Девочка, которая умела летать

Серия 1. Девочка, которая умела летать. Глава 1.

Годовщины не всегда по торжественному случаю, Лиза запомнит 29 декабря надолго, вернее, на всю жизнь. Ровно год назад она перестала ходить.

- Лиз, - постучала мать согнутым указательным пальцем по крашенному бледно-голубой краской косяку, - кушать идёшь? – тут же цокнула языком. Никак не привыкнет. – Едешь, - поправила сама себя, закатывая глаза и показывая, какая глупая, улыбкой.

- Сейчас, - Лиза кивает, отрываясь от любимого дела, и Даша видит на лице дочери несколько тёмно-синих чёрточек от ручки. Она сидит за столом, погружённая в собственные мысли, и раньше любила сочинять стихи, а теперь, когда приходится так часто быть наедине с собой, и подавно. Лишь в них Лиза находит спасение и надежду. Здесь она может быть собой, не вспоминая о реальности. Здесь она может мечтать.

- Давай, - выходит мать, раздвигая две длинные плотные шторы, которые всем домочадцам служат дверьми, чтобы дочка без проблем добралась до кухни сама. – Толь, всё готово, - кричит мужу, который склеивает с сыном разъехавшийся табурет.

Старые добротные были, а эти, вроде и недавно купили, так простояли месяц и поплыли.

- Лучше советских – ничего нет, - вытирает руки Толя о тряпку, придирчиво осматривая ладони на наличие клея.

- Садись, - суетится мать, раскладывая вилки. Ужин – дело семейное. А впереди два дня хлопот перед главным праздником года, который, шагнув, поменяет в календаре всего одну цифру, но станет началом новых ожиданий. – Твои приедут?

- Лида с Гошей обещали, - сказал Анатолий, будто что-то обыденное, только сжался внутренне, ожидая бури.

Даша на мгновение застыла, раздумывая.

- И, - она сделала пауза, подбирая слова, - дети?

- Ну, конечно, Даш, как ты себе по-другому представляешь? Предлагаешь им провести Новый Год в другом месте?

- Ну они твоей сестре никто, - всё же добавила. – Пусть со своей матерью остаются.

Даша пыталась сдержать раздражение, вымещая его на картошке-пюре, что принялась слишком активно перемешивать.

- Надеюсь, та женщина сюда не приедет?

- Вера, ну Даш, её зовут Вера.

- Мне всё равно, как её зовут, но в моём доме я её видеть не хочу! НЕ ХОЧУ, понимаешь? Это семейный праздник, меня так с детства учили. А она кто? Ну, давай скажи мне, - она сдула с лица упавшую прядку. «Любовница её мужа, от которой у него дети», - произнесла мысленно.

Анатолий понимал, он вздохнул и сел на привычное место, протягивая руку за салатом. Но, если уж сестра приняла этот факт, что остаётся им?

- Не при детях, - намекнул, что разговор не следует сейчас развивать дальше, и Даша замолчала.

Лиза показалась в дверном проёме, и подъехала к привычному месту с краю, которое выделили специально для неё.

- Руки помыла? – обратилась к дочке мать, понимая, что не успела переключиться с одной темы на другу, и в голосе слышалась жёсткость.

- Забыла, - спохватилась Лиза, отправляясь в ванную. – Ирка, - закричала Даша на весь дом, - тебе особое приглашение что ли?

- Так её дома нет, - вместо сестры ответил Денис.

- А где? – растерялась мать, кинула взгляд на часы. – Восемь вечера.

- К подружкам пошла, - соврал Денис, которого Ирка просила прикрыть перед матерью. У неё там с Пашкой любовь намечалась, а он что? Он старший брат. Инструктаж провёл, кулаком у Пашки перед носом поводил, а там пусть целуются – дело молодое.

Отец в этом плане был каким-то более мягким, понятливым что ли. Помнил, как у самого сердце трепыхалось на свидания бегать, а вот Даша, кажется, забыла. После случившегося с Лизой, она вообще стала другой. Более сильной, напористой, менее романтичной.

- К подружкам, - хмыкнула мать, не переставая мешать пюре. – Ну ты тогда сестре помоги, что ли, - досталось Денису.

- Сиди, я сам, - разрешил отец, выходя из кухни.

