Девственница для босса

1

Ева

Будильник орёт, как будто его жизнь зависит от этого. Я вслепую тянусь рукой, пытаясь его отключить, но в итоге роняю телефон на пол. Отличное начало дня.

Пробираюсь в ванную, стараясь не разбудить бабушку и маму. Вода в душе едва тёплая, но я давно привыкла. Когда ты живёшь в доме, где каждый кубометр горячей воды – предмет роскоши, приходится приспосабливаться.

Открываю шкаф и смотрю на свою единственную офисную блузку. Белая, идеально выглаженная, но уже немного потерявшая свежесть. К ней – строгая чёрная юбка. Всё скромно, аккуратно, как и должно быть у секретарши.

За кухонным столом меня уже ждёт бабушка. Её взгляд тёплый, но печальный. Она всегда так смотрит, когда видит, как я собираюсь на работу.

— Ты ничего не поешь? – спрашивает она.

Я качаю головой и хватаю кофе из дешевого пакетика. Мне бы хотелось сказать, что его вкус придаёт бодрости, но на самом деле он просто горький и напоминает о том, что деньги снова на исходе.

Из спальни раздаётся слабый кашель. Мама. Слишком слабая, чтобы подняться. Я захожу к ней, поправляю одеяло, касаюсь её холодных пальцев.

— Всё будет хорошо, мам, — говорю я, улыбаясь, как могу.

Она пытается улыбнуться в ответ, но я знаю, как ей тяжело.

Закрываю за собой дверь и делаю глубокий вдох. Мне нужно идти.

Максим Воронов не терпит опозданий.

Утро было таким же серым, как моя жизнь. Низкое, тяжёлое небо, будто давило на город, заставляя его пригибаться под своей серостью. Холодный ветер пробирался под одежду, цепляясь за руки и шею, но больше всего раздражала морось — противная, мелкая, липкая. От неё не спрятаться ни под зонтом, ни в капюшоне.

Я спешила к остановке, перепрыгивая через грязные лужи, надеясь, что успею на автобус.

Конечно, я не успела.

Оставалось или ждать следующего — а это минимум десять минут, — или идти пешком до метро, подставляя лицо влажному ветру.

Я выбрала второе.

Улица была загружена машинами, люди, словно тени, торопливо пробегали мимо, прячась в свои шарфы. И вот в тот момент, когда я поравнялась с обочиной, рядом резко пронеслась чёрная иномарка.

Грязная вода из лужи окатила меня с ног до головы.

Я застыла.

Холодная влага стекала по ногам, пропитывая юбку и чулки, капли повисли на рукавах блузки.

— Чёрт… — выдохнула я, судорожно пытаясь отряхнуться.

Машина даже не притормозила. Конечно, зачем? Это же обычная секретарша.

Люди вокруг бросали на меня сочувственные взгляды, но никто не остановился помочь.

Я сжала кулаки.

Отличное утро, просто великолепное. А главное — мне теперь предстоит идти в офис, насквозь мокрой и грязной.

Я вздрогнула от холода — мокрая ткань липла к коже, а сырой ветер тут же проник под одежду, заставляя меня стиснуть зубы.

Злость кипела внутри, но что я могла сделать? Кричать вслед машине? Бросаться под колёса следующей? Нет, у меня нет такой роскоши — выплёскивать эмоции на ветер.

Я передёрнула плечами и продолжила идти.

Туфли хлюпали, волосы прилипли к щекам, а впереди был ещё долгий путь.

Метро. Запах влажного металла, давка, голоса, запах дешёвого кофе и перегретого пластика. Я шагнула в вагон и крепче сжала сумку.

— Осторожно, двери закрываются.

Меня тут же подмяли под себя — спиной я прижалась к стеклу, а чья-то рука зависла слишком близко. Слишком.

Я сделала вид, что ничего не заметила, просто смотрела в окно.

Город пролетал за стеклом серым, словно размазанный краской.

