Дарина и её десять мужей

Пролог

Ненавижу мужчин… Сначала отец-алкаш, затем первый муж, поднимавший на меня руку… а после — второй, оказавшийся аферистом… а потом… не поверите! — вовсе демон и сам царь северных варваров!

Хотя нет, два последних все же не мои мужчины… С демоном был лишь поцелуй — часть ритуала заключения сделки. Обмен моих услуг на благоприятное следующее воплощение.

Увы, в прошлой жизни я совсем не ценила ни себя, ни свое тело. В итоге оказалась здесь.

Здесь, в кабинете этого варвара… Кайдена Торвальда. Грубого, резкого и беспородного северного герцога.

Нет, это не тот холодный северный герцог, чье сердце стремится покорить главная героиня тех самых романчиков. Конкретно этот — дикий и необузданный. Высокий, огромный, больше похожий на великана, чем на человека. Смотрит на меня и улыбается. Знает, что у меня нет ничего, что можно предложить в обмен на его покровительство.

Точнее, есть кое-что. То самое, что он по какой-то причине возжелал.

Тело девушки, в которую вселилась моя душа, действительно превосходно… тут и спору нет. Высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра… лицо с обложки журнала и алые кудри до пояса… кто бы такую не захотел? Мало таких красавиц. Даже принц поначалу не устоял… правда, потом его вкусы резко изменились. Козел белобрысый… Но ничего, мы ему еще обязательно отомстим.

По сути, месть всем, кто обидел Вивиан — хозяйку этого тела — единственное, что меня здесь держит.

Мне предложили прожить десять воплощений таких же несчастных девушек, как я. Тех, кто подвергся несправедливости и совершил ошибку, стоившую им их жизни.

Но не просто прожить, а все исправить, исцелить душу от обид, чтобы она могла возродиться в новой, лучшей жизни.

Только никто не предупредил, что будет настолько сложно! Словно играю в игру на хардкорных настройках! Вот сейчас, например, стою и трясусь. Ведь чтобы совершить задуманное, мне нужна поддержка этого самого варвара. А за нее нужно платить… Тем самым, о чем вы все подумали…

— И долго ты будешь пялиться? — раздраженно произнес он, не отрываясь от документов.

Совсем без манер и элементарной вежливости… Впрочем, неудивительно. Репутация Вивиан настолько плоха, что с ней можно и не считаться.

— Я пришла заключить с вами сделку, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Помнится, мы уже обсуждали твое затворничество в моем замке и тихое, незаметное существование, — ответил он, наконец подняв взгляд.

Его глаза были холодными, оценивающими. Я почувствовала, как мурашки пробежали по коже.

— Мне нужно лишь ваше разрешение. Обещаю, это не создаст никаких проблем, а всю выгоду получите только вы…

— Прогресс — прерогатива столицы. В этих краях ценят традиции. Не думаю, что избалованной столичной даме по силам провернуть здесь амбициозные идеи.

Его тон был пренебрежительным, но в глазах мелькнуло любопытство.

— Я прошу лишь об одном шансе. И готова заплатить за вашу услугу.

— У тебя ничего нет, — усмехнулся он. — Ты одета в то, что я тебе дал, и ешь то, что тебе приносят.

— И все же мне есть чем с вами расплатиться, — произнесла я и, собрав всю смелость, пошла прямо к нему.

Что ж, за последние пару недель моя жизнь висела на волоске уже несколько раз… впрочем, один раз я все же умерла. Подумаешь, прирежет сейчас в порыве гнева или задушит этими огромными сильными руками. По крайней мере, будет быстро.

Он отложил в сторону перо и грозно посмотрел на меня, собираясь встать. Но я успела подойти раньше. Опустила руку ему на плечо и надавила вниз со всей силой. Он присел обратно — скорее от неожиданности, чем от моего воздействия.

Сейчас или никогда. Откинув остатки гордости и стыда, я накрыла его губы своими. Нагло, бесцеремонно. Его губы были теплыми, но неподвижными. Он не поддался. Резко схватил меня за волосы у затылка и слегка оттянул от себя. Было не больно, но крайне унизительно.

Черт, не сработало.

— Значит, такая благородная и знатная леди готова отдаться убогому дикому варвару, словно дешевая шлюха, всего лишь за одну услугу? — его слова были колкими, с грубой, неприятной интонацией.

