Девушка, которая не сдается

Глава первая

Люди все шли и шли, тянулись тонкой струйкой между лавочек электрички, направляясь в последний вагон. А электричка все стояла и стояла среди безлюдных побуревших полей осеннего Подмосковья.

Минут через пятнадцать Наташа оторвалась от телефона и заинтересовалась происходящим. Куда идет народ? К чему устремляется так упорно и уверенно, если вокруг на многие километры нет ни строений, ни дорог? Вообще ничего нет, кроме бурых будыльев Иван-чая, засохших лопухов и не поддающихся опознанию злаков в легком мареве осенней мороси. И вообще, почему так долго стоит подмосковная электричка? На какой-то момент тамбурная дверь между предпоследним вагоном, где сидела Наташа, и последним, куда шли люди, открылась шире. Последний вагон настораживал безлюдьем. А где народ? Целеустремленно прошедшие туда пассажиры?

По инерции Наташа еще какое-то время изучала вакансии, список которых пришел ей на почту. Но того, что хотелось, все равно не было. В очередной раз мелькнула мысль, не снизить ли требования к искомой вакансии? Прекратить, например, писать в резюме о владении пятью европейскими языками. Четче обозначить желаемую профессию. Так советовали создатели сайта для поиска работы. И они, конечно же, были правы, они знали, как лучше, но…

Не хотелось расставаться с мечтой.

Хотелось участвовать в серьезной исследовательской деятельности, возможно, в международном центре. Конференции, командировки, причастность к настоящей биологии. С Наташиным университетским образованием, с ее свободным владением почти всеми европейскими языками у нее были шансы найти себе подобную работу. Минус вырисовывался только один, но существенный. Она не была мужчиной.

На экране высветилось предложение с переездом за границу. Откликаться стало страшновато. Сразу же ярко вспомнился мамин рассказ, как к ним в посольство чудом добралась девушка, обманом вывезенная из России. Мама купила ей тогда билет домой за собственные деньги и даже гораздо позже, рассказывая о произошедшем случае маленькой Наташе, плакала. Нет, одной из России уезжать страшно. А мамы, которая бы помогла, не было рядом вот уже несколько лет. Совсем еще молодая женщина погибла при взрыве самолета. Многие тогда сумели спастись, многие, кого мама пропустила вперед. А сама выбраться не успела…

Наташа закрыла информацию о вакансии и снова огляделась. Электричка по-прежнему стояла среди бескрайних полей Подмосковья, но люди уже никуда не шли. Кажется, их и вообще не осталось в поезде. И тогда девушка позволила порыву любопытства увлечь себя навстречу неизвестному. Набросила рюкзачок на одно плечо и тоже устремилась в последний вагон. Там действительно никого не было. Где же все? Она подошла к тамбурной двери, последней двери электрички, которая оказалась распахнутой настежь. Куда-то вдаль уходили блестящие рельсы. Ни направо, ни налево не было видно ни строений, ни дорог. Ни, кстати, людей. Наташа уцепилась рукой за поручни и свесилась вниз в надежде хоть что-то рассмотреть за моросью дождя.

– Не стой на проходе, – грубо сказал какой-то парень сзади и пихнул ее в сторону, – Опаздываем.

И в этот момент электричка качнулась. Пальцы разжались, и Наташа нечаянно шагнула вперед. И упала с высоты подножки поезда.

Мелькнула мысль, что главное – не стукнуться о рельсы. Зажмурившись, она сгруппировалась, как успела. О рельсы действительно не стукнулась. Удар о щебенку немного смягчился джинсовым костюмом. Наташа открыла глаза.

И как раз на уровне глаз качался розово-фиолетовый цветок из семейства амариллисовых. Так! Откуда тут цветок? Она резко села.

