мечтах, а то совсем не видит, что происходит вокруг.

С облегчением выдохнув, Томира улыбнулась подошедшему парню: - Ясного дня, Богдан, - традиционное приветствие легко слетело с губ.

- Да, и тебе ясного дня, Томира, - парень заметно нервничал, что было непривычным. Он теребил в руках что-то и не смотрел в глаза девушке. Богдан частенько просто так здоровался с Томирой на улице и подходил поговорить о ерунде при случае.

- Ты что-то хотел?

- Ждешь сестру? - ответил он вопросом на вопрос, наконец подняв лицо. В зеленых, как трава глазах звенела решительность.

- Да. Что-то Тиха задерживается. Ты к ней? - осенила девушку догадка. Может парень смущался подходить напрямую к ее дерзкой сестрице и решил через Томиру пробраться к сердцу Тихосавы.

- Нет, я к тебе. Вот, - он протянул шатенке то, что все время вертел в руках.

Девушка удивленно взяла сверток, обернутый тканью. - Что это? - она упрямо отказывалась догадываться, что происходит.

- Подарок, - бросил парень, снова отведя взгляд. - Ты, прыгнешь со мной через костер, Томира? - последние слова девушка едва разобрала. Беднягу всего трясло от переживаний.

Ткань в руках словно сама собой развернулась и там оказался кожаный браслет искусной выделки с красивыми металлическими листьями на кольцах.

Перед ней стоял отличный парень, которого Томира знала с самого детства. Он был правильным, как говорила мама и надежным, как часто повторял отец, который то и дело упоминал про Богдана вскользь, когда приходил из кузни. “Вот бы такого зятя” - часто слышали они с сестрой. Тома не знала, как думает Тиха, а сама она никогда не смотрела на Богдана, как на мужчину или будущего мужа. Он был приятным человеком, который всегда выслушает, поможет и улыбнется, но никак не возлюбленным. Все сердце девушки занимал светловолосый и голубоглазый Данило. Только при виде его в груди начинала биться птица, а ноги становились ватными, вокруг стихали звуки и, казалось, что солнечные лучи падают только на него.

“Вот бы набраться смелости и подойти настолько близко, чтобы узнать, чем он пахнет.”

Богдан вот пах жаром кузнецкой печи и травами, которыми обычно добавляют к мылу.

- Богдан, прости, но я не могу взять это, - прошептала она, опустив глаза к траве. В груди сжималось какое-то неприятное чувство, стало трудно дышать. До ужаса стало неловко и жаль обижать отличного парня. Но Томира понимала, что если даст ему шанс будет жалеть еще сильнее, ведь ходить будет за руку с ним, а думать о другом. Нельзя так.

Подняла глаза, почувствовав, что вот-вот заплачет и увидела, что сын кузнеца стоит перед ней сжав кулаки так сильно, что на крепких руках выступили вены. Сам смотрит в сторону, а его губы сжались в тонкую нитку.

- Прости, - едва слышно пробормотала Томира, протягивая ему браслет на все том же лоскутке ткани.

- Оставь себе, - казалось бы бесстрастно бросил Богдан, но девушка заметила, как в недовольстве опустились уголки губ. - Это из-за него? Из-за Данилы? - прорычал он раненым зверем.

- При чем тут Данило? - сделала вид, что не понимает Томира. Она почему-то сейчас ну никак не хотела о нем говорить. Охватил какой-то непонятный стыд. Душа заметалась. Руки сами впихнули подарок парню куда-то на уровне широкой груди и тот автоматически взял сверток в руки.

- Он не позовет тебя, Томира! Потому что ты не такая, ты хорошая, - бросил он с какой-то злостью, которая быстро передалась и девушке.

- Это не твое дело! - огрызнулась она и бросилась прочь по дороге к реке.

- Не позовет, Томира! А если позовет, не ходи с ним! Не будь дурой! - кричал он ей вслед.

Но девушка не хотела ничего слышать и бежала в тонких туфлях по тропе все ближе к людям. Не чувствуя камней, которые впиваются через тонкую кожу в стопы или веток кустов, царапающих голени. Она забыла про Тиху, про то, что еще не разошлись старшие. Она просто хотела спрятаться в толпе и шуме. От Богдана и от своих мыслей.

На пути так вовремя тропинка поворачивала, огибая березу. Девушка схватилась за тонкий станд дерева и, запыхавшись, решила отдышаться.

