Девчонка с изнанки. Кира Вайори

Глава 1

Затяжные новогодние каникулы напрягают только тех, кому есть, чем заняться на работе, или тех, кому не на что пить дома. У меня же жизнь в последнее время и так была сплошными каникулами, поэтому с наступлением января для меня ничего особенно не изменилось. Разве что в кухне на широком подоконнике поселилась искусственная ёлка со встроенными в шишки огоньками: подарок соседа Миши к празднику.

Ёлочка заметно украсила и оживила мою скучную кухню, вылизанную и слишком аскетичную. Я почти каждый день что-то стряпала, но обрастать утварью мне не хотелось, и я решила обойтись самым необходимым. Тем более, что много и не нужно было: больше, чем одного гостя разом, у меня не случалось, да и гости те были обычно одни и те же: либо брат, либо сосед.

- А добавки можно? – скромно спросил гость.

- Можно, Миша. Конечно, можно.

Я выложила из формы остатки запечённого лосося в тарелку соседа, а рыжий Миша наполнил бокалы вином и подмигнул:

- За юбилей!

- Какой? – удивилась я.

- Уже полгода, как ты здесь живёшь! – провозгласил Миша и поднял бокал.

- Вот прямо ровно полгода?

- У меня всё точно, я запомнил! – он потянулся с бокалом ко мне. – Давай за судьбу, которая привела тебя сюда!

- Ну, давай! – покорно согласилась я, хотя, будь моя воля, я бы воздержалась пить за обстоятельства, которые меня сюда привели. Но Михаилу было совершенно не обязательно это знать ни в подробностях, ни даже в общих чертах. Проще выпить за судьбу.

Вино Миша принёс хорошее. Он всегда приходил с хорошим вином. И всегда строго следовал моему капризу: я люблю белое и пью его даже под мясо, хоть это и не по правилам, а также под кашу и под пельмени. Ну а раз я его пригласила на лосося, тут уж бутылка рислинга напрашивалась сама собой.

Покушать Миша оказался не дурак. До Ская ему в этом отношении далеко, но едок он был благодарный, такой, что хозяйке всегда в радость. В начале знакомства я его подозревала в неискренности. Мне казалось, что он похвалит всё, что угодно, лишь бы ко мне подлизаться, но нет. Ему нравилось почти всё, что он у меня пробовал, а если что не нравилось, он не стеснялся сказать.

- Кира, а можно…

- Нет больше, - засмеялась я. – Ты всё доел.

- Да я не об этом, - неожиданно смутился Михаил. – Остаться у тебя можно сегодня?

Я задумалась. Хочу ли я сегодня, чтобы он остался? Сосед Миша был хороший, весёлый, безотказный. Правда, иногда слишком прост, но это и к лучшему, от сложных личностей я порядком устала. В постели Миша был ласков и старателен, но скучноват и предсказуем. Хотя, повеселиться и за другим занятием можно, а неожиданностей мне в жизни и так хватило. Поэтому, вспомнив, что в комоде ещё осталась пара презервативов, я кивнула:

- Оставайся.

Миша просиял и наполнил бокалы ещё раз.

- За нас!

- Хорошее дело, - одобрила я. - Почему бы и не за нас?

В конце концов, когда брат напутствовал меня перед отправкой в добровольное изгнание, он несколько раз повторил, что моя главная задача – постараться побольше плохого забыть и наладить свою жизнь. Понятно было, что номер этот дохлый, но попытаться стоило. Так почему бы и не с соседом Мишей? Симпатичный зеленоглазый и веснушчатый рыжик, чуть старше меня, с профессией, заработком и серьёзными намерениями.

Мы с Мишей соседствовали на одной лестничной площадке, стенка в стенку. Полгода назад я въехала в практически пустую квартиру. В комнате были только диван, огромный платяной шкаф и стол-книжка, а в кухне плита, холодильник и абсолютно пустые шкафчики. Всё, что мне было нужно, я купила за один раз в ИКЕА. Когда приехала доставка, и грузчики носили бесчисленные коробки, я заметила рыжего парня, который несколько раз выглядывал на площадку из соседней квартиры. Когда доставка уехала, он позвонил в мою дверь и предложил помощь: собрать, подвесить, подвигать. Я подумала и согласилась. Миша оказался рукастым и расторопным. За выходные он сделал почти всё, не взял за помощь ни копейки, но прямо заявил, что если его позовут на ужин, то не откажется. Я пригласила его на ужин где-то посреди недели, и он пришёл с бутылкой красного вина. Мы её выпили, вино оказалось приятным, но я, как человек честный и прямой, сказала, что в следующий раз, а также и во все остальные, пусть приходит с белым вином, если, конечно, хочет мне угодить.

