Девчонка с изнанки. Леди Клайар

Глава 1

- Шокер, где моя рубашка? Клетчатая?

- Где и должна быть, - задумчиво проговорил Шокер, не отрываясь от ноутбука.

- А именно?

- В шкафу, слева. На вешалке.

- Зачем ты опять берёшь и суёшь куда-то мои вещи?

- А зачем они лежат, где ни попадя? – так же неторопливо отозвался он.

- Я сколько раз тебе говорила: не нравится тебе что-то – скажи, я уберу! Сама уберу! Хоть знать буду, куда положила. А так только ищу по всему дому впустую!

- А что тут искать? Будто бы рубашке полагается быть по всему дому. Чистой рубашке полагается быть или на плечах, или в шкафу. Я исхожу из этого несложного принципа.

- Как послушать тебя, так я распоследняя неряха… - процедила я сквозь зубы, вытаскивая из шкафа рубашку.

- Заметь, не я это сказал, - миролюбиво усмехнулся Шокер, всё так же не отрываясь от монитора.

За такие подколки я на него не обижалась. Я знала, что он вовсе меня ни в чём не упрекает. Просто на свой нудный манер пытается помочь содержать дом в порядке, так, как он его, этот порядок, видит.

Застёгивая рубашку на ходу, я подошла к нему, заглянула через плечо.

Он опять читал почту. И что-то черкал карандашом в приготовленной таблице.

- Шокер, отвлекись.

- Мне надо закончить.

- Ты всю ночь работал, Андрюша. Надо отдыхать. Ты посмотри на себя в зеркало, ты совсем вымотался… - я сняла с него очки.

Оставшись без них, Шокер беспомощно заморгал.

- Кира! – строго сказал он, отнимая очки у меня. – Не надо. Я закончу и тогда отдохну.

- Ты мне это уже который день говоришь.

- Правильно, - вздохнул он. – Потому что пока не закончил. Как есть, так и говорю.

- Сейчас Линда придёт.

- Вот придёт Линда – сделаю перерыв, - улыбнулся он, болезненно щурясь, снова надел очки и уткнулся в монитор.

Линда была нашей приходящей няней. Несколько раз в неделю она оставалась с Тимохой, отпуская меня или нас обоих, если Шокер был дома, заняться собой. Ясное дело, что заниматься собой вместе с Шокером было куда интереснее. Жаль только, что удавалось это намного реже, чем хотелось.

На выезде Шокер бывал часто и подолгу. В последний раз сказал, что улетает на три-четыре дня, а ждать его пришлось две недели. Приехал усталый, измученный, похудевший, словно его в застенках держали. И ладно бы ещё, если бы при этом он был доволен сделанным. Наоборот, выглядел Шокер, как человек, зря потративший уйму драгоценного времени. На мои вопросы, что случилось плохого, чем он так разочарован, что за проблемы, он только отмахивался, улыбался устало и уверял, что ничего особенного, всё, как всегда, обыкновенно, а значит – нормально. Я не допытывалась, хотя мне было важно знать, что происходит. Ни о чём не знать и поплёвывать в небеса в счастливом неведении – только не с моим характером. Но я, можно сказать, сама себе наступила на горло и заставила себя не допытываться. Шокер ведь точно будет сопротивляться моему напору, нервничать, переживать. А мне было его жалко. И уж, как говорится, не можешь помочь, так хотя бы не усугубляй. Ну а раз помогать себе Шокер не позволял, оставалось помалкивать, ждать мужа дома и заниматься ребёнком.

Наша домик мне очень нравилась. Мечта, а не жилище. Во-первых, очень просторно, светло и удобно. Во-вторых, в пригороде, на свежем воздухе, в лесу и у воды. Хоть я и была влюблена в старый Стокгольм по самые уши, и хотела бы жить поближе к Гамла-Стану, а лучше прямо там, приходилось признать, что с ребёнком надо всё-таки жить в тихом районе, а не среди толп сумасшедших туристов. Поэтому дом Шокер выбрал на острове Лувён посреди озера Меларен, в спокойном спальном квартале совсем рядом от Дроттнингхольма, резиденции шведской королевской семьи. При желании можно было на прогулке катать туда коляску. Я съездила в тамошний парк а ля Версаль пару раз, а потом поняла, что на каждый день удобнее и приятнее гулять просто по берегу озера, кормить нахальных местных птиц и на обратном пути заезжать в маленький местный супермаркет купить кое-чего по мелочи.

Когда мы только-только перебрались на изнанку, я думала, что Шокер будет работать дома. Когда был необходим надзорный выезд – это понятно, но было же время, когда требовалось просто сидеть на месте и заниматься рутинными бумажками, обменом информацией, аналитикой и всякой всячиной, которая сваливается на человека, фактически исполняющего обязанности полномочного посла Гатрийской империи. Я по наивности своей считала, что этим вполне можно было заниматься дома. Но всё было устроено иначе. Да, дома Шокер тоже работал, проводя бессонные ночи над ноутбуком, но он даже не попытался устроить себе домашний кабинет, хотя пространство позволяло. Если было нужно порыться в информации, он просто сидел за компьютерным столиком в углу нашей огромной спальни. А так он почти каждый день ходил на работу в «посольство». Посольством служил маленький офис здесь же, на Лувёне, в получасе неспешной ходьбы от дома. В трёх комнатках размещалось руководство какой-то международной природоохранной общественной организации. Россиянин по паспорту Андрей Ерёмин был её официальным президентом. У президента был расторопный помощник, молодой гатриец со шведским паспортом, и девушка-секретарь, безвылазно сидевшая в приёмной, тоже гатрийка, но с норвежским паспортом. Этот интернационал успешно изображал всяческую озабоченность ухудшением экологической обстановки на северо-западе Европы. И под этим соусом Шокер разъезжал всюду, куда ему было необходимо попасть, не привлекая особого внимания.

Из нашего района в центр города мы выбирались редко. Обычно это случалось, когда мы договаривались с Линдой на целый день. Сейчас был именно такой день.

Тимоха был уже такой большой – скоро девять месяцев! Сказывалась гатрийская наследственность: мальчишка рос какой-то невероятно огромный и обещал вымахать как минимум с дядю Ская. Я едва его таскала, а учитывая, что мальчики ленивее девочек и ходить начинают позже, я пыталась привыкнуть к мысли, что таскать мне его ещё долго. Но всё-таки он был ещё такой маленький: пока он совершенно не возражал, отпуская родителей надолго и оставаясь с чужим человеком. Хотя, конечно, за много месяцев Линда уже не была чужой ни нам, ни малышу.

Глава 2

Во время наших увольнительных мы с Шокером где только не побывали. Нам было, что показать друг другу. Я хоть раньше и бывала в Стокгольме урывками, город всё-таки знала. Не весь, конечно, но отдельные места и местечки, в которых стоило побывать. Шокер же знал Стокгольм ещё лучше: город был его первым местом службы в качестве командира ловцов. Тогда он провёл тут почти год и теперь с лёгкой ностальгией по ушедшей молодости показывал мне то уютный сквер с оригинальными скульптурами, то какую-то несуразную едальню со вкусными стейками, то тяжеловесный пригородный замок с полным набором традиционных экспонатов рыцарских музеев.

А иногда мы, наоборот, ходили обычными туристическими тропами. Облазали Юргорден и близлежащие острова, посетили все малые музеи Гамла-Стана и все храмы, которые смогли обнаружить. Только пускаться по этим маршрутам мы старались в будни, когда народу было поменьше.

В этот раз – поскольку был вторник – мы тоже решили ещё раз пройтись по Юргордену. Медленно брели вдоль берега, говорили ни о чём. Светило яркое солнце и дул какой-то адский ветер, за пять минут перепутавший мне волосы. Даже Шокер затянул пижонский полосатый шарф потуже, а уж его холодом не испугаешь.

- Я не помню, когда в последний раз у меня был настолько же славный денёк, - улыбнулся Шокер, остановившись и глядя на беспокойную воду.

- Ну, как же не помнишь? Три недели назад мы сидели… вот на той скамейке. И была такая же отличная погода, даже теплее. Тоже было здорово!

- Тогда у меня зверски болела голова, я был на автопилоте.

- Я не заметила, - огорчилась я. – Почему ты никогда даже таблетки не попросишь?!

- Потому что я в состоянии взять её сам, - засмеялся Шокер. – А когда буду не в состоянии, то попрошу. Не забегай вперёд.

Я обхватила его, прижалась покрепче, он чуть развернулся, заслоняя меня от порывов ветра.

- Андрюша, это ведь скоро закончится? Всё это?

- Когда-нибудь мы куда-нибудь отсюда переедем, - кивнул Шокер. – Так что не могу сказать, как скоро, но да, когда-нибудь это закончится.

- Ты ведь понимаешь, что я не об этом.

- А о чём? – спросил он беспечно.

