Девушка моего друга

Пролог

Она

— Папа, я не могу! Не хочу, не стану этого делать! Он мне противен. До тошноты омерзителен, — краснею от злости и складываю руки на груди.

— Яна, послушай, мне необходимо получить доказательства. Без них мы не выиграем дело. Всего одна неделя. Семь дней и ни днём больше.

— Нет! — машу руками, сцепляю зубы и смотрю в зелёные цепкие глаза. — Я люблю другого парня, ты прекрасно знаешь. И он не будет рад тому, что я продолжаю встречаться с Никитой. Он просто его убьёт и разбираться не станет.

— Послушай меня, Яна, — отец встаëт и обхватывает руками плечи, — эта флэшка единственная гарантия, что этого уголовника не выпустят. Тебе просто необходимо попасть в дом его брата, найти карту и всё.

— А что ты мне предлагаешь сказать ему? Как объяснить любимому парню, что я не могу сейчас быть с ним? У вас столько специалистов, а без меня обойтись никак?

— Правду. Скажи ему правду, Яна.

— И ты используешь собственную дочь? В интересах дела?

Отец некоторое время молчит, а затем говорит фразу, которая заставляет покачнуться.

Он

С силой сжав кулаки, наблюдаю за тем, как Яна звонко смеётся, запрокинув голову назад. Руки урода, которого я хочу уткнуть рожей в асфальт и хорошенько повозить, касаются худенькой спины, с выступающими лопатками.

Стоит девчонке двинуться в библиотеку, следую за ней. Закрываю дверь на ключ.

— Ты снова с ним, да? — низко склоняя голову и, прикрыв глаза, втягиваю запах девчонки.

— Послушай... — лепечет испуганно, пытается обернуться, но я не позволяю.

Скольжу рукой на гладкую кожу шеи. Сжимаю. И выше, к пухлым влажным губам, провожу пальцами по нежной коже. Борюсь с искушением погрузить их внутрь её рта.

— Да, с чего вообще я решил, что ты другая? — ревнивое рычание исходит из глубины грудной клетки.

Впечатываю хрупкое тело в себя.

Присвоить.

Сделать своей.

Стереть каждое прикосновение этого урода.

Заставить забыть всех.

Заставить выкрикивать моё имя.

Острые зубки смыкаются на пальцах, а покатые бёдра пихают меня. Усмехаюсь, чувствуя, как в паху тяжелеет. Девчонка разворачивается ко мне лицом, хлестнув светлыми прядями по лицу. Я только глубже втягиваю запах девочки. Как зверь.

— Я оправдываться не обязана!

Щёки красные, голубые глаза сверкают.

Яна вскидывает руку и показывает длинный средний пальчик, с аккуратно подстриженным ноготком. Рот наполняется слюной от желания прикусить его.

— Мне это надоело! Чертовски сильно надоело! Ты, Никита со своими приставаниями и извинениями, этот дурацкий проект! Всё надоело! Я не буду оправдываться! Знаешь, что? Поцелуй меня в зад, идиот!

Девчонка начинает метаться от между полками с книгами. Опускаю взгляд на круглые бёдра, которые соблазнительно покачиваются при каждом шаге и чётко очерчиваются под юбкой. Облизываю пересохшие губы. Усмехаюсь и хриплым голосом выдаю:

— Раз ты так этого хочешь... Поцелую.

Яна останавливается, распахивает глаза и испуганно смотрит на меня. Шагаю к ней, преодолевая разделяющее нас расстояние. Напираю, загоняя кроху в угол. Чёрт. Дурею от неё.

Она маленькая. Вся маленькая. Как увидел её, сразу нах*р потерял голову.

Замыкаю в кольце рук, преграждаю путь и лишаю возможности ускользнуть.

— Я буду кричать! — маленькие ладошки, которые кажутся совсем крохотными, давят на грудную клетку.

Уверен, девчонка чувствует, как колотится моё сердце.

— Конечно, будешь, — усмехаюсь с обещанием.

— Прекрати сейчас же, — лепечет, кусая припухшие и покрасневшие губы, приковывая к ним взгляд, и сжимает в кулачках футболку. — Это глупо, Саш! Мы в библиотеке, в конце концов. Что ты собираешься делать?

— Ничего зазорного. Только поцелую. Тебе обязательно понравится.

Шепчу. А сам кайфую от того, как расширяются зрачки в голубых глазах. Как девчонка на несколько мгновений перестаёт дышать. Перехватываю тонкие запястья, завожу за спину, сжимаю пальцами одной руки.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь целовать.

Резко дёргаю Яну на себя, впечатываю в грудь. Ловлю сбивчивое дыхание. Кончиком языка провожу по нижней губе. Всасываю и прикусываю верхнюю. Пока девчонка не успела опомниться, подхватываю на руки и укладываю животом на крепкий деревянный стол.

Сопротивляется. Руками упирается в столешницу. Пытается подняться, но я не позволяю. Мягко надавливаю ладонью между лопатками.

— Пусти, что ты творишь? Это уже не смешно!

— А я и не смеюсь, — шепчу на маленькое ухо, не упуская возможности коснуться губами аккуратной раковины. — Я покажу тебе настоящий поцелуй.

Летящая клетчатая юбка с лёгкостью задирается, оголяя гладкие бёдра. Сжимаю зубы и со свистом выпускаю воздух сквозь сжатые зубы. Выдержка покидает меня к чертям. Дрожащими пальцами провожу по кромке нижнего белья. По нежной коже вдоль кружева.

— Я буду кричать! Отпусти! Отпусти немедленно! — голос девчонки срывается.

— Кричи. Только если сюда кто-то заявится, тебя увидят с голой задницей, — смеюсь, в то время как пальцы оттягивают кромку кружевных трусиков. — Для него надела, да?

Пальцами впиваюсь в нежную кожу, чувствуя, как разрывает грудину на части от ревности. Отодвигаю ластовицу в сторону, пальцами провожу по развилке. Крышу окончательно сносит, потому что чувствую отклик девчонки. Слышу тихий стон.

— Тише, маленькая, тебя могут услышать, — со смешком говорю в покрасневшее ухо.

— Прекрати, прекрати, — заполошный шёпот.

Только вот вопреки своим словам, Яна сама подаётся назад. Навстречу моим пальцам.

— Если бы ты этого сама хотела, крошка, — языком прохожусь по мочке.

А после опускаюсь вниз, губами скольжу по покрытой мурашками коже ягодиц. Отодвигаю кружево в сторону и пробую девчонку на вкус.

Слышу её всхлип. Довольно улыбаюсь.

— Вкусная. Как я и думал.

Хватает пары минут, чтобы Яна вскрикнула и обмякла. Чтобы тонкие пальчики заскребли по столешнице, оставляя борозды. Продолжаю скользит губами по коже. Оставлять невидимые метки. Прикусывать. Чтобы красные пятна заставляли удовлетворённо улыбаться.

