Дело о разбитом сердце

ПРОЛОГ

– Всё в порядке! Этот мостик выдержит ещё пятерых таких, как вы!

Такими были последние слова, которые я услышала от гида на экотропе. Не спрашивайте, чего меня туда вообще понесло.

Просто решила разнообразить свой досуг, как-нибудь необычно, чтобы фоточки в соцсетях потом. Увы, момент моего падения в речку Горечайку я заснять не успела. Да и выложить бы этого не смогла.

Вот только-только носки моих розовеньких “лодочек” неуверенно ступали по шаткому мостику, и вот они уже соприкасаются с поверхностью реки. Но вопреки названию, не плывут, а продолжают погружение. Вместе со мной в полный рост.

Кажется, висячая дощатая конструкция проломилась посередине. И это ведь я еще одна по мосту шла. Ну, да, каблуки были для этой прогулки совсем неудачным вариантом, и один застрял между досточками… наверное, я дернула слишком сильно. Вот всё и рассыпалось.

Когда над моей головой сомкнулись зеленоватые речные воды, я зажмурилась, попыталась не дышать, а потом запоздало вспомнила, что надо колотить руками и ногами, чтобы выплыть.

И вопреки здравому смыслу, с которым я вообще очень редко дружу, заорала от ужаса.

Точнее, попыталась, потому что в воде орать не просто неудобно, но и вообще невозможно.

И вдруг я поняла, что мои руки-ноги колотят уже по воздуху.

Или я к плаванию адаптировалась, или меня на берег вынесло.

– Кажется, она жива! — услышала я незнакомый и очень испуганный женский голос.

– Ага, вон как руками машет. И ногами. Чуть по уху мне каблуком не заехала. — отозвался какой-то мужчина.

– А может, это предсмертные конвульсии у нее?

– Ой, не хотелось бы. У нас же лицензию отберут! Где это видано, чтобы посетительница померла, когда наливала себе лимонад из магического ларька?

Магический ларёк?

Лимонад? Что за бред мне чудится?

– Даже не знаю, что лучше, — с сомнением протянул уже новый мужской голос, — если она помрет, лицензии лишимся. А коли очнется, эта стерва нам жизни не даст и всех засудит, так что по миру пустит.

Я открыла, наконец, глаза, и не поняла, где нахожусь. Ясно одно — лежу на каком-то твердом полу, а надо мной в позе “Наташа, вставай, мы всё уронили”, склонились двое мужчин и одна женщина. И обеспокоенно заглядывают в лицо, словно уже апокалипсис наступил.

– Где я выплыла? — спросила я. И тут же взвизгнула. Потому что голос был внезапно чужим. Как и визг!

Да, наверное под водой у меня случилось кислородное голодание и он измениться мог… но не настолько же!

– Мисс Холмс, как мы рады, что вы очнулись! – притворно обрадовалась женщина.

Ага, слышала я, что они обо мне говорили. Или не обо мне?

– Как вы себя чувствуете? – спросил один из мужчин.

– Себя? — переспросила я и ойкнула. Опять не своим голосом. – Знаете, мне кажется, я чувствую не себя.

Трое моих “котят” переглянулись.

– Можно мне зеркало? — спросила я, постаравшись принять сидячее положение.

Один из мужчин пожал плечами, второй явно боролся с собой, чтобы не покрутить у виска пальцем.

А женщина торопливо достала из кожаной сумки, похожей на котомку, большое овальное зеркальце.

Одного взгляда в него было достаточно, чтобы понять: я рехнулась. Потому что вместо меня, курносой блондинки с аппетитными румяными щечками, отражалась незнакомая рыжая личность с острыми чертами бледного лица.

– Детектив Холмс, – сказал мужчина, тот, что плечами пожимал, — мы очень сожалеем об этом инциденте. И не понимаем, как мог выйти из строя совершенно исправный автоматический лимонадный ларек. Но мы разберемся, и обязательно примем меры.

Детектив? Холмс?

Я огляделась по сторонам в поисках мрачного персонажа в клетчатом кепи, с трубкой в зубах и скрипкой в руках. Но потом сообразила, что обращаются ко мне. Это я — детектив Холмс. И трубки у меня нету.

Меня осторожненько подняли с пола под руки, и я смогла оглядеться. Какое-то странное помещение, похожее на небольшой торговый центр или крытый рынок, но очень непривычного вида. Голова кружилась и я толком не могла разглядеть детали обстановки.

А тут и новый персонаж подоспел, отвлек. Молодой мужчина в форменной одежде ярко-зеленого цвета, с желтыми нашивками вместо погон. На груди — эмблема в виде птицы, кажется, сокола.

– Бренда! Извините, что я не дождался вас в кабриолете, как вы распорядились. Но мне позвонили из участка и велели возращаться. Подозреваемого задержали и доставили для допроса. Судья требует, чтобы вы срочно им занялись. Все же, таких громких дел в Зидаире не было уже много лет… Вы уж простите, что так вышло.