Через две остановки я выбралась наружу.

Офисное здание возвышалось надо мной, как огромная стеклянная клетка. Высокие этажи, строгие линии, ощущение, что здесь всё — порядок, статус, холод.

На входе я поймала своё отражение в зеркале. Отвратительно. Вода стекала с концов волос, юбка прилипла к ногам, а белая блузка предательски просвечивала.

Я закусила губу.

Вот теперь действительно утро испорчено.

Как только я вошла в здание, меня тут же окутало тепло. Сухой воздух, приглушённый гул голосов, запах кофе и свежей бумаги.

Я быстро пробежалась пальцами по волосам, пытаясь убрать мокрые пряди с лица, и направилась к лифтам.

— Ого, — раздался голос сбоку.

Я повернула голову и встретилась с насмешливым взглядом Дарьи, моей коллеги. Она с интересом разглядывала мой жалкий вид, но вместо злорадства в её глазах читалась лёгкая усмешка.

— Долго ты сегодня плескалась?

— Не смешно, — пробормотала я, нажимая кнопку вызова лифта.

Дарья хмыкнула, поправляя воротничок своей идеально сухой блузки.

— Ты же знаешь, кто бы мог оценить твой новый стиль?

Я тяжело вздохнула.

— Даже не начинай.

— Ладно, ладно, — Дарья подняла руки в притворном примирении. — Кстати, если тебя это утешит, босса пока нет.

Я замерла.

— Что?

— Да, его кабинет закрыт, секретарь из администрации сказала, что он задерживается.

Это было… странно. Максим Воронов всегда пунктуален. Он появлялся в офисе с точностью до минуты, как будто у него встроен хронометр вместо сердца.

Я нахмурилась, но тут лифт уже прибыл, и мы вошли внутрь.

Но, с другой стороны, это же хорошо?

Значит, у меня есть шанс привести себя в порядок, пока он не появился.

Я машинально коснулась ключей в сумке. Кабинет босса. У него внутри была отдельная комната, где находился душ и фен. Я знала это, потому что не раз заходила туда, когда ему что-то срочно требовалось.

И сейчас это было моим спасением.

— Ты чего зависла? — Дарья посмотрела на меня с подозрением.

— Эм, да так… Просто думаю, как высохнуть, — соврала я.

— Ну да, логично. Ладно, удачи, — она махнула рукой и вышла на своём этаже.

Я осталась одна.

Когда лифт достиг нужного этажа, я выскользнула в коридор и, оглянувшись по сторонам, подошла к кабинету Максима Сергеевича.

Ключ легко провернулся в замке.

Кабинет встречает меня прохладой и тишиной. В воздухе — слабый аромат дорогого парфюма, смешанный с нотками кофе и бумаги. Здесь всё идеально выверено, всё подчёркивает статус его владельца.

2

Максим

Просыпаюсь от слабого рассветного света, пробивающегося сквозь шторы. Постель холодная.

Рядом — пусто.

Я даже не удивляюсь.

Анастасии здесь не было. Как и сотни других раз за последние годы.

Я медленно провожу рукой по простыне, но она давно утратила её тепло. Может, её вообще не было тут с прошлой недели? Я не слежу за этим. Мы оба не следим.

Встаю, прохожу в ванную. В зеркало смотрит мужчина, который давно привык к одиночеству в браке.

Мы с ней оба знали, на что подписались. Контракт. Выгода. Отношения, которые существовали только на бумаге.

Анастасия не отчитывается передо мной, и я не спрашиваю.

Одеваясь, я мельком гляжу на телефон. Никаких сообщений.

Конечно.

Костюм сидит идеально, как всегда. Часы на запястье — напоминание о том, что пунктуальность — одно из моих правил.

Я спускаюсь вниз, где меня уже ждёт Ольга Павловна, моя кухарка.

Женщина в возрасте, строгая, но заботливая. Она работает у нас много лет, и единственная, кто не изменил своему распорядку в этом доме.