Никаких рельсов вокруг не было и в помине. Девушка сидела в россыпи камней, серых, розовых и почти черных, а между камнями пышно цвели невероятной красоты амариллисы. Над головой же раскинулась серое небо со странными пурпурно-фиолетовыми завихрениями, абсолютно неземного вида. А позади черные камни образовывали высокую арку, сияющую сине-зелеными огнями. Пока девушка потрясенно оглядывалась вокруг, сине-зеленое свечение сменилось красно-фиолетовым, а затем погасло, оставив в поле зрения заурядную каменную арку. Но неземную картину местности иначе, чем попаданием в другой мир объяснить было невозможно. Наташа ценила факты и умела с ними работать.

– Я всегда подозревала, что в папиных сказках была доля истины, – прошептала новоявленная попаданка. – Но чтобы они оказались настолько правдивыми историями…

И она рывком встала.

Взгляд сразу же притянула уютная деревянная скамеечка под навесом. На щите рядом обрелась надпись по-русски и по-английски: «Уважаемый гость, приносим извинения за доставленные неудобства. Вам придется немного подождать Сопровождающего».

Конечно же, можно было спрятаться среди камней и посмотреть, что будет дальше. Но ведь ее не уворовывала с Земли преступная группировка, в портал она попала по собственной воле. В инопланетян, забирающих землян на жуткие опыты, Наташа и вообще не верила. Мысль о том, что она призвана сомнительными богами этого мира нести свет гуманистической культуры среди людоедов, маньяков и садистов, она тоже сразу отбросила. А потому, в надежде, что попала в обычное общество, где есть, конечно, плохие люди, но в большинстве, все же, хорошие, девушка спокойно уселась на скамейку, сложила руки на коленях и принялась ждать дальнейших событий. Было очень-очень интересно.

Где-то через полчасика из-за скальной гряды вынырнуло летающее средство, а именно, парящая в воздухе узкая серая платформа толщиной сантиметров тридцать-сорок. На платформе за невысоким ограждением располагались кресла для водителя и пассажиров.

Глава вторая

Девушка оказалась в холле, освещенном искусственным светом. Окон не было. Темные стены украшались узорами из золотистых камней, переливающимися в ярком свете.

– Ресолан? – спросила она с детской непосредственностью у мужчины, вошедшего в холл одновременно с ней, только с другой стороны.

– Да, это эксклюзивный драгоценный камень Внепланетного Приграничья – ресолан, Наталья. Но давайте сначала познакомимся и обсудим общие вопросы, – он жестом указал ей на одно из кожаных кресел, являвшихся единственной мебелью в холле и размещенных вдоль стен. В другое сел сам, закинув ногу на ногу.

– Меня зовут Влад. Думаю, что у вас уже накопилось множество вопросов, – он улыбнулся не хуже работника банка, оформляющего кредит. – Я отвечу на основные. Потом вы спросите то, что останется непонятным. Хорошо?

– Да.

Он был немолод. Темноволос, хотя седина уже посеребрила виски, залысины сделали лоб неправдоподобно большим. Четко очерченные рот и узкий подбородок подчеркивали треугольную форму лица.

– Вы всегда можете вернуться в Россию, Наталья, если захотите, – сказал Влад, рассматривая девушку в свою очередь. – Нужно только, чтобы у вас не оставалось долга перед Внепланетным Приграничьем. Земная валюта у нас не котируется, как вы уже наверняка поняли. В качестве оплаты мы используем труд людей на благо Приграничья, – и он снова качественно улыбнулся. – Точнее, время, которое люди могут потратить. Весь труд у нас автоматизирован и никаких особых усилий не требуется. Пока понятно?

– Да.

– Новоприбывшим, не приспособленным к жизни Приграничья, рекомендуется расплачиваться дежурствами в наблюдательной башне. Вы имеете право отказаться, но тогда ваш долг будет нарастать.

– Нет-нет, я согласна.

– Хорошо. Вам придется дежурить несколько часов в день. Все остальное время вы можете делать все, что вам будет угодно. Когда найдете работу по своим интересам, сможете отказаться от дежурств на башне.

– Поняла.

