День жёлтых цветов

Глава 1

Как же Дарайе повезло! Простая человечка из небогатой, но и не бедной семьи, проживавшей в Лурбии, будет учиться в самой новой и самой лучшей Академии! Об этом ей сообщил старичок-маг, живущий по соседству. Девочка давно помогала ему в мастерской, где из какой-то ерунды вроде проволоки, камушков и тому подобной дребедени рождались чудесные вещи.

Вот правда, чудесные, потому что сосед был артефактором. И, судя по посещавшим его гостям, известным артефактором, который почему-то начал обучать малышку, едва той исполнилось лет семь или восемь. То ли окончательно устал от одинокого житья вдали от родных и близких, то ли сказалось довольно редкое сочетание сразу трёх магий, обнаруженное у дочери соседей…

Вот так и получилось, что кроме обычных учителей, на которых не скупились приёмные родители, одним из наставников стал Мерлинат Бадаройт, тот самый старичок-артефактор. Ах, да! С раннего детства никто не скрывал, что малышка – приёмный ребенок бездетной пары. Но, несмотря на это, девочку окружали любовью и заботой, которой иногда не могли похвастаться и родные дети. Одно огорчало Дарайю, открывать имена её настоящих родителей приёмные мама и папа отказывались, ссылаясь на магическую клятву.

Но давайте вернёмся к будущей учебе в Академии. Когда девушке исполнилось пятнадцать, её наставника всё-таки уговорили вернуться к преподаванию в Академии. Оказалось, что Мерлинат учил ещё маму нынешней королевы Тербии, Майи. А теперь её дочь, Лурайя, заканчивавшая Дарбийскую Академию, помогала родительнице вербовать штат недавно построенной Тербийской Академии.

Маленькая страна, зажатая между Нербией и Дарбией раньше как-то не замахивалась на такое грандиозное строительство, но сейчас, при помощи соседей, короля и королевы Дарбии, умудрилась обзавестись самым современным и удобным учебным заведением, расположившемся на берегу озера Тер. Забравшись на крышу, можно было даже рассмотреть замок на священном острове Тер-Вуль. И даже тот самый кристалл чуть поблескивал на солнце, искоркой обозначая самую высокую из башен. Говорят, несколько лет назад, когда наследнице-Лурейе исполнилось восемнадцать, этот волшебный камень засиял так ярко, что чуть ли не в соседних странах увидели. Врут, наверное. Или преувеличивают…

В общем, наследница училась сперва в Дарбии, а тем временем её мама приложила массу усилий по скорейшему открытию Тербийской Академии. Раньше одаренные маги должны были уезжать учиться в соседние страны. Почему так сложилось? Ну, в давние времена Тербию присоединяли к себе то Нербия, где основная часть населения была людьми, то Дарбия, где большей частью проживали оборотни, кошачьи и волки, в основном. Поэтому захватчики даже и не думали строить на завоеванной территории Академию. Зачем? И так есть уже, в собственной стране.

Даже когда Тербия наконец отстояла свою независимость, сложившийся уклад никто не торопился менять. Испокон века отпрысков отправляли в Нербию или Дарбию учиться, тут уж с кем исторически семейство больше связей имело, так зачем что-то менять?

Но, появившаяся после долгих лет смуты и временного управления советом старейшин, королева Майя потихонечку начала внедрять новшества. Начать хотя бы с того, что вместе со старейшинами придумала какую-то странную конституцию… Ладно, большинству понравилось, что теперь их права охраняются законом, а управляет страной в основном тот самый совет, который за десяток лет, прошедших до появления Майи, показал себя с лучшей стороны.

Потом несколько лет строили магдорогу с севера на юг, почти вдоль границы с Дарбией, которая и внесла львиную долю средств в обмен на беспрепятственный доступ своих граждан к новому пути. Ведь из приграничных дарбийских селений проще было именно до этой дороги добраться, а не делать крюк на восток к ближайшей магдороге своей страны.

Закончив с этим проектом, энергичная королева, у которой подрастала дочь, решила, что хорошо бы той получить образование на родине предков. Кстати, ещё одна странность королевы-Майи, она жила в клане мужа, в Дарбии, периодически приезжая погостить на священный остров, неизменно откликавшийся на появление женщины очередным сиянием, пусть и не таким сильным, какое бывает в день восемнадцатилетия законного наследника… или наследницы, как происходило уже дважды с момента гибели родителей королевы Майи.

В общем, совет старейшин крякнул, почесал бороды, но, увидев первые мешки с золотом, пожертвованные Дарбией на строительство Тербийской Академии, единогласно поддержал королеву, которая активно вникала во все тонкости, даже поучаствовала в проектировании жилой части будущего учебного заведения. К сожалению, слишком глобальная стройка отняла больше времени, чем рассчитывала Майя. И её дочь начала учёбу сперва в Дарбийской Академии, и лишь за два года до окончания появилась возможность завершить обучение в новой, свежей и современной.

Тербийская Академия быстро стала модной, когда вместе с Лурейей туда перевелись несколько знатных оборотней из Дарбии и Зирбии. Потом потянулись первые студенты из Лурбии и Нербии, моментально распространившие самые восторженные отклики. А через два года, когда Лурейя уже закончила учиться, в новую Академию стали поступать даже подданные Сарбии, которые, если и выбирались на учебу в чужие страны, то обычно только в прославленную Дарбийскую Академию, долгие годы лидировавшую, благодаря особо привлекательным для талантливых преподавателей условиям. Теперь же подобными кадрами могла похвастаться и Тербия.

Особенно всех поразило “воскрешение” того самого легендарного Мерлината Бадаройта, которого многие считали давно умершим. Живая и бодрая легенда, весело сверкая синими глазами, возглавила… то есть, возглавил новомодный факультет теоретической магии, проигнорировав перспективы блистать на более походящем, казалось бы, факультете артефакторики.

Но, несмотря на преклонные годы, Мерлинат заявил, что прозябать, обучая посредственностей по обычной программе, ему совершенно не интересно. Он, из уважения к любимому делу, будет вести факультатив для особо одаренных старшекурсников, но все свои силы решил посвятить изучению редких и малопонятных способностей, разрабатывая новые методики обучения. Кто-то решил, что дедуля впал в маразм, другие – зазнался, а общавшаяся с ним долгие годы Майя сразу поняла, что именно новый факультет станет той самой изюминкой, которая прославит Тербийскую Академию. Наследница-Лурайя решила, что заканчивать обучение будет у Мерлината, переведясь на теоретическую магию.

Пролог

Окончательно Дарайя проснулась от ярких солнечных лучей, ворвавшихся в комнату с шорохом отдергиваемых штор. До этого смутно беспокоили какие-то звуки, вроде бы приоткрывалась дверь, впустив ароматы выпечки и травяного отвара, но выныривать из забытья не хотелось. А вот заливший гостиничный номер яркий свет не по-зимнему активного светила заставил-таки приоткрыть глаза, чтобы тут же столкнуться взглядом с улыбающимся Данкуром.

– А я нам завтрак организовал. Смотри, какие тут булочки подают! – делился своим радостным настроением тот.

