Девочка Волка

1глава Вика

ВНИМАНИЕ!

Эта история полностью придумана автором, все герои вымышленные. Любые совпадения считаются недействительными. Альтернативная Россия. Много вексуальных сцен.

Автор против курения и азартных игр. Убедительная просьба не опускаться до оскорблений к автору и его творчеству. К каждому своему читателю отношусь с уважением.

Лика П.

1 глава. Вика

Сидя в автобусе, возвращаюсь домой после смены, дико хочется спать. Опершись лбом о прохладное стекло, смотрю на мелькающие фонари за окном. Интересно, дядя сегодня дома? Обычно его дома не бывает. Я не спрашиваю у него, а он не рассказывает. Вот так и живем, каждый сам по себе. Не хватало еще остановку пропустить, копошась в своих мыслях. Поднялась со своего места и потихоньку стала продвигаться ближе к выходу.

— На остановке, пожалуйста, — сказала я водителю и передала за проезд.

Открылись двери, вышла и потопала домой. Вроде только середина июня, а вечером душно, как в августе. Свернув за угол, обратила внимание, что у нашего дома стояли припаркованные черные тонированные внедорожники. Вряд ли это к нам, подумалось мне. Дойдя, проверила калитку: открыта или нет? Открыта, значит дядя дома. Надо подумать, что приготовить ему, наверное, голоден. Быстро лечь в постель не получится, как планировала. Ну ничего, все-таки он мой родной дядя, кроме него у меня никого и нет.

Как всегда слишком углубилась в свои мысли, вынырнула только, когда услышала мужские голоса, выйдя из прихожей. Обычно к нам крайне редко захаживают друзья дяди, видимо, сейчас тот самый случай. Судя по машинам у нашего дома, это не друзья, хотя откуда мне знать, с кем дядя общается. Прохожу в комнату, пытаюсь найти глазами дядю.

Но увидела мужчину, атлетически сложенного брюнета под сорок лет. Расставив в стороны свои длинные, мускулистые ноги, он развалился в дядином кресле, которое казалось ему мало. В то время как дядя стоял перед этим самым мужиком с понурым видом. В дом набилось человек восемь мужчин, все крепкие, будто из одной пробирки.

Обстановку я застала напряженную, говорил только сидящий в кресле человек низким, с хрипотцой голосом. Он говорил спокойно, не повышая тон, можно было подумать, что это обычный разговор, если бы не вид моего дяди. Остальные тоже молчали.

Внутренний голос мне подсказывал, что надо незаметно пройти в свою комнату и сидеть там, оставаясь незамеченной. Только я хотела сделать шаг назад, как тут говоривший мужик замолкает и ведет своей головой, наклоняя вправо за плечо дяди, и смотрит на меня, слегка сощурив свои пронзительные, серого цвета глаза. Медленно прошелся по моей фигуре сверху вниз и обратно. Я от нервозности сжала кулачком подол сарафана. Рукой он отмахнулся от дяди, давая понять, чтобы тот отошел.

— Ты кто? — спросил сидевший в кресле, еще больше прищуривая глаза.

— Это моя… — хотел ответить за меня мой дядя, но сидевший в кресле мужчина поднял руку, выставляя указательный палец в сторону дяди, чтобы он замолчал.

— Говори, — обратился ко мне.

От одного его хриплого «Говори», мороз по коже прошел, несмотря на то, что сейчас лето.

От него исходила властная энергетика, и вряд ли это я себе накрутила. Сжав сильнее, уже двумя кулачками подол сарафана, прикусила нижнюю губу, перевела взгляд на дядю, а он отвел свой от меня. Обстановка сложилась такая, что в своем доме я не чувствую себя в безопасности. Возникает вопрос, куда втянул нас дядя, куда он вляпался? Робко посмотрела на мужчину, он поджал свои губы в ожидании ответа.

— Я Вика Терентьева, — ответила тихим голосом.

Он взялся своими руками за подлокотники кресла, оттолкнувшись, медленно поднялся и подошел ко мне, заслоняя своими широкими плечами полкомнаты. Подавляя меня своей мощной энергетикой, я непроизвольно опустила глаза в пол. Тремя пальцами своей руки поднял меня за подбородок, удерживая за скулы и заглядывая в мои глаза.