— Доброе утро, — бросает она, ставя передо мной тарелку.

Сырники. Как всегда. И кофе.

Я опускаю взгляд на тарелку, ощущая, как внутри поднимается странное чувство.

Постоянство. То, чего нет в моём браке, но есть в этих утренних завтраках.

Я молча беру вилку, пробую первый кусочек. Всё так же. Всегда так же.
— Как всегда, прекрасно, — спокойно говорю я, откусывая кусочек.

Ольга Павловна хмыкает, но уголки её губ всё же дёргаются в сдержанной улыбке.

— Хоть кто-то это ценит, — бросает она, забирая пустую кружку и наполняя её свежесваренным кофе.

Я делаю глоток, наслаждаясь вкусом.

Постоянство.

Даже если всё остальное в этой жизни нестабильно, хотя бы завтрак всегда одинаковый.

Хотя нет, вру.

Постоянство в моих отношениях с Анастасией всё же есть. Она постоянно где-то пропадает.

Я ставлю кружку обратно на блюдце и мельком гляжу на часы.

Пора.

Входная дверь с шумом открывается.

— О, ты уже позавтракал? А я как раз к кофе, — раздаётся знакомый ленивый голос.

Я даже не сразу поворачиваю голову. Анастасия.

Она стоит на пороге, чуть покачиваясь, с туманным взглядом и выражением самодовольной усталости на лице.

Длинные тёмные волосы слегка растрёпаны, пальцы лениво пробегают по ним, поправляя пряди. Губы кривятся в расслабленной ухмылке. На ней узкие брюки, шёлковая рубашка, на плече дорогая сумка. Всё идеально, кроме глаз.

Она пьяна.

— Ты в курсе, который час? — спокойно спрашиваю я.

Она закатывает глаза, проходя мимо меня и садясь за стол.

— О, пожалуйста, не начинай, — вздыхает она.

— Я не начинаю, я констатирую факт.

— Да-да, у тебя вечно факты, у меня вечно проблемы. Ты же у нас идеальный, а я всего лишь… — она пожимает плечами, наливает себе кофе и делает глоток, даже не морщась от горечи.

Ольга Павловна стоит в стороне, сжала губы, но ничего не говорит.

Я смотрю на жену, и внутри поднимается усталость.

— Анастасия, может, хватит? — спокойно говорю я.

— Хватит чего? Жить? Дышать? Развлекаться, пока ты сутками пропадаешь в офисе?

— Может, пора уже задуматься о ребёнке? — произношу ровно.

Она замирает, затем медленно ставит чашку обратно на блюдце.

— Что?

— О нас, — уточняю. — О семье. О том, чтобы завести ребёнка.

Она смотрит на меня так, будто я только что предложил ей сброситься с крыши.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. Мы женаты, и, возможно, ребёнок поможет нам стать ближе.

На несколько секунд она молчит, а затем смеётся. Громко, звонко, почти истерично.

— Ты совсем с ума сошёл? — она резко встаёт, хлопает ладонью по столу. — Какие дети?!

Я смотрю на неё внимательно.

— Настя…

— Нет, Макс, ты слушай меня внимательно, — она отходит на шаг, взволнованно жестикулируя. — Это испорченная фигура, вечный ор, отсутствие нормального сна и жизни!

Я сжимаю челюсти.

— Ребёнок — это не наказание.

— Для меня — наказание, — холодно отвечает она. — Они все противные. Липкие, шумные, капризные. Я не собираюсь тратить свою молодость на пелёнки и бессонные ночи.

Она хватает сумку и разворачивается к выходу.

— Ты сошёл с ума, Макс, — бросает она через плечо.

И с этими словами уходит, оставляя после себя запах дорогих духов и алкогольную горечь в воздухе.

Я провожу рукой по лицу и выдыхаю, глядя на закрывшуюся за Анастасией дверь.

Чёрт.

Теперь рискую опоздать.