Ванную, как и комнату Лизы, пришлось переделать, чтобы коляска свободно проходила, и ребёнок не испытывал трудности при перемещении. Порожки были выкорчеваны, на крыльце установили пандус, ворота потеряли нижнюю перегородку, а по двору сделали настилы. Анатолий с сыном постарались на славу, когда, после первого шока, пришло осознание, что надо что-то менять. И поменяли, благо, есть руки и голова, которая покумекает и выдаст решение. Не инженеры, конечно, но с такими задачами справятся.

Анатолий довёз дочку до стола, коляску бы с моторчиком, чтоб Лиза лишь нажимала на кнопку, и та ехала, куда нужно, только хватило на ту, что имеется. А так приходится ребёнку руками справляться, неудобно, но лучше так, чем сиднем на кровати, пока тебе кто-то со стороны не поможет. Только как прикажете за стол с чистыми руками садиться, когда помоешь и тут же за колёса грязные хватаешься.

- А мать твоя будет? – оставила в покое картошку Даша, выкладывая её в большую тарелку, которую установила на середине стола.

- Что-то плохо чувствует.

- Ну уж пару домов пройдёт, что с ней станется.

Муж покачал головой, не собираясь вступать в перепалку. Даша понимала, что не права, никто никому ничего не обязан, к тому же шёл Галине Яковлевне восьмой десяток, только отчего-то настроение было такое.

Серия 1. Девочка, которая умела летать. Глава 2.

Кто-то догадался набрать Скорую, кто-то кричал, чтобы Лизу не трогали, потому что можно сделать ещё хуже. Катя, лучшая подруга, дрожала от порывистого ветра и страха, не в силах сделать лишний шаг. Она всё ещё стояла наверху, смотря, как внизу мелькают дети, а на мёрзлой земле лежит Лиза. Только что была рядом: весёлая, дерзкая, воодушевлённая, а теперь стонет от боли где-то внизу.

Ветер подхватил её крик, крутанул и унёс дальше, а Катя смотрела, как синие джинсы становятся ещё синее в паховой области. Этот звон надолго поселился в ушах, разгоняя по телу ледяную дрожь. А потом Лиза замолчала, потеряв сознание.

Скорая приехала лишь спустя полчаса, только Кате время показалось вечностью. Она заставила себя спуститься и подойти, не веря в то, что это происходит на самом деле. Кто-то захотел сбежать, другие, наоборот, снимали на телефоны, звонили знакомым, воодушевлённо рассказывая о случившемся. Лизу забрали в областной центр. Один из одноклассников добежал до матери, рассказав о трагедии, и она бросилась тут же в чём была, молясь, чтобы всё обошлось. Не обошлось.

Обследование показало спинномозговую травму, и в срочном порядке Лиза легла под нож. Пока люди скупали в магазинах припасы на новогодний стол и готовились к празднику, Даша мерила шагами больничное фойе, вспоминая все известные ей молитвы, а телефон обрывался от звонков родных, которые постоянно спрашивали: «что случилось» и «могут ли они чем-то помочь»?

Этот Новый год они запомнят надолго, потому что бой Московских курантов остался для кого-то другого, сменив праздничный стол больничной койкой, а радость от предстоящего волшебства разбитыми надеждами. Предстояла долгая реабилитация, и Дашу сразу предупредили, что последующие операции могут поставить дочь на ноги, только за всё придётся платить. Она могла дать дочери образование, любовь, свою жизнь, в конце концов, но дать ей здоровье, исчислявшееся в миллионах, была не в силах. Так вступил в свои права 2022 год.

Страх постепенно спал, жизни Лизы ничего не угрожало, но смириться с тем, что тринадцатилетняя девочка навсегда останется прикованной к креслу, никто не мог. Искали знакомых, продали всё, что можно, слишком непосильно. И чем дальше шло время, тем меньше оставалось шансов всё исправить. Даша умоляла, Даша просила, Даша требовала, чтобы муж собрался и поехал в Москву к именитому брату. Он же мог помочь? Заработавший себе имя в нейрохирургии, он был просто обязан поставить на ноги племянницу, если бы не одно «но».

Савелий Иванович Хрипков на момент трагедии был год как в запое по личным обстоятельствам, убивая в алкоголе свою жизнь и талант, который спас не один десяток людей. Но никто не смог достучаться до него, и Сава спрятался в некогда хорошей трёхкомнатной квартире, шторы в которой теперь всегда были закрыты. Не отвечал на звонки, не желал встреч, был против разговоров, и взрослого мужчину оставили в покое.

