Десять лет с драконом

Глава 1

— Дварга Мириам, привезли ткани, которые вы заказывали в столице. Мне принять? — заглянула в покои моя личная прислужница Чандра и отвлекла от чтения одного увлекательного манускрипта.

Солнечный луч, пробившись сквозь витражное окно, скользнул по страницам захватывающего повествования, и я захлопнула папку с рукописью.

— Нет, нет, я сама их осмотрю и приму, — никому не доверила бы такое важное дело! Ведь из этих тканей предстояло сшить платья для бала в особняке Вофрука — события, от которого зависела репутация нашего драконьего рода. Шик, блеск, безупречный внешний вид — это то, что мы должны продемонстрировать высшему свету.

Отложив чтиво, я оправилась и покинула уютную комнату, чтобы спуститься в служебное крыло поместья.

— Доброго дня, госпожа, — каждый шаг сопровождался приветственными голосами прислуги, на которые я отвечала кивком, погруженная в свои мысли. Их занимала история, написанная талантливым автором и по совместительству моим приемным сыном Сезаром.

Мой муж — строгий и консервативный представитель драконьего рода, никогда бы не одобрил увлечения юноши литературой. Он ценил лишь воинские навыки, политическую проницательность, умение управлять огромным состоянием, но не писательское ремесло.

Я же, родившаяся граяной — магом из далеких земель, где творчество и самовыражение поощрялись, понимала и поддерживала Сезара. Тайно читала его рукописи, помогала шлифовать стиль, давала советы по сюжету. В его сырых, но уже весьма талантливых рассказах, всегда прослеживалась тонкая любовная линия — нежная, трепетная, удивительная для четырнадцатилетнего юноши.

Он милый и чувствительный ребенок, который привязался ко мне, как к родной матери в тот самый день, когда мы с Даркаром поженились.

Выйдя из дома, я распорядилась поставить стол у крыльца, где уже расположилась повозка, груженная тканями, обернутыми в плотную бумагу.

Воздух наполнился ароматом свежей древесины и запахом горных трав. Возница, мужчина грубоватый, но опытный, явно торопился завершить работу и уехать. Его лицо выражало недовольство, когда я отклонила предложение просто принять груз без осмотра.

— Мне нужно все внимательно осмотреть!

Он нетерпеливо поджимал губы, но все же, под моим строгим взглядом, начал помогать прислуге аккуратно разгружать повозку.

Я распаковала первый рулон и ощупала красную ткань на плотность плетения, качество окраски и ровность среза. Старшенькая Сибилла очень хотела платье именно в этом цвете. В свои нежные, но сложные шестнадцать, она во всем подражала принцессе нашего королевства. Недавно увидела дваргу в столичном парке в красном платье и просто заболела этим цветом. Пришлось даже оббивку мебели в ее покоях менять, чтобы угодить. Собственно, с Сибиллой было сложно изначально. Она хорошо помнила свою покойную мать и тяжело шла на контакт с новой женой отца. И все же я справилась, нашла подход к старшей дочери Даркара.

— Это никуда не годится, — развернула я второй сверток и покачала головой. — Это вовсе не канареечный цвет! — откинула от себя не подходящую ткань.

Дело в том, что младшенькая дочь мужа — Септа, с самого раннего детства обожала канареек, а мы с мужем во всем ей потакали. Ей было всего два годика, когда я появилась в ее жизни. Вот уж кто изначально принял меня, как родную матушку. Это несказанно радовало! Я не могла ей ни в чем отказать, поэтому у нас в поместье появилась оранжерея с дюжиной желтых пташек.

Не ходила наша Септа на приемы в платьях другого цвета. Важен был и определенный тон, который я улавливала глазом идеально.

— Подойдет, — отложила в сторону ткань необходимого оттенка. Не зря заказала несколько. Продавец часто ошибался и присылал бледно-желтый. — И этот я возьму, — указала на зеленый сверток.

Для меня все оттенки изумрудного являлись олицетворением богатства и успеха. На балах я появлялась в изумрудных нарядах. Муж и сын меня в этом поддерживали и шили костюмы в тон. Собственно, в этот цвет был окрашен герб рода Дер-Аберкон и мы несли это знамя с гордостью. За десять лет нашего брака Даркар добился уважения и богатства, мы переехали в драконью резервацию Дваргон в собственное поместье и жизнь еще никогда не была так прекрасна и безмятежна. Я ничуть не пожалела, что тогда в свои юные двадцать лет бросила земли Граяна и отдала всю свою магическую силу возлюбленному, лишь бы его драконья ипостась пробудилась. Да, я заплатила за это страшную цену, ведь родная семья меня прокляла и отныне я не могу иметь своих детей. Но у меня есть трое деток мужа, которых я полюбила, как родных. А еще у меня есть любимый супруг, который души во мне не чает!

— Отнесите их в мастерскую, — приказала прислужникам забрать выбранные мной ткани. — Получите плату, — вручила монеты вознице и пошла в дом. Сейчас приедет модистка, снимет мерки и покажет эскизы. Надо уведомить детей.

— Дорогой! — встретила я мужа на лестнице. Он говорил с дворецким. — Я уже выбрала ткани. Хорошо бы снять новые мерки для точности пошива, — прильнула я к Даркару и заглянула в его прелестные зеленые глаза. Десять лет прошло, а я как прежде любовалась этим мужчиной и сердце заходилось в тот миг, когда он мне улыбался. Высокий и статный он выглядел потрясающе, как и все драконы, способные перевоплощаться! Черная грива волос, аккуратно выстриженная бородка, волевой подбородок и подтянутое тело. Я и сама очень старалась соответствовать. Женщины без магического дара стареют иначе, чем драконы, поэтому я изнуряла себя особым питанием, травяными эликсирами и ежедневными прогулками.

Глава 2

Никогда раньше меня не одолевал такой полнейший ступор, как сейчас. Казалось, душа вырвалась из недвижимого тела и повисла в воздухе под купольным потолком.

— Хесус, отведи леди Юну в мой кабинет, — распорядился муж и дворецкий живо исполнил волю хозяина, оттеснив беременную женщину в сторону каменной арки.

Я даже не сразу заметила, что ко мне сзади подбежали дети. Поняла, когда услышала голос Сибиллы.

— Ой, что сейчас будет…

Я резко обернулась и взглянула на старшую дочь. В ее глазах читался страх, а вовсе не растерянность, будто она этого давно ждала и просто наступило подходящее время. Выходит, она знала больше, чем я?

Сезар и Септа стояли молча, в страхе теснясь друг к другу.

— Нечего вам тут делать! По комнатам, живо! — Даркар начал подниматься по лестнице с таким видом, словно ничего из вон выходящего не случилось.

Сибилла схватила брата с сестрой за руки и увела дальше по коридору. А я с места сдвинуться не могла, будто к полу корнями приросла.

Даже когда муж подошел близко, я не отмерла, остекленела еще больше, будто молнией пораженная. Пристально смотрела в его зеленые глаза.

— Я не хотел, чтобы ты вот так узнала, прости, — с напускным раскаянием он протянул руку и только тогда меня ушатом ледяной воды окатило и отрезвило.

Я отскочила от мужа, как от прокаженного, не желая к нему прикасаться и дышать с ним одним воздухом.