Не знаю, почему меня должна беспокоить общественная жизнь Зидаира и как я стала рыжеволосой, безвкусно одетой женщиной по имени Бренда Холмс… но совершенно ясно, что сейчас меня заставят допрашивать какого-то опасного субъекта, может быть, даже убийцу.

И как мне, простому продавцу из отдела косметики, справиться с такой необычной задачей?

ГЛАВА 1

При слове “кабриолет” я вообразила открытую карету, запряженную лошадьми. Несколько старомодная внешность моих новых знакомцев меня на это натолкнула. Но нет, местный кабриолет оказался почти обычным автомобилем. Примерно конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Открытый, но с подвижным верхом, то есть если начнется дождик крышу можно быстренько натянуть над головой водителя и пассажиров. Сейчас же салон этого средства передвижения отлично просматривался с улицы. Я насчитала шесть посадочных мест: водительское, одно пассажирское рядом с ним, и еще два ряда по два кресла позади.

Интересная конструкция, но выглядит надежно.

Что со мной происходит? Я обожаю читать детективные романы. Может, попала в один из них? Во сне, например. Или в состоянии шока. Но смысла гадать об этом нет, я иногда философ и предпочитаю следовать за событиями, плыть по течению. Хм. В свете того, как я сюда угодила, это даже не метафора. Может быть я на самом деле где-то плыву, без сознания.

Я застыла у кабриолета, не зная, куда мне нужно садиться.

Но тут помог мой спутник, молодой человек в зеленом, которого я про себя успела окрестить попугайчиком.

Он суетливо распахнул передо мной дверцу автомобиля, ту что сразу за водительским сиденьем. А сам уселся позади меня.

Водителем был сурового вида мужчина, в длинных усах и высокой кепке. Его черная униформа выглядела запыленной. Еще бы, он же ездит по дорогам в открытом кабриолете.

Мы неспешно тронулись, и я удивилась, насколько тихо передвигается этот автомобиль. Не услышала ни гудения мотора, ни еще каких-то технологических шумов. Правда, звуки улицы слышались очень отчетливо, но мне это было интересно, ведь я оказалась в незнакомом городе, а может даже мире. Кто я теперь, попаданка?

В голову вдруг закралась шальная мысль, что на самом деле я действительно детектив Бренда Холмс, а жизнь продавщицы Галины мне приснилась, пока я отходила от удара… чем там меня шарахнуло? Током, магией?

Как бы еще узнать, что за дело сейчас расследует эта мисс Холмс?

– Э-э-э… — я хотела обратиться к своему спутнику, повернувшись назад, но сообразила, что не знаю, как его зовут.

Парень испуганно подскочил на своем месте.

– Вы что-то хотели, Бренда? — спросил он так угодливо, что я поняла – детектив Холмс весьма вредная женщина. Токсичная, как бы сказали девочки в нашем отделе. Очень модно нынче словечко.

– Опиши мне коротко ситуацию, — потребовала я, постаравшись, чтобы мой голос звучал уверенно, — почему судья настаивает, чтобы мы прямо вот так, вынь да положь, допросили этого преступника?

– Но как же? — попугайчик захлопал белесыми ресничками. — Вы уже второй раз вызываете Матиаса Колера, первый раз его пришлось отпустить за недостатком улик. А сейчас вскрылись новые факты. И вы сами сказали, что если господин Колер попадет к вам во второй раз, то из допросной выйдет в наручниках. Потому что ваш долг как главного детектива – не дать ему совершить новое убийство.

Всё-таки мне придется иметь дело с душегубом! Но как выяснить обстоятельства дела? Надо сформулировать вопрос, чтобы этот доктор Ватсон рассказал, что происходит.

Я соображала, как выбить из него, что мне надо, но тут кабриолет остановился. Причем вот так сразу, не замедляясь. И при этом меня даже не тряхнуло. Транспорт здесь не как у нас, определенно. И законы физики тоже, кажется, работают иначе.

Мы припарковались почти вплотную к трехэтажному зданию. Длинное, темно-коричневое, мрачное, с высоким крыльцом. А над ним надпись, которую я очень хорошо смогла разобрать: “Полицейское управление Зидаира”. И эмблема с соколом рядышком.

Бренда Холмс прибыла на работу.

Расторопный попугайчик открыл передо мной дверь участка и я оказалась в полутемном холле. На входе стояла будка с охранником. Рядом даже служебный пес сидел жуткого вида, очень похожий на адскую гончую с картинок. Двухголовый!

– Пропуска прикладываем к магическому шару на вхоооод! — разлилось из-под козырька будки.

Я сделала неуверенный шаг вперед. Понятия не имею, в каком кармане Бренда Холмс носит пропуск, а шарить по сусекам как-то глупо и подозрительно. С опаской я посмотрела на страшного пса. А он… он сделал то же самое. И потом вовсе, заскулил, поджал хвост и попятился, пытаясь спрятаться в будке. И скорее всего, залезть к охраннику на ручки.

