Демоны, любовь и месть

Пролог "Кровавый венец"

“Любовью вечною принцесса очарована,

Желаньем нужной быть опьянена…

Но стоит ли менять свободу на кольцо,

Когда оно из острых прутьев сплетено?”

Каждый новый шаг сопровождался противным хлюпаньем размокшей от дождя грязи. Ее босые ноги утопали в холодной жиже, скользили на корнях, прикрытых опавшей листвой, и резались об острые, торчащие камни. Но жаловаться было некому. Некому было сказать о том, как ей плохо и страшно ни на протяжении всей жизни, ни сейчас, в моменты побега и бушующего внутри ужаса.

Она практически ничего не видела, лишь чудом огибая призрачные силуэты извилистых деревьев, раскинувших свои голые ветки так, будто пытаясь поймать беглянку - цеплялись острыми корягами за волосы, царапали лицо и голые плечи... Если бы не ясный, лунный месяц, пробивающийся сквозь мутную дымку осенних туч, то, возможно, пришлось бы передвигаться на ощупь. И все же, животный страх быть схваченной, оказался настолько силен, что даже непроглядная темнота леса уже не пугала. Нет, она дарила надежду на спасение, возможность сбежать от беспощадных преследователей, что вознамерились поймать беглянку любой ценой...

- Она там! В той стороне! - пронзительный мужской крик был заглушен лаем взбешенных гончих. Пульсирующая в ушах кровь не позволяла определить, кому именно принадлежал этот голос. Лишь одно она знала точно - нужно ускориться.

- Спустите собак! - громко вторило другое, надрывное эхо. - Спустите всех и найдите эту суку!

Эти голоса были похожи на рассекающие до крови удары хлыста. Точные, до слез болезненные удары, от которых, казалось, было не спастись. И они приближались так стремительно, что прятаться, наверное, уже не было смысла. Они шли по ее кровавому следу, мертвым отпечатком застрявшему в грязи ночного леса. Какой толк бежать, если собаки все равно отыщут? Перероют всю землю этих мест, но найдут...

Лишь на миг девушка позволила себе остановиться. Зажав рот рукой, чтобы ни одна живая душа не могла уловить ее шумное, надрывное дыхание, беглянка прислушалась. Они близко... Где-то там, позади, уже виднелись огни масляных ламп, стремительно приближающихся к ней, и гул собак, практически дышащих в спину, заставлял неистово дрожать. Судьба была бы к ней более благосклонна, раздери ее эти самые собаки насмерть. Однако, те были обучены для ловли дичи и, как оказалось, сбежавших невест...


“Спрятаться! Сбежать! Уйти как можно дальше!” - настойчиво стучало в ее голове. Словно зверь, словно загнанная лисица, она брела вперед, едва передвигая дрожащими ногами от усталости. Молилась всем известным богам, молилась духам леса, в надежде отыскать долгожданное спасение. Да разве такое бывает? Разве случаются чудеса, внезапно упавшие на голову? Нет, боги несправедливы к тем, кто отчаянно просит помощи. Несправедливы к тем, кто нуждается в них больше всего, отчего-то награждая лишь тех, кто даже не верит в их существование. Там, наверху, будто играли в рулетку, одаривая подарками судьбы лишь везунчиков. А она... Она никогда ни о чем не просила, никогда не надеялась на волю случая, убежденная в том, что таких просто не награждают, потому что не за что. Наверное, с ее душой тоже кто-то поиграл, поставив на кон целую жизнь в эти минуты отчаяния...

- Вы видите ее?! Я нашел следы! - раздалось уже совсем близко. - Обходите со стороны! Она далеко не убежит!

Обернувшись, девушка увидела стремительно приближающийся огонек и тень человека, крепко удерживающего лампу с ружьем наперевес.

Вновь сорвавшись с места, она ощутила, как все внутри нее неистово опустилось от ужаса. Нет, только не снова. Только не в их руки... Ей и без того досталось сполна, и было невыносимо думать о том, чтобы вытерпеть все произошедшее заново. Ее тело и дух и без того были сломлены до той самой точки, когда уже хочется просто умереть, лишь бы не испытывать на себе весь этот кошмар вновь…

Пронзительный холод, казалось, проникал под самую кожу и беспощадно выворачивал наизнанку. Все, что на ней было, а вернее висело рваным тряпьем - свадебное платье, что еще вчера казалось белее самого первого снега. Оставшиеся лоскутки ткани едва прикрывали оголенные ноги, держались последними нитками на израненных плечах. А ведь ее тетушка отдала за этот наряд немалое, и вряд ли бы обрадовалась тому, во что его превратила племянница. Да, тетушка скорее переживала бы именно за платье, а не за свою нерадивую родственницу, от которой теперь мало что осталось.