— Что я должна была не ТАК узнать?! — сорвался голос на крик. Я попятилась назад и уперлась в каменную стену лопатками и спину пронзило леденящим холодом. Продолжала смотреть в подлые глаза мужа, не моргая.

— Давай пройдем в покои, Мириам, там и поговорим, — снова он попытался взять меня за руку и увести из коридора, где высокие потолки эхом отражали мой громкий, возмущенный голос.

— Нет! Мы будем говорить здесь! — я боялась, что от переизбытка чувств физически не дойду до спальни. Ватные ноги не выдержат нагрузки, и я рухну на полпути. — Кто она? Почему называет тебя любимым? От кого беременна? — вырвались из меня вопросы жалкими стонами сердечной боли. В голове не укладывалось то, что я увидела собственными глазами. Какой-то кошмар наяву!

— Идем, — схватил он меня за локоть и грубо дернул, силой отрывая от надежной стены, что помогала уверенно стоять на ногах. Ощутив боль в руке, я даже не пикнула. Она не сравнится с тем, что творится внутри. — Я все объясню, — настаивал Даркар, и я совсем обессилела.

Он буквально потащил меня по коридору в спалю. Не нашла в себе сил сопротивляться, из меня их будто высосали.

Захлопнув за нами дверь, муж запер ее на ключ и подтолкнул меня к супружеской постели, где мы любили друг друга ночами напролет, признаваясь в чувствах.

— Сядь! — его голос не дрогнул. Он говорил со мной, как с провинившейся прислугой, а не с любимой женщиной.

Я безвольно опустилась на мягкую постель и обняла себя за плечи руками, ощущая, как начинаю дрожать, будто в ознобе.

— Кто она? — подкатил колючий ком и до боли сдавил горло. — Кто? — пропищала затравленным зверьком, раскачиваясь на месте, как сумасшедшая.

— Граяна Юна Водемон, — подошел он к серванту и наполнил бокалы гранатовым шеде. Приблизился к кровати и протянул мне напиток. — Моя будущая супруга, — сказал он таким будничным тоном, что я резко взорвалась от негодования!

Хлестким движением выбила один бокал из его руки и подскочила с места, но Даркар толкнул меня обратно на кровать и пригубил шеде. Взглянул на светлый ворсистый ковер, по которому медленно расползалось красное пятно и устало вздохнул.

— Не устраивай истерик. Ты мудрая женщина и должна меня понять.

— Что ты несешь?! Ты пьян, Дар?! — и все же меня до конца не покидало чувство, что это мне всего лишь снится. Не может муж после десяти лет идеального брака говорить жене такие вещи! Безумие!

— Она носит моего ребенка, — огорошил меня окончательно, хотя куда еще хуже? — Это случилось, когда я ездил в Граян по делам королевства. Наша связь была мимолетной. Но потом я узнал, что она обладает магией, способной вернуть мне прежнее могущество. Дракон без истинной ипостаси не может жить в резервации и занимать высокий пост при королевском дворе. А я почти растерял способность перевоплощения. Тебе ли не знать, через что я прошел, чтобы вы жили здесь в роскоши! — и залпом осушил бокал, а потом вдруг швырнул его в стену, и я вся сжалась от страха. Хрусталь рассыпался на мелкие осколки и усыпал пол рядом с прикроватной тумбой. — Понимаешь, Мира, иногда приходится чем-то жертвовать, — навис он надо мной каменной горой, уперев длинные руки в край кровати, и заглянул мне прямо в душу своими драконьими глазами. Вывернул ее наизнанку и обжег до невыносимой боли. Вот тогда я и осознала, что это не сон, все происходит наяву! Мой любимый дракон, мой дорогой муж, ради которого я лишилась магии и возможности иметь собственных детей, цинично меня бросает, вышвыривает, как сломанную игрушку, от которой больше нет толку.

— Как давно ты меня не любишь? — губы пересохли и задрожали, а с ресниц сорвалась первая горькая слеза и обжигающей дорожкой покатилась по щеке.

— Я всегда тебя любил и люблю, Мириам.

— Что? — я думала, что ниже ему падать некуда, но горько ошиблась.

Глава 3

Битый час я бесцельно слонялась по комнате, не соображая, где нахожусь и почему до сих пор дышу. Иногда останавливалась у предметов интерьера, которые будоражили память и подкидывали в голову яркими вспышками картины моего счастливого брака. О пышной свадьбе напомнил золотой браслет, лежащий на малахитовой шкатулке. Я хотела надеть его на прием в Вофруке. Потянулась кончиками пальцев к украшению...

— Открой, матушка!

Отшатнулась от трюмо, словно больно обожглась. Взглянула на запертую дверь, за которой стояли дети и отчаянно бились в бесчувственное полотно.

— Мам, впусти! — зазвенел голосок Септы и мое сердце сжалось в груди. Оно отказывалось верить, что я стала частью продуманной игры дракона в борьбе за статус, богатво и власть.

Я медленно поднялась с пуфа, ноги ватные, как будто наполненные свинцом. Внутри все клокотало: страх, гнев, отчаяние, и — странная, неожиданная — легкость? Как будто перед жестокой правдой прояснилось зрение и я сбросила с плеч невидимый, но невероятно тяжелый груз. Слишком странное сплетение чувств смущало.

Я подошла к платяному шкафу и резко его распахнула. Вытащила старый кожаный чемодан с потрепанной ручкой и опустилась на пол. Раскрыла его и замерла, вспомнив, как выходила с ним из отчего дома, покидая родной край навсегда. Отец позволил мне забрать лишь несколько платьев и туфель. Я хранила их долгих десять лет в самом дальнем углу шкафа, как напоминание о юности в прекрасном Граяне, который покидала с тяжелым сердцем. Вот и настало время вернуться к истокам! Здесь нет ничего моего, как сказал Даркар.

— Мириам! Надо поговорить! — громко постучала в дверь Сибилла.

Все принадлежит ему и его детям. ЕГО детям! А я ведь столько лет считала их своими, полностью отдавая каждому свое материнское тепло. Не спала ночами, когда они болели. Заботилась, рвала жилы, чтобы обустроить быт на высшем уровне. Они знали о планах отца и ничего мне не сказали. Мои маленькие драконята заняли сторону родного отца. Я им больше не нужна. На моем месте будет другая!

— Мамочка, пожалуйста, — взмолился Сезар и по сердцу вновь полоснуло раскаленной плетью. Губы задрожали, предвещая прилив горьких слез, но я от них отмахнулась и кинулась в дальний угол шкафа.

Остервенело доставала свои старые вещи и швыряла их в чемодан.

— Открой, умоляю, открой, — расплакалась моя маленькая Септа, доведя меня до агонии сердечной боли.

Я должна переступить через обиду и попрощаться с детьми. Они ни в чем не виноваты. Я никогда не перестану их любить, всегда будет душа болеть за каждого.

Стащила с вешалки черную мантию, накинула на плечи и завязала тесемки на шее. Захлопнула чемодан, подтащила его к выходу и отомкнула дверь.

Дети ворвались в комнату, словно торнадо. Септа вцепилась в полог мантии ручонками и посмотрела на меня снизу вверх заплаканными глазками. Я погладила ее по волосам, закусив губу, чтобы не разрыдаться.

Сезар обнял меня сзади, не решаясь посмотреть в глаза, а Сибилла застыла передо мной с виноватым видом и опущенным взглядом.