— Ну и кем ты приходишься этому жалкому червяку, м-м-м… Рыжая Вика? — рассматривая мое лицо и волосы, поинтересовался он.

— Племянницей.

Понимаю, что не просто так он задал этот вопрос, и обманывать смысла никакого нет, заранее знаю, что проиграю.

— Хорошо, Вика, — сверкнув своими глазами, сказал мне. — Лет-то сколько?

— Девятнадцать, — ответила я.

Не отрывая своего взгляда от моего лица, стал поглаживать меня большим пальцем по скуле, при этом обращаясь к дяде спокойным голосом:

— Если через неделю не вернешь то, что ты проиграл в моем казино, гнида, я заберу ее себе в личное пользование. А может, отдам ее своим ребятам, пусть резвятся.

Отпустил наконец-то мое лицо, я прикусила до боли нижнюю губу, чтобы не выдать своего состояния и не ляпнуть то, что могло бы его разозлить. Потянувшись в карман своей рубашки, достал из пачки одну сигарету и вложил между своих, красиво очерченных губ. Как художник, я не могла этого не заметить. Щелкнув зажигалкой, затянувшись сигаретой, долго смотрел на меня, выпуская сизый дым, о чем-то раздумывал.

Он меня пугает — его взгляд, то, как он рассматривает меня. Но я еще не воспринимаю его слова всерьез, потому что это не может быть правдой, ну, разве только в кино.

— Волк, я такие деньги не найду, тем более за неделю, это очень большая сумма, — пытался уговорить дядя разъяренного мужика по прозвищу Волк.

2 глава Волк

— Заводи, Санек, — сказал Волк.

Санек был стройным невысоким парнем двадцати пяти лет, симпатичным блондином, четко выполняющем свою работу и преданным своему шефу. У Волка на службе вообще предателей не было, он искоренил их в далеком прошлом, прибегая к карательным методам в назидание другим, чтобы даже мысли такой не возникало. И надо сказать, ни единого случая с тех давних времен.

Руслан Тимурович Волков, по прозвищу Волк. Отца своего Руслану так и не довелось узнать, он был точной его копией, так говорил ему дед. Как-то дед сказал Руслану:

— Фамилия у тебя моя, я так решил. Достаточно того, что ты носишь отчество этого проходимца.

Когда мама забеременела, он их бросил, так и не узнал, что женщина, которую он оплодотворил, умерла, произведя на свет его сына.

Руслана растил дед до восьми лет, пока не умер. Так маленький Руслан остался один и попал в детдом. Это был сильный удар для психики маленького мальчика, ведь он безгранично любил своего деда. Тяжелые дни жизни в детдоме сказывались на Руслане. Его никто не усыновлял, он и сам не хотел, думал, что тем самым предаст своего деда, а Руслан никогда не был предателем. Часто дрался, отстаивая себя, доказывал право лидера, не хотел ни перед кем прогибаться. Часто сбегал, а его возвращали. Из детдома вышел во взрослую жизнь злым, никому не доверяющим подростком. Не выдержал и недели в дедовском доме, где все напоминало о единственном родном человеке, которого он любил. Купил билет и уехал в столицу.

Девушки к нему не тянулись, хотя Руслан рос красивым парнем. Высокий, чуть за метр девяносто брюнет с красиво очерченными чувственными губами, широкими бровями. Серые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, которым любая из девушек могла позавидовать. Но увы, никто не завидовал из-за нищеты. Достаточно подрос для того, чтобы понимать, в этом мире правят власть и деньги.

Чигарев Владимир Константинович, заслуженный тренер по ММА, коренастый мужчина среднего роста, проходил по рынку, когда увидел завязавшуюся неподалеку драку, где один отбивается от двух нападавших на него парней. Подошел, оценил ситуацию и сказал отбивающемуся парню:

— Уйди вправо и сделай подсечку нападающему, — парень прислушался и сделал все, как Владимир Константинович сказал. А второй убежал, когда увидел, что его друг повержен.

