Девочка Карима

1

Наташа

Я бежала по улице и толкала прохожих локтями. 

– Извините, простите… Дайте дорогу. Я могу пройти?

Стоял погожий осенний денек, на небе ни единого облачка – в город пришло настоящее бабье лето. Но мою голову занимали другие мысли. Надо было срочно встретиться с мамой, ведь она назначила свидание в кафе и хотела познакомить меня с одним человеком. 

Кто же это? Интересно…

– Наташуль, я здесь! – махала мне мама рукой, заняв столик в укромном углу кафешки. – Я здесь, Наташ!

Не знаю, как она, но я заметно нервничала. В последнее время мы с матерью не особо общались. Все началось еще летом: я не смогла поступить на бюджет, а денег у нас не было. Так что я собрала сопли в кулак и устроилась на работу. Может, место было и не особо престижным, но у меня был шанс заработать на учебу... Если поступить на бюджет так и не выйдет.

– Привет, мамуль. Как ты? Давно меня ждешь?

Я села за столик и вытерла руки влажной салфеткой – вся вспотела, пока бежала сюда. И надеялась, что отгул на работе будет оправдан.

– Да уже давненько так... Привет, доча. Ты опять, наверное, маршрутку пропустила? Никак не привыкну, что ты так далеко от меня живешь.

Устроившись в ресторан, я решила съехать от мамы. Куда-то поближе к работе, чтобы не страшно было с ночной смены возвращаться в одиночку. Короче, условия были не ахти, но карманных денег хватило, чтобы снимать небольшую комнату в хрущевке. Помимо меня в квартире жила престарелая пара – дедок и бабулька. Приятные милые люди, часто угощали меня чем-то вкусным, когда приходила домой заночевать. А потом снова на работу... 

– Извини, – пришлось оправдываться. – Я ждала, пока новая хозяйка приедет и выплатит мне остаток арендной платы за месяц, но... – покачала я головой. – Она та еще стерва. 

Так уж вышло, что дедушка приболел и требовалась круглая сумма на операцию в Израиле. В итоге квартиру продали, а меня попросту выселили. И теперь я вся в мыле бегала по городу в поисках нового жилья. Слава богу, мама решила помочь и нашла какой-то супер-выгодный вариант – как раз в моем районе.

– Что, не вернула тебе разницу, да? – сочувствовала мама. – Вот же люди есть бессовестные. 

– Не говори... 

Конечно, мама могла бы предложить мне свою квартиру. Просто сказать, чтобы я вернулась в родительский дом и опять жила с ней под одной крышей, но... Если бы все было так просто, я бы не съехала от нее. Мы с ней не особо ладим, так что чем дальше я от нее, тем меньше будет скандалов на ровном месте. 

– Ну ничего, Наташ, – взяла меня мама за руку и щедро улыбнулась. – Скоро ты забудешь о таких проблемах. Все будет хорошо, уж поверь мне.

– Хм, – улыбнулась я в ответ. – А расскажи мне про этот вариант. Где он, ты знаешь точный адрес? Аренда недорогая, не слишком дорого в месяц?

– О, доча... Не переживай – совсем недорого.

– Правда? – усомнилась я. – И это в самом центре? Ты ведь знаешь, мне надо где-то в центре, чтобы... 

– В центре, в центре, – кивала она. – И для тебя очень дешево, практически задаром.

– Задаром?

Что-то тут было не так. Уж больно странной выглядела мамина история. И это я еще не знала самого интересного.

– Хозяин квартиры – молодой мужчина.

– Что? – сказала я машинально и сразу напряглась. – Молодой мужчина?

– Да, но он хороший, – уверяла мама. – Хороший, тебе понравится.

От этих слов я напряглась еще больше. Что здесь происходит?

– А это точно будет недорого? Во что мне обойдется первый месяц проживания?

И ответ мамы сразил меня наповал:

– В деньгах – ни во сколько.

– Что значит «в деньгах – ни во сколько»?

– Пф... – отмахивалась мама, делая из меня какую-то дурочку. – Это значит, что засиделась ты в девках, Наташуль. Пора бы тебе мужика, да чтоб серьезного, взрослого, обеспеченного.

– Хах... – у меня на лице застыла глупая улыбка, все это походило на какой-то розыгрыш, насмешку надо мной. Но в то мгновенье я еще не знала всей правды – не понимала всей деликатности ситуации. Короче, я серьезно влипла. 

– Чего улыбаешься? Взрослеть уже пора. Улыбки в сторону, доча.

– Так ты что, сватать меня решила? Мне сейчас не до свиданий, знаешь ли. Я ведь поступление на бюджет профукала, теперь у меня есть год, чтобы подготовиться. А если опять не пробьюсь и будет конкурс, как в этот раз... – вздохнула я с горечью. – В общем, я решила копить деньги, чтобы оплатить первый год обучения. Так что, извини, но мне сейчас вообще не до мальчиков. 