В голове метались роем мысли. Томира не понимала, что с ней происходит, почему она так отреагировала на давно знакомого ей человека. Правда этот самый человек вел себя совершенно непривычно. Вспомнив, как Богда протянул ей тот чудесный браслет, девушка с трудом проглотила пересохшим горлом загустевшую слюну. Сердце в груди бухало так, что ощущались в голове их удары то ли от волнения, то ли после бега.

“Почему сейчас?”

Часть 3

Вдохнув полной грудью на подходе к своим, Томира внезапно вспомнила, что так и не дождалась Тиху. Сестра, возможно, ждет ее на перепутье, где они и договаривались. На миг стало стыдно.

“Да и что?! Не маленькая, дорогу знает. Еще засветло — солнце только собирается прятаться за горизонт.”

Ноги ступали по траве все увереннее, а глаза искали светлую макушку возлюбленного. Вдруг, наступив на камешек, девушка оступилась.

“А вдруг случится что? Лес все-таки. Надо найти родителей и сказать, чтобы отец поискал Тиху.”

Лодыжка слегка ныла после растяжения, но девушка упрямо приближалась к толпе, сжав руки в кулаки. Настрой у нее с виду был далеко не игривым.

“Мать заругает!” - поморщилась. - “Словно мне десять лет и я проглядела, что Тиха на вишню залезла и сверзилась с нее. Вечно смотреть за ней. Словно у меня у самой жизни нет. Еще и Богдан этот. Красивый же браслет был, мне бы все девчата в станице завидовали. Хороший все-таки мастер он. Но не по сердцу.”

- Томира? - девушка мгновенно узнала этот голос, хоть и звучал он издалека и вокруг было очень шумно — люди веселились, музыканты играли…

- Данило, - прошептала девушка, выискивая взглядом парня, смотря в направлении его голоса.

- Томира, иди к нам, - рука над головами стоящих неподалеку парней и девчат помахала ей, а на лице Томиры сама собой расцвела улыбка. Мысли мгновенно разлетелись мотыльками и в голове почти опустело. Только лицо улыбающегося и зовущего ее Данилы сияло неистребимым образом внутри, как лик самого Ярило.

- Ясного дня, - пропела девушка, чье настроение с запутанного комка чувств засияло чистым полотном радости.

Она остановилась всего в шаге от него, того самого блондина, который снился ей ночами. Рядом, очень близко стояли ребята парами. Приветствие сказала громко, вроде как всем. Но она-то знала, что хотела видеть и слышать только его. Внутри все трепетало от того, что вскоре могло случится. Неужели это свершится — она прикоснется к нему, вдохнет запах. Может случится, даже поцелует…

- Ребята, знакомьтесь, это Томира! Она сегодня прыгнет со мной через костер, - весело заключил Данило подходя очень близко. Так близко, что девушка невольно глубоко вдохнула, задрожав, и хотела инстинктивно отступить, но сзади кто-то стоял. Ее словно оглушили. Столько чувств сразу она испытывала одновременно, что не могла разобраться в них, но, чем ближе находился ее ненаглядный, тем сильнее почему-то сжимался в груди страх.

Парень оказался выше нее больше чем на голову. Если она встала бы за его спиной, ее бы никто не увидел.

Сильная, горячая ладонь Данило взяла ее аккуратно за руку, переплетая пальцы. Бережно, словно боясь спугнуть. Пока голубые, как само небо глаза затягивали в пучину ее сознание. Там было глубоко и вязко, но она сдалась очень быстро и позволила себя поглотить, только кивнув в ответ. Щеки тут же загорелись румянцем, а грудь все еще сильно вздымалась от шумного дыхания и переживаний.

- О, Боги, ты прекрасна в своей чистоте, - сказал странные слова Данило, которые она не до конца поняла. Ребята вокруг засмеялись.

Конечно, Томира уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, откуда взялись они с сестрой и почему мать с отцом не всегда спят по ночам, а стог сена под навесом на околице не убирают уже который год, а только обновляют. Только что-то внутри шептало, что Данило говорит о чем-то другом. Не может же он так при всех…

- А где дар? - непослушные губы выдали первое понятное, на что натолкнулись ее мысли из всего, что сейчас мельтешило в голове.

- Дар? - засмеялся Данило.

