Дети сумерек. Ритуал.

Глава 1

Лабиринт вызывает смешанные чувства, прежде всего беспокойство и любопытство, а ещё опаску. Его стены сплошь покрыты зеркальными панелями как и потолок. Искусная рука мастера закрепила их не ровно, а под небольшим углом, отчего отражения то идут друг на друга, то расходятся в разные стороны. Проход довольно узкий и извилистый, я касаюсь руками зеркальных стен и стараюсь смотреть под ноги. От обилия вариаций отражений моей перепуганной фигурки немного кружится голова и теряется ориентация в пространстве. Как часто бывает во сне, иду вперёд без очевидной цели, но с завидным упорством. Спустя несколько резких поворотов, выхожу в небольшой зал, опять же сплошь из отражений. И будто этого мало посередине стоит большое зеркало с мой рост в простой черной раме. И именно оно показывает то, что я большего всего хочу видеть, вернее не то, а того. Кай. Он ровно такой, каким я видела его в последний раз, только выражение лица непривычно грустное. Охотник смотрит на меня с немым укором и осторожно тянет руку к поверхности зеркала со своей стороны. Я автоматически копирую его движение и наши пальцы касаются одной и той же точки на гладкой поверхности, только с разных граней.

- Мышка, моя маленькая Мышка... Где же ты? - парень смотрит с такой печалью, что сердце в груди начинает ныть.

- Кай.…?

- У меня не получается, - он будто не слышит, опускает голову и расстроенно качает ею, - я чертов лузер, не могу найти одну маленькую мышку.

И словно его, только что осенила эта идея он вскидывает голову и пылко спрашивает: «Может у тебя получится? Найдешь меня?» - теперь глядит с надеждой и воодушевлением.

Эмоции не характерные для него, поэтому кажутся чужими, неуместными на его почти всегда хмуром лице, но я все равно спрашиваю:

- Где?

Диалог выходит странным, словно мы общаемся через неумелого переводчика, и никак не можем донести друг до друга свои мысли.

- В отражении. У тебя должно получиться. Постарайся Мышонок, я не могу больше без...

Сон обрывает сигнал побудки. Какой умник придумал задействовать духовой клаксон с «Газона» для этих целей неизвестно. В аду этого умельца ждёт отдельный котел, однозначно. Поначалу я жутко пугалась этого гудка, подрывалась со сна, как заведённая, и первые секунды металась по комнате. Потом немного попривыкла, хотя время от времени и падала с кровати от неожиданности. Оглушающий гудок словно проклинает тебя с самого утра, предсказывая ещё один отвратительный день. Заставляет подскакивать на ноги и с ходу начинать всё и всех ненавидеть. В этом месте враждебность и злоба обязательные составляющие воздуха, наравне с кислородом и азотом. Неприязнью пропитано все вокруг: постель, пища, взгляды, общение и мысли.

Место сие, по ошибке, до сих пор называется турбаза "Дубрава", как и сорок лет назад. Думается и в то время название было лишь прикрытием, слишком по-военному здесь все спланировано и устроено. Ну какую турбазу будет окружать высоченный забор с гирляндой колючей проволоки наверху? Про скрытые подземные уровни, вообще молчу. По прошествии нескольких десятилетий многое изменилось здесь, кроме названия. Диссонанс между наименованием и реальностью жизни внутри этих стен, просто шокирует.

"Преисподняя" или "Бездна отчаяния" или "Смерть души" вот, что больше подходит. Но обитатели зовут его просто и по-военному: «База». Когда-то и я ослепну, оглохну, зачерствею и опустив руки тоже назову этот ад базой.

Быстро и четко одеваюсь, провожу расчёской по волосам и застилаю постель. Пять минут до того, как противный писк известит об автоматическом открытии двери. Как в тюрьме. Хотя, почему как? Далее короткий путь к душевой, в очереди к умывальнику и кабинкам стоят пять девушек примерно моего возраста. Все одеты в такую же серую форму, как у меня. Куртка, штаны и ботинки. На лацкане порядковый номер. Я четверка. Что случилось с прежней обладательницей этого номера лучше не думать. Но в какой-то степени ей можно позавидовать, она свободна. Вырвалась из этого места, хоть и путь выбрала страшный. В душевой царит тихое оживление, все стараются успеть закончить водные процедуры в отведенный срок. Нет времени на разговоры и лишние действия. Все мы в одном положении, только воспринимаем его по-разному. Несмотря на пол и возраст люди здесь условно делятся на несколько категорий.