Ненавижу его. И, похоже, он прочитал эту ненависть в моих глазах и ухмыльнулся еще шире.

— Одна ночь, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Один шанс.

Пауза затянулась. Он изучал мое лицо, словно пытаясь найти в нем что-то конкретное. Его рука все еще держала мои волосы, но хватка ослабла.

— Что ж, терять в этой ситуации мне действительно нечего, — наконец произнес он и притянул меня ближе. — Только учти, что эта ночь будет очень длинной, леди Вивиан.

Он прошептал это прямо у моего уха, и по телу прошлись мурашки. Его дыхание было горячим, голос — низким и хриплым.

Если это у него прелюдия такая, то больше похоже на угрозу.

Я почувствовала, как он провел рукой по моей спине, останавливаясь в опасной близости от талии. Его прикосновение было властным, собственническим. Он явно наслаждался моим положением.

— Боишься? — спросил он с усмешкой, отстранившись, чтобы посмотреть мне в глаза.

Ну что же, герцог, ты говоришь с женщиной, которая несколько лет прожила с агрессивным алкоголиком. Думаешь, вот это меня сломит? Ха! Решил испугать…

— Нет, — ответила я, встречая его взгляд. — Я не из пугливых.

Он медленно провел большим пальцем по моей щеке, и я едва удержалась, чтобы не отшатнуться.

— Увидим, — пробормотал он. — Увидим, насколько ты смелая, когда останешься без одежды.

В его голосе звучала какая-то опасная нотка, от которой внутри все сжалось. Но отступать было поздно. Слишком многое зависело от этой сделки.

Глава 1. Сделка

Моя жизнь была наполнена страданиями с самых ранних лет. Бесчувственный отец, срывавшийся на кулаки при малейшей провинности. Мать, которая пила чтобы не чувствовать, не замечать синяки на моем и на своем теле. А потом появился муж – словно мой отец передал ему в качестве преданного свою жестокость. Побои, унижения, постоянный страх стали моими верными спутниками.

А после развода в мою жизнь ворвалось неожиданное счастье.

Алексей казался мне настоящим принцем из сказки…

Он появился в моей жизни именно тогда, когда я буквально собирала себя по частям после развода. Он меня подобрал, холил и лелеял, окружал заботой и нежностью. Дорогие подарки, рестораны, путешествия – все то, чего я была лишена всю свою жизнь. Он был красив, статен, успешен и богат. Зачем ему была такая сломленная, как я? Почему он выбрал именно меня?

Я не понимала тогда, не хотела понять, что все не так просто. Что за каждым подарком, за каждым нежным словом скрывался расчет. Я подписывала все документы, что он мне подносил. Как я могла тогда в нем сомневаться, ведь он был моим спасителем…

Но каждый подарок, каждая поездка оплачивались с карт, которые он открыл на моё имя. Бизнес тоже потихоньку переписал на меня. И когда всё раскрылось — виновной оказалась я.

Он меня подставил. Подставил под свои грехи, и я оказалась в тюрьме за его финансовые махинации. Суд не поверил моим слезам и клятвам о невиновности. Мне было всего двадцать шесть лет, а приговор – десять лет строгого режима.

Десять лет в клетке. А когда выйду, стану уже потрепанной, никому не нужной, без денег, без семьи, без репутации. А он... он будет счастлив, живя на украденные миллионы. Несправедливо. Так несправедливо, что хотелось кричать до хрипоты.

В какой-то момент, после очередной бессонной ночи, я не выдержала и совершила непоправимое. Горсть таблеток, которые я медленно накапливала, выменивая таблетку за таблеткой у сокамерниц, пару глотков холодной воды из рукомойника – и наступило приятное забытье. Наконец-то покой...

– И почему они вечно выбирают легкий путь? – раздался чей-то мужской голос рядом со мной.

Неужели откачали? Нет! Я не хочу больше! Дайте мне умереть спокойно!

– Ну так совсем неинтересно, красавица, – ответил на мои отчаянные мысли тот же голос.

– Я это вслух сказала?

– Да нет, просто ты уже почти на том свете, тут не нужно открывать рот, чтобы произносить слова. Мысли здесь звучат громче криков.

– Что? – Я резко открыла глаза.

