Дело о маньяке. Механизм смерти

Часть 1

Джонован сидел за столом и с тоской смотрел на кипу бумаги, которая высилась рядом с ним. Дело о психе-маньяке уже сидело у него в печёнках, да и у всего его отдела. Вот только никак не получалось найти хоть одну зацепку. Псих либо не имел критериев для выбора жертвы, либо они были слишком мудрёные. Жертвы не имели ничего общего: ни по физиологическим данным, и по месту в обществе или увлечениям. Возникала мысль, что их вообще никто не выбирал, был просто первый попавшийся человек, подвернувшийся под руку.

Всё, что было известно: маньяк не заставлял своих жертв мучиться. Все удары наносились так, чтобы жертва умерла сразу же. Орудие убийства тоже невозможно было определить: это было что-то похожее на дубинку, но некоторые удары заставляли задуматься об ошибочности этого мнения или же извращённости убийцы. И никаких отпечатком пальцев или иных следов. Возможно, человек работал в перчатках, на ногах носил бахилы, но не было найдено ни одного волоска, чешуйки кожи или иных жидкостей, что было маловероятным, судя по размашистым ударам. А ведь сейчас были времена, когда следы преступников искались с помощью точнейших артефактов.

Это раньше поиски улик проводились вручную, чуть ли не по сантиметру исследовались все окружающие поверхности да так, чтобы при сборе одних не испортить другие. Сейчас же техномагическое развитие науки и техники шагнуло так далеко, что раскрытие преступлений стало делом достаточно простым. Потому среднее число жертв серийных убийств было около трёх: этого оказывалось достаточно, чтобы найти преступника. Да и сами серийный убийца уже стали из разряда страшной сказки, не имея возможности разгуляться в новом мире. Но в этот раз что-то сломалось.

Следователь с тяжёлым вздохом снял первую папку из кучки справа. Посмотрев имя на ней, он достал из противоположного бумажного столба папку раза в три толще этой. В одной было само дело об убийстве, вторая же была с расширенной биографией жертвы. Открыв обе, он поочерёдно смотрел то в одну, то в другую. Мужчина. Брюнет среднего телосложения. Тридцать пять лет. Холостой. Простой работяга на заводе. Положив перед собой чистый лист, Джонован снова стал фиксировать отдельные моменты, в надежде, что это поможет найти то, что столько времени ускользало от всего его отдела.

Следующие две папки были посвящены женщине двадцати пяти лет, блондинке-содержанке. Потом шли ещё двое мужчин, оба женатых, но только у одного были дети. Следующим шёл дедушка семидесяти пяти лет. Потом было три женщины, среди которых ещё одна молодая содержанка и две возрастные женщины. И последним был мужчина, весьма состоятельный. Джонован не нашёл ничего общего в этой девятке, потому пошёл дальше.

Места преступления тоже были странные. Кого-то убили дома, притом что в паре случаев в соседней комнате был супруг или супруга, но их не тронули. Кого-то убили в чужой квартире, одну старушку лишили головы в церкви, хорошо ещё не на глазах у всех, а в подсобном помещении, где перебирали вещи от благотворительности. Последнего мужчину вообще в личном кабинете вырубили жёстким ударом по голове. Между собой эти люди не были знакомы, даже через общих знакомых не пересекались. И никаких записок или знаков, которым порой маньяки любили подписаться, показывая свою неуловимость. Этот преступник не хвастался и до сих пор ходил на свободе.

— Кофе? — его коллега заглянул в кабинет, уже сразу держа в руках два бумажных стаканчика.

— Давай, — с тяжёлым вздохом сказал Джонован, убирая в сторону дела и оставляя перед собой только исписанный лист с личными заметками и вопросами.

— Нет идей? — сочувственно уточнил коллега.

— Совсем. Вот скажи, Фил, как можно быстро пробраться в дом, убить человека и также быстро выскочить наружу, чтобы жена и дети ничего не заметили? — не выдержал Джонован.

— Может, это был гимнаст? — предположил Фил.