– Арчи, кто там? — голос дежурного стал сначала испуганным, а потом понимающим. — Мисс Холмс, вы вернулись с обеда!

– Я не помню, где мой пропуск, – призналась я.

– Ничего страшного, проходите так, — сказали мне из будки.

Кто же такая эта Холмс?

Я прошла вперед и встала, как копанная. Передо мной была развилка. Нужно было выбрать, в какое крыло идти, в правое или левое. Пришлось дождаться, когда мой попугайчик приложит что-то, похожее на деревянную бирку, к большой полупрозрачной сфере, стоявшей перед пропускным пунктом. Шар стал зеленым, и мой сопровождающий вскоре ко мне присоединился.

– Куда мне идти? — спросила я. Мне даже не приходилось стараться, чтобы голос уверенно звучал, потому что все модуляции уже были настроены на бездушный и высокомерный тон. Поинтересуйся я, который час, это прозвучало бы как обвинение в убийстве времени, не меньше.

ГЛАВА 2

В мире, где я оказалась, не было интернета. Иначе бы я уже изучала статьи на тему “Как стать детективом за полчаса. Пособие для чайника”.

Но увы, под рукой у меня есть только попугайчик Лафер и толстая папка с делом.

Когда мы вышли из допросной, я сунула эту кипу бумаг ассистенту и велела тащить до моего кабинета. Заодно и дорогу покажет.

Путь до логова Бренды Холмс был очень своеобразный. Мне кажется, лучшим саундреком к нему был бы “Имперский марш” из легендарного фильма. И я выступала в качестве темного лорда.

Обитатели полицейского управления испуганно разбегались передо мной, разговоры замолкали при моем появлении. Идти, как назло, было долго. И за это время я поняла, что Бренда Холмс, скорее всего, завзятая социопатка и пугающая личность.

Загадка, почему ее до сих пор держат на работе? Если мы в мире магии, может быть она — чернокнижник, или некромант? Уволь такую, она всех проклянет или порчу наведет. Хотя, если Бренда Холмс — некромант, она может жертв лично допрашивать, что очень удобно. Правда, совершенно лишает расследование детективной составляющей.

Мне вспомнилось, что я и такое сериал видела. Там ребятки оживляли убиенных и расспрашивали, как они дошли до смерти такой. Но каждый раз что-то мешало сразу взять убийцу за жабры. Жертвы толком не могли сказать, что случилось или не успели рассмотреть достаточно хорошо.

Я так и не смогла вспомнить, как этот сериал назывался, потому что мы наконец-то пришли. Лафер, пыхтя, открыл дверь ключом и пригласил меня войти первой.

На двери была прикручена блестящая серебристая табличка, на которой черным набрано: “Бренда Холмс. Ст. детектив”. Надо полагать, “ст” — это означает старший. А может и страшный. Я бы не удивилась, если коллеги именно так расшифровывали сокращение.

Зайдя внутрь, я с интересом огляделась.

Помещение небольшое и скромно обставленное, в коричневых тонах. Подозреваю, что это типовая мебель, а вовсе не выбор Бренды. Эта поразительная женщина совершенно не использует свою внешность. Рыжая, яркая, а одевалась как пенсионерка в дождливую погоду. Вряд ли такая обставляла свой кабинет по каталогу. Книжный шкаф, полки которого ломятся от криминальных трудов, стеллаж для документов. Громоздкий стол, занимающий половину помещения. Основательный такой, с выдвижными ящиками. На нем — бесконечное количество папочек и листочков, все лежит аккуратными стопочками, никакого творческого беспорядка. Окно прикрывает плотная темно-коричневая штора.

Вот, собственно всё. Разве что стоит еще стулья упомянуть, целых три, для посетителей. А для Бренды Холмс — большое и очень насиженное кресло. В него я и бухнулась. Вполне удобно, даже уютно.

Поблагодарив Лафера в меру холодно, я показала ему жестом, что хотела бы остаться одна. В моем кабинете не было никакого насеста, который можно принять за место ассистента, а значит, он обитает где-то еще.

Попугайчик благодарно пискнул и выбежал прочь, а я погрузилась в материалы дела.

Суть конфликта жертвы и подозреваемого я уже поняла. Колер был уверен в скором повышении, но тут на вожделенную должность взяли родственника начальника департамента. Судя по всему, человечка бесталанного и ничем не примечательного. Матиаса это выбесило, он попытался добиться справедливости, но получил кукиш без масла и в сердцах пригрозил Хомеру при свидетелях. Очень глупо, если он и правда собирался его пристукнуть. Либо он сам к себе прислушался и решил, что идея разобраться самому весьма недурная.

Беднягу Григора Хомера нашли во время обеденного перерыва, в парке на лавочке. Он сидел, уронив на колени не донесенный до рта бутерброд. Брюки жертвы испачкал сырный соус, сведенные судорогой руки были неестественно заломлены.

