Девочка-мухотаракан: Превращение

О книге

Девочка-мухотаракан: Превращение

Серия «Девочка-мухотаракан»

Художник А. Ермолина

SBN 978-9967-27-577-5

Первая книга из серии «Девочка-мухотаракан», в которой маленькую девочку Аню ждут первые приключения и знакомство с необычным любителем путешествий, тараканом по имени Христофор Колумб. Таракан умеет читать и давать мудрые советы. Книга написана профессиональными психологами и рекомендована к совместному чтению со взрослыми: помимо приключений читателя ждут интересные сведения из области истории, филологии; а так же предлагается поразмышлять на актуальные возрастные психологические проблемы взаимоотношений.

Книга апробирована среди школьников 10-14 лет. Была издана в бумаге небольшим тиражом в 2014 году.

Содержание:

Часть I. Аня и тайны Чудского озера

Девочка, которая плохо кушала

Бабушкины мухи и мамина мизофобия

Толстые бывают счастливыми?

В «Тридевятом царстве»

Часть II. Подарок Христофора Колумба

История Христофора Колумба

Подарок Христофора Колумба

Превращение

Город-черепаха

Возвращение Христофора Колумба

Девочка, которая плохо кушала

– Проходите, присаживайтесь, – сказал доктор, не глядя на вошедшую к нему семью, маму, папу и маленькую девочку. Доктор показал рукой на стул рядом, и было непонятно, как три человека смогут уместиться на этом самом стуле.

Девочка посмотрела на родителей вопросительно, и мама села на стул, а дочь посадила себе на колени. Папа остался стоять, решив, наверное, что, если тоже сядет маме на колени, то стул не выдержит, и тогда все посетители доктора будут жаловаться стоя.

– Ну-с, на что жалуетесь? – спросил равнодушно доктор, продолжая писать.

– Вот, – сказала мама, – мы не кушаем.

Доктор наконец оторвался от важного дела и повернул голову к посетителям.

– И почему вы не кушаете? – было видно, что ему и в голову не может прийти такое – не кушать. Сам доктор был полноват, его розовые пухлые щёчки выдавали хороший аппетит. Наверное, он даже за своими детьми доедал всю кашу...

В то время как у девочки, сидевшей на коленях у матери, был очень голодный вид: под глазами плакали серые круги, нос казался похожим на клюв синички, а щёчек и вовсе не было – ввалились.

– Тебе мама не даёт кушать? – улыбнулся чему-то доктор, откладывая ручку на стол, и даже отодвинул от себя карточки, а потом и сам весь повернулся к посетителям. Он не каждый день видел таких грустных, голодных и молчаливых детей.

– Я даю ей кушать, это она не ест, – мама обиделась, – мы даже йогурт не доедаем до конца.

– Вообще? – брови доктора от удивления полезли на лоб, как мохнатые гусеницы, – почему ты не любишь йогурт?

Но девочка не ответила. У неё не было сил, и поэтому она только смотрела на гусениц. У дедушки в деревне такие ползали по капусте и потом, наевшись этой волшебной капусты, превращались в красивых белых бабочек. Если поймать такую бабочку и поднести к носу, она будет смешно щекотать нос.

– Как тебя зовут? – доктор снял очки и пододвинул ближе стул.

– Её зовут Аня, – ответила за девочку мама. – Ей шесть лет, и мы, то есть, она должна пойти в школу. Но мы боимся её туда отдавать, потому что мы, то есть, она может упасть в голодный обморок.

– А, – согласился доктор, – и давно она у вас не ест?

– Уже два месяца, – мама положила фотографию на толстую медицинскую карточку Ани, – вот такими мы были полгода назад.

На фотографии находилась только Аня, без мамы. Все мамы, которые сильно любят своих детей, говорят «мы». Доктор снова надел очки и взглянул на фотографию:

– Это точно один и тот же ребёнок? – брови-гусеницы привычно полезли на лоб. – Так. Вам надо сначала сдать все анализы.

Девочка вздрогнула и прижалась к маме.

– Мы уже у всех врачей побывали, – сказал вдруг устало папа, – и анализы сдавали несколько раз. Никто не может объяснить, почему у неё нет аппетита. И анализы у нас нормальные, кроме гемоглобина.