Парень отряхнулся, вытер кулаком кровь с лица, посмотрел на Владимира Константиновича.

— Спасибо, но я бы и сам справился, — сказал с вызовом Руслан.

—Угу… даже не сомневаюсь. За что дрались-то? Или просто кулаки чесались… м-м-м?

— Они первые начали, мать мою оскорбили!

Владимир Константинович вздернул свои мохнатые брови…

— Ах… вон оно как, ну, за это, конечно, спуску давать нельзя. Тебя как звать-то?

— Руслан.

— А меня Владимир Константинович.

Парень кивнул головой.

— Ну что, Руслан, пойдем.

— Никуда не пойду, я совершеннолетний! — встрепенулся парень.

— Да ты не бойся, — сказал Владимир Константинович.

— А я и не боюсь.

— Вот и хорошо, пойдем, я тебя к себе в зал приглашаю.

— В какой такой зал? — заинтересовался Руслан.

— В зал ММА, слышал о таком?

У парня чуть глаза не вылезли от удивления.

—Серьезно, что ли?

Пожилой мужчина заулыбался.

— Серьезней не бывает, идем……

Так Руслан стал ходить в зал ММА, параллельно подрабатывал, чтобы себя прокормить. Тренировался упорно, через пару лет его стали выпускать на спарринги, отсюда пошли первые серьезные заработки. Руслана стали узнавать, появились женщины.

Не избалованный женским вниманием, он сразу обратил внимание на то, что некоторые, которые ему отказывали, уже сами готовы были прыгнуть к нему в трусы. Руслан брал от жизни все, что она ему давала, и женщин в том числе.

Благодаря чемпионатам он набрал популярность, со временем, когда перерос, понял, что надо двигаться дальше. На частных чемпионатах, куда его приглашали, благодаря своей популярности сколотил себе большое состояние. Но еще больше заработал, выбивая долги с должников. Это не обычные граждане, которые трудились на заводе или работали продавцами. Это были разношерстные, но все очень богатые люди, от бизнесменов, министров до политиков. Их было предостаточно, чтобы Волк сколотил целую бригаду, которые работали на него. Волка нанимали, и двадцать пять процентов от всего долга являлись его заработком. Людям, преданно работающим на него, он платил хорошо, не жадничал. Его нанимали по определенным каналам, нанимающие были не только из столицы, из многих городов России. Волк завязал со временем с этим темным бизнесом и решил перейти на легальный, как только накопил столько, чтобы он смог осуществить то, что задумал. План был таков: построить шикарный отель с казино в своей станице, откуда он родом, и облагородить пляж для привлечения туристов. По-тихому стал выходить и людей своих подтянул за собой.

На сегодняшний день тридцатисемилетний Руслан для детдомовского мальчика добился практически невозможного. Все жители станицы, а это сорок тысяч человек, считали его хозяином станицы. Практически все станичники его так и называли, не Руслан Тимурович, а Хозяин. Он дал людям работу, раньше они были вынуждены ехать за много километров в город продать то, что вырастили у себя на огороде, чтобы прокормить свои семьи. Кто же не останется верным такому хозяину. И все знали крутой нрав Хозяина станицы, он был жестким, никому спуску не давал. Не вышел из Волка детдомовский мальчик, так и живет в нем, помнит каждый прожитый день, помнит, что его не принимали и не воспринимали, пока не захрустели купюры у него в кармане. Никто его не ждал, никто не любил, всегда сам за себя. Поэтому так и не научился доверять. Но знал, что его люди преданы ему и уважают за лидерские качества. Всегда помнил об этом. Он чувствовал подвох по животному, оправдывая свое прозвище «Волк».

3 глава Вика

Вика стояла в комнате, куда ее привели, и смотрела вслед Волку…

Она росла в любви и заботе своей матери, к сожалению, ее папа погиб. Отец Вики работал в МЧС, его бригаду командировали на операцию в горы, где произошел обвал. Когда Иван спустился в ущелье, там неожиданно произошел вторичный обвал, его так и не нашли, хотя поисковые бригады работали неделю. Убитая горем мать с маленьким ребенком на руках вынуждена была вернуться в отчий дом, ведь основным кормильцем был Иван. Бабушка Вики — Ирина Николаевна, была властной женщиной по своему характеру, отца Вики так и не признала своим зятем. Ирина Николаевна нашла для своей красавицы-дочки более выгодную партию, но мать Вики наотрез отказалась и ушла с Иваном. По-тихому расписались, жили в любви. Не богато, но на жизнь хватало. Вика помнит частые упреки бабушки по отношению к матери.

