Демон и его люди

Глава 1

Когда тебе на голову падает кусок крыши, это ужасно бодрит. Магичка Тетрания, отклонив удар, под прикрытием пылевого облака быстренько отползла в сторонку, подальше от злополучного места. Постоялый двор, где она сражалась с упырем, лежал в руинах. Мест для игры в прятки имелось предостаточно, а в этой игре ей не было равных еще со времен учебы, удрать и отдохнуть в тенечке – это ли не счастье для измученного занятиями ума? Схоронившись под стеной полуразрушенного сарая, Тетрания затихла и прислушалась.

Упырь носился по двору, тщетно пытаясь ее найти — фирменное заклинание отвода глаз отлично действовало даже на нечисть. Убедившись, что мерзкий выкормыш тьмы находится далеко, и рикошетом, в случае чего ее не достанет, Тетрания швырнула в него заклятьем рассеивания, зевнула и решила немного вздремнуть. Действовало заклятье не быстро, времени для отдыха было предостаточно.

Проснулась она оттого, что кто-то трепал ее, словно собака тряпку. Да еще и орал прямо в ухо:

— Просыпайся, бесстыжая, чтоб тебя демоны взяли!

— Вурдалака тебе в глотку, — огрызнулась магичка, открывая глаза. Судя по живой и бодрой заказчице, упырь самоустранился.

— Я тебе дам вурдалака! — хозяйка постоялого двора выкатила глаза, и Тетрания подумала: вдруг они и вправду выпадут? Представив, как два белых шарика плюхаются наземь и весело раскатываются в разные стороны, она хихикнула.

И поняла, что делать этого не стоило — старуха взбеленилась, тряхнула так, что внутри что-то подозрительно хрустнуло, и завопила еще громче:

— Ах ты мерзавка, смеяться вздумала?! Весь двор мне разнесла! Да я от тебя сейчас мокрого места не оставлю! — освободив одну руку, она занесла над Тетранией пудовый кулак.

— Госпожа, не стоит так горячиться, — раздалось поблизости. Высокий белокурый красавец в длинном плаще возник словно из ниоткуда. — Я лично сопровожу эту магичку к главе гильдии, и там мы сами во всем разберемся.

Изящным движением руки он извлек Тетранию из цепких лап заказчицы, открывшей рот при виде его неземной красоты. После чего вежливо откланялся и утащил ее прочь. Вновь зарядивший осенний дождь принялся уныло лить им на головы.

Едва они покинули двор, как красавчик завел свою добычу в ближайший переулок и только тогда перевел дух.

— Знала бы ты, как меня тошнит порой от ваших человеческих мыслей. Еще одна любительница копытных. «Жеребец», фу... — демон передернулся от отвращения. Лицо его утратило сногсшибательность и стало вполне обычным, хотя и не лишенным приятности.

— Спасибо, Леф, — выдохнула Тетрания. Выглянула из переулка, погони не обнаружила. — Ну ладно, пока, увидимся, — заявила она, собираясь удрать.

— Уже увиделись, — демон придержал ее за локоток. — Думаешь, я просто так мимо проходил? Проверял, хорошо ли тебе спится? Хозяин велел доставить тебя немедленно, так что пошли.

Тетрания поскучнела, окинула взглядом свою одежду: сапоги, штаны и куртка были так измазаны грязью, что напоминали панцирь навозного жука.

— Мне надо привести себя в порядок, — заявила она.

Демон покачал головой.

— Не надо.

Магичка глянула на него с укоризной.

— Я думала, ты мне друг.

— Вот именно. Так ты вызываешь больше жалости. Может, Луневий клюнет и передумает тебя выгонять.

— За что меня выгонять? — насторожилась Тетрания. — Я ничего не сделала.

— Он узнал про твою вчерашнюю выходку.

Магичка закрыла глаза и, прислонившись к стене, сползла наземь.

— Поистине, добрые дела наказуемы, — произнесла она уныло. — Хотела помочь — и вот, пожалуйста. — Демон присел на корточки рядом с ней. Приоткрыв один глаз, подруга глянула на него с подозрением. — А это случайно не ты ему рассказал?

— Да как ты могла такое подумать!

— Ладно, извини. Ты хоть и демон, но получше некоторых людей будешь, — Тетрания нехотя поднялась, попыталась отколупать прилипшую к куртке грязь, но быстро плюнула на это бессмысленное занятие и обреченно вздохнула. — Хорошо, идем.

— Сделай виноватый вид и помалкивай, — привычно напутствовал ее демон у дверей кабинета главы гильдии. Тетрания кивнула, старательно пытаясь подавить нервную зевоту. Она слышала эти слова уже не первый год и надеялась, что будет слышать и дальше, поскольку вылетать из гильдии ей совершенно не хотелось. Бешеных денег заказы не приносили, но стань она «вольным стрелком» — заказчиков придется искать самой, а к этому она не была готова ни морально, ни физически.

— Удачи, — произнес демон, распахивая дверь.

В глаза Тетрании ударил свет, и она, зажмурившись, шагнула через порог.

Луневий, солидный седовласый мужчина с окладистой бородой, восседал за столом, словно на троне.

— А, это ты, Тетрания, — произнес он, отрываясь от чтения бумаг, — проходи, садись, — он указал на стул.

Магичка уселась, поерзала, устраиваясь поудобней, и уставилась на него в ожидании продолжения.

Глава 2

Покинув резиденцию гильдии магов, Тетрания брела по улице и размышляла о том, что осень в этом году особенно отвратительная. На перекрестке остановилась, раздумывая, куда пойти — домой или куда-нибудь посидеть. Второй вариант перевесил, и она двинулась на поиски подходящей харчевни.

В первую попавшуюся заходить не стала — с хозяином «Веселых утят» она не ладила. Вредный старикан, стоило появиться на пороге, всякий раз сжимал кулаки, делая такую зверскую физиономию, что аппетит пропадал мгновенно. И почему пара сломанных столов, сорванная с петель дверь и несколько разбитых бутылок вина до сих пор вызывали у бедняги столько ярости? Случай произошел так давно, а умертвие в тот раз она все-таки уничтожила.

А вот с владельцами «Розы и лилии» Тетрания никогда дела не имела, поэтому сюда и завернула, присев за самым дальним столом и затребовав себе кувшин браги. Она решила основательно утопить свое горе, чтобы назавтра о нем и не вспомнить.

Когда кувшин почти опустел, мир стал ярче, а люди вокруг — симпатичнее. Тетрания уже решила, что самое время признаться им всем в любви, когда над ухом раздался смутно знакомый голос:

— Вот ты где.

Магичка резко обернулась, чудом не упав со стула, готовая дать отпор наглецу, посмевшему прервать ее законный отдых... и тут же сбавила пыл, увидев перед собою Лефа.

— Идем отсюда, — произнес демон, — разговор есть.

— Не могу, — Тетрания мотнула головой, от чего мир закружился в бешеной карусели. — Сейчас меня будут бить.

— За что? — недоуменно произнес демон, оглядываясь по сторонам. Вокруг стоял привычный гвалт, посетители мирно ели и пили, на изрядно набравшуюся магичку никто не обращал внимания.

— А вот за это! — Тетрания щелкнула пальцами, выпуская синеватую молнию, метящую прямо в лоб сидящему за соседним столом мужику. Мужик был крепкий и сильно навеселе.

Неуловимым движением руки Леф уничтожил заряд, схватил за шкирку упирающуюся подругу и, бросив на стол пару монет, поспешил к выходу. По дороге, извиваясь как угорь, Тетрания честно пыталась кого-нибудь пнуть, но не преуспела — демон выволок ее под летящую с неба морось и потащил к себе домой.

— Пусти, гад ползучий! — пыталась отбрыкаться она, но вырваться не смогла. Вскоре они ввалились в шикарный особняк Лефа, где демон увлек ее в ванную и без всякой жалости сунул головой в чан с холодной водой.

— А-а-а! — едва вынырнув, завопила магичка. — А-а-а! Убить меня захотел?! Руки коротки!

И снова оказалась головой в чане...

После третьего макания Тетрания протрезвела окончательно.

— Всё!.. Всё!.. — закричала она, отплевываясь. — Я в порядке!

Критически оглядев дело своих рук, Леф наконец-то ее отпустил, подав полотенце.

Мокрая и взъерошенная, Тетрания проследовала за ним в столовую. В доме Лефа она прежде не бывала и теперь с любопытством глазела по сторонам. Как оказалось, демон любил роскошь: бархат, позолота, изящная лепнина под потолком — все придавало его жилищу изысканный, но какой-то нежилой вид — не хватало уютного беспорядка.

— Экая ты привереда, — усмехнулся Леф. — Так лучше?

И Тетрания едва не споткнулась об внезапно возникшую под ногами подушку. В одну секунду помещение оказалось заваленным всяким хламом до такой степени, что аж на душе потеплело.

