Девушка из невозможного мира

Пролог. Весна

Да, это звучит до отвращения банально, но все началось со звонка. Вибрация в кармане, сигнал вызова, на экране мобильника имя из справочника. Ничего ведь не предвещало. Сейчас по прошествии многих лет понимаю, если бы можно было все вернуть назад в тот самый весенний день две тысячи двадцатого года, я бы схватил телефон еще до того, как прозвучит вызов.

- Макс, привет! Ты сильно занят? - на том конце эфира даже не представились.

Характерная черта Вити. Наша звезда молодежной политики уверен: его все обязаны знать и узнавать. Вежливость тоже не его характерная черта.

- И ты будь здоров. Сбор дружины не отменяется?

- Я не об этом. Максим, есть дело для студента, ответственного архангеловца, будущего гения архитектуры.

- Слушаю. Говори.

Вот так это и началось. Знаете, ни о чем не жалею.

Разговариваю на бегу. Чуть было не шагаю на проезжую часть под красный. Телефон в ухе, под мышкой зажата папка с расчетами. Вовремя останавливаюсь на поребрике. Юноша на самокате плюет на запрещающий сигнал и пересекает дорогу. Еще одна примета времени – мода на самокаты. Штука удобная. Неоднократно наблюдал даже седовласых господ в старомодных костюмах на самокатах. Едет быстро, силы экономит. А самое главное достоинство – со сложенным самокатом в метро пускают.

Да, я партийный. Какой партии? Даже странный вопрос для тех, кто меня хоть немного знает. Разумеется, настоящей народной партии. Все другие таковыми не являются, хоть и пытаются выглядеть. Или даже не пытаются, свысока плюют на людей, как кадеты к примеру.

Пока стою перед переходом, Витя вводит меня в курс дела. Есть у нас, у нашей организации свои скаутские летние лагеря. Путевки для детей соратников-партийцев по очень льготным ценам, самый минимум. Остальное доплачивает касса.

В отличие от казенных и частных детских лагерей, у нас больше вольностей в программе воспитания, банально организация лучше, шире возможности для совмещения отдыха с воспитанием. Мы этим пользуемся на полную катушку, разумеется. Правильное воспитание молодежи, привлечение в движение свежей крови дело нужное, куда полезнее словесных баталий в Думе и официозных маршей по праздникам. Даже скептики и социалисты признают, от наших лагерей вреда меньше, чем от политиков, доблестных депутатов и искателей компромиссов.

Так вот, мне предлагают отработать смену вожатым в одном из таких скаутских лагерей. Дескать, лагерь партийный, вожатые тоже должны быть партийными, по мнению Вити, я им подхожу. Моя биография большой плюс. Что только кажется странным.

Времени на размышления нет. Разговариваю на ходу, спешу домой из института. Благо иду пешком. Здесь близко. Скоро поворот, затем через арку и я у знакомой парадной.

Все мысли в голове о содержимом холодильника, попытки вспомнить, есть ли дома хлеб и не стоит ли заскочить в продуктовую лавку? А времени между тем мало. Со знаком «минус» время. Опаздываю. Наскоро пообедать и бежать в мастерскую. Деньги сами себя не заработают. Пусть подрабатываю помощником инженера, на скромной ставке, но это лучше, чем ничего. Россия не Германия – стипендию у нас платят не всем, хватает ее совсем ничего. Даже моя повышенная покрывает две недели ровно, если не впадать в монашескую аскезу.

Вечером меня выносит на пробежку. Комендантский парк не совсем рядом с моим домом. Скажем так, совсем не рядом. Но зато он большой, не слишком окультуренный, при известной доле воображения, можно представить, что ты в лесу. Из-за деревьев домов не видно, дорожки грунтовые и гравийные. Звуки города, шум машин глушатся листвой. На людей можно внимания не обращать. Красота.

На людей можно внимания не обращать, на велосипедистов не получается.

- Мать твою! - в последний момент отпрыгиваю сторону.

Вылетевший из-за кустов велосипедист видимо одновременно затормозил и резко вывернул руль. Несколько секунд человек балансировал на месте, а затем свалился в кусты. Я даже не сразу понял, что это девушка.

- Осторожнее надо было. Давайте руку.

Впрочем, помощь не требуется. Велосипедистка сама встает на ноги. Я только поднимаю велосипед.

- Извините, я Вас чуть не сшибла.

- Не сшибли, и это хорошо. Вам помочь?

Девица пожимает плечами. На первый взгляд велосипед не пострадал, его хозяйка не сильно. Царапины не считаем.

- Еще раз извините, - симпатичное личико озаряется улыбкой. – Загляделась.

- Взаимно, – киваю в ответ.

Девушка перехватывает руль, ставит ногу на педаль и легко запрыгивает в седло. Мой взгляд прилипает к прикрытым спортивной юбкой округлостям. И выше тоже все великолепно. Фигура восхитительна. Личико тоже.