- Чем дольше мы тут живём, чем больше я привыкаю к тому, что всё хорошо, тем всё больше я думаю о том, что в один миг всё станет плохо, и придётся бежать куда-то.

- Кира, неужели ты думаешь, что если бы была реальная угроза, я молчал бы?

- Честно? Именно так я и думаю. И даже никаких «бы». Ты молчишь, как обычно. Что-то происходит, ты злишься, ты в постоянном напряжении, но о чём бы я ни спросила, ты молчишь. Поэтому я перестала спрашивать. Но от этого мне ещё страшнее.

- Зря ты так, кроха. Я не стану скрывать опасность, если разгляжу её. Другое дело, смогу ли я разглядеть вовремя. Иногда мне кажется, что я не справляюсь, не вижу чего-то важного… - Шокер подавил раздражение, взял мою ладонь в свои огромные ладони и крепко сжал. – Но в любом случает, ты же знаешь, что бы ни случилось, и когда бы вдруг это ни произошло, я давно обо всём подумал. Бежать – в прямом смысле – вам с Тимошкой не придётся.

Да, конечно, я это знала. Как в учреждениях вешают на самом видном месте план эвакуации при пожаре, и подразумевается, что все должны знать его наизусть, так и я наизусть выучила, что я должна буду делать, случись всё-таки конфликт между изнанкой и поверхностью. У Шокер был готов для нас с Тимохой пакет новых документов. Кира и Тимофей Ерёмины исчезнут, а вместо них появятся Кира и Тим Свенсены, граждане Швеции и собственники скромного домика рядом с Мальмё. Шокер считал, что в грядущем конфликте шведы займут правильную позицию, и здесь вполне можно будет пережить сложные времена. Мне хотелось ему верить, но мне иногда казалось, что он сам себе не очень-то верил.

- Какая разница, Шокер, в прямом смысле бежать или в кривом? Жизнь-то всё равно сразу псу под хвост…

- Не преувеличивай, - поморщился он. - В шведской глубинке вполне можно пережить такой катаклизм и не заметить этого.

- Вот как? Вряд ли у меня получится не заметить, что мы с Тимом останемся без тебя!

- Ну, что тут поделаешь? При некоторых обстоятельствах нам придётся сделать вид, что мы незнакомы, - грустно улыбнулся Шокер. – Кира, ты большая девочка, должна это понимать.

- Конечно, я понимаю. Но смогу ли?..

- Пожалуйста, Кира… Конечно, ты сможешь! – строго и уверенно заявил он. – И не разводи панику! И твои отец с братом, и я, и целый терракотовый департамент делают всё, чтобы никакие вспомогательные планы не понадобились. Я молчу не потому что скрываю, а потому что не хочу тебя пугать попусту. Я всё ещё вижу в тебе ту девчонку… - задумчиво протянул Шокер.

- … со шхер?

- Нет, - усмехнулся он. - Того пухленького Пятачка из гиблого слоя.

- Мы же договаривались, что я больше не ребёнок! Ну не вышла я ростом, так что ж теперь?! Блин, Шокер, не зли меня!

- А ты не злись! – улыбнулся он и легонько щёлкнул меня пальцем по кончику носа.

Я растерялась и замолчала, забыв закрыть рот. Шокер расхохотался. Я пнула его в плечо и тоже засмеялась. По-другому с ним не получается. Да и неважно, пусть подначивает. Я уже за одно то была благодарна, что он стал часто улыбаться.

- Во сколько паром прибывает? – спросил Шокер, отсмеявшись.

- В половине восьмого.

Назавтра мы ждали в гости Валею и Михаила. С тех пор, как мы переселились на изнанку, Шокер очень часто разговаривал с дочкой по телефону, но виделись они только однажды, когда Шокер ездил с инспекционной программой по Карелии и на один день вырвался в Питер. Когда Шокер недавно объявил, что ребята собираются в Стокгольм, я была против. Зачем беременной на девятом месяце пускаться в путешествие? В конце концов, если так уж хочется увидеться, что нам мешает сесть в самолёт, и через два часа мы в Питере. Но Шокер меня даже слушать не стал, сам купил все билеты, снял для Вали и Миши крошечный домик неподалёку от нашего квартала, и вот с утра пораньше мы собирались ехать на паромный терминал встречать гостей.

Глава 3

Кафешка на Юргордсваген, действительно нашлась, как раз между причалом для регулярных рейсов и пирсами для частных маломерных судёнышек.

Широкое, в всю стену окно выходило прямо на воду, в сторону островов Шеппсхольмен и Кастельхольмен. Здесь, в жарко натопленном, пропахшем ванилью и корицей зале, даже вспоминать не хотелось, что на улице пронизывающий ветер.

Шокер заказал нам по огромной чашке травяного чая и по куску… нет, по кусищу горячего пирога: себе - с вишней, мне – с персиком. Я отламывала вилкой пирог, запивала чаем и чувствовала, как у меня полыхают обветренные щёки, а по телу гуляет тепло, и хочется просто закрыть глаза и сидеть так вечно, вдыхая смесь ароматов свежей выпечки и кофе. Шокер тоже медленно ковырялся в пироге с кислой миной, было видно, что настроение у него после моих наскоков испортилось.

- Ты что такой недовольный? Невкусно?

- Вкусно. Невкусно здесь не бывает, - сообщил Шокер. - Тут самые замечательные пироги во всём мироздании.

- Что ж ты тогда такой угрюмый?

- Думаю, - коротко пояснил он и надолго замолчал.

С одной стороны, мне нужно было бы его расшевелить. С другой – я так разомлела в тепле и ароматах, что мне хотелось приткнуться в угол диванчика и подремать, так что его раздумья оказались кстати.

- Знаешь, а на самом деле ты права, - сказал вдруг Шокер после долгих минут молчания.

- На самом деле, Шокер, я всегда права, только у меня никогда не хватает сил заставить тебя это признать.

Он усмехнулся.

- В чём я права на этот раз?

- Я хочу, чтобы все, кто мне дорог, по возможности были сейчас вместе и рядом со мной, - проговорил он и с явным трудом посмотрел мне в глаза.

- Почему именно сейчас?

- Есть информация, что наши противники с изнанки снова что-то затевают в том слое… Группируются, собирают силы, новую базу построили, уже в другой местности. Похоже, собираются то ли права качать, то ли силой что-то доказывать.

- Откуда знаешь?

- От Илая, - вздохнул Шокер. – Он за всем этим лично наблюдает.

- Ты же говорил, он остался в Йери аналитиком в курьерской службе.

- Я говорил, - кивнул Шокер. – Потому что надо же было что-то сказать. А на самом деле он живёт и работает в том слое постоянно, уже четыре месяца. Личный доверенный агент Марека Вайори…

Последние слова Шокер процедил сквозь зубы.

- Андрюша, ты так боишься за сына или настолько не любишь моего брата?

- Да причём тут твой брат? – скривился Шокер. - Я ж говорил тебе, Вайори на своём месте почти незаменим. А не люблю я его ещё с тех пор, когда он был Тайлером… Не в нём дело. За сына боюсь, это да.

- Илай не новичок в том слое. Мало кто знает тамошнюю жизнь лучше него. Думаю, он там тоже незаменим.

- Вероятно, - кивнул Шокер. – Но я всё равно беспокоюсь. Он легко идёт на риск, он способен на неосмотрительные выходки, он никогда не просит помощи и не прислушивается к советам…

- Слушай, это кого-то мне подозрительно напоминает… А, точно. Тебя.

Шокер тяжело вздохнул и отмахнулся.

- Андрей, у тебя вырос замечательный юный лорд, отважный мальчик с принципами и чувством долга. И он весь в тебя. Расслабься.

- Да я бы расслабился, если бы не растущий риск. Илай ведь в самое пекло влез. Я его так просил найти себе другое занятие. С его-то способностями… - Шокер тоскливо вздохнул и закончил с досадой. – Так нет, прилип он к этому слою. Говорит, он там, как дома. Представляешь?

- Не обижайся на него. Он по своей Насте скучает.

- Да, скорее всего, - грустно кивнул Шокер.

Я протянула руку под столом, коснулась его колена.

- Андрюша, успокойся.

Я просто смотрела на него, не зная, что ещё сказать.

- Извини, я испортил нам такой прекрасный день, - вздохнул Шокер.

- Да брось, Андрюша. Ничего ты не испортил. Хорошо, что ты стал со мной об этом говорить. Разве я дура безмозглая, чтобы просто сидеть на кухне и твои команды исполнять? Бросай свои старые замашки. Я твоя настоящая жена, а не гатрийская кукла. Только, пожалуйста, если что-то произойдёт, не вздумай нас с Тимошкой отсылать куда-то. Нам будет лучше с тобой.

- Возможны разные обстоятельства, кроха. Может случиться так, что оставаться со мной будет опасно. Это единственное, что может заставить меня отослать вас в Мальмё. Остаётся только надеяться, что до этого не дойдёт… У тебя, наверное, остыло всё? Давай, я попрошу подогреть.