В какой-то момент она снова споткнулась о корень дерева, к стволу которого тут же устало привалилась. Сил уже не оставалось, но и на отдых времени больше не было. Однако, стоило ей вновь дернуться вперед, как нечто сильное и тяжелое сбило ее с ног, повалив на землю. Невольно вскрикнув, она попыталась подняться, но болезненный укус, разрывающий плоть, пришелся на правую ногу. Из глаз посыпались искры, и кожу будто бы обожгло раскаленной кочергой. Она ощутила вес чужого, мохнатого тела на своей груди. Это была одна из собак, пущенных по следу. Зловонное дыхание стухшего мяса и свежей крови обдало лицо девушки.

Она уже не плакала. Казалось, все остатки слез покинули ее еще там, в поместье. Там, под мужскими телами, овладевшими несчастной без капли сочувствия и стыда. Там, в комнате, где должна была пройти ее первая брачная ночь. Теперь же она испытывала лишь горькое отчаяние, ужас и бессилие. Наверное, было бы проще сдаться. Вернуться к своим мучителям и терпеть дальше, без возможности когда-либо увидеть свет. Однако, слишком много пути уже было пройдено, чтобы останавливаться. Если ей и придется сгинуть, то точно не от клыков рассвирепевших собак, или же от рук насильников, измучивших ее до полного безумия.

Преследователи оказались почти рядом, и теперь им не было нужды кричать, чтобы она их слышала.

- Слезь с меня! - выдохнула девушка, будто животное могло ее понять. - Слезь!

Двинувшись вперед под звуки угрожающего, утробного рычания, девушка ухватилась за мохнатую лапу собаки, ладонью утонув в густой шерсти. Попыталась сбросить с себя тяжелую тушу, но та оказалась слишком сильна. И тогда беглянка сделала очередной рывок вперед, вцепившись своими собственными зубами в животное, зарывшись лицом в сырую, дурно пахнущую шерсть. Это было отвратительно, гадко, но действенно. Псина заскулила, на миг ослабив хватку, что позволило беглянке скинуть с себя животное.

Даже несмотря на укус, который кровоточил, обдавая ступню горячей жидкостью, девушка вновь рванула вперед. Страх заглушал все возможные чувства и ощущения, включая боль. Она, словно механическая кукла, бежала вперед, затылком чувствуя дыхание разъяренного зверя.

Не имея ни малейшего понятия о том, что же находилось там, впереди, девушка увидела спасительный просвет между сплетенных ветвями деревьев. Прямо там, всего в каких-то десятках метров, она рассмотрела кусочек ночного неба. Конец темного, непроходимого леса был близок. Наверное также близок, как ее собственный...

Еще мгновение, еще секунда, и вот она уже стоит под открытым небом, во время застыв на месте. Не остановись она, то непременно канула бы вниз, потому что здесь, прямо под ней, простирался крутой обрыв. Если бы она появилась здесь при совершенно других обстоятельствах, то вид, открывшийся ее глазам, непременно тронул самое сердце. Она видела огни их маленького, тесного города, видела поля, с которых уже собрали весь урожай, видела непроглядные, темные воды реки и далекие, желанные холмы горизонта, за которыми ей теперь отчаянно хотелось оказаться.

Стоя у самого обрыва, ощущая ледяной ветер, который скорее обжигал, и глядя далеко вниз, она на краткий миг ощутила желанный вкус свободы.

- Мелисса! Дрянная девчонка! Подойди ко мне, пока я не стащил тебя оттуда за волосы! - прокричал мужчина, чей голос вызвал в ней волну неконтролируемой дрожи. Наверное, если ей вдруг удастся спастись, то именно этот голос будет преследовать ее в самых ужасных ночных кошмарах. - Не сомневайся, я накажу тебя так, как ты этого заслуживаешь...

