Девушка, покорившая время

Часть 1. Время. Глава 1.

Есть такая теория:
Вселенная и время бесконечны,
значит, любое событие неизбежно,
даже невозможное.
© «Трасса 60» (Interstate 60)

«Вторым будет рвущий материи мироздания, последний отголосок великого рода, как символ стойкости».

17 марта 2016 года. Детройт, штат Мичиган, США, Нóва.

На всю комнату зазвучала песня Fall Out Boy – Centuries. Девушка моментально подняла голову и распахнула глаза от неожиданности, однако они тут же закрылись обратно, потому ей пришлось приложить усилия, чтобы снова их открыть. Спросонья она никак не могла понять, что произошло. Но быстро осознав, что это звонит телефон, она подскочила с кровати и побежала к нему, подключенному к сети возле комода, что стоял напротив ее просторной, двуспальной кровати с мягким черно-белым пледом. Даже не посмотрев на то, кто звонит, она ответила на вызов, чтобы как можно быстрее остановить мелодию, что разносилась по ее комнате громким гулом.

— Да, алло, – спросила заплетающимся языком девушка, поправляя свои длинные, белокурые волосы, пряди которых успели вылезти за ночь из косы.

— Кимберли Абигейл Ричард, – спокойно, разделяя каждое слово паузой, произнес женский голос в трубку, – пора завтракать. Иначе поедешь в школу на автобусе. Или даже пойдешь пешком. И только попробуй мне после сказать, что ты опоздала.

Проснувшись так резко, девушка толком не могла понять, что происходит. У нее уже появилась догадка о том, кто ей позвонил, но зачем-то, сама не понимая зачем, словно по инерции или какому-то рефлексу, она убрала телефон от уха и посмотрела на экран, где светилось милое «Мамочка» с сердечком после имени. Ким максимально сильно сжала свои веки, которые и без того не хотели раскрываться, после чего подняла телефон обратно к уху и сказала, что сейчас придет.

Мать Кимберли очень легко влилась в современный мир технологий, что редко удавалось ее поколению. Многие ее ровесники предпочитали держаться подальше от любой техники, однако Маргарет, напротив, использовала ее по максимуму. Но она крайне редко будила свою единственную дочь таким в некотором роде жестоким образом. Стоит заметить, что это было куда эффективнее, чем обычное: «Ким, просыпайся, иначе я съем твой завтрак за тебя».

Понимая, что еще одного звонка она пережить не сможет, как бы ей не нравилась песня, стоящая на звонке, да и группа в целом, девушка поспешила подняться с кровати и отправиться через всю их небольшую квартирку на побережье Детройта в ванную комнату.

Ким была по большей части безынициативным подростком. Она не любила и не желала ходить в школу, ведь единственными любимыми предметами были французский язык и история, а количество друзей колебалось от единицы до нуля, в зависимости от того, насколько занятой будет ее приятельница. Основными досугом девушки было времяпрепровождение в своей спальне за просмотром сериалов и иногда чтением книг.

Теперь же помимо школы на Кимберли давила тяжесть приближающегося восемнадцатилетия. В детстве она очень любила свой день рождения, но с каждым годом относилась к нему все холодней и холодней. Сейчас этот день не вызывал у нее ничего кроме неприязни, легкой грусти и причины лениться, говоря всем вокруг, что у нее началась весенняя хандра.

Но этот день рождения девушка не желала куда сильнее прочих. То ли от того, что она понимала, что в этом году должна переступить невидимую черту детства, то ли из-за предчувствия, что случится что-то плохое. Люди вообще весьма часто чувствуют, что не стоит чего-то делать, потому что это может плохо закончиться. Но масла в огонь беспокойства Кимберли добавляли ее ночные кошмары. К ее большому облегчению, в ту ночь обошлось без них, и ей наконец-то удалось в некоторой степени выспаться и синяки под глазами стали чуть менее заметными, чем обычно.

Девушка, даже не глядя, абсолютно и полностью доверяя себе, добралась до ванной комнаты, вошла внутрь, включила кран и стала ждать, пока вода станет хотя бы чуть теплой, чтобы можно было умыться. В это время она предпочла прочитать сообщения от знакомых, которых она игнорировала со вчерашнего дня, в Facebook, присев на край ванны. Пятнадцать смешных картинок от школьной приятельницы Джесс и два занимательных поста с рецептами от мамы.

После этого Ким просто стала листать ленту новостей, потому погрузилась в свои мысли. Однако вырвалась оттуда сразу же, когда услышала, что шум воды немного изменился. Она подняла голову и увидела, что вода текла не из крана, а обратно в кран. Кимберли сильно сжала веки, протерла свои ярко-голубые глаза, открыла их и увидела, что все нормально. Будь это впервые, девушка бы решила, что ей просто показалось, ведь ничто не может заставить воду течь в обратном направлении. Однако Ким это уже видела несколько раз, потому тут же подскочила с бортика ванной, испытывая страх.

Девушка коснулась воды, но она была совершенно обычной, только горячей, потому она сразу же отдернула свою руку. Отрегулировав температуру, Ким, все еще переполненная страхом, снова протянула пальцы к потоку, боясь далеко не получения ожога. Но все было нормально. Выдохнув, она принялась умываться.

После ванной девушка проследовала в комнату, переоделась и направилась на кухню, где ее мать читала новости, водя пальцем по экрану планшета, и пила свой уже едва теплый кофе. Временами Кимберли одолевало чувство дежавю, потому что так было каждое утро. Менялись лишь наряды ее мамы и периодически место хлопьев занимали различные каши, быстро, но не очень качественно приготовленные в микроволновой печи. Маргарет не считала, что существует острая необходимость тратить на приготовление завтрака кучу времени, а Ким никогда не выражала свое недовольство.

Глава 2.

21 марта 2016 года. Детройт, штат Мичиган, США, Нóва.

Без какого-либо желания Кимберли отправилась в школу. Она бы с превеликим удовольствием провела свой восемнадцатый день рождения в постели до самого обеда, а после наслаждаясь просмотром какого-либо лампового фильма из конца девяностых или начала нулевых, но ее желание не было одобрено матерью, которая все же настояла на посещении девушкой учебного заведения. Маргарет всегда говорила, что если Ким хочет чего-то добиться, то должна усердно учиться, потому девушке редко разрешалось пропускать школу.

Девушку не покидало чувство, что ей не стоит идти в школу, словно от этого случиться нечто очень плохое. Но она ничего не могла поделать, потому что спорить с матерью – себе дороже. Также Ким не могла объяснить вдруг свалившиеся странности, которых становилось все больше и больше, и которые она скрывала от Маргарет, чтобы не тревожить ее лишний раз. Все чаще и чаще с каждым днем с ней случалось дежавю, все чаще она обращала внимание, что вода в кране течет в обратную сторону или, что еще страннее и пугающе, птицы летят спиной вперед. Порой ей даже казалось, что некоторые вещи падают куда медленнее, чем должны при их весе. Это буквально сводило Кимберли с ума, но она предпочитала не думать об этом, а просто смириться с тем, что это все с ней происходит из-за сбитого режима сна ночными кошмарами. Девушка совершенно не хотела признавать, что повредилась рассудком, но пока иного объяснения у нее не было, она решила ничего не рассказывать ни матери, ни кому-либо еще. Только нервы ее уже были совсем на пределе, она нуждалась в том, чтобы хоть с кем-то обсудить происходящие с ней странности.

Только Кимберли вошла в здание школы, как на нее с объятиями налетела Джессика, и начала поздравлять. Ким пришлось потратить немало времени, чтобы усмирить старую подругу, которая своей чрезмерной радостью и несдержанностью привлекала слишком много внимания. Ким всегда старалась именно этого избежать. К тому же она в последнюю тройку лет не считала день рождения таким уж великим праздником, чтобы слишком сильно акцентировать на нем чье-либо внимание.

— Слушай, я хотела с тобой поговорить о предстоящем… – начала было Джесс после того, как Ким ее усмирила, но девушка резко ее дернула на себя чем и заставила сбиться с мысли.

В тот же самый момент мимо девушек промчался один из футболистов. Он снес бы с ног Джессику, если бы Ким не отдернула ее на себя. Но в итоге парень пробежал мимо и остановился, лишь уткнувшись в окрашенную неприятным желтым цветом стену коридора. Джесс тяжело вздохнула, закатила глаза и, даже не вспомнив, о чем хотела поговорить до этого, произнесла:

— Снова! Снова ты это сделала! И как это тебе удается, Кимберли? Я не понимаю. Ты будущее что ли предвидишь?! – в голосе девушки было больше недовольства, нежели благодарности, которая была бы более уместна.