Дарайя вскользь посмотрела на небольшой столик у окна, где кроме легкого утреннего перекуса стоял чуть поникший букет желтых цветов… А ведь она именно такие любит, жизнерадостного теплого оттенка. Потом заметила на одном из кресел свою вчерашнюю одежду и как будто заново окунулась в события прошлого вечера.

~~~~~~~~~~~

От автора:

Эта книга вышла чуть меланхолично-тягучей. Возможно, я когда-нибудь вернусь к ней, чтобы добавить динамизма в начало, оживить сюжет и героев. Ведь история Дарайи заслуживает того, чтобы быть услышанной, даже если сперва кажется слишком простой и незамысловатой.

Все тайны и интриги прячутся до времени и ничем себя не выдают, чтобы удивить даже героев в самый неожиданный момент.

Глава 2

Поскольку каникулы декан Мерлинат предпочитал проводить в своём старом домике в Лурбии, то в дальнее путешествие родители отпускали Дарайю практически с лёгким сердцем. Девочка поедет вместе со своим старым наставником, который позаботится о безопасности и удобстве в пути. Немного печалила предстоящая разлука… Но сосед-артефактор снова пришёл на выручку, причём очень заранее…

Никто не знал, где он брал свои странные идеи, но ведь буквально двадцать – двадцать пять лет назад магические дощечки для связи были только у монархов. Кстати, потому так мало их было, что изготовить средство мгновенной связи мог только Мерлинат, а он не собирался усложнять себе жизнь, нанимая работников и тратя драгоценное время на присмотр за ними. Ну, это он так объяснял свои отговорки.

Однако, почти в то же время он задумался об упрощении и улучшении своих устройств. И как ему в голову пришло, что совсем необязательно корябать что-то на дощечке, чтобы адресат получил весточку? Может потому, что у самого мага почерк был преотвратный, на что ему постоянно намекали монархи, с удовольствием пользовавшиеся магдощечками, которые были, мягко говоря, громоздкими, тяжёлыми и объемистыми.

В общем, старый маг, иногда исчезавший куда-то на пару недель, а потом появлявшийся с особенным блеском в глазах, придумал необыкновенную штуку! Тонкой выделки прямоугольный кожаный лист с одного своего короткого края был зажат между двумя проклёпанными узкими пластинами металла. Так что было легко намотать тонкий и мягкий кожаный лоскут на этот жёсткий край, что позволяло спрятать переговорник в карман или дамскую сумочку.

С двух сторон этой металлической полоски были закреплены небольшие камушки – прозрачный и красный. Рядом с управляющей пластиной на листе были нанесены разноцветные магические значки, смысл которых первые пользователи уловить не смогли, поэтому в дальнейшем под ними красовались подписи: контакты, сообщения, звонки, снимки, запись, настройка.

Ну, “контакты” оказались обычной записной книжкой для выбора адресатов, к этому быстро привыкли. Ткнёшь пальцем в значок, предварительно притронувшись к прозрачному камушку, и пустой прежде лист заполняется строчками с именами. Про остальное тоже догадаться было несложно. Вот например, звонки – когда кто-то с вами пытается связаться, металлическая пластина начинает мелодично звенеть. В самых дорогих моделях даже можно было выбрать мелодию, что особенно восхитило женскую часть монарших семейств.

Вскоре королева Тербии Майя, пользуясь дружбой с принцем Сигелуром и беспрепятственным доступом в Лурбию, волевым решением сама создала небольшую артель артефакторов, поселив их рядом с Мерлинатом и заставив его поделиться опытом. Предварительно, конечно, со всех магическую клятву о неразглашении взяли на десять лет.

Потихоньку эти мастера вносили изменения, усовершенствуя переговорники. Теперь, чтобы внести кого-то в свои контакты, достаточно коснуться своей управляющей пластиной чужого переговорника. А ещё можно скопировать с чужого аппарата контакт, нажав на своём прозрачный кристалл (которым начинали разговор) и прижав пластинку к выделенной строчке на чужом переговорнике. Чтобы удалить что-то, нажимали красный камушек (им ещё разговор заканчивали) и прижимали пластинку к ненужной записи.

Да и стоит ли так подробно описывать знакомый теперь практически всем “мерлинатор”? Вы угадали, переговорнику быстро дали в народе название, а вскоре и юридически закрепили его за удобной штукой. Для знати использовали редкие сорта кожи и драгоценные металлы и камни, для кого попроще, артель клепала удешевленные модели из обычных материалов.

Уже через пять лет вещь стала доступна почти всем, но большей популярностью мерлинаторы пользовались у магов. К хорошему быстро привыкаешь, теперь уже и представить сложно, что раньше писем ждали чуть ли не неделями. Особенно, когда магдорог было мало. А сейчас не просто услышать можно собеседника, а даже и увидеть, для этого особый значок добавили года три назад. Красота!

По случаю поступления в Академию Дарайе сосед подарил самую последнюю разработку своих артельщиков, с золотистым металлическим краем, настолько незаметно заклепанном, что можно было усмотреть только изящный узор, выгравированный с обеих сторон. Управляющие камушки были искусно огранены, пуская целые снопы солнечных зайчиков, когда девушка с восторгом вертела в руках подарок. Теперь она сможет в любой момент увидеть и поговорить с родителями!

В таком же приподнятом настроении прошла недолгая поездка. Магдороги, которые в последнее время связали между собой самые удаленные уголки континента, позволили всего за два дня добраться в Тербию из их маленького городка у дальней оконечности Лурбии, на побережье, где через пролив виднелся самый большой из островов страны.

Как сюда занесло родителей, да и Мерлината? В этих краях людей чуть ли не по пальцам пересчитать можно, в основном дальнее побережье населяли морские оборотни, выбирающие эту местность за морское приволье и близость к островам, где многие из их предков и раньше жили небольшими кланами.

Незадолго до путешествия Дарайя с матерью съездила в столицу, шумный город Лурбор, где попыталась найти что-то из одежды, принятой в более холодных Дарбии и Тербии. Понятно, что теплых вещей они так и не нашли, но хотя бы пополнили гардероб пятью более закрытыми и длинными платьями, чем было привычно в их жарком климате. Продавец убеждал, что именно такое сейчас и носят в Тербии… Но хитрый прищур почти черных глаз и чуть кривоватая улыбка заставляла сомневаться.

В общем, было решено, что основной свой будущий гардероб девушка купит уже на месте, поскольку собранные на оплату обучения деньги не понадобились, то девушке выдали довольно значительную в её глазах сумму, на которую Мерлинат взглянул, как на какую-то мелочь и не стал настаивать на том, чтобы самому сберечь в дороге эти деньги.

Уже на пороге Академии Дарайя наконец поняла, что последние дни не были сном, что она и в самом деле будет тут ближайшие годы учиться и жить… Кстати, а где она будет жить?! Старый маг как будто прочел её мысли и дал указание магу-водителю направиться к правому крылу длинного здания, в котором было аж пять этажей.

Глава 3

Так задевший девушек совет коменданта по поводу волос оказался очень полезным. Даже грозный взгляд спутника, который вполне может ухудшить условия проживания, если захочет, не слишком отпугивал заинтересованных парней. Не решаясь подойти поближе, они никак не ограничивали себя в одобрительных, как казалось самим юношам, замечаниях и посвистывании.

– А я предупреждал! – сердито покосился сопровождавший подружек мужчина на так и не убранные в подобие местных причесок волосы.

– Да что же они, как дикари какие-то… – расстроенно пробормотала Дарайя.

– Ага, а ещё что-то про лурбийские нравы говорят, – поддержала её Авайя. – Да у нас за такое поведение…

– И что у вас? – заинтересовался комендант.

– Даже не знаю, – сама удивилась девушка. – Просто никто так странно себя не ведёт. Если уж хотят сделать девушке комплимент, то хоть цветочек какой-нибудь вручат и скажут приятное. Но не вот это вот всё…

– Так! Если из-за вас пострадает хоть одна клумба в кампусе, я буду очень… очень-очень зол, – предупредил на всякий случай комендант. – Короче, вы там поаккуратнее свои лурбийские ухаживания пропагандируйте, без ущерба академическому имуществу.

Девушки переглянулись и вполголоса рассмеялись, вызвав очередную тестостероновую бурю у парней, мимо которых проходили в этот момент.

В общем, две лурбийки, замаскировав короткие волосы широкополыми шляпками, уже на следующее утро выбрались в прилегающий к Академии городок, тоже новенький, радующий глаз свежей разноцветной штукатуркой на аккуратных домиках в одном стиле, различавшихся только количеством этажей и окраской. Некоторые даже были расписаны симпатичными рисунками, намекавшими на род деятельности проживающего в доме семейства.

Академбан, как, не мудрствуя лукаво, назвали соседний городок, почти прижавшийся к кампусу, очень понравился девушкам, быстро сориентировашимся по картинкам на зданиях и нашедших лавку с нужными им шпильками и шиньонами. Хозяйка лавки сочувственно поохала, когда подружки сняли шляпки, и помогла подобрать им накладные пучки из натуральных волос, которые было легко закрепить на затылке, имитируя тщательно уложенную прическу. Шпильки и заколки, подпитанные магией, позволяли не переживать за её состояние, надёжно удерживая эту имитацию.

Маленькие шляпки, которые по совету всё той же лавочницы довершили образ, превратили девушек в типичных тербиек, если не считать загара. Но на юге страны тоже было море, тоже много солнца, так что сойдут за южанок, успокоила подружек женщина, посоветовав, где можно обзавестись приличной и не слишком дорогой одеждой.

В общем, обед был пропущен, но гардероб удачно пополнился всем необходимым. Прекрасно, что покупки тут можно было доставить посыльным, иначе у покупательниц не хватило бы рук после насыщенного дня.

На ужин прошествовали под одобрительный кивок коменданта уже вдвоём, на этот раз не привлекая к себе излишнего внимания.

– И вот скажи мне, что изменилось? – возмущенно спрашивала перед сном Авайя. – Мы всё те же, те парни тоже. Бред какой-то! Ну точно, дикари, только по внешнему виду и могут судить.

– И это тоже, – вынимая шпильки ответила Дарайя. – Но это вроде сигнала какого-то. Это ж сколько времени нужно, чтобы по-настоящему узнать человека… или оборотня. А тут, вроде, как ориентир какой-то, облегчающий этот процесс. Для не слишком умных и зрелых – прекрасная подсказка, как им самим кажется. В общем, ты права, дикари.

Приняв новые правила игры, девушки быстро вписались в местное сообщество. Для обеих на первом курсе интереснее была учёба, не хотелось разочаровывать наставника Мерлината, поэтому в праздниках, часто устраиваемых почувствовавшими себя взрослыми первокурсниками, они участвовали изредка, стараясь как можно быстрее ускользнуть. За обеими пытались ухаживать, но безуспешно.

Пару раз Дарайе даже предлагали замужество. Но оба раза это были оборотни, которые сразу предупреждали, что, несмотря на безумную влюбленность, тут же подадут на развод, если встретят истинную. В чём-то девушка могла их понять. Без истинности в отношения не вовлекается внутренний зверь, в результате даже у двух оборотней может родиться человек, если они не истинные друг для друга. В общем, продолжение рода именно оборотнического и становится причиной разводов даже в самых крепких семьях. Иначе зверь сведёт с ума, стремясь к истинной.

Дарайя умом это понимала, но сердцем… В общем, старалась держаться от оборотней подальше, а те активно ограждали её от людей, чему она была только рада, с удовольствием погружаясь в учебу. Первые пару лет на всех факультетах изучали почти одно и то же, с лёгким креном в будущую специальность за счёт факультативов. Поэтому пришлось подтягивать алхимию и целительство, в которых Дарайя была не слишком сильна. А ментальную магию без способностей попытаться понять чисто теоретически… Да уж, тут приходилось принимать на веру и заучивать, радуясь, что эта дисциплина только на первом курсе у всех, кроме самих менталистов, которым дальше в одиночестве с ней мучиться.

Зато Авайя с восторгом вгрызалась в странную заумь. Да, у водников, кем она являлась, иногда тоже проявлялись способности к этой особенной магии, чаще всего проявлявшейся у воздушников. Но кроме предрасположенности, девушка в своё время привлекла внимание Мерлината тем, что с раннего детства видела вещие сны. Иногда очень детальные и ясно трактуемые, но чаще – зашифрованные. Вот это и заинтересовало старого мага. Показалось интересным подобрать шифр и научиться как-то управлять редким даром. Поэтому Дарайя даже немного жалела подругу, которой и во сне расслабиться не удавалось, приходилось прилагать особые усилия, чтобы провести очередной эксперимент.

Мерлинат периодически давал ученице особые “сонные” задания. Поначалу Дарайя тоже пробовала выполнить некоторые из них. Но быстро поняла, что без особых способностей это может быть даже опасно, когда после нескольких попыток разглядеть во сне свои руки, однажды впала в странное и пугающее состояние, в котором ты уже не спишь, но ещё не проснулся, при этом ещё и пошевелиться не можешь.

Глава 4

Как это ни удивительно, но Авайя со своими пугающими способностями и жуткими практиками оставалась смешливой и энергичной девчонкой. Ну да, если большинству первокурсников было по семнадцать-восемнадцать лет, а некоторым и больше, то шестнадцатилетней была только она. Поэтому к малышке и относились многие, как младшей сестрёнке, перенося часть этой ненавязчивой заботы и на её подругу.

Однако уже через пару месяцев девушки обнаружили, что чем-то раздражают одну красотку с алхимического факультета, с которой они пересекались на общих занятиях. Та постоянно вертелась рядом с самыми богатыми парнями и вскоре переехала из кампуса в небольшой домик неподалёку. По слухам, это отдельное жилище снял для неё один из поклонников, пользуясь особой благосклонностью красавицы.

Ещё говорили, что Рончейя Вантерим, так звали описываемую девушку, обладая воздушной магией, очень надеялась попасть на факультет ментальной магии, где учились почему-то юноши и девушки из самых известных семейств. Ну, девушки-менталисты не каждый год поступали. На всех шести курсах редко было больше двух-трёх особ женского пола. Возможно, специфика дальнейшей деятельности заставляла выбирать другие факультеты, да и семья давила.

Девушке-менталисту потом замуж выйти будет сложно, не всякий мужчина решится обзавестись такой опасной женой. Что показывает нам, насколько смелые в целом женщины, готовые выйти замуж почти за кого угодно. Ну ладно, реабилитируем мужчин, тут играет роль не их гипотетическая трусливость, а скорее разумность.

Девушки же, поддавшись сердечному порыву, частенько забывают о наличии разума. Хммм… Хотя некоторые вполне разумно выбирают в мужья менталиста, рассудив, что положение в обществе и перспективы появления таких же одаренных отпрысков вполне окупают некоторые опасности. Забывая, что выбранный в мужья особенный маг быстро считывает подобные побуждения.

В общем, получше узнав о проблемах девушек-менталистов, Рончейя, которую чаще называли Рони, успокоилась и порадовалась выбранной специальности. Алхимия – вполне приличное и солидное занятие, не мешающее личной жизни. И ведь нельзя сказать, чтобы девушка, окруженная мужским вниманием, пренебрегала учёбой.

Бывали тут и такие, после первого же курса выскочившие замуж и покинувшие Академию. Но Рони, то ли не получившая предложения от устраивавшего её по всем параметрам мужчины, то ли пытавшаяся поймать рыбку покрупнее, старалась учиться хорошо, чтобы не вылететь из учебного заведения, привлекавшего весьма перспективных юношей.

Похоже, один из списка подобных молодых людей когда-то обратил внимание не на яркую Рончейю, которую издалека видно по рыжим локонам и вычурным шляпкам, а на одну из скромных подруг-лурбиек. Возможно, тот мужчина даже высказался по этому поводу, приводя в пример достойное поведение девушек… Но почему-то Рони видеть не могла эту парочку, чтобы не передернуться внутренне. Вот и цеплялась к ним, пытаясь уколоть.

И ведь самое обидное, что те даже не реагировали практически. Просто пожимали плечами и переглядывались с улыбками, обращая этим тщательно подобранные остроты против самой рыжей красотки, которая к концу первого курса наконец выбрала новую тактику – стала делать вид, что вообще не замечает этих ничтожеств. Досадно, но и это их не задевало. Зато позволяло демонстрировать собственное превосходство, подкрепленное свитой влюбленных первокурсников и дорогими нарядами…