– Так он и не мальчик уже, – парировала мама. 

– Ну мам... 

– Он мужчина. 

– Боже... – закатила я глаза.

– И тебе самой уже пора перестать быть девочкой. Ты ведь меня понимаешь?

– Нет, не понимаю, – бушевал во мне протест. Моя родная мать учила меня плохому.

– Ты женщина. Я в твоем возрасте уже беременной ходила.

Не знаю, чего хотела добиться мама, но эффект от ее слов был строго негативный.

– Ну и чем ты хвастаешься? – вырвалось у меня, как я ни старалась промолчать. – Скажи мне, чем ты хвастаешься? – Между нами опять назревала ссора. И если бы не море людей вокруг, мы бы уже давно перешли на крик, а потом бы я хлопнула дверью, оставив маму в гордом одиночестве. 

– Как ты смеешь говорить такое матери?

– Ну а что, я не права? Ты не получила образования и вообще не была готова к этому. Не была готова к ребенку... Да я ведь из-за этого... 

Во мне зрела буря несогласия. Ведь другие люди не знали, как бедно мы жили все эти годы – мы жили в нищете, в самой натуральной нищете. Но посетители кафе об этом не знали, и поэтому они были уверены, что я беспричинно грублю своей маме, своему главному в жизни человеку. А это запрет, настоящее табу, коих в моем детстве было множество. Нельзя дружить, нельзя ходить на дискотеку – надо только учиться и получать хорошие отметки. А что теперь, ради чего все это делалось? Чтобы взять и отказаться от мечты?

2

Карим

Баб у меня было много. Скажем так – я уже давно не девственник и знаю, как выглядит женский клитор. Трахаться до потери пульса, а потом курнуть чего забористого и пойти на новый заход – это моя любимая забава. Просто не мыслю себя без хорошего секса. И чем уже проход, тем приятней насаживать девочку на член. 

Но вот реальных целок у меня еще никогда до этого не было. Да и легко ли их найти в наше время? Чтобы персик полностью созрел, но все еще был не тронут... Это практически нонсенс. Ведь желающих испортить девственницу всегда навалом. А порой ведь так хочется найти кого-то чистого – настоящую девочку. И научить ее всему тому, что сделает из нее супер-секси.

И вот – вуаля. Передо мной лежит и пускает слюни симпотная телочка. Блондинка, стройные ножки, упругая попка в узких джинсах и розовый топ на голую грудь. Да еще какую грудь... Я приподнял одежду и буквально влюбился в эти сосочки. Такие нежные, такие сонные – так бы и трахнул эту спящую красавицу, не дожидаясь знакомства. Ощущая, как твердеет член, я глубоко вдохнул и сжал его рукой, прямо через ткань штанов.

– Что, член, – шутливо говорил я сам себе, – уже не терпится войти в тугую киску?

Но тут она проснулась. Девочка захлопала ресницами и открыла миру свои красивые лазурные глазки. Приподнялась на локтях, обвела пьяным взглядом комнату и стала таращиться на меня. Такая мягкая и растрепанная, с влагой на губах и растущими от шока черными зрачками – ну как такой не вдуть? Ширинка просто трещала по швам. 

– Что? – встрепенулась она и попыталась отползти от меня подальше. – Что... что ты со мною сделал? Где я и почему не помню, как сюда попала? 

– Ты была в отключке. Так орала, что упала в обморок.

– Черт... И долго я спала?

– Целую ночь, – ответил я и многозначительно улыбнулся.

– Боже, нет… Господи… – Натка судорожно щупала себя и пыталась понять, раздевалась ли она. Ну или что-то в этом роде. – Ты меня изнасиловал?

– А тебе бы хотелось?

Но ей было явно не до флирта:

– Ответь мне на долбаный вопрос! Ты меня изнасиловал?!

– Ну, если под словом «изнасиловал» ты имеешь в виду половой акт без твоего согласия, то нет, – успокоил я девчонку, – я тебя не насиловал. Пока.

– Что? – отвисла у нее челюсть. – Что значит «пока»? Что ты собираешься делать со мной? Кто ты вообще такой?  

– Я твой первый мужчина... Хочешь кофе?

Невозмутимо улыбнувшись, я протянул ей чашку свежего кофе с густой молочной пенкой. – Извини. У меня с утра романтический настрой – хотел сделать рисунок в виде сердечка, но... вышло не сердечко, а какая-то… 

– Жопа, – подметила Натка. 

– Ага, очень похоже на задницу.

– Ничего, – кивала она, смотря на чашку, – эта жопа идеально отражает мое настроение.

– М... – отпил я немного. – Зато вкусно как. Попробуй.

– Где я?

Ее взгляд был настолько едким, что мне казалось, будто эта девочка выпустит клыки и вцепится мне в шею. Чтобы выпить кровь и заполнить вены ядом.

– В этих местах ты не бывала.

– Верни меня домой. Сейчас же.

