Девочка на спор. Игры мажоров

Глава 1

Аня

Первый учебный день.

Жутко волнуюсь, вливаясь в поток студентов, что спешат к учебным корпусам.

Для меня всё новое. Новый город, и не какой-нибудь, а сама столица. Новый университет, куда я перевелась из Хабаровска.

И вот я, вся в предвкушении, шагаю по аллее навстречу новой жизни.

Интересно, как меня встретят однокурсники? В Хабаровске я была старостой группы и у меня было много друзей. Получится ли найти их здесь?

А ещё, как любой девчонке, мне хочется встретить свою любовь.

В прошлом году я встречалась с одним парнем — Костей. Он приглашал меня в кафе и кино, мы даже целовалась. А потом оказалось, что параллельно со мной он встречался ещё с одной девушкой. Было больно и обидно. Ударило по самооценке. Неужели я так плоха, что меня невозможно полюбить?

Отмахиваюсь от неприятных мыслей. Нашла о чём вспоминать! Я обязательно найду свою любовь.

Оглядываюсь по сторонам, начинаю сомневаться, а правильно ли я иду.

Где-то в мобильном у меня была сохранена схема территории универа.

Прямо на ходу раскрываю рюкзак, выуживаю из него телефон, открываю план. Сверяясь с ним, верчу по сторонам головой и на мгновение зависаю. Справа по аллее в мою сторону идёт высокий красавец.

Ловлю себя на мысли, что в эти секунды время будто замедляется. Прямо как в кино.

Отмечаю спортивную фигуру с расправленными плечами, стильную одежду и стрижку. Виски выбриты, тёмные волосы уложены назад. Уверенный, немного прищуренный взгляд, загорелый лоск кожи.

Весна в Москве тёплая, и незнакомец несёт чёрную кожаную куртку в руках. Густые узоры татуировок уползают под рукава белой футболки, так плотно облегающие литую сталь бицепсов, что ткань немного натягивается и морщинится. Кисть левой руки парня обнимают объёмные часы, правую — кожаные браслеты.

Засмотревшись, врезаюсь в чью-то крепкую грудь. От удара и неожиданности роняю и телефон, и рюкзак, из которого на асфальт вываливаются разные мелочи: ключи, блеск для губ, ручки…

— Куда прёшь, дура рыжая? — рычит парень лица, которого я даже не успеваю рассмотреть, потому что, прошептав “простите, пожалуйста”, бросаюсь собирать свои вещи.

— Глаза дома забыла? — не унимается он.

По щекам бежит горячий румянец, стискиваю зубы, старалась не обращать внимания на грубость.

— Понаехали! — добавляет с жестокой насмешкой.

Становится до слёз обидно. Ещё и от того, что на экране телефона трещина. А он ведь практически новый.

— Я же извинилась, — закидываю вещи в рюкзак, хочу встать, но этот гад наступил своим белым наверняка дорогим кроссовком на лямку.

Пытаюсь выдернуть, но безрезультатно.

— Ногу убрал, — раздаётся вдруг рядом, и я поднимаю голову, чтобы увидеть, кто заступился за меня.

Это тот самый симпатичный брюнет, на которого я так засмотрелась.

Парень, что ругался на меня, меняется в лице. Отшатывается в сторону, словно увидел привидение, и я использую этот момент, чтобы вытащить лямку рюкзака из-под его кроссовка.

Выдыхаю с облегчением, а сердце начинает биться быстрее, когда мой внезапный спаситель поворачивается ко мне и спрашивает:

— Ты в порядке?

Он наклоняется ко мне, и, о чудо — подаёт руку. Его ладонь тёплая и сильная, и я чувствую, как по моей спине до самого загривка пробегает табун мурашек.

— Да, всё в порядке, — поднимаясь, отвечаю, хотя в голове полный сумбур.

Он оставляет мою руку, но меня всё ещё мурашит. Сама не ожидала от себя такой реакции на лёгкое прикосновение.

— Извинился перед девушкой, — велит мой заступник нахалу. Его голос звучит спокойно, но в нём чувствуется сила.

Опасаюсь, что хам его сейчас пошлёт куда подальше, но к моему удивлению, парень делает то, что ему велят.

Сказать, что я удивлена — ничего не сказать. Брюнет, конечно, выглядит очень решительным, но кто он такой, что его так слушаются? Местная знаменитость? Спортсмен? Капитан футбольной команды?

Теряюсь в догадках.

— Э-э, ну, ты извини, — запинаясь, тянет верзила.

Киваю, прижимая к груди разбитый телефон, на который мой спаситель обращает внимание.

— Завтра такой же новый принесёшь, — с тем же уверенным спокойствием говорит он парню.

Тот явно недоволен, но молча соглашается, видимо, понимает, что может огрести ещё больше проблем. Он отходит, бросив на меня косой взгляд, но я всё равно чувствую, как напряжение улетучивается, а благодарность наполняет сердце.

— Спасибо, — благодарю красавчика. Мне всегда нравились люди, которые не боятся встать на защиту других, но к моей симпатии примешивается и что-то ещё.

Сейчас, когда я вижу его близко, и меня обволакивает его свежим ментолово-мятным парфюмом, я вновь не могу не думать о том, какой он привлекательный.

Просто мечта девчонок. Высокий, темноволосый, с выразительными чертами лица. Красивыми губами, чётко выраженными скулами и светлыми зелёными глазами, напоминающими цветом первую весеннюю зелень.

Залюбовавшись, опять невольно зависаю. Опомнившись, смущаюсь, пытаюсь отвести взгляд.

Глаза красавчика, глядящие с лёгкой насмешкой, лишают меня возможности скрыться. Пробуждают что-то непривычное внутри.

— Ещё раз спасибо, — повторяю, не зная, что ещё сказать.

— Новенькая? — интересуется он.

— Да, перевелась из Тихоокеанского гос.универа.

Парень озадаченно вскидывает бровь, и я подсказываю:

— Хабаровск.

— Далеко.

— Ага. Не подскажешь где третий учебный корпус?

— Экономика? — уточняет брюнет, и в его взгляде появляется какая-то неуловимая… заинтересованность?

— Да.

— Прямо до конца, справа будет новое семиэтажное здание, не пропустишь.

— Спасибо за помощь.

Парень бросает взгляд на часы, видимо, торопится.

— Удачи. Постарайся больше ни в кого не врезаться, — с той же лёгкой усмешкой желает напоследок и уходит.

Провожаю его взглядом, всё ещё сжимая в руках разбитый телефон и не веря, что этот день начался именно так.

Глава 2

Аня

Нахожу нужную аудиторию. Оглядываюсь в поисках места, куда можно сесть.

– Присаживайся, — предлагает миловидная шатенка с каре.

– Спасибо. Я – Аня Светлова, — представляюсь.

– Катя Прохорова.