– Точно? – Влад окинул взглядом невысокую девушку в джинсовом костюме с тонкой косичкой, сидящую перед ним со сложенными на коленях руками. И встал. – Если поняли и согласны, пойдемте со мной, объясню вам, чем будете заниматься во время дежурств. Камень, кстати, который вы с каким интересом рассматриваете, добывается только во Внепланетном Приграничье и является основной статьей дохода области. Мы продаем его в другие миры. Поэтому наше Приграничье ни в чем не нуждается. Работаем мы без особого напряга, как вы сможете скоро заметить. Идем?

Площадка для дежурств располагалась на одном из верхних этажей. Основное, что нужно было делать – следить за тем, чтобы не сбились настройки приборов. Вблизи Плазменного занавеса они сбивались часто и быстро. Для контроля настроек на центральном экране пульта управления высвечивались две цветовые шкалы, состоящие из небольших квадратов разных цветов. Одна шкала – контрольная, неподвижная, другая, четко под ней, – подвижная. Пока под красным, например, окошком контрольной шкалы светилось окошко подвижной шкалы точно такого же оттенка красного, все было в порядке. Но как только последнее приобретало оранжевый, пурпурный, малиновый или любой другой оттенок красного цвета, дежурный был обязан сообщить о начинающемся сбое настроек. Ничего сложного. Справиться мог любой адекватный человек.

– Остались еще вопросы? – снисходительно спросил Влад после вводного инструктажа.

– Да. Что было написано при входе в башню насчет моих способностей? К телекинезу там…

– Ах да, забыл рассказать. Здесь в Приграничье, ну и в соседних с нами мирах, кстати, раскрываются те способности, которые были у вас на Земле в зачаточном состоянии. Некоторые люди видят лучше, или по-другому. Или еще там, разное. А у вас проявились способности к телекинезу и к управлению животными. Любили раньше общаться с ними?

– Да. Я биолог по образованию.

– Ну это как раз не значит, что вы любите животных, – проницательно заметил Влад. – Могло быть и наоборот. Но в вашем случае совпало. При прохождении через лабиринт при входе в башню, ваши природные способности проявились и усилились.

– Лабиринт?

– Да, – он усмехнулся понимающе, – на самом деле это лабиринт. Но тут уж кто что видит. Еще есть какие-нибудь вопросы? – спросил он с таким видом, как будто все объяснил и вопросов не должно бы остаться. Но не тут-то было. Наташа огляделась. Помещение, в которое Влад ее привел, выглядело донельзя загадочным. Зеркальный купол, пульт для наблюдения со множеством непонятных экранов. А еще три огромных окна в темных стенах, выложенных узором из сверкающего ресолана. И во всех трех виднелась безжизненная пустыня.

– А что там, за окнами?

Влад вздохнул и встал, отодвинув кресло от пульта с экранами.

– Это основные три мира, которые граничат с Внепланетным Приграничьем. Точнее, самая к нам близкая часть. Наш Плазменный барьер защищает и их отчасти. Как видите, жизни там нет. Тот хаос, который мы пока еще удерживаем, губителен для жизни. И, кстати, это не совсем окна, это – постоянные порталы. В Приграничье и близких к нему мирах портальные проколы Риманова пространства требуют минимального расхода энергии, и потому часто возникают.

Они помолчали. Наташа судорожно соображала, чтобы еще спросить из того огромного списка вопросов, который у нее уже появился.

Глава третья

И путешественники понеслись вперед. Скорость у ящера оказалась такой, что ветер свистел в ушах. Только мелькали, уходя назад, серо-желтые, слоистые скальные гряды, безжизненные, похожие друг на друга.

Чуть позже полудня, когда из-за раскаленного воздуха вокруг рот заполнился сухим и противным языком, сознание норовило уплыть в зеленый туман, а джинсовый костюм вымок от пота, они достигли оазиса. Вовремя, потому что еще чуть-чуть, и изнемогающая Наташа решила бы укрыться от палящего солнца в одной из пещер, которые периодически попадались по пути.

Небольшое озерцо среди камней и тростника показалось видением. Финиковые пальмы и смоковницы, чуть шевеля листьями под легким ветерком, манили укрыться в их тени. Тихий птичий щебет успокаивал душу.