Он так и сделал, и в следующий раз, и во все остальные. Парень оказался ненапряжный. Да, он пытался расспрашивать меня обо всём на свете, снимал с меня анкету по всей форме, но, видя, что я не собираюсь с ним откровенничать, смирился. А как только он смирился и оставил мои тайны в покое, мне стало с ним легко. И через несколько недель после нашего первого ужина случился и наш первый завтрак. А ещё спустя немного времени я выслушала первое в жизни предложение выйти замуж.

Конечно же, я сразу отказалась под самым банальным предлогом: «мы слишком плохо друг друга знаем». Миша опечалился, но не обиделся, и всё продолжалось в том же духе. Частые ужины на моей кухне, и завтраки, случавшиеся куда реже. Михаил, видимо, решил взять меня измором и планомерной осадой.

- Ну вот, по последнему бокалу, - сказал он, разливая остатки. – За что выпьем?

- Даже не знаю.

- А я знаю. За самую красивую и самую таинственную девушку на свете, - улыбнулся он.

Мы выпили.

- Кира, выходи за меня.

- Ой, ну вот, ты опять норовишь всё испортить, - огорчилась я.

- Интересно, многие ли девушки считают, что предложение выйти замуж способно испортить вечер? – укоризненно спросил он.

- Без понятия. Я не из числа многих девушек.

- Вот уж точно, - вздохнул Миша. – И какую причину ты найдёшь для отказа в этот раз? Знаем мы друг друга уже довольно хорошо, разве нет?

- Долго – не значит хорошо, Миша.

- Ну, это не моя вина, - расстроенно сказал он, нервно вращая бокал в пальцах, которые тоже были в веснушках. - Конечно, как же я узнаю тебя лучше, если ты ничего о себе не рассказываешь? Хотя, если честно, мне неважно, что было у тебя в прошлом. Если ты предпочитаешь об этом молчать, пожалуйста. Я не настаиваю.

Глава 2

Проснулись мы утром от звонка в дверь.

- Кому не спится в ночь глухую? – пробормотал Миша, повернувшись на другой бок.

- Какая ещё ночь, уже одиннадцатый час.

- Неужели? – удивился он и зевнул. – Ты кого-нибудь ждёшь?

- Нет.

- Давай, я открою?

- Ну, я сначала в глазок посмотрю. Может, и вовсе открывать не надо.

Я быстро натянула на себя махровый халат и пошла к двери.

На площадке стоял мужчина в зелёном стёганом пуховике с капюшоном. Линза глазка всё искажала, но со второго взгляда я всё-таки узнала брата.

Открыв дверь, я полезла обниматься.

- Привет, систер! Разбудил, что ли?

- Что ли… - кивнула я. – Как же я рада тебя видеть! Заходи!

- С новым годом! – улыбнулся Марек, закрывая за собой дверь.

Он скинул куртку и огромные грубые ботинки, вошёл за мной в комнату и с удивлением уставился на Михаила.

- Что ж ты не сказала, что не одна, - вздохнул Марат. – Ты кто, парень? Чьих будешь?

- Из-за стенки мы, - в тон ему отозвался Миша.

- Марек, пройдём на кухню, дадим человеку одеться.

На кухне я хоть смогла спокойно разглядеть брата. Он выглядел усталым, но каким-то умиротворённым, как после удачного завершения важного и трудного дела.

- Это кто? – кивнул Марек в комнату.

- Сосед по площадке.

- И по постели?

- Иногда, - кивнула я. – А что?

- Нет, ничего. Просто я ж раньше сколько ни заходил, на него не натыкался. Вот и уточняю, насколько он здесь случайно.

- Совершенно неслучайно.

- Ну и прекрасно, - улыбнулся брат. – Только рад за тебя.

В кухню вошёл немного смущённый Миша.

- Марек, это Михаил, - махнула я рукой. – Миша, это мой брат Марек. Или Марат, как тебе больше нравится. Ой, что-то одни «эм», так и заговариваться станешь…

Мужчины степенно пожали друг другу руки.

- Мне в магазин надо, а то у меня запасы кончились, - начала я. – Нечем вас кормить.

- Давай я схожу! – храбро вызвался Миша.

- Нет, я схожу сама. Мне немного нужно, донесу. Да и нет более жалкого зрелища в магазине, чем мужчина со списком… А ты на правах хозяина свари Мареку кофе.

- О-кей, - кивнул Миша. – А может, лучше пивка?

- А может, - усмехнулся Марат.

- Сейчас я к себе слетаю, у меня в холодильнике есть!

Миша убежал.

- Пиво прямо с утра? Молодцы, - проворчала я.

- Кому утро, а кто и с четырёх часов на ногах, - отмахнулся брат. – Мне уже можно.

Я быстро оделась, и когда Миша вернулся с целой упаковкой пивных банок, я уже была готова на выход.

- Миш, постель прибери, - распорядилась я напоследок и побежала к лифту.

Супермаркет был у меня почти что во дворе. Придомовая территория плавно переходила в огромную парковку, за которой как раз и находился магазин.

