Девочка Ястреба

Глава 1

— Вам не говорили, что брать чужое нехорошо, Варвара Вячеславовна? — холодный голос с нотками хрипотцы режет тишину этого безжизненного кабинета.

— Я… н-ничего н-не брала.

Не знаю почему, но я начинаю заикаться. Его холодный изумрудный взгляд заставляет втянуть голову в плечи. Резкие, почти высеченные черты лица с ярко-выраженными скулами обрамляет щетина. Подполковник Ястребов выше меня почти на две головы, а под идеально сидящей черной рубашкой угадывается четкий рельеф мышц.

Он явно из тех мужчин, которые вызывают чувство «держись подальше!». Здесь Степан Аркадьевич не последний человек, если вообще не первый. По крайней мере, судя по тому, как в его присутствии вели себя те, кто меня сюда привел.

— Не брали, значит. То есть вы даже не заметили, как сильно изменились условия вашей жизни за последние несколько месяцев? – Я рот открываю. Переезд из комнаты в общежитии в однушку на окраине вызывает сильные подозрения? – Или же вы не спрашивали у супруга, откуда у него новая машина? Деньги на люксовый отдых?

— Я… я…не спрашивала.

От неудобного вопроса, приходится взгляд в сторону отвести. Муж у меня вообще номинальный. Числится в паспорте. Мне опека над братом нужна была, ему для повышения на службе – жена. Вот мы и заключили сделку. Я не лезу в его жизнь, он – в мою. Только три месяца назад Антон неожиданно стал приходить, ухаживать, мы даже с ним на свидание один раз сходили. Он снял однокомнатную квартиру для нас с братом. Сказал, хочет по-настоящему попробовать, что время пришло семью создавать, а потом эти…люди пришли.

— П-понимаете, – мужчина на меня свой взгляд поднимает, от которого я все слова забываю. – П-понимаете…все…не так.

— Вы ему не жена.

— Да, то есть…нет, – Боже, оказывается, все сложнее, чем я думала. – Я…у нас фиктивный брак, – выдаю на одном дыхании, как на исповеди.

— Брак — формальность, а вот счета, на которые ушли бюджетные деньги, — очень даже реальные, — его голос звучит так, словно он уже вынес приговор. — Полмиллиона. Исчезли. Вместе с вашим мужем. И вы хотите меня убедить, что ничего не заметили?

— Вы должны мне поверить. Я говорю правду. Если бы я знала, где Антон, я бы сама его привела!

В последнем я даже не сомневаюсь, потому что он у меня еще и денег на билет на поезд занял, очевидно, сбегая с ворованными миллионами. Надо же быть настолько мерзким мужчиной!

— Сомневаюсь, — его голос звучит почти лениво, словно ему совсем не интересно здесь, но что-то в его интонации проскальзывается такое, от чего у меня все тело немеет.

Он не делает резких движений. Наоборот, он начинает приближаться неспешно, как самый настоящий хищник, который уже знает, что добыча никуда не денется. Каждый его шаг бесшумен. Изумрудные глаза не отрываются от меня, заставляя застыть на месте.

Я замираю, загипнотизированная этой плавной грацией, которая удерживает баланс между подавлением и удержанием над пропастью.

Он не делает выпад, он просто оказывается рядом. Один миг — он был в паре метров, и вот он уже здесь, слишком близко, его мощное тело нарушает мое личное пространство, заполняя его угрозой.

Инстинктивно резко пятюсь назад, мои каблуки предательски скользят по гладкому полу. Я оступаюсь, теряя равновесие. С коротким тихим вскриком я падаю назад, прямо на его массивный стол, приземляясь в хаотичной до неприличия двусмысленной позе.

Он же так и продолжает стоять, лишь слегка наклоняет голову, глядя сверху вниз, пока я беспомощно раскинулась на столешнице.

— Люблю деловых людей, — его голос обретает низкое, интимное звучание, пока его тень накрывает меня целиком. — Но сначала ты расскажешь, где деньги?

— Я… я… не…

Крепкие руки обхватывают меня за талию, и к себе притягивают. Я почти впечатываюсь в его мощный торс, ощущая запах кофе с примесью дикой опасности. Дыхание этого мужчины обжигает кожу, заставляя сердце сильнее разгонять кровь. Он крепко удерживает меня, нависая надо мной своей массивной фигурой. Черная рубашка обтягивает тренированные плечи, а расстегнутые верхние пуговицы показывают часть темных мелких волосков.