— Знаешь, иногда мне кажется, что действительно предвижу, – сказала Кимберли, так же тяжело вздохнув, как до этого ее собеседница, и направилась к своему шкафчику; из-за налетевшей на нее девушки она так и не добралась до него, как изначально то планировала. – Джесс, слушай… в последнее время со мной происходят странные вещи. Да даже не просто странные, а какие-то… удивительные и… дикие. Я постоянно уверена, что все это должно было быть. Я даже не знаю, как это все объяснить! Я просто… знаю….

— Я не понимаю тебя, – ответила девушка, удивленно выпучив свои и без того большие серые глаза на подругу.

«Как и я. С чего вообще я решила, что кто-то другой сможет это понять, если я сама ничего не понимаю?», – пронеслось в голове Кимберли, которая в тот же момент повернулась к своей собеседнице, сделав совершенно обычное лицо и даже выдавив легкую улыбку.

— Неважно, забудь, просто мысли вслух, ничего серьезного, – сказала Ким.

Она поняла, что глупо было надеяться на то, что Джессика ее поймет. Но нервы девушки были на пределе. Ей было сложно жить с теми странностями, что происходили с ней.

— Хорошо. Но это… удивительно. И да, спасибо. Кстати, как ты планируешь отмечать день рожд…

Не говори этого вслух, – сказала Кимберли, закрыв собеседнице рот рукой и не дав возможности договорить. – Ты забыла? Я ненавижу этот день. И отмечать я ничегошеньки не собираюсь. Это самый обычный понедельник, в нем нет ничего такого, к чему можно было бы обратить свое внимание и из-за чего стоило бы запариваться. Потому сделаем вид, что ничего сегодня нет.

— Но это же восемнадцатилетние!

— И это совсем не делает данный день особенным! – саркастически повторив высокий и слегка писклявый голос Джессики и радостный тон ее слов, произнесла Кимберли. – Лишь все старее и старее с каждым годом. Нет в этом ничего прекрасного и особенного. Даже не думай, что сможешь меня как-то переубедить.

— И почему ты так не любишь свой день рождения? Я помню времена, когда ты не была так категорично к нему настроена, – печально проговорила девушка, прижавшись спиной к школьному шкафчику рядом с тем, что принадлежал Кимберли.

— Считай, что у меня с возрастом наступили последствия детской травмы.

Закончив говорить, Кимберли закрыла дверцу шкафчика излишне громко и направилась в кабинет на урок, даже не попрощавшись со своей собеседницей. Она искренне надеялась, что Джесс, у которой должен был быть другой предмет не последует за ней. Но девушка все равно обернулась, чтобы оправдать свою надежду. Из-за этого Кимберли не видела, куда шла, потому наткнулась на кого-то. Во избежание каких-либо проблем или нудных речей, наполненных либо оскорблениями, либо пафосными наездами, она уже собиралась было извиниться, но не успела и слова сказать, как высокий, но не особо крепкий начал говорить:

Глава 3.

Кимберли жила не далеко от школы, потому Джессика вполне успевала вернуться к своей тренировке. Однако эта поездка казалась девушке безумно долгой из-за заполонившей все пространство тишины, нарушаемой лишь работой двигателя.

У обеих девушек явно был шок после произошедшего.

Джессика пыталась осознать тот факт, что едва не лишилась жизни по случайности.

Кимберли отказывалась принимать мысль, что ей удалось изменить время. С ней в последние месяцы периодически случалось, что она заранее видела во снах или чем-то вроде видений, что должно произойти, или же просто знала, какие события свершатся. Но теперь… это было не обычное видение. Ким пережила настоящее, вернулась в прошлое и изменила будущее.

Эта ситуация казалась чем-то нереальным, невразумительным бредом, глупость. Кимберли понимала, что ей никто не поверит, потому она даже не думала о том, чтобы рассказать Джесс. Но она понимала, что ответ на вопрос «Что с ней не так» может знать лишь один человек – ее мать. Потому Кимберли была полна решительности поговорить с ней, когда та придет с работы.

— Похоже… теперь твоя должница, – сказала Джесс, когда они уже почти подъехали к дому; она отводила взгляд от подруги, словно опасалась ее. – Твои пророческие штучки спасли мне жизнь. Невероятно.

— Если подумать… тебя бы не задело. Физика. Я, конечно, не зубрилка и многого могу не знать, но, судя по тому, куда эта штука в итоге упала, тебе ничего не грозило, ведь там стоял Уэйд. Максимум какой-нибудь осколок отлетел бы в тебя, но это не страшно. Лишь синяк, как результат, не более, – ответила Кимберли, прокрутив всю ситуацию в голове.

— Окей, – протяжно начала девушка, – значит, мое тело искренне благодарно тебе за спасение его от синяка, – договорила Джессика немного обиженным тоном.

— Но в тот момент мне было не до физики, конечно же, – словно оправдываясь, сказала Ким. – Я думала, что… ты пострадаешь. Потому рванула вас спасать. Не думаешь же ты, что я бы побежала спасать вас, если бы знала наверняка, что заденет только Райана.

— Вы столько лет знакомы, ведь живете в одном подъезде, да и ваши мамы вроде общаются временами, однако так сильно недолюбливаете друг друга. Хотя точнее будет сказать, что это ты так сильно ненавидишь его. Почему?

— Это не такое чувство, Джесс, – усмехнувшись мысли о том, что даже едва не лишившись жизни, ее подруга думает о парнях, проговорила Ким. – Это абсолютное безразличие. Однако он меня бесит, когда начинает издеваться надо мной, как, например, сегодня. Вообще, это не то, что мне хотелось бы сейчас обсуждать. Прости, я… я и правда себя чувствую нехорошо, у меня очень сильно болит голова. Давай просто молча доедем, прошу.

— Хорошо.

Девушки продолжили ехать в тишине. Джессика была весьма общительной и даже болтливой особой, однако в тот момент посчитала правильным выполнить просьбу подруги. Благо дом Ким был всего в двух поворотах.

Кимберли зашла в квартиру и сразу же закрылась на оба замка, что обычно в этой семье никто не делал. Она позвонила матери, попросила не задерживаться после работы, что было вполне возможно, потому что один ее новоиспеченный коллега часто приглашал Маргарет провести время вместе после тяжелого рабочего дня. Девушке было очень страшно оставаться одной, но ей не хотелось быть причиной неприятностей своей матери. Потому она ничего не сказала по поводу случившегося, дабы та не сорвалась с работы.

В это время Кимберли предпочла просто не делать ничего. Она боялась, что дневной инцидент может повториться. Девушка, конечно же, понимала, что в тот момент у нее были явные причины использовать свои силы, ей дорога Джессика, хоть и нынешние их отношения нельзя назвать очень теплыми и важными для блондинки. Сейчас вряд ли могло случиться что-то столь мотивирующее, и Ким это вполне осознавала, но ей все равно было страшно что-либо делать.

Сидевшая в тишине, в темноте, с зашторенными шторами, на угловом диване в гостиной, Кимберли в скором времени уснула прямо на нем, не переодевшись в домашнюю одежду, не отнесся рюкзак в комнату, как делала то обычно. Маргарет не умышленно тихонько открыла дверь, но это все равно разбудило Кимберли. Включив свет в комнате и посмотрев на сонное и вместе с тем обеспокоенное лицо дочери, она поспешила сесть рядом с ней на диван и спросить, что же такое случилось, трогая лоб девушки, предполагая температуру.

— Мам, я бы не стала звонить, если бы просто заболела. Я знаю, где у нас хранятся таблетки, и какие из них стоит принимать. Нет, это куда серьезнее. Я… не знаю, как даже говорить об этом.

— Желательно, на английском. Так хоть есть маленький шанс, что я пойму твои слова, ибо сейчас я ничего не понимаю, – с усмешкой ответила женщина, не выпуская из рук ладони своей дочери. – Ты меня весьма напугала своим звонком.

— Мам, я понимаю… что это сейчас прозвучит странно, но… кто я? Скажи мне, пожалуйста, кто я такая? Кто был мой отец? – увидев недовольный и вместе с тем не понимающий взгляд матери, Кимберли тяжело вздохнула и продолжила. – Такое просто так не вылезает, так что либо это у меня от тебя, либо от него…. Ну либо меня прокляли. В общем, со мной сегодня произошло… нечто очень странное, удивительное. Надеюсь, ты как-то сможешь мне это объяснить, иначе я точно сойду с ума, ибо, кажется… я могу… управлять… временем, – Кимберли смотрела на мать, которая изменилась в лице, побледнела, она опустила глаза, а после и вовсе их закрыла, но все еще молчала. – Да? Нет? Хоть что-нибудь, мам, прошу. Что со мной не так?