— Отец сказал, что это временно. Мы немного потерпим и сохраним величие рода Дер-Аберкон, — произнесла она тихо, не решившись на меня взглянуть. — Ты поживешь в столичном доме, а потом вернешься к нам обратно.

Я не сумела сдержать ухмылки. Хорошо же он детям мозги промыл, если они считают такой исход нашего брака нормальным. Мои чувства никого в этом доме больше не волнуют.

— Муж меня предал, Сибилла. Привел в дом беременную любовницу и хочет, чтобы я смирилась. Переждала, как собака под дверью хозяина, — дети не знают, чем я пожертвовала, чтобы стать женой Даркара, а им матерью. Проклятие действует, ведь мой магический ковен не прощает женщин, раздаривающих свою силу ненавистным драконам. Маги строги в запретах и беспощадны в проклятиях.

— Прости его, мам, ведь это во благо, правда, — впервые за десять лет она назвала меня матерью, чем совершенно обезоружила. Прилив теплых чувств к старшей дочери столкнулся с великой обидой на Даркара и меня едва не разорвало на куски от испытанных эмоций. Если мое сердце сегодня не остановится, случится чудо. Казалось, какая-то часть меня уже умерла.

— Нет во мне столько сил, милая, — обняла я Сибиллу и поцеловала в макушку. — Принцесса, ты только не грусти, — прижала к себе крепче малютку и повернулась к Сезару. — Мой мальчик, — прижались мы друг к другу лбами и на миг зажмурились — наше излюбленное прощание. — Не бросай, у тебя хорошо получается, — шепнула, намекая на его увлечение литературой. — Я буду вас любить до конца своих дней. Всегда помните об этом, — раскинула руки и обняла всех троих, задыхаясь от боли в груди. — Не ходите за мной. Я подпишу необходимые документы и уйду, — усилием неимоверной воли оторвалась от детей и мельком взглянула на золотой браслет, что остался лежать на малахитовой шкатулке, как символ того, чего я больше не хотела носить. Символ ложной любви, красоты и обмана.

Когда я взяла чемодан и вышла в коридор, то оглянулась, молча прощаясь с личными покоями. Теперь комната казалась чужой, пустой и было не жаль с ней расстаться.

Медленно ступая по каменному полу, я разглядывала картины с изображением драконов на стенах. Все их заказывала у столичного художника, щепетильно подбирая цветовую гамму под интерьер, чтобы смотрелись, как живые. Заботилась о красоте дома, ведь в нем часто проходили приемы высокопоставленных особ.

Глава 4

Дождь, начавшийся до того, как я покинула стены драконьего дома, усилился, превратившись в настоящий ливень. Капли, словно стальные шарики, громко барабанили по крыше новенькой лакированной кареты, оставленной возницей у переднего крыльца — немой свидетельнице моего бегства.

«У тебя три дня, Мириам, подумай хорошо», — бесконечным, с ума сводящим калейдоскопом кружилось в мыслях. Его слова, пронзительно холодные, как ледяная вода горного ручья, звенели в ушах. Каждый удар капель по крышам эхом отдавался в моей голове, усиливая глухое, всепоглощающее отчаяние. Пять шагов не успела пройти, как промокла до нитки, но сейчас меня даже ураган не заставил бы вернуться.

Невольно обернувшись и подняв взгляд на окно второго этажа, увидела широкую фигуру мужа, наблюдающего за мной из уютных и сухих покоев. Он не пытался меня остановить, не кричал, не звал. Просто смотрел, как я утопаю в потоках дождя, уходя все дальше от его каменного, как и его сердце, дома.

— Дварга ван Дер-Аберкон, постойте! — кинулся вслед за мной возница, не побоявшись промокнуть. — Куда же вы в такую погоду? Да на ночь глядя? Совсем скоро стемнеет! — перегнал он меня и перегородил дорогу. Скинул с себя непромокаемый плащ и накинул мне на плечи, заботливо прикрыл голову капюшоном, чем растрогал почти до слез. — Я вас отвезу, куда скажете.

— Благодарю, Лютер, — прикинув что до соседнего поместья мне придется буквально плыть, рассудила, что следует в последний раз воспользоваться имуществом бывшего мужа. — Буду признательна, если довезешь меня до владений ван Беккен.

Пожилой мужчина с добродушной улыбкой кивнул и повел меня к карете.

Я куталась в плащ, пахнущий высушенной на солнце травой и конским потом, а дождь, казалось, стал немного тише, ритм сменился с бешеного стука на размеренное шуршание.

Возница служил Даркару много лет, верный и преданный слуга, но сейчас он вел себя, как мой старый друг, готовый подставить плечо в самый трудный момент. Он ничего не говорил, как и всегда, оставаясь немым свидетелем чужих трагедий. Это как раз то, что мне сейчас нужно.

Усевшись в кабину, я подложила под ноги чемодан и карета тронулась. Капли дождя стекали по стеклам, рисуя причудливые узоры. Пейзаж за окном превратился в размытую акварель серых тонов. Дорога, уходящая вдаль от ненавистного теперь поместья, казалась бесконечной, как и моя безнадежность. Сердце сжималось от боли, от осознания потери всего, что когда-то казалось нерушимым и вечным. Память прокручивала яркие моменты десятилетия: смех детей, их звонкие голоса, тихие семейные вечера в каминном зале, наполненные иллюзией тепла и уюта...

А впереди меня ждал бесконечный лабиринт неизвестности, возможно, бедность и лишения в Оклане. Мои мысли переносились в будущее, рисуя перед внутренним взором разные картины: тесную комнатушку в дешевом пансионе, изнурительную работу за гроши, постоянную борьбу за выживание. Я представляла себя уставшей, измученной, с потухшим взглядом, но, вопреки ужасающим образам, внутри все еще тлел огонек надежды на лучшее.

Внезапно карета остановилась с резким скрипом.

— Мы приехали, леди, — объявил возница и указал на возвышающее над каменным мостом богатое поместье, у ворот которого мы остановились.

Я медленно, но с твердой решимостью вышла из кареты, вздрогнула от холода и втянула носом приятный аромат кустов сирени, что окружали подъездную дорогу к особняку.

Лютер вытащил мой чемодан из кабины и сообщил стражам четы Беккен, что прибыла гостья.

— Благодарю, — попрощалась я с мужчиной, когда ворота распахнулись и мне навстречу вышел учтивый дворецкий.

— Приветствую, двагра Мириам! — Рамон хорошо меня знал, но был обескуражен неожиданным визитом, хотя и не подал вида, пряча это за дружелюбной улыбкой.

— Простите, что явилась без предупреждения, но на то есть причина. Мне нужно поговорить с дваргой Зельдой, — я чувствовала себя неловко, но мне сейчас очень нужно было убежище там, где меня поймут.

Высокий мужчина с седыми висками, элегантно одетый в строгий темно-синий костюм, кивнул, забрал у меня чемодан и сопроводил в холл поместья. А потом завел меня в приемную и оставил одну в томящем ожидании хозяйки дома.

Холодный мрамор под ногами приятно контрастировал с теплом, исходящим от камина, потрескивающего в углу зала. Воздух наполнял тонкий аромат древесины и полированного дерева. Свет фонарей из огромных окон, украшенных тяжелыми бархатными шторами темно-пурпурного цвета, струился по стенам, освещая картины в позолоченных рамах и антикварную мебель, каждая деталь которой словно дышала историей рода Беккен.