- Не надо, и так вкусно.

Шокер пожал плечами, вздохнул ещё раз, скользнул взглядом по водной ряби за окном, задумчиво повернулся к двери, вздрогнул и застыл. Я проследила за его взглядом. Он пристально смотрел на даму, которая, казалось, не шла – летела по проходу между столиками, паря в воздухе.

Она была высокая – это первое, что бросалось в глаза. И отлично одета, что для небрежного и беспечного Стокгольма совершенно нетипично. Здесь даже небедные люди предпочитают носить всякую слоёную несуразицу, в которой спать под кустом намного удобнее, чем сидеть на стуле. На этой особе было надето классическое шерстяное пальто горчичного цвета, длинное, расклешённое, с разрезами, а на шее замысловато накручен цветастый палантин. Шляпы на ней не было, но безупречно лежащие платиново-белые волосы, стриженные под боб, в шляпе и не нуждались. Личико так себе, на мой вкус: квадратные скулы, широко расставленные большие карие глаза, нос аккуратной уточкой, много мелких родинок. Вот губы – да, губы красивые… Она шла, высматривая себе столик поуютнее.

И её взгляд упал на нас.

Она запнулась о воздух и остановилась, хлопая глазами. Шокер медленно поднялся на ноги.

- Вот так встреча! – произнёс он по-английски и широко улыбнулся.

- В самом деле, невероятно! – восхитилась блондинка. – Шокер, я не верю своим глазам! Ты занял мой любимый столик, между прочим!

- Так присоединяйся! – Шокер щедро повёл рукой на оставшиеся два свободных места за нашим столиком.

Глава 4

- О, рыбка! – обрадовался Мишка, когда я поставила перед ним тарелку с запечённым лососем. – Частенько я её вспоминаю!..

Он замолчал на полуслове и, покосившись на Шокера, виновато буркнул мне:

- Извини, это, наверное, неуместно…

- Кто может тебе запретить вспоминать рыбку? – рассмеялась я. – И не смотри на Шокера, он тебя даже не слушает. Ешь спокойно.

Шокер и Валея были заняты. Между ними стоял высокий детский стульчик, и Шокер с Валей пытались вдвоём накормить Тимошку творогом. Тимошка радостно хохотал и уворачивался от ложки. Творог у ребёнка был даже в ушах. Я не вмешивалась.

Валя тяжеловато перенесла дорогу и после того, как мы привезли их в наш дом, она долго спала. Теперь же ей хотелось и с отцом наговориться, и братика понянчить, и ко мне поприставать с разными глупостями.

Пока Валея отдыхала, Шокер отвёз Мишку с вещами в снятый для них дом, всё показал и отдал ключи. А когда все снова воссоединились у нас, я приготовила обед. Всё было бы ничего, но все как-то суетились, сюсюкали с Тимохой, позволяя ему то, что я обычно не позволяла, и вокруг царил натуральный дурдом. Вообще, удивительно, как приезд вроде бы вполне вменяемых и взрослых родственников может всё вокруг поставить с ног на голову.

- Не переживай, скоро мы уберёмся к себе, - сказал Мишка, поглядывая за тем, как я наблюдаю за кормлением Тимохи.

- Я совершенно не переживаю, - фыркнула я. – Просто Тим разошёлся, теперь его не угомонить будет. Впрочем, пусть папочка сам и укачивает.

- Ты как тут вообще живёшь?

- Замечательно живу.

- И что это означает в переводе с кирячьего? – тихо спросил Мишка. – Только честно?

- Всё очень хорошо, Миша. Тревожно немного, но это идёт извне, ничего с этим не поделать. А у вас как дела?

- Нормально. Валя молодец, освоилась, научилась всему, - кивнул Мишка, глядя на свою подопечную с лёгкой улыбкой. – Дальше, конечно, сложнее будет. Но справимся, куда деваться.

- Сильно жалеешь, что ввязался?

- Знаешь, когда как, - Мишка пожал плечами и неуверенно добавил. – В целом, наверное, не жалею. Кроме минусов, плюсы тоже ощущаю.

- Я переживала за тебя. А ты молодец.

- Да я тут вообще ни при чём. Это не моя заслуга, а её…

Раздался грохот и звон. Это Тимошка рванул скатерть, сбивая всё, что стояло с его края.

- Вас там двое на него одного, неужели не справиться?! – ужаснулась я и поспешила наводить порядок.

- Он такой шустрый! – восхитилась Валея. – Ураган какой-то!

- Пока ещё не ураган. Пока только настольный вентилятор, - проворчала я, отодвинув приборы подальше от ручонок Тима. – Вот начнёт ходить, тогда нам всем не поздоровится… Шокер, взялся за ребёнком смотреть – так смотри!

Шокер виновато вздохнул.

Валея посидела минуточку молча, потом снова защебетала.

- Ну как же странно получилось: никто из нас троих на папу не похож… Кира, ну ты-то уж постараешься, я надеюсь?! Пусть ваш с папой малыш на него похож будет!

Я молча пожала плечами.

- А вы как?.. – продолжала Валея. – Ещё не?

- Валюша! – попробовал осадить её Шокер. – Не надо.

- Пап, ну я просто спросила.

- Не надо просто спрашивать о таких вещах.

- Ну мы же не в публичном месте! – удивилась Валея. – Мы же родные! Я же вам счастья хочу! Кира?!

- А вот у меня счастье, есть уже, - буркнула я, обтирая салфеткой физиономию Тима, измазанную творогом. Тимоха, всё ещё продолжая баловаться, пытался ухватить салфетку зубами. – И этого счастья мне достаточно, куда уже больше?!

- Ну как же так? – растерялась Валея. – Кира, так нельзя говорить! Тебе нужен свой малыш!

- Я сказала уже: мне достаточно, - процедила я, едва сдерживаясь.

- Но это неправильно!

- Да что ты ко мне пристала?! Тебя я не спросила, как правильно! – рявкнула я. – Сама сначала роди да не пожалей потом!

Я схватила первые попавшиеся под руку пустые грязные тарелки и почти бегом вышла в кухню.

Мне было прекрасно слышно, как Валея после паузы обиженно произнесла:

- Папа, что это с ней?

- Валя, я же сказал тебе: не спрашивай. Киру расстроили твои слова. Не надо больше при ней об этом говорить. Никогда.

- Что-то случилось? У вас что-то не так?.. Папочка, в чём дело? Вы не ладите? Всё плохо, да?!

- Валея, у нас всё в порядке! Но Кира в последних рейдах в слои получила нехорошую побочку. Она теперь не может иметь детей.

- Ой, дура я какая! – воскликнула Валея и тут же всхлипнула. – Бедняжка… Я должна извиниться перед ней!

- Нет уж, - угрюмо возразил Шокер. – Только хуже сделаешь. Впредь просто думай, насколько настойчиво стоит обсуждать некоторые очень личные вещи. Сиди, смотри за братом. Я сам разберусь.

Когда Шокер притащился на кухню, я едва удержалась, чтобы не вцепиться в него. Отвернулась к разделочному столу и молча ждала, какую ещё ерунду он скажет.

- Кроха? – он с опаской заглянул мне в лицо. – Не злись на неё, она хорошая девочка, но иногда говорит редкостные глупости…

- А я на неё и не злюсь.

- Так успокойся тогда. Что ты вся сжалась?

- Шокер, чёрт тебя задери, что должно произойти, чтобы ты свой длинный язык укоротил?! Зачем ты им рассказал? Вот зачем?! Я и тебе-то не хотела об этом говорить, но подумала, что тебя это тоже касается, и умолчать будет нечестно. А ты о моих личных проблемах всем подряд рассказываешь!

- Я всем не рассказываю! Я никому никогда об этом не говорил. Валя не первая встречная, это близкий человек. И она должна была понять, почему нельзя так поступать с людьми…

- А ты? – я повернулась к нему и взглянула в его глаза. – А ты когда поймёшь, как нельзя поступать со мной? Это моя проблема! Это очень личная моя беда! Кроме тебя, она никого больше не касается! Ты не смеешь делать из моей боли учебное пособие! Преподавай своей дочери уроки такта на каких-нибудь других примерах! И не раздевай меня ни перед кем, даже перед Валеей! Ты понял?!

Глава 5

- Ремиссия должна наступить со дня на день, - уверенно сказал врач. – Зрение восстановится, хотя, к сожалению, и не в полном объёме.

- Не в полном объёме относительно полного объёма или относительно того, что было? – усмехнулся Шокер, глядя невидящими глазами в потолок спальни.