– Ты откуда к нам? — интересуется Катя.

– Хабаровск. Мой отец из Москвы, но он — военный, поэтому большую часть времени мы прожили в других городах.

Последние пять лет наша семья жила в Хабаровске. Там я заканчивала школу и поступила в универ. Когда этим летом отец вышел в отставку, мы переехали в Тверь. Это родина моей мамы, там же живёт моя единственная бабушка.

Отцу от его родителей досталась небольшая двухкомнатная квартира в Москве, которую он все эти годы сдавал, но столица как место проживания не рассматривалась. У моего младшего брата астма, и такие большие загазованные города ему не подходят. Да и мама не жаждет жить в Москве.

Поэтому Тверь. Там отец купил большой дом с террасой и садом. Много зелени, недалеко Волга. А московскую квартиру отдали мне, когда я перевелась в столичный ВУЗ.

Переехала я только неделю назад. Родители очень волновались, оставляя меня одну. Но они знают, что я ответственная и дисциплинированная, и не буду делать глупости. Я на самом деле планирую заниматься учебой, чтобы в будущем найти хорошую работу.

– А я из Пензы, – в свою очередь рассказывает о себе Катя. – С девчонкой одной комнату снимаем.

Общаемся до тех пор, пока в аудиторию не вваливается парочка парней, которые сразу привлекают к себе всеобщее внимание.

Оба в стильных футболках и джинсах, на лицах читается уверенность, которую невозможно не заметить.

Первый из них, высокий и крепкий, со светлыми волосами, уложенными в художественном беспорядке, держится очень раскованно. Его улыбка и непослушный бунт в глазах излучают энергию, способную зарядить окружающих.

Его друг тоже спортивного телосложения, с тёмными волосами и проблесками татуировок на запястьях выглядит сдержаннее, но не менее уверенно.

Присмотревшись, с удивлением узнаю того самого парня, который заступился за меня сегодня.

Мы что, в одной группе?!

Девчонки позади нас восхищённо перешёптываются. Да и в целом лица одногрупников отражают любопытство и даже немалую долю зависти – эти молодые люди явно популярны.

Парни занимают свои места, их тут же обступают. Блондин начинает что-то рассказывать, сопровождая слова выразительными жестами.

– Это кто? — тихо интересуюсь у своей новой знакомой.

Катя сначала в недоумении смотрит на меня.

– А, ты же новенькая, — спохватывается. — Блондин — это Кирилл Ларин. Второй Дима Авдеев. Местные звезды.

– И чем они знамениты?

– Деньгами, — фыркает Катя.

– В смысле?

– В смысле богатенькие мажоры. Бабла немерено, соответственно брендовые шмотки и крутые тачки. Девчонки таких любят, а они этим пользуются.

– Ясно, – не самая вдохновляющая информация. Мне этот Дима показался другим.

– Они ещё и гонщики. Участвуют в заездах на своих дорогих тачках. Кстати, зрелище крутейшее! В субботу первая гонка сезона. Пойдём?

– Не знаю даже… Мне такое не особо интересно.

– А ты была?

– Вообще-то нет, но…

– Тогда точно надо идти. Не пожалеешь!

В этот момент Авдеев чуть поворачивается, и наши взгляды пересекаются.

Вспоминаю нашу встречу на аллее и тот момент, когда он, словно в замедленной съёмке, коснулся моей руки, заставив сердце заколотиться.

В глазах парня улавливаю искорки смеха. Он слегка поднимает уголки губ и подмигивает мне, будто тоже вспомнил тот эпизод.

Тогда его уверенность и решительность поразили меня, но сейчас меня тянет к нему ещё сильнее. Он словно магнит притягивает взгляд и внимание.

Отвожу глаза, стараясь не выдавать своего смущения, но это непросто.

– Ну, так что? Идёшь? — настаивает Катя.

Представляю Авдеева за рулем спортивной тачки. Хочу это увидеть!

– Ладно, давай сходим.

– А после лекций мы с девчонками собираемся в кафе. Приглашаю. Заодно со всеми познакомишься.

Катя оказывается той ещё болтушкой и за время лекций успевает рассказать мне и про однокурсников, и про преподавателей.

День оказывается таким насыщенным, что вечером, вернувшись домой, я едва не валюсь с ног. Съедаю бутерброд с чаем, отзваниваюсь родителям и заваливаюсь спать.

Даже не предполагаю, что следующий день принесёт мне ещё одну неожиданную встречу

Чтобы срезать путь, бегу через университетскую автостоянку, и меня едва не задевает паркующаяся красная машина. Отпрыгиваю в сторону в последнюю секунду.

Что ж такое?! Каждый день у меня какое-то ДТП. Вчера с парнем столкнулась, сегодня с Феррари. Завтра с чем?

Дверь с водительской стороны открывается, и из крутой алой тачки выходит… Кирилл Ларин.

Тот самый популярный блондин из нашей группы. Друг Авдеева. Катя мне вчера много про него рассказывала, хотя меня, конечно, больше интересовал Дима.

Ларина Катя назвала оборзевшим мажором. Впрочем, и об Авдееве у неё не лучшее представление, но он мне вчера помог, поэтому я решила, что сама составлю мнение о людях, а не буду полагаться на чужое.

– Не зацепил? — тем временем спрашивает Ларин, разглядывая меня.

– Нет, — смутившись, мотаю головой.

– Ты ведь из нашей группы? Новенькая?

– Да. Аня Светлова, — зачем-то представляюсь. Как глупо! Меня же не спрашивали.

Ему наверняка всё равно, как меня зовут. Катя говорит, что они с Авдеевым общаются только с девочками модельной внешности.

Я не считаю себя уродиной. Талия у меня есть, ноги стройные, грудь небольшая, но тоже вроде нормальная, но до модели мне, конечно, далеко. Они все обычно жгучие брюнетки или платиновые блондинки с копной блестящих волос, а я рыжая. Ещё и веснушки эти, которые никакие тоналки не скрывают. В детстве меня за них дразнили.

Ларин вновь проходится по мне взглядом, будто бы оценивающим, и тоже представляется:

Глава 3

Гонки проходят за городом на бывшем аэродроме. Обширная территория, которая когда-то служила местом для взлётов и посадок, теперь стала ареной для стремительных сражений, где каждая секунда на вес золота.

Стартовая линия расчерчена белыми полосами на старом асфальте, который наверняка хранит в себе истории многих побед и неудач.

Народ праздно шатается, из динамиков гремят модные треки, повсюду разговоры, смех. Пахнет хот-догами и сладкой кукурузой. Часть зрителей уже расположилась на скромных трибунах, ожидая момента, когда раздастся рёв мощных автомобилей, готовых к старту.

Я впервые на подобном мероприятии, но меня сразу захватывает царящая здесь атмосфера. Кручу головой, пританцовывая в такт музыке.