— Ужинать будешь? — спросил демон, подходя к накрытому столу. Он приоткрыл крышку супницы, и у Тетрании слюнки потекли от умопомрачительного грибного аромата. — Вижу, будешь, — улыбнулся Леф. Сбросив со стула пару сапог, он придвинул его подруге, — присаживайся.

Тетрания сама не ожидала, что настолько проголодалась — набросившись на еду, она опомнилась лишь тогда, когда поняла, что больше не может проглотить ни кусочка. И почувствовала, что жизнь не так уж плоха.

— Ну вот, а теперь поговорим, — улыбнулся Леф в ответ на ее блаженную улыбку. — Я нашел для тебя путь к спасению.

— И это говорит мне демон, — многозначительно изрекла Тетрания, все еще пребывая в эйфории. Но тут смысл сказанного наконец до нее дошел, и она впилась в Лефа взглядом. — Рассказывай!

— Я никогда на такое не соглашусь! — воскликнула она пару минут спустя, когда Леф поведал ей о том, как можно вернуться в гильдию на законных основаниях.

— Можно подумать, я предлагаю тебе продать душу.

— Нет, нет и нет! Никогда! Ни за что!

— Как знаешь, — демон напустил на себя обиженный вид. — Я стараюсь изо всех сил, из кожи вон лезу, а ты даже попробовать не хочешь. Все-таки вы, люди, ужасно неблагодарные создания. Хорошо, иди напивайся дальше, мешать не буду.

Леф демонстративно отвернулся. Не успел он мысленно досчитать до десяти, как поздравил себя с победой.

— Ну хорошо, я попробую, — сдалась магичка.

* * *

— Ты уверен, что это хорошая идея? — робко спросила Тетрания, шагая рядом с Лефом по рыночной площади.

— Абсолютно! — произнес тот, подумав: «А что еще остается?»

— Но из меня учитель, как... как, — магичка силилась подобрать сравнение, но на ум ничего не приходило. — В общем, никак, — подытожила она.

Глава 3

— А ты уверен, что она сможет найти ученика? — спросил Луневий, когда вновь встретился с Лефом в кабинете. — Все-таки Тетрания — это... Тетрания.

Врать старейшине Леф посчитал бессмысленным и уже собирался открыть ему свои истинные мысли, когда в коридоре послышались шаги. Демон мгновенно оказался у двери и распахнул ее перед носом слегка опешившей магички. Впрочем, та быстро опомнилась и, напустив на себя важный вид, решительно произнесла:

— Я пришла сказать, что мой приказ об исключении недействителен. У меня есть обстоятельства, которые... при которых... когда я... тьфу, запуталась. В общем, у меня появился ученик, и теперь вы не имеете права исключить меня из гильдии.

— А что, они собирались? — послышалось за ее спиной, и пред светлыми очами собравшихся предстало конопатое рыжеволосое создание, то ли девушка, то ли парень, непонятно. Ростом оно едва доставало невысокой Тетрании до плеча.

* * *

После стремительного исчезновения Лефа с рыночной площади Тетрания окунулась в толпу и поплыла, словно лодка, гонимая волнами. Она понятия не имела, где и как искать ученика, поэтому расслабилась и решила довериться случаю.

Очень долго ничего не происходило, она шла, куда несли ноги. Ее прибивало то к скобяной лавке, то к лотку зеленщика, а то и к кучам мусора, громоздящимся вдоль дороги. Во время своего путешествия она чуть не купила пирожок, в последний момент передумала, вспомнив, что пришла сюда не за этим. У прилавка с кузнечными изделиями она чудом не напоролась на крючья, свисающие с цепей. Шарахнулась в сторону, едва не сбив с ног проходившего мимо подростка.

— Эй, смотри куда прешь, — заявило существо неопределенного пола, отпихивая ее локтем. Копна рыжих кудрей делала его похожим на ярмарочного шута, но оно не смущалось, держась более чем уверенно. Окинув Тетранию недобрым взглядом, произнесло: — Слышь, старик, где тут магии обучают?

Тетрания от такой наглости чуть дара речи не лишилась — никогда прежде никто не называл ее стариком. Да и какой же она «старик»? В свои без малого тридцать выглядела она вполне еще ничего. А это недоразумение осмелилось назвать ее стариком... И почему «старик», а не «старуха»? Штаны, сапоги и куртка не делают мужчиной. Это всего лишь рабочая одежда, ну не бегать же за нечистью в платье?!

Затем ее сознание наконец переварило вторую часть фразы, и желание оттаскать паршивца за рыжие патлы, слегка поутихло. Тетрания напустила на себя важный вид и, подцепив малолетку под руку, потянула прочь из толпы.

— Эй, ты чего это?! — брыкаясь, завопил подросток, но магичка держала крепко.

Когда они вынырнули из людского потока, Тетрания выпустила наконец добычу, приосанилась и изрекла:

— Тебе повезло, я как раз набираю учеников.

— Ты что, маг? — в голосе подростка послышалось сомнение.

— Не маг, а магичка!

Взгляд юного создания стал еще более скептическим.

Чтобы хоть немного набить себе цену, Тетрания добавила:

— Но я не уверена, стоит ли тебя брать. Ведь я беру только лучших.

Наглости на веснушчатом лице слегка поубавилось. Самую малость, но Тетрания сочла это хорошим знаком.

— Лучше меня не найти, — заявило рыжее недоразумение с вызовом. Однако волнение, мелькнувшее во взгляде, от Тетрании не укрылось. — Возьмешь — не пожалеешь!

— Ну не знаю, не знаю, — Тетрания принялась рассматривать плывущие по небу редкие клочковатые облака, рыбка на крючке, теперь и за «старика» можно отыграться.

— Бери, а то передумаю.

Перестав интересоваться небом, Тетрания бросила на него осуждающий взгляд.

— Хорошо, возьму. Но никаких «папаш», «стариков» и прочего. Меня зовут Тетрания, и больше никак, — затем, подумав, добавила: — Впрочем, можешь называть меня «госпожа магичка».

Существо фыркнуло.

— Договорились.

Тетрания, стараясь не показывать радости, отправилась вместе с ним в резиденцию гильдии, терзаясь в догадках, какого же все-таки пола ее новоиспеченный ученик.

* * *

— Какая милая барышня, — произнес Леф, завидев рыжеволосое чудо.

Чудо фыркнуло — то ли ему не понравилось слово «милая», то ли с «барышней» все-таки промашка вышла.

— Как твое имя, дитя? — Луневий решил быть осмотрительней.

— Дус, — ответило «дитя», не прояснив ситуации. Такое имя мог иметь кто угодно.

Луневий и Леф переглянулись и дружно посмотрели на Тетранию. Та решила не мучить себя сверх меры и махнула рукой на непонятную ситуацию, решив, что рано или поздно ответ отыщется сам.

— Знакомься, это Луневий, глава гильдии, — произнесла она. — А это, — Леф, его помощник.

— Здрасьте, — нахальное создание окинуло взглядом присутствующих и, с прищуром посмотрев на Лефа, ткнуло в него пальцем: — Это демон, что ли?

Леф, впервые столкнувшись с такой беспардонностью, восхищенно улыбнулся — какой интересный экземпляр. Да и сам факт, что подросток с первого взгляда опознал в нем демоническую сущность, был достоин похвалы.

Глава 4

Темперамент Дус проявился почти мгновенно. Едва устроившись, девушка тут же принялась совать конопатый нос куда только возможно. Последствия не заставили себя ждать.

В первое же утро Леф проснулся от грохота, вскочил, бросился на шум — и обнаружил, что его любимая комната, где он предавался неге, его сокровищница, полная изумительных дорогих ваз, древних фолиантов и коробок с восточными сладостями, превратилась в дымящуюся гору обломков. Из-под ближайшего завала торчала нога с уже знакомой россыпью веснушек. Спешно разобрав кучу, он извлек из нее Дус, злющую и недовольную.

— Какой болван завалил эту комнату всякой дрянью! — воскликнула она, стирая со щек сахарную пудру. — Мусора-то, мусора, в три дня не убрать!

— Вообще-то этим болваном был я, — Леф решил смутить нахалку, но не тут-то было.

— И почему меня это не удивляет, — уперев руки в боки, воскликнула она, меряя его взглядом. — Как ты можешь жить в таком бардачище?!

Злость Лефа исчезла, он сделал серьезный вид, пытаясь не рассмеяться — девчонка была неподражаема.

Легким движением руки он убрал останки своих сокровищ, недоумевая, как этому мелкому человеческому созданию удалось так быстро истребить всё, над чем он трудился несколько лет, собирая по крупицам из разных уголков мира. И как можно обладать столь мощным талантом и настолько им не владеть. «Ее наверняка выгнали из дома, чтобы она там никого не угробила», — подумал он.

Позже, этим же утром, девчонка объявилась на кухне в тот самый момент, когда Леф собирал на стол. Если бы он не обладал способностью видеть все сущности насквозь, он предположил бы, что Дус — демон, настолько бесшумно и неожиданно та возникла у него за спиной. Так делал он сам, но никогда не встречал людей, способных застигнуть его врасплох.