– То, что нужно? – хрипло спросила Наташа по-русски, расстегивая молнию переноски, чтобы выпустить подопечного.

– Да, – ответил он на своем языке, с удивлением разглядывая девушку в расстегнутом костюме, и компас, примотанный к манжете джинсовой курточки.

Думал, она не сможет послать дракона по азимуту? Знай наших!

Мужчина спустился сам, пока она расседлывала дракона. Ящера пришлось отпустить по его драконьим надобностям. В последний час девушка чувствовала волнение животного и, завидев впереди пальмы оазиса, приняла решение, освободить своего скакуна.

Ее подопечный, тем временем, нашел длинную палку и, опираясь на нее, встал и поковылял к озеру. Он что, собрался пить оттуда воду? Да, он начал жадно пить, нашел источник воды, текущей в озерко, и не мог оторваться. И это он еще находился внутри переноски, более-менее сохраняющей микроклимат.

– Интересно, – подумала Наташа, медленно приходя в себя, – а как тут с паразитами в воде? Через этот оазис, наверное, ходят и люди и их вьючные животные. А яйца и цисты паразитов могут существовать годами…

Пить хотелось неимоверно. Пить и окунуться в воду.

– …а некоторые тропические паразиты способны внедряться в человека через кожу. Эх, мне бы сейчас микроскоп с окуляром на десять и объектив сороковочку. Я бы быстро определила, что здесь водится…

Ее спутник тоже медленно приходил в себя. Тихо лежал в тенечке возле озера и не шевелился.

– …в самом источнике, вроде, паразитов быть не должно, – решилась Наташа и вытащила кружку из рюкзака. Пить из грязных ладоней, как это сделал раненый мужчина, она не собиралась. Он даже немного подвинулся, чтобы ей было легче набрать воду.

– Сколько у нас времени, пока не начнет спадать жара? – спросила Наташа, напившись. Потянулась и воткнула палочку на освещенной солнцем земле. Сейчас палочка не отбрасывала тень. Она не надеялась на ответ своего спутника. Но мобильный телефон разрядился, и что-то надо было делать. Однако, как только девушка начала кое-как переносить на окружность вокруг палки знаки с компаса, мужчина заговорил. И, увидев, что она не понимает его слова, изогнул запястье, на котором у него, оказались часы. Обычные такие часы со стрелками.

– Смотри, – сказал он, постукивая пальцем по арабской цифре «пять»

Да, это тебе не тень от палочки…

То есть, часов пять им предстояло пробыть в оазисе. А потом отправляться к городу. Если верить карте, а она пока не подводила, как раз в сумерках они достигнут цели. И хорошо, что в сумерках: не привлекут лишнего внимания к дракону, который туда доставит Наташу и ее подопечного мужчину. А ведь они с местным мужиком мыслят на одной волне. И даже стали понимать друг друга. И от перевязки ей не отвертеться. Что сейчас будет?!

Она грустно посмотрела в золотисто-рыжие глаза своего непростого спутника. Тот внимательно смотрел на нее уже без прежней неприязни во взгляде, скорее задумчиво. Она знала, что он видит перед собой далеко не красавицу. Ей всегда говорили, что у нее красивые глаза. Наташе и самой нравились собственные зеленовато-карие глаза, опушенные длинными черными ресницами. Но, уже читая «Войну и мир», она усвоила, что если девушке говорят, что у нее красивые глаза, то значит, сама она некрасива. Описывая княжну Марью, Толстой это очень доходчиво объяснил. Собственный рот, зубы и подбородок претензий не вызывали, но вот нос… Нос был даже не длинным, а просто крупным. Поэтому при фотографировании в анфас Наташа получалась даже хорошенькой, но вот в профиль… В профиль девушка старалась не фотографироваться.

– Перевязку будем делать? – тяжело вздохнув, спросила она мрачно и ткнула пальцем в липкий бинт, фиксировавший повязку на поврежденном плече своего подопечного.