– Хм... – продолжал я улыбаться, зная правду. – Теперь ты далеко от дома. Смирись с этим и получай удовольствие. Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее будет. Смирись и прими новую реальность. – Я погладил ее по коленке и чокнулся чашкой с капучино: – За нас с тобой.

Мне хотелось верить, что она не станет выкидывать фокусы и будет послушной. Но уже через мгновение надежды рухнули, как блядский колосс на глиняных ногах.

– Вот тебе! – крикнула Ната и выплеснула мне кофе прямо в морду. Залила глаза и шею почти кипятком, а сама поймала момент и выпорхнула из комнаты.

– Вот же сука! Охренела, что ли?! Стоять!

Но она давала деру – сбежала по ступенькам и рванула на улицу. Я же выбежал во двор и только увидел, как моя сладкая птичка несется по зеленому газону вдоль длинного бассейна – прямиком к забору. Куда же ей еще бежать, если не к ограде? Ну естественно...

Впрочем, в отличие от Наты, я знал, что она увидит, когда вылезет наверх – ей это не понравится.

– Черт, черт! – кричала моя живая игрушка, пока за ней летел черный доберман. – Нет-нет-нет-нет!

Хотел было свистнуть этой псине, но потом стало даже интересно узнать, как быстро она умеет бегать – добежит ли до ограды раньше, чем это сделает пес. Посмотрим-посмотрим... 

Спустя уже пару секунд, Ната прыгнула на дранку, по которой вились цветы, и стала подниматься вверх, заставляя собаку рвать и метать без шанса на реванш. Хм… все же она это сделала. Просто зверь, а не баба. Шустрая девка. 

– Зачем убегать? – спросил я без торопей. Спокойно подойдя к забору, пока Наташа карабкалась на вершину. – Куда ты убегаешь?

– Все равно куда, – цедила она сквозь зубы. – Главное, подальше от тебя.

Но потом Натка вылезла на самый верх и замерла от увиденного.

– Ну что там? Стоило оно того?

Она смотрела на пустыню. Ее взору были представлены скалы, одинокие кактусы и раскаленный на солнце песок. Вот и все – ни дорог, ни городов, ни единого облачка на небе. Только пустоши на сотни километров вокруг.

– Вот же черт... Какого хрена? Это не похоже на Россию. Где мы?

– Где-то посреди пустыни Мексики. Люблю уединенные места.

– Что? – не поверила Натка. – Хах... Да это какой-то дебильный сон. Я не могу в это поверить.

– Будь уверена, это не сон. Все взаправду.

– Но... Как ты меня привез сюда?

– На самолете, – пожал я плечами. – Ты сюда прилетела, дуреха.

– Прилетела? – не переставала она удивляться. – Но ведь я была в отключке.

– Ну и что? Это частный рейс. Стюардессе все равно, ей за это платят. Хоть и мешок конопли перевози. Или голых порно-моделей. Хм... – качал я головой, кое-что припоминая. – Да она и сама за доплату может раздеться и дать себя трахнуть. Это же чартер. Слово клиента – закон. 

3

Наташа

Я боялась, что он меня изнасилует. Карим был не из тех, кого тормозит слово «нет». Он просто брал то, что ему нравилось. Захотел красивый дом или большую квартиру – купил, захотел престижную машину на блатных номерах – пошел в салон и взял без раздумий. Захотел чей-то бизнес – просто отнял, будто он всегда был его владельцем. А теперь и я сама пополнила его коллекцию трофеев – стала живой куклой в руках озабоченного мужика. Который только и делает, что тащится от моей девственности. 

Как же это омерзительно. Чувствую себя куском мяса.

– Алло, – Карим взял в руки телефон и ответил на звонок. Это давало мне шанс избежать насилия. Хоть я и была привязана к стулу веревкой, глубоко в душе мне еще верилось, что получится сбежать. – Вот черт... Так быстро? Я ведь только разгулялся... – Он смотрел на меня и разочарованно качал головой, прищурив глаза. – Да нет, это я не тебе. Просто потерял чувство времени, я тут как бы занят важным делом. Не заметил, как день пролетел... И ты уже прилетел. Ладно, жду посадки. Давай... – Карим закончил разговор и с горечью вздохнул. – Вот же черт, повезло тебе, Ната. Порка членом откладывается – вертолет на подлете.

– Что? Вертолет?

– Сама слышала. – Он развязал узлы, поднял меня со стула и властно похлопал по заднице. – Поднимай свою тугую попку. Пришло время лететь в аэропорт.

– Лететь в аэропорт? Но ведь... 

Я не могла понять, что за бред – «лететь в аэропорт». 

– Ты же была на заборе, все сама видела. Заметила хоть одну дорогу? Мы прилетели сюда на вертолете и точно так же улетаем. Времени в обрез, так что сходи в туалет, припудри себе носик, или что вы там себе пудрите на самом деле... Лететь нам добрый час.