— Пойду принесу нам что-нибудь выпить, — говорит Катя.

Отказываюсь.

— Я там тебя подожду — показываю на какую-то одноэтажную постройку. Народу там гораздо меньше, а обзор на происходящее лучше.

Катя уходит, а я пробираюсь через толпу к низкому ангару. Ворота распахнуты, внутри машины готовят к старту.

— Привет, — рядом со мной вдруг оказывается Ларин. — Круто, что пришла. Будешь болеть за меня?

Вопрос ставит в тупик. Если быть честной, то я здесь из-за Димы.

— Пожелаю тебе… удачи, — отвечаю уклончиво. Прости, но победы желаю другому.

— Если выиграю, сходишь со мной на свидание? — не сдаётся Кирилл. Улыбается во все тридцать два.

Эта улыбка, лёгкая и беззаботная, заставляет меня на секунду задуматься.

— Свидание? Мы едва знакомы… — Ларин приятный и привлекательный, мне не хочется его обижать отказом, но мои мысли заняты совершенно другим человеком.

— Вот и познакомимся. Поближе, — многозначительно дёргает бровью блондин.

— Вряд ли, Кирилл… — произношу, смутившись.

Ларин смеётся и отворачивается, но в его взгляде замечаю лёгкое недовольство. Я чувствую себя нехорошо, но не могу изменить своё желание. Мне важно другое.

— Хочешь тачки посмотреть? — меняет он тему, кивая внутрь ангара.

— Конечно! — восторженно соглашаюсь. Кто откажется побывать в святая святых?

Кирилл ведёт меня в ангар, но тут же отвлекается на телефонный звонок.

— Будь как дома. Скоро вернусь, — улыбается он и снова исчезает.

Оглядываюсь по сторонам. Запах горючего наполняет воздух. В разных углах ангара, отгороженных стеллажами, механики и гонщики с лицами, полными сосредоточенности, обсуждают настройки. На меня никто не обращает внимания.

С интересом разглядываю наверняка жутко дорогущие спорткары. Останавливаюсь у одного из них — его кузов, раскрашенный в яркие синие цвета, словно ждёт своего часа, чтобы рвануть с места и показать всю мощь.

Замечаю, как из-за угла появляется Авдеев, с широкой улыбкой и глазами, полными энтузиазма.

Вчера и позавчера в универе мы молча переглядывались. Здоровались, если встречались в коридорах или на лестницах, но не больше. Однако каждый раз, когда я будто бы невзначай смотрела в его сторону, то ловила на себе его взгляд.

Разный. Внимательный и серьёзный, или с лёгкой улыбкой. Но всегда в нём читался интерес. В такие моменты мне казалось, что наш молчаливый обмен взглядами наполняет всё пространство вокруг.

Каждое утро, спеша на учёбу, я ждала нашу новую встречу, впрочем, как и сейчас. Я пришла только ради него.

— Привет! Нравится? — Дима с гордостью кивает на тачку.

— Очень! Твоя?

— Ага.

— А можно сфоткать?

— Конечно.

Делаю пару снимков.

— Давай лучше так, — Дима вдруг подхватывает меня за талию и сажает на капот.

Я смеюсь, ощущая холод металла под собой. Авдеев отходит на пару метров, достаёт из кармана телефон и начинает меня фотографировать.

Улыбаюсь, позируя с лучезарной улыбкой. Ветер, что сквозняком гуляет по ангару, касается моих волос, играет с ними. Чувствую себя необыкновенной и особенной! Волнение от момента накрывает как яркий шторм.

В этот миг кажется, что время замедлилось, а в воздухе витает лёгкая магия.

— Классно! — очень довольный Дима встаёт рядом, не позволяя мне слезть с капота, листает фотки на телефоне.

Он, конечно, мне их скинет, но возможно, что и оставит себе. Мысль о том, что у него будут мои фото, будоражит.

— В цвет твоих глаз, — намекает, что мне подходит ярко-синий цвет его машины.

Смутившись, отвожу взгляд. Провожу ладонью по капоту.

— Ты уже на ней выигрывал?

— Прошлый сезон. И этот тоже будет моим. Эта тачка просто зверь! — говорит он, и я вижу, как горят его глаза, когда он начинает рассказывать о машине. — Шестьсот пятьдесят лошадей! Разгоняется до сотни за три с половиной секунды! Аэродинамические обвесы бамперов, сплиттер…

Я ничего не понимаю в машинах, но видимо всё, что он перечисляет, очень круто.

— Ничего себе! Это настоящая мечта, — отвечаю, отчего-то представляя, как было бы здорово на такой прокатиться.

— Покатаемся после гонки? — словно читая мои мысли, предлагает Авдеев.

— После гонки ты будешь оплакивать свой проигрыш, — встревает в наш разговор Ларин. Его приход разрушает всю магию. — Лучше поехали со мной, детка, — его слова обращены ко мне, но при этом он будто бы кидает вызов Авдееву, словно приглашая его к соревнованию уже сейчас.

Дима недоумённо смотрит на Ларина, а его улыбка медленно начинает тускнеть.

— Кир, — Авдеев поднимает бровь, как будто намекает на то, что тот мешает и неплохо было бы свалить.

Ларин с ухмылкой пожимает плечами, но не уходит.

Я чувствую, как напряжение в воздухе нарастает, словно тучи собираются перед грозой. Ветер по-прежнему треплет мои волосы, но уже не приносит приятных ощущений, а лишь усугубляет неловкость. Я хочу вернуться к тому волшебному моменту, когда мы говорили о скорости и машине, но теперь вся энергия уходит в надвигающийся конфликт.

Конечно, я хочу покататься с Димой, чувствовать ветер в волосах и свободу на дороге, но также ощущаю необходимость удержать равновесие среди этих двух парней. Тем более перед гонкой.

Глава 4

Дима

Какого хрена он клеится к моей девчонке?!

Девушки друг друга всегда были для нас с Киром негласным табу. Оба понимали, что иначе дружбе конец, поэтому избегали подобного. Что сейчас изменилось?!

Решительно подхожу к другу.

– Пошли отойдем.

– Ну, пошли, — ухмыляется Ларин.

Выходим через задние двери ангара на улицу. Здесь никого.

– Она мне нравится, — без предисловий обозначаю свои намерения. И это правда.

С нашей первой встречи на аллее Аня застряла в моих мыслях, как мелодия, которую невозможно выбросить из головы.

Она такая необычная и настоящая в этой своей неподдельной искренности. Каждый раз, когда вижу её, в груди что-то сжимается от этого непрекращающегося влечения. Каждый миг, проведённый рядом с ней, вызывает желание узнавать больше, исследовать глубже. И именно поэтому меня раздражает, что Ларин, с его фирменной съёмной улыбочкой, не спешит отпускать её из своего поля зрения.