Но и наряды тут, в Академии, не особо продемонстрируешь, приходится носить на занятия мантии, украшенные нашивками, по количеству которых сразу можно определить курс. Рони просто бесило, что на алхимическом факультете цвет оказался жёлтый, что при её рыжей шевелюре смотрелось не так элегантно, как ей бы хотелось.

Тот же белый, положенный менталистам, был бы гораздо лучше. Что уж говорить о зелёном, в котором щеголяли целители. Но даже ради подходящего цвета девушка не была готова прикасаться ко всяким болезным. На боевой магии такой изящной красавице точно делать нечего, хотя там столько ярких парней… Но что этим обладателям красных мантий мешает ухаживать за девушками с других факультетов? Правильно! Ничто им не мешает, в свите Рони и этих хватает.

Поначалу, когда она только начинала цеплять двух лурбиек, одной из тем был цвет их мантий. Артефакторы традиционно носили чёрный, а для нового факультета теоретической магии сперва думали выбрать фиолетовый, но ассоциации с жрецами, призываемыми для проведения казней, были слишком явными, поэтому остановились на индиго. Глубокий, густой и насыщенный, синий цвет очень шёл брюнетке Авайе, что выводило Рони из себя, заставляя якобы брезгливо цедить что-то про тёмные наряды, выделявшиеся на фоне ярких мантий других факультетов. Но и эта колючка не задевала подружек.

Продержавшись практически до конца первого курса, заставляя себя молчать и как бы не видеть раздражители, Рони всё-таки сорвалась за неделю до экзаменов. Ещё немного, и все разъехались бы на каникулы, а там, глядишь, и прошло бы… Но не получилось.

– Скоро некоторые уедут в свою Лурбию, – довольно громко заметила своей свите красотка. – Это тут они себя ведут прилично, но мы-то знаем, какие там нравы…

Дарайя побледнела от незаслуженного обвинения, но смолчала, предпочитая не уподобляться этой неприятной женщине, даже дёрнула за руку полыхнувшую глазами Авайю, пытаясь удержать её от перепалки.

– А некоторым и в Лурбию незачем ехать, они и тут особой нравственностью себя не утруждают! – всё-таки вспылила та. – И так все знают, за какие особенные заслуги барышни себе домик в городе получили. И от кого.

Наступившая тишина не могла никого обмануть, спокойствием и не пахло, намечался грандиозный скандал… Но вошедший в аудиторию преподаватель, сам не зная того, предотвратил безобразную женскую драку, которую уже собиралась затеять Рони, наплевав на тщательно выстроенный образ изящной дамы. В этот момент она была готова вспомнить те задворки своего городка на границе с Нербией, где прошло её детство и ранняя юность.

Глава 5

Так тщательно отращиваемые весь первый курс косы обе наши лурбийки укоротили уже через неделю летних каникул. А попробуйте сами по жаре в шубе из волос походить! То-то же. Это если еще не учитывать купание в море, по которому девушки жутко соскучились. В общем, опять пригодились купленные год назад шиньоны. Хотя однокурсники и без этого камуфляжа вряд ли позволили бы себе лишнее, за год составив представление обо всех соучениках.

Но в Академию продолжали переходить преподаватели, а за ними часто следовали и ученики. Вот, например, на второй курс перешел из Нербии вслед за известным менталистом Эйдишон Ралроиг, а его брат, Эйдирик, решил не оставлять “малыша” Шона без присмотра и перевелся на пятый курс боевого факультета. Об этом Авайя прожужжала подружке все уши, когда вернулась с первого в новом учебном году факультатива по своей ужасной ментальной магии, расписывая, каких успехов добился за год этот самый Шон.

Дарайя за ужином незаметно оглядела братьев, вроде бы приличные, хоть и родом из Зирбии. Всё-таки медведи бывают иногда слишком… непосредственными. Старший, очень высокий и широкоплечий действительно своим видом напоминал огромного хищника, только сытого. Этот шатен с карими глазами точно был из бурых, а вот младший оказался голубоглазым блондином. Дарайя тогда ещё подумала, что такое возможно, если папа и мама из разных кланов. Белые и бурые всё-таки заметно отличаются. Задумавшись об этом, она невольно задержала взгляд на братьях, чем вызвала заинтересованную, чуточку лукавую улыбку старшего.

Младший всё это время явно строил глазки Авайе. Смущенная Дарайя незаметно одёрнула подругу, напомнив о приличиях:

– Осторожнее, а то опять заведут разговор о нравах лурбиек!

– Нет, Шон не такой! – возмутилась та. – Он же менталист, он выдумывать гадости не станет, видит и так, кто на что способен.

– Ну, это ж только старшекурсники-менталисты могут, – возразила Дарайя.

– А вот и нет! Особо одаренные, вроде Шона, уже на первом курсе считывают общий фон человека… Ну или оборотня.

– Всё равно неприлично так пялиться…

– Ой, “мамочка”, спасибо за напоминание, – засмеялась в ответ Авайя. – Ты мне лучше скажи, чем мы завтра займемся.

А на следующий день выпадал выходной, еще совсем теплый и солнечный. До зимы было далеко, можно насладиться прогулкой по городку или покататься на лодке по озеру. Девушки выбрали первый вариант, решив пройтись по магазинам, а потом посидеть в приличном трактире.

Как раз к такому заведению они и направлялись пообедать, когда мимо пронеслась неуправляемая повозка, которую тащила за собой испуганная чем-то лошадь. Отпрянув к стене дома, девушки ахнули. На дорогу за мячиком выбежал мальчик лет пяти и застыл от ужаса, увидев наконец, что на него несется такая громадина.

Но рядом с ребенком вдруг появился худощавый молодой человек с длинными черными волосами, обрушивший на обезумевшее животное целый водопад, заставляя остановиться. По инерции лошадь всё-таки чуть проскользила по мокрой брусчатке, но затормозила, подхваченная под уздцы парой знакомых девушкам старшекурсников.

Зарыдавший мальчик был вручен ошарашенной матери, а за повозкой уже бежал владелец, пытавшийся оправдаться. Он как раз выгружал багаж, когда рядом уронили с верхних этажей горшок с цветком, напугав громким звуком молодую лошадку. Все покивали головами, мол, бывает, чего уж там. Только пришедшая в себя мамаша продолжала отчитывать мужчину, пытаясь этим успокоиться сама.

В общем, в ближайший трактир, куда и направлялись Дарайя и Авайя, завалилась целая толпа возбужденных происшествием учащихся. Кто-то из однокурсников позвал девушек за общий стол, где они и познакомились с героическим брюнетом, чьи длинные и гладкие волосы могли бы заставить завидовать любую красотку.

Да и в остальном молодой мужчина, перешедший за своим куратором из Дарбийской Академии, отличался на редкость отточенными чертами удлиненного лица. Бархатные, почти чёрные глаза, опушенные темными ресницами, прямой нос, чувственный рот, с красиво очерченными пухлыми губами…

Всё это производило вполне понятное впечатление на девиц. Похоже, что Данкур Финерай, а так звали нашего героя, давно привык к женскому вниманию, поэтому спокойно воспринимал повышенный интерес, который к нему проявили и на этот раз. Подавальщицы в трактире чуть не передрались за право обслуживать тот самый стол, студентки старались присесть как можно ближе к красавцу с четвертого курса боевого факультета.

– Здорово, что к нам переводятся такие мужчины! – восторженно прошептала одна из них, при этом покосившись ревниво на подружек-лурбиек.

Какой-то богатенький первокурсник, пытаясь выделиться, кинул целый мешочек с монетами, предлагая отпраздновать как следует. Подавальщицы забегали еще активнее, уставляя стол едой и напитками. Голодные студенты радостно загалдели. И вскоре дружеская атмосфера этих посиделок захватила всех.

Откуда-то притащили новомодный музыкальный инструмент, который из Дарбии постепенно распространялся и в соседние страны. И тут оказалось, что красавчик-брюнет умеет на нём играть. Сыгранная и спетая им романтическая баллада окончательно растопила женские сердца. Даже Дарайя, считавшая себя совершенно не влюбчивой, почувствовала, как внутри разрастается тёплый комок, от которого хочется то ли плакать, то ли смеяться.

***

Глава не слишком длинная получилась, но мне хочется прервать её именно на этом месте.

А ещё я добавила в блоге, в визуализацию по этой книге, фоточки мужчин, появившихся в пятой главе. Надеюсь, это как-то компенсирует небольшой объем сегодняшней проды )))

***

Глава 6

Брюнет и блондин, заинтересовавшие подружек-лурбиек, стали причиной участившегося появления девушек в еженедельных тусовках, собирающихся по выходным в ближайшем к кампусу трактиру. Братьям Ралроиг, проведшим детство в Зирбии, а затем учившимся в Нербии, хотелось быстрее освоиться на новом месте. А где ещё завести друзей, как не на весёлом сборище студентов?

Понятно, что такой талантливый менталист, как Шон, очень скоро раскусил внешне никак не проявляющую свою симпатию Авайю. Ну, это ей казалось, что ничем себя не выдала, но незаметно для самой себя всегда искала глазами светлую макушку, обычно обнаруживаемую рядом с высоченным братом, возвышающимся почти в любой компании. По этому удобному ориентиру она и находила предмет своего интереса.

Серьёзный юноша сперва удивился, а затем и сам, похоже, увлёкся девушкой, уж он-то легко читал людей, так что увиденное в ней впечатлило необычными способностями в сочетании с легким, но цельным характером. В общем, два вундеркинда начали с удовольствием общаться, искренне считая, что это просто дружба.

Старший брат пытался ухаживать за Дарайей, но, как мы помним, она чуралась оборотней с их дурацкой парностью. Поэтому знаки внимания были прерваны уже в зародыше однозначной реакцией девушки. Она втайне немного сожалела, что братья из Зирбии, что они медведи, что их впереди ждут истинные пары…

Даже попыталась завести разговор с Авайей, чтобы предостеречь подругу, но та сразу прервала разговор о планах на будущее, заявив, что сама будет решать, с кем общаться. В общем, чтобы не ссориться, Дарайя тут же отступила и больше эту тему не поднимала. Тем более, что подруга, явно видевшая её собственный безответный интерес к Данкуру, тоже не лезла в душу.

Рончейя, заметившая “слабости” ненавистных лурбиек, попыталась было очаровать Шона, чтобы насолить Авайе. Но тот лишь сверкнул голубыми глазами и обозначил уголками губ дежурную улыбку, быстро свернув знакомство, к которому не стремился. Рони разозлилась ещё больше, решив дёрнуть за другие ниточки, к тому же, Данкур Финерай и без того с восхищением смотрел на яркую девушку, окруженную свитой поклонников и подруг.

Рыжей красотке было даже немного обидно, что этот длинноволосый парень, на которого пачками западали девицы, очевидно беден. Живет в кампусе, одежда самая простая, драгоценностей или редких амулетов на нём не видно, если не считать простенькой на вид серьги в ухе. Хотя вряд ли это что-то стоящее.

В общем, когда он в первую же неделю учебного года попытался подкатить к Рони, та его вежливо отшила. Ну да, она же не может демонстрировать старые дворовые привычки, это разрушит тщательно выстроенный имидж девушки из высшего общества. А теперь эта вежливость, от которой красотка иногда жутко уставала, оказалась полезной. Можно аккуратно подразнить юношу, дав ему некоторые надежды. Только очень осторожно, чтобы не сорвалась более крупная рыбка, которую Рончейе наконец-то удалось подсечь.

В числе новых студентов на втором курсе у целителей появился богатенький сынок из Сарбии. Его папаша владел целой сетью лавок, торгующих по всему миру редкими специями и другими диковинками из своей страны. И даже обзавелся флотилией, обеспечивающей бесперебойную доставку грузов. Сперва только для собственных лавок, а потом стали брать и чужие товары.

В результате получилось ещё одно прибыльное дело, так как по суше крупные партии перевозить дороже, а компания “Джойтид и сыновья” гарантировала регулярные и скоростные рейсы, не скупясь на сопровождающих суда магов воздуха и воды. Короче говоря, фамилию нового студента не слышал только глухой, так что Перкид Джойтид и стал главной целью Рони, расставшейся перед самыми каникулами с закончившим Академию мужчиной.

Чтобы подправить образ, она даже приблизила к себе пару одногруппниц, давно пытавшихся занять место в свите и желающих оказаться среди богатых красавчиков. Ещё две первокурсницы, восхищавшихся яркой фигурой, поразившей их воображение, дополнили состав, окончательно придав ему более приличный вид. Всё-таки чисто мужское окружение – это как-то подозрительно…

Однако, тщательно выстроенная стратегия споткнулась об уже пошатнувшуюся репутацию. Кто-то проинформировал наследника торговой династии по поводу предыдущих спонсоров красотки. Рони и сама понимала, что правда быстро выплывет наружу и выйти замуж за сарбийца вряд ли удастся… Но всё равно расстроилась, решив, что опять те лурбийки были причастны. Наверное, судила по себе, приписывая им коварные намерения. Что не добавило добрых чувств к этим двум подружкам.

Как бы то ни было, завязать отношения с Перкидом всё-таки удалось. И даже получилось с его помощью оплатить последние три года обучения, пообещав стать послушной любовницей. Молодой человек, приученный отцом во всём искать выгоду, узнав о собственном жилье, которым успела обзавестись Рони, понял, что гораздо дешевле и удобнее будет заполучить именно такую спутницу на время обучения.

Ухаживать за разными девушками с риском нарваться на разгневанных родственников, которые могут и жениться заставить… Бррр! Посещать весёлые заведения с девицами, которые от множества клиентов могли подхватить какую-нибудь заразу? Тоже не вдохновляет.

Он бы и так обзавелся постоянной любовницей и купил бы ей домик, чтобы удобнее посещать было. А тут даже траты меньше получились, три оплаченных года в Академии – не такие большие расходы. Девица уже не девица, так что можно не опасаться принудительной женитьбы. А то, что она ещё и красавица, так это прекрасное дополнение, повышающее ценность заключенной сделки.

В общем, эти два персонажа нашли друг друга, одинаково расчетливые и одинаково привыкшие смотреть на остальных с чувством превосходства. Перкид по сарбийским обычаям в обмен на обеспечение потребовал от Рони называть себя наедине “мой господин”.

Он бы и гаремом обзавелся, как было заведено на родине. Но, во-первых, это глупое расточительство, как всегда поучал папенька, содержавший кроме законной супруги только одну девицу, которую поселил в соседнем доме, чтобы женщины вдруг не начали дружить против своего благодетеля и этим портить ему жизнь. А во-вторых, тут за гарем можно и огрести.

Глава 7

Побоявшись потерять расположение и другие блага, предоставляемые Перкидом, Рони решила хотя бы поверхностно посвятить любовника в свои коварные планы, выдав их за благородную месть недоброжелательницам, опрометчиво влюбившимся в новичка с гитарой.

Мужчина, привыкший всегда получать желаемое, быть в центре внимания благодаря известности и деньгам, по-своему понял мотивы девушки. Решив, что та собралась продемонстрировать всем силу своей красоты и женских чар, дал полную свободу действий, в разумных пределах, конечно. Стать героем шуток про отросшие рога ему, естественно, не хотелось.

– Ну что ты, милый! – округлив глаза воскликнула Рони. – Я ведь приличная девушка, просто заставлю юношу влюбиться. Для этого достаточно взглядов и безобидных слов.

– О! Я уже знаю, насколько ты приличная! – захохотал лежащий рядом с ней Кид и решил, что мысль о “сопернике”, пусть и бутафорском, ненастоящем, его даже заводит. Пожалуй, он готов к ещё одному заходу сегодня.

Удачно, что парочка не демонстрировала прилюдно настоящую степень близости своих отношений. Мужчина избегал даже намёков на тесное общение, которые могли бы привести его с временной любовницей к законному браку. Кто знает, какие ещё новые законы в Тербии для женщин напридумывали. А так, попробуй ещё, докажи, что было что-то серьезное. Ну а девушка тоже не спешила окончательно рушить репутацию, рассуждая подобным же образом – попробуйте, докажите!

Вот так и получилось, что новички, не присутствовавшие на скандальном разоблачении, устроенном перед летними каникулами, да и не видевшие девушку в начале первого курса, одетую уже тогда довольно ярко, но дёшево, считали Рончейю богатенькой девочкой, окруженной поклонниками. Мало ли по свету таких популярных наследниц? А тут к деньгам ещё и внешность прилагается сама по себе интересная, даже без учёта благосостояния. То есть, вполне закономерно такая дама будет в центре внимания и всеобщего обожания. Фальшивой "богачке" повезло, что парням благородство не позволяло злословить на её счёт, а девушкам просто было брезгливо даже упоминать о подобном.

Данкур Финерай, для своих – Дан, привыкший к лёгким победам в Дарбийской Академии, где оборотницы не стеснялись проявлять свой интерес, да и проблемы девственности их вовсе не волновали, вдруг натолкнулся на неприступную, как ему показалось, девушку. Рончейя даже не замечала его, как бы он ни пытался выделиться.