Быстро встаю, забираю ключи и выхожу на улицу.

Путь до офиса проходит в тишине. Город мелькает за окном — серый, холодный, загруженный машинами. Мысли возвращаются к разговору.

Ребёнок? Нет. Она бы никогда не согласилась.

Я должен был это знать.

Нажимаю на газ сильнее, не обращая внимания на пробки. Мне нужен офис. Работа. Там всё чётко, предсказуемо, без эмоциональных выбросов.

Припарковавшись, поднимаюсь на свой этаж и замечаю странность.

Кабинет открыт.

Я не помню, чтобы оставлял его незапертым.

Нахмурившись, захожу внутрь, осматриваюсь. Вроде всё на месте, но… из ванной комнаты доносится шум фена.

Направляюсь к двери, толкаю её вперёд и… замираю.

Передо мной — Ева.

В одном нижнем белье и чёрных чулках.

Она стоит с феном в руках, её волосы слегка растрёпаны, губы приоткрыты, глаза расширены от шока.

Мой взгляд медленно скользит вниз, задерживается на линиях её тела, на изгибах бёдер, на бледной коже, покрытой мурашками.

Чёрт.

Горячая волна прокатывается по животу.

3

Ева

Я застыла.

Горячий воздух от фена всё ещё дул на мою руку, но я больше его не чувствовала. Всё тело будто окаменело.

Максим Воронов.

Он видел меня.

В одном нижнем белье и чулках.

Моё лицо начинает гореть от стыда.

Я стою в его душевой, с феном в руках, без одежды. Как я вообще объясню это?!

Мгновение назад всё было нормально. Я сушила блузку, думала, как выйти незаметно…

Но теперь?

Теперь я в ловушке.

Моё дыхание сбивается, паника нарастает.

Что делать? Что говорить?

Я не могу выйти.

Пока я стою в душе, пытаясь не впасть в истерику, мысли бегают в хаосе.

Что он теперь подумает обо мне?

Я сжимаю губы и чувствую, как паника подбирается к горлу.

Нет. Так нельзя.

Я хлопаю себя ладонями по щекам, резко выдыхая.

— Соберись, — шепчу себе. — Волю в кулак.

Но, чёрт возьми, как?

Я стою в душевой кабинете босса, в нижнем белье и чулках, а он только что видел меня в таком виде.

Как вообще объяснить это?!

Как сказать: «Извините, Максим Сергеевич, но я просто решила посушить одежду в вашем кабинете, пока вас не было»?

Даже звучит абсурдно.

Но прятаться вечно не вариант.

Я глубоко вдыхаю и пытаюсь найти хоть какой-то выход из ситуации.
Я провожу руками по лицу и глубоко вдыхаю.

— Остаётся только сказать прямо, как есть.

Звучит, конечно, смело. Вот только сказать и сделать — разные вещи.

Я быстро хватаю свою ещё недосохшую блузку и юбку, торопливо надеваю их. Ткань холодная, немного влажная, липнет к коже, но у меня нет времени ждать.

Чем дольше я тяну, тем хуже.

Я поворачиваю ручку двери и решительно выхожу.

Но стоило мне сделать шаг в кабинет и встретиться с его взглядом, как всё внутри сжалось.

Максим Воронов.

Сидит в кресле, спокойный, непроницаемый, смотрит прямо на меня.

Я хочу сказать, что просто объясню ситуацию.

Но вместо этого замираю.

Пальцы непроизвольно сжимаются в кулак.

Чёрт, почему так тяжело?!
Я делаю вдох. Глубокий. Решительный.

Шаг вперёд.

— Максим Сергеевич, я… — слова застревают в горле.

Его взгляд спокойный, тяжёлый, оценивающий.

— Я… э-э… просто… — чёрт, почему я так мямлю?!

Я пытаюсь собрать мысли, но чем дольше он молча смотрит на меня, тем сильнее заплетается язык.

