Девочка Белого

Глава 1

— Ну как ты, Вика? – Руслан рассматривает меня, сидя за столом напротив с чашкой кофе.

Пожимаю плечами. Молчу. Прячусь от хищного взгляда, наклоняя голову. Рассматриваю свой чай.

Мужчина вздыхает, откидываясь на спинку стула. Скрещивает на груди руки. Я не знаю, зачем он пришел. То есть знаю, конечно.

Он ждет, когда можно будет воспользоваться мной. Потому что я ему приглянулась.

— У меня все еще выделения, – выдавливаю из себя, краснея.

Это неправда, но я чувствую себя унизительно просто потому, что приходится в принципе говорить о таком.

— Блядь, – ругается он сквозь зубы. – Я что, на насильника похож?

Кидаю быстрый взгляд и снова опускаю голову. От резкого движения кончики волос попадают в чай. А я не спешу их вытаскивать.

Похож ли он на насильника? Я не знаю. Но зато знаю, что он серьезный бандит в нашем городе. И то, что он мной не воспользовался – это только стечение обстоятельств.

— Пиздец, – устало вздыхает Руслан.

Я все-таки вынимаю волосы из чая и отжимаю обратно в чашку, пока мужчина трет переносицу.

— Ладно, я по делу пришел, – говорит наконец.

Замираю, забывая дышать. Смотрю на него. – В городе сейчас неспокойно.

— То есть? – по спине бежит холодок.

Я дико устала от всего происходящего. Я просто хотела спокойствия. Но кто же мне его даст, правда?

— Набежали московские, – он недовольно морщится. – Шарятся по поводу документов твоего бывшего парня.

У меня холодеют пальцы, просто в ледышки превращаются. Хочу пошевелить ими и не могу. Взгляд Руслана контролирует каждую мою эмоцию.

— Они ведь уже были здесь, – говорю тихо. – Я им все объяснила. Нет у меня никаких документов. Костя мне вообще не доверял. Я понятия не имела, чем он занимается.

— Умолкни, – цедит мужчина, и я тут же обмякаю, опуская плечи.

Вот теперь мне точно надо быть послушной. Потому что Руслан – моя единственная защита от этих людей.

Моментально переношусь на два с половиной месяца назад. Как по щелчку – воспоминания вспыхивают, заставляя переживать все заново.

Костя погиб.

Я узнала об этом из социальной сети. Кто-то написал об этом на его страницах. Мне кажется, в этот момент меня почти парализовало. Прошло три дня с моего отъезда. Костя не объявлялся, и я наивно думала, что ему просто нет дела до меня. А потом эта новость. Я полезла в сеть, искать информацию. Тело мужчины и его сводной сестры обнаружила приходящая домработница.

Снова холод пробежал по спине. Ледяной ветер, по ощущениям. Я четко вспомнила, как говорила Артему о домработнице. Соня и Костя не были в одной постели. Не были обнаженными, как я их якобы застала. Кто-то ворвался в квартиру и застрелил обоих. Следствие предполагает криминальные разборки. Никаких уточнений по этому поводу.

В глазах защипало. Руки, державшие телефон, ослабли, я уронила его. Он громко брякнул о стол. Воцарилась тишина, только капала из крана вода и бешено стучало мое сердце.

Почему-то я не сомневалась: Артем убил их. Убил обоих. Наверняка у него будет своя версия. Он был с нами, тоже ушел, обнаружив Соню и Костю вместе.

Я могла бы открыть правду. Что он искал документы, что выгнал меня, угрожал, заставляя сказать то, что выгодно ему.

Но я промолчала.

Следователь не особо долго терзал меня. Были данные, что я заселилась в отель раньше времени смерти. Были записи с камер, как я ушла из дома с вещами, нервная и взвинченная.

Я действительно ничего не знала о бизнесе Кости. Соврать пришлось только в одном. Но и то в какой-то степени было правдой. Костя и Соня встречались за моей спиной.

Про Белова я тоже ничего не знала. Так и сказала. И что он делал после моего ухода – понятия не имела.

Меня отпустили, и я сразу ломанулась обратно в аэропорт. Было плевать, во сколько я вернусь, лишь бы убраться подальше.

Думала, повезло, оказалось, зря. Они пришли ко мне в родном городе.

В дверь позвонили, я открыла, даже не посмотрев в глазок. Думала, мать с работы вернулась.

И тут же мои волосы оказались в захвате. Я заверещала, сгибаясь, чтобы уменьшить боль.

Здоровяк заставил меня пройти в комнату и толкнул на диван. Залезла на него с ногами, трясясь от страха.

Следом вошел второй. Близнецы. Обоим около тридцати с небольшим. Накачанные, наглые, с точеными профилями. И хищными взглядами.

— Не паникуй, красотка, – хмыкнул второй. – Будешь умной девочкой, больно не будет.

Страшно стало до чертиков.

— Что вам нужно? – спросила, заикаясь.

— Прокатимся, – хмуро ответил первый. – Вопросы к тебе есть. Ведешь себя тихо. Никаких криков и попыток сбежать. Тогда никто не портит твое милое личико.

Я послушалась. Что еще могла сделать?

Меня привезли к главному. Руслану Крестовскому. Были еще какие-то люди. Они спрашивали о Косте, о документах твердили. Я ничего не знала. Паниковала, дрожала, умоляла отпустить меня.

— Обязательно отпустим, – скалился второй близнец, наблюдая за происходящим. – Только развлечемся немного.

И снова накатывал страх. Дикий, первобытный. Я думала, спасения не будет. Но Руслан взял меня под свою защиту. Все отстали.

— Отработаешь, – усмехнулся он в тот день, цепко ухватив меня за подбородок. И я отлично понимала, что он имеет в виду.

Руслан поселил меня в отдельную квартиру. И пропал. На добрых две недели. Я уже начала надеяться, что он не появится. Но он пришел. Правда, на тот момент я как раз узнала, что беременна.

Эта новость несколько притормозила его.

— Избавься от ребенка, – предолжил мне. – Все равно его отец умер. Вряд ли он будет тебе с того света алименты платить.

Я промолчала, отказалась. Отцом ребенка был не Костя, но это ничего не меняло. Потому что лучше никто, чем убийца.

Руслан снова пропал на неделю. А потом у меня случился выкидыш. Полагаю, на фоне нервного стресса.

Глава 2

— Что им нужно сейчас? – стараюсь оставаться спокойной.

Хотя это очень сложно.

— Все то же самое.

— Опять хотят со мной встретиться?

Руслан некоторое время хмуро меня разглядывает.

— Почему ты молчишь? – спрашиваю нервно.

— У них к тебе претензии, Вика.

— Какие? – голос срывается. – Поверь мне, Руслан, я ничего не знаю о делах Кости. Я даже не знаю толком, чем он занимался.

Но я знаю, что был некто, заинтересованный в документах Кости. И этот некто заставил меня уйти из квартиры. А потом там нашли два трупа. Артем забрал документы и свалил, избавившись от свидетелей?

Тогда почему оставил в живых меня? Где уверенность, что я буду молчать? Откуда она у него? Да, я не рассказала. Потому что удалось избежать сильного давления. Если мне начнут пальцы ломать, не уверена, что я продолжу играть в неведение.

Если бы не Руслан… Я бы, может, уже рассказала. Он спас меня. Все это время я думала, а мог ли он оказаться и тем, кто спас меня два года назад? Я совершенно не представляю, как выглядел тот мужчина. Высокий, широкоплечий. Это все.

Кроме Руслана, под это описание подойдет еще несколько сотен человек в этом городе.

Но причин терпеть меня, снимать квартиру, относиться бережно – у него нет. Как не было их у незнакомца.

Не могу сказать, что Руслан урод. Наоборот, он красивый взрослый мужчина, брутальный, сильный. Вообще-то у него баб, как грязи, если верить сети. И пока я тут переживала последствия выкидыша, он точно не монахом жил.

Все слишком запутано. Именно так я себя и ощущаю – в липкой паутине. И пауки со всех сторон. Кто-нибудь обязательно сожрет, когда придет время.

Верить никому нельзя. Но некоторым приходится доверять. Как сейчас – Руслану.

Мужчина проходит к окну, распахнув его, достает сигареты. Я по-прежнему не выношу запах дыма, но ни разу об этом, конечно, не обмолвилась. Скорее всего, Руслан бы просто проигнорировал мои замечания.

Не понимаю его. Как он относится ко мне. Вроде бы аккуратно, осторожно. И при этом может быть грубым, невнимательным, абсолютно равнодушным к моим эмоциям.

Впрочем, плевать. Главное, что не трогает. Не склоняет к интиму, ничего не требует. Пока.

Что будет, когда это изменится – я не знаю. Потому что не хочу с ним связываться. Я бы предпочла вообще ни с какими мужчинами не связываться больше. От них только проблемы. Они зло. Одной лучше, проще.

Жаль только, что мужчины никак меня в покое не оставят.

А еще больше жаль, что мне снова угрожает опасность.

Затянувшись сильно, Руслан выдыхает дым в форточку, разглядывая двор.

— Они уверены, что документы у тебя, Вика, – произносит ровно, чуть повернувшись в мою сторону. Я застываю.

— Что? – спрашиваю вмиг пересохшими губами.

— То и есть. Уверены, что твой бывший их тебе оставил. Или ты их забрала. Я хер знает, откуда у них подобные мысли. Но парни действуют так, словно ошибаться не могут.

— Это неправда! – мой голос резко взлетает вверх. Я вскакиваю со стула. – У меня ничего нет! Руслан, ты должен поверить мне! Я клянусь! Я не знаю, откуда такая информация! Я ни при чем! – Тихо, Вика, – он произносит это все тем же ровным голосом, уже не глядя на меня.

Снова выдыхает дым. Я затыкаюсь, тяжело дыша, опускаюсь обратно на стул. Кусаю губы. Если меня отдадут этим парням на растерзание – я даже думать не хочу, что меня ждет. Слезы подступают к глазам.

— Давай только без соплей, – недовольно ворчит Руслан, туша окурок в блюдце. Я киваю, наблюдая, как остатки сизого дыма струйкой плывут вверх, а потом резко обрываются.

Перевожу взгляд на Руслана. Он спрятал руки в карманы, рассматривает меня. Слишком внимательно.

— Я клянусь… – шепчу я, но Крестовский меня перебивает.

— Я же сказал, без соплей. В ситуации надо разобраться. Братва понаехала борзая, пальцы гнут. Москвичи херовы, – морщится. – Порешаем все, но нужно время. Бегать за тобой нянькой мне тоже некогда.

— Я и не прошу.

— Но ты нужна мне в целости и сохранности. На случай, если документы действительно у тебя…

— Я же сказала!.. – возмущенно вскакиваю с места, но под резким взглядом мужчины опускаюсь обратно.

— Дам тебе охрану, Вика, – заканчивает свою мысль Руслан. Я сжимаю губы.

— Чтобы меня охраняли от других? Или чтобы я не сбежала с какими-то супер ценными бумажками, которые у меня якобы имеются?

— Болтаешь много, – хмурится он, глядя на часы. – Борзая стала от хорошего отношения? Могу и по-другому.

— Не надо, – добавляю спешно, как раз раздается звонок в дверь. Смотрю на Руслана.

— Охрана прибыла. Двигай.

Первым подходит к двери, заглядывает в глазок.

— Парень надежный, – говорит после этого. – Мы давно знакомы. Будешь с ним, я не буду дергаться, что тебя тут порешили невзначай или пустили по кругу.

— Что? – шепчу одними губами, голос застрял в горле и не пробивается наружу. И такое может быть?

— Вот знакомься, – Руслан отступает обратно в прихожую, пожав руку мужчине, которого за его спиной я не вижу. – Это Белый. Артем Белов. Будет за тобой присматривать.

Я делаю шаг назад и прислоняюсь к стене. Без нее просто рухну. Не иначе. Потому что на моем пороге действительно стоит он. Серые глаза врезаются в меня, как две пули, беспощадно пробивая грудь, лишая последней возможности вдохнуть.

Артем Белов. Здесь. Снова. И он должен меня защищать. Только кто защитит меня от него?

Глава 3

— Ну чего замолчала? – хмыкает Крестовский.

Я продолжаю смотреть широко раскрытыми глазами. Язык прилип к небу. Мысли хаотично мечутся.

Что делать? Что мне делать? Сказать правду Руслану? А поверит?

Они ведь с Артемом явно знакомы. Он сам так сказал. И что доверяет ему.

И что сам Белов тут забыл? Тоже из-за документов приехал? И откуда они с Крестовским знают друг друга? Слишком много вопросов. Серые глаза все еще жгут во мне дыры. Два чертовых лазера. Ненавижу его. Он во всем виноват.

— Руслан, – тихо говорю, кашлянув. – Можно тебя на секунду?

— Говори, как есть, – он уже обувается. – Белый в курсе ситуации. Скрывать нечего.

Вот так?

— Он мне не нравится.

Крестовский даже брови вздергивает от удивления. А что, сам сказал: говори. Артем только криво усмехается, прислонившись плечом к стене. По взгляду видно: все происходящее кажется ему забавным.

— А должен? – интересуется Руслан. Пока я ищу ответ, продолжает: – Он здесь для твоей охраны, Вика. Не вздумай чудить. Огребешь сама же.

— От него? – спрашиваю, глядя исподлобья.

— Надо будет, и от него. Белый не нянька, чтобы твои проебы разгребать. Он тебя охраняет. Так что будь умницей.

Зубы сцепляю. Как же они достали меня. Все мужики только и требуют, чтобы я умницей была. В жопу всех!

Крестовский жмет руку Артему. Тот закрывает за ним дверь. Секунду я рассматриваю широкие плечи, обтянутые черной футболкой, узор татуировки, ползущий вниз по руке, и бритый светловолосый затылок.

А потом срываюсь в комнату. Падаю на кровать, тяжело дыша. В башке от злости просто туман. Хочется рвать и метать. Даже страх из-за ситуации отступает.

— Уже в постель зовешь? – слышу насмешливый голос и тут же сажусь.

— Не дождешься.

— Ты так уже говорила.

Стоит на пороге комнаты, сложив ну груди руки и прислонившись к косяку плечом. А я еще больше злюсь. Соскочив,подхожу к нему.

— Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, задирая подбородок.

— Ты же слышала. Руслан меня позвал, помощь нужна.

— Вы правда знакомы?

— С чего бы нам врать?

— И как же вы познакомились, если он тут, а ты в Питере?

— Я же говорил, что из провинции.

Осекаюсь. Смотрю на него несколько секунд.

— Отсюда? – спрашиваю зачем-то. – Ты родом отсюда?

— Не совсем. Но близко.

Рой вопросов одолевает, словно осы. Жужжит в голове, не давая расслабиться. Слишком много мыслей. Я и предположить не могла, что Артем…

— Ты… – начинаю я, но он перебивает.

— Достаточно вопросов. Давай о деле.

Усаживается в кресло. Я опускаюсь на кровать, чувствуя, что опять сохнет в горле.

Не понимаю, что испытываю.