Лиза вернулась домой: потерянная и испуганная. Анатолий сразу же принялся за работу, не оставляя унынию место в сердце. Он так рьяно строгал, выкорчёвывал, красил, что Даша испугалась, не изменится ли весь облик дома. Поначалу было тяжело: понять, осознать, принять. Каждая из них плакала по ночам в подушку, стараясь не показать своей слабости. Выплачется, и будто опять откуда-то силы берутся.

В школе пришлось перейти на домашнее обучение. Катя после уроков всегда забегала к подруге, принося задания и рассказывая, что нового они проходили. Дети. А посмотрит на них со стороны Даша, такие взрослые. Вместо того, чтобы с другими ребятами бегать, Катя почти всё время тут, у Лизы. Вот что называется настоящая подруга. Хорошая девчонка у Семёновых растёт. Перекрестит их Даша и за дела домашние берётся.

Когда Лиза оставалась одна, она открывала записную книжку, брала в руки ручку и начинала писать. Эта страсть зародилась в ней давно. Росла, крепла, выливалась в строки, рождавшиеся в душе и переливающиеся на бумагу. Стихи выходили детскими, кособокими, примитивными, но мастерство оттачивалось, и приходило осознание, что это всё проба пера. Она любила зачитывать их семье, которая теперь завела привычку ужинать вместе, собираясь за одним столом, а Ирка иногда морщила нос и хихикала в кулак, замолкая под грозным взглядом матери.

- Плохо, да? – поднимала Лиза глаза от исписанной тетради, смотря на сестру, и в глазах плескалось разочарование.

- Она и таких не писала, - отвечала за не мать. – А у тебя талант, Лиза, говорю тебе. У нас же никто стихов не пишет.

- Мне тоже не понять, - жал плечами Денис, - как можно вообще писать? Читать – понятно, но как можно написать такое, что понравится людям?

- А тебе нравится? – тонкие светлые брови поднимаются вверх, смотря на брата с интересом.

- Конечно, - его ответ чистый и добрый, и не видит Лиза в нём лжи и притворства.

Нравится. Душа согревается тёплыми ладонями, будто к груди прижимается кто-то большой и добрый. Она так чувствует, это не передать словами, надо лишь ощущать легковесные прикосновения. А за спиной, прислонённой к инвалидному креслу, поднимаются маленькие бугорки, норовя лопнуть в любой момент и расправить небольшие крылья. Творцу нужно признание, горящие глаза читателей, искренние слова, иначе всё напрасно. Окрылил брат, заставил улыбнуться, и расцвели на щеках две озорные ямочки. Вздохнёт Даша, хоть какая-то отдушина у ребёнка, а главное, и впрямь хорошо выходит, складно.

Поначалу стихи были о маме, семье, кошке Розе и друзьях. А потом всё чаще Лиза мечтала стать нормальной. Это слово отчего-то поселилось в голове и не хотело оттуда выбираться. Впечатывая в бумагу буквы, она передавала ей боль, что таилась по углам её души, делилась чувствами, пряча такие стихи от родных. Тетради убирались в старый пуф, чтобы ненароком не попасться кому-то на глаза, и Лиза знала, что никто никогда не станет рыться в её вещах, потому что уважение к личному пространству в доме было всегда. Она боец, она сильная, и только здесь, на бумаге, наедине с собой Лиза может быть слабой.

Серия 1. Девочка, которая умела летать. Глава 3.

Лиза справилась с посудой, а потом поехала к себе, благодаря за ужин. Старалась мать, и как приятно получить простое «Спасибо» за свой труд. Снова достала тетради и заглянула в записи. В основном стихи, но есть и просто размышления, какие-то идеи, которые впоследствии лягут в истории. На экране всплыло сообщение от Ники: «через два дня у вас», и Лиза улыбнулась. Какое-то чудо витает в воздухе, ощущение что случится нечто важное, волшебное, но пока, правда, её мир ограниченное реалиями.

Вроде, тот же запах сосны, раскинувшей лапы, те же игрушки, которые скоро займут места на иголках, те же люди рядом, только Лиза уже не та, и будет ли прежней?

На следующий день навалились заботы. Лизе и самой нравилась предновогодняя суета, когда все заодно и ждут праздника, обустраивая дом. Мать с Иркой взялись за тряпки, и побежала чистота по дому. Отец притащил с Денисом пушистую сосну, вкопали в ведро с песком и установили в привычное место – в угол самой большой комнаты. Доставать гирлянды приятно, сразу накатывают воспоминания, только прошлый год выпал. Не было ни елки, ни гостей, ни праздника. Рана ещё свежая, надо перетерпеть, потом станет легче, время вылечит.

