Девочка из другого мира

Глава 1 Девочка не от мира сего

Завидуя молча разбитой луне,

Душа с одиночеством обручена, 

И сидя на крыше в пустой тишине,

Скучает по небу она.

Алисия вошла в класс и молча села на свое место. Она всегда сидела одна. Лишь когда других свободных мест не было к ней мог кто-то подсесть. Девочка смирилась с этим давно и, рисуя в тетрадке картинку вымышленного города, тихо отсиживалась. Рисунок она начала еще неделю назад и пыталась его закончить. Оставалось лишь дополнить огромными антеннами крыши домиков и фонтаном центральную площадь. Она не задумывалась о том, откуда берутся подобные образы, фантазерство это нормально. И вот, когда Алисия закончила наносить тень от столба на припаркованную машину, почувствовала резкий холодный удар в лицо. Через мгновение она сообразила, что это вода и, подняв взгляд от рисунка, увидела перед собой Хольгу, девочку из своего класса.

— Ой, извини, — ехидно пропела та и покачала в руках бутылку, из которой плеснула в лицо Алисии напиток.

Не говоря ни слова, девочка вышла из класса. Надо умыться. Вода была сладкая, а значит, когда высохнет, станет липкой. В груди появилось чувство обиды. Никто за нее не заступится. Неужели придется терпеть это всю жизнь?

Каждый день Алисия спрашивала себя: зачем она встает с кровати, зачем идет в школу, зачем вообще существует. Своего будущего она не представляла. Неуместная — наверное, лучшее определение ее позиции в жизни. Большинство увлечений, которыми занимались сверстники, ей не нравилось. А то, что хоть немного казалось важным, требовало работы в коллективе. Для Алисии подобное казалось невыносимым.

Длинные светлые волосы и яркие голубые глаза. Ей всегда казалось - она здесь чужая. В попытках доказать всем свое существование, девочка прибегала к разным методам: красила волосы в яркие цвета, сделала пирсинг в пупке, одевалась не как следовало юной девушке — короткие юбки и чрезмерно высокие каблуки. Она желала, чтобы общество заметило и приняло ее. Но все было тщетно, преобразования давали лишь вялое замечание и быстро забывались звоном битого стекла, отражаясь в ее душе. Она устраивала хулиганства, воровала из магазинов, изрисовывала стены граффити, разбивала фонари. Как-то раз даже устроила небольшой показательный поджог. Но что в итоге? Получила лишь наказание — ее на неделю отстранили от школы. Все выходки быстро забывались. Люди словно не могли вспомнить, кто именно изрисовал соседскую машину непристойными знаками и, что именно она срезала тюльпаны на главной площади городка. Это должно было казаться странным, но Алисия находила простое объяснение. Она лишняя в этом мире.

Вечерами, оставаясь одна в комнате, девочка включала телевизор и таращилась в него, не всегда понимая, что там показывают. Или стояла перед зеркалом, пытаясь разглядеть в себе неправильное. Единственное, что она смогла принять и заставить себя заниматься — это танцы. Они доставляли ей странное удовольствие. Когда она, уставшая от всего, приходила на вечерние занятия, то полностью отдавалась им. Ей казалось, в тех движениях, что она совершает, есть действительно важные вещи. Но объяснить даже себе, какие именно, не могла. Еще Алисия обожала книги, особенно фантастику. Их она читала взахлеб и по несколько раз возвращалась к уже прочитанным. Ей нравилось, что там все необычно, что мир может быть другим и скрывать в себе то, чего не встретишь в обыденной жизни. Однако это были лишь фантазии, и спрятаться в них надолго не получалось. Книги о драконах, о будущем, о космических путешествиях — все это лишь вымысел, и реальный мир бил по ней, раз за разом убивая своим безразличием.

С самого детства Алисия росла без родителей. Ее удочерила одна бездетная пара. Они были хорошо обеспечены и могли дать ей все, чего бы она ни попросила: игрушки, наряды и любые сладости. Только она не хотела всего этого.

Еще в детском саду Алисия столкнулась с тем, что ее не замечали. Для маленькой девочки это было тяжело, ведь так хотелось хоть немного внимания. И она часто плакала, сама не понимая почему. Когда девочка пошла в начальные классы, ее все также игнорировали. Она, будучи ребенком, не понимала, почему мир жестоко относится к ней, почему никто не хвалит ее за достижения, почему не ругают за проступки. Она словно кричала: «Я здесь, посмотрите на меня!» Но реакция была такой вялой, что вскоре она забилась в себе и принимала происходящее за должное. Опекуны видели, что с ней происходит, но словно не могли ничем помочь, словно она была больна неизлечимой болезнью.

Еще она никогда не принимала чрезмерную заботу населения о своих садах и парках. Почему людей так сильно заботит, что у них мало цветов на балконе, зачем на крышах домов делают парки с аллеями и фонтанами, ведь это жутко неудобно. Она задавала эти вопросы своему отчиму, а тот лишь грустно улыбался и рассказывал, как важен чистый воздух и что все это делается не просто так. И Алисия все понимала, но не могла принять. Так было со всем, что ее окружало, словно любая вещь была чужой, или, быть может, она была не от мира сего. Со временем она привыкла и смирилась с тем, что ее считают юродивой, и молча ненавидела весь мир.

Была еще одна особенность, и выражалась она в том, что не только Алисия не могла с кем-либо сойтись, но и любой, кто начинал с ней общаться, также чувствовал преграду. Так было в первый день в школе.

Лишь прозвенел звонок, девочка заняла место за партой и молчаливо ждала, пока кто-нибудь подсядет к ней. Но дети проходили мимо, лишь иногда бросая на нее короткие взгляды. Увидев, кто перед ними, школьники быстро торопились занять другое место. К такому невозможно привыкнуть. Такое общение, холодное и отстраненное, топило ее, как котенка, в ведре безразличия. Потому скоро она сама стала резко реагировать на всех. Она не знала, почему так, а детский мозг не был способен принять это. Она мучилась долго, пока внутри нее не построилась неприступная крепость, которая не пускала внутрь уже никого.

Глава 2 ...ненавидит мир, что отторгает ее...

Алисия открыла глаза. Она почти что лежит в огромном кресле, настолько мягком, что прямо утопает в нем. Алисия в комнате с широкими окнами и уютной атмосферой, словно дома. По периметру комнаты много горшков с разными растениями и несколькими карликовыми деревьями. Из окна, которого не видит, падают лучи вечернего солнца на маленький столик, что стоит прямо перед ней. На нем фрукты. Напротив, на небольшом расстоянии, в кресле сидит какая-то женщина.

— Добрый день, Алиса.

— Алисия, — спокойно поправляет ее девочка и быстро соображает, где оказалась. После неудачной попытки спрыгнуть с крыши ее, несомненно, отправили в отделение психологической помощи.

— Прости, в твоей карте написано... впрочем, возможно, там опечатка.

Ее собеседницей оказывается слегка пышноватая женщина с короткими волосами. У девочки сразу же начинает вызывать отвращение. Какой-то неуместный вязаный свитер висит на теле, как она догадывается, психолога. О вкусах не спорят, но иногда так не терпится крикнуть, что это безвкусица. Но это не единственное, что отталкивает девочку. Манера двигаться и то, как женщина растягивает слова, словно поджигает фитиль негатива.

— Что вам надо от меня? — устало произносит Алисия, пытаясь не смотреть на жуткий прикид собеседницы.

— Хочу услышать от тебя, что произошло.

— Ничего.

Противная женщина ерзает на кресле напротив девочки. Так делают, когда хотят сказать что-то важное, видимо, полагая, что от того, в какой позе будет произнесена речь, что-то зависит. Это вызывает еще одну негативную эмоцию у Алисии. Наконец психолог говорит:

— Просто так ко мне никто не попадает. Я слышала, что ты хотела покончить с собой.