Я выскочила из подъезда и по морозцу поспешила к парковке. Машин было немного, поэтому я не стала обходить кругом, как следовало бы, а направилась прямо по диагонали, проходя между стоящими автомобилями и нацелившись на ближайший вход в магазин.

Не то, чтобы я не смотрела по сторонам. Смотрела, конечно и уже благополучно прошла почти весь путь. Но когда здоровый чёрный внедорожник из крайнего к магазину ряда рывком сдал задом прямо передо мной, я его вовремя не заметила. Он сбил меня с ног бампером.

Водитель выскочил уже через секунду и подбежал к правому заднему колесу, около которого я валялась, растянувшись на снегу, накатанном до ледяной корки

- Эй, пацан, ты живой? – раздался надо мной взволнованный и до боли знакомый голос с едва заметным гатрийским акцентом.

- Твою ж мать, Скай! Ты что, глаза дома забыл?!

Скай наклонился ко мне, тоже поскользнулся на ледяной корке и упал на четвереньки.

- Апрель, ты?! – изумился он.

- Вот какого чёрта, а?! – заорала я на него. – Куда ещё мне податься, чтобы держаться подальше от вас?! В Антарктиду?! Сдаётся мне, вы и там меня достанете!

- Да тихо ты, - растерялся он. – Вставай, давай я тебе помогу.

- Да уж справлюсь как-нибудь сама! – я отползла со льда и встала на ноги.

- Здравствуй, Апрель! – запоздало поздоровался Скай, поднявшись.

- Ага. С новым годом! - процедила я со злостью, отряхиваясь. – Ты что тут делаешь?

- А ты?

- Я тут живу рядом.

- А мы просто за покупками заехали, в первый попавшийся магазин. Сейчас Лис придёт… А, вот он.

Лис шёл от магазина, в руках он держал по паре огромных пакетов.

- Лис, смотри кого я чуть не задавил!

Елисей покосился на меня из-под лохматой шапки и отвёл глаза.

- Нашёл, чем хвастаться, - раздражённо буркнул он. – Лучше б задавил.

- Лис, ты чего? – опешил Скай.

- Ничего. Иди в машину.

- Но…

- Небо, иди в машину, я сказал!

Скай ругнулся и полез обратно за руль.

Елисей ткнул пальцем замок багажника, крышка поднялась, и Лис осторожно положил внутрь пакеты. Оставив багажник открытым, он, наконец, повернулся ко мне.

- Ну, что… леди? Намутила, а сама в кусты? – недобро усмехнулся он.

- Я намутила?

- Нет, я! – язвительно бросил Елисей. – Потыкала палкой в наш муравейник и слиняла в тихое тёплое место…

- Вот я и слиняла, чтобы больше не было соблазна тыкать.

- Кто ж тебя только надоумил? – внимательно глядя на меня, продолжал выговаривать Лис. Голос его просто сочился сарказмом. – Хотя я догадываюсь, кто.

Елисей чуть наклонился ко мне:

- По секрету, строго между нами, Апрель… Скай – мой друг, и я за него порву любого, но от правды никуда не денешься. Слушать Ская нельзя, особенно, если он пытается что-то сделать из лучших побуждений. Он настолько же глупец и простак, насколько его сестрица – хитрая зараза. Они ещё у своей матери в животе всё нацело расхватали: каждому досталось своё, никто ничем не поделился… Зачем ты Ская послушала?

- Разве он был неправ? Зачем лишний раз раздражать Лали?

- Эх, ты… - тяжело вздохнул Лис. – Да Лали всё равно, что вокруг делается. Она реагирует только на то, что происходит в её голове. А то, что в ней происходит, с реальностью вообще никак не связано… А ты исчезла, и не осталось в нашей компании ни одного вменяемого человека.

Глава 3

На секретную базу меня вызвали нескоро, прошла почти неделя. Действительно позвонили на новую симку, оставленную мне Мареком, и попросили быть готовой к назначенному часу, рано утром. Приехал незнакомый парень на нестарой, но битой «Тойоте», и ни в какую не захотел ни о чём со мной разговаривать. Просто вёз.

Ехали долго, почти до самого Приозерска. Это меня совершенно не удивило. Скальный район, ущелья, каньоны. Я приблизительно помнила карту каналов. Они тут были, некоторые очень старые и замусоренные. Но, видимо, есть и вполне пригодные к использованию, вокруг русла Вуоксы таких много.

Уже под вечер водитель привёз меня на турбазу, стоящую в лесу в паре километров от неширокой трассы местного значения. Несколько домиков, утопающих в снегу по самую крышу. Укатанная грузовиками дорога от шоссе по грунтовке к воротам турбазы и далее до самой избушки с вывеской «Дирекция». Эта избушка была единственным строением, над которым вился дымок.

Мы с водителем вылезли из машины, и он молча указал на дверь.

Внутри за стойкой скучал средних лет мужичок в меховом жилете и валенках. На меня он уставился с подозрением.

