Демонология

Пролог

Наталия Янкович

«ДЕМОНОЛОГИЯ»

Мистический роман о силе любви и предательстве.

Действие разворачивается в двух временных плоскостях: в нашем времени и в далёком прошлом, когда люди ещё помнили тайны магии.

Героиня живёт одновременно в двух эпохах, и в каждой из них её судьба сталкивает с теми же людьми и событиями, давая второй шанс обрести счастье.

Этот роман — призыв ко всем, чьё сердце было разбито на тысячи осколков: воскреснуть, стать сильнее, мудрее и совершеннее.

В романе есть:

🔥любовь и предательство

🔥 сильная ГГ

🔥 откровенные сцены

🔥мистика и тайны

Глава 1

Тони застыла перед ним.

Прищурилась.
Сизый дым сигары плыл по воздуху, заставляя пространство огромного кабинета мерцать.

Сегодня она выглядела как идеальная секретарша: белая блузка с элегантным вырезом, серая юбка до колен…

Лео медлил, вертел сигару перед собой и даже не предложил ей присесть.
Играл на нервах. Заставлял обдумать случившееся.

Вчера её чуть не убили. Случайно схватили во время задания, затолкали в багажник и увезли. Просто она оказалась не в том месте и не в то время.

Теперь на её руках — кровь. И ни один офисный костюм этого не скроет. Она стала такой же, как они — как все те, на кого теперь работала. Убийцей, открывшей свой счёт.

— Тебе удалось убрать их чисто. Без лишнего шума, — наконец произнёс Лео и ещё раз внимательно оглядел замершую перед ним девушку с ног до головы. — Ещё раз убеждаюсь, что ты готова к операции с Сомаром…

— Благодарю, — сдержанно ответила Тони.

Одобрение шефа ранило сильнее, чем она могла себе представить. Её хвалили за чистое устранение случайных объектов. Не об этом девочки мечтают в детстве… И она совсем не об этом мечтала. Она была полна любви и надежд… пока не познакомилась с ним. С тем, о ком теперь не хотела даже думать.

Она стала игрушкой в чужой игре, хорошим исполнителем. Не потому что хотела. Просто её жажда жизни оказалась сильнее смерти.

А смерть подстерегала Тони с самого начала. С того самого момента, как она встретила Сергея…

— Твой бывший… — небрежно заметил шеф, белокурый демон зла с идеально красивым лицом и душой профессионального убийцы. — Не звони ему больше… Штатным операторам не нужна лишняя информация о наших действиях…

Но Тони заметила, что в его прищуренных глазах промелькнуло нечто другое. Хорошо сдерживаемая ярость. Похоже, Лео ненавидел Сергея даже больше, чем она сама. Именно с Сергея началось её падение. Падение в пропасть лжи, обмана и… тьмы. В кровавую пустоту, из которой не выбраться, если у тебя нет крыльев.

— Больше никогда, — коротко пообещала Тони.

Он хотел сказать ей что-то ещё, но вместо этого затянулся и выпустил очередное облачко сизого дыма.

— Ты свободна, — бросил Лео.

Его взгляд скользнул по ней, задерживаясь на идеальных ножках и красивой груди.
А Тони горько усмехнулась про себя. Ещё никогда прежде она не была настолько «несвободна», как теперь.

Девушка медленно развернулась и направилась к двери.

— И изучи досье на Сомара ещё раз. Там добавились пикантные интимные детали. Они могут тебе пригодиться.

Тони обернулась, краска прилила к её щекам:

— Я же не рыбка! — воскликнула она, стискивая зубы.

Так в агентстве называли штатных куртизанок.

Лео встретил её взгляд и впился в него.

— Это мне решать, кто ты… — произнёс он размеренно. — А пока устраивайся в новой шикарной квартире агентства, покатайся на новом «Порше» и приходи завтра с проветренной головой.

Тони уже совладала с собой, плотно сжала губы, кивнула и вышла.

Жизнь порой делает странные кульбиты.

Она искала любви — а оказалась сотрудником самой засекреченной Службы…

Лео сейчас обращался с ней как с грязью, но вчера спас, хотя мог бросить и забыть. И это было бы для него проще.

Девушка упрямо вскинула голову и пошла вперёд — к выходу. К единственному выходу, который видела только она.

* * *

Ноябрь

Мужчина вышел из салона и быстро зашагал по улице. Близился декабрь, но погода все никак не решалась перейти в зиму. Подмерзшие лужи хрустели под подошвами ботинок. Холодный ветер теребил густые кудри. В темноте наступающей ночи люди казались расплывающимися пятнами светлых лиц, незримыми призраками, что сопровождали его на пути домой.

Та дама в гадальном салоне точно ошиблась. Он знал. Эта любовь – последняя. Никогда он не будет любить сильнее. Она ждала его дома. Она!

По дороге домой мужчина шлепал по заледенелым лужам и его взгляд упал на мерзнущую в переходе женщину с котенком на руках.

— Возьмите! Недорого! — тут же проговорила женщина нараспев.

Крошечный черный котенок с белым галстучком посмотрел на него недоверчивыми зелеными глазами.

«Ей он понравится, обязательно понравится. Она любит животных. А этот… такой милый…» — пронеслось у него в мозгу.

Расплатившись с торговкой, мужчина засунул дрожащего котенка под полы дорогого, но изрядно поношенного черного кашемирового пальто.

«А та дама в салоне точно ошиблась». Он нежно погладил притихшего за пазухой котенка.

— Назовем тебя… Изабель… — заметил он сосредоточенно. — Иза…

«И как вообще можно верить в подобное? Черти, демоны, одержимость…» — продолжало вертеться в голове. «Инопланетяне, астрология, энергетические потоки тела — это да, вполне научно, так же как и гипноз или ясновидение. К помощи последних даже ЦРУ прибегало! А верить в мифы об аде и демонических чудовищах…»

Глава 2

Когда дело подошло к чаю, девушка неожиданно произнесла:

— Что до твоего вопроса… Всегда верила, что наша реальность — всего лишь тонкая пленка на поверхности океана. А тут эти сны… Как я стала у тебя жить… Почти одни и те же сны. Такие странные, что мурашки по коже. Вроде и не страшные, а просыпаюсь и дрожу… Давай какие-нибудь обереги от дурных снов что ли купим. Я такие в магазине видела. Напоминают паутину… Или святой водой лучше побрызгать?

Сергей тут же весь напрягся и подобрался.

— А что за сны, Тоша? — поинтересовался он сдавленно.

Девушка опустила глаза в пол и нахмурилась.

— Все время одна и та же женщина: маленькая, горбатая, глаза как две бездонные дырки. Все улыбается и говорит, что башмаки я надеть забыла, и протягивает мне их. Я обуваюсь, а они дырявые. Начинается дождь, и я бегу уже босая по грязи, по такой грязи… Которой никогда в жизни не видела. Сплошная грязь и ливень…

Сергей облегченно вздохнул.

— Это все твои страхи… Просто тебе страшно в новой обстановке… в новом статусе невесты…

Тоша подняла глаза и озорно улыбнулась.

— Родители через неделю с ответным визитом обещались. Мама от тебя в восторге! Говорит, таких принцев на белом коне она еще никогда в жизни не встречала!

— Ну не на коне… а на подержанном автомобиле, — усмехнулся Сергей и в который раз с грустью вспомнил времена, когда гонял по Москве и Кипру на последних моделях иномарок.

Но после разборок, тюрьмы, оплаты многочисленных адвокатов подняться до прежних вершин так и не удалось. Вернее, даже к ним приблизиться. Все шло как-то не так. Не было того азарта, бесшабашности, уверенности, полета… Словно его подрезали. Но теперь он вдруг обнаружил, что кроме плотских удовольствий, гулянок, казино, разбрасывания направо и налево пачек денег, бесконечной вереницы похотливых девиц, жадных жен и капризных любовниц — есть еще жизнь… сердца и души.

— Ты мое счастье, Тошка, — прошептал он нежно. — А насчет океана ты сильно загнула. Тебе стихи писать надо!

Тошка радостно захохотала.

— А я их пишу.

— И молчала!? — воскликнул Сергей изумленно.

— А вдруг не понравятся? — Тоня смущенно потупилась. — И потом они почему-то все грустные получаются. Хочу написать о нашей любви, о счастье, о прекрасном… а все наоборот выходит.

— Ну-ка, сейчас же неси. Устроим вечер стихов!

Девушка убежала, а когда вернулась — протянула тонкую школьную тетрадку в клеточку.

Сергей начал читать.

Всего одно мгновенье — вечность.

Всего один глоток — закрой глаза.

Слеза…

Слеза бежит и умирает,

Все о тебе, моя слеза.

И, переставши быть горбатым,

Ты позовешь на долгий пир.

А мир…

А мир холодный и безлюдный.

Какой жестокий этот мир!

Прощайте мне мои печали!

А боль заплачет невпопад…

Набат.

Набат звенит в ушах тревогой,

И сердце бьет тоской набат.

Прими меня как чашу скорби

И смейся вслух, скрывая дрожь.

А ложь…

А ложь пройдет неторопливо,

Без совести… безжизненная ложь.

Он дочитал последнюю строчку стихотворения и без сил опустил руки на колени.

— Почему ты так написала? — произнёс он с трудом. — Ведь это обо мне?

Тоша протестующе замотала головой.

— Нет, нет! Я сначала тоже так думала. Но это не может быть про тебя! Это просто… моя фантазия! Сама не знаю, откуда взялись слова. Они просто появились… Напрасно дала тебе их читать… Я подозревала, что тебе не понравится…

— Наоборот… — Сергей отложил школьную тетрадку в сторону и попытался прогнать комок, застрявший в горле. — Они хорошие, сильные, но… какие-то слишком… тяжёлые. Тяжело их читать. — Он попытался выдавить улыбку.

В голове почему-то возникли все те женщины, что бесконечно мелькали в его жизни. Лиц многих он не помнил, тем более имён. Только безликая толпа и все формы разврата, что он учинял когда-либо.

— И всё-таки… «горбатый», «и переставши быть горбатым»… Почему так? Из-за моего прошлого?

— Я о нём ничего и не знаю, — Тоша виновато улыбнулась. — Кроме того, что у тебя есть мама, что ты когда-то был «новым русским», торговал компьютерами, потом побывал под следствием… Это ничего не говорит о тебе. Я знаю гораздо больше! Я… жить без тебя не могу. Минуты без тебя считаю… Я глупая?! — воскликнула она, тут же повеселев. — Что я несу такому взрослому мужчине?

— И мы будем счастливы всю жизнь, — уверенно произнёс Сергей. — Хочешь… — Ему неожиданно пришло в голову сходить в другой салон, где смотрят ауру на Корнелиановском аппарате и читают судьбу по звёздам. — Хочешь, пойдём в салон и узнаем всё про наше будущее? Увидишь, какая у тебя аура!

Глава 3

Декабрь

Мама с отцом сидели за накрытым столом и широко улыбались. Тоша улыбалась им в ответ, но разговора как-то не получалось. Все её мысли были только с ним. И всё, о чём она могла говорить, сводилось к бесконечным повторениям, какой Сергей потрясающий человек: тонкий, чувствительный, романтичный, как он её понимает и как с ним хорошо.

В ответ родители лишь радостно кивали. За два дня в гостях у будущего зятя они собственными глазами убедились, как Сергей при каждом удобном случае помогает Тоше по хозяйству, как внимателен и обходителен, как уважительно относится к ним. Вот и сейчас он уехал за своей мамой, чтобы той не пришлось добираться с другого конца Москвы одной.

Тоша перевела радостный взгляд на колечко с бриллиантами — подарок в честь сегодняшней официальной помолвки.

— И как вы всё быстро решили! За два месяца… — не удержался Тошин отец.

Мама тут же грозно посмотрела на мужа. Уж она-то знала, что хорошие женихи, которые будут так любить её дочь, на дороге не валяются и что настоящая любовь — штука редкая!

Во дворе послышался знакомый рокот машины. Тоша вскочила из-за стола и бросилась открывать дверь. Сегодня ей предстояло познакомиться с мамой Сергея — Анжелиной Рафаэловной! Странное имя для взрослой женщины, но она уже старалась его полюбить. Ведь мама Сергея должна быть такой же замечательной, как и её сын!

На лестнице послышались шаги.

— А я говорю, что не пойду! Всё это… театр! — прошептал незнакомый женский голос. — Ты хоть её справку показывал?.. А она…

Снизу донеслись приглушённые ругательства. Тоша не сразу узнала голос Сергея. Потом он добавил более членораздельно:

— Неужели так сложно поверить, что я влюбился?! Я счастлив!.. А ты всё ревнуешь… — дальше опять последовал неразборчивый шёпот.

Тоша вышла на середину площадки, перегнулась через перила и уже собралась бежать вниз, когда на пролёте ниже показалась пожилая женщина в серой норковой шубе. Сергей крепко держал её за руки и буквально толкал вверх по лестнице.

Тоша автоматически отступила и, ещё ничего не поняв, прижалась к входной двери. Разворачивавшаяся внизу сцена явно не предназначалась для её глаз. Дверь скрипнула — и девушке ничего не оставалось, как снова выйти на площадку и сделать вид, что ничего не слышала.

Сергей поднял глаза и встретился с ней взглядом.

— А вот и мы! — его лицо светилось любовью и нежностью. — Знакомься: моя мама, Анжелина Рафаэловна!.. Мама, это Тоня, моя невеста!

— Очень рада! — на губах девушки заиграла слегка растерянная улыбка.

Пожилая женщина лишь едва кивнула и долгим, пристальным взглядом посмотрела на сына. Сергей улыбался.

— Значит, Тоня… Тоша… — наконец проронила она. — Надеюсь, у вас всё получится…

Неловкая улыбка тронула её тонкие, подкрашенные бордовой помадой губы.

Сели за стол. Между родителями тут же завязался оживлённый разговор — в основном о политике и недовольстве правительством.

— А медицину совсем забросили! — важно заявила Анжелина Рафаэловна, найдя в родителях Тоши благодарных слушателей. — Вы бы видели, в каком она состоянии! Я проработала врачом сорок пять лет!.. И никогда ещё медицина не находилась в таком упадке! Работать нечем! Молодёжь безграмотная! Да и кто к нам пойдёт за три копейки?.. Остались только мы, старики, да надолго ли нас хватит?!