Вот так. Даже не познакомились. Происшествие совершенно не отражается на моем настроении. Что только не происходит в нашем городе. Еще раз бросаю взгляд вслед удаляющейся фигуре в желтой футболке. Время не ждет. Мне еще три круга осталось. А вечером перед сном не забыть учебник открыть. Расчеты статически неопределимых систем не та тема, которую хочется читать перед сном, но других вариантов у меня нет.

На бегу хорошо думается. Мышечная активность способствует насыщению крови кислородом, сердце стучит, разгоняет кровь по артериям, мозг получает питание и лучше работает.

Глава 1. 27 июня. Суббота.

И вот, на календаре первый день каникул, суббота 27-е июня. Раннее утро. За окнами машины проносятся сельские пейзажи. В багажнике сумка с вещами. Под колесами шуршит асфальт Кексгольмского шоссе. За спиной родной любимый город, впереди три недели с небольшим специфического отдыха, за который еще и платят. В голове легкий сумбур. Вчера сдал последний экзамен «Материаловедение». Можете поздравить – я студент четвертого курса.

Вспоминаю, однокурсники сегодня вечером отмечают в «Нивелире» успешное завершение сессии. Меня разумеется приглашали, иное было бы странно. Уютный подвальчик, приличная и недорогая кухня, выпивка на любой вкус и карман. Само заведение всего в квартале от учебного корпуса. Неудивительно, что «Нивелир» стал любимым трактиром господ студентов, будущих полноправных инженеров Корпуса гражданских строителей. Увы, сегодня вечеринка пройдет без моего скромного участия. Если традицию нельзя соблюсти, ее надо открыто нарушить. И к лучшему.

Я в группе все равно как белая ворона. Старше большинства студентов с потока. В институт поступил после армии по льготе. Так получилось, почти ни с кем по-настоящему и не сдружился. Точнее говоря, из моих товарищей никто больше в Строительно-Архитектурном не учится, так точнее.

Попойки в «Нивелире» и «Отметчике», дни рождения не в счет. Одногруппники меня уважают, не отталкивают, но всегда сохраняют дистанцию. Приятельские отношения, не более того. Я на них не в обиде. Скажу больше, статус-кво меня больше чем устраивает.

Несмотря на раннее утро, машин много. Городские обыватели на легковушках спешат на загородные дачи. Тянутся вереницы тягачей с контейнерами, грузовиков. Встречаются сверкающие лаком и большими зеркальными окнами автобусы. Дорога - это жизнь, вечное движение. И еще предвкушение чего-то необычного, нового, незнаемого.

С детства как себя помню, любил смотреть на проносящиеся мимо пейзажи, машины, дома, линии электропередачи, меня всегда зачаровывал гул мотора, будоражил запах бензина и масел. Папа как-то рассказывал, я в придорожных трактирах и закусочных на заправках съедал все и просил добавки, пока братья и сестра вяло ковырялись ложками в тарелках.

Иду в среднем ряду. Особо не разгоняюсь, хоть тянет вдавить газ до упора. Машина старая, на полных оборотах жрет бензин, как свинья помои. Регулируй, не регулируй движок – бесполезно. Надо машину менять. Для нижегородского «Эскорта» двенадцать лет почтенный возраст. Увы, на новое авто денег нет, и пока не закончу институт, не будет. Студенческих заработков хватает на жизнь и немудренные развлечения, благо у нас высшее образование бесплатное. А если хорошо учишься, еще и стипендию дают, по армейской льготе повышенную. Жаль, этого мало, а просить деньги у родителей, занимать у братьев гордость не позволяет.

После виадука с развилкой на Стекольный сворачиваю на площадку отдыха. Обычный «карман» у трассы. Островок асфальта с разметкой, мусорные контейнеры, пластиковая будка туалета, две скамейки. Прямо в двух шагах начинается лес. Нормальный сосновый бор. На поребрике греется большая зеленая ящерица. Одно неосторожное движение, и рептилия с шорохом скрывается в траве. Ага! Вон она. Под сухой веткой. Смотрит на меня немигающим взглядом. Красивая. Осторожно подкрадываюсь, затаив дыхание протягиваю руку. В детстве мы их ловили. Нет. Не стоит. Пусть и дальше живет в родном лесу на лоне природы.

На ветку садится бабочка. Складывает крылья. Тем более нельзя такую красоту пугать. Медленно отступаю к асфальту. Хорошо здесь. Стоит отойти от дороги, и вот тебе черничник, только ягоды еще зеленые. Там в стороне кустики голубики. Еще дальше от дороги можжевельник растет. Полезная штука. У ягод специфический смоляной привкус, не каждому нравится. Зато это природный концентрат витаминов. Бабушка говорила: обязательно надо съедать летом несколько ягод можжевельника, тогда болеть не будешь, все простуды мимо пролетят.