— Что это? Цыпленок? Холодный? Давай подогрею!

И, не дожидаясь ответа, она шарахнула по вареной цыплячьей тушке неведомым Лефу заклинанием. Шквал огня, окативший курятину, демон погасил быстро, но завтрак оказался испорчен — цыпленок обуглился до костей. Затем Дус решила приготовить чай — огонь закоптил половину кухни, а чайник пришлось выкинуть. Девчонку это ничуть не смутило, наоборот, разожгло желание спалить что-нибудь еще. От дальнейшей помощи Леф категорически отказался.

Если бы он не был демоном, умельцем создавать вещи из ничего, жильцы пустили бы его по миру: за неделю ему пришлось дважды менять обстановку в гостиной, полностью обновить кухонную мебель и повесить новый балдахин над кроватью Дус — старый она сожгла, когда решила воспользоваться заклинанием вместо свечей.

Девчонка обожала огонь. Видимо, не зря ее шевелюра имела столь яркий цвет, а веснушки напоминали россыпь искр. Такая любовь при слишком деятельном характере и отсутствии умений была чревата проблемами, а восполнить пробел в знаниях оказалось некому. Тетрания, чьи заботы о хлебе насущном, а также о крыше над головой, ушли в небытие, дрыхла без задних ног сутки напролет, просыпаясь лишь для того, чтобы поесть. Леф был бы рад помочь Дус с обучением, но увы — для демона магия была обыденным делом, он ей не учился, а значит и научить никого не мог. Он несколько раз увещевал Тетранию, чтобы та занялась своей подопечной, но та и ухом не вела. Если спала, то поворачивалась на другой бок, бурча под нос что-то неразборчивое; если обедала — важно кивала, соглашаясь, а потом снова укладывалась спать. А Дус, мрачная и решительная, снова шла к Лефу.

Когда Леф подал Тетрании идею завести ученика, он и подумать не мог, что та отнесется к этому делу настолько безответственно. Достигнув желаемого — остаться в гильдии — она плюнула на всё и окончательно обленилась.

Леф злился на мягкотелого себя, на безответственную подругу, на приставучую неумеху-девчонку и, чтобы не сойти с ума от происходящего в доме безобразия, убегал на службу. Никогда прежде он не исполнял свои обязанности с таким рвением. О том, как дела у подопечных, Луневию он на всякий случай не сообщал.

Да и некогда было, работы внезапно образовалось невпроворот: нечисть, доселе сидевшая тихо, как-то вдруг очень резко активизировалась. Старейшина не успевал раздавать задания подчиненным, многое выполнял сам. Пока хватало сил, Тетранию не привлекали. Леф прикрывал магов, метался туда-сюда, выполняя поручения Луневия, а вечером, приходя домой, заставал неизменную картину: Дус, слоняясь по дому, что-нибудь поджигала, а Тетрания все также пролеживала диван.

Время шло, и однажды, возвращаясь домой после очередного выматывающего дня, Леф решил, что творящемуся безобразию пора положить конец — он вытащит горе-наставницу из кровати и преподаст ей урок. С таким решительным настроем Леф вошел в дом… и не поверил глазам: в гостиной шло самое настоящее занятие. Прослезившись от умиления, Леф неслышно устроился в уголке и принялся наблюдать.

Тетрания рассказывала ученице об огненных заклинаниях. Та кивала, угукала, слушала вполуха и тут же бросалась применять. Получалось криво. Тетрания злилась, снова пыталась объяснить... Дус, не дослушав, вновь кидалась пробовать — и опять получалось непонятно что. Теряя остатки терпения, Тетрания повторяла еще раз и еще… пока после очередной бессмысленной попытки не махнула рукой — «ну тебя, делай как хочешь».

И понеслось: окрыленная свободой, девчонка выдала такое дикое заклинание, смешанное из обрывков рассказанного и собственной фантазии, что вместо маленького светящегося шарика, который должен был плавно взлететь, в потолок ударил столб огня. Если бы Леф не вмешался, от дома осталось бы пепелище...

Глава 5

Спустя пару недель произошло непредвиденное. Тетрания и Леф дожидались возвращения Дус с прогулки, чтобы сесть обедать. Они расположились в гостиной и предались пространным разговорам о том о сем.

Леф поведал подруге, что в городе, по его мнению, нечисти стало излишне много, спросив, что Тетрания об этом думает. Тетрания думала совсем не об этом, но разговор поддержала, сообщив, что нечисти всегда слишком много. Именно такого мнения хотел бы придерживаться и сам Леф, но не мог, ему ситуация виделась иначе. Еще пару месяцев назад заказов на изгнание поступало не больше пяти в неделю, а за последние два дня их уже набралось тридцать. Что-то готовилось, вот только что именно — он не знал, и это напрягало. С лезущей из всех щелей нечистью маги пока справлялись, но складывалось впечатление, что кто-то выматывает их силы. Вот даже Тетранию пришлось привлечь, что уже само по себе говорило о многом. Если так пойдет дальше, придется звать магов со стороны, а это ослабит защиту других городов, что чревато последствиями. Ведь неизвестно, где именно враг решил прорвать оборону. Если решил, конечно.

При любом раскладе Леф оставался в выигрыше. Победят смертные — он с ними. Верх возьмет темное воинство — тоже приемлемо, это же его братья. Демон, служащий людям — почти изменник, но измена для демонов не была чем-то из ряда вон. Тем более, что любую ситуацию при желании можно вывернуть в свою пользу: сказать, что вербовал души для темной стороны, втирался в доверие — вызывал любовь и привязанность. Если бы Леф преследовал такую цель, то у него набралось бы как минимум три подходящие кандидатуры: его нынешний хозяин Луневий, Тетрания и Дус. Последняя, он был уверен, тоже питала к нему дружеские чувства. Вот только цели забрать их души Леф не имел. Выходило даже наоборот: это его душа попала в плен к смертным — ко всем троим демон питал нежные чувства, хоть и не спешил им это показывать. А потому возможный конец, грозящий миру, его совсем не радовал. Сам-то он выберется, а вот людям своим вряд ли сумеет помочь. Это его и беспокоило, об этом он и думал, вполуха слушая пространные рассуждения валяющейся на диване Тетрании.

И тут, оглушительно хлопнув дверью, в дом влетела Дус. Растрепанная, перепуганная.

— Спасите, помогите! — завопила она, заскакивая в гостиную. — Это конец!

«Ну вот и всё, — подумал Леф, — началось. — Он глянул в окно, где с белого неба падал легкий пушистый снежок. Ни трубных гласов, ни костлявых коней, абсолютно никакой романтики. Могли бы хоть постараться для приличия».

Покинув кресло, он шагнул навстречу девчонке, произнеся совершенно спокойным тоном:

— Что случилось, милая?

Тетрания оторвала голову от диванной подушки, что можно было считать крайней степенью беспокойства, и вопросительно воззрилась на Дус.

— Беда! Беда! Все пропало! — обхватив голову руками, девчонка заметалась по гостиной.

— Что именно пропало? — поинтересовался Леф.

— Всё!

— Что всё?

— Всё!! Она идет сюда!

Леф замер, пытаясь осмыслить услышанное. На его памяти никто не называл Темного Властелина, — «она». Да и зачем ему понадобилось навещать его, Лефа, лично? Устроить показательную казнь за измену? Ничего себе поворот событий! Чувствуя подступающую панику, Леф немедленно взял себя в руки.

— Кто «она»? — спросил он тем самым голосом, который уже демонстрировал недавно своим подопечным. Дус застыла, глядя на него глазами перепуганного цыпленка. — Кто сюда идет? — пока пугающая персона сюда не добралась, есть шанс выкрутиться, и Леф намерен был использовать этот шанс по полной.

— Мама, — пролепетала Дус.

«Девчонка — дочь властелина преисподней?» — с ужасом подумал демон. Но тотчас опомнился и прогнал глупые мысли.

— Какая еще мама?! — рявкнул он.

— Моя мама, — пискнула бедняжка, закрывая лицо руками. — Она меня убьет, если узнает, что я... что я... обучаюсь магии! Она все-таки меня нашла!

Стремительно рванув с места, Дус попыталась скрыться в дальних комнатах, но Леф ухватил ее за шкирку. Сила ее страха была столь велика, что победила даже его воздействие — с таким Леф прежде никогда не сталкивался. Обычно смертные под его «особенным» взглядом не могли даже пальцем пошевелить без разрешения, а здесь — такое. «Может и правда — дочь Темного Властелина? — снова подумал он. — Вот угораздило!»

— Рассказывай по порядку, — велел он, усаживая Дус в кресло.

— Не могу! — воскликнула та, вскакивая. — Мне надо спрятаться!

— Успокойся, — демон решил применит иную тактику. — Никто не причинит тебе вреда, пока я рядом.

Девчонка бросила на него полный надежды взгляд.

— Ты незнаком с моей мамой, — произнесла она жалобно, явно желая, чтобы ее защитник оказался прав.

