Девушка с леопардом

Пролог

Впервые с начала времён на Совет Богов пригласили человека. Никому из смертных ещё не доводилось видеть легендарный Храм Ветров, расположенный на вершине Звёздного луча – невероятного горного пика, словно гигантская булавка пронзающего небеса на тысячи метров в высоту. Многие жаждали разгадать тайну загадочной горы, пытаясь взобраться по её идеально гладким склонам. Некоторые даже приводили рабочих, чтобы выбить ступени в коварном чёрном обсидиане и добраться до изумрудных и сапфировых жил, так завораживающе искрящихся на солнце. В окружающем пик горном массиве Каро Лейн никаких драгоценных камней никогда не находили и тем желанней был приз для того, кто, наконец, сможет добраться до этого несомненного чуда природы. Но мечтам не суждено было сбыться – все смельчаки исчезали бесследно, так и не постигнув тайн горы и не оставив ни единой царапины на её стеклянно-гладком подножии. Поговаривали, что так боги защищают свой Храм, дабы никто из смертных не смел мешать им вершить судьбы мира, но никто всерьёз не верил в древнюю легенду и поток искателей сокровищ не иссякал. И только Мирабель – вчерашняя выпускница столичной Академии высшей магии, теперь знала наверняка, что скрывается за пушистой подушкой облаков, нежно и ласково укутывающей Звёздный луч в любую пору года.

Легендарный храм с колоннами из ревущей вьюги, куполом которому служило пронзительно-синее небо, а внутри – кольцо из семнадцати мраморных кресел: шестнадцать из них заняты богами, семнадцатое, находящееся на некотором возвышении и более всего походящее на королевский трон, пустует. В центре, на ажурном мраморном постаменте, радужно переливаясь страницами, лежит Книга Судеб – ещё одна забытая легенда этого мира.

Мирабель стоит на коленях перед постаментом, дрожа от жуткого холода, не смея поднять глаз на призвавших её и гадая, долго ли ещё сможет выдержать хрупкий человеческий организм, пусть и с довольно большим магическим потенциалом, прежде чем упадёт замертво. А боги смотрят на неё и молчат, будто и сами ожидают этого момента.

Робко подняв глаза на сидящего перед ней бога, девушка испуганно замирает, узнав одного из величайших магов своего времени – сэра Николаса, высокого полного мужчину с добрым квадратным лицом в массивных очках в роговой оправе. Заметив взгляд девушки, он вдруг как-то по-хулигански ей подмигнул и в одно мгновение превратился в того, кому ещё вчера юная волшебница приносила клятву в вечном служении и чья статуя возвышалась на площади перед академией на добрые два десятка метров – бога магии Нимаджера. Высокий стройный мужчина в расшитой золотом синей мантии с пронзительными чёрными глазами, тонким, изящным носом и аккуратной чёрной бородкой выразительно приподнял бровь - и Мирабель чуть заметно кивнула, подтверждая, что тайна её бога навсегда останется тайной.

- Тебе выпала великая честь, смертная, - презрительным тоном наконец произнёс высокий широкоплечий бог с русыми волосами, стянутыми в хвост простым кожаным шнурком. – Из всех презренных обитателей этого мира мы остановили свой выбор именно на тебе.

«А у бога войны красивый голос: мягкий, бархатистый, даже этот тон его не портит – вдруг проскользнуло в голове девушки. – Интересно: почему первым заговорил именно он?»

- Арен! Ты – грубиян! – упрекнула бога зеленоглазая девочка лет десяти в расшитой золотом алой тунике и с такими же алыми бантами в белокурых кудряшках. – С гостями так не разговаривают! Тем более с женщинами. Немедленно извинись!

- Да чтобы я, - в глазах бога полыхнул такой гнев, что Мирабель вся съёжилась от ужаса, - извинялся перед этой…

- Именно ты! – сурово произнесла девочка, топнув ножкой. – И немедленно! Ты ведь знаешь: МЕНЯ лучше не злить!