Не успела я сесть на софу у камина, как в приемную ворвалась прислужница с подносом в руках. Наполнив изящные фарфоровые чашки крепким черным чаем, она быстро упорхнула. Я же с удовольствием избавилась от плаща, удобно расположилась и вкусила горячий, согревающий напиток.

— О! Вседержатель! Что случилось?! — по блондинке с шикарными волнистыми волосами, что ворвалась в помещение вихрем, никогда не скажешь, что этой женщине почти пятьдесят лет. Истинная дварга, обладающая драконьей силой, давно уже не стареет и радует окружающих задорной красотой.

— Я с мужем развожусь. Соглашение уже подписала, осталось избавиться от брачной вязи, — зачем-то продемонстрировала я подруге метку на руке, а потом резко спрятала ее за спиной.

— Ты шутишь? — осела она рядом на софу с расширенными от удивления васильковыми глазами.

Глава 5

Дварга отсутствовала так долго, что заварник давно опустел, а огонь в камине потух. Пришлось наблюдать за тлеющими угольками и гадать, что творится за пределами гостевого зала?

Что только не вертелось в голове, но точно я знала одно — ничего хорошего для меня этот визит гонца не сулит. Не зря эта вся секретность с посланием. Даркар явно задумал какую-то гадость! Не понравилось властному дракону, что я не стала играть по его правилам и сама приняла решение уйти. Забыл мой благоверный, что я не кукла, которую можно дергать за ниточки и заставлять все прощать по его прихоти.

— Мириам! — наконец, Зельда пришла и я в нетерпении вскочила с места. — Идем, расположишься в гостевых покоях. Они уже готовы. Тебе нужно переодеться к ужину. И поторопиться. Анхель голоден! — значит, глава рода Беккен уже прибыл!

Подруга подхватила меня под руку и утянула за собой через главный холл к боковой лестнице, что вела на второй этаж гостевого крыла поместья.

— Ты читала послание от Даркара? — меня уже разрывало от любопытства, злости и терзающей неизвестности.

— Нет, — вздохнула она с досадой. — Анхеля пришлось дожидаться. Он сегодня раньше обычного. Я там приказала тебе платьями шкаф забить, а то прислужница разобрала твой чемодан и доложила, что твоя одежда никуда не годится. Выбери из моего что-то симпатичное, принарядись. Анхель вместе с братом приехал. Ллойд будет присутствовать на ужине. Погостит у нас несколько дней. У него какие-то дела в Дваргоне.

— И он здесь? — прошептала обреченно.

Ллойд — младший брат Анхеля. Ему было всего пятнадцать, когда я выходила замуж за Даркара. Мы часто пересекались на балах и хорошо общались. За последние годы он добился высокого положения при дворе и меньше всего мне хотелось, чтобы он стал свидетелем нашей семейной драмы. Боялась, что мой позор слишком скоро просочиться в элитные круги, а там любят посмаковать косточки и покопаться в чужом грязном белье.

Зельда, заметив мою реакцию на эту новость, сжала мою руку чуть сильнее.

— Не волнуйся, — впихнула она меня в комнату и закрыла дверь за моей спиной.

В гостевых покоях царил полумрак, лишь изящная настольная лампа рассеивала мягкий свет на роскошной мебели. Шкаф, действительно, был забит платьями — от легких, струящихся шелковых до пышных, украшенных вышивкой и стеклярусом. Пальцы невольно дрожали, когда я выбирала наряд на вечер. Сначала выбор пал на изумрудно-зеленое, с глубоким вырезом и тонким поясом, подчеркивающим талию. Но цвет… Я больше никогда не надену платье в тон герба рода Дер-Аберкон! Тошнит от него!

Стянула с вешалки элегантный наряд пурпурного цвета и наскоро привела себя в порядок, замазав на лице следы недавних рыданий. Собрала волосы в пучок и спустилась вниз.

В трапезном зале, залитом светом сотен свечей, уже собрались хозяева дома. Анхель, высокий и статный стоял рядом с супругой. Его волосы, густые и черные как смоль, ниспадали ниже плеч, обрамляя волевое лицо. Пряди, волнистые у кончиков, непослушно выбивались, добавляя образу легкой небрежности, которая ничуть не портила его мужской привлекательности. Гармоничнее пары влюбленных драконов было сложно представить!

Ллойд же сильно отличался от старшего брата, но это и не удивительно, отцы у них разные. Молодой дракон невольно привлекал внимание завидными волосами цвета белого плавленого золота, что ниспадали ниже плеч. А глаза при этом стальные и ясные встретились с моими, на что я приветственно кивнула и выдавила из себя улыбку.

— Присаживайся, Мириам! Рад приветствовать тебя в нашем доме! — жестом Анхель пригласил меня к столу.

— Рад встрече, Мириам! — зацепился за меня прощупывающий насквозь взгляд Ллойда.

— Благодарю, и я очень рада вас видеть, — кивнула мужчинам еще раз и прошла на обозначенное для гостьи место.

Как раз между Зельдой и Ллойдом усадили.

Стол был заполнен блюдами, изобилующими разнообразием. Ароматы жареного мяса, пряных трав и сладких фруктов смешивались, создавая неповторимый запах. Но мне кусок в горло не лез — все мысли занимал только развод, а от предательства мужа натурально мутило.

Разговор за ужином потек легко и непринужденно, будто ничего не случилось и я просто заскочила к подруге в гости. Анхель рассказывал о последних событиях в королевстве, о политических интригах и экономических успехах. Зельда — живая, энергичная дварга с ярким смехом, который звучал как переливчатый колокольчик, отзывалась на его слова, добавляя свои наблюдения и вставляя остроумные замечания. Я старалась участвовать в разговоре, но выходило из рук вон плохо. В итоге совсем замолчала, кое-как затолкав себе в рот кусочек мяса.

— Мириам, — вдруг обратился ко мне Анхель и сердце пропустило удар. — Мы давно дружим семьями и признаться, я был поражен, получив сегодня письмо от Даркара, — Зельда взглянула на мужа и нахмурилась, а Ллойд лишь приподнял бровь. Я же почувствовала, как напряжение за столом усилилось. — Не могу донести содержание послания дословно, но в этой ситуации вынужден поддержать Даркара, — его слова прозвучали резко, словно холодный ветер, прорезавший теплую атмосферу трапезной. — Тебе следует переждать в столичном доме и набраться терпения в этот не простой период вашей семейной жизни. Вскоре все уладится и ты вернешься к мужу на прежних правах, — я слушала, но отказывалась слышать такие жестокие для меня слова. Пусть головой понимала, что Анхель меня не поддержит, но в душе крохотным огоньком теплилась на это надежда. — Ты можешь погостить у нас до снятия брачной вязи, но после тебя объявят оклой, а мы не можем оставить у себя в доме оклу даже в качестве прислуги. У тебя три дня на то, чтобы принять условия Даркара и это будет правильным решением, — у меня в глазах на миг потемнело и колючий ком в горле скопился.

Глава 6

Дверь за моей спиной хлопнула, глухо и окончательно. Слезы, которые я так долго сдерживала, хлынули, обжигая кожу. Я шла по коридору поместья, не разбирая пути, но ноги сами принесли меня в гостевые покои.