Я с какой-то маниакальностью ждала его появления. Два с половиной месяца назад. Думала, придет в гостиницу в Москве. Приедет после. Когда была в Москве, давала показания, ждала. Когда появились москвичи с вопросами.

Но он не появился.

Потом я узнала о беременности. И меня накрыло по новой. Я открывала его соцсети, где вверху страницы было написано, что он не появлялся много-много дней. Снова закрывала. Что я ему скажу?

Я жду от тебя ребенка? Решила его оставить.

Он посмеялся бы мне в лицо. Назвал напрочь долбанутой. Попросил никогда больше не писать и сделать аборт.

Хорошо, что мне хватило ума молчать. Что разбушевавшиеся гормоны не дали наделать глупостей. Хотя пару раз тянуло. Потом случился выкидыш. И история закончилась совсем.

Все. Финал. Я тогда поверила, что мы точно не увидимся больше. И вот он сидит в кресле напротив меня. Холодный, непробиваемый, равнодушный. А меня тут размазывает жестко от нахлынувших эмоций.

— Я ничего не знаю, – отвечаю глухо, опуская глаза.

Не могу на его лицо смотреть. У него ведь все хорошо. А я разбита на неровные куски, которые никак не могу склеить во что-то одно, хоть немного напоминающее человека.

— Думала, ты нашел эти документы, – замечаю, кинув взгляд. Серые глаза по-прежнему изучают меня. – Ты же их искал тогда?

Каждое мое предложение звучит с перерывом в полминуты. Артем просто молчит. И я звучу довольно жалко, как кажется со стороны. Снова вспыхивает злость.

— Сам же хотел говорить, – кидаю резко и на этот раз глаз не отвожу. – Давай, говори.

— Документов в квартире не было.

Ну надо же, и правда, заговорил?

— У меня их тоже нет. Я даже не представляю, о чем идет речь. Что такого может быть в бумагах, что за ними гоняется столько человек?

— Если документы окажутся не в тех руках, очень многим не поздоровится. Полетят головы. Бизнесмены, бандиты, госдеятели… До хуя людей, Вика. Так что да, эти бумажки очень нужны.

— Тогда тебе не стоило убивать Костю, прежде чем ты их получишь.

Слова срываются с губ сами собой. У меня действительно нет сомнений, что это он. Кто еще?

Но то, каким тяжелым становится взгляд Белова, сильно напрягает. Вот только что он расслабленно сидел в кресле, и уже ни черта от этого не осталось. Передо мной хищник, готовый в любую секунду броситься. И одним ударом мне шею сломать.

Сглатываю. Почему я сразу не заметила этого? Разве не заметила? Разве в первые же минуты не ощущала то же? Он ведь испугал меня, от него веяло опасностью. Но я позволила задурить себе голову, потеряла бдительность.

В результате ничего хорошего.

Вздрагиваю, потому что Артем резко оказывается передо мной. Встать не успеваю, он запускает руку мне в волосы, тянет, заставляя на него смотреть.

— Думаешь, я его убил? – спрашивает тихо. И почему-то вопрос этот звучит угрожающе.

— А разве нет? – выдыхаю я, не отводя взгляда.

Глава 4

Он сжимает зубы, не выпуская мои волосы из захвата. Рассматривает. Мое сердце каждым сокращением, кажется, разбивается о грудную клетку.

Артем так близко. Задевает ногами мои колени. Пальцы в моих волосах.

Мне казалось, мы просто чужие люди, которые провели ночь в одной постели. Но почему тогда сейчас меня так колбасит?

— Мыслями своими с кем-то делилась? – он щурится, хватка становится слабее.

А через мгновение я распахиваю глаза, потому что он двигает пальцами, массируя кожу головы. Вспышка его злости уходит, словно выпущенный из шарика воздух.

— С кем? – кривлю губы, стараясь не акцентироваться на приятных касаниях. – С господом Богом?

— На исповедь ходила? – хмыкает он, я только закатываю глаза.

— Думаю, ты и сам все знаешь. Что я не рассказывала о тебе. О твоих поисках бумаг в кабинете Кости. И о том, как все было на самом деле.

Рука снова стягивает волосы. Морщусь. Голову приходит запрокинуть сильно. Артем склоняется надо мной. Все сенсоры внутри меня срабатывают одновременно: слишком близко, слишком! Всего слишком много! Взгляда, запаха, тактильности.

Судорожно тяну носом воздух.

— Отпусти, мне больно, – говорю, пока он сокращает расстояние между нашими лицами.

Остаются долбанные сантиметры.

— Я не убивал их, – серые глаза так близко, я различаю темные крапинки на радужке. Мятное дыхание прямо возле моих губ.

Сжимаю ладони в кулаки, сердце вот-вот сломает ребра, не иначе.

Отталкиваю Артема и резко отхожу в сторону. Замираю у окна, Белов наблюдает за мной с насмешкой. Снова опускается в кресло.

Только доходит смысл его слов. Не убивал?

— Думаешь, я поверю тебе? – не удерживаюсь я.

Совсем идиоткой меня считает?

— Об этом я не думаю, – он сидит, развалившись, широко расставив ноги в стороны. Смотрит на меня. – Говорю, как есть, чтобы не выдумывала лишнего.

Вот как. Ага. Конечно. Так я и поверила.

— Может, еще скажешь, кто убил?

Артем морщится. Едва заметно, но я все же успеваю ухватить эту реакцию.

— Пока не знаю. Повезло, что тебя не было в квартире. А то стала бы третьей.

— Издеваешься? – не выдерживаю я. – Ты сам себя слышишь? Ты выгнал меня, а потом нашли два трупа. Я говорила со следователем! Ты их убил!

— И откуда же у меня взялся пистолет? – насмешливо спрашивает Артем. – Где я, по-твоему, таскал его весь вечер?

— Ты мог спрятать его в квартире, когда вы с Соней пришли.

— Значит, уверена, что я убил.

— Да.

Смотрю прямо, ни капли сомнений у меня нет на его счет. Может, раньше искала бы другие варианты, но не теперь. Вижу его натуру. Вижу, чем он занимается. Такому убить ничего не стоит.

— Ни хуя не складывается, Вик, – качает он головой. – Сама же сказала, я бы не стал убивать, пока не добыл бы документы. Я нашел чем пригрозить ему, и он взял время до вечера. Мне надо было срочно отъехать, мой человек появился через час. И нашел два трупа.

Я непонимающе хмурюсь. Он хочет сказать, что кто-то воспользовался ситуацией?

— Кто-то следил за нами? – спрашиваю его. – Ждал подходящего момента?

— Вполне вероятно.

— Есть догадки, кто?

Я что, уже верю ему? Нет, конечно, нет. Но больше информации иметь не помешает. Потом буду обдумывать.

— Есть. Но тебе знать ни к чему.

Хмыкаю. Отворачиваюсь к окну. Смотрю на двор. На детской площадке носится ребятня. Мамочки рассредоточились вокруг, кто болтает, кто сидит в телефоне. Обычная спокойная жизнь. Жаль, что это не про меня.

Артем подходит сзади.

Замирает, не касаясь, но я чувствую его близость каждым участком тела.

— У меня нет никаких бумаг, – говорю, не оборачиваясь. – Если Руслан надеется на то, что они у меня, а ты развяжешь мне язык…

— Что у тебя с ним? – Артем перебивает меня, одновременно делая небольшой шаг вперед. Касается моего тела своим. Меня накрывает волна мурашек, сердце подскакивает в груди. Артем убирает волосы мне за ухо.

— А тебе какая разница? – облизываю пересохшие губы, продолжая смотреть вперед.

Ничего не вижу уже, словно окно вмиг запотело. Стараюсь не реагировать.

— Трахалась с ним? – спрашивает Артем на ухо, задевая губами мочку уха.

Я перестаю дышать. Просто вытягиваюсь и не двигаюсь. Мысли становятся вязкими.

Резко разворачиваюсь, но это точно ошибка. Руки Артема оказываются на моей талии. Сжимают, словно заставляя снова задышать.

— Конечно, – отрезаю, глядя ему в глаза. Захват на талии становится сильнее. Взгляд – жестче. – А почему нет? Что бы мне помешало? Костя погиб. Парня у меня нет. А Крестовский красивый мужик.

Определенно меня несет. Иначе не объяснить, зачем я несу всю эту чушь.

— И как он? Качественно выебал? – продолжает Артем, на лице застыло вежливо-заинтересованное выражение.

Такое обычно у людей на каких-нибудь ужинах и выставках, когда они болтают ни о чем, демонстрируя дружелюбие.

— Более чем.

— Так, что ты сразу залетела и потопала на аборт?

Я каменею. Ладони сами собой сжимаются в кулаки, ногти впиваются в кожу.

Мне резко становится так больно. Все еще больно. Ощущение, что касаются открытой раны, тычут в нее пальцем. Артем как злой мальчишка, с любопытством наблюдающий за жуком. А если мы ему лапки оторвем? А если крылья? Что будет?

— Это не его ребенок. Был.

Слова даются с огромным трудом. Когда разжимаю кулаки, понимаю, что на коже остались красные отметины. Чувствую, как саднит, не смотрю. Желание ударить становится сильнее. Холодные глаза снова разъедают взглядом. А потом он спрашивает:

— А чей?

Глава 5

Я снова как будто стою в туалете с тестом в руках. Смотрю на него и не верю. Ребенок от Белова. Безумие. Если бы не потеряла его…

Даже не верится, что имела бы шанс сказать Белову, что беременна от него. И понимаю снова, насколько абсурдно все это выглядело бы. Он бы сказала то же, что Руслан: сделай аборт. Для таких мужчин ребенок ничего не значит. Только обуза.

Растягиваю губы в улыбке.

— Не так много вариантов осталось, – произношу, с каким-то злым удовольствием наблюдая, как его глаза становятся цвета грозовой тучи.

И воздух между нами как будто электризуется. Руки на моей талии снова сжимаются сильно. Я жду. Спросит он или нет. Его был ребенок или нет.

Но Белов только резко отпускает меня и отступает.

— В любом случае не имеет значения, – кривая усмешка касается губ, а следом Артем отворачивается.

Идет обратно к креслу, падает на него. И когда снова на меня смотрит, я вижу только привычно спокойное лицо.

Глупо было рассчитывать на какие-то эмоции. Вряд ли Белов в принципе может их испытывать. И уже тем более умеет держать под контролем.

— Значит, с Русланом ты не трахалась, – произносит ровно, я недоуменно хлопаю ресницами.

— Так важно знать? – не удерживаюсь.

— Пытаюсь понять, что им движет. Какого хуя он так с тобой носится.

— Документы? – выдала я то, что пришло на ум.

— К нему они отношения не имеют. Если только Крест хочет свою долю поиметь. Вот и решил тебя приберечь. Хотя одно другому не мешает. Можно было и трахать параллельно.

— Может, я ему не приглянулась.

— Скорее всего, ему не приглянулась твоя беременность и последствия аборта. Полагаю, если бы не приехавшие москвичи, очень скоро он бы тебя нагнул и выебал.

— Я должна порадоваться? – сверлю его взглядом, сложив на груди руки.

— Зависит от того, чего ты хочешь от жизни. Раздвигая перед ним ноги, явно дождешься большей благосклонности. Возможно, он будет тебя защищать даже после того, как найдутся документы.

— А они найдутся?

— Рано или поздно.

— И до этого времени ты будешь меня охранять?

— Да.

Наступает тишина. Мы сталкиваемся взглядами. Боремся как будто. Бессмысленная схватка. Разве можно победить его? Меня напрочь стирает тем равнодушием, что вижу в глазах Белого. Рядом с ним я чувствую себя слабой.

— Руслан знает о том, что ты был тогда в Москве? – задаю вопрос.

— Нет. Или предпочитает молчать об этом.

— И что? Он просто позвонил тебе? И ты примчался?

Артем сверлит меня взглядом.

— Я приехал сюда, когда пошел слух о том, что документы у тебя.

— Чтобы найти их.

— Крест в этом городе главный. Рулит всем. Мимо него не пройти. В том числе и москвичам.

— Вы действительно знакомы?

— Да. После армии я некоторое время отирался здесь. Так и сошлись.

Щурюсь, столько вопросов в голову сразу приходит. По большому счету я так ничего и не знаю об этом мужчине.

— И чем ты занимался здесь? – спрашиваю первое, что приходит на ум.

Артем усмехается. Снова встает, я тут же подбираюсь.

— Слишком много вопросов, Вика. И ничего взамен.

Сжимаю зубы.

— Хочешь что-то ещё обо мне узнать? Так ты, я вижу, и так осведомлен обо всем происходящем.

— Я же говорил, что привык знать, с кем имею дело. А расплатиться можно и по-другому.

На мои вопросительно вздернутые брови Артем оттягивает большим пальцем мою нижнюю губу. По телу тут же бежит разряд. Непозволительная реакция. Запретить. Запретить. Запретить.

Жалко, у меня такого рычага нет, потому что одной мысли не хватает. Миллиона тоже.

Внизу живота приятно тянет. Тело как будто вспомнило всразу все те эмоции, что дарил ему Артем. И ему точно плевать на то, что этот человек разрушил мою жизнь.

Белов, кажется, цепляет каждую мою эмоцию. А я пытаюсь сделать так, чтобы он не понял, как я среагировала на его касание. Я просто не ожидала. Должна была быть готова к тому, что этот мужчина может себе такое позволить. Но все равно не была готова.

Его глаза темнеют, дыхание становится тяжелее. Рука сползает вниз, ложится на мою шею сзади. Давит, заставляя податься навстречу. Так близко, что наши дыхания смешиваются. Сердце снова бьет рекорды по скорости стучания.

Я хватаюсь за мужские плечи. В слабой попытке оттолкнуть.

— Скучала по мне, Вика? – спрашивает Артем, оставляя мятное дыхание на моих губах. Его длинная челка щекочет мне лоб. Сжимаю пальцы, впиваясь короткими ногтями в мужские плечи.

— А ты скучал? – спрашиваю, продираясь через сухость в горле.

Он улыбается. Не усмехается. Улыбается. Не презрительно, не надменно, не холодно.

И я теряюсь от этой улыбки. Осознаю, что он при желании дарит ее всем подряд. Но только не мне. То есть мне – никогда раньше.

И словно почувствовав это, Белов улыбаться перестает. Словно позволил себе лишнего. Словно вот это – не для меня.

— Хочешь, покажу, как? – спрашивает меня.

Я не успеваю ответить. Он берет мою руку и кладет на свой пах. Позволяя в полной мере прочувствовать, насколько сильно Артем возбужден.

Глава 6

Сжимает мою руку своей, и член тут же дергается. Я сглатываю, резко высвобождаясь.

— Серьезно? – заставляю себя собраться с силами. – Серьезно думаешь, что я захочу с тобой спать?

Голос немного садится. Отталкиваю Белова и отхожу подальше. Он занимает мое место у окна, присаживается на край подоконника, складывая на груди руки. Снова насмешливо смотрит.

— А в чем собственно проблема? Тебе же понравилось.

Щек невольно касается румянец.

— Думаешь, Руслан это одобрит? – спрашиваю специально.

В глупой надежде задеть его, не знаю даже.