Вначале эксперты решили, что в бутерброде находился яд. Тем более, Хомер дважды успел надкусить свое блюдо, прежде чем выронил. Но ни в одном из компонентов отравы не нашли. Хуже всего, что и внутри самого Григора ничего ядовитого не содержалось.

Однако, совершенно точно смерть не была вызвана естественными причинами, о чем свидетельствовал целый ряд признаков.

Бренда Холмс обнаружила под лавочкой важную улику — стеклянный флакон, открытый и опустошенный. Рядом с ним лежала разбитая стеклянная пробка в виде хрустального сердца. Вот на ней и обнаружены отпечатки пальцев Матиаса Колера. И что для него еще печальнее – сам Матиас Колер тоже обнаружился неподалеку от места преступления. В тот момент, как случайный свидетель начал звать целителей к несчастной жертве, Колера видели у палатки с мороженым. Он себе там выбирал фруктовый сорбет. Удивительно, что здесь такое лакомство тоже есть.

Внутри флакона были остатки какого-то вещества, пока результат его анализа ничего не дал, даже не понятно, яд ли это.

Словом, дело сложнейшее. Но улики против Колера, похоже, бесспорные. Есть мотив, есть возможность. Пока нет точной информации, чем именно отравлен Григор Хомер, и это мне как раз требуется установить, чтобы подозреваемый не смог отвертеться.

– Что ты творишь, Бренда?

Мужчина, который вошел в кабинет сразу после того, как постучал, почти шипел на меня.

Я поняла, что это какой-то большой начальник, уж очень вольно он себя ведет с великой и ужасной Брендой Холмс.

Выглядел он монументально, как сбежавший с постамента памятник. Высокий, квадратный, весь. И челюсть нижняя тоже. Неожиданный штрих к его внешности прибавляла прическа, похожая на африканскую. Шапка курчавых волос так сильно поднималась,что я сначала приняла ее за папаху. Зачарованно рассматривая эту красоту неземную, чуть рот не открыла. Едва сдержалась.

ГЛАВА 3

Хотите узнать подноготную мира, в который вас занесло?

Прогуляйтесь по его магазинам. Это я как продавец с пятилетним стажем говорю. Я работала в отделе косметики и привыкла к ароматам и требовательным клиенткам. Мне в жизни еще не очень повезло, потому что я… как бы это сказать… ну, размазня, что ли. Меня легко убедить, что крышечка на креме уже была сломана, а не ее только что при мне содрали с резьбой вместе. Сложно с таким характером быстренько переквалифицироваться в стерву-детектива. Тут только на память тела и можно рассчитывать.

Иногда я смотрела какой-нибудь любимый сериал, где героиня всегда умеет выразить свою точку зрения, и представляла, что тоже так умею. Допредставлялась.

Так, о чем я? О магазинах.

Мы с Лафером как раз пришли в один.

Внешне это было длинное двухэтажное деревянное здание, а внутри – какая-то ярмарка с киосочками. Не бутиками, а именно маленькими домиками. И какой смысл в общей крыше, спрашивается? Ну разве что в два этажа можно больше этих ларьков напихать.

Идешь по такому заведению как по улицам города. По пути врезаясь в кадки с пальмами, если засмотришься.

Я успела понять, что улочки объядинялись в райончики по группам товаров.

Ассистент уверенно потопал в отдел кормов для животных, пока я, раскрыв рот, разглядывала сам торговый центр.

Но спохватилась и пошла за ним, стараясь сразу и чеканить и пружинить шаг. Или как еще должна ходить уверенная в себе властная женщина?

Лафер открыл дверь в один из домиков и я увидела, что он достаточно вместительный, с длинными рядами. Там одновременно могло поместиться человек пять-шесть. За небольшим прилавком сидел зевающий продавец.

Корма для питомцев выглядели непривычно. Большие бумажные пакеты с простыми надписями: “Для собак. С курятиной”. “Дангутанам. С тыквенными семечками”. “Кошачий деликатес с морковкой”. И никаких зазывных картиночек и цветных полиэтиленовых пакетов. Собственно, я здесь наших современных материалов и не видела пока. Может и пластика нет в этом мире? И рыбки спокойно плавают в море без риска попасть в остатки упаковки от еды или напитка.

Кто же ждет Бренду Холмс дома?

Страус в клетке? Сорок кошек, как положено независимой даме?

Лафер красивым, отточенным жестом подхватил пакет с ярлычком “Для маленьких собачек. Гусиная печень”.

У меня собачка? Ужас какой! Значит, сегодня в ночь и завтра с раннего утречка Бренда Холмс в моем лице потрусит выгуливать песика на улицу.

Одним мешком мой попугайчик не ограничился, взял еще и второй, “Собачий корм с говядиной и отрубями”.

Лафер пыхтел, подтаскивая свою ношу к продавцу поближе, а я с ужасом поняла, что не знаю, как выглядят местные деньги.