— Хотела бы — сделала, — резко бросает Алисия.

— Значит, ты не собиралась это делать? — На лице женщины возникает гнусная ухмылка. Она полагает, что знает все о своей собеседнице. Еще негативная эмоция в копилке. — Понимаю, ты решила заявить о себе, это так часто происходит с молодыми людьми, и знаешь…

— Ничего я не собиралась никому доказывать, этот этап пройден, я отлично понимаю, что этому паршивому миру наплевать на меня.

Алисия понимает, что ее собеседница разговаривает вовсе не с ней, а со стандартной единицей личности, что попадают к ней, как на конвейер. И, согласно шаблону из книжек по психологии, та выдает готовые фразы и советы.

— Ты не осознаешь причины своих действий, — еще сильнее улыбается психолог, — ведь ты сирота, а это травма детства.

— Прекрати пороть ерунду, дура ты ряженая! — взрывается Алисия. — Мир — жестокое место для таких, как я. Для меня в нем либо нет места, либо полно мучений. За всю жизнь я не была счастлива ни секунды. Может, его не существует вообще? Счастья? — Девочка, сама того не замечая, встала с кресла и нависла над своей жертвой, которая, наоборот, сжалась, словно испуганная курица. — Я вижу свою судьбу насквозь. Еще пара лет мучений в школе сменятся либо бесполезной тратой времени в университете, либо неинтересной работой, и каждый день я буду ненавидеть себя за то, что существую. Я почти уверена, на одном из этапов мне надоест влачить такое существование, и тогда я уже окончательно решусь расстаться с жизнью.

— Нет, все будет хорошо, думай позитивно, — еле пищит женщина, выдавая еще одну отработанную фразу.

Копилка негатива переполнена, фитиль ненависти догорел, и Алисия уже взрывается криком:

— К чертям ваш долбанный позитив! Я не хочу закапывать в глаза яркие краски, чтобы говно не казалось таким отвратительным! Спасибо, обойдусь без ваших советов.

Солнце к тому времени прячется за тучи, отчего в помещении становится темнее.

— Я ненавижу все, что есть в этом мире, потому что оно ненастоящее. Это иллюзии, которые я не могу принять, так как мне раз за разом доказывали обратное. В моей спине столько ножей и я не боюсь еще одного. Больше нет того места, куда меня могут ранить.

Психолог, видимо, не собирается больше ничего говорить. Она встает и аккуратно уходит, оставив девочку одну. Из-за угла комнаты слышен стук каблуков.

— Выпей чай из мятных трав и ромашки, — говорит голос, после чего появляется женщина с рыжими, сложенными в неимоверно сложную прическу волосами. Откуда она взялась? Может была, с самого начала? Алисия останавливает взгляд на композиции на голове незнакомки. Несколько прядей не уложены и свисают, обрамляя лицо, остальные же разбиты на отдельные локоны и пересекаются между собой, но не хаотично, а по какому-то правилу. На мгновение Алисия узнает ее — это она была на крыше, однако ее лицо больше не изрисовано, и она ласково улыбается.

— Ну и трепку ты ей устроила.

— Кто вы? — удивляется девочка.

— Меня зовут Виктория. Я Старший психолог, и твой случай меня заинтересовал, — отвечает женщина.

Алисии кажется, что женщина лжет. Но выводов она не делает. Хочется пить, девочка выпивает чай. Ее собеседница вовсе не похожа на психолога. Вечернее платье с огромным вырезом и дорогие украшения. Такие наряды, как правило, не носят представители этой профессии, пусть даже старшие, если такие есть. Это странно, но какая к черту разница? Виктория подходит к девочке и очень пристально всматривается той в глаза. Алисии неприятно это, но, в отличие от предыдущего мозгоправа, эта женщина имеет огромную волю.

— Я хочу дать тебе задание, — произнесла рыжеволосая.

— Да? Зачем? — безразлично спросила Алисия, ожидая, что сейчас ей предложат выращивать какие-нибудь растения или собирать что-то из говна и палок.

— Те девочки, что обидели тебя, как думаешь, заслужили мести?

— Ага.

— Это улучшит твое самочувствие? — Странная дама улыбнулась. — Только придумай что-нибудь пожестче, они должны получить урок. Это поможет, обещаю. И, может, наконец ты откроешь в себе что-то новое.

— Что? Вы предлагаете мне насилие? — Девочка была обескуражена таким предложением. Эта женщина не может быть психологом однозначно. — Вы точно врач?

Глава 3 ...она мстит, протестует…

Алисия проходит в актовый зал. Помещение украшено воздушными шарами, переплетенными между собой. Кажется, что зал — это огромный цветок, разросшийся во все стороны и поглотивший всю мебель и стены. На сцене играет красивая музыка, а все девушки в красивых платьях ходят и выпендриваются между собой. Парни одеты в костюмы с прицепленными в области наружного кармана цветами. Алисия не испытывает восхищения от таких видов, ведь у нее есть задача поважнее. Она, развернувшись, скрытно покидает всех.

Она ждет в туалете пока идет вступительная часть мероприятия. Музыка слышна приглушенно, но, становится ясно, когда начинается основная часть, медленные танцы и конкурсы. Алисия смотрит на время — скоро нужно действовать. Музыка все играет, композиции меняются с одной на другую. Она подготовилась, собрав все инструменты. Пути назад нет. Девочка не зря изучала повадки и привычки своих врагов и знает, что у Гретты проблемы с мочевым пузырем. Потому она должна зайти в туалет и сесть в крайнюю кабинку. Узнать это было нетрудно. Достаточно было наблюдать и делать выводы. Алисия спряталась в соседней и ждала.

Звук открывающейся двери и стук каблуков. Дверь туалетной комнаты открывается. Выждать. Действовать. Алисия нагибается так, что ей видно ноги противницы. Кабинки не отделяют соседей полностью, оставляя снизу щель в десять сантиметров. В руках девочки шприц с сильным снотворным, его было трудно достать, но реально, учитывая, что теперь у Алисии был рецепт психолога[J.Z1] , который она получила на выходе из больницы. Сделать укол несложно, но сначала надо отвлечь. В нужный момент срабатывает звонок телефона, лежащего где-то возле окна, на нем тот же звук, что и на гаджете Гретты. Это отвлекает жертву, она чувствует укол, но не видит, как его сделали. Действие препарата начинается через секунд десять.

Алисия наблюдает за таймером, специально выставленным на все этапы ее плана. Готово. В отделении для швабр и другого инвентаря припрятаны коляски для больных. Девочка перекатила их сюда заблаговременно из медчасти. Необходимо пересадить уснувшую в кресло, но слышны шаги, а значит, кто-то идет сюда. Остается только ждать, когда некая мадам воспользуется туалетом. Вошли двое.

— Ой, какой классный бал, давно так не веселились. Ты видела, кстати, эта дурочка тоже пришла. Не знаю, на что она надеется.

— Да ну, пусть только под ногами не болтается. Такое ничтожество, как она, все равно без парня останется.

Покрутившись возле зеркала, они уходят. Алисия чувствует, как сердце начинает биться о грудную клетку сильными ударами, и все вокруг становится таким необъяснимо жестким. Справившись с волнением, она выбегает и, быстро достав коляску, пересаживает туда тяжелую Гретту. Связав ее скотчем, Алисия открыла одно подсобное помещение, что находится в десяти метрах от места нападения. Маршрут продуман, никто не должен это увидеть. Она запирает дверь украденным у уборщицы клечом. Алисия не переживает, что кто-то другой откроет, так как она заменила ключ на тот, который не подходит. Если и попробуют, то долго будут разбираться. Одна мышка в ловушке, пора ловить вторую.