Медленно, будто находясь во сне, девушка обернулась. Лицо мужчины, подсвеченное красным, трепещущим пламенем лампы казалось единственным ярким пятном на фоне синего, почти черного леса. У ног его стоял пес, который преследовал беглянку до последнего и, наверное, теперь ждал награды от своего хозяина за отлично проделанную работу, пусть и не без ран.

- Я... Я не вернусь... - задохнувшись собственными словами, девушка отчаянно замотала головой. Глаза ее вновь обожгло, а в носу нестерпимо защипало, будто вновь пролившиеся слезы могли как-то образумить этого человека. - Я не вернусь туда...

- У нас с тобой контракт, милочка, — в глазах мужчины плескался гнев. Казалось, он едва сдерживался от того, чтобы не наброситься на девушку. Однако, его останавливало только то, что она стояла у самого обрыва. - Контракт перед законом и богами, если ты не забыла!

- Где же были эти боги, когда ты... Когда все вы... - договорить она так и не смогла, а перед глазами уже снова стояли те ужасающие картины прошлой ночи. - Убей меня прямо здесь и сейчас, но не надейся, что я вернусь!

Она сама поразилась, сколько сил, оказывается, в ней осталось. Сил на то, чтобы просто стоять, дышать, и даже говорить.

- И что же ты сделаешь? Прыгнешь вниз? - издевательский хохот послышался с другой стороны. - От нас ты сбежишь теперь лишь по одной дороге! Поэтому не глупи и спускаясь к нам, мы еще с тобой не закончили!

Со всех сторон подтягивались остальные. Остальные погонщики и мучители, при взгляде на которых хотелось только выть раненным зверем. Один, второй, третий... Они выходили из тьмы леса, словно злые духи, явившиеся по ее душу... Все пятеро, чьи лица и прикосновения она вряд ли когда-нибудь забудет. Все пятеро, обратившие ее жизнь в сущий ад лишь за одну ночь...

- Не будь дурой! - сказал третий, попытавшийся сделать шаг вперед.

Она опустила взгляд, судорожно думая о том, как теперь быть дальше. Платье выглядит так, словно его подрали дикие звери. Однако вряд ли тех, кто это сотворил, можно назвать зверями. Они хуже, безжалостней, и не достойны сравнения с жителями лесов. Нет, у тех же волков присутствует неосознанное понятие “милосердия”. Перед тем, как распотрошить добычу, они одним точным ударом клыков прерывают ее жизнь, не позволяя мучиться. Но эти люди... Те, с кем свела ее судьба, лишь забавлялись, открыв для себя новую игрушку. И она до сих пор ощущала пары алкогольного смеха, обдающего ее лицо чужим теплом.

Они правы, теперь дорога у нее была лишь одна.

Сделав шаг назад, она почувствовала, как опасно раскачивает ветер ее ослабленное тело. Ощутила израненными стопами самый край каменистого обрыва и сосредоточилась лишь на одном - на резвом журчании холодной реки, что будто звала в свои объятия. В какой-то момент девушка раскинула руки, крепко сомкнув свои веки. Оставался последний, решительный шаг в пропасть. И она его сделала.

Мгновения свободного полета, бесстрастное, исцарапанное в кровь лицо и остатки платья, прощально бьющиеся на ветру. Она уже не видела ненавистных лиц, не слышала их голосов. Лишь шум ветра, будто отчаянно пытающегося подхватить ее и безудержный шелест воды внизу, к которой девушка теперь стремилась с бесконечным покаянием на сердце.

Глава 1 "Особняк на пустыре"

Насколько же может быть беспощадным сознание человека, когда тот находится на волосок от смерти? А может, это и есть смерть, полная мучительных кошмаров там, за стеной жизни? Я вновь оказалась здесь, в душной, противной комнате, ощущая чужие касания и тошнотворный запах алкоголя. Это самое “вновь” было таким размытым, но при этом ярким, словно меня бросало из одного момента жизни в другой, позволяя ощутить все на своей содранной заживо шкуре, но не давая видеть точные картинки происходящего. Страшно, больно, противно.

А потом я ощутила себя так, будто меня сжигают на костре. Я все еще находилось во тьме, но чувствовала каждой клеточкой тела адскую боль изломанного, покалеченного тела. Трудно было открыть глаза. А может, я просто не стремилась этого сделать, чтобы вновь не оказаться в липкой, пропитанной мужским потом постели. Только вот теперь запах изменился...