Глава 1

Яна

— Ты подготовилась к семинару? — Галя щёлкает пудрой и отправляет её в маленькую сумочку.

— Да, — я пожимаю плечами и поправляю приталенную юбку.

— Блин, а я не успела. Дашь мне списать? Пожа-а-а-луйста? — тянет жалобно, хлопая густо накрашенными ресницами.

— Галь, я устно готовилась, — я устало выдыхаю. — Там нужно было прочитать немного. Дословно спрашивать не будут. Только основные мысли.

— Сколько страниц? — Галя тут же недовольно поджимает губы и кидает на меня хмурый взгляд исподлобья, будто я виновата в том, что она не подготовилась.

— Триста пятьдесят страниц, — я не смогла сдержать смешка, видя, как вытягивается лицо Гали.

— Сколько? — девушка округляет глаза. — Ты сейчас смеёшься надо мной, да? — подруга начинает дуться.

— Как сказать, — я криво улыбаюсь. — Я прочитала за час.

— Конечно, ты ведь заучка. Вечно что-то читаешь. Что только Никита в тебе нашёл? — Яна недовольно бурчит, а мне в очередной раз становится неприятно.

Я пришла в университет, чтобы учиться, получать высшее образование, а не просиживать штаны и прогуливать пары. Я не смогла поступить на бюджет, мои родители платят за обучение. Совесть просто не позволяет сливать их деньги в унитаз.

— Привет, моя красавица, — Никита появляется бесшумно, вызывая тихий вздох со стороны Гали. — Как ты?

Мой парень целует меня в щёку, кладёт руку на поясницу и притягивает ближе. Собирается оставить жаркий поцелуй на губах, но я мягко отворачиваюсь, вновь подставляя щёку. Никита всё понимает. Как всегда не давит и не напирает. Только носом по щеке проводит, громко дыша. И выдыхает с раздражением. Я ежусь, чувствуя неприятные мурашки.

— Фу, какие вы скучные. До старости за ручки держаться будете? — тянет Галя. — Пойду хоть пару страниц прочитаю перед семинаром. Боюсь заразиться ханжеством.

Приятельница уходит, а я поднимаю глаза на Никиту. Я до сих пор не могу понять, что пятикурсник нашёл в неприметной второкурснице.

— Сегодня вечером едешь со мной на тусовку? — Никита убирает руки с талии и отходит от меня, засовывая руки в карманы джинсов.

— Ник, я не знаю… Папа сегодня дома, а он… Сам знаешь, как строго ко всему относится. Я боюсь, что он не отпустит, — бормочу торопливо, видя, как становится недоволен из-за моих слов Ник.

— Так давай я с тобой поеду. Поговорю с ним. Я твой парень, Ян, — выгибает бровь.

— Знаю, — я тут же заливаюсь краской стыда.

Девушка. Странно слышать это из его уст. Он мне не предлагал.

Мне снова становится стыдно за то, что уже прошло три недели с того момента, как Никита ко мне подошёл и пригласил на свидание. И за эти три недели у нас ничего не зашло дальше невинных поцелуев в щёку и держания за руки. Может, дело было в том, что я просто не могла поверить, что такой парень обратил на меня внимание просто так. Имея в отцах следователя, я настороженно относилась к людям. И от Никиты я ждала подвоха. На первом свидании я даже поинтересовалась ненароком, не проспорил ли он на меня с друзьями.

Ник мне нравится. Очень. Но я отчего-то не могу представить, как мы целуемся. Одна мысль об этом вызывает отвращение.

Я даже у мамы спрашивала, нормально ли это, что я не хочу целовать парня, с которым провожу так много времени. Мама же сказала, что страсть всегда временна и быстро утихает. Куда важнее полюбить человека, хорошо его узнав. Остальное приложится.

Я только пожала плечами. И узнавала Никиту. Пыталась вычленить хорошие черты его характера. Полюбить, ведь маме он понравился.

— Сегодня поеду с тобой, поговорю с твоим отцом.

— Ладно, — я не могу спорить с Ником.

Не хочу. Боюсь, что он будет недоволен.

Кидаю взгляд ему за плечо, вижу тройку, которая всюду ходит с парнем. Все смотрят странно. Дима насмешливо и недоумённо. Он явно не понимает, почему его друг возится со мной. Саша зло и исподлобья. Меня всякий раз передёргивает от его взгляда и затаившейся в нём злобы. От его ходящих на лице желвак. Влад с пренебрежением и брезгливостью. Этот парень предпочитает не заводить отношений и спать с девчонками, похожими на Галю. Раскрепощёнными и ухоженными.

— Тебя ждут, — я даже облегчённо выдохнула, понимая, что Никита сейчас уйдёт.

Я не хотела опаздывать на пару, а Никита меня задерживал. Сказать парню об этом отчего-то стеснялась. Не хотелось гнать его.

— Давай, котик, я заберу тебя после пар. Поедем к тебе, поговорю с твоими предками. Нужно оттянуться. Встретимся в столовке.

Я не нашла что возразить. Только натянуто улыбнулась и пошла к аудитории, мимо компании друзей Ника. Распахнула глаза, когда Дима вдруг толкнул меня плечом. Учитывая разницу весовых категорий, я чуть отлетела в сторону. Крепкие руки удержали за плечи, я оглянулась на Влада, который пренебрежительно скривил губы.

— Аккуратнее, заучка. Очки поправь. Смотри, куда идёшь.

— Влад, что ты докопался? Я случайно зацепил.

— Ничего, — Влад раздражённо закатывает глаза.

— Прости, Яна, я случайно, — Дима насмешливо улыбается, а я понимаю, что он намеренно меня толкнул.

Глаза начинает щипать. Я перевожу растерянный взгляд с лица Димы на лицо кривящего губы Влада, потом на Сашу, который вообще на меня не смотрит. Только на лице вновь ходят желваки, как всякий раз, когда я отказываюсь рядом. Я раздражаю его. Дико сильно. И не понимаю, что я ему сделала, чтобы так его бесить.

Оглядываюсь на Никиту, который даже не думает за меня вступиться, и забегаю в аудиторию, чувствуя себя униженной и растоптанной. Так всегда. Наедине он мне комплименты говорит, но стоит появиться дружками, он делает вид, что я пустое место. Никогда не защищает, когда они отпускают колкие шуточки в мою сторону.

Сажусь за одну парту с Галей и открываю сумку. Тут же замечаю плитку своего любимого шоколада. Хмурюсь в недоумении, достаю и верчу в руках, будто обёртка может сказать, откуда плитка появилась в моей сумке.

Кто мог подложить? Неужели Никита? Или кто-то из его дружков?