Пошарив во внутреннем кармане плаща, я достала кожаный мешочек. Нет, это, кажется, все же кошелек, на двух кнопках. Открыв, с облегчением увидела что-то внутри. Надеясь, что это деньги, подошла к прилавку и достала пару бумажек. На одной цифра два, на другой – пять.

– А помельче у вас нету? — спросил мой коллега по земной профессии. – Нужно всего-то два пятьдесят.

– Ничего себе, всего! — возмутился Лафер. – У вас тут самый дорогой корм в городе.

– Зато самый натуральный! – веско припечатал торговец. — Хорошо, найду сдачу с пятерки зидов.

Зиды. Местные деньги? Я внимала каждому услышанному слову.

Рассчитавшись с продавцом, мы направились обратно к кабриолету, на котором приехали сюда. Машина была поменьше той, на которой мы днем ездили, и водитель другой.

Мы впихнулись на пассажирские места и дальше ехать пришлось еще минут пятнадцать. Я очень надеялась, что меня и утром на работу заберут. Управление самостоятельно вряд ли найду.

– Приехали! – объявил мрачный водитель, который явно уже очень хотел домой. Когда мы выбрались, он сразу уехал. Значит, Лафер добирается сам. Не у меня же он останется, прости местный боже!

Бренда Холмс жила в очень милом доме, больше напоминающем коттедж. Я разглядела три отдельных входа, мы подошли к одному из них, с цифрой два над дверью, и Лафер вопросительно на меня уставился. Я поняла, что ключа у него нет. Ура!

Пошарившись в карманах, достала поочередно сначала уже знакомый мне пропуск в Управление, затем связку пропусков поменьше. И наконец, что-то уже очень похожее на ключ, с надписанным номерком “два”. Судя по реакции Лафера, который повыше перехватил пакеты, я поняла, что это оно.

Разглядев в двери щель, выглядевшую наподобие замочной скважины, сунула в нее ключ. Щелчок… и мое испытание по проникновению в дом закончено! Вздохнув с облегчением, я почувствовала удар под колени.

Что это? Нападение прямо в квартире?

Посмотрев вниз, увидела совершенно очаровательную собачку. Точно. Она должна тут жить. Зверек выглядел как йоркширский терьер. Малыш сначала приветственно тявкнул. А потом вдруг заскулил и попятился от меня.

– Ну что же ты, маленький, э-э-э… — я сделала паузу, вспоминая, как называл Лафер питомца, для которого мы покупали такую прорву еды.

– Филби, – подсказал ассистент и закатил глаза. Дожили, стерва Бренда Холмс уже кличку родной собачки забыла. Эта мысль читалась на его гладком лбу.

ГЛАВА 4

Увы, на рассвете меня встретило иномирное солнце и пыхтящий недоверием комок меха по кличке Филби. Перед сном я всё же разобралась, что Филби – он. И за это пёс на меня, возможно, до сих пор обижался. Ведь я его затискала, а тепла и участия как к хозяйке он ко мне так и не чувствовал. Наверное, сам не понимал, почему. Запах у Бренды вряд ли мог поменяться. Вряд ли у души есть аромат.

Или есть? Ой, всё, не до философии, когда у тебя на завтрак выбор между завявшими овощами и собачьим кормом.

Нет, еще больше обидеть Филби я не могла. Поэтому погрызла морковку, запивая ее кофе, который я самолично нашла и сварила в почти турке с толстенными стенками.

Не без смущения нацепив очередной нескромный комплект белья хулиганки Бренды, я прикрыла прекрасное братом-близнецом вчерашнего безликого костюма дымчато-серого цвета.

Надо сказать, я уже восхищалась женщиной, которой мне приходится становиться. Этот кружевной бунт, прикрытый строгой и унылой одеждой, многое рассказал о детективе Холмс.

Много времени с утра провела я у зеркала. Нет, не для того, чтобы сделать себе макияж. У Бренды Холмс в хозяйстве не водилось декоративной косметики.

Задержав дыхание, разглядывала я свое новое, непривычное лицо. Высокий лоб, тонкие черты, надменные брови. Серо-зеленые глаза с ироничным прищуром. Облику детектива подошли бы, пожалуй, тоненькие, вытянутые в недоверчивую ниточку губы. Но у Бренды они были вполне чувственные, припухлые. И вообще женщина вполне симпатичная уродилась. Стройная, без излишеств в виде второго подбородка и жировых отложений на боках. Увы, когда я была Галочкой, у меня все это просматривалось. Теперь бы чужую красивую фигуру не испортить. Чтобы хоть как-то подчеркнуть это приятное преимущество, повех пугавшего меня своей затрапезностью плащика я застегнула широкий кожаный ремень. И стала выглядеть куда более стильно.

Собравшись, выглянула в окно. И слегка вздрогнула при виде служебного кабриолета. Какая важная персона эта загадочная рыжая стерва.