Денис вешает на стену цифры.

- Ну что, готовы перебраться в 2023? - весело интересуется, и Лиза еле заметно кивает. Готова, побыстрее бы там оказаться, словно, по ту сторону ждёт её что-то хорошее.

Отец включает гирлянду в розетку, и играют огоньки разными цветами. Рабочая. Штекер вынимается, и мужчина аккуратно оборачивает лесную красавицу в мигающие огни, начиная с самой верхушки. Закручивает длинный провод с маленькими сосульками, умещая так, чтобы всё было равномерно. Поверх накладывает ещё одну: с бабочками. Эту Лиза выбирала несколько лет назад. Маленькие метёлочки торчат, словно усики насекомого, которое трепещет разноцветными крыльями.

Наступает черёд игрушек. Денис с отцом размещают игрушки наверху, пока Лиза дирижирует, куда именно стоит повесить. А низ она украшает сама, аккуратно поправляя каждую и ласково называя по имени. Игрушки старые, в них столько воспоминаний запрятано, что это своего рода развлечение у Лизы.

К вечеру забежала подруга.

- Здрасьте, - поздоровалась Катя, проходя мимо взрослых и проскальзывая в комнату одноклассницы.

- Как дела, Кать? – окликает мать.

- Всё хорошо, тёть Даш, каникулы, - отзывается, поправляя «дверные» шторы в комнату подруги, и тут же улыбка меняется на повинное лицо. – Лиз, - садится на диван, - я кое-что сделала.

Знала, что подруга не одобрит, потому без её ведома нашла волонтёра, который занимался подобными вопросами, написала и дала номер подруги. Сидела и кусала ногти, ожидая, пока человек просмотрит. С виду – хорошая тётя, пышная, добрая. Откуда Кате знать, что она добрая? Полные злыми не бывают, да ещё на странице она нашла много хороших историй о тех, кому та смогла помочь.

- Вот, - показала страницу, и щёки Лизы вспыхнули. – Она помогает собирать на лечение. Смотри, скольким помогла, и какие суммы огромные были.

Катя растягивает фотографии, делясь информацией, и на Лизу смотрят шестизначные страшные цифры и слова: «Сбор средств закрыт. Миша отправился на лечение».

- Зачем? – она смотрела на подругу широко открытыми глазами.

Не могли родители, копили, занимали, собирали на операцию, которую государство сделать не могло, не входила в перечень бесплатных, только не приговор, вот ещё немного, там мама обещала, и поедет Лиза за счастьем. Встанет на ноги, благодаря врачам, пойдёт. Сколько видеороликов смотрела, сколько мечтала. Бабушка Молитвослов подарила, читать научила, вдруг поможет. Лиза открывала перед сном книгу и скользила глазами по буквам, только постоянно сбивалась, не ложились заковыристые слова и выражения в детский ум. Но бабушка сказала, она жизнь прожила, лучше знает.

- Она поможет, - оправдывалась Катя. Не для себя старалась, для подруги, чудо хотела сделать, как раз под Новый год. Ну бывают же чудеса? Хотелось бы ей просто дать денег, только где может взять так много семиклассница? Она пробовала вести блог, подписались знакомые, а дальше дело не пошло, предлагала Лизе, но она отказывалась становиться публичной личностью.

- Я не хочу, чтобы меня видели и жалели, - сказала однажды Кате.

- Да брось, Лиз. Ты можешь читать свои стихи и…

- Жалость! – перебила её. – Она будет преследовать меня, понимаешь? Я хочу быть поэтом, а не человеком с ограниченными возможностями, который пишет. Только именно мои ноги люди увидят первыми!

Катя замолчала, понимая, что подруга права. Сколько нынче блогеров, которые должны хоть чем-то выделяться, чтобы заинтересовать. Не достаточно быть хорошим, надо быть лучшим.

- Я уже написала ей, - сказала, качая головой. – Будь, что будет. Если позвонит – я предупредила, сама смотри.

Катя отвернулась, уставившись на тапки. Хотела, как лучше, только Лизе самой решать, что делать. Она иногда представляла, что оказывается на месте подруги, снились сны, от которых просыпалась в поту, и мать разговаривала с ней на эту тему, как сложно после трагедии Лизе. Но только одно дело думать, а другое быть Лизой.