Карим вывел меня на крышу, где была площадка и большая буква «Н». А через несколько минут небо разрезал гул мотора и шелест лопастей – к нам прилетел настоящий вертолет. И мои детские страхи перед высотой вдруг разгорелись с новой силой.

– Господи, как страшно, – вцепилась я в Карима, когда села на сиденье и увидела, как отдаляюсь от земли. Мы взлетали самым натуральным образом. Поднимались над виллой и летели куда-то вдаль, оставляя первое знакомство позади.

Я сидела в наушниках и почти ничего не слышала. Только смотрела в окно и пыталась осознать, как сильно вляпалась. Меня похитили, увезли черт знает куда, пытались лишить невинности. А теперь куда-то везли в вертолете над заморской пустыней. Еще сутки назад я себе такого и представить не могла, не то что поверить, будто это возможно.

А еще я думала о маме... Как она могла дойти до такого? Чтобы опуститься ниже плинтуса и продать за долги родную дочь. Мне было стыдно. Вот только не за себя, а за нее – хотелось забыть это лицо и убедить себя, что я сирота. И матери у меня попросту нет. И никогда уже не будет. Она мне не мать, раз такое себе позволила. 

Ненавижу... 

– Ну вот и все, Натка. Приехали. 

Вертолет приземлился прямо на взлетной полосе, а уже через мгновенье взмыл и скрылся из виду. 

– А теперь что?

– А теперь – прошу, – Карим махнул рукой в сторону миниатюрного самолета, возле которого с улыбкой стояла стюардесса. – С корабля на бал. Летим в Милан.

– В Милан? – была я ошарашена. – Это ж на другом континенте... Зачем? Что я там забыла?

– Свои тряпки, малая. Свои тряпки.

Я уселась в глубокое кожаное кресло напротив Карима и все так же пылала вопросом.

– Какие еще тряпки? Я не бывала в Милане.

– Это заметно, – пожал он плечами. – В том и проблема, Натка. Пора бы тебе приодеться нормально. А то ходишь как бомжиха.

– Чего?

– Вся по уши в секонде. Мне с тобой еще на людях появляться.

– А? – Ну ничего себе… Я думала, он меня просто в подвале держать собрался, чтобы насиловать и видео записывать. А тут, оказывается, все так официально. – На людях? 

– Ага.

– Мы что теперь... – разводила я руками, – типа как жених и невеста, что ли?

– Закрой рот и смотри в окно, – сказал Карим и повернул мою голову к иллюминатору. Там как раз был «шикарный» вид на крыло. Которое все выше и выше поднималось над землей.

– Вот же черт, – затрясло меня от страха. – Боже, как страшно. Мы так высоко, так высоко... 

Этот засранец знал, куда давить, чтобы я заткнулась. Бил по самым болезненным мозолям. Как же хорошо, что в прошлый раз я летела в отключке.

– Что, Натка, высоты боишься?

– Я боюсь, что ты так и не исчезнешь из моей жизни. Вот, чего я боюсь. 

– Ничего, – лыбился он. – Скоро увидишь нормальные шмотки – мигом полегчает. И тогда ты запоешь иначе. Гарантирую. 

– Ага, гарантирует он... – скалилась я и смотрела на эту противную морду лишь оттого, что в окно смотреть было еще неприятней. 

Я презирала Карима. И делала это потому, что он говорил обо мне правду. Его каждое слово, каждое хамство – это чистой воды истина. И про то, что я бедна. И о том, что вся одежда на мне – секонд-хенд. И даже то, что я не имела связей с парнями, хотя хотелось бы – тоже чистая правда. Что-то в этом Кариме было, какая-то изюминка, не знаю... Но искать ее в огромной бочке говна, из которого он состоял, как-то не особо хотелось. Мы с ним слишком разные, и этого не изменить. Мы никогда не будем вместе. Я обязательно сбегу, как только будет возможность.

– Бонджорно, – кланялся водитель перед черным мерсом. – В Милане отличная погода. Вы очень удачно посетили город. Прошу в машину, господа. Синьоре... – кивнул он Кариму и показал на открытую дверь. – Синьора... 

Я оказалась в мире дорогой одежды и модной обуви. Босоножки, туфли-лодочки, юбки, блузки, сумочки – от всего этого разбегались глаза. И самое странное было то, что все на витринах – оригинал. Никаких поддельных вещей из Китая. Только самые настоящие бренды, о которых мы все так наслышаны.

Увидев мой ступор, Карим взял меня за руку и буквально заволок в первый попавшийся бутик. Там было много народу. Все какие-то звезды средней величины, светские львицы, яркие модницы со стажем. И мои застиранные вещи на их фоне казались неким оскорблением. Это как войти в православный храм с бутылкой пива – одним своим присутствием я раздражала почти всех. Но не Карима.