- Если ты хотел прыгать со мной через костер, должен был преподнести дар, - уже увереннее выдала Томира. Она услышала, как стоящая рядом незнакомая ей девушка что-то прошептала парню, обнимавшему ее за талию и они оба засмеялись. Стало почему-то неприятно. Но Данило в этот момент притянул ее к себе за руку, которую продолжал сжимать и все чувства опять словно ослепило вспышкой восхищения.

- Я не собирался сегодня прыгать, поэтому ничего не готовил, - парень погладил длинные каштановые волосы девушки, заплетенные в косу и собранные венцом на голове. Да, она сделала специально такую прическу, чтобы во время прыжка не загорелись косы. Она верила, что будет прыгать сегодня. И ее мечты сбываются одна за другой.

“Сегодня просто восхитительный день”.

- Но только увидел тебя, спускающейся с пригорка и понял, что только ты достойна прыгать со мной через костер, - шершавая ладонь парня спустилась на шею, провела по чувствительной коже под ухом так, что у девушки задрожали колени. - Ты же не откажешь мне из-за такой малости, Томира? - заискивающий взгляд не сочетался с яркой улыбкой этого искусителя. - Я потом подарю тебе все, что только попросишь.

- Я хочу, чтобы ты сделал для меня браслет. Сам! - Выпалила девушка.

Внутри нее словно сражались две сущности, одна ослепленная любовью нежилась в полуобъятии парня своих грез, а вторая то и дело толкала ее и заставляла вязкое как сироп сознание думать трезво. Разные, даже противоречивые чувства терзали душу. Но она не могла отказать ему. Это бессмысленно. Ведь происходило именно то, чего она так долго ждала.

- Будет тебе браслет, - засмеялся парень и его тут же поддержали смешками окружающие. - Пойдем!

Данило положил ладонь Томиры на свое предплечье, так, чтобы она держалась за него при ходьбе и вся компания двинулась ближе к костру.

“Видимо, они уважали его и любили тоже? Как предводителя или что-то в этом роде? Он словно главный… Отец!”

- Стойте! - девушка вспомнила, что хотела найти родителей и предупредить о сестре. - Мне нужно найти отца и сказать ему, что мы не встретились с Тихосавой, - она была уверена, что ее поддержат, ведь это было правильно.

- Что за Тихосава? Она хорошенькая? - Тут же спросил кто-то из рядом идущих парней, которые окружали их с Данилом справа и слева.

- Это моя сестра, - непонимающе его реакцию молвила Томира. Ей начался казаться странным постоянный смех этой компании. Он был таким, словно происходило что-то о чем она не знала, но знали все вокруг. Да, праздник, все должны веселиться и смех среди молодежи нормален. Только не от каждого же слова.

Часть 4

Данило и Томира гуляли на Дне Плодородия, ощущая радостное буйство энергии. Все вокруг них сияло жизнью, яркими красками и ароматами еды с жертвенного стола и свежестью леса.

- Интересно, если отец был так против, почему отпустил меня? - прошептала девушка, глядя как ее родитель что-то обсуждает со старостой, делая достаточно агрессивные жесты в их сторону.

- Ты согласилось, это и сыграло важнейшую роль. Если бы ты была против, он бы отнял тебя силой у меня, даже если бы я стал драться.

Шокировано раскрыв глаза девушка уставилась на молодого человека, стоящего рядом с ней. Увидела угловатую улыбку у него и ощутила себя в какой-то западне.

Шум праздника вернул Томиру к действительности. Молодые пары прыгали через костер, смеясь и поддерживая друг друга. Это действо было для всех символом обновления и новых начал.

Однако, Данило вел себя отстраненно. Совсем не как парень на свидании с девушкой. Тем более на первом. Но это ведь такие мелочи. Он часто молчал, уставленный глубокими размышлениями, и казалось, что его мысли были где-то далеко. Томира заметила это и начала беспокоиться за своего возлюбленного.

Тома успокоилась, увидев сестру среди подружек, которые пели традиционные песни во здравие. Потом увлеклась наблюдением за парами, ища среди них знакомых, пока они бродили вокруг костра на отдалении. Выглядывала где Дарина попадется на глаза. Не верилось девушке, что та вот так просто сбежала.

Данило не проявлял интереса к зрелищам, а ходил рядом с ней, то и дело оглядываясь. Остановив вдруг девушку, он, постояв немного, взял Томиру крепче за руку и предложил прогуляться в лесу, чтобы они могли побыть наедине.