– Да, – неожиданно ответил раненый. И даже кивнул на тот случай, если она не поняла. Криво улыбнулся, наблюдая за ее изумлением от собственной покладистости. Она подумала, что воду для перевязки придется кипятить, и встала.

На периферии оазиса было полно сухой одеревеневшей травы. Наташе без труда удалось запалить костерок. Она кипятила воду в мисочке, порциями, как на спиртовке, выливая кипяток в складное пластиковое ведро из аптечки. И, когда накипятила достаточно, собралась было потушить костер, но почувствовала, что ее тронули за плечо.

Оказалось, что мужчина исхитрился выловить в озере несколько рыбин, распотрошил их и теперь собирался зажарить. И это на одной ноге. С костылем. Силен! Она посмотрела на него даже с уважением, вспомнив, как он решительно отстреливался от хищников накануне вечером. Эх, если бы он не оказался извращенцем…

Глава четвертая

Книжный магазин на центральной улице города заставлял поверить, что счастье есть даже в этом ужасном мире. Полюбовавшись обложками на книжных новинках, выложенных на прилавок в рекламных целях, Наташа подняла глаза на продавца – немолодого тонкокостного мужчину в очках, с сединой на висках и в бородке. Тот с умилением во взоре разглядывал девицу в платье служанки, тянущуюся к свету знаний путем напряженного чтения названий на обложках бульварных книжонок.

– Ты для себя ищешь, милая? – с прямо-таки волшебной проницательностью уточнил продавец.

– Да. Что посоветуете?

– Что же посоветовать… Вот, смотри. Букварь какой красивый. Азбука в картинках.

Предложенные книги действительно выглядели красиво, картинок больше чем букв. Но, в отличие от бульварных романов, цены на них кусались не намного слабее пустынных гарпий. Деньги, которые Наташа сумела выцарапать у скупого Риогана за лечение, являлись единственной возможностью для нее выжить в чужом мире, потому что значительную сумму, необходимую для пропуска в портал, собрать оказалось нелегко. Какое-то время Наташа должна будет продержаться в городе. Женщина. Чужестранка.

Ей совсем не хотелось тратить огромные, по ее меркам, деньги на те книги, которые она усвоит за полвечера.

– Я чужестранка, – тихо сказала покупательница, глядя на продавца, как юная дева в когтях дракона на рыцаря спасителя. – Денег мало. Старые книги у вас есть?

И тот дрогнул.

– Есть, милая, – пробормотал он и суетливо постучал пальцами по прилавку. Повернулся туда-сюда, вроде бы бесцельно. – Есть, как не быть.

В свою комнатку в особняке Риогана Наташа вернулась обладательницей потрепанной до стадии распадания на отдельные страницы детской грамматики и почти новой детской книги под названием: «Легенды северных и южных вельдов». Книгу отдал в букинистический магазин кто-то из вельдского посольства. И кому ее сплавить, продавец не знал, потому что подрастающее поколение, судя по мудрому, но скорбному взору букиниста, не интересовалось даже легендами родной Хэллии, что уж там говорить о далеких вельдах из-за моря.

Картинки в книге тоже имелись в большом количестве, да еще и с подписями. Наташа, присев на краешек узкой кровати, застеленной грубым серым покрывалом, упоённо листала добытый источник информации, вдыхая запах старинной бумаги. Как вдруг замерла.

На картинке фронтисписе перед изложением одной из легенд был тщательно вырисован розово-желтый стабилизатор, один в один с теми, что Наташа видела во время собственной перевязки, в кювете, на столике медсестры. Название легенды переводилось: «Солнечная королева и камень жизнедержец».

Минут через пять напряженного вглядывания в текст, девушка подумала, а не продешевила ли она по-крупному, не купив нормальную азбуку? Возможно, и нормальную грамматику стоило купить? Она не понимала текста легенды, которая касалась ее непосредственно. Если в этом мире принято вытаскивать из таких, как она, стабилизаторы, то ей – точно конец. И как-то особенно обидно будет погибнуть из-за собственной скупости. А с другой стороны, ее встревожила всего лишь легенда. А деньги действительно будут нужны...

