Дар императора. Путь к трону

Пролог

С момента, когда по империи прокатилась весть о браке императора с девушкой неизвестного рода, дочерью скромного придворного из Седьмой провинции, минуло две недели. Лишь обитатели дворца хранили горькую правду, они знали, кем на самом деле была новая супруга императора, и какую бурю её появление несло в стены гарема.

Средние наложницы, те, что ещё помнили дерзкую девчонку, осмелившуюся когда-то бросить вызов воле дворца, сжимали кулаки от жгучей зависти. Они отказывались верить, что та самая мятежная птичка, вырвавшаяся когда-то на свободу, теперь возвращается в клетку. И возвращается не абы кем, а женой императора. От этой мысли трепетали их души, этот трепет был сладок от злорадного ожидания её падения и ядовит от страха, ведь её возвышение грозило низвергнуть каждую из них.

Фаворитки императора затаили дыхание. Появление Драгоценной супруги грозило разрушить хрупкий баланс, что царил в гареме, сделав их собственное положение зыбким, как утренний туман. Даже Благородная супруга, недавно объявившая о долгожданной беременности, не чувствовала радости, лишь холодную дрожь за своё нерождённое дитя. Казалось бы, материнство, эта высшая благодать, наконец осенило её, но тень новой жены императора отбрасывала мрачную неизвестность, в которой таилась неведомая угроза.

Но ничья участь не казалась столь же шаткой, как у Преданной подруги. Беременность, что должна была стать её триумфом, обернулась источником постоянной тревоги. Происхождение не играло ей на руку, за её спиной не было сильного клана, лишь зыбкая любовь императора, которую она цепко пыталась удержать. А тайна с абортивными травами грозила вспыхнуть в самый неподходящий момент, оставив её будущее размытым и зависимым от единственной воли императора. Теперь же, когда на пороге появилась та, чьё появление она когда-то с ужасом разглядела в его глазах, она понимала — её ждёт не просто падение, а смертельная опасность. Судьба должна была свершиться скоро, едва она произведёт на свет ребёнка, но теперь у опасности появилось имя и лицо.

В своих покоях, наполненных дымкой благовоний, вдовствующая императрица Рианнон наблюдала за суетой во дворе с тем же безразличием, с каким смотрела бы на муравейник. Её лицо, отполированное годами интриг, было непроницаемо, но в глубине глаз тлела холодная ярость. Эта девушка, это ничтожество, проданное «без права имени», не просто посягала на власть — она плевала на всё, чего Рианнон добилась ценой всей своей жизни. Но куда острее был другой укол — возвращение Лины. Одна мысль о том, что эта женщина, знавшая все её старые тайны и унижения, снова в стенах дворца, заставляла нервы Рианнон натягиваться струной. Их связывала давняя, тёмная история, и Рианнон поклялась себе, что Лина не получит ни шанса ею воспользоваться. Нур должна была пасть, не только как фаворитка, но и как щит Лины. Чтобы уничтожить одну, придётся сокрушить и другую.

А в это время Серен, Мудрая супруга, стояла перед своим отражением, сжимая в белых от напряжения пальцах тот самый злополучный оберег от Иоланты. Он был вещественным доказательством её прошлых ошибок. Страх сковал её изнутри, холодный и липкий. Она боялась не просто потерять милость — она боялась стать невидимой. Отодвинутой навсегда в тень женщины, которая заняла не только её законное место, но и то, что Серен тщетно пыталась завоевать — его сердце. И в этом страхе рождалась новая, отчаянная стратегия.

Дворец замер, и в этой звенящей тишине два женских сердца — одно, закалённое в боях за трон, и другое, изворотливое в боях за влияние, отсчитывали последние мгновения до прибытия бури. И готовились к войне, каждая своим изощрённым оружием.

***

Вдали от дворца, на пути между Первой провинцией и столицей, царила иная, обманчивая атмосфера. Лето, казалось, не понимало, что его время истекло, цепляясь за землю ласковым теплом. А осень медлила, не решаясь вступить в свои права, даря людям последние по-настоящему тёплые деньки — тихие и золотистые, как этот. Императорская процессия остановилась у ручья, чтобы дать отдых уставшим людям, напоить лошадей и сделать тот самый последний глоток свободы, прежде чем навсегда исчезнуть за вратами дворца.

Драгоценная супруга стояла в кольце преданных слуг, подставив лицо солнцу и глядя в небо — свободное, чистое и бескрайнее. Она только что отпустила своих самых близких в Пятую провинцию и приняла своё прошлое. Всё ради того будущего, что ждало её с ним. Взгляд Нур сам собой нашёл Ариана, и по её лицу расплылась лёгкая улыбка. Она всё ещё не могла поверить в происходящее: она едет в столицу не наложницей, а его законной женой.

И тут она увидела, как он подходит к своему скакуну. Его образ был ей так непривычен: он сбросил тяжёлый кафтан и остался в простой лёгкой рубахе и практичных штанах для верховой езды. Ветер слегка растрепал его волосы, и от этого небрежного, такого естественного вида, по телу Нур пробежал смущающий жар.

Со дня их свадьбы прошло не так уж много времени, но путь до столицы был нелёгким, и суета дороги редко позволяла им остаться наедине. Однако в те редкие мгновения, когда они оказывались рядом, Нур ловила на себе его взгляд. Тот самый, что запал ей в душу ещё в дни их первой встречи. Тот, в котором читалось не только желание, но и безграничная нежность, растопившая когда-то лёд в её сердце. И сейчас, видя это снова, она понимала — ничто между ними не изменилось.

Сердце Нур забилось с такой силой, что звон отозвался в висках, когда она увидела, как Ариан направляет коня прямо к ней. Весь мир сузился до пространства между ними.

Он не сводил с неё глаз. Его взгляд был тяжёлым и тёплым, как летнее солнце, и таким же всепоглощающим. В нём читалось знакомое пламя, но сейчас в нём плясали и новые искры — вызов, восхищение и та притягательная властность, что заставляла её колени подкашиваться. Он смотрел так, будто видел не Драгоценную супругу в окружении свиты, а ту самую девушку, чью душу он когда-то отвоевал для себя. Воздух вокруг зарядился напряжением, и ей показалось, будто все окружающие звуки — шепот слуг, ржание лошадей, утонули в оглушительной тишине их молчаливого диалога.