Глава 4.

Единственная мысль в утомленном сознании Кимберли, приготовившейся ко сну и расположившейся в постели, была о том, что кошмары явно ей будут являться теперь намного чаще. Однако она не предполагала, что в ту ночь сны ее изменятся. Девушка сбилась со счета, когда в очередной раз проснулась от ужаса, что снова и снова пробирался в ее голову, стоило лишь прикрыть глаза.

Кошмары были у нее достаточно часто, и сложно было бы назвать их нормальными, потому что единственная адекватная в вещь, что была в них – это сама девушка. Однако с ее силами, о которых она только узнала, назвать ее теперь словом «адекватная» было достаточно сложно. Но впервые за долгое время ей приснился настолько реалистичный сон, что она была уверена – все случилось на самом деле. Если бы она не проснулась в холодном поту у себя в кровати и не смогла вспомнить, как легла спать, то, вероятно, так и решила бы, что произошедшее было правдой.

Единственной радостью для Кимберли было то, что она не кричала во сне, потому Маргарет в ту ночь могла спать спокойно. В отличие от самой девушки. За столько раз, сколько она просыпалась, девушка бы уже убила кого угодно.

В тот момент она и подумать не могла, что это и есть правда. Да только правда не из прошлого, а из будущего. Но как можно поверить, что такое может случиться? Ким только узнала о своих собственных силах, она ни за что бы в них не поверила, если бы не случившееся днем, ведь по своей натуре она ярый скептик. Как она теперь могла осознать, что все случившееся была истинная правда?

Первым доказательством того, что это все же был не просто сон, послужил тот факт, что на утро Кимберли все смогла вспомнить и прокрутить в своей затуманенной от недосыпа голове. Обычно сны всегда на утро забываются. Да, иногда случаются исключения, и, если сон действительно очень странный, то человек вполне может его запомнить. Но все равно в итоге забывает какие-то мелкие и неважные детали. Однако Ким помнила все до мельчайших подробностей, до каждого слова, до каждого мелкого, неосторожного движения. Потому она предполагала, что это все же просто сны.

В качестве второго доказательства девушка использовала его зацикленность. Разве будет обычный сон снова и снова сниться ей на протяжении всей ночи? Один раз. Два. Три. Но не столько, чтобы девушка даже сбилась со счета, пока пыталась сосчитать, сколько раз она просыпалась за ночь в холодном поту и тяжело дышала.

Все выглядело настоящим, привычным, будничным. Вот девушка проснулась, собралась в школу, зашла в ее массивные двери, за которыми мельтешили обучающиеся старшей школы. Эти лица она видела изо дня в день, потому давно привыкла не обращать на них никакого внимания.

Накинув капюшон толстовки на свои белокурые волосы, девушка медленно, опустив голову вниз, направилась к своему шкафчику. Как бывает почти каждое утро с понедельника по пятницу, к ней подскочила Джессика. И в ней было все так же, как и всегда: и одежда (форма черлидера), и прическа, и макияж, и широкая улыбка с идеально ровными белыми зубами, ради которых ей три года пришлось носить брекеты.

Это было видение на день грядущий, потому первым делом девушка спросила о самочувствии Кимберли, а также о том, что же такое произошло вчера. Не спроста Ким подошла и сдернула их с места, где должна было упасть покрытие с крыши. Казалось, что этим расспросам не было конца. Джесс в своем интересе была бесконтрольна, потому у Кимберли даже начала болеть голова от напряжения в попытках придумать уход от ответа.

Основной версией были и прошлые слова Кимберли: она просто увидела, как кусок крыши начал потихоньку скатываться, и, хоть не была уверена, что он вообще упадет, решила перестраховаться, потому и отдернула в сторону подростков. Мало ли что? И лишь ее мысль о худшем не дала тому худшему случиться.

Ким совершенно не желала говорить о прошедшем дне и даже вспоминать о нем. Он был эмоционально тяжелый для девушки. Хоть и подарил силы, а точнее помог им раскрыться, это не было самым приятным событием в ее жизни. Вместе с, как говорила ее мать, даром, Кимберли обзавелась вполне реальной угрозой своей жизни от созданий, о существовании которых она никогда не подозревала.

Направляясь в школу, Ким понимала, что будет много вопросов. Даже Райан не смог удержаться и не подойти к ней по поводу случившегося. Он всегда старался быть приветливым с соседкой, однако в тот день это выглядело слегка пугающе странным.

На удивление Джессики, Кимберли почти всегда старалась избегать парня. Во многом это связано с тем, что он почти каждый раз пытался как-то словами или чем-либо еще задеть ее. Райан Уэйд относился к числу людей, безумно склонных к юмору, шуткам, легким дружеским издевкам. Он любил посмеяться и повеселиться. Но делал это парень без злость, лишь чтобы поднять настроение. Однако именно это больше всего и бесило Кимберли, ставшую жертвой его не смешных подколов.

Райан был не такой, как всегда. В его взгляде бушевало беспокойство, улыбка исчезла с бледного лица. Он в кое-то веке поздоровался с Ким, обратившись к ней по имени, а не по фамилии. Казалось, что он испытывал неловкость от своих же действий.

С первых слов парня Кимберли сразу же напряглась и сжалась в своей большой кофте. И если Джесс вызывала в ней вопросами раздражения, то Райан – сочувствие.

Тем, что случилось вчера, тем, что она сделала, Ким умудрилась заслужить некую толику его уважения к себе.

Райан сказал «спасибо», чего она не слышала от него никогда прежде за долгие годы их знакомства. И звучало это более, чем искренне. Потому Кимберли даже не дала ему шанса расспросить о том, что произошло накануне – настолько ей было неуютно от всего происходящего, что она поспешила как можно быстрее сбежать на урок, хоть до звонка было еще чуть меньше десяти минут, которые она могла потратить на свои дела.

Глава 5.

21 марта 2016 года. Анти-Магическое Агентство, Объединенное Королевство, Канта́нта.

Парень двадцати шести лет, упорно строящий из себя мужчину и пытающийся всем всегда доказать, что он не просто несмышленый мальчишка, а уже все понимающий взрослый, сидел в просторном светло-сером кабинете, отстукивая пальцами по металлическому столу. Стук разносился по всему помещению и, любого другого он уже давно мог бы вывести из себя, но ему так, напротив, становилось проще думать. Правительство Канта́нты поставило перед ним и его агентством излишне непосильную задачу – найти каждого из оставшихся Предвестников, если с тем не справятся остальные. Дэниел, тяжело и устало вздохнув, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и стал потирать веки.

Джеро́нимо, глава Малого Совета, правитель Объединенного Королевства, а вместе с тем неофициальный правитель Канта́нты, долго хранил в тайне пророчество. Недавние события, приведшие к гибели первого Предвестника – девианта – заставили его раскрыть его всему Волшебному миру. С тех пор на плечи молодого короля призраков рухнуло много забот. И некому было облегчить его ношу.

Пророчество набирало свой ход. Айрис Стоун, ее действия, запустили незримый, давно прописанный процесс. Однако никто не знал точно, когда все завершится. Ледяная Ведьма начала маленькими шагами надвигаться на Канта́нту, вселяя в души волшебных созданий бескрайний страх. Потому Полный Совет, состоящий из правителей всех Королевств и Малого Совета, принял решение ускорить поиск Предвестников. Раньше это лежало на плечах правителей четырех народов, которым и было поручено это задание ранее. Теперь же в это был втянут и король призраков Дэниел.

Из раздумий о шагах, которые требуется предпринять для успеха своего задания, его выдернул резкий и громкий стук в дверь. Однако он даже не дернулся, словно уже знал, что это случится. Метал со скрипом отварился, парень лишь поднял веки и посмотрел на пришедшего своими глазами ярко-салатового цвета, позволяя тем самым созданию войти внутрь всем телом внутрь и начать говорить.

— Ваше Величество, прошу прощения, что отвлекаю. Честно… даже не знаю, как объяснить, что привело меня сюда. Все было хорошо, стабильно… а потом… мы не знаем, что это. Какой-то… большой всплеск энергии из центрального портала. Наши датчики его зафиксировали, но он был… необычный, очень мощный и буквально секундный, – растерянно говорил мужчина лет тридцати восьми со средней длины седыми волосами и такими же ярко-салатовыми глазами.