Руки дрожали, когда я стягивала с себя платье подруги, чувствуя, как ненависть жжёт изнутри. Каждый шов, каждая вышивка казались мне оскорблением, напоминанием о жизни, которая рухнула. Мысли кружились в голове, как вихрь, пока я снова складывала в потрепанный чемодан свои старые вещи. Быстро облачилась в походное серое платье и набросила просохший плащ на плечи. Не собиралась больше ни минуты оставаться в доме где мое мнение ничего не значит. Окла! Вот кем я стану через три дня. Мне не место в резервации драконов!

— Мира! — ворвалась в комнату Зельда и кинулась отнимать у меня чемодан. — Куда ты собралась? Уже ночь! С ума сошла? Я тебя никуда не отпущу! — она сжала ручку чемодана так сильно, что костяшки пальцев побелели. Посмотрела на меня с мольбой и ее глаза наполнились слезами. — Мы что-нибудь придумаем. Только не уходи, прошу, — чего она ждала от меня после сегодняшнего ужина?

— Анхель дал понять, что не желает принимать в доме оклу. Так что нет мне здесь места, — мягко отстранила я ее руку и тяжело вздохнула. — Прости, что я нарушила ваш покой. Этого больше не повторится.

— Сядь, пожалуйста, давай поговорим? — повела она меня к кровати и усадила на постель, опустилась рядом и взяла меня за руку.

— О чем тут говорить? Меня предал муж, дети, друзья…

— Я понимаю твои чувства и поддерживаю. На твоем месте я бы поступила так же и ни за что бы не пошла на унизительные условия Даркара, — сорвался ее голос на жалостливый стон. — В письме он убедил Анхеля, что делает это от безысходности и сам страдает, ведь любит только тебя одну!

Я чуть не задохнулась от истерического смеха.

— О какой любви он толкует, Зельда? Ты знаешь, на что я пошла ради него. Такого позорного предательства не прощу! Анхель занял его сторону и вправе поддерживать друга. Не хочу вносить раздор в вашу семью, поэтому мне лучше уйти, — прошептала и сжала холодными пальцами руку Зельды.

— Это не справедливо. Он не должен был так поступать, даже ради ипостаси, — текли слезы по ее щекам, оставляя блестящие дорожки на коже.

— Какой смысл сокрушаться и сотрясать воздух? Его шлюха уже заняла мое место. Да будет отныне так! Избавлюсь от брачной вязи и буду свободной оклой. Отправлюсь в дальние земли и начну новую жизнь.

— Останься хотя бы на ночь! — взмолилась она с новой силой.

— Нет, а если хочешь помочь, дай немного лемир, чтобы я могла добраться до столицы и снять комнату в постоялом дворе на эти проклятые три дня, — даже чтобы об этом попросить, я переступила через гордость. Даркар именно этого и хотел — заставить меня почувствовать себя никчемной без его покровительства и покориться. Но я готова землю грызть, лишь бы сорвать его унизительные планы на мое будущее.

— Я попрошу Ллойда, он тебя сопроводит до столицы, а там уже…

— Не надо! — подскочила я с места, чтобы остановить Зельду, но подруга меня уже не слышала, выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Я сжала кулаки, чувствуя, как в груди жжет обида. Села обратно на кровать и уронила лицо в ладони. Окунулась в полнейшее отчаяние. Как же все это унизительно!

Вздрогнула от громкого стука в дверь.

— Мириам, разрешишь войти? — узнала я Ллойда по голосу и отозвалась:

— Входи!

Красивый молодой дракон в ту же секунду оказался на пороге покоев. Медленно вошел, неся в руках кожаный мешочек. Положил его на прикроватную тумбу и тот звякнул монетами. Я подняла на Ллойда заплаканный взгляд.

— Я не поддерживаю брата в его решении обелить друга. Даркар поступил низко и не заслуживает такой жены, как ты, — его голос был полон сочувствия, а слова вызвали хоть крохотную, но радость. — Ты примешь мою помощь?

— Дракону зазорно общаться с оклой. Пострадает твоя репутация.

— Мириам, когда меня волновала собственная репутация? — хитро заулыбался младший из рода Беккен. — Я могу сопроводить тебя до столицы и поселить в постоялом дворе. Сегодня же Даркар узнает, где ты остановилась и будет радоваться, что Анхель не поддержал твоего решения порвать с ним окончательно. Но почему бы нам не поступить иначе? — я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

— Иначе? — переспросила, вытирая остатки слез тыльной стороной ладони.

— Поселишься в моем поместье, — Ллойд мягко улыбнулся, а я обомлела.

— Извини, но в качестве кого?

— В качестве дорогой гостьи, — Ллойд подошел и спокойно положил руку мне на плечо. Его прикосновение было удивительно нежным для существа, которое способно извергать огонь.

— Зачем? — не понимала я этой щедрости.

— За тем, что Даркар будет в ярости, — блеснули искры в его стальных глазах. Вся эта ситуация казалась слишком сказочной, слишком хорошей, чтобы быть правдой. Его готовность помочь мне, несмотря на риск для собственной репутации, была неоспорима. Ни один дом дракона никогда не укроет у себя оклу, уж Даркар это точно знает. Да, муж будет в дикой ярости, если я поселюсь у младшего Беккена у него под боком.

— Ллойд, — прошептала я, все еще не веря в происходящее. Его имя звучало как сладкая музыка на фоне грохочущего в моей голове хаоса. Страх и надежда сплелись в один тугой узел в груди. С одной стороны, предложение дракона было слишком настораживающим, с другой — невероятно заманчивым. Укрытие в поместье дракона — это не просто безопасность, это вызов всем устоявшимся правилам, открытая демонстрация презрения к Даркару и его влиянию.

Глава 7

Ллойд не стал долго уговаривать меня поменять решение и принять его щедрое предложение, но пришлось согласиться на его сопровождение до столицы. Рамон оповестил, что экипаж Беккен готов к отправке и дварг ждет меня на улице, но перед отъездом хотелось лично попрощаться с подругой. Поэтому я свернула в хозяйское крыло поместья, чтобы застать там Зельду.

Остановилась посреди коридора, как вкопанная, когда услышала доносящийся из приоткрытых супружеских покоев разговор.

— Я делаю вывод, что ты поступил бы со мной так же подло! — зазвенел гневом голос Зельды, и сердце замерло, ведь я поняла, о чем идет речь.

— Ты опять все переворачиваешь! Сколько мне можно тебе объяснять? У Даркара безвыходное положение. Он любит жену и не хочет ее терять, но забрать силу у этой граяны жизненно необходимо. Он в первую очередь думает о жене и детях. Представь жизнь его семьи, когда он потеряет должность. А еще хочу открыть тебе тайну — Дар крупно вложился в новый рудник на окраине Граяна и прогорел. У него огромные долги. Все семейство по миру пойдет, если у него не будет большого стабильного дохода, — я как стояла, так чуть не рухнула после услышанного.

Прислонилась к холодной стенке, стараясь прийти в себя. Что же он натворил, Вседержатель?! Как мог без меня принять такое рискованное решение?! Похоже, за десять лет брака я так и не узнала своего мужа! Представить даже не могла, что он на такое способен!

— И Мира не знала?

— Нет. Не вздумай ей сказать! Даркар мне доверился.