— А я тебе говорила, что никчемный он. И что теперь, вон помер и гроша ломаного не оставил. От такого жениха отказалась, богатый. Ну и что, что не любила его, зато была бы как у Христа за пазухой.

Мама не выдерживала, уходила в свою комнату, чтобы не слышать ее упреков и высказываний. Иногда встанет бабка Вики, упрет свои руки в бока, смотрит на внучку, поджав свои губы, и говорит:

— Ой… такая же рыжая, как твой отец. Нет, чтобы в мать пойти.

Махнет рукой и уйдет. У Ирины Николаевны кроме дочери был еще и сын, которого она очень любила, души в нем не чаяла, все для него делала. Может поэтому и вырос балбесом, который был ни к чему не пригоден. Только гулянки, выпивка, женщины и карты, одно только у матери своей деньги выклянчивал, а та давала. У Ирины Николаевны был небольшой бизнес — продуктовый магазин, где трудилась мама Вики. Она уделяла ему много времени, поэтому дела магазина улучшились, клиентов прибавилось, а просрочки не стало. Но несмотря на это, Ирина Николаевна перед своей смертью все завещала своему сыну. А сын, как только вступил в наследство, выставил магазин на продажу, гулял на широкую ногу, пока все не проиграл. Оставались еще украшения, и те в ход пошли.

В жизни так случается, что самые дорогие люди покидают нас. Мама Вики умерла от неизлечимой болезни, когда девочке было пятнадцать лет. Вика осталась с дядей. Девочка тяжело перенесла потерю матери. Вика понимала, что мамы больше нет. Она никогда больше не приласкает. Девочка не сможет поплакаться маме на мальчишек в школе, которые ее рыжей обзывают. А Вике так хотелось еще хотя бы разок прильнуть к маминой груди. Только мамочка могла понять и утешить. К сожалению, болезнь не спрашивает ни у молодых, ни у пожилых — здесь нет выбора.

Вика постепенно приходила в себя после потери близкого человека. Продолжала ходить в школу, параллельно заканчивала художественную, очень хотела по окончании школы поступить в художественный институт. Не получилось, не было финансовой поддержки. Жить ей на что, если поступит? Так что пришлось идти работать помощником на кухню по нарезке салатов. С дядей они общались от случая к случаю, когда тот появлялся дома. Друзей не было, пара девочек, с которыми она иногда пила кофе в кафешке. Было бы, конечно, больше, но Вика стеснялась, никто сейчас просто гулять не ходил, то по клубам, то по кафешкам, а туда, куда ее звали, везде деньги нужны, поэтому и отказывалась. Парням Вика нравилась, даже очень, но она ни с кем не встречалась, просто не хотела, не нравились ей. «Не ее это», — как однажды она сказала одной знакомой. Вот так девушка и жила, пока в ее жизнь не ворвался ураганом Волк и не внес глобальные коррективы, не без участия ее дяди, конечно.

*****

Прикрыв от усталости свои глаза, чувствую себя разбитой. Я как будто попала по ту сторону экрана телевизора. Меня отдали за долги, а точнее вместо долга родной дядя, то есть родной брат моей мамочки.

Я сошла с ума или это реально происходит со мной на самом деле? Другими словами, я в рабстве, как показывают в разных ток-шоу, что девчонок продают в сексуальное рабство, а теперь это происходит со мной. Я, конечно, безграничной любовью к дяде не пылала, но это мой дядя, и этого достаточно было для меня, чтобы я его уважала. А он так легко отдал меня на растерзание этому мужику, а тот в свою очередь отдаст своим бугаям.

Не так я себе представляла свой первый раз, я вообще его не представляла еще. Ни разу. Интересно, это уже истерика или я только себя завожу, разговаривая сама с собой, как чокнутая.