Глава 2

Вита

— Доча, к тебе Никита пришёл, — мама заглядывает в комнату, очаровательно улыбаясь.

Даже непривычно видеть её такой ласковой. Отчего-то она слишком сильно любит Никиту.

— Я не хочу его сейчас видеть, — я снова утыкаюсь носом в тетрадь и выделяю лайнером важную информацию.

— Яночка, не вредничай. Никита тебя ждёт в коридоре. Некрасиво заставлять ждать.

Я вздыхаю тяжело и поднимаюсь из-за стола. Расстраивать родительницу не хочу. Знаю, что если начну спорить, мама обидится и перестанет со мной разговаривать.

Накинув на плечи лёгкую кофточку, чтобы не появляться перед парнем в открытом топе, выхожу в коридор. Никита стоит, сжимая рукой огромный букет цветов, и широко улыбается.

— Зайчик, ты так быстро ушла. Я искал тебя в университете.

— Я испачкалась, если ты не заметил... Ах, да! Ты заметил, — машу руками, — и был неприятно удивлён, что у твоей девушки могут быть месячные и она может протечь.

— Котёнок, за этим следить нужно.

— Ты идиот? — я складываю руки на груди. — Ты хоть когда-то интересовался, как проходит этот процесс? Знаешь, что это не контролируется?

— Зай, — Никита брезгливо морщится.

— К тому же, Ник, я просто испачкалась. Кто-то вылил лак на стул.

— Видишь, — парень расплывается в идиотской улыбке.

— Что я должна видеть, Никита? Что ты идиот?

— Мась, ну не злись. Я не виноват, что мне неприятно. Это тоже неконтролируемый процесс.

— Никита, уходи, — я пальцем указала на дверь.

— Зай, ну чего ты? Я тебе цветы принёс, — пихает букет в руки.

— Чего? А того! Месячные на то и называются так, поскольку случаются у женщины каждый месяц. Я что, шесть дней в каждом месяце буду слушать, как тебе противно?

— Котёнок, не горячись, — Ник ловит меня за руку и притягивает к себе, губами прижимается к виску. — Некрасиво получилось, я понимаю. Я привыкну. Я дурею от тебя, конфетка.

Я не стала говорить, что когда от человека сходят с ума, то не морщатся, стоит узнать о физиологических процессах, происходящих в его организме.

— Котёнок, ну не злись, — Ник бормочет примирительно, короткими поцелуями покрывая линию челюсти.

Я морщусь, чувствуя влажный след. Тут же стыжусь этого.

— Я не злюсь. Но это было низко и подло. Ты даже не заступился за меня. Не позаботился обо мне. Так не поступают люди, находящиеся в отношениях, — говорю тихо, чуть отворачиваю голову, чтобы Никита не мог меня целовать.

— Бл*, не *би мозги, котёнок. Забей. Все уже забыли, что случилось. Пацанам вообще наплевать.

Я хочу отодвинуть парня, выставить за дверь, но в этот момент мама выходит из кухни.

— Никита, ты тортик будешь?

— С огромным удовольствием, Вера Алексеевна, — Никита мигом становится пушистым и улыбчивым.

Я только кривлюсь и отхожу от парня.

— Мне кажется, что Никите уже пора, — говорю с нажимом, смотря в глаза Ника.

— Нет, зайчик, — медово улыбается. — У нас с тобой ещё есть время до отправления.

— Ой, вы куда-то едете? — мама переводит взгляд с Никиты на меня. — А Яночка мне ничего не сказала.

— Я и не собираюсь, — я недовольно поджимают губы.

— У моей сестры сегодня день рождения, мы с Яночкой приглашены, как пара.

У меня глаза лезут на лоб. У его сестры день рождения? Он только что придумал? Или я чего-то не знаю?

— Как чудесно! А сколько сестре лет?

— Двенадцать сегодня исполнилось, Вера Алексеевна. Она у меня красавица. Конечно, не такая, как ваша дочь.

Мама смущённо смеётся и машет рукой, а Ник бросает на меня довольный взгляд. Я только поджимаю губы и отворачиваюсь. Позер.

— Проходи на кухню, Никита. Яночка, принеси тарелки из витрины.

— Зачем? У нас праздник?

Мама бросает на меня уничижительный взгляд и недовольно поджимает губы, всем видом давая понять, что думает о моём вопросе.

Злясь на саму себя и собственную слабость, направляюсь в гостиную. Раздражённо хватаю тарелки. Разворачиваюсь резко и подворачиваю ногу, тут же выпуская из рук посуду. Раздаётся грохот. Тарелки разлетаются на осколки.

Первой в гостиную врывается мама, смотрит на пол, переводит взгляд на меня.

Хочется провалиться под землю, только бы не видеть этот убивающий, разрывающий на сотни мелких Ян, взгляд.

— Котик, ты не поранилась? — я перевожу взгляд на Никиту, который вошёл следом за матерью в гостиную. — У тебя кровь на ноге, нужно обработать.

И буду по волшебству, с лица мамы сошло выражение ярости и бешенства, сменившись тревогой. Она опускает взгляд на мои ноги, машет руками и скрывается в проёме.

Никита подходит ко мне, подхватывает на руки и несёт на диван. Меня от вида капель крови и яркого запаха одеколона парня сильно начинает тошнить. Отворачиваюсь и глубоко, часто дышу.

Ник кладёт мою ногу на своё колено, внимательно разглядывает порезы. Мама возвращается с аптечкой в руках.

— Я всё обработаю, Вера Алексеевна. Не переживайте.

Родительница кивает, потом переводит на меня взгляд и говорит нравоучительным тоном:

— Смотри, какой заботливый мальчик. На руках носит. Внимательный. Как тебе с Никитушкой повезло.

— Не то слово, — я хмыкаю и закатываю глаза.

— Не поясничай! Заботливый и внимательный мужчина большая редкость.

— Я обычный, Вера Алексеевна, — Никита улыбается, а мне его улыбка кажется до боли слащавой и отталкивающей.

Я качаю головой и вскрикиваю, когда он льёт перекисью на ранки на ноге. Заклеивает пластырем, после чего пальцами ведёт по ноге вверх. Я дёргаюсь от щекотки, сбрасываю руку парня.

Поднимаюсь с дивана и начинаю собирать осколки с пола.

— Яна, вот почему ты вечно спешишь? Я же всегда прошу тебя быть аккуратной. Разбила мой любимый сервиз. Папа мне его подарил на годовщину нашей свадьбы.

— Извини, мам, я подвернула ногу.

Мама раздражённо цокает языком, машет рукой и уходит из гостиной.

— Никита, когда у тебя сестра появилась?

Глава 3

Яна

Некоторое время я бестолково хлопаю глазами. На меня нападает ступор, лишая возможности двигаться и сопротивляться. Я даже не пытаюсь противиться.