— Мне тоже нравится, — не желает уступать Кир. — Она прикольная.

— Прикольная? — наши взгляды сталкиваются, и в воздухе повисает напряжение. — Ты вообще врубаешься, о чём я говорю? – спрашиваю, глядя ему в глаза.

Ларин только усмехается, как будто это шутка. Но мне ни разу не смешно.

— Она не просто прикольная, она особенная, — поправляю его.

Аня заметно выделяется в толпе однотипных фигур и лиц. И дело не только в ярких, как пламя, волосах. Она не боится быть собой, не пытается вписаться в стандартные рамки красоты.

— Слушай, давай сразу проясним, – говорю, стараясь сдержать эмоции. Мы уже не в школе, и такие детские разборки неуместны, но в груди горячится кровь. — Я не буду просто смотреть, как ты клеишь мою девушку, – настаиваю, приближаясь к нему.

– А ты уверен, что твою? – Ларин наклонился ближе, его тень простирается на меня. — Она едет с тобой?

– Поедет, — я понимаю, что эта борьба не просто за девушку, а за наше братство, которое может треснуть прямо сейчас.

– Посмотрим, — его уверенность злит меня ещё больше. Чувствую, как закипаю.

– Так не пойдет, Кир, — серьёзно говорю ему. Всегда считал нашу дружбу важнее любого соперничества.

– Согласен. Мы никогда тёлок не делили.

– И?..

Кир хитро улыбается. По глазам вижу, что опять сгенерил какую-то хрень.

– Почему бы нам не решить это на трассе? Давай забьёмся: кто сегодня выигрывает гонку, того и девочка. Второй не мешает. Скажем… три месяца. Если за это время у победителя не получится с ней замутить, у второго руки развязаны.

– Три? Тебе нужно три месяца, чтобы уложить девчонку в койку? — пытаюсь обратить происходящее в шутку, потому что не могу воспринимать этот бред всерьёз. — Раньше ты справлялся гораздо быстрее.

– Сам видишь, девочка непростая. Непуганая, — похабно усмехается. — Наверняка целка. Ну что, мажем? — протягивает ладонь, в глазах азарт похлеще, чем перед стартом.

– Это бред, — отталкиваю его ладонь. Детский сад. Не собираюсь я в этом участвовать. — Она достойна лучшего, чем просто конкурс, кто из нас быстрее её уложит. Это не игра.

– Сливаешься? — хмыкает друг, продолжая разгонять. — Боишься продуть?

– Я тебя сделаю сегодня! — обещаю агрессивно. В своих силах и тачке не сомневаюсь.

– Ну, вот и давай. А Анюта как главный приз пойдёт, — дожимает, грамотно играя на моей уверенности.

И я, как последний идиот, ведусь! Потому что действительно уверен. А ещё не хочу видеть его рядом с Аней. Мне нравится эта девочка. Моей будет!

– Ну, ок, — протягиваю ладонь. — Победа моя, и ты свои фаберже к Светловой не подкатываешь.

Кир пожимает руку. Просим проходящего мимо пацана разбить. Ларин довольно скалится:

– Увидимся на старте.

Когда через полчаса мы подходим к стартовой линии, адреналин уже бурлит в венах. Вокруг собрались зрители, в их глазах азарт и ожидание.

Бросаю взгляд на друга. Кир не собирается отступать, и его уверенность подстёгивает меня ещё больше.

Отыскиваю глазами Аню, и в её взгляде вижу молчаливую, но такую красноречивую поддержку.

Улыбнувшись, подмигиваю ей и прыгаю в тачку.

Моторы гудят, и я вновь ощущаю это ни с чем несравнимое чувство предвкушения.

Свет разгорается, трек мерцает, и всё вокруг словно замедляется. Каждый вздох становится значимым, сердцебиение звучит как бой барабана.

Я чувствую, как мышцы напряжены, как нарастает мощь в каждом сантиметре тела. Запах прогретого асфальта смешивается с предвкушением, подгоняя, возбуждая.

Гудок стартового сигнала запускает новую волну адреналина, и мир мгновенно рвётся в бешеном ритме. Колёса срезают асфальт, оставляя за собой шлейф цвета и звука.

Гонка начинается, и всё, что имеет значение, сводится к одному — скорости, управлению и финишу. Трасса, как горная река, диктует свои условия — она требует внимания, концентрации и мгновенной реакции.

Кир стартует чуть быстрее, но я знаю, что у меня есть шанс его обойти.

На поворотах я выжимаю максимум из своей машины. Страсть к победе гонит вперёд. Понимание, что это не просто гонка, придаёт ещё больше сил. Я не могу позволить себе проиграть.

С каждым пройденным километром дистанция между нами сокращается. Я чувствую поддержку Ани в каждом движении, как будто она рядом, подсказывая, когда дать газу, а когда притормозить.

Настигаю Кира в четвёртом повороте. Втягиваю воздух, сосредоточившись, быстро оценив, какое движение будет решающим. В этот момент главное лишь одно — не упустить свой шанс. Ощущаю, как каждая клетка моего тела сосредоточена на результате.

Обхожу Ларина на внутреннем радиусе, и его машина оказывается всего в нескольких сантиметрах от меня. А потом позади.

Да!

Лидирую вплоть до крайнего круга, на котором с двигателем вдруг начинает происходить какая-то херня. Он перегревается и задыхается.

Бросаю взгляд в зеркало. Кир заметно подтягивается, я стремительно теряю всё своё преимущество.

Глава 5

Аня

Двигаясь по белым коридорам, чувствую лишь не проходящую дрожь в руках. Глубоко вдохнув, ощущаю, как лёгкие обволакивает больничный запах.

Тяжело сглотнув, ускоряю шаг, но при этом иду словно в никуда. Я не знаю, в какую именно сторону мне нужно.

Взгляд лихорадочно скользит по одинаковым дверям множества палат. Как найти единственно нужную? Наверное, стоит спросить у одного из снующих по коридорам врачей, но язык предательски отказывается шевелиться, и слова так и не слетают с губ.

Пройдя очередные двухстворчатые двери, замираю, когда вижу мужчину и женщину, обоим чуть больше сорока. В мужчине сразу узнаю отца Димы. Они очень похожи цветом волос и чертами лица.

Мужчина крепко обнимает жену, рыдающую у него плече. Даже отсюда чувствую их боль. На мои глаза тоже наворачиваются слёзы.

Рядом с ними я чувствую себя неуместно, но желание узнать о состоянии Димы заставляет подойти ближе.

Меня замечает Авдеев-старший.

— Здравствуйте, — тихо шепчу. – Как он?

Отец Димы слегка кивает, его лицо отражает усталость, но в глазах сквозит искра надежды.

— Врачи говорят прогнозы хорошие, — успокаивает он меня.

