День жизни

День жизни

День жизни

Обыденные картины перед глазами.

Я обыкновенно просыпаюсь раньше будильника. Лишняя половина часа, куда её? Иду на кухню, где поджидают вода из фильтра и недоеденные ночью сладости – странная привычка лунатика. В окне серебрит свеча утра. Что-то постукивает по стеклу.

«Дождь» – выхожу на балкон. Выхожу мысленно. Там холод. Там август. Я полуголый, как кроманьонец, но в меру разумный.

Возвращаюсь в кровать и пробую заснуть. Тщетно. Вереница планов звенит в левом ухе матерной симфонией. Вздыхаю. Где я? Город Сходня, эпицентр типовой однушки, на двуспальной кровати. Рядом в полусне ворочается Алёна. Смотрю на гладилку, там разлёгся пушистый падишах Бася. Шёрстка его взбитая, отглаженная, как в рекламе корма, лоснится и слетает по временам на пол. Нужно кормить падишаха. Последние две недели сам он не ел, а трапезничал исключительно паштет из медицинского шприца. То ещё удовольствие… вырывается. Обои и волшебная шерстка в паштете. А ещё после еды антибиотик тем же способом, где лазурные волны слюней и коготки.

«Иди ешь» – насыпаю дорогой гастро корм. Вспоминаю как мы покупали ему специальные лакомства и даже детское питание; рыбу с курицей варили. Ничего! Только теперь, вот уже полтора дня он завтракает сам и это такое событие, что стоило бы написать во всех новостных Телеграмм каналах – там всё равно только политика и covid.

Произошли улучшения в кишечнике, и ему сняли катетер с лапки, как говорит врач. Я всё равно не секу и рад верить. Теперь не придётся два раза в день таскать его в ветеринарку на уколы. Но главное, он уже неделю пьёт человеческие стимуляторы счастья. Одна четвёртая таблетки, крохотный белый полукруг и жизнь становится проще.

«Кот на антидепрессантах. Мне бы тоже не помешали. Поделишься?» – думаю я, пока малыш хрустит сухариками с короной на упаковке. Элитарность и грация.

«А теперь антибиотик» – в шприц вползает лимонный щербет Тилозина. «Ноль семь, не больше!» – разгоняю засохшую мысль. Беру за холку, беззубый край, и вуаля: слюни основательно залили полы. Отряхивается, фыркает, но не обижается – понимает.

Иду в комнату. Алёна уже проснулась от звуков первобытной борьбы человека со зверем.

«А таблетки дал?» – потягивается она, а я воображаю бабочку дворецкого на собственной шее. С утра я чаще кормлю Басю и ввожу лекарства, да и вечером тоже. Так я считаю. Наверное, это не правда.

– Нет, – откликаюсь, прыгая на кровать. – слюни пройдут и вперёд!

Она сидит, наклонившись на бледную ручку, которая тонет в прелестном беспорядке волос. Шелковый ночник обтягивает упругие талию и прочее. И шарм пасмурного летнего утра заставляет нас двоих… Что бы вы думали?..

Говорить о моём собеседовании на работу. Разговор заурядный: уволили на прошлой неделе, всё выплатили, но теперь в карманах воздух. И вот мы обсуждаем до посинения всю эту ересь.

– Егор, смотри, Бася к нам вернулся, – радуется Алёна.

И котик приходит мурчать и ластиться.

– Когда он болел, так не делал – гладит она пушистую спинку.

«Басютка, Милютка» – повторяю подпольный клич кошачьей секты. Потратили на лечение тысяч пятнадцать и ещё не вечер. Ещё ходить в клинику и выписывать таблетки. Ещё пробовать разные корма и делать анализы. Но как красиво мурчит!

Нехотя возвращаемся к разговору:

– Алён, давай ещё раз, как ты проходила собесед, чтоб мне было легче понять.

– Ты, позвони этому Евгению, помощнику Сергея Сергеевича, он тебя встретит на КПП, сделает пропуск и отведёт в юр. Отдел, я ж говорила, им там вроде кто-то нужен; мне сказали вчера… случайно.

– Номер его в вк ты скинула? Хорошо.

– Но там супер много коридоров и несколько корпусов. Тебя отведут. Я этого Сергея Сергеевича давно знаю, ещё когда сама там училась и выступала, так что нормально, он раньше был заместителем, а теперь у него вообще лакшири кабинет, плазма блин на пол стены, диваны.

– Ага, устроят по блату, – ухмыльнулся, и скептический тон заставил кота возмущенно прыгнуть мне на шею и начать облизываться, хоть и трудно поверить, что коты поступают подобным образом.

А пока анамнез Басютки составлен, Алёна умилённо глядит на него и приговаривает: – Ну, если что, ты сразу соглашайся, а там уже проверки, оформление три недели, главное скажи им что делал на прошлой работе, и что готов. Прикольно будет работать с тобой в одном здании. Хочу, хочу…

И она будто говорит это пушистику, а я смеюсь: – Ну, что, Бася, сходишь за меня на собеседование? Он в испуге отпрыгивает и уносится прочь.

Смеёмся.

День длинный. Записаны на девять в поликлинику. Сегодня 11-е августа и у нас повторная вакцинация Спутником, но вот незадача, уже два дня температура, вялость и кашель. Что же делать? – спросите вы. Идём к врачу. И пока я собираю справки и прочую макулатуру, Алёна ставит чайник.

Семейный быт всегда идёт параллельно, ленивым писателям едва ли даётся его достоверность. Белый обелиск холодильника карябает потолок и желтые обои смирительной рубашкой сдавливают кухню. Единственное, что здесь требует интереса – это пазл на четыре тысячи деталей. Будто огромное окно метр на полтора, висит он над столом. И в окне полноцветный закат упадает на белый кирпичный маяк у моря. Собирался гигант усилием Алёны две недели подряд, перекрыв движение во всей комнате, а висит он на молярном скотче и клее для зеркал.