4

Наташа

По дороге в Москву я с Каримом не разговаривала. Все время, пока мы летели, он говорил по телефону – решал какие-то дела, делал заказы какого-то «товара», и я могла только догадываться, что именно пряталось под этим словом. А когда мы приземлились в моей родной стране, с нами произошло нечто странное. И опасное – такого я точно не ожидала.

– Вон моя машина, – сказал Карим и махнул рукой в сторону белого внедорожника. 

Он одиноко стоял на парковке за аэропортом, а поблизости никого не было. Но когда мы подошли ближе, будто из-под земли выросла компания – трое бандюков во главе с каким-то бородатым викингом. Полностью лысым громилой в кожаной куртке с мехом на отвороте. Причем надета эта куртка была на голое тело. 

– Так-так-так… – хлопал в ладоши этот мужик. – Какие люди. И слава богу – без охраны. 

– Вот же черт, – напрягся Карим. – Только Питбуля нам не хватало.

– Карим. Каримушка. Каримчик, – фальшиво стелился Питбуль, приглаживая свою седую местами бороду. Он был заметно старше Карима. Не знаю, сколько ему, но я бы дала лет сорок. А может, и все пятьдесят. – Как давно мы с тобой не виделись. Я соскучился по старому другу.

– Не мели ерунды. Мы с тобой никогда не были друзьями.

– Да, – причмокнул Питбуль. – Что правда, то правда. А жаль. Из нас бы вышла отличная команда. Все бы говорили: «Осторожно, едет банда Карима и Питбуля». 

– Это пустой разговор. Ты же сам это прекрасно знаешь. Если будет возможность, я пристрелю тебя, как собаку.

– Ох... – журил пальцем Питбуль. – Не зарывайся, пацан. А то я мигом тебя урою.

Их было больше, они заходили с разных сторон. А самое главное – путь к машине был перекрыт. Чем все это обернется? 

Мое сердце стучало как бешеное. Я уже предчувствовала, что будет драка.

Только не это.

– Чего ты хочешь, старик? – расправил плечи Карим и уперся в грудь Питбуля своей, не менее крутой, грудью крепкого мужика. – Может, хватит пиздеть и разберемся по-мужски?

– Хах... – оскалился Питбуль. – На твоем месте я бы помалкивал. 

– Давай ближе к делу. Мне некогда с тобой торчать. 

– Хочу, чтоб ты отдал мне свою долю в Северном рынке.

– Чего? – усмехнулся Карим, отразив харизму Питбуля, словно мячик для пинг-понга. – Свои влажные мечты оставь при себе. «Северный» – это моя территория. Даже не суйся туда. Понял?

– А то что?

– А то я совалку оторву, – ответил Карим, и я заметила, как ходят его скулы от желания дать кому-то в морду. 

Было очень жутко – атмосфера накалялась с каждой секундой. Я не на шутку боялась за свою жизнь.

– Ты думал, что можешь вот так вот грести бабло и ни с кем не делиться? А как же правило общака? Делиться с семьей очень важно.

– Я не стану делить добро с тупорылым псом. 

– У... – гудели бандюки.

А Карим продолжал говорить:

– Доля в «Северном» моя, и это не обсуждается. Я ее не отдам.

– Хм... – улыбнулся Питбуль с хитрецой и похлопал Карима по плечу. – Тогда я возьму твою телочку.

Дремучий мужик кивнул в мою сторону, и у меня поджилки затряслись.

– Только попробуй, – цедил Карим сквозь зубы. 

– А я попробую.

Но покупателю моей девственности это явно не понравилось.

– Даже не смей об этом думать. Это моя девчонка. Усек, пидор?

Питбуль ходил вокруг меня и с интересом присматривался. Брал кончиками пальцев за волосы, нюхал их. Оценивал мои формы в целом и размер груди в частности. От этого было как-то уж совсем не по себе. Я боялась даже шевелиться.

– Хорошие шмотки, – гладил он бороду и буквально бредил шансом потрогать меня за попу. – Видно, что на тряпках не экономил. Одобряю... 

– Отойди от нее.

– А если я... – говорил Питбуль ни то всерьез, ни то в шутку, – если я возьму ее себе? Что ты мне сделаешь?

– Притронешься к Нате хоть мизинцем – я переломаю тебе все пальцы.

Но Питбуль лишь засмеялся. Громко, театрально. И зловеще. После такого смеха ничего хорошего быть не могло.

– Ты меня ударишь? Хах… Да у тебя кишка тонка это сделать. Ты ж меня боишься. Стоишь и дрожишь как дворовая шавка. Да, парни?

Я смотрела на Карима – как багровело его лицо, как наливались злом его глаза и как сжимались кулаки до сильной боли. Он доходил уже до точки закипания – было достаточно мелкого повода, чтобы пес сорвался с цепи. И этим псом был отнюдь не Питбуль. А мой Карим.