Томира согласилась, но ее сердце стучалось быстрее от неожиданной перемены планов. Пока они шли вглубь леса, Данило наконец решил поделиться своими чувствами и мыслями с ней. Он объяснил, что сегодняшний праздник напомнил ему о важности времени, проведенного вдвоем, и как он ценит каждое мгновение, которое они проводят вместе.

“Видимо, он тоже волнуется! А я напридумывала себе невесть что.” - Тома ощутила облегчение и радость.

Данило вел Тому молча далее — все глубже в лес. Девушка сначала наслаждаясь звуками природы вокруг и ощущениями, которые она получала с лихвой от прогулки с желанным парнем.

По пути предложил ей выпить немного вина из своей фляги, видя, что девушка сильно напряжена. Тома знала по словам матери, что много пить наедине с парнем нельзя. Она ведь не глупая девушка. Но один глоток сделала.

“От этого ведь никому хуже не станет!”

Но по мере того как они продвигались вглубь, заметила нечто странное вдали — непонятное строение из камней, которое выделялось из окружающей природы. Солнце клонилось к закату, и лес уже начинал окутывать их вечерней мглой.

Томира почувствовала некую тревожность. Строение выглядело древним и загадочным, и ей стало не по себе. Она обернулась к Данило и увидела, что он отстраненно себя ведет, словно ждет кого-то или что-то.

- Данило, что это за место? - спросила она, ощущая дрожь в своем голосе.

Данило кивнул медленно, но не отвечал. Его взгляд был устремлен к строению, а его лицо выражало смешанные эмоции - как будто он был одновременно взволнован и напряжен.

Казалось, все сооружение было не более, чем кучей камней, наваленных друг на друга. Но с одной стороны четко угадывалось подобие алтаря со свечами и металлическим знаком единения жизни со смертью, больше похожим на два переплетенных жгутами колеса.

Солнце с каждой минутой опускалось все ниже, и местность окончательно окуталась сумерками. Томира почувствовала, как страх приковывает ее к этому месту, и она не могла оторвать взгляда от строения из камней. Ей стало ясно, что этот момент будет решающим для ее будущего.

В это время Данило медленно начал двигаться к строению, ведя за собой Томиру. Его шаги были уверенными, но ее сердце все еще стучалось с тревогой. Было непонятно, что их ждет в этом загадочном месте, и какую роль во всем этом играет парень.

Окончательно поняв, что происходит явно что-то жуткое, девушка начала упираться, но по сырой земле, припорошенной прелой листвой туфельки скользили как по льду.

Томира ощутила, как ее сердце бьется еще быстрее, когда они приближались к строению. Туманная мгла окружала их, и впереди маячило это загадочное сооружение, окруженное старыми деревьями и покрытыми мхом валунами. Вдруг ее ноги, словно чужие, перестали упираться и шаги становились все более уверенными, но она не могла остановиться.

Данило, обернулся и взглянул на нее с той же угловатой улыбкой, которая вызывала у Томиры дрожь.

- Не бойся, - сказал он мягко, и его рука, лежащая в ее руке, сжалась крепче. - Здесь нет ничего страшного, это место имеет особенное значение для всей нашей станицы, и я хочу, чтобы и ты его увидела.

Томира с усилием приглушила свой страх и попыталась сосредоточиться на словах Данило. Она понимала, что что-то важное происходит.

Когда они подошли ближе к строению, Тома увидела, что на этом алтаре из камней действительно была печать с знаком Ярило, Бога плодородия и солнечного света. Свечи освещали этот символ, придавая ему особенную мистическую атмосферу.

“Значит, ничего страшного не должно случится — это ведь Бог плодородия и солнечного света*.” - промелькнуло в голове.

- Здесь, на этом месте, я хочу показать тебе что-то важное, - произнес Данило, осторожно ведя Томиру ближе к алтарю. - Это место связано с нашим будущим и с нашей связью с природой и традициями.

Девушка приоткрыла губы, чтобы спросить, что именно он имеет в виду, но в этот момент вокруг них раздались тихие шепоты и смешки. Она обернулась и увидела тех самых ребят, которые окружали Данило при их встрече на празднике. Только сейчас они выглядели очень бледными и казалось, что даже просвечивали.

- Это все от страха и тумана, - прошептала едва слышно Тома. Тут ее взгляд поймал входную арку справа от алтаря и она решила, что ребята неслышно вышли откуда-то оттуда.