Было темно. Очень темно, но не та темнота тюремной камеры, к которой я привыкла. Казалось, что я нахожусь в каком-то странном месте, окутанном темным туманом. Воздух был плотным, почти осязаемым. Я взглянула на свои руки, ноги, тело. Все то же самое, такое же, как и перед тем, как отключиться. Даже тюремная форма на месте. Но во всей этой странной темноте я себя отчетливо видела.

– Ну и как тебе новые ощущения? Есть та самая желаемая легкость? – раздался голос слева от меня.

Я медленно повернула голову и замерла, пораженная его видом.

Рога – первое, что я увидела. Довольно большие, изящно загнутые назад. Они начинались прямо из копны длинных пепельных волос. Бледная, почти прозрачная кожа, но удивительно красивое лицо с точеными чертами. И глаза... красные, как рубины, пристально смотрящие на меня. Этот тип выглядел так, словно сошел с какого-то косплей-фестиваля и случайно заглянул в мою камеру.

– Ты кто такой?

– А как ты думаешь, душечка? — с улыбкой произнес он. Его улыбка мне показалась обманчиво теплой.

– Это какой-то розыгрыш? Галлюцинации от таблеток?

– Оглядись повнимательнее, милая, — вновь с улыбкой произнес странный косплеер.

Я медленно обвела взглядом пространство вокруг себя. Там, где я находилась, точно была не тюрьма. Огромное темное пространство, окутанное плотным туманом, который, казалось, жил своей собственной жизнью. Он клубился и переливался. Подо мной была не холодная бетонная плита тюремного пола, а что-то мягкое и упругое, напоминающее облако.

Я медленно привстала на локтях, ощущая удивительную легкость в каждом движении. На самом деле этот рогатый незнакомец был прав – я действительно чувствовала некую невесомость в теле, словно гравитация здесь работала по другим законам. Однако только в теле. Душа же моя была по-прежнему полна едкого гнева и глубокой обиды. От этого контраста стало неприятно, тоскливо на сердце.

Значит, вот она какая – загробная жизнь. А этот красавчик с рогами – демон? То есть мне за все мои страдания, за всю боль, которую я перенесла, еще и ад уготован? Совершенно несправедливо!

– Полностью с этим согласен! – произнес демон удивительно ласковым, почти нежным голоском, который совершенно не вязался с его внешностью. – Совершенно несправедливо вот так умирать, не отомстив обидчикам. Не получив того, что заслуживаешь.

– Но разве уже не поздно об этом размышлять? – Я попыталась встать, но ноги предательски подкосились. – Что сделано, то сделано.

– Совсем нет, красавица. Ты же еще не умерла окончательно.

– Не умерла? – Я с недоверием посмотрела на свои руки, они выглядели вполне реальными. – Тогда где я нахожусь?

– В месте, куда попадают души после смерти. Ну, или в периоды между жизнью и смертью, – объяснил демон, присаживаясь рядом со мной с грацией хищника. Я заметила длинный тоненький хвост, который на конце оканчивался стрелкой. Хвост плавно раскачивался из стороны в сторону. Ну кто бы сомневался… – Ты пока находишься именно в таком промежуточном состоянии. Своеобразная передышка перед выбором.

– И что мне теперь делать? Сидеть здесь в этом тумане пока не принесут белые тапочки?

Глава 2. Жизнь злодейки

Холодно. Неприятно холодно. Узнаю этот холод — точно такой же окутывает тебя, когда оказываешься в объятиях смерти. Его ни с чем не спутаешь. Он пронизывает каждую частичку, заставляя дрожать не только тело, но и саму душу. Темнота вокруг плотная, непроглядная. Ощущение, что пребываю где-то в невесомости. Полная дезориентация. Где низ, где верх и, собственно, где я?

Последнее воспоминание — разговор с демоном и его поцелуй. Неожиданно, но приятно.

Внезапная вспышка света буквально ослепила меня. Яркость была настолько интенсивной, что глаза начали слезиться. Я окунулась в этот свет с головой и оказалась в чьём-то сознании. Не могла ни сказать слова, ни пошевелиться — лишь наблюдала за событиями, которые проносились вокруг с невероятной скоростью.

Картинки мелькали одна за другой. Всё увиденное было понятным и сразу откладывалось в памяти, будто я сама это переживала.

Первое, что услышала, — голос отца хозяйки этого тела.

«Я ждал сына! А ты родила дочь! Какая кара!» — голос грубый, полный разочарования и злости.

Раздался усталый, слезный плач женщины, которая умоляла простить её. Голос дрожал от страха и отчаяния: «Милорд, прошу вас, она здорова. Я рожу вам ещё детей…

— «Мне нужен наследник, а не очередная обуза!»

Следующая сцена на улице. Слуги обращались со мной с холодным презрением, будто до меня нет дела. Постойте... до меня? Видимо, чувства этой девушки передаются мне как собственные.

Прислуга даже не пыталась скрыть пренебрежения. Постоянное ощущение отверженности постепенно разъедало изнутри.

Годы пролетели в серых тонах одиночества и холодности. Всё изменилось, когда мне исполнилось пять лет.

«А она красивая, — раздался голос отца на семейном собрании. — Есть у меня на неё планы». В тоне появилась хитрость торговца, оценивающего товар.

Новый кадр. Я смотрю на себя в зеркало. Действительно красивая. Даже очень. Алые волосы волнами спадали до поясницы — такого яркого оттенка в прошлой жизни не встречала. Фарфоровая кожа, пронзительные голубые глаза. Поистине прекрасна! Девочка в отражении была одета в изысканное бежевое платье с множеством рюшек и вышивкой золотыми нитями. Оно ей невероятно шло.

Другое дело — я настоящая. В прошлой жизни была пухленькой: восемьдесят килограммов при росте метр семьдесят. Большие бёдра, лишний жирок то здесь, то там, да и внешность самая заурядная. Серые глаза, русые волосы — ничего примечательного. А теперь — воплощение аристократической красоты.

Видения продолжились. Внезапно почувствовала резкую боль в пальцах. Из глаз текли слёзы ручьём. Гувернантка — сухонькая женщина средних лет с пронзительными серыми глазами — жестоко била по пальцам тонкой розгой за то, что я неправильно взяла фарфоровую кружку.

«Спина прямо! Плечи расправлены! Ты будущая принцесса, Вивиан!» — кричала гувернантка, не скрывая раздражения. Голос резкий, неприятный.

Принцесса? Я? Эта информация медленно доходила до сознания. Значит, отец действительно строил планы на мою красоту. Теперь понятно, почему отношение к дочери кардинально изменилось. Из нежеланного ребёнка я превратилась в ценный политический актив.

Новые образы нахлынули волной. Уроки этикета, танцев, изучение языков. Постоянное давление, бесконечные наставления о том, как должна вести себя будущая супруга принца. Детство исчезло, растворилось в бесконечной подготовке к роли, которую мне предстояло сыграть.

Затем я заметила женщину, холодно наблюдающую за происходящим из дверного проёма. Безумно красивая, с такими же алыми волосами, но уже с серебряными прядями у висков. Мама... Она смотрела на меня ледяным взглядом, без малейшего сочувствия к боли дочери.

«Перестань хныкать немедленно. Для тебя выпала большая честь — стать невестой наследного принца. Больше не можешь быть слабой из-за подобной ерунды. Повтори урок ещё раз, пока не усвоишь как следует».

Я ощутила чувства, переполнявшие это тело. Она ждала от матери совершенно другого — защиты, ласки, любви, понимания, чего угодно, только не холодности в момент, когда ребёнку причиняют боль. Детская душа жаждала хотя бы капли материнского тепла, но получала лишь ледяное равнодушие.

Вспомнила себя. Свою прошлую жизнь. Тот же холодный пол в маленькой квартире, металлическая линейка, которой жестоко хлестали по пальцам, сложенным веером. Это был отец. Он напился, а я впервые принесла тройку по математике. Второй класс, мне было всего восемь лет. Не поняла тему про умножение, забыла сделать домашнее задание, потому что решила поиграть во дворе с соседскими детьми. Итог — жестокое наказание за детскую беспечность.

Мать сидела рядом на старом кухонном стуле. Глаза мутные, отсутствующие. Уже выпила два стакана водки. Сидела и смотрела на боль собственной дочери в пустоту, будто меня там вообще не было. Несправедливо! Уже тогда я начала их ненавидеть — тихо, глубоко, всей детской душой.

Здесь, в новой жизни, всё повторялось. Другие декорации, иные костюмы, но та же боль, то же родительское равнодушие к страданиям ребёнка.

Сцены сменялись одна за другой — месяц за месяцем, год за годом. Обязанностей наваливалось всё больше. История королевства и соседних земель, политика и дипломатия, музыка и пение, танцы всех видов, социальные науки, три иностранных языка, этикет для каждого случая жизни. Всё это день и ночь, сутками напролёт, без передышки и отдыха.

Уроки начинались с рассветом и заканчивались глубокой ночью. Гувернантки сменяли друг друга, каждая была строгой и беспощадной к ошибкам. Розги, подзатыльники стали обыденностью. Родители появлялись лишь для проверки успехов и отчитывания за промахи.

Помню, как однажды отец зашёл во время урока музыки. Я играла на клавесине сложную пьесу, пальцы дрожали от усталости. Ошиблась в одной ноте. Всего в одной! Но этого хватило, чтобы он холодно произнёс: «Принцесса не может позволить себе ошибок. Играть заново до тех пор, пока не будет идеально». И ушёл, даже не взглянув на дрожащие от напряжения руки дочери.

Глава 3. Смерть злодейки

Он стал приглашать меня к себе всё чаще. Не всегда удавалось заниматься непристойностями, но поцелуи и теплота его объятий присутствовали неизменно. Я жила этими встречами, считала дни до них. Засыпала и просыпалась с мыслями о нём.

Он вновь пригласил меня в замок. Окрыленная приятным предвкушением, я буквально летела к нему. Но в тот день у него совершенно не было настроения. Видимо, серьёзные проблемы с королём — я поняла это из обрывков фраз и мрачного выражения лица. Он буквально схватил меня за руку, едва я переступила порог дворца, и повёл в кабинет. Движения резкие, нервные — такого никогда не видела.

«Что случилось?» — попыталась спросить, но он лишь покачал головой, крепче сжав мою ладонь.

В кабинете он остановился у окна, глядя на внутренний двор. Плечи напряжены, челюсти сжаты. Долго молчал, и я не решалась нарушить тишину.

«Виви, — наконец произнёс он ласково, но в голосе слышалось напряжение, — мне сейчас очень плохо. Нужна твоя помощь. Знаю, что только ты можешь облегчить мою боль».

«Всё что угодно, Эрен», — ответила с болью в сердце, видя его страдания. Ради него была готова на всё.

Он снял передо мной штаны, обнажив нижнюю часть тела, сел на кожаную кушетку у окна и указал взглядом, где мне расположиться — перед ним, на коленях на мягком персидском ковре.

Ещё одна грань, которую пришлось переступить. Это было крайне неприятно — странное, противоречивое чувство охватило во время того, что он попросил сделать. Да, это была просьба, он не принуждал, но я не могла отказать. Не могла разочаровать любимого человека.

«Доверься мне, — шептал он. — Это нормально между влюблёнными».

Он стонал от удовольствия, придерживая мою голову рукой, направляя движения, заставляя входить глубже. Несколько раз казалось, что меня вырвет — горло сжималось, но заставляла себя терпеть. Всё происходило в тумане, мысли путались. Почему на это согласилась? Из глаза потекла слеза — от физического дискомфорта или душевного смятения, уже не понимала.

В голове крутилась одна мысль: «Он прав, все хорошо, все нормально». Но тело сопротивлялось, и это сопротивление пугало меня больше, чем сама ситуация.

Он резко отстранил мою голову, и тёплая жидкость потекла по лицу, перемешиваясь со слезами.

«Виви, прости... не хотел тебя расстроить», — он тут же опустился на пол рядом, обнял нежно, помог вытереть лицо своим шёлковым платком, а затем поцеловал в макушку и обнял ещё крепче. «Всё хорошо, милая. Ты такая добрая, такая понимающая».

Но хорошо не было.

С тех пор наши встречи резко сократились. Они происходили лишь в людных местах — на балах, приёмах, прогулках в сопровождении придворных, без лишнего взаимодействия. На людях он по-прежнему был учтив, но той прежней искры в глазах я больше не видела.

Мне казалось, что так он заботится обо мне, оберегает репутацию, но его прежняя нежность, которая была до злополучного дня, словно растворилась в воздухе. Будто потерял ко мне интерес.

Я начала копаться в себе по ночам, лежа без сна в холодной постели. Скорее всего, виновата во всём я. Как могла тогда заплакать? Почему мне стало противно? Такая неблагодарная дура. Из-за неправильного поведения он охладел? Может, недостаточно хороша для будущего короля?

Давление со стороны родителей не прекращалось. Аппетит пропал полностью, худела на глазах. Постоянные срывы на окружающих стали нормой — слуги боялись лишний раз попасться на глаза. Внутри словно гнила заживо. Эти тяжёлые, мрачные чувства разъедали изнутри, как медленный яд.

Шли томительные дни. Мне исполнилось шестнадцать. Очередной бал в честь дня рождения — пышный, роскошный, полный знати. Отец не пожалел средств: зал украсили тысячами белых роз, лучшие музыканты королевства, повара готовили самые изысканные блюда. Гости восхищались моим нарядом — платьем из алого бархата с золотой вышивкой, которое подчёркивало фигуру и делало меня похожей на богиню.

Всё как всегда: я и принц рядом. Мы танцевали положенные танцы, обменивались вежливыми фразами, улыбались для публики. Но что-то было не так. Что-то кардинально изменилось в его поведении, в взгляде, который был слишком оживлён, но направлен не на меня.

Он был устремлён на неё.

Лилия. Дочь небогатого барона из дальней провинции, чей дебют задержался на целый год из-за семейных обстоятельств. Но стоило ей появиться при дворе, как мгновенно получила статус «Цветка королевства». Безумно красивая, невинная и нежная, она затмевала всех остальных девушек. Белоснежная кожа без единого изъяна, платиновые длинные волосы, переливающиеся в свете свечей, изумрудно-зелёные глаза и природная хрупкость фарфоровой куклы. Нежнейший, трепетный цветок, которого хотелось защищать и оберегать.

Взгляд принца, устремлённый на неё... я впервые увидела такой взгляд — полный восхищения, нежности, трепета. И тогда поняла с болезненной ясностью: взгляд, которым он одаривал меня всё это время, был далёк от подобной нежности.

Моя фигура в шестнадцать лет была очень женственной — пышные бёдра, высокая грудь, тонкая талия и высокий рост. Будь я в прошлом мире с таким телом, давно стала бы успешной моделью. В этом юном возрасте была уже слишком зрелой, слишком соблазнительной. И на меня он смотрел не с романтической нежностью, а с откровенной похотью — как мужчина смотрит на женщину, которую желает использовать для удовлетворения потребностей.

Осознание пришло быстро и больно, но даже понимая это, он оставался моим женихом, и я не могла его винить. Ведь он мужчина, и это естественно — так смотреть на такое тело, как у меня.

Шло время. Наши с принцем встречи практически сошли на нет. Но ИХ начали видеть вместе чаще. Сначала случайные встречи в саду, затем танцы на балах, прогулки под руку. Мне и самой удалось стать свидетельницей этих встреч.

Глава 4. Северные варвары

Нечем дышать. Тошнота. Головокружение. Боль пронизывает каждую частичку тела.

Кто же знал, что пробуждение в чужом теле окажется настолько мучительным...

Я попыталась добраться до окна кареты и глотнуть свежего воздуха. Открыла створку. Меня стошнило, и всё содержимое желудка — видимо, вместе с ядом — вышло наружу.

Фу, отвратительно.

Я втянула голову обратно и облокотилась на сиденье. Отдышавшись после этого странного перехода между мирами, ощутила нечто удивительное — я снова жива. Чувство тяжести, давление гравитации... пожалуй, лучшие ощущения, которые только можно представить.

Я в карете. Не слишком роскошной, но удобной. Хотя бы спасибо и на этом.

Самое время подумать. Вивиан фон Рейнгарт, значит.

Какой же принц мерзавец... использовал и решил избавиться. Несправедливо. Прямо злость закипает внутри. Этот заслуживает самого сурового наказания. Для меня он главный злодей этой истории. Просто подонок.

Но как его наказать, не имея собственно ничего... Изменить личность, увы, никак не получится. Уж слишком узнаваемая внешность у Вивиан.

Конечно, лучший выход из всей этой ситуации — чтобы он сам приполз на коленях. Его использовать и так же жестоко подставить и выбросить.

План идеальный. Однако кого я обманываю... Я ещё та трусиха. И зачем вообще согласилась на эту авантюру...

Я ещё раз выглянула в окно. Север. Бескрайние белые просторы, усыпанные снегом. Аж в глазах рябит. Вдалеке виднеются горы, уходящие в облака. Наверху всё затянуто тучами. Вообще кажется, что мир похож на наш. Но атмосфера какая-то более насыщенная и яркая что ли...