Внимательно оглядываю кусты. Видимо, не только моя бабушка такое говорила. Темно-фиолетовых ягод нет. Нахожу только несколько зеленых, они на следующий год созреют. Меня это совершенно не расстраивает. Лето только начинается. Тот же можжевельник растет везде. Даже в парках. Найдется и моя дюжина ягод на этот сезон.

Пока гуляю по лесу, на площадке останавливается машина. Красная «Ланита» запарковалась метрах в десяти от моего «Эскорта». Из водительской двери выходит девушка. Высокая блондинка в черных очках. Стройные ноги обтянуты потертыми левисами, на плечах светлая ветровка. Симпатичная, девушка, а не ветровка, разумеется. Появляется чувство узнавания, где-то мы уже встречались.

Юная дама потягивается, забросив руки за голову. Высокая округлая грудь буквально вздымается к небу. У меня дыхание перехватывает. Потрясающее зрелище!

Тем временем из «Ланиты» выпорхнула еще одна красавица. Шатенка среднего роста в левисах и короткой светло-коричневой кожаной куртке. Девушка исчезает в будке уединения. Понятно все.

Сеанс одиночества закончен. Пора ехать дальше. Подойдя к машине, приветственно машу владелице «Ланиты». Ловлю ответную вежливую улыбку. Обычный ритуал, стандартные предписанные обществом жесты. Кивнул, улыбнулся, задачу выполнил, можно ехать дальше и через минуту забыть, что видел этого человека.

Наше общество мир регламентированных социальных дистанций, условностей и неписаных правил. Нельзя просто так подойти и познакомиться с понравившейся девушкой без веских на то оснований. А придумывать повод, честно говоря, лень. Хотя, есть и стандартные, одобренные обществом наборы поводов, если очень нужно, можно воспользоваться. Не при Иоанне Васильевиче живем, и не как некоторые наши ближневосточные полуколонии, где женщину из дома без хозяина не выпустят.

Глава 2

Прогулявшись по пляжу, иду к мосткам. Деревянный настил поскрипывает под ногами. Внизу хлюпает и плещется. Привычные с детства, такие манящие звуки. По воде скачут солнечные отблески. Бег волн зачаровывает, гипнотизирует. Река это вечное движение, нескончаемый поток. Нескончаемый как сама жизнь.

Если ученые не врут, далекие предки наших предков миллиард лет назад вышли из воды. Первые коротконогие амфибии освоили прибрежные отмели, научились дышать воздухом, ступили на пустынный мир суши. Впрочем, не пустынный. Растения тогда уже были. Это если мне память не изменяет. Увы, биология не мой конек. В школе с трудом вытянул на итоговую «семерку», а потом с чувством выполненного долга забыл половину того, что учил. Меня больше привлекала практическая биология, точнее говоря, она мне пригождалась в жизни.

А вот и очередная коллизия. По дороге к столовой буквально сталкиваюсь с ней нос к носу.

- Здравствуйте.

- Ой. Привет! – Та самая девушка с красной «Ланитой» и из Комендантского парка. Третья встреча. Интуиция не обманула.

- Разрешите представиться, Максим.

- Очень рада. Катерина.

- Надеюсь не Сергеевна?

- Нет. Викторовна. А почему надеетесь?

- Так зовут нашу уважаемую начальницу складов, инвентаря и ведомостей, если не ошибаюсь.

- И правда. – Катя широко распахивает серые глазища и складывает ладони лодочкой. – Давайте, ко мне обращаться по имени, а к ней по отчеству.

- Согласен. Я и сам хотел это предложить. Вы на речку? В столовую не опоздаете?

- Время есть. Давай, до встречи, Максим.

С трудом сдерживаюсь, чтоб не обернуться вслед Кате. Плохая примета. Никогда нельзя оборачиваться. Нет, ничего плохого это не предвещает, но и хорошего…. Вот, не знаю. Сам не знаю, что означает эта примета. Бабушка предостерегала, а от чего, уже не помню.

Обед радует. Весьма и весьма недурственно. Вкусно и обильно. Выбора, конечно нет, комплекс. Но все приготовлено хорошо. Даже рассольник съедобен, хотя я его с армии недолюбливаю. Особенного с одного очень плохого дня, когда наше расположение накрыли минометы повстанцев.

Не знаю, что их так привлекло, кто им давал целеуказание, но половина мин легла на пищеблок. Наше отделение в тот день два часа держало позицию в развалинах столовой. Впечатления я получил самые разнообразные и надолго.

Все бы ничего, уйгуры атаковали без энтузиазма. Минометную позицию наши артиллеристы накрыли и подавили быстро. Нарвавшись на кинжальный огонь сдобренный дождиком из гранатометов, «халатники» откатились, побросав своих раненных и жмуров. Затем они еще изображали ружейный обстрел, патроны жгли с дальней дистанции. Мы тоже особо не усердствовали, вели беспокоящий огонь. Больше не ради результата, а чтоб прикрыть наших снайперов. Но это мелочи жизни. Вскоре к нам подошла мангруппа на броне. А когда в небе появились вертушки, уже мы двинулись зачищать окрестности.