Анжелина Рафаэловна залпом опрокинула очередную стопку водки, и на её пергаментном лице выступил лёгкий румянец. Взгляд оживился, заблестел. Она посмотрела на Тошу.

— А вы чем собираетесь заниматься? На кого учитесь?

— Она в академ ушла, — быстро вставил Сергей. — С будущего года я её в МГУ на филфак переведу. Она у нас филолог, мама.

— А зачем в академический отпуск? — Анжелина Рафаэловна недоверчиво посмотрела на сына.

— Вот и я говорю! — подхватила мать Тоши, Валентина. — Подумаешь, институт в другом городе! Будешь приезжать на сессию, сдавать и возвращаться обратно. Пятьсот километров — не другой конец света! Время терять жалко! Два года на отлично закончила, хоть и моталась в Москву почти каждый месяц… Надо было подумать…

Тоша опустила глаза. Как им объяснить, что она не может жить без него? Не выдержит разлуки! Она и несколько часов без него с трудом переживает! Институт, работа в модельном агентстве, друзья в родном городе, родители — всё подождёт. Ведь настоящая любовь — больше всего остального, вместе взятого!

— Она уже взрослая и может решать сама, — мягко возразил Сергей, глядя на невесту с обожанием.

Тоша благодарно улыбнулась. Сергей спас её от очередного отчёта перед родителями.

— Одна в чужом городе, без друзей, родных, без учёбы, работы… — задумчиво протянула Анжелина Рафаэловна. — Не со стенками же тебе весь день разговаривать…

Девушка обиженно тряхнула головой.

— У неё есть я, — снова выручил Сергей. — Разве этого мало? А на учёбу Тоня пойдёт уже осенью. Что касается работы… Разве работа моделью — это серьёзно? Семья гораздо важнее!

— Всё-то ты за неё говоришь, — буркнула Анжелина и опрокинула очередной стаканчик, не чокаясь.

Глава 4

Год спустя – Сентябрь

Она сидела на полу в большой комнате - той самой, где почти год назад праздновали их помолвку. Четвёртый час ночи. Девушка раскачивалась из стороны в сторону, неотрывно следя за движением стрелки на старинных часах комода. Во всём доме не нашлось другого места, кроме этого ковра в гостиной, где можно было бы, затаив дыхание, отсчитывать секунды.

Вокруг валялись опрокинутые стулья, смятые подушки. Но облегчение не приходило. Острые приливы боли сменялись тупой покорностью, чтобы через мгновение вновь прорваться нестерпимым жжением. И если бы только физическая мука! Душа болела так, будто её выворачивали наизнанку, разрывали изнутри стальными когтями.

Тоня протяжно завыла. На миг стало легче. Она сморгнула слёзы, мокрые ресницы слиплись. Взгляд скользнул к окну - третий этаж... слишком низко... Перевела глаза на тонкие запястья и брезгливо вздрогнула. Родители... Как же она может причинить им такую боль? Она любит их слишком сильно...

Но его – сильнее.

Резкий звонок в дверь заставил её вскочить с ковра. Она уже бросилась в коридор, когда сознание настигло её на полпути.

"Если не прекратите бушевать, вызовем наряд и врачей!" - раздалось из-за двери.

Тоня замерла. Новая слеза скатилась по и без того мокрому лицу. Вот и всё, чего она заслуживает, - угроз. Ни капли сострадания...

Глубокий вдох. Подавленные рыдания сдавили горло. Нужно взять себя в руки. Сейчас она пойдёт на кухню, выпьет чаю, ляжет в постель. Попытается уснуть. Главное - с ним всё в порядке...

Тёплая чашка обожгла ладони. И против воли перед глазами поплыли образы Кипра, новогодних каникул...

Глава 5

Январь: Кипр

Они мчались в спортивной машине по залитой солнцем кипрской автостраде из Пафоса (куда они приземлились часом назад) в Лимасол, где их ожидала семья Владимира, любезно пригласившего всю компанию в гости. Справа насколько хватало глаз раскинулись голубые просторы Средиземного моря.

Слева сидел друг Сергея – писатель Гоша – худощавый мужчина с бегающими глазками лет сорока пяти. Впереди за рулём – сын Владимира, Руслан. Сам Владимир расположился рядом, на пассажирском месте.

Тони восторженно хлопала глазами и вертела головой во все стороны – это была её первая поездка на Кипр. Мужчины о чём-то неспешно переговаривались. Молчал только Руслан. Езда на запредельной скорости, судя по всему, доставляла ему наибольшее удовольствие.

— Руслан уже больше двухсот выжал! — невнятно пробормотал Гоша.

Владимир, импозантный мужчина с лёгкой сединой на висках и дородным телосложением, хмыкнул и с гордостью посмотрел на сына.
— Моя кровь! Любит азарт и скорость! — ответил он и, обернувшись, подмигнул Сергею.

Сергей понимающе улыбнулся.

На долю секунды Тоня поймала на себе пристальный и несколько удивлённый взгляд Владимира, от которого тут же поёжилась. В его светло-голубых глазах сквозило нечто такое, что заставляло девушку робеть. Словно он знал то, о чём она даже не догадывалась.

— И давно вы встречаетесь? — непринуждённо спросил он.

— Мы не встречаемся. Тоня — моя невеста, — поспешно и чуть резко ответил Сергей.

Брови Владимира поползли вверх.

— Всё так серьёзно? — удивился он.

Писатель Гоша нервно хихикнул.

— Сложно поверить, да? — заметил он дребезжащим голосом.

Сергей только рассмеялся в ответ — глубоким грудным смехом — и крепче прижал девушку к себе.

В четырёхэтажном доме Владимира их разместили в отдельной комнате с выходом на улицу. Его жена, Тамара, вручила им ключи и объяснила, в каких шкафах что лежит.
— Ужинать будем в восемь, — добавила она, обращаясь к Тоне. — Придёт ещё одна семейная пара и моя подруга. Только, пожалуйста, не задерживайтесь, приходите пораньше.

Тамара улыбнулась, махнула рукой и направилась в основную часть дома.

— Какая приятная женщина! — заметила Тоня. — И почему она с сыном живёт на Кипре, а Владимир — в Москве?

— Состаришься — поймёшь! — пошутил Сергей и, блаженно плюхнувшись на широкую кровать, растянулся во весь рост.

Вечеринка в честь их приезда шла полным ходом! Владимир и Тамара сидели во главе стола, наперебой рассказывая весёлые истории о жизни на Кипре и анекдоты, популярные среди местной русской общины.

— «Кирие Панайотис, я пришёл просить руки вашей дочери!» — громогласно начал Владимир очередную шутку.

— «А у вас что, своей руки нет?» — отвечал отец невесты.
— «Есть, но она устала!»

В просторной гостиной раздались сдержанные смешки. Владимир расплылся в довольной улыбке. Тамара тоже улыбнулась и потянулась к гитаре.

— Моя жена изумительно поёт! — тут же полушепотом сообщил Владимир и жестом призвал гостей к тишине.

Тамара запела. Её низкий грудной голос разлился по тёплому воздуху гостиной, заполняя каждый уголок. Звук отразился от хрустальных светильников, коснулся колышущихся от лёгкого ветерка штор и, вобрав в себя свежесть кипрской ночи, вернулся к замершим в восторге слушателям.

Она выбрала песню из фильма «Жестокий романс», и в её исполнении слова обрели особую пронзительность. Каждая нота несла в себе трепет и неразделённую боль.

…Любовь – обманная страна.

Где каждый человек – предатель…

Последние слова повисли в воздухе, ещё долго витая в душной атмосфере зала. Все сидели не шелохнувшись.

Тоне на мгновение показалось, что в уголках глаз Тамары блеснула слеза, а может, это было лишь игрой света. Но уже через секунду хозяйка дома широко улыбалась и принимала заявки на следующие песни.

Вслед за женой несколько композиций исполнил и сам Владимир. Тамара аккомпанировала, а он выводил сочным баритоном:

…Ты должен этому, ты должен тому,

Почему устроен этот мир, почему.

Барышничать легче, чем играть на барабане,

Я честный человек, I need some fucking money…

После получасового концерта началась дискотека. Руслан возился у музыкального центра, а Владимир давал ему указания насчёт «правильной» музыки.

Семейная пара – гости Тамары – достали свой любимый диск и уговаривали Руслана поставить именно его. Обоим Тони дала лет по тридцать пять. Звали их просто – Ирина и Николай.

Подруга Тамары, Нина, женщина примерно того же возраста, о чём-то оживлённо шепталась с хозяйкой в углу.

Гоша, писатель, прилетевший вместе с Сергеем и Тоней из Москвы, старательно раскуривал предложенную Владимиром сигару, хотя раньше к ним равнодушничал. Но, как говорится, дарёному…

Глава 6

Год спустя – Октябрь

Москва.

Очередной вечер без него…

Он пришёл в обед, побрился, позавтракал и сообщил, что возвращается на работу. Какую работу именно — Тони до сих пор толком не понимала. Сергей всегда говорил о делах туманно, общими фразами. Она знала лишь, что лидеры обеих партий, в которых он состоял, свели счёты с жизнью, а жену одного из них до сих пор судят за «бытовое» убийство. Совпадение?

Ближе к полуночи её охватил необъяснимый ужас.

Суеверие?

Возможно… Но зеркала и отражения в них стали её врагами. Она бродила по комнатам, чувствуя чьё-то незримое присутствие — будто пристальный взгляд преследовал её в каждом углу.

— Я схожу с ума! — громко сказала себе девушка и позвала кошку: — Иза! Иди сюда!
Но кошка не появилась.

«Опять сбежала… — подумала Тони. — Как она умудряется исчезать с третьего этажа, не выходя в дверь? И так же таинственно возвращаться…»

По спине побежали мурашки.

Сжав в руках подаренную матерью Библию, Тони уткнулась носом в страницы, бормоча полузабытые молитвы. Страх не отпускал. Вспомнились случайно вычитанные в журнале «народные средства» против нечисти.

Дрожащими руками она схватила соль, булавки, церковные свечи и ладан.

— Как же там… — растерянно пробормотала она. — Соль под порог, булавки крестом на косяк, обойти со свечой, читая молитвы, окурить ладаном…

В панике она смешала церковные обряды с советами из статьи о «белой магии».

Через полчаса, едва успокоившись, она услышала звонок. За дверью голос соседки снизу:

— Тоня, принесла тебе супчик! Впустишь?

Тони облегчённо вздохнула — хоть ненадолго, но она не будет одна в этой странной квартире.

Светлана Михайловна стояла на пороге с материнской улыбкой. Детей у неё не было, и всю нерастраченную нежность она дарила Сергею и его невесте.

— Сергей ещё на работе… — расстроенно сказала Тони, пропуская её.

— Ничего! Придёт — горяченьким накормишь! — соседка переступила порог и вдруг сморщилась. — Что за мерзкий запах? Кошка дохлая?

Тони растерянно втянула носом воздух:

— Ничего не пахнет… Может, ладаном? Я тут…

Светлана Михайловна нервно озиралась, крепче сжимая кастрюлю. И тут Тони заметила: глаза соседки… Белки посерели, зрачки побелели, будто затянутые молочной пеленой. В них кружилась вьюга.

— У вас… глаза! — выдохнула Тони.

Соседка попятилась к двери, бормоча:

— С кем поведешься… Всё от него… Много видеть — да не знать…

— Уходите! — завизжала Тони, хватаясь за голову.

— Ты бы на себя посмотрела! — фыркнула Светлана и исчезла.

Заперев дверь, Тони вцепилась в телефон. Сергей ответил сразу.

— Сергей, — её голос дрожал. — Может, ты и разлюбил меня, может, у тебя другие заботы… Но приезжай. Я, кажется, схожу с ума! Я… видела нечто!

Пауза. Затем твёрдое:

— Еду.

Через полчаса он стоял на пороге. Тони, бледная, впустила его, украдкой изучая его лицо — не проявится ли та же жуть, что и у соседки?

Сергей вошёл и сморщился:

— Что за вонь? — он ткнул пальцем в булавки на косяке. — Думаешь, это поможет?

— Сергей… — её голос сорвался. — Со мной творится что-то ненормальное! Светлана… её глаза…

Она задыхалась, рассказывая. Сергей молча налил чаю, сел и слушал.

— После тех видений на Кипре… Я чувствую то, чего нет! Боюсь зеркал, ночи, этой квартиры! Я будто вижу то, что скрыто… Это безумие? Но как я могу быть безумной, если осознаю это?! Может, ты знаешь почему? Или… — она сглотнула. — Говорят, сильные чувства провоцируют шизофрению. Я… больна?

— Шизофреник — я, забыла? — его голос был спокоен.
— Шизофреник я. Хотя не верю в этот диагноз. Тут что-то другое… Врачи — шарлатаны. Пришлось самому разбираться. Так что нет, Тош, на шизофреника ты не похожа.

Глава 7

Январь: Кипр

Подул лёгкий кипрский ветерок. Гоша и Владимир стояли рядом, скептически наблюдая за влюблённой парочкой.

— В январе здесь купаются только сумасшедшие русские! — заметил Владимир.
— А мы на другое и не претендуем! — парировал Сергей, сбрасывая одежду и делая ритмичные дыхательные упражнения.

Гоша, до этого энергично размахивавший полотенцем, осторожно подошёл к воде, коснулся её носком ноги и сразу отпрянул:

— Шестнадцать градусов, не больше!

Тони подняла глаза к небу. По нему плыли грозовые облака. Солнце то ненадолго появлялось, то тонуло в сгущающейся мгле. В те редкие минуты, когда его лучи касались кожи, становилось по-летнему жарко. Но стоило светилу скрыться — и все сразу вспоминали, что на острове всё-таки зима.

— Не передумала? — спросил Сергей.

Тони отрицательно мотнула головой. Рядом с ним она готова была войти хоть в ледяную воду!

Послеобеденная сонливость, накатившая после бессонной ночи в честь их приезда, исчезла без следа. А утренняя страсть в машине странным образом вместо изнеможения открыла в ней неведомые резервы энергии. Теперь её переполняла эйфория.

— Мы сами определяем пределы своих возможностей! — тихо прошептал Сергей, словно читая её мысли. — Мы изучаем законы физики, математику, историю... Но ничего не знаем о себе! А ведь каждый из нас — целая вселенная!