— Мне поебать. Его я точно не буду спрашивать, с кем мне можно трахаться, а с кем нет.

— А я буду. Не хочу терять его хорошее расположение.

Снова улыбаюсь, наблюдая, как темнеет взгляд Артема. Я не знаю, что это значит. Будь я не в своем уме, могла бы предположить, что он ревнует. Но это слишком даже для такой наивной идиотки, как я.

Однозначно, его это бесит, да. Может, сама мысль о том, что я ему кого-то предпочла. Не в плане именно я. А в целом. Не его выбирают. Другого.

Хотя тут и выбора никакого нет. Пойти за парнем, который на тебя плевать хотел? Который использует тебя и параллельно сексом занимается? Разве это не чистое безумие?

— Какая сознательная девочка, – усмехается Артем.

— Жизнь научила.

Еще смотрим друг на друга. А потом Белов говорит:

— В этой квартире небезопасно. В любой момент могут братки нагрянуть. Лучше уехать.

Вот так резко. Еще секунду назад его это как будто не тревожило.

— Разве они не должны сначала с Русланом все обсудить?

— Они не достопочтенные парни во фраках, Вика. На эти бумажки слишком много желающих. Слухи ползут, скоро блядь вся страна знать будет. Подтягиваются не только те, кого документы непосредственно касаются. Но и те, кто хочет с помощью бумажек заиметь власть. И они точно не будут спрашивать у Креста разрешение на разговор с тобой.

— Все настолько серьезно? – хмурюсь я.

— А иначе бы никто не отвалил мне дохуя денег, чтобы я с тобой носился.

— А Руслан отвалил?

— Конечно. Мои услуги дорого стоят. И если помнишь, он велел тебе быть умницей. Так что без лишних вопросов собирай шмотки. Чтобы не терять хорошее расположение Крестовского.

Бросив тяжелый взгляд, я все же слушаюсь. Достаю рюкзак, закинув документы, складываю вещи. Все как-то слишком серьезно. Нет, я вполне допускаю, что подобные бумаги имеют место быть. И все вытекающие последствия тоже допускаю. Просто…

— Откуда эти документы у Кости? – не удерживаюсь от вопроса, повернув голову к Артему.

Он так же стоит у окна, безучастно наблюдая за мной.

— Я же говорил, что он не примерный мальчик.

— Настолько? – качаю я головой. – Как он получил их?

— Его фирма была прикрытием, я объяснял. Кроме торговли предметами искусства, которые продавать нельзя, шла торговля оружием и наркотой. Сам он этим не занимался, только оформлял бумажки для поставок. Потом в городе появился некто дохуя умный, решил свои законы насадить. Сорвал поставку, и твой бывший чуть не попал под удар. Собак на него вешать начали, но в итоге обошлось. Но он мальчик умный. Был.

От этих слов я шумно тяну носом воздух. Я все еще никак не осознаю до конца, что Костя погиб. Словно я просто уехала, и мы больше не общаемся. Не могу принять реальность. Наверное, защитная реакция такая. Проще думать, что мы просто разошлись, чем что его больше нет в живых.

Кидаю взгляд на Артема, он за мной наблюдает. У меня нет уверенности, что Белов не причастен к смерти Кости. И я все еще не знаю, как отношусь к нему. Особенно, если все это только ложь, и он действительно убил Костю и Соню.

По рукам мурашки ползут. Рассуждать об этом абстрактно было гораздо проще, чем когда сам Белов стоит в считанных шагах от меня.

— И что дальше? – спрашиваю, отворачиваясь.

Делаю вид, что спокойна, хотя это далеко от правды. Кладу вещи в рюкзак, даже не глядя, что именно. Создать иллюзию душевного равновесия пытаюсь. Вздохнув, качаю головой и вытаскиваю часть вещей обратно – сунула не то, что нужно.

— Дальше просто. Твой бывший понял, что находится в уязвимом положении. Самом уязвимом во всей этой цепочке. И решил обезопаситься. Начал собирать компромат. Отправил семью в другой город. Завел девушку как ширму, чтобы обезопасить другую.

Я наклоняю голову ниже. У него ведь почти получилось. Почти. Если бы Сони не было в то утро в квартире, она бы осталась жива. И никто не гонялся бы за сводной сестрой, потому что есть же я. Все гоняются за мной.

— Проебалась знатно, да, Вик? – слышу насмешку в вопросе.

Ничего не отвечаю. Застегиваю молнию. Встаю.

— Я готова.

Несколько секунд Белов сверлит меня очередным взглядом, который невозможно идентифицировать, а потом, кивнув, первым идет на выход.

— Куда мы поедем? – спрашиваю, когда спускаемся по лестничной клетке.

— Есть одно место.

Ну прямо понятно стало все, ага.

— А поточнее?

Артем оборачивается, продолжая спуск по лестнице.

— На поточнее не заслужила.

Улыбка трогает его губы, когда я закатываю глаза. Но тут же пропадает, мы как раз оказываемся возле двери на улицу.

— Держись меня, – говорит коротко. – Слушайся без тупых вопросов. Скажу: падай, – значит, падай.

— Что это значит? – я хватаю его за руку.

Мне становится страшно. Белов вздыхает демонстративно.

— Вот это сейчас тупые вопросы, – смотрит на меня.

— Хочешь сказать, нас могут там ждать? Прямо возле дома? И… Они что, могут начать стрелять?

— Скорее, в меня, чем в тебя. Ты им нужна живой. Пока.

Я кусаю губу в приступе легкой паники. Так и держу Белова за запястье, словно это как-то поможет.

— А ты с ними правда справишься? – поднимаю на мужчину испуганные глаза. Он вздергивает бровь, потом вздыхает.

— Иначе бы Крест меня не нанял.

Глава 7

Хочу что-то сказать, отстраниться, но ничего из этого не делаю. Просто позволяю этому моменту быть. Артем не пытается меня лапать, не издевается. Просто обнимает.

Говорит, уткнувшись в мои волосы:

— Все будет хорошо, Вик. Не паникуй. Я тебя защищу.

От его дыхания по коже головы расползается тепло вперемешку с мурашками. В этом моменте нет ничего откровенного, но он до безумия интимный. Настоящий, искренний. И при этом дико фантастичный, учитывая, что Артем за человек.

Он заставляет меня взглянуть на него.

— Ты мне веришь? – спрашивает, а я не знаю, то ли плакать, то ли смеяться.

Я бы очень хотела верить. Но не могу. И не верить сейчас тоже не могу. Потому что выбора нет. Артем – мой шанс на спасение, если вокруг все действительно настолько серьезно, как говорят. Одна я точно не выплыву. Правда, никаких гарантий, что мой спасательный круг меня сам не потопит, тоже нет. Полное дерьмо, как ни крути.

— Вика, я жду ответ на вопрос, – требовательно повторяет Артем.

— А у меня есть выбор – верить или нет? – ворчу я все-таки, отстраняясь первой. Вне мужских рук становится прохладно и снова страшно.

— Я должен быть уверен, что ты не начнешь творить хуйню.

— Не начну. Если меня не охватит паника. Я буду слушаться тебя, честное слово.

Еще сверлит меня несколько секунд взглядом, потом кивает.

— Держись за мной. Тачка припаркована у входа. Серый универсал.

Мне остается только повиноваться. Колени предательски подрагивают, тело словно ватное. Я как будто не я. Встряхиваюсь. Нужно быть сильной. Собраться. Как-то. Все равно как.

Машина реально в двух метрах от входа. Артем не особенно парился, что кому-то помешает. Я быстро ныряю на пассажирское место, боясь даже оглядываться по сторонам. На тот момент, когда дрожащими руками наконец защелкиваю ремень безопасности, мы трогаемся с места. Я успеваю осмотреть двор. Он кажется мирным и спокойным.

Выезжаем на улицу, я выдыхаю. И тут же нам наперерез вылетает машина. Спереди и сзади.

— Блядь, – матерится Артем. При этом выглядит абсолютно спокойным. Только хмурится. Щелкает моим ремнем безопасности, тот со свистом уезжает.

— Сиди в машине, – говорит Белов, доставая из-под своего сиденья пистолет. – Если что, сползай вниз.

Я не успеваю спросить – что если что. Артем, сунув пистолет за край штанов защитного цвета, вылезает из машины. От страха я готова сжаться в комок. Их так много. Восемь человек. А Артем один. Как он может выстоять против этой оравы? Никак.

Блокирую дверцы машины, глядя, как мужчины разговаривают. На вид мирно. Но напряжение такое, что я чувствую его, даже отделенная металлической коробкой от происходящего.

Снимаю блок с дверей. Вдруг нужно будет срочно выйти? Или Артему в машину сесть.

Боже, я с ума сейчас сойду, что творится. О чем они говорят?

Бросают взгляды в мою сторону. Артем тоже смотрит, продолжая говорить что-то. Абсолютно ровно, безэмоционально. Словно они там погоду обсуждают. Я же готова скончаться на месте. Снова блокирую дверцы, поймав жесткий мужской взгляд. И снимаю блок, когда ко мне поворачивается Артем.

Так происходит несколько раз за те пять минут, что длится разговор. Всего пять минут, а ощущение, что вечность. Время растягивается, как жвачка. Все как будто замедляется. Даже звук громыхающего в груди сердца.

А потом Артем идет к машине. Просто идет. Смело так, развернувшись к этой ораве бандитов спиной. Даже не оборачивается.

Они, слава богу, рассаживаются по машинам. Это все? Нас отпускают?

— Что ты им сказал? – спрашиваю сразу же, как только Артем садится на водительское место.

— Это москвичи. У них договор с Крестом, что тебя не тронут. Дадут ему разобраться. Но палят, как видишь. Боятся, что сбежишь.

Мы трогаемся с места и машины пристраиваются за нами.

— Они так и будут ехать следом? – спрашиваю, обернувшись уже который раз.

— Естественно.

Немного подумав, спрашиваю:

— Они ведь должны знать, что ты был тогда там? – смотрю на Артема, который расслабленно рулит одной рукой, откинувшись на спинку сиденья.

На мои слова вопросительно вздергивает бровь, я поясняю:

— Ту ночь в Москве ты был с нами. И на квартире был, перед тем как Костю…

Не могу заставить себя выговорить это.

— Москвичи в курсе, конечно, – кивает он. – Я не скрывался, если ты не заметила.

— Они тебя послали тогда? Кто-то же заказал это все…

— Это все? – насмешливо переспрашивает Артем. – Убийство, ты имеешь в виду?

— Поиск компромата.

И убийство. Да, я пока не верю в непричастность Белова.

— Заказ исходил от серьезных людей, – отвечает Артем. – Тех, что значительно выше рангом. Эти просто мальчики на побегушках.

— А сейчас? Ты продолжаешь выполнять заказ этих серьезных людей?

Кидает взгляд, усмехается. Ничего не говорит. И это красноречивее любых слов, правда ведь?

— Эти палки в колеса вставлять не будут, – замечает мне. – Достаточно одного звонка, чтобы их убрать.

— Тогда почему ты не позвонишь?

— Они мне не мешают. Пока.

А мне вот очень мешают. Снова оборачиваюсь. Нервируют жутко эти преследователи.

— Мне было бы спокойнее, если бы их не было, – говорю честно.

— Поищи плюсы. Ты знаешь, что они тебя не тронут. Зато какое внушительное сопровождение. Не каждый решится сунуться.

Растерянно моргаю.

— Так они у нас вроде защитников?

— Назовем так. До поры до времени.

Артем тормозит возле ночного клуба, который сейчас, конечно, закрыт. Я смотрю с недоумением.

— Это клуб Креста, – поясняет мне.

— И что мы тут будем делать?

— Перетрем кое-что. Потом двинем дальше.

Из нашего сопровождения топают двое бритоголовых. Остальные остаются на улице. Нас пускают через черный ход. Проходим по служебному коридору, навстречу выходит Руслан.

Глава 8

Я крепко закусываю губу. Стараюсь не дышать вовсе. Вот тебе и хорошее расположение. Такое хорошее, что и не снилось.

— Я с ней полтора месяца возился. Блядь, как с ребенком, – продолжает Руслан. – Нахер оно мне вообще сдалось? Пока вы Москву обшарили и все возможные там варианты.

— Девчонка была только ширмой, – отвечает один из парней. – Востриков ее использовал, а сам спал со сводной сестрой. Она об этом узнала. Свалила. С какого хуя он стал бы ей слать доки?

— А я знаю, с какого? – жестко отсекает Руслан, я снова сглатываю. – Может, именно с такого? Что никто и думать на нее не будет из-за всей этой шекспировской хуйни.

— Она не в курсе его дел, – это Артем подает голос. – От слова совсем.

— И что? Это не значит, что он не мог передать ей компромат. Раскрути ее, Белый. Я хочу свою долю, как мы и договаривались.

— Отдайте ее нам, – снова один из парней. – Мы быстро разговорим.

Они смеются. Отвратительно и пошло, у меня леденеют пальцы от одной мысли, что все это обсуждается всерьез.

— Знаю я, как вы ее разговорите, – огрызается Руслан. – Это ни хуя не сработает. Вполне вероятно, она и сама не догадывается, что знает, где могут быть бумаги. Ее нужно толково раскрутить. Потому здесь он.

Даже не надо уточнять, кто он. Белый. Конечно же.

— Найдем бумаги, можете ее забрать себе, – добавляет Руслан, а я осторожно отступаю.

Разговор наверняка подходит к концу. Быстро возвращаюсь в отведенную мне комнату, прикрываю дверь. А потом и вовсе закрываю на замок изнутри.

Запускаю руку в волосы. Все ясно. Они уверены, что я как-то связана с бумагами. И когда поймут, как, я стану не нужна. Что тогда со мной будет – лучше и не представлять даже. Господи…

Прикрываю глаза.

Во что я вляпалась.

Ясно одно: я не могу никому доверять. Ни одному человеку. Вообще. Меня по-любому убьют. А перед этим еще и изнасиловать могут. Не единожды.

Я не могу больше позволять себе плыть по течению. Уступать каждому появившемуся в жизни человеку просто потому, что он сильнее меня.

Ничем хорошим это не кончалось. И не кончится.

Подбегаю к окну. Выглядываю. Оно выходит на задний двор, чуть в стороне от меня мусорные баки, а дальше решетчатая ограда. Распахнув окно, высовываюсь наружу, оглядываюсь. Никого.

Недолго думая, перемахиваю через подоконник и оказываюсь на асфальте.

Не к месту вспоминаются слова Руслана. Что сбегать будет только камикадзе. Но в моем варианте терять реально нечего. Прикрыв створку окна, я быстро прячусь между двумя мусорными баками. В висках стучит, сердце не отстает. Пытаюсь хоть как-то наладить дыхание. Выглядываю. Никого.

И несусь пулей к ограде. Перемахиваю через нее стрелой, а потом бегу дальше, дальше, честно сказать, не сильно-то разбирая дорогу. Наверное, не самое мудрое решение. Но мне хочется оказаться как можно дальше.

Наверное, я действительно камикадзе. Поверила в то, что удастся сбежать.