Громко хлопает дверь, следом щёлкает замок, отрезая от внешнего мира. И этот звук отрезвляет меня похлеще ведра ледяной воды. Я начинаю яростно сопротивляться и царапаться, тихо и как-то жалобно поскуливая. Но все мои телодвижения бестолковы и до безобразия смешны. Тот, кто затащил меня в тёмную комнату, больше меня в два раза.

— Тише, крошка. Тише, — чужой, незнакомый и ласковый шёпот вновь заставляет замереть.

Но теперь не от страха.

Я пытаюсь понять, кто это. Пытаюсь разгадать знакомые нотки.

Но голос определённо мне незнаком.

Чьи-то пальцы соскальзывают на шею, проводят с пугающей нежностью по тонкой коже. По нервно бьющейся венке. Сжимают, на один миг лишив дыхания.

— Пусти, — шепчу потеряно, всхлипывая от страха. — Пусти меня.

Я ничего не вижу. Чувствую себя настолько беспомощной и слабой, что глаза начинает щипать от поступивших слёз.

— Никита, это ты? Хватит уже! Хватит меня пугать! Хватит меня запугивать! Это уже переходит все границы!

— Тише, кроха. Я тебя не обижу, — голос незнакомца низкий, ласковый, полный нежности. — Не обижу…

— Кто это? Что? Что происходит? Что ты хочешь от меня? — новая попытка вырваться с треском проваливается.

Я только чувствую сквозь неплотную ткань одежды жар чужого тела.

Остро. И волнительно. Что пугает.

— Тебя, — частое дыхание, с приятным мятным ароматным привкусом, касается губ.

— Что? Кто ты? — я пальцами начинаю шарить в воздухе, пытаясь нащупать лицо человека, который меня сюда затащил, но сильные, шершавые и горячие пальцы перехватывают мои ладошки, поднимают вверх, над головой. — Ой, — вырывается из груди, когда влажные губы касаются запястья.

Осторожно. Будто пёрышком провели.

По коже разбегаются колючие мурашки.

Реакция дико пугает. Никогда в жизни не испытывала такого. Замираю. И жду. Жду того, что будет дальше.

Я осознаю чётко, что на незнакомца за спиной, в кромешной тьме, я реагирую так, как ни на кого прежде. Дрожью. Томлением в грудной клетке. И тяжестью внизу живота.

Между тем зубы чуть прикусывают тонкую кожу, после чего шершавый язык проводит по местечку укуса. С моих губ срывается стон. Громкий. Несдержанный. Постыдный.

Мне приятно. Невероятно приятно.

Даже больше.

Я обмякаю в чужих крепких руках. Ноги не держат. Подгибаются в коленях.

Почему-то хочется быть слабой в этих крепких руках. Хоть на несколько мгновений, пока мне это позволяют делать.

— Кроха моя, — мои глаза широко распахиваются.

Я никак не могу понять, кто это говорит. Никак не выходит узнать голос. Но эта нежность, ломкая, болезненная, пропитывающая каждую букву, раздирает душу на части. Поэтому я замираю, прикрываю глаза и впитываю близость чужого человека.

Стоило прикрыть глаза, тут же обостряются слух и нюх. В тот же миг я почувствовала запах парня за спиной. Тяжёлый, вязкий, но невероятно приятный. Этот запах был мне знаком. Запах порошка и тела. Так пахли шорты, которые сунули в щель в туалете.

— Ты! Это был ты!

Выкрикиваю, разворачиваюсь резко, не встретив сопротивления, и бестолково утыкаюсь носом в футболку на груди парня. Глубоко и с наслаждением, пугающим меня наслаждением, глубоко втягиваю запах. Теперь я смакую его, как самый дорогой и изысканный парфюм. Раскладываю по ноткам.

Черт возьми! Он мне до безумия, до дрожи сильно нравится!

По спине бегут колючие мурашки, мелкие волоски встают дыбом.

— Это ты принёс мне шорты и... — произнести простое слово я не могу, смущаюсь. — Спасибо тебе. Ты меня спас. Кто ты? Дима? Саша? Влад?

— Не важно, кроха. Сейчас это не имеет никакого значения, — низкий голос будто ласкает. — Живот не болит?

Пальцы невидимого моему глазу собеседника ползут по спине, касаются задней части шеи, массируют нежно. Заставляют колени подгибаться, а голову кружиться.

— П-п-почему? — близость вышибает все мысли, превращает мозг в кисель. А меня в безвольную куклу. — Почему у меня должен болеть живот?

— Из-за месячных, — по голосу парня понимаю, что он смутился.

Я вскидываю руки вверх и наощупь начинаю гладить грудную клетку, шею, гладкий подбородок и скулы. Я пытаюсь представить, как выглядит парень. Нарисовать черты лица. Единственное, что понимаю — парень очень высокий. На две головы выше меня. Мне жизненно необходимо понять, кто это. На кого я так реагирую.

Скольжу пальчиками по ровному носу. На лоб. Но вот коснуться волос не успеваю. Ладони перехватывают, сжимают, опускают ко рту и влажно целуют в самую середину. Я охаю. Внизу живота всё тяжелеет. Эта тяжесть томлением опускается в межножье. Я чувствую, как увлажняется ткань нижнего белья.

Я взволнованно выдыхаю, осознавая, что впервые испытываю острое желание. Такое сильное, что боюсь трусики стали слишком уж влажными.

— Нет. Я села на что-то красное. Лак, скорее всего, пролили на стул, — слова вырываются изо рта со стоном, потому что проворный язык проводит между указательным и средним пальцами.

Боже. Это же невыносимо. Слишком порочно. Никита никогда не позволял себе таких прикосновений. Никогда не прикасался ТАК. И никогда я не реагировала на его прикосновения мурашками.

Совершенно разные, непохожие чувства.

— Кто? — низкое и злое рычание кажется подозрительно знакомым.

Морщусь и пытаюсь понять, уловить за хвост эту нить узнавания.

Но все, абсолютно все мысли вылетают из головы, когда парень прихватывает зубами подушечки пальцев левой руки, языком ласкает подушечки.

Не подозревала, что могу стонать. Что звуки могут произвольно срываться с губ.

— Кто? — повторяет с тем же низким рычанием в голосе.

Ох. Как меня ведёт от него. От этих хриплых ноток. Это так ново. Так необычно, чтобы нравилось всё. Тактильный контакт, голос, запах. Даже ярость.

Глава 4

Яна

— Что? — я настолько погружена в свои переживания, что не сразу соображаю, о чём меня спрашивает Никита.

Я всё ещё нахожусь там, в комнате, в горячих объятиях Саши. Всё ещё плыву от его поцелуев.

— Где ты была, Яна? Я тебя искал. Что у тебя с губами? С кем-то сос*лась? — криво ухмыляется. — Решила кинуть меня таким образом?