Кто-то опустил руки и смирился, принял свою участь и живёт на автомате, в режиме робота. Про себя окрестила их "сломанными". Вероятно каждый из них воспринимает поражение по-своему. Переживает все стадии принятия и варится в своей беспомощности тоже в одиночку. Несмотря на разницу, их всех объединяет некая затравленность и пустота в глазах. Мне было не привыкать носить маску, в юности она стала моей защитной реакцией, а после и броней ограждающей от жестокости и глупости. Посчитав позицию "проигравшего" более безопасной, её и выбрала для себя. Не скажу, что это уберегло меня от травли и травм, но я жива. А раз жива я, то жива и надежда. Сотни раз я вспоминала наш разговор с Артёмом, и жалела, что так и не узнала подробней историю с ящиком Пандоры и надеждой спасшей человечество. Но в то же время, я могла придумать этой истории свой финал, чем и занималась в редкие моменты уединения. Это как дописывать страшной сказке, каждый раз новый счастливый конец. В моем "жили долго и счастливо" непременно фигурирует Кай, обретение свободы и возвращение домой. Три кита моего счастья, что держат на плаву и не дают действительно сломаться.

Вторая категория, делает вид, что приняли свою судьбу, но по быстрым взглядам, нервным движениям и полной отстранённости понятно, потенциальные "бегунки". Очень скрытные и погибающие чаще остальных. Тут все дело в секретности и почти полном отсутствии информации. На базе все знают, что значит первый контур и второй, но... Но если вдруг пройдя систему защиты Дубравы (почти фантастика) вы проберетесь к границе "города", то вас ждёт большой сюрприз! Потому как город, ни что иное, как третий контур, и вот его пройти невозможно. Эти знания мне достались совершенно случайно, но и у случая есть цена. Я заплатила болью и унижением.

Глава 2

Первое ощущение, что приходит в кромешной тьме это боль. Сначала резкая колющая в животе и груди, следом тупая в ногах, в самих стопах, что отбила при падении. И вишенкой на торте взрывается головная боль в районе затылка, которым я здорово приложилась перед отключкой. И если последние вполне объяснимы, то уколы в живот и грудь неясны, как и короткие злобные щепотки. С плохим предчувствием открыла глаза и замерла от непонимания и нереальности открывшегося зрелища. Не знаю, что именно я ожидала увидеть змей, огромных скорпионов с их жалами или бауков? Свет из пролома созданного мною совсем недавно, освещал небольшую пещеру с завалами камней и странными существами, вооруженными, чем? Копьями? Да ладно! Именно их уколы и привели меня в чувство. Воинственного вида мелкий народец, похожий одновременно на людей, бурундуков и белок, окружил меня. Мой рот неприлично открылся в изумлении, готовый исторгать то ли смех, то ли крик. Малышня размером сантиметров в двадцать, с мохнатыми ручками, хвостами и ушами. При этом пропорции тела человека, черты лица и мимика, тоже от людей. От лесного зверья мохнатые лапки, у некоторых ушки или хвосты. Так вот эти карапузы, облаченные по моде семейки Флинстоун, обступив меня тихо переговаривались.

- Это шпионка из "Дубравы", мы должны её убить! - шипел мелкий засранец с красивыми кисточками на ушах. Свое оружие он держал направленным на мой живот и делал атакующие выпады, но близко не подходил.

- Ты что мухоморов объелся? Если мы ее убьем здесь, то кто вытащит тело? Или предлагаешь отдать штаб под ее склеп?

- Да где их взять мухоморов-то? - с некоторой тоской отвечал ушастик.

- Тише вы, проныры, - выступил вперёд толстенький человечек с пушистым хвостом, торчащим из подобия серых штанишек.

- Мы сперва выведаем чего ей надобно, потом решать будем. Убить всегда успеем, — вынес вердикт.

- Я за утопление!

- Поддерживаю!

- Можем до города запутать-довести, и там отпустить. Ее кровь будет не на наших руках.

- Ночью в лесу затерять и сама замёрзнет, никаких хлопот! - понеслись предложения со всех сторон. Народу в небольшой пещере скопилось прилично и все милосердные и душевные, как на подбор.