- Я пойду, - Катя встала. Порывисто, быстро, обычно сидела по несколько часов, а теперь вскочила.

Лиза удерживать не стала, о многом предстоит подумать. Она посмотрела вслед подруге, шторы-двери заколыхались, выпуская Катю, и опустила взгляд на ноги. Усилие – но подчинения нет, безысходность накрывает куполом. «А если поможет?», - задумалась Лиза, прокручивая в голове слова подруги. Надежду нельзя забывать за кормой, она должна быть постоянной спутницей.

Серия 1. Девочка, которая умела летать. Глава 4

- Скоро приедет Римма, - Даша заглянула в комнату, и Лиза невольно вздрогнула, выплывая из задумчивости. Она до жути любила тётку, отвечающую взаимностью, и каждый раз ждала приезда.

- Одна? – задала вопрос, сглатывая внутренние слёзы, и мать лишь пожала плечами.

- Имеет значение? – поинтересовалась.

- Нет, - усмехнулась Лиза. Как-то сложилось, что с двоюродными сестрой и братом не было близких отношений. Они обособились и не вмешивались в их жизни. Потому Лиза больше знала их по именам, нежели по характерам. Лёша и Кристина. Ещё одни несчастливые родственники.

- Тётя Лида приедет с детьми, - будто вспоминает мать гостей, - баба Галя ещё, - она делает несколько шагов, и Лиза тут же закрывает тетрадь, укладывая поверх неё ладонь. – Над чем работаешь? – интересуется Даша, кивая на бумагу.

- Да так, - пожимает девочка плечами, а глаза бегают по сторонам.

- Ну ладно, - спохватывается Даша. – День долгий был, а завтра ещё длиннее. Ложиться будешь, давай помогу.

И в который раз за год материнские руки помогают ребёнку раздеться и укладывают в кровать. Нежные, ласковые, они гладят длинные кучерявые волосы, которые постоянно пушатся, и Лизе хочется на секунду закрыть глаза.

- Спой мне колыбельную, - просит мать, и та заводит.

Ай, люли-люли-люли,
Прилетели журавли,
Прилетели журавли -
Сказку Лизе принесли.

Журавли-то мохноноги
Не нашли пути-дороги.
Они сели на ворота,
А ворота скрип-скрип.

Не будите у нас Лизу,
У нас Лиза спит-спит.

В канун праздника стекаются родные. Первыми приезжают Лида и Гоша с детьми.

- Здравствуй, Вера, - выдыхает Даша, смотря, что добрались всем составом. Портить праздник не хочется, много надежд на Новый год. Предстоит загадать желание, может и впрямь сбудется. Нынче одно на всю семью: чтобы Лиза снова смогла ходить. Бросает мимолётный взгляд на Ирку. У этой может быть и другое, только навязывать Дарья не станет, желание из души идти должно.

Машину загоняют во двор, громко в доме, людно. Ника сразу бежит к Лизе делиться новостями, мужчины устраиваются в зале, включая телевизор, а рядом с Дашей располагается Лида и Вера. Две женщины одного мужчины. Если не думать об этом, всё как-то спокойно, только бросит взгляд Даша в сторону Гоши, и какое-то неистовство одолевает.

- Ну, ты как? – Лида встаёт около раковины, принимаясь за картошку. Сползают длинные крахмальные нити, оголяя желтоватый бок, пока Вера нарезает курицу на куски для салата.

- По-старому.

- Савелий? – интересуется Лида, только Даша головой качает.

- Ника закончила школу на пятёрки, - влезает Вера с новостью, но радоваться Лиде не хочется, словно не причастна она к этому. Ну кто, скажите на милость, ей Ника?

- Молодец, - замечает Даша как-то холодно, замешивая тесто на торт.

- Гостей ждёте? – на пороге возникает сияющая Римма, и вот ей Даша по истине рада. Отряхивает руки от муки, спешит обнять сестру.

- Сама приехала? – интересуется.

- Не захотели, - пожимает та плечами, немного сконфузившись. – Где Лиза?

- У себя, - кивает в сторону мать.

- Поздороваюсь и вернусь, - отзывается Римма.

Настроение у Лизы приподнятое. Всё же праздник, ожидание чего-то нового, будто старое и впрямь уйдёт, уступив место хорошему. Её лицо озаряется, когда на пороге комнаты появляется Римма.