Все это нормально. Издержки гарнизонной службы на проклятых Богом, но любимых нефтяниками и металлургами территориях. Самое страшное то, что в тот день у нас готовили рассольник, а после артналета я два часа сидел за покореженной печью и все это время вдыхал разнообразнейшие кухонные ароматы, сдобренные пороховой гарью. От недоваренных соленых огурцов меня с той поры воротит. Один только запах аппетит отбивает напрочь.

Собрав разнос на раздаче, занимаю столик в углу у окна. Самое удачное место. Видно большую часть зала и вход. Пока ем, наблюдаю за будущими коллегами. Контингент самый разный, по большей части молодежь моего возраста. Несколько человек постарше, явно руководство и постоянный персонал. Как вижу, большинство друг с другом не знакомы, или только что познакомились. Каких-то устоявшихся компаний, парочек почти не наблюдается. За редким исключением, разумеется.

За столиком с господином Шуховым сидят Екатерина Сергеевна и энергичного вида молодящаяся дама преклонных лет в костюме левисовой ткани. Это если перевести на русский – банальная парусина, крашенная индиго. Популярная одежда. Хотя, старшее поколение иногда ворчит, дескать, невместно женщинам носить штаны.

А вот и Катя с подружкой. Девицы выбрали пустой столик в центре зала. Меня они, кажется, не заметили. Интересно, Катя ведь живет недалеко от меня, Новая Деревня, Удельная, Ланская или Новая Каменка. Во всяком случае, в пешей доступности от Комендантского парка. Возможно, это не последняя наша встреча. Можно надеяться. Усмехаюсь своим мыслям. Разумеется, не последняя. Три недели работы в «Орленке» впереди. Было бы удивительно, если мы не будем видеть друг друга даже в столовой.

Размечтался. От звона разбитого стекла вздрагиваю. Пушистая серая кошка запрыгнула в открытое окно и сбила банку с цветами. Эффектное появление. Животное само испугалось шума и недовольных возгласов, выгнуло спину и с мявом метнулось в зал.

- Ах ты зараза! –буфетчица с половником наперевес выскакивает из-за раздачи и бросается за кошкой.

Четвероногая гостья мечется под ногами. Запрыгивает на стол к девушкам. Катя с визгом закрывает лицо руками. Кошка сбрасывает на пол тарелку и несется к двери. Буфетчица бросается наперерез. Еще секунда, развязка близка - сейчас две энергичные дамы встретятся у двери. Что они будут делать, решительно не понимаю. Однако, интересно же.

Глава 3. 28 июня. Воскресенье.

Воскресенье проносится как один миг. Весь день в делах и заботах. После обеда знакомлюсь с тренером. Нормальный солидный господин средних лет. Зовут Виталием Аркадьевичем. Видно, к работе относится спокойно, без рвения. Это и не удивительно. Из разговора с ним узнал, отставник на персональной пенсии после ранения и контузии. Живет в Кексгольме, подрабатывает, чтоб не заплесневеть и не заплыть жиром. Летом в «Орленке» приобщает скаутов к спорту. Осенью и зимой ведет оздоровительную гимнастику для дамочек сложного возраста. О семье он не говорил, а я постеснялся спросить. Женат, конечно. Иное в его возрасте даже странно.

Вот и наступает Судный день. Раннее утро понедельника. Мы все двенадцать вожатых во главе с Шуховым грузимся в автобусы. Все в форме со скаутскими платками. Наш «Ливень земский» идет в Петербург. Еще один автобус в Кексгольм. Третий с Шуховым и Натальей отправляется в Выборг, откуда они по дороге собирают скаутов из селений по трассе. Медведев уехал в город с вечера. Говорили, у него дела в управлении и какие-то вопросы в парткоме.

- Как настроение? – поворачиваюсь к Кате. Девушка как раз расположилась на сиденье через проход. Стройные ножки вожатая забросила на соседнее кресло. Не заметить эту красоту решительно невозможно.

- Волнуешься?

- Зачем? – третий вопрос подряд.

- Обычно все волнуются.

- Волноваться можно, если чего-то не знаешь, или знаешь, что что-то не так. А раз я ничего не знаю, то и переживать смысла нет, – выдав эту тираду, преисполняюсь внутренней гордости. Красиво завернул.

- Разумно. Я прошлым летом волновалась. Все же, отдыхать в лагере это одно, а работать совсем другое. Все видишь иначе. Появляются вопросы, о которых даже не задумывалась никогда.

- Катя, все хотел спросить: ты где учишься?

- В Политехнической академии, третий курс.

- Далеко до учебы добираться? Обычно снимают квартиру поближе к институту. – Прикидываю в голове схему проезда от Старой Деревни или Новой Каменки до Сосновки. Пожалуй, на метро удобнее будет.

- Зачем снимать, если есть своя квартира у Комендантского?