А в следующий миг его противник дал этот самый повод с лихвой. Питбуль не сдержался и хлопнул меня рукой по заднице – наотмашь, с особым смаком. Он шлепнул меня по ягодице и с аппетитом смотрел, как я морщусь от наглости. 

А тем временем к его заросшему лицу летела ответка – угловатый и мощный кулак, для которого Карим не пожалел ни скорости, ни силы.

– Сука! – крикнул он и съездил по морде Питбулю. 

Да так сильно, что тот не удержался и упал плашмя на асфальт.

Карима схватили за руки два прихвостня Питбуля, а третий начал бить моего защитника в живот. Удар за ударом, пока он ничего не мог поделать. Я не знала, как с этим быть, что мне предпринять – кого-то звать на помощь или же драпать самой, пока есть шанс.

И пока я топталась на месте, страдая дилеммой, Питбуль отряхнулся и заорал:

– Хватайте девку! Ловите его бабу! БАБУ!

Это был сигнал.

Я сорвалась с места и полетела пулей через всю парковку. Скрылась за углом, пробежала еще сто метров вдоль здания и уперлась глазами в желтое такси.

– Такси! – кричала я и била рукой по стеклу. – Такси! Мне нужно такси! Откройте!

Дверь открылась, я успела запрыгнуть в салон и закрыла замок. Мордоворот Питбуля не смог меня поймать, но попытался тормознуть водилу – выкрикивая маты и слово «СТОП».

Тем не менее, таксист лишь прибавил музыки и сказал:

– Я уже взял клиентку. Разве не видишь, тупой осел? Куда вам, девушка?  

5

Наташа

Вырвавшись наконец на работу, где мне и место, я опять оказалась в лапах какого-то ублюдка. Теперь уже Питбуль, а не Карим, взвалил меня на плечо и нес к своей машине, словно тушу еще визжащей свиньи. Я отбивалась, я кусалась, я кричала разные угрозы и звала людей на помощь. Но все это в итоге ни к чему не привело – меня погрузили в салон с тонированными стеклами и отвезли куда-то за город, куда-то на окраину. Я потеряла след и не могла найти ни одного знакомого ориентира. Какие-то развалины, кучи щебня и песка, какой-то недостроенный торговый центр, у которого еще пленку с окон не поснимали даже. 

Это и было логово Питбуля. Он по-хозяйски открыл парадную дверь ключом и занес меня в просторный холл – там были голые бетонные стены, кафель на полу, но при этом стояла дорогая мебель, словно в каком-то лофте для съемок порно. Впрочем, может, все к этому и шло? 

– Зачем я тебе?! – истерила я, когда наконец почувствовала пол под ногами. – Зачем меня сюда привез?!

– Господи, Златовласка, – взял меня Питбуль за подбородок. – Ну что ты совсем как маленькая? Трахать тебя буду. Раздевайся.

– Я не стану... – пятилась я к стене. – Ни за что. Ты меня не заставишь это сделать.

– Не хочешь раздеваться? 

– Не хочу и не буду.

– Зато я буду.

Питбуль стянул с себя кожанку и бросил ее на красный бархатный диван. Расстегнул рубашку и показал вполне подтянутый торс. Особенно если взять во внимание его приличный возраст. Обычно такие дяди ходят с пивным животом и грудью не меньше моей. А тут... было чувство, что в прошлом Питбуль занимался спортом. Может, он боксер или ветеран боев без правил?

– Я не буду раздеваться, – повторила я, хотя прекрасно понимала – тянуть время нет никакого смысла. Ко мне никто не придет на помощь. Даже Карим. Ведь он без понятия, где я.

– Что, стесняешься моих шакалов? – обвел он взглядом трио доблестных бандитов, которые ходили за Питбулем верным хвостиком. Словно утята за уткой. 

Задумавшись на мгновенье, я поняла, что с этим можно поиграть. Я вдруг цапнула этот шанс и сказала:

– Да, я не могу при них. Твои ребята – они меня сбивают. Пропадает любое желание что-то делать.

После этих слов я ждала, что он их выгонит из здания. А я тем временем найду что-то тяжелое и хорошенько врежу Питбулю по лысой голове. Вот только результат был не таким, как хотелось.

– Ничего страшного, малышка. Идем со мной. В мою опочивальню.  

– Черт... Нет, я так не согласна... 

Но он вообще не слушал – затащил меня в какой-то мини-кинозал с экраном на стене и проектором, который крутил без звука эротические фильмы. Посреди комнаты стояла большая белая кровать с обитым кожей изголовьем. Было понятно, чем Питбуль здесь занимался. Именно тут он и приручал своих строптивых жертв. 

– Ну что, малышка? С чего начнем? 

– Ни с чего, – трясла я головой в знак полного отрицания. 