- Ладно… - недовольно проворчал Арен, - извини… - покосился на девочку, выразительно постукивающую пальчиками по подлокотнику своего кресла, и добавил - …те, миледи, за мою невоспитанность. Этого больше не повторится.

- Умничка, - улыбнулась девочка богу и, спрыгнув со своего кресла, подошла к Мирабель. – Не бойся, милая: Арен, конечно, чурбан невоспитанный, но он тебя не обидит, – ласково улыбнувшись, она протянула девушке руку, - Вставай, детка, не такие уж мы и страшные…

Юная волшебница поднялась с колен и сверху-вниз посмотрела на странную богиню, гадая, кем же она может быть…

- Какая ты хорошенькая! – восхитилась девочка, пухлой ручонкой отводя с лица Мирабель длинную каштановую прядь.- Как же я тебя проглядела?

- Я успел раньше, моя дорогая, - с нескрываемой гордостью улыбнулся Нимаджер.

- А какая бы замечательная верховная жрица получилась… - мечтательно прикрыла глаза девочка.

- Лотти, сейчас не время для твоих игр, - мягко напомнил зеленоглазый блондин, сидящий на соседнем кресле.

«Богиня любви? – ошарашено подумала Мирабель, - Она же совсем ребёнок!»

- Для меня всегда есть время, братец, - раздражённо ответила девочка, в одно мгновение превращаясь в красивую молодую женщину в таком же алом платье.- МНЕ подвластны даже боги, Терис, и ты в том числе. Как бы ты ни сопротивлялся, братишка, как бы от меня ни бегал – в итоге всё равно всё будет по-моему.

- Терис прав, Лотти – девочке здесь долго не выдержать, - голубоглазая блондинка, одетая в кожаный жилет, такие же кожаные брюки и замшевые сапоги чуть выше колена, также встала со своего места, подошла к девушке и набросила ей на плечи созданный прямо из воздуха тяжёлый меховой плащ. – Позволь я ей всё объясню?

Глава 1

Королевство Мерола заслуженно считалось самым красивым на континенте. Лёгкие и воздушные беломраморные города в обрамлении густых зелёных лесов казались жемчужинами, рассыпанными неосторожной модницей. Самой большой и красивой жемчужиной была, несомненно, столица королевства – Альмера, мягко и ненавязчиво укутывающая ажурными стенами и невесомыми лесенками своё драгоценное сердце – королевский дворец, в котором безраздельно властвовал сильный и энергичный король Франциск XV. Именно при нём Мерола достигла того величия, которое заставляло соседей не просто считаться со своими интересами, но и открыто восхищаться экономическим и политическим чудом совсем небольшого, по сравнению с соседями, королевства. Не единожды крошка Мерола заставляла весь континент действовать в своих интересах. И если политика была целиком и полностью заслугой короля, то ниточки управления финансами тянулись совсем не в королевский дворец. Сильнейшим магнитом для финансовых потоков континента, да и всего мира была расположившаяся неподалёку, посреди огромного парка, резиденция Армана де Шанте – младшего брата нынешнего монарха.

Резной белый мрамор стен и плоской крыши, проступающий сквозь длинные плети белых и розовых роз, нежно обнимающих стены, и небольшой фонтан во внутреннем дворе, приютивший стайку диковинных мраморных птиц, явственно свидетельствовали, что мадам Беатрис де Шанте славящаяся своим маниакальным пристрастием к кричаще-вычурной роскоши своей родной Сингерии, ничего не подозревала о том, какие астрономические суммы каждый день проходят через руки её супруга, ничуть не скрывая, что считает свой брак – чудовищной жертвой в угоду международной дипломатии, а самого герцога – патологическим неудачником. Сам Арман относился к супруге как к неизбежному злу, но был ей безмерно благодарен за их пятерых детей, четверых из которых он просто обожал, поэтому всегда был с женой подчёркнуто вежлив и обходителен. А деньги мощным потоком вливались в королевскую казну, без счёта, без условий, без обязательств. «Полная казна – сильная страна» - любил говорить их отец – король Франциск XIV и оба сына были с ним абсолютно согласны. Себе герцог всегда оставлял ровно сотую часть от того, что зарабатывал и даже этого с лихвой хватало на то, чтобы у его детей было всё самое лучшее: от лучших учителей и милых безделушек до нескольких внушительных счетов «на всякий случай» в крупнейших банках страны, о которых никто из счастливых обладателей даже не догадывался, а главное – не догадывалась герцогиня, которая бы в кратчайшие сроки променяла гарантию обеспеченного будущего своих детей на бесчисленные новые платья, украшения, позолоченную мебель и прочую мишуру.