— Какая тебе разница? — я тут же начинаю щетиниться. — Ты притащил меня сюда против воли. Я тебя всё уже сказала. Нас с тобой больше ничего не связывает!

— Котёнок, — морщится и закатывает глаза, — хватит уже выедать мне мозги чайной ложкой. Пойдём, — резко схватил за руку и потащил вдоль коридора.

— Мне больно! — шиплю, пытаясь вырвать руку из сильной хватки. — Отпусти, я не хочу никуда идти. Я поеду домой.

— Мл*, — останавливается резко, заставив врезаться в него и больно удариться лбом в спину. — Закрой уже свой рот, дура. Тв*рь мерзкая. Как же ты меня заколебала! Никаких сил нет!

Я вскидываю руку и со всей силы влепляю ему пощёчину. С такой силой, что рука немеет. И громко вскрикиваю, когда Никита со всей силы толкает меня в плечи, впечатывая в стену, сбивая моей спиной картину. И смыкая на шее пальцы.

Кислород перестаёт поступать в лёгкие, я краснею и пытаюсь разжать стальные пальцы Никиты. Хриплю. И смотрю с испугом в полные ярости и ненависти глаза.

Как я не замечала этого взгляда раньше? Как не понимала, что что-то не так? Почему не верила собственной интуиции? Ведь меня почти всегда воротило от него. Не нравился он мне никогда. Его полупрозрачные рыбьи глаза. Его запах. Даже строение его тела.

Сейчас, когда сильные и влажные пальцы Никиты перекрывают доступ к кислороду, на меня будто озарение находит. Приходит понимание, что я пошла на свидание с ним только по одной причине — дико стеснялась факта, что к двадцати годам никогда не встречалась. К тому же Никита маме понравился.

Какая я дура! Как можно было так обманываться?

— Закрой свой рот, тв*рь. Пока я не придушил тебя здесь. Сейчас ты натянешь улыбку на своё лицо и пойдёшь со мной!

— Эй, ты совсем из ума выжил, Елисеев? Убери от неё руки! — голос Гали раздаётся справа.

Я скашиваю глаза, но девушку не вижу. Но чувствую с облегчением, как пальцы разжимаются. Жадно делаю несколько глотков воздуха, а после и вовсе сгибаюсь в несколько раз, растирая горло, на котором остались следы от чужих пальцев.

— Иди отсюда, — свою ярость Никита переключает на Галю.

— Ты мне не указывай, идиота кусок. Отошёл от неё! Что ты свои глаза рыбьи выпучил на меня?

Галя подходит к нам, хватает меня за руку и задвигает себе за спину. Я по-прежнему не могу восстановить дыхание, поэтому не противлюсь. Я вообще сейчас ничего не соображаю. В голове полный вакуум.

Девушка вскрикивает и падает на пол, когда Елисеев размахивается и ударяет её сжатым кулаком по лицу.

— Ты из ума выжил? — кричу, приходя в один миг в себя и бросаясь к девушке.

Губа разбита, из носа течёт кровь.

— Галечка, — лепечу испугано, ладошками пытаясь остановить кровь. — Боже. Давай, я помогу. Отведу тебя в туалет.

Но Никита грубо дёргает меня за шиворот наверх, из-за чего раздаётся треск платья. Галя пытается подняться, чтобы мне помочь, но бессильно прикрывает глаза и падает обратно на пол.

— Ты даже не представляешь, что с тобой будет, Никита.

Весь мой страх ушёл, ему на смену пришли злость и решительность.

— Я прекрасно знаю, что ждёт тебя и твоего папашу, тварь. Кровавыми слезами рыдать будете.

Я изворачиваюсь каким-то чудом, со всей силы вцепляюсь зубами в его предплечье. Никита орёт дурным голосом. Луплю открытыми ладонями по лицу, с наслаждением наблюдая, как на его лице остаются красные следы. Кажется, сработал эффект неожиданности, потому что парень меня отпустил.

Я тут же бросилась к Гале, помогла ей подняться. Вдвоём поспешили по коридору в гостиную, где толпились ребята.

— Чёрт, Галя, что случилось? — Дима тут же оказывается возле нас, обвивает талию девушки рукой.

Позволяет привалиться к нему. А потом и вовсе поднимает на руки и несёт к диванчику. Девушка что-то слабо отвечает, а я, оглянувшись, нахожу взглядом Влада. Подхожу к нему. Он тут же расплывается в ухмылке, окидывая меня сальным взглядом с ног до головы.

— Оу, а заучка может быть горячей. Зачётное платье.

Меня передёргивает. Я отвожу взгляд, но вспоминаю, зачем именно подошла к парню.

— Где у тебя кухня? Подскажи, пожалуйста.

— Зачем? Пить хочешь? Держи, — пихает в руки бокал с какой-то разноцветной жидкостью.

— Нет. Не хочу. Спасибо. Мне лёд нужен.

— Ну, пойдём, — пожимает плечами, вновь сально усмехнувшись и окинув взглядом с ног до головы. — Отведу тебя.

Я кидаю взгляд на Галю, которую Дима держит на руках и прижимает к её носу полы своей белой футболки.

Следую за Владом по коридору на огромную кухню с панорамными окнами. Оглядываюсь с интересом. Чисто. Богато. И холодно. Такое ощущение, что кухней совсем никто не пользуется.

— Слушай, заучка, не хочешь наверх подняться? — Влад играет бровями.

— Зачем? — я непонимающе хлопаю глазами, не сразу осознав, что он спрашивает.

На кухню входит Саша, тут же заставив меня залиться краской смущения. Я торопливо отвожу взгляд, сцепляю руки вместе и прикусываю припухшие от его поцелуев губы. Но против воли взгляд возвращается к красивому лицу. Красивому, иначе теперь воспринимать его не получается.

Теперь я вижу его совершенно иначе. Совсем другим.

Не таким пугающим. Не таким хмурым и злым.

Даже ходящий желваки на его лице не пугают.

Они вызывают желание коснуться пальчиками гладкой щеки. Вновь. Как в темноте. Только в этот раз смотря в серые глаза. Такие красивые, в обрамлении длинных чёрных ресниц. Прикусываю губу, стоит столкнуться глазами с тёмным пожирающим взором.

Я чувствую, как мучительно сильно краснею.

Разворачиваюсь к холодильнику, распахиваю морозилку и тут же нахожу лёд. Хватаю и, не поднимая взгляда, заматываю его в полотенце и возвращаюсь в гостиную, шмыгая быстро мимо Саши.