- Это с тобой? – уточнил он на всякий случай у водителя. – Хорошо.

Водитель провёл меня в соседнюю комнату, которая оказалась совершенно пустой, но посередине в полу зиял большой прямоугольный лаз, а вниз уходили деревянные ступени. Водитель молча махнул рукой: полезай, мол.

Я стала спускаться. Лестница оказалась недлинной, мы спустились всего-то метров на пять и оказались в тёмном и холодном погребе с бетонными стенами и парой лампочек над железной дверью.

Я открыла и эту дверь.

Вниз вёл не лифт, а неудобная и крутая металлическая винтовая лестница, подсвеченная тусклыми голубоватыми светильниками на стенах колодца. Спускаться надо было долго. Водитель, привёзший меня, медленно шёл позади, не торопил. Наконец, лестница закончилась. Короткий коридорчик и дверь в конце. Я открыла дверь и… это было то, чего я ждала.

Это была та самая база. Моя малая родина. А куда ещё могли меня привезти, ведь тайная база для гатрийских беглецов была в окрестностях Питера точно одна.

Огромный зал, вырубленный в скале. Он ничуть не изменился, только прожекторов теперь горело намного меньше. Зал был погружён в полумрак.

- Я доложу начальнику. Подождите здесь, - хмуро велел мне водитель и ушёл куда-то в сторону, в темноту под лестницей, ведущей к верхним ярусам.

Я осмотрелась. Народу вокруг было немного, но все заняты, праздно никто не шатался.

Недалеко от входа были настежь открыты дверцы какого-то электрощита, перед ним сидел, скрестив ноги по-турецки, мужчина и гипнотизировал содержимое взглядом, изредка поднимал руку, что-то переключал внутри и снова застывал.

Чуть в стороне на освещённом пятачке стояло нечто вроде огромного ящика. Из многочисленных отверстий во всех стенках клубились провода с клеммами на концах. Перед ящиком прямо на полу спиной ко мне сидел худенький паренёк в футболке и камуфляжных штанах с кучей карманов. Бейсболка на его голове была надета задом наперёд. Мальчишка брал в руки каждый провод по очереди, подносил клемму к глазам, вчитывался, прикладывал к разъёмам небольшого устройства, стоящего у него в ногах, смотрел на индикаторы и записывал результат в табличку, разлинованную на листе.

Я простояла на месте минут десять, за это время ничего не произошло, только мальчишка успел проверить с полсотни проводов. Наконец, он, видимо, устал, лениво прогнулся, разминая спину, медленно встал на ноги и сдёрнул бейсболку с головы. Длинные волосы волной упали на спину… Девчонка развернулась. Это была Валея. Помотав гривой и сунув бейсболку в задний карман, она медленно прошла вперёд и свернула за угол под лестницу у противоположного конца стены.

Так как никто не появлялся, я подошла к мужчине у электрощита.

- Как мне найти Шокера?

- Или он на втором ярусе – вон там, - не глядя на меня и не поворачиваясь, мужчина махнул рукой себе за спину. – Или где-то шляется.

«Второй ярус вон там» - это было помещение, в котором мы с Мареком, по его словам, некоторое время жили перед тем, как нас отдали усыновителям. И окно в нём было непроглядно тёмным. Значит, Шокер где-то шлялся.

- А Лис где? Скай?

Мужчина, наконец, оторвался от щитка и посмотрел на меня в упор:

- А ты кто, девочка?

- Проводник я.

- А-а-а. Там посмотри, - он махнул рукой туда, куда ушла Валея. – Только вот, возьми…

Он подал мне фонарь, похожий с виду на небольшую дубину.

- Подсвечивай себе, где темно. Электричество экономим, так в углах кое-где и шею сломать недолго в темноте.

Взяв фонарь, я пошла искать Валею. За углом, где она скрылась, и куда уходила лестница, была темень, но там в темноте кто-то был. Ещё толком не завернув за угол, я услышала шуршание и шёпот и притормозила, прислушиваясь. Кто-то что-то тихонечко бубнил. Потом раздался тоненький смешок. Снова шёпот и опять смешок. Потом всё стихло, а затем чмокнуло. И ещё раз. Под лестницей шептались и целовались. Потом раздался нетерпеливый и сладкий девичий стон.

Я включила фонарь, вдохнула-выдохнула, и решительно, будто бы и не притормаживала вовсе, завернула за угол и рванула вперёд, направляя фонарь прямо перед собой. Мощный луч света упёрся в парочку, забившуюся под металлическую лестницу.

Я нагрянула в самый подходящий момент, когда от поцелуев они готовились перейти к более решительным действиям. Валея пискнула и метнулась в сторону, одёргивая футболку и застёгивая брюки. Оцепеневший Скай уставился на меня, как кролик на удава.

- Апрель… привет… - пролепетал он и побледнел.

- Ну, вы даёте, - только и смогла я сказать.

- Ты… Ты всё не так поняла!