Вода обожгла ступни ледяным прикосновением, а затем по ногам побежали языки пламени. Тони шагнула глубже. Холод не проникал внутрь, а скользил по коже, обжигая, как огонь. Сделав несколько уверенных гребков, она поплыла за Сергеем. Вода, сверкающая, словно бриллиант, слепила глаза, превращая мир вокруг в зазеркалье — пространство без теней, наполненное ослепительным сиянием.

Когда они отплыли достаточно далеко, Сергей развернулся и приблизился вплотную.
— Ты ведь не чувствуешь холода? — прошептал он. — Только лёгкость! Невероятную лёгкость бытия!

Он описал именно то, что она ощущала. Реальность теперь казалась розовым сиянием, где она, как дельфин, могла выбирать любое направление.

— Мы будто в другой стране, — заворожённо прошептала Тони. — Как тебе это удаётся?

Сергей рассмеялся, страстно поцеловал её и развернулся:

— Пора на берег! Наши тела всё же подчиняются земной физике. Надо согреться!

На берегу он набросил на себя полотенце, а вторым стал энергично растирать Тони. Владимир и Гоша стояли в стороне, удивлённо наблюдая за смеющейся парой. Солнце уже давно скрылось, и надвигался ливень.

— Поторопитесь! — крикнул Владимир. — Не успеем добежать до машин!

Как он и предрёк, обратный путь они преодолевали под ударами первых тяжёлых капель.

Вернувшись в дом, Владимир с писателем Гошей отправились в гостиную, а Тони и Сергей — в свою комнату.

— Я говорил, что люблю тебя?! — громко крикнул Сергей, пока девушка мылась в душе.

— Говори чаще! — ответила она.

Когда они, усталые и счастливые, наконец упали на кровать, Сергей крепко обнял Тони. Засыпая, она пробормотала:

— Такой странный остров... странное море... С тобой всё так... необычно. Здесь мне снятся другие сны. Я знаю, они важные, но просыпаюсь — и всё забываю. Будто вижу другую жизнь...

Окончательно измотанная, Тони закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. А Сергей, напротив, проснулся от её слов и долго всматривался в её лицо — такое... до боли знакомое. Точно он видел его... в прошлой жизни.

Глава 8

Рыбацкий поселок

Еще молодая женщина устало села за грубый дубовый стол и печально посмотрела в окно. Там, под залитым ярким солнцем небом, резвились двое ее ребятишек — мальчики шести и девяти лет от роду. Чуть дальше виднелась ровная гладь неподвижного моря — ни ветерка, ни шороха… Третью неделю…

Ростки картофеля на грядках давно превратились в сморщенные серые заморыши, а рыба, что она раньше ловила на берегу, исчезла — словно её здесь никогда и не водилось.

«Дождя бы…» — подумала она безнадежно и поставила в очаг котелок с водой, той самой, что сегодня ранним утром ей удалось нацедить в колодце. Сняв с потолка последнюю вяленую рыбешку, не больше ладони, она бросила её в варево, затем достала с полки мешок из-под пшена и принялась выбивать из него пыльные остатки.

Потом она опять села за стол и оглядела просторную комнату с низким деревянным потолком, белую печку, чистые полы, резные дубовые двери… С тех пор как три года назад в шторме погиб её муж, этот взгляд появлялся в её глазах всё чаще. Резные стулья, стол, сделанные руками мужа, украшенья — всё пришлось продать, чтобы как-то прокормиться. Остался только дом да резная дверь…

— Эх, Морт, Морт… — вздохнула женщина и поспешно вытерла набежавшую слезу. — Плохо без тебя… — добавила она едва слышно.

Котелок в очаге зашипел. Похлебка была готова. Достав три глиняные плошки, женщина расставила их на столе и принялась переливать в них скудное содержимое котелка. Две миски она наполнила до краев, а в третью похлебки хватило лишь прикрыть донышко.

Бросив тревожный взгляд на старшего сына, женщина поспешно добавила в свою почти пустую плошку кипятка и громко позвала всех к столу.

Веселые, розовощекие мальчишки влетели в дом, под строгим взглядом матери помыли руки в тазике с морской водой и радостно уселись за стол.

Старший, Викит, прищурился и внимательно посмотрел на миску матери.

— Сегодня ты будешь есть с нами. А то прошлый раз сказала, что ела, а потом… упала. Мне лекарь всё объяснил! Говорит, такое бывает от недоедания! Теперь мы всё будем делить поровну.

— Как ты быстро взрослеешь, Викит! — ласково улыбнулась женщина и потрепала сына по густым соломенным волосам. — Ешьте, а то остынет!

Мальчики принялись громко стучать деревянными ложками. Меньше чем через минуту от похлебки в их мисках не осталось и следа.

— А добавка будет? — насупившись, спросил младший.

— Пойдем, поймаем рыбу, потом будет! — резко перебил его Викит и виновато посмотрел на мать. — На всём побережье никто ничего не поймал… Улов есть только у тех, кто ходит далеко в море. Там рыба ещё попадается… Я могу заплыть дальше!

— Нет! — женщина резко ударила ладонью по столу, потом взглянула на помрачневшее лицо сына и поняла: лучше объяснить ему причину отказа. В нужде дети взрослеют слишком быстро, и её девятилетний сын поймёт мать скорее, если она скажет правду. — …Сын, наша лодка слишком ненадежна для открытого моря. И у тебя ещё недостаточно сил, чтобы помогать мне грести, а потом собирать сети… К тому же… что будет с Войли, случись с нами беда, как случилась она с твоим отцом?.. Всё образуется, Викит. Завтра рано утром я пойду на рынок и обменяю свою целебную настойку на мешок пшена…

— Бук и Вилли называют наши настойки бесовским варевом! — громко вставил младший, Войли, гордый тем, что может сообщить матери нечто новое. — А тебя — старозаклятницей!

От слов сына женщина вздрогнула, будто от удара кнута.

— Это два брата, мои ровесники… Гостят у родных в крайнем доме… — добавил Викит, внимательно глядя на мать. — Что это значит, мам?

В дверь громко постучали. Ещё не оправившись от потрясения, женщина снова вздрогнула. На пороге стояла высокая фигура в чёрном длинном плаще с капюшоном.

— Сенега Ортан? — требовательно спросил мужчина.

— Служитель? — слабо отозвалась женщина бесцветным голосом.

— Служитель Лабри Руане, — поправил незнакомец твёрдо. — Прислан в вашу деревню сеять духовные ценности и нести веру! Пришёл пригласить вас на завтрашнюю проповедь.

— Но…

Сенега растерянно всплеснула руками. О новой вере и её ревностных служителях она наслышалась немало. В те края, откуда сама была родом (прежде чем выйти замуж), они пришли ещё в её детстве. А теперь служители Новой Веры добрались и до этой богом забытой деревушки!

— Но, — повторила она ещё тише, — я собиралась на ярмарку… Нужно купить крупы. Детям нечего есть… Солнце всё пожгло… Рыба ушла далеко в море…

Лабри Руане нахмурился. Сегодня с утра он обходил рыбацкое поселение — и почти в каждом доме слышал отказ. После третьего отказа он понял: без хитрости не обойтись.

— Значит… у вас проблемы с едой? — протянул он медленно.

Женщина, три года не имевшая возможности пожаловаться никому, кроме рокочущего моря за оградой, присела на край стула и, сложив ладони, спрятала в них лицо. По комнате пронёсся тихий, протяжный вздох. Потом она подняла голову и уставилась на служителя немигающим взглядом покрасневших, но сухих глаз.

— А как, по-вашему, может житься женщине одной с двумя детьми в рыбацком посёлке, где прокормиться можно только ловлей рыбы? Женщине, которая впервые увидела море, лишь выйдя замуж?! Где её мужа, лучшего рыбака, но нелюдима, соседи даже после смерти не пришли проводить?..

Глава 9

Февраль

Руслан сидел в большом зале и увлечённо читал газету. На всю комнату по каналу Discovery гремел телевизор на английском языке. Тамара с подругой Ниной что-то готовила к ужину на кухне.

Сергей поцеловал девушку в щёку и направился к хозяйке дома.

— Возможно, нужна моя помощь? — заметил он на ходу и одарил её широкой улыбкой.

Тони растерянно огляделась. Руслан оторвался от газеты и приветливо кивнул.

— Хочешь, поиграем в нарды? Я как раз собирался найти себе партнёра! —
Тони неуверенно подошла ближе и присела на край полукруглого дивана.

— Я не умею в них играть, — созналась она неохотно.

Юноша непринуждённо пожал плечами.

— Я тоже когда-то не умел. Все мы когда-то не умели… Но это ведь не повод, чтобы не научиться!

Тони скептически усмехнулась.

— Ты всегда такой рассудительный? — бросила она с вызовом, поймав в его глазах едва скрываемое любопытство.

— А ты другая? — отозвался Руслан.

Но ответить ей помешал весёлый смех Сергея, доносившийся из распахнутой двери кухни.

— Он всегда такой общительный… — произнёс Руслан, то ли утверждая, то ли спрашивая.
— Научи лучше меня играть в нарды…

Юноша улыбнулся и принялся объяснять правила.

— …Одним словом, увлекательная игра. Кроме слепого случая здесь важно наше решение… То, как мы распорядимся выпавшими возможностями. Бросай кости. У кого больше выпадет — тот ходит первым.

Тони взяла кости в руки и, не сводя с юноши сверкающих в вечернем свете глаз, поднесла их к губам.

— А колдовать можно? — поинтересовалась она с напускной загадочностью.

Руслан рассмеялся.

— Только не говори, что ты ведьма! — воскликнул он. — Иначе испугаюсь и откажусь с тобой играть.

Тони улыбнулась, подула на кости и бросила их на поле.

— Шесть, шесть, — с лёгким недоумением констатировал Руслан. Затем бросил сам.
— Шесть, шесть, — растерянно произнесла девушка, уставившись на него. — Разве бывают такие совпадения?

— Нет, не встречал…

Они бросили кости ещё раз. Снова две шестёрки. В воздухе повисла напряжённая тишина.

— Впервые вижу таких везучих игроков! — неожиданно раздался голос Владимира за спиной.
Руслан обернулся.

— Не ты один… Мистика.

Взгляд Владимира скользнул по удивлённому лицу Тони.

— После этого я перестаю верить в случайности… — задумчиво сказал он. — Или… — хитро прищурился, — может, кости с секретом?

Они громко рассмеялись. Владимир бросил кости — снова шестёрки.

Тони наконец догадалась: дело в смещённом центре тяжести. Она грозно посмотрела на Руслана.

— Ты меня почти обманул! — воскликнула она. — Я почти поверила в чудеса!.. «Мистика»! — передразнила она. — Обманщик!

Все трое засмеялись. На звуки из кухни выглянул Сергей, а Тамара спросила:

— Ещё одну жертву для своих трюков нашли?

Руслан перестал смеяться и серьёзно посмотрел на мать.

— Не жертву. Просто веселились…

Владимир ушёл в кабинет, где его ждал Гоша. Сергей и Тамара вернулись на кухню.

Тони и Руслан остались одни. Девушка поёжилась, подошла к распахнутым дверям балкона. Вечерний холодок пробежал по коже. Руслан накинул ей на плечи забытую накидку.

— Ты не обиделась? — спросил он тихо.

Тони пожала плечами.

— Просто шутка… А ты часто бываешь в Москве?

Руслан молча закурил.

— Куришь? — предложил он.

Тони взяла сигарету, их пальцы слегка коснулись. Она вздрогнула, затянулась и посмотрела на юношу. В голубом дыму он казался существом из другой эпохи — и от этого ближе.

— Мне здесь нравится, — нарушила молчание Тони. — Хотя Москву я тоже люблю…
— Он тебе не подходит… — вдруг сказал Руслан. — Я давно его знаю. —
Тони уставилась на него.

— Мы почти муж и жена! Почему ты так говоришь?

В голове мелькнули догадки: может, он хочет их поссорить? Любовь к Сергею заставила её сжаться.

— Что ещё ты хочешь про него сказать? Ты — сын его друга!

— С последней женой у него не всё гладко вышло… А ты другая. Не для него…

На балконе появился Сергей.

— Хочешь увести мою невесту? — озорно спросил он, подмигнул Тони и изобразил коршуна. — Я страшный коршун! Съем бедную овечку!

Тони рассмеялась. Теперь слова Руслана казались шуткой.

— Я не овечка! — воскликнула она, играя.

Руслан улыбнулся, затушил сигарету и пошёл к столу, где уже сидели остальные. Сергей и Тони, поцеловавшись, последовали за ним.

Глава 10

Рыбацкий поселок

Ночной бриз мягко трепал полы чёрного одеяния, пока Служитель осторожно пробирался по узкой тропе среди скал к одному из домов рыбацкой деревушки. Домишко стоял на самом краю обрыва, врезаясь в склон поросшей лесом горы, будто нехотя удерживаясь от падения в пучину.

Тёмные отблески утёса смешивались с лунным светом, создавая странную, почти гипнотическую картину. Но Служитель боялся смотреть вниз, где пенились волны. Вместо этого он вглядывался в слабый огонёк в окне — то ли реальный, то ли обманка тумана и лунных бликов.

Под ногой хрустнул камень — и тут же сорвался вниз. Лабри Руане замер, впиваясь пальцами в чахлую растительность у края тропы. Ещё мгновение — и он мог бы полететь вслед. Сердце бешено колотилось.

Пришлось опуститься на четвереньки. Так, ползком, он преодолел последние метры, пока тропа не расширилась, открыв вид на травянистое плато. Там, среди развешенных сетей, стоял аккуратный домик.

— Чёртова хижина! — выругался он, вытирая пот. Если бы не долг перед Новой Верой, он бы сюда ни за что не пошёл.

Дверь скрипнула. Вместо ожидаемого рыбного духа в нос ударил пряный аромат трав. Внутри было пусто — лишь огонь в печи да догорающая свеча.

— Есть кто дома?

Шорох. В углу, в кресле-качалке, сидела одноглазая старуха. Он её сразу не заметил.

— Я вас не… видел. Вы здесь одна живёте? — Лабри с трудом представлял, как эта старуха добирается до деревни по такой тропе.

В ответ раздался странный смешок — будто хихикал не человек, а сам дом. Служитель поспешно перекрестился.

— Я принёс вам Новую Веру, — заявил он твёрже. — Спасение души, рай… и муки для тех, кто отринет истину.

