Дело «vиктория»: Чудовище с душой (ii том)

Глава 4: Шарманка с сюрпризом. Часть 1: «Игрок»

Даменсток, 1 июля, 1045 год

Время 20:07

Завсегдатай игорного клуба Стюарт Уик зашёл в небольшое здание с красиво расписанными иллюстрациями к различным мифам стенами и ярко сверкавшими во тьме улиц неоновыми вывесками, откуда играла классическая джазовая музыка, убаюкивающая разум и крупные комья мыслей. Его с лучезарной улыбкой встретил Арсений Везучев – новый охранник, которого в своё время Винин выслушал, дал совет, помог выиграть в лотерее и вернуться в истинный дом. Арсений ни на миг не забывал своего спасителя, молился ему, как Святому, и всем подряд рассказывал, как «Святой» спас его от неминуемой гибели и помог вернуться в любимую семью, потому весть об исчезновении Модеста его сильно подкосила, а клевета, обрушившаяся на писателя со сторон скандальных газет и ведомого люда, выводила из себя. Внешность Везучева была совсем непримечательной, не считая красного вздёрнутого носа и седо-русых коротких волос с толстой линией пробора. Мочки ушей его свисали, скулы прорезали почти квадратное лицо, а синяки под глазами остались как шрамы мучительного прошлого, от которого невозможно откреститься.

– Здравствуй, Стю! – махнул Везучев рукой пришедшему.

– Здравствуй, Арсений. Рад видеть тебя в хорошем расположении духа.

– А я тебя просто рад видеть! Давно ты у нас не появлялся, мы соскучились!

Стюарт хмыкнул, подошёл к барной стойке, где поздоровался с тучным рыжим бариста и заказал себе безалкогольный коктейль «Алексей Иванович».

– Как дела, Стю? – с ухмылкой спросил басистый бариста Джо, смешивая напитки в блинном стакане.

– Неплохо.

– У тебя всегда всё неплохо.

– Потому что ничего плохого, – его голос дрогнул, – да, плохого ничего не происходит.

– Уверен? У тебя голос дрожит.

– Да, уверен. Ты сам-то как?

– Я в здравии! Вот, дочурка недавно день рождения праздновала. Ей девять исполнилось. Совсем уже взрослая становится... – он утёр блеснувшую слезу с ресницы.

– Девять? Поздравляю! – Стюарт вытащил кошелёк и протянул ему фиолетовую купюру в пятьсот монатов. – Поздравишь Кэти от меня.

– Ох, Стю, ты?..

– Да, я уверен. Скажешь, что её поздравляет добрый дядя Стю; если она меня не знает, скажешь, что это твой знакомый с работы.

– Ты что! Она тебя прекрасно знает и когда-нибудь хочет встретиться с тобой.

– Боюсь, она будет разочарована. У меня скверный характер и тёмная кожа.

– И что? Ты же знаешь, в нашей семье нет понятия чёрный или белый, у нас есть понятие добрые люди! А характер у тебя хороший, хоть и не шибко приветливый.

– Спасибо за комплимент.

Джо убрал купюру в нагрудный карман двумя пальцами и протянул напиток приятелю.

– Ты уверен, что всё неплохо, Стю? Если что, наш бар всегда открыт для твоей души!

– Спасибо, Джо, но всё правда в порядке Я думаю.

Получив напиток, Стюарт попрощался с бариста рукопожатием, присел за свободный столик и взглянул сначала на игральную сторону клуба, затем на сцену, где выступала невысокая дама в сине-красном узорчатом платье – давняя знакомая Уика. Блондинистые волосы её, собранные в длинную косу, прямо-таки сверкали при свете прожекторов, а алые пухленькие губки так и манили прижаться к ним, насладиться их мягкостью и сладким вкусом. За ней влюблёнными глазами наблюдал невероятно высокий крепкий одноглазый мужчина в фиолетово-рыжем костюме и длинными каштановыми волосами, собранными в грузную косу.

Арсений с позволения подсел к попивавшему из трубочки коктейль Стюарту.

– Как твои дела, Стю?

– Всё более-менее. Впрочем... как и всегда. Ты ведь знаешь, у меня почти ничего не меняется. Ты-то как? Как дочурка?