- С Наступающим, - улыбается, протягивая Лизе небольшой свёрток.

- А это тебе, - Лиза вытаскивает из стола украшенный листок, протягивая тёте. Одна с уверенностью может сказать, что там стихи, другая, что в свёртке хороший блокнот.

- Красивая, - осматривает тётя племянницу, и та грустно кивает, указывая на ноги. – Не кивай мне, говорю то, что вижу, - замечает Римма. – В мать лицом пошла, - делает комплимент.

- И в тебя, - Лиза смеётся. Столько раз уже обменивались любезностями, а всё никак не надоест. Римма лохматит волосы на макушке и возвращается на кухню к женщинам.

- Твоя мать меня ненавидит, - отчего-то говорит Ника, и улыбка сползает с лица Лизы.

- Не придумывай, - кладёт руки на колёса и мощными рывками перемещается вновь к столу, якобы за чем-то. На самом деле не хочет показывать Нике лицо. Мама добрая, ласковая, но к Нике и Косте у неё другое отношение, будто и впрямь они в чём-то виноваты. Лиза вникать не хочет, всё-таки взрослые отношения, ей хорошего и тут, со своей колокольни.

Телефон издаёт мелодию, и сердце Лизы начинает стучать сильнее. Неизвестный абонент. Она понимает это и по рингтону, который звучит, и по высветившимся цифрам. Ждёт ли она этот звонок или он ей ненавистен?

- Возьми уже, - кивает Ника на кровать, где исходит мелодией гаджет. Ей не понять. Она не знает, как это важно. Или не важно? Лиза запуталась, не зная, как стоит поступить.

Почему она решила, что это та женщина? Внезапная мысли пронзает разум. Это может быть ко угодно. Например… Например.. Она не может придумать.

- Держи! – Ника резво хватает гаджет и, нажав зелёную кнопку, прислоняет к уху сестры, будто та её просила об этом.

Серия 1. Девочка, которая умела летать. Глава 5

Лиза бросила взгляд в сторону сестры, раздумывая, попросить её или добраться самой. Из кухни раздавались женские голоса.

- Приведи маму, пожалуйста, - попросила Нику, прикрывая трубку ладонью, и девочка мгновенно спрыгнула с кровати.

Возникшая на пороге Дарья была немного удивлена, когда за ней пришла Ника.

- Что случилось? – немного испуганно спросила, смотря на дочь.

- С тобой хотят поговорить, - Лиза протянула матери телефон, глядя на её обескураженное лицо. Секунда задумчивости, и рука женщины тянется по направлению, забирая гаджет.

- Алло? – говорит, сдвигая брови на переносице и подперев локоть одной руки ладонью другой. – Да, я мама Лизы Крыловой, - подтверждает, закусывая губу, и глаза перемещаются, пока она слушает, о чём говорит собеседница.

- Я не знаю, - произносит как-то рассеянно, глядя на дочь, и нет в ней той уверенности, которая всегда присуща, будто не Дарья она, а кто-то другой.

- Да-да, поняла, - кивает, соглашаясь с собеседником. – Есть, да, на этом номере, можете сюда прислать. – Какое-то время слушает женщину, и завершает разговор.

- Вас тоже с Наступающим, Елена. Всего доброго.

Трубка от уха отнята, но Даша не торопится говорить, она смотрит на незнакомый номер на экране.

- Почему ты мне не сказала? – лоб сморщен, словно она думает над чем-то очень серьёзно.

- Не знаю, - Лиза пожимает плечами, принимая назад телефон. – Может, не верила, что кто-то позвонит.

Позади маячит Ника, не планируя входить, пока мать в комнате.

- Позже поговорим, - спохватывается мать, вспоминая, что на кухне её ждут трое женщин, и выходит, слегка задевая Нику.

- Кто это был? – любопытствует та, как только оказывается снова на кровати.

- Слушай, - Лизе не хочется говорить, по крайней мере пока всё настолько туманно. – Я тебе потом скажу, если выгорит, хорошо?

- Ладно, - пожимает Ника плечами, изучая сестру. – Сама понимаю, как это, когда лезут туда, куда не следует, - усмехается. – Иди сюда, я тебе покажу, как в классе Новый год отметили, - и она усаживается удобно на кровати, разыскивая файл в телефоне.

Лиза смотрит и не видит, прокручивая в голове слова, сказанные женщиной.