Как же страшно…я одна на белом свете и никого у меня нет… думала дядя, а оказалось… что… нет… одна… совсем… одна. Мамочка… как же… мне… тебя не хватает…

И на последних словах плотину прорвало, выла белугой, упав на кровать и уткнувшись в одеяло лицом. Рыдала, пока не уснула с мокрым от слез лицом.

Утром открываю глаза, голова раскалывается, вспоминаю вчерашний день…

— Поздравляю тебя, Вика, с первым днем рабства. Ура, давайте отметим этот знаменательный день шампанским! — сказала вслух тихим охрипшим голосом после сна.

Приподнимаясь на локтях, осмотрела себя. Вздохнув, поняла, какую глупость совершила, не переодевшись. Надо было все-таки надеть эту футболку, сарафан помялся во время сна.

Черт, ну и хоромы, красиво, даже слишком.

Встала с кровати, поморщившись от головной боли. Взяла футболку, оставленную для меня, пошла искать ванную, в висках бьет набатом. Ага, кажется здесь.

Открыла двери, ого… это просто произведение искусства, на это можно смотреть часами, но никак не купаться в ней. А может не купаться? Пусть сдохнут от запаха невымытого тела, так и сделала бы, если бы не испытывала дискомфорт.

4 глава Волк/Вика

- Волк -

Сидя за столом, пил свой кофе. Подошедшая домработница уже секунд десять стояла, не зная, с чего начать.

— Говори уже, Лида, где девчонка?

— Эм… она отказалась от завтрака, сказала, что не голодна, — сказала Лида.

Смакуя свой кофе, между глотками говорю домработнице:

— Иди и скажи ей, что если она не выйдет в течение трех минут, я выволоку ее за волосы и высеку розгами на площади по голой заднице.

Лида ошарашенно смотрела на меня, не двигаясь с места. После моего красноречивого взгляда вскинулась и быстрым шагом пошла за девчонкой. Буквально через две минуты передо мной возникла миниатюрная фигура девицы в моей футболке.

Зависнув с кофейной кружечкой в руках, оценил ее красивые длинные ноги, поднял взгляд к поджатым губам и гордо вздернутому подбородку. Поставил кружечку в блюдце на столе и сказал девчонке:

— Знал, что ты примешь мое приглашение, мне вообще редко кто осмеливается отказать.

Жестом даю понять, чтобы она села за стол. Посмотрела на стул, затем на меня, что-то решая у себя в голове, аккуратно присела, поправив футболку. Кивнул головой.

— Угу… правильное решение, девочка, тебе со мной лучше не ссориться. А теперь открывай крышку и приступай к завтраку.

Сидя с прямой спиной, вскинув свой зеленый взгляд больших глаз на меня, говорит:

— Я не голодна.

Смотрю на девчонку, прищурив свои глаза:

— Дерзишь, девочка?

— Нет, — было мне ответом.

— Вчера ты была более молчалива.

— Просто вчера вы очень впечатлили меня своим появлением в моем доме. Настолько, что я дар речи потеряла, мне потребовались сутки, чтобы прийти в себя.

Втянув, казалось, весь воздух из комнаты, закипая от гнева, встал со своего места, обогнул стол, подошел к ней.

— Встань! — пробасил я.

Девчонка встала, понимая, что настроение у меня испортилось. Медленно намотал на руку ее рыжие волосы, натянул, нависая над ней, сказал сквозь зубы в перепуганное лицо:

— Играть со мной решила… сучка… м-м-м… или хочешь, чтобы я действительно тебя подарил своим пацанам? А может, ты считаешь, что я позволяю своим шлюхам со мной так разговаривать?

Ее глаза забегали. Пересохшими губами она мне тихо сказала:

— Я не шлюха.

— Шлюха, моя шлюха! И если ты плохо себя будешь вести, отдам тебя своим пацанам. Троих потянешь, так тебя еще не драли, а? Отвечай!

— Нет, — прошептала она.

Мои глаза налились кровью, я в бешенстве.

— Мои парни, бывает, из-за плотного графика неделями женщин не видят, только представь, что они с тобой сделают. Так себе перспектива, да?