— Дело в том, что… ну… я… — я моргаю, сглатываю, облизываю губы.

Кажется, он даже не моргает.

— Я… была мокрая… нет, не так, — господи, Ева, что ты несёшь?!

Максим слегка приподнимает бровь.

Я ощущаю жар в ушах и понимаю, что сказать нормально у меня не получится.

— Вода… то есть, машина… — я торопливо машу руками, понимая, что завожусь ещё больше. — Меня обрызгали… грязью… и… и…

Я запинаюсь, чувствуя, как влажная блузка прилипает к спине.

Он смотрит.

Спокойно. Внимательно. Оценивающе.

Его взгляд скользит с ног до головы, задерживается на влажной ткани, и на какой-то долгий, напряжённый момент мне кажется, что он сейчас что-то скажет.

Но вместо этого он резко обрывает меня:

— Вы принесли отчёт?

Я моргаю.

— Но… вы же просили его на завтра…

Щёлчок.

Спокойствие исчезает.

— Мне он нужен уже сейчас. — Голос резкий, холодный. — Отправляйтесь в кабинет и сдайте его мне в течение получаса.

Я замираю, пытаясь понять, что только что произошло.

А потом торопливо киваю и буквально выбегаю из кабинета.

Поддержите, пожалуйста, новинку лайком и комментарием, так же можете подписаться на меня, чтобы не пропускать ничего интересного (⁠ ⁠◜⁠‿⁠◝⁠ ⁠)⁠♡

4

Максим

Я захлопываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

Провожу рукой по лицу, пытаясь привести себя в порядок, но не могу не думать о том, что только что увидел.

Ева.

В одном нижнем белье и чулках.

Смущённая. С растрёпанными волосами. С тонкой линией ключиц, на которых ещё остались капли воды.

Я чувствую, как жар приливает вниз.

Конечно, я бы так не отреагировал, если бы это была любая другая женщина.

Но, во-первых, Ева — чертовски хороша.

А во-вторых…

Секса не было давно.

Слишком давно.

Я стиснул зубы и резко развернулся, направляясь к столу.

Лучше сесть, пока она не вышла.

Ещё не хватало, чтобы она заметила, как именно я на неё среагировал.

Я опускаюсь в кресло, сжимая пальцы на подлокотниках.

Дышу глубже. Спокойно. Нормально.

Но в голове всплывает её образ.

Чёрный лифчик, подчёркивающий красивую, аккуратную грудь.

Пышная, аппетитная попа, очерченная тонкими линиями нижнего белья.

Чулки.

Я чувствую, как волнение накатывает ещё сильнее.

Тело реагирует слишком быстро, слишком остро.

Я откидываюсь назад, крепче стискиваю пальцы.

Образ не выходит из головы.

Как она замерла, как губы слегка приоткрылись в шоке.

Как её бёдра…

Стоп.

Это Ева.

Моя секретарша.

Я должен успокоиться.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь отогнать эти мысли, но в этот момент дверь ванной распахивается, и она выходит.

Словно ураган.

Шаги быстрые, нервные. Щёки пылают, волосы растрёпаны, влажная рубашка прилипла к телу, подчёркивая каждый изгиб.

Я не могу отвести взгляда.

Она что-то говорит, торопливо, сбивчиво, но я не слышу.

Я вижу.

Тонкая ткань подчёркивает её грудь, и у меня вдруг возникает чёртова мысль:

Какого цвета у неё соски?

Мои пальцы сжимаются на столе, но это не помогает.

Я откидываю взгляд ниже, с ног до головы.

Она даже не понимает, как выглядит сейчас.

И я вспоминаю.

Как она стояла в одном нижнем белье и чулках.

Как тонкие линии трусиков облегали её формы.

И тут в голове всплывает ещё одна мысль.

А какая она там?

Тёплая? Мягкая? Вкусная?

Я сжимаю челюсти.

Стоп.

Это не те мысли, которые я должен думать.

Это Ева.