Глава 5

Я вскидываю голову и встречаюсь взглядом с рыбьими прозрачными глазами Никиты. Вижу, что он держит в руке телефон и снимает меня. Парень ржёт, мерзко оголяя верхние зубы и дёсны. Я приподнимаюсь на руках и пытаюсь прикрыть лицо ладонями. Но меня трясёт. Я обратно падаю на землю, зарываясь лицом в траву. Ко всему прочему ещё и тошнота добавляется. Кажется, что меня вот-вот вырвет.

— А теперь мы с тобой позабавимся, с*ка. Твой папочка чистоплюй полюбуется на то, как я имею его дочь во все щели. Как она сама подмахивает и просит ещё. Его доченька не так чиста, как он предполагает.

— Отвали от меня, урод, — от злости появляются силы.

Вскидываю голову и с ненавистью выплёвываю слова ему в лицо. Какой же он урод. Как же я его ненавижу. Как я могла не замечать его гнилой сущности?

— Не-е-ет, сладкая моя. Мы ещё не закончили, — хватает за хвост, дёргает резко наверх.

Я взвываю, чувствуя боль в затылке. Даже в голове проясняется. Он тащит меня в сторону дома. И мне не остаётся ничего иного, как семенить следом, держась ладонями за его руку. В тщетной попытке разжать пальцы. Убрать из волос. Отбросить подальше.

Но ничего не выходит. Только ещё больнее становится, потому что парень сжимает волосы ещё сильнее.

Всхлипываю от отчаяния и выкрикиваю имя Саши. Зову отчаянно, надеясь, что он меня услышит и спасёт. Мой спаситель. Мой нежданный рыцарь, который так нежно меня целовал.

— Закрой рот, тварь, — Никита раздражённо рычит, с ещё большей силой сжимая пальцы. — Закрой рот. Мерзкая тварь. Твой папаша сломал мою жизнь, я сломаю его. Разрушу к чертям собачьим. Тварь. Он будет жалеть. Будет рыдать кровавыми слезами. Вместе с тобой.

— Отпусти меня немедленно! Отпусти! Ты потом пожалеешь! Так просто тебе не сойдёт с рук! — я всхлипываю и говорю из последних сил.

— Поимею, сниму, потому отпущу. Весь интернет будет знать о том, какая дочь непогрешимого и святого следователя Шишкина! Как она визжит, когда её тр*хают!

В глазах по-прежнему всё плывёт. Парень тянет меня куда-то, но я ничего не вижу. Хлопаю глазами, пытаясь прогнать круги.

Хлопает дверь. Меня толкают на что-то мягкое. Юбка платья задирается, собирается на талии. Я поднимаюсь и пытаюсь опустить её обратно. Но у меня ничего не выходит. От того, что добавили в воду, меня сильно тошнит. И силы покидают тело, превращая меня в безвольную тряпку.

— Вот так, тварь. Направим камеру в нужном направлении, — смеётся.

Слышу шорох. Слепо поворачиваюсь на звук.

Ползу к краю кровати, но Никита быстро возвращается. Хватает меня за ногу и с силой дёргает на себя.

— Отпусти! Немедленно отпусти меня, урод! Это насилие! Тебя посадят.

— Нашла, чем меня пугать. Повернись-ка, зайчик. Вот так. Снимем с тебя трусики, — говорит насмешливо.

Я размахиваюсь и слепо бью рукой по лицу. Но сил у меня мало, поэтому слабо бью по щеке. Но попадаю по ранам, оставленным Димой и, к своему удовлетворению, причиняя боль.

— Тварь! Какая ты тварь! Убью тебя, с*ка! Убью нах*р!

Я набираю полную грудь воздуха и кричу во всё горло:

— Спасите! Спасите меня! Прошу!

И кто-то услышал меня. Сначала дверь начали дёргать, потом с грохотом отворили, вырвав замок.

— Ты совсем с катушек слетел, Ник? Мы так не договаривались!

Я в таком отупении, что не могу понять, кто это. Голос знакомый.

— Свали, Влад. Пошёл нах*р. Я ещё не закончил! — Никита раздражённо рычит, сжимая мои запястья.

— Оставь девчонку в покое. Немедленно. Это реально уже за гранью!

Сквозь круги перед глазами вижу, как Влад стаскивает Никиту с меня и между ними начинается драка. И, несмотря на слабость во всём теле, я всё же сползаю с кровати и иду в сторону выхода. Даже в глазах проясняется.

— Отвали, Влад. Эта сука сейчас уйдёт! Отпусти меня, мл*ть. Я должен закончить!

— Успокойся, идиот. Ты перегибаешь. Я на это не подписывался. Не в моём доме. Ты меня подставляешь. Я не хочу быть к этому причастным.

— Ты уже причастен, идиот. Ты дал ей эту хрень.

Я ускоряюсь, из последних сил перебираю ногами. Добираюсь до лестницы и, покачнувшись, понимаю, что спуститься не смогу. Сил нет. Ноги подгибаются, я почти сваливаюсь. Поэтому падаю на ступеньки, пальцами сжимаю перила и начинаю плакать от безысходности и жалости к себе. Самый ужасный день в моей жизни. Столько событий я не переживала за всю жизнь. Какой-то триллер. Кошмарный сон, воплотившийся в жизнь.

Как-то слишком быстро Никита сорвал с себя маску хорошего парня. Догадался, что я всё поняла в машине? Осознал, что нет больше никакого смысла скрывать свою гнилую суть? Или что-то вынудило его действовать?

Мысли вяло текут в голове, слёзы капают на колени, разбитые колени начинает щипать, а я смотрю вниз и мне кажется, что лестница подо мной просто непреодолимая пропасть, в которую я вот-вот провалюсь. И преодолеть её я никогда не смогу.

Так страшно.

— Яна, — взволнованное красивое лицо плывёт перед глазами. — Крох, я же просил подождать меня на качелях. Почему ты ушла? Я весь дом перевернул. Чёрт, кроха, что у тебя с коленями?

Его губы касаются кожи возле ранок. Безумно осторожно и ласково.

Меня снова насквозь прошибает желанием. Будто возле Саши вновь та гадость, которую мне подсыпали, действовать начинает. Будто только он так действует на меня.

— Я не хотела идти. Я ждала тебя. Саша-а-а, — тяну его имя, млея от близости парня и прикрывая от наслаждения глаза. — Забери меня отсюда, прошу тебя. Хочу уйти.

— Кто тебя обидел, Яна? Кто тебя сюда притащил, крошка? — серые глаза опасно сверкают и смотрят цепко.

Раньше бы испугалась. Слишком злой. Полный какой-то первобытной ярости.

Сейчас же я плыву. И вновь чувствую прилив желания. Такого острого, что вся кровь в голову бьёт и становится жарко.

— Не хочу сейчас об этом, — всхлипом рвётся из груди. — Я уйти отсюда хочу. Мне так плохо. Так жарко. Так болит.