— Не надо… не отдавайте меня, пожалуйста… своим… своим, — затараторила она.

— Ты что, испугалась моих пацанов, дура. Не их надо бояться… меня бойся. Ты же будешь послушной девочкой… м-м-м?

Отпустил ее волосы, и она закивала, как китайский болванчик.

— Ну, вот и умница, а теперь садись и съешь свой завтрак, — усадил ее силой за стол. — Не люблю трахать тощих, ты и так не соответствуешь моим стандартам. Понравилась ты мне, Виктория. Сам не знаю почему, — сказал, открывая перед ней крышку ее блюда. — Вот ты мне скажи, с какого возраста тебя трахают? — сам не знаю, зачем мне эта информация, ни у одной шлюхи не спрашивал, а тут меня это даже еще больше разозлило. — Молчишь? Угу… и так все ясно.

Она вцепилась в столовые приборы. Я присел напротив, устраиваясь удобно в своем кресле и глядя, как она нервно кромсает свой омлет, гоняя кусочки по тарелке.

— Ешь давай… живо! И впитывай каждое слово, которое я тебе сейчас скажу. Не торопись, ешь медленнее, у тебя никто не отберет. Значит, так. Трахать тебя буду только я, когда захочу и где захочу, а ты с большим удовольствием будешь раздвигать свои длинные ножки. Я своим ни с кем не делюсь, поэтому успокойся, отдавать никому не собираюсь. Но если ты себя будешь вести плохо, а я чувствую, девочка, что будешь, — придвинулся к столу, окидывая ее лицо цепким взглядом. — Я тебя накажу, не советую тебе меня провоцировать. Запомни раз и навсегда, ты моя собственность, моя шлюха!

— Меня тошнит… — прошептала она.

— От меня?! — взревел я, вставая с кресла и нависнув над ней, облокотившись кулаками о стол. Прикрывая рот руками, смотрит на меня во все глаза и мотает отрицательно головой.

— Нет-нет… от ситуации, в которую я попала, пожалуйста, меня сейчас вывернет.

— Черт… Лида!

Прибежала Лида на мой рев:

— Да, хозяин?

— Отведи ее, пока она не заблевала мне всю столовую! И проследи, я вернусь вечером.

Быстрым шагом, поправляя на себе одежду, матерясь, пошел на выход. Нажал на первый этаж, нахуй надо было тащить к себе домой, надо было к работникам поселить. Что уже говорить, по любому уже моя, зацепила меня Рыжая. Волосы просто огонь, фигурка точеная, таких еще не трахал… Вот, сучка, тошнит, значит, от меня…

5 глава Волк

Решив все свои дела, выходя из здания управления архитектуры, направились на парковку.

— Саня, давай, заводи, заедем к старому знакомому, домой к мэру. — сказал своему водителю, который выполнил приказ без лишних вопросов, впрочем, как и всегда.

Припарковались возле газона у его дома. Оставил пацанов ждать меня у машины, сам направился к встречающему меня мэру.

Он, лысеющий, упитанный и невысокого роста, торопился поздороваться, вскинув для рукопожатия свою потную ладонь.

— Добрый день, Руслан Тимурович. Что-то случилось?

— Добрый день, Стас, рад, что ты беспокоишься обо мне, все в порядке, я по делам.

Поздоровавшись с ним за руку, достал платок, вытираю свою ладонь от потной ладони мэра, говорю ему:

— Стас, так и до инфаркта недалеко, если ты так каждый раз будешь реагировать на мой визит.

Мэр заулыбался, приглашая жестом пройти в дом.

— Руслан Тимурович, я же знаю, просто так Вы ездить в такую даль не станете.

— Верно говоришь, у меня дел хватает, Стас Михайлович. Ну, веди в свои хоромы.

Мэр чуть расслабился, улавливая мое настроение.

— Конечно-конечно, прошу в гостиную, у меня жена такой чудесный кофе варит, как Вы любите.

— Стас Михайлович, ты сегодня не устаешь меня удивлять, пойдем попробуем, какой кофе варит твоя жена.

Прошли, расселись по креслам, пока его жена варила кофе, я разложил документы на столике, давая вводные Стасу Михайловичу.