Главным сокровищем герцога была его старшая дочь Жаннет. Едва взглянув в ярко-голубые глаза новорожденной малютки, Арман де Шанте явственно осознал, что именно эта крошечная женщина навеки похитила его сердце и крепко держит его в своём крошечном кулачке, а в семнадцать красавица уже беззастенчиво пользовалась любовью отца, из-за которой ей прощались даже самые безумные авантюры и сумасбродные выходки.

Безусловно, сыновей своих герцог тоже очень любил. Старший – Джордж, которому уже исполнилось 22, был весёлым и энергичным молодым человеком и, несмотря на то, что именно он, ввиду отсутствия у короля детей, считался наследником престола, так же, как и сестра, любил пошалить и в его серых глазах никогда не исчезали озорные искорки. И всё же никто не посмел бы сказать, что сын герцога – один из тех богатеньких бездельников, смысл жизни которых – поскорее промотать состояние родителей. Официальный статус первого клинка королевства (неофициальный, к слову, тщательно скрывался его сестрой), охлаждал пыл очень многих, а то, с какой лёгкостью молодой человек управлялся со всеми принадлежащими отцу землями и предприятиями, вызывало лишь завистливые вздохи соседей, чьи наследники не отличались подобными талантами.

Второй сын герцога – Александр в свои 19 лет был неожиданно спокойным и рассудительным. Благодаря своим насыщенно-синим глазам и роскошной гриве русых волос, достающих почти до лопаток, молодой человек был объектом обожания всей женской половины королевства от 13 до бесконечности. За доброту и неконфликтный характер Жаннет в шутку называла брата плюшевым мишкой, но всем в королевстве было давно известно – у этого мишки тяжёлая лапка и злить его – последнее, что может сделать человек, желающий жить долго и счастливо.

Младшему сыну герцога Филиппу исполнилось всего 10, и своими ярко-голубыми глазами и спадающими на плечи золотистыми волосами он очень похож на Жаннет, которую просто обожал. По-детски наивный и восторженный взгляд на мир сочетался в нём с каким-то отчаянным бесстрашием и нескончаемой любознательностью, заставлявшими мальчика находить невероятные приключения, даже не покидая стен резиденции. Старшие братья и сестра для виду ворчали, в очередной раз снимая неугомонного исследователя с крыш, деревьев, извлекая из подвалов, чердаков и прочих «интересных» мест, но при этом не скрывали, что очень любят своего младшего братишку и хотят, чтобы он оставался таким как можно дольше.

И счастье Армана де Шанте было бы абсолютным, если бы не одно «но», лишающее покоя и не дающее спокойно спать по ночам, терзая герцога чувством вины и ощущением какой-то чудовищной неправильности происходящего. Его вторая дочь – Габриэль. И сколько бы усилий не прилагал герцог, в его сердце не находилось даже элементарной симпатии к этому ребёнку. Глядя в льдисто-голубые глаза дочери, он видел в ней свою жену и ещё что-то настолько чуждое и неправильное, чему так и не смог найти имя. Когда ему сообщили, что родилась ещё одна девочка, он был безумно рад – у Жаннет будет подружка. При разнице в возрасте всего чуть больше года они всегда будут понимать и поддерживать друг друга, но едва взглянув на истошно визжащий комочек, с ужасом осознал: не будут, никогда, и он бессилен что-либо изменить. Герцогу пришлось совершить чудовищное усилие, чтобы просто заставить себя взять девочку на руки. И если бы кто-нибудь до этого сказал, что Арман де Шанте может испытывать отвращение к собственному ребёнку – он разбил бы ему лицо, наплевав на все приличия. Дети – его величайшее сокровище, которое он готов был держать на руках и баловать всю свою жизнь. Но только не она. И больше всего герцога огорчал тот факт, что он собственными руками уничтожил даже тень надежды на то, что его дочери хоть когда-нибудь смогут найти общий язык.