Не слишком высокий на фоне некоторых оборотней, жилистый и худощавый, он умудрялся побеждать в поединках за счёт подвижности, вёрткости… и ума, заранее наблюдая за будущими противниками, чтобы выявить их сильные и слабые стороны. Девушки, приходившие на вечерние тренировки боевиков, как на бесплатное представление, активно болели за красавчика. Все, кроме Рони, внешне равнодушно наблюдавшей за обнаженными по пояс мужчинами, иногда благосклонно кивавшей какому-то бойцу, входившему в состав её многочисленной свиты. Данкур злился, старался победить этих нахалов, посмевших завоевать внимание красавицы, но так и не получил заветного кивка.

Посиделки в выходные, стоило Рончейе появиться в облюбованном студентами трактире, тут же превращались в концерт, главным действующим лицом которого, конечно же, становился Дан, исполнявший одну песню за другой. Незаметно поглядывая из-под струящихся шёлковой волной черных волос, молодой человек ловил привычные уже восхищенные девичьи взгляды. Только серые глаза Рони практически не останавливались на нём, как бы он ни старался.

Как это часто бывает у мужчин, равнодушие было воспринято как проявление высокой нравственности, особой чистоты и высокой душевной организации. И как всё необычное, недостижимое, вызвало ещё более активный интерес. Вот, казалось бы, люди – не оборотни, но инстинкт охотника частенько включается и у них. Очень часто именно в подобных ситуациях. Сложная добыча видится гораздо более ценной, пробуждая азарт, заставляя закрывать глаза и уши, отключая разум… И подменяя чувства.

Весь первый семестр Дан видел перед собой только одну девушку, не обращая внимания на других. Однако, по мнению Рончейи, Дарайя как-то мало страдала от таких явных знаков внимания, проявляемых другой девушке. Рони даже пожалела, что не дала сопернице возможности начать отношения с Данкуром. А ведь можно было такую интересную партию разыграть, заставив мужчину переметнуться. Теперь же он стал для неприятельницы просто недостижимой мечтой, почти случившейся влюбленностью. И вот это “почти” портило, по мнению Рони, весь вкус желанной победы.

Поразмышляв на досуге, на коротких зимних каникулах, как бы ещё разыграть эту карту, рыжеволосая красотка решила использовать против лурбиек их происхождение. Это только казалось, что она не обращает внимания на длинноволосого воздыхателя. Нет, такой глупости девушка допустить не могла.

С помощью подружек из свиты отслеживался каждый его шаг, позволявший вовремя появиться во всём блеске на его глаза, занять самое выгодное место в трактире, откуда её будет хорошо видно исполнителю прекрасных баллад, доводящих особо чувствительных барышень до тайком смахиваемых слёз. И расписание боёв с его участием тоже вовремя докладывалось негласной “королеве” Академии. Что уж говорить о подробном пересказе его разговоров с другими учащимися.

А судя по высказываниям, юноша слегка презрительно отзывался о доступных оборотницах. Ещё больше презрения было обращено на человечек свободных нравов, которых не могла оправдать хотя бы вторая ипостась, всё-таки сильно влияющая на характер и темперамент. Ах, как удачно, что родина её неприятельниц славится на весь мир!

И дополнительная удача – остриженные летом волосы этих девиц, пусть и замаскированные фальшивыми шиньонами, однозначно указывающие на их происхождение и намекающие на стереотипную легкость поведения, которую те пытались спрятать за накладными локонами. Что можно преподнести Дакуру как ещё одну малопривлекательную черту, выдав это за изощренное коварство двух обманщиц.

Глава 8

Тщательно продуманная “нелепая случайность” была разыграна как по нотам. Кики украсила свои запястья браслетами, увешанными разными фигурками, выбрав подвески покрупнее и с торчащими детальками, чтобы легко цеплялись за всё, с чем соприкасаются. Девушке и самой это причиняло неудобство, заставляя держать руки на безопасном расстоянии от собственных волос и некоторых деталей наряда. Но пришлось смириться с неизбежными трудностями, чтобы добиться своего.

Дождавшись, когда веселье достигнет нужного градуса, а в трактире соберётся побольше студентов, Кики протянула руку над головой Дарайи, чтобы взять у знакомого блокнот. Для этого пришлось изобразить восхищение новой песней, исполняемой Даном, и заявить, что слова должны быть немедленно записаны. Вежливый юноша пообещал, что сам запишет и отдаст текст чуть позже, но сдался под напором очередной поклонницы, как он определил для себя настойчивую девицу.

И вот тут сработали все подготовленные детали. Занятое рядом с Дарайей место, особый браслет, приятель с блокнотом, расположившийся в указанном углу, всё сложилось идеально. Тяжелый блокнот заставил “случайно” опустить протянутую над головой соседки руку, зацепив браслетом шиньон, который не удержался в прическе, сдёрнутый вместе с удерживающими его шпильками.

Кики, “искренне” рассыпаясь в извинениях, всплеснула руками, задевая ещё и Авайю, с успехом повторив свой фокус ловли шиньона на браслет. Смущённые лурбийки на несколько мгновений застыли в общей тишине, а потом отцепили пострадавшие накладные волосы с рук Кики, спрятав их в сумочки, понимая, что нет никакого смысла судорожно цеплять растрёпанные пучки.

Авайя с улыбкой тряхнула головой, позволяя волнистым темным локонам, уже отросшим с осени почти до лопаток, свободно рассыпаться по плечам, заслужив этим от Шона какой-то новый взгляд, в котором читалось восхищение. Дарайя тоже освободила волосы от оставшихся в них заколок, внутренне приготовившись к обсуждению морального облика лурбиек.

Но, как мы помним, сначала мы работаем на репутацию, а потом она работает на нас. Поэтому никто из знакомых парней не позволил себе нетактичных замечаний, а если кто-то из незнакомых и пытался что-то в этом роде пробормотать, то его быстро заткнули незаметным окружающим, но от этого не менее чувствительным тычком в бок.

Немного разочарованная результатом Рончейя всё-таки уловила тень неодобрения в глазах Данкура, замеченную и Дарайей. Девушка старательно делала вид, что ничуть не расстроена произошедшим, но улыбалась одними губами, выдавая истинные чувства глазами.

Нащупав болевую точку одной из лурбиек, Рони решила продолжить использовать удобное средство, совершенно не мучаясь по поводу того, что им является живой человек. Вокруг неё были подходящие для разных целей инструменты, а всё, что не могло быть использовано, относилось к ненужным или даже вредным вещам, какими стали для девушки две лурбийки.

Пользуясь полученным от Кида разрешением, Рончейя наконец начала замечать Данкура, сперва вежливо похлопав после очередного “концерта”, затем как-то приветственно махнула ему рукой перед боем. В общем, юноша с радостью пополнил свиту королевы Академии.

Но неожиданно этот шаг дал совсем не тот эффект, на который рассчитывала Рони. Мало того, что подружки теперь нагло демонстрировали более короткие, чем принято в большинстве стран, волосы, даже введя новую моду, отличающую именно студенток. А ведь должны были стыдливо прятаться от всех, переживая и расстраиваясь. Так вдобавок, появление среди поклонников Рончейи длинноволосого красавчика как будто остудило зарождающиеся чувства блондинки. Потеря рычагов воздействия неимоверно злила Рони, заставляя искать новые способы насолить лурбийкам.

И вскоре она позвала Данкура на откровенный разговор. Воодушевленный назначенной личной встречей в небольшом трактире в центре городка, молодой человек так хотел поскорее попасть на место встречи, что его блестящие тёмные волосы развевались за плечами, подобно легкому шелковому плащу. Рони, наблюдающая за этим стремительным появлением из расположенной напротив лавки с украшениями, между делом отмечая для себя, что в ближайшее время стоит попросить у Кида, невольно залюбовалась юношей, как и при первом его появлении пожалев, что тот беден.

О! Как бы великолепно они смотрелись рядом! Сколько разбитых сердец осыпалось бы к их ногам с самой приятной на свете музыкой… Да, для Рончейи как будто играла особая мелодия, когда ей кто-нибудь завидовал, другая – когда кто-то из-за неё страдал, третья – когда её боготворили. И если все три мелодии звучали одновременно, это и было самой прекрасной, по мнению Рони, музыкой.

Она совершенно не понимала, что особенного находят в балладах, исполняемых Данкуром. Да и побывав в театре с одним из прошлогодних поклонников, равнодушно прослушала главную новинку сезона, разобранную впоследствии на отдельные хиты, некоторые из которых исполнял и Дан. Нет, всё это странные сотрясания воздуха, несравнимые с тремя её любимыми мелодиями, думала тогда рыжеволосая красотка, остававшаяся глухой к воспеваемой остальными красоте. Да и в одежде больше полагалась на моду, ценники и вкус одевавших её портних. Украшения отбирались по тому же принципу, воспринимаясь как вложение в будущее, некоей финансовой гарантией.

Выждав положенное время, девушка направилась к ожидающему её поклоннику, благосклонно позволив заказать для себя лучшие пирожные. Меньшего она и не ожидала.

– Данкур, ты ведь понимаешь, – начала наконец она, – что никакого будущего у нас не может быть…

– Но почему?! – прервал её юноша, сиявший глазами до этой фразы, а теперь его худощавое лицо как будто ещё больше заострилось.

– Мы с тобой пойдем разными дорогами, – обтекаемо ответила Рони, а потом добавила, изобразив участливую улыбку: – Ты милый, талантливый, в тебя многие влюблены… Но не я.

Данкур опустил голову, не зная, как возразить, как изменить хоть что-то…

– Но я искренне желаю тебе счастья, – продолжила девушка, имеющая самое приблизительное представление, что такое эта самая искренность, о которой частенько упоминают. Но раз уж так принято у богатеньких, с которыми она успела многому научиться, то почему бы не использовать непонятные, но красивые фигуры речи… – Не знаю, заметил ли ты, но в тебя влюблена Дарайя. Она прекрасная девушка, пусть и лурбийка… Хотя во время учебы в Академии даже удобно и приятно пообщаться с подобного рода женщиной. В общем, я хочу, чтобы ты не терял зря времени рядом со мной, а наслаждался жизнью.

Глава 9

Данкура разрывали противоречивые чувства. Так легко было бы всё изменить, просто рассказав девушке, кому он приходится племянником. О! Тогда она не смотрела бы на него так снисходительно-равнодушно.

Но, во-первых, дядя потому и отправил его учиться подальше от родных краёв, что не хотел раньше времени подставлять будущего преемника под удар. Потому и такое скромное содержание выделил, чтобы ненароком юноша не позволил себе лишних трат, привлекая этим внимание. А во-вторых, и сам Дан не хотел, чтобы красавица заинтересовалась им только из-за денег и знатного происхождения. Ему хотелось, чтобы любили его самого, а не прилагающиеся к нему блага.

Дядя, хоть появлялся в их с матерью жизни очень редко, иногда и не каждый год, умудрился за недолгие беседы и коротенькие сообщения, передаваемые по старинке, в виде бумажных писем, прилагавшихся к очередной стопочке книг, рекомендованных им к тщательному изучению, успел приучить племянника вдумчиво анализировать происходящее. А уж на живых примерах, которые он мастерски вворачивал в виде практически анекдотов в их разговоры, многие истины усваивались намертво.

Дядя, которого из-за высокого положения осаждали толпы красоток, довольно цинично отзывался о подобного рода девицах, да и вообще, после неудачного брака, закончившегося после доказанной измены супруги, настороженно относился к женскому полу, чем слегка отравил и племянника.

Поэтому легкое разочарование легло на благодатную почву, подтачивая едва зародившуюся влюбленность. Оказалось, немного больно терять что-то светлое внутри, начавшее уже таять. Всё-таки приятное было чувство, окрыляющее какое-то… И настолько впечатляющих успехов в поединках он вряд ли достиг бы, если б не пытался обратить на себя внимание этой девушки, что тоже смягчало жгучее ощущение где-то в груди, с которым он покинул оставшуюся в трактирчике девушку.

“Да, пожалуй, стоит воспользоваться её советом, – подумал Данкур, вспомнив, что даже дядя недавно снова женился, устав от одиночества в обществе сменяющих друг друга любовниц. – Дарайя? Почему бы и нет? Красива, мила… И как все лурбийки наверняка опытна, что иногда только к лучшему”.

Уже в ближайший выходной Дан начал действовать, разместившись на очередных посиделках в трактире рядом с лурбийками и начав недвусмысленно ухаживать за блондинкой, заказав для неё пирожные. Девушка так удивилась внезапному вниманию, что даже не смутилась и не покрылась румянцем, что при её нежной коже случалось частенько. Чувство удивления было слишком сильным, чтобы через него смогли пробиться какие-то другие эмоции.

Данкуру неожиданно понравилось, что Дарайя не начала отчаянно кокетничать, как сделали бы на её месте другие девушки. Сейчас это кокетство только рассердило бы его, всколыхнув ещё не прошедшие до конца чувства к Рони, на которую он незаметно поглядывал, пытаясь уловить хотя бы тень ревности… Но ничего подобного в лице рыжей красотки он не нашёл, наоборот, она выглядела даже довольной, увидев их с Дарайей рядом. И Дан решил пустить в ход всё свое обаяние, отвлекаясь на новый роман, стараясь сделать его как можно ярче.

– Не нравится мне эти широкие жесты! – серьезно заявила однажды вечером Авайя. – С чего вдруг такие перемены?

– Ну-у-у…Может он понял, что из себя представляет Рони, разочаровался… – протянула Дарайя, сразу поняв, о ком говорит подруга.

– Ага! И тут же переметнулся к тебе! – ещё больше распалилась та. – Ты не боишься, что это он в отместку рыжей делает? Поиграет с тобой, а потом оставит, как ненужную больше вещь.

– Да как ты можешь?! – возмутилась блондинка. – Неужели я настолько не интересна сама по себе? И потом, вокруг него всегда столько девушек, а выбрал-то он именно меня.

– Ладно, не сердись, – миролюбиво отозвалась Авайя. – Я просто беспокоюсь за тебя… Кстати, я тут как раз тренируюсь по запросу предсказание получать. Ну, как бы вопросы задавать, а мне ответы приходят иногда. Пока не каждый раз, да и не очень понятные… Но давай попробуем насчет тебя узнать?

– А давай! – улыбнулась Дарайя, втайне надеясь, что ей напророчат мужа-брюнета с длинными волосами.

Девушки вернулись к своим занятиям, уткнувшись каждая в свой учебник. Позже поговорили с родными, которых видели не так давно, успев на несколько дней съездить на родину во время зимних каникул. Вроде, всего три недели прошли, а родители уже соскучились и вовсю строят планы на летние каникулы, сговорившись, что семья Дарайи приедет погостить к подруге дочери хотя бы на пару недель.

Семья Авайи много лет владела довольно большой полосой побережья, расположенной почти посередине между столицей, Лурбором, и границей с соседней Дарбией. Молодой в те годы дед девушки когда-то построил гостевой домик, начав сдавать его знакомым ещё со времен учебы в Академии, которую он забросил, скоропалительно женившись по страстной любви и вопреки воле родителей.

После рождения первенца те сжалились над непослушным сыном, да и за долгие годы проживания бок о бок с морскими оборотнями, сложно сохранить старые человеческие привычки, привезённые когда-то из Нербии. В Лурбии сплошь и рядом женились по любви, иногда даже не дожидаясь истинных пар, не желая упускать хоть несколько лет счастья. В общем, чего ещё ждать от отпрыска, родившегося и воспитывавшегося в таком окружении?

Сыну купили приличного размера кусок земли на побережье, тот самый, перешедший потом его сыну, отцу Авайи, и даже помогли построить крепкий каменный дом, хоть этим напомнив о своих корнях, потому что местные обходились легкими постройками, которые раз в несколько лет сносило очередным ураганом. Это морским обитателям и в воде хорошо, а людям всё-таки хочется чего-то надёжного на суше.

И вот, обосновавшийся с женой и ребенком на прекрасном побережье огромного залива, северной частью омывавшего Дарбию, а на юге – Лурбию, тогда ещё молодой дед на радостях пригласил к себе друзей по Академии. Те местные красоты оценили высоко, а потом стали частенько приезжать поздней осенью из своих северных краёв, позже уже и с женами и детьми.

Глава 10

– Что значит – “жёлтый”? – растерялась Дарайя, услышав непонятное пророчество.

– Не знаю… – уже более бодрым голосом ответила её подруга. – Может, первая часть с Рончейей связана? У неё же мантия такого цвета…

– Может быть, – отозвалась задумчивая “жертва предсказания”.