Было безумно страшно. Этот мужик – настоящее зло, такой дремучий и грубый, от него несло смесью пота, никотина и спирта. Казалось, он никогда не бывает трезвым. А еще... в отдельные моменты я ловила себя на мысли, что где-то его уже видела. Не в смысле его целиком – но отдельные словечки, какие-то ужимки, тембр голоса. Грубые мазки его портрета казались знакомыми. Только откуда? Мы с ним раньше точно не виделись. Откуда это странное чувство дежавю? 

– Не хочешь принимать решение? – хитро скалился Питбуль. – Тогда я сделаю это за тебя... Как насчет анального секса?

– Что? – прижалась я к стене и молилась, чтобы в ней появилась тайная дверь. Ведущая меня в старый привычный до боли мир. – Ана... анального? 

– Ага. Трахну тебя в жопу. Не будем мелочиться. У меня есть смазка. Вот, смотри. 

Он взял с полки пузырек какого-то масла, расстегнул ремень, достал свой дрын и принялся смазывать головку. От этого зрелища я задрожала, как травинка под сильным ветром.

– О господи... Это что, шутка такая? Я не готова.

– Карим уже трахал тебя в зад? – спросил Питбуль и снял с себя штаны. Теперь он был совершенно голый. Без рубашки, без трусов и со стоящим членом размером с мою кисть. – Там не слишком узко? Потому что у меня очень толстый дружок, пройдет не везде.

Питбуль схватил меня за руку и хотел притянуть к себе, но я буквально выскользнула из его пальцев. Смазанных лубрикантом пальцев.

– У нас не было анального секса! – выпалила я. – И вообще я никогда таким не занималась!

– А не врешь? – лыбился голый мужлан, танцуя передо мной со стояком наперевес. – А может, мне проверить? Измерить глубину, так сказать?

– Нет! Я говорю тебе правду!

– Пф... Чем вы там с Каримом занимались тогда? Еще девочка совсем, что ли?

И я честно кивнула:

– Да.

– Ага, конечно... Так я тебе и поверил. Девочка она... 

– Я серьезно.

– Что? – нахмурил Питбуль свои густые сизые брови. – Ты не гонишь? 

– Не гоню.

– Хах... То есть, ты вот сейчас мне серьезно хочешь впарить, будто еще никогда и ни с кем не трахалась?

– Так и есть, – развела я руками и не хотела смотреть в глаза своему новому «первому мужчине».

– Так ты и правда целка? У меня в спальне стоит целочка Карима? О... вот это просто джек-пот. Ну реально джек-потище. Черт... – ругнулся Питбуль и дал себе пощечину. – Это надо переварить. А еще лучше – отпраздновать.

Он дал мне стакан чего-то темного, как чай, и сказал, что это виски.

– Я не хочу. 

– Пей. Я не приемлю отказов. Лучше не зли Питбуля, а то покусает, разорвет, как тряпку.  

Напряженно выдохнув, я попыталась не думать о грядущей потере девственности и уверила себя, что алкоголь – это благо. Вполне возможно, этот гребаный виски поможет сгладить все углы и забыть, как это противно – делить свою первую постель с незнакомым тебе человеком. Словно последняя шлюха. Которая дает бесплатно. Отчасти Карим был прав – на самом деле нет никакой разницы. Я обычная проститутка, и это отвратительно.

6

Карим

Мы ехали молча. Я ничего не спрашивал, а Ната не отвечала. Один лишь молчок и тихая музыка, которую я включил на автомате – просто чтобы хоть немного успокоить нервы. Потому что психовать мне тогда хотелось выше крыши.

Еще час назад я был уверен, что уже не увижу ее. Моя девчонка вдруг исчезла. Как под землю провалилась. Я решил, что она сбежала домой, но горе-мамашка была подшофе и просто недоумевала от моих расспросов. А больше ей было некуда пойти. Тем более без денег, без моей поддержки. Я в тот момент был зол дико – Ната теперь под моим крылом. Все, что она делает, что говорит, как выглядит, что надевает... Все это не только ее жиза, но и моя. Теперь мы с ней одно целое – нравится это ей или нет. Но от себя я Натку не отпущу ни на сантиметр.

– Что ты у него забыла? – спросил я сухо, не отводя глаз от дороги.

– Что? – будто очнулась Ната и посмотрела на меня красными от слез глазами. – О чем ты?

И я повторил свой вопрос еще четче, буквально по слогам:

– Какого хрена ты туда поперлась?

– Карим, я... 

– Ты решила метнуться к Питбулю? Он тебе так понравился, что ты подумала фигачить на два фронта?

– Чего? – вырвался у нее смешок, хотя смешного ничего не было.  

– Ты это специально делаешь? Хотела мне просто насолить, да? Искала, куда больней ударить? Вот так ты меня благодаришь за гостеприимство?

– Гостеприимство?

– Да, гостеприимство! – сжал я крепко руль, превозмогая тягу схватить ее за задницу и хорошенько проучить. – Я к тебе со всей душой, а ты, блядь, в ресторан с моим отцом поперлась! Он тебе небось лапши на уши навешал... Чем ты думала, Ната?!