Глава 2(1)

- Жаннет!

Семнадцатилетняя красавица резко захлопнула крышку лежащей на коленях шкатулки и повернула секретный замочек.

- Кого мне следует поблагодарить за сомнительное удовольствие видеть вас, дорогая сестра? – девушка состроила притворно любезную мордашку.

- Я же о вас беспокоюсь, дорогая Жаннет. Вас сегодня целый день не могли найти, - Габриэль без спросу вошла и подчёркнуто изящно опустилась в кресло напротив, создав у сестры впечатление, будто та смотрится в испорченное зеркало.

При всей видимой схожести сестёр одна всегда казалась бледной копией другой. Ярко-голубые глаза Жаннет и расплавленное золото волос, крупными кольцами спадающих с плеч до самой талии, всегда казались Габриэль насмешкой над её льдисто-голубыми глазами и очень светлыми, практически белыми, волосами. Девушка изо всех сил пыталась этот недостаток компенсировать обилием драгоценных камней на платьях и неимоверно сложными причёсками, но создавала при этом впечатление дорогой куклы, а не живого человека.

- И кто же меня так внезапно потерял? – саркастически улыбнулась Жаннет.

- Матушка! – торжественно сообщила Габриэль. – Она уже трижды за вами посылала, но слуги каждый раз докладывали, что в поместье вас нет.

- Невероятно! – наигранно воскликнула Жаннет. – И чем же обусловлена столь острая необходимость лицезреть нерадивую дочь, позор всего рода и её личную головную боль? Уж не вы ли, моя дорогая, приложили свои идеальные ручки к чуду пробуждения в матушке родительских чувств?

- Матушке доложили, что вас видели в Вейнском лесу.

- Ах это… - Жаннет демонстративно зевнула, прикрыв лицо ладошкой. – Можешь доложить матушке, что это правда, и я действительно там была. Что-то ещё?

- Жаннет! Как ты можешь? Ты позоришь всех нас! Из-за твоих безумных выходок я даже жениха нормального не могу себе найти! Никто не захочет породниться с сумасшедшей…

- Ну что вы, моя дорогая сестрица? Вы себя переоцениваете. Ну какая же из вас сумасшедшая? Двуличная, подлая, завистливая – это да, но, к моему величайшему сожалению, это не безумие и, к несчастью, практически неизлечимо.

- Да как ты смеешь? – Габриэль вскочила со своего места, мгновенно выходя из себя. – Ты прекрасно поняла, что речь о тебе. Это ты шляешься где попало и якшаешься со всяким отребьем, того и гляди принесёшь родителям внука от какого-нибудь разбойника!

Жаннет медленно встала, аккуратно положила шкатулку на стол, а затем резко ударила сестру по лицу, не сильно, но ощутимо и очень обидно.

- Ты, дорогая сестрица, думай, прежде чем говорить. Это ты у нас матушкина комнатная собачка. Вот сиди на своей подушечке и не тявкай. Хочешь замуж – попроси отца. Он с радостью найдёт тебе кого-нибудь, кого не жалко.

- По традиции старшая дочь должна выйти замуж первой, - злобно посматривая на сестру, ответила Габриэль. – Есть же у тебя какой-то лейтенантишка! Вот и выходи за него поскорее. Всё равно ни один нормальный мужчина с такой, как ты, даже связываться не станет…

- Допустим, сомнительную честь выйти замуж первой я тебе уступлю, причём с превеликим удовольствием, но видишь ли в чём загвоздка – я не вижу у наших дверей толпы восторженных женихов, сражённых твоей неземной красотой, феноменальной добротой и кротким нравом.