Женщина оборачивается ко мне. Смотрит, будто пытается вспомнить.

— Я Аня, — представляюсь. – Подруга Димы.

— Подруга?.. – переспрашивает она.

— Однокурсница, — спохватываюсь, понимая, как могут быть истолкованы мои слова.

— Сергей Петрович, — слышу позади голос Кирилла. Его машину после столкновения хоть и тряхнуло, но до финиша последние метры он доехал. Можно сказать, что отделался лёгким испугом. Чего не скажешь об Авдееве. – Как Димон?

— Ничего угрожающего жизни не обнаружили. Сам-то как?

— Нормально. Ольга Дмитриевна… — Ларин подходит к матери друга, качает головой. – Мне жаль, что так получилось.

— Это всё ваши гонки! – взрывается она, заламывая руки.

— Оля, — муж снова обнимает супругу, не позволяя скатиться в истерику. – Успокойся, с ним всё будет хорошо.

С этими словами Авдеев уводит жену к окну, усаживает на диван.

— А ты здесь как? – спрашивает меня Кирилл.

— Приехала, — не знаю, что ещё сказать. Нет ни сил, ни желания что-либо объяснять.

— Он выкарабкается, — уверенно говорит Ларин.

Молча киваю. Очень хочу верить, что так и будет.

В тот момент, когда машина Димы, сделав оборот, приземлилась, ударившись в ограждение, мне казалось, что я падаю куда-то вниз. Падаю и падаю, не имея возможности ощутить под ногами твёрдую почву. Перед глазами всё поплыло, а сердце, словно сумасшедшее, заколотилось в груди. Я до сих пор чувствую его заполошный стук.

— Ребята, — снова подходит к нам Авдеев-старший. — Вы езжайте по домам. Сегодня всё равно никого уже не пустят.

— Сергей Петрович, позвоните, как будут новости, — просит его Ларин.

— Конечно, Кирилл.

— Поехали, я тебя отвезу, — предлагает мне Кир. Видит, что я сомневаюсь, добавляет: — Нам сообщат, если что.

Позволяю ему увести себя из больницы.

— Может, кофе попьём? – предлагает, кивая на кофейню на перекрёстке.

— Нет, я домой. Перенервничала.

Ларин внимательно изучает моё лицо, щёки тут же вспыхивают. Мои чувства слишком явны, надо научиться их контролировать при посторонних.

Мы начинаем двигаться к машине, и я ощущаю, как напряжение постепенно уходит, но сердце все ещё бьётся с ускоренной частотой. Внутри меня смешиваются страх и надежда, отчего в горле появляется ком. Говорить не могу.

Кирилл идёт рядом, стараясь сохранять спокойствие, но в его глазах читается тревога. Вижу, что он тоже переживает за друга. Наверняка пусть и косвенно, но чувствует себя виноватым, хотя и не говорит об этом. Не представляю, что бы делала на его месте.

Садимся в машину, Кир негромко включает радио. Ничего не слышу, мысли о Диме не покидают.

Кирилл пытается завести разговор, но его слова звучат как будто издалека. Мой ум блуждает, возвращаясь к тому моменту, когда я увидела, как машина врезается в ограждение. Ощущение бесконечного падения накатывает снова. Я сжимаю руки в кулаки и борюсь с тем, чтобы не расплакаться.

Нужно успокоиться. Сергей Петрович сказал, что угрозы жизни нет, и это самое главное.

— Спасибо, что подвёз, — благодарю, когда машина останавливается возле моего подъезда.

— Не за что, — жмёт плечами Кирилл, а потом осторожно накрывает мою руку своей ладонью: — Ань, он справится.

Я поворачиваю голову и вижу его уверенный взгляд. В этом есть какая-то сила, которая сейчас питает меня.

— Если что-то нужно — обращайся, — искренне предлагает Кирилл. — Я позвоню завтра?

Согласно киваю. Мы сейчас друзья по несчастью и, наверное, нам действительно стоит держаться друг за друга и верить, что на самом деле всё будет хорошо.

Глава 6

Дима

– Дима, вы меня слышите? – где-то совсем рядом раздаётся голос, но сил реагировать на звук нет совсем.

Хочется просто лежать. Погрузиться в глубокий сон, надеясь, что проснувшись окажусь дома в своей постели. Но едва ли я действительно могу понять, где нахожусь прямо сейчас. В голове полнейшая каша, не позволяющая думать.

Спать. Очень сильно хочется спать.

Тело отказывается слушаться, а глаза приоткрываются с большим трудом. И когда это, наконец, удаётся сделать, по ним сразу ударяет яркий свет. Не понимаю, это солнце или лампа. Последнее, что я помнил, сильный удар, после – лишь темнота.

Глаза вновь закрываются, но, словно повелеваясь какому-то внутреннему голосу, я вновь упрямо их распахиваю и тут же морщусь от нестерпимой боли в груди. Впрочем, это радует, ведь перспектива вообще не ощущать своего тела пугает до безумия.

Авария. Начинаю потихоньку вспоминать. Мы сцепились с Киром в повороте, меня занесло, бросило на него, а потом вверх. Столкновение было достаточно сильным. Тачку швырнуло в сторону, заставив перевернуться и буквально влететь в ограждение.

– Дмитрий, вам нужно попытаться ответить на мои вопросы, – рядом вновь раздаётся всё тот же голос. – Моргните единожды, если "да", и дважды, если "нет".

Говорить я и вправду не могу, на лице кислородная маска. Моргаю.

– Вы чувствуете свои конечности?

Пытаюсь пошевелить руками и ногами. Боль в груди становится практически невыносимой, хочется выть и заставить её прекратиться. В голове стоит невыносимый шум, словно поток льющейся воды. Минутное прояснение в голове вновь сменяется самой настоящей кашей.

С трудом вспоминаю, что меня просят сделать, но в итоге всё же моргаю – один раз. Чувствую. Тем более, тело болит так, словно в нём сломали каждую кость.

Доктор спрашивает что-то ещё, но я больше не нахожу в себе сил сопротивляться одолевающему сну, медленно прикрываю глаза. Голова буквально разрывается, вот бы поспать хотя бы пару минут...

И перед тем, как погрузиться в столь желанную тьму, в голове проносится лишь одно-единственное имя: Аня...

***

Не знаю, когда вновь прихожу в себя. В помещение горит ночник, за окном темно. Слышу негромкий писк приборов.

Ко мне тут же подскакивает сиделка в белом халате.

— Сейчас позову врача, — жмёт на какую-то кнопку на панели рядом с кроватью.

Вскоре приходит врач.

— Ну, вот и замечательно, — констатирует, глядя на приборы. – Сейчас снимем маску, сможете нормально дышать.