Не теряя времени, Алисия направилась в зал, где проходило торжество. Ей необходимо заманить одного парня в спортзал. Это она устроила заранее, написав ему в социальной сети от имени девушки, которая хочет с ним встретиться. По расчетам Алисии, этой девушки сегодня нет на балу. Завидев, что тот туда направится, Грида последует за ним, получив другую записку, что парень хочет с ней поговорить. Изучив одноклассницу, девочка пришла к выводу, что та влюблена в парня, но не показывает этого. Сейчас же, когда та подвыпила, а это несомненно так, реакция предсказуема.

Алкоголь проносить было запрещено, но молодежь находила способы, и все веселились как могли. Не только опьянение придает смелости девушке или парню на таких вечеринках, множество отдыхающих и музыка также дают положительный эффект. Поэтому по окончании таких вечеринок можно часто встретить парочки целующихся и обнимающихся. Характер великанши Гриды был предсказуем. Так и произошло. Едва этот парень удалился, девушка, немедля ни секунды, последовала за ним. Алисия не просто так выбрала спортзал. Коридор был изогнут, и жертва должна свернуть со следа во время отвлекающего хлопка двери женской раздевалки. Было опасно использовать это помещение, вероятность, что там со временем появятся любители обнимашек и тисканий, была слишком велика. Но это произойдет чуть позже, под конец бала, а пока путь открыт.

Громко топая, Грида появилась в коридоре. Услышав хлопок, она последовала на звук. Алисия чувствовала, что она ведет ее, как марионетку, дергая за ниточки эмоциональной привязанности и предсказуемости характера. И вот она появилась в темном помещении раздевалки. Музыка отсюда едва слышна. Так вторая мышка попала в западню. Быстрый укол в шею вырубил ее.

Далее была заключительная и самая рискованная часть. Для Хольги Алисия подготовила другую расплату. Но сейчас необходимо доставить мышей в одно место. Накрыв Гриду покрывалом, Алисия вынырнула из раздевалки и быстро покатила ту на тележке в закрытую подсобку. Послышались шаги впереди по коридору. Ничего не оставалось, кроме как уйти с маршрута, спрятавшись в туалете. Она забежала туда и вцепилась в ручку. Кто бы это ни был, он шел именно сюда. Но спрятаться больше негде, и потому оставалось лишь крепко держать дверь, чтобы те, кто хочет сюда попасть, решили пойти в другое место.

— Тут закрыто, — послышался женский шепот.

— Пойдем в раздевалку, милая, похоже, кто-то нас опередил, — ответил также шепотом мужской голос.

Алисия выдохнула. Сердце, подпрыгнувшее в тот момент, когда она почувствовала, что план может пойти не так, немного успокоилось. Прислушиваясь к шагам, девочка выскользнула и уже бегом долетела до места, где спрятала первую жертву. Она забежала внутрь и быстро скрутила два кресла вместе и повесила на девушек таблички с оскорблениями. Ей нужно еще тридцать секунд невидимости. Как это сделать, также было продумано. Выскочив из каптерки, за десять секунд она добежала до электрического щитка и вырубила все автоматы. Словно кошка, которая способна ориентироваться в темноте, она вернулась назад. Музыка больше не играла, и вместо нее стали слышны крики и ругательства. Окна были завешаны, и никто ничего не мог видеть.

Глава 4 Порой мы просто движемся по кругу или идём по прямой…

Когда счета нет Испачканным дням,

Когда душу рвёт от жестоких обид,

Ступая босыми ногами по колким углям,

Нас ангел бескрылый хранит

Летний вечер ­— то время суток, когда солнце уже зашло за горизонт, но еще достаточно светло. Повсюду на длинных столбах, освещая покрытые сумраком аллеи, горят высокие круглые фонари. Это обычный парк, что встречается в любом небольшом городке, с лавочками, фонтанами и старыми аттракционами.

Там обязательно есть небольшое колесо обозрения, комната страха и несколько каруселей. Гуляет подвыпившая молодежь, они смеются и шутят друг над другом. Отдыхают, как и положено людям в годы беспечной юности.

И в этот самый обычный вечер, среди самых обычных людей, на одной из скамеек сидел парень. Он был невысокого роста, со светлыми волосами. На его затылке красовалась маленькая косичка, а на шее, с правой стороны, — татуировка в виде числа: 0,142857.

Одет он был также непримечательно: белая футболка и джинсы. Сидел один и никого не ждал. Молодой человек пришел, чтобы уединиться и скоротать время до начала вечерней лекции в университете. Именно здесь, среди влюбленных парочек, целующихся на скамейках, пьяниц и молодых матерей с колясками, он был по-настоящему одинок. Все, кто проходил мимо, были чужими людьми, которые если и посмотрят на него, то быстро забудут и переключатся на свои важные дела.

Одиночество среди людей особенно ощутимо. Масса демонстративно выпячивает вперед свои счастливые моменты, питаясь завистью тех, кому не так сильно повезло в жизни.

Тут Леон — так звали парня — заметил в парке свою одногруппницу, Анжелику. У неё были чудесные волнистые, черные волосы и правильные черты лица — настолько правильные, словно соответствовали стандартам из книги про идеалы красоты, если бы такая, конечно, существовала. Юная девушка, одетая в короткую юбку и белую рубашку с коротким рукавом, притягивала взгляды прохожих и, казалось, была этим очень довольна.

Она подошла к колесу обозрения и остановилась — зазвонил телефон. Тонкой ручкой с длинными накладными ногтями Анжелика достала девайс, украшенный причудливыми кошачьими ушками.

— Да, все замурчательно, не переживай. Сегодня, да. Я все скажу, но думаю он уже все знает… — услышал Леон разговор одногруппницы.

Она еще несколько секунд слушала собеседника, потом закончила разговор. Недовольство промелькнуло на ее лице, после чего, бросив короткий взгляд на дисплей, направилась к кабинке с билетами на аттракционы.

Парк всегда был немного неприятен Леону. Он не мог сказать, что именно в нем не нравилось: то ли огромное количество детей, что шныряли всюду, то ли сами аттракционы, возвышающиеся огромными железными пауками над головами прохожих, то ли что-то еще. Нечто загадочное было в этом месте. Здесь часто назначали встречи молодые парочки, часто сюда приходили и пожилые люди с внуками. А парк словно питался эмоциями, и чем больше было в нем народу, тем озорнее крутились его карусели и чаще слышался смех.

Колесо медленно качнулось и поехало, заскрипели стальные опоры. Двери одной из кабинок, заметил Леон, были заварены, красной краской помечено «Не входить, опасно».

Сам Леон был студентом первого курса местного Университета, где учился на факультете радиотехники. С родителями отношения были натянутые. Так часто случается у молодых людей в годы взросления. Но тем не менее они оплачивали его обучение и помогали деньгами на съем квартиры. После школы Леон, как и положено молодому парню, должен был либо продолжить обучение, либо идти в армию. Перспектива служить не особо пугала, но и провести пару лет в непонятном месте с неизвестными людьми было не тем, от чего приходят в восторг.

Потому, послушав родителей, быстро подал документы и был зачислен в университет в соседнем городе. Его не волновали ни специальность, которой он будет обучаться, ни перспективы этого обучения. Что бы там ни было, в будущем это все та же скучная, предсказуемая стезя, исход которой — бессмысленное существование до конца дней. Оптимистом Леон не был.

Сделав круг, колесо остановилось. Анжелика, его одногруппница, вышла из кабинки аттракциона. Телефон в ее сумочке снова зазвонил. На этот раз она не стала поднимать трубку, лишь быстро отключила звук. Леон заметил, как устройство связи с чудными ушками вместо того, чтобы быть убранным в сумку, скользнуло мимо отверстия и упало на газон. Девушка не заметила этого.

Леон встал со скамейки и направился к потерянному телефону. Подобрал его и окликнул Анжелику:

— Анжел!