— Хе-хе… — старуха склонила голову. — И до нашей глуши добрались. А костры-то ещё жгут? Или теперь только уговаривать будете?

Лабри насторожился.

— У вас тут… есть такие? Кто силам тьмы поклоняется?

— Куда нам, сынок. Мы люди тёмные. Нам бы поесть да поспать.

Её единственный глаз сверлил его насквозь.

— Так кто ещё здесь живёт? — нетерпеливо переспросил Лабри. — И зовите меня Служителем.

— Бабка Шкварка, — усмехнулась она. — А по-настоящему — Ифросинья Полесска.

На миг в её лице мелькнуло что-то гордое, но тут же исчезло.

— А ещё зять есть. Милый. Он к вам в воскресенье придёт. А я уж стара…

Дверь распахнулась. В избу влетела та самая девушка — белокурая, как днём на утёсе, только теперь в длинной тунике, с косой до пояса.

— Бабушка, да ты человека не угостила! — воскликнула она, и в дом ворвался запах ночного моря.

Старуха зыркнула на неё.

— Гость уже уходить собрался.

Лабри колебался. Ему оставалось навестить ещё два дома — семью с детьми и старосту Троя с сыновьями. Именно последние держали деревню в кулаке.

А о Бабке Шкварке да её семействе в деревне говорили неохотно, сквозь зубы. Место, мол, они себе выбрали недоброе — на отшибе, у самого обрыва, куда и днём-то ступать опасно. На праздники являлись редко, а если и приходили, то держались особняком, в тени. Что же до внучки... Её и вовсе не упоминали.

Но пока собранные сведения витали у Служителя в голове, его глаза помимо воли продолжали исподтишка наблюдать за прелестным белокурым созданием. А девушка тем временем бойко накрывала на стол и грела в очаге воду.

— Значит, вы наш Служитель Лабри… — щебетала она между тем весело. — В Храме обосновались, Ксавьена в помощники взяли?.. Все верно говорю?

Лабри кивнул. Для нелюдимой эта девушка была очень хорошо осведомлена!

— Болтаешь много! — тут же осадила её бабка. — На стол лучше накрывай!

Девушка тут же замолчала и перевела взгляд на покачивающуюся в углу старуху.

— Я накрываю… бабушка, — произнесла девушка каждое слово с нажимом. И тон, каким это было сказано, не оставлял шансов для спора.

Лабри Руане почувствовал неприятное волнение, сродни тому, как если бы он сидел перед своим наставником, а тот глядел на своего ученика долгим, пронзительным взглядом. Но потом девушка звонко захохотала — и волнение тут же отступило.

— А я Лорэль Моран, — не дожидаясь вопроса, представилась девушка. — Вот всё и готово. Можно садиться пить чай!

В комнате приятно запахло сдобой и травяным чаем. И Лабри Руане вдруг неожиданно понял, что не вдыхал в своей жизни ничего вкуснее! Но прежде чем сесть за стол, соблюдая традиции Новой Веры, Служитель осенил пищу знамением Веры, поцеловал висящий на цепочке символ Единого Бога и только после этого позволил себе сесть за стол.

— Да пребудет с вами Новая Вера и её благодать! — возвестил он звучно.

Лорэль и её бабка согласно кивнули и уселись рядом.

Лабри Руане ел и наслаждался настоящей домашней пищей. Вдыхал чай и дивился восхитительному букету ароматов. Мысли о воскресной проповеди отошли на второй план. Теперь он хотел больше узнать об обитателях этого необычного дома на самом краю скалы и подольше послушать мелодичный голос Лорэль Моран.

Глава 11

Февраль

Тони посмотрела на сидящего рядом за столом Сергея.

— Мне кажется… — девушка секунду помедлила, — что-то изменилось, исчезло, улетучилось… И я никак не могу отделаться от этого глупого впечатления.

Сергей задумчиво помешал ложкой чай.

— То видение не повторялось? — поинтересовался он.

Тони отрицательно качнула головой.

— А ведь нам было так хорошо… — Сергей впился в глаза девушки долгим немигающим взглядом. Потом отрешённо продолжил:

— Там, у основания позвоночника, как считают йоги, находится кундалини — точка связи с иными силами… Ты об этом знала?

Тони продолжала удивлённо смотреть на своего избранника. Да, она прекрасно помнила странное видение, до последней детали. Но она никак не думала, что и Сергея оно затронуло так же сильно.

— Ты об этом знала? — с нажимом повторил Сергей.

Так и не дождавшись ответа, Сергей резко поднялся и вышел в прихожую кипрских апартаментов, которые им благосклонно предоставили Владимир и Тамара. Когда он вернулся, в его руках была пачка фотографий, а на губах блуждала странная улыбка.

— Это мой дом на Кипре, — начал он, раскладывая фотографии по столу. — Я показывал тебе его издалека, когда мы проезжали мимо. Помнишь?.. Там была другая жизнь, по другим правилам… Мне она нравилась. А это — моя бывшая жена…

Тони скорчила недовольную гримасу. Идея смотреть на бывшую жену Сергея ей совсем не понравилась. Но, глянув на успевшее ожесточиться лицо жениха (он, видимо, уловил её нежелание), Тони заставила себя взглянуть на фотографию. Там стояла стройная молодая женщина лет двадцати пяти, с резкими, но приятными чертами и уверенным взглядом.

— Мы с ней неплохо ладили… — задумчиво продолжил Сергей. — Мне многое в ней нравилось, кроме… нечеловеческого упрямства! Иногда она походила просто на… А в остальном… Мы были очень похожи…

— Зачем ты говоришь мне о ней? И ты всегда возишь с собой её фотографии?! — Тони готова была расплакаться.

— Она меня любила! Она на всё была готова ради меня!!! Оксана… — Сергей любовно посмотрел на фотографию. — А ты холодная. Ты ничего не хочешь для меня делать. Есть только твои желания!

Тони почувствовала, как начинает задыхаться. Слова жениха больно полоснули по сердцу.

— Но чего же ты хочешь?! — Тони с отчаянием и болью посмотрела на свою первую любовь, которая, как она думала, должна была продлиться до конца жизни.

Теперь Сергей выглядел более спокойным. Лицо приобрело почти умиротворённое выражение.

— Фотографии отдал Владимир. Они валялись у него без дела… Пойдём погуляем по пляжу?

— Ночью?! — заикаясь, прошептала Тони.

— Неужели для тебя так сложно пойти с будущим мужем ночью на пляж? — глаза Сергея впились в побледневшую девушку.

Тони растерянно кивнула, набросила тёплую кофточку, натянула джинсы и повернулась к мужчине.

— Нет, лучше платье… — посоветовал он. — Мне нравится, когда ты выглядишь женственно и сексуально…

Девушка, шмыгнув носом, начала переодеваться.

Когда они вышли, на улице почти никого не было, только прохладный ветерок трепал волосы и заставлял ёжиться от ночной свежести.

Сев в машину, Сергей и Тони с головокружительной скоростью помчались по тёмным улицам к пляжу. По дороге они опять проехали мимо бывшего жилища Сергея.

— Знаешь, как она меня любила? — неожиданно произнёс он.

Тони, готовая опять расплакаться, отрицательно замотала головой.

— Вот в том доме… — Сергей показал на виллу, расположенную чуть дальше. — Жили пара моих хороших друзей. Отличные ребята! Любители повеселиться и погулять, с такими здоровыми, чуть ли не до колен! Представляешь?!.. Я водил к ним мою жену на случки. Какая была картина! Она для меня с ними такие вещи вытворяла!.. Любая, самая забойная порнуха отдыхает… Я потом месяц не мог успокоиться и трахал её в каждом углу!..

— Ты… — Тони показалось, что железные тиски сдавили ей горло. — Она…

Сергей оторвался от дороги и посмотрел на девушку.

— Ты что, совсем глупая? Не знала о том, как живёт настоящая богема? Посмотри на мир! Весь он — продукт одного непрерывного траха! Если бы не было этого — не было бы тебя, меня, всех, кто нас окружает! Весь мир — один еб*ный бордель, детка!.. Настало время взрослеть и тебе!

Сергей остановил машину у самой кромки пляжа и выскочил на песок.

— Иди ко мне! — скомандовал он.

Тони неуверенно приблизилась.

— Пососи его…

Сергей расстегнул ширинку и грубо заставил девушку опуститься на колени.

У Тони помимо воли покатились по щекам слёзы.

— Я так не могу… — жалобно пискнула она. — Не так…

— А как ты хотела?!

В следующий момент её опрокинул навзничь удар ноги в грудь. Боли она не испытала. Только жгучее чувство стыда. Да, Сергей, по всей вероятности, и не собирался причинять боль. Его больше волновало унижение.

Глава 12

Февраль

Ей хотелось плыть и плыть…

Плыть вечно и никогда не возвращаться на берег. Она рыдала, всхлипывала и стонала одновременно. Горло издавало нечеловеческие звуки, а руки автоматически гребли дальше. Солёная вода заливала рот, но сейчас ей это было неважно. Больше всего ей хотелось умереть, исчезнуть, раствориться в морской пучине. Теперь смерть её не страшила, а несла очищение…

Родители…
Единственная мысль, которая заставила её вернуться к реальности. Она никогда не позволит себе причинить им боль! Она может умирать душой тысячи раз, её сердце может разрываться на части… Но она никогда не даст им испытать эту боль!

Очнувшись окончательно, Тони повернулась к берегу.

Не так много — всего четыреста-пятьсот метров бушующих волн… А ей показалось, что прошла целая вечность… Надо плыть обратно.

Тони протерла слипшиеся от солёной воды и слез глаза и посмотрела на тонкую полоску песка впереди. Там никого не было — ни его, ни машины… Никто её не ждал.

Волна ужаса сковала сердце с новой силой, лёгкие отказались вдыхать воздух. Её охватила паника!

Душераздирающие рыдания вновь сотрясли тело. И она больше не могла управлять собой. Руки и ноги не подчинялись…

«Как он мог уйти!? Бросить её посреди бушующего моря ночью одну! В месте, откуда она почти не представляла, как добраться домой!?»

А потом всё вдруг стало безразлично. Только апатия — и ничего больше…
Безвольное тело начало постепенно погружаться в воду. Пришло спокойствие. Мысли возникали лишь изредка, как отдельные вспышки далёкой боли. Ей больше не хотелось никуда возвращаться, всё стало неважно…

И только когда солёная вода добралась до носа и попала внутрь, жгучая волна отвращения прокатилась по телу. Она не хотела так умирать!!! Руки начали судорожные движения, лёгкие сотряслись от кашля. На грани потери рассудка она поплыла к берегу. Волосы периодически залепляли глаза, кашель не давал вдохнуть полной грудью, вымокшая одежда тянула на дно.

Но она плыла! Из последних сил — всему назло…

Неизвестно, сколько времени спустя девушка почувствовала под ногами дно и с трудом поверила, что доплыла. Дрожащая, окоченевшая и обессиленная, она выползла на берег и упала в мокрый песок.

На миг тупая, но глубокая боль сменилась блаженным опустошением. Словно она выплакала её всю до дна. Но как только рассудок сильнее зацепился за реальность, пришло новое страдание, наполненное отчаянием и безысходностью. Она не знала, куда идти, что делать и что думать. Точно израненный зверёк, она лежала на песке и тихо выла — на берегу моря, без денег и документов, за тысячи километров от дома и родителей, там, куда она прилетела со своим будущим мужем, и где теперь никому не было до неё дела.

Когда ужас начал постепенно отступать (потому что никакой ужас не может пугать вечно), пришёл холод. Мокрая, просоленная морем одежда повисла на девушке бесформенными лохмотьями и давала лишь ощущение неприятной сырости. Но Тони заставила себя сесть и, обхватив колени руками, чтобы хоть немного согреться, огляделась по сторонам. В ста — ста пятидесяти метрах от берега, за изгородью из растений, проходила автострада. Оттуда доносился приглушённый шум редких машин.

Девушка ещё раз взглянула на то, что недавно называлось одеждой. Надо было идти к автостраде. Но в таком виде она могла угодить только в полицию или, ещё хуже, —(лишняя) к сумасшедшему. Ведь только сумасшедший мог остановиться, чтобы подвезти незнакомую девушку в таком виде!

Тони невесело улыбнулась. Мысль о сумасшедшем показалась ей забавной. Она порадовалась, что у неё осталась возможность рассуждать с юмором или даже смотреть на жизнь философски. Ведь всё не так плохо — она пока жива…

Только мечты… растаяли.

Хотя… что такое мечты? Все мечтают. Но не у всех бывает даже кусочек счастья, который испытала она. А ведь она действительно… любила и была любима! Пусть недолго…

Собрав волю в кулак, Тони выпрямилась и медленно пошла к автостраде. Идти пришлось босиком. Туфли она потеряла во время своего безумного заплыва. Тони опять всхлипнула и усмехнулась.

«Больше ни за что не буду плавать в одежде!» — пронеслась мысль. Потом девушка опять нервно хохотнула и утерла выступившие слёзы.

До дороги она дошла без труда, но гораздо сложнее оказалось сделать шаг из зарослей на ярко освещённую фонарями дорогу. Показываться на людях, пусть даже совершенно незнакомых, в таком виде ей совершенно не хотелось.

Первая машина пронеслась мимо с головокружительной скоростью и вскоре скрылась из виду. Со второй произошло то же самое. После этого Тони немного успокоилась. Плевать, что они подумают! Ей совершенно плевать! Бесчувственные!.. Какое ей до них дело? Пусть думают, что хотят! Ей важно только добраться обратно, схватить документы и мчаться в аэропорт! К счастью, дата билета открытая!

Её мысли нарушил скрип тормозов. Тони вздрогнула. В нескольких метрах от неё остановилась красная спортивная машина. Вначале девушка не поверила своим глазам, а потом увидела, как Руслан бежит ей навстречу, как хватает её на руки и сажает внутрь тёплого салона.

Приятное тепло… Это всё, что она смогла почувствовать, прежде чем погрузиться в беспамятство.

Глава 13

Город

Сенега в очередной раз пришла в город и скромно встала в самом уголке людного базара. Её, как и каждый раз прежде, била дрожь. Натоптанные от многочасовой ходьбы из её деревеньки до города ноги болели. Во рту пересохло, глаза ныли от недостатка сна. Чтобы прийти на базар пораньше, ей пришлось встать в четыре утра.