— Вы либо потрясающая актриса, либо…

Мужчина не договорил, но это и так понятно. «…либо настолько глупа, что тебя легко обвели вокруг пальца».

— Я…понимаю, как это звучит, но…

— Варвара Вячеславовна, вы понимаете, в чем вас обвиняют? — он резко отпускает меня, и я едва не падаю своей пятой точкой обратно. Спасибо, адреналин поддерживает меня. — Соучастие в мошенничестве в особо крупном размере. Это до десяти лет лишения свободы. Вашего брата, Егора, ждет детский дом. Вы хотите для него такой судьбы?

Упоминание о брате, выбивает из меня весь воздух. Егор. Мой малыш, который остался с подругой и, наверное, уже плачет, спрашивая, где я. Мне потребовалось время на то, чтобы забрать его, а для домашнего мальчика с диабетом детский дом стал настоящим адом. Теперь он не остается на долго один дома. Еще одного раза он точно не выдержит. Темные коридоры, чужие, равнодушные люди… Нет. Только не это.

— Нет, постойте, — хватаюсь за его широкую ладонь. Прикосновение к его горячей коже обжигает, и я быстро одергиваю себя. — Я…мы ведь можем договориться? Я готова на всё.

— Ты мне взятку хочешь дать? — холодный взгляд на меня бросает, заставляя вновь назад отступить, и на этот раз я приземляюсь пятой точкой на стул.

— Нет. Я…просто хотела…компромисс найти… Предложить…

— Предложить? — усмехается, но вот что-то в его усмешке мне совсем не нравится. Одной рукой он упирается на край стола, второй на спинку моего стула. Ну, вот, теперь у меня даже возможности сбежать нет. — Забавно, и почему все бабы убеждены, что натурой могут все решить? Прежде чем предлагать товар, неплохо бы понять, нужен ли он покупателю.

Его рука скользит с моего запястья на шею, большие пальцы упираются в ключицы. Он не давит, но ощущение такое, словно он контролирует здесь все. Я замираю, страшно пошевелиться. Теперь я знаю, что значит оказаться на водопое в саванне. Один неверный шаг и ты окажешься в пасти какого-то хищника.

Глава 2

Степан

Кондрашова Варвара Вячеславовна. Фиктивный брак. Погибшие родители. Брат-инвалид на иждивении.

Взгляд вновь и вновь просматривает её дело. Строчку за строчкой.

Глаза всё ещё разъедает от перцового баллончика, но это ничто в сравнении с моим проёбом.

Кто бы мне ранее сказал, что молодая девка едва не вырубит меня, посмеялся бы. Меня, человека, побывавшего в горячих точках, видевшего дерьмо, которое даже в самом поганом фильме не придумают. Сколько ей? Двадцать всего, а навыки профессиональной лгуньи уже освоила на отлично. Глазками своими невинными хлопала, в несознанку играла, себя предлагала. Кажется, использовала все стандартные шаблоны.

В кабинете всё ещё её дешёвыми духами с ноткой груши пахнет. И это бесит больше всего. Она точно насмехается надо мной, словно показывает, как провела меня, как я упустил что-то в деле.

Едва взгляд на стол перевожу, как она передо мной встаёт. Её поза, то, как она чуть не грохнулась на холодную полированную поверхность.

На руках всё ещё её нежную кожу ощущаю. Тонкую талию в моих широких ладонях. И этот взгляд — испуганный, но с той самой стальной, хищной искоркой внутри, которую я счёл за блеск отчаяния. Ошибка. Роковая ошибка.

Рывком с места подрываюсь. Из рук дело её не выпускаю. Нутром чую, что-то не так с этой девочкой.

— Записи с камер? — мой голос звучит хрипло от перца и бешенства, заставляет дежурного сержанта вздрогнуть.

Замечаю, как мои люди переглядываются, и я на инстинктах уже понимаю: что-то снова пошло по пизде.

— Товарищ подполковник, в том секторе… — начинает мяться младший по званию. — В том секторе камеры были отключены.