Девушка обернулась и сделала вид, что удивлена. Конечно же она видела Леона на скамейке, просто не хотела к нему тогда подходить и разговаривать. Все это он понимал, но вернуть телефон было необходимо. Вещь недешевая.

— Ты обронила. — Леон протянул ей девайс.

— Ой… — рассеяно сказала Анжелика, забрав телефон.

Она несколько раз хлопнула длинными темными ресницами. Парень понял: в ее маленькой глупой головке идет сложная операция «а что типа сказать в таких случаях, а?» Решив освободить ее от необходимости делать выбор, он направился к выходу из парка.

Проходя мимо других аттракционов и глядя на спокойно гуляющих людей, Леон думал: «Если с той карусели, что вертится на десятиметровой высоте, сорвётся человек, и тушка, машущая руками в воздухе, упадёт на землю, это меня порадует». Нет, безусловно, это будет плохо, человек погибнет или в лучшем случае получит увечья. Но если что-то случается, пусть даже нехорошее, в повседневной рутине появляется сгиб, начинает что-то происходить, и пусть даже бывает тяжело и порой больно, все равно испытываешь странное извращенное удовольствие.

Это как фильм, где погибает главный герой. Ты переживаешь за него, видишь борьбу, словно чувствуешь то же, что и он, а когда это происходит, умелый режиссер показывает всю боль, утрату, эмоции становятся лишь сильнее, что-то внутри не признает случившееся и надеется, что это обман. И тогда ты соглашаешься. Останься безымянный герой жить, уже не почувствуешь то же самое. Кинематограф давно понял — в фильме должна быть трагедия, и чем она больше, тем лучше фильм, тем больше народу пойдет в кинотеатры насладиться чувствами. Спокойный и добрый сюжет никому не нужен. Потому люди смотрят ужасы и мелодрамы, — чтобы что-то почувствовать. Страх, злость, чужую боль, обиду — что угодно. Все мы немного мазохисты и порой сами ставим себе подножку, дабы упасть и насладиться тем, как разбили лицо. Но признаться в этом не хотим, да и зачем задумываться о таком?

Глава 5 …и те вещи, что по всем законам произойти не должны…

Аудитория зала была освещена слишком ярко, или так казалось оттого, что за окнами было уже темно, и они превратились в несколько чёрных квадратов в стенах. Эта лекция проходила в вечернее время для студентов, пропустивших её, и потому народу было не очень много. Студенты расселись как попало, небольшими островками, больше в середине зала, и лишь пара человек предпочли первые ряды. Леон не был из их числа и сел почти в самом конце. Слушать и вникать особо не собирался.

Хлопнула дверь, преподаватель вошёл в аудиторию. Он даже не поднял головы, чтобы посмотреть на студентов. Это был молодой и симпатичный, по мнению многих студенток, профессор. Но девочкам он нравился не только внешностью. У него также был удивительный голос, мягкий и очень чёткий. Однако профессор был закрытым человеком и не особо любил общаться за пределами преподавательского кресла. Вообще, он был достаточно странным, постоянно отсутствовал, и его часто замещали другие преподаватели. Однако его не увольняли, считали гением, и, возможно, так оно и было. Он прекрасно знал свой предмет и мог доступно объяснить любую тему. Увидев, кто пришёл проводить занятие, несколько девчонок пересели поближе.

Лекция началась. Темой была одна из теорем пересечения параллельных прямых, такая непонятная, что Леон погрузился в свои мысли.

За год обучения он так и не смог завести друзей, сойтись с девушкой или построить в жизни ориентир. Он ходил на вечеринки и знакомился с симпатичными студентками, но делал это так, будто следовал шаблону, который был необходимым условием существования. Ему нравилось напиваться в компаниях, но, лишь захмелев, он становился просто зрителем глупых чудачеств и всего того, что творят молодые люди в этом состоянии. Сам в этом не участвовал.

Его не тянуло повторить пьяные геройства других, и он считал, что все его знакомые занимаются ерундой. Однако случалось и так, что он, потеряв контроль, напивался до беспамятства. Доказательством тому была та самая татуировка на шее. Это случилось почти в самом начале учебы. Всех событий того вечера он не помнил, но из того, что все-таки отложилось в памяти, было посещение тату-салона. Немного испугавшись реакции родителей, Леон решил свести непонятное число и на следующий день снова отправился в салон. Однако оказалось, что тот закрыт. Совсем. Решив, что судьба вынесла вердикт, Леон оставил тату.

С девушками ситуация также была неопределенной. Когда к нему проявляли симпатию, он отвечал взаимностью и имитировал отношения, пока все не заканчивалось по несуразной и зачастую выдуманной причине. При этом он не чувствовал то, что называют любовь. Даже когда впервые переспал с девушкой, разочаровался: оказалось, это не так волшебно, как он представлял. Словно в этом событии отсутствовал очень важный элемент, без которого сама суть случившегося терялась. После он не раз оказывался в разных постелях с разными девушками, но волшебство так и не происходило.

Молодой профессор что-то писал и рисовал на доске, когда открылась дверь и в аудиторию зашла Анжелика. Она осмотрелась, выбирая место, куда сесть, и, увидев Леона, неуверенно направилась к нему. Профессор даже не повел глазом в сторону опоздавшей студентки.

— Спасибо… Этот телефон… было бы неприятненько его потерять, — пряча глаза, сказала Анжелика. Казалось, ей немного стыдно.

— Не за что, — сухо ответил Леон.

Девушка, ничего больше не говоря, достала тетрадку, положила ее на стол и откинулась на спинку стула.

Леон воспринял поведение своей однокурсницы как жест благодарности. Она подсела к нему, так как хотела извиниться за холодное отношение.

Лекция продолжалась. Профессор рассказывал о истории геометрии и каких-то математиках. О том, как они смотрели на мир совсем иначе, не как остальные люди, что их не всегда понимали и оттого порой недолюбливали.

Леон посмотрел, чем занята его соседка-красавица. Вместо того, чтобы конспектировать лекцию, юная леди уткнулась в телефон, отправляя смайлы с поцелуями.

— Не слушаешь? — Леон внёс замечание, взглядом показав на пустую страницу.

— Ой, будто ты весь во внимании, — Анжелика чуть закатила глазки. Леон заметил, что она словно сымитировала один из смайлов.

— Тоже нет, не представляю, как зачёт буду сдавать, — покачал он головой.

— Я сегодня дежурная и останусь убирать аудиторию. — Девушка вскинула бровку и улыбнулась, намекая, что у неё уже есть план, как справиться с трудностями.

— Ну да, вот какой у тебя подход к решению проблем, — пробубнил Леон. — Схема, конечно, рабочая, не поспоришь.

Профессор продолжал что-то писать на доске и чертить линии. Леон начал вслушиваться в то, что говорил преподаватель.

— …одна из неевклидовых геометрий, геометрическая теория, основанная на тех же основных посылах, что и обычная евклидова геометрия, за исключением аксиомы о параллельных прямых, которая заменяется её отрицанием. На плоскости через точку, не лежащую на данной прямой, можно провести одну и только одну прямую, параллельную данной, — рассказывал Фосфор Александрович, чертя на доске объёмную фигуру, похожую на перевернутую воронку*.

Параллельные линии пересекаются или нет. Исходя из лекции, все же пересекаются, и пусть само определение говорит обратное, тем не менее это так, но вот почему, Леон не понял. Какие-то евклидовы пространства и трапеции.

— Что мне точно не понадобится в жизни, так это математика, — пробубнила Анжелика и бросила короткий взгляд.

Леон, поняв, что этот жест означал призыв к диалогу, ответил:

— Конечно, она тебе не нужна. Но вот ответь мне на один вопрос: ты ведь ходишь в спортзал?

— Конечно хожу, мне же надо следить за фигурой, многие этого не понимают и ходят, как колбасы.