- Кхм-кхм. Я вообще - то все слышу! - не выдержала этого напора добра и гуманности. Села кряхтя и потирая большую шишку на затылке. Такая бестактность раздражала и одновременно интриговала. И ещё эта ситуация здорово напоминала мои первые недели в мире сумерек. Когда страшное и смешное сплетались настолько, что я не успевала адекватно реагировать и подстраиваться.

Жизнь в то время напоминала качели - лодочкой. Взлет и темный переулок с мяукающими тварями, спуск вниз - универ и привычная жизнь, следующий подъем и Хром жмущийся к моим ногам под столом, вызывающий лишь улыбку. В Дубраве пропитанной ненавистью и постоянной угрозой жизни, подозрениями и отчаянием, не было места смеху и улыбкам. Сейчас же сидя на холодном полу пещеры, окружённая маленькими кровожадными пушистиками, я не могла воспринимать их врагами. Особенно когда они в изумлении вытаращили на меня свои глазки, пооткрывали рты, а совсем маленькая девчушка начала икать от испуга.

- Ты нас видишь?

Немая пауза и взрыв паники.

- Она нас видит! - писк на грани истерики и судорожный всхлип.

- И слышит!

- Спасайся, кто может!

Мелкотня начала метаться по пещере, сталкиваясь друг с другом и пища в ужасе. Копья падали на землю, бегущие спотыкались и падали, кто-то врезался в стену со всего маха и громко заохал. Пушистики устроили настоящий хаос, бессмысленный и абсолютный.

Толстячок, что видимо был за командира зычно гаркнул:

- Стоять!

И... , как в детской игре все замерли в нелепых позах: «море волнуется три, морская фигура на месте замри». И они замерли, кто как был. Зрелище было абсурдным, комичным и слишком нереальным. Я начала тихонько посмеивается, несмотря на боль и холод. Истерика осторожно подступала на своих мягких лапах, натягивая эмоции до предела и обостряя реакции. Толстый пушистик расправил плечи и заложив руки за спину, начал прохаживаться среди своих застывших соплеменников.

- Нас много братья! Мы власть! Это наш лес! Мы здесь хозяева и сила на нашей стороне! Поэтому, что?

- Что? Что? Что? - понеслось со всех сторон.

Я уже откровенно смеялась зажав рот ладонью. Скорее от облегчения, удар головой видимо встряхнул архивы памяти и на поверхность всплыло слово "лесавки". Маленькие хранители леса, игривые и непредсказуемые. В нашем случае ещё и кровожадные.

Урок политинформации, тем временем продолжался:

- Мы разберемся с ведьмой! Допросим, а потом решим, что делать!

Какой сообразительный малыш, однако. Очень быстро крохотуля понял, что они имеют дело с ведьмой, видимо были прецеденты.

- Сжечь! Сжечь! Сжечь! - начали скандировать мохнатые сволочи, приняв нормальные позы и воинственно постукивая копьями о пол пещеры.

- Я вам дам, сжечь! Вообще, что-ли? С дуба рухнули?

- Дык нету у нас дубов-то! Это за рекой дубрава начинается...

- Ты ведьма! - направил на меня мохнатый палец вождь, - зачем в наш штаб пробралась? Шпионишь для демона? Отвечай живо!

- В смысле пробралась? Я провалилась в расщелину, если ты не заметил! Это раз!

Сев по-турецки, тоже ткнула в него пальцем.

- Я не ведьма, а ведунья, это два!

- На демона не шпионю, я его не выношу на дух! Это три!

- И ещё, будете в меня своими копьями тыкать, я вам заговор на понос всем устрою! Пожизненный!

Пушистики вняли, более того по толпе пронесся шепоток: "ведунья".

Местный глава, казалось сменил гнев на милость и примирительно поднял лапки-ручки верх.

- Ведунья? Это все меняет! Лесной народ всегда помогал вашему роду, - он стал прохаживаться передо мной, все в той же манере полководца. Видимо природная подозрительность не давала ему поверить на слово и он предложил:

- Ты же понимаешь, что мы не можем верить простым словам? Прежде чем доверится тебе и считать другом, ты должна доказать... В общем подтвердить, что ты именно ведунья!