Замираю.

Отключены.

Сука!

Сам смету на работу подписывал. Сам дал добро на отключение именно на это время.

Как она об этом узнала? Совпадение? Снова? Просто повезло? Знала, куда сворачивать в самом глухом крыле? В какой поворот завернуть, чтобы выбраться? Новички не сразу ориентируются здесь и находят с первого раза выход, а тут девчонка молодая, которая “не знала” о махинациях мужа. Не верю я в это. Слишком много вокруг неё совпадений.

— Звягинцев! — моего спокойного тона хватило, чтобы дверь мгновенно распахнулась. — Скажи первой группе, чтобы доставили её.

— Так это… она… — на него свой взгляд поднимаю, и лейтенант сразу же замирает, резко бледнея.

— Что “это”?

— Она не возвращалась в квартиру.

Я даже смеяться начинаю. Интересная девушка. Первая, кто смог выйти отсюда, кого пропустили мои люди.

— Достать досье на всех её друзей, подруг, соседей по общежитию, бывших однокурсников. На всех, с кем она хоть как-то контактировала за последний год. Даже если она с кем-то во дворе разговаривала. У тебя два часа. Чтобы через два часа у меня на столе лежали их жизни.

Лейтенант только кивает, стараясь быстрее исчезнуть. Все знают, проёбов не прощаю. А это конкретный проёб.

Вновь ее дело в руках оказывается. Листаю еще раз. Наизусть уже знаю, а зацепку не могу определить.

Её брат болен сахарным диабетом. Она взяла лекарства из больницы сразу на несколько дней, сняла его с питания в детском саду. Девчонка молодец, подготовилась заранее. Только одна всё равно бы не справилась. Должен был быть соучастник, кто-то из моего окружения, кто о камерах предупредил и о задержании.

— Ястреб, — дверь распахнулась, — мы засекли её. У подруги она.

— Локацию ее мне, — на ходу пиджак набрасываю, ключи от машины хватаю. Адреналит от предвкушения поймайной добычи по крови быстро разрастается.

— Сбросили уже.

Пацанов оставляю следить, но не разрешаю входить. Сам хочу с ней встретиться. Такой дерзкой девицы у меня точно не было. Не отвертится теперь.

Город быстро проносится за окном моего черного внедорожника. Яркие неоновые вывески сменяют друг друга, но я даже не обращаю внимания. Передо мной все еще ее лицо: подрагивающие ресницы, приоткрытые губы и глаза, испуганного олененка.

Когда останавливаюсь напротив подъезда, не спешу подниматься. Даю ей время чувствовать безнадежность. В деталях представить себя в наручниках и тяжелой судьбе. Уверен, она уже пробила кто я, скорее всего, уже связалась с тем, кто ей в красках обо мне рассказал.

Киваю парням, и захожу в подъезд. Девка явно профессионал: укрылась на окраине, в маленькой квартирке, где даже подъездной двери почти нет. Замок давно сломан.

Втягиваю затхлый прогнивший старостью лет воздух этажа, смакуя то, что сейчас произойдет.

Касаюсь кнопки звонка, и пронзительный, требовательный звук разрывает тишину подъезда.

Теперь, мышонок, твой ход.

Глава 3

Варя

Вздрагиваю от очередного громкого стука в дверь. Сердце моментально к горлу подскакивает. Перевожу взгляд на подругу, которая побледнела. В ее глазах читаю ту же мысль, что и у меня сейчас.

Это он. Ястребов. Он нашел меня.

— Я посмотрю, — чуть с дрожью в голосе произношу.

В конце концов, этот подполковник пришел за мной. Ксюша не должна пострадать только лишь за то, что позволила мне переночевать.

Делаю шаг в прихожую, но подруга останавливает меня за руку.

— Не надо, — в этот момент раздается очередной стук в дверь, словно он решил не только позвонить, но еще и постучать чем-то металлическим, чтобы точно разбудить соседей.

— Ксю, еще немного, и он разбудит весь дом, и я не хочу пугать Егора.

Вновь делаю шаг, но на этот раз она резко останавливает меня за руку.

— Ты останешься здесь. Закроешь дверь и будешь сидеть как мышка, — она складывает руки под грудью, как самый настоящий командир. — А я открою и поговорю с ним.