- Если бы не ты, матушка давно бы нашла для меня нормального мужа!

- А сама выбрать даже не попытаешься? – удивлённо приподняла бровь Жаннет. - Пойдёшь за того, на кого укажут?

- Конечно, пойду! Высокородной леди не нужно утруждать себя подобными глупостями. Обо всём договариваются родители.

- А если он тебе не понравится?

- Главное – чтобы у него был подходящий титул и деньги на то, чтобы достойно меня содержать. Я – не ты, чтобы, как последняя крестьянка, жить в лесу под кустом во имя каких-то-там чувств…

- Действительно, куда тебе до крестьянок, - брезгливо поморщилась Жаннет. – Ты согласна жить с тем, на кого тебе укажут за деньги и титул. Я была о тебе лучшего мнения.

- Именно так. И горжусь этим, - не уловив сарказма в словах сестры, гордо задрала носик Габриэль.

- Как последняя проститутка, - закончила свою мысль Жаннет.

- Да как ты смеешь? – взвилась Габриэль, но приближаться к сестре опасалась.

- Шла бы ты отсюда, дорогая сестрица, - изобразила страдальческое выражение лица Жаннет, - а то с твоим приходом здесь стало отчётливо попахивать борделем…

- Да какое ты имеешь право меня оскорблять?

- До свидания, Габриэль, - Жаннет ухватила сестру за кружевной воротник и выставила за дверь. – Очень неприятно было пообщаться.

Хлопнув дверью перед лицом возмущённой сестры, Жаннет повернула ключ в замке и снова вернулась к шкатулке. Внутри, на синей бархатной подушечке, лежало колье – золотая цепочка сложного плетения с десятью бриллиантовыми подвесками в виде капелек и записка. «Моя прекрасная леди, в эту пору года море весьма переменчиво – сегодня оно подсказало мне подарить вам 10 причин для улыбки. Завтра, после первой вахты, я буду любоваться звёздами над Тьери, зная, что вы улыбаетесь, глядя на их младших сестёр. Всегда ваш А.»

- Тьери… Порт… 10 причал… С двух до четырёх часов ночи… Капитан Альфаро Халькон… - девушка задумчиво посмотрела в глаза своему отражению. – Как же не вовремя вы прибыли, господин посланник. Вернуться так, чтобы никто не заметил, не получится, тем более, что стараниями Габриэль за ужином явно будет скандал. И не ехать нельзя – дядя ждёт это письмо.

Глава 2(2)

Ужин в семействе де Шанте был традиционно обязательным мероприятием. Повзрослевшие наследники завели свой собственный распорядок дня и частенько завтракали и обедали в разное время и в разных местах, поэтому герцог Арман ревностно отстаивал право видеть всех своих детей хотя бы за ужином. На присутствии герцогини и младшей дочери никто не наставал, но именно у них никаких дел за пределами дома не было, и быть не могло. С ними смирились как с неизбежным злом.

Жаннет спустилась к ужину с таким наигранным выражением лица примерной девочки, что герцог со старшими сыновьями настороженно переглянулись – вечер будет весёлым.

- Матушка, - всплеснула руками девушка, состроив виноватую мордашку. – Я так сожалею, что доставила вам столько беспокойств! Моя дорогая сестрица сообщила, что вы очень переживали, не найдя меня днём…

- Где тебя носило? – герцогиня скривилась так, будто вино, которое она крошечными глотками отпивала из высокого хрустального бокала, мгновенно превратилось в уксус.

- Увы, - со страдальческим видом ответила Жаннет. – У меня было слишком много важных и неотложных дел…

- Это твои шатания по Вейнскому лесу – важные дела? Вечно ты со всяким сбродом якшаешься и позоришь нас, будто ты не дочь герцога, а базарная торговка!