— Хорошо, согласна, положение не из завидных, но он ей изменил и этого факта ничем не оправдать! Почему ты хотя в этом его не осуждаешь?! — ее слова были пропитаны праведным гневом, а голос злобно вибрировал.

— Я осуждаю, милая, поверь, — смягчился властный тон Анхеля. — Я бы никогда так с тобой не поступил. Ты — истинная дварга по рождению. В твоих жилах течет драконья кровь. Мы из одного теста и будем вместе до гробовой доски. Даркар же после смерти первой жены-дварги, растеряв из-за этого магическую силу, принял в семью граяну. Я не припоминаю ни одной пары граяны с драконом, чтобы они прожили долго и счастливо. Ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Все десять лет их брака весь свет обсуждает и осуждает такую связь. Пусть Мириам в лицо никто и не говорил, что дваргой ее не считают, но оно так и есть. Без магии и в разводе она всего лишь позорная окла. Но это можно исправить, если она послушает мужа и переждет эту бурю в столичном доме, — каждое слово Анхеля хлестало меня по сердцу раскаленной плетью. Хлестало той правдой, от которой я столько лет отворачивалась, не желая смотреть ей в глаза. Убедила себя, что являюсь частью драконьего общества и ничуть не хуже напыщенных дваргов. Оказывается, все не так. Я иная, чужая, худшая… — Вы хорошо общаетесь, она тебе доверяет. Поступи, как лучше, донеси до нее, заставь сделать правильный выбор.

— Нет. Я не буду! Это жестоко, Анхель. У меня язык не повернется заговорить с ней о прощении предателя. Я рассказывала тебе, чем пожертвовала Мириам ради любви! На что пошла, сколько отдала! Она десять лет воспитывала чужих детей, как родных! Считаю, что эта женщина заслужила быть дваргой во всех ее проявлениях. Плевать, что там говорят за спиной. Я ее хорошо знаю. Поверь, Мира намного достойнее всех этих женушек генералов с чистой драконьей кровью! — я прикусила губы, чтобы не застонать от рыданий. Только в Зельде и не ошиблась, как оказалось. Не зря с другими дваргами у меня так и не получилось завязать крепкой дружбы. Они все лицемерно мне улыбались, а за спиной смеялись над глупой граяной, которая отдала всю себя дракону на растерзание.

От обиды, что в этот миг подкатила к горлу, меня едва не вывернуло наизнанку. Я больше не хотела слышать противных слов оправдания поступка моего мужа из уст Анхеля. С меня хватит уже произнесенного! Так же тихо, как и вошла в темный коридор, вышла в холл и поспешно спустилась по лестнице вниз, ведь до отъезда оставалось совсем немного времени. Не уважительно заставлять Ллойда долго меня ждать.

Так и не попрощавшись с Зельдой, я покинула ее дом с тяжелым сердцем, но была благодарна за помощь с лемирами.

Дракон учтиво завел меня в свой просторный экипаж и устроился напротив на бархатной скамье. Карета тронулась и помчалась прочь из Дваргона, из красивейшей резервации, которая столько лет была моим родным домом и за один день стала чужой. Теперь я вернусь сюда лишь для того, чтобы ритуалом снятия супружеской вязи поставить точку в своем браке.

— Что будешь делать после развода? — Ллойд вырвал меня из мрачных размышлений, будто мысли прочитал.

— Попробую найти работу в столице, — пожала плечами, сама не веря в успех этого предприятия. — Если не получится, отправлюсь в Оклан. Там для таких как я всегда работа найдется.

Ллойд как-то недоверчиво кивнул и скривился.

— Мое предложение еще в силе, — блеснули в сумраке кабины его черные зрачки.

— Благодарю, но после развода мне будет сложно продолжать жить в резервации, где все меня считают пустой и никчемной неудачницей, — не хотелось выливать на Ллойда накопившиеся после слов Анхеля чувства, но они вырвались наружу невольно.

— Жаль, мне будет обидно смотреть на то, как Даркар тебя окончательно сломает и поселит в столичном доме, где ты будешь биться птицей в клетке и принимать его у себя в постели после другой женщины, — вздохнул Ллойд и его глаза потемнели, а у меня дыхание сперло от страшной правды, которую он так легко озвучил мне в лицо.

Глава 8

Демонстративно выставляя руку с брачной вязью вперед, чтобы не возникло вопросов к моему происхождению, я заселилась в скромную комнату на втором этаже постоялого двора. Окно как раз выходило на подъездную дорожку, освещенную яркими фонарями. Среди других экипажей я разглядела тот, на котором приехала. Ллойд беседовал о чем-то в возницей и вдруг отыскал мой образ, застывший в окне. Махнул рукой и улыбнулся. Я прижала ладонь к стеклу в ответ, но выдавить из себя улыбку не сумела.

Тяжело вздохнула и задвинула шторы, отрезая проникающий в помещение уличный свет. Подошла к кровати, медленно опустилась на край и дала волю чувствам, больше не сдерживая жалобных рыданий.

Слезы текли горячими ручьями, капая на шелковую юбку платья, которое ощущалось грубым саваном, сковывающим движения и усиливающим чувство безысходности. Брачная вязь — символ нерушимого союза двух сердец, теперь просто как железный браслет, цепи которого овивали не только запястье, но и душу. Память бросала меня в вихрь прошедших лет: пышная свадьба, нарядные гости, горьковато-сладкий вкус шеде, блеск алмазов, волнение в глазах детей… И Даркар, столь величественный и властный, дающий клятву, которую сломал, так и не сумев сдержать.

Сквозь рыдания я вспоминала его слова, данные перед алтарем, его обещания любви и верности. Каждое слово теперь звучало как жестокая издевка, глумящаяся над моей наивностью и глубиной чувств. Я была слепа! А когда прозрела, стало слишком поздно.

В потоке слез появились вспышки злости на саму себя, на свою непроходимую глупость и всепоглощающую веру в любовь. Злилась и на Даркара, на его предательство и бездушие.

Я сжала кулаки, стараясь сдержать бурю эмоций, которые грозили разорвать меня на части, но слезы продолжали литься, омывая лицо и душу, очищая от боли и отчаяния. В конце концов, усталость овладела телом. Иссякшие слезы сменились вялой апатией. Я упала спиной на кровать, в безмолвном отчаянии, сдавленная тяжестью одиночества и горькой правды. Закрыла глаза и уснула.

Наутро я встала, чувствуя себя разбитой куклой, чьи суставы заржавели от слез и горя. Подошла к небольшому столику, на котором стоял графин с водой. Наполнила стакан, поднесла к губам и постаралась сделать глоток, но горло сжалось от комка в груди.

В овальном зеркале на столике отразилось лицо, обезображенное вчерашними слезами, с опухшими веками и покрасневшими глазами. Я отставила стакан и подумала о детях. Разлука с ними — вот что действительно разрывало на части. Даркар отобрал у меня не только любовь, но и счастье материнства. Как там мои драконята? Где они? Что с ними… Чувство вины, что я бросила их, жгучее и всепоглощающее, сжимало мое сердце раскаленными тисками. Надеюсь, они когда-нибудь поймут, почему я так поступила и простят.

Это хорошо, что я позволила себе выплакаться. Стало легче и появилась железная воля к новой жизни! Хватит оплакивать судьбу!