В ноздри бил неприятный, сырой запах тины. Именно так пахнет рыба, только что выловленная из реки. И звуки... Далекий щебет и уханье ночных птиц, тревожно утопающие в безутешном журчании, будто кто-то оставил открытый кран с водой, которая принялась выливаться из узкой раковины прямо на пол.

Еще я ощущала холод. Пронзительный и сырой. Не тот, когда ты попадаешь под летний дождь, спеша домой. Он напоминал скорее тот, когда ты выходишь после омовения на мороз, ощущая, как начинают леденеть сначала волосы, ресницы, а потом и сама кожа. И все это мешалось с жаром тела, бьющегося из последних сил за крохи жизни, которая стремительно утекала водой сквозь пальцы. Я умирала. Кажется, что умирала. Хотелось кричать, звать на помощь, но ведь меня преследовали. Кажется, что преследовали... Теперь я отчаянно пыталась вспомнить свои последние, ясные моменты жизни, что привели меня в это ужасающее “здесь и сейчас”, однако воспоминания никак не хотели возвращаться. Будто кто-то намеренно стирал их из моей памяти и, наверное, в конце концов, я забуду даже свое имя, если, конечно, не умру раньше...

- Смотри-ка, и правда - девчонка! - откуда-то издалека до меня донесся смешок. Кажется, говоривший был приятно удивлен, словно его догадка каким-то чудом подтвердилась. - Думал, выброшенная на берег рыба или мешок с отходами, а это девица! Спорим, бросилась с обрыва от неразделенной любви? Барышни, нынче, такие... Страдают почем зря, и всем им кажется, что безответная любовь - это конец света. Маленькие, смерти идиотки...

- Замолчи! - произнес второй, обеспокоенный голос. - Не видишь разве, как ей больно? Кажется, она все еще дышит... Подожди, сейчас посмотрю...

Я услышала тихий шелест шагов, разносящих по округе хруст мелких камней и ломаных веток. Кто-то приближался ко мне... Только вот сейчас я не могла ни посмотреть на этого человека, ни крикнуть... Казалось, будто мой язык прилип к небу и единственное, что теперь было в моих силах - это дышать. Дышать так, словно каждый новый вдох мог быть последним.

- Она не жилец, — скептически произнес второй, что стоял дальше. - Ты посмотри на ее ноги, брат. Они же все переломаны! Ее будто пропустили через мясорубку. Еще и тело о камни перерезано... А жаль, ведь сиськи у нее ничего такие... Были не так давно...

- Джонатан, не хочешь прогуляться? - недовольно спросил тот, который уже навис надо мной. Голос молодой, красивый... Только вот слышала я его неразборчиво, готовясь в очередной раз кануть в непроглядную тьму бездны, из которой чудом выбралась. - Она еще дышит, а значит жива. Вряд ли твои слова хоть как-то могут ей помочь.

- Ты уже не в том возрасте, чтобы подбирать раненых зверюшек, Тристан. К тому же, ставлю свое рубиновое кольцо на то, что это девица не продержится и до утра. Ей чудом удалось не разбить голову, но даже отсюда я вижу, как сильно повреждены ее внутренности. От глаз демона такое не скроешь.

- Либо помогай, либо не мешай, — упрямо произнес второй, и я ощутила на своей щеке ледяное прикосновение.

Это казалось очередным бредом. Незнакомцы, которых я не видела из-за плотно сомкнутых, непослушных век, взялись из ниоткуда. Возможно, я уже перешагнула грань смерти, и теперь довольствовалась неясными видениями, в которых кто-то хотел мне помочь...

А потом я вновь услышала шаги. Это точно был второй, как и первый, склонившийся над моим безвольным, пылающим холодом телом.

- Интересно, она слышит нас? Или находится без сознания? - теперь голос второго слышался более сосредоточенным. - Мой демон молчит, не призывает забрать ее душу... Это даже странно, ведь умирающие, куда более легкая добыча...

- Думаю, ей еще можно помочь, — сказал первый, все еще удерживающий свою ладонь на моем лице. - Она может умереть от переохлаждения скорее, чем от полученных ран.