– Ну вот, значит, боль и разочарование уже было, когда они с Кики устроили нам избавление от шиньонов. Кстати, нужно поблагодарить, что ли. Настолько легче теперь без дурацких накладных волос, просто счастье какое-то! О, вот и про счастье разгадка, а тайна – наши настоящие прически, которые мы скрывали!

– Тебе не кажется, что предсказание – это не про случившееся? – засмеялась Дарайя, поддавшись легкомысленному настрою подруги.

– Ну, я ж пока только учусь по заказу вызывать предупреждения для конкретных людей. Может, пока прошлое получилось проявить? – отмахнулась та и побежала умываться.

***

Следующие две недели Данкур посвящал единственный выходной белокурой лурбийке. Они успели уже сходить на выставку известного художника из Зирбии, полюбовавшись сказочными пейзажами, раскрашенными северным сиянием. Погуляли в городском парке, по случаю зимы уставленном фигурами из снега и льда. Но дело шло к весне, всё чаще случались солнечные дни, поэтому некоторые из статуй приобрели неожиданный и комичный вид, что нисколько не помешало свиданию, наоборот, общение становилось всё непринужденнее и приятнее для обоих, заставив посмеяться над особенно забавными уродцами.

А вечера выходных привычно заканчивались в облюбованном студентами трактире, где Дан играл, кажется, только для Дарайи. По крайней мере, его взгляд останавливался лишь на этой девушке. Приятным бонусом оказались непонятно откуда берущиеся у него южные фрукты, которыми он заботливо набивал карманы Дарайи, проводив её до крыльца. Даже Авайя успокоилась и одобрила наконец юношу, заметив такие милые знаки внимания.

На третьи выходные договорились съездить на остров Тер-Вуль, чтобы ознакомиться с местной святыней. Авайя и Мерлинат накануне тоже уехали по приглашению коллеги известного мага. Но их ждало более дальнее и длительное путешествие, в снежную морозную Зирбию, где появилась возможность ознакомиться с местными старинными практиками, передающимися особыми жрецами из поколения в поколение в неизменном виде. Договорившись потом повторить уже вместе обе поездки, подруги попрощались, пообещав созваниваться. За прошедшие полтора года они почти сроднились, привыкнув к обществу и поддержке друг друга.

Утро выдалось немного хмурым, как иногда бывает на исходе зимы. Тем приятнее оказались весенние жёлтые цветы, букетик которых принес с собой Данкур, вручив их девушке уже в лодке, везущей нашу парочку на остров.

– Как ты угадал? – смущенно опустила лицо к шелковистым лепесткам девушка, вдыхая свежий и чуть сладковатый аромат, едва заметный, но не менее приятный. – Мне так не хватает тут солнышка, что я особенно полюбила цветы именно такого, солнечного цвета.

– Правда? – улыбнулся в ответ Дан, слегка переживавший, что в цветочной лавке ранним утром нашлись только эти недорогие букетики первоцветов, привезенных с юга страны.

Чуть продрогнув после часового пути в лодке по незамерзающему даже в морозы озеру, юноша с девушкой первым делом пошли греться в трактир, тем более, что завтрак они пропустили. Наслаждаясь долгожданным теплом и уютом, вкусной едой и приятными разговорами, они провели в этом месте больше времени, чем планировали. Поэтому, спохватившись, кинулись наверстывать упущенное, торопясь пройти по всем башням замка и осмотреть все вывешенные картины.

Оба пожалели, что не были в этих местах, когда наследнице исполнилось восемнадцать, пропустив грандиозное зрелище. Была надежда, что вскоре та посетит остров, заставив кристалл на самой высокой башне вновь засиять, пусть и не так ярко, но их Академия и находится неподалеку, так что шанс увидеть своими глазами очень велик. Низкие облака, всё более и более тёмные, не пропускали солнечные лучи, которые могли бы хоть немного посверкать сейчас на гранях кристалла. Но даже это не могло испортить настроение держащихся за руки Дарайи и Данкура.

Проголодавшись, они решили пообедать в том же трактире при гостевом доме, в котором завтракали. Этот поздний обед, почти ужин, отвлёк их от погоды за окном, а тем временем началась метель. Выйдя к пристани, молодые люди обнаружили, что последняя на сегодня лодка, курсирующая между островом и берегом, на котором были выстроены Академия и городок Академбан, отправилась уже пару часов назад, когда они только начинали обедать. Следующий рейс отменили из-за пурги, в которую прямо на глазах превратилась совсем не страшная сперва метель.

– Переночуем здесь, – спокойно решил Данкур. – К утру погода наладится, вернемся первой же лодкой, даже на занятия не опоздаем. Завтрак попрошу пораньше подать.

Смутившаяся Дарайя не нашла достойной, по её мнению, причины для возражений. И когда Дан заказал номер, она тоже промолчала, вспомнив, что взяла с собой сущую мелочь, а у юноши могло и не найтись денег на два отдельных. Счастье, что хоть на один хватило. Положившись на его благородство и своё благоразумие, девушка постаралась вернуть себе уверенный вид, побоявшись показаться маленькой и глупой. Подумав, что нужно как-то намекнуть на полное отсутствие опыта общения с противоположным полом, чтобы дополнительно простимулировать благородные порывы юноши, она решила отложить пока этот разговор до более удобного момента.

Уже “уставшие” цветы были бережно помещены в вазу. Номер оказался просторным, с камином, в нём уже уютно потрескивали дрова, запас которых обнаружился рядом в симпатичной кованой дровнице. Пара массивных шкафов занимала почти всю стену рядом с входной дверью. Ещё одна дверь вела в ванную, расположенную за стеной, у которой возвышалась огромная кровать с красивым узорчатым покрывалом.

При виде этого предмета обстановки Дарайя снова смутилась, алея щеками, и отвернулась к окну, где расположился круглый столик, занятый теперь той самой вазой с цветами. Пара стульев у стола, пара удобных кресел у камина довершали обстановку. Остров посещали не последние люди и оборотни из разных государств, поэтому весь гостевой дом был отделан со вкусом, хозяева старались удовлетворить самые взыскательные вкусы.

Глава 11

Куда-то незаметно уползла скатерть с закусками и фруктами, пропал бокал из рук девушки, так же совершенно незаметно оказавшейся вдруг полулежащей на кипе подушек, выуженных из огромного шкафа. Нависающий над ней Дан вдруг приблизил своё лицо, чуть расплывающееся и как будто текущее в отблесках огня, единственным освещением к этому позднему часу остался камин, играющий языками пламени.

Мягкие губы накрыли рот Дарайи, чуть сдавливая и отпуская её нижнюю губу, запуская по всему телу непривычную волну мурашек и тепла, пробуждая в груди или животе, она и сама точно не определила бы где именно, какую-то странную пружину, начавшую сжиматься, причиняя этим то ли лёгкую боль, то ли странное удовольствие.

Отвлёкшись на новые ощущения, девушка не заметила, как Дан углубил поцелуй, уже покусывая её губы, поглаживая своим языком её собственный… Окончательно потерявшись, она и не поняла, в какой момент осталась в одной нижней сорочке, которая не могла служить надёжным препятствием для умелых рук мужчины. Приспущенные бретельки открыли доступ к груди, которую тут же покрыли поцелуями, чуть покусывая соски. Испуганная Дарайя дернулась, но сильные руки держали крепко, а губы мужчины вдруг припали к её шее, заставив охнуть и откинуть голову, подставляясь под новую и необыкновенно приятную ласку.

И снова она не отследила момент, когда осталась без панталончиков, в одной лишь сбитой и перекрутившейся сорочке, вздрогнув от прикосновения губ и языка сперва к животу, а потом ниже, ниже, ниже… Она ещё попыталась чуть отстраниться, отползти, но этим лишь упростила доступ к средоточию самых ярких ощущений, по сравнению с которыми недавние касания чужих губ её чувствительной шеи показались лишь слабым отголоском удовольствия. Дарайя опять потерялась в ласках, очнувшись только тогда, когда что-то твёрдое попыталось проникнуть в неё. Разом приходя в себя, она вся сжалась, пытаясь не допустить ЭТО, толкавшееся пока снаружи.

– Нет! – чуть сдавленным голосом сказала она, пытаясь вывернуться, отползти.

Но сильные руки не позволили этого.

– Нет! Нет! Нет! – напрягая все мышцы и сжимаясь внизу повторяла девушка.

Она уже почти обрадовалась, почувствовав, что её усилия действительно мешают сделать непоправимое. Но Дан, давно сделавший свои выводы о лурбийках, счёл происходящее глупым кокетством. Разгоряченный, давно не имевший женщины, он уже не мог остановиться вот так, после каких-то полудетских ласк.

Перехватив одной рукой оба тонких запястья девушки, прижал их над её головой, не позволяя отползти, вывернуться из-под себя. “Надо же, какая она там узенькая и как умеет сжиматься!” – со смесью восхищения и раздражения подумал мужчина, внезапно вспомнив, каким приёмом умудрялся побеждать намного превосходящих его противников. Не сказать, чтобы уж очень сильный, но резкий и точный тычок кулаком в солнечное сплетение заставил девушку задохнуться, сбив дыхание.

"Дышать-дышать-дышать!" – только об этом могла думать девушка, у которой уже темнело в глазах. И всё её тело требовало лишь одного, чтобы наконец-то получилось вдохнуть. Судорожно хватая ртом непослушный воздух, она расслабилась, чем тут же воспользовался Дан, резко входя в глупую девчонку, решившую вдруг поиграть в сопротивление.

Дарайя и так была на грани беспамятства, а резкая, неожиданная боль толкнула её за эту грань, заставив отключиться. Может быть, и к лучшему, так как и одного момента той пронзительной, раздирающей боли оказалось слишком много, стерпеть большее было бы почти невыносимо. Легкий обморок спас её от дальнейшего ужаса и участия в происходящем.

В себя она пришла уже отползшей к креслу, на краю покрывала. Сидела, подтянув ноги к себе и обхватив колени руками, сжавшись в комок как можно дальше от насильника. Когда и как она туда отползла, как поправила сорочку, прикрывая грудь и всё остальное, Дарайя не помнила, как будто наблюдая сейчас за собой со стороны. Сосредоточившись на этой мысли, показавшейся ей самой важной в тот момент, девушка осторожно огляделась.

На другом конце покрывала сидел ошарашенный Данкур, со странным лицом разглядывающий приличную лужицу крови, уже потемневшей и начавшей сворачиваться в центре многострадального покрывала. Почему-то эта чернеющая в темноте кровь обрадовала девушку.

“Так тебе и надо! Отстирывай теперь это сам!” – подумала она с нервным весельем, вновь поразившись своей странной реакции.

Девушка продолжала осознавать сквозь странную пелену, приглушающую звуки и цвета, не вписывающуюся в её недавние представления от Данкуре действительнось, кажущуюся ей страшным сном. Она чувствовала себя сторонним наблюдателем, не вовлечёным в происходящее, не чувствующий почти ничего...

– Мне нужно в ванную, – каким-то глухим и мёртвым голосом, не выражающим никаких эмоций, произнесла Дарайя, находя взглядом свои панталончики...

И действительно ушла в ванную, где так же без всяких эмоций, аккуратно смыла с себя кровь, нашла какие-то тонкие салфетки, подложив их в бельё. Внизу всё болело, кровь ещё сочилась.

"Мне просто нужно позаботиться о гигиене, никаких других мыслей, никаких переживаний!" – отстранённо выполняла необходимые действия девушка.

Она бы с удовольствием отправилась к себе, подальше от незнакомца, в которого превратился когда-то обожаемый Данкур, который точно не стал бы бить женщину в живот, пусть и не сильно, не оставив даже синячка…

Но они на острове, придётся ждать утра. Выбрав из запаса одеял, аккуратно уложенных всё в том же огромном шкафу, самое подходящее… А к чему оно подходящее? Дарайя и сама сейчас не ответила бы, но продолжала действовать, самой себе напоминая какую-то механическую куклу, не чувствуя, практически не думая, выполняя заложенные мастером-кукольником программы.

Итак, выбрав одеяло и закутавшись в него как в кокон, девушка заняла один край огромной постели, решив, что после тяжелого дня и ужасного вечера она имеет право хотя бы ночь провести нормально, в кровати. А в кресле пусть другие ночуют, когда закончат отстирывать покрывало. Да даже пусть и на кровати, лишь бы её не касались, не пытались выковырять из плотного защитного кокона.

Глава 12

Данкур был ошарашен тем, что натворил, полагаясь на привычные суждения, поддавшись зову тела. Судя по количеству крови, которая никак не хотела отстирываться с покрывала, девушка должна была впасть в истерику, проклиная его. Ну, или тихо плакать, спрятавшись где-нибудь… в ванной, например.

А она спокойно сходила туда, привела себя в порядок, потом деловито отыскала себе одеяло и улеглась спать. О произошедшем напоминало чуть кривящееся от боли при некоторых движениях лицо и застывшее на нем пугающе спокойное выражение, не вяжущееся с недавними событиями.

Решив, что это может быть особенностью лурбийской культуры, спокойно относившейся к добрачным связям даже в отношении девушек, мужчина вышел из ванной с тяжелой мокрой тряпкой, в которую превратилось пострадавшее покрывало, пристроив его на спинку одного из кресел, придвинув то поближе ко всё ещё пышущему жаром камину. Потом аккуратно развесил одежду, свою и девушки, которая уже заснула, подтвердив этим его теорию о привычном для лурбиек поведении.

Проснувшись ранним утром, он не сразу сообразил, где находится и что его разбудило. Но повторившее с другого края обширного ложа: “Нет! Не надо!”, заставило вспомнить вчерашнее и устыдиться. Всё-таки не самое обычное в жизни любой девушки событие, как бы она ни воспитывалась… А он повёл себя как настоящий дикарь, радостно утащивший пойманную женщину в своё логово.

И ведь так всё замечательно начиналось… Надо было, наверное, наведываться хоть изредка в особое заведение, посещаемое многими его соучениками. Но, избалованный в Дарбии вниманием милых оборотниц, он как-то брезгливо воспринимал саму идею получения подобных услуг за деньги. Вот за полгода и одичал незаметно для самого себя.

Решив начать исправлять подпорченное окончанием вечера впечатление о себе, он быстро умылся, оделся и даже самостоятельно спустился за завтраком. Вернувшись в номер, Данкур поставил поднос на столик, чуть отодвинув вазу с цветами, а потом раздёрнул шторы, впуская солнечный свет, обещавший хорошую погоду и спокойное путешествие обратно в Академию.

– А я нам завтрак организовал. Смотри, какие тут булочки подают! – улыбнулся он открывшей глаза Дарайе, пытаясь сразу задать легкий тон начавшемуся дню.

– Доброе утро! – получил он спокойный ответ от направившейся в ванную девушки.

Уже одетая и причесанная, она всё так же спокойно позавтракала вместе с Даном, создавая у того впечатление, что они давно женатая и слегка подуставшая друг от друга пара. Это ломало представление даже о лурбийках, по рассказам восторженных юнцов, возвращавшихся с каникул из гостеприимной южной страны, девушка должна ластиться к нему, если уж не начала сразу истерить.

И вообще, как она умудрилась остаться девственницей? Ну, сперва слишком молода была, это понятно. Потом, может, усиленно к поступлению в Академию готовилась, не было времени на приятное общение с парнями. Но она уже полтора года в Академии отучилась, парней вокруг – завались, на любой вкус. Да и времени у большинства вполне хватало и на личную жизнь. Нет, если бы та была уродиной… Но девушка весьма симпатичная, даже красивая. К тому же, лурбийка, что должно было сразу притянуть к ней массу заинтересованных мужчин.

Это на его родине, в Нербии, девушке приходится быть весьма осмотрительной и беречь честь, иначе собственные же родители весьма радикальными способами научат правильному поведению. Это и понятно, оборотней в их стране немного, медведи на севере живут довольно компактно, лишь немного влияя на соседние селения более свободными нравами.

Да на юге есть пара городков, где морские оборотни с незапамятных времен селились, но туда молоденьких девушек никто и не пустит. Там развлекаются взрослые люди, посещая местные театры с довольно фривольными музыкальными постановками, в которых блистают голыми ножками оборотницы дельфинки и котики. Кто-то из людей, пользуясь дружбой с местными семействами, открыл в этих соседних городках, Лурине и Луране, с течением времени слившихся в один прибрежный курорт – Лур-Лур, несколько игорных заведений, окончательно превративших эту местность в глазах приличных нербийцев в гнездо порока. Куда они, однако, с удовольствием ездили, поднакопив деньжат, чтобы по возвращении домой с восторженным блеском в глазах описывать “ужасы” злачного места.