– А у психотерапевта вы были? – доктор полистал толстую медкарточку Ани.

– Наша дочь, – гордо сказала мама, – не какая-то там психически больная! Мы просто плохо кушаем!

– Нудануда, – пробормотал доктор заклинание и взял в руки волшебный фонендоскоп, – снимите ей верхнюю одежду.

Мама спустила Аню на пол и сняла с неё кофточку. Доктор покачал головой, увидев, что на девочке можно было рёбра все пересчитать и не сбиться. Животик был, как и щёчки девочки, ввалившимся, а над ним выпирали рёбра, словно у скелета из музея кошмаров, куда Аню водил однажды папа.

– Ай-яй-яй! – возмутился доктор, послушав грудь и спину худой девочки своим прохладным фонендоскопом, – ты почему не кушаешь?.. Скажите, а вы пьёте витамины?

– Да, пьём… если захотим, – голос мамы задрожал.

Доктор помолчал, подумал, наблюдая, как мама одевает худенькую Аню, и неожиданно спросил:

– У вас есть родственники в деревне?

– Есть, – ответил папа, – в Замогилье у нас живёт бабушка.

– Где? – доктор выронил ручку, которой писал заключение.

– Замогилье. Так деревня называется. Под Псковом. Там, рядом, в тринадцатом веке ещё Ледовое побоище было… И «Тридевятое царство» там есть, центр отдыха какой-никакой… – папа пристально посмотрел на маму, но она стала смотреть в окно.

– А лес и речка есть в вашем волшебном Замогилье? – поинтересовался доктор, улыбаясь.

– Конечно, есть. И комары есть в лесу, и рыба в речке, – мама громко ответила за папу, – и калиброванных мух у бабушки много. Сплошная антисанитария из-за поросят, коровы и козы.

– Вот и хорошо, – обрадовался доктор.

– Что хорошего в антисанитарии? – руки мамы от изумления перестали обнимать Аню.

– В антисанитарии ничего хорошего нет, а вот свежий воздух и козье молоко для Ани будут в самый раз. Аня, ты хочешь к бабушке в деревню?

Доктор улыбнулся Ане, теперь поднимая щётки-усы вверх. Мама с папой переглянулись, мама выглядела очень сердитой, зато папа довольно улыбался, как и доктор. И девочка вдруг ответила. Голос у неё был бесцветный, как у всех голодных детей:

– Хочу.

Бабушкины мухи и мамина мизофобия

Бабушка, когда увидела свою голодную внучку, всплеснула руками и начала почти плакать, прижав к себе Аню.

– Ира, что же ты сделала со своей дочерью? – сквозь почти слёзы бабушка укоризненно обратилась к маме. Та сердито посмотрела на папу, он быстро ответил за маму:

– Ну что ты, причём тут Ира? Мы оба не можем заставить Аню кушать.

– Ничего-ничего, – дедушка взял лёгкую внучку на одну руку, а другой закрыл за гостями калитку, – у нас Анечка будет есть всё подряд!

И, примирённые дедушкиным оптимизмом, все пошли к садовой беседке рядом с домом.

Родители Аниного папы жили в деревне с ужасным, по словам мамы, названием – Замогилье, хотя ничего пугающего там не было. Если и говорить «ужасно», то только так: ужасно интересно и ужасно красиво. Прошлым летом Аня ходила с дедушкой в лес за смешными грибами рыжиками, рыбачила, помогая отпускать назад, в воду, пойманных не взрослых рыбок. За один месяц Аня в Замогилье так могла загореть, что в городе все бледные мамины подруги завидовали и обещали тоже обязательно сходить в солярий.

Но, кроме загара, Аня привозила домой царапины, синяки, искусанное комарами тело, иногда кашель. Папа убеждал маму, что их дочь таким образом приобретает железный иммунитет (Аня зауважала это серьёзное слово, похожее на щит древних воинов); но мама ругалась и отвечала, что загореть можно было бы и в городском бассейне с хлоркой. Тогда папа рассердился сильнее мамы и посоветовал полечиться от слова с острыми зубами – ми-зо-фо-бии. Когда вместе с Аниним кашлем с последних зимних гостин приехало ещё и воспаление легких, мама возненавидела Замогилье ещё больше и торжествующе заявила, что название себя оправдывает. А позволять бегать из одного дома в другой раздетым – не предусмотрительно.