Глава 6

Яна

Просыпаюсь медленно, чувствуя, как болит каждая клеточка моего тела и трещит голова. Хмурюсь, открывая глаза и не понимая, где я. Комната, в которой я нахожусь, совершенно незнакомая и тёмная. Шторы задернуты, свет не проникает в помещение.

Поворачиваю голову и вижу Сашу, вытянувшегося на кровати подле меня. Закинувшего руку за голову. Он спокойно дышит, длинные ресницы подрагивают, отбрасывая тени на щеки.

Красивый. Он безумно красивый. Как я только раньше этого не замечала? Как раньше не обращала на него внимание? Он же такой… потрясающий.

Взгляд падает на мощное плечо, с тугими канатами мышц, проступающими под смуглой кожей.

Вновь рот наполняется слюной. Я всё ещё помню вкус его кожи. Солоноватый и пряный.

Мне кажется, что я смотрю на скульптуру. Идеально вылепленную. Где каждую мышцу видно. Каждую жилку.

Протягиваю руку и пальчиками касаюсь тёплой кожи.

Какой же он, мамочка!

Взгляд скользит по кадыку, на подбородок с красивой ямочкой. На ровный нос. На неровные дуги бровей, на которых местами не растут волоски. И выше. На голову, с которой за ночь сползла шапка.

Он снял с себя футболку, но шапку почему-то оставил.

Я приподнимаюсь на локте и нависаю над Сашей. Смотрю на лишённую растительности голову. Местами пробивается лёгкий ёжик.

И почему он носит постоянно шапки? Ведь он и так безумно красивый.

Все мысли в голове текут вяло и как-то сбивчиво. И я не сразу задаюсь вопросом, что я здесь делаю. А когда медленно начинаю отрывками вспоминать вчерашний вечер, меня начинает колотить от ужаса и стыда.

Боже! Этот парень, который так сладко меня целовал, видел, как меня рвёт.

Боже! Мамочка родненькая! Я сама к нему приставала. Я почти в штаны ему рукой залезла, если бы он меня не остановил. Да и я позволяла целовать меня, не зная, кто он. Это так... Порочно и грязно. И совсем на меня не похоже.

Я сползаю с кровати, не спуская взгляда со спокойного и красивого лица Саши, боясь до дрожи, что он проснётся. Сейчас я не знаю, как себя вести. Понятия не имею, что говорить и как реагировать на его вопросы. Я просто сгорю от стыда. Разрыдаюсь, не дотерпев до дома.

Прикрывая руками голую попу и грудь, скользнула в ванную комнату. Тут мои вещи осторожно висят на полотенцесушителе. Быстро одеваюсь и застываю. У меня нет денег и телефона, чтобы вызвать такси. Застываю в коридоре, не зная, что мне делать дальше. Как поступить.

Разбудить Сашу и попросить отвезти домой?

Я не смогу. Не смогу посмотреть в его глаза, зная, в каком виде Саша видел меня.

Взгляд падает на телефон парня, лежащий на тумбочке в коридоре. Беру его, провожу пальцами по экрану и с лёгкостью попадаю на главный экран. Телефон у Саши не заблокирован.

Пытаюсь разобраться в иконках чужого телефона и совершенно случайно попадаю в галерею. И не выхожу, осознавая тот факт, что лезу туда, куда не следует.

Я рассматриваю фотографии Саши в каком-то светлом гараже или помещении, похожем на него, на фоне разных полуразобранных машин. В комбинезоне, невероятно красиво сидящем на нём. Подчёркивающем его широкие плечи. Его грудную клетку. Развитую и красивую. Аж ладошки дрожат от желания вернуться в комнату и проверить её твёрдость. Тепло. Жар. И вкус!

В груди резко и неприятно колет, когда натыкаюсь на фотографию, где Саша, широко улыбаясь, обнимает за плечи невысокую, просто до потери пульса красивую девушку. Она идеальна. Не удивлюсь, если она модель. Кукольные черты лица, зелёные глаза, чёрные, почти угольные волосы.

Кто она Саше? Девушка? Любимая?

Прикусываю нижнюю губу до боли. Никогда не знала, что значит ревновать. С этим молчаливым парнем всё впервые.

Я хотела выйти из галереи, но среди десятка картинок увидела ту, что зацепила взгляд и заставила замереть в неверии. Подрагивающими пальцами открываю фото.

Я. На фотографии запечатлена я.

Со стороны. В библиотеке.

Это так странно. Не верится даже.

Я слышу шуршание в комнате, закрываю галерею и замираю испуганной мышкой. Смотрю в проём, где появляется Саша в одних боксерах. Ох. Мой взгляд тут же замирает на его груди. Какой же он шикарный. Спортивный. Подтянутый.

Прикусываю до боли нижнюю губу и взглядом скольжу ниже, по прессу, к косым мышцам живота и внушительной выпуклости, чётко очерченной тканью нижнего белья.

Вспыхиваю, приоткрываю в удивлении рот и отвожу торопливо взгляд, чтобы вновь вернуть его обратно.

Мамочка. Он такой большой. Просто огромный. Везде.

И меня вновь скручивает желанием. Но сейчас я прекрасно знаю, что дело вовсе не в действии лекарства.

— Кро... Яна, я отвезу тебя, — хрипит низким, царапающим голосом.

— Нет, — я заикаюсь от смущения и неловкости, пытаясь отвести взгляд. — Не стоит, Саш. Не нужно, пожалуйста. Я сама домой доеду. Такси вызову… Прости за вчерашнее. За то, что произошло. Я даже не знаю, что на меня нашло вчера. Помутнение какое-то, Саша. Я не понимала, что творила и говорила... И всё, что было, просто ошибка… Извини... Я... Я никогда так себя не веду. Никогда. И тот поцелуй… и дальше… это ошибка. Не стоило мне. Ошибка. Всё было ошибкой. Прости!

Бормочу торопливо, не зная, куда деть взгляд. Пячусь к стене, когда внушительная фигура начинает надвигаться на меня. Угрожающе и стремительно. Подавляя своей силой. Своей мощью.

Широкие плечи блестят в тусклом свете. Глаза кажутся чёрными.

— Саш... Что ты делаешь, Саш? — бормочу торопливо и испуганно, распахивая широко глаза.

Вскидываю ладошки, пытаюсь надавить на его грудную клетку, но разве остановишь эту груду каменных мышц? Я только голову теряю и связность мыслей, когда ледяные от волнения пальцы касаются обжигающей кожи. Меня прошибает странным, запредельным удовольствием от кончиков пальцев до самой макушки. От одного простого, незамысловатого прикосновения.

С губ срывается прерывистый вздох. Я быстро пробегаюсь по ним языком, увлажняя. И мне кажется, что это простое движение срывает какие-то стоп-краны у Саши. Огромные ручищи падают на мои бёдра, сжимают на грани боли. Подхватывают и дёргают наверх. Впечатывают в каменную грудную клетку. Жёсткие пальцы зарываются в волосы на затылке. Сжимают прядки и оттягивают голову назад.