Доехав до управления, я себя чувствовала уже гораздо увереннее.

Хорошо быть Брендой Холмс, товарищи! Можно ни с кем не здороваться, а значит, нет риска назвать кого-то не тем именем. Холодный кивок, от тебя отшатываются в испуге или прячутся в тень цветочной кадки.

Зайдя в кабинет, скинула плащик, повесив его на вешалку, которую только-только разглядела. Уверенно ткнула в кнопку в правом краю стола. Почти сразу влетел услужливый Лафер.

– Какие у меня планы на утро? — спросила я его деловито.

Он смотрел во все глаза, приоткрыв слегка рот.

– Что случилось? — грубовато прикрикнула я на ассистента. – Брови не так выщипала?

– Брови? Как же это? — бедняжка заволновался. — Вы просто иначе повязали свой шарфик поверх блузы. Я подумал, вдруг это говорит о вашей психологической нестабильности. После вчерашнего, знаете ли.

Ничего себе! Мой Ватсон, оказывается, отслеживает малейшие изменения в облике начальницы, чтоб угадать, в каком она расположении духа.

– Так я дождусь ответа на свой простой вопрос? — я уже рявкнула на него, чтоб отвлечь от опасных мыслей.

– О бровях? — Лафер пошел пятнами.

– О моих утренних планах!

– Ой, – простите, Бренда, — потупился ассистент, – да, конечно же. Сестра жертвы, Аника Шеллест, уже прибыла для допроса.

– Они с мужем отдельно приехали? — осведомилась я.

– Да, конечно же, как вы и велели. Донна Шеллест и сама настаивала на приватной аудиенции.

Лафер понизил голос.

– Она доказывает, что у нее есть информация, способная изменить ход следствия!

Что ж, очень удачно, когда информация есть у кого-то другого, кроме меня. Самое время ее выпытать, и может быть, вписать на идеальную доску расследования свои соображения.

С утра мне уже самой очень хотелось сыграть роль гениального сыщика в этом странном сериале, в который я вроде бы попала.

С Аникой Шеллест мы встречались в той же допросной, которая на этот раз выглядела более присутственно, что ли. Сестра жертвы в число подозреваемых не входила, поэтому и обстановка была чуть неформальнее. Перед моей собеседницей поставили чашку кофе и блюдце с печеньем. По виду — овсяное с шоколадной крошкой.

Супруга начальника Матиаса Колера выглядела очень представительно. Причем в любом из миров. Потому что язык роскоши в переводчиках не нуждается. Мочки маленьких аккуратных ушек Аники оттягивали золотые серьги с крупными камнями.

Тонкие пальчики были унизаны колечками с такими же самоцветами. Ноготки свидетельствовали о наличии в Зидаире маникюрных кабинетов.

Донна Шеллест была женщиной ближе к пятидесяти,но очень ухоженной. Длинные волосы уложены в прическу, такую замысловатую, что мне показлось, будто отдельные завитки переплетаются в буквы, и я чуть не кинулась расшифровывать тайное послание.

Одежда на свидетельнице была элегантная, хоть и траурная. Она же по невинно убиенному брату скорбит.

– Соболезную вашему горю, — вылетело у меня по земной привычке.

Донна Шеллест чуть не подавилась кофе.

– Вы сегодня какая-то другая, — сказала она удивленно.

Ох, ну вот еще только перед свидетельницей спалиться не хватает. И я принялась повторять внутреннюю мантру доктора Хауса. “Эврибади лайс!” Для начала прищурилась и отодвинула стул для себя ногой.

ГЛАВА 5

Шеф Питерсон возвышался надо мной глыбой. На этом его преимущество заканчивалось, потому что глыба казалась не брутально-непоколебимой, а неуверенной в себе, как опара-переросток. Слишком поднялась над кастрюлей с тестом и задумалась вдруг, не упадет ли через край на пол.

– О каких границах вы сейчас говорите, господин Питерсон? — спросила я, вздернув подбородок. Я все-таки продавец, хоть и размазня. И вижу, когда клиент нервничает.

– Ты велела Лаферу собрать тебе навынос все материалы дела. А ведь знаешь, что это запрещено на законодательном уровне.

Точно, опара. Сдулся и как-то меньше стал.

– А как мне еще прикажете погрузиться в пучину следствия на выходных? — я принялась надвигаться на него. Хрупкая, даже изящная женщина с душой бронетранспортера… ну, до того, как я в ней поселилась. Но Питерсон не знает о подмене, так что пусть относится ко мне как к единице боевой техники.

– Сейчас, когда перед нами стоят такие важные задачи – поймать опасного преступника и предотвратить новые злодеяния, вы отделываетесь от меня бюрократическими отговорками!

– Хм… и правда, случай исключительный, — Питерсон почесал в затылке.

– Или я должна сидеть тут всю субботу и воскресенье? Прямо в участке? Может, еще и под вашим присмотром, Питерсон? Хотите составить мне компанию? Подержать за руку, чтобы мне не скучно было.