«Мы постараемся тебе помочь».

Сердце снова стучит быстрее, будто и впрямь может произойти чудо, и накатывает какая-то эйфория. Улыбка расплывается на её лице, когда она размышляет о том, что желание вполне может сбыться, а Ника думает, что всему виной её видео.

Мужчины суетятся, перетаскивая стол в самую большую комнату. Раздвигают, приносят стулья и делают конструкцию в виде лавки.

- Прочно? – шатает Гоша толстую доску, проверяя, как она разместилась на стульях, и Анатолий накрывает её свёрнутой в несколько раз простыней.

Белая скатерть, приобретавшая после каждого застолья дополнительное пятно, которое было невозможно отстирать, улеглась на стол, равномерно свесив выбитые узоры по всем четырём сторонам. Сервировкой занялась Ирка. Она расставляла длинные узкие стаканы по количеству гостей, укладывала рядом вилки, ложки и ножи, заворачивая их в бумажные салфетки, как видела как-то в кафе, ставила глубокую тарелку поверх плоской, а дойдя до небольших стопок, задумалась, прикидывая, кого куда посадить.

Салатницы разместились по разным сторонам стола, тут же красная рыба, нарезка из колбасы и карпаччо, сырная тарелка, маслины и оливки, красная игра. Голоса разносятся по дому, слышен смех. Женщины делятся новостями, а мужчины ищут что бы посмотреть по телевизору.

Ближе к 21.00 пришла Галина Егоровна. На ней тёмно-синее платье, верх которого усеян бусинами того же цвета, яркая помада и немного подведены глаза. Она дарит небольшие подарочки каждому, а у Ники в кулаке оказывается смятая купюра, которую бабушка заботливо тычет внучке, чтоб другие не увидели. Хорошая у Лизы бабушка, добрая, как и отец. Да и дед добрый был, Лиза его хорошо помнит, он умер за год до её несчастья.

Всегда пожалеет, посоветует, только отец на него ни капельки похож не был. Лиза смотрела на бабушку, понимая, что и с ней у него нет почти ничего общего. Но от того, что между ними не было сходства, не перестают же они быть родителями?

Лиза была в мать, это все говорили, а вот Денис и Ирка в отца пошли. Высокие, рослые, с зелёными глазами, когда у самой Лизы были карие. И с ними Лизе повезло, семья у них сложилась дружная.

- Проводим Старый год, - оповещает всех Анатолий, усаживаясь во главе стола. Протягивает руку за шампанским и крутит проволоку, прижав пальцами другой руки пробку к основанию.

Даша заканчивает последние приготовления и спешит переодеться. Хочется быть красивой, вступая в Новый год.

- Лиз, а ты чего? – немного удивляется, смотря на дочку, разместившуюся напротив отца в домашнем. – А ну поехали, - хватается за коляску и тащит в комнату. – Без нас не начинать, - предупреждает отца. - Мы тебе для чего платье нарядное купили? – снова обращается к дочке.

Даша достаёт платье из шкафа и вещает на спинку стула.

- Мам, - Лизе хочется поговорить о случившемся разговоре. – А если мне действительно помогут?

Серия 2. Полный абьюз. Глава 1

С высоты шестого этажа двор был как на ладони: большую часть занимал лес, как его называли жители, а перед ним тонкая полоса с детской песочницей, тройкой качелей и лавочками, где распивали спиртное местные и молодежь по вечерам, а то и ранним субботним утром в тёплое время года. Теперь же было потише, пока весна снова не вступит в права, и вместе с подснежниками не появятся первые пропойцы.

Тонконогие сосны уносились в небо, если смотреть на них снизу, но сейчас казались коротышками, поскрипывающими под ветром, разгулявшимся нынче. Римма нечасто могла вот так выбраться на балкон и просто подышать воздухом. Сегодня было морозно. Набирая многочисленных клиентов, она просыпалась в семь и ложилась поздним вечером, успевая в перерывах выпить чашку кофе или съесть бутерброд. Вот и сейчас, увидев, как вышагивает Ниночка из соседнего дома, она обречённо вздохнула, понимая, что время отдыха слишком быстро подошло к концу, и она не просто физически устала, ей хочется выть от бессилия.

- Привет, - с улыбкой открыла она дверь, впуская белое пышное облако в пуховике с роскошными кудрями, которое, дыша духами, скинуло новые сапоги и устроилось на клиентском кресле, протягивая успевшие отрасти ноготки.