- Первейшей обязанностью добропорядочной леди королевской крови является посильная помощь народу, проживающему на её землях, матушка. Я делаю для этого всё, что в моих силах.

- С каких пор задирать юбки перед каждым встречным – это помощь своему народу? – возмутилась герцогиня.

- Беатрис! – резко окрикнул жену герцог. – Вы забываетесь. Я не потерплю подобных разговоров в моём доме!

- Матушка права, - вставила Габриэль. – Жаннет только и делает, что позорит нас!

- Габриэль, - нахмурился Арман, – если вы не можете и дня прожить, никого не оскорбив – попрошу это делать, как минимум не в моём присутствии!

- Но отец! Она того и гляди натащит целый дом бандитов и оборванцев!

- Довольно! Юная леди, извольте покинуть помещение! И не возвращайтесь до тех пор, пока не научитесь уважать всех присутствующих!

- Ты что творишь, старый дурак?! – воскликнула герцогиня, вскакивая со стула. – Ты сам сделал из нашей старшей дочери распутную девку, а наказываешь при этом младшую?

- Я думаю, мадам, - поморщился герцог, - вам тоже не помешает недельку-другую подумать над своим поведением. Я запрещаю вам обеим присутствовать на семейных трапезах, пока вы публично не извинитесь перед Жаннет.

- Вы не посмеете… - несколько растерялась Беатрис.

- Вы стали слишком раздражительны в последнее время, мадам, - ответил герцог, выразительно глядя в глаза супруги, - я начинаю подумывать о том, что воздух столицы не идёт вам на пользу. Пора бы уже отпустить вас, моя дорогая, в нашу приморскую усадьбу для поправки вашего драгоценного здоровья.

Герцогиня с минуту молча изучала мужа, затем схватила Габриэль за руку и вместе с ней покинула столовую, напоследок громко хлопнув дверью.

- Ну и что это было? – поинтересовался у дочери Арман. Когда в коридоре стих возмущённый перестук каблуков герцогини.

- Понравилось? – озорно усмехнулась Жаннет. – Признайся, папа, ты давно об этом мечтал.

- Золотце, ты заставляешь меня делать ужасные вещи, - печально вздохнул герцог. – Но всё-таки, почему сейчас?

- Габриэль придумала, что я мешаю её счастью.

- Ты как всегда коварна и бессердечна, сестрёнка, - рассмеялся Александр. – Каким образом ты совершила это на сей раз?

- Замуж она хочет, Акси. – скривилась Жаннет, - но мысль о том, чтобы испоганить кому-то жизнь раньше, нежели испоганит её мне, выдав замуж за первого встречного, не даёт ей покоя.

- Детка, а ты сама чего хочешь? – спросил герцог.

- Я замуж пока не собираюсь.

- Сестрёнка, а как же быть с милашкой Франсуа? – ехидно поинтересовался Джордж. – Он так трогательно за тобой бегает…

- Не то слово, - вздохнула девушка. – Прицепился как репей и таскается за мной со скорбной миной и глазами бездомного щенка. Ещё и стихами мой несчастный мозг терзает…

- Какая романтика… - улыбнулся Александр. – Другие девушки были бы в восторге, если бы им стихи посвящали…

- Так он же даже не свои читает, а этого бездарного стихоплюя – Миракулона Альмерского, певца каких-то-там сердец…

- Трепещущих, - вздохнул Джордж. – Элизабет в восторге от этого слюняво-ванильного бреда.

- Вот видишь! Выйти замуж за Франсуа ле Шьена – это всё равно, что выйти за щенка с пошлым розовым бантом размером с него самого…

- Все девочки любят миленьких щеночков, - снова съехидничал Джордж.

- Я предпочитаю котиков, братец, - усмехнулась в ответ Жаннет.

- Ты бы всё же подумала, доченька, - сказал герцог. – Мальчик, конечно, всего лишь виконт, но он из хорошей семьи. Его отец уже больше тридцати лет служит в Малом карауле брата, и я о нём слышал только хорошее. К тому же он любит тебя и будет заботиться. Для меня главное – чтобы ты была счастлива.