Галя Хомутова внутри меня замерла, с восторгом прислушиваясь к холодному и язвительному голосу Бренды Холмс. Так и сходят с ума, наверное.

Питерсон вздрогнул, верно, представил, как держит меня за руку в пустом и темном участке.

– Да, ты права, Холмс. Что ж, я постараюсь не слишком привлекать к этому внимания.

Он огляделся и понял, что глупость сказал. Вокруг нас толпы зевак, разумеется, не собиралось, это было бы слишком безрассудно. Но люди, которые привыкли вести скрытое наблюдение и сидеть в засадах, нашли способ неприметно погреть уши, внимая нашему громкому и эмоциональному диалогу.

– Да тьма с тобой! — он махнул рукой. — Напишу специальный приказ с гербовой печатью. Можешь взять все материалы, какие нужны. И зайди в охрану, тебе выдадут агчибар.

Я кивнула, гадая, что за агчибар он мне решил выдать. Раз в охране, значит, что-то для самозащиты. Чтоб я с особо ценными документами не сидела такая вся привлекательная для убийцы. Может, это пистолет так называется? Ничего, разберусь.

До вечера у меня больше не ожидалось никаких встреч, и я принялась читать дело с самого начала. Почти триста страниц. Это я в выходные не уложусь.

Итак, что мы имеем?

Сорокапятилетний Григор Хомер, проработав около полугода в отделе боевой артефакторики департамента… тоже артефакторики, всякой разной, не только боевой, при министерстве магии, получил должность руководителя. На нее претендовали еще двое – талантливый и циничный Матиас Колер и яркая, находчивая и активная Жерардина Новес.

Оба трудились в отделе дольше, чем Хомер, но были значительно его моложе. Возраст, а так же взрывные характеры перспективных сотрудников сыграли решающую роль. Руис Шеллест решил отдать кресло начальника брату своей супруги. Поскольку счел его более выдержанным. В деле нашла целая пояснительная записка, в которой Руис излагал свои мотивы. И они выглядели довольно логичными: Хомер будет ценить свое место, поскольку он решил приобрести собственную квартиру и ему нужно выплачивать регулярные взносы.

Божечки, этот мир так похож на наш!

Горячая молодежь будет гнуть свою линию, рассудил Шеллест. Да, Хомер ни на одном рабочем месте не предложил никакого прорывного проекта, за что на него с презрением смотрели Новес и Колер. Но в этот раз он превзошел сам себя и очень постарался.

Хм. Может, купил готовую работу? Определенно, теперь я должна прочитать все три презентации.

Но Руиса Шеллеста я теперь понимала, он руководствовался здравым смыслом.

Читая дальше, я узнала, как тяжело переживали свой провал Матиас и Жерардина. Колер принялся искать правду, а Новес чуть было не уволилась. Но именно Григор отговорил ее от этого поступка. Однако, девушка, хоть и осталась на рабочем месте и не вела открытых враждебных действий, веселее не стала.

За те два месяца, что Хомер занимал свой пост, она дважды уходила на больничный. Первый раз с простудой, второй – с нервной горячкой. Проработав после нее буквально неделю, она попала в больницу. И диагноз значился интересный: “расстройство из-за стресса”. Случилось это накануне гибели Хомера.

Если бы не записка в его кармане, бедняжку Новес, скорее всего, и подозревать не стали. Но эта ниточка могла вытянуть Жерардину из лечебницы, тем более, в предположительное время убийства там был перерыв на сон, и больных никто особо не контролировал. Могла ли она выбраться, совершить ужасное, а потом обратно проникнуть?

Теоретически, очень даже могла. Но детектива категорически не пустили к подозреваемой. Потому как “расстройство из-за стресса”, а значит допрос ухудшит состояние несчастной. Суд вынес вердикт, поскольку прямых доказательств вины мисс Новес нет, значит, ждем, когда ее психика чуточку стабилизируется. А потом снова делаем ей нервы допросом.

Я выписывала имена, даты и важные факты на листочек, рисовала стрелочки, пыталась делать выводы. Но в моей голове ощущалась явная нехватка мозгов Бренды Холмс.

ГЛАВА 6

В моем распоряжении – все материалы по “Делу о разбитом сердце”, три самопрезентации, от подозреваемых и жертвы, прекрасная схема на всю стену, а теперь еще и личный дневник детектива, в котором она наверняка писала о своих подозрениях.

А еще я могу изучить лучше ее личность, чтобы успешнее притворяться Брендой Галией Холмс. Галия! Подумать только, мы еще и почти тезки. Так что теоретически, я могу просить меня называть вторым именем. И мне так будет проще… если конечно Бренда не испытывала ненависть к нему.

Я взвесила дневник на ладони. Оценила пухлость. Да, выходных мне не хватит, чтобы прочесть хотя бы по диагонали все, что у меня теперь есть.