— Говорят, математика — как фитнес-зал для мозга, что мозги тоже надо качать. Я, конечно, слышал, что красота — страшная сила, но вот как по мне, ядерная бомба помощнее будет.

Анжелика одарила его взглядом «ну ты и дурачок» и продолжила строчить сообщения в телефоне.

Глава 6 …происходят.

Выйдя из университета, Леон медленно пошел в сторону вокзала. Тот находился не слишком далеко, и прогулка по ночному городу приносила относительное удовольствие. Путь был хорошо известен: через торговые ряды, мимо маленькой церкви, перейдет через переход над путями, задержится там, чтобы выкурить сигарету, и, посмотрев, как под ним ползут тяжелые грузовые поезда, спустится вниз на платформу. В это время все магазинчики были закрыты, но Леон и не собирался что-то покупать, ведь денег все равно не было. Последние он потратил на пиво и сигареты, считая именно их товарами первой необходимости. Когда вернется домой, родители дадут ему наличку.

Он знал, что так и будет. Он знал, что таким способом они пытаются откупиться за то, что все детство он был ненужным ребенком. Может, именно такое отношение сделало Леона очень резким и недовольным всем, что он знал и видел вокруг. Сейчас его совершенно не волновало, что было в прошлом. Закончив школу, он расстался со всеми приятелями и больше никому не писал и не звонил. У него не было желания привязываться к людям. Неделю назад старый друг написал, что хочет встретиться, но Леон проигнорировал это.

Идя по городу и думая о всяких мелочах, он и не заметил, как небо начало затягивать грозовыми тучами, а ветер усилился настолько, что мелкий мусор поднялся в воздух и, подхваченный маленькими торнадо, закружился в предгрозовом танце. На одном из столбов была приклеена листовка, сообщающая об утере пса.

Платформа была почти пустой, и одинокая электричка ожидала своих последних пассажиров. Тихо гудела и светилась изнутри желтым светом.

Вечер в такое время по-своему прекрасен. Немного прохладно, немного грустно и чисто. Людей намного меньше в это время, большинство уже сидит по домам, уткнувшись в телевизоры, компьютеры или телефоны. Те же, кто гуляют, выбирают особые места, и потому, если задуматься, каждый встречный в это время на платформе железнодорожного вокзала оказался там не просто так.

Уезжать вечером — это не то же самое, что ехать утром. С первого взгляда разницу понять сложно, но при тщательном рассмотрении вопроса выяснится: люди не отправляются куда-либо вечером, если есть возможность поехать утром. Сон — особый ритуал. Он должен отделить что-то от чего-то, чем бы оно ни было. Это можно сравнить с тем, как заканчивается серия любимого сериала, но только в реальной жизни. Конечно, время непрерывно, но вечером люди не хотят решать дела. Потому, если появляется человек на платформе в полуночное время, то, скорее всего, у него есть на то грустная причина, вынудившая его отказаться от вечернего уюта.

Леон же был тем, кто хотел вернуться домой именно сегодня. Он устал, но свежий воздух поддерживал бодрое состояние. Дождь между тем так и не начался, хотя небо уже было почти черным. Вдали сверкали вечерние зорьки. Пока Леон шел, все думал, чем завтра займется. Особо ничего не хотелось, точнее, планировал многое, но чувствовал, что пойти гулять будет скучно и захочется домой. Смотреть телевизор или играть в игры на компьютере также быстро надоест. Наверное, это депрессия или что-то похожее.

— Чего же я хочу на самом деле? — говорил он сам с собой. — Чтобы непременно что-то случилось, плохое или хорошее — не важно, но только не эта рутина.

И вот он подошел к перрону, где стояла старенькая электричка. Она была исписана граффити и тихонько гудела. Зайдя внутрь, он увидел влюбленную парочку, целующуюся в конце вагона да старушку, искавшую что-то в огромных сумках. Леон прошел в середину вагона, сел на жесткое сиденье и уставился в окно. На освещенной оранжевыми фонарями улице тощий голубь клевал асфальт. Ничего не обнаружив, взлетел на одну из трех маленьких башенок декоративного украшения перегородки. Затем перепрыгнул на вторую, третью, а потом улетел.

Электричка тронулась, и перрон медленно поплыл в сторону. Загрохотали колеса, вагон наполнился звуками движения. Леон надел наушники и, включив музыку, закрыл глаза.

Есть особое удовольствие ехать под музыку. Можно вообразить, что ты в эпизоде фильма и направляешься в важное место, а впереди испытания и приключения. Конечно, эта фантазия рассеется, едва успев начаться. Ее сменит осознание монотонности поступков и понимание, что ты — это ты и то место, в которое едешь, никакое не особенное. А потом вообще все вылетит из головы, потому как подобные вещи совершенно не важны и могут порой даже навредить. Потом ты отвлекаешься и смотришь, как за окнами проносятся деревья и домики, все это мелькает так быстро, а потом заканчивается, и лишь одни деревья да бесконечные поля.

Парень даже и не сообразил, как успел заснуть, и проснулся оттого, что диспетчер объявил:

— Конечная остановка.

Леон вздрогнул и рванул к выходу. Не хватало еще проснуться в депо.

Лишь выйдя из вагона, он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Место, где оказался, не было домом. Слева от него захлопнулись двери, и поезд медленно потянулся дальше. Леон оглянулся. Электричка была не та, в которую он сел. Выраженные простыми фигурами, одинаково серыми панелями вагоны плавно двигались вдаль. Ограждения платформы были цвета серого металлика и состояли только из прямых линий. То же и с уличными фонарями, и с рисунком плитки на самой платформе — все было упрощено, а огромный параллелепипед с лентой окон, на крыше которого словно лежал большой мяч для гольфа, был, по всей видимости, вокзалом.

Кусты вдоль аллей были ровно подстрижены и зеленели в свете фонарей. По рельсам пронесся такой же поезд, как и тот, на котором приехал Леон. В голове парня что-то заклинило, будто он пытался решить задачу и не мог найти ответ. Голова просто перестала выдавать решения, предположения и тупо зациклилась на изучении того, как неоновый свет, что освещал контуры вокзала, медленно становится золотистым. Не зная, что делать, парень пошел по дороге, что вела, как он предполагал, в жилые кварталы. Была вероятность встретить такси или автобус — что угодно, лишь бы поскорее выбраться из этого странного места.

Глава 7 Есть такие встречи…

Разные судьбы у разных людей,

Но время настало, и двое сошлись,

Среди миллионов случайных огней

Две линии пересеклись.

За двадцать лет до этого. 

Виктор сидел за компьютером на сайте знакомств и листал анкеты. В темной, освещенной лишь светом старенького монитора комнате он рассматривал фотографии девушек. Серьезные отношения заводить не собирался. Ему было интересно, кто сидит на таких сайтах и что они хотят найти. Заходят они сюда в поиске легких отношений, а может, и правда ищут любовь?

Сам Виктор был молодым человеком среднего роста, носил небольшие прямоугольные очки на носу, который казался слишком длинным. В целом по-своему симпатичен.

Щелкнув по клавише, он перескочил на следующую страницу и остановил взор на фотографии молодой девушки. Она стояла на фоне зеленых гор и скромно улыбалась. У нее прекрасные глубокие глаза и светлые волосы. Лицо обрамляли две тоненькие косички, видимо, очень длинные, так как в кадр попали не полностью.

— С такой, как она, у меня нет шансов, — с легкой обидой сказал сам себе и, решив, что уже достаточно поздно, потянулся указателем мыши к иконке закрытия приложения. И тут он услышал звук нового сообщения.

— Кто же мне пишет? — вслух удивился он.

«Привет, хочу познакомиться!», — прочитал Виктор сообщение от той самой девушки, что так его впечатлила.

«Что? Такие не пишут первыми!» — подумал он, но написал другое.