Ну, да. Я как-то и не подумал. Девушка живет с родителями, к отдельному углу не стремится. В наше время нередкое явление.

- Родители не стесняют? – забрасываю камешек на всякий случай.

- Конечно, нет! – лицо Катерины озаряет искренняя ослепительная улыбка. – Это моя квартира. Маленькая, но только моя.

- Подопечных грузим на Шуваловской площади? – быстро меняю тему разговора, чтоб не ляпнуть бестактность. И так подошел к грани приличий. Не положено ведь интересоваться у малознакомой дамы происхождением квартиры и машины. Всегда можно перескочить границу допустимого, перейти на того, кто все это оплачивает. В нашем обществе так не принято.

А «Ланита» не самое дешевое авто. Можно предположить, Катерина взялась за подработку не денег ради, а для удовольствия и опыта. Хотя, все возможно. Я же ничего о ней не знаю.

Для поддержания разговора вспоминаю пару забавных историй из моей студенческой жизни. Это ведь не в каждой группе додумаются поздно вечером, засидевшись в лаборатории, поменять таблички на дверях аудиторий, чтоб утром был повод оправдаться за опоздание. Наши смогли. Нет, я в этом участия не принимал. Наоборот, очень удивился поутру хаосу в коридорах и шарахающимся в поисках правильной аудитории студиозов.

Я опасался, что на въезде в город, уже перед Корабсельками мы попадем в затор. Будний день, все из пригородов спешат в город на работу. Обошлось, организаторы очень удачно выбрали время. Кольцевую проехали около девяти дня, когда утренние пробки уже рассосались, а дневные еще не образовались.

Минут двадцать по городу, и мы торжественно выруливаем на Шуваловскую площадь. Когда-то здесь было большое село. Сейчас типичный район смешанной застройки. Редкие, заблудившиеся в каменных джунглях усадьбы приходят в упадок и попадают под снос. На их месте вырастают многоэтажки улучшенной планировки. Симпатичные, честно говоря, дома с выраженными архитектурными формами, увешанные галереями балконов, со ступенчатыми каскадами блок-секций.

Островок прежнего Шувалово с заборами, двух- и трехэтажными особняками, густой зеленью на участках сохранился только в оазисе между озерами, парком и вокзальной площадью. Сам вокзал тоже реликт былых эпох. Небольшое, но красивое кирпичное здание. Здесь до сих пор останавливаются пригородные электропоезда, мимо без остановок проносятся экспрессы на Гельсингфорс и Выборг.

Метро разгрузило городской рельсовый транспорт. Электропоезда в будни ходят полупустые. Горожане вспоминают про них только когда выезжают за город. Часто электричкой выходит быстрее, чем на машине.

На площади у памятника какому-то поэту уже стоит автобус. Недалеко кучкуются гимназисты. Да, прямо под развевающемся императорским штандартом, у таблички с надписью «Орленок».

Ага! Вон перед вокзалом «Святогор» Медведева. Приметная машина. Наш автобус останавливается, двери открываются, начинается работа. Начальник лагеря уже со скаутами. Со стороны это напоминает медведя в окружении любвеобильных собак. Павел Николаевич машет нам рукой, и мы включаемся в процесс.

Пока ждем еще два автобуса (из транспортной компании звонили, сообщили, что подъедут вот-вот с минуты на минуту), сверяем молодежь со списками. Сразу разбиваем воспитанников на отряды.

Глава 4.

Общее построение на футбольном поле. Над нами реют флаги, из динамиков звучит торжественная музыка. Павел Николаевич в своей неизменной жилетке и шляпе приветствует скаутов и объявляет открытие смены. Мы с Катей расправив плечи стоим перед своим отрядом. За нами два десятка отроков обоего пола. На ближайшие три недели, это наши общие радости, заботы и головная боль. Начинаю свыкаться с этой мыслью.

Медведев обходится без долгих речей. Приветствие. Поздравление. Громкое «Ура!». Переходим к распорядку. Правила поведения зачитывает Станислав Павлович. Он же объявляет, кто из вожатых за какие секции и кружки отвечает. Звучит моя фамилия.

Даже неловко себя чувствуешь под прицелом десятков восторженных глаз. Вот так я без всяких усилий становлюсь кумиром всех мальчишек и двух третей девчонок смены. В глазах подростков заведующий оружейной и ответственный за начальную пехотную подготовку на две головы выше начальника лагеря.

К тому моменту, когда прозвучал сигнал к обеду, я изрядно проголодался. Вроде ничего не делал, только катался на автобусе и гонял подростков, а такое ощущение, что верст десять с полной выкладкой пробежал. В животе требовательно урчит, перед глазами плывут строчки из меню. Видимо, чистый воздух на природе чудеса творит.