Выставив перед собой несколько бутылочек с целебной настойкой, женщина присела на полуразбитый ящик и принялась ждать покупателей.

Первой подошла приземистая женщина с крючковатым носом и неопрятной одеждой на пышном теле.

— Что продаёте? — поинтересовалась она подозрительно.

— Настойки от простуды… — почти шёпотом ответила Сенега и боязливо огляделась по сторонам.

Мимо проходили двое служителей в чёрных одеждах с низкими капюшонами. Но даже сквозь них Сенеге показалось, что они посмотрели в её сторону с враждебной неприязнью.

— Рецепты от старозаклятников? — тем временем фыркнула покупательница.

Сенега протестующе замотала головой.

— Только целебные свойства трав. Ничего больше… Ведь все травы целебны. Надо только знать, в какое время их собирать и как смешивать…

— Значит, от старозаклятников! — не дав договорить, гаркнула покупательница. — Это только они знали секреты, когда да что собирать! Так бы сразу сказала! А то всё припиралась!.. Не нужно мне бесовское зелье!

Женщина громко выругалась, демонстративно развернулась и поплыла, словно огромный корабль, своим курсом дальше.

Окружающие удивлённо оглянулись на звук сочных ругательств. Сенеге захотелось провалиться сквозь землю. Но вместо этого она выдавила улыбку и виновато забормотала:

— Самые обычные настойки. Ничего больше… Свойства трав… Вода… Дикий мёд…

— Наконец-то я вас нашла!

Через уже начинающую собираться вокруг толпу прорвалась хорошо одетая девушка и чуть ли не бросилась перепуганной Сенеге на шею.

— Какое счастье, что вы приехали! — затараторила она радостно. — Я уже который выходной на базар хожу, всё вас высматриваю! Пойдёмте же!

Незнакомка схватила женщину за руки, проворно запихнула бутылочки с настойкой ей в сумку и потащила прочь.

Когда базар остался далеко за спиной и они пробежали ещё пару кварталов, молодая женщина наконец остановилась и повернулась к ничего не понимающей Сенеге.

— Мне вас рекомендовала Мона… Вы вылечили её младшего брата от кровавого кашля. Именно она сказала, где вас искать, Сенега… А я — Кайли…

Кайли замолчала и с мольбой посмотрела на ещё не пришедшую в себя женщину.

— Ведь вы посмотрите моего отца?.. Он уже больше недели не встаёт с постели…

— Спасибо, что вытащили меня из толпы… — срывающимся голосом пробормотала Сенега. — Но я только продаю настойки… Я никого не лечу и ничего не понимаю в медицине…

Глаза девушки наполнились слезами.

— Не говорите так!.. Я вас не выдам! Прошу, пойдёмте к моему отцу! Я заплачу вам много денег, гораздо больше, чем стоят настойки. Десять золотых вас устроят? Нет — двадцать!

Сенега дрожащей рукой провела по волосам. На эти деньги она могла бы накупить провизии на полгода, и ещё осталось бы на одежду…

— Та толпа… — проговорила Сенега. — Они словно обезумели…

Кайли виновато кивнула.

— Это всё проповеди местного Храма Веры. С каждым днём они всё настойчивее призывают выступать против старых традиций… Из столицы приехал один из десяти личных помощников Духовного Главы… И говорят, именно он — его правая рука… Поэтому наши служители мечут теперь на староверов громы и молнии!

Сенега про себя отметила, что девушка использовала вместо оскорбительного слова «старозаклятники» уважительное «староверы».

По улице прошло несколько прохожих и вопросительно посмотрело на стоящих посреди дороги двух женщин.

— Лучше, наверное, нам так не стоять… — проговорила Сенега. — Люди смотрят…

Кайли понимающе кивнула и с мольбой спросила:

— Значит, вы согласны?

Сенега всё ещё колебалась. Но переполненные болью и проблеском надежды глаза девушки, а также огромное вознаграждение сделали своё дело.

— Согласна. Пойдёмте к вашему отцу. Если я правильно поняла, его состояние не терпит отлагательств.

Обе женщины энергично зашагали по улице.

* * *

Служитель Вальзар, правая рука Духовного Главы Новой Веры, тревожно наблюдал из высокого окна Храма за разгоревшейся на базаре склокой. Дело приняло неожиданный оборот, когда в толпе показалась дочь главы местных купцов.

— Эта Кайли… — заметил настоятель городского Храма. — Вот уже месяц её отец смертельно болен. Девочка цепляется за последнюю надежду.

— Так уж смертельно? — поинтересовался Вальзар.

— С такими симптомами в нашем городе ещё никто не выживал… Ему осталось несколько дней, не больше…

Глава 14

Март

В торжественном зале лилась музыка. С потолка свисали хрустальные люстры, рассыпая по залу радужные блики. Между столиков прохаживались мужчины в форме — кто с женами, кто с любовницами. Отличить первых от вторых можно было по поведению: с любовницами кавалеры улыбались и сыпали комплиментами, с женами держались суше. Хотя исключения встречались.

Сегодня Сергей пил больше обычного. Тони настороженно наблюдала за ним. Несколько раз к ним подходили мужчины в форме, хлопали Сергея по плечу:

— Отличная работа! Ювелирная!

— О чём они? — не выдержала Тони под конец вечера.

Сергей ухмыльнулся:

— Я отличный работник! Майор КГБ! Диверсант! — неприлично икнул и, пошатываясь, направился к фуршетному столу.

К Тони подошёл неприметный мужчина среднего роста с седоватыми усами и серо-голубыми глазами, которого Сергей ранее представил как своего друга.

— Сергей сегодня перебрал, — сказал он вкрадчиво. — Не обращайте внимания, с ним такое редко. Сказывается напряжение...

— Какое напряжение? — нахмурилась Тони. — Мы только с Кипра вернулись. Лучше скажите ему, чтобы не пил, — меня он не слушает.

Мужчина мягко улыбнулся. Тони пыталась вспомнить его имя: Иван? Виктор?.. Василий Васильевич! Она облегчённо улыбнулась.

— Василий Васильевич, сделайте же что-нибудь! — взмолилась девушка, видя, как Сергей тянется к очередной рюмке.

Василий Васильевич плавно подошёл к Сергею и что-то шепнул на ухо. Тони не видела его лица, но заметила, как напряглась спина Сергея. Он опустил рюмку и нервно огляделся. Его мутный взгляд наткнулся на Тони — он схватил девушку и потащил к выходу.

— Ненавижу! Стервятники! Надоели! Сброд! Быдло!

Он продолжал бормотать что-то, но Тони почти не слышала; Сергей втолкнул её в пальто и выволок на шумную улицу. Холодный весенний воздух заставил её поёжиться. Она попыталась поправить пальто, но Сергей снова схватил её за руку.

— Ни минуты больше здесь! Отродье!

— Да что случилось?! — Тони попыталась высвободиться.

Сергей резко остановился, сжал её плечи и пристально посмотрел в глаза. В его взгляде плясали пьяные огоньки. Тони отвела взгляд.

Он встряхнул её:

— Никогда не имей с ними дела! Слышишь? Никогда! Что бы ни обещали!.. Это демоны! Сотрут всех в порошок!

Тони усмехнулась:

— Теперь и демоны приснились? Если думаешь, что я что-то поняла, — ошибаешься. Ты сам привёл меня на этот банкет...

Сергей расслабился, виновато потупился:

— Правда? — пробормотал по-детски. — Наверное, я перебрал...

К тротуару бесшумно подкатил чёрный джип. Опустилось стекло — в проёме показалось озабоченное лицо Василия Васильевича.

— Подбросить? Мне по пути.

Тони вопросительно посмотрела на Сергея. Его странный приступ прошёл, он блаженно улыбался.

— Это ты, старый друг? — заплетающимся языком произнёс Сергей. — Наше спасение... Чёрная машина чёрной ночью... Ведёт к чёрному дому!

— Хватит страшилки рассказывать! — рассмеялся Василий Васильевич. — Садись, пока в лужу не свалился!

Сергей покорно кивнул, изобразил серьёзное лицо и, опираясь на Тони, направился к машине.

В салоне Тони облегчённо вздохнула. Ловить такси с пьяным — перспектива не из приятных.

— Спасибо, — вежливо сказала она водителю.

Тот обернулся с широкой улыбкой:

— Не стоит. Друзьям помогать — дело святое.

Они ехали молча. Тони с удовольствием разглядывала ночную Москву, когда Василий Васильевич нарушил тишину:

— Вы смотрите на Москву как не местная. Давно приехали?

Девушка смутилась:

— Вам, наверное, Сергей всё рассказал, — укоризненно сказала она.

Василий Васильевич мягко рассмеялся:

— В личном Сергей скрытен. О вас ничего не говорил. Разве что о свадьбе летом... Уверены в выборе?

Тони недоумённо пожала плечами. Сергей уже посапывал, устроившись головой у неё на коленях. Она посмотрела в зеркало заднего вида:

— Уверена. А у вас... странные вопросы для друга.

Мужчина усмехнулся:

— Чем занимаетесь в Москве, кроме подготовки к свадьбе? Где учитесь?

Тони стало неприятно. Последний вопрос ей особенно не понравился. Она почувствовала себя будто на допросе.

— У вас хорошая интуиция, — заметил Василий Васильевич. — Не любите, когда давят?

Он продолжал сыпать вопросами, словно проверяя её реакцию, а не ожидая ответов. Казалось, он уже всё знал и теперь лишь подтверждал догадки.

— Хоть на один вопрос ответите? — вдруг спросил он. — Вы его любите?

Кровь прилила к щекам Тони. Несмотря ни на что — она любила Сергея!

Глава 15

Тони с сомнением посмотрела на спящего жениха и попыталась его разбудить, но вместо ответа услышала лишь мирное похрапывание.

— Он в стельку пьян, — прокомментировал Василий Васильевич реакцию Сергея. — Просто мертвецки…

Тони нерешительно глянула на мужчину, с которым впервые познакомилась этим вечером.

— Думаете, никаких шансов, что он проснется до дома? — произнесла она с надеждой в голосе.

Почему-то ей вдруг стало страшно ехать к совершенно незнакомому человеку, который всю дорогу задавал странные вопросы, который без спросу свернул и, только когда Тони спросила, удосужился объяснить, куда они на самом деле едут. Она вдруг почувствовала совершенное одиночество — только она и странный друг Сергея…

Василий Васильевич отвернулся и принялся нетерпеливо барабанить пальцами по рулю. Эта неприятная ситуация с Сергеем, видимо, начала действовать ему на нервы, и теперь он уже сам был не рад, что вызвался помочь. Во всяком случае, именно так показалось Тони, отчего она сжалась и виновато прошептала:

— Мне так неловко, что мы доставляем столько хлопот… Давайте поступим, как вам удобнее…

Василий Васильевич облегченно вздохнул и до отказа нажал педаль газа. Машина, взвизгнув, рванулась вперед.

Потом Тони точно в тумане видела, как они куда-то едут, как открываются ворота огромного особняка, как она сонно бредет вслед за охранниками, которые вдвоем перетаскивают спящего Сергея вверх по лестнице на второй этаж… Все происходило словно во сне. Она даже не оглядывалась по сторонам и не проявляла ни малейшего интереса, где оказалась. Все, что ей хотелось, — это как можно скорее заснуть и дать отдых своему уставшему телу.

Проснулась она ближе к утру, когда солнце еще не встало, но светлая полоска неба едва заметно окрасила горизонт. Тони открыла глаза — и удивленно огляделась. Только минуту спустя она наконец поняла, где находится. Настойчивая мысль, что её разбудило что-то необычное, будоражила мозг. Девушка осторожно встала и огляделась. Сергея нигде не было. Откуда-то снизу доносились едва слышные голоса. Тони накинула висевший на двери халат и осторожно выскользнула из комнаты.

Оказавшись на балконе второго этажа в сумерках, без точного понимания, в каком направлении двигаться, девушка застыла на месте. Снизу опять послышались голоса. Тони подошла к перилам, перегнулась и посмотрела на первый этаж. Там из кухни выбивался узкий луч света и слышался шум разговора.

Тони начала неспешно спускаться. Звуки разговора стали громче. Одного из говоривших она, наконец, узнала — говорил Сергей. Его голос звучал удивительно трезво и крайне недовольно.

— Я же говорю… Не смей впутывать!.. Совершенно не подходит! Зачем тебе романтики!?.. Здесь нужны совершенно другие качества!.. Брось!.. Нет, не соглашусь!!!

Второй — о чем-то настойчиво спорил.

— Это касается только меня!.. Только меня!!! — послышалось восклицание Сергея.

Тони, старательно прислушиваясь, сделала несколько шагов вниз по лестнице. Слова Сергея звучали слишком взволнованно, и это заставило девушку насторожиться.

Неожиданно очередная ступенька громко скрипнула под ногами — дверь тут же распахнулась шире, и на пороге показался Василий Васильевич. В домашнем халате и пушистых тапочках хозяин дома выглядел несколько комично. Но от Тони не ускользнул его зоркий взгляд, которым он её окинул. Только после этого Василий Васильевич позволил себе широко улыбнуться.

— Я так понимаю, мы вас разбудили? — поинтересовался он радушно. — Должно быть, слишком расшумелись… Но… обсуждали дела… Все дела! Дела! — повторил мужчина нараспев.

— Значит, вы тоже… военный? — несколько неуверенно поинтересовалась Тони и перевела вопросительный взгляд на Сергея.

Василий Васильевич прыснул со смеха и в припадке хохота без сил плюхнулся на ближайший стул.

— Это ты ей сказал? — несколько просмеявшись, обратился он к Сергею. Потом перевел взгляд на Тони и покровительственно продолжил: — Мол, майор КГБ, на секретном задании… Ха-ха! Его любимая байка, когда он напьется!!! И представляешь! Почти все верят!! У него же такие серьезные глаза в этот момент!.. Я бы и сам поверил!.. Ха-ха-ха!!! Ну надо же! Опять за старое!!!

Василий Васильевич продолжал весело хохотать.

А Тони обиженно посмотрела на Сергея.

— На банкете было много людей в форме и… — еще не до конца проснувшись, девушка окончательно растерялась. Кому верить? Кого слушать!?

— Просто банкет старых выпускников Военной академии… Я разве не говорил? — поинтересовался Сергей.