«Я не против. Давай»

Так и случилось знакомство Виктора с Джулией. Беседа завязалась быстро, девушка проявляла инициативу, чем немного пугала и одновременно радовала Виктора. Потом они переписывались вечерами и за несколько дней нашли общие темы. Тем не менее, подобные знакомства рано или поздно должны либо перейти на следующий уровень, либо медленно угаснуть. И вот одним из вечеров Джулия написала вопрос, от которого зависела судьба их отношений.

«Давай встретимся?»

«Хорошо», — быстро напечатал Виктор, чувствуя, как сердце пустилось в пляс, а потом замерло.

«А так ли я хорош? — подумал он. — На той фотографии я просто хорошо получился, увидит мой нос и убежит»

Трясущимися руками набрал сообщение:

«А где? Когда?»

«Кафе на вокзальной площади», — пришло сообщение с ориентиром.

«Нет, — признался Виктор и добавил: — Давай лучше в центре, там есть хороший ресторан»

«Там, наверное, жутко дорого, — проскользнула мысль, — но я ведь должен произвести впечатление!»

«Прости, нет. Я могу только в том кафе. Я встречу тебя возле перехода»

Виктор был немного удивлен позицией Джулии, но, пребывая в паническом состоянии, не принял это во внимание. Необходимо было подготовиться к свиданию. Он решил предстать перед Джулией в красивом костюмчике кремового цвета. Этот наряд остался с выпускного в школе и более ни разу не надевался. Но свидание было очень важным событием. Конечно, он и ранее встречался с девушками, однако сейчас по неизвестной причине хотелось показать себя в ином свете. Почему? Возможно, посчитал, что вышел на иной уровень жизни, туда, где внешний вид был важным пунктом при знакомстве.

Забежав в цветочный, купил небольшой букетик и трясущимися руками гордо понес его в назначенное место. Пока шел, все думал:

«Как же правильно их держать? Я как первоклассник, в костюме, с букетом. Скорей бы уже ее встретить. На меня наверняка смотрят и думают: идет дурачок»

Но люди так, конечно же, не думали. Они вообще никак не думали, им совершенно неважно, куда и с чем ты идешь. Нет, конечно, если случится так, что посреди оживленной улицы возникнет человек в костюме мушкетера и будет нести в руках пиратский флаг, это будет немного удивительно. Но даже тогда толпа найдет отличное объяснение происходящему. Что уж говорить о человеке с букетом.

Виктор торопился, хотя до свидания оставалось еще минут пятнадцать. Выйдя на привокзальную улицу, он остановился. Джулия должна встретить его здесь. Но ее пока не было. Слишком рано.

«И что мне теперь делать? — паническая мысль пронеслась в его голове. — Стоять тут с цветами, как жалкий неудачник? Появись уже. Вот серьезно, как можно прийти на свидание вовремя? Тут либо заранее, чтобы не опоздать, прибежишь, либо слишком поздно придешь. Я же не могу прийти минута в минуту. Нет, конечно, можно рассчитать среднее время пути из одной точки в другую, подгадать время выхода, но кто ж так поступает?»

Следующие десять минут Виктор был как на иголках. Он то и дело обращал взор на вокзальные часы, что находились на этой площади. Наручных он не имел.

— Привет, Виктор, — услышал он звонкий голос за спиной.

— Ой, — обернулся молодой человек, — прости, я думал, ты появишься с той стороны.

— Давно ждешь?

— Да, я пришел заранее, — пробубнил Виктор, протягивая цветы. — Это тебе!

— Ой, спасибо! А зачем ты пришел заранее? — Джулия удивленно подняла брови.

— Чтобы не опоздать.

— А... Я должна была бы догадаться. Прости, не подумала, надо было и мне прийти минут… за десять.

— Нет, это просто я дурак. — Юноша улыбнулся.

— А я никогда не опаздываю, расскажу потом свой маленький секрет, — Джулия скоромно рассмеялась.

Они пошли вдоль площади.

— Вот, хорошее место, — девушка указала на маленькое неприметное кафе.

— «Энигма», — прочитал Виктор. — Ну что ж, пойдем.

Заведение, в котором они разместились, ничем не выделялось, но тут было мало людей, а из окон открывался красивый вид на вокзальную площадь.

Джулия, по мнению Виктора, была безумно красива, с гладкими каштановыми волосами, четко выделяющимися скулами и глубокими глазами. Виктор был очарован ею и просто слушал, как она, слегка улыбаясь, говорит:

— Я только переехала сюда и никого не знаю. Увлекаюсь всем подряд. А ты?

Глава 8 Потому что, блуждая в пространстве…

Леон шел по узким улочкам между больших домов, больше похожих на огромные стеклянные кубы. Все здания были почти одинаковыми и отличались лишь размерами. Тротуары вдоль улиц ровные, выложенные плиткой, имели ограждение от автодороги. По ней быстро мелькали серебристые или черные машинки, похожие одна на другую. Определить ориентиры в такой обстановке было сложно, а вот заблудиться — плевое дело. На домах все же имелись таблички с номерами, а вместо названия улиц, Леон заметил, были рисунки: вишенка или клубничка в монохромном исполнении.

Также вдоль всей дороги были установлены высокие фонари самой простой формы. Они освещали путь аккуратными квадратами. Автотрасса же подсвечивалась лампами, встроенными в бордюры. Вследствие этого свет ложился мягким ковром. Видимо, такой тип освещения хорошо демонстрировал ровность поверхности, и любое препятствие легко определялось водителем. Леон не мог понять откуда появился современный город и как парень тут оказался. Он все шел вдоль дороги, надеясь сам не зная на что. В небе над ним, патрулируя улицы, пролетел массивный квадрокоптер. Он на мгновение остановился в двадцати метрах от парня, быстро развернулся и полетел вдаль. Людей совсем не было, ну кроме тех, что ехали в машинах, но те не останавливались, и потому спросить, где же он оказался, не представлялось возможным.

Такие города сложно увидеть даже в фантастических фильмах, однако каких-то действительно футуристичных вещей тут не было. Все это вполне возможно увидеть и у него в городе, но только не вот так сразу. Продуманное до мелочей освещение, современные дома и чистота города вызывали восхищение, но ситуация, в которой был путник, не позволяла ему наслаждаться этими картинами. На особо высоких зданиях были расположены огромные телепанели, по которым крутили рекламу. Леон сообразил: он не покидал страну, так как мог прочитать, что было написано, однако размышления о том, как же он сюда попал, упиралось в стену невозможности. Леон не мог перепутать электричку, да и таких мест он точно не знал. Телефон не ловил сеть, и парень еще больше чувствовал себя беспомощным.

Пройдя около километра, Леон уже осознал, что путь дальше не имеет никакого смысла. Вернуться к вокзалу и ждать, когда будет электричка обратно, казалось идеей хорошей, но он понимал: это бесполезно, и не потому, что не знал расписание или у него нет денег на билет — просто, где бы он сейчас ни находился, это очень далеко от дома.

Каким образом он попал сюда? Было несколько идей. Например, его ввели в гипноз и переместили, или он проспал очень-очень долго. Ни одна из версий не казалась реалистичной. Он сильно устал за этот день и просто продолжал идти: вдруг найдет гостиницу. Там сможет переночевать и собраться с мыслями. Но пока ничего похожего ему не встречалось. К тому же денег не было. Чувство паники уже родилось, однако пока еще не выпрыгнуло наружу и не отобрало контроль над ситуацией.

Возле дверей здания на самой обычной скамейке парень заметил одиноко сидящего мопса. Пес устремил на него свой казавшийся печальным взгляд. Под скамейкой лежала пустая бутылка виски, и это был первый мусор, попавшийся на глаза. На секунду-другую Леон остановился и внимательно посмотрел на пса. Ему вдруг пришло в голову, что мопс пьян. Тот, заметив замешательство парня, неуклюже поерзал на пятой точке, немного пододвинулся.