- А как надо было понять?

- Это не то, о чём ты подумала!

- Зато это то самое, что я увидела. А подумала я, что ты редкостный идиот!

Скай торопливо облизнул губы, собрался что-то сказать, но Валея вдруг решительно рванулась вперёд и встала между нами.

Глава 4

Между рейсами я лежала в каморке и смотрела в потолок. В комнате не было ни окон, ни светильников. Тусклую голубую подсветку давали часы с яркими крупными светящимися цифрами. Странные часы: смотреть на них было больно, казалось, такой яркий свет и веки насквозь пробьёт. Но нет, стоило закрыть глаза, и хоть ткнись лицом прямо в эти часы, свет нисколько не мешал.

Комнатка была метров шесть-семь, не больше. Старый продавленный диван, стул и тумбочка с графином и стаканом. Простая бесхитростная ночлежка на гатрийской тайной базе. В сравнении с этим помещения на базе под Приозерском можно было считать хоромами.

Когда Марек просил помощи, я предвидела, что прилечу на базу в Йери, а там – целая вереница из несчастных беглецов, которых некому переправить. Но я не представляла, что их окажется несколько десятков человек.

Что я сделала первым делом, едва приехала, это поругалась с братом. Я дозвонилась до него и предложила, что буду забирать по четыре-пять человек дважды в сутки, и за три дня управлюсь. Сэкономлю себе время, людям нервы, а Мареку – деньги, потому что каждый пуск вагонетки на разгон требовал много энергии, а электричество – оно и на поверхности не бесплатное.

Но Марат решил иначе. Не больше, чем по два-три пассажира. И то – три, только когда их невозможно разлучить и перевозить раздельно. И между челночными рейсами чтобы проходило не меньше восьми часов.

Я орала на брата, доказывала, что он просто перестраховывается, Марек фыркал и шипел на меня, но не сдался и в итоге пригрозил, что если я его не послушаюсь, то он отправит меня домой, приедет на базу лично и сам примется проводить людей.

А поскольку такая угроза блефом не была, а я влезла во всё это не из общего человеколюбия, а только, чтобы помочь брату, мне пришлось подчиниться. И я застряла в подземельях на целых пять суток. Хорошо ещё, на базу не прибывало новых беглецов.

Условий на тайном канале совсем не было. Это в Приозерске обустраивались с расчётом на то, что люди могут задержаться там на довольно долгий срок, пока прикрытие не будет полностью оформлено. Отправляющая база в Йери не была рассчитана на то, чтобы быть накопителем, поэтому люди ютились, где попало, в каморках, кладовках, просто в закутках коридоров. В единственный душ, который был совмещён с единственным же туалетом, попасть можно было разве что глубокой ночью, да и то надо было проявить сноровку.

Мне, как важной птице, выделили отдельную комнату для отдыха. Марек прислал пакет с зубной щёткой, тремя новыми свитерами и упаковкой одноразового спортивного нижнего белья, которое полагается выбрасывать после того, как хорошенько пропотеешь в спортзале.

Всё бы хорошо, но отдых в закупоренной тесной комнатушке отдыхом не был. Спать в таких условиях я не могла. Казалось – если усну, то задохнусь. Нет, вентиляция была хорошая, но общая теснота, темнота и непривычные звуки вокруг не давали расслабиться.

Я принялась за работу по графику, который установил Марат. Беглецы были в основном новички, никогда не летавшие в каналах. Большинство – женщины и дети. Несколько раз мне пришлось нарушить требование Марека насчёт количества пассажиров, потому что вести детей отдельно от матери я не решилась.

Всё проходило более-менее гладко. Не идеально, конечно. Не бывает идеально с новичками. Пришлось и повоевать, как когда-то с женой Йана. А одной женщине, у которой оказалась сильная дыхательная недостаточность, на принимающей базе пришлось оказывать серьёзную медицинскую помощь.

На базе Шокера тоже все стояли на ушах. Каждый раз, встречая вагонетку, Елисей спрашивал с надеждой, не последняя ли. Я просто мотала головой, ждала, пока люди вылезут на платформу, садилась снова и летела назад, отдыхать перед новым рейсом. Мне было даже некогда расспросить, чем занят Шокер, и нет ли новостей. Шокера на базе не было, значит, они с Лали всё ещё были в госпитале.

Меня чем-то кормили, и более чудовищной отравы я в жизни не ела. Но больше всего бесило то, что я потеряла счёт времени. Я не знала, что снаружи, день или ночь, и не наступила ли случайно весна. Тяжёлая дрёма вместо нормального сна тоже выматывала. Нервы были не в лучшем состоянии, поэтому, когда в мою каморку кто-то вошёл, я без уточняющих вопросов просто подскочила с дивана и бросилась на вошедшего с намерением выцарапать глаза.

- Систер, ты что, с ума сошла? – испугался Марек, удачно перехватив меня в самый последний момент.