— Кавель, ты хочешь сказать, что кто-то смог выбраться из портала всего лишь за секунду, да еще и в большом количественном составе? – сказал Дэнни, поправляя свои такие же седые волосы – отличительную черту всех призраков, как и цвет глаз. – Я, конечно, не эксперт в вашем это Волшебном мире, но мне кажется, что это невозможно, – он встал со стула, просунув руки в рукава до этого просто накинутого на плечи своего черного, длинного пальто, и отправился к двери, где робко и нерешительно стоял его помощник.

— Да, это действительно невозможно. И я прекрасно осознаю, как все странно звучит. Но это действительно так, потому мы не можем это объяснить. И потому я и пришел за вами.

— Сейчас проверим, что и как прошло через этот чертов портал.

Парень вышел из своего угнетающего пустотой и расцветкой кабинета и направился уверенным шагом по коридору, по которому ходил уже много раз, потому гид ему не требовался. Кавель едва поспевал за своим спешившим начальником.

Добравшись до отдела, что отслеживает использование всех порталов в Волшебном мире, Дэнни вошел в кабинет, просторный и такой же светло-серый, заставленный столами с компьютерами. На потолке рядами висели лампы дневного света, от которых помещение казалось более унылым и скучным, чем было на самом деле. В самом конце кабинета на небольшом возвышении стоял компьютерный стол с тремя мониторами. Туда и направился Дэниел, пока все остальные седоволосые и зеленоглазые призраки смотрели на него недобрым и слегка завистливым взглядом. Однако он уже успел привыкнуть, что здесь все постоянно так на него смотрят.

Добравшись до отдела, что отслеживает использование всех порталов в Волшебном мире, Дэнни вошел в кабинет, просторный и такой же светло-серый, заставленный столами с компьютерами. На потолке рядами висели лампы дневного света, от которых помещение казалось более унылым и скучным, чем было на самом деле. В самом конце кабинета на небольшом возвышении стоял компьютерный стол с тремя мониторами. Туда и направился Дэниел, пока все остальные седоволосые и зеленоглазые призраки смотрели на него недобрым и слегка завистливым взглядом. Однако он уже успел привыкнуть, что здесь все постоянно так на него смотрят.

Кавель шел за ним следом, стараясь держаться почти наравне. И, хоть он и понимал, что все смотрят на его молодого начальника, он чувствовал неловко и себя. Ведь он был его верным сторонником, помощником и советником с самого начала, как парня объявили кандидатурой на титул короля призраков. Подойдя следом за Дэнни к столу, он попросил призрака, что сидел за ним, отойти, занял его место и стал что-то набирать на клавиатуре. Король наклонился к экрану и стал всматриваться, пытаясь понять, в чем проблема.

— Невозможно, – протянул Дэниел, выпрямившись.

— Я знаю, потому Джендин и позвал сначала меня, а я уж и вас следом, – ответил мужчина, не поворачиваясь, махнув рукой в сторону все время стоявшего рядом призрака лет сорока, ответственного за центральный портал Канта́нты.

Глава 6.

22 марта 2016 года. Детройт, штат Мичиган, США, Нóва.

Беспокойная ночь сказалась скверно не только на самочувствии Кимберли, но и на внешнем виде – мешки под глазами были куда больше обычного, чем вызвали беспокойство у матери девушки. Маргарет настаивала, чтобы дочь осталась дома, что было редкостью, однако та отказалась. Все нутро молило о том, чтобы не идти в школу, а провести блаженно день в кровати, но тихий голос где-то на задворках разума снова и снова повторял, что делать этого не стоит.

Чтобы успокоить мать, Ким пообещала остаться дома. Но только дверь за женщиной закрылась, та помчалась в комнату, быстро собралась и помчалась на автобус в школу. Пользовалась она им редко, однако только так можно было явиться вовремя. Опоздания для Кимберли были не в новинку, но все тот же тихий голос настаивал, что ей стоит поторопиться.

Зайдя в школу, девушка ошарашенно остановилась у дверей. Она словно попала в «День сурка». Чувство дежавю словно пыталось свести ее с ума. Сон ее повторялся в точности, вплоть до того, как парень справа громко хлопнул ящиком, а парочка поодаль слева выясняла отношения на повышенных тонах.

Только заметив растерянную Ким издалека, Джессика сразу же бросилась к ней с объятиями и расспросами о самочувствии. На радость повелительницы времени, подруга не спросила о вчерашнем. Ее больше волновала болезненная бледность Кимберли и туманность взгляда. Со стороны обеспокоенность Джесс могла показаться весьма наигранной, но Ким прекрасно знала – та слишком сострадательна ко всем.

— Я… эм… в порядке. Просто со вчерашнего дня скверно себя чувствую. Вирус. Температура поднялась, голова словно не своя была, но больше ничего, – отмахнулась Ким, даже не глядя в сторону своей собеседницы; она была не привыкшей к зрительному контакту во время общения, потому всегда старалась отводить взгляд.

— Ох, бедняжка! То-то ты сама на себя не похожа. Осунулась вся! Кстати, о вчера… – девушка облокотилась спиной на соседний шкафчик, пока Ким разбиралась со своим.

— Не стоит. Это просто… везение. Повезло, что я заметила, как кровля начала скатываться. А скатывалась она очень медленно, что тоже… везение. Да и вообще… тебя бы не задело, правда. Райану бы досталось, это да. Давай… не будем говорить об этом? Не делай из меня героя, – сказала Ким в кое-то веке посмотрев Джесс в глаза, отчего та сжалась.

— Не делать из тебя героя? Ха! Скажи это им! – самодовольно произнесла девушка, махнув рукой в сторону потока людей.

Кимберли обернулась, закатив глаза. И только сейчас она обратила внимание, что все, кто проходим мимо, глядели на нее. Кто нагло в упор, кто исподлобья, кто украдкой. От этого стало жутко дискомфортно. Ким натянула капюшон толстовки так, чтобы он скрывал ее лицо и вернулась к шкафчику.

— Почему они палятся на меня?! Я же не в пижаме пришла! Не в пижаме ведь, верно? – проговорила она, оглядевшись.

— Ну, Ким… ты всего лишь спасла двух школьников от черепно-мозговой. Кстати, спасибо. Сама знаешь, слухи у нас хуже тараканов – расползаются будь здоров!

— О не-е-ет! Пришла беда, откуда не ждали! Вот мне оно надо?

— Успокойся, ладно. Пройдет неделя, все забудут. Однако меня начинает беспокоить то, насколько ты сильно избегаешь внимания в свою сторону. Даже ненавидишь его. Ну смотрят они – и пусть! Не трогают же. Потерпи немного, Ким. Все станет, как раньше. Обещаю. Если, конечно, не попытаешься снова кого-то спасти.

— Значит, как раньше уже не станет никогда. Так, – проговорила повелительница времени, взглянув на часы, – пошла на урок. Скоро звонок.

— Я с тобой, – радостно воскликнула Джесс, подойдя к удаляющейся подруге и взяв ее под руку.

— Слушай, мне действительно не так все плохо. Особенно в сравнении со вчера. Тебе не обязательно следить за мной постоянно. Могу даже пообещать никого не спасать, – сказала Ким, закатив свои голубые глаза.

— Дело не в тебе, глупышка, а в том, что у нас сейчас урок вместе, – усмехнулась Джессика, продолжив следовать со своей подругой, игнорируя ее недовольство.

Джесс тут же сменила тему, решив рассказать Ким о том личном, чем могла поделиться только с ней. Кимберли старательно делала вид, что внимательно слушает ее, чтобы не ранить чувства. Однако в ее ухажерах девушка путалась сильнее, чем в математике, как только их стало больше двух.

Однако во время рассказа, как и в последующем во время урока, Ким не могла думать ни о чем другом, кроме как о своих новоиспеченных силах и том, как ими управлять.

Сейчас она находилась под защитой кулона, оставленного от отца. Только он не справлялся со своей задачей в полном размере, раз вчера без своего желания Ким смогла остановить время. Она не могла гарантировать, что это не случиться вновь и что она сможет повторить данный трюк. В целом, «наследство от отца» ей действительно нравилось, однако она боялась своего дара и того, что не сможет его контролировать. Больше пугало, что им она может навредить, причем, не только себе.

***

Учебный день прошел быстро, а главное спокойно и без каких-либо происшествий. К концу последнего урока Кимберли даже забыла, что у нее вообще были какие-то необычные способности, ведь они совершенно никак не проявлялись, на ее радость. Никаких потоков воды в обратную сторону, никаких желтых искр вокруг рук и, что самое главное, никаких больше головокружений.

Глава 7.