— Кто знает, — изрек Леф и подумал: «Надеюсь, что так оно и есть». — Давай, рассказывай, не тяни время. Чем быстрее начнешь, тем быстрей я смогу тебе помочь.

После этих слов Дус наконец сдалась.

Как оказалось, Дустинья родилась на западной границе королевства, в богатой и уважаемой семье. Глава семейства возил из-за моря пряности и разные диковины. Дело было прибыльным, но опасным, в водах восточных морей орудовали разбойники. По этой причине товары, которые удавалось довезти до королевства, стоили огромных денег. Папаша был удачлив, всякий раз умудряясь уходить от пиратов. Но в результате удача от него все-таки отвернулась. Он сам накликал на себя беду, отправившись в плавание в неподходящее время, и семейство осталось без главы.

Глава 6

Весь следующий день Тетрания и Дус наслаждались свободой. Особенно Дус, которая с упоением разгуливала по дому в рубахе, штанах и сапогах — настолько время, проведенное в платье, было ей отвратительно. Тетрания отлеживалась на диване в гостиной, разглядывая лепнину на потолке. Страдал только Леф. Впрочем, недолго. В конце концов, у него был прекрасный шанс увидеть женщину своей мечты всего лишь спустя полгода. А там уж он найдет, как отвязаться от придуманной свадьбы и протоптать дорожку к сердцу возлюбленной. Но до обеда он честно предавался страданиям, находя и в них понятную любому демону прелесть.

Закусив жареными морскими гадами, Леф встряхнул Тетранию и Дус, собравшихся и дальше предаваться безделью, и напомнил им, что знания сами в голову не залезут, а значит самое время заняться учебой.

— Ну что, как там наша ученица? — поинтересовался Луневий у Лефа неделю спустя. — Есть результаты?

Демон отвлекся от созерцания падающего снега и кивнул.

— Есть. Но не идеальные. Хотите поручить ей какой-нибудь заказ?

Луневий, который в это время перебирал бумаги на столе, выудил одну заявку и пробежался глазами по строчкам.

— Ей и Тетрании, — ответил он, откладывая ее в сторону. — Заодно проверим, чего они достигли. Людей все-равно не хватает.

— Всё так плохо?

— Да как тебе сказать, — старейшина пригладил бороду. За годы пребывания рядом с Луневием, демон научился понимать его без слов и даже почти не заглядывая в мысли, жест обрисовал положение более чем доходчиво — «повод для волнения есть, но ситуация не самая удручающая». Это утешало. Впрочем, Леф успел и сам это почувствовать: его обязанностью, кроме прочего, было прикрывать магов во время работы, когда того требовали обстоятельства. В последнее время ему приходилось вмешиваться все чаще. — Что-то грядет, это очевидно, — произнес Луневий. — Думаю, ты тоже это заметил. Как твои поиски? По-прежнему ничего?

— Увы, — развел руками демон. — Либо мы ошиблись в догадках, либо что-то упорно ускользает от моего взгляда. А насчет Дус и Тетрании можете не беспокоиться, я за ними пригляжу.

— Увы, не получится, придется им управляться самим. Для тебя у меня особое задание.

— Правда? Какое? — демон оживился. Он, конечно, любил друзей, но и новые впечатления любил не меньше.

— Я тут поразмыслил, — продолжил старейшина, — запросил сводки по активности темных сил в нашем королевстве и обнаружил очень любопытное явление, — он сдвинул в сторону лежащие на столе бумаги и продемонстрировал погребенную под ними карту, испещренную красными точками, — вот, взгляни, это места, где вылазки темных сил происходят чаще всего. Что-нибудь странное замечаешь?

Демон присмотрелся к россыпи точек: карта напоминала сыпь на теле больного.

— А тут что, ничего не происходит? — палец демона уткнулся в границу королевства, примыкающую к морю — портовые города, в одном из которых родилась Дус, и где сейчас обитала ее матушка, несравненная Гертинья. Красных точек на побережье почти не было.

— Вот именно! — старейшина поднял указательный палец. — Везде кипение и бурление, а там тишина. Либо от этого места нас пытаются отвлечь, либо я старый мнительный дурак. Это и предстоит тебе выяснить. Если я останусь в дураках, это расстроит меня меньше. Отправляйся туда как можно скорее, посмотри, поразнюхай. С местными магами связывайся только в самом крайнем случае, пусть это будет обычный визит, придумай себе какую-нибудь легенду... И вот еще что, — он посмотрел на демона, — не надо всех этих мгновенных перемещений, отправляйся обычной каретой. Да-да, я знаю, что туда три дня пути. Знаю, как ты не любишь медлительность. Зато это отличная возможность узнать, что думают о происходящем обычные люди. Не стоит ее упускать. Возможно, по дороге услышишь что-то важное. Ну а путь назад — это уже на твое усмотрение, — утешил он напоследок.

Леф кивнул, даже намеком не выдав радости от полученного задания. Даже Дус и Тетрания, с которыми он торопливо простился тем же вечером, не догадались о том, насколько он счастлив.

Для него, способного за одно мгновенье переместиться куда угодно, многодневная тряска в неудобной карете действительно была неприятна. Однако соседство с людьми, в мыслях которых предстояло покопаться, все-таки скрашивало ситуацию. Но самой большой приятностью была возможность попасть в город, в котором жила Гертинья. С него он и решил начать поиски.

Выбрав карету помноголюдней, Леф впихнул в общую кучу вещей свой багаж, без которого мог бы обойтись, но налегке, пустившись с столь долгий путь выглядел бы странно, и отправился в путь.

До первой остановки вместе с Лефом ехали еще пятеро: старик-крестьянин с внучкой, тощей вертлявой девчонкой, от которой у Лефа скоро зарябило в глазах, сурового вида женщина и два приятеля-студента, болтливые, языкастые и задиристые.

Вначале все дружно молчали, но, когда город остался позади и за окном потянулась унылая, припорошенная снегом степь, первый смельчак бросил свое слово, словно зерно во вспаханную целину. Конечно же, этим смельчаком оказался мальчишка-студент.

— А что, господа, далеко ли до первой станции? — поинтересовался он.

— Изрядно, — пробасил старичок-крестьянин после некоторой паузы, поскольку кроме него никто не собирался отвечать.

Глава 7

Место, в котором он оказался, было погружено во тьму, густую, беспросветную, полную сильных, щекочущих ноздри запахов. Твердь под ногами слегка покачивалась, из чего Леф сделал вывод, что находится на корабле. Будь он человеком, темнота могла бы стать серьезным препятствием. Демон же огляделся, еще раз проверил пространство, уточнил местонахождение цели и бросился, огибая препятствия, в дальний угол помещения, где упал на колени рядом со связанной, находящейся без чувств женщиной.

Когда освобожденная от пут Гертинья пришла в себя, демон возблагодарил Темного Властелина, который отмерил ему столь долгий жизненный путь. Когда-то очень давно Леф был знаком с одним целителем, который мог воскрешать даже самых безнадежных больных. Вместе со своими знаниями он давно канул в небытие, но цепкая память демона без труда воссоздала одно из волшебных снадобий, придав ему материальную форму. Леф выхватил его прямо из воздуха, как за несколько мгновений до этого — зажженную масляную лампу.

— Где я? Что случилось? — произнесла Гертинья, и Леф протянул ей маленький кувшинчик с узким горлом.

— Выпейте. Ну же, давайте, — пара глотков — и женщина, придя в себя, уставилась на него во все глаза.

— Лефевр?

— Просто Леф, — улыбнулся демон. «Удивительная женщина!» — в очередной раз восхищенно подумал он, видя, как быстро она справляется с удивлением. — Еще глоточек? — Он снова протянул ей кувшин.

— Да, спасибо.

Видя, как губы Гертиньи касаются узкого горлышка, Леф не выдержал этого зрелища, затапливающего душу нежностью, и отвернулся, решив, пользуясь моментом, проверить, что творится вокруг. Беглый осмотр помещения показал, что здесь же, во тьме, находятся еще семь связанных тел.

В этот момент Гертинья окончательно пришла в себя и поведала Лефу о прискорбных обстоятельствах, низвергнувших ее вместе с остатками команды в темноту трюма.

Обстоятельства были таковы: на корабль напали пираты. Случай банальнейший, однако, во всех предыдущих случаях Гертинья откупалась от разбойников без проблем, а в этот раз почему-то не вышло. Справедливо рассудив, что жизнь дороже, капитанша предложила пиратам весь груз в обмен на жизни — свою и экипажа. Но и это не помогло. Половину команды сбросили в море, остальных связали и кинули в трюм. Сколько они тут пробыли, Гертинья не знала.

Подавив желание немедленно предать захватчиков лютой смерти, Леф успокоил эмоции, ведь только так можно во всех оттенках распробовать вкус мести, затем помог Гертинье найти и освободить остальных. После чего, велев напоить их «вином» из кувшинчика, отправился вершить возмездие. Освобожденным он приказал сидеть тихо и не высовываться, пока он за ними не придет.

— Но как же ты сам? — попыталась остановить его Гертинья. Ее беспокойство стало для демона лучшей наградой.