Машина вырывается наперерез, я бросаюсь в ближайшую подворотню, даже не пытаясь высмотреть, кто это. Вторая машина чуть не сшибает с ног. Я отскакиваю и несусь в узкий переулок. Оттуда во двор, тяжело дышу, оглядываясь. А через секунду мне рот закрывает рука, а вторая фиксирует мое тело.

Я моментально узнаю запах и прикосновения. Белов.

Начинаю дрыгаться изо всех сил, пытаюсь кричать, пока он тащит меня куда-то. Секунда, и мы оказываемся в подъезде. Закрывается металлическая дверь, Артем вжимается спиной в стену, пока я продолжаю брыкаться.

— Угомонись, – цедит мне на ухо. – Я же тебя спасаю, идиотка.

Я обмякаю. Тяжело дышу носом, потому что мой рот по-прежнему зажат его ладонью. Сердце долбится прямо туда, где сейчас вторая рука Артема. Еще чуть-чуть, пробьет грудную клетку и окажется у него в ладони.

Я не верю ему. Я слышала их разговор. Ему просто выгодно меня якобы защищать. На самом деле я перестану быть ему нужна сразу после того, как найдутся документы.

Но все-таки я успокаиваюсь. Сейчас я уже попалась ему в руки. Делать нечего.

— Все? – спрашивает он. – Орать не будешь больше?

Мотаю головой. Он меня отпускает, разворачивает нас обоих, теперь я касаюсь холодной стены спиной.

— Ты реально ебанутая, Вика, – усмехается, разглядывая меня.

Я молчу. Чем больше буду молчать, тем лучше. Поиски доков надо затянуть максимально. Пока я придумаю, как мне выбраться живой из всего этого дерьма.

— Что дальше? – спрашиваю его. – Повезешь меня обратно к Руслану? Или сразу к этим его московским головорезам?

Артем щурится.

— Ты хоть соображаешь, насколько неправильно поступила?

— Я пытаюсь сохранить себе жизнь.

— Теперь они думают, что ты точно в курсе, где документы.

— Да если бы знала, я бы уже сто раз их отдала! – повышаю голос, Артем на меня шикает. Прислушивается. Чуть выше хлопает дверь.

— Подыграй мне, – шепчет.

Взяв мои руки, кладет на свои плечи, прижимает к себе, положив ладони на талию. А потом целует. Медленно, расслабленно. Посасывает мою нижнюю губу. Я пытаюсь сосредоточиться на приближающихся шагах. Выходит так себе. От этого поцелуя я как будто успокаиваюсь. Наконец.

Плавлюсь, кровь разгоняется по венам. Артем толкается языком мне в рот, продолжает целовать медленно. Я отвечаю, зарываясь руками в его волосы. Жадно тяну носом воздух, которого вдруг стало мало. Тело покалывает. Безумие, просто безумие какое-то.

Глава 9

— Фак! – слышу мужской голос. – Взрослые люди, а все туда же. По подъездам сосутся. Снимите номер!

Дверь закрывается, отрезая мужчину от нашего мира. Артем отстраняется, но остается на критически близком расстоянии от меня. Смотрим в глаза друг другу. Я сжимаю его плечи, сминаю руками рубашку. Господи, когда он успел ее надеть, если бегал за мной? И зачем?

Какие глупые мысли. Что угодно, лишь бы не думать о том, что мы по-прежнему не увеличили расстояние. И я чувствую дыхание Артема на своих губах. Облизываю их, и Белов тут же опускает взгляд.

— Можно уже отпустить, – произношу каким-то слабым голосом, все еще держась за его рубашку.

Руки Артема исчезают с моей талии, и мне приходится разжать пальцы.

— Вот что, Вика, теперь слушай, – произносит он ровно, словно между нами сейчас ничего не происходило.

Хотя для него и не происходило. Очередной поцелуй с очередной дурочкой. А я уж дурочка знатная.

Смотрю на него, всем своим видом демонстрируя внимание. Не буду верить ни одному слову.

— Крест очень недоволен твоим поведением. И вряд ли будет при встрече нежным.

Я хмыкаю, складывая на груди руки.

— И что дальше?

— Дальше ты будешь слушаться меня во всем. Никаких номеров, подобных этому. Делаешь четко то, что я говорю.

— Чтобы что?

— Чтобы остаться целой и невредимой. Если, конечно, хочешь этого.

Закатываю глаза.

— Хочу, – все же киваю.

Он кивком приказывает следовать за ним. Мы поднимается на половину этажа. Белов останавливает меня, а сам искоса наблюдает в окно за улицей.

— Полагаю, братки трутся где-то рядом. Так что советую быть умницей. Водить умеешь? – кидает на меня взгляд.

Я качаю головой. Из поясной сумки, притулившейся рядом с пистолетом, Артем достает ключи от машины.

— С другой стороны в конце дома стоит черный седан. Пойдешь туда, будешь ждать меня в салоне. Заведешь тачку, оставишь открытой водительскую дверцу. Когда я появлюсь, быстро перелезешь на пассажирское.

— Ты серьезно? – я часто моргаю. – Я не умею заводить машину.

— Я тебе объясню. Но для начала… – он не договаривает, стягивает с себя рубашку. – Надевай.

— Зачем? – спрашиваю, послушно выполняя.

Тону в рубашке, она закрывает бедра, почти прячет шорты. Запах Артема окутывает меня целиком, сильно мешая нормально думать.

Следом Белов снимает с шлевки кепку, сам убирает мои волосы наверх, прежде чем надеть.

Оглядывает, задерживается на моих бедрах. Сразу становится жарко. Сглатываю, стараясь сохранять невозмутимость.

— С такими ногами, конечно, хуй тебя кто за парня примет.

— У меня есть широкие штаны, – замечаю быстро и открываю рюкзак.

— Пойдет, переодевайся.

— Тут?

— А где? Можем выйти на крышу.

— Смешно.

Стягиваю шорты, радуясь тому, что рубашка скрывает мои трусы. Но под мужским взглядом все равно неуютно. Белов смотрит, не отрываясь. На мои ноги. Следит, как я надеваю штаны, скользит вместе с ними вверх. И от этого тоже жарко. Сердце ускоряет ритм. Низ живота начинает печь.

Он ведь ничего не делает. Просто смотрит. Откуда у меня такие реакции? Их нужно заблокировать. Навсегда.

Между мной и Беловым ничего быть не может. А вот это все только сильно мешает нормально думать и действовать.

— Что дальше? – спрашиваю, закатывая рукава рубашки по локоть.

— Руки спрячь в карманы штанов. Иди расслабленно, не пытайся подражать мужской походке. Сгорбись немного, – он давит на мои плечи, я опускаю их.

Артем проводит большими пальцами по ключицам, торчащим в вырезе, но тут же резко убирает руки, а я застегиваю еще одну пуговицу, пряча взгляд и заодно мурашки.

— Можешь ногами шаркать и немного опустить голову, – продолжает Артем, спрятав руки в карманы. Я киваю. – Теперь слушай, как завести машину, и топай из парадки.

Через пять минут я выхожу с сильно бьющимся сердцем на улицу. Двор почти пуст, редкие прохожие только. И я. Никаких головорезов. Это главное. Не спеша ползу за угол дома. В спрятанной в карман руке тереблю брелок с фирменным знаком.

Я бы могла сейчас убежать. Артем меня не видит. Просто драпануть куда глаза глядят.

Но упорно иду вперед, гипнотизируя взглядом черный седан, нос которого словно специально торчит вперед. По сторонам не смотрю. Знаю, что если увижу знакомое или подозрительное лицо, не смогу сохранить невозмутимость. Я и так с трудом сдерживаюсь, чтобы не затрястись всем телом.

Машина приветливо сигналит фарами, когда нажимаю кнопку на брелоке. Сажусь на водительское место, оставляя открытой дверцу. Завожу двигатель, как научил Артем. Все. Дальше только ждать.

Белов появляется через пять минут, бежит, и я быстро перебираюсь на соседнее место. Щелкаю ремнем безопасности, когда он падает в машину, кидая на заднее сиденье мой рюкзак.

И тут же резко выруливает со двора. Очень вовремя. Еще мгновение, и этот выезд заблокировал бы внедорожник, который совершенно точно по нашу душу.

Артем вырывается вперед, ловко лавирует между машинами, перестраиваясь из ряда в ряд. То и дело смотрит в зеркало заднего вида. Я тоже постоянно оглядываюсь, но никого разглядеть не могу. Внедорожник явно потратил драгоценные минуты, чтобы развернуться. И это помогло нам сбежать. Если, конечно, мы сбегаем, а меня не везут прямо в логово врага.

Глава 10

Наконец, поняв, что за нами никто не гонится, я поворачиваюсь к Артему. Он выглядит расслабленным, только хмурится едва заметно.

— Куда ты меня везешь? – задаю вопрос.

— В место, где можно отсидеться, пока заварушка не кончится. Парням определенно надо остыть. Твой побег всех очень разозлил.

Несколько секунд молчу.

— И что это за место?

— О нем никто не знает.

— Даже Руслан?

Артем кидает взгляд.

— Никто.

— Но ты меня туда везешь с его благословения?

— Что за вопросы, Вик? Спроси прямо, что тебя интересует.

Ну конечно, спроси прямо. Как будто он ответит.

— Руслан тебя отправил ко мне, чтобы выпытать, где могут быть бумаги. Поэтому ты везешь меня не пойми куда, чтобы никто не мешал тебе выполнять его поручение?

Усмехается едва заметно, качнув головой.

— Сама додумалась или подслушивала?

— А это имеет значение? Кстати, как удобно, потом можно и прикопать меня в том же месте. О нем же никто не знает.

Артем сжимает зубы, на меня не смотрит, но я вижу, что его взгляд изменился. Белов злится.

— С чего мне тебя убивать, Вика? – интересуется нарочито спокойно.

— Ну убил же ты Костю и Соню.

В ту же секунду Артем резко уходит на обочину, испугав других водителей. Вокруг сигналят, но он на это внимания не обращает. Я, впрочем, тоже. Испуганно смотрю на Белова, который перегнулся ко мне. Чтобы не уходила от его взгляда, схватил за подбородок.

— Я тебе четко сказал: я не убивал их. Какого хуя, Вика?

— А с чего я должна тебе верить?

Несколько секунд он смотрит в мои глаза, словно пытаясь взглядом стереть в порошок. Потом продолжает спокойно:

— Ты же знаешь, что у вас есть камеры. Ты сама получила алиби частично за счет этого. Когда я уходил, Востриков был жив. Лично за мной дверь закрывал, что видно на записи. Я. Его. Не. Убивал.

— Необязательно делать это самому. Ты же не дурак, так подставляться.

Захват на моем подбородке становится крепче, я морщусь. Артем вдруг опускает взгляд на мои губы. Большим пальцем сначала сминает нижнюю, потом проезжается по ней и следом по верхней.

Я теряюсь от этих прикосновений. Таких откровенных, от которых снова становится тяжело думать. В висках стучит. Что он делает? Пытается таким образом лишить меня способности мыслить? Отвлечь от того, что действительно важно?

И почему у него такой взгляд при этом? Словно… Не знаю… Ему не нравится то, что он делает. Тяжело смотрит, темно, уничтожающе.

А потом резко отстраняется, снова выезжает на дорогу. Повисает тяжелая тишина. Я сажусь удобнее, чуть оттягивая ремень безопасности. Артем косится в мою сторону.

— Надеюсь, ты не собралась прыгать из машины на полном ходу? – хмыкает, а я закатываю глаза.

— Не переживай. Я никуда от тебя не денусь.

Пока. Независимо от того, знает или нет Руслан, куда везет меня Белов, я согласна с тем, что сейчас лучше скрыться. Мне совершенно не хочется больше встречаться с теми парнями. А таких, как они, насколько я успела понять, много. И не все готовы ждать.

— Звучит многообещающе, – отвечает Артем на мои последние слова, бросив взгляд.

Успеваю заметить, как его губы трогает короткая улыбка. Я только качаю головой, отворачиваясь к окну.

Понимаю, что он делает. Знает, как влияет на меня. Помнит, как я ему поддалась в ту ночь. Рассчитывает, что в этот раз будет так же.

Я не должна уступать.

Город мы покидаем не по главной трассе, какими-то объездными. Причем один раз Артем съезжает в глухой тупик и меняет номера на машине. Я наблюдаю за этим с нервными смешками.

— Ну точно, добропорядочный владелец охранной фирмы, – замечаю, не удержавшись.

— Если ты еще не поняла, я тебя пытаюсь спасти.

— Я тебе не верю.

— И чем я это заслужил? – он встает напротив меня, вытирая руки о какую-то тряпку. Слишком близко. Опять. Я вжимаюсь спиной в машину, но это не сильно спасает.

Фыркаю все же, складывая на груди руки. Хоть как-то отстраниться. Спрятаться.

— Сам знаешь.

— Ни хера не знаю. По-моему, я только и делаю, что спасаю тебя.

Не знаю, почему, но мое сердце екает. И в памяти возникает та сцена в подворотне. Ночь, дождь, сумка с наркотиками. И мужчина, лица которого я не видела. Мотаю головой. Вот это уже совсем абсурд.

— И когда же ты меня спасал? – выдавливаю из себя.

— Если бы не выгнал из дома Вострикова, ты бы была трупом. И сейчас тебя, скорее всего, уже раскручивали не самыми приятными методами. Для тебя. Гопоте, конечно, понравилось бы.

Я сглатываю.

— Ты все это делаешь, преследуя свои цели, – отрезаю я.

Его губы кривит очередная усмешка. Артем упирается ладонью в машину рядом с моей головой. Склоняется ближе. Я и так в его рубашке, мне более чем достаточно этого запаха. В такой концентрации, как сейчас – точно перебор. Совсем перестаю соображать.

— Даже интересно, – Белов наклоняется еще ближе, задевает своим носом мой. – Желание выебать тебя тоже к целям можно отнести?

Я вспыхиваю, щеки моментально начинают гореть. Воспоминания той ночи ворохом сыплются на меня, разнося по телу импульсы возбуждения.

Облизываю пересохшие губы, и взгляд Артема перемещается на них. Сердце ускоряется.

— Этого больше не повторится, – заставляю себя быть спокойной. Хотя это очень трудно. – Ни за что и никогда не лягу с тобой. Я надеялась, что вообще тебя никогда не увижу больше.

Я хотела его задеть, но не уверена, что удалось. Белов продолжает сверлить меня взглядом, находясь в опасной близости. Напряжение нарастает. Хочу оттолкнуть его, но почему-то не могу даже пошевелиться. Так и стою со сложенными на груди руками.

— Надеждам не суждено было сбыться, – замечает Белов вдруг. – Ты меня снова увидела. И я тебя снова выебу.

Глава 11

Отстранившись тут же, уходит в машину, а я продолжаю стоять. Сердце в груди совсем заходится. И тело на слова Артема сразу среагировало. Теперь мне определенно нужно время, чтобы успокоиться. Но кто бы мне его дал.

Эти его чертовы обещания. Раньше бы я посмеялась ему в лицо. Но после той ночи это сложно. Потому что он уже показал, что слова с делом не расходятся. Ох.

Я сажусь в машину, демонстративно не глядя на Белова.