- Стучать не пробовал?! – возмутилась я.

- Будить не хотел. Думал, ты спишь.

- Дома высплюсь, - буркнула я. – Здесь не могу.

- Что значит «не могу»? Ну хоть немного удаётся поспать?

- Не могу – значит не могу, - пояснила я со злостью. - Вообще.

- Ты бы померла уже давно, если бы столько времени без сна, - уверенно сказал Марек. – Ты спишь, только очень недолго и неглубоко. Это бывает, когда переутомление очень сильное. Ты уж извини за такие условия. Чем богаты…

- Я не жалуюсь, Марат. Оно само вылезает, это раздражение.

Марек обнял меня и поцеловал в лоб.

- Что происходит, бро? Откуда столько народу?

- Вывозим семьи людей, которые ходят по краю. На изнанке у них есть шанс. Здесь – уже нет.

- Да я представляю себе! Но почему их так много сразу?

- В столице неспокойно. Да и не только в столице. И в провинциях, и даже на изнанке. Империя чувствует угрозу и пытается её персонифицировать. Мы уже потеряли несколько человек, которые на очень высоких постах делали для нас очень важную работу. За кого-то мы уже давно опасались, и их семьи были спрятаны ещё осенью. Некоторых не успели вывезти, - Марек угрюмо наклонил голову. – Ну, тут дело такое… Успеваем не всегда.

- Марек, я же вижу, как ты бьёшься. Не вини себя, всё, что можно, ты сделал.

Он покачал головой:

- Всегда… Запомни, систер, всегда есть возможность сделать что-то ещё. И, как правило, это что-то всё и решает. И когда ты не успеваешь, это ещё одна маленькая катастрофа. А иногда и большая.

Глава 5

- Как добралась? – Лис открыл дверь и протянул руку. – Вылезай, леди Вайори!

Я ухватилась за его руку и выбралась на платформу.

- Да ничего добралась. Трясёт у вас что-то раз от разу всё больше и больше.

- Нарратор в курсе. Говорит, надо что-то делать.

- Он делает. Возможно, вас снимут скоро отсюда и поставят на новый канал. Там уже что-то достраивают.

- Где? – заинтересовался Лис.

- Так мне и сказали! – фыркнула я.

Лис разочарованно вздохнул, отвернулся от меня и стал проверять вагонетку.

- Обратно когда поедешь? – уточнил он.

- Нарратор велел не задерживаться. Ему Шокер нужен сегодня до шести.

- Замотали тебя совсем, - сочувственно вздохнул Елисей. – Голова-то не кружится? Сколько ты уже рейсов сделала за пять дней?

- Откуда я знаю? Это твоя работа рейсы считать. Где Шокер-то?

- Сейчас он будет готов, что-то срочное доделывает, - Лис кивнул на освещённое окно кабинета.

Я постояла у лестницы, включила телефон, дождалась, пока моё поле успокоится и даст трубке прийти в себя, а потом быстро поднялась наверх.

Шокер весело улыбнулся, увидев меня:

- Привет! Посиди, я сейчас последние анкеты на документы разошлю и поедем…

Я вынула из-под стола всё тот же табурет и присела в сторонке.

Шокер стремительно стучал по клавишам, почти не глядя на клавиатуру, посылал одно письмо за другим. Наконец, повернулся ко мне:

- Сейчас, придёт два подтверждения, и пойдём. Мне ребята сказали, что ты несколько дней подряд туда-сюда мотаешься. Тебя Нарратор не хочет поставить на постоянное довольствие?

- Шуточки у тебя! – фыркнула я. - Ты лучше расскажи, как у вас дела!

Шокер хотел сделать степенное лицо, но широко по-мальчишески улыбнулся:

- Хорошо дела! Пятьдесят шесть сантиметров, два кило девятьсот!

- Рослый какой! И худенький…

- Ничего, - бодро отозвался Шокер. – Откормим. Главное, врачи не нашли никаких отклонений. Нормальный здоровый мальчишка.

- Как всё прошло?

Шокер стал серьёзным, зажмурился и помотал головой:

- Ой, Кира, тут можно я без комментариев? Тяжело прошло. Честно говоря, думал уже, помрём мы с ней оба, причём я первым… Для меня это уже третий раз, но, чтобы так тяжело… Лали очень слаба, много осложнений, она ещё в госпитале пробудет, пока не восстановится. Нам предложили малыша или домой забрать, или там оставить вместе с матерью, но, чтобы кто-то неотлучно был рядом. Поэтому я сюда приехал один, а Скай и Валея остались там. Скай за Лали присмотрит, а Валя за малышом.

- А справятся?

Шокер хотел ответить, но у него звякнул телефон. Он вынул трубку, глянул, и лицо его стало растерянно-умильным.

- На, посмотри! Ну как же не справятся?

Он сунул мне телефон.