— Стас, хочу на юге своей станицы построить швейную фабрику, мне нужно от тебя добро по всем фронтам. То есть белые документы, чтобы все официально — земля, застройка, свет, вода, газ.

— Прошу Вас, Руслан Тимурович.

Жена подала нам кофе с десертом. Приятная женщина средних лет, чуть с поплывшими формами, такого же роста, как и сам мэр.

— Благодарю, — только и сказал. Не обращая внимание на жену мэра, которая пыталась завладеть моим вниманием.

— Надя, все, давай на кухню, я работаю, — строго сказал Стас Михайлович своей жене, перебирая документы, которые я принес. — И двери закрой.

Женщина вышла, подчинившись воле мужа. Оставшись вновь наедине, попивая кофе, сказал мэру:

— Стас, смотри, чтобы все, как я сказал, только официально. Ты с моей руки уже давно кормишься, не подводи, потому что я проверю, ты меня знаешь.

Мэр оторвал глаза от бумаг и посмотрел на меня.

— Обижаешь, Руслан Михайлович, все сделаю в лучшем виде, даже не сомневайся.

Внимательно посмотрел долгим взглядом на мэра и сказал:

— Сомнения — это не для меня, привык проверять все сам. Если бы я всем доверял свои дела, то не являлся бы тем, кем сейчас являюсь.

— И то верно, — подтвердил Стас Михайлович.

— Ну лады тогда, разбирайся, — хлопнув ладонями по коленям, поднимаясь с кресла, прощаясь, сказал. — Я пока работы начну по земле, держи меня в курсе.

— Конечно, Руслан Тимурович, — поднимаясь вслед за мной, сказал мэр.

— Кофе был вкусный, спасибо, а ты приезжай ко мне в казино, Стас, партейку сыграешь, шлюх потрахаешь. У меня зачетные шлюхи, ноги от ушей, размер груди с третьего по пятый, отсасывают так, что вместе с яйцами заглатывают. Осилишь двоих, дам тебе на ночь, резвись хоть до утра. Ха-ха-ха! — засмеялся в голос, замечая реакцию мэра.

— Угомонись, а то вон как глазки-то похотливые забегали. Что, все так плохо, жена не дает? — махнул ему рукой, — сделаешь всю работу, и жду тебя с документами у себя в казино, с ночевкой приезжай, в отеле для тебя всегда найду место, несмотря на то, что сейчас сезон и гостей полный отель.

— Спасибо, обязательно загляну…

Вышел от мэра, направляясь к машине, мои парни все как один на подбор, стоят и ждут, пока их шеф выйдет. Улыбаюсь на одну сторону лица, думая о том, что на мэра у меня тоже будет компромат. Он, конечно, вряд ли пойдет против меня, но подстраховаться стоит. Хочет шлюх, что же, будут тебе шлюхи, — размышлял я, пока подходил к уже открытой двери передо мной моим охранником.

— По машинам, пацаны, — отдал приказ перед тем, как сесть в кожаный салон внедорожника. — Саня, домой.

— Да, шеф, — ответил Саня.

Откинулся на подголовник, прикрыл глаза, вспомнилась Рыжая, открыл глаза, обратился к водителю.

— Саня, сверни к торговому центру.

— Понял, шеф.

Надо ей купить одежду, не будет же она щеголять по моему дому в одной футболке, у меня не бордель. Выдохнул, запрокидывая голову на подголовник. Вспомнилось, как она сказала, что ее сейчас стошнит, мелкая Рыжая сучка! Ничего, привыкай, тошнить тебя будет долго, твой гребаный дядя мне много должен!

— Приехали, шеф, — водитель вырвал меня из раздумий.

— Хорошо, Саша, — вышел из машины, повернулся к вышедшей охране. — Двое со мной, — сказал парням.

И пошел в женский бутик одежды, сказал примерный размер подошедшей ко мне девушке-консультантке. Взял несколько нарядов, дошел до бутика нижнего белья, выбрал белье. Обувь взял двух размеров, навскидку, не знал, какой подойдет. Принесенные пакеты из бутиков охрана погрузила в багажник.