– Всё лучше некуда! Дочь на каникулах; недавно водил её в парк развлечений. Ей очень нравится колесо обозрения и карусель, особенно с лошадками...

Около десяти минут он рассказывал о своей семье; любовь к ней прямо-таки и сочилась с его уст. Стюарт слушал его, допивая коктейль, пока внезапно Арсений не прервался на полуслове. Он наклонился к скрипачу и прошептал:

– Слушай, недавно со мной кое-что произошло... Могу рассказать?

– Конечно. Что случилось?

– Я недавно видел странного господина на улице; он помогал девушке, вроде Лизавете, подняться на ноги и...

– И что в этом такого?

– Этот господин один в один был похож на господина Винина! И родинка на губе, и волосы длинные, тёмные, и скулы, и черты... в общем, это точно был он, поверь на слово, только одет был в чёрно-белый костюм и шляпу с чёрной вуалью, из-за которой я не смог хорошенько глаза разглядеть!

– Что?!

– Да! Оказывается, девушка эта, Лизавета, тоже в своё время встретилась с господином Винином: он её спас от самоубийства и помог обрести счастье. И меня он тоже спас от самоубийства! Понимаешь, какой господин Винин герой?

– Да, понимаю и согласен, что он... – голос Уика дрогнул. – Да, он – герой, которого просто никто не смог понять и выслушать в ответ... Но что было дальше? Имею в виду после того, как вы встретились.

Глава 4.2. По стопам отца

Даменсток, 3 июля, 1045 год

Время 20:04

Марселин Серро забежала в квартиру к своему возлюбленному, а после села на стол, прикусив губу и крутя на пальце локон своих волос.

– Редька, не представляешь, что произошло днём!

– Не представляю, – отвернулся Родион, делая вид, что ищет что-то в ящике, и смутился. Виня ласкался у его ног.

– Я сегодня встретила тако-ого симпатичного следователя! Ты только не ревнуй, а дослушай до конца: он был одет в фиолетовое пальто с цепочкой, капюшон и перчатки, а также его лицо скрывала белая маска с нарисованной улыбкой! Он шёл с Данте в «Блэк & Уайт» и о чём-то с ним разговаривал, а я подошла к ним такая красивая, пофлиртовала немного и завела разговор... Следователь такой неразговорчивый, еле-еле с ним поговорила! Наверно смутился; ну как не смутиться, когда перед тобой такая красавица стоит?

– Ты с ним флиртовала?

– Ага. Знаешь, работа журналиста представляет из себя частичный флирт, так что... Это был просто мой рабочий метод, ничего более! Хотя этот следователь... хе-хе...

– Тебе он настолько понравился? – сильнее смутился Родион.

– Ага. У меня бывший был адвокатом, который похожую маску носил.

– Да у тебя самый настоящий фетиш на маски и юристов!

– Не отрицаю, но ты-то не юрист и без маски! – она потрепала Родиона по голове, как кота, и поцеловала.

Музыкант сел за стол и с нежностью в блестящих глазах посмотрел на возлюбленную, пока Виня внимательно наблюдал за ними с порога комнаты.

– Но меня-то ты любишь? – с нотками ревности спросил Родион.

– Сильнее всех на свете. Хотя следователь был близок к тому, чтобы я безвозвратно в него влюбилась...

– Хватит меня дразнить.

– Ну ладно-ладно, не буду!

Она снова страстно прильнула к его губам и обняла за шею. Родион вернул ей поцелуй и сказал:

– Кстати, раз уж ты здесь, могу я задать пару вопросов?

– Конечно! Говори.

– Ты слышала что-то о новом маньяке, который убивает мужчин?

Марселин пробарабанила ногтями по его спине и наклонила голову набок. Кажется, она была разочарована в том, что Родион так бессовестно разбил их любовно-страстную атмосферу.

– Да, слышала. Зачем интересуешься?

– Интересно стало. Можешь рассказать что-нибудь о нём?

– Хм-м... А что мне за это будет?

– Всё, что пожелаешь.

– Тогда сегодня ночью ты будешь весь в моём распоряжении, и я буду управлять тобой так, как только захочу!

– Идёт, – ухмыльнулся он.

Марселин немного подумала и начала рассказ:

– Я сейчас сама расследую это дело, потому что оно у всех на слуху (удивлена, что ты меня об этом расспрашиваешь). Этот маньяк убил уже пять человек, оставив от них только кости и паспорта, по которым полиция определила личности убитых.