Со временем люди попривыкли, поездка в Лур-Лур стала показателем взрослости, притягивая толпы молодежи, радостно отдыхавшей от показной строгости нравов, принятой в остальной стране. Даже появилась поговорка: “Что происходит в Лур-Луре, остаётся в Лур-Луре”. Ах, да, еще и на западном побережье, отгороженном от остальной страны высокими горами, тоже жили морские оборотни. Но сложность пути через высокогорье практически отделило те края, чисто формально считавшиеся частью Нербии, а фактически живущие по своим законам, не навязывая их никому, но и не собиравшиеся меняться в угоду человеческим правителям. Эта автономность всех устраивала, менять сложившийся уклад никто и не пытался.

В общем, возвращаясь к странностям поведения Дарайи, пытавшийся сгладить острые углы Данкур обнаружил, что сглаживать-то и нечего. Если не считать того, что девушка избегала смотреть на него, даже отвечая односложно на задаваемые вопросы, то в её манерах не было ничего, что хоть как-то могло намекнуть на пережитую ими близость.

Это слегка нервировало пробовавшего понять её и подобрать стиль общения Дана, который по пути домой елё дождался, когда лодка наконец причалит к берегу, чтобы снова остаться с Дарайей наедине и попытаться разговорить девушку. Он многословно описывал планы на следующий выходной, то и дело хватая её за холодную и какую-то вялую ладошку, которая чудесным образом, без видимых движений, исчезала из его руки. Вскоре девушка демонстративно спрятала озябшие ладони в карманы курточки, лишив его возможности добиться хотя бы намёка на интимность.

Проводив Дарайю до крыльца, он ещё раз назначил встречу на следующие выходные, уже планируя, как постарается всё исправить, окружить её знаками внимания и доступными с его финансами подарками. Девушка кивнула, соглашаясь со всем, что немного успокоило перенервничавшего мужчину, который попытался было поцеловать её, но та чуть повернула лицо и поцелуй пришёлся в щёку, тут же прервавшись, потому что Дарайя поспешила скрыться за дверью, а в женское крыло парней не пускали ни под каким предлогом.

Глава 13

Первые два дня прошли для Дарайи в “заморозке”, как будто ничего и не произошло. Казалось правильным и удобным делать вид, что ничего не было. А если и было, то не с Дарайей, а какой-то другой, так и оставшейся на острове девушкой. Если бы ещё не было крови, пару дней заставившей носить с собой запас специальных салфеток, если бы не отголоски боли, вынуждавшей ходить медленнее и аккуратнее, присаживаться с осторожностью…

Девушка старательно училась, как-то даже общалась с одногруппниками, созвонилась с Авайей, восторженно щебетавшей про интереснейшие знакомства и даже умудрившейся показать подруге то самое северное сияние, так вовремя появившееся на небосклоне Зирбии. Сквозь лёд, сковавший сердце, начало просачиваться тепло, которым даже на расстоянии умудрилась окутать подруга, вызывая легкую улыбку, уже не искусственную, а самую искреннюю, пусть и слабую и робкую пока.

В общем, никто ничего не заметил. И это так ошеломило Дарайю, которая даже с отключенными чувствами всё равно понимала – теперь у неё есть жизнь до и после случившегося, две совершенно разные жизни, что остатки льда к концу второго дня окончательно треснули и осыпались. Она как раз принимала ванную перед сном, когда это случилось.

Только теперь она снова сжалась в комок под теплыми струями и наконец-то заплакала, придавленная вернувшимися эмоциями. Та разумная её часть, которая помогала пережить последние дни, снова подсунула утешительную мысль – плакать под душем правильно, так лицо не покраснеет от слез. А глаза... глаза к утру вернут свой цвет, избавившись от красноты за ночь.

Уже лёжа в постели, девушка разозлилась. Сперва на мужчину, которому же ясно сказали: “Нет!”, потом на себя, что вообще допустила такую ситуацию, что вовремя не поговорила с Даном, не рассказала ему, что даже не целовалась ещё. Ну вот откуда он мог это узнать, если она молчала? Сама виновата!.. Устав и запутавшись, Дарайя всё-таки заснула, пусть и позже обычного, но не став мучиться до утра бесполезными поисками виновного. Это опять помогла её разумная половина, вовремя вмешавшаяся в происходящее и не допустившая истерики.

На следующий день были общие занятия для курса, где к девушке подсел ненадолго Шон, узнать, скоро ли вернётся Авайя. Этот короткий разговор заставил Дарайю нервничать. Она понимала, что никакой опасности именно этот юноша для неё не представляет, но внутри опять начало леденеть. И тут девушка испугалась, что менталист с такими способностями может что-то уловить, как-то узнать о случившемся, поэтому вежливо поспешила завершить разговор, сославшись на срочные дела.

И такое дело тут же нашлось. Пережитый испуг подстегнул, заставив задуматься о способах защиты. Вот если бы у неё был какой-нибудь особый артефакт, позволяющий справиться с мужчиной… И девушка начала использовать свои таланты по назначению, тем более, что Мерлинат позволял ей работать в своей мастерской, дав максимальный доступ. Там Дарайя и пропадала всё свободное время, пропуская обеды. На завтрак она прибегала в первых рядах, быстро хватала что-то, что можно взять с собой, и тут же бежала в мастерскую, успевая смастерить что-нибудь ещё до начала занятий. А ужин ей приносили всё туда же братья Ралроиг, обеспокоенные странным поведением девушки.

Вот так и получилось, что до самых выходных Данкур ни разу не столкнулся с Дарайей. Возможно, это было ещё одной причиной её рабочего рвения, которую она скрывала даже от себя. Ведь если как можно реже пересекаться с мужчинами, особенно такими опасными для девушек, то ничего подобного никогда больше не случится. И почему она раньше об этом не подумала? Ну и об изобретении средств защиты, конечно.

Итак, к возвращению подруги, Дарайя успела пройти уже три стадии принятия случившейся с ней беды: отрицание, гнев и торг. Ох, если бы только это было последовательно и непрерывно… Но она то и дело возвращалась то к отрицанию, пытаясь иногда убедить себя, что ей приснилось, что ничего такого не было, то злясь на себя, что была недостаточно убедительна, что не закричала тогда, позвав на помощь, постеснялась двусмысленности ситуации. Побоялась выставить себя провинциальной дурочкой или подставить неплохого парня, если не считать некоторых его действий в ту ночь…

Торговалась с собой, пытаясь представить, как бы развернулись события, если бы она заранее с ним откровенно поговорила. Или если бы не была так беспечна и заранее изготовила уже почти завершенный сейчас защитный артефакт, позволяющий временно обездвижить даже самого крупного мужчину.

Ей удалось каким-то образом уговорить старшего Ралроига, Рика, побыть испытуемым. Не ожидавший подвоха, мужчина рухнул, чудом подхваченный младшим братом, как только Дарайя ткнула своим прибором ему в запястье. Подняться он смог только через пару минут, а нормально двигаться еще через десять-пятнадцать. В общем, воодушевленная результатом девушка, даже не заметила пристального взгляда обоих братьев, пытавшихся разобраться, в чём причина таких резких изменений, которые остальные не замечали.

В день приезда подруги Дарайя успела вкатиться в следующий этап – депрессию, смягченную теплотой встречи с Авайей. Та навезла сувениров и подарков всем друзьям, радостно делилась увиденным и изученным. В общем, принесла с собой частичку старого, безопасного и доброго мира, который окружал Дарайю совсем недавно.

Оживленная Авайя приняла состояние подруги за усталость, услышав, что та проводила всё свободное время, изобретая новый артефакт. И то, что все выходные они провели, почти не выбираясь из кампуса, даже еду заказывали с доставкой, опробовав новшество, предлагаемое некоторыми ближайшими трактирами, Авайя тоже списала на усталость. Она и сама с удовольствием отсыпалась и отмокала в ванной, приходя в себя после интересного, но утомительного путешествия.

Прождавший девушку на месте назначенной встречи больше часа, Данкур двинулся к кампусу, пытаясь понять, что опять произошло. Она же соглашалась с ним, не возражала против свидания. Правда, почему-то за всю неделю так и не попалась ему на глаза… Может заболела?

Глава 14

Было бы слишком оптимистично предполагать, что пройденный за какую-то неделю путь позволил Дарайе преодолеть последствия моральной травмы. Ей было намного легче осознавать, что так и должно быть, что не может человек после случившегося оставаться неизменным. Может, полный идиот и не заметил бы ничего, продолжая жить как прежде, а нормальный человек должен какое-то время приходить в себя.

И она приходила, теперь более настороженно воспринимая мужское внимание, периодически злясь на всех мужчин скопом. Но мало-помалу, общаясь с Шоном, который всё чаще составлял им с Авайей компанию, видя его трепетное и нежное отношение к подруге, Дарайя смягчалась, оттаивала, всё больше напоминая себя прежнюю.

За три весенних месяца, погрузившись в свои глубоко упрятанные от всех переживания, она немного похудела, став ещё изящней и воздушней. Её задумчивый глубокий взгляд придавал лицу какую-то особенную одухотворённость, привлекая всё больше поклонников.

Дарайя думала, что, перестав быть улыбчивой и слишком открытой, она сумеет отгородиться от мужчин, оттолкнуть их этим, внутренне готовая к проявлению неожиданной агрессии от представителей противоположного пола, маскирующихся под милых парней. Но в результате только стала ещё популярнее, чем приводила теряющую потенциальных воздыхателей Рончейю в бешенство.

Данкур попытался было возобновить встречи, сумев наконец столкнуться с почти неуловимой Дарайей, но получил только вежливый ответ о слишком большой загрузке, подготовке к экзаменам, слабом здоровье… В общем, намёк был слишком прозрачным, чтобы юноша не понял, что его больше не хотят видеть. А появившиеся во время вымученного разговора братья Ралроиг заставили его предположить, что старший из них стал новым возлюбленным девушки.

“Ну да, лурбийки долго не скучают!” – решил юноша и прекратил свои попытки, испытывая странную смесь чувств – легкое разочарование от непостоянства девушек и облегчение от того, что с него как бы сняли ответственность за дальнейшую судьбу одной из них.

Дарайя, поняв, что Дан больше не ищет встреч с ней, испытала примерно те же разочарование и облегчение, пусть и по другим причинам. Легче было от того, что не придется напрягаться каждый раз, встречая мужчину, своим видом возвращающего её к старательно вытесняемым воспоминаниям. А разочарование… Как-то обидно, что он вот так просто от неё отступился, даже не попытавшись извиниться за произошедшее, будто подобное для него в порядке вещей, а она – одна из многих, не слишком значимая и не нужная.

Девушка даже пыталась себе представить какой-то вариант подобных извинений, но поняла, что лучше уж так, чем мучительно выдавливать что-то в ответ, делая вид, что они могут остаться друзьями. Нет, действительно, уж лучше так. Всё закончилось, поставлена жирная точка.

Подготовка к экзаменам окончательно отвлекла Дарайю от ненужных переживаний. Окунувшись в учёбу, она почувствовала себя спокойнее. И это позволило с легкостью получить высшие баллы по всем предметам, что стало приятной неожиданностью. Всё-таки раньше она больше уделяла внимания любимой артефакторике, чуточку запустив непрофильные дисциплины. А теперь даже помогла Авайе, подтягивая по алхимии и целительству.

В общем, на долгожданные летние каникулы девушки отправились в самом лучшем настроении, предвкушая любимые морские прогулки, купания и другие радости, ожидающие их на родине. Почти всё лето Дарайя провела у подруги, пользуясь всеми благами модного курорта. Даже её родители поддались на уговоры и на три недели присоединились к дочери, немного смущенные окружающей роскошью. Да, за последние годы отец Авайи много вложил в своё детище, сделав отдых в гостевых домах Малурив очень престижным.

Две симпатичные девушки привлекали внимание и местных парней, и отдыхающих, вскоре обзаведясь целой группой ухажеров, остужаемых крутым нравом отца Авайи. Юношам оставалось только грустно вздыхать и пытаться обратить на себя внимание. Для этого они то придумывали конкурс на лучший прыжок со скалы, где ожидаемо победил дельфин; то на самый красивый букет, тут отличился волк, умудрившийся помимо общей гармонии композиции учесть еще и сочетание запахов…

Короче говоря, скучать подругам не давали. Эти милые ухаживания были приятны Дарайе, но всё отравляли периодически возникающие мысли о тайной цели этих букетов и знаков внимания, о том, что может последовать за легким флиртом. А ещё страшила мысль, что по каким-то признакам кто-то догадается о произошедшем с ней и решит, что можно быть смелее.

С одной стороны, ей вроде бы нечего беречь… А с другой, Дарайя не могла представить, что позволит прикоснуться к себе чужому человеку. И чужими ей теперь казались почти все окружающие. В результате загадочная задумчивость девушки только подстегивала воображение молодых мужчин, которые просто кружили вокруг Дарайи, заставляя её внутренне сжиматься и чуточку ненавидеть этих хищников.

Приезд братьев Ралроиг, давно забронировавших отдельное бунгало у моря на последние три недели лета, каким-то образом разогнал стаю, кружившую вокруг девушек. Уж чем они припугнули навязчивых кавалеров, неизвестно, но Дарайя наконец вздохнула с облегчением, избавившись от постоянного стресса. Шон и Рик, заинтересовавшиеся морской рыбалкой, утащили девушек в море на лодке, где те с азартом принялись соперничать в количестве улова. Потом была экскурсия в столицу, опять вчетвером, с ночевкой в гостевом доме. Какие аргументы использовали братья, чтобы уговорить на это отца Авайи, опять-таки непонятно, но им это удалось.

К чести мужчин нужно сказать, что вели они себя очень достойно и уважительно, не позволяя себе ничего лишнего, окружив девушек заботой и ненавязчивым дружеским общением. Были и пикники, и совместные купания, и веселые вечерние игры в карты, к которым иногда присоединялись и родители Авайи. В общем, и гости, и хозяева остались полностью довольны приятным обществом. Братьям предложили приезжать в любое время. Если не найдется места в одном из больших гостевых домов или маленьких бунгало, то уж в хозяйском доме комнату для приличных молодых людей всегда найдут.

Глава 15

Рончейя была немного обижена на Кида за прошедшие порознь каникулы. Но только совсем немного. Во-первых, тот почти всё лето провел, сопровождая грузы на одном из быстроходных судов компании отца, изучая будущий свой бизнес изнутри. А во-вторых, оставленных им денег хватило на аренду миленького домика на юге Тербии, где девушка наслаждалась завистливыми шепотками менее симпатичных курортниц, которыми сопровождался каждый её выход.

Ещё бы! Она не зря при каждом удобном случае получала очередной подарок от любовника, в самом начале отношений намекнув, что предпочитает драгоценности, которыми она и хвасталась всё лето, забывая про чувство меры. Именно это и выдавало в ней недавно разбогатевшую беднячку, которая готова блистать каменьями даже за завтраком или на морской прогулке.

И всё-таки вернувшийся за несколько дней до начала учебного года Перкид был встречен ласковыми упрёками. Оба понимали, что тщательно изображаемые девушкой чувства были лишь игрой, но таковы правила, почему бы и не поиграть. Рончейя сообщила, что соскучилась, истосковалась… А Кид сделал вид, что ей поверил и устыдился того, что заставил девушку страдать.

В качестве извинений он затеял небольшую поездку на остров Тер-Вуль, чтобы провести в приятной обстановке пару дней вдвоём. Посещение музея и картинной галереи их оставило почти равнодушными, а вот сокровищница заинтересовала. Перкид пытался оценить, на какую сумму тут собрано драгоценностей, а Рончейя мысленно примеряла некоторые из вещиц на себя.

Роскошные покои, состоящие из гостиной, кабинета и спальной, понравились им обилием лепнины и позолоты. Кид удовлетворенно кивнул сопровождавшему гостей управляющему, подтверждая этим согласие с показавшейся сперва высокой ценой за номер. А Рони постаралась не выдать свой восторг, придав лицу чуть утомленное привычной роскошью выражение.

После такого же достойного ужина мужчины удалились в малую гостиную, соседствующую со столовой гостевого дома, чтобы выпить по рюмочке местной настойки, поговорить о делах, сыграть в карты. Рончейя было растерялась, не зная, чем занять себя в большой гостиной, где остались несколько женщин, по-видимому, давно знакомых и образовавших дружную компанию.

Она было собралась подняться в номер, чтобы не чувствовать себя изгоем, что было жутко неприятно, но тут к ней подошла незамеченная ранее дама в довольно безвкусном розовом платье, изобилующем рюшами, кружавчиками и атласной отделкой, мало сочетающейся со всем выше перечисленным. Особенно странно это почти детское платьице сидело на даме уже приличного возраста, которая безуспешно пыталась молодиться.

– Ах, милая моя! – воскликнула эта женщина, приблизившись к Рончейе. – Вы такая красивая пара! Сразу видно, что у вашего… жениха прекрасный вкус.

Проследив за взглядом дамы, не обнаружившим брачного браслета, Рони благосклонно приняла деликатность новой знакомой, представившейся Гаридейей Нуридик. К тому же, эта дама продолжила восхищаться вкусом и изысканностью девушки, что окончательно расположило последнюю. Выяснилось, что Риди, как попросила себя называть новая знакомая, давно замужем, сыновья выросли и даже успели жениться.

– А мой милый супруг, – со вздохом закатила глаза дама в розовом, – занимается своим маленьким бизнесом, поставляя фрукты из собственного имения на юге. Вечно что-то придумывает, но богаче мы пока не становимся… Но всё это смертельно скучно! Если бы не эти поездки, то на курорты, то хотя бы на этот симпатичный остров, я бы с ума сошла от тоски.

– Мужчины… – расплывчато отозвалась Рони, намекая, что у тех свои понятия и интересы.

– Да, мужчины, – подхватила словоохотливая дама. – Вот что бы они без нас делали? Так и сидели бы со своими скучными книгами по агрономии или ещё какими-нибудь! Погрязли бы в своей рутине и одичали совсем. А мы их вытягиваем из этого болота. Пусть хоть изредка поживут по-человечески.

Не найдясь с подходящим ответом, Рончейя отделалась лёгким кивком, которого вполне хватило общительной собеседнице.

– И откуда вы прибыли? – решила расспросить та.

– Мы учимся в Академии…

– Ах! Вот в той, новой, которая совсем рядом? – радостно затараторила Риди. – Как приятно, что такие красивые молоденькие девушки и юноши ещё и прекрасное образование получают! Сейчас это очень важно. Вот мои сыновья…

Рони чуть выпала из беседы, устав от подробностей жизни новой знакомой, радостно вываливающей всё новую и новую информацию на беззащитную собеседницу, а скорее – слушательницу. Стало понятно, почему женская компания постаралась исключить из своих рядов говорливую даму, просто сбивающую с ног своим напористым стилем общения. Девушка уже начала придумывать причины, по которым ей срочно нужно удалиться, как вдруг заинтересовалась тем, о чём сейчас начала рассказывать Риди.

– Ах, мы тут в конце зимы побывали в первый раз. Кстати, тогда тоже одна молодая пара из Академии на одну ночь останавливалась. Вы не представляете, какая в тот день началась метель! Мой милый муж еле успокоил меня, что остров вполне безопасен и нам ничего не грозит. Да и никуда не деться в такую погоду, все лодочники остались на берегу озера, не смогли добраться к вечеру на остров, поэтому некоторые путешественники были вынуждены искать ночлег здесь.

– Вы говорили, что пара из Академии… – Рони попыталась вернуть женщину к интересующей теме, почувствовав что-то интересное, а может, и полезное в потоке слов, извергаемом “розовой” дамой.

– Да, я так и сказала. Тоже очень красивая пара! Такая влюбленная, такая молоденькая девушка, судя по довольно коротким волосам, лурбийка. Но удивительно скромная, так смущалась тогда, даже не похоже на…

– Да-да, я понимаю, о чём вы! – нетерпеливо воскликнула Рончейя, внутренне уже ликуя от попавших к ней сведений о неприятельнице.

– Ну вот, милая лурбийка, а с ней такой привлекательный стройный юноша с длинными темными волосами. Я ещё тогда подумала, как необычно… Волосы у мужчины длиннее, чем у его девушки…

Глава 16

По зрелом размышлении Рончейя решила действовать через девушек своей свиты. Им она “по большому секрету” рассказала о случайной встрече на острове с милейшей дамой, которая в разговоре упомянула приметную пару из Академии, оставшуюся на ночь в гостевом доме, да еще и в одном номере. Остальное её наперсницы прекрасно додумали сами и так же по секрету распространили слухи.

В новом учебном году свита Рони пополнилась за счет первокурсников, которые с интересом послушали про “развратность лурбиек”, которая теперь наконец-то подтвердилась конкретными фактами. Волнующая тема обросла фразами наподобие “кто знает, к чему они там у себя в Лурбии привыкли”, “можно только предполагать, чем на каникулах занимаются” и тому подобными возбужденными шепотками.

Старшекурсники, присмотревшись к по-прежнему скромной Дарайе, увлеченной только своей артефакторикой, решили, что кто-то нафантазировал, и выбросили из головы эту гадость. А вот первокурсники, вырвавшиеся из-под родительской опеки и почувствовавшие себя взрослыми и опытными, решили, что девушка только притворяется, а сама…

Только этим можно объяснить произошедшее буквально через считанные недели с начала учебного года. Вечер перед единственным в неделю выходным многие уже по заведенной в Академии традиции проводили в ближайшем трактире. Пытаясь доказать свою мужественность и зрелость, некоторые новоявленные студенты старательно утрамбовывали в себя горячительные напитки, даже устраивая иногда негласное соревнование. Понятно, что любители подобных состязаний скорее всего первыми покинут учебное заведение, не справившись с экзаменами… Но кто думает о мелочах, когда на кону такая близкая и легкая в исполнении победа?

В общем, компания оболтусов, пошатываясь и горланя неприличные песенки, приближалась к кампусу. Припозднившаяся в мастерской Мерлината Дарайя показалась на дорожке, ведущей к женскому крыльцу, не ожидая никаких опасностей на привычном пути… Потом никто из первокурсников не смог вспомнить, с чьего выкрика “Горячая лурбийка!” всё и началось. Юноши обступили напуганную девушку, кто-то из них притянул “жертву” к себе, одной рукой обхватив плечи, а второй проводя по спине и ниже…

Растерянная Дарайя не сразу вспомнила о своём защитном артефакте, пытаясь вывернуться из захвата и отчаянно закричав: “Отпусти!”. Её крики чуть заглушались гоготом нетрезвой толпы, но братья Ралроиг, возвращавшиеся с дополнительной тренировки на полигоне боевиков, быстро сообразили, что происходит что-то требующее их вмешательства. Легко разбросав десяток сосунков и удерживая за шиворот “лапальщика”, братья переглянулись, понаблюдав за расползающимися по кустам противниками.

Младший Ралроиг повёл пойманного хулигана к коменданту, у которого была зарешеченная специальная комнатка для нарушителей порядка. По крайней мере, он так каждый год говорил, расселяя первокурсников и объясняя им правила кампуса. Старший решил проводить напуганную девушку до её крыльца. И тут из мужского крыла вышел Данкур Финерай…

– Не думала, что мужчины такие сплетники! – с горечью сказала ему Дарайя, проходя мимо.

Удивлённый Дан проводил взглядом девушку, потом буксируемого Шоном пьяного первокурсника… Как только последние двое скрылись в здании, из ближайших кустов начали появляться остальные участники недавнего происшествия, вполголоса обсуждающие случившееся.

– Да это же тот самый Данкур, ну который на острове с лурбийкой развлекался! – услышал он от одного из пьяненьких сосунков.

– Никто ни с кем не развлекался! – поймав болтуна, разъярился Дан.

– Да ладно, вас видели на острове! – не унимался этот смертник, а его дружки гаденько засмеялись, заставив вздрогнуть уже входящую в женское крыло Дарайю.

Заметив это, Данкур окончательно вышел из себя, очнувшись, только когда его обхватил сзади более высокий и крепкий Рик, уже попрощавшийся с девушкой и успевший вовремя прекратить “избиение младенцев”. Приходя в себя, Дан заметил несколько валяющихся рядом и стонущих первокурсников, самым пострадавшим из которых ожидаемо оказался юнец, позволивший себе пренебрежительно высказаться о девушке.

Подоспевший комендант, уже разместивший в давно пустовавшей “комнате отдыха с особыми удобствами” приведенного Шоном пьяного юношу, спросил только:

– Тоже посмели вести себя непочтительно с девушками?

– Эти? – кивнул на подвывающую живописную кучку Рик. – Да, именно так. Данкур провел с ними воспитательную беседу.

– Ага, – задумчиво потёр щетинистый подбородок немолодой уже мужчина. – Ну, тогда будем считать, что их уже наказали. Да и некуда мне столько нарушителей порядка размещать… Кто ж знал, что молодежь нынче такая невоспитанная…

Пробормотав что-то ещё из разряда “а вот в ранешное время, бывалочи...”, комендант удалился к себе, напоследок всё-таки обернувшись:

– Но в следующий раз все драчуны пойдут объясняться к ректору! Пусть он решает, стоит ли учиться таким бестолковым студентам, время ещё на них терять…

Уже поднявшиеся на ноги первокурсники, потирая пострадавшие бока и челюсти, согласно закивали и заторопились разойтись по комнатам.

– Что за слухи про остров? – играя желваками спросил у Данкура Рик.

– Не знаю! – буркнул тот, пытаясь обойти братьев, младший из которых ухватил его за руку.

– Что произошло на острове? – впился глазами в длинноволосого брюнета Шон.

– Не ваше дело! – огрызнулся Дан, вырываясь из захвата и быстрым шагом направляясь к выходу из кампуса.

Шон застывшим взглядом проводил мужчину, сжимая и разжимая кулаки…

– Рик, скажи мне, как Единый относится к насильникам?

Глава 17

Эйдирик дёрнулся было вслед ушедшему Данкуру, но был остановлен младшим братом:

– Ты не ответил!

– Если дело доходит до суда, то обычно дают выпить “последнюю правду” обвиняемому и обвинительнице, чтобы не допустить оговора. Такие случаи тоже бывают, женщины иногда на редкость мстительны, – уже спокойно ответил старший.

– И что дальше?

– А дальше Единый показывает правду, наказывая виновника, кто бы им ни оказался. Да ты и сам знаешь, это обычная практика в спорных делах.

– Понятно. Осталось уговорить Дарайю подать в суд, – нахмурился Шон. – И что-то мне подсказывает, что она не будет этого делать.

– Кому захочется рассказывать про настолько личное? – подтвердил его сомнения Рик.

– И что теперь делать? Сам видел, чем могут обернуться для девушки порочащие слухи.

– Узнай у Авайи расписание, особенно про вечерние занятия, где и когда задерживаются обычно… Придется стараться быть где-то поблизости, – старший Ралроиг подытожил разговор и первым двинулся в сторону комнаты, где уже второй год жили братья.

***

А Данкур на этот раз отказался от привычно протянутой ему гитары, решив провести время в трактире иначе. Он еще на входе расслышал, как одна из подружек Рончейи упомянула знакомое имя, после чего окружавшие её подружки мерзко захихикали. Подсев к разговорчивой девице, Дан заставил присущее ему обаяние проявиться по полной, наговорив приятных комплиментов, угостив даму бокалом вина, а оно в этом заведении стоило намного дороже пива, которым обычно обходились студенты.

Растаявшая от внимания красавчика девушка вскоре мило болтала с ним, не заметив, как разговор свернул в сторону недавних слухов.

– Да я же понимаю, что вряд ли такой мужчина заинтересуется этой замухрышкой-лурбийкой! – горячо шептала она на ухо Данкуру. – Может, и правда, дело было только в погоде. Но факт остается фактом. Вас там видели вдвоём. Рончейе одна дама рассказала, которая в тот вечер тоже на острове была и вас запомнила.

– Рончейе? – нахмурился Дан. – И это она всем рассказала?

– Нет, – поспешила поправить его собеседница, – не всем. Только подружкам. И по большому секрету…

– Которым вы успели поделиться буквально со всеми? – усмехнулся мужчина.

Захмелевшая девица, которая с начала вечера уже успела и пивом угоститься, и заказанное Даном вино почти допила, приняла эту усмешку за одобрительную улыбку.

– Ну да. А зачем бы Рони нам рассказывала? Она всегда так делает, когда хочет, чтобы нужная сплетня быстро разошлась… – уже почти договорив последнюю фразу, девушка наконец сообразила, что сказала лишнего. И поспешила добавить: – Но это всего пару раз и было!

– Да-да, верю вам на слово, – отмахнулся от неё Данкур, решив, что на сегодня он узнал достаточно и сидеть в окружении стада, сопровождавшего рыжую красотку, он совершенно не настроен. – До свидания, милая! Мне пора.

Зная, что Рончейя чаще всего приезжает в Академию на наемном экипаже, уже следующим утром Дан поджидал девушку у входа в ворота кампуса, чтобы успеть переговорить наедине. Ему повезло, в этот день Рони приехала без Кида, оставшегося прошлой ночью у себя.

– Зачем ты распускаешь слухи о Дарайе? – даже не поприветствовав, перешел он к сути.

– Какие ещё слухи? Нужна она мне! – брезгливо наморщила носик девушка.

– Да? А кто тут на остров с Кидом ездил? – усмехнулся Дан. – И в отличие от нас, застрявших там из-за непогоды, вы там сразу на пару ночей номер сняли.

О том, что Перкид возил свою девушку на остров, он краем уха слышал от кого-то из одногруппников. Но про общий номер решил упомянуть наудачу, всё-таки была вероятность, что всё было прилично, с отдельными спальнями.

– И что? Тебе обидно, что не с тобой? – попалась на крючок Рони. – Так у тебя на королевский номер и денег не хватило бы, тем более, на две ночи!

– Понятно, ты сама измазалась, прилепляясь то к одному богатенькому сынку, то к другому, так решила и остальных постараться измазать, – прищурился мужчина. – Что, всё-таки совесть ещё не умерла окончательно и покоя не даёт?

Теперь он окончательно убедился, что услышанные ещё год назад рассказы про предприимчивую красотку оказались правдой. Раньше он, ослепленный красотой неприступной, как ему тогда казалось, Рончейи, отмахивался от слухов, посчитав их наветами отвергнутых недостойных юношей. Но за последние полгода, присмотревшись получше, невольно сравнивая с Дарайей, Дан понял, чего стоит эта рыжая девица. Да, стоит она недёшево, но ценник у неё однозначно есть.

– Ой! Только не нужно строить вид оскорблённой невинности! – окончательно взорвалась та в ответ. – Можно подумать, вы там с ней новый артефакт наедине изобретали. Все одинаковые! Только кто-то по-глупости за бесценок себя отдаёт. А потом завидует более умным девушкам.

Фыркнув, Рончейя гордо прошествовала мимо Данкура к уже ожидавшим её подругам, с интересом поглядывавшим на явно темпераментный разговор. Мужчина не смог расслышать с такого расстояния, что именно Рони сказала, приблизившись к группе девушек.

– Ах! Как меня утомили эти поклонники. Приходится буквально отчитывать их, чтобы отстали наконец.

Девичья компания охотно поддержала свою предводительницу, ярким ручейком разноцветных платьев обозначив направление к учебному корпусу, где вскоре должна начаться первая пара.

Рончейя, как ни старалась, не могла забыть брошенных мужчиной слов. “Да как он посмел?! Какое право он имеет такое говорить?” – бурлили злые мысли, не давая девушке выкинуть утренний инцидент из головы.

Понимая, что всё сказанное Даном, правда, она сердилась ещё больше, решив, что обязательно отомстит ему, как только предоставится такая возможность. И даже не ему самому, а через Дарайю, если уж та оказалась для юноши болевой точкой, на которую можно попробовать надавить. Подумав об этом, Рони злорадно улыбнулась прекрасной возможности сделать гадость сразу двум своим врагам, ужалив только одного...

Глава 18

Не знавшая о коварных планах Рончейи, Дарайя полностью погрузилась в учёбу, а оставшееся время посвятила мастерской Мерлината, с удовольствием погружаясь в мир артефактов, придуманных старым ученым. Иногда ей удавалось даже придумывать что-то новое, усовершенствовать давно известные приспособления, уменьшив количество необходимой магии, поддерживающих эти артефакты.

Учитель хвалил способную девушку, ещё в детстве проявившую склонность к его любимому делу, что ещё больше мотивировало ученицу. Рони попыталась вбросить слух об особых отношениях Мерлината и Дарайи, но даже подружки-приспешницы недоверчиво покачали головами, слишком уж неправдоподобно это звучало.

А потом на какое-то время рыжей красавице пришлось переключиться на другие заботы. Перкид, похоже, заскучал… и начал поглядывать на симпатичных первокурсниц более заинтересованно, чем могла допустить Рончейя. Пришлось девушке чуть углубиться в свою профильную науку. Хотя различные зелья относились скорее к целительству, но многие из них требовали навыков опытного алхимика, а также и инструментария последнего.

Уж где она умудрилась найти секретный рецепт, никто не знает, а Рони некоторые тайны хранила особенно ревностно… Но по некоторым признакам можно было бы предположить, что неудачная сплетня про Дарайю и её наставника больший успех имела бы в отношении самой Рончейи и декана алхимического факультета. Этот бодренький и ещё не слишком старый маг иногда проводил с девушкой долгие часы не только в лаборатории, но и в выделенном ему симпатичном домике на территории Академии. И особо наблюдательные могли бы заметить, что студентка выходит из жилища наставника с иной прической, нежели была у неё ранее…

Возможно, именно у декана она и нашла те самые особенные рецепты. А очень даже вероятно, что он и сам баловался подобными средствами, пытаясь впечатлить юную любовницу… В общем, вскоре почти каждый визит Кида стал стимулироваться добавлением в напитки возбуждающих капель, заставляя мужчину заново прочувствовать всю силу чуть поблекшей ранее страсти.

Притихшие первокурсники, понемногу отошедшие после “воспитательного” разговора сперва с братьями Ралроиг, а затем с Данкуром, теперь обсуждали громкое отчисление своего товарища за непочтительное поведение. Детали происшествия ректором не оглашались, но всех предупредили, что и впредь за неуважительное отношение к девушкам будут безжалостно отчислять с самой отрицательной характеристикой.

Если маг-недоучка позволяет себе такое, что же будет, когда он обретет полный контроль над своей магией? Хотя при подобных замашках вряд ли возможен тот самый контроль, позволяющий использовать собственную магию в достаточной мере. Чуть позже, всё осознав и поняв, что сами едва избежали отчисления, юноши сами стали защищать лурбийку, приводя в доказательство слова Данкура, отрицавшего близкие отношения с девушкой.

– А ты знаешь, что Дан защитил твою честь? – с затаённым любопытством спросила её однажды соседка, зашедшая, чтобы пригласить лурбиек на посиделки с пирожными, такие вечерние девичники частенько устраивались в женском крыле.

– Что? – искренне удивилась Дарайя, не ожидавшая ничего подобного от старательно избегаемого мужчины.

– Ну, ты же в курсе, что одного первокурсника выгнали? Говорят, он что-то гадкое про тебя с Данкуром сказал…

– Не знаю, не интересовалась! – чуть резковато оборвала гостью девушка, поморщившись от неприятных воспоминаний.

– Ой, ну ты чего?! Дан же их там поколотил, говорят, против целой толпы вышел, всех раскидал. Представляешь, один против пятидесяти?! – восторженно сверкая глазами продолжила однокурсница Дарайи.

– Так уж и пятидесяти?! – усмехнулась девушка, припомнившая максимум десяток нахалов, преградивших ей путь однажды вечером.

– Да ладно, преувеличивают, конечно… Но уж дюжина точно была, а то и две, – как ни в чём не бывало отмахнулась от скучных фактов соседка. – И говорят, что он пообещал опять проучить любого, кто про тебя плохое скажет. Чтобы не врали, чего не было.

– Ммм? – протянула Дарайя, не зная, как прокомментировать последние слова.

– Ну да! Я сразу всем сказала, что те гадости, которые подружки Рони про тебя распускают, это выдумки. Ты совсем не такая, не стала бы с первым попавшимся на остров для такого ездить, – горячо заверяла гостья.

– Спасибо, – улыбнулась лурбийка, старательно удерживающая внешнее спокойствие. – Мы с Авайей к вам обязательно заглянем попозже, если она не слишком задержится.

Надеясь, что подруга придет как можно позже, что позволит избежать ненужного внимания и обсасывания при ней новых слухов и упоминаний Данкура, Дарайя задумалась. В очередной раз этот юноша не укладывался в придуманный ею образ. Сперва она слишком превознесла его в своих фантазиях, за что в итоге жестко поплатилась. Потом, видимо, слишком очернила, приписав все возможные пороки и недостатки…

А теперь стало совсем непонятно, как относиться к такому противоречивому в поступках человеку. Сейчас, когда всё самое страшное уже не пугало так, как в самом начале, пока были свежи и сильны переживания, у девушки хватило смелости и честности признаться самой себе, что если бы в тот вечер Дан ограничился бы поцелуями, а всё остальное позволял бы себе постепенно, понемногу приучая её к себе… То, скорее всего, уже через две-три недели она не возражала бы против близости. И всё было бы по-другому…

Но теперь ничего не вернуть. Он для неё стал другим, жёстким и пугающим. Да и она уже иная, не прежняя восторженная девочка, впервые настолько очарованная кем-то. Что-то сломалось в ней, а теперь едва-едва начало срастаться, оставляя глубоко внутри пока ещё грубоватый шрам. Может быть когда-нибудь… Позже, когда этот рубец в душе станет едва заметен и не будет отзываться болью при любом приближении представителя противоположного пола, она и сможет кому-то поверить. А если повезет, то и влюбится снова. Всё-таки чудесное было ощущение, когда все краски казались ярче, звуки мелодичнее и всё вокруг было каким-то сказочно прекрасным. Возможно, это когда-нибудь вернётся к ней…

Глава 19

Как обычно, всё началось с веселых посиделок в трактире, где чуть ли не каждый вечер зарождалась дружба навек, частенько выветривающаяся уже к утру, и где случались драки насмерть, неожиданно для участников этих кулачных боёв становящиеся началом той самой дружбы…

Литар Спарейвик, однокурсник лурбиек, еще в первый год учёбы пытавшийся ухаживать за Дарайей, но получивший отказ, до сих пор не мог забыть её слова:

– Для вас, оборотней, если девушка не истинная пара, то ничего серьёзного не будет. Я так не могу и не хочу.

И вот за прошедшую осень про эту якобы серьёзную девушку каких только сплетен пришлось наслушаться. Ну ладно, вроде бы с Данкуром разъяснилось, напридумывали всё. Но дыма без огня всё же не бывает. А сейчас лурбийки не скрываясь ходят везде с братьями Ралроиг. Те, конечно, не оборотни, но и помолвочных браслетов пока на руках у девушек не видно.

Примерно такие мысли крутились в голове захмелевшего леопарда, когда в трактир зашли те самые девушки в сопровождении братьев. Может, ничего бы и не произошло, если бы сосед Литара не подзуживал на ухо:

– Ха! А тебе отказала. Что, хвост недостаточно длинный и пушистый оказался?

– Да сдалась она мне! – разозлился Спарейвик.

– Ну да, ну да… – не унимался провокатор. – Так я тебе и поверил!

На беду, тут ещё и Данкур решил побренчать, обратив на себя внимание и раздражая и без того обозлённого леопарда. Только этим можно объяснить его следующую реплику, обращенную к братьям:

– Что, родственнички, привыкли по-семейному друг за другом донашивать. А теперь Эйдирик даже и за Данкуром не погнушался… – не успел договорить он.

Стремительно приблизившийся Рик схватил пьяного студента за грудки и встряхнул, как нашкодившего кота:

– Если не умеешь пить, так и не начинай! – хотел по-хорошему, без членовредительства и увечий, выволочь хмельного оборотня из трактира Рик.

Но тут кто-то из друзей леопарда, такой же нетрезвый, азартно заорал:

– Наших бьют!

А поскольку оборотни в Тербии всегда были сплоченной общиной, то и получилась эпичная битва людей против оборотней. Девушек вытолкали на улицу, чтобы те не пострадали случайно. Испуганные студентки с ужасом прислушивались к происходящему внутри. А там, похоже, в ход пошли не только массивные скамьи, но и столы, судя по доносящемуся грохоту. Вскоре кто-то не удержался и подключил магию, не подумав о последствиях применения огня среди деревянной отделки и деревянной же мебели. К счастью, в трактире было достаточно магов воды, чтобы не допустить пожара…

Но в результате помещение наполнилось жаром и паром, а промокшие насквозь бойцы поспешили выскочить наружу, прямо в руки к подоспевшей страже. Повезло, что многие стражники когда-то сами учились в Магической Академии, пусть и не здешней, да и хозяин трактира как раз недавно задумывался о замене части мебели и небольшом ремонте.

Ушлый делец прикинул грядущие расходы на теперь уже полноценный ремонт… и скромно увеличил сумму всего лишь втрое. А что? На время работ придется закрываться на какое-то время, это же упущенная прибыль. Именно это он и заявил в ответ на сомнения в обоснованности суммы.

Сперва стражники переписали всех участников драки и хотели поделить озвученную пострадавшей стороной сумму поровну. Самые бедные студенты уже схватились за голову, готовясь к переходу на полуголодный режим в ближайшие полгода-год. Но кто-то резонно заметил, что затеяли драку два конкретных студента, вот пусть и расплачиваются.

– А что вам мешало не ввязываться в наши разборки? – насмешливо перебил нахала Рик. – Хорошо, половина вины на мне и Литаре, вот половину суммы мы и внесём с ним. Вторую половину делите на остальных.

С этим тут же согласились все присутствующие, уже напуганные грядущим безденежьем, а теперь их неприятности заметно сокращались. Лишь потрёпанный в бою леопард, с чьего длинного языка и началась битва, что-то недовольно пробурчал. Но посмотрел на сердитые лица товарищей и только вздохнул. Не так уж он и беден. “Ну до летних каникул не буду в трактиры ходить, так оно, может, и к лучшему…” – подумал почти протрезвевший и потому пристыженный Литар.

Список виновников с указанием долга каждого стражники передали хозяину заведения, уже прикидывавшего, как бы еще на материалах и работниках сэкономить. С последним вопрос решился очень быстро, так как несколько магов сами предложили свою помощь в обмен на уменьшение требуемой от них суммы.

После небольшого торга было достигнуто взаимовыгодное соглашение. Парочка затесавшихся в буйную компанию артефакторов ещё и пообещали переоборудовать кухню, сделав её более современной и более экономичной. Хозяин даже стал подумывать, а не устраивать ли подобные инциденты время от времени. Скажем, раз в пять лет…

Кроме него был ещё один человек, порадовавшийся случившемуся. Рончейя поняла, что теперь несколько недель о драке будут судачить все, кому не лень. Остаётся только ненавязчиво напоминать, из-за кого случился конфликт, и на что намекал пьяный котик.

Как оказалось, рыжая красотка была права. Слухи не утихали довольно долго, заставив оправившуюся было Дарайю снова спрятаться в свою раковину. Она почти поселилась в мастерской, где помогала Мерлинату изобретать безлошадную повозку, способную передвигаться по магдорогам с неимоверной скоростью, почти втрое быстрее лошадей.

На разговоры с Риком времени совсем не оставалось, да и боялась она, что опять кто-нибудь гадость скажет, увидев их вместе. Поняв это, мужчина стал встречать девушку вместе с Авайей и Шоном, исключая этим возможную двусмысленность их торопливых поздних прогулок от мастерской до кампуса.

А потом наступила зимняя сессия, став единственной заботой всех студентов и заставив забыть о прочих глупостях. Всё успокоилось и подзабылось. И Дарайя сама не поняла, как согласилась составить компанию Авайе и братьям на зимних каникулах…

***

Зирбия в последние годы стала очень популярна у любителей новомодных развлечений: катание на санях и лыжах с гор. А последней новинкой, по слухам, придуманной королевой Тербии или её мужем, стала снежная доска, к которой пристёгивались сразу две ноги. Жуть какая! И как в таком стреноженном состоянии ещё и с горы спуститься, не повалившись кубарем?

Глава 20

Примерно в то же время, когда наконец-то нашлась королева Майя, вернувшая в Тербию спокойствие и процветание, горячо любимая простыми тербийцами, в соседней Нербии, населенной большей частью людьми, разворачивалась трагедия в правящем семействе. Теперь уже и не узнаешь, по какой причине и с какой целью, но жену тогдашнего правителя отравили.

Говорят, Тайлинер горячо любил свою Даридайю, успевшую подарить ему только дочь, к тому моменту достигшую то ли девяти, то ли десяти лет от роду. Умирающая в муках жена заставила правителя пообещать жениться снова, искренне желая любимому мужчине счастья. Тот не мог отказать женщине в последней просьбе, но поклялся жениться только на такой же умнице и красавице с прекрасным характером, не готовый связать себя с кем-то недостаточно идеальным в сравнении с ней.

Погоревав три года, Тайлинер объявил отбор невест. История умалчивает, каким испытаниям подвергались кандидатки, присылаемые со всех концов страны, но до финала никто так и не дошёл, не показав нужных правителю качеств. Советники настаивали на новом браке, сетуя на отсутствие сына у короля, но добились только назначения следующего отбора ещё через три года, когда подрастут юные девицы в достойных семействах.

Время пронеслось быстро, усовершенствованные задания ждали следующих девушек, которые вполне ожидаемо не прошли ещё более заковыристые испытания, придуманные правителем. Советники уже смиренно назначили отбор через три года, понадеявшись, что рано или поздно найдется особенная женщина, способная растопить лёд в сердце короля. Или он сам когда-нибудь устанет от одиночества и смягчится, позволив себе выбрать девушку хоть немного походящую на недостижимый идеал.

Однако, через год после второго отбора, когда дочери Тайлинера исполнилось шестнадцать или семнадцать, король однажды на морской прогулке услышал, как звонким колокольчиком разносится над водой смех его Неридайи, до боли напоминая голос незабвенной Даридайи.

Взгляд короля внимательно прошёлся по выросшей дочери, поразительно напоминавшей теперь его покойную жену в те времена, когда он впервые встретил свою единственную любовь. Трагическая ли гибель любимой была причиной, длительное воздержание, несколько попыток отравления, случившихся еще до женитьбы, а потом и во время счастливого брака…

Что стало причиной странного поведения правителя Нербии, теперь никто не узнает. Но Тайлинер объявил, что нашел идеальную женщину! Помимо остальных несомненных достоинств девушки ещё одним “разумным” доводом для короля стало то, что к остальным невестам, присылаемым на отбор, прилагается их родня, которая обязательно попытается добиться особого влияния на монарха. А родная дочь лишена этого неприятного недостатка.

Неридайя, ошеломленная планами отца, всё-таки нашла в себе силы сопротивляться противоестественному союзу. Сперва заявив, что недостаточно образована, чтобы соответствовать идеалу. Вынужденный с ней согласиться, Тайлинер разрешил ей обучение у лучших преподавателей Нербийской Академии Магии. Но так запугал их, что маги постарались как можно быстрее ознакомить девушку с основными знаниями, достаточными, чтобы сдать экзамен меньше, чем через год.

Испуганная дочь короля напомнила ему, что в своей клятве тот обещал найти женщину с идеальным характером, а для этого ей нужно провести год в обители, где живут жрицы Единого. Нетерпеливый правитель, наконец-то обретший, как ему казалось, самую подходящую будущую жену, скрепя сердце, согласился... на один месяц, заявив, что воспитание девочке давалось правильное, пример перед глазами был, пусть и в детстве, но всё же…

Неридайя, успевшая влюбиться за прошедший год в одного из своих преподавателей, молодого аристократа Сэлвера Линерата, с ужасом ожидала самого худшего. Однако, жрицы, понимая абсурдность планов Тайлинера, с радостью пошли навстречу влюбленным, решив помочь им сбежать из страны и обставив всё как несчастный случай. Королю преподнесли историю про прогулку вдоль моря, неожиданный сильный порыв ветра, столкнувший девушку с высокой скалы, безуспешные поиски. Даже какие-то клочки её одежды, обагренные кровью, предоставили, пояснив, что тело было унесено волнами.

Целый год горевал правитель, в приступах бешенства карающий направо и налево, даже не вникая, кто прав, кто виноват. Пока один из его советников, чудом удержавшийся на своем месте и сохранивший голову на плечах, не пришёл с обнадёживающей вестью. Его люди нашли рыбака, видевшего в момент трагедии неподалёку от обители жриц корабль, на который пересаживали с лодки девушку, похожую на наследницу, а с ней был молодой мужчина. Быстрое, но кровавое, расследование показало, что этим мужчиной мог быть маг-целитель Сэлвер Линерат, так же таинственно исчезнувший одновременно с Неридайей.

Надо ли говорить, что обезумевший от ревности король тут же заточил всех родственников пропавшего мага в темнице их собственного замка, обставив всё как смертельную болезнь отца сбежавшего Сэлвера, понадеявшись, что таким образом удастся выманить беглецов.

И действительно, уже через три недели мужчина появился на пороге родового замка, обеспокоенный полученными вестями. Однако, женщины с ним не было. После долгих пыток стало понятно, что молодой маг не выдаст любимую, но безумный король не был дураком, проявляя своё сумасшествие только в части диких матримониальных планов на собственную дочь. Ну и возраставшая с каждым годом подозрительность, усугубленная сперва смертью жены, а потом бегством дочери, переросла в полноценную паранойю, не мешавшую придумывать хитроумные ловушки для других.

Тщательно продуманный слух о пленении Сэлвера был запущен в южных прибрежных городках, с расчетом на то, что морские оборотни быстро распространят информацию по всем странам. А чтобы непокорная дочь не побоялась появиться на пороге, всё преподносилось как знакомство с родственником, как будто король смягчился и готов принять под своё крыло блудную дочь и её мужа, решив воспитать своим преемником будущего внука.