- И что ты предлагаешь? Тащить ее с собой? Выходишь ее, как раненую собаку и станешь заботиться? - недовольный вопрос второго, отчего-то заставил меня невольно содрогнуться. - Не глупи, Тристан. Она просто человек, который решил распрощаться со своей драгоценной жизнью по собственной прихоти.


- Откуда ты знаешь, что по собственной?

- От хорошей жизни в реку не бросаются. Но даже при таком раскладе, всегда есть выбор. Она выбрала более легкий путь, почему-то решив, что это избавит ее от страданий. Только вот странно, что я не могу прочесть ее мысли...

- Вот и я не могу... Даже воспоминаний последних не вижу...

А видела ли я сама свои воспоминания? Даже странно, что теперь я не могла понять, почему нахожусь здесь... Я пыталась вспомнить. Отчаянно пыталась... Только вот ниточка, которая вела бы меня к нужному ответу, вдруг надорвалась от натяжения и теперь я осталась наедине с этими мгновениями, полными мучений. Понимала, что моя память полна чего-то ужасного, болезненного, но ни лиц, ни событий, я уже не видела... Но, хотелось ли мне жить? Хотелось ли мне сейчас выжить? Или же будет проще, если меня оставят здесь, дав возможность скоропостижно скончаться? Тогда и в бессмысленном копошении в собственной памяти, уже не будет нужды...

В какой-то момент мне отчаянно захотелось открыть глаза. Выбраться из темноты и взглянуть на тех, кто находился сейчас рядом.

- Могу попробовать забрать ее боль, но лишь на миг. Может, тогда она очнется и назовет хотя бы свое имя... - задумчиво произнес тот, который еще мгновения назад был полон ехидства.

А потом я вновь ощутила осторожное прикосновение к своему лбу. Еще секунда, и мне вдруг стало так легко... Будто от всего моего тела осталась лишь одна, тяжелая голова. Но теперь ни холода, ни прожигающей насквозь боли. Лишь покой и желание идти по указанному течению... Кажется, я даже услышала собственный, облегченный выдох.

Тьма начала стремительно развеиваться и первое, что открылось моему мутному взгляду - небо. Полное звезд небо... И два силуэта, склонившиеся надо мной.

Внезапно, что-то зажглось прямо перед глазами и я с ужасом поняла, что это огненный цветок, распустившийся в руке одного из мужчин. Теперь их лица, подсвеченные красным пламенем, вырисовывались четче. Волосы одного будто бы были объяты пламенем, но то лишь обман зрения и, скорее всего, в естественном, дневном свете, они были светлы, как спелая пшеница. Второй же, что смотрел на меня с интересом, будто перед ним находилось какое-то странное, но очень занятное животное, имел длинные, струящиеся по плечам волосы. И оба они оказались красивы... Точеные черты лица, ясные глаза непонятного, темного цвета...

Словно ангелы, сошедшие с небес, они явились сюда для того, чтобы решить мою судьбу. Шум в ушах едва ли давал слышать их отчетливо, но внезапно ушедшая боль, позволила ощутить краткий миг облегчения, позволила ясности овладеть моим израненным рассудком.

- Как тебя зовут? - первым заговорил светловолосый, и в глазах его клубилась неподдельная озабоченность. - Слышишь меня? Ты помнишь, как оказалась здесь? Почему ты прыгнула в реку?

- С... слышу... - собственный голос напоминал отвратительный скрежет. Однако, мне удалось сказать одно короткое слово, пусть и не без труда. Только вот ни имени, ни причины того, что я сейчас лежала неизвестно где и содрогалась от пронизывающего холода - не знала.

Следующим заговорил длинноволосый, в чьих пальцах на ветру трепетала огненная сфера. Было трудно оторвать от него свой мутный взор, было трудно на него и смотреть. Он, словно обманчивый мираж моего кошмара, словно призрак, готовый забрать мою душу, лишь коварно улыбнулся

- Мы можем тебя спасти, если ты попросишь, — безразличный тон прервал оглушительный звон в моих ушах. А потом он угрожающе тихо добавил: - Или же убить, если таковым будет твое последнее желание.

Мучительный миг раздумий и вновь навалившаяся, непомерная тяжесть. Но мне все же удалось сказать одно короткое, едва слышное “спасите”, прежде чем вновь погрузиться во тьму забвения...