Логично предположить, что заметки по новому делу у нее на последних заполненных страницах. Пойдем сразу туда.

“Опять эти рожи. Когда-нибудь я скоплю денег на небольшой островок посреди океана, и парк магических механизмов, чтобы они обслуживали хозяйство. И улечу в ступе, что досталась мне от прабабки”.

Тот факт, что Бренда человеческое население Зидаира не жалует, для меня новостью не стал. Но все равно неуютно, если честно, читать такое.

“Этот Колер — самая мерзкая человеческая обезъяна из виденных мной. Я докажу, что убийство совершил он. Нет, так-то если всё человечество порешит друг друга, я скорбеть не стану. Однако, во всем должен быть свой порядок. И преступление — это нарушение порядка. Поэтому мой долг — восстановить справедливость. Недоумок с наглой кукольной физиономией явно что-то скрывает. А что еще скрывать такому, кроме убийства? “Что значит это разбитое сердце” – поинтересовалась я на допросе, и кукленок подпрыгнул”.

Мной овладело разочарование. Да,я уже уяснила себе, что Бренда Холмс — натура сложная. Но в сочетании с милой собачкой и дерзким нижним бельем ее портрет для меня как-то романтизировался. Я представляла себе яркую, ироничную личность с ясным и быстрым мышлением. Она много повидала страстей и преступлений на их почве, стала циничной… Но даже в этих двух коротких заметках дневника передо мной был совсем другой автор. Это же просто социопат!

Она ненавидит человечество, желает всем подохнуть, но только не нарушая установленного порядка и согласно утвержденному графику.

Меня заколотило. Я нервно проглотила половину сосиски сразу.

Но нечего делать, назвалась Брендой, полезай в шкуру ненависти. Я попала в чудовище.

– Как она тебя-то завела, маленький? — жалостливо поинтересовалась я у Филби, который удостоил меня взглядом поверх миски с кормом.

В голове зароились ужасные подозрения. Она маньячка! Скорее всего даже веганка и сладкое отрицает. И мне теперь в эту религию вступать полагается. Вон как продавец всполошился, когда я сосисок потребовала. Странно, что песику не овощной корм брала.

Осушив залпом стакан воды, я вскочила, чтобы побегать по кухне, а затем вернулась у жуткому дневнику.

“Впрочем, эту вертихвостку Новес тоже не стоит упускать из виду. Могла она подкупить или соблазнить главного врача, скорее даже второй вариант. И как только я добьюсь служебного разрешения, тут же ее допрошу, ей не отвертеться. Может, у Колера была сообщница, и это Жерардина Новес”.

Я застыла, пораженная этой простой и гениальной мыслью. Ну, конечно! И Матиас и Жерардина имели основания ненавидеть бедняжку Хореса. Могли и договориться! И роман закрутить. Почему я сама до этого не додумалась?

Пробежав глазами по страничке, я нашла имя третьего подозреваемого.

“Роберт Боберт. Школьный друг. Но мы-то знаем цену “дружбе”. Один болван притворяется для другого безопасным, чтобы найти его слабое место. В выпускном классе они влюбились в одну и ту же девочку. Что ж, гормоны. Оба оказывали ей знаки внимания, но затем договорились, что их дружба дороже и они не желают портить отношения из-за женщины. Благородно? До тошноты. И что узнала тетушка Бренда? Роберт Боберт, как честный дурачок, вычеркнул кокетку из своей жизни. А Григор Хомер продолжил за ней ухаживать уже тайно! И даже имел успех. Бедняжка ведь озадачилась, почему такой красивый парень как Боберт резко к ней остыл, что в ней не так? На самом деле, именно он ей и нравился.

Она переживала, пыталась передавать ему записочки… да-да, через лучшего друга парня! Но эти записочки, разумеется, до Боберта не доходили. А вот Григор Хомер вполне доходил. И так успешно, что на выпускной она пришла с ним. Как оказалось, они тайно встречались почти полгода. Была драка, Хомера и Боберта разняли и доставили в жандармерию. Хомера, впрочем, быстро выпустили, согласно показаниям свидетелей, драку начал не он, тогда его в первый раз признали жертвой. Что ж, девочка, узнав, почему друзья подрались, Григора бросила. Но и с Робертом тогда не осталась, уехала учиться в академию. Приятели вновь начали общаться спустя какое-то время.

Но не так давно Роберт Боберт и школьная любовь встретились (об этом известно с его слов). Была новая ссора, после которой приятели не общались две недели. Алиби на момент убийства — Роберт был на работе, но сидел в своем кабинете. Возможности уйти теоретически были, см. гл. 14 Дела, стр. 166”

Третий подозреваемый. Так стыдно, что я напрочь о нем забыла. А между тем, у меня ведь с ним встреча в понедельник. Вот и хорошо, подготовлюсь.

Я подчистила уже пустую тарелку куском батона и вздохнула. Мне вдруг расхотелось читать личные записи мисс Холмс. Жуткая личность на самом деле.