Кусаю губы. Я не должна поддаваться. Ни за что. Он меня использовал. И использует сейчас. И секс в его случае – только способ добиться желаемого.

Я очень стараюсь переключиться с этих мыслей на другие. Но они упорно лезут и лезут в голову. Надо начать думать о чем-то таком, что убьет вот это все. Убьет. Да. Кто-то убил Костю и Соню. И если это был не Артем…

— Камеры ведь должны были заснять того, кто приходил после тебя, – поворачиваюсь в Артему.

Он едва заметно хмурится.

— Они вышли из строя примерно на полчаса.

— Конечно, на те самые, – хмыкаю я.

— Разумеется.

— Как интересно. Сначала ты засветился уходящим, потом камеры вышли из строя.

Он вздыхает.

— Пиздец, ты упертая. Считай, меня подставили.

Хмыкаю.

— Ты говорил, что догадываешься, кто.

— Вариантов не так много. Кто-то из желающих заполучить компромат.

— А если он и заполучил? Перед тем как убить Костю.

— Не думаю. Если бы только Востриков сказал ему место, где они лежат. Но верить на слово глупо. Сначала надо было проверить.

— А может, они все-таки были у Кости. Он отдал их…

— Исключено. Ничего не было там. Но даже если его убил кто-то, кто знает, где документы, найти его все равно нужно.

Некоторое время мы едем в молчании по каким-то деревенькам с плохой дорогой. Я осмысливаю услышанное. И все больше убеждаюсь, что вляпалась по полной. Ну как же так… Я ведь действительно ни при чем.

Кошусь на Артема, он внимательно следит за дорогой. Говорю:

— Я, правда, ничего не знаю о документах.

Артем только хмурится, не поворачиваясь ко мне.

— Я знаю.

Вздергиваю брови от неожиданности, он все-таки кидает взгляд, усмехаясь.

— Не ожидала такого ответа?

— Ну…

— Уверен, кто-то специально пустил слух о тебе, чтобы увести заинтересованных.

— Кто?

— Либо тот, кто ищет документы и хочет отвлечь конкурентов, либо…

— Тот, у кого документы, – заканчиваю я. Артем кивает. – А кто пустил слух?

— Пока непонятно, от кого был вброс. Разбираемся.

Пару минут я просто наблюдаю за мужчиной, а потом не удерживаюсь от вопроса:

— Кто ты, Артем?

— Что, уже забыла мои паспортные данные?

— Я серьезно. Чем ты занимаешься на самом деле?

Он молчит. Естественно. Проходит несколько минут, я уже не жду ответа. Но вдруг Артем начинает говорить.

— Я уже рассказывал тебе о себе. Это все правда.

— Но есть кое-что еще, – поворачиваюсь к нему.

— Есть, – снова кривая усмешка.

— Ты… Типа бандит?

Вопрос звучит по-дурацки. И Белова веселит.

— А типа похож? – кидает на меня взгляд, челка, сбившись, закрывает один глаз.

— Не знаю. Руслан похож.

— Так много ты о нем говоришь. Еще чуть-чуть, и я подумаю, что ты влюбилась в Креста.

Я фыркаю.

— В человека, который обещал отдать меня десятку мужиков?

— Значит, все-таки подслушивала. Не думала, что там камеры в коридоре? Получила бы потом по шапке.

— Так я же сбежала. Думаю, тот факт, что я подслушивала, теперь уже никого не волнует.

Белов хмыкает.

— Значит, Крест похож на бандита. А я нет? А на кого похож?

Я понимаю, что в большей степени он издевается надо мной. Его наш разговор забавляет. Но все равно продолжаю, надеясь, что смогу выловить хоть какую-то информацию.

— Ты похож на опасного парня.

— Ммм, опасный парень? Как в кино? Какой-нибудь красавчик-киллер, на которого никто и не подумает?

Я только головой качаю. Артем откровенно потешается, даже не пытаясь скрыть этого. Улыбается. Смешно ему.

— Почему не поговорить нормально?

— Ладно. Я похож на опасного парня, потому что…

— В смысле? – непонимающе хлопаю ресницами.

— Ну почему я создаю такое впечатление?

— Я не знаю. Просто я так почувствовала, когда увидела тебя впервые.

— Когда я трахал Соню?

Я почему-то краснею. Отворачиваюсь к окну.

— Ты просто невыносим, в курсе? – все же спрашиваю наконец. Белов усмехается. – Почему нельзя поговорить нормально? Как есть, без этих шуточек.

— И что ты хочешь услышать, Вик? Ты вроде сама обо всем догадалась. Да, у меня есть охранная фирма. Но кроме того, я оказываю некоторым людям услуги за деньги.Что-то найти, кого-то разговорить, кого-то защитить. Не убивать.

Кидает на меня многозначительный взгляд, я поджимаю губы, ничего не отвечаю. Мне почему-то хочется поверить ему. Но я не могу. Боюсь. Я никому не могу верить.

— Я достаточно наблюдал смертей на войне, – произносит вдруг Белов, и я, хмурясь, смотрю на него. – Не считаю себя вправе отбирать у кого-то жизнь. Даже если он конченный мудак. Предпочитаю искать другие способы решения проблемы.

Воцаряется тишина, я отворачиваюсь к окну, но тут же снова смотрю на Артема. Все его внимание отдано дороге. Он не продолжает развивать эту тему. А я не знаю, что еще тут можно спросить. В Белове причудливым образом сочетаются возведенный в абсолют цинизм и человечность. Если конечно, проявление последней – это не обман, не попытка добиться своих целей.

Мы въезжаем в очередную деревеньку, но в этот раз не проезжаем ее насквозь. Заворачиваем направо и углубляемся. Вскоре тормозим перед высоким забором, за которым видна часть крыши.

— Карета прибыла ко дворцу, – усмехается Белов, вылезая из машины.

Я выхожу следом, оглядываюсь. Дом крайний к лесу. Деревня выглядит не особо жилой. Белов открывает обычный замок на воротах, распахивает створки, загоняет машину в гараж, оборудованный в подвальной части дома. Он, к слову небольшой, хотя и двухэтажный.

Глава 12

Все внутри замирает, а потом ощущение, что я лечу в пропасть. Он стоит за занавеской, не двигается. Нас разделяет лишь кусок тонкой материи. Я полностью обнаженная.

Стоит отдернуть занавеску, и я почувствую его жадный взгляд. Который будто касается. Ласкает. Берет то, что хочет.

Между ног становится горячо, я сжимаю колени, тяжело выдыхая. В ушах шумит совсем не от падающей воды.

— Я принес полотенце, – слышу голос Артема, но не нахожу сил ответить, гипнотизируя размытую фигуру за занавеской.

Сейчас он сделает шаг вперед, и я увижу его пальцы на краю материи. Я даже как будто слышу, как с шумом отодвигается занавеска. А потом…

Артем уходит. Размытое пятно пропадает. Вода продолжает падать, гулко отдаваясь в голове. Сердце все еще стучит как-то беспорядочно. Он не зашел ко мне. Просто принес полотенце. Больше ничего. Даже попытки не предпринял.

Почему?

И почему я ощущаю легкое разочарование? Вот дура-то! Полнейшая!

Быстро помывшись, вылезаю и вытираюсь. Натягиваю майку, штаны, беру в руки рубашку Артема. Тру пальцами, покусывая губы. В доме прохладно, но надевать ее не стоит. У меня же есть свои вещи, в рубашке Белова необходимости нет.

Я как будто уговариваю себя, правда. Хмыкнув, выхожу из ванной, чувствуя, как по коже бегут мурашки, здесь намного свежее, чем в прогретой душевой.

— Твоя рубашка, – передаю Артему в руки. Он тут же натягивает ее и следом нюхает у ворота.

— Тобой пахнет. Мне нравится.

Закатываю глаза.

— Подарить тебе мои духи? Будешь брызгать на подушку.

— Мне нравится, как ты пахнешь, – выделяет он слово ты, – а не твои духи.

— Чувствуешь мой запах? – усмехаюсь, но в груди что-то екает.

По телу пробегает приятная волна. Чтобы скрыть ее, отворачиваюсь, ищу взглядом рюкзак.

Но не успеваю сделать шаг в нужном направлении, как на мой живот ложится рука. Артем прижимает меня к себе. Свободной рукой убирает волосы на одну сторону, а потом склоняется к моей шее. Я чувствую, как вена на нее бьется часто-часто. Как и мое сердце. Ощущение, что я теряю почву под ногами.

Белов ведет носом по моей шее снизу вверх. Тянет запах за ухом.

— Пахнешь так, что сразу тянет выебать, – шепчет, пуская армию мурашек по коже. И замечает мою реакцию, конечно. Я таю, теряю себя рядом с ним. Перестаю соображать.

Вырвавшись, быстро подхожу к рюкзаку и цежу, доставая свою олимпийку:

— Говори со мной нормально. А вот это все оставь для каких-нибудь шлюх.

Усмехнувшись, он присаживается на край стола, наблюдая, как я одеваюсь. Как позорно прячу торчащие сквозь майку соски.

— Разве в квартире Вострикова я тебя не выебал? По-моему, по-другому и не скажешь.

Вжикаю молнией и кидаю тяжелый взгляд.

— Больше этого не повторится, – говорю уверенно, на всякий случай отступая подальше.

Белов только рассматривает меня с легкой ухмылкой на губах.

— Я мог трахнуть тебя, когда зашел в ванную. И ты бы ни хера не была против.

— Я против. Всегда против. И давай закончим этот разговор. У нас есть другие дела. Я, например, ужасно хочу есть. Плита работает?

— Надо подключить газовый баллон.

Артем отталкивается от стола, я внимательно слежу за ним, словно ожидая подвоха.

— Все равно выебу, Вика, – произносит он. – Но если хочется, можешь побегать для вида.

И уходит. Я стою несколько секунд, сцепив зубы.

— Иди к черту, – цежу после.

Когда меня уже никто не слышит, конечно. Проверяю шкафчики, ну в целом, жить можно. Вернувшись, Артем проверяет плиту, и я ставлю кастрюлю с водой.

— Потом сгоняю в магазин еще, – говорит мне, усаживаясь на стул. – Что-то прикуплю.

— Не боишься, что тебя могут выследить?

— Не боюсь.

— А наши телефоны? – я даже замираю, глядя на Артема.

— Мой не отследят, твой я оставил в подъезде.

— Отлично, – качаю головой. – Теперь у меня нет телефона. Спасибо тебе.

— Купишь новый, не переживай.

Я предпочитаю не отвечать. У него все просто. В целом, не так меня сейчас тревожит телефон. Хотя хотелось бы иметь возможность позвонить в случае чего. Но Артем благоразумно меня ее лишил.

— И что мы будем делать дальше? – интересуюсь я. – У тебя есть идеи, где искать документы?

— Для начала проверим версию, что ты действительно ничего не знаешь.

— Каким образом? – хмурюсь я, под ложечкой неприятно сосет.

— Будешь вспоминать вашу жизнь, – усмехается Артем. – Знакомства, случайные встречи, странные разговоры.

— Издеваешься?

— Вовсе нет. Поверь, парни из Москвы заставили бы тебя вспоминать все это, не гнушаясь насилием.

Мне остается только отвернуться, чтобы Белов не видел моего лица. Да, наверное, я в относительно выигрышном положении. Меня не насилуют толпой, не отдирают ногти, не льют кипяток. Какие еще страшилки можно было бы придумать? Но к сожалению, выигрышное положение не приближает нас к искомой цели. Я понятия не имею, где документы.

Пытаюсь вспомнить нашу с Костей жизнь за последние полгода, и почему-то не могу. Все, как в тумане. Каждый день похож на другой. Завтрак вместе, потом я уезжала на работу, вечером мы ужинали и занимались каждый своими делами. Редко когда проводили его вместе. Даже если были в одной квартире.

В выходные да, бывало, выбирались в ресторан или с кем-то встретиться. Там Костя изображал влюбленного. Дома – никогда. Мы и разговаривали мало. Я не навязывалась, знала, что все равно бестолку. Костя мог и в кабинете закрыться, чтобы уж точно я к нему не полезла.

Как среди этого унылого однообразия можно вычленить что-то важное? Найти ниточку, связывающую меня с документами?

Надо же, унылое однообразие – так подумала. Хотя после истории, в которую я попала из-за друзей и чуть за решетку не села, именно этого я и хотела – спокойной жизни. Но получила только ее иллюзию. За которую теперь приходится расплачиваться.

Глава 13

— Хочу, чтобы меня все оставили в покое. Обычной жизни без криминала, – отвечаю твердо и добавляю уже с насмешкой: – Обеспечишь мне за бумаги Кости такую?

Он смотрит непроницаемо. Как обычно. Хоть бы раз понять, что у него на уме.

— А если не найдешь компромат, чем будешь расплачиваться за тихую спокойную жизнь?

Взгляд все такой же, но в голосе мне слышатся залые интонации. Намекает на мою жизнь с Костей? На то, что я вроде бы как продалась по его мнению.

— А тебе что-то надо от меня? Кроме секса на пару ночей? – я складываю на груди руки.

Он не имеет никакого права меня обвинять. И не продавалась я, по крайней мере, не было там только холодного расчета. Костя действительно мне нравился, когда я вступала с ним в отношения.

Мне был двадцать один год, я была испуганной девчонкой, которая чудом избежала тюрьмы. А перед этим таким же чудом встречи с бандитами.

Я просто хотела жить и дальше.

— То есть ты не против лечь под меня, если я гарантирую твою безопасность в будущем.

Даже не спрашивает, констатирует. Почему-то от этих слов мне обидно. Так он ставит вопрос. Для него я была и буду продажной девкой. Которая переспала с ним. Естественно, переспала, потому что такому не отказывают.

Наверное, все это очевидно. Так и есть. И ничем разумным нельзя объяснить, почему я ждала его появления. Почему вообще решила, что произошедшее не только для меня оказалось не проходным моментом, но и для него.

Нет, не оказалось. Я все выдумала. И он рассматривает меня лишь как средство достижения своих целей, с которым можно приятно провести пару ночей.

Это все, что ему нужно. И Белов этого не скрывает.

— Я же тебе сказала, – мой взгляд становится тяжелым, и я ничего не могу поделать с этим. Душит обида. – С тобой никогда. Ни за что.

— Потому что… – предлагает продолжить, делая шаг вперед, я вжимаюсь спиной в кухонный гарнитур. Артем опять нарушает мои личные границы. Нахрен сметает их. Любые стены, что я стоически возвожу между нами.

— Потому что не хочу. Не хочу тебя. Такой вариант ты не рассматривал?

Качает головой, и на губах улыбка играет. Ставит ладони по сторонам от меня. Ловит в капкан. Сжимаю губы, по-прежнему держа руки на груди сцепленными.

— Придется рассмотреть, – цежу ему. – Потому что это правда. Ты мне вообще отвратителен, ясно?

Его длинная челка свисает, задевая мое лицо. Хмурюсь, мотнув головой, но Артем не увеличивает расстояние. Это нервирует. Заставляет напрягаться. Не сразу замечаю, как сильно сжала пальцами свои же руки.

— Ты меня хочешь, – говорит спокойно.