— Все будет замечательно, — с теплой улыбкой ответил он, аккуратно отведя от ее лица упавшую прядь волос.

Следующую его улыбку, но уже совершенно другого типа, «повезло» увидеть стоящему у штурвала разбойнику. Увидев в ней окончание своей никчемной жизни, бедняга отпрянул, попятился, да и оступился, кубарем полетев вниз. На палубу приземлилось уже бездыханное тело со свернутой при падении шеей. Его душу демон забирать не стал, место ей и так было давно заказано.

Остальные восемь душ он тоже отпустил в свободный полет: четверых скинул за борт, трое напоролись на собственные кинжалы, пытаясь научить уму-разуму «мелкого белобрысого сосунка». Последнего пирата подвело сердце. Этот демона удивил, кто бы подумать, что грозный вояка умрет, всего лишь заглянув в глаза демону.

Леф было решил, что закончил, когда за спиной раздался голос:

— Ты кто такой? Чего надо?

Собрата Леф определил мгновенно. Сгруппировался, готовый отразить удар в случае необходимости. Или нанести его первым, если понадобится.

Человеческое тело, которое использовал демон, выглядело впечатляюще: высоченное, широкоплечее, грозное. Громила навис над Лефом, словно обломок скалы — вот-вот упадет и раздавит.

— Привет, братишка, — с улыбкой произнес Леф, глядя на него снизу вверх. — Как поживаешь?

— Чего тебе нужно?

— Да так, мимо проходил, — улыбка Лефа стала еще лучезарней. — Остановился отдохнуть, а твои мальчики оказались такими недружелюбными.

Можно было просто влезть в драку, Лефу очень этого хотелось, но он решил для начала выяснить, что же тут все-таки происходит. Демон среди пиратов — это немного странно. Дети Тьмы в услужение к отбросам не идут. А если демон сам придумал грабить корабли, то для этого должен быть более веский повод, чем желание обогатиться.

— Значит, мимо проходил? Ну так уматывай, ты здесь не нужен, — демон явно спешил избавиться от Лефа побыстрее.

— А кто нужен? Тут что, вечеринка намечается? Я тоже хочу поучаствовать, а то все эти человеческие делишки такие скучные.

— Уматывай!

— А если не умотаю?

— Тогда пеняй на себя, мелочь белобрысая.

«Низший ранг, — мгновенно вычислил противника Леф, — отлично», — он ринулся в бой, первым нанося удар. Несильный, так, для острастки. Демоны низшего ранга стратегическими талантами не блистали. Туповатые, но злобные, они использовались исключительно как грубая сила. Или как отвлекающий маневр. «Интересно, кто же за ним стоит, и что здесь прячут?» — подумал Леф, уворачиваясь от летящего в челюсть здоровенного кулака и нанося свой удар, быстрый и точный, метящий прямо в глаз. Теперь он не сомневался. что здесь, посреди моря, что-то затевается. Что-то весьма грандиозное, судя по «охраннику».

Глава 8

Покинув Гирсавию, Леф отправился в Луд, решив оставить совсем мелкие поселения на тот случай, если уж совсем ничего не найдется.

Луд, в отличие от торговой Гирсавии, считался городом развлечений. Сюда стекались те, кто жаждал прогулок по набережной, катаний на корабликах и любования закатами. Природа Луда тому более чем способствовала. Ее живописные скалы, омываемые водой, отчаянно зеленые луга с пасущимися козочками, а также широкие освещенные бульвары, тянущиеся до самой воды, были поистине прекрасны.

Пару дней Леф с блаженным видом прохаживался то там, то тут, присматриваясь, прислушиваясь, принюхиваясь. На третий день, так ничего и не обнаружив, собрался было прогуляться в деревушку на севере, но передумал. Точнее, его заставило передумать какое-то неизъяснимое и очень тревожное чувство. Не мешкая ни мгновенья, он тут переместился домой...

...И оказался в эпицентре огненного шторма. Мгновенно выставив щит, он все-равно почувствовал, как опалило кожу — боль вспыхнула и погасла, отключенная усилием воли. Дом пылал, в гостиной ревело пламя. Действие такой силы была способна произвести только демоническая магия. Ответным ударом Лефа стала стена воды, накрывшая безумный пожар. Тот, кто устроил ему «горячий прием» попытался сопротивляться, повысив температуру, отчего вода мгновенно превратилась в пар. Однако ледяное дыхание, которым демон окутал пространство, положило этому конец. Решив, что терять этому дому больше нечего, Леф переместился на крыльцо и обрушил крышу на голову невидимого врага. Грохот, дым, клубы пыли — и вот уже то, что еще недавно было прекрасным зданием, полным чудес, превратилось в руины.

Делать тут больше было нечего. Демон развернулся, чтобы уйти, и оцепенел от увиденного.

Все они находились здесь — Луневий, Тетрания, Дус — лежали на промерзлой земле, похожие на больших изломанных кукол, неподвижные, мертвые. Искаженные предсмертной агонией лица, окровавленные тела... А чуть в стороне, прекрасная, словно роза, покоилась Гертинья. Леф бросился к ней, запинаясь за обломки разрушенного дома, упал на колени, и только сейчас понял, что алое облако вокруг нее — это не платье и не плащ, а кровь, много крови. Ее собралось, казалось, целое озеро. Застывшее озеро ушедшей жизни. Как и остальные, Гертинья тоже была мертва.

Нечеловеческий вой исторгся из груди демона, взметнувшись к пепельному небу, раскалывая его, словно скорлупу ореха. И тут же, словно в насмешку, небеса разверзлись дождем, отчаянным, холодным, злым, смывая кровь, словно следы преступления.

— Нет! Не-е-ет! — Леф изо всей силы ударил кулаками по земле — твердь содрогнулась, фонтан грязевых брызг обдал его с ног до головы, падая черными безобразными пятнами на застывшее лицо возлюбленной.

И тут сквозь пелену дождя демон разглядел тех, кого не заметил прежде — тела, тела, тела... бесконечное множество застывших осколков прошлого, разложенных все с той же безумной аккуратностью — это кладбище мертвецов тянулось до самого горизонта.

Поскальзываясь на размокшей от дождя земле, грязный и совершенно опустошенный, Леф поднялся на ноги и побрел к ждущей его скорбной череде, всматриваясь в лица, вороша глубоко погребенную боль прошлого: мальчишка-египтянин, нищий старик из Трои, весталка, прекрасная жена фараона, жрец, циркачки — мать и дочь, тощий шарлатан-лекарь, воин-северянин с неизменным мечом... — все они когда-то были ему дороги.

Он шел и шел. Пока не увидел себя — тонкая изящная светловолосая фигура была копией его самого. Точнее, это он был ее копией. Юноша, что лежал перед ним, некогда был правителем одного из древних королевств. Фантастически красивый и бесконечно жестокий, он развлекался тем, что собственноручно лишал жизни своих молодых жен сразу же после первой брачной ночи. После нескольких лет полнейшего ада, творившегося в королевстве, безутешный родитель одной из красавиц подкупил стражу, пробрался в опочивальню и отрубил ему голову.

Наверное, один Леф и понимал это невероятное белокурое создание, видел истинные мотивы его поступков, недоступные глазу смертных. Его слишком боялись, чтобы понять, а демону, в отличие от них, бояться было нечего. И когда, спустя тысячелетия, Леф, подписывая контракт, раздумывал, какое тело себе сотворить, этот юноша первым пришел ему в голову. Это была дань памяти другу, пусть и такому странному. И вот теперь этот призрак прошлого снова лежал перед Лефом, вызванный из черной пропасти небытия, в укор или в назидание. Словно это он, Леф, покоился на земле, окончив свой путь.

«Ты будешь мертв как этот мальчишка, — послышался голос, болью отдающийся в голове. И в тот же миг дождь и грязь мертвого мира сменились непроглядной тьмой. Такой плотной и осязаемой, такой давящей, что стало трудно дышать. — Ты не привязан к богатству, не жаждешь власти, но и у тебя есть слабое место — люди. Ты так переплелся с ними, что сам стал похож на смертного. А потому знай: если встанешь у нас на пути, увиденное станет явью. Иди и помни, ты предупрежден!».

И в тот же миг тьма сменилась ослепительным светом... Его тормошили, что-то кричали и даже, кажется, пытались обнять. Это странное ощущение и вернуло Лефа к действительности, он обнаружил, что находится в своей гостиной, наполненной ярким светом ламп. А те, кто его тормошат, беспокоясь и переживая — живые и здоровые, самые настоящие, теплые и такие родные Тетрания и Дус.

— Леф! Леф! Что с тобой?! — кричала Тетрания.

— Все в порядке, — произнес демон, окончательно приходя в себя.

Глава 9

Помидоры в этом году народились отличные, Ран снимал уже третий урожай. Конечно, жару вокруг грядок пришлось поубавить, чтобы не спалила растения, да и поливать почаще, но усилия того стоили — урожай превзошел все предыдущие. Особенно для острова, на котором от зноя ничего не растет.