– То есть остались только кости?

– Ага. Ни органов, ни сухожилий, ни мяса или ещё чего-то – только кости. Так вот, известных, пока что, убитых пятеро.

– И ты всех знаешь?

– Да, у меня даже есть их фотографии.

Она по-быстрому сбегала к себе в квартиру и принесла папочку с фотографиями жертв. Первым оказался мужчина шестидесяти лет с короткими розовыми волосами и пенсне.

– Это профессор Розовин, отец театральной актрисы Геры Розовиной. Его нашли дома.

– Розовины? Ужас какой... Страшно представить, в каком состоянии сейчас она находится.

– А вы знакомы? – прищурилась девушка.

– Да, я знаком и с ней, и с её возлюбленным Энгелем Черникским.

– М, а я уж хотела начать ревновать.

Вторым был высокий мужчина с крепкими на вид зубами, тёмными волосами и бакенбардами.

– Учитель Бакенбардин. Его нашли на заднем дворе школы.

– Фамилия под стать внешности.

– Ага, это тоже меня позабавило.

Третьим оказался подросток с длинными бордовыми волосами.

– Ученик восьмого класса Бордовец. Его нашли в мусорке около его дома.

– Кошмар... Бедные родители...

– Да, по слухам они ужасно сокрушались над трупом сынули и не хотели верить в реальность происходящего.

Четвёртым был мужчина в татуировках, пирсинге, с острыми зубами и хитрыми глазами.

– Парикмахер Острозуб. Его нашли дома.

– Что?! Я же ходил к нему на стрижку! – ужаснулся Родион, всматриваясь в улыбающееся лицо убитого. Холодок пробежал по его спине при воспоминании всех убитых его родных и близких. Неужели проклятье смерти начало затрагивать и его знакомых?..

– Угу, я тоже пару раз была у него. Немного странно видеть фотографию убитого знакомого человека и понимать, что он мёртв.

Глава 4.3. «Убей его»

Даменсток, 9 июля 1045 год

Время 22:44

День передавал владения небесами своей сестре – ночи, когда Сэмюель Лонеро провожал свою возлюбленную Наталью Строганцову до её дома. «Гулять одной опасно», – отвечал он на её отказы и, смущённую, повёл за руку как истинный джентльмен, хотя сам подвергался опасности не меньше её.

– Ты уверен, что дойдёшь? – с тенью беспокойства спросила продюсерша.

– Конечно, дорогая! Не волнуйся за меня, – он поцеловал её ладонь и подмигнул, заставив девушку сильно покраснеть.

– Главное не забудь мне позвонить, как придёшь домой! Я... я буду волноваться за тебя.

– Не стоит, солнышко моё. Я буду в полном порядке.

С этими словами он распрощался с Натальей и направился домой в Пятёрку – одну из самых опаснейших улиц во всём Даменстоке. Сэмюель шёл, стараясь выглядеть грозно и неприступно, дабы никто из забулдыг или воров не пристал к нему. Получалось у него, честно, очень плохо и неестественно, но он старался изо всех сил, гордо выпячивая грудь и сжимая кулаки до побеления костяшек.

Пройдя половину пути, он, к своему ужасу, краем глаза заметил шарманщика, что грозной тенью шёл за ним, и двух горбатых людей рядом с ним. Хоть они и шли нерасторопно, было ощущение, что его преследуют.

«Так, успокойся. Может, им тоже надо в эту сторону?..» – думал Сэмюель, но для своей же безопасности ускорил шаг.

– Эй, ты! – неожиданно хрипло воскликнул один горбатец. Лонеро не отозвался и зашагал ещё быстрее.

При повторном оклике он, задыхаясь, уже бежал от преследователей куда глаза глядят. Один из горбатых тихо побежал к нему, а после со свиным визгом прыжком преодолел расстояние между ними и вцепился когтями в его спину, оставив на ней длинные глубокие порезы. Сэмюель, несмотря на невыносимую боль, не остановился, а продолжил бежать, еле-еле отцепив от себя Беса-Тень, что колбаской покатился по дорожке к шарманщику. Композитору грозила верная смерть, если бы за поворотом он не забежал в недавно окрашенную синим телефонную будку.

Судорожно набирая номер Стюарта Уика, он пытался усмирить своё лихорадочное дыхание и быть тише, дабы монстры не заметили его.

– Стюарт! – прошептал он, прижался кровоточащей спиной к холодной стенке и с шипением отпрянул от неё.

– Господин Лонеро? Что случилось?

– Меня преследуют! Пожалуйста, помоги мне, мне страшно!

– Что?! Где вы?!

– В Пятёрке! Ох, тебе же ехать далеко...

– Не волнуйтесь, мы с Данте находимся неподалёку. Будьте тише, мы выезжаем.

И, повесив трубку, Стюарт наказал Дантессу заводить машину. Вооружившись ножом и пистолетом, друзья на всех порах поспешили на подмогу, а между тем Сэмюель, выглянув в небольшое обляпанное окошко, заметил приближающиеся на четвереньках Бесов-Теней и хотел закричать от ужаса, когда вдруг раздался отчаянный свиной вопль. Взявшийся из ниоткуда извозчик Равиль схватил монстров за шеи и сломал их, как тоненькие палочки. Фиолетовая кровь хлынула фонтанами из поломанных шей и окрасила извозчика с ног до головы.

– Будьте спокойны, сударь, вернее, Сёма. Они вас больше не потревожат, – с ухмылкой громко сказал Равиль и исчез из виду. Пугающего шарманщика нигде не было видно.

Вскоре подъехали Стюарт с Дантессом. Взволнованный скрипач выскочил из машины и подбежал к сидящему у телефонной будки обессиленному композитору.

– Господин Лонеро! – вскричал он. Сэмюель с трудом поднялся, шипя от боли. – Вы ранены?!

– М-меня немного поцарапали...

– Господи! У вас вся спина в крови и ранах!

– Э-это царапины...

– Не просто царапины! Нам надо отвезти вас в боль...

– Нет! – перебил его побледневший композитор. – Умоляю, куда угодно, но только не в больницу! Давайте лучше ко мне, но только не в этот белоснежный Ад!

Уик был удивлён внезапному испугу, но послушался, и они с лейтенантом отвезли Лонеро к нему домой.

– ...вот, Сёма, – перебинтовав спину раненному, сказал Дантесс. – Теперь всё будет хорошо.

– С-спасибо, дядя Данте...

– А теперь можете рассказать, почему вы так боитесь больниц? – поинтересовался молчавший почти всё время Стюарт.

– Д-да, думаю, могу... – Сэмюель тяжело вздохнул и начал рассказ: – Видите ли, в детстве и юношестве я очень часто лежал в больницах, потому что неоднократно ломал себе руки и ноги, и... как бы вам объяснить... меня постоянно хотят убить доктора. Да, вы не ослышались! Они много раз пытались меня убить: то душили подушкой, то пытались отравить и так далее. Позже я узнал, что, когда они невольно засыпали рядом со мной, им снился сон о том, что, мол, я – Сатана, который их мучает, потому они просыпались в ужасе с мыслью о моём убийстве и шли совершать его.

– Что? Что за бред?

– Да, Стю, я сам в шоке. Правда, не знаю, почему так происходит, поэтому я очень боюсь больниц. Лучше отсижусь дома с ранами, чем ещё раз пройду через эти страшные мучения, – он нервно посмеялся, почесал затылок и посмотрел на часы. – Время уже позднее, лучше вам переночевать у меня.

Глава 4.4. Допрос

Даменсток, 16 июля, 1045 год

Время 12:06

Следователь Рефлекто вошёл в примыкающий к комнате для допроса небольшой битком набитый шкафами кабинет. Посмотрев за стекло, он увидел сидевшую за допросным столом накрашенную девушку с длинными вьющимися розовыми волосами, одетую в чёрный костюм и очками прямоугольной оправы. Её лицо выражало недовольство, и она крутила на пальце локон своих чудесных переливающихся волос.

– Рефлекто! – воскликнул Лис. Кольцо сверкнуло на безымянном пальце его левой руки.

– Что происходит? Слышал, кого-то задержали, но кого?

– Шарманщика, про которого ты говорил, с проституткой. Они вломились в квартиру Винина, чтобы что-то оттуда украсть, но что? Вопрос хороший.

– Вы не узнали?

– Пытаемся узнать!

– Господи, не дадут Модесту спокойно жить! – он осёкся и посерел. – Вернее, не дадут спокойно умереть... Так, расскажи мне все аспекты дела.

– В два часа ночи этого дня шарманщик Фёдор Перемолкин и безымянная проститутка (она попросту не хочет называть своего имени) вломились в дом Модеста Винина. Соседи, услышав шум в квартире покойника, вызвали полицию и их задержали. При них была стопка записей некой Виктории, – он протянул следователю папку с записками. – Мне сказали передать её тебе.

– Хорошо, – приняв папку, ответил Рефлекто. – Что дальше?

– Мы узнали информацию об этом загадочном шарманщике, – опер взял планшет. – Зовут его Фёдор Перемолкин, возраст неизвестен, не женат, бездетен, родственников не имеет и живёт в подвальном помещении на Сладкосонной улице. Ранее был резчиком по дереву: делал деревянные игрушки и продавал их, пока не прикрыл лавочку по неизвестным причинам.

– М... И как идёт допрос?

– Да никак! Проститутка молчит, Перемолкин молчит. Они не хотят со мной говорить.

– Не обладаешь ты шармом, в отличие от меня. Ладно, шучу. Квартиру шарманщика обыскали?

– Нет ещё. Скоро оттуда вернётся Шестерёнка.

Они синхронно тяжело вздохнули.

Рефлекто достал из папки записи и бегло прошёлся по ним глазами:

ТЕОРИЯ БЫВШИХ ЛЮДЕЙ

Бывшие люди (девианты) – это отчаявшиеся, которые питаются энергией здоровых людей и постоянно просят о помощи, чем привлекают внимание. Бывшие люди в момент своего превращения из людей в нелюдей чувствуют в себе слом, перемену. Здоровые люди счастливы, не задумываются о страшном и не сходят с ума, в то время как бывшие люди, сошедшие с ума, заражают здоровых людей своим ядом, заставляя их страшно болеть.

Есть несколько индивидов бывших людей, заинтересовавших меня. Молох согласился мне помочь и поощряет мои эксперименты. Я помогла заражению заинтересовавших меня индивидов, через шприц вонзив яд в их организм, отравляя его и ускоряя процесс разложения бывшего человека.

Последствия яда:

– красные пятна на шее;

– фиолетовый язык;

– запах гнили.

Однако образец 4 «М.В.» является девиантом среди бывших людей. Девианты девиантов (ХА-ХА) не заражают людей, а наоборот, чувствуя себя опасным членом общества, замыкаются в себе и изолируются. Яд на него подействовал прекрасно.

Рефлекто убрал записи и пробарабанил по лбу своей маски:

– Молох, Молох... И что будем делать?

– Ты будешь проводить допросы. По крайней мере, Перемолкин очень желал поговорить с тобой.

– Что ему нужно?

– Не знаю, но он непременно хочет видеть тебя.

– Если так, то я поговорю с ним.

Лис кивнул и приказал отвести проститутку обратно в изолятор. Рефлекто ожидал Фёдора в комнате для допроса.

Скованного в наручники шарманщика с порезом на щеке привели и усадили напротив следователя, что больше походил на манекен из-за своей неподвижности и молчания. Рефлекто взглядом прошёлся по наружности задержанного, ибо впервые видел его без шляпы, чья тень скрывала его лицо. Шарманщик был приятен на вид: небольшая каштановая бородка, растрёпанные волосы, прямой нос и сложенные домиком брови не отталкивали, а наоборот притягивали своей мягкостью. У него была гетерохромия глаз: правый был оранжевым и будто светился, правый – рубиновым.

– Следователь Рефлекто? – разбил молчание встревоженный Фёдор.

– Я к вашим услугам, господин Перемолкин.

– Нас слышат?

– По-иному никак.

– Ох... Ну и ладно... – он опустил голову и лихорадочно задышал через приоткрытые губы.

– Что случилось? Зачем я вам?

– Следователь...

– Да?

– Следователь...

– Я вас слу...

– Следователь! – внезапно вскричал он и посмотрел прямо в глаза вздрогнувшему Рефлекто. Отчаяние и ужас плескались в разноцветных глазах, покрытых кисеёй слёз. – Я умоляю вас, умоляю, послушайте! Оперуполномоченный не стал даже слушать меня, так услышьте вы!