- Хороший вопрос, - протянул врач. – Не исключено, что вам понадобятся очки посильнее, чем те, которыми вы пользовались до сих пор. Но лечение непременно возымеет действие, ваш диагноз не уникален, у гатрийской медицины есть по нему эффективные практические наработки. Острую фазу мы уже нейтрализовали. Ещё несколько процедур физиотерапии, и дело пойдёт на лад. Я отправлю заявку в ближайший госпиталь. Три дня подряд к вам будут приезжать медработники и проводить процедуры. Исключайте повышенную зрительную нагрузку, больше отдыхайте, избегайте стрессов и физических перегрузок, и ремиссия может быть довольно долгой.

- Спасибо, доктор, - угрюмо, но вежливо отозвался Шокер. – Всё это практически невыполнимо, но я постараюсь.

Врач внимательно оглядел спальню, проверяя, всю ли аппаратуру, инструменты и приспособления забрали его коллеги по бригаде неотложной помощи, которые ждали его внизу в машине. Выдав последние наставления, врач ушёл.

Гатрийская неотложка провела у нас всю ночь. Шокеру провели диагностику, поставили одну за другой несколько капельниц и немного поджарили ему голову электродами. Пока от этих манипуляций был только один положительный эффект: сильные седативные препараты подействовали, и Шокер успокоился.

Проводив врачей, я вернулась в спальню и села на постель к Шокеру.

- Андрюша, тебе надо поспать.

- Тебе тоже, кстати, - встревоженно сказал он и нашарил рукой мою ладонь.

Ой, да. Мне казалось, что я тоже слепну. Глаза были открыты, но от усталости видеть отказывались.

- Я потом лягу, когда Линда придёт. А сейчас всё равно Тимоха проснётся.

- Не напугал ли я Тима до такой степени, что он теперь будет от меня шарахаться? – озабоченно спросил Шокер. – Всё время об этом думаю.

Я наклонилась к нему, обняла его за шею.

- Не надо, Андрюша. Конечно, бедняжка сильно испугался, но он ещё маленький, быстро забывает плохое.

- Кошмар какой-то был! – горько вздохнул Шокер, обнял меня и сцепил руки у меня за спиной. - Он кричит, а я не пойму от чего. То ли ему страшно, то ли поранился, то ли… не знаю, то ли нога у него в решётке застряла… Попробовал его просто на одном месте удерживать, пока ты не придёшь, но, кажется, только хуже сделал…

Я прижала Шокеру палец к губам.

- Всё же понятно. Не надо это перебирать по десятому разу, пожалей себя. Это мне не стоило вас бросать. Ты ни в чём не виноват.

- Ну да, ну да, - нервно усмехнулся Шокер. – Ни в чём…

- Всё будет в порядке. Ты же слышал врача. Они умеют это лечить.

- Они умеют притормозить необратимый процесс, - вздохнул Шокер. - Но через несколько лет мне придётся покупать собаку-поводыря, белую палку и тёмные очки-велосипеды.

- Куплю я тебе и палку, и очки. А поводырём сама буду.

- Не смешно, - угрюмо буркнул он.

- А я не смеюсь. Ты же не думаешь, что собака лучше, чем я?

- Лучше, чем ты, Пятачок, никого на этом свете нет, - улыбнулся Шокер. – Но не будь слишком заботлива, я так впаду в депрессию.

- Ты сильный, у тебя не может быть депрессии.

- Так-то оно так, - вяло согласился Шокер и обхватил меня покрепче. – Послушай, кроха… Вот скажи мне, почему ты, чуть что не так, сразу подхватываешься и бежать?

- Ну, не знаю, - растерялась я. – Привычка такая. Легче мне так: убежишь, вырвешься, и тут же со стороны посмотришь на всё, и оно в голове по полочкам укладывается.

- А ты можешь не бегать? – осторожно спросил он. – Как-нибудь иначе по полочкам раскладывать не получится?

- А что тебя так напрягает?

Он закусил губы:

- Да видишь ли, глупость какая… Всякий раз, когда ты куда-то от меня удираешь, неважно, насколько серьёзна причина, я начинаю думать, что ты не вернёшься…

- Да типун тебе!.. С чего это? Я что, хоть раз говорила, что ухожу насовсем?!

- Не говорила. Но я всё равно нервничать начинаю. Даже если не уходишь насовсем, а вдруг ты через дорогу рванёшь в таком состоянии, не глядя… Плохо мне, когда ты так делаешь.

- Шокер, ну, какой же ты странный… - я поцеловала его и погладила по волосам. – Ладно, я постараюсь. Ты сейчас, пожалуйста, думай только о собственном здоровье. Делай, что врач сказал. Нужно немного времени, и всё выправится.

- Да понял я. А где мне это время взять? Мне работать надо, а какой я без глаз инспектор, - обречённо вздохнул Шокер.

- Пока тебе нельзя нагружать глаза, будешь пользоваться моими.

- Ну, читать-писать ты ещё можешь мне помочь. А объекты осматривать и с людьми разговаривать?

- По-твоему, я кукла безмозглая? С людьми разговаривать не умею?

- Кира, у меня своя методика сплошного опроса персонала. Надо не только слышать ответы, но и видеть реакцию… Всё хитро, и чтобы ты могла помочь, тебя надо учить и учить.

- И всё-таки, если грянет что-то срочное, я всегда помогу. Даже съезжу куда-нибудь, а Линда побудет с вами. Не зацикливайся, мы найдём выход.

Он криво улыбнулся и беспомощно моргнул. Мне так хотелось поймать его обнимающий взгляд, но его пустые глаза равнодушно смотрели в потолок.

- Надо бы лордам Вайори сообщить о моём состоянии, - буркнул он. – Ты абсолютно права была давеча, так противно выставлять свои болячки на всеобщее обозрение. Но у меня выхода нет, начальство должно знать, что мне может понадобиться срочная замена.

- Хорошо, я пошлю Мареку письмо по служебному каналу, сегодня же. Завтра он его получит.

- А вот Валее придётся сказать, что это не впервые, и всё ерунда. Придумаем что-нибудь, а?

- Конечно, придумаем.

Он кивнул и закрыл глаза.

Про Шокера сейчас ни в коем случае нельзя было сказать, что у него беспомощный вид. Нет, на вид он был спокоен, даже сосредоточен. Но мне было так его жаль, и так досадно, что я совершенно ничем не могла ему помочь.

Глава 6

Шокер надел очки, покрутил головой по сторонам, злобно сжал губы, сорвал очки и отшвырнул их от себя.

- Что такое? – уточнила я, чувствуя, как в моём голосе вылезает ответное раздражение.

- Не вижу почти ничего!

- В новых очках?! – расстроилась я.

- Нет, это старые.

- Шокер, тьфу на тебя!.. Не надо надевать очки, которые тебе, увы, не подходят, а потом злиться!

- Думал, а вдруг ремиссия ещё продолжается, - вздохнул он. – Не повезло…

Он вынул из нагрудного кармана футляр.

- Да, печально, - пробормотал он, повернувшись ко мне уже с новыми очками на носу.

Даже со стороны было заметно, насколько толще стали стёкла. И глаза Шокера стали казаться огромными.

Шокер ходил в офис уже неделю, но каждое утро он упорно проверял, не улучшилось ли зрение, хотя бы ещё немного. Но нет. Врач гатрийской неотложки оказался прав: зрение вернулось, но прежние очки не подошли категорически.

Пару дней после приступа Шокер передвигался по дому наощупь, опрокидывал стаканы и разбрасывал еду вокруг тарелки. Потом он начал различать свет и силуэты предметов, и, наконец, смог видеть так, чтобы не чувствовать себя инвалидом. Но сравнение старых очков с новыми до сих пор бесило его.

- Вы готовы? – спросил Шокер, закончив свой утренний ритуал с очками.

- Мы давно уже готовы, - сказала я с упрёком. – Ребёнок вспотеет, пока ты копаешься.

Я стояла с Тимохой на руках и ждала, пока Шокер соберётся.

- Извини, я исправлюсь, - усмехнулся Шокер и забрал у меня сына. – Пойдём.

Мы вышли из дома, и пока я закрывала дверь, Шокер усадил Тимоху в стоящую у крыльца коляску.

- Проводите меня немного? – спросил Шокер, выкатывая коляску за калитку.

- Проводим.

- Чёрт! Документы забыл, - со злостью фыркнул Шокер. – Поезжай потихоньку, сейчас догоню.

Он вернулся в дом, а я побрела по пешей тропке вдоль проезжей части, толкая коляску. Шокер вернулся очень быстро, держа в руке гибкий пластиковый сшиватель с бумагами.

- А перчатки где? – осторожно спросила я.

- Да что ж за напасть-то?! – взвыл Шокер. – На полке у зеркала оставил…

- Холод собачий, у тебя руки отвалятся.

- Ну уж, больше не буду возвращаться, хватит, а то я сегодня до работы не дойду, - угрюмо буркнул Шокер, на ходу положил сшиватель в огромную сумку-карман, что висела на коляске, и сунул руки в карманы бушлата. – Вот так нормально.