Он не касается меня, но ощущение, что я полностью прижата к его сильному телу. Кожа горит, дыхание тяжелеет. Я поджимаю пальцы ног, чувствуя себя, словно на карусели. Мир вокруг кружится, и только лицо Артема нет, оно так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах.

— А ты… – я начинаю говорить, но приходится откашляться из-за возникшей хрипоты. – Ты чего хочешь?

— Тебя хочу, – просто говорит, а ощущение, что меня шарашит сразу по всем нервным окончаниям.

Импульс пробивает насквозь тело и оседает горячим комом внизу живота. Взгляд Артема полон желания. И словно это желание вымещает абсолютно все остальные мысли из его головы. Таким он выглядит сейчас. Я тяжело выдыхаю ему в губы. Не поддаваться, не поддаваться.

— А потом? – почти шепотом задаю вопрос. – Что будет потом?

— Когда потом? Когда я тебя выебу? Снова нагну и натяну. Во всех позах.

Эти слова должны бы меня оскорбить, но почему-то происходит ровно наоборот. Снова бьет разрядом. Между ног тянет приятно. Я сильнее поджимаю пальцы ног, чтобы не свести бедра.

— Хватит, – кидаю резко, но выходит почти умоляюще. В висках стучит, это мешает мыслить нормально. – Я имею в виду потом, когда… Когда придется вернуться в город. Ты отдашь меня Руслану? А он этим москвичам на растерзание.

Взгляд Белова становится тяжелым. Настолько, что даже возбуждение уступает место растерянности и страху.

— Никто тебя не тронет, Вика, – голос Белова такой же тяжелый, как взгляд. Падает на меня каменной плитой. – Пусть только попробуют, захлебнутся собственной кровью.

Я теряюсь окончательно. Потому что меньше всего эти слова похожи на шутку. Они серьезны на все сто процентов. И устрашающи на столько же.

Артем отступает, и я рада этому. Шумно вдыхаю, осознав, что не дышала с того момента, как он начал говорить. Ищу подходящие слова и не нахожу.

— Такой ответ тебя устроит? – интересуется Белов, спрятав руки в карманы. Киваю, так и не зная, что сказать.

Почему-то не возникает ни единой мысли о том, что он играет сейчас. Так не играют. Только не с таким взглядом. Отворачиваюсь, заглядываю под крышку, проверяю воду – не закипела ли. Хотя сейчас мне совершенно плевать на еду. Никакого голода не испытываю. Руки дрожат. Я возвращаю крышу на место с громким лязгом. Вот это накрыло меня.

Когда оборачиваюсь, Артема уже нет в кухне. Ушел так тихо, что я не услышала. И сейчас я этому рада. Мне нужно переварить его слова. В одиночестве. Что это вообще было? С чего бы его выдержка вдруг дала трещину? И как мне относиться к его словам? Должна ли я доверять ему сейчас? Или это все только очень хорошая игра?

Глава 14

Едим мы в молчании. Не особенно добром, скорее, давящем. Я решаю концентрироваться на другом: на поисках документов. Кручу снова и снова в голове нашу с Костей жизнь. Наверное, в том, что она похожа на рутину, есть сейчас свои плюсы. Какие-то необычные моменты вспомнить проще.

Первым таким стала, конечно, Соня. Ее появление в нашей жизни. Такой взбалмошной, яркой, совершенно безрассудной. И то, как на это реагировал Костя: принимал все ее выкрутасы. Смотрел с любовью. Братской, как я думала тогда.

Потом были деловые встречи, на которых я сопровождала его. Но все они были похожи одна на другую: я просто была красивой сопровождающей картинкой. Как и большинство других спутниц. К нам не обращались толком. Отправляли к столикам с шампанским.

Потом я изъявила желание работать, и Костя устроил меня в галерею. Пару раз мы ездили отдыхать за границу. Вот это все яркое, что было в нашей совместной жизни.

— Я правильно понимаю, что родителей, друзей Кости и так далее, проверили на тему компромата? – спрашиваю, когда мы заканчиваем есть.

— Да. Все открытые на него ячейки, всю недвижку. Семью, друзей, коллег. Ну часть людей еще в проверке, в том числе и ты, как видишь.

— А если он никому не говорил? Вот вообще. Если Костя один знал, где бумаги? Тогда мы их точно не найдем. Разве это было в его случае не самым надежным вариантом? Не вмешивать никого.

— Тогда тот, кто его убил, получил бумаги, – коротко отвечает Артем. – Другого расклада нет.

— Но я ни при чем.

Белов кидает на меня быстрый взгляд.

— И все же постарайся вспомнить что-то, что могло бы пригодиться, – говорит удивительно мягко. Даже как будто пытаясь успокоить меня. – Ты была далека от его бизнеса, но он определенно не принимал тебя всерьез, так что ты могла стать свидетельницей встречи или разговора, которые могут быть полезны сейчас. Мне нужно, чтобы ты вспомнила всех людей, с которыми пересекалась в отношениях с Востриковым.

Убрав посуду, я поднимаюсь на второй этаж, здесь две смежных комнаты, но одна абсолютно пуста. Во второй у стены стоит старый покосившийся шкаф, а напротив лежит матрас. Двуспальный, но не особенно большой. Один матрас. Один. Это в принципе единственное место, где спать можно. Даже кресла завалящегося нет. Ничего, кроме матраса.

А это значит, что спать нам придется вместе.

Вздохнув, я падаю на матрас звездой и смотрю в потолок. Интересно, когда Артем собирался мне сообщить об этом? Ночью? Ладно, потом. Сейчас я буду думать о Косте.

Достав из рюкзака ручку и блокнот, записываю тех людей или моменты, которые кажутся необычными. Их в целом порядочно.

Когда слышу шаги, сажусь, поправляя одежду. Слежу за появлением Артема. Он опускается рядом со мной на матрас, кидает взгляд на листок. Забрав ручку, вычеркивает сразу трех человек.

— Эти точно нет.

Закатываю глаза.

— Откуда такая уверенность? Вдруг плохо проверяли.

— Просто поверь на слово.

— Ты хорошо их знаешь? – смотрю на Артема и поясняю: – Вот этих, кого ты вычеркнул.

— Достаточно.

— Ты знаешь много людей из криминального мира?

— Достаточно.

Снова закатываю глаза. Как вообще общаться с этим парнем?

— Почему ты занялся всем этим? Почему не жить нормально? Не нарушая закон.

— Так вышло.

— Расскажи.

Артем усмехается.

— Зачем тебе это?

— Хочу узнать о тебе больше. Просто так. Мы вроде это уже проходили.

Белов некоторое время смотрит перед собой, покручивая ручку.

— После армии было сложно устроиться, – говорит вдруг. – Я влез в криминал, увяз на несколько лет. Когда понял, что надо вылезать, это уже было проблематично сделать. Но мне удалось договориться. Правда… – он запинается, хмурится едва заметно. Потом губ касается привычная усмешка. – Случилось кое-что непредвиденное. И совсем выйти не удалось. Да, я открыл в Питере свою фирму и по большей части веду дела легально. Но иногда появляются люди, которым я не могу отказать. Пока не могу.

Мы встречаемся взглядами. Мне почему-то не по себе из-за того, как изучающе смотрит Артем. Касается моей щеки, аккуратно гладит, убирает за ухо выбившуюся из хвоста прядь.

— Мне жаль, что так вышло, – говорю зачем-то. Артем щурится.

— А мне нет. У меня был выбор, я мог выйти, но осознанно выбрал иное.

— Что случилось тогда?

Белов задумчиво гладит меня по скуле, явно пребывая в своих мыслях.

— Это неважно, – говорит в итоге. – Главное, что теперь все хорошо.

— А все хорошо? – выдавливаю я улыбку. – По мне, так полное дерьмо.

Усмехается. По-доброму так. Я стараюсь не думать о том, как нежно он гладит меня по коже. О том, как тепло и приятно от этих прикосновений.

— Все поправимо. Главное, больше не убегай.

— Ничего обещать не буду, – ворчу шутливо, и Артем смеется. А я ловлю этот его искренний смех, настолько редко мне удается видеть мужчину вот таким настоящим.

Осознаю, что ничего о нем не знаю, совершенно. И именно в такие моменты чувствую это острее. Артем вроде бы что-то и рассказывает, но не открывается до конца. По-прежнему закрытая книга.

— Такая дурочка ты, Вика, – качает головой Белов, отсмеявшись. Но ответить я не успеваю, потому что он резко тянет меня на себя, усаживает сверху.

Сминаю рубашку на его плечах.

— Артем… – выдыхаю, когда его ладони оказываются на моей пояснице, а потом скользят ниже и сжимают попу.

— Что? – он смотрит на меня, тяжело дыша. Мотаю головой.

— Я же тебе сказала…

— Что не хочешь меня. Что я тебе отвратителен. Я помню.

— Отпусти.

Он зарывается рукой в мои волосы, заставляет наклониться ближе к его губам. При этом вжимает мое тело в свое. И я четко ощущаю его возбуждение.

— Не хочу отпускать. Пиздец, как хочу тебя, Вика, – шепчет он мне в губы, а потом накрывает их своими.

Глава 15

Я не успеваю отреагировать, разрешаю целовать себя. Вторгнуться языком мне в рот, прижать к себе. Охаю, когда Артем заваливается на спину, потянув за собой. И снова не успеваю ничего сказать, потому что поцелуй продолжается. Жаркий, безбашенный, заставляющий тело мякнуть в сильных руках.

— Артем… – отстраняюсь я с огромным трудом.

Приходится потратить драгоценные секунды на то, чтобы немного прийти в себя. И не успеваю, Белов переворачивается вместе со мной. И теперь сильное горячее тело сверху. И от этого все ощущения усиливаются.

Артем скользит губами по шее, легко мажет, а я все равно выгибаюсь от мощного импульса. Стон едва не срывается с губ, которые я нещадно кусаю. Мне хочется поддаться желанию. Особенно теперь, когда я знаю, каково это – быть с мужчиной, который тебе нравится. С которым у тебя фантастический секс.

Но…

— Подожди… пожалуйста… – выдаю жалко, но на мое счастье Артем останавливается, приподнимается на локтях, смотрит в глаза.

Мне кажется, они у меня такие же безумные от желания, как у него. Между ног горячо, и если Белов сунется туда, боюсь, я не смогу остановиться.

— Перестань, Вик, – шепчет Артем, тяжело дыша. – На хрена ты ломаешься?

На хрена? Хороший вопрос. Просто мне кажется, что если я поддамся, то потом поддамся снова и снова. И просто растворюсь в происходящем. Окончательно перестану понимать, где Артем играет, а где настоящий. Снова упущу момент, когда мной пользуются.

Сколько времени нам придется провести вместе? Неделю, две? Мне хватило одной ночи, чтобы ждать появления Белова месяц.

Я просто не могу так больше рисковать собой. Это слишком.

— А что, если документы в галерее?

Эта мысль приходила мне в голову, когда я вспоминала людей, но на листок я ее не записала. А сейчас выдаю с единственной целью: отвлечь Артема. То есть, возможно, это и имеет право на существование, но в данную секунду мне плевать. Мне просто хочется устоять перед своим личным искушением.

Белов и впрямь отвлекается. Хмурится.

— Где ты работала? – уточняет, я киваю.

И тяжесть его тела пропадает. Я поправляю кофту, чувствуя легкое разочарование. И тут же себя одергиваю: так правильно. Однозначно правильно. Дела для него всегда на первом месте, иначе бы он сейчас не вскочил так резво, забыв о том, что хочет меня пиздец как. Так же он выразился всего пару минут назад?

Я снова сползаю на край матраса.

— Вы ее не проверяли? – задаю вопрос. – В частности мое рабочее место?

— Нет. Но тебя там два месяца не было.

Киваю.

— Мне звонил Андрей, мой начальник… После того, что случилось, он в целом не был удивлен, что я уехала. Но там были мои вещи. И он сказал, что все собрал в коробку, и если надо, я могу ее забрать. Там, правда, ничего ценного не было, потому я не стала заморачиваться. Но она должна быть там. Документы ведь не обязательно в бумажном виде? Могла быть флешка?

— Могла, – кивает Артем задумчиво.

— Ты знаешь Андрея?

— Думаю, это не будет проблемой. Надо отправить туда человека, чтобы забрал твои вещи.

Поднявшись, Артем быстро спускается вниз. Я остаюсь на матрасе, слышу, как хлопает входная дверь. Поднявшись, выглядываю в окно. Артем говорит по телефону. Мне, конечно, ничего не слышно. А если начну дергать старую деревянную раму, точно наделаю шума.

Белов хмурится, напряжен. Рассматриваю его, покусывая губы, которые еще горят от того, как Артем целовал меня. Кажется, эта версия его зацепила. Не знаю, насколько она реальна. Все-таки рискованно вот так подсовывать мне компромат. А если бы я сказала Андрею просто выкинуть эту коробку? Но чем черт не шутит, как говорится.

Белов вешает трубку, спрятав телефон и руки в карман, смотрит вперед, о чем-то думая. Как бы мне хотелось знать, о чем именно. Залезть бы ему в голову и все-все узнать. И перестать наконец мучиться, склоняя чашу весов доверия то в одну сторону, то в другую.

Словно почувствовав мое внимание, Белов поднимает глаза, а я резко присаживаюсь на матрас. Сердце грохочет в груди. Вот глупая. Что такого в том, что я смотрела?

До вечера дописываю список. Вспоминаю все, что можно, реально голову сломала. Даже устала. И благодарна Артему, что он приготовил ужин.

— Вкусно, спасибо, – говорю, доев.

Мою тарелку, потираю глаза. Хочется спать, навалилась страшная усталость.

— Как мы будем ночевать тут? – поворачиваюсь к Белову, который пьет чай, глядя в стену.

— В шкафу есть постельное белье.

— То есть мы будем спать вместе?

— Если хочешь, можешь лечь на полу, – усмехается, отставив чашку в сторону. Я только глаза закатываю.

— Я хочу спать. Ты не против? Список я тебе отдала. Пока больше ничем помочь не могу. Хочу отдохнуть.

— Конечно, Вика, ложись.

Киваю. Поколебавшись, спрашиваю:

— Мои вещи забрали из галереи?

— Завтра утром.

— Хорошо. Тогда я пошла.

— Спокойной ночи.

Дохожу до лестницы и притормаживаю. Рассматриваю бритый светловолосый затылок. Мне хочется спросить, как скоро придет спать он. Но осознаю, насколько двусмысленно это прозвучит.

Потоптавшись еще пару секунд, молча поднимаюсь вверх. Постельное белье старенькое, но чистое. Застелив матрас, заправляю в наволочки подушки. Одеяло тоже одно, не очень плотное, но сейчас все-таки лето, вряд ли будет холодно.

Поколебавшись, переодеваюсь в пижаму и ложусь, погасив свет.

Прислушиваюсь к происходящему внизу. Там в основном так тихо, что если не знать о присутствии Артема, можно решить, что никого нет. Только изредка слышны тихие, едва различимые шаги.

Почему он не ложится? О чем размышляет? Какие планы строит? Боже, как он будет договариваться с Русланом обо мне? Повезет ли? действительно ли Артем заступится?