Римма села напротив и включила лампу, нащупывая одной рукой одноразовую голубую маску в ящике стола. Не глядя, достала одну из них и разместила на лице в третий раз за сегодня, пока часы показывали четверть пятого. Ухоженная Ниночка сияла счастьем, и Римма видела, как её разрывало от того, чтобы поделиться каким-то новостями.

- Как дела? – поинтересовалась, понимая, что девушка только этого вопроса и ждёт, и тут же клиентку прорвало.

- Представляешь, Генка сделал мне предложение! – щебетала она, делая милые ямочки на щеках.

- Поздравляю, - спокойно ответила Римма, натягивая резиновые тонкие перчатки. – Это который водитель? – решила уточнить.

- Нет, ты что! – покачала головой Ниночка, колыхая светлой копной. – Менеджер.

Признаться, Римма пыталась вникать во все истории, рассказываемые клиентками, но их было так много, а Римма была одна, что они никак не хотели удерживаться в голове, а потому она часто путала имена и события. Но с Ниночкой она была уверена, что там был водитель.

- Водитель - это Костя, - объясняла клиентка, и Римма поняла, что с её памятью происходят не совсем необъяснимые вещи. – А Гена, - она сделала паузу, - не очень красивый, конечно, но более уверенный в себе.

Телефон вибрировал именем сестры, Римма поставила его так, чтобы её было видно, и нажала видеозвонок.

- Привет, - поздоровалась Дарья, поправляя волосы и разглядывая сестру. – Работаешь?

- Что-то срочное? – не отрывалась от ногтей клиентки Римма. Она закончила с первым пальцем и принялась за второй, проводя сверлом по ярко-красной поверхности.

Время не резиновое, за этой девушкой следующая, а потом ещё одна. Денег катастрофически не хватает, а потому нет времени на отдых и глупости, которые могут себе позволить остальные. Она уже забыла, когда в последний раз открывала фильм, чтобы посмотреть что-то перед сном, или читала книгу. Вместо этого заваливалась без задних ног, чтобы завтра быть готовой к многочасовому рабочему дню.

- Можно мы к тебе с Лизкой приедем? Появился шанс, нельзя упускать. Надо с волонтёром встретиться, хорошая девушка, обещала помочь.

- С каким волонтёром? - Римма на мгновение оторвалась от работы и посмотрела на сестру.

- Сбор хотят сделать, а для этого встретиться надо, чтобы поняли, что мы за люди, вдруг, мошенники какие? Да я сама понимаю, деньги большие.

- А чего к вам не приедет, убедиться? - вернулась Римма вновь к работе. Ниночка делала вид, что рассматривает комнату, на самом же деле навострила уши, чтобы ничего не пропустить.

- Нам это в первую очередь надо, а не ей по деревням кататься. Если не выйдет нас принять…

Но договорить Римма сестре не дала.

- Приезжай, только рада буду.

В трёхкомнатной съёмной квартире едва хватало места её семье, и то с восемнадцатилетней дочкой приходилось спать на одном диване. Самую маленькую она выделила под кабинет, купила небольшой стол, аппарат и материалы, потратив на это большую часть имевшихся денег, устроила так, что было уютно и тихо. Не салон, конечно, но Римма брала по-человечески, понимая, что тягаться с профессионалами ей не по силам.

Трудолюбие, упорство и аккуратность позволили набрать достаточное количество клиенток, рассказывающих по сарафанному радио друг другу о новом мастере маникюра, который делает работу на совесть и намного дешевле, чем многие из её коллег. Потому и отбоя не было, а Римма увеличила рабочий день до 15 часов.

И даже при такой загруженности средств была настолько мало, что приходилось затягивать и без того худые животы. Но отказать родной сестре Римма не могла, не сейчас, когда та говорит о таких вещах.

- Конечно, Даш. Мой дом – твой дом. Вы надолго?

- Не могу сказать, всё зависит от того, как пройдёт. Сначала встретимся, а потом, если нами займутся, надо ролик снять. Это ещё дня два. Толя тоже будет, сама понимаешь, как я одна её транспортировать буду.

Даше было неловко, а у Риммы ухнуло сердце. Если они поселятся здесь втроём, будет катастрофа. Толя, конечно, мужик неплохой, куда лучше её мужа, но со своими тараканами, да и куда вшестером в две комнаты?