– Чем я думала? Да жопой я думала, жопой! Чем я еще могла думать, по твоему?!

– Я так и понял. Это заметно.

Она даже не представляла, как я зол на нее. Как сильно я перепсиховал, пока искал ее по всей Москве. Сколько больниц я обзвонил и моргов проверил, прежде чем решил успокоиться и дать себе слово, что больше никогда так не поступлю. Я просто поклялся себе больше не приручать девчонок, которые не знают, что такое взрослая жизнь. Ведь мы всегда в ответе за тех, кого приручили.

– Останови машину, – сказала вдруг Ната и повторила свою просьбу повышенным тоном: – Останови свою гребаную машину, Карим!

– Чего ты хочешь, что уже случилось? Вернуть тебя обратно? Хочешь, чтобы тебя подстилкой сделали?

– Что случилось? – цедила она сквозь зубы. – Случилось то, что ты оказался таким же тупым, как и Питбуль. Теперь я точно вижу, что ты сын своего отца. Вы просто оба идиоты. Вы почему-то считаете себя пупами земли, думаете, что все бабы на свете мечтают прыгнуть на ваш твердый член и вертеться на нем, как курица-гриль возле вагончика шаурмы! Ну вот серьезно... 

Я пропустил через себя все услышанное, но так и не понял, что она хотела этим сказать.

– Чего? О чем ты вообще? Причем тут шаурма?

– Притом, что я не поперлась к нему сама, а просто пошла на гребаную работу! Я работаю официанткой в ресторане, если ты не в курсе! И мне надо зарабатывать деньги! А твой отец, этот придурок Питбуль, заявился в ресторан и скрутил меня в бараний рог! Меня ему просто подарили как комплимент от шеф-повара – завернули в пакет, словно... – кривила Ната губы и искала подходящее слово, чтобы выразить отвращение, – словно долбаную куклу Барби! Ты думаешь, у меня был выход? – спросила она и заглянула мне в глаза. – Скажи, Карим, у меня был хоть какой-то сраный вариант избежать такого дерьма? Ведь это все из-за тебя! – прорвало Нату, и теперь она уже не сдерживалась. – ОСТАНОВИ МАШИНУ, СЕЙЧАС ЖЕ!

Я дал по тормозам и включил аварийку. Ната дернула за ручку и выскочила наружу – громко хлопнула дверью, а затем пошла вперед по обочине. Будто мы с ней не были знакомы.

– Вот же черт... – уткнулся я лицом в свои руки. – Только этого не хватало. По ходу, я перегнул палку.

Она топала по дорожке из гравия и даже не оглядывалась. Громко шмыгала носом, периодически вытирала слезы и спотыкалась на кочках. Едущие мимо ей сигналили, а я сидел в машине как восковая фигура. Понимал же, что слишком сильно прессовал. Не следовало так делать – она ведь не железная.

Выдохнув и очистив свою голову от домыслов, я перевел рычаг коробки в «драйв» и медленно покатился вслед за Натой.

– Может, вернешься в машину? – спросил я через открытое окно. – Ната... ну садись уже, не устраивай цирк. Мне стыдно за тебя.

– Стыдно ему за меня... – вытирала она капли слез на кончике носа. – А ведь это все из-за тебя происходит, из-за тебя я страдаю! Из-за тебя за мной погнались, из-за тебя меня украл этот ненормальный! Из-за тебя я... все это... – уже не могла она сдерживаться и окончательно расклеилась. – Это вообще все из-за тебя! Из-за тебя, Карим! Ты ломаешь мне жизнь!

Я остановил машину и вышел к ней на дорогу.  

– Ну все, прекрати.

Подойдя к Нате, я попытался сделать то, чего обычно не делаю – тупо раскрыл объятия, чтобы успокоить девочку. Думаю, это делается примерно так... 

– Куда мне теперь идти?! – заливалась Ната слезами. – Ну давай, скажи! Как мне теперь выходить на работу после такого?!

– Да тебе вообще не надо ходить на работу, дуреха. Я тебя всем обеспечу.

– Нет... – отбивалась она и не желала принимать мои порядки. – Я не хочу сидеть в четырех стенах, словно в тюрьме. Не хочу дожидаться вечера, пока ты приедешь со своих стрелок... или как вы это называете. Не хочу беспокоиться, что тебя прирежут или застрелят. – Ната вырывала руки каждый раз, когда я их пытался взять, и продолжала говорить... говорить... – Не хочу бояться, что тебя посадят, а я одна умру от голода в твоей закрытой снаружи квартире. 

– Послушай... нравится тебе или нет, но в ресторан ты больше не пойдешь. Можешь о нем забыть. Ты поняла?

– Ну конечно, спасибо тебе. А как я тогда заработаю на универ? 

– Постой, – вдруг понял я простую вещь. – Так все это было из-за учебы? Ты просто так сильно хочешь ходить в этот конченый универ?