Сигнал поняли все. Скауты мгновенно смешали строй и ринулись к столовой наперегонки. Приходится напрячь голосовые связки. От грозного рыка большая часть нашего отряда остановились. Причем, младшие оказались дисциплинированнее. Коллегам почти не пришлось ругаться. Тех, кто решил не расслышать, на крыльце столовой ждет сюрприз. Двери закрыты. А тренер как раз решил набрать добровольцев в помощь поварам. Обычно наши мастера котла и половника сами справляются, но в воспитательных целях команду юграбов им Виталий Аркадьевич собрал.

Заходим по-отрядно. Сначала младшие. В зале и на раздаче подростки уже не изображают из себя стаю павианов. Все чинно встают в очередь. Мы с Катей забираем тарелки и идем к нашему столику. Да, с табличкой «Вожатые». Организация в лагере на высоте. Все просчитано до мелочей.

- Как тебе начало смены?

- Думал, будет хуже. Нормальные ребята, – разговариваем в промежутках между поглощением пищи.

- После обеда час на личные дела. Разгоняем детей по домикам и можно немного поваляться. – Катя соблазнительно потягивается.

- Я на пристань. Саша просил помочь спустить на воду три лодки.

- Пусть сам работает. Он у нас здоровый. Справится.

- Хотелось бы, но не вежливо. Все же сосед по дому.

- Боишься отомстит?

Ухмыляюсь в ответ, тем самым одновременно показываю свое отношение и к угрозе мести и к попытке взять «на слабо».

Спокойствие нарушает внезапно вспыхнувшая за столиком средней группы потасовка. Атомное чудо в юбке с бантиками вдруг вскакивает и плещет соком в лицо мальчику напротив. Тот с ревом бросается в драку. Девчушка уворачивается. В дело вступают коллеги. Обоих драчунов успокаивают. Выясняется, что в сок Жене Щегорцовой щедрой рукой сыпанули перец. Дело житейское. Мои племянники дома и не такое выдают.

Саша делает обоим строгое внушение и своей властью передает в состав кухонной команды. Дескать, совместный труд сближает. До конца обеда оба скаута молча жгут друг друга тяжелыми взглядами и сосредоточенно сопят. Будем считать конфликт исчерпанным.

Вечером у меня наконец-то выдается свободное время. Подопечные в библиотеке слушают лекцию по русской словесности и приключенческой литературе. Катя приготовила конспект по «Путевым заметкам одинокого морехода» отца Федора Конюхова. Мое присутствие там не обязательно. Наталья поддерживает подругу в библиотеке. Руководство лагеря в штабе подводит итоги дня. По моим данным ничего чрезвычайного не приключилось. Метание петарды, две драки, трое пациентов с ссадинами в медпункте, неизвестное количество прилетевших в мордашки мячей, подножек, падений, пойманный, что удивительно, девчонками уж. Нормальный день в скаутском лагере.

У причала на воде покачиваются три лодки. Добротные стеклопластиковые посудины. Все с килями, приспособлены к хождению под парусом. Весла и мачты под замком, разумеется. А вот второй ключ от сарая у меня в кармане. Пока помогал Саше, разговорились. Сосед оказывается, знатный яхтсмен, и не скажешь по его комплекции. Договорились, что при оказии он поучит меня обращению с парусом, а пока Саша дал мне второй ключ.

«Ты человек серьезный. Будет настроение, бери лодку и не спрашивай. Гребля очень полезна для развития выносливости».

К теме моей службы мы по обоюдному молчаливому согласию не возвращались. Честно, не люблю вспоминать. Это были весьма насыщенные три года, но на любителя. Особенно примечательной оказалась вторая половина срочной, проведенная в горах и степях Восточного Туркестана. Как оказалось, я к любителям такой специфичной работы не отношусь. Потому с чистой совестью демобилизовался, о контракте на сверхсрочную даже не думал.

На берегу хорошо. Тихо. Пляж пустынен. Песок испещрен следами босых ног. На кабинке раздевалки висит забытое кем-то полотенце. Волны неумолимо размывают песчаный замок. Докуриваю сигарету и вдавливаю бычок в песок.

Одних зачаровывают горы, других текущая вода. Бесконечный бег волн успокаивает. Шелест камыша, шорох гравия и песка, свист ветра звучат как торжественная молитва в огромном храме. Даже лягушачьи трели воспринимаются как аккомпанемент к церковному хоралу. Наш мир, это храм, частица тела Господня. Здесь все гармонично и разумно устроено. Что кажется несправедливостью, неустройством, неправильным, то тоже часть задумки Творца, на самом деле это испытания, призванные закалить, сделать добрее, справедливее и лучше нас простых христиан.

Глава 5 30 июня. Вторник.

Следующий день мой. После завтрака мы с Виктором ведем оба старших отряда в оружейную. Две «восьмидесятки» оставляем себе, четыре отдаю парням покрепче и посерьезнее. Карабины раздаю всем желающим, половину парням, половину девушкам. Естественно, стволы без патронов.

- Кто уже знаком с этим оружием?

- Я!

- Знакома! – высокий женский голосок.

- Я.

Двое парней и одна девушка. К моему удивлению это Лена.