От лекарства, вводимого в вену через массивный катетер в сгибе локтя, голова ощущается странно. Какой-то пустой и гулкой, слова врача отдаются в ней эхом, редкие мысли теряются, не возникает никаких эмоций кроме растерянности.

Когда убирают кислородную маску, первый вдох отдаётся болью, второй полегче. Начинаю чувствовать запахи лекарств.

— Напугали же вы всех, господин гонщик, — усмехается седовласый доктор. – Меня зовут Викентий Палыч, я ваш лечащий врач. Разговаривать пока не стоит, — предупреждает, заметив, что я пытаюсь открыть рот. – В больнице вы вторые сутки. Есть лёгкое сотрясение, но никаких повреждений, угрожающих жизни, нет. В рубашке родились, молодой человек.

Неверяще хмурюсь, потому что ощущение такое, будто по мне каток проехался.

— А болит всё из-за множественных ушибов и пары сломанных рёбер. Надо перетерпеть.

Согласно моргаю. Потерплю, главное, ноги, голова и позвоночник целы.

— Там родители ваши в коридоре. Всю ночь дежурили. Я позову ненадолго. Но не разговаривать, — предупреждает строго.

Как только в палате появляется взволнованный отец и мама на грани истерики, пытаюсь ободряюще им улыбнуться.

— Димочка, — мама бросается ко мне, берёт за руку, подносит к лицу. – Мальчик мой!

— Ма…

— Оля, успокойся, — опускает ладони ей на плечи отец. – Всё хорошо.

— Где же хорошо? – причитает она. – Чуть не разбился. Как ты, родной?

— Ма, норм, — коротко выдыхаю, а у неё слёзы ручьём. Перевожу взгляд на отца, безмолвно прошу о помощи.

— Оля, ему отдыхать надо, сил набираться.

— Да, я сейчас, — всхлипнув, вытирает слёзы. – Так напугал нас. Больше никаких гонок!

А вот это вряд ли. Без гонок я не могу. Но сейчас об этом ей, конечно, не говорю.

— Время, — в палату заглядывает врач. – Пациенту нужен покой. Завтра сможете навестить.

Мама, наклонившись, касается губами моей щеки:

— Поправляйся. Мы завтра придём.

С трудом растянув сухие губы в улыбке, киваю.

— Давай, держись, старик, — взъерошивает мне волосы отец. Вижу, что тоже жутко переволновался, хотя и старается не показывать вида. – От Кирилла тебе привет, он приходил. И подруга твоя.

Хочется спросить, какая подруга, но они уже уходят.

Глава 7

Дима

— Я сказала твоей подруге, чтобы не волновалась, — говорит мама, заботливо поправляя одеяло.

— Какой подруге?

— Аня, кажется. Рыженькая такая. Симпатичная, — улыбается мама, а у меня внутри маленький яркий взрыв. – Каждый день приходит, между прочим. Девушка твоя? Такой скрытный, — качает головой. — Никогда ничего не рассказываешь.

Это правда. Да, и рассказывать не о ком. Секс – не повод для знакомства с родителями. Если будет девушка, с которой будет что-то серьёзное, вот тогда, наверное, стоит знакомить. А так… Я по именам-то сейчас не всех вспомню, с кем трахался.

Аня удивила. Не рассчитывал, что будет прихолить в больницу. Конечно, мне приятно её волнение. Вот только… я проиграл гонку, а значит, шансов у меня с ней нет.

Твою же! Хочется материться в голос. Ведь почувствовал что-то при той нашей первой встрече. Понравилась девчонка, хотя совсем не мой типаж. Но есть в ней что-то… настоящее что ли, без всех этих ужимок, попыток понравиться, набить себе цену. Веснушки ещё эти…

Я бы с такой замутил. Но я дал Киру слово не мешать и теперь должен отойти в сторону на три месяца.

— Просто знакомая из универа, — говорю маме.

— Просто знакомая не стала бы ходить каждый день.

— Мам, перестань, — отмахиваюсь, хотя на самом деле меня подкупает то, что Аня так переживает за меня.

Симпатия у нас возникла взаимная, я сразу это понял. Надеюсь, за три месяца Кир её не уломает. Ларин умеет быть очаровательным, но Аня… хочется верить, что она не так уступчива, как большинство девчонок, когда к ним подкатывает парень с баблом. Не похожа она на доступную и падкую на деньги и статус.

— Ладно, ладно, молчу, — улыбается мама. Не верит. — Скажи, что тебе принести покушать?

— Ничего не нужно, здесь всё есть.

— Отец попозже заскочит, у него там совещание какое-то.

— Он звонил утром. Ма, не надо ко мне ходить каждый день. Всё нормально уже. Надеюсь, скоро выпишут.

— Ты что! – округляет глаза мама. – Чуть не разбился! Лежи, лечись.

Ага. Не собираюсь я здесь долго валяться. Лето на носу. Гонки. Восстановиться бы побыстрее и на трек.

Когда мама уходит, звоню по громкой своему механику Толяну. Он мне давно с машиной помогает. Примочки разные, обвесы — это всё он. Гений в своём деле.

После приветствий и расспросов о самочувствии, интересуюсь, что с тачкой.

— Морда в хлам, — сетует он.

— Восстановим? – жалко тачку. Отец на восемнадцатилетие подарил. Я её апгрейдил ещё для гонок и стала просто конфетка.

— Ну… смотря сколько бабла влить, — прикидывает Толян.

— Не проблема. Всё дешевле, чем новую брать, — да и не уверен я, что родители купят новую. Мать ничего больше про гонки и слышать не хочет. А с отцом о ремонте я как-нибудь договорюсь.

— Это точно.

— Займись тогда. Должна быть как новенькая. В долгу не останусь.

— Ок. Димон, слушай, тут такое дело… — начинает издалека Толян. – Я, когда смотрел тачку после аварии, там клапан термостата был забит.

— Чего?.. Мы же проверяли её перед стартом, всё было в порядке.

— Вот и я удивляюсь.

— А я и чувствую, что движок начинает греться и сдыхать. Думаешь, поэтому? Не мог он забиться после?

— Мог, но… не знаю, Димон. Не просто так проблемы начались.

— Лады. Я подумаю. Наберу.

Отбиваюсь, бросаю телефон на кровать.

Что за фигня? Тачку мы вдвоем проверяли в гараже, потом Толян отгонял её на старт.

Он ведь не мог?.. Нет. Я сто лет его знаю. Он крутой механик, с репутацией. Да и какой смысл тогда ему рассказывать, что с тачкой были проблемы? Мог бы подчистить за собой, пока я в больничке.

Нет, это не Толян. Тогда кто? В то, что клапан забился из-за аварии, я не верю. Машина уже на трассе вела себя странно.

Жаль, камер в гараже нет. Толян мог отойти или его отвлекли.

Конкретно в этой гонке выгода от моего схода была только у Кира, но это точно не он. Мы с Лариным как братишки, с первого класса вместе.