Кимберли не могла открыть глаза. Веки были свинцовыми, словно она не спала уже трое суток и наконец-то смогла позволить себе прилечь. В голове звенело, словно звонарь начал набат так, чтобы его услышали в другой стране. Откуда-то издалека послышался женский голос, который становился все четче, пока смолкал звон.

Девушка не помнила, что произошло, потому совсем не понимала, где вообще находилась. Открыв с большим трудом глаза и осмотревшись, Ким поняла по стерильно белой обстановке, а также едкому запаху медикаментов, что была в медицинском кабинете. Она свесила ноги с кушетки, которая находилась у стены. С обеих сторон стояли металлические столы, на которых расположены разные склянки с жидкостями или ватными тампонами или дисками; высокие, белые шкафы со стеклянными дверцами, через которые без затруднений можно было увидеть и шприцы, и одноразовые, деревянные медицинские шпатели, которые всегда использовали для проверки горла, как бы дети сильно не открывали рот, и электронные термометры, и разные сиропы и таблетки. Ким слегка передернуло от этой бездушной комнаты.

Дверь распахнулась, вошла медсестра мило улыбаясь. Кимберли тут же напряженно вытянулась, словно увидела врага.

— Что я тут делаю? – едва слышно произнесла девушка.

Медсестра сощурилась, словно размышляя над вопросом. Ей было около сорока, темные волосы собраны в почти идеальный пучок, бледно-голубые глаза, один из которых смотрел слегка в сторону, выглядели уставшими. Кимберли не видела раньше этой женщины, потому что болела крайне редко.

— Ты потеряла сознание. Один из учеников принес тебя, сказал, что ты просто упала на землю. У меня закончился здесь нашатырь, пришлось пойти на склад. Думала, это поможет тебе прийти в себя быстрее, но ты и сама справилась. Судя по крови под носом, давление скакнуло. Как ты себя чувствуешь? – спросила женщина, взял ее лицо в свои руки и став рассматривать глаза и их реакцию на свет.

— Вероятно, вы правы. У меня так сильно заболела голова… а потом боль распространилась по всему телу. И я почувствовала, как кровь течет из носа. Проверила, это оказалось правдой. У меня эта… боже… как же ее… а, точно! Гемофобия! С детства боюсь до обмороков.

— Странно, в твоей медицинской карте… Кимберли… не написано, что у тебя боязнь крови. Интересно, – протянула недоверчиво медсестра, листая тонкую, но размером с обычный печатный листок что-то наподобие книжечки.

— Так это же не медицинский аспект. А психологический, – проговорила Ким, скрестив руки на груди, медсестра усмехнулась и закрыла книжку.

— Искренне надеюсь, что кровь у тебя носом идет не так часто, а то постоянно падать без сознания – можно и сотрясение мозга получить. Повезло еще, что тот парень оказался рядом, чтобы помочь. Мало ли что могло случиться.

— У меня редко кровь течет из носа. Практически никогда. Тут просто сами понимаете… последний год… сплошные стрессы. Перенервничала. Последние дни были очень тяжелыми, в эмоциональном плане. Да еще я не могу нормально спать, все время кошмары, так что, наверное, просто скакнуло давление или что-то типа такого. Сейчас я чувствую себя хорошо, так что, пожалуй, пойду, не буду больше отвлекать вас от работы.

Договорив свои слова, Кимберли попыталась встать с кушетки, но голова у нее закружилась, перед глазами начали сиять так называемые звездочки, что бывают, когда сначала посмотришь на солнце, а потом на что-нибудь другое, и девушка чуть не упала на пол. Медсестра была весьма крупной женщиной, да и ко всему прочему стояла почти в шаге от Ким, потому успела ее поймать и уложила обратно.

— Вижу, что все хорошо. Прямо так уверенно стоишь на ногах, – с усмешкой, но без капли злости произнесла женщина. – Полежи пока без резких движений, давай я померяю тебе давление, а дальше будет ясно, что с тобой делать, хорошо? А после… обратись все-таки к врачу, Кимберли, если мучают кошмары. Сон – это очень важно.

Ким понимала, что что-то объяснять бесполезно, потому просто кивнула в ответ. Тело девушки начинало ломить, словно у нее резко поднялась температура, голова кружилась, веки снова наливались тяжестью, а дышать становилось с каждой секундой трудней. Она решила лечь обратно на кушетку.

Медсестра принялась искать в своих шкафах тонометр, чтобы измерить давление Ким. Но та точно знала, дело не в нем.

Внезапно Кимберли ощутила терпимое, но неприятное жжение на правом запястье. От этого рука стала зудеть, но Ким лишь почесала ее. Однако после решила глянуть, что с ней, потому что это чувство продолжалось, а лишь становилось сильнее.

Завернув руках толстовки, Ким увидела небольшой черный круг диаметром примерно в дюйм. Она, не беспокоясь о чистоте своих рук, облизнула палец и попробовала стереть пятно, однако это не помогло. Оно выглядело настолько плотным и черным, словно татуировка. От это Кимберли начала сильнее нервничать и усердней тереть метку, что было пустой тратой времени.

От волнения голова девушки стала кружиться сильнее. Звуки вновь стали чем-то отделенным, словно Ким погрузилась под толщу воды, покрытую слоем льда. Невнятное бормотание медсестры стало медленным и растянутым. Кимберли поняла, что время замедлилась, однако не понимала, что с этим сделать и как исправить. Она пыталась собраться с мыслями и сосредоточиться, но ничего не получалось – девушка совершенно потеряла контроль над своими силами.

Ким поняла, что ее действия совсем бесполезны. Потому решила просто расслабиться, позволить дару захватить ее тело. Она не видела другого выхода из ситуации. Если бы Кимберли знала, к чему это приведет, не сдалась бы так просто. Однако он рассчитывала, что, если успокоится, все пройдет и наладится.

Глава 8.

Кимберли осознавала ясно – она понятия не имеет, куда попала, но точно не домой.

Вокруг была непроглядная, абсолютная тьма. Девушка не видела даже собственных рук, когда проводила ими перед лицом. Ким в какой-то момент даже решила, что ослепла, однако быстро поняла, что попала в закрытое помещение с выключенным светом. Единственный его источник – маленькая щель под дверь. И пользы от нее было, как от паруса в штиль.

Девушка выдохнула и сделала широкий шаг по направлению к двери. И тут же пожалела об этом. На пути оказался деревянный стеллаж, неприметный и очень жесткий. Потерев ушибленный лоб, Ким наощупь двинулась вдоль мебели, чтобы больше ни во что не врезаться.

Кимберли искренне надеялась, что дверь была не заперта. Однако надежды ее не оправдались. А иного пути наружу не наблюдалось.

— Ну да, конечно! Здорово! Просто класс! – возмущалась девушка сама себе и со злости стукнула по двери. – Эй, там есть кто-нибудь?! Ау-у-у! Меня тут заперли. Помогите! По-мо-ги…

Послышалось, как с другой стороны пытаются открыть дверь. Из-за своих криков Кимберли не услышала приближающиеся шаги, однако агрессивность, с которой неизвестный схватился за ручку, игнорировать было невозможно. Девушка с опасной отступила назад под звон тяжелой связки ключей.

Дверь распахнулась. Комнату залил яркий свет, что тут же ударил Кимберли по глазам. Она успела привыкнуть к темноте, пока находилась взаперти. Потому была вынуждена зажмуриться и отвернуться, чтобы избежать дискомфорта. Однако вскоре она повернулась обратно, чтобы посмотреть на своего «спасителя».

Перед Кимберли стоял мужчина средних лет, высокий и сутулый, с темными сальными волосами, которые очень давно молили о мытье или хотя бы расческе, и недельной щетиной. Под зелеными глазами были огромные мешки и морщины. Незатянутый галстук весел как удавка, рубашка расстегнула сверху, вся помятая. У незнакомца явно был не лучший период в жизни, а тут еще какая-то девчонка оказалась запертой в кладовой – дополнительная головная боль.

Он смотрел на Кимберли так, словно надеясь, что она ему лишь кажется. Направляясь в хранилище документов, мужчина точно не ожидал встретить там молодую девушку. Словно рыба, открывал и снова закрыл рот, стараясь подобрать правильные слова. Придя немного в себя, он тяжело вздохнул, почесал затылок и произнес:

— Скажи, пожалуйста, что ты чья-то дочь и, чтобы не мешалась, тебя тут закрыли. Мне совершенно не хочется вызывать охрану и быть свидетелем при составлении протокола полицией. И без тебя проблем навалом.