- Очень хорошо. Сейчас мы все идем на первый этаж и учимся ухаживать за оружием.

- А когда будем стрелять?

- Кто спросил?

- Я! – вперед выходит Карих с карабином на плече.

- Тебе знакома эта система?

- Немного, Максим Дмитриевич.

- Проверь, есть ли патрон в стволе.

Парень перехватывает оружие за ствольную коробку, отстегивает магазин, уверенным движением снимает карабин с предохранителя и отводит затвор.

- Раньше приходилось работать с ШэКаТэ? Почему не сказал?

- Извините. У нас в клубе исторической реконструкции больше со старыми ШеВэДэ занимаются. Современное оружие только один раз в руках держали.

- Неплохо, – замечает Виктор.

Карих тем временем щелчком возвращает затвор в рабочее положение, поднимает предохранитель и присоединяет магазин.

- Если у тебя получится сборка, разборка и чистка ствола, будешь моим младшим инструктором, – ободрительно хлопаю скаута по плечу.

- Поставь прицел на «300».

- Так точно, господин старший унтер-офицер.

Молодой человек нажимает на фиксатор и передвигает планку. Молча хлопаю его по плечу – молодец парень.

В учебном классе смотрю, чтоб воспитанники распределились по партам. Помещение большое, но тесновато. Не рассчитал немного с величиной группы. Ладно.

- Всем все видно? – поднимаю штурмовую винтовку, отстегиваю магазин и передергиваю затвор. – Сегодня мы будем учиться обращению с настоящим боевым оружием. Первое, что вы должны заучить как «Отче наш» и «Молитву мытаря», это правила безопасного обращения с оружием.

- Славина! – резко поворачиваюсь. От моего окрика Лена испуганно дергается и роняет карабин на стол.

- Славина, - уже спокойным менторским тоном: – если бы в стволе был патрон, у нас на одного скаута стало бы меньше.

- Простите, – шепчет гимназистка, потупив глазки.

- Продолжим. – Возвращаюсь к своему столу и поднимаю «восьмидесятку» - Вы не знаете, есть ли патрон в патроннике. Поэтому смотрите, чтоб ствол всегда был направлен в небо или в землю. Для чего служит предохранитель, он же «переводчик огня» все знают?

На первом занятии с Виктором учим отроков частичной разборке и сборке оружия. Конструкция у винтовки и карабина одинаковая. Различия только в длине ствола, прикладе и обвесе. Автоматика на принципе отдачи пороховых газов, как понимаю, не изменилась еще со знаменитой ШВД-38, с которой наши деды воевали на Великой Океанской. Вот патрон отличается. Калибр те же самые федоровские 6,5 миллиметра, но гильза короче, пороховой заряд меньше, пуля немного легче.

У большинства скаутов все получается если не с первого, то со второго раза. У некоторых после сборки остаются лишние детали. Ничего страшного, подключаем к работе наших добровольных младших инструкторов.

Смотрю, Сережа Семенов что-то слишком долго возится с карабином. Аккуратно подхожу к нему со спины и заглядываю через плечо. Паренек старательно запихивает что-то круглое в патронник. Легонько кашляю. Юноша поворачивается, его зрачки невольно расширяются, при этом парень пытается закрыть затвор. Кладу ладонь на коробку оружия.

- Максим Дмитриевич, тягу немного заедает.

- Сейчас проверим, – тихо, чтоб не привлекать к нам излишнего внимания.

Открываю затвор. Так и есть, в патронник наполовину впихнут картонный цилиндр с фитилем. Естественно, без капсюля. Взять то его неоткуда.

- По физике и химии тебе «кол». Пойдем-ка в коридор поговорим.

Парень, понурив голову, обреченно плетется за мной.

-Максим Дмитриевич, простите, пожалуйста.

- Так. А за что тебя прощать? – на ходу отстегиваю крышку коробки, снимаю газоотводный механизм и затвор.

- Ствол же не разорвет, – с надеждой в голосе.

- Правильно, – качаю головой и продолжаю моральную экзекуцию. - Положим, запихнул ты петарду в ствол. Что дальше собирался делать?

- Максим Дмитриевич,…

- Продолжай, – ногтем подцепляю цилиндрик. Идет тяжело. Но со второй попытки его выковыриваю.

- Я хотел выстрелить в окно. Интересно же. – На лице парня на секунду появляется шкодливое выражение.

- Химию ты не учил. Смесь перхлората калия и магния, которой и начиняют петарды, взрывается только от искры. Ты мог сколько угодно взводить автоматику и жать на спуск, эффекта ноль.

Глава 6

Вечером старшие отряды занимаются на спортплощадке. Желающие гоняют в футбол, перекидываются мячом на волейбольной площадке. Остальных Виталий Аркадьевич занял на беговой дорожке и снарядах.