Ран как раз любовался результатами своих трудов, когда почувствовал присутствие постороннего. «Вот ведь настырный, — подумал он, — все-таки просочился». Давным-давно, едва обосновавшись на новом месте, Ран поставил вокруг такую защиту, сквозь которую не мог прорваться никто: ни люди, ни демоны, ни иные сущности. Даже птицы предпочитали облетать остров стороной.

Впрочем, одна лазейка в защите все-таки имелась: тот, кому действительно очень сильно нужен Ран, мог ее преодолеть. Если шел с миром. Но то ли гостей мирных не попадалось, то ли все наконец про него забыли, за прошедшие восемьсот лет на остров, не считая нынешнего случая так никто и не попал.

— Ну здравствуй, Леф. Зачем явился? — не оборачиваясь, произнес демон.

Легкие шаги за спиной стали ближе. Еще мгновенье, и мальчишеский голос произнес:

— Привет Ран. Отличные томаты. Угостишь?

— Вот нахал, только явился — и сразу за стол.

Ран обернулся, окинул гостя взглядом: порванный плащ, всклокоченная белобрысая шевелюра, глубокая царапина на лбу.

— Да ладно, убери эту красоту и не пытайся меня усовестить, — пробурчал он.

— Отвратительная штука эта твоя преграда, — с восхищением заявил гость. — Научишь?

— Ты за этим сюда пришел?

Леф не ответил, подошел к грядке, присматриваясь.

— Ничего себе! — удивленно воскликнул он. — Новый сорт?

Его похвала теплом разлилась в душе демона. Леф оказался первым, кто смог оценить его усилия, причем так безыскусно. Он всегда был таким — жаждущим эмоций, словно они были главным из всех возможных богатств.

В отличие от него, Ран считал сокровищем совершенно иное — свободу, а уж никак не привязанность, которую несли с собой эмоции.

— Как ты? — поинтересовался он исключительно из чувства благодарности. Его с гостем не связывало ничего, хотя он и видел, что именно к нему Леф и чувствует ту самую привязанность. Ран вообще считал Лефа странным демоном, слишком сильно зацикленным на своих переживаниях. В представлении Рана идеальный демон должен быть чужд эмоций. Согласно этому критерию, до идеала Лефу было очень и очень далеко. Должно быть, именно из-за этого несовершенства он и не стал Высшим демоном. «Интересно, зачем все-таки его принесло?» — подумал Ран.

— Да нормально я, — ответил Леф. — Просто хотел спросить...

— А я, по-твоему, самый умный?

— А мне не надо умных. Мне нужна беспристрастность, как у тебя.

— Польщен, сражен и заинтригован. Ладно, уговорил, помидорами, так и быть, угощу.

Видя, как повеселел парнишка, и заодно оценив юмор, с которым тот создал свое нынешнее тело, Ран повел гостя в дом.

Приютившаяся на краю скалы крошечная лачуга была абсолютно непритязательна снаружи. Внутри дело обстояло не лучше — на одного места хватало, а вот на двоих — уже нет. Поэтому Ран сотворил стол на улице и, взяв нож, принялся нарезать собранные с грядки помидоры в огромную деревянную миску. Затем, не торопясь, сходил в домик за солью и вилками. Создав рядом со столом грубоватый, но крепкий табурет, кивнул Лефу — «приятного аппетита». На второй сотворенный табурет уселся сам.

— А ты что, не будешь? — вонзая вилку в сочные алые ломти, поинтересовался парень. «Старый-добрый Леф, — подумал демон, — вечно ему хочется позаботиться о тех, кто рядом». Подумав, Ран сотворил еще одну миску и снова взялся за нож.

Так они и сидели, молча опустошая каждый свою тарелку. И совершенно неожиданно Ран ощутил, что эмоции, которые в таком переизбытке жили внутри старого знакомого, передались и ему — есть в компании оказалось очень даже приятно.

Когда помидоры закончились, комплименты отзвучали, а посуда исчезла, Ран, сложив руки в замок, посмотрел на Лефа и произнес:

— Ну, а теперь — к делу. Что тебя ко мне привело?

Леф нахмурился, разом теряя веселость, юношеское лицо стало старше на добрый десяток лет.

— Что-то затевается, Ран, а я в ловушке.

И он поведал о произошедшем — о видении мертвых, об угрозе Высших и о странном и непонятном нашествии нечисти. Кое-что наверняка умолчал, но и этого Рану хватило.

— Лихо же ты увяз. Не завидую.

— А что бы на моем месте сделал ты?

— А я не на твоем месте.

— Ну ладно, что бы ты сделал на своем?

— На своем я уже сделал — послал придурков подальше и поселился здесь. Интриги Высших, жажда завоевать мир — это такая глупость.

— Но ты же сам — Высший демон.

— Я — это я. И я хочу спокойствия, а не всей этой ерунды. Потому что даже в моем огороде больше смысла, чем в их тупой возне. Скучно им, Леф. Вот они и пытаются развлечься. Я не такой. И ты не такой. Но что делать тебе — я не знаю. Поговори со своим нынешним хозяином, хотя на многое не рассчитывай. Если он не дурак, то захочет тебя убить. Если дурак, то и вовсе ничего не скажет. Думай сам. Что-то мне подсказывает, что ты уже решил, как поступишь, только принять это не хочешь, — он посмотрел на Лефа. — Я прав?

Глава 10

Колокол давно не звонил. Нависал огромным куполом, вызывая ощущение страха и безнадежности — было в нем что-то неизъяснимо ужасное, наводящее на мысль о непроглядной тьме, полной чудовищ. Так, в общем-то, и было — если заглянуть внутрь, можно было поразиться тому, какой в нем царит мрак.

Впрочем, на такое действие никто не отваживался, приход был давно заброшен, а часовня, излучающая зловещие эманации, отпугивала любопытных. Даже находящаяся рядом дорога давно заросла травой. Плохое это было место, гиблое.

Около двухсот лет ничья нога не ступала на каменные ступени, ведущие наверх. Ничей голос не раздавался в звоннице. Ничье имя не отдавалось эхом в глубине зловещего колокола. Первым, кто сделал это, нарушив двухвековую тишину, оказался парень в черном плаще с выглядывающими из-под капюшона белыми прядями.

— Эй, Ханни, ты здесь? — опустившись на корточки, он бесцеремонно заглянул в черное нутро колокола. — Выходи, есть разговор!

Молчание послужило ему ответом. Незваный гость на этом не успокоился — обошел колокол кругом, что-то пробормотал, щелкнул пальцами.

— Ханни, кончай прятаться, я все-равно не уйду.

Он уселся на каменный пол, подогнув под себя ноги, и принялся насвистывать какую-то веселую песенку.

— Никакого почтения к старшим, — проскрипел безобразного вида старик, появляясь у него за плечом.

— Здравствуй, Ханни, — даже не вздрогнув, гость обернулся на голос. Поднялся, отряхивая плащ от пыли.

— Леф, — старик скривился. И тут же, замерцав, исчез, возникнув по другую сторону от него. — Зачем пришел?

— Да вот, решил проведать. Узнать, как ты тут.

— Зачем? — призрачный образ снова потерял очертания, переместившись чуть левее. — Как видишь, они превратили меня в призрака. Красота, правда?

— Мне жаль, — произнес Леф. Ханни скривился, уловив его сочувствие.

— Не жалься, не твоя вина. Чего нужно?

— Да так, хотел узнать, не надоело ли тебе здесь сидеть.

— Издеваешься?! — приблизившись, старик обдал его холодом, однако Леф и бровью не повел.

— Вовсе нет. Если хочешь, могу тебя освободить.

Призрак усмехнулся.

— А не надорвешься?

— Думаю, нет. Но мне понадобится твое согласие, иначе никак.

— Да пожалуйста: я согласен. Достаточно? — усмешка Ханни стала еще более горькой.

— Вполне.

Леф достал большой красный камень, бросил его на землю под колоколом и зашептал что-то себе под нос. Из камня повалил дым, такой же кроваво-красный, с отвратительным запахом разлагающейся плоти. Он расползался по звоннице, и уже через пару минут все вокруг утонуло в зловещем алом тумане. Последние слова заклинания Леф выкрикнул во весь голос. Захрипев, Ханни рухнул на колени, сжимая руками горло... и только спустя несколько мгновений понял, что вновь чувствует под руками плоть. Не обращая внимания на удушающий запах, он принялся судорожно ощупывать свое лицо, боясь наткнуться на пустоту. Однако ощущения не менялись — он вновь обрел тело.

Едкий дым выедал глаза, вызывая слезы. Легкие отказывались дышать, но Ханни был бесконечно счастлив чувствовать все это после долгих лет пустоты и бесплотности.

Когда дым рассеялся, он увидел бледного, но довольного Лефа, который внимательно оглядел его и произнес:

— Ну вот, уже лучше.

— Что «лучше?» — проворчал Ханни... и не узнал своего голоса — таким чистым и громким он оказался. Дотронулся до лица, лелея надежду, что и прежняя внешность вернулась.