Глава 2 "Ночные кошмары"

- Вы оба безумны! - с отвращением произнесла я, во все глаза глядя на братьев. - Думаете, это смешно? Думаете, это не жестоко - потешаться над чужим горем таким извращенным способом?

Мне вдруг стало обидно настолько, что глаза обожгло очередной порцией слез. А ведь еще недавно казалось, будто я выплакала все возможное. Но нет, эти двое просто издевались, глумились, пряча свои улыбки за серьезными лицами.

- Послушай... - успокаивающим тоном начал Тристан, в чьих глазах отражалось, казалось, искренняя озабоченность. - Мы...

- Нет! - я вскочила со стола так резко, что чуть было не перевернула тяжелый стул позади себя. - И слышать больше ничего не желаю! Спасибо за страшную сказку на ночь, спасибо за заботу, пусть и непонятную для меня, но я ухожу!

Развернувшись к двери, я помчалась прочь, однако еще до того, как выскользнуть из зала, успела услышать Джонатана:

- Непробиваемая идиотка, — сказал мне вслед мужчина с явным смешком.

Мне же было абсолютно плевать. Я просто желала убраться из этого места как можно скорее. Как можно скорее отправиться за помощью, которую мне окажут нормальные люди. Возможно, если я доберусь до города, то кто-то обязательно поможет мне отыскать моих родных, ведь не могу же я быть абсолютной сиротой?!

Уже оказавшись в холле, я поняла, что никто не пытается меня остановить. Никто не бежит с угрозами или словами утешения, никто не пытается сковать и вернуть обратно. Но это только к лучшему, ибо более я не согласна оставаться среди этих пугающих, безумных людей...

Оставшись совершенно одна, я беспорядочно металась из стороны в сторону, оглядывалась, выбирая верную дверь, что могла бы вывести меня на свободу. В итоге, испуганные глаза выцепили ту, что располагалась противоположно столовой и я без раздумий бросилась вперед. На удивление, тяжелые створки легко подались, проводив меня озадаченным скрипом. Однако, я оказалась в очередном, темном, словно надолго забытом коридоре. Но от остальных этот путь отличался наличием пыльных окон, в одно из которых я не побоялась заглянуть. Протерев дрожащей ладонью мутное стекло, мне открылся вид на чернеющий лес, потонувший в беспросветной тьме где-то там, на далеком горизонте. Лишь неясные очертания пушистых елей и одиноких холмов выхватывал тусклый, лунный свет. Отчего-то я до последнего надеялась, что огни города совсем близко, и до жилых домов всего рукой подать. И все же, мой пыл покинуть это злосчастное место не угас ни на мгновение...

Наконец отпрыгнув от окна, как испуганная кошка, я помчалась дальше, отчаянно надеясь не встретить никого на своем пути. Теперь меня страшила возможность наткнуться на странную служанку, или еще на кого-то, кого я не знала. Но дом упорно сопровождал мой беспорядочный побег своей гнетущей тишиной, будто с презрением смотрели незнакомые лица с потускневших полотен, и эхо собственных шагов звучало так тоскливо, так безнадежно.

В конце концов, мне удалось преодолеть длинный коридор и я вновь оказалось перед выбором двери, которых в тупике было всего две. Обе искаженные, поврежденные временем и каждая словно говорила, что из этого места невозможно выбраться... И все же, я вновь столкнулась с тяжестью двери, сквозь крепко сжатые зубы желая протиснуться дальше. И снова меня ждало глумливое разочарование!

Сколько времени занял мой бег среди молчаливых стен - я уже не понимала. Коридор за коридором, поворот за поворотом, и все казалось тщетным. Я будто попала в страшный, непроходимый лабиринт, а дом уже казался не просто большим... Нет теперь внутри меня создавалось непоколебимое впечатление, что я попала в чью-то ловушку, обреченная бродить по этому месту до стертых в кровь ног, которые и без того ужасно болели, напоминая о себе встревоженными бегом ранами.

В какой-то момент я просто начала задыхаться, в приступе паники бросаясь от одной закрытой двери к другой, пока наконец не оказалась в огромном помещении со сводчатым потолком. Десятки, а то и сотни шкафов, внутри которых обитали пыльные, давно никем не тронутые книги. И даже воздух, который я теперь вдыхала полной грудью, был настолько тяжелым и затхлым, что я вдруг закашлялась. Это забытое место также вмещало в себя небольшой, накрытый плотной простыней диван, и такой же столик напротив, прямо посреди всего этого великолепия. Однако, несмотря на явное запустение, здесь горел свет. Электрические канделябры украшали каждую стену, в свете которых плотно закрытые книги казались желтыми и совсем древними.