На снимке Скай держал на весу крошечного человечка в подгузнике и синей вязаной шапочке. Огромных ладоней Ская хватало для того, чтобы держать младенца под мышки и придерживать ему головку. Скай улыбался ребёнку, а счастливая Валея обнимала Ская одной рукой, а другую подставила под маленькие ножки, и малыш будто бы стоял у неё на ладони.

- В самых надёжных руках дяди и старшей сестры, - растроганно сказал Шокер.

Ребёнок был настолько маленький, какой-то сморщенный и краснокожий, что там ещё вообще ничего нельзя было разглядеть, на кого он там похож, да и похож ли вообще на человека… Ни дать, ни взять – неведома зверушка.

И как же в эту минуту во мне всё взбрыкнуло. Вот просто взорвалось.

Как же я позавидовала Лали! Дико, люто и по-чёрному. Стыдно было самой себя, но ничего с этим поделать я не могла. Мне и раньше случалось завидовать, то одному, то другому. И всегда это звучало примерно так: «Ну надо же, как повезло! И мне бы так, и я так тоже хочу!» Сейчас всё звучало иначе. Сейчас это было именно люто и по-чёрному. «Почему это досталось ей, а не мне?! С какой стати ей, когда это должно было быть моим? Почему же она при всех своих болячках и хворях не умерла, и теперь опять всё будет крутиться вокруг неё?!»

- Прикольно… - протянула я, разглядывая снимок из госпиталя. – Какой малюсенький… Как назвали?

- Тимофеем. Лали так захотела.

Я вернула телефон.

- А почему не Йаном?

Шокер внимательно посмотрел на меня:

- Потому, Кира, что у нас так не принято. Называть ребёнка в честь родственника, который умер преждевременно - плохая примета. Я любил брата, но называть сына его именем не стану… Что с тобой? Чем я тебя обидел?

Я взяла себя в руки.

- Нет, Шокер, ты меня не обидел. Ты меня расстроил.

- Да чем же?!

- Я не знала об этой примете. И пятилетний Марек тоже не знал. Он дал мне имя покойной мамы.

Шокер кашлянул, сдвинул брови домиком.

- Ну, Кира, ты же взрослый человек… Ты же знаешь, что любая примета работает, только когда в неё веришь. Я не замечал, чтобы ты была суеверна.

- Зато ты, как ни странно, очень суеверный. И зря я тебе про свою мать сказала. Иногда достаточно, чтобы в приметы верил только один.

- Ну вот, здравствуйте! – насупился Шокер. – Ты что из меня мракобеса делаешь? Одно дело верить во что-то или не верить, а другое – просто не обострять, чтобы родня мозг не выносила. А насчёт своего имени не бери в голову даже. Твой маленький брат был чистая душа, такой не может сглазить по определению. Всё у тебя будет хорошо.

Отчаянно затрещал мой телефон. Я поспешила его вытащить, телефон выскользнул у меня из рук, упал на пол, крышка отскочила, и батарейка вывалилась. Звонок, само собой, замолчал.

- Зашибись, как у меня всё хорошо, - подтвердила я и стала собирать телефон обратно. К счастью, он заработал. Я проверила журнал. О, Боже! Миша двадцать три раза пытался дозвониться, когда я была вне доступа. И последний звонок тоже был от него.

Я бросилась перезванивать.

- Кира, это не смешно, - печально ответил Миша. – Вот совсем не смешно. Ни за что не поверю, что ты катаешься в своём поезде по кругу в каких-то сучьих выселках, где вообще нет никакой связи, и за пять суток ни разу не побывала на станции, где связь всё-таки есть…

Глава 6

Классическая ситуация. Из учебника по психологии идиотов. Вот так разругаешься враз со всем миром, набычишься на всех, и только подумаешь: «Вот возьму и помру. Слезами горючими умоетесь. Пожалеете, да поздно будет…», как оно… ты-дымс… а помирать уже и подано. Любит судьба идиотов и всегда прислушивается к их желаниям.

Я, вообще-то, всего лишь послала всех к чёрту. Видимо, судьба плохо меня расслышала. Хотя для человека, которого канал внезапно выкинул в слой, я отделалась удивительно легко. Повезло.

В слой вылетела задняя половина вагона, та, которая с сидением. Вагонетка, кувыркаясь и помахивая разлохмаченными обломками металла на срезах, умудрилась сесть в слой своей неповреждённой частью так, что я не воткнулась в сухой рыхлый песок, а с силой впечаталась пусть в старое, просиженное, но ещё мягкое сидение. Физиономию я всё-таки расквасила, но выжила. Вообще, удивительно, как после стольких приключений у меня ещё нос не набок и мозги не набекрень. Впрочем, на последнем я бы не настаивала, самокритика – вещь полезная.

Когда я открыла глаза, я лежала на сидении вниз лицом, и старая синтетическая обшивка противно пахла кровью. Хотя крови было немного. Что-то вытекло из носа от удара лбом при приземлении. Это было привычное дело. Голова – это моё, как говорится, самое слабое место. Ощупав лицо, я поняла, что кровь на лице уже подсохла.