— Присаживайся, — сказал хрипловатый прокуренный голос. — Тут места достаточно.

Леон чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Это ты сказал? — обратился он к собаке.

«Нет, такого быть не может», — пришло ему в голову, наверняка какое-нибудь устройство с динамиком или что-то подобное. Где же он, черт возьми, оказался?

— Ну я, и че? — дерзко ответил пес

Леон внимательно посмотрел на того. Ну, раз уж ты попал неизвестно куда, то чего удивляться говорящим животным?

— Ты собака. Хочешь сказать, я должен реагировать как-то иначе? — осторожно спросил Леон.

— Справедливо, — ответил мопс и поднял лапу. Смысл этого жеста был неясен. — Гуляешь?

— О да, наслаждаюсь вечерней прогулкой по городу, — ответил Леон, не совсем понимая, что говорит и зачем. Да и почему он беседует с псом? Неужели шизофрения? Это бы все объяснило. И что делать в такой ситуации?

— Признавайся, что заблудился, — скривил мордочку мопс.

— Почти, — Леон решил, что молчать, считая все происходящее бредом, непродуктивно. — Место это какое-то непривычное, все как-то не так… Пса вот говорящего встретил, а он даже не представился.

— Джек. — Мопс еще раз поднял лапу.

— Леон.

— Теперь мы знакомы. Помощь нужна?

— От тебя? — ухмыльнулся парень. — Не в обиду будет сказано, но сейчас мне, кажется, необходима консультация психиатра

— Думаешь, что рехнулся и я тебе просто кажусь? Что ж, не буду убеждать в обратном. Всегда мечтал побывать чьей-то галлюцинацией. Но если нужна помощь, то не отказывайся.

Предложение от, по всей видимости, пса-алкоголика — явно странная ситуация, как, впрочем, и все остальное. Он не сошел с ума, просто слишком все необычно. На такое его фантазия не способна. Впервые Леон почувствовал, что обыденное течение жизни прервано последними событиями. Он не знает, куда идти, не знает, что будет делать дальше и что должен. Правила жизни рухнули. Несомненно, надо вернуться домой, но как?

— Я бы на твоем месте доверился мне. Видишь тех двух людей в белых плащах? Они такие же странные, как ты. — Мопс понюхал воздух. — Ага.

Действительно, в метрах пятидесяти от них стояло двое людей. Они были одеты в белые длинные одежды с капюшонами, напоминающие церковные рясы. Что-то в их виде говорило, что они явно кого-то ищут. Неизвестные будто сканировали взглядом пустую улицу.

— Я странный? — Леон вернулся к разговору с Джеком.

— Ты не отсюда, но все вопросы потом, потому что нам нужно поскорее уходить, чует моя задница, что-то нехорошее у них на уме. — Мопс кивнул головой в направлении людей в белых плащах. — Доверять своей заднице — вернейшее дело.

Глава 9 Бывает, что мы пробегаемся по своему прошлому в поисках правды…

Они спустились вниз, в большое теплое помещение. Леон осмотрелся. Это место и правда когда-то было баром. Стояла барная стойка, за ней стенд с напитками, высокие стулья. Еще тут были бильярдные столы и игровые автоматы. По периметру стен располагались диваны, обитые уже потертой кожей, и кресла, а на стене висело несколько телевизионных панелей. Над столами горели пара ламп, освещая помещение. Леон увидел за барной стойкой человека. Он протирал стаканы, но, заметив гостя, нахмурился на секунду, после чего, помотав головой и что-то про себя пробурчав, вновь принялся за свое дело.

– О, это Грег, – пояснил Джек. – Мы с ним знакомы уже давно, видишь, какой серьезный? Не обращай внимания, это он выделывается.

Грег был высокого роста, с седыми волосами, убранными в хвост, и аккуратной бородкой. Под его густыми бровями прятались усталые темные глаза, а кожа лица была неестественно серой. Одет он был в длинный плащ с миллионом ремешков, колечек и цепочек.

– Он мой старый друг. Мы с ним повидали многое, о чем иногда даже вспомнить страшно, – произнес Джек и запрыгал в сторону барной стойки.

– Скорее смешно, гоблин ты четвероногий, – отозвался тот. – Вспомни случай в мире, зараженном неизвестной чумой. Люди, которые там жили, становились ходячими трупами. Было весело наблюдать, как ты на своих коротких лапах от них носишься.

– Я мог погибнуть! – обиженно проскулил Джек.

– Ты собака, а болезнь не трогала животных

Старик посмотрел на Леона. Потом на Джека

– Ты бы хоть присесть гостю предложил, чаю или, может, чего покрепче. Он только что пережил такой стресс – встретил тебя.

– Ха, как остроумно. Шутка уровня «Я учился быть комиком по книжке». Лучше чего-то покрепче мне налей, бородач. – Джек лапой попробовал изобразить непристойный жест, потерпел фиаско и обиженно прыгнул на стоявший недалеко диван.

– Чай или пиво, если есть, – попросил Леон, осторожно изучая нового знакомого.

– Есть конечно, – ответил Грег. – Самое лучшее, так как варю его сам. В пивоварении, как и в кулинарии, – сразу хочу заметить, что это совершенно разные виды искусства, – важно знать одну вещь. Если напиток производится на фабрике или заводе, он никогда не будет столь изыскан, как результат домашнего приготовления. Почему? Да все просто, ведь это искусство, творчество. Художник не работает в паре, или, тем более, всем цехом не рисуют картину. Нужно самому чувствовать процесс варки, видеть, как напиток нагревается, как начинает кипеть, как пар бьет в нос, как остывает, вкладывать душу, прокляни меня ведьма. Иначе пиво такое и яйца выеденного не стоит.

Леон промолчал и сел на один из барных табуретов. Грег в то время открыл холодильник, достал бутылку с оторванной этикеткой и отдал ее гостю. Парень с первого глотка понял, что пивовар был прав. Напиток действительно великолепен. Леон еще никогда не пробовал такого одновременно горького и мягкого вкуса, и, что удивительно, пока пиво было во рту, всего секунду, оно успело сменить вкус на слегка сладковатый.

– М-м-м, – только и смог выдать парень.

– А я что говорил! – улыбнулся довольный пивовар.

Тут Леон заметил еще одного человека в помещении. Под пледом, на одном из диванов, лежала, свернувшись калачиком, девчонка. На шум от разговоров она открыла глаза и села, опустив ноги. У нее были гладкие светлые волосы. С одной стороны прядь заплетена в тонкую косичку и окрашена в черный цвет. Большие и непривычно голубые глаза, маленький чуть вздернутый носик. Одета девочка была в белую майку и настолько рваные джинсы, что некоторые куски ткани болтались, чудом держась на жалких остатках материала. Сверху накинута байкерская куртка. На лице возникла то ли улыбка, то ли усмешка. Джек, заметив, что девочка проснулась, спрыгнул на пол и посеменил к ней. Она наклонилась и о чем-то спросила пса. Затем, погладив его, заметила, что тот потерял ошейник. Оторвала один ремешок со своей куртки и сделала тому обновку. Пес кивнул и, быстро перебирая лапами, вернулся на диван. Через несколько секунд девочка все же решила подойти.

– Это Алисия, – представил ее Джек. – Она с нами. Итак, двуногий, могу ввести в курс дела.

– Джек запрыгнул на барную стойку, перевернул стакан с пивом, увернулся от замахнувшегося на него Грега и сел как следовало, по-собачьи. Старик лишь помотал головой, возмущаясь его поведением, но не стал настаивать, чтобы тот слез. Леон понял, что эти двое странные, но очень хорошие друзья. Такие встречаются нечасто и выделяются среди других групп своим задорным и дерзким настроем.