— Да, конечно. Вы правы. Я чья-то дочь и, чтобы не мешалась, меня тут закрыли, – произнесла Кимберли, поправляя свою куртку и выходя из помещения.

— Умничка. А теперь проваливай, словно я тебя здесь и не видел. И постарайся не попадаться на глаза охране. А на выходе, если остановят, скажи, что ты дочь Дональда Стрейтона. Пусть у этого кретина будет куча проблем.

— Хорошо, но, извините… где я? – спросила Ким немного робко, боясь, что мужчина все-таки вызовет теперь охрану, которая в лучшем случае спровадит ее на улицу, а в худшем действительно вызовет полицию.

— В хранилище документов, – начал было с недоумением в севшем и слегка сиповатом голосе мужчина, уставившись на девушку, словно на сумасшедшую. – Здание суда, – он снова сделал паузу, но, заметив, что это не принесло никакого прояснения его собеседнице, решил продолжить. – Мэйн-стрит, 509, Дили Плаза, Даллас, штат Техас, США, Северная Америка, Земля….

— Да-да, спасибо, – остановила говорящего Ким, хотя и оставалось ему назвать совсем немного, просто девушка больше не могла терпеть его тон, переполненный сарказмом и иронией. – А не подскажите мне, который час?

— Да, ты напрашиваешься на проблемы что ли? Сколько ты там просидела? – недовольно пробубнил мужчина, после чего завернул рукав рубашки, чтобы посмотреть время. – Почти половина первого, – он взглянул на девушку, но снова увидев ее взгляд, который словно требовал каких-то дополнений, уточнил. – Двадцать одна минута первого дня.

— Спасибо большое, – сказала девушка и развернулась, чтобы уже уйти из здания, но остановилась и решила снова попытать счастье, всей душой надеясь на успех. – Я понимаю, что уже вас достала, но какой сегодня день?

— Да откуда ты такая звездная свалилась-то сюда? – спросил с еще большим недоумением, чем раньше мужчина, немного повышая голос, но в нем не слышалось ни злости, ни раздражения.

— Из будущего. Даже не спрашивайте, там ничего интересного, машины все еще не летают, люди все еще такие же лицемеры. Так что там с датой? – сказала девушка, улыбаясь и хлопая ресничками, как всегда делала раньше, выпрашивая деньги у мамы.

— Двадцать второе ноября.

— Тысяча девятьсот шестьдесят третьего? – уточнила Кимберли.

— Бинго! – саркастично воскликнул мужчина, после чего большим и указательным пальцев правой руки протер свои безумно уставшие и раскрасневшиеся глаза, в которые, казалось, насыпали песка.

— Почти час назад в город приехал президент, почему вы не на улице, как все те люди? – спросила девушка, подойдя к окну и начав рассматривать толпу людей, что стояли, с нетерпением вглядываясь в сторону, откуда должна была приехать машина, а также украшенную флагами улицу. – Он же проедет здесь совсем скоро. Так почему вы здесь, а не там?

Глава 9.

Кимберли оказалась у себя дома.

«Оке-е-ей, это не совсем то, чего я хотела, но в принципе… хотя бы не придется тратить время, чтобы сюда добраться», – успокаивала себя девушка.

Она устало упала на диван, предварительно скинув на пол рядом свою куртку и кеды. Кимберли чувствовала, насколько сильно была утомлена, но полнота дня, его насыщенность событиями доставляли девушке безумное удовольствие. И, не смотря на всю его трагичность, Ким сидела на диване и улыбалась.

Но после девушка ненароком кинула взгляд на окно перед собой, за которым было темно. Это смутило девушку. Она прошла на кухню и посмотрела время на настенных часах над столом, которые были повешены больше для гостей, чтобы те могли спокойно следить за временем. Часы показывали четверть второго, а судя по темноте за окном, явно не дня.

«Ух, что-то я чуть-чуть переборщила. Пропущенных нет, – подумала девушка, проверив свой телефон. – Ну, конечно, дуреха, я же в прошлом была! Но как мама могла лечь спать, зная, что меня нет дома?» – после этого умозаключения Ким направилась в комнату матери, чтобы убедиться, что она там.

Однако ее ждало разочарование – матери не было в постели. Это сильно ее напрягло, потому она тут же достала сотовый телефон и позвонила Мэгги.

— Мамочка, а ты где? – спросила Ким совершенно спокойным голосом, открыв дверцу холодильника и начав там искать хоть что-нибудь съедобное.

— Ким! – воскликнула женщина в ответ, отчего девушке пришлось отодвинуть телефон от уха. – Это правда ты!? Господи, с тобой все хорошо?! Где ты сейчас?! И где ты была все это время?! Почему телефон был отключен?! Я столько раз тебе звонила! Места себе найти не могла!

— Так, мам, успокойся, пожалуйста, – проговорила Кимберли, выпрямившись и закрыв дверцу холодильника. – Со мной все хорошо, как видишь, ну, точнее слышишь. И вообще это не совсем телефонный разговор, если ты понимаешь, о чем я. А где ты? Я вернулась, на часах ночь, а ты не дома.

— Вообще-то, я в полиции, – ответила женщина, облегченно вздыхая. – Я скоро приеду, так что постарайся больше никуда не пропасть за это время!

— Меня ждет серьезный разговор? – немного шутливо спросила Ким.

— Ты даже не представляешь насколько, Кимберли, – ответила женщина, после чего провела по экрану телефона, отключая вызов.

— Ну что за манера сбрасывать? Я вообще-то хочу мороженого, а она все равно на улице – могла бы и заехать по пути. Все равно круглосуточный магазин рядом, – бубнила недовольно Кимберли, снова нырнув в холодильник.

Вернувшись из прошлого, девушка ощутила безумно сильный голод, потому ей нужно было поесть хоть что-нибудь. Кимберли заключила, что именно так ее организм хотел восстановить потраченную на путешествия энергию.

Только она доела свой быстро приготовленный ужин – яичницу с беконом – ведь в плане еды дома было сплошное разочарование, как послышалось отпирание входной двери ключом. Ким вытерла руки бумажным полотенцем и выкинула его в помойное ведро, как на кухню буквально влетела ее мать и тут же прижала девушку к себе так сильно, как только могла.

— Мам, я не для того вернулась, чтобы умереть от удушения в твоих объятиях, – прохрипела Кимберли, которая уже просто не могла это терпеть, потому что и правда ей было тяжело дышать.

— Где ты была? Почему телефон отключила? Ничего не сказала, никак не предупредила… хоть бы записку какую-нибудь оставила! Что случилось? – вопрошала женщина, едва сдерживая слезы в своих уставших, сонных, утомленных глазах.

— Давай ты сначала разденешься, а я сделаю тебе чашку чая, мы пройдем в гостиную и обо всем поговорим. Меня не было всего лишь часов десять, а ты так распереживалась, словно целую вечность.

— Десять часов?! – от удивления глаза Маргарет распахнулись, от истерики не осталось и следа. – Ким… – начала женщина нерешительно, – тебя не было не просто десять часов. Солнышко, сегодня уже два часа, как суббота, так что тебя не было десять часов и три дня.

Кимберли оторопела посмотрела на мать. Она не представляла, что все может выйти таким образом. Тяжело вздохнув, девушка села на диван.

— Ох, вот это я промахнулась! – почесав затылок, сказала она. – Хорошо, что уже суббота, потому что завтра тебе не на работу, а мне не в школу – можем все обсудить спокойно. Иди, разденься, а я пока сделаю чай… и переварю мысль о том, что у меня из жизни выпали три с половиной дня. А может… – задумалась девушка, – мне сейчас просто вернуться в прошлое? Ну, на три дня назад.

— Да не думай об этом! – строго наказала Маргарет, со всей серьезностью посмотрев на дочь. – Когда ты доживешь до сегодня – тебя будет две в этой временной точке. И всего этого уже не случиться, отчего прошлая ты останешься здесь и не вернешься в прошлое. Ты хочешь порвать время? Мне так не кажется, – говорила женщина из коридора, снимая с себя пальто и обувь.

В это время, как и обещала, Кимберли сделала для себя и мамы чай. После она отнесла чашки в гостиную, затем принесла печенье и со спокойно душой села на диван. Маргарет же не заставила себя долго ждать, потому быстро присоединилась к Ким.