Я привела себя в порядок, переоделась и спустилась в таверну. Заказала большую порцию жареного мяса, кусок малинового пирога, щедро политого сиропом, и два бокала рубинового шеде, наплевав на рацион, которого придерживалась долгие годы для поддержания идеальной фигуры. Не помню, когда в последний раз так наслаждалась едой! Сидела одна за столиком, медленно потягивая терпкий напиток, и тихо подпевала барду, виртуозно играющему на волынке. Разглядывала посетителей и дышала полной грудью. Вкус свободы пришелся мне по нраву. Есть в нем особый шарм! Больше не надо стараться держать лицо перед важными дваргами и неделями думать, что такого надеть на очередной бал, чтобы продемонстрировать величие рода Дер-Аберкон. Не надо с раннего утра бегать по поместью, раздавая прислуге указания. И больше не надо общаться с теми, кто противен, лишь из-за того, что они влиятельные аристократы.

Но стоило мне об этом подумать, как в таверну вошли те самые жены генералов, которых я терпеть не могла!

Три дамы, облаченные в шелка и бархат, словно павлины, с распустившимися хвостами, завидели меня уже с порога и ринулись к моему столику. Их лица, обычно застывшие в масках высокомерного спокойствия, сейчас буквально пылали любопытством. Я узнала каждый: дварга Эллен с ее вечным презрительным взглядом, дварга Беатрис, чья улыбка всегда казалась мне кривой усмешкой, и дварга Лорна, бесчувственная, как ледяной памятник. Они двигались с устрашающей грацией хищниц, завидевших легкую добычу.

На миг задержав дыхание, я машинально сжала кулаки под столом. Эллен первой заговорила, голос ее звенел, словно осколки хрусталя:

— Ах, Мириам! Какая неожиданная встреча! В таком… хм... непринужденном месте, — каждое слово — тончайшая игла, пронзающая мою броню безразличия.

Беатрис с притворной улыбкой добавила:

— Я так удивилась, когда узнала, что ваша семья в этом году не посетит особняк Вофрука и пропустит грандиозный бал! — ее взгляд скользнул по моему образу — простое, совершенно не подходящее для представительницы знатного рода платье. В таких нарядах истинные дварги не ходят даже если от скуки вздумали спуститься в сад, чтобы посадить цветы.

Лорна промолчала, но ее холодный и оценивающий взгляд был еще более опасным, чем у подруг. Эту дамочку лучше обходить стороной — главная столичная сплетница и по совместительству жена генерала-дракона, который обучает Сезара военному мастерству. Короче, в каждой дырке затычка!

Я легонько улыбнулась, стараясь не выдать волнения. Рубиновый шеде, на удивление, помог мне собраться с мыслями.

— Леди, — зазвучал мой голос ровно и спокойно, — я здесь, чтобы отдохнуть. Наслаждаюсь жизнью, как видите, — мимолетно указала на недоеденную тарелку с мясом.

Глава 9

После встречи с дваргами и на следующий день постоялый двор я не покидала. Сидела в комнате за чтением книг и спускалась в таверну лишь быстро перекусить. Мысли о Ллойде вертелись в голове упорно, словно назойливые мухи. Его сила и влияние в Дваргоне… Так и подмывало согласиться на его предложение, пока не поздно. Но стоило хоть на миг представить, как буду ежедневно наблюдать со стороны за мужем, его беременной любовницей и детьми… бросало в дрожь.

Никто не потревожил мой покой, не навестил меня в постоялом дворе и это затишье казалось зловещим. А вечером второго дня моего пребывания вне резервации, пришло письмо, которого я с нетерпением ждала и одновременно боялась его получить.

Трясущимися руками взяла запечатанный конверт. Воск, темно-красный, как застывшая кровь, был украшен знакомым гербом — переплетенные хвостами драконы с угрожающе раскрытыми пастями. Сердце колотилось, отбивая неуверенный ритм в груди, пока я медленно разрезала конверт острым кончиком ножа. Вынула тонкий лист бумаги, написанный твердой, уверенной мужской рукой.

«Уважаемая Мириам Краон», — начиналось официальное письмо. Уже это обращение вызвало всплеск горькой иронии. Какая уж теперь уважаемая?! Смешно звучало, учитывая мое теперешнее положение.

Дальше следовал точный, лаконичный текст с датой и временем проведения ритуала по снятию брачной вязи в храме Дваргона. В том самом, где десять лет назад нас с Даркаром связала судьба.

Я встала со стула, но ноги подкосились. Рухнув обратно, я вновь перечитала письмо и перевернула листок. Смутилась, присмотревшись к мелкой надписи в конце бумаги.

«Я люблю тебя и верну любой ценой. Найди в себе силы простить и дождаться меня».

— Проклятье! — вырвалось из уст с таким гневом, что руки задрожали и лист выскользнул из пальцев, спланировав на пол.

Его слова, написанные твердым, уверенным почерком, казались откровенным издевательством! Любовь?! Какая любовь?! Его действия говорили о другом. О трусости, предательстве, о безразличии к моим чувствам. Я помнила, как он клялся в вечной любви и обещал быть рядом всегда, как его глаза горели страстью и преданностью. А теперь от этих воспоминаний осталась лишь противная горечь во рту.

Я подняла с пола письмо и со злостью припечатала ладонью бумагу к столу. Сжав кулаки, почувствовала, как по щекам текут непрошеные слезы — гремучая смесь боли и ярости. Скорее бы избавиться от вязи и плюнуть дракону в рожу!

Не знаю, как сумела пережить эту тревожную ночь и дождаться часа, когда нанятый экипаж подъедет к постоялому двору. Переминалась с ноги на ногу, я нервно заламывала пальцы. Холодный ветер хлестал по лицу, заставляя съежиться и сильнее запахнуться в грубую шерсть мантии. Серое, мрачное утро, небо затянуто низкими свинцовыми тучами, словно отражая мое истинное настроение. Вот-вот заплачет небосвод, а город просыпался медленно, сонно потягиваясь. Запах дыма от печей смешивался с ароматом свежей выпечки из ближайшей булочной.

Старый и скрипучий экипаж с облезлой краской — уж какой сумела себе позволить в целях экономии, подъехал немного раньше назначенного времени. Крупный, грубоватый кучер, закутанный в войлочный тулуп, с любопытством оглядел меня, но ничего не сказал.

Я протянула ему три монеты и молча забралась внутрь, погружаясь в тесную, пахнущую кожей и пылью карету. Мягкие подушки не могли смягчить жесткость сиденья и я смирилась с тем, что дорога будет долгой и утомительной. Безгербовый экипаж не пропустят через мост, чтобы сократить путь до резервации. Придется тащиться по главному тракту вместе с другими торговыми повозками. Но это ничего! Мне следует начать привыкать к новым реалиям бедной жизни.

— Ритуальный храм Дваргона! — объявила я вознице и карета тронулась с места.

Я смотрела в окно, наблюдая за тем, как меняется пейзаж: кипящий жизнью город сменяется обширными полями, поля — темными, таинственными лесами. Внутри бушевала буря, но внешне я оставалась невозмутимой, маской скрывая свою внутреннюю растерзанность. Только слегка подрагивающие пальцы, сжимающие смятый клочок письма в кармане, выдавали истинные чувства.