Василий Васильевич тем временем пришел в себя от безудержного веселья и подвинул стул всё еще стоящей посреди кухни Тони.

— Присаживайся, выпьем. У меня отличный коньяк! Мы с Сергеем уже пропустили по стаканчику…

Тони присела на краешек стула и посмотрела на Сергея. Тот выглядел трезвым как стеклышко, а в глазах не было даже намека на похмелье.

— Ты хорошо выглядишь, — подытожила девушка.

Василий Васильевич хитро прищурился.

— Он всегда трезвеет удивительно быстро. Пара часов, и точно огурчик! Эх, молодой организм, что говорить!

Глава 16

Когда девушка открыла глаза, солнце за окном стояло уже высоко в небе. Из полуоткрытой форточки доносился приятный весенний ветерок.

Тони попыталась пошевелиться. Голова казалась невообразимо тяжелой, а все тело ныло. Как она оказалась в кровати — девушка совершенно не помнила. Последнее, что осталось в памяти, — как она затянулась… Потом — пустота… И теперь она лежала одна в чужой комнате…

Девушка огляделась. Халат валялся на полу, аккуратно сложенные накануне вещи теперь были раскиданы по комнате, подушки и плед оказались в разных углах… Создавалось впечатление, будто здесь произошло настоящее побоище.

Тони с усилием приподнялась. Одеяло соскользнуло с её обнаженного тела. Внизу живота неприятно заныло. Преодолевая слабость, девушка сползла с постели, дошла до ванной, приняла душ, оделась и выглянула из комнаты.

Первое, что она увидела, перегнувшись через перила, — неподвижное тело Сергея, раскинувшееся на диване в гостиной. Тони быстро спустилась и наклонилась над женихом. Тот лишь тихо посапывал.

— Сергей! — Тони толкнула его в плечо.

Мужчина неохотно открыл один глаз, потом второй.

— А-а-а… — выдавил он.

— Нам пора ехать, — настаивала Тони. — Вставай.

— У-у-у… — протянул Сергей. — Сейча-а-ас… — Затем перевернулся на другой бок, укутался в халат и, уткнувшись лицом в подушку, засопел.

Девушка в отчаянии опустилась рядом на диван и схватилась за голову. Такого ужасного состояния она не помнила за собой никогда! Как можно было отключиться настолько, чтобы не помнить, как добралась до постели? Тело продолжало ныть, а к горлу подкатывала тошнота.

— Я даже не помню, как легла спать, — всхлипнула она. — И как раздевалась… И почему все вещи раскиданы…

На лестнице показался Василий Васильевич. Увидев девушку, он радушно улыбнулся, подошел и, по-отечески обняв за плечи, сказал:

— Милая, да ты вся дрожишь! Ничего, крепкий кофе и яичница с беконом быстро поставят тебя на ноги!

Тони позволила увести себя на кухню и усадить за стол.

— Пять минут, и ты будешь как новенькая! — пообещал хозяин дома.

— Я вчера… — неуверенно начала девушка.

— Ты вела себя прекрасно! — усмехнулся мужчина. — Правда, потом резко отключилась… Но бывает. Ничего, сейчас все наладим! Готово!

Он поставил на стол дымящуюся яичницу, кофе и свежевыжатый апельсиновый сок. Подмигнув Тони, Василий Васильевич с аппетитом принялся за еду.

Когда девушка закончила с завтраком, она заметила его пристальный взгляд.

— Что? — спросила она.

Василий Васильевич несколько раз начинал говорить, но останавливался, отпивая глоток сока.

— Я подумал… — наконец произнес он. — Возможно, тебе хотелось бы встать на ноги, найти работу, обрести… независимость. — Он бросил взгляд в гостиную, где лежал Сергей. — Он хороший человек… но иногда на него нельзя положиться. Впрочем, не будем об этом. Одним словом, я предлагаю тебе работу помощником редактора в моем журнале. Читал твои прошлые статьи — у тебя есть талант. Срочно выходить не нужно, есть месяц-два на передачу дел. График свободный, главное — сдать номер в срок. Подумай и перезвони через неделю.

Он достал визитку и протянул её Тони.

Девушка нерешительно взяла карточку и пробормотала «спасибо». Мысли путались — последствия вчерашнего давали о себе знать. Взгляд её упал на пустые тарелки.

— Домработница вышла? — неожиданно спросила она.

Василий Васильевич удивленно поднял брови, потом кивнул:

— Да, вернулась раньше срока.

Тони посмотрела на визитку. На черном фоне золотом было вытеснено:

«Вальзер В.В. — Глава холдинга "Новера"»

— «Новера»… звучит по-французски, — задумчиво сказала девушка. — Мне кажется, я где-то слышала это название…

Василий Васильевич наклонил голову:

— Возможно… — медленно протянул он. — Возможно, мы даже встречались раньше…

По дороге домой на такси Тони задумчиво смотрела в окно, потом повернулась к Сергею.

— Что происходило, когда я была без сознания? У нас… что-то было? Внутри всё болит…

Сергей пробормотал что-то невнятное и отрицательно мотнул головой, но Тони восприняла это как подтверждение.

— Хорошо… — медленно сказала она. — Твой друг предложил мне работу, — добавила через паузу.

Лицо Сергея исказилось.

— И что ты ответила? — тихо спросил он.

— Пока ничего.

Сергей повернулся к ней, и в его глазах читалась настоящая боль.

— Мне жаль, что вчера так вышло… Только умоляю, не соглашайся! — прошептал он. — Я… не хотел… Прости…

Глаза Тони наполнились слезами. Она чувствовала, что Сергей что-то скрывает, и это ранило сильнее всего.

Глава 17

Город

Служба в Центральном Храме города подходила к концу. Храмовый Служитель монотонно дочитывал дневное послание правоверным:

"...И кара небесная настигнет тех, кто посягнет на святые таинства здоровья человека, ибо оно целиком и полностью зависит от Единого Бога. Всякое же стремление разобраться в его природе — происки бесовской хитрости, что подстерегают вас и сбивают на путь ложных познаний! Бойтесь оказаться вовлечёнными в них! Ибо ждут отступников страшные муки!.."

Служитель продолжал бубнить, но Высочайший Служитель Вальзар уже не слушал. С балкона верхнего этажа он медленно обводил взглядом собравшихся.

— Ему только народ усыплять, а не проповеди читать, — небрежно бросил Вальзар Настоятелю храма. — Кто взял такого олуха в Служители?

Лицо Настоятеля побелело. Вальзар даже не удостоил онемевшего священнослужителя взглядом.

— Чей родственник? — спросил он, продолжая изучать толпу внизу.

Народу собралось полным-полно. На скамьях не осталось ни одного свободного места. Практически все высшие сословия города пришли на воскресную проповедь. Простой же народ разбрелся по окрестным храмам.

Не дождавшись ответа, Вальзар нахмурился и повернулся к Настоятелю:

— Чей этот болван родственник, Сил?!

Настоятель Сил задохнулся, словно рыба, выброшенная на берег.

— М-мой племянник... — наконец выдавил он.

Вальзар выдержал долгую паузу, в течение которой Сил готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не встречаться с этим немигающим взглядом огненных глаз.

— Разжаловать... в служки... — наконец изрёк вердикт Высочайший Служитель.

Настоятель бросился целовать его руки. Он-то слышал, как других за подобную протекцию разжаловали и ссылали на окраины Империи.

— Премного благодарен... Сам не знаю, как не досмотрел...

— Ладно, Сил... — Вальзар усмехнулся. — Мы с тобой давно знакомы... Лет тридцать... сорок?

— Тридцать шесть, — поправил Настоятель, смущённо добавив: — думал, из него выйдет толк...

— Оттого и не хотел его на сегодняшнюю службу ставить? — хмыкнул Вальзар и, видя, как Сил вновь бледнеет, смягчился: — да ладно... Лучше другое обсудим. Ты говорил — тот старик смертельно болен и скоро помрёт...

Он указал на крепкого пожилого мужчину в первом ряду. Рядом с ним сидела стройная девушка, нежно державшая его за руку.

— Пари Молах и его дочь Кайли! — воскликнул Сил. — Сегодня его первая служба после... почти трёхмесячного отсутствия!

Вальзар продолжал изучать необычную пару.

— Расскажи мне об этом Пари Молахе, — тихо произнёс он. — Ведь он глава купцов?.. Каково его истинное влияние?

Сил задумчиво покусывал губу. Знать всё о каждом прихожанине было его обязанностью. И чем больше тайн он хранил — тем ценнее был для Верховных Служителей.

— Молахи — одна из старейших и влиятельнейших купеческих семей Империи. Сам Пари родился в Столице, но безумно влюбился в мать Кайли и уехал с ней в наш городок... С тех пор живёт здесь, создал мощнейший клан Южных купцов и контролирует весь товарооборот между Окраинами и Центром. В Столице его поддерживает брат Манн... После смерти жены Пари отошёл от дел, но потом вернулся с удвоенной силой. Только в Храме его с тех пор видели редко... Говорят, он не слишком почитает Бога, позволившего его жене мучиться в агонии...

Пока Сил говорил, Вальзар не сводил глаз с девушки. На площади он видел её лишь мельком. Теперь же она была совсем рядом. Пламя свечей отражалось в её огромных тёмных глазах, играло в каштаново-рыжих локонах. Тонкие пальцы изящно переплелись, а головка слегка склонилась, отчего пряди касались сурового лица отца.

Вальзар читал её как открытую книгу. Это юное создание трепетало и жаждало страсти! Все её черты готовы были расцвести под напором чувственности. В ней была та самая порода, что ныне стала редкостью.

В голове Высочайшего Служителя созревал план.

— Такое "воскрешение из мёртвых" может повредить репутации Веры, — протянул он. — Члена влиятельнейшей семьи оживила какая-то знахарка... Кстати, выяснили, откуда взялась та женщина со склянками у базара?

Сил напряжённо сглотнул, затем вдруг вспомнил разговор с одним служителем из рыбацкого посёлка... "Лабри... Лабри Руане!" — с облегчением подумал он. Именно тот рьяный молодой человек опознал в знахарке свою прихожанку. Тогда Сил не придал этому значения, но теперь благодарил богов за эту информацию.

— Лабри Руане... — задумчиво повторил Вальзар. — Я уже имел с ним беседу...

Уголки его губ дрогнули в намёке на улыбку. Как забавно переплетаются судьбы... А глаза тем временем не отрывались от Кайли.

* * *

Мэр города склонился в глубоком поклоне перед Высочайшим Служителем Вальзаром и замер в ожидании. Вальзар слегка кивнул в знак приветствия и перевел взгляд на группу молодой знати в противоположном конце Зала торжеств. Те весело перешептывались, подмигивали девушкам и без конца поднимали бокалы с вином.

Глава 18

Лабри Руане в который раз прошелся по храму, затем замер у окна, уставившись на море. Едва различимые барашки волн расходились по бескрайней голубой глади. Соленый ветер ударил в лицо, отрезвляя молодого служителя.

"Он не может бездействовать... Не сейчас, когда она там... Лорель..."

В памяти всплыли мрачные образы подвалов городского храма — низких, сырых и холодных. Именно туда Вальзар заточил по подозрению в колдовстве Сенегу, Лорель, ее старуху-бабку и нескольких рыбаков из дальних домов.

Уже несколько дней он не видел, как Лорель выбегает на край утеса и с радостным криком ныряет в пенящиеся волны. Как плывет, словно златовласая русалка, сильными взмахами рук рассекая воду. Эта картина жила в его памяти, и с каждым днем он все острее понимал — не может без этого жить. Многие вечера он проводил, прячась под раскидистым деревом и наблюдая за ней издалека. А теперь...

Невыносимая боль сжала грудь.

Еще недавно он видел себя настоятелем большого храма или личным помощником Высочайшего Служителя. Но теперь все амбиции померкли перед одной крошечной деталью, которая впивалась в сознание, подтачивая хладнокровие.

Не выдержав, Лабри схватил походную сумку и вышел из храма. Яркое полуденное солнце заставило его зажмуриться — две слезинки скатились по щекам. Служитель яростно вытер лицо, сжал губы и направился к повозке.

Когда он подъехал к городскому храму, решимость уже покинула его. Лабри огляделся, сомневаясь:

"Что я здесь делаю? Зачем приехал? Что собираюсь предпринять?"

Подавленный величием святыни, превозмогая головокружение, он направился в приемную Вальзара.

Высочайший Служитель встретил его неожиданно радушно — обнял, предложил местного вина. Не дав Лабри заговорить, Вальзар начал первым. Он был в прекрасном настроении: молодая жена прекрасно справлялась с обязанностями, южные купцы приняли его в свой клан, а тесть Пари Молах пообещал передать управление кланом.

— Беспокоишься о своих подопечных? — с легкой улыбкой спросил Вальзар.

Лабри поспешно кивнул, но чувствовал себя скованно. Этот кабинет с драгоценной мебелью, высокими потолками, непринужденность Вальзара — все это сковывало. Хотя Лабри было за тридцать, рядом с Высочайшим Служителем он ощущал себя юнцом. Дело было не во внешности — Вальзар излучал незримую, но ощутимую мощь, которая давила и не позволяла забыть о себе ни на мгновение.

— Я беспокоюсь об их душах... — с усилием произнес Лабри. — Многие могут быть невиновны... Подземелье может поколебать их веру... Вы уже допрашивали их?

Вальзар небрежно махнул рукой. Свадебные хлопоты отвлекли его от дел, но признаваться в этом он не собирался.

— Время в подвале размягчит их для признания. В нашем мире многие вещи требуют времени... К тому же я обещал жене не трогать знахарку — не хочу так скоро разочаровывать супругу.

— Но вы уже заточили их в подвале, — осторожно напомнил Лабри.

— Без пыток! Изоляцию я объяснил защитой от дурного глаза. У молодой жены и так много забот. — Вальзар самодовольно улыбнулся.

Со служителем из захолустья он позволял себе расслабиться. Лабри был у него на крючке — одно неверное движение, и Вальзар обнародует его доносы на прихожан. В имперской полиции такие доклады сочли бы недостойными служителя веры, а уж если бы о них узнали сами рыбаки...

— Может, применить другие методы? Беседы, наставления...

Вальзар откинулся в кресле и прищурился. Лабри поежился под его взглядом.