Из тяжелой борьбы со страхами ее вывел легкий стук в дверь. Добродушная полненькая служанка Геора передала, что хозяин вызывает к себе лекарку. Геора, полюбившая Наташу за то, что та лечила и выхаживала без устали ее обожаемого хозяина, старательно отвечала на корявые вопросы чужестранки. И теперь Наташа знала, что полное имя ее подопечного: Риоган ди Каллайн, и что он младший сын одного из принцев.

А что, интересно, делал его младшее высочество в каменистой пустыне, наполненной гарпиями и пустынными драконами, в одиночку?

Она не знала, не спрашивала, интуитивно чувствуя, что это – не та история, которую стоит обсуждать со слугами, пусть и очевидно преданными своему господину.

Через несколько минут Наташа не спеша, подавляя дурные предчувствия поднялась по лестнице.

Как только сильный организм Риогана, пропитанный антибиотиками, справился с лихорадкой, господин ди Каллайн сразу же перебрался этажом выше, в свои постоянные покои. Лежать он больше не хотел, но и к активной деятельности пока приступить был не в силах. Сильная слабость, плохо заживающая травма ноги, чудом не ставшая переломом, – и вот его высочество, вместо полноценной деятельности, хаотично метался по своим покоям, чем-то напоминая картину в стиле Анри Руссо, висевшую в гостиной, в его апартаментах. Изображался на ней не просто тигр, а тигр саблезубый, судя по гостеприимно распахнутой пасти с длиннейшими клыками и характерными двойными челюстными суставами, позволяющим достигнуть этой устрашающей разверстости зева. На картине животное было темно-серым, одиноким на фоне яркого леса и, вообще говоря, несчастным, несмотря на подчеркнутые зловещие черты хищности.

– В дальнейшем я смогу лечиться у своих докторов, – коротко и справедливо сообщил Риоган, как только Наташа вошла в гостиную и неглубоко поклонилась. Ее подопечный в первый же день сообразил, что если он хочет быть понятым, то надо изъясняться короче.

– Да, – подтвердила Наташа, вздохнув. Кончалась ее более-менее спокойная жизнь в особняке больного вельможи. Дальше ей придется искать возможность выжить в большом городе и самостоятельно заработать деньги на портал. Рассчитывать на благодарность Риогана, выраженную в эквивалентном количестве денежных средств, не приходилось. Смущенная Геора проболталась однажды, что хозяин настойчиво требовал, платить лекарке как можно меньше. Иначе благодарный домоправитель бы расстарался; не стал позориться, упорно напрашиваясь на выбивание очередного золотого, положенного целительнице в соответствии с местными расценками.

Глава пятая

Наташина мирная созерцательная жизнь была неожиданно нарушена тем же Орвейном ди Триалем, благодаря которому ей и удалось устроиться в тихое поместье на окраине города.

– Нитасса, – позвал он ее встревожено тем именем, которым девушку называли в приморском королевстве. – Тебе нужно срочно уходить из этого дома.

– Я тебя сюда привел, я же отсюда и уведу, – пробормотала девушка.

Парень невесело улыбнулся.

– Ты слышала, что вчера заболел еще и конюх?

Наташа поставила ведро с водой на землю и резко обернулась к молодому аристократу.

– А ведь действительно, – задумчиво протянула она. – Из трех заболевших, два конюха…

Орвейн не особо вслушивался в ее слова.

– Я думаю, куда тебе теперь пойти. И почему мне не безразлична твоя судьба?

– …а третий, Араун, часто бывал на конюшне, потому что любит лошадей.

– Ты, кстати, тоже к ним неравнодушна.

– Да, это так, – признала Наташа, глядя на видневшуюся в конце аллеи кирпичную конюшню. – Араун говорил, что незадолго до моего появления в этом доме, одного коня пришлось пристрелить, хотя он был очень дорогой. Больной был конь… Арауна жалко.

