День рождение наоборот

День рождение наоборот

«Друзей пабольше и смеяца чаще

Больше конфет и самую большую улыпку

Чтоп зубы не болели и самую крутую черепушку

Желаю меньше плача и когда я одна

Пусть мама меня меньше бьет

С менд яинеджор янем!»

Маленькие пальчики аккуратно выводили человеческие буквы. Письмо дается ребенку трудно, особенно когда приходится озираться на входную дверь. Быстрый взгляд наверх и можно продолжать. Слова не складывались, предложения были странными. Отбросив черный карандаш, ребенок поднял бумажку. Единственная открытка. В энциклопедии людей написано, что их принято дарить имениннику каждый год, желая всего лучшего.

Глаза, две черные и белые дыры, посмотрели с тоской на поздравление. Надо бы спрятать. Первым под руку попался увесистый учебник по высшей математике. Открыв на случайной странице, ребенок быстро вложил и закрыл.

За спиной послышалась открывающаяся дверь. Надо встретить мать. Та вернулась сегодня раньше. С каждым тысячелетием она все раньше и раньше приходит домой, близится заслуженный выход на пенсию. Белая униформа, белая кожа, белые острые зубы, яркое оружие без конкретной формы. Чужие фуксиевы глаза сщурились, внимательно осматривая обстановку. Сердце ребенка замерло в ожидании. Карандаш все еще лежит не на своем месте.

Вместо приветствия — молчание. Мать сняла вуаль, открывая вид на массивный ряд зубов, и села за стол. Её спина идеально ровная, руки сложены на столе. Легкое постукивание когтей по поверхности — надо подойти к ней.

Дитя шло боязно, точно не к матери идет, а на казнь. Черные руки, усыпанные множеством созвездий, тревожно теребили кофту. Аккуратный взгляд, напряженные плечи, сжатые пальцы. Перед существом в разы выше, пусть и сидящего, она ощущается все равно крошечной. Белая дыра посмотрела на ребенка отчужденно, с вечной брезгливостью во взгляде.

— Сегодня день твоего рождения, не забудь про него. — короткий кивок. Мать достает из сумки небольшую книжку — Принесла тебе свод Законов.

Челюсть едва сжалась. Её профессия уже предопределена, с этим нет смысла спорить. Выучит все Законы, поступит в академию охотников и до скончания веков будет следить за контрабандистами. Или за обычными Пустотами, там уже как пойдет. Но это же будет через десятилетия тысяч лет, зачем сейчас это учить?

Мать никогда не выражает эмоций, холодна и отстранена.

— Хирфит, матерь. — пролепетала дитя, опуская глаза в пол. — Если сегодня мой день рождение, можно мне кое-что попросить?..

Сердце бешено колотится. Говорить с ней страшно, а зная, что она представитель охотников — еще страшнее. У нее нет никакой привязанности хоть к кому-либо, беспристрастно доносит на любого. Учитывая, что казнила она казнила отца. Учитывая, что может казнить её.

— Дитя, пора забыть про устарелые обычаи, они были еще в моей молодости. — зубы росли прямо из черепа, не имея скрывающей прослойки в виде кожи. Клыки клацали каждый раз, когда она обращалась к ней. Но пока что интонация и выделение согласных давали понять, что сегодня она в хорошем расположении духа.

Детсткие пальчики выгибали друг друга, а гетерохромные глаза бегали от трещины к трещинке в полу.

— Но...можно мне...можно мне получить имя? — ребенок подняла взгляд, мимически копируя жалость. — Прошу, большего мне не надо, я никогда больше ничего не попрошу, пойду в охотники, только дай мне имя. Выговариваемое.

В глазах напротив промелькнуло отвращение. Дитя испуганно закрыла лицо руками, стараясь расслабить физическую форму. Никто из Пустот не умеет выражать мимику, а любое отклонение порождает ненависть.

— Покойникам не дают имен.

Одна фраза, выделена гласными. Она всё испортила. Детские глаза смотрели сквозь щелки пальцев. Белая дыра встала из-за стола, молча уходя. Издалека слышались шаги на второй этаж, а ребенок остался один. Слёзы скапливались в уголках.

Она неправильная. Её мать считает её неправильной. Её мать считала неправильным и отца. Единственное, что осталось от него — странная подвеска, которую мать изъяла до суда. Теперь же ребенок носит эту вещь, слепо веря в образ отца, что непременно защитит свое дитя. Рациональная часть рушила эту надежду как песчаный замок, ведь родитель умер задолго до её рождения.

Она ничего не знает: ни то, зачем ее родила мать, зачем она существует, почему мать к ней так относится, почему она отличается, ни то, каким был второй родитель, за что его судили? Почему её день рождение празднуют как похороны, а могилы отца даже нет в космосе? Её причисляют к Черным дырам, но воспитывают как Белую. Сейчас снова соберутся коллеги матери и будут оплакивать её на похоронах. Почему другие Пустоты никак не празднуют свое день рождение? Наверно, потому что смерть важнее. Важнее тем, что удостоены принять истинный облик в бескрайнем космосе. Важнее выходом за ограничения.

.·:¨☆◦✦◦☆¨:·.

Черное одеяние, белые бантики. Мать тщательно расчесывает её волосы, пряча каждую галактику под тканью. Никто не должен этого видеть, никто не поймет. Надевает черепушку поверх образованной кожи, ведь созвездия и туманности — это не норма. Черным дырам часто дарят различные фрагменты костей, чем прочнее и практичней — тем лучше. Просто потому, что без этого их облик не будет держаться. Но зачем кости ей? Оболочка сформировалась благодаря материи белой дыры, необходимость в чужих останках отпадает.

Касания матери отвратны и неприятны, словно своими когтистыми лапами она достанет до сингулярности и порвет её на части. Ровно так же, как у отца. Белая дыра не любила привязанность Черной дыры к людям. Возможно, это стало поводом для суда.

Двор наполнялся незнакомцами. Дитя сидела на могильной плите, уставленной декорациями. Черные материи складками скатывались вниз. Белые гости облачены в темные вуали, подносили закрытые лотосы последнего Излучения и клали их уже раскрывшимися на плиту. Последней подошла мать, укладывая реликтовую розу на колени ребенку. Гости опустили головы вниз, словно не замечали именинницу.