— Я считал тебя умнее, когда предлагал место помощника, — слова Вальзара прозвучали как удар хлыста. — В приближенных я ценю трезвость ума. Поэтому скажу прямо... — он наклонился вперед, впиваясь взглядом в Лабри. — Меня не интересуют их души. Меня интересуют секреты староверов. Тайны былого могущества. И я вырву их когтями, если потребуется — клещами!

Сначала на лице Лабри отразилось негодование, затем удивление, потом — раздумье.

— Значит, Новая Вера — всего лишь оружие? — едва слышно прошептал он.

— Как и для тебя. Разве не вера была для тебя средством? Платформой для амбиций? Лишь потом ты научился говорить о спасении душ. Так ведь?

Эти слова повергли Лабри в панику. Никто не мог знать его самых потаенных мыслей, которые он и сам себе не решался признать!

— Перед тобой огромные возможности, — продолжал Вальзар. — Со мной ты достигнешь всего, о чем мечтал.

Слова повисли в воздухе, сдавив горло Лабри. Голова закружилась, дыхание перехватило.

— Мне нужны их тайны. Любой ценой. И ты поможешь. — Вальзар на секунду задумался. — Возможно, я отпущу их через несколько дней. Они получили достаточный урок. Но ты продолжишь работу. Станешь моими глазами и ушами, укажешь, кто действительно знает древние секреты. Справишься — и тебя ждет блестящее будущее.

Глава 19

Уже который месяц Лорель жила между своим поселком и подвалами городского Храма. С педантичной регулярностью её вызывали в темные подземелья, держали там несколько дней, задавали кучу вопросов, а потом отпускали обратно. Иногда она сидела в сырых застенках вместе со своей одноглазой бабкой, иногда — с Сенегой или другими жителями поселка, иногда — совершенно одна.

«Насколько еще хватит молчания Сенеги?» — Лорель мрачно посмотрела на начинающий темнеть горизонт. Последние лучи солнца скрылись в воде, с севера подул холодный ветер. Не склонная к унынию, Лорель сорвала тонкий колосок травы и принялась угрюмо вертеть его в руках.

«Сколько еще сможет молчать Сенега?» — вопрос вернулся к ней с новой остротой. Лорель знала, что Кайли выторговала неприкосновенность для Сенеги. Пусть её и водили на допросы, но должны были рано или поздно оставить в покое. Но её дети… Как-то Лорель уже намекнули, что Сенега не пострадает, а вот дети… Маленькая случайность… оплошность… Они могут поскользнуться, упасть в море или…

Лорель со злостью бросила травинку обратно на землю. Вот так и они, словно травинка, которой играет Высочайший Служитель!

Несколько раз Лорель видела его высокую фигуру издалека. И каждый раз он производил неизгладимо зловещее впечатление. Сам Вальзар никогда не участвовал в допросах, но Лорель точно знала, что именно этот человек — источник всех бед, обрушившихся на жителей маленького поселка. Именно он вынашивал тайные замыслы, отголоски которых Лорель угадывала, сидя бессонными ночами на холодном полу подземелья!

«Сенега, дети…» — сердце девушки болезненно сжалось. Повторили бы они все снова? Спасли бы одну человеческую жизнь, зная о грядущем? На губах Лорель заиграла улыбка. Она уже знала ответ своей бабки и знала, что хоть та и была одноглаза, но многое видела наперед. Часто Лорель просила обучить её такому искусству, но Шкварка каждый раз отказывалась наотрез, ссылаясь то на плохое здоровье, то на нехватку времени. А иногда впадала в лирические наставления и говорила, что такой дар нужен далеко не каждому — а иным без него и вовсе лучше. Получалось, что Лорель была «иной», кому дар не обязателен. Чаще Лорель было обидно и досадно… Но теперь… Оглядываясь назад…

Ефросинья Полесска лишь едва заметно кивнула, когда Сенега пришла с просьбой помочь исцелить Пари Молаха, а когда заглянула в чашу с будущим — улыбка на её лице окрепла, а во взгляде появилась решимость. Тогда она задала Лорель только один вопрос: хочет ли та жить по сердцу и приблизиться к своим предкам или предпочитает спокойствие и тишину.

Теперь Лорель понимала природу того вопроса яснее. Её бабка знала, что делает и куда идет. А смогла бы она так?

Сейчас её сердце разрывалось на тысячи кусочков при мысли о детях Сенеги и ещё на тысячу — при мысли об участи остальных жителей поселка. Не было в ней бабкиной решимости и твердости… Она бы не смогла рисковать жизнью десятков людей ради одного едва знакомого человека, почти старика…

— Дело тут вовсе не в старике. Дело в принципе… Он и есть основа нашей вселенной… Именно этим мы определяем наше будущее и направление человеческой эволюции…

Лорель грустно качнула головой и обернулась туда, откуда доносился голос бабки. Она давно привыкла к таким странным появлениям последней. Едва различимый силуэт одноглазой старухи неровными бликами колыхался в ночи. Не сама Шкварка, а её почти бесплотный дух пришел на край обрыва к любимой внучке.

— Теперь я понимаю, почему ты не передаёшь мне дар предвидения… — проговорила Лорель огорченно.

— Ты лишь на четверть принадлежишь к Ушедшим… — отозвалась Ефросинья Полесска. — В свое время я влюбилась в обычного человека — и родилась твоя мать. Потом наступили тяжелые времена, и мы вынуждены были укрыться здесь. Для этого она вышла замуж за твоего отца… Хотя когда-то все были одним народом. Но слишком давно — так давно, что различия превратили нас в совершенно разные существа… В тебе слишком жив мятежный дух человека. В тебе слишком много сомнений, и ты боишься смотреть слишком далеко, потому что путь к великой цели пролегает через боль и страдания. Однако… страданием это кажется только тебе. Для меня же — это просто путь… В том и есть наше различие. Но его достаточно. Поэтому я хочу уберечь тебя от этого дара. Для тебя самой так будет спокойнее и вернее… Разум может порой изменять, но сердце — никогда! А у тебя верное сердце, внучка! Тебе достаточно его одного…

Лорель сглотнула набежавшую слезу.

— Что с нами будет? — прошептала она едва слышно.

Шкварка подошла к внучке чуть ближе, её полупрозрачный силуэт почти терялся в ночи. Легким движением она села на край утеса рядом с девушкой и устремила взгляд туда, куда смотрела Лорель.

— Куда ведет этот горизонт?.. — произнесла Ефросинья Полесска тихо. — Одни скажут: через море, в другие города и страны, на другие континенты… Так скажет обычный человек. Но рано или поздно такой горизонт приведет его на прежнее место — обратно, туда, откуда все начиналось… А я скажу иначе. Вначале мой взгляд падает на слои тропосферы, затем проходит стратосферу, минует ионосферу и устремляется в открытый космос! К миллиардам звезд и галактик, к тысячам непохожих миров, таких как Земля, где большую часть атмосферы составляют кислород и азот. Или совершенно немыслимые планеты, где атмосфера — это водород и гелий или пары калия и натрия… Или Венера и Марс, оболочка которых состоит из углекислого газа… Там, далеко за горизонтом, есть миры, где идут дожди из природного газа и бушуют ураганы из метана… А еще через сотню парсеков цветут райские сады и зеленеют бескрайние луга… Вселенная так разнообразна!..

Глава 20

Приятное тепло сдобных булочек щекотало её нос. Не удержавшись, Лорель взяла ещё один пирожок из передника, надкусила его и продолжила сосредоточенно идти по узкой тропинке к жилищу Сенеги.

Шагалось легко и спокойно. Ночная непроглядная темнота ничуть не пугала девушку — она ориентировалась в ней не хуже дикой кошки. Вот уже который год у неё вошло в привычку по возможности угощать детишек Сенеги чем-нибудь вкусненьким.

На этот раз Сенега встретила девушку ещё у калитки и с радостной улыбкой пригласила в дом. О приближении друг друга они могли догадаться, как только в голове одной из них созревало намерение. Среди таких, как они, слова чаще были лишь звуковым подтверждением того, что обе и так знали.

За столом много смеялись, вспоминали весёлые истории. Старший Викит и младший Войли с радостными воплями носились вокруг и то и дело хватали со стола тёплую сдобу. Лишь об одном не было сказано ни слова — о Высочайшем Служителе и постоянных допросах. Но Лорель точно знала: Сенега скорее умрёт, чем предаст тех, кого сама же попросила помочь в исцелении отца Кайли. На прощание женщины крепко обнялись. У самого порога Лорель остановилась и посмотрела на молодую женщину.

— Бабушка просила передать... Ей осталось недолго... Если...

Сенега тут же отрицательно замотала головой.

— Я не скажу о ней ни слова, пусть даже не просит! Стоит мне упомянуть её — и тебя тут же схватят! Такого я не допущу! Передай ей спасибо, но нет!

— Я могу уехать, скрыться... Потому что если станет невыносимо, если они возьмутся за детей...

На последних словах в глазах Сенеги блеснули слёзы.

— Никогда! — тем не менее твёрдо повторила она.

— А если вдруг понадобятся деньги, та часть, что ты отдала нам...

Сенега улыбнулась.

— Теперь денег у меня более чем достаточно, — с ноткой горечи произнесла женщина.

В ответ Лорель оставалось лишь кивнуть, улыбнуться и выйти обратно в ночь. Но она знала: ещё несколько долгих минут Сенега стояла на пороге, махая ей вслед.

Пройдя через посёлок, Лорель свернула на тропинку, ведущую через обрыв к её дому. Но не успела девушка углубиться в чащу деревьев, как почувствовала чьё-то присутствие. Она обернулась и в тусклом свете луны увидела тёмный силуэт, едва различимый в тени.

— Ходить по соседям в такой поздний час?! — раздался хрипловатый голос.

— А я и не думала, что в это время обнаружу вас под кустом! — воскликнула в ответ Лорель.

Следующие слова дались Лабри Руане с ещё большим трудом. Весёлый голос девушки, готовый в любой момент перейти в звонкий смех, эта неукротимая энергия и жажда жизни вопреки всему... Всё это лишало Служителя Лабри рассудка.

— Что ты делала в такой поздний час у Сенеги Ортан? — сипло спросил мужчина.

Из темноты донёсся мелодичный девичий смех. Как хрустальные колокольчики, он рассыпался вокруг, расцвечивая ночную тьму лучиками веселья.

— Я задал вопрос... — растерянно и недовольно пробурчал Служитель Лабри.

Девушка перестала смеяться и посмотрела туда, где из мрака вырисовывался его силуэт.

— Просто мне показалось забавным, что вы ради этого вопроса простояли здесь несколько часов, — непринуждённо заметила она.

Мужчина вздрогнул и мысленно поблагодарил темноту, скрывшую его замешательство.

— Я просто проходил мимо! — поспешно бросил он.

Лорель пожала плечами и сделала шаг, чтобы продолжить путь.

— Ты слишком часто навещаешь Сенегу Ортан! Это подозрительно! Сейчас все под подозрением! А ты... ночью... — Лабри захлебнулся собственным негодованием и невольно сделал несколько шагов вслед.

Когда Лорель резко развернулась, то оказалась почти вплотную к мужчине. Лабри почувствовал головокружительную близость! Запах моря и леса, исходивший от её волос, едва не лишил его сознания. Тело ныло от желания обнять это хрупкое и одновременно божественно прекрасное создание! Но боль была так сильна, что он застыл на месте. Разум пришёл на помощь, и, словно заклинание, Руане напряжённо выдохнул:

— Ты должна сказать правду! Кто ещё участвовал в исцелении Молаха? Кто повинен в колдовстве?!

Девушка отшатнулась.

— Я думала... — в её голосе зазвучала горечь. — Вы хотите сделать наш край лучше... Принести больше культуры, знаний, мудрости... А вы лишь пытаетесь найти то, чего нет. В этом посёлке нет зла! Сенега — не исчадие ада! Она просто разбирается в травах... Это знания... А вы делаете из неё пособницу тёмных сил... Я буду приходить к Сенеге и приносить её детям сладости, потому что считаю её достойной женщиной... Я просто несла ей пирожки с капустой. Вас устраивает мой ответ?

В голове Лабри всё завертелось. Приятный голос девушки мешал трезво мыслить, в сознании вопреки воле всплывали сладкие грёзы. Но жестокая реальность брала своё. На карту было поставлено слишком многое — его карьера, его жизнь! Злость вскипела с новой силой. Он никому не позволит водить себя за нос!

А потом его руки обхватили её талию и грубо притянули к себе. Всё в Лорель манило и влекло. Он больше не мог сдерживаться. Его страстный поцелуй почти лишил девушку дыхания, а сильные руки повалили её на влажный мох. Несколько мгновений она почти не сопротивлялась. И он, опьянённый своей властью, пил её плоть, её аромат, её дыхание — как путник в пустыне, нашедший живительный оазис.

Но потом из её горла вырвался крик!

Лабри очнулся, лёжа ничком на сырой земле. Сердце бешено колотилось. Лорель, сжавшись в комок, сидела рядом, уткнувшись лицом в колени.

Не понимая, что произошло, с ощущением, будто из сознания вырезан кусок реальности, Служитель уставился на девушку. Но вместо стыда почувствовал лишь горечь — он не успел сделать её своей.

— Ты... — на его губах появилась мерзкая усмешка. — Ты меня отвергла! — затем взгляд прояснился. — Как ты смогла?

Лорель едва заметно пошевелилась.

— Что ты со мной сделала?! — с нажимом повторил Руане.

Девушка медленно поднялась и, пошатываясь, оперлась о шершавый ствол дерева.

Глава 21

Апрель

Девушка открыла глаза и, встретившись с ласковым взглядом Сергея, улыбнулась.

— Знаешь, мне снился такой интересный сон... — произнесла она задумчиво. — Бескрайнее море... И я с золотистыми волосами бросаюсь с утёса в пенящиеся волны, потом плыву, плыву... И меня вдруг охватывает такое спокойствие и умиротворение...

Сергей весело хмыкнул и погладил её тёмные волосы, струящиеся по плечам, словно бархатная ночь под лёгкой дымкой тумана.

— Может, подсознательно ты мечтаешь стать блондинкой? — предположил он с лёгкой иронией. — Блондинки сейчас в моде. Станешь этакой длинноногой "а-ля кукла Барби"!

Тони скорчила гримасу и, вскочив с постели, побежала на кухню. После ночи страсти ей хотелось есть, как дикой волчице. Через несколько минут появился Сергей. Вместе они принялись готовить яичницу с овощами, в перерывах обмениваясь жаркими поцелуями и ласками.