- Андрюша, дело в очках или тебя выводит что-то ещё, о чём я опять не знаю?

- Дело в очках, - согласился он. – Не сердись на меня, я скоро привыкну. Самому не верится, но знаю, что привыкну.

- Значит, на глобальном фронте без перемен? И от Ло никаких вестей нет?

Шокер вздохнул:

- Было позавчера письмо. Принесли в контору с официальной почтой…

- И ты мне не сказал?!

- Письмо абсолютно деловое. О себе только, что жив-здоров.

- Ну, можно было сказать мне хотя бы это, что он жив-здоров?!

- Извини, я просто замотался, переключился на другие мысли и забыл.

Я только руками развела. Вот так всегда. Тишь, гладь, а потом вдруг оказывается, что муж опять забыл мне что-то рассказать.

- Ты так забудешь мне сказать, когда местные на гатрийцев войной пойдут.

- Кира, не говори ерунды!

- Почему ты иногда так ведёшь себя со мной, словно я тебе чужая?! Такое ощущение, что ты меня сюда привёз, чтобы было кому с ребёнком сидеть… А прислуге про господскую семью знать не надобно, да?!

Шокер резко остановился.

- Никогда!.. Слышишь?! Никогда не смей так говорить! – отчеканил он сурово.

- Хорошо, не буду.

Он обхватил меня за плечи и повёл вперёд, одной рукой обнимая меня, другой толкая коляску. Я осторожно взглянула на его застывшую гримасу.

- Андрюша, ну, прости меня! Просто обидно как-то…

- Понял я, понял, - вздохнул он.

Мы дошли до развилки дороги. Шокеру прямо, в офисный квартал, а нам направо, к берегу.

- Долго гулять собрались?

- От Тимошки зависит. Если будет у него настроение и выдержит подгузник, можем долго гулять. У меня на ужин всё уже приготовлено, можно не суетиться.

Шокер наклонился над коляской, посмотрел на спящего сына, потом повернулся ко мне. Взгляд странных огромных глаз был всё таким же обнимающим.

- Тогда до вечера, кроха.

- Счастливо!

Он поцеловал меня, махнул рукой и поспешил дальше по дорожке.

Я свернула к берегу.

К счастью, ветер сегодня был таким, что в этом месте не сильно беспокоил. Я присела на скамейку с книжкой и немного почитала. Потом, чтобы не застынуть, дважды прошла по своему привычному маршруту и снова вернулась на скамейку.

Проснувшийся Тимоха заныл, и обычно это означало, что малыш хочет пить. Я сунула руку за бутылочкой, которая всегда была в сумке, и моя рука первым делом наткнулась на сшиватель Шокера.

- Слушай, Тим, наш папа сегодня в ударе. Забывает всё, везде и не по одному разу…

Я вынула из сумки бутылочку в грелке и напоила малыша, а потом взялась за телефон.

Звонила я долго. Шокер не отвечал. Звонок проходил без проблем, но трубку никто не брал. Я подождала и набрала ещё раз. Потом ещё и ещё. Никто мне не ответил.

- Что за дела?! Сначала всё позабывает, потом до него не дозвониться… Тим, ты не против, если мы прогуляемся к папе на работу?

Тимоха никогда не возражал.

До офиса той самой природоохранной организации мы добрались за полчаса.

Я поставила коляску у стоек для велосипедов и пристегнула её гибким замком. Швеция Швецией, а случайное ворьё и здесь не редкость. Вынув Тимоху, я посадила его себе на левый бок, достала папку-сшиватель и поднялась по трём ступенькам вверх к входной двери.

В приёмной, где по всем стенам были развешены впечатляющие снимки разных преступных безобразий вроде мусорных свалок и бензиновых озёр, за столом секретаря никого не было. Судя по всему, девушка вовсе была сегодня выходной: компьютер не был включён, и вся канцелярщина на столе аккуратно прибрана. Но раз дверь открыта, кто-то в офисе должен быть.

Глава 7

Хорошая мне всё-таки досталась куртка. Тёплая, непродуваемая. В чём ещё можно было вот так сидеть два часа на скамейке у воды и не замёрзнуть.

Тимоха, укутанный пледом, спал на свежем воздухе и просыпаться не собирался. Народу вокруг практически не было. Обычно в эту часть прибрежного лесопарка заезжали только редкие велосипедисты или забредали местные любители скандинавской ходьбы с палками. Видимо, было не их время.

Номер Шокера я поставила в чёрный список. Вот именно сейчас мне было совсем не интересно, звонил ли он мне за эти два часа или даже и не собирался. А вот Мишке я ответила, и когда он сказал, что ему срочно нужно со мной поговорить, я объяснила ему, где меня можно отыскать.

Мишку я завидела издалека, когда он шёл по лесной тропинке. Он кому-то позвонил на ходу, подбежал и плюхнулся на скамью рядом со мной.

- Что случилось, Мишка? Что за срочность? У тебя голос был перепуганный.

- Это я тебя хотел спросить, что случилось, - буркнул он. - Ты же не отвечаешь на звонки мужа. Он в панике позвонил мне. Я сказал, что найду тебя. Так что произошло?

- Это неважно. Тебя это не касается.

- Расскажи. Мы же друзья.

- Кто? Какая ещё дружба? Между нами? Тебе что, пятнадцать, чтобы такие разговоры вести? Прямо как вечный спор в соцсетях: возможна ли дружба между мужчиной и женщиной? Бла-бла…

Он усмехнулся и посмотрел на меня с нежностью и тревогой:

- Возможна и дружба. Всего лишь нужно, чтобы один любил, а другой – нет.

- Мишка, а как же Валя?

- Валя – это договор, - серьёзно сказал он. - Честный договор, и я его исполню. Это очень хорошо, что у всех открыты глаза, и никому никого не придётся обманывать. Валя всё знает, всё понимает и относится ко мне, как к товарищу.

- О, да! Это замечательно, если никого не нужно обманывать… - я отвернулась, чтобы не показывать, как побежали слёзы по щекам.

- Ага… - буркнул Мишка. – Вот в чём дело… Шокер?

Я закрыла лицо рукой.

- Вы поругались?

- Нет пока. Мы ещё не виделись с того момента.

- С какого «того»?

- С того, когда я застала их вместе.

- Понятно, - спокойно сказал Мишка. – Ну, ничего. Скоро он приедет, и у вас будет возможность поругаться по-человечески.

- Куда он приедет?

- Сюда, конечно же.

- Какой же ты, к чертям собачьим, друг?! – завопила я. Тимоха заворочался под пледом, и я сходу перешла на шёпот. – Какой ты друг, если сразу меня сдал?!

- А что я должен был ему сказать? Я же не знал, тем более, в чём дело! Он просил помочь тебя найти, я нашёл.

Я только всхлипнула и отмахнулась.

- Кир, - немного смущённо кашлянул Мишка. – Иногда секс – это всего лишь секс.

- О, да! Мне ли не знать!

- Вот именно.

Я взглянула на него. Но нет, он не ёрничал. Просто он слишком многое обо мне понимал. Он и правда был другом. С ним можно откровенничать.

- Я перед ним ни в чём не виновата, Миша. Я люблю его, до дрожи. Я не знаю, почему так, ничего не могу с собой поделать. И сейчас я ни в чём не виновата. Но я знаю, это бумеранг, просто слишком долго летел… Когда-то я дурно обошлась с Йаном. А потом и с тобой тоже… Так что всё правильно. Карма. Поделом.

Мишка подался ко мне, обнял. Я опустила голову ему на грудь и снова всхлипнула.

- Тебе дать платок? – участливо спросил он.

- Не надо. Не бойся, соплями не вымажу.

Он засмеялся тихонько, убрал мои спутанные волосы и, наклонившись, поцеловал.

- Миша, Миша!.. – я отпихнула его. – Как ты там сказал? «Один любит, а другая – нет»… А другая – нет, Мишенька! Или ты думаешь, что я захочу так Шокеру отомстить?!

- Тебя брат обычно ласково так: «Дурёха!» - фыркнул Мишка. – А ты – дурища!

- Я - идиотка, Миш, я знаю!

На тропинке показался Шокер. В расстёгнутом бушлате и незавязанном шарфе, с телефоном в руке.

Я отстранилась от Мишки и встала.

- Может быть, к нам, лорд Клайар? – холодно спросил Мишка, тоже поднимаясь на ноги. – Валя кофе приготовит. Посидим по-родственному.

- Спасибо, не сейчас, - процедил Шокер, не сводя с меня глаз. – Пойдём, Кира.

Собственно, выбора у меня особо не было.

Я развернула коляску и побрела по тропинке к парковке. За спиной я слышала шаги Шокера.

В машине я молчала, а Шокер аккуратно и медленнее обычного прокладывал путь к нашему дому.