Оставалось найти воды и умыться. И напиться.

Это обычно в слоях самое сложное. Слои непригодны для жизни. И самые большие проблемы именно с водой. Если она есть, то часто в виде кипятка и пара, как в том самом слое, откуда спасал меня Шокер.

Я села на диванчике и уставилась через разлом в вагонетке на то, что было вокруг.

В первую секунду меня посетила мысль, а точно ли я в слое. Выглядело всё так, будто я всё же долетела до изнанки. Но по неведомой причине вагон не прибыл на базу в скале, а материализовался где-то в стороне, на песчаных дюнах, поросших соснами. Прямо как в курьерских байках про блуждающий вагон, который иногда приносит тебя не туда, куда ты направлялся. Или, как говорили более научно подкованные проводники, всему виной непроизвольное искривление пространства в канале.

Я уже чуть было не поверила, что песчаные холмы и молодые раскидистые сосны – это мой долгожданный дом, и даже почти обрадовалась, когда сообразила, что дома у меня скоро середина января, мороз и снег. Здесь же было жаркое лето.

На всякий случай я проверила телефон. Часто при таких событиях телефоны выходят из строя. Иногда физически ломаются и бьются, если неудачно приложишься карманом при падении, иногда сгорает электронная начинка. Мой работал. Грузился долго, но всё было в порядке. И разумеется, никаких сигналов от операторов. Вздохнув, я выключила телефон. Ничем он мне здесь не поможет, а мощнейший гатрийский аккумулятор хоть и рассчитан на много недель работы без подзарядки, всё равно подсаживается, так что заряд надо экономить.

Значит, всё-таки слой.

Никогда я не бывала в таких слоях, хотя слышала байки, что есть между изнанкой и поверхностью такие места, где физические условия позволяют человеку выжить без особого труда. Нет гейзеров с кипятком или фонтанов с кислотой, нет вечной жары или вечного льда. Вот, например, как тут: сосенки и песочек, как на пляже.

Любоваться соснами – это хорошо, но пора было считать проблемы. Проблем было две.

У меня не было карты. У меня не было воды.

Воды никогда нет, когда она нужна. Но при этом курьеры никогда не летают с водой. Такой вот парадокс. А может, и нет никакого парадокса. Ну, пару литров в пластике можно с собой захватить, больше ведь всё равно не потащишь. А надолго ли хватит этих двух литров?

Но попала я не в гиблое место, а туда, где росли красивые деревца, значит, вода есть, надо только найти.

С картой дело обстояло хуже. Нельзя найти то, чего с собой не прихватил, а тут не выросло.

Карта каналов только называется картой, на самом деле это не совсем та карта, которую привык представлять себе обыватель. Если курьер или проводник отправляется в рейс, он всегда имеет в виду, что возможны всякие неожиданности. Канал зарастёт, или его испортят, или вдруг самому станет плохо, не справишься с собственным полем… Да мало ли может быть причин, по которым люди оказываются в срединных слоях.

Если тебя выносит из вертикального канала, есть шанс вернуться и продолжить путь. Вертикальные каналы – они имеют физические выходы во все слои. Если ноги не переломаны, а голова не пробита, встанешь, отряхнёшься, дойдёшь до ближайшего ущелья или ещё какой дырки на местности, и это будет твоим спасением. Ныряешь и пытаешься закончить своё путешествие. Если опытен, умеешь управлять своим полем и умеешь общаться с полем внутри канала – доберёшься до приёмного блока.

Если инцидент происходит в горизонтальном канале, то никакого возврата тем же путём быть не может. В горизонтальный канал из слоя не проникнуть, ни поперёк, ни как-нибудь иначе. Потому что горизонтальный канал – это такая штука, которой в слоях нет. Горизонтальный канал – он пронизывает все слои, но лежит в другом измерении. Из пункта А в пункт Б в вагонетке, сидя на диванчике – это пожалуйста. Если же выносит на пол дороги, то про горизонтальный канал можно забыть. И тогда остаётся искать ближайший вертикальный, с физическим выходом, то есть, выражаясь на примитивном курьерском жаргоне, с дыркой.

Вековой опыт гатрийцев и их наёмников с изнанки дал собрал много информации том, где вблизи горизонтальных маршрутов пролегают вертикальные каналы. Давно составлены инструкции для всех оживлённых и популярных каналов, иногда с визуальными схемами, в особо исследованных местах даже с раскладкой по слоям. Штатные курьеры и наёмники обычно получают в свой телефон полный атлас действующих эвакуационных каналов. А так как телефоны ломаются, то инструкциями и контрактами предусмотрено, что курьер обязан проявить инициативу и потребовать карту на визуальном носителе. Обычно это бумага или плёнка, которую всегда выдадут на отправляющей базе. Некоторым гениям достаточно взглянуть и держать в голове.