День, когда они исчезли.

Они исчезли в один день. Все сразу.

Не было объявления, не было тревоги. Не было ни криков, ни слёз — потому что никто не заметил этого сразу. Сначала пропали старые книги, те, что пылились в библиотеках и магазинах, потом — новые, с глянцевыми обложками и запахом типографской краски. Затем — электронные файлы, облака, архивы, диски, даже голосовые записи. Всё, где хранилось слово, просто... перестало существовать.

Как будто кто-то щёлкнул выключателем во тьму человеческой памяти.

В тот день я проснулся от странного звучания тишины. Необычной. Будто в доме кто-то был, но ушёл, оставив за собой пустоту. Я потянулся к прикроватной тумбочке, где обычно лежала книга — последняя любовь на день. Но теперь на месте книги осталась лишь пыльная полоска на дереве. Я потёр глаза. Потом проверил другую сторону кровати. Там тоже ничего не было. В гостиной — то же самое. Полки, которые я так гордо расставлял по цветам переплётов, будто составлял радугу из слов, стояли пустыми. Ни Диккенса, ни Чехова, ни даже детских сказок, которые читал ещё ребёнком. Книжный шкаф выглядел, как дом, покинутый семьёй в спешке. Не вынесли, не украли — просто не стало. Только пыльные прямоугольники на стенах напоминали, где они были.

Я выбежал на улицу. Город был странным. Люди ходили, как обычно, но их лица… они были пустыми. Как страницы без букв. Никто ничего не помнил. Даже названий. Кто-то говорил: «Я читал что-то… кажется…» — и замолкал, теряя мысль, как будто её и не было.

Библиотека на холме горела. Пламени не было. Просто крыша рухнула внутрь себя, как будто здание решило исчезнуть первым. Я подошёл ближе. На дверях висела табличка: «Здесь раньше были... слова». Буквы на ней стирались прямо у меня перед глазами.

Кто-то должен был это сделать. Но кто?

Может быть, сами люди? Может, они устали от правды, от боли, от страха, который рождается, когда читаешь о войнах, любви, предательствах и героях? Может, им стало проще жить без вопросов? Без ответов?

Или это был кто-то другой? Тень извне, которая понимала, что слово — это оружие, которое нельзя контролировать?

Ночью я нашёл старую женщину на окраине города. Её звали Марта. Она сидела у костра и шептала что-то себе под нос.

— О чём ты говоришь? — спросил я.

— Это стихи, — ответила она. — Я не могу их записать, но помню. Хоть немного. Они пытаются уйти, но я держу их зубами.

Её глаза блестели, как угли в печи.

— Они забрали всё, — сказала Марта. — Но пока я говорю — они живы. Пока я помню — они не умерли совсем.

Я сел рядом с ней у костра. И попросил рассказать что-нибудь.

— Однажды, — начала она, — в далёком городе жил мальчик, который мог читать книги, просто дотрагиваясь. Он не открывал страницы — он просто прикасался к обложке, и тогда слова входили в него, как свет сквозь окно…

И я слушал. И плакал. И чувствовал, как внутри меня что-то снова начинает расти. Медленно. Осторожно. Как росток в пепле после пожара.

Потому что книги могут исчезнуть. Но слово — оно живёт в нас. И до тех пор, пока есть голос, способный повторить строку, и сердце, готовое её услышать, они будут жить.

И пока есть пепел — значит, был огонь.