Глава 2(3)

- Для начала я напишу ей письмо. Мы так чудесно все вместе провели время в их замке прошлым летом, что очень бы хотелось продолжить столь приятное общение на нашей территории.

- А что мы по этому поводу скажем мадам Беатрис?

- Ты готов на некоторые материальные затраты ради счастья нашего короля и милашки Джорджа? – таинственно улыбнулась девушка.

- На любые. Особенно если мы сможем их как-нибудь красиво объяснить… Счастье моих близких дороже любых денег.

- В таком случае всё очень просто: примерно за неделю до приезда Мадлен ты пойдёшь к матушке и скажешь, что осознал, что был неправ. И теперь, дабы искупить свою вину перед ней и нашей малышкой Габриэль, готов оплатить им обеим по десятку платьев от Максимилиано Ретичелла.

- А как я объясню вашей маме, откуда у меня такие деньги?

- Допустим, тебе улыбнулась удача, и ты внезапно сумел продать крупную партию какого-то мусора по цене отборного жемчуга. И не забудь добавить, что очень сожалеешь, что сделка была разовая и дальнейшее сотрудничество невозможно.

- Не будет ли это выглядеть подозрительно?

- После слов «новое платье» и «лучший портной в столице» уже будет не до подозрений. Кстати, этот самый Максимилиано живёт далеко в пригороде, да ещё в противоположном конце города. Примерно два часа пути в одну сторону. Максимум, что нам угрожает – торжественное приветствие и присутствие на ужине, которое мы постараемся сделать весьма коротким.

- Каким образом ты собираешься это сделать?

- Я тебе никогда не рассказывала, что недалеко от поселения «Хранителей леса» растут очень красивые лилии. Вот только запах этих замечательных цветов действует на людей весьма… кхм… возбуждающе. Есть, конечно, противоядие, но при неверной дозировке оно вызывает очень сильную сонливость. Было бы безумно обидно уснуть в самом начале вечера и пропустить всё самое интересное…

- Это безопасно? – насторожился Арман.

- Абсолютно, но надо бы всё-таки проследить, чтобы для украшения зала к празднику использовались только проверенные цветы.

- И этого будет достаточно?

- В сочетании с вином, о котором уже говорил Джордж, и столь явным восхищением нашим дядюшкой со стороны Мадлен – даже не представляю, как можно избежать дипломатического скандала…

- Мы приложим все силы, чтобы у государя и нашей дорогой кузины сложилось правильное впечатление друг о друге, - улыбнулся Александр.

- Я тоже помогу! – торжественно объявил Филипп, о котором в ходе обсуждения все забыли.

- Как же ты поможешь, малыш? – ласково спросил сына Арман.

- Я расскажу дяде, что Мадлен красивая, и что она обидится, если он с ней не познакомится.

- Уверен, что не сболтнёшь лишнего? – строго спросил Джордж.

- Что я маленький что ли? – надул пухлые губки Филлип, сверкнув лукавыми ярко-голубыми глазищами. – Мне дядя поверит скорее, чем вам.

- Дети, - герцог пытался сделать серьёзное лицо, но ему очень сильно в этом мешала всё время наползающая улыбка, - мой долг, как вашего отца, заставляет напомнить: вы осознаёте, что мы все сейчас поступаем очень-очень плохо?

- Да, папочка, - смиренно опустила глазки Жаннет.

- Нам очень стыдно, - последовал примеру сестры Александр.

- Мы обязательно станем в угол, - продолжил Джордж. – Сразу после свадьбы.

- И мы не заслужили второй кусочек торта на десерт, - тихо добавил Филипп.

- Второй? – удивился Арман. – А что же с первым?

- Это веками устоявшаяся традиция, папочка, - словно на уроке ответил мальчик. – Не попробовать десерт – значит обидеть хозяев дома и поваров, которые его готовили. А мы, как ближайшие родственники короля, должны чтить традиции и подавать пример другