Декан моего сердца

Пролог

Утра и ранние подъемы никогда не были моей сильной стороной. Встать к первой паре, что начиналась в половине девятого — это не про меня. Поэтому я откровенно ненавидела те дни, когда пары начинались с самого утра, коих в расписании было немало. И при этом обожала, когда нужно было шлепать по лужам или идти по колено в снегу к десяти, а то и к двенадцати.

В универе никогда не происходило ничего интересного. Нудные пары, на которых не менее нудные преподы вещали о том, как правильно рассчитывать предельные издержки, что такое диаграмма Ганта и зачем она вообще нужна в профессиональной деятельности экономиста. Что такое капитальные вложения и почему инвестировать можно не только в ценные бумаги, как нам привыкли кричать из каждого утюга. Согласитесь, откровенная скукотища.

Для понимания не премину заметить, что училась я на третьем курсе (то есть перешла уже в шестой семестр, и мучиться мне осталось не так уж и долго) в государственном экономическом университете по специальности "экономика и управление на предприятии". Словом, старалась стать управленцем, коих, по словам все тех же занудных преподов с нашей древней кафедры, катастрофически не хватало стране. А на самом деле, таких "спецов", коих готовил доблестный универ, пруд пруди было на рынке труда. Куда бы от нас, непутевых, деться.

Но деваться было некуда: университет шлепал печати на дипломы с завидным постоянством, выпуская из своих полуразвалившихся аудиторий "квалифицированных специалистов, готовых к любым трудностям на экономическом поприще". Ага, конечно, кто бы побывал в стенах этого престижного учебного заведения и воочию увидел, как проходит учебный процесс. Волосы бы встали не только на голове.

Почему-то я думала, что оставшиеся полтора года учебы пройдут неимоверно скучно, и внутренне готовилась к наихудшему развитию событий.

Однако в один очень прекрасный в своей жизни момент узнала, что декан нашего университета уходит, и на его смену приходит какой-то супер горячий красавчик, как о нем отзывались преподы с моей кафедры. Но у меня с ним почему-то сразу же не заладилось. Хотя все самое страшное было еще было впереди…

Но обо всем по порядку.

Глава 1

Наконец я отмучилась на сессии и теперь могла легально валяться в теплой кроватке до одиннадцати часов утра. Точнее, я так думала, что могла. И что легально.

Мой бывший преподаватель по бюджетированию, что закончилось с окончанием пятого семестра, наивно полагая, что я староста и просто обязана какого-то рожона вставать с первыми криками петуха за окном (хотя подождите, какие петухи, мы же живем в цивилизованном городе двадцать первого века), позвонила ровно в восемь часов утра и тотчас пристала с бодрыми воплями в трубку:

- Доброе утро, Катюша. У меня возникла парочка очень важных вопросов, и я решила у тебя их уточнить.

Правильно, когда, как не сейчас! Самое время, Горгона Мегеровна! Флаг вам в руки!

- Доброе утро, Анастасия Викторовна, - заспанно проблеяла я, пытаясь продрать глаза. Надо сказать, безуспешно. Я же уже говорила, что не люблю ранние подъемы? Так вот, поправочка, я их просто ненавижу!

- Нашу кафедру в очередной раз заставили провести опрос среди старост подотчетных групп по поводу удовлетворенности оказанием образовательных услуг.

Ответом ей стала глубокомысленная тишина. Мозг, разбуженный в такую ранищу, упорно отказывался вникать, что эта тетка, ставшая за годы обучения буквально второй мамой, от меня хочет? Ну ладно, Мегерой я ее величаю любя, конечно же. У всех студентов есть такой препод, который до потолка умный, занудный, но при этом очень хороший, когда дело доходит до задушевных разговоров на пятиминутных перерывах между половинками пар.

- Катюша? - снова возникла в трубке она.

Я не менее глубокомысленно вздохнула и прохрипела:

- Да, Анастасия Викторовна, я вас слышу. Не могли бы вы перезвонить, скажем, часиков через пару? Мне сейчас немного неудобно говорить.

- Что у тебя случилось? - взволнованно проговорила она. - Что-то очень важное?

Я зажмурилась до белесых пятнышек, заплясавших перед глазами. Да когда же ты уже отключишься со своим тупым опросом?!

На самом деле, я очень добрая девушка. Просто не люблю, когда меня будят ни свет ни заря в законно заслуженные каникулы.

- Да, невероятно важное, - просипела в трубку. - Извините, перезвоню позже.

И отключилась. Конечно, у меня было до луны важное дело! Я, простите, сплю!

Едва экран недовольно мигнул, знаменуя окончание телефонного разговора, я вновь погрузилась в благословенный сон. Правда, немного беспокойный.

* * *

Перезвонить мне так и не удалось. Едва я каким-то чудом сама наконец открыла глаза, выбравшись из цепких лапок приятной дремоты, как успевший стать ненавистным за это утро аппарат опять навязчиво зазвенел. Я недовольно скосила глаза, но тут же мысленно себя одернула.

"Не скашивай глаза, а то окосеешь!" - всегда обожала говорить мама, а мой младший братик, Вадим, поддакивал ей:

"Да-да, мама! Смотри, Катюх, уже глаза на переносице сошлись! Ахахахахаха"

Но если брату я могла дать нагоняй, то маму ни при каких обстоятельствах бить бы не стала. Что вы, святой души человек.

Опять звонила Мегера. Я громко и протяжно вздохнула, но трубку взяла практически сразу же. Испортить отношения с преподом выпускающей кафедры я бы не захотела даже в самом страшном сне.

- Здравствуйте ещё раз, Анастасия Викторовна, - постаравшись придать голосу елейность, мило прощебетала я.

- Добрый, Катюш, - не совсем довольно произнесла она в трубку. - Надеюсь, ты решила все свои проблемы и теперь спокойно сможешь пройти опрос. Я бы не стала попусту тебя беспокоить на каникулах, но ректор ругается, ссылаясь на срочность. Ты же понимаешь.

Все мое недовольство как рукой сняло. Порой мы, студенты, забываем, что преподы – тоже обычные люди, со своими проблемами и чаяниями. И преподавание для них – такая же нудная, но обязательная часть жизни. Как для моей мамы - работа экономистом, а для папы - управление логистическими потоками в какой-то крупной конторе.

- Да, конечно, понимаю, - смутившись, пробормотала я. - Я готова ответить.

Голос на том конце провода заметно повеселел.

— Вот не зря я заму кафедры говорю, что ты хорошая девушка, Катюш! - радостно воскликнула женщина, заставив меня смутиться. Замом кафедры стратегии развития предприятия был порядком полысевший дядечка лет шестидесяти. Добрейшей души человек, которому уже давно пора на пенсию. Но почему-то именно у меня с ним с первого курса не сложились нормальные отношения. Вообще никак. Не знаю, чем я ему так не понравилась, но на мою защиту против него встал весь преподавательский состав кафедры, что, несомненно, грело душу.

Голос вытянул меня из блаженных мыслей.

- Готова отвечать?

Я сдержала еще один вздох и страдальчески кивнула. Потом вспомнила, что говорю по телефону, и женщина не может меня видеть, и выразила согласие голосом. Та сразу же набросилась на меня с вопросами. Настоящая мегера. Но опять же, я с любовью!

Ответив на пару десятков типовых вопросов по типу "а советует ли тот или иной преподаватель рабочие тетради университета?" или "насколько по 5-бальной шкале преподаватель знает свой предмет?", я откровенно заскучала и успела пару раз сладко зевнуть. Вот честно, совершенно не хотелось отдуваться за всю группу, но ведь я сама возложила на себя это гордое звание старосты. Вождя пустоголовых. Мамочки двадцати девяти не таких уж и маленьких деточек. Ладно уж, потерплю это чистой воды измывательство. Оно ведь бывает всего раз в семестр, после прохождения очередной сессии.

Но следующий вопрос буквально вытащил меня из царства Морфея, вновь начавшего засасывать, словно трясина, и грубо усадил на кровать, заставляя внимательно слушать препода.

- Катюшенька, а как ты думаешь, как группа отнесется к смене декана нашего института? - деловито вопрошала Анастасия Викторовна, пока я честно пыталась осознать только что сказанное. Декана, Юлию Геннадьевну я любила всеми фибрами своей души, настолько ласковый и понимающий это был человек. Она могла решить любую возникшую проблему, помогала совершенно каждому, будь то отличник или заядлый прогульщик. Она каждому двоечнику давала шанс прежде, чем отчислить его, подолгу разговаривая с каждым в своем кабинете. И надо сказать, после тех задушевных бесед двоечники становились если не отличниками, то гарантированными хорошистами. В отличие от меня, она действительно была мамочкой всего института, горячо любимой каждым уважающим себя студентом. И вдруг, покидает нас...

Глава 2

Вот он настал, этот день ИКС. Будильник натужно трезвонил, пытаясь разбудить хозяйку. Даже нет, он орал на пределе своих возможностей, но я все равно не спешила открывать глаза и выключать источник раздражения. Однако наконец звон мне надоел, я выпростала руку, чтобы смахнуть будильник, однако на тумбочке предмета всех моих бед не оказалось. Сон сразу же как рукой сняло.

А где телефон?! Со скоростью бешеной белки я вскочила с кровати и начала озираться по сторонам. Порядком надоевший трезвон, каждое утро ездивший по ушам, не преминул и в этот раз помешать насладиться солнечным морозным утром. Но куда он мог запропаститься? Казалось, телефон своим шумом перебудил добрую половину дома, что еще сладко спала в своих кроватках, но так и не соизволил найтись.

Я начала методично перетрясать спальное место: сначала на пол полетела подушка, следом не задержалось одеяло. И только тогда услышала заветный звук. Точнее, стук телефона о пол, конечно, не был заветным. Оставалось надеяться, что экран от свободных полетов не разбился, и не придется идти в мастерскую менять его. Родители убьют за очевидно ненужную и глупую трату денег… Это они еще не знают, что последнее время я питаюсь только доставками…, узнают, точно жизнь сладкой не покажется. Но, с другой стороны, они у меня хорошие. Уверена, поймут.

Целостность телефона осталась нетронутой, и от сердца сразу же отлегло. На душе тоже стало легче: я наконец выключила надоедливый будильник, гонявший мелодию по кругу, наверное, уже десятому. Обреченно посмотрела на часы, что показывали половину восьмого. Времени на сборы оставалось все меньше, а ведь я хотела предстать перед этим «деканом» во всей красе, чтобы он понял, кого хотел убрать с поста старосты и пожалел раз пятьдесят! Не меньше!

Бросив подушку и одеяло назад, на кровать, я докинула для полной картины в самое сердце хаоса телефон и побежала в ванную. Ежедневный уход за кожей лица, очередные маски для мягкости волос. Спроси кто-нибудь меня в этот момент, ради чего это все затеяла и зачем вообще решила что-то доказывать какому-то незнакомому мужику, я бы не ответила. Сама не знала ответ на этот вопрос. Но молодые парни, преподаватели, пришедшие в аспирантуру и совмещавшие на полставки это дело с работой, были гораздо приятнее в своем созерцании, нежели старые и обрюзгшие, погрязшие в нудятине собственного положения. Уж извините, мне двадцать лет! Меня привлекают молодые люди, а не старики, хоть и жителем сердца пока не обзавелась. Но все впереди, я уверена. Сразу, как только переборю ненавистную стеснительность.

Однако, если собиралась прийти вовремя и красивой, мне стоило перестать отвлекаться и сосредоточиться на насущном, чем я, собственно, и занялась.

Потратив минут сорок на то, чтобы придать своей внешности мало-мальски презентабельный вид, подалась на кухню. На скорую руку пожарила блинчики и начала их задумчиво поглощать, запивая ягодным чаем, кои пакетики я нашла в недрах подвесного шкафчика.

А что, в общем-то, сегодня нас ждало? Я опять вернулась к тем мыслям, что преследовали меня вчера. Юлия Геннадьевна, конечно, тоже устраивала собрания, но их повестка всегда оговаривалась заранее. Мы заведомо знали, к чему следует готовиться. А тут... Неформальная встреча, да такая, что просто нельзя не прийти. И тема встречи понятна лишь приблизительно. Знакомство с новым деканом, черт бы вас всех побрал. Других старост тоже не было смысла опрашивать; никто из них также, как и я, понятия не имел, что нас ждет.

Посочувствовав самой себе, я скинула грязную посуду в раковину и пошла собираться, сделав в голове пометку "навести порядок на кухне сразу же, как вернусь с оргсобрания". Но тут меня ждала не менее сложная задачка, чем красивая укладка перед встречей с новым деканом, на которого нужно произвести впечатление, и желательно, хорошее. Руководствуясь все той же целью, я стала выбирать одежду. И надо сказать, среди моего многообразного гардероба можно было выбрать шмотку на любой вкус, только вот на какой? Слишком открытая одежда ни в коем случае не подходит, я же не на свидание иду, а на общую встречу с новым руководством, тем более, в университет, образовательное учреждение. Повседневный стиль тоже не подходит. Нельзя на первой встрече показаться, как все, серой и непримечательной мышкой в заношенных до потертостей, но до безумия удобных джинсах и домашних футболках.

Но где-то на задворках шкафа, когда я уже отчаялась найти что-то достойное и была готова открыть проход в Нарнию, лишь бы это закончилось, на глаза попались белая рубашка с пышными рукавами и деловые черные брюки палаццо. Придирчиво окинув их взглядом, поняла, что выбирать не приходится, и из всего «многообразного» гардероба одежды делового стиля у меня практически нет. А в этом я ходила на первое сентября, создавая у унылых одногруппников праздничное настроение. Сделала еще одну пометку: "купить нормальную одежду в универ". Ну, если не забуду, конечно. Так-то одежда у меня была, и довольно неплохая, просто не подходящая для какой-нибудь прям уж делово-праздничной встречи.

Быстро откопала коробку с отпаривателем и принялась гладить одежду. Времени до выхода оставалось все меньше, но деваться было некуда. Бросать начатое на полпути - не наш конек.

И наконец я собралась и подошла к зеркалу, выискивая в отражении возможные несовершенства. Под брюки надела теплые колготки (знаете ли, на улице не месяц май. Холодно. А штаны немного не для нашей суровой русской зимы), а теперь смотрела, как они сели. Поправила наглаженные рукава, но поняла, что не по погоде выбрала блузу: от куртки вся красота помнется, но менять уже не было времени. Черные круги предусмотрительно замазала консилером, при помощи незатейливого макияжа придала сияния зеленым глазам, а длинные светло-русые волосы волнами оставила лежать на плечах.

Удовлетворенно кивнув отражению, быстро накинула верхнюю одежду и побежала в универ, не забыв прихватить пропуск. Часы на телефоне показывали половину девятого. Все-таки, когда девушка хочет одеться быстро, но при этом со вкусом, она одевается. Но такое бывает редко. Не обольщайтесь, мальчики.

Глава 3

Что этот мудак вообще о себе возомнил?! Маньячина какой-то! Как ВОТ ЭТО могло мне вчера понравиться? Упаси, Господь, от такого счастья!

Изнутри меня переполнял горячий, густой, словно засахарившийся мед, гнев, опасно толкавший на то, чтобы я высказала все, что думаю, прямо в лицо этому Кощею. Благо, вовремя успела свалить из злополучной поточки, иначе бы точно разругалась с этим придурком. Не скупясь на красноречивые словечки.

Но внутренний голос противно нашептывал на ушко: «Дорогая, ты серьезно влипла. Хоть пока еще и не понимаешь или не хочешь понимать, но он однозначно положил на тебя взгляд». Я раздраженно выдохнула, пытаясь натянуть куртку на ненавистные оборки. Зачем я только ради него выряжалась?! Вот, обратила на свою голову внимание! Как теперь от него отделаться?

Голос продолжал шептать: «Обманываешься. Ох, Катюха, как же ты обманываешься. Он обратил на тебя внимание еще вчера, когда ты в открытую ему хамила. А сегодня он просто возвращал должок. Один – один, если можно так сказать».

Загадкой для меня оставалось иное. Отстанет ли он от меня после сегодняшнего представления? Или стоит готовиться к продолжению сей эпопеи?

И в эту секунду, словно в ответ на мучавшие мысли, мимо прошел он… Ноги предательски подкосились, и чтобы разрушить вновь возникшее очарование момента, я яростно дернула края куртки, отчаянно пытаясь застегнуть замок трясущимися и негнущимися пальцами, намеренно отворачиваясь в сторону от этого Аполлона. Ну незаконно быть таким красивым! НЕ-ЗА-КОН-НО!

Но краем глаза успела заметить, как шаловливая улыбка затронула уголок его прекрасных губ, когда тот проходил мимо и заметил мои терзания с этим дурацким замком! Черт вас всех дери, я хочу домой! Не в квартиру, а домой. К маме, папе и Вадику. Не смотреть на нового декана, к которому никак не могу определиться с чувствами, хотя вживую сегодня увидела его в первый раз. То ли я его ненавижу до трясучки в конечностях, то ли готова склонить пред ним колени, стоит ему только улыбнуться. Что он за человек такой, что имеет столь сильную власть? Что этот Антон Сергеевич вообще сделал со мной вчера? Как он умудрился так все подменить?

И тут шепоток разума вновь проснулся. «А еще, добавлю к твоим размышлениям. Когда была рядом с ним, ты ни разу не растерялась, как это обычно бывает в присутствии противоположного пола. Наоборот, твою неуверенность словно ветром сдуло. Ты была готова рвать и метать. Тоже подумай на досуге».

Наконец я застегнула эту трижды проклятую куртку и вылетела на морозный воздух. И непонятно, то ли он тебя за щечки нежно щиплет, то ли так и норовит вмазать ледяную пощечину. Я страдальчески закатила глаза и набросила пуховый платок на голову, безбожно приминая все любовно накрученные с утра локоны. Красоваться больше было незачем. Впечатление я уже, очевидно, произвела.

Грустно вздохнула и поплелась домой, втайне надеясь, что этот упырь больше про нас, бедных и измученных старост, не вспомнит. По крайней мере, до конца злосчастных каникул. Но куда уж там… Не успела открыть входную дверь, как в мессенджере протяжно тренькнуло уведомление. Ну кого опять нелегкая принесла по мою душу? Мама отправлять писульки не любит. Если ей что-то понадобится, позвонит. В беседе группы тоже благостное затишье, каникулы как-никак. Тогда кто же это мог быть?

Чувствуя неладное, я зашла домой, закрылась на все замки, переоделась в домашнюю одежду и только после этого взяла телефон в руки. От увиденного лицо мгновенно бросило сначала в холод, потом в жар. С экрана на меня смотрел он… лежащий в гамаке с закинутыми за голову руками. Упругие мышцы бугрились под кожей, демонстрируя всем и каждому недюжинную силу. Татуировки, что я смогла разглядеть в учебной аудитории только на предплечьях, закономерно на них не оканчивались. Черный рисунок очерчивал мускулистую грудь и уходил за спину. На лице играла блаженная улыбка человека, наконец вырвавшегося на отдых на юг. Я шумно сглотнула и наконец вспомнила, что от этого самого человека, бесстыдно смотрящего с экрана телефона, вообще-то пришло уведомление. Спешно ткнула на него и погрузилась в чтение коротенькой записочки, чем, несомненно, являлось это сообщение.

«Добрый день еще раз. Забыл отметить данный вопрос на собрании, поэтому приходится беспокоить вас сейчас. Необходимо вступить по данной ссылке в общий чат старост, где мы совместно и оперативно будем разбирать возникающие вопросы. Надеюсь на понимание».

И внизу шла вышеупомянутая трижды проклятая ссылка, на которую я сразу же ткнула. От греха подальше. А то потом закружусь, забуду, а с этим шутить нельзя, поста тут же лишит.

Меня перекинуло в общую беседу, куда залетели практически все старосты. Лишь одна я, будто белая ворона, опять опоздала. Черт бы побрал всех и вся. Все, пойду мыть посуду.

* * *

Я зашел в квартиру, с наслаждением скинул на вешалку пальто и снял тяжелые зимние ботинки. Помещение встретило меня душным, спертым воздухом, которым просто невозможно было дышать. В несколько шагов пересек крохотное пространство и с наслаждением распахнул форточку, впуская морозный, покалывающий тонкими иголочками нежную кожу лица, воздух.

Но сколько бы ни пытался отвлечься, стоя на ледяном ветру в одной рубашке, не мог искоренить из головы образ крохотной, но опасной в ярости девушки, что одним взглядом могла испепелить любого, если бы только захотела. Против воли на губах заиграла легкая улыбка. И что только в ней нашел? Почему именно на эту девушку, обыкновенную студентку, коих пруд пруди в экономическом университете, ничем особенно не примечательную, сердце откликнулось сладкой болью?

Громко хмыкнул и сбросил на рабочий стул помявшийся за день пиджак, снял рубашку и брюки и кинул их в бельевую корзину. Штаны уже второй раз не оденешь, угораздило же поскользнуться на прозрачном, словно стекло, льду и упасть прямиком в грязный снег. Завтра постираю, а пока похожу в другой одежде.

Подошел к зеркалу и изможденно осмотрел себя. Замысловатые татуировки, начинавшие свой путь на предплечьях, тугими змеями стремились выше, к спине, опоясывая грудь, и оканчивались на лопатках. Рисунки, скрывавшие тайну, которую я хотел бы забыть всеми фибрами своей никчемной души. А если приглядеться, можно было увидеть тот ад, что я пережил в детстве.