– Почему ты не хочешь идти в дом ди Каллайна? – вдруг спросил Орвейн, и остро взглянул на девушку.

– Не хочу, – вздрогнула девушка, – парень смотрел на нее слишком понимающим для своего возраста взглядом. – Именно из-за Риогана ди Каллайна я оказалась в таком тяжелом положении.

– В каком положении?

– Я чужестранка. Обратно на родину вернуться не могу. Нет денег на портал. Но не об этом сейчас речь.

– А о чем?

– Господин Орвейн, вы не могли бы пройти со мной на конюшню. Я догадываюсь, отчего болеют люди в этом поместье.

Парень смотрел на странную служанку с сомнением во взгляде.

– Ты странная, – тихо сказал он. – И я сам не понимаю, почему с тобой разговариваю.

– Да я странная, чужестранная. Но если я права, то в этом доме скоро начнут болеть не только слуги, не только хозяева, но и гости. А среди гостей этого дома есть и весьма высокопоставленные.

Орвейн с удивлением смотрел на служанку. Но он был еще очень молод и любопытен.

– А, пойдем, – сказал с шальной улыбкой. – Я сам ни разу не был на дядиной конюшне.

Она прошли по выложенному камнем коридору, по обе стороны которого располагались стойла, отгороженные друг от друга каменными же перегородками.

– Вы не чувствуете, как волнуются лошади?

– Нет, а они волнуются?

Наташа откинула щеколду и вошла в стойло к огромному вороному жеребцу. Тот дернулся, нервно переступил с ноги на ногу и всхрапнул. Кто-то из конюхов подбежал поближе, чтобы вытащить безголовую служанку из стойла с диким зверем, но Орвейн остановил его жестом. Молодому господину никто возражать не стал.

– Тихо, тихо, милый, – шептала девушка коню. И тот покорно дал ей себя осмотреть.

– Он болен. Он тоже болен, – негромко сказала она, выходя из стойла.

– Ты ведьма? – так же тихо спросил Орвейн. Это не было обвинением, инквизиции в стране не было, никто официальную охоту на ведьм не объявлял. Но и одобрять не одобряли.

– Нет. Просто разбираюсь в лошадях.

– И в собаках тоже, – вздохнув, сказал парень, глядя себе под ноги. – Та собачка, которая испуганно пятилась, когда нашла тебя в Венериной роще той ночью, специально обучена ловить и выдавать людей. Почему она испугалась насмерть перепуганной девчонки? Ну да, я тогда сплавил свое сопровождение и вернулся в рощу... Ты вежливая, Нитасса, но я рос среди подобной вежливости с пеленок. Я понимаю, что ты меня недолюбливаешь. Но при всех своих пороках, я тогда вернулся, чтобы помочь тебе...

У меня нет возможности, использовать собаку-ловца людей, а вот у Риогана есть. И когда я увидел его людей возле рощи, я не стал подходить к тебе. Решил, что ты в надежных руках. И очень удивился, встретив тебя в ресторации подавальщицей, – Орвейн поднял голову и пристально взглянул ей в глаза. – Ладно, не бледней так. Забудь. Что ты сказала насчет лошадей?

Девушка вздохнула, выдохнула, стараясь ни о чем не думать, кроме больных людей и коней в поместье. И тогда она заметила мух, ползающих по перегородкам между стойлами.

– Хотела бы я знать, не привозили ли в эту конюшню недавно коней с юга?

– Привозили, – сказал Орвейн. – Дядя хвастался парой элитных жеребцов. Потом одного пришлось застрелить, он взбесился и чуть не сбросил хозяина.

– А второй?

– Второй где-то здесь. Хочешь познакомиться?

Привезенным с юга оказался серебристо черный жеребец с белоснежной гривой и хвостом, прекрасный, как и все лошади в этой конюшне. И да, он тоже был болен. Слизистые оболочки оказались воспалены, правда, не очень сильно.

– У него, наверное, природный иммунитет, – по-русски сказала Наташа.

– Что?