— Ты выглядишь намного симпатичней, — утешил его Леф. — Остальное должно восстановиться в ближайшее время.

— Что ты за это хочешь? — посмотрев на Лефа в упор, спросил Ханни.

Тот улыбнулся.

— Чтобы ты исполнил свое желание.

— У меня их много. Какое именно?

— Только одно, истинное. Чего ты хочешь больше всего? Чего ты по-настоящему жаждешь? Что давало тебе силы все эти годы.

И тогда Ханни ощутил, как гнев, смешиваясь с кровью, устремляется прямо в сердце. Он поднял голову и, словно раненый зверь, исторг в небеса разверзающий бездну крик:

— Ме-е-есть!!

* * *

— И что ты здесь забыл? — поинтересовался Тин, оглядывая покосившиеся надгробия. — Присматриваешь местечко поуютней? Похвальная предусмотрительность.

Маг, которого ему велели охранять, потоптался у кладбищенских ворот, повертел головой по сторонам, а затем уверенно двинулся вперед, петляя между могилками. Тин отправился следом, не стоять же у входа, дожидаясь, пока этот дурень изволит вернуться — за такое разгильдяйство хозяин голову оторвет.

Кладбища он не любил, сплошная мертвечина, никаких аппетитных душ. А среди здешних могилок хотелось гулять еще меньше — запах тут стоял отвратительный, слишком знакомый. После того как его, Тина, продали смертному, ароматы родного дома вызывали только одно — желание убивать. Обычно Тин справлялся с эмоциями, опыт и кнут хозяина научили прятать их подальше, но здесь, на кладбище, это получалось с трудом. Слишком сильно несло преисподней на этом жалком клочке земли.

Глава 11

— А ты неплохо устроился, — произнес Ханни, когда они оказались на пороге дома Лефа. — Правда, Тин?

Тот не ответил, прислушиваясь к происходящему внутри.

— Там маги! — воскликнул он, отскакивая от двери. — Ты решил нас подставить!

— Успокойся, — примирительно произнес Леф. — Это мои друзья. Просто не делайте резких движений и держитесь за мной, я все улажу.

— Уладит он, — проворчал Тин. Отсутствие хозяина развязало руки его гневу, и сдерживаться было сложно.

— А вот мне интересно, что там за сборище, — произнес Ханни с такой отвратительной улыбочкой, что Леф счел за лучшее предупредить его персонально:

— Нам не нужна битва, нам нужны союзники. Не настраивай их против себя. Ну, идемте, — он решительно открыл дверь.

Вошел и мгновенно выставил щит. И не напрасно — трое магов, которых он еще минуту назад именовал своими друзьями, встретили их во всеоружии.

— Спокойно, — произнес Леф. — Мы пришли с миром. — Теперь ему предстояло привести в чувство еще и другую сторону. Судя по напряженным лицам, Тетрания, Дус и Луневий верить ему на слово не собирались.

— Не ожидал от тебя такого, — произнес Луневий. Алый шар в его руке переливался желтыми всполохами — смертельное заклятье, убивающее быстро и эффективно. На его памяти глава гильдии использовал его лишь однажды — когда пытался победить его, Лефа, в день заключения контракта. Тогда его изрядно подвели нервы. «Стареет, — с грустью подумал демон. — Слишком быстро впал в панику, это плохо». Обиду на то, что старик настолько ему не доверяет, Леф проигнорировал. Сам виноват, не предупредил, чего теперь обижаться.

Ханни и Тин тоже напряглись — Леф чувствовал, как воздух буквально вибрирует от напряжения. Две волны ненависти сдерживал от взрыва только его щит. И очень некстати он вдруг почувствовал, что устал — день был бурный, сил потратилось много, а сколько всего еще впереди — неизвестно. Да и защита, которую он сейчас держал, забирала немало сил. «Надо заканчивать побыстрее» — подумал он.

— Луневий, — он обратился к самому сильному из ополчившихся на него людей. — Я привел этих демонов не просто так. Мы не хотим конфликта. Более того, мы все сейчас очень нуждаемся друг в друге. Поэтому давайте успокоимся, и я объясню, что случилось.

— Я должен тебе поверить? — спросил тот.

— Да, — спокойно ответил демон. — Я ни разу не подвел и не обманул вас за годы службы. Поэтому все, что я сейчас прошу — это немного доверия. Выслушайте, а там поступайте, как посчитаете нужным.

— Хорошо, — устало произнес маг, опуская руку. Светящийся шар вспыхнул и исчез.

— Что вы делаете?! — воскликнула Дус. — Это же демоны, им нельзя верить! Да им соврать, что...

— Не трудись, я знаю, — ответил Луневий. И все-таки, давайте выслушаем Лефа. Уберите оружие.

— Вот еще! — воскликнула Дус.

— Убери, — опуская руку, сказала Тетрания. — Не знаю как для тебя, а вот для меня Леф всегда был другом. Если бы он хотел меня убить, то уже тысячу раз мог это сделать.

— Да вы все с ума посходили! — не сдавалась Дус — Может, он ждал момента, и вот этот день настал, а вы...

— Дус, — Леф посмотрел на упрямую девчонку. — Я не убил тебя, когда ты разгромила мою сокровищницу. Как думаешь, стану я убивать тебя сейчас?

Смутившись, девчонка отвела взгляд. Насупилась. А потом убрала огненный шар со своей ладони. — Но не думай, я все-равно настороже, — мрачно произнесла она, опуская руку. — И если твои дружки затеяли недоброе...

— Никто ничего не затеял. Привести их сюда — моя идея.

— Дурацкая идея, — пробормотал себе под нос Тин.

— Вот уж точно, — согласилась Дус.

— Рад, что вы так быстро нашли общий язык, потому что нам всем придется научиться жить под одной крышей.

— Что?! — в один голос воскликнули обе стороны.

— Иного выхода нет. Думаю, что вы со мной согласитесь, когда узнаете причину. Ну как, все успокоились? Могу я убрать щит?

В холле повисла тишина, больше похожая на вызов. Но поскольку никто ее не нарушил, Леф снял защиту.

— Для начала давайте я вас познакомлю. Это Ханни, — он указал на своего первого спутника — высокого черноволосого демона с резкими чертами лица. — А это Тин, — второй его спутник — худой невысокий парень — был похож на воробья. Затем, повернувшись к демонам, он представил им магов. — Если нет возражений, я бы прошел в гостиную, неудобно обсуждать серьезные вопросы, стоя у дверей, — Леф отправился туда первым, обманчиво спокойный, готовый в любой момент среагировать, если кто-нибудь из присутствующих сорвется.

К счастью, обошлось. Ханни и Тин молча пошли следом. Он чувствовал их настороженность, и очень надеялся, что демонам хватит благоразумия не нарушать перемирие.

— Итак, что же ты хотел сказать? — спросил Луневий, когда все они худо-бедно расселись на изрядном расстоянии друг от друга.

Леф, оценив диспозицию, отметил, что маги заняли самые стратегически важные точки, взяв помещение под контроль. Мысленно похвалил за такой подход и приступил к главному — ему предстояло объяснить ситуацию не только людям, но и демонам, которые знали о происходящем только в общих чертах. А если учесть, что Леф, как самый осведомленный, сам знал немного, то задача предстояла не из легких — выглядеть убедительным при столь малом количестве фактов было почти невозможно.

Глава 12

Маленький южный городок изнывал от ночной жары. Леф очень любил это дивное захолустье, полное зла, безнаказанности и азарта. Когда его одолевал голод, он переносился именно сюда, в место, кишащее такими редкостными отбросами, что подкрепиться было раз плюнуть. Не нужно было никого провоцировать, достаточно просто быть, и на тебя, как на огонь, тут же слетались желающие.

Вот и в этот раз всё, что он сделал — это прошелся по ночной улице, а потом свернул в переулок. Двое мужчин неопределенного возраста тут же свернули следом. Леф очень устал, силы были на исходе, поэтому обошелся без спектакля — забрал их жизни быстро, почти мгновенно. Убрал тела и уже хотел возвращаться, когда появился третий, видимо, отставший от приятелей.

Леф дернулся было к нему, но остановился — тот оказался демоном.

— Эй, красавчик, тебе же сказали — не вмешивайся, — угрожающе произнес неизвестный, пытаясь оттеснить Лефа вглубь переулка. — Что же ты старших не слушаешь?

— Ты о чем? — поинтересовался Леф, прикидывая, как побыстрее закончить еще не начавшуюся битву, которая, словно гроза, уже зависла напряжением в воздухе.

— Да о твоем драном войске. Думал, Высшие не узнают?

— А ты вообще кто такой? — спросил Леф.

— Я-то? — посланник приблизился почти в плотную. — Я — их доверенное лицо, глас возмездия и твоя смерть.

«Ну да, как же», — Леф мысленно усмехнулся. От «гласа» смердело — тот вселился в мертвое тело.

— У тебя ухо отваливается, — сочувственно произнес Леф.