— Я же тебя все-таки не послушалась, пошла в школу, – начала Кимберли. – Мне всю ночь напролет в тот день снилось одно страшное событие, – Ким не хотела вдаваться в подробности, чтобы не сильно волновать свою и без того неспокойную в тот момент мать. – Потому я должна была пойти и убедиться, что его не случится. Но что-то случилось. У меня голова закружилась, а потом кровь носом пошла, в итоге я потеряла сознание. Райан Уэйд отнес меня в медицинский пункт. Там я пришла в себя, но голова все еще кружилась, потому медсестра настаивала на том, чтобы померить мне давление. Пока она искала аппарат меня… выбросило?... в общем, я оказалась не только далеко отсюда, но и достаточно задолго.

Глава 10.

26 марта 2016 года. Объединенное королевство, Канта́нта.

Тем весенним утром Джеро́нимо встал непривычно рано для себя, ведь планы у него были на день грандиозные.

Самый известный волшебник Канта́нты, мужчина лет сорока с половиной, являлся правителем Объединенного Королевства и, неофициально, один из владык всего Волшебного мира. Свою должность он получил задолго до настоящего времени, еще в девяносто седьмом году. Молодой, полный амбиций, из скромного рода, юноша был выбран Книгой Таинств для самой ответственной работы. Он клялся быть справедливым, честным, служить на благо Канта́нты. Джерри старался держать свою клятву, однако не всегда успешно.

Выходные у правителей Волшебного мира были не в почете. Работы много, она кропотливая и утомительная. Если хочешь остаться на своей должности, должен все всегда держать под контролем. Включая все, что связано с магией. Потому и сами эти создания связанные с ней незримой нитью судьбы. И все аномальное, что происходит в Канта́нте, они ощущают на себе.

Джеро́нимо был одним из трех, кто состоял в Малом Совете. Их всех выбрала Книга Таинств, чтобы заботиться о каждом волшебном создании во всех существующих мирах. Джерри знал, что его собратья – Ка́листер и Э́ринволд – тоже будут этим утром в Башне Собрания рано. Они так же, как и он, должны были ощутить этот разрыв времени.

Повелители времени были одной из самых древнейших рас в Волшебном мире. Когда-то именно они обосновались в нем первыми. В их власти было время и пространство, потому любые аномалии они контролировали самостоятельно, ведь доверить такую мощь было опасно. Однако чуть больше восемнадцати лет назад все они исчезли. Исправились один за другим. Сначала это приняли за массовый переезд, ведь повелители времени были расой отчужденной из-за своего чувства превосходства. Однако когда никто не объявился, когда перестали ощущаться и отслеживаться любые нарушения времени, стало ясно – они исчезли.

И спустя столько времени столь сильная аномалия могла означать только одно – время не в порядке. Кто-то его потревожил. Потревожил и повредил ему. Так как повелителей времени больше нет, Канта́нта сделает все, чтобы «подлечить» его. Но кто бы мог нанести такой большой урон времени?

Джеро́нимо размышлял над этим, хотя прекрасно знал ответ. Некогда горячий кофе, появившийся на его столе от одного лишь хлопка в ладоши, давно остыл. Посеребренные волосы, еще не собранные в привычный хвост, были отброшены назад, фиолетовые глаза – отличительный признак всех волшебников – казались пустыми и стеклянными, а густые брови придавали лицу хмурый вид.

Облачившись одним лишь легким жестом рук, столь привычным для него, в свою мантию черного цвета с фиолетовыми вставками по бокам и вдоль спины, а также в огромным и вычурным воротом, он отправился в Башню Собрания. Идти было совсем недалеко, и Джерри обычно предпочитал перемещаться посредством магии, однако голова гудела от мыслей, потому он решил, что лучше будет пройтись и подышать утренним, прохладным воздухом.

Как и полагал волшебник – остальные члены Малого Совета уже ожидали его, что-то бурно обсуждая. Только массивные деревянные кованные двери распахнулись, голоса смолкли, а взгляды обратились к мужчине. Джеро́нимо прошел внутрь и направился к своему месту за столом, расположенном на возвышении.

Ка́листер, мужчина лет около сорока, но лишь на вид, первым прервал молчание.

— Так значит… все мы здесь за одним и тем же, – нахмурив белые брови, протянул он.

Келл был представителем светлых эльфов, потому обладал весьма типичными чертами внешности для них: длинные, белоснежные волосы, серые глаза, мертвенно бледная кожа, торчащие, вытянутые кончики ушей. Немного высокомерный, но сдержанный, рассудительный и справедливый. Из Малого Совета он был самым старшим, оттого к его мнению часто прислушивались не меньше, чем к тому, что скажет Джеро́нимо.

— Не могло же нам всем показаться, – недовольно процедил Э́ринволд. – Девиант уже была. На очереди повелитель времени. Только вот… судя по всему это не самый опытный временщик. Такой большой разрыв времени, что даже нас не обошло стороной… видимо, он натворил что-то очень серьезное.

В свои сорок три года Рин был одним из самых значимых повелителей стихий. И все благодаря своей принадлежности к Малому Совету. Стал он одним из них всего лет пятнадцать назад, но быстро смог привыкнуть к новой роли.

В отличие от Джеро́нимо и Ка́листера, Э́ринволд выглядел как обычный человек: ярко-голубые глаза, означавшие его принадлежность к повелителям воды, темные волосы, всегда слегка взъерошенные, смуглая кожа. Рин был самым эмоциональным и сопереживающим из членов Малого Совета, потому за мягкость наказаний стоило благодарить только его.

— Нам надо быть уверенными наверняка, – сказал Ка́листер безучастно. – Не хотелось бы волновать море из-за пары упавших с неба капель. Если то, что мы почувствовали, на самом деле червоточина в материи времени, значит, нас действительно ждет встреча с бестолковым временщиком. А раз так… какой от него прок? Джеро́нимо, призрак ничего не докладывал тебе? Они должны были засечь разного рода аномалии, если все так, как мы предполагаем.

— Даже если они что-то нашли, не шибко я доверяю этому юнцу. Мог и скрыть что-то, – нахмурившись, рассудил волшебник. – Он еще молод, а рядом с этим идет глупость. Ему невдомек, что стоит на чаше весов. К тому же… что-то случилось именно сегодня ночью. И… если он не трудоголик, то должен отдыхать, потому что сегодня суббота.

Глава 11.

28 марта 2016 года. Детройт, штат Мичиган, США, Нóва.

Кимберли уже не спала, скорее дремала, когда услышала, как мама что-то уронила на кухне. Девушка нахмурилась, встала с кровати и подошла к телефону, чтобы посмотреть время. Обычно Маргарет будила ее в половину восьмого, но на часах было уже тридцать четыре минуты. Это смутило Ким.

Почесав затылок и немного подумав, девушка вышла из своей комнаты и направилась на кухню. Мать ее бегала впопыхах, еще в пижаме, растрепанная и не накрашенная. Деревянная разделочная доска, что и стала причиной пробуждения Кимберли, уже лежала на столешнице.

Проспавшая и выбитая из своей привычной колеи, Маргарет даже не заметила, как пришла ее дочь, потому испугалась, когда услышала ее голос:

— Так понимаю, завтракать я сегодня не буду.

— Ох! Напугала, Ким. Да, ты правильно понимаешь. Телефон решил поиграть со мной в молчанку. Можешь вернуться в кровать, солнышко, потому что в школу ты не идешь, – сказала Маргарет, продолжая бегать по кухне, готовя себе завтрак.

— То тебя не упросишь разрешить мне остаться, то сама заставляешь не ходить в школу. Причем уже во второй раз. Мам, ты странная.

— Сказала мне восемнадцатилетняя путешественница во времени. Твои… «выбросы»… не дают мне покоя. Любой мало-мальский стресс может их спровоцировать, что чревато проблемами. Посидишь еще несколько дней дома, и, если все будет хорошо, разрешу тебе пойти в школу.

— Но ты же не сможешь заставить меня постоянно сидеть дома, потому что мне надо получать знания! Ты же сама хотела, чтобы я стала умной и много добилась. Если ты забыла, то у меня выпускной год. Директор тебе еще не звонил?

— Звонил. Я сказала, что у тебя большая температура, – ответила женщина, направившись в комнату, чтобы одеться. – Посмотри за тостами, пожалуйста.

— Хорошо, сегодня я согласна. Но завтра я пойду в школу!

— Мы обсудим это вечером.

Ответ матери в целом ее устроил. Кимберли проследила за тостами и, пока Маргарет одевалась, даже намазала их пастой, а также поставила на стол вместе с кофе, приготовленным кофемашиной. Проводив женщину на работу, Ким отправилась обратно в свою комнату, чтобы лечь поспать до обеда.

***

Кимберли наслаждалась супергеройским сериалом на ноутбуке. Она никого не ждала, ведь мать должна была прийти только около семи часов в лучшем случае. Потому девушка удивилась, когда услышала неуверенный стук в дверь. Она поставила кино на паузу и прислушалась, чтобы убедиться в услышанном.