Внезапно карета резко затормозила, и меня швырнуло вперёд. Возгласы возницы, топот копыт, лязг металла — явно что-то происходило снаружи.

— Убейте всех! — прогремел чужой голос.

Бандиты. Прекрасно. Будто мне не хватало проблем.

В окне я разглядела несколько фигур в тёмных плащах.

Дверь кареты распахнулась. Меня грубо схватили за волосы и бросили в снег. На мне было тёплое пальто, но этого оказалось недостаточно. Резкий холод окутал меня, смешиваясь со страхом.

Я посмотрела на тех, кто напал. Тот, что схватил меня за волосы, обнажил меч. Хоть лица нападавших были закрыты, По дорогому оружию с гербом я поняла — это не разбойники. Это наёмники, которые служат дворцу. О том, кто их послал, сомнений быть не могло. Вот чёрт... Прости, Вивиан, похоже, твоя месть закончится, так и не начавшись.

Видимо, суждено мне притягивать страдания во всех воплощениях. Почему я! Не хочу чувствовать боль! Ненавижу боль!

Меч оказался у моего горла. Один взмах — и моя голова окажется отделённой от тела. Вот и всё? Так закончится моя первая из десяти жизней?

Да чёрта с два! По крайней мере, пусть это будет красиво! Я схватила снег двумя руками и бросила в того, кто угрожал мне мечом, а затем резко увернулась. Поднялась и побежала вперёд. Видимо, моё действие было неожиданным. Не думаю, что мне удастся далеко убежать, но хотя бы попытаюсь сопротивляться. Снег забился повсюду, передвигаться было более чем тяжело. Ещё секунда — и кто-то снова схватил меня за волосы и повалил вниз, утапливая в снегу.

Но внезапно донёсся протяжный вой. Затем ещё один. Рука, топившая меня в снегу, расслабилась, и я смогла выдохнуть. Нападавшие переглянулись с тревогой.

— Северные псы, — прошипел кто-то. — Быстрее! Убивай девку и сматываемся!

Но было поздно. Резкий свист — и стрела тут же вонзилась в руку, державшую меч. Оружие упало у моих ног. Не теряя ни секунды, я тут же его схватила. Возможно, мне удастся прожить ещё пару минут.

Ещё один свист — и следующая стрела впилась в глаз моему обидчику. Закричав, он тут же упал в агонии. Так тебе и надо, засранец, прошептала я и попыталась проползти вперёд. Но на меня тут же набросился ещё один из нападавших. Я резко развернулась, двумя руками держа меч впереди себя, и лезвие пронзило его. Было тяжело, неприятно, кровь брызнула мне в лицо. Мужчина упал прямо на меня, прикрыв собой.

Он умер, а у меня возникла странная мысль — этот труп лучшая защита. Полежу пока тут. Вдруг про меня забудут.

Осознание того, что я лежу под трупом, и запах свежей крови... Нет, всё же это была плохая идея. Меня вновь затошнило, но я хоть и с трудом, но сдержала порыв.

Я услышала топот копыт, низкие рычащие голоса. Звуки боя и лязг металла. Крики, стоны. Но очень быстро всё стихло.

Я затаила дыхание.

Так... Проходим мимо, господа. Это всего лишь труп под трупом... ничего интересного.

Накрывавший меня мужчина резко зашевелился. А через секунду и вовсе оказался рядом. Чьи-то сильные руки откинули его с меня. Резкий холод вновь пронзил моё тело. Не повезло. Снова...

Передо мной стоял высокий мужчина в кожаной одежде с меховым плащом. Скорее всего, очень тёплым. У него были иссиня-чёрные волосы, собранные в хвост, шрам поперёк носа и холодные чёрные глаза. Именно такого я и ожидала увидеть — типичного северного варвара.

— Ты цела? — его голос был грубым, но не враждебным.

Я кивнула. Если бы хотел убить, не стал бы спрашивать.

Он осмотрел убитых наёмников, поднял с земли их оружие — качественные клинки с гравировкой.

— Это не простые бандиты, — пробормотал северянин, показывая находку своим спутникам. — Кто-то очень не хотел, чтобы эта девчонка добралась до места назначения.

Его взгляд переместился на меня с новым интересом.

— Идём, — приказал он мне. — Твоя карета больше не поедет.

Я послушно встала, стараясь не показывать страха. Варвар оценивающе посмотрел на меня, затем свистнул. К нему подвели коня.