— Что? Где? — посланец сбился с мысли, ощупывая руками голову.

— Что же они доверенному лицу даже тело нормальное не нашли? Поди сам вместилище-то искал?

Демон злобно сверкнул глазами.

— Не твое дело.

— Само собой, — все также миролюбиво ответил Леф. — Поэтому я пойду, и без того с тобой задержался.

— Эй, — ухватил его за плечо посланец, — они велели передать, что это последнее предупреждение. Еще одна выходка, и тебе хана.

— Сил нет, как напугали, — сказал Леф, сбрасывая его руку. — А тебе советую получше думать, когда выбираешь, кому служить. Вон, еще и нюхалка отваливается, — Леф ухватил его за нос и дернул. Демон взвыл. Отшвырнув оторванный трофей, Леф исчез, только его и видели.

Когда он снова вошел в родную гостиную, взору его предстала идиллическая картина: на диване резались в карты Тетрания и Ханни (магичка проигрывала, но не унывала), в противоположной части комнаты в кресле расположился с книгой Луневий.

— А где Дус и Тин? — спросил Леф.

— На кухне, расправляются с курицей, — ответила Тетрания, не отрываясь от игры. И тут же издала вопль отчаянья: — Нет, ну почему опять!

— Потому что в карты надо смотреть, а не на меня глаза пялить, — ехидно произнес Ханни.

— А я виновата, что ты это… того! — краснея, возмутилась магичка.

— Конечно, виновата. Я же сказал: первое правило — не отвлекаться, — Ханни усмехнулся, превращаясь из сногсшибательного красавца в себя прежнего.

— Но ты же специально! И этот твой голос…

— Да неужели?

— Да!

— Ну надо же.

Улыбнувшись краешком губ, Леф проследовал на кухню.

— О, ты уже вернулся, — обрадовалась Дус.

Демон и магичка сидели за столом в компании полусъеденной курицы и, судя по довольным физиономиям, неплохо проводили время.

Завидев Лефа, Тин торопливо положил надкусанное крылышко обратно на тарелку, словно его застукали на месте преступления.

— Хотите яблочного пирога? — спросил Леф.

— Конечно! — обрадовалась Дус.

Леф указал на «волшебный шкафчик»:

— Забирайте, он там.

Радостно взвизгнув, девчонка вскочила, а затем водрузила перед Тином блюдо с пышной ароматной выпечкой.

— Спасибо! — воскликнула она, восхищенно взглянув на Лефа.

— Спасибо, — повторил за ней Тин, вкладывая в свои слова нечто большее, чем просто благодарность за еду.

— Пожалуйста, — ответил Леф сразу обоим. Улыбнулся и снова оставил их вдвоем.

В гостиной все оставалось по-прежнему: двое на диване снова взялись за игру, Луневий читал. Леф подошел к нему и негромко произнес:

— Я в вашем распоряжении, хозяин. Спасибо, что согласились подождать.

— Пустяки, — улыбнулся маг, закрывая книгу, — я очень интересно провел время.

— Если вы не против, мы можем поговорить в моем кабинете.

* * *

— Он всегда такой учтивый? — поинтересовался Ханни, глядя вслед уходящему Лефу.

— Что?.. А, да, — растерянно ответила Тетрания. И тут же проиграла.

— Не отвлекайся, — с усмешкой напомнил демон.

Глава 13

Следующее утро прошло в сборах: Тетрания оказалась на удивление хозяйственной, решив взять с собой в дорогу: пять пар белья, моток веревки, одеяло, походный примус, набор разделочных ножей, чайник и запасные сапоги. А также подушку, вилку, две кастрюли, спички, шейный платок, мазь от ожогов, книгу «Житие архимагов древности, иллюстрированное и дополненное», страшную вязаную шапку и еще одну смену белья. Как выяснилось позже, всё это было собрано и упаковано по настоятельному требованию Дус. Возразить ей было невозможно, девчонка так беспокоилась и суетилась, что даже Леф сдался, решив, что, если вид Тетрании в роли вьючной лошади подействует на Дус успокоительно, значит так тому и быть. Он и подумать не мог, что девчонка будет так переживать за свою наставницу.

В это утро все обитатели дома умудрились его удивить: Тетрания — покладистостью, Дус — внезапной заботой, Ханни — искренним интересом к судьбе посылаемой неизвестно куда и зачем магички, Тин — предложением добавить к багажу жареную курицу. Леф предложение Тина одобрил, Тетрания тоже отказываться не стала и попросила вторую курицу, про запас.

Даже Луневий внес лепту в котел всеобщего безумия — велел Тетрании переодеться в принесенную им одежду. Когда, сделав это, магичка вышла пред светлые очи провожающих, все увидели перед собой купчиху в длинном бордовом платье с вышивкой и в дорогих сапогах. Поверх платья был накинут богатый дорожный плащ, на голове красовалась отороченная мехом шапка.

— Ну вот, — обрадовался Луневий, — совсем другой человек, и никакой магии. Вот тебе еще шуба, на море холодно.

Тетрания с ужасом посмотрела на протянутый ей меховой кошмар невероятных размеров, но авторитет главы гильдии перевесил отвращение.

Спустя две бесконечно долгие напутственные речи, принадлежавшие, конечно же, Луневию и Дус, Леф и его спутница отбыли.

Улочка Гирсавии, на которой они появились, была безлюдна. Пахло морем. В синем небе метались чайки. Их громкие пронзительные крики придавали атмосфере нервозности.

— Ну все, иди, — напутствовал Тетранию Леф. — Найди корабль до Карсимона, договорись об оплате — и вперед. Обязательно поторгуйся, здешние это любят. И не переживай, я рядом.

Поборов желание поправить Тетрании шапку или проверить, хорошо ли застегнут плащ, Леф понял, что тоже поддался всеобщему помешательству. А потому, чтобы покончить с этим раз и навсегда, похлопал Тетранию по плечу и, вытолкнув из переулка, произнес: «Удачи!»

* * *

Тетрания никогда прежде не плавала на корабле, но слышала, что некоторым бедолагам пребывание на воде не слишком приятно по причине слабости организма. К счастью, к морской болезни она оказалась невосприимчива, поэтому ничто не омрачало ее путешествия. Недостатка в средствах Тетрания тоже не испытывала — Луневий, для поддержания ее купеческого статуса, не поскупился на казенные деньги.

Путь предстоял долгий, делать на корабле было нечего. Размышления о поисках таинственного корня фетхи недолго занимали ум магички. Тетрания отродясь о нем не слышала, а потому решила не ломать голову зря, а разобраться на месте.

Чтобы хоть как-то скоротать время, она решила почитать навязанную Дус книгу, но уже на первой странице ее охватила сонливость — жизнь древних архимагов оказалась ужасно скучна. Даже забавные картинки со всевозможной нечистью, которую сии достойные мужи истребляли пачками вместо утренней зарядки, не спасли ее от зевоты. Глаза закрывались, мысли путались, унося сознание в неведомые дали… Мучить себя Тетрания не стала, сунула книгу обратно в сумку и завалилась спать.

Сны ее посещали самые разнообразные. Иногда это была мешанина образов, иногда — бушующий снаружи ветер. Несколько раз ей снился Леф: он подходил, вглядывался ей в лицо, а затем опять исчезал. Однажды Тетрании приснилась какая-то суета: снаружи кто-то кричал, хлопали двери, кто-то пытался ворваться к ней в каюту. Однако Тетрания перевернулась на другой бок и, натянув на голову одеяло, закуталась в него как в кокон — глупо тратить нервы на ерунду, тем более во сне.

И вот однажды она проснулась. Сама не понимая зачем — спала бы себе и дальше, приятно проводя время, а вот нет, проснулась и все тут. С ней такое бывало, эти периоды Тетрания не любила, но приходилось мириться с неизбежным. Поворочавшись с боку набок, она убедилась, что сон окончательно исчез. Вздохнула и, покинув уютную постель, с которой успела сродниться, принялась одеваться, чтобы прогуляться по палубе. В душе теплилась надежда нагулять предательски сбежавшую дремоту.

Закатное солнце заливало палубу алым. Тетрания даже залюбовалась столь яркими красками. Память тут же выдала воспоминание о плаще Ханни, который имел точно такой же цвет. «Ах, Ханни, жаль, что ты не можешь увидеть всей этой красоты», — подумала Тетрания. На палубе не было ни души. Тетрания порадовалась что никто не станет, пусть и случайно, пихать ее в бок или наступать на ноги, как это было в день отплытия. Она отправилась к борту, чтобы посмотреть на бегущие волны... и вдруг поскользнулась, растянувшись во весь рост на чем-то липком и мокром. Посмотрела на руки — и обмерла, увидев, что ладонь вся в крови. «Что за ерунда?» — подумала она, оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть, что какой-нибудь матрос или лучше капитан уже бежит к ней с разъяснениями. «Может это традиция такая — поливать палубу кровью в честь какого-нибудь морского божества? Может сегодня особенный день, и мне просто повезло первой выйти наружу?»