Вот уже который день Тони пребывала в опьяняющем блаженстве. Почти каждое утро Сергей будил её букетами цветов и чашкой ароматного кофе, потом уходил на работу, а вечером они вместе ходили по магазинам, где он покупал подарки — то милые безделушки, то дорогую одежду. Одним словом, Тони была счастлива и с новым энтузиазмом взялась за самообразование.

Теперь в её планы входило освоить второй язык (после английского, на котором она уже свободно говорила и читала книги без словаря). Выбор пал на французский — не из практических соображений, а скорее из романтических побуждений. Ей хотелось глубже познать этот язык любви.

Обхватив Сергея сзади и прижавшись щекой к его спине, девушка радостно воскликнула:

— Я сгораю от любви! Но что мне делать? Ведь... Amor non est medicabilis herbis!

Сергей повернулся, подхватил Тони на руки и закружил.

— "Amor" я понял, умница моя! — рассмеялся он. — А вот остальное...

— Нет лекарства от любви, — прошептала Тони, глядя ему в глаза.

Сергей тут же остановился, поставил девушку на пол и ответил долгим молчаливым взглядом.

— Верно сказано, — наконец произнёс он задумчиво.

Яичницу они ели в полной тишине. Сергей о чём-то напряжённо размышлял, а Тони не решалась прервать его думы. Казалось, от этих мыслей он даже постарел, уменьшился и почти исчез из реальности. Девушка всматривалась в его посуровевшие черты, но не могла понять причину такой перемены настроения.

— Это просто латинское выражение... — наконец нарушила она тишину.

— Ты же начала учить французский, — невпопад ответил Сергей.

На этом разговор закончился.

После завтрака Сергей ушёл на работу, а Тони прогулялась в сквере и принялась за французский. Вечерний звонок телефона заставил её вздрогнуть, но, услышав бодрый голос Сергея, она успокоилась.

— Приготовил тебе сюрприз! Скоро буду!

Когда раздался звонок в дверь, Тони уже ждала с ужином. Ради "маленького сюрприза" она сбегала в магазин, купила лучшее мясо, овощи, фрукты и бутылку красного вина, приготовила жаркое и накрыла стол.

Сергей появился на пороге с широкой улыбкой, за спиной пряча что-то в пакете. Тони чмокнула его в щёку и с нетерпением отступила назад. С криком "Та-дам!" он протянул ей пакет.

С улыбкой Тони начала разбирать содержимое, но постепенно её лицо стало меняться. Растерянность сменила оживление.

— Это... мне? — заикаясь, переспросила она.

Сергей деловито улыбнулся. Тони, смущаясь, вытащила чёрный ошейник с шипами и поводком, маску, хлыст, сапоги на шпильках...

— Надевай! — восторженно сказал он. — Тебе это пойдёт! Будет потрясающе!

Чувствуя неловкость, Тони примерила атрибуты поверх одежды и попыталась улыбнуться.
— Может, в другой раз? — робко предложила она.

— Ты что, стесняешься? Своего будущего мужа? — глаза Сергея расширились, но он весело махнул рукой и начал помогать ей переодеваться. Когда "кожаный наряд" был надет, он взял хлыст и слегка ударил девушку по обнажённым ягодицам.

Тони взвизгнула от неожиданности — удар был несильный, но кожа горела.

Сергей будто не заметил её реакции. Скинув плащ, он толкнул Тони в гостиную.
— На колени, сука! — выкрикнул он, возбуждённо поправляя брюки.

— Я... я... — Тони пыталась что-то сказать, но комок в горле мешал ей.

Следующий удар хлыстом пришёлся по спине, затем снова по ягодицам, а завершила всё оглушительная пощёчина.

Она говорила много слов: молила, плакала... Потом долго лежала на ковре одна — голая, униженная, в синяках и ссадинах. У неё не было сил даже встать и умыться. Хотя... больше пострадала не плоть, а душа.

Наконец она поднялась и побрела в ванную. В зеркале отражалось бледное лицо с глазами старухи — в них не было ни искорки жизни, ни намёка на радость...

Откуда взять силы продолжать? Продолжать что — жизнь, любовь, это тягостное существование на грани безумия? Она даже обрадовалась, что он ушёл. Сейчас её не волновало куда и зачем. Её вообще ничего не волновало.

Дрожащими руками она умылась, наполнила ванну и погрузилась в тёплую воду.

Глава 22

Май

Тони ободряюще похлопала Сергея по плечу.

— Чувствую себя просто отлично! — произнесла она. — Правильно, что туда едем! Давно было пора!

За окном начиналось раннее утро. Во всю щебетали птички. Ярко светило солнышко. На небе не было почти ни одного облачка.

Сергей неуверенно тряхнул головой.

— А меня слегка мутит. Наверное, вчера съел в ресторане несвежее мясо, — с видимым усилием он присел на табурет и приложил ко лбу мокрое полотенце.

Тони забеспокоилась.

— Можно отложить… — сказала она неуверенно.

Сергей посмотрел на девушку пристальным взглядом.

— Так будет каждый раз… Каждый раз, как только мы будем туда собираться. Пару лет назад я уже пытался поехать — и в тот же день слег с температурой сорок. Нелегко придётся в дороге… Готова?

Тони утвердительно кивнула и с сомнением посмотрела на Сергея.

— Может, это просто твоя мнительность? Я, по правде, не очень-то верю во всякие там мистические ужасы… Чаще это просто бред нездоровых или слишком впечатлительных людей. В церковь же ты ходишь совершенно спокойно…

— О боже! — простонал Сергей. — Откуда такая наивность! Церковь — всего лишь стены. Церковью её делают люди! И сейчас мы, похоже, едем к очень серьёзному человеку. Во всяком случае, так можно судить, исходя из реакции моего организма.

— Твой организм отравлен несвежим мясом, сигаретами и алкоголем, — критично заметила девушка.

— А мои приступы! — воскликнул мужчина. — Ты же сама не раз чувствовала их на своей шкуре! Скажи, разве нормальный человек в состоянии вытворять подобные вещи, а потом рыдать от раскаяния!? О господи! У меня такое чувство, что во мне несколько человек, и каждый — хуже другого. С тобой сейчас, кстати, разговаривает самый приличный!

Тони сначала округлила глаза, а потом подозрительно хмыкнула.

— Сережа, когда ты такой серьёзный, я никак не могу понять, откуда потом берётся «чёрт из табакерки»! Давай рассуждать трезво — ведь не может человек перемениться за одну секунду… Суть всегда остаётся сутью. Ну, скажи: если сейчас ты думаешь именно так, как через день или неделю можно мыслить совершенно иначе?

— А про что я тебе говорю!? — воскликнул Сергей и тут же схватился за живот. — Мне кажется, я сейчас ёжика рожу! О-о-о!

Скрючившись, Сергей сполз с табурета на пол и согнулся в три погибели. Но через несколько секунд его бледное, как мел, лицо начало обретать естественный оттенок.

— Я, наверное, напоминаю сейчас беременную женщину, — выдохнул он гулко. — Всегда, когда я говорю правду, у меня все жилы завязываются в узел!

В следующее мгновение с позеленевшим лицом он побежал в сторону унитаза. После того как завтрак остался где-то в изгибах водопровода, Сергей, несколько обрадованный и повеселевший, вернулся обратно.

— Надо откладывать поездку, — подытожила Тони. — Везти тебя в таком виде — просто преступление!

Как только она произнесла эти слова, Сергей тут же выпрямился и совершенно спокойно сел за стол. На лице не осталось и следа былого недомогания.

— Вот видишь!? — воскликнул он. — Чувствую себя как заново родившийся!

В этот день они никуда не поехали, а на следующий повторилась точная копия предыдущего. Только на этот раз Сергей зашёлся кашлем, а по лбу покатились крупные капли пота. Когда кашель прекращался, он начинал чихать — и так на протяжении полутора часов без остановки.

— Ну не может такого быть! — всплеснула Тони руками. — Ты специально хочешь меня с ума свести!

Без сил она опустила руки с ингалятором от кашля и отошла к окошку. Погода, как назло, и в этот день стояла просто превосходная.

Сергей виновато покосился на девушку.

— И это при том, — запальчиво воскликнула Тони, — что ты ещё ни разу не болел с самого первого дня нашего знакомства!

Сергей в ответ только скрючился пополам от очередного приступа кашля.

— Что-то невероятное, — пробормотала Тони растерянно.

Всё выглядело так безобидно и обыденно: обычная простуда, обычное недомогание, отравление или что-то ещё. Но так продолжалось целую неделю. Сначала Тони всё списывала на совпадение. Но совпадений с каждым днём становилось всё больше. Как только они решали отложить поездку — болезни тут же проходили. Но стоило заговорить о первоначальном плане…

К концу недели Тони и верила, и не верила одновременно. За это время она успела прочитать несколько статей про шизофрению и другие психические отклонения и каждый раз ловила себя на мысли, что не может допустить, чтобы такой нежный, такой заботливый, такой внимательный, тонкий, умный, проницательный Сергей…

Все факты были перед глазами, хотя человек на то и есть человек — Credo, quia verum! Но порой совершенно не в состоянии посмотреть фактам в глаза. Она их боялась, страшилась, не могла допустить, не могла представить…

— Ну а что говорят врачи? — как-то вечером, сидя перед телевизором, спросила Тони после очередной безрезультатной попытки поехать в Сергиев Посад к отцу Гермогену.

Глава 23

Много позже…

Тони вошла в высотное здание бизнес-центра из бетона и стекла, привычно направилась к лифтам, зашла в одну из открывшихся дверей и не задумываясь нажала кнопку 21-го этажа. Прозрачная кабина с головокружительной скоростью понесла её вверх.

Так она делала уже несколько месяцев подряд — и каждый раз с радостным предвкушением. Работа в корпорации «Новера», в ежемесячном журнале, нравилась ей и приносила творческое удовлетворение. Место заместителя редактора она так и не заняла: сама отказалась, сославшись на недостаток опыта. Зато, начав с должности рядового журналиста, лично дослужилась до главы рубрики международных новостей.

С Василием Васильевичем — её благодетелем, предложившим работу иногородней студентке, ещё не успевшей закончить четвёртый курс филфака, — она встречалась крайне редко. Если быть точнее, с момента её трудоустройства Василий Васильевич и вовсе пропал из виду. Они виделись лишь пару раз у здания, обменивались беглыми кивками и спешили по своим делам. Но Тони была ему благодарна именно за это: чрезмерное внимание главы корпорации с многотысячным штатом к её скромной персоне заставило бы её смущаться и чувствовать себя не в своей тарелке.

Так она и жила — маленький винтик огромного механизма. Но этот статус и должность позволяли ей чувствовать себя более чем комфортно. За время работы в корпорации она смогла взять кредит на машину и небольшую квартиру недалеко от офиса. Тони со вкусом одевалась, похорошела, начала ходить по вечерам в спортзал, а по выходным — в кафе и рестораны.

Теперь она больше напоминала юную леди: элегантный пиджак, юбка чуть ниже колен, аккуратные лодочки на каблуках… Идеальный пробор на тёмно-пепельных волосах, собранных в тугой узел… Всегда вежливая, тактичная, приветливая…

Единственное, что коллеги замечали в ней редко, — это улыбку. Она почти не улыбалась, а если и улыбалась — то сдержанно. Всегда готовая помочь и поддержать, Тони оставалась загадкой — отстранённой и невероятно красивой.

Лео оторвался от огромного экрана и перевёл взгляд на застывшего в кресле Василия Васильевича. Впрочем, в узком кругу Лео называл главу корпорации не иначе как Василь. Статус одного из лучших агентов Службы позволял ему такую вольность.

— Как ты её откопал? — поинтересовался высокий статный блондин. Его серо-стальные глаза сверкнули холодным блеском. — Из неё вышла бы отличная «рыбка».

Василь небрежно швырнул на стол папку с досье. Лео тут же подхватил её, устроился в глубокое кресло напротив и принялся листать страницы, жадно впитывая каждую строчку. Через пять минут сорокастраничное досье было изучено.

— Хочу, чтобы ты ввёл её в игру, — задумчиво произнёс Василь. — На следующей неделе стартует «Французский вояж»… Думаю, с него и начнём.

Лео широко ухмыльнулся и снова взглянул на экран. Изображение уже разбилось на несколько кадров, но один из мониторов по-прежнему показывал крупным планом сосредоточенное лицо девушки, склонившейся над статьёй для журнала.

— Это что-то вроде отпуска? — усмехнулся блондин. — Такая работа не по моей части. Разве что после «вояжа» ты не планируешь её удалить?

Василь холодно посмотрел на наглую физиономию агента.

— Считай это отпуском, — равнодушно бросил он. — Прокатишься до Парижа, заодно присмотришь за пташкой. Если решишь, что нужен личный контакт, — попробуй… — Василь ехидно ухмыльнулся. — Если, конечно, получится. Всех предыдущих «контактеров» она отшила, а попытки завязать дружбу свела к вежливому нейтралитету… Короче, мне нужно, чтобы она была под контролем.

— И всё это ради «Французского вояжа»? — с напускным удивлением протянул Лео.

— Там она будет просто курьером. Ничего не знает, ничего не подозревает. Официальная версия — интервью для журнала. Твоя задача — чтобы всё прошло гладко. Их связные в последнее время вызывают у меня вопросы.

Лео пожал плечами и снова перелистал досье.

— Думаешь, он её сломал? — наконец спросил он безразлично. — И она готова?

— Сломал, — твёрдо кивнул Василь. — Он всех ломает. Даже если не хочет. Её — не хотел, а результат ты видишь… — он на секунду задумался, глядя в окно, затем повернулся к Лео и ухмыльнулся. — Помнится, они как-то забрели ко мне на дачу… Весёлая выдалась ночка!

— Наркотики или по доброй воле? — уточнил Лео с намёком на понимание.

— Тогда ещё было первое… — рассеянно ответил Василь, а его взгляд снова скользнул по экрану. Черты лица застыли в жёсткой маске. — Если окажется достаточно хороша, она могла бы участвовать в операции с Сомаром. Но до Сомара я хочу, чтобы ты лично её подготовил. Мне нужны её ум, выдержка и живучесть… Но если что-то пойдёт не так — устранишь.