У меня появляется возможность переброситься парой слов с Катей. Проскользнувшая сегодня между нами искра не сгинула бесследно, в сердце тлеет огонек. Чувствую, мне приятно общество этой девушки, на душе радостно, когда вижу ее личико, лучезарную улыбку. К сожалению, долго наслаждаться общением не получается, нас постоянно дергают.

Виталий Аркадьевич очень неудачно обращает на меня внимание, интересуется моей физической подготовкой и просит взять на себя группу на турниках. Классическая вилка: при Кате отказать ему неудобно. К турникам я подхожу в настроении раздраженном. Двадцать подтягиваний для разминки. Оказывается, за сессию форму не потерял. И еще дюжину подъемов с переворотом. Когда спрыгиваю на землю, слышу за спиной аплодисменты. Лена и Карина смотрят на меня восхищенными глазами.

- Ничего себе!

- Попробуйте сами. Ничего сложного.

Девушки смущенно отворачиваются. Ну, да, форменная юбка не лучшая одежда для турника. Хотя для зрителей все с точностью до наоборот. Все зависит от позиции наблюдателя. Мальчишки точно оценят.

- Почему вы пришли на занятия не в спортивной форме?

- Не успели переодеться, – отвечает Лена. – После столовой не дошли до домика.

- Плохо. Очень плохо. – Даже не спрашиваю, где они шатались, что не успели переодеться. Дело молодое.

Пока мы разговариваем, мальчишки пытаются повторить мой рекорд.

- Максим Дмитриевич, где Вы так научились?

- Лена, мужчина должен быть сильным. Не только физически, но и внутренне. Последнее не всегда бросается в глаза, но стоит куда дороже рельефной мускулатуры.

- А у Вас есть внутренняя сила? – вполне предсказуемый вопрос, только взгляд у девушки заинтересованный.

- Не знаю, – на секунду задумываюсь. – Сам не скажу. Это всегда со стороны лучше видно.

- Я знаю, – тихим уверенным тоном молвит Лена.

- Мы пойдем переоденемся? – Карина толкает подругу в бок.

- Бегите. Время еще есть, но не задерживайтесь.

- Вот так можно красиво сбежать с занятия, – замечает Катерина. Старшая вожатая во время разговора стояла рядом, но не вмешивалась.

- А что делать? Или коллизия выйдет со случайным оголением, или форму порвут на тренировке.

- Да, лучше было услать подальше во избежание конфуза. Пока они тебя обхаживали, мальчишки пари заключали, заставишь ты их на брусьях отжиматься, или нет.

- Кто выиграл?

- Не знаю. – Катя оглядывается по сторонам и показывает мне язык.

Пока гадаю смысл этой пантомимы, вожатая уже упирается руками в брусья, легко подпрыгивает и отжимается пять раз. Через обтягивающее тело трико видно, как напрягаются, ходят мышцы, выделяются упругие ягодицы. Катя распрямляет руки и поднимает ноги скобкой. Плечи чуть подрагивают от напряжения.

- Ну, как?

- Великолепно!

Вожатая перебрасывает ноги через брусья и спрыгивает на землю.

- Не ожидал. Честное слово. Тебе говорили, что ты фантастическая девушка?

- Говорили. Не один раз. Не пугайся ты так, мы все такие, все регулярно слышим такие слова. – Катя касается моей руки. – Нам важно это слышать каждый день.

- Поверь, я хочу, чтоб ты это слышала от меня.

- Я знаю. – Тихо, почти шепотом, и тут же поворачивается к скаутам: - Чего уши развесили? Бегом, каждому по десять подтягиваний и пять отжиманий.

Удивительная девушка! Как замечаю, не меньше половины нимф обоих отрядов проявляют энтузиазм не меньше мальчиков. Остальные откровенно отлынивают от физических нагрузок. Считают, что им достаточно легкой утренней разминки перед завтраком, выдаваемой за зарядку. Это не армия, приучать и привлекать будем постепенно. Главное, найти подходящий пример. А вот и он. Рыжее большеглазое чудо в лопающейся от содержимого футболке застенчиво теребит меня за рукав.

- Максим Дмитриевич, подсобите допрыгнуть, – девушка показывает на турник.

Беру ее за талию, присаживаюсь и аккуратно поднимаю. Женя Симакова вцепляется в перекладину как утопающий за шест. Первая попытка. Отчаянно дергаясь, девушка сгибает локти наполовину.

- Руки не разжимать! – беру ее за лодыжки и тихонечко подталкиваю.

- Давай еще.

После третьего подтягивания Женя мешком валится на землю. Бух вышел просто замечательный.

- Молодец. Немного отдохни на шведской стенке и еще один подход. Кто следующий?

Лучше бы этого не говорил. Вокруг меня уже образовался круг из пяти девушек. Все явно жаждали быть следующими. При этом, предлагавших помощь мальчишек вежливо игнорировали. В голове завыла сирена: «Тревога! Опасность!».

- Дима, помоги Наташе! – короткая фраза, указующий жест.

– Петр, Полину выдержишь? – после такого неудобно отказываться обоим. Проверено на практике.