Моя чёртова секретарша.

Я резко сжимаю кулак и отвожу взгляд.

— Вы принесли отчёт? — обрываю её резко, жёстко.

Она моргает, сбитая с толку.

— Но… вы же просили его на завтра…

Я щёлкаю ручкой, взгляд становится жёстче.

— Мне он нужен сейчас. У вас полчаса.

Она выпархивает из кабинета быстрее, чем зашла.

Я провожу рукой по лицу, выдыхаю.

Это выходит из под моего контроля.

Я остаюсь в кабинете один, проводя рукой по лицу.

Чёрт.

Это выходит из-под контроля.

Я снова вижу её перед глазами — в этом чёртовом белье, в чулках, с влажной рубашкой, подчёркивающей каждую линию её тела.

Когда всё зашло так далеко?

Ведь Ева для меня всегда была просто секретаршей.

Я помню первый день, когда она пришла на собеседование.

Спокойная, собранная, с хорошим дипломом делопроизводителя.

Очень приятная. Вежливая, учтивая. В меру сдержанная.

И весьма симпатичная.

Она сразу показалась мне идеальной кандидатурой. Всё, что нужно для секретаря: организованность, такт, грамотная речь.

Я и раньше замечал, что у неё очень хорошая фигура.

Но сегодня…

Сегодня я понял, что она просто шикарная.

Я откидываюсь в кресле, сжимая пальцы.

А это — проблема.

Я откидываюсь в кресле, пальцы сжимают подлокотники.

Но перед глазами всё равно стоит она.

Ева.

В этих чёртовых чулках, с длинными, стройными ножками, которые я до этого не рассматривал так внимательно.

Теперь же в голове всплывает одна картина за другой.

Как бы эти ножки смотрелись на моих плечах.

Как бы она запрокинула голову, её губы приоткрылись, когда я бы уложил её на стол.

На этот самый рабочий стол.

Представить её в одном белье, с приподнятыми бёдрами, тёплой, дрожащей под моими руками…

Её кожа такая светлая, такая мягкая.

Я представляю, как бы она задыхалась от желания, как бы выгибалась навстречу, когда я наклонялся бы ближе…

Внизу живота разливается напряжение.

Я сильно сжимаю челюсти.

Проклятье.

Я не могу перестать думать об этом.

Я медленно расстёгиваю рубашку, ослабляя ворот.

Затем ширинку брюк.

Грудь тяжело вздымается, когда я провожу рукой ниже.

Пальцы скользят в трусы, и я наконец позволяю себе поддаться желанию.

Я откидываюсь в кресле, прикрываю глаза.

Но это не помогает.

Всё внутри горит, пульсирует, требуя разрядки.

Я заставляю себя дышать глубже, стараюсь переключиться.

Но перед глазами снова она.

Ева.

Стоит передо мной в одном нижнем белье и чулках.

Растерянная. Покрасневшая.

Чертовски соблазнительная.

Я вижу её слишком отчётливо.

Как тонкая ткань чёрного лифчика подчёркивает её грудь.

Как изгиб талии плавно переходит в пышные, аппетитные бёдра.

Как её кожа покрывается мурашками от холода, но я знаю — могу согреть её.

И в какой-то момент всё в голове меняется.

Теперь она не стоит передо мной.

Теперь она на мне.

Сидит верхом, её горячие ладони на моей груди.

Я чувствую, как её бёдра обхватывают меня, чувствую тепло её кожи сквозь тонкую ткань.

Она движется.

Медленно. Соблазнительно.

С каждым движением я ощущаю, как желание растёт, как мои пальцы сжимаются вокруг члена, но я не в силах остановить этот поток.

Её губы приоткрываются, дыхание становится глубже, прерывистее.

Я чувствую её.

Её тепло. Её гладкость. Представляю, как её тугая киска сжимается вокруг моего члена.

Она выгибается, запрокидывая голову, и я больше не могу этого терпеть.