Вопросы кружат в голове, не давая уснуть. Я несколько раз гоню мысли прочь, но они упорно возвращаются. Наконец удается задремать.

Глава 16

Мое тело встряхивает резко, как от разряда током. Артем не давит сильно, он не груб, наоборот, обводит мой клитор едва ощутимыми нежными касаниями. И такими же ведет ниже, заставляя прогнуться в пояснице.

Как только мои ягодицы впечатываются в его стояк, я тут же подаюсь вперед, окончательно просыпаясь. Но отстраниться не удается. Словно поняв мои намерения, Артем прижимает меня к себе ближе и резко толкается пальцем внутрь.

К моему сожалению, я мокрая, и он не встречает никакой преграды. От разряда импульсов я не сдерживаю стон, снова выгибаюсь навстречу его пальцам. Тело вибрирует, выкручивая на полную мощность все рецепторы. Я кусаю губы, но это никак не мешает моим стонам. Просто не могу сдерживать их.

Особенно когда Артем добавляет второй палец, и комната наполняется влажными пошлыми шлепками, с которыми он толкается внутрь меня. Вторая рука все-таки сползает вниз по животу. Палец накрывает мой клитор, поглаживает, обводит вокруг, давит.

Артем точно знает, что нужно сделать, чтобы я реагировала максимально остро. На пике всех ощущений, на которые способно мое тело.

— Кончи для меня, Вика, – шепчет на ухо.

Его дыхание такое тяжелое, что кажется, давит на вздымающуюся грудную клетку, пытаясь взорвать. Я чувствую это прижатой к нему спиной, по которой бегут мурашки.

Артем ускоряется, и я сдаюсь. Не могу противостоять набегающей на меня волне наслаждения. Которая сносит, размазывает, заставляя кричать и стонать, выгибаясь всем телом.

Волосы липнут к влажным вискам, в которых стучит так, что плохо слышно, что вокруг.

Мне так хорошо и мало одновременно. Хочу Артема внутри себя. Не пальцы. Хочу больше, сильнее…

Когда мужские руки покидают мои трусики, осознаю: именно так сейчас и будет.

И из последних сил срываюсь с матраса. Путаясь в одеяле, падаю на пол, вскакиваю. А потом… Просто чуть ли не кубарем бегу по лестнице вниз.

В чертовой ванной нет защелки.

— Фак, фак! – держу ручку двери, уткнувшись в нее лбом.

Пытаюсь ровно дышать. Между ног все еще сладко тянет, и в трусиках мокро.

Я отлично понимаю, что не смогу противостоять Артему. Ему достаточно раз дернуть за ручку, и я полечу вместе с дверью ему навстречу. Но все равно держу ее, унимая грохот сердца.

Через пару минут мне это удается. Способствует тот факт, что за дверью тишина. Наконец разжимаю пальцы и подрагивающей рукой открываю кран. Умываюсь холодной водой. Выгляжу странно. На щеках румянец, но при этом глаза, как у загнанного зверя.

Вот бы выйти и чтобы Артема не было. И никаких вопросов, разговоров. И особенно никакого секса.

Сжимаю бедра от вновь пробежавшего импульса. Противостоять Белову так сложно. Почти невозможно. Я даже не знаю, откуда беру силы по сей момент. А это всего один день. Бесконечно долгий день, который никак не хочет кончаться.

Выхожу из ванной и тут же спотыкаюсь о тяжелый взгляд Артема. Он сидит на стуле у стола, загораживая мне проход к лестнице.

— Какого хуя, Вик? – задает вопрос.

Я обхватываю себя за плечи.

— Я все тебе сказала, – отрезаю все же, делая попытку пройти в кухню.

Но Белов встает, вырастает передо мной горой.

— Заебала сказочками про белого бычка. Ты кончала от моих пальцев, сама на них насаживалась, ты хочешь меня. Хочешь, чтобы я трахал тебя всю ночь. Прямо сейчас хочешь, блять.

— И что? – не выдерживаю я. Особенно потому, что его слова отзываются в теле вспышками желания. – Что с того? Ты уже появился в моей жизни один раз! Мы переспали, а потом что? Ты исчез!

Артем едва заметно хмурится.

— Это был только секс. Я ничего большего тебе не обещал, – отвечает спокойно.

Я киваю, нервно так, сильнее впиваясь ногтями в плечи.

— Конечно. Я не виню тебя. Ты не врал мне. Но это не значит, что мне не было хреново! Я чуть не свихнулась, узнав о гибели Кости и Сони! Ты понимаешь, я уверена была, что это ты! Каково мне было, ты хоть раз подумал? Я по сути стала соучастницей убийства, потому что не выдала тебя следователю, не рассказала все, как было! Я извелась вся из-за этого, из-за документов этих дурацких, которые искал Руслан! Тоже все из-за тебя! И ты тоже, конечно, не виноват! Ты ни в чем не виноват, в том числе и в том, что я чуть не сдохла, когда потеряла твоего ребенка!

Последние слова слетают с моих губ раньше, чем я понимаю: этого говорить не стоило. Я вообще не собиралась признаваться в этом всем Артему. Потому что ему действительно глубоко плевать на то, что я чувствую. На то, что со мной происходит. У него свои цели и свои желания, и следует он только им. Всегда.

Но про ребенка точно было лишним. Такое спокойное непроницаемое лицо Белова резко меняется. По нему словно пробегает тень, следом растерянность, которая сменяется тяжелой складкой между бровей и взглядом исподлобья. Грозовые тучи почти мечут молнии. Я отступаю на шаг назад инстинктивно – прятаться мне все равно негде.

— Моего ребенка? – повторяет Артем обманчиво спокойно.

Я молчу. И он срывается. В два шага оказывается возле, толкает меня к стене. Сильно ударяет ладонями по стене, я ежусь в плену его рук.

— Да, твоего, – шепчу, облизнув пересохшие губы. – Но это уже неважно, можешь не переживать. Случился выкидыш.

Глава 17

Почему-то меньше реагировать он не начинает. Его глаза стреляют по моим очередью, от которой нет спасения. Словно он пробирается мне в голову, пытаясь считать все мысли и эмоции, вытащить воспоминания о случившемся, чтобы быть точно уверенным в том, что я говорю правду.

Но мне нечего скрывать, и впервые могу смотреть ему в глаза так открыто и долго.

Артем не выдерживает первым. Делает шаг назад, отходит спиной вперед. А потом резко разворачивается к окну. Теперь я могу наблюдать только его напряженную спину и кулак, которым он опирается на узкий подоконник.

— Точно уверена, что мой? – спрашивает глухо, я только губы сжимаю.

Урод, блин. Такие вопросы задает, считает, я сплю со всеми подряд? Нет, конечно, я сама виновата. Прыгнула же к нему в постель в первый день знакомства в квартире собственного парня.

— С Костей у меня не было секса до этого больше двух недель. Потом был ты. После тебя никого. Так что по срокам было сложно перепутать, – мой голос против воли пропитан ядом.

Мышцы на спине Артема напрягаются еще больше.

— А Крестовский? – поворачивается он наконец ко мне. Я только криво усмехаюсь.

— Я же сказала, что после тебя никого.

— И он не хотел?

— Я не знаю. Сначала было не до того, он оставил меня в квартире, а когда вернулся, оказалось, что я беременна. Предложил избавиться от ребенка, я ничего не ответила. Не собиралась этого делать… Но случился выкидыш. И потом мне как бы не до секса было, даже если бы он склонял меня…

Белов протяжно выдыхает, подняв голову к потолку. Потирает лицо руками.

— Пиздец какой-то, – слышу его бормотание.

Когда он снова смотрит на меня, то уже вроде как взял себя в руки. Но взгляд исподлобья по-прежнему тяжелый.

— А ты вообще собиралась мне рассказывать?

Я растерянно хлопаю глазами.

— Если бы не было выкидыша, – добавляет он, я опускаю взгляд, вспоминая те бесчисленные варианты сообщений, которые писала в соцсетях и стирала, не посылая.

— А зачем? – произношу тихо, все еще не поднимая глаз. – Чтобы ты отправил меня на аборт? Или сказал, что тебя это не интересует?

— То есть не рассказала бы, – я не вижу, но чувствую злую усмешку на его губах.

— А ты бы что, примчался сюда? – поднимаю на него глаза резко. – Глупости это все, Артем. И мы оба это понимаем.

— Но ты хотела оставить ребенка.

— И что? Тебя это не касается.

— Я на твоей стороне, Вика, – его голос звучит мягче обычного, но меня это только почему-то сильнее злит.

— Серьезно? На моей? – не выдерживаю я. – Я не могу тебе доверять, Артем. Неужели ты не понимаешь этого? Мы занялись сексом, а потом ты выставил меня из квартиры, чтобы я не мешала тебе добывать компромат. Все, я свою роль сыграла. Да?

— А ты чего хочешь? Чтобы я тебе гарантии предоставил? Обещания дал? Может, в любви поклялся?

Это так нелепо звучит, что даже немного смешно. Артем и не скрывает усмешки, говоря это.

Я мотаю головой.

— Мне приходится доверять тебе, – я выделяю второе слово. – Но это не значит, что я не извожу себя мыслями. Ты сказал, что коробку с вещами заберут завтра, а вдруг нет? Вдруг ее забрали сегодня, и уже нашли компромат? А ты просто выжимаешь из ситуации максимум. Уложишь меня в постель, а завтра с утра скажешь “пока-пока”. Мне просто не нравится чувствовать себя игрушкой. Использованной и выброшенной. Я не умею так, как ты, трахаться налево и направо, не проявляя никаких чувств.

Теперь отворачиваюсь я, потому что глаза становятся предательски мокрыми. Вот чего я, спрашивается? Что мы вообще обсуждаем? Я отлично понимаю, что Артем ничего не должен мне. Не обещал, и однозначно не будет.

Знаю, что это все кратковременно. Кончится, как только он получит то, что ищет. Мы оба это знаем. И все равно мне до разъедающей горечи муторно на душе. Меня штормит, как лодку на волнах при сильном ветре. Ощущение, что я несусь прямо на острые скалы, чтобы разбиться вдребезги.

Я никогда не гналась за отношениями. Не искала их. Меня вполне устроило, что все мои друзья детства единогласно сделали меня табу в этом плане. Потому что меня не тянуло ни к одному из них. Я как будто забыла повзрослеть.

Пока все остальные влюблялись, встречались, познавали прелести секса, мне все это было параллельно. А после того, как я чуть не угодила в тюрьму, стало параллельно вдвойне. Хотя я и храбрилась при Артеме, говоря, что уверена в друзьях, на самом деле в глубине души осознавала, что он прав.

Они предали меня. И это очень сильно размазало, уничтожило веру в друзей, в мужчин. Если даже самые близкие предают, что говорить об остальных?

Я никого не искала и не хотела. Но когда появился Костя, увидела в нем надежный тыл. И снова ошиблась. Но мне не было больно или обидно. Страшно за свою жизнь – да. За то, что из-за него я оказалась втянута в криминальные разборки – да. Но не за нас с ним. Потому что нас с ним не было. Симпатия, возникшая вначале, быстро ушла, оставив после себя место покорности. Которая была гарантом моей безопасности, так мне казалось.

А потом появился Белов. И что-то во мне дало сбой. Словно под высокой температурой все микросхемы расплавились, и не осталось ничего, что могло бы вернуть в прежнее состояние.

Тяга к Артему дико, невозможно иррациональна. Она лишняя, ненужная. Ни мне, ни тем более ему. Но я ничего не могу с собой поделать. Не могу преодолеть то чувство, что возникает, когда он рядом.

— Документы действительно забрали сегодня, – слышу за спиной голос Артема.

От неожиданности вздрагиваю. Быстро поворачиваюсь к нему. Сердце ускоряет ход.

— И что? – облизываю вмиг пересохшие губы. – Нашли компромат?

Глава 18

— Нет, – слова Артема словно ножом отрубают какую-то часть моих волнений.

Ту самую нерациональную, которая сигнализировала последние несколько мгновений, что если бумаги нашли, то все, скоро мы с Беловым разойдемся в разные стороны.

Я выдыхаю, пытаясь понять, это вздох разочарования или облегчения? Только не последнее. Я могу сколько угодно думать, что между мной и Артемом все слишком запутано, но правда в том, что на самом деле все ясно и просто.

Он хотел трахнуть меня и сделал это. Это все. Я что-то там придумала, накрутила. И теперь сама же от этого страдаю. Боже, когда я успела стать такой дурой? Почему рядом с Артемом меня клинит?

— Ничего не нашли? – уточняю зачем-то.

Белов лезет в телефон. Поколебавшись, я приближаюсь к нему. Понимаю без слов, что мы оба отступили с запретной территории. Обсуждать дела – это всегда выход. А дверку на вход нужно замуровать понадежнее.

— Откуда эта фотка? – Артем поворачивает ко мне экран.

На нем фотография в рамке. Мы с Костей стоим на фоне заросшей плющом и розами беседки.

— Костя принес ее. Сказал, мой стол выглядит уныло.

— В рамке принес?

— Да. А что?

— Где это место?

— Это загородный дом художника. Они с Костей сотрудничали, и он в нашей галерее выставлялся. Медийная личность. Мы ездили к нему типа с дружеским визитом. Почему ты спрашиваешь об этом?

Поднимаю взгляд на Артема, но тут же отвожу. Мне все еще сложно напрямую встречаться с серыми омутами. Они тянут, как болото, снова уводя мысли туда, куда не надо.

— Сзади фотографии был номер телефона, – Белов открыл новую фотку и показал мне. – Мы его пробили, принадлежит художнику. Мирославу Никонову.

— Да, это у него мы фоткались, – киваю задумчиво. – Но зачем Костя написал его телефон на фотке? Тем более номер у меня был.

— Возможно, на случай, если телефона вдруг не окажется. Что он за человек? Художник.

Пожимаю плечами.

— Обычный дядька. То есть не совсем обычный. Очень талантливый, и как не от мира сего. Ну знаешь, творческий человек. Костя занимался продажей его картин за границу. И они действительно хорошо общались. Ты думаешь, этот телефон как-то связан с компроматом?

— Я думаю, что Востриков не стал бы его просто так оставлять. И фотку приносить в офис. Учитывая, что он к тебе ничего не испытывал, и уж наверняка не обращал внимания, насколько уютно на твоем рабочем месте.

— Да, – киваю согласно. – Я тогда очень удивилась. Такое проявление чувств показалось странным. Тем более у нас уже прошел романтический период…

— А он был? – усмехается Артем.

Я кидаю раздраженный взгляд.

— А ты думаешь, мы познакомились, и я сразу к нему переехала?

— Так типа влюбилась в него? Дерьмовый вкус у тебя на мужиков, Вика.

— Это я уже поняла, – отвечаю, многозначительно на него глядя, Белов усмехается, присаживается на стол, слегка болтая ногами в воздухе.

— Значит, я в твоем вкусе?

— И не рассчитывай. С такими, как ты, связываться себе дороже.

— А ты любишь спокойную сытую жизнь, как я мог забыть. И куда она привела?