Нет, не Кир. Я скорее поверю, что это кто-то из остальных участников. Все понимали, что в этом сезоне я снова объективно буду сильнее.

Но кто из них? Там человек десять ещё в турнире.

Найду крысу – урою!

На следующий день звонит Кир.

— Как сам, бро?

— Норм, надеюсь, недолго тут проваляюсь.

— Мы тебя все ждём.

— Скинь мне лекции, потом почитаю. Всё равно делать нефиг.

— Ок. Слушай, брат… там Светлова к тебе каждый день ходит…

— Не видел. Кроме родаков никого не пускают.

— Наш уговор ведь в силе? — уточняет он после недолгой паузы.

— Само собой, — отвечаю, сцепив зубы. Слово пацана. Против него не попрёшь. — Гонку ты выиграл.

— Тогда скажи ей, чтобы не ходила.

— Скажу.

— Тебе, может, что привести надо? — тут же съезжает с темы Ларин.

— Забей, Кир, всё есть. Завтра гонка?

— Да, — бодро отвечает.

— Рви там всех, пока я не вернусь.

— Думаешь вернуться?

— А то! Я без гонок не могу. Толян сейчас тачку подлатает, и мы с тобой ещё погоняем, братишка, — обещаю ему.

— Ну, ок, — смеётся в трубку. – Жду на матч-реванш.

На следующий день после очередного осмотра Викентий Палыч интересуется:

— Дмитрий, там девушка твоя каждый день ходит, спрашивает, когда можно тебя увидеть. Думаю, уже можно ненадолго. Позвать?

— Просто знакомая, — цежу сквозь зубы. Лучше бы Аня сюда не ходила, так распрощаться с ней было бы проще.

— Просто знакомые под дверью часами не сидят, — усмехается Викентий Палыч. — Так что? Позвать?

— Зовите, — соглашаюсь. Чего тянуть, если всё решено.

Глава 8

Аня

– Анна.

Вздрагиваю всем телом, резко оборачиваясь на раздавшийся позади голос.

Это лечащий врач Димы.

– Как он? – хрипло выдавливаю из себя, до боли сжимая ладони в кулаки, чувствуя, как ногти вонзаются в кожу.

– Хорошо всё с твоим другом, не волнуйся, – губы седовласого доктора растягиваются в дружелюбной улыбке. — Можешь даже навестить его. Но недолго.

– Спасибо огромное! — пока сама не увижу Диму, не поверю, что он в порядке.

Переступая порог, чувствую, как дрожь в руках только усиливается, а сердцебиение становится слишком рванным: то быстрым, то практически полностью затихающим.

Белизна стен в палате сводит с ума, все эти приборы на стене пугают. Но потом я вижу Диму, полусидящего на кровати, и это приносит долгожданное облегчение.

– Привет, — произношу тихо, подходя ближе.

Лихорадочным взглядом скольжу по его лицу. На лбу пластырь, а под глазами растекаются лиловые гематомы.

Ничего, главное, что живой!

– Привет, — хрипло отзывается он. — Не ожидал, что придёшь.

– Я волновалась за тебя. Как ты себя чувствуешь?

Совсем невесёлая улыбка касается его губ.

– Уже всё нормально. Могла бы написать, — кивает на телефон, что валяется рядом с ним на кровати.

– Хотела увидеть, – слова шёпотом слетают с губ, щёки заметно краснеют.

Вижу, как Дима крепко сжимает челюсти, отчего на его скулах слишком отчётливо проступают желваки. Он смотрит в пол, не отвечая, и этот молчаливый ответ причиняет мне боль.

Он не рад меня видеть? Я мешаю? Не понимаю, почему он так холоден.

А потом до меня доходит: должно быть, он не хочет, чтобы я видела его в таком беспомощном виде. Мужчины не выносят жалости. Тем более, от девушки.

– Ты скоро поправишься, – говорю уверенно, подойдя ближе. – Я знаю это, — улыбаюсь, а потом, не удержавшись, слегка наклоняюсь и касаюсь ладонью щеки, ощущая, как колется отросшая щетина.

Дима дёргает головой, сбрасывая мою руку.

– Тебе лучше уйти.

Вздрагиваю, вскидывая взгляд, но он не смотрит на меня в ответ, а куда-то на стену перед собой.

– Почему?.. Ты плохо себя чувствуешь? Я могу прийти завтра или послезавтра. Или когда тебе станет лучше.

– Аня, не нужно ко мне приходить.

– Дима, не прогоняй меня, – почти умоляюще прошу, выдавая себя с головой, но он лишь раздражённо вздыхает и по-прежнему смотрит куда угодно, но только не на меня. – Я не понимаю… что случилось? Я чем-то тебя обидела?

– Нет.

– Тогда в чём дело?

Наши взгляды, наконец, пересекаются, вот только я больше не вижу в нём прежнего Димы. Только пустоту, доводящую до дрожи и заставляющую внутри всё сжаться.

– Аня, ты меня не слышишь? Я прошу тебя уйти и больше не приходить, — его голос до дрожи холодный, не терпящий возражений.

– Но… – я всё ещё не понимаю такой резкой перемены в нём.

– Не нужно за мной бегать, — припечатывает он.

– Бегать?.. — переспрашиваю растерянно.

Ощущение будто меня ударили.

Вот значит, что он обо мне думает. Что я навязываюсь, ищу его внимания, а ему всё это не нужно. Его интерес ко мне быстро прошёл. Если вообще был.

Я как дурочка переживала за него, места себе не находила, а он…

Правду Катя о нём говорила, а я ей не верила.

Что он вообще о себе возомнил?!

Не собираюсь я за ним бегать!

– Прости за беспокойство. Больше не повторится.

Чувствуя, как первые слёзы катятся по щекам, выскакиваю из палаты. Зажав рот ладонью, бегу по коридору.

На улице ощущаю, как дождь и холодный ветер обжигают лицо и забирают с собой остатки сил. Сердце колотится, словно пытается вырваться из груди.

«Почему он так себя ведёт?» – снова и снова крутится в голове, но ответа нет. Я ведь пришла, чтобы поддержать его, а он…

Смахиваю слёзы с лица и поднимаю голову. Вокруг люди, машины – жизнь продолжается, но внутри меня застывает беспомощность. Я хотела лишь быть рядом, разделить с ним все трудности, а он решил, что мне нет места в его жизни.

Сажусь на скамейку в парке, хотя уже вся промокла. Вспоминаю многообещающую улыбку Димы перед гонкой. Это вызывает ещё большую боль. Он за считанные дни сумел проникнуть в моё сердце. Как я могла допустить такое?

Какое жестокое разочарование! Никогда прежде ничего подобного не испытывала. Даже в тот момент, когда узнала, что Костя параллельно со мной встречался с ещё одной девушкой.