Наверное, от меня искрило чем-то совершенно невыносимым, потому что с того момента, как мы переступили порог дома, Шокер обходил меня стороной. И правильно делал, я хотя бы смогла спокойно покормить Тимошку, искупать его и, поиграв с ним немного, уложить спать.

Когда он уснул, я посидела над ним в детской подольше. Во сне малыш был очень похож на Лали. Любила ли она сына? Конечно, любила. И, видимо, очень боялась за него. Боялась всех, кто был вокруг неё, кроме, наверное, брата. Но она берегла Ская и ни разу не попыталась рассказать ему правду. Это единственное оправдание. Скрывать правду можно лишь тогда, когда хочешь кого-то уберечь от опасности. Все остальные варианты – от лукавого.

Понимая, что отсидеться взаперти всё равно не получится, я включила радио-няню и спустилась на кухню.

Там на табурете у стола сидел Шокер, упираясь локтями в столешницу и сцепив пальцы на затылке. При моём появлении он выпрямился и уставился мне в глаза.

- Что? – уточнила я. – Что смотришь?

- Пытаюсь понять, что меня ждёт, - серьёзно сказал он.

- Тебя ждёт ужин. Через полчаса. Шведские мясные шарики с пюре и брусничным вареньем. И лимонный пирог к чаю.

- Кира…

- Вот что: заткнись! Не хочу ни слова от тебя слышать, пока ты не придумаешь правдоподобное объяснение тому, что произошло. Правдоподобное, ясно?

- Я не собираюсь придумывать. Я совершил ошибку.

- Да что ты говоришь? А когда именно? Когда женился на мне? Или когда позволил этой девице на тебя взобраться?.. Хотя о чём это я? С чего бы нормальному здоровому мужику отказываться от вкусняшки, которую суют прямо в рот? Вкусняшек ведь много не бывает.

Глава 8

Мы провели в больничном коридоре полночи и почти целый день. Я возилась с Тимом, кормила его, переодевала, несколько раз выносила его в люльке гулять на улицу, пыталась с ним играть на одеялах, которые расстелили для нас у стены заботливые медсёстры, бегала в столовую за бутербродами и к кофейному аппарату за горячим американо. Шокер ничего не ел, только глушил кофе в таких невероятных количествах, что я стала всерьёз опасаться, не посадил бы он себе сердце на фоне стресса.

Пару раз к нам выходил Мишка.

Я, честно говоря, ожидала увидеть бледного, растерянного, испуганного парня, но мои ожидания оправдались только в одном: да, Миша был бледноват. А в остальном серьёзен, собран и почти спокоен.

Врач к нам тоже выходил. И видимо крепко об этом пожалел, потому что Шокер взял его в оборот и, я думала, живьём не выпустит. Врач объяснил, в чём оказалась проблема, какие возможны осложнения, учитывая, что Валея от операции отказалась, решила справляться сама.

Шокер, забившись в угол скамьи, поминутно смотрел на часы, на дверь отделения, куда не пускали всех подряд, да и на меня тоже смотрел, такими жалобными глазами, словно я должна была немедленно принять все необходимые меры и родить вместо Валеи.

- Шокер, не смотри на меня так, - попросила я, наконец. – Если совсем невмоготу, иди вот, с ребёнком на улицу выйди, а то ему не заснуть никак. Мне тяжело с этой люлькой, он и без неё весит уже как годовалый.

Шокер подумал и, к моему удивлению, послушался. Одел малыша, накинул на себя куртку, подхватил люльку и ушёл в больничный сквер.

Только Шокер ушёл, как в коридор высунулся измученный Мишка.

- Девочка, четыре девятьсот, пятьдесят шесть сантиметров, - произнёс он скороговоркой.

- Как Валя?

- Нормально. Отдохнёт немного – мы вас позовём, - заверил Мишка и скрылся.

Шокер вернулся через полчаса, поставил люльку со спящим Тимом на скамью и сбросил куртку.

- Поздравляю, дедуля, - сказала я. – Внучка у тебя, богатырского сложения.

Шокер закусил губы, зажмурился, а потом широко и счастливо улыбнулся.

- А Валея?..

- Она в порядке. Все живы, здоровы и отдыхают. Когда можно будет их навестить, нам скажут. Всё хорошо, успокойся. Всё позади.

Шокер сел, почти свалился на скамью, бессильно свесил голову, закрыл лицо руками.

- Да всё в порядке, не реви.

Он не шевелился.

Я присела рядом, обняла его, потрепала по голове:

- Успокойся, Шокер. Мы, бабы, знаешь, какие живучие? Нас палкой не убьёшь. Мы только от предательства дохнем, а от боли – никогда.

Он вскинул голову, посмотрел на меня виновато и тревожно.

В коридор снова выглянул Мишка:

- Пойдёмте, Валя хочет вас видеть.

Пока Валея обнималась с отцом и успокаивала его, мы с Мишкой разглядывали шикарную девицу, лежащую посреди палаты в прозрачном овальном салатнике на матрасике с утятами. Малышка в розовой шапочке и крошечном подгузнике спала, раскинув ручки и крепко зажмурившись.

Шокер тоже присоединился к нам, уставился, не дыша, сквозь пластиковую стенку кювезы.

- Как назовёшь? – спросил он у дочки.

- Фрейя, - улыбнулась Валя. – Так хотел Скай.

- Здорово! – выдохнул Шокер. – Очень красивое имя. Но здесь нет такого имени… То есть в Швеции-то, я думаю, иностранцам любые имена запишут, а для Питера такая экзотика, пожалуй, лишняя.

- Я знаю, - кивнула Валея. – В Питере она у нас Фросей будет.

Я опустила голову пониже, чтобы мой беззвучный смех никого не обидел. Мишка ткнул меня локтем в бок и сурово нахмурился.

- Фрося… - повторил Шокер. – Замечательно! Мне нравится… Думаю, Скай очень бы вами обеими гордился.

Валея закивала, и её серебристые глаза засветились от счастья.

- Папа, а правда ведь, Миша у нас теперь настоящий гатриец!

Шокер покосился на усталого Мишку, присевшего рядом с кювезой.

- Правда, Валюша, - ответил он. – Самый настоящий гатриец. Будь моя воля, я бы ему дал гатрийское гражданство, не задумываясь.

- Премного благодарен, лорд Клайар, - буркнул Мишка.

- Пап, а когда нас отпустят?

- Если всё будет в порядке, то дня через два-три. Не волнуйся, мы с Кирой всё в вашем доме приготовим. Приедете и ни в чём не будете нуждаться.

Валея беспокойно посмотрела на Мишку.

- Папа! – настойчиво проговорила она. – Но нам ведь нужно вернуться домой, в Питер!

- Вернётесь, - сдержанно кивнул Шокер. – Но не сейчас. Побудете здесь.

- Сколько?

- Ну… Пару месяцев.

- Папа! – в ужасе выкрикнула Валя. – Ты что?! Мы не можем! Мише на работу надо!

- Он может вернуться один и спокойно идти на работу, - возразил Шокер.

- Нет! – Валея даже побледнела. – Нет, я поеду с ним!

Мишка поспешно подошёл, присел к Вале на постель, наклонился к ней и взял за плечо:

- Тише, не надо волноваться! Никуда моя работа не денется, я обо всём договорюсь. И тебе, и девочке надо просто спокойно прийти в себя. Если ты хочешь, чтобы я был рядом, я буду… Только не шуми… - Мишка склонился к самому лицу Валеи и упёрся лбом в её лоб. – Договорились?

- Нет! – буркнула она. – Нам нельзя тут так долго оставаться! А как же Лена?.. Папа, у Миши девушка, она ждёт, он не может…

- Валя, - строго цыкнул Мишка. – Это наше с тобой личное, не надо на весь свет.

Она смутилась, спрятала лицо на его груди.

Шокер вздохнул:

- Значит, оба остаётесь?

- Да, конечно, - подтвердил Мишка. – И насчёт подготовки дома не суетитесь. Я завтра сам начну всё делать. Деньги у меня есть. И время найду. Адреса нужных магазинов только подскажите, раз уж вы люди местные.

Когда Мишка пошёл провожать нас к выходу, Шокер был задумчив, и выражение счастья и облегчения то и дело сменялось на его лице тревожной гримасой.

- Лорд, на два слова можно тебя? - проговорил Мишка, когда мы вышли из госпиталя на стоянку. – Отойдём-ка.

Он удалились на приличное расстояние с тем расчётом, чтобы я не услышала. Они не учли одного – ветра.

Глава 9

Дома я не стала мучить Тима купаниями. Да и кормить решила тогда, когда он проснётся и попросит. А пока я просто вынула его из комбинезона и уложила в кроватку.

Шокер молча наблюдал за мной, прислонившись к косяку детской. Когда я пошла из комнаты, он шагнул вперёд.

- Ложись спать, Кира, ты очень устала. Я присмотрю сегодня за Тимом.

- Хорошо, спасибо. Я и правда еле жива.