Глава 7

Меня резко дёргают назад. Я вижу небо, затылком чувствую частое дыхание спасшего меня парня.

— Смотри куда ты прёшь, идиотка! Глаза разуй!

— Скорость сбрасывай на территории двора.

— Следи за своей овцой.

Саша поднимается с земли вместе со мной. Ставит меня на ноги и движется в сторону орущего худощавого мужика. Тот тут же затыкается и запрыгивает в машину. С визгом срывается с места.

Парень провожает её взглядом, после чего поворачивается ко мне лицом. Я хлопаю глазами и опускаю взгляд. Выражение лица Саши пугает. Становится понятно, что парень спешил меня догнать, он даже футболку не надел. Ещё и без шапки стоит.

— Я попросил меня подождать, Яна, — подходит ко мне, нависает и давит своим ростом. — Ты опять сбежала.

— Я домой хочу, — бормочу себе под нос, опуская голову ещё ниже и обхватывая себя руками за плечи.

Закрываясь от его злости и холода.

— Я это уже слышал, — грубо перебивает меня парень. — И я чётко сказал — отвезу тебя.

— Не груби мне! — я вскидываю резко голову, сжимаю кулаки и смотрю со злостью в скуластое лицо, на котором блестят яростью серые глаза. — Я ничего не сделала, чтобы со мной так разговаривать! Я не заслужила.

Саша шагает вперёд и громадными ладонями обхватывает лицо. Склоняется и долго вглядывается в мои глаза. Серый взгляд постепенно теплеет. Весь лёд и вся ярость уходят из него.

— Пойдём обратно, Яна. Мне нужно одеться. Я отвезу тебя домой.

— Хорошо, — киваю и прикусываю нижнюю губу, тут же приковывая к ней взгляд парня.

От предвкушения у меня покалывает кончики пальцев. И, конечно же, губы.

Саша опускает голову и прикусывает мой подбородок. Чувствую, как рука парня опускается на поясницу и поглаживает. Вздрагиваю и тихо-тихо охаю. Парень мягко разворачивает меня к подъезду и ведёт обратно в дом. Заводит в квартиру, обхватывает руками за бёдра и усаживает на комод. Задерживает руки на некоторое время, прожигая сквозь одежду до самых костей своим жаром. Заставляя меня взволнованно и часто дышать, взглядом скользить на широкую грудь.

После чего нехотя убирает руки, отходит и закрывает входную дверь на ключ, прячет его в карман и поворачивается ко мне.

— Чтобы никуда не сбежала.

Я смущённо улыбаюсь и опускаю голову вниз, прячась от взгляда парня за завесой волос. Саша мимолётно касается пальцами моей алеющей щеки и скрывается в комнате. Через пять минут возвращается одетым в толстовку и натянутым на голову капюшоном. Замирает возле меня. Вглядывается в лицо глубоким серым взглядом.

Молчим. Смотрим друг на друга. Изучаем. Я вся пылаю от смущения.

— Почему опять надел капюшон? — Саша неопределённо ведёт плечом. — Ты ведь такой… — голос срывается, — такой красивый.

Последнее слово шепчу.

— Считаешь? — выгибает бровь и криво ухмыляется.

Теперь приходит моя очередь вести плечом и отводить взгляд. Саша шагает вперёд, кладёт огромные ладони по обе стороны от моих бёдер и прижимается губами к кончику носа.

— Поехали, — дёргает уголком губ.

Саша с лёгкостью снимает меня с комода и ставит на ноги. Отворяет дверь и выводит на улицу, крепко держа за руку.

Уже в громадной машине Саши я вспоминаю, что сегодня выходной.

— Чёрт, — с губ срывается стон.

— Что? — тут же поворачивает голову ко мне.

Я залипаю на его лице, забывая обо всём.

— Что? — повторяет настойчиво, не отводя внимательного взгляда от дороги.

— Сегодня суббота, родители уехали на дачу на выходные. А я сумку со всеми вещами забыла в доме Влада. Ключи от квартиры там. И мобильный телефон. Я домой никак не смогу попасть.

— Поехали, заберём, — хмурится, кидает на меня косой взгляд.

— Я не хочу туда больше ехать, Саш. Лучше… Лучше без вещей, но больше никогда не заходить туда.

Парень кивнул и больше ничего не говорил.

Через десять минут припарковал машину, подал руку, помогая выйти.

— Куда мы? — я оглядываюсь с любопытством.

— Поедим. Ты со вчерашнего дня ничего не ела.

— И это знаешь, — говорю, улыбаясь криво уголком губ и даже не удивляясь.

Его чуткость меня убивает. И даже пугает. В каких-то моментах мне кажется, что парень знает меня лучше, чем я сама.

В ресторане Саша ведёт меня к дальнему столику у окна, усаживает, вручает меню. Я смотрю на него большими глазами, отвести взгляд от спокойного и сосредоточенного лица никак не получается.

В голове вновь и вновь крутится вопрос — как я не обращала на него внимания раньше?

— Вы что-нибудь выбрали? — к нам подходит официант.

— Яна? — Саша, откинувшись на стул и держа в одной руке меню, внимательным взглядом сканирует моё лицо.

— Я не хочу есть, — машу головой. — У меня денег нет.

Саша раздражённо и зло поджимает губы. Сощуривает красивые серые глаза, становясь похожим на лица.

— Пиццу четыре сыра, греческий салат и молочный коктейль, — парень делает заказ.

Официант уходит, а Саша достаёт телефон и кому-то звонит.

— Димас, привет, — поднимается из-за стола и уходит.

Я остаюсь за столом, бестолково крутить головой и рассматривать дорогую обстановку ресторана. В голове сотни вопросов. Я ничего не знаю о парне. Но если судить по машине, квартире и месту, куда он меня привёл, он не беден.

Саша возвращается через пять минут. Садится рядом со мной, закидывает руку на плечо и пальцами начинает ласкать кожу шеи. Мурашки расходятся по коже, когда Саша носом прижимается к виску и шумно втягивает запах.

— Саша… — охаю, стоит горячим губам коснуться мочки уха.

— Дима заберёт твою сумку, привезёт скоро, — хрипит на ухо Саша.

— Спасибо, — бормочу смущённо, но отстраниться даже не пытаюсь.

Напротив. Немного наклоняю шею в сторону, чтобы парню было удобнее прикасаться губами к коже и целовать за ушком. Я сама, робко и несмело, касаюсь пальчиками костяшек на сильной руке, лежащей на столе. Провожу аккуратно, наслаждаясь горячей кожей под подушечками. Немного шершавой, царапающей и жёсткой.