“Я прошу тебя уйти и больше не приходить” – слова звучат в ушах как приговор.

Не знаю, как жить с этой болью, как не думать о нём...

Глава 9

Аня

Сегодня начинается сессия, первая консультация перед экзаменами.

Привычно усаживаюсь рядом с Катей, вынимаю из рюкзака тетрадь и ручку.

За пару минут до начала в аудиторию заходит Ларин и с ним… Авдеев!

Его все рады видеть после месяца отсутствия и активно приветствуют. Парни громкими хлопками, девчонки улыбками, а кто посмелее — виснут на шее.

Сама же я жадно рассматриваю его со своего места. Выглядит Дима здоровым, и с лица все следы аварии сошли.

Когда появляется преподаватель, народ неохотно рассаживается по местам.

Во время консультации то и дело бросаю взгляды на Авдеева. Ругаю себя за это, но ничего поделать не могу. Как же я по нему соскучилась!

– Ань, дыру сейчас на нём протрёшь, — подталкивает меня под локоть подруга. — Я понимаю, что внимание такого парня льстит, но тут и думать не о чем: Ларин — не вариант от слова совсем. Да, красавчик, бабло и тачка, но…

– При чём тут Ларин?

– Думаешь, не вижу, что он тебе проходу не даёт?

Это правда. Кирилл всё время меня куда-то приглашает. В кафе, в кино, на гонки свои. После занятий домой отвезти. Пишет по вечерам сообщения.

Я методично его отшиваю. Компания, чтобы вместе волноваться о Диме, мне больше не нужна, потому как в переживаниях моих Авдеев не нуждается. А Кирилл хоть и проявляет внимание, но зачем? Ничего у меня к нему не ёкает, да и репутация бежит впереди самоуверенного мажора, привыкшего получать что угодно и кого угодно по щелчку пальцев.

– Не верь! — вот и Катя об этом напоминает. — Знаешь, сколько у него таких было? Затащит в койку и адьос.

– Перестань. Не нужен он мне, — заверяю подругу.

– Тогда?.. — Катя снова бросает взгляд на двух друзей. — Авдеев что ли? Ну, ты, мать, совсем! Чем этот-то лучше? Принцип тот же. Я и его с одной девушкой больше недели не видела. Выбери кого-нибудь нормального.

– Не могу, — горестно вздыхаю.

– Влюбилась? — шепчет одними губами Катюха.

Консультация заканчивается, и Катя тянет меня в фойе. Приземляемся на подоконнике.

— Зачем тебе он, Ань? — спрашивает Катя. — Такой же зарвавшийся мажор, как и его дружок.

Смотрю в окно. Снова вздохнув, пожимаю плечами.

– Потом плакать будешь, — предостерегает подруга.

Только вот я уже плачу. С того самого дня в больнице, когда Дима меня выставил. Не нужна я ему. Больше не интересна.

Улыбнулся пару раз, а я и растаяла. Понял, что слишком лёгкая победа, и сразу потерял весь интерес.

– Есть одна идея, — хитро улыбается Катя. — Но потом не говори, что я тебя не предупреждала.

– Ты о чём? Не буду я за ним бегать.

– И не надо. Пусть он побегает. Только обещай, что быстро не сдашься.

– Зачем ему за мной бегать?

– Ларин бегает, и этот будет, — уверенно заявляет она. — Они же не только друзья, но и соперники. И не только на гонках. Соревновательный дух, — с умным видом поднимает она указательный палец вверх, а я не понимаю, к чему она клонит.

– Кать, забудь. Зря я тебе сказала.

– Не зря. И вообще мне надоело видеть твою вечную кислую мину. Не улыбаешься, никуда не ходишь.

– Куда ходить-то? Сессия на носу.

– Одно другому не мешает, — подмигивает подруга.

Катя любит тусовки и вечеринки. Всегда знает, где какое мероприятие и к кому надо подойти, чтобы туда попасть. Меня тоже зовёт, но я обычно отказываюсь. Сходила уже один раз на гонку… Да и Ларин на всех этих тусах бывает. Не хочу лишний раз с ним встречаться. В универе его навязчивого внимания предостаточно.

– Так вот о духе соперничества, — продолжает Катя. — Замути-ка ты с Лариным.

– Чего? — непонимающе хлопаю глазами.

– Смотри: ты встречаешься с Лариным, и это сразу увидит Авдеев. Будете постоянно в одной компании. Они ведь друзья.

– И что?

– А то, что от ревности до любви один шаг.

– От ненависти вообще-то, — улыбаюсь ей.

– И от неё тоже. Давай, Аньк, это вариант.

– Не знаю… — неуверенно качаю головой. Да, так я смогу чаще видеть Диму, мы сможем общаться, и, может быть, он посмотрит на меня иначе… — Нет, я так не хочу. К тому же я не могу давать надежду Кириллу. Он будет думать, что нравится мне. Это обман. Я не хочу его использовать.

– Использовать? — смеётся Катя. — Кто всех использует, так это Ларин. Так что вот ему полезно хоть раз обломаться, — с каким-то мстительным блеском в глазах говорит она. — Ты знаешь, сколько девчонок из-за него рыдали? И ладно бы дешёвки эти их, на всё готовые, но нет, ему же свежую кровь подавай. Навешает лапшу на уши про любовь до гроба, что одна-единственная, а потом — плюс одна в списке.

– В каком списке?

– Ведут счёт победам. С кем переспали.

– Ты серьёзно? — не верю, что Дима такой. Да, вокруг него много девчонок, но я не видела, чтобы он кого-то уламывал. Все сами на него вешаются.

– Так говорят, — пожимает плечами Катя.

– Не знаю, мне не верится.

– Твоё дело. В любом случае, Ларин кобель ещё тот, — с ненавистью выплевывает она. – И никакой жалости не заслуживает.

Внимательно смотрю на подругу.

– Кать, а ты… тоже?

Отворачивается, поджимает губы.

– Ещё на первом курсе.

– И что было?

– Стандартно, как со всеми. Конечно, влюбилась, такой красавчик подкатил. Уши развесила. Дура!

– А он?

– Неделю попользовался и бросил.

– Кать, — накрываю ладонью её руку. — Мне очень жаль.

– Не надо. Урок на будущее. Жестокий, правда, но я справилась, как видишь, — улыбается, а у самой глаза влажные. — Больше никому не позволю разбить мне сердце.

– Любишь его до сих пор? — спрашиваю осторожно.

– Нет, переболела давно, — уверенно говорит она, а потом, повернувшись, добавляет: — Так что у тебя есть шанс отомстить за все наши слёзы. О, — переводит взгляд мне за спину. — А вот и он. Давай, подруга, сделай его.

– Ань, подвезти? — притормаживая около нас, уже традиционно предлагает Ларин.