Я уже повернулась, чтобы идти в спальню, но рука Шокера удержала меня.

- Кира, послушай…

- Не надо, Андрей. Всё, что ты можешь сказать, я и так представляю.

Вот говорят же: уходишь – не оглядывайся.

Я же обернулась и посмотрела на него.

Этот взгляд… Ну настолько жалобный, что только выстрел в упор, ничто другое не поможет.

- Андрей, я вот не понимаю. Если уж ты с такой лёгкостью позволяешь женщинам на тебя залезать, то какого чёрта потом этот трагический взгляд? Считаешь себя вправе так жить – да ради Бога, только не делай такие несчастные глаза. Ты пожалеть тебя предлагаешь, так, что ли?

Он молча поджал губы.

- От меня ты что хочешь? Ты сказал «Кира, послушай». Ну, слушаю. Что?

- Я не думал, что всё так закончится… - сказал он со вздохом.

- Закончится? А что закончилось? Я, похоже, что-то пропустила.

- Кира…

- Стоп-стоп!

Я подошла к нему вплотную, остановилась, глядя в глаза.

- Давай-ка, Шокер, для ясности уточним. Ты – надзорный инспектор с поверхности. Я – твоя жена-домохозяйка. У нас любовь до гроба и милый сынишка. Ты внезапно трахаешься со старой знакомой. Я пытаюсь не сойти с ума… Что именно из перечисленного закончилось? Я догадываюсь, но хочу услышать от тебя. Открытым текстом. Честно.

Он со вздохом прикрыл глаза.

- Ладно, молчи. Может быть, от твоего молчания чёрное станет белым.

- Кира, попробуй успокоиться.

- Я-то как раз совершенно спокойна. Я, знаешь ли, привыкла, что из твоей мусорной кучи всё время что-то вылезает. Вот, оказывается, даже такое. Старая знакомая… Да, это так романтично. Сколько лет назад ты работал в Стоке?

- Уже десять получается, - отозвался Шокер. – После нашего с тобой приключения в слое я некоторое время лечился, а когда стало ясно, что индекс потерян, я прошёл переобучение, и меня послали сюда.

- Шокер! Это что ж получается? Айлина ведь ещё жива была?!

- Да, - коротко ответил он.

- Твоя замечательная Айлина, которая была ангелом! Которая любила тебя, родила тебе таких славных детишек, занималась ими и ждала тебя дома! Которая пела тебе такие красивые песни…

Шокер слушал меня, и глаза его заблестели.

- И ты предал её. Она была дома с детьми, верила тебе, мечтала о тебе, а у тебя тут отношения в окопах развивались... Неудивительно, что судьба отобрала её у тебя.

Шокер резко отвернулся.

- И ничему-то тебя жизнь не научила.

Я оставила его на пороге детской, ушла в спальню и там, бросившись одетой на неразобранную постель, провалилась в сон.

Когда я проснулась, было уже утро, а Шокер сидел в углу спальни за своим ноутбуком.

- Ты не мог бы поработать где-нибудь в другом месте?

- Мешаю? – уточнил он.

- Раздражаешь.

Шокер развернулся в мою сторону вместе с креслом.

- Что, другого места не нашлось с ноутом посидеть?

- Я ждал, пока ты проснёшься, - робко улыбнулся он.

- Зачем?

- Чтобы вместе позавтракать.

- Что, одному никак? Разучился бутерброд намазать?

- Я хочу, чтобы мы позавтракали вместе, - повторил он.

- А я не хочу.

Я спустила ноги с кровати и замерла. И спать уже не хотелось, и вставать было незачем.

Шокер поднялся, подошёл и присел на пол рядом со мной.

- Я не буду с тобой завтракать, - объявила я. – И разговаривать с тобой не хочу, ни о чём.

- А я думал, лучше поговорить как раз на свежую голову, а не сгоряча.

- У меня очень свежая голова, и я не хочу её грузить. Не о чем разговаривать, Андрей. Мне всё ясно.

- Что тебе ясно?

- Спал ты, с кем хотел, всегда, и так же всегда будешь это делать…

- Кира, нет!

- Да, Андрей! Ты свои собственные слова помнишь? «Я с женщиной хочу быть, потому что хочу её». Мне на это нечего возразить. Ты честно меня предупреждал, я тебя не услышала. Я позволила себя загнать в эту ловушку, ну так я сама из неё и выберусь.

Он смотрел на меня снизу вверх.

- Что мне сделать, чтобы тебе не было так больно?

- Ты же понимаешь сам, что ничего сделать ты не сможешь. Толку-то об этом говорить?

Он положил руку мне на колено. Красивая рука… Всегда любовалась. Само совершенство, это верно.

- Родная моя, всё встанет на свои места, поверь мне… Всё наладится и будет замечательно!

- Не будет, Андрей, - я сняла его руку с колена. – Всё сломалось.

Я встала, обошла его, сидящего на полу.

- Я в душ, надолго. Не жди меня.

Глава 10

Я была уверена, что, когда выйду из душа, Шокера дома уже не будет.

Но он крутился на кухне, то поднимая с пола игрушки, которые радостно бросал Тим, сидя на высоком стульчике, то раскладывая что-то на столе.

- Почему ты ещё здесь?

- Сегодня я дома, - отозвался он, поднимая с пола очередную игрушку.

Я только надула щёки и безнадёжно выдохнула.

- Неужели так трудно понять, что мне тяжело сейчас быть с тобой рядом?

- Я тут кое-что приготовил, давай поедим, - отозвался он.

Разговор слепого с глухим…

Я села за стол, взяла с тарелки какой-то замысловатый сэндвич.

Некоторое время мы просто сидели и ели. Я молчала, Шокер, можно сказать, тоже, только подавал Тиму односложные одобряющие реплики.

- Андрей, я поеду домой, ладно?

Он вздрогнул:

- В смысле?

- Домой, в Йери.

Он нахмурился, потёр наморщенный лоб:

- Подожди, подожди, какой ещё Йери?..

- Обыкновенный Йери. Город такой, - я посмотрела на него в упор, и раздражение всё-таки вырвалось наружу. – Да, Шокер, да! Я опять удираю!

- Кира, не надо, - он даже побледнел слегка. – Пожалуйста!

- Я не смогу выносить тебя. И мне нужно, чтобы рядом кто-то был, кто-то родной и надёжный. Теперь это только Марек, и я поеду к нему.

Шокер посидел немного молча, потом вскинул голову:

- Хорошо. К Мареку так к Мареку… Хорошо, съезди. Когда ты собираешься?

- Ну, как рейс дадут, так и поеду. И вот ещё… - я сняла кольцо с пальца. – Забери его.

Шокер посмотрел на меня с ужасом:

- Ты что делаешь?! Зачем так?!

- Я тебе сказала, ты свободен, Андрей. Совершенно свободен. Я не прошу тебя снять серёжку, но кольцо носить больше не собираюсь, - я протянула ему кольцо. – Забирай!

Моя рука повисла в воздухе.

- Андрей, не заставляй меня бросать его на пол!

Он не пошевелился.

Увидев, что молния на его нагрудном кармане наполовину открыта, я поспешно сунула кольцо туда.

- Кира, я прошу тебя, останься. Не можешь меня выносить – я могу пожить отдельно, пока всё не заживёт. Я сделаю всё, что ты скажешь, только не уезжай, не сейчас!

- Если бы, не дай Бог, что-то неладно было с Валей, я бы даже не заикнулась. Но сейчас здесь всё прекрасно. Скоро Валя с малышкой вернутся в дом, который ты им снял, и всё будет ещё лучше… Я тебе не нужна, Шокер. Или уж, во всяком случае, не слишком нужна. Клуб любительниц Шокера всегда с тобой, сменишь президента – и все дела.

Он устало прикрыл глаза ладонью.

- А что я Валее скажу, когда она спросит, где ты? – почти жалобно спросил Шокер.

- Ох ты ж, проблема! – возмутилась я. - Скажи, от чахотки я умерла… Или, там, собаки съели… Напряги голову. Мне, что ли, тебя учить, как людьми манипулировать? А не придумаешь ничего – скажи правду. Она гатрийка, она тебя не осудит.

- Ты тоже гатрийка.

- А я тебя и не осуждаю. Я себе диву даюсь, что же я такая дура... У меня эта сцена перед глазами. Наверняка, это происходило уже много раз, и много раз будет после… Да?

Шокер просто смотрел на меня. Каким-то остановившимся усталым взглядом.

- Я тебя не осуждаю, Андрей. Я все объяснения этому знаю. Винить мне тебя не в чем, я и сама такие же номера выкидывала. И когда я на тебя залезала в домике на шхерах, я ни о ком не думала. Ни о Лали, ни о Йане. Никто из нас ни о ком не думает на самом-то деле, вот что плохо. Я это всё понимаю, а быть с тобой больше не могу. Считай, что вот такая я вздорная дура.