Наверное, невольное переключения моего внимания на таинственную комнату сделало свое дело, потому что недолгая передышка дала мне возможность немного успокоиться. Страх все еще сжимал мое сердце в своих липких объятиях, однако я уже не видела никакого смысла нестись вперед. Мне просто нужно было ненадолго присесть и подумать обо всем происходящем в полном одиночестве...

Стараясь не дышать взметнувшейся в воздух пылью, я стянула белую простыню с дивана и бросила на пол. Присев на самый край мягкой мебели, обитой потускневшим бархатом, я ненадолго уткнулась лицом в колени, словно испытала некий, очень болезненный спазм где-то в животе.

Но неужели эти двое действительно верили в то, что говорили? Неужели они и меня пытались подмять под свою чудовищную правду? Но, чего они добивались? Зачем стали говорить эти непонятные вещи о моей душе, прекрасно осознавая, что я не поверю ни единому слову? От этих мыслей меня вдруг бросило в дрожь... И ведь я, даже при всем своем желании сбежать из этого места, сделаю себе только хуже. Не зная куда и к кому мне следовало идти, я обрекала себя на возможную смерть...

- А я уже и забыл про это место... - тихий, спокойный голос ворвался в мои мысли, заставив выпрямиться и с опаской вжаться в спинку дивана. - Эта библиотека принадлежала нашему отцу когда-то... Даже при жизни он запрещал нам с братом заходить сюда.
- Как вы меня нашли? - изумленно прошептала я, глядя на чуть стоявшего поодаль Тристана.

Наверное, он неустанно следовал за мной по пятам. А я, как дура, не могла уловить ни единого шага позади себя, так как кровь в ушах звенела с невыносимой силой. Хотя, пройдя так много, встретившись с таким огромным количеством дверей, я была уверена, что поблизости нет ни единой души.

Однако, Тристан лишь снисходительно улыбнулся, сделав осторожный шаг мне навстречу.

- Этот дом, можно сказать, бесповоротно связан с нами. И где бы ты ни оказалась, мы безошибочно почувствуем это. Извини, если тебя пугают мои слова, но в данном случае лучше говорить начистоту.

- Хотите сказать, что весь тот бред, сказанный вами в столовой, был тоже “на чистоту”? - я подозрительно прищурилась. - Ни ваши страшилки на ночь, ни фокусы вашего брата, не заставят меня поверить в услышанное. Мне... Мне и без того тяжело...

Последние слова я выдохнула, как нечто наболевшее, невыносимо сжимающее мое сердце.

- Я и сам когда-то не поверил, — задумчиво произнес Тристан, наконец оказавшись совсем близко. Однако, рядом мужчина не сел, вытащив из под накрытого простыней стола пыльный одноногий табурет, на который тут же опустился. - Позволь мне доказать, что я не лгу? Все услышанное тобой - это чистая правда, от которой, увы, даже мне с братом уже не спрятаться.

- И что потом? - скептично хмыкнула я. - Даже если все окажется правдой, то какое отношение я к этому имею? Куда мне податься в таком случае? Я... Я уже ни в чем не уверена и мне страшно...

Сама не поняла, в какой момент эти слезливые откровения начали срываться с моих губ. Однако, от меня не укрылся сочувственный взгляд мужчины, будто он искренне переживал за меня и мое состояние.

- Возможно, если я расскажу тебе все, твои мысли проясняться.

Признаться, даже мысль о том, что кому-то может быть не плевать на меня и мои страдания, приносила некое облегчение. И тогда я чуть смягчилась, с примирительным выражением лица выпустив порцию воздуха из своих легких.

- Ладно, рассказывай, — я и сама не поняла, как быстро перешла на “ты” с этим человеком. Хотя, кого теперь стыдиться? - Но если сказанное мне не понравится, то обещай, что вы не станете удерживать меня силой?

Но Тристан замешкался, словно это самое обещание оказалось для него чем-то неподъемным, отягчающим даже душу.