— Нет. Сама сказала, что он опасный, а я не хочу, чтобы ты пострадала.

— Я и не пострадаю. Ему ты нужна, а не я. Сама подумай: если откроешь ты, то он тебя накажет.

Сглатываю. С этим мускулистым мужчиной слово «накажет» звучит слишком двусмысленно.

В голове возникает образ Ястребова. Высокий, накачанный, черная рубашка обтягивает широкие плечи. А еще этот пронзительный взгляд, который словно понимает, что у меня в голове. Словно насквозь меня видит. Щеки от стыда краснеют.

— Тебя он тоже может наказать, — Ксюшка только брови хмурит, но с места не двигается. — За укрывательство.

— Если докажет, — фыркает в ответ. — Ты главное, не выходи из укрытия. А войти внутрь квартиры я ему не дам. На это специальное разрешение нужно, — на этих словах мне даже смеяться хочется. Что-то мне подсказывает, что такому мужчине, как Ястребов, точно не нужно разрешение.

Очередной звонок в дверь вместе со стуком заставляет нас перевести взгляд в прихожую. Может, Ксюша и права. Не будет же он силой сюда идти. Ну, надеюсь, не будет. А если и будет, то ему все равно нужна я.

— Все. Иди, — она толкает меня обратно и закрывает дверь прямо передо мной, не давая больше возразить.

Ее быстрые шаги раздаются в холле, а через пару секунд я слышу поворот замка.

— Чего тебе? — почти рычит кому-то.

— Могла бы быть и погостеприимнее, — раздается мужской голос. Грубый, надменный, который сложно спутать.

— А ты всегда был тем, кому не рады.

— Расслабься. Я за вещами пришел.

— В двенадцать ночи? Не мог выбрать другое время?

— А что, ты спала? — в коридоре слышатся шаги, недовольный вздох подруги, а затем кухонная дверь резко открывается, и на меня смотрят наглые серые глаза ее бывшего молодого человека. — Вижу, не спала. Значит, все в порядке, — развернувшись к ней, спокойно произносит он.

— Скажи, что ты забыл у меня, и я тебе подам.

— Сам возьму.

Он вновь переводит взгляд на меня. Оценивает, задерживаясь на груди, а затем усмехается и делает шаг к холодильнику, срывая небольшой магнит.

— Мой подарок тети Люды. Он мне дорог.

Перевожу взгляд на Ксюшку, которая мнет край своей домашней кофты. Он пришел глубокой ночью не за вещью. Он пришел унизить ее. Показать, что даже эта безделушка значит для него больше, чем все их прошлое.

— Забирай и уходи, — раздается тихий голос подруги.

Вижу, как ей больно. Они жить хотели вместе, планы строили. Она даже хотела, чтобы он стал ее первым мужчиной, откровенный комплект для первой ночи купила, а потом выяснилось, что Сергей был с ней только из-за спора.

— Если ты все забрал, то… — подруга шагает в прихожую и указывает на дверь. — Попрошу на выход. Мы уже спать хотим.

Сергей с наслаждением убирает магнит в карман, ухмыляется еще больше.

— Так и останешься старой девой, а могла бы просто попросить, — он тянет к ней руку, она от двери отскакивает, за плечи себя обнимает. — Да, — цокает языком. — Под пивко бы точно зашла твоя целка.

— Уходи! Пошел вон! — срывается, едва не плача.

Она дергает за ручку, приоткрывая дверь.

Он только нагло усмехается, скрываясь в темноте лестничной площадки.

Ксюша закрывает за ним дверь и прислоняется спиной к ней. Глаза крепко зажмурены, дышит тяжело. Понимаю, ей тяжело, а я не знаю, как именно ей помочь. Что в таких ситуациях нужно сказать?

Кладу ей руку на плечо, и её точно пробивает. Она шмыгает носом, стараясь смахнуть слезы.

— Козел.

— Не стану спорить, но он точно не заслуживает твоих слез.

— Угу, — кивает. — Ты иди, ложись. Поздно уже.

— Ксю, хочешь поговорить об этом?

— Со мной все хорошо будет, — она слегка пожимает плечами. — Просто нужно время. Это сейчас больно, потом легче будет.