Он хотел что-то сказать, но я вскинула руку:

- Не надо! Я не могу так, понимаешь? Я уеду в Йери, Андрей. Первым же рейсом, который мне предложат.

- А как же Тим? – проговорил он. – Ты же ему матерью стала. Ему-то как теперь быть? Ты подумала о нём?

- То есть виноват не кто-то, расстегнувший штаны, а я? Нет уж, ты Тима сюда не впутывай и на меня стрелки не переводи! Если ты переживаешь, как он будет без меня, то я с удовольствием его заберу с собой! Там Ятис дом подготовил, и нянька теперь есть…

- Исключено! – отчеканил Шокер, глядя на меня волком. – Ещё чего выдумала?! Я своих детей не раздаю…

- … кому попало? Тоже верно. Кто я такая?

- Прекрати! – рявкнул он. - Тогда, во время переворота, ему оставаться со мной было по-настоящему опасно. Сейчас наоборот, ему лучше быть здесь со мной. Если ты считаешь, что Тим обойдётся без тебя – уезжай.

Конечно, он обойдётся без меня. Забудет, и очень скоро. А вот как я без него? Он такой славный, доверчивый, почти не капризный, он с такой радостью меня встречает, даже если я просто вышла из комнаты и снова вошла… Но по документам Шокер – отец, а я всего лишь мачеха. Он вправе удерживать ребёнка возле себя, я могу только просить. И я бы просила, в другой ситуации. Не в этой, не сейчас.

Я ходила по дому в ожидании звонка диспетчера о рейсе, собирала сумку с вещами, слонялась по коридору в поисках того-другого и видела Шокера, неподвижно сидящего в кухне за столом рядом с Тимохой, его поникшие плечи и руки, бессильно брошенные на колени.

Когда я в очередной раз проходила по коридору, Шокер возник в дверях кухни.

- Кира, прости меня, пожалуйста…

- Вот только не начинай всё сначала!

- Нет, я не буду тебя отговаривать. Хочешь навестить брата – поезжай. И если хочешь, возьми Тима, я ведь так ни разу не отвёз его показать родителям Лали. Может быть, у тебя будет время познакомить их с внуком…

- Правда? – я действительно обрадовалась. – Спасибо, Шокер! Конечно, мы съездим к ним, обязательно.

- Только обещай мне, что вернёшься, - осторожно проговорил он.

- Ну, сына я тебе точно назад привезу. Больше ничего не обещаю… Так, отлично, значит, ещё детские вещи собрать…

Я побежала наверх.

Глава 11

Новая база, построенная тайной системой перед самым переворотом, была очень удобной. Мы с Тимом приехали за полчаса, и я смогла спокойно и в нормальных условиях покормить ребёнка и сменить ему грязный подгузник.

Рейс был регулярный, вагонетка на восемь человек. Помещались шесть взрослых пассажиров и два проводника, основной и страхующий. Вообще-то это был перебор, но, с другой стороны, хорошо, когда о пассажирах так заботятся.

Когда мы с Тимом уже заняли место в вагонетке и сидели в ожидании старта, меня вдруг одолели сомнения. Не слишком ли далеко я собралась, чтобы взглянуть на всё со стороны? Может быть, Шокер был прав: надо было выгнать его, чтобы съехал в отель или на съёмную квартиру, пока не смогу относиться к нему… нет, не как прежде, конечно, но хотя бы пока сердце не будет болеть от одной мысли, как меня унизили. Но мне больше нравилась идея уехать в Йери. Мне в самом деле не хватало Марека именно сейчас.

Вагонетка наполнялась пассажирами, и за пять минут до старта все уже сидели на своих местах.

По платформе, как всегда, сновали люди из обслуживающего персонала, поэтому, когда к вагонетке направились трое высоких крепких мужчин в одинаковых комбинезонах, я не обратила на них особого внимания. Но они остановились у раскрытой дверцы, один заглянул внутрь и уставился на меня:

- Леди Кира Клайар?

- Да, это я. В чём дело?

- Пройдёмте с нами! – приказал он.

- С какой стати? Что случилось?

- Департамент безопасности. Извольте пройти с нами, немедленно!

- Никуда я не пойду, пока вы не скажете мне, в чём дело!

- Мы должны провести проверку вашей личности. Прошу проследовать за нами!

- Мою личность уже проверили на входе. Зачем…

- Не вынуждайте нас применить силу! – перебил он меня.

Люди в вагонетке заволновались.

- Всё в порядке, - поспешно заверил мужчина. – К остальным у нас нет претензий… Леди Клайар, я жду!

Я встала и, подхватив Тимоху, вылезла из вагонетки.

- Что за дела? До старта пять… уже четыре минуты! Вы хотите, чтобы я опоздала на рейс?!

- Если вы опоздаете, мы отправим вас следующим рейсом, - отрезал тот, кто вытащил меня из вагона, видимо, старший. – Следуйте за нами и поторапливайтесь!

Они окружили меня и повели обратно к лифтам.

- Быстрее, пожалуйста! – рявкнул старший, когда я остановилась на секунду, чтобы перехватить Тима поудобнее.

- Слушайте, не надо наглеть! Я не могу бежать бегом с ребёнком на руках!

- Саяр, возьми мальчика! – коротко скомандовал старший, и второй мужчина вытащил Тима у меня из рук.

- Эй, вы что делаете, мерзавцы?! – завопила я, но старший схватил меня под руку и резко дёрнул за собой.

Саяр пошагал рядом, крепко держа Тима.

Меня втолкнули в лифт.

Двое придерживали меня, но я не рыпалась. Бесполезно. Куда ж я денусь, если здесь Тимоха. Малыш нервничал, но он видел, что я рядом и не плакал, хотя по его мордахе было видно, что достаточно малейшего повода.

Лифт поехал вверх. Старший глянул на часы и коротко бросил:

- Всем спокойно. В график укладываемся.

Когда двери лифта открылись, Саяр с Тимом помчался через выходной турникет к двери. Двое других поволокли меня туда же так быстро, что я едва успевала.

- Вы же проверять хотели! Куда вы нас тащите?!

- Вот проверять и тащим! – процедил старший. – Спокойно, леди!

Оголовок базы над землёй был похож на отдельно стоящий уличный вход в метро, таких много в европейских городах. За входной дверью либо эскалатор на тротуар, либо обычная лестница. Здесь было три ступеньки в лес. Три прыжка – и мы все оказались снаружи.

Я думала, мы хоть теперь остановимся. Но троица помчалась вперёд, таща нас с Тимом с собой.

И тут дрогнула земля. И ещё раз. И ещё. И вздыбилась под ногами. Откуда-то снизу донёсся приглушённый, но сильный удар, потом ещё один. Старший толкнул меня на землю. Над нашими головами пролетела выбитая взрывной волной входная дверь. В десятки вентиляционных решёток, что прятались в дёрне и под кустами, вырвались факелы пламени. Некоторые кусты и высохшая трава вокруг заполыхали. Земля снова заворочалась под нами.

- Вперёд, можно! – скомандовал старший, поднял меня на ноги и потянул за собой.

Когда мы, наконец остановились метрах в пятистах от развороченного входа на базу, я услышала жалобный плач перепуганного Тима. Я бросилась к нему, и тот, кого назвали Саяром, без возражений отдал мне малыша. Я прижала его к себе, шепча ему что-то ласковое.

- Что происходит? – спросила я, переведя дыхание.

Саяр отвернулся, третий субъект угрюмо сплюнул под ноги. Старший, отряхивая с себя грязь, буркнул:

- Сейчас за вами приедут.

Послышался звук мощного мотора, и из-за поворота показался огромный внедорожник. Он остановился рядом с нами, открылась левая передняя дверь, и на землю спрыгнул высокий светловолосый мужчина. Это был Елисей.

- С тебя причитается, Звягин, - сказал старший, переходя с английского на чистейший русский. – Еле ноги унесли.

- Ребята, не вопрос. И моральный ущерб, и материальный, всё компенсирую… Я с вами свяжусь, скажете, куда перечислить, - Лис пожал руки всем троим по очереди. – Полезайте назад, подброшу до трассы.

Потом он подошёл ко мне и легонько потёр моё плечо:

- Привет, подруга.

Тут же он обо мне забыл. Наклонившись к Тиму, он осторожно провёл пальцем по мокрой от слёз щёчке и изменившимся голосом пропищал:

- А кто это у нас такой большой? Тимофей такой большой... А кто у нас плакал? Не надо плакать. Иди к папе…

Лис выпрямился и сказал нормально:

- Дай его мне.

- Ты его напугаешь.

- Ну, я уж постараюсь…

Я позволила ему взять Тима. Лис снова принялся пищать и сюсюкать, тормошил Тима, пытался щекотать. Малыш смотрел на него с угрюмым подозрением, и в конце концов захныкал и разорался по-настоящему.

- Ох, да что ж ты… - расстроился Лис.