Алисия запрыгнула на бильярдный стол и, сложив под собой ноги, продолжала изучать незнакомца. От ее взгляда становилось немного не по себе – слишком уж он был проникающий, слишком вопросительный. В то же время его пронзило странное чувство, что он уже встречал ее.

Джек начал:

– Друзья, хочу вас познакомить с… как тебя там?

– Леон, – представился парень.

– Сижу я, в общем, на лавочке. Наслаждаюсь приятным ночным воздухом, – продолжил пес, – как вижу его. Идет и сам не понимает, где оказался. И тогда меня осенило. Да он же не из этого мира. Я же сам таким был когда-то, вот и понял, что должен помочь. А как же иначе? Оставь я тебя там и не объясни, куда ты попал, представь, что бы ты делал? Тебя бы упрятали в психушку, начни рассказывать, откуда взялся.

В словах Джека была правда. Не последуй он за псом, кто знает, что бы случилось. И тут он вспомнил лекцию, с которой возвращался, и слова профессора о том, что никогда не знаешь, пригодятся тебе знания о пересечении прямых или нет. Параллельные линии пересекаются. И странные мысли пронзили его мозг, а ведь этот сукин сын знал, точно знал, что произойдет что-то в этом духе.

– А это мы, – вещал Джек.

– Откуда вы знаете о параллельных мирах? Ну, что они существуют? – спросил Леон.

Глава 10 неважно, сколько отличий ты найдешь…

— Проснулся? — спросил пес. — На столе есть суп, сам готовил.

— Да. Значит, вчерашний день мне не приснился. — Леон привстал и огляделся.

Бар выглядел так же, как и вчера, правда, оказалось, что в помещении все же есть одно окно. Из него небольшая полоска света, словно луч прожектора, пробивается на заваленный одеждой бильярдный стол. На одной из стен Леон заметил плакат с изображением ангела с одним крылом. Видимо, это был постер какой-то местной музыкальной группы. Грега не было, Алисия сидела на диване, уткнувшись в книгу. Она подняла взгляд на парня и впервые улыбнулась. Вчера она встретила гостя достаточно холодно и отстраненно.

— Пока ты спал, как сурок, я почитала немного о разных измерениях. Пыталась понять, откуда именно ты к нам свалился. Скажу, тебе повезло, что ты встретил Джека. А еще большинство измерений опасные и не очень гостеприимные. Например, в одном вообще нет представителей мужского пола, точнее, есть, но лишь в качестве прислуги. Окажись ты там, думаю, сейчас бы уже мыл полы в каком-нибудь лагере. Здорово, правда?

— Неужели есть такие места? — задумчиво спросил Леон, прокручивая события прошедшего дня.

— Считай, ты нам обязан, — сказала Алисия и отвела взгляд куда-то в сторону. — Думаю, ты в ответ тоже должен помочь нам. — Она сделала небольшую паузу. — Понимаешь ли, у меня есть навязчивая идея, что я не из этого мира, вчера рассказывала… Каким-то образом попала сюда и застряла. И вот теперь хочу узнать правду. Узнать, откуда я.

Леону не совсем понравились выводы девчонки. Он никому ничем не обязан. То, что он здесь, какая-то ошибка.

— Я ничего не знаю обо всем этом, — огрызнулся он — Я попал сюда случайно. Не знаю, как.

Теперь уже Леон изучал нахальную девочку. В ее движениях и разговорах стали прослеживаться дерзкий характер и решительность. Это очень интересно совмещалось с тонким, хрупким телом Алисии.

— Я несерьезно. Просто так сказала. Но ты здесь неслучайно, — задумчиво закончила девочка, сменив тон на более доброжелательный.

— Хорошо, — ответил Леон. Он не разделял ее мнения и вообще не верил в судьбу. Но говорить об этом было неправильно. Он и правда в каком-то смысле должен новым друзьям.

— Расскажи о себе, — попросила девушка. Она снова развернулась и уставила свои яркие голубые глаза на парня.

— Особо нечего. — Леон встал с дивана и прошел к одному из игровых автоматов, оказалось, что тот завис и вместо картинки по нему бегут непонятные строки загрузки. — Я студент, вырос в среднестатистический семье, отец врач, мать тоже работает в больнице.

— Тогда почему же ты попал сюда? Ведь должно быть что-то, почему именно с тобой нам пришлось встретиться. — Девочка не сводила с него глаз.

— Я сам задаю себе этот вопрос и, поверь, ответа не нахожу. Все, что было в моей жизни, совсем не подходит для того, кто должен попасть сюда. Все было правильно, а сейчас…

— Что за глупости, нет никаких правил в нашей жизни. — Девочка резко помотала головой, отчего тонкая черная косичка зацепилась за нос. Она быстро заправила ее обратно. — Расскажи, как ты оказался здесь, может, что-то прояснится. Обычно порталы бывают в заброшках или других безлюдных местах. Куда ты залез, чтобы попасть сюда?

— Да никуда, я ехал на электричке и потом вдруг вышел на станции, которая… ну в общем, сюда. Я, честно, до сих пор не могу принять всего этого.

— Такого быть не может. — Алисия удивленно подняла брови. — Точнее, как портал может быть в движущихся объектах? — Она задумалась на секунду, потом начала быстро листать лежавшую на коленях книгу. — Нет, однозначно не может, ведь...

Перелистала несколько страниц и ткнула пальчиком.

— Места пересечений фиксированы в пространстве в обоих мирах, чтобы путешественник не мог вдруг возникнуть посреди оживленной улицы. Это, скорее, причина, нежели следствие, возможно, что место, находящееся вне зоны наблюдения, имеет более высокую вероятность разрыва реальностной ткани.

— Это из той книги, да? — заметил Леон

— Да, из той самой.

— Кто же ее написал? — Парень подошел поближе, чтобы рассмотреть. Книга была больше похожа на учебник с рисунками сложных геометрических фигур и уравнениями.

— Я не знаю, автор неизвестен. Видимо, кто-то из путешественников. Это не оригинал, просто скан, копия рукописей. И тут не все. Видишь, написано часть два? Где-то есть и первая. Я взяла это у одного своего знакомого. Думаю, он тоже знает о параллельных мирах.

— И кто же это?

— Его зовут мистер Маклай, он живет в доме, откуда я сбежала. Как-то раз разговорилась с ним о своих мыслях насчет существования мультивселенной. Рассказала о своих фантазиях, и он мне показал эту книгу. Когда мои опекуны увидели, что я читаю, рассмеялись и назвали все шуткой. Но я верила, что это не так. Что-то внутри меня говорило: параллельные миры есть. Изучая все то, что пишут в интернете, книгах и показывают в фильмах, пришла к выводу, что мало кто о них знает. Все, что там есть, — это просто псевдонаучный бред. Есть рассказы очевидцев, которые, возможно, побывали в других измерениях, но я сомневаюсь, что это так. Порталы почти всегда односторонние, и если уж ты попал, то выбраться будет не так просто.

— А ты умеешь приободрить, — саркастически произнес Леон. — Всегда мечтал застрять в подобном месте.

— Дерьмо случается. Но не переживай, Грег и Джек отлично ищут места пересечений и, думаю, через пару недель найдут нужный тебе.

Леона не обрадовала мысль, что ему придется торчать тут столько времени, однако про себя вдруг заметил, что не настолько сильно и переживает. Совсем недавно он хотел, чтобы непременно что-то случилось. И вот, пожалуйста, он неизвестно где застрял с говорящим псом, полусумасшедшим стариком и девочкой, сбежавшей из дома.

— Хей, молодежь, — вмешался Джек. Он снова проиграл в какую-то игру. Там виртуальный человечек спускался на лифте многоэтажного здания, а со всех сторон на него летели противники. — Вы есть-то будете? Что я, зря готовил?