- Ты уже успела услышать историю о нашем отце, — медленно произнес мужчина, отводя взгляд. - Не хочешь узнать, что конкретно случилось со мной и братом?

- Это действительно похоже на сказку для запугивания детей, но я все же послушаю. - уверенный кивок с моей стороны и благодарный взгляд с его. - Так что тогда произошло с вами?

Наверное, в моей ситуации, верным входом было подыграть. Дать понять, что мне действительно интересно и я готова поверить в эту откровенную бессмыслицу.

- Наш отец умер ровно через десять лет после заключения договора, подписанного собственной кровью. Как ни странно, все эти десять лет демон никак не проявлял себя и наша семья жила в блаженном неведении. Наша мать излечилась на глазах, а младшая сестренка явила себя миру, будто год, проведенный без нее, был лишь сном. И мы не задавали вопросов, полагаясь на божественное чудо и его снисхождение. Лишь отец, получив желаемое, стал днями и ночами пропадать в этой самой библиотеке, в какой-то момент окончательно потеряв связь с настоящим миром. Он стал затворником, а так горячо желанные деньги просто перестали его интересовать. Большую часть восстановленного состояния своей частной казны, он растратил на новые попытки связаться с демоном, чтобы попытаться откупиться иными способами. Мы с братом хоть и переживали, но были слишком заняты обустройством собственных жизней - я, к тому времени, поступил на военную службу, а брат собрался жениться, выбрав для себя первую красавицу этих мест. Мы должны были вразумить отца, но довольствовались тем, что уже имели на тот момент.

Тристан ненадолго замолчал, видимо, позволяя мне как следует проникнуться его историей. Я же, несмотря на бушующий внутри скептицизм, невольно затаила дыхание.

- И что произошло дальше? - тревожный шепот сорвался с моих губ, словно все описанное происходило прямо здесь, прямо перед моими глазами.

- Начиная с того самого дня, как договор был подписан, отец помешался. Сначала это никак не проявлялось, но с каждым годом ему становилось все хуже и хуже. Уже не нужна была жена, которую он так горячо любил, уже не радовала глаз воскресшая дочь, что искренне не понимала, почему родной отец шарахается от нее, как от прокаженной. Нас с братом он так же не жаловал. Наверное, боялся смотреть в глаза тем, кого родил, и потом продал демонам за лишний грош в кармане, — взгляд Тристана все больше становился пустым, отстраненным, будто он вновь попал в то время, будто вновь ощутил на своей коже все наболевшее, старательно забытое. - Когда отца не стало, мне только исполнилось двадцать восемь, а брату тридцать два. Мать скончалась следом, не прошло и пары месяцев с момента, как мы похоронили отца. Сестренка... Ее смерть оказалась для нас наименее болезненной, так как однажды мы уже провели над ней обряд захоронения, и второй раз это далось куда легче. Хотя, после смерти родителей, она какое-то время проживала с Тристаном и его супругой, и мы, признаться, строили огромные планы на будущее, даже несмотря на скорбь, витавшую в этих стенах... Но потом к нам по очереди явился демон, тот самый, заключивший сделку с отцом. Наверное, каждый из нас испытал нечто подобное, что и ты сейчас. Каждому из нас стало невыносимо страшно, но не настолько, чтобы потерять голову. По началу мы сопротивлялись. Сопротивлялись ужасным, кровавым видениям, которые насылали на нас демонические сущности. Сопротивлялись смертям, все больше и больше опустошающих этот дом. Слуги начали чахнуть, умирать от странных, неизвестных болезней. И когда очередь дошла до молодой супруги Джонатана, он сдался. Согласился отдать свое тело в пользование демона, при условии, что останется жить в ясном рассудке и полном здравии до тех пор, пока сам не захочет умереть. Я же, в свою очередь, начал беспробудно пить, старался залить алкоголем все наваждения и кошмары, старался отгородить себя от призрачных теней отца, матери и сестры, которые сводили меня с ума не только в этом доме, но и в любом другом, в какой бы я ни подался. В итоге, я тоже не выдержал, сдался, оказавшись трусом.

- Но если отец заранее договорился о том, что ваши души принадлежат демону, то почему нужно было брать вас измором? Зачем было все так усложнять, если вы уже принадлежите злым силам? - я искренне недоумевала, мысленно ругая себя за слишком сильно проявленный интерес.