Мы ехали пару часов, пока, наконец, не добрались до величественного храма, что предстал во всей своей мрачной красоте. Он был высечен из серого камня, без единого украшения, за исключением странных, похожих на каменные цветы, узоров, вырезанных над массивными дубовыми дверьми. На огороженную территорию святыни нельзя заезжать на экипаже, поэтому возница остановился у высоких елей. Отворил дверцу кареты и я вышла наружу. Вдохнула прохладный и влажный воздух, пахнущий сырой землей, смолой и прелой листвой. Огляделась и заметила с другой стороны дороги зеленый экипаж ван Дер-Аберкон.

Чтобы не встречаться вне храма с бывшим мужем, который, возможно, еще сидит в кабине, я двинулась вперед по небольшой площади, выложенной серыми плитами, испещренными символами деревьев с переплетающимися корнями. Вокруг бродили послушники в простых, темных одеждах. Их лица были скрыты глубокими капюшонами. Они казались сосредоточенными и задумчивыми, погруженными в свой внутренний мир.

Я чувствовала себя здесь чужой, незваной гостьей, выпавшей из другого времени и пространства. Будто мое нахождение здесь сегодня — ошибка.

Сделав глубокий вдох, направилась к дверям храма, что распахнулись без звука, раскрывая прохладный полумрак внутренних помещений. Запах смолы и прелой листвы стал еще более резким, смешиваясь с нежным ароматом каких-то неизвестных трав. Высокие, уходящие в глубину храма колонны, поддерживали свод, украшенный сложными барельефами, изображающими древних ящеров и загадочные символы.

Глава 10

Опустив голову, жрец покинул зал, оставив нас с бывшим мужем наедине под сводами опустевшего храма. В этот миг мне безумно захотелось сорваться с места и выбежать наружу, ведь освобождение от вязи принесло не только радость, но и глубокое ощущение утраты, которую предстояло оплакать в одиночестве.

— Дом куплен. Экипаж ждет снаружи. Он отвезет нас в столицу. Сегодня мы проведем эту ночь в новом доме, — я обомлела, когда это услышала. Так растерялась, что даже отбрыкаться от крепких объятий Даркара не успела. Он прижал меня к груди и зарылся лицом в мои волосы. — Я уже соскучился. Эти три дня вдали от тебя дались мне нелегко. Дети нас проводят, — его объятия с каждым мгновением становились теснее и горячее. Я чувствовала, как дрожит его тело, как тяжело он дышит, а внутри меня в эти секунды закипала всепоглощающая злость.

— Забудь обо мне! Не смей вмешивать в эту грязь детей! — вырвалась и отскочила, медленно попятилась назад, опасаясь, что он вновь наброситься с объятиями. — Я не вещь, которую ты можешь просто взять и использовать по своему желанию! — Даркар сделал шаг ко мне, но я подняла руку, преграждая ему путь.

— Выйдем из храма и откровенно об этом поговорим, — подхватил он меня под локоть и потащил к выходу.

Стоило покинуть стены храма, как меня окутал страх. Против дракона я всего лишь мошка и физически он сломает меня как щепку, если пожелает. Нет смысла в сопротивлении, когда тебя некому спасти. Как назло по площади больше не шныряли послушники, а Даркар поволок меня в сад магнолий, что располагался на территории храма. Затащил под большое дерево с раскидистой листвой и прижал спиной к стволу, навалившись сверху так, что я и пошевелиться не могла.

— Что ты вытворяешь?! Мы больше никак не связаны, Дар! Ты не имеешь на меня никаких прав! — закричала я ему в лицо в попытке отрезвить пыл. Я знала этот его страстный, граничащий с безумием взгляд, от которого раньше сходила с ума и отдавалась вся без остатка.

— Как ты не понимаешь, я люблю тебя, — начал он с придыханием. — Это пытка, жить без тебя. Я скучал по каждому твоему движению, каждому вздоху, моя Мира…

— Это вовсе не любовь! — мой голос звучал как осколок льда. — Больная одержимость и желание держать все под контролем! Ты хочешь запереть меня в клетке и заставить ждать, игнорируя мои чувства. Управляешь детьми, используя их в своих корыстных целях! Да будь моя воля, я забрала бы их у такого поганого отца, как ты!

Даркар замолчал и его лицо помрачнело. Он медленно опустил руки, плечи поникли, словно с них сбросили тяжелый груз. Молчание повисло между нами, густое и липкое, как смола. Я ждала взрыва, новой волны гнева и властного тона, но этого не последовало.

— Я не хотел причинять тебе боль, — прошептал он хриплым голосом, словно измученный долгой бессонницей. — Просто боюсь тебя потерять, — вдруг он опустился передо мной на колени впервые в жизни. Его фигура, прежде такая властная и уверенная в себе, сгорбилась, становясь хрупкой и беззащитной.

Я растерянно смотрела на Даркара, испытывая сложную смесь чувств. Злость, обида, жалость и… нечто странное, укоренившееся в моей памяти за долгие годы брака… любовь?

Сердце сжалось, когда он поднял голову, а его глаза были влажными от слез.

— Прости меня, родная. Я этого всего не хотел. Так случилось. Мне нужно лишь забрать силу и мы заживем, как прежде, даже еще лучше. Вот увидишь. Ты только дождись меня, умоляю. Я буду часто приезжать, обещаю.

Я медленно опустилась рядом с ним и замотала головой.

— Эта жизнь не для меня, ты ведь знаешь. Я не смогу тебя с кем-то делить, — произнесла обреченно, глядя ему прямо в глаза.

— Ты очень сильная и все сможешь, — прошептал, дотрагиваясь до моей щеки кончиками пальцев. — Я знаю, ты меня любишь. Мы все преодолеем вместе.

Я начала утопать в глубоких омутах, ощущая, что сдаюсь. Чувства, как прилив волны, накрыли с головой, лишая остатков разума.

— Поехали, Мириам, — протянул он руку и я раскрыла ладонь, соглашаясь.

Взгляд упал на запястье, блеснули изумруды браслета и... меня вмиг осенило!!! Словно дубиной по макушке ударило! Это вовсе не мои мысли и чувства! Камни в браслете заговорены магически! Даже лишившись силы, я могла на интуитивном уровне ощущать магическое воздействие. Но здесь поработал профессионал, если я с самого начала ничего не заподозрила.

Я резко оттолкнула Даркара, он упал на спину, а я этим воспользовалась, вскочила на ноги и сорвала браслет. Швырнула в него поганую вещицу и бросилась наутек.

Вырвалась из сада и побежала по площади, не оборачиваясь. Сердце колотилось в груди, как бешеная птица, каждая клеточка тела кричала, сбрасывая магическое наваждение. Какая подлость, Вседержадель! Сотворить такое в храме! Осквернить святое для любого дракона место! Ни стыла у него, ни совести!

Я понимала, что надо скорее убираться, поэтому на пределе сил мчалась к старенькому экипажу, что ждал меня поодаль на обочине дороги. Вырвалась за территорию храма и остановилась, как вкопанная, когда дорогу мне преградила красивая карета. Из нее повыбегали дети у меня сердце в пятки ушло.

Драконята сходу меня окружили. Малышка Септа со слезами кинулась в объятия.

— Мамочка!

— Мам, ты как? — обнял сзади Сезар.

— Отец сказал, что мы можем пожить с тобой несколько дней в столичном доме, — посмотрела на меня с тоской в глазах Сибилла.