Стук раздался снова, более уверенный и напористый. Кимберли с любопытством отправилась к двери. Слегка засомневавшись, девушка все же открыла ее и с удивлением уставилась на пришедшего.

— Привет, – неловко произнес Райан Уэйд, жертва двух спасений девушки и ее «любимый» сосед.

— Звонок работает. И действует куда эффективнее элементарного стука. Или ты надеялся, что я не услышу и в результате не открою тебе дверь? – скрестив руки на груди, спросила Ким.

— Нет, просто думал, что он не работает. Последний раз я был у вас дома кучу лет назад, да и дверь всегда была открыта, когда Мэгги приглашала маму в гости. Я войду? – Ким на мгновение задумалась, но после все же отошла в сторону и приоткрыла дверь, впуская гостя, после чего закрыла ее за ним. – Ну что, как дела?

— Вполне себе неплохо были еще минуту назад, твои как? – растерянно проговорила девушка, все еще подозрительно и с недоумением глядя на гостя.

— Тоже… тоже… – парень переминался с ноги на ногу, опасаясь пройти в гостиную, а она не слишком сильно хотела его туда пускать, она скрестила руки на груди.

— Я немного… ты что-то… случилось чего? – собираясь с мыслями, спросила Ким.

— Просто решил узнать, как… ты себя чувствуешь. Я приходил, но никого все время не было дома. А потом… потом Джесс говорит, что ты просто приболела, потому решила несколько дней отлежаться дома. Честно говоря… я немного… обеспокоен.

— Ого. И давно тебя стало беспокоить мое состояние? – нахмурившись, проговорила девушка.

— Ну… ты спасла меня. Дважды. Я просто хотел… хотел знать, что с тобой все в порядке, потому что все-таки после второго «спасения» мне пришлось нести тебя в медицинский пункт, из которого ты, на удивление меня и медсестры, умудрилась исчезнуть незамеченной никем. И после перестала приходить в школу. Да, это вызвало во мне ряд вопросов, из-за которых я решил прийти к тебе.

Райан говорил на выдохе, то и дело отводя взгляд в сторону. Кимберли была удивлена его нервозностью и волнением. Казалось, что его слова дались ему с большим трудом. Частично, эта речь даже тронула ее, однако Ким быстро отогнала эти мысли из головы.

— Мило, – сказала девушка, после чего повисло неловкое молчание. – Все со мной… в порядке. Просто ненавижу врачей, потому так скоро сбежала. Я на самом-то деле приболела и несколько дней… даже не вставала с кровати. Настолько скверно мне было. Но теперь… все в прядке, завтра уже пойду в школу. Тебе не о чем… беспокоиться, Уэйд. – дополнила девушка, после чего снова замолчала, уставившись на переплетенные внизу пальцы. – Спасибо… что не бросил меня на тротуаре. У меня просто непереносимость крови, потому я теряю сознание при ее виде.

Глава 12.

Решение Райана зайти после занятий к своей соседке было спонтанным. А после странной и интригующей встречи остался невнятный осадок на душе. Парень не знал, как воспринимать тот факт, что он теперь физически связан с Кимберли. Одно он понимал точно: на время о тренировках по футболу придется забыть. Девушка не оценит ту жестокость, с которой парни соревнуются.

Райан пришел домой. Подготовив задания на следующий день, он отправился к своему приятелю в гости. Ему не чужды были обычные подростковые развлечения, среди которых игра в приставку.

Будучи хорошим сыном, парень предупредил мать, что придет немного поздновато. Предстояло большое игровое состязание с Диланом, школьным приятелем, отчего посиделки могли затянуться. Изначально Кассандра Уэйд была против, но ей было нечего противопоставить железобетонному аргументу сына, уверенного, что раз ему уже есть восемнадцать, то на легальных правах он может позволить себе задержаться. Будь дома Эдвард, отец Райана, который работал на армию Соединенных Штатов Америки, такой трюк было бы воплотить нереально. Мужчина был крайне строгих взглядов, потому не поддавался на подобные провокации. Но к счастью парня, отец бывал дома не так часто, как того хотелось бы.

Как Райан и предполагал, игра немного затянулась, потому он задержался и вернулся домой после полуночи. Чтобы не разбудить случайно мать, которой утром предстояло выйти в дневную смену в больнице, парень как можно тише и осторожнее прошел в квартиру и разделся. Убрав куртку в шкаф, он медленно направился к себе в комнату в кромешной темноте.

Планировка квартиры семейства Уэйдов была такой же, как и у Ричардсов – вход, длинный коридор, первые две двери справа и слева – это ванная комната и шкаф соответственно; следующие две двери также справа и слева – две спальни, находившаяся с левой стороны была больше, потому занимали ее родители подростков; в конце коридора что-то вроде гостиной, большая часть которой уходила в правую часть квартиры, ведь левую занимала кухня. Раньше в планировке было небольшое отличие, однако после последнего визита в гости к Маргарет Ричардс, Кассандра настояла на таком же решении – Уэйды снесли стену кухни и поставили барную стойку, чтобы с кухни было при готовке удобно смотреть телевизор в гостиной, просто повернув его в нужную сторону.

Райан аккуратно обходил извечно поскрипывающие половицы – за столько лет он выучил все нюансы квартиры наизусть. И он был уверен в себе на сто процентов, потому слегка испугался, когда услышал скрип. Страшнее было то, что парень даже не успел коснуться пола.

Коридор вновь наполняла тишина, нарушаемая лишь учащенным дыханием Райана. Собравшись с силами, он решил и все же медленно обернулся, но не увидел никого и ничего странного. Решив, что это ему все-таки померещилось, парень медленно и с большей осторожностью двинулся дальше, к своей комнате.

Но спокойствие ночи вновь нарушил неизвестный скрип дерева. Глаза парня расширились от удивления и страха, на широком лбу проступила испарина. Райан знал, что за спиной снова никого не увидит, однако все равно обернулся, чтобы убедиться в своей правоте. Так и было. Только ему показалось, что в конце коридора стало заметно темнее, чем было до этого.

Парень постарался выбросить дурные мысли из головы. Но он никак не мог избавиться от липкого и мерзкого ощущения, что кто-то рядом с ним есть, кто-то следит за ним и будто бы тянет к нему свои жуткие руки. Холодок пробежал по его спине, отчего волосы тут же встали дыбом.

Райан уже не чувствовал это, он точно знал, что кто-то есть во тьме, рядом с ним. Что-то не осязаемое, ужасное, злое. Оно словно было, и словно его не было вовсе. Будто туман это чувство охватывало парня с ног до головы. Он не мог пошевелиться, как приклеенный к полу. Руки задрожали от нервов, а дыхание сперло.

Страх переполнял парня. Собравшись с силами, Райан все же сделал шаг спиной вперед, в сторону своей комнаты, подальше от тьмы, которая, как ему казалось, тянула свои худощавые пальцы к нему. И ей совсем не нравилось, что парень удалялся.

Райан шел медленно и осторожно, словно боясь, что его мысли окажутся правдой и это «нечто», что он чувствовал рядом, но не мог увидеть, нападет. После той странности, что Райан открыл для себя днем, а именно такую же отметину, как у него, на запястье Ким и их физическую связь друг с другом, он был готов уже поверить абсолютно во все. Но здравый смысл все еще не покидал его.

Казалось, что все уже миновало. И дрожь, вызванная страхом перед странными ощущениями, уже отступала, когда парень коснулся ручки двери в свою комнату. Но внезапно Райан почувствовал сильный удар в область живота, от которого согнулся пополам, задыхаясь и изо всех сил сдерживая крик. Он лишь выдавил странный звук, похожий на хрип, от полученной боли, но этого было недостаточно, чтобы Кассандра проснулась.

Однако этого вполне хватило, чтобы вырвать из сна Кимберли. Она себя не сдерживала: сложилась вдвое и кричала, будто это могло избавить ее от боли. Быстро осознав, что причиной неожиданного чувства является Райан и что тот явно в беде, Кимберли взяла себя в руки и подскочила с кровати.

Маргарет обладала чутким сном, потому тоже проснулась. Крик дочери посреди ночи не был для нее чем-то удивительным. Кимберли часто снились кошмары. Мать девушки часто приходила к ней в первое время, чтобы успокоить, но Ким с каждым разом все негативнее реагировала на это. Она не любила казаться слабой, потому готова была справляться с кучей проблем самостоятельно, лишь бы не втягивать Мэгги.