— К тебе.

Несколько секунд мы сражаемся взглядами. Потом я вздыхаю, потирая лоб.

— Так какие у нас теперь планы? Ты отправишь кого-то из своих людей к художнику?

— Нет. Это может быть опасно.

— Опасно? – смотрю непонимающе. – Он безобидный дядька.

— К которому Востриков, по всей видимости, отправил тебя в случае непредвиденных обстоятельств. Он слишком медийная личность, ты права. Будет правильно, если с ним свяжешься ты.

— Как это?

— Мы возвращаемся в Москву.

Я растерянно хлопаю глазами.

— Что? – переспрашиваю тупо. – Разве мы не прячемся тут?

— Мы покинули город, будем осторожно передвигаться. Не переживай, отобьемся, если что.

— Вот вообще не оптимистично звучит.

— С ребятами я разберусь сам. Они тебя не тронут, я же обещал.

Ничего не отвечаю, ухожу в кухню, выпиваю целый стакан воды. Меня немного колбасит. Здесь, в этом маленьком домишке, я чувствовала себя в странной безопасности. А теперь мне предлагают сунуть голову в пасть льва. И лев ни черта вот не дрессированный. Самый натуральный хищник.

— Вик, я сказал, тебе нечего бояться.

— Я услышала, – киваю, не поворачивая головы. Услышала. И не поверила. – Значит, мы приедем в Москву. Я позвоню художнику и что дальше?

— Будем действовать по обстоятельствам.

— И когда ты собирался сообщить мне об этом?

— Завтра.

— Угу, конечно, – закатываю глаза и иду в сторону лестницы.

Как мне надоела эта недосказанность, кто бы знал. Белов всегда будет хитрить и увертываться. Это просто его характер, природа.

— Я спать, – кидаю ему.

Артем ничего не отвечает.

Говорят, меньше знаешь – крепче спишь. Вообще не мой случай. Я пялюсь в темноту, не чувствуя даже намека на дремоту. Завтра я возвращаюсь в Москву. И ни черта не представляю, что ждет меня там. Хотя… Ничего хорошего, скорее всего.

Когда приходит Артем, напрягаюсь всем телом, не зная, что он будет делать. Белов аккуратно ложится, накрываясь одеялом. Не касается меня, но я сразу чувствую исходящее от его тела тепло. Не двигаюсь. Стараюсь сопеть спокойно.

— Я знаю, что ты не спишь, – тихо говорит Артем. Хмыкаю мысленно.

— Сплю.

— Вика…

— Не надо.

— Повернись ко мне.

Он не приказывает, просит, и эти интонации сильно сбивают с толку. Поколебавшись, я перекатываюсь на другой бок, оказываясь лицом к лицу с Артемом. Смотрю на него, мол, говори, что хотел.

— Мне жаль, что все так случилось. Я имею в виду ребенка и… Все последующее. Это мой проеб.

Я только глазами хлопаю, не в силах поверить, что это всерьез. Он типа извиняется? Что вообще происходит? Где-то цунами, землетрясение?

— Это уже неважно, – заставляю себя сказать хоть что-то.

Глава 19

Не хочу, но мое тело реагирует на мысль, разгоняя кровь по телу, заменяя его горячим желанием, прожигающим насквозь. Внизу живота тут же тяжелеет, вдохнуть бесшумно становится сложно. Я поднимаю голову, Артем аккуратно целует меня в лоб.

От этого невинного прикосновения колбасит еще больше. Кажется, я реагирую на любое проявление эмоций Белова. Если они направлены на меня.

— Спи, Вика, – шепчет он. – Завтра длинный день.

Снова утыкаюсь носом в его грудь. Закрываю глаза. Сердце все еще бьется невпопад от нежности и осторожности, с которой Артем сжимает меня в своих объятиях.

Он всерьез думает, что я смогу заснуть, когда он так близко? Когда прижимает меня к себе? И его стояк по-прежнему упирается в мой живот, даже не думая спадать. И вызывая в моем теле однозначные реакции.

Я вдыхаю и медленно протяжно выдыхаю. Просто спать. Просто спать.

И на удивление, почти сразу вырубаюсь, вплотную прижавшись к горячему мужскому телу, которое кажется сейчас настоящей броней, способной защитить меня от любых бед. Обманчивая мысль, я знаю, но позволяю ей существовать хотя бы на одну ночь.

Артем

Вика спит. Спокойно сопит мне в грудь, щекоча своим дыханием. Я мог бы уже отстраниться, но… Не хочу.

И это сильно напрягает. То, что касается Вики, все напрягает. Рядом с ней я чувствую себя так, словно провалился под лед и наглотался ледяной воды, от которой все тело судорогами свело.

Я был уверен, что меня попустит, как только я наконец ее выебу. Но вместо этого случилось обратное. Теперь я как наркоман, который ширнулся впервые и ни за что не готов отказаться от новой дозы. Полная шиза.

Меня ведет даже от того, что я лежу с ней, обнявшись. Вика, Вика, чертова девчонка, из-за которой моя жизнь раз за разом летит в трубу. Вот и сейчас, вместо того, чтобы делать дела, я краду минуты, когда Вика не дергается, не отталкивает, и можно просто находиться рядом, не думая о том, что в следующую секунду все на хер разлетится на части.

Один бог ведает, скольких усилий мне стоило не поехать за ней из квартиры Вострикова. Я должен был разобраться с ним, с документами, выбить нужную информацию и получить наконец долгожданную свободу. Соскочить с цепочки, которая держала меня. Завязать с криминалом.

Последнее дело, которое обернулось таким пиздецом, что до сих пор не верится.

Я дал слабину. Как только увидел Вику, сразу понял, что не выдержу. Выебу ее, чего бы мне это ни стоило. Потому что я дико заебался просто хотеть этого. Потому что она все равно ни хера не сечет и вляпывается в дерьмо раз за разом.

Какой смысл оберегать ее от себя, если без меня она в еще худшей ситуации? И я отклонился от заданной цели. Несильно, конечно, Востриков от меня никуда не делся. Но вечер и ночь я потратил совсем на другое.

Наблюдать за тем, как Вика реагирует на меня, было поистине охуительно. Никогда еще возбуждение в моей крови не достигало такой высокой отметки, бурлило так, что кровь закипала.

Это было одновременно невыносимо и сладко оттягивать момент, когда я раздену Вику и жестко, с упоением оттрахаю. И закипать снова и снова от каждого осознания, как ведет девчонку от меня.

Этот хер Востриков определенно только использовал ее, даже не особенно заботясь о том, каково ей. Как можно пройти мимо Вики и не выебать? По крайней мере, не захотеть этого?

Она же течет от одного взгляда. Чувственная, пиздец. Ей все заходит: и медленно, и быстро, и жестко, и мягко. Она даже сосала и возбуждалась. Идеальная.

От воспоминания, как губы Вики обхватывали мой член, он напрягается еще больше. Хотя куда уже. Каменный стояк, и уже болезненный. Потому что с самого утра навязчивые мысли о том, как я натягиваю Вику, вернулись и не отпускают.

Как и в тот день, когда мы встретились в Москве. Лютый пиздец так хотеть девчонку, что башка отказывается соображать. А мне надо соображать, потому что Вика под ударом. И кроме меня, ее некому защитить.

Аккуратно ложусь на спину, но Вика не отпускает, во сне тянется следом, укладывая голову на моем плече. Закидывает сверху ногу и руку. Насколько бы все было проще, если бы она была только частью работы.

Но это не так. И Крестовский знает об этом, знает, чем меня зацепить. Он в этом городе царь и бог. И мы с ним отнюдь не друзья. Но он помог мне два года назад вытащить Вику из тюрьмы. И за мной остался долг. Который теперь он хочет забрать. Чертов компромат, собранный Востриковым.

Почему из огромного количества мужиков, обитающий в Москве, выбор Вики пал именно на этого урода, я не знаю. Я предпочел бы не видеться с ней совсем. Никогда. Потому что она – мое слабое место. И это опасно в первую очередь для нее.

Крест знает, на что давить. В кабинете клуба он сыпал дебильными угрозами в ее адрес и смотрел на мою реакцию. Похуй, я давно научился внешне оставаться непробиваемым. Но как же хотелось ему вмазать, кто бы знал.

Когда Вика подалась сюда, я долго матерился. Потому что ясно понимал, что это ни хуя не спасение. Только новый виток проблем. Крест, конечно, сразу взял ее под свою типа защиту. На самом деле это был только способ держать меня, чтобы я не сорвался с крючка и не съебался куда подальше. Такие мысли тоже периодически витали в воздухе.

Но Вика в его руках – это уже не веревочка вокруг моей шеи, которую можно разорвать. Это блядь туго натянутая бечевка, которая задушит за секунду.

Я был почти уверен в том, что он ее трахнет. Просто чтобы позлить меня, показать свою власть. Но она его или не заинтересовала, или реально не было времени, особенно учитывая историю с выкидышем.

Сердце в груди неприятно сжимается, и в унисон с этим я сжимаю Вику, словно надеясь таким образом выдавить память о том, что она пережила.

Она была беременна. От меня. Охуеть. Это просто охуеть.

Глава 20

Артем

Я забываюсь сном, который на сон не похож. Тягучий и зыбкий, я словно в воздушной яме, из которой никак не выбраться.

Рано утром не выдерживаю, встаю. Вика уютно сворачивается калачиком, положив руку на мою подушку. Сейчас она выглядит донельзя трогательной и беззащитной.

Была бы моя воля, я забаррикадировался в этом домике, обнес его трехметровым забором, сделал бункером, из которого нам не выйти. И просто остался бы с ней здесь на какое-то время. Но я привык смотреть правде в лицо: это не поможет.

Поможет – найти эти чертовы бумаги. И тогда Крест наконец оставит меня в покое. Я буду свободен и помогу Вике свалить куда-нибудь подальше отсюда. Пусть начнет новую жизнь. Надеюсь, в этот раз без дерьма.

Еще вчера я закрыл ворота спереди, а потом просто перемахнул через забор, чтобы снаружи на всякий случай казалось, что внутри никого. Сейчас, преодолев двухметровое ограждение, легкой трусцой бегу прямо по пыльной дороге. Пробежка – всегда отличный способ прочистить мозги. Расставить все по полочкам.

Но не в этот раз. Сейчас меня почему-то то и дело отбрасывает в события двухгодичной давности. Память как заезженная пластинка, зациклилась и повторяет то, что обычно спрятано далеко. И я почему-то не противлюсь.

— Возьми нас в дело, Белый, возьми!

— Отвалите, пацаны, – отмахиваюсь, проходя в бар. – Мелкие вы еще для этой работы. И нервные.

— Да тебе самому даже тридцатника нет, – недовольно скалится самый здоровый из них.

— А тебе двадцатника.

— Нам по двадцать один! – влезает мелкий и коренастый. Вздыхаю, потерев переносицу.

— Достала мелкота? – посмеивается надо мной бармен, протягивая запотевшую от холода бутылку воды.

Куда больше меня достало, что кто-то слил им инфу обо мне. И теперь эти пацаны пытаются убедить меня, что готовы пойти на дело. Сами не секут, во что ввязываются. Я блядь соскочить пытаюсь как не в себя, а эти добровольно готовы в пропасть шагнуть. Не понимают, что легкие бабки это далеко не всегда легкая жизнь.

Сейчас они толкают дурь по клубам. Пока еще могут соскочить. Потом становится сложнее и сложнее.

Забрав воду и шугнув парней, прохожу в кабинет к Кресту.

— Последнее дело, и мы в расчете, – напоминаю сразу же. Тот только глаза закатывает. – Все как обычно, поставка?

— Не совсем. Есть инфа, что нас слить хотят.

Хмурюсь.

— Нас – это…

— Нас это нас, Белый, – огрызается Руслан, засунув в рот сигарету и закурив.

Морщусь от едкого табачного дыма. Я бросил еще в армии и успел отвыкнуть от “прелести” быть курильщиком.

— Подробности, – наблюдаю за ним, улавливаю напряжение, раздражение и злость.

Крест умеет держать себя в руках, но сейчас он явно на взводе.

— Москвичи охуели, – сообщает, откидываясь на спину своего кресла и выпуская белую плотную струю дыма в потолок. – Считают, дали мне слишком много власти, сечешь? Волнуются, что я борзеть начну.

— Инфа сотка? – продолжаю хмуриться.

Как по мне, москвичей можно понять. Крест реально под себя подмял город и область. Ему дай хоть один козырь еще, он и москвичам начнет свои законы пилить. Тем более что все поставки за границу текут через этот городок и одобрены лично Крестом.

— Человек надежный, – кивает Крест. – Потому возникла мысль подставить их.

— Каким образом?

— Пошли забирать товар каких-нибудь олухов. Которые ни хуя не знают. Любые толкачи подойдут. Устроим на них облаву, я потом выкачу предъяву москвичам. Что это их рук дело.

— Пиздец план, – хмыкаю я. – Думаешь, они на это купятся?

— Конечно. Я до хуя бабок на этой подставе теряю. Тебя это в принципе не должно волновать, Белый. Я сам дальше разберусь. Не терплю, когда меня пытаются обставить.

— Хорошо, – я встаю, согласно кивнув. – После дела ты отдашь мне мое.

— Договорились.

Жмем руки, я выхожу в зал бара, допивая воду. Поставив пустую бутылку на стойку, цепляюсь взглядом за трех недоумков, что так отчаянно просятся на дело. Они как будто созданы быть козлами отпущения. Глуповатые, жадные до денег, и достаточно отчаянные. Что ж, будем считать, определились.

В следующий раз мы встречаемся с ними в баре с бильярдом. Я раздаю инструкции, что, как и когда, они только кивают. За обозначенную мной сумму парни готовы с голой жопой на край света. Легкие деньги – большие проблемы, хочется мне сказать им. Но это не моего ума дела. Сами в петлю лезут. Не я, так другой завербует. А после тюрьмы, глядишь, мозги на место немного встанут.

Вместе мы проходим в зал, я привычно осматриваюсь. Взгляд сам собой застревает на красивом девчоночьем лице. Острые скулы, пухлые губы, выразительные глаза. Черные волосы падают на плечи, касаются большой высокой груди, призывно торчащей в вырезе майке.

Поверх нее завязана по-ковбойски на тонкой талии клетчатая рубашка. Светло-голубые короткие шорты открывают вид на охуенно длинные стройные ноги. И я тут же представляю, как сегодня закину их себе на плечи, когда буду вколачиваться в эту девчонку.

Она покачивается, опираясь на кий, поставленный на пол, и рассматривает лежащие на зеленом сукне шары. Пиздец. Понимает вообще, что если нагнется, чтобы ударить, ее ползала мысленно в той же позе отымеет?

— Понравилась? – хмыкает мелкий, стоя рядом со мной, я перевожу на него незаинтересованный взгляд. – Не надейся даже. Это Вика. Подруга наша.

— Ваша? – вздергиваю бровь, представляя себе извращенную версию этого квартета. – Одна на троих?

Он ржет.

— Нет. Она правильная очень. Ни с кем не мутит. Вообще. Целка еще, даже не целовалась по ходу ни с кем.