У дедушки на одной большой территории, окружённой невысоким забором, было два дома. Большой предназначался для гостей, потому что маленького, трёхкомнатного, хватало для хозяев и двух кошек. В холодные дни его обогревала небольшая печка, на которой бабушка варила ужин собакам и малышам – поросятам, цыплятам и даже кроликам, жившим в многочисленных сараях позади хозяйских домов. Из-за каши для животных в дедушкином домике почти всегда терпко пахло отрубями и вареными картофельными кожурками. Маме этот запах не нравился, она жаловалась на тошноту, наверное, так у неё проявлялась мизофобия, и вдруг начинала вспоминать квартиру, в которой даже туалет «дышал свежестью морского бриза». А так же утверждала, что бабушка – «латентный селекционер калиброванных мух и тараканов». Этих мелких животных, и правда, было много в Замогилье, особенно в сараях с поросятами. Зато гоняться за мухами с электрической мухобойкой было веселее, чем вытирать пыль в квартире с приятным запахом. Папа, не имевший мизофобии, тихо просил маму потерпеть, и на следующий день родители начинали собираться домой, изредка разрешая Ане оставаться в гостях.

Но сегодня мамина боязнь резких запахов, грязи и опасностей могла не переживать: в июне бабушка не варила кашу в домике и не разводила там мух. Мухи все были на улице и вместе с Аней радовались теплу и свободе. Как будто почувствовав свою любимую гостью, они собрались в беседке, у праздничного стола.

– Боже мой, – ахнула мама, то ли удивлённо, то ли сердито, то ли всё вместе сразу, – сколько у вас здесь мух!

Аня испуганно посмотрела на дедушку, надеясь, что он не даст маминой мизофобии «разыграться на пустом месте», как говорил папа. Дедушка поймал внучкин взгляд и подмигнул ей, обратился к маме:

– Мы скоро продадим всех поросят, на следующей неделе, и мухи улетят в соседнюю деревню.

– Да неужели? – мамина мизофобия почувствовала угрозу, – и как же вы будете без мух? Наверное, будет скучно.

– Что поделаешь, – бабушка переглянулась с дедушкой, – без мух, конечно, будет не так интересно, зато с Анечкой веселее… Помогите мне принести салаты.

Бабушка обожала готовить, её фантазия в отношении еды была ограничена только свободным от работы на почте временем. Сегодня за ночь и полдня бабушка успела сварить Ане молочную кашу, приготовить четыре красивых салата, запечь петуха в духовке, сделать из блинов красивые конвертики, налепить пельменей и сварить компот. Аня не хотела есть, но, чтобы остаться в деревне на каникулы, пришлось сделать вид, что, кроме компота, её интересует вся еда.

Мухи, коты и два щенка Ане, безусловно, обрадовались, особенно тому, что она, пока взрослые говорили тосты и обсуждали разные новости, потихоньку скидывала под стол по одному пельмени, положенные на тарелку дедушкой, потом туда же отправилась красивая куриная ножка. А вот салат бросать под стол было неудобно: он больше испачкал платье, да и сидящие под столом голодные животные от помидоров отказались.

– Вот это я понимаю! Молодец! А вы говорите, ребёнок ничего не ест, – торжественно пробасил дедушка, демонстрируя маме Анину тарелку с оставшимся салатом, когда Аня робко сказала, что уже сыта и хочет посмотреть на кроликов.

Папа тоже гордо посмотрел на маму, и мама покраснела. Ей пришлось признать своё поражение и дать согласие на то, чтобы Аня провела здесь каникулы. С условием, что мух и тараканов здесь вытравят всех-превсех и будут напоминать её дочери мыть руки после каждого раза, когда она берёт на руки щенков и котов, а то так и до «квартирантов в желудке не далеко».

Каких квартирантов имела в виду мама, Аня не стала слушать и пошла смотреть на дедушкиных кроликов вместе с двумя щеночками, охотно последовавшими за своей кормилицей. Нужно было сделать много дел за отвоёванное лето. И начать стоило с того, чтобы дать имена этим щеночкам и приучить их откликаться на них.