— Хорошо. А почему он убивает только одного? И такой разброс, что радуешься только одному: детей эта тварь не трогает.

— Может, он цепляется к чему-то другому? — предположил Фил.

— Логично. Но до сих пор непонятно, к чему именно, — тяжело вздохнул Джонован. — Я уже скоро дырку на ковре у начальства протру, куда меня регулярно вызывают, но ничего дать им не могу. Да он даже по времени действует без какого-либо графика! Я уже и лунный календарь проверял, и магнитные бури, и по гороскопам пробежался.

— Я понимаю, это не одобряется, — тихо сказал Фил, — но может, стоит прогнать через анализатор? Да, он строит неверные теории, фиг знает, кто его тренировал, но что-то общее он сможет найти. А ещё надо начальству напомнить, что они давно должны были мозгоправа ему вызвать.

— Пока я не решу эту загадку, меня даже слушать не будут на тему, что надо сделать в отделении. И да, я уже прогонял.

— И?

— Эта электронная зараза предлагает перепроверить данные и убрать лишнее, так как он не может решать сразу две проблемы. Я даже попытался дать ему задание поделить жертв на две группы, ну вдруг этот псих нас решил запутать, потому чередует свой «фильтр».

— Ну?

— Что ну, — тяжело вздохнул Джонован. — Эта искусственная… тварь заявила, что группа людей на два не делится просто так, надо уточнить запрос. Чуть не разбил её там же, но постоянное напоминание о стоимости этой бан…дуры помогло удержать себя в руках.

— Что дальше?

— Слушай, ты шпионить пришёл? — нахмурился мужчина. — Фил, я же знаю, что вас тоже загрузили этим делом. Чего ты от меня хочешь?

Часть 2

В офисе царила мрачная обстановка. На столе стояла фотография убитого с чёрным уголком, а рядом он же, но уже с семьёй: женой и сыном. Тут тоже поспешили извиниться за наведённый порядок, пришлось повторить свою речь. Попутно отпустить всех работать, чтобы не мешались под ногами.

Мужчина задумчиво прошёлся по кабинету, выглянул в окно, вдруг там будет подсказка, потом посмотрел на портреты. От созерцания его отвлёк звук открываемой двери.

— Да что ж… Заработалась, — раздался женский голос, а сама посетительница спешно попятилась назад. — Извините, не буду мешать. Я…

— Проходите, — тут же ухватился за потенциального свидетеля Джонован. — Вы же тут уборщица?

— Да. С утра кабинеты мою, вот на автомате и сюда зашла. А тут горе.

— И давно вы тут работаете?

— Ну… Лет пять так точно. А что?

— Да, хотел уточнить про вашего начальника, вдруг что смогли бы вспомнить.

— Ой, это вам к Ануре надо, — с готовностью ответила уборщица. — Она тут уже пятнадцать лет убирается. У нас с ней график посменный.

— Ну, пять лет тоже хороший срок, — не сдавался Джонован. — А уж уборщицы лучше всех знают, что творится в кабинетах. Я всего-то один вопрос задам.

— Ну, задавайте, — сдалась женщина. — Но, если что, Анура точно больше сможет знать.

— Вы можете сказать про босса, что-то, что его характеризовало бы: черта характера, особенности поведения. Я не про биографию спрашиваю, что лично вам в глаза бросилось.

— Да что про него сказать? — задумалась уборщица. — Начальник строгий, но вроде бы не самодур. Семьянин, сынишку своего любит, ну то есть любил. Ну, любовницу имел, это ж при его статусе и деньгах не удивительно, но делал всё, чтобы жена об этом не узнала.

— И жена не знала? — удивился мужчина.

— Да кто ж её знает, — пожала плечами уборщица. — Я её видела нечасто. Но в деньгах её точно не ограничивали. Одежда, драгоценности — на всех корпоратах она блистала рядом с мужем и выглядела довольной. Так что, может, не знала, а может, принимала это и выставляла свои счета. Про увлечения ничего не знаю, он на работе не говорил про развлечения.

— Ясно, спасибо, — кивнул Джонован и направился на выход.

Пока что с информацией было так себе. Найти человека, который бы не врал, сложно. Любовницы — тоже не то, что он искал, хотя бы потому, что он не видел в старушке потенциальной грешной девицы, которая помогала нечестному семьянину расслабится без жены. А уж в существовании у неё любовницы тем более не верил, это уже было что-то бредовое. Можно было бы подумать про детей, но как раз у старушки детей в живых не осталось, потому она и посвятила себя вере и помощи ближнему. Да первая же пара жертв ставила в тупик своей непохожестью: состоятельный босс-изменщик и старушка — божий одуванчик при храме.

Дальше пошли квартиры. Самое сложное оказалось со съёмной, там временно никто не жил, пришлось вызывать хозяина. Но туда Джонован пошёл скорее для полной статистики, не ожидая найти никаких зацепок. Зато там было морально проще, чем в квартире вдовы, у которой была маленькая дочка. И ребёнок не знал, что её папы больше нет.

— Не знаете, может, вашему мужу кто-то угрожал? — мужчина сидел на небольшой аккуратной кухне и теребил в руках чашку с предложенным чаем.

— Нет, — печально ответила женщина. — Он был такой счастливый в последнее время, я даже подумала, что у него как раз всё налаживаться стало. Он не так давно устроился на новую работу, со старой уволился со скандалом. Игрушку ребёнку купил, да не просто так, а охранника.

— Да? — удивился Джонован.

— Ага, — вдова смахнула одинокую слезу. — Сказал, что его ребёнок всегда должен быть в безопасности, а уж он теперь может позволить себе артефакт. Сказал, что скоро у него премия, и он купить мне тоже что-нибудь. Не успел.

— Премия? Он же не так давно устроился на работу, — уточнил Джонован.

— Я тоже удивилась, но он сказал, чтобы я не думала о глупостях.

Джонован уже собирался уходить, но тут подбежал ребёнок, держа в руках игрушку.

— А мне папа вот кого подарил! — гордо похвастался ребёнок.

— Ак-ро-бат, — по слогам с улыбкой сказала вдова. — Повтори.

Девчушка вяло попыталась, но потом принялась снова показывать свою обновку.

— Папа сказал, что он победит всех монстров!

— Да-да. Малыш, иди к себе, я сейчас приду, — женщина проводила взглядом ребёнка и снова промокнула глаза. — Извините, я не знаю, как ей сказать, что отца больше нет. А она так тянется к нему, вот и в игрушку вцепилась, отпускать не хочет. Хотя производитель заявлял, что дети быстро начинают их игнорировать.

— Не надо, не оправдывайтесь. У меня самого есть дети, — успокоил её Джонован. — А она просто очень ждёт отца. Не буду вас отвлекать, мне ещё работать надо.

Следователь покинул дом убитого с тяжёлым сердцем. Вот так, ответственный папаша защитил дочь, но не себя. Хотя его премия заставляла задуматься.

Посетив квартиру, где жила одна из содержанок, Джонован с трудом удерживал на лице вежливую улыбку. Мама погибшей то ли так переживала, то ли всегда была такой, но сейчас следователь много выслушал на тему неправильного выбора младшей дочери, которая пошла неизвестно в кого, потому погибла. А вот её старшая дочь уже давно замужем, с детьми, приличная женщина. И вот под такую странную лекцию о семейных ценностях, мужчина изучал комнату погибшей.

— А у вашей дочери были дети? — удивился Джонован, заметив игрушку.

— Что? — не сразу поняла мать погибшей, но потом посмотрела в указанном направлении и мотнула головой. — Нет. Это она пыталась подмазаться к детям очередного ухажёра. Или к нему, я деталей не знаю. Но подарить не успела. Я бы отдала это старшей дочери, но та терпеть не может цирк и всё, что с ним связано. Вот не знаю теперь, что с ним делать: слишком дорогой, чтобы выбрасывать, но и кому отдать — не знаю. Там же уже и волос ребёнка вложен, откуда только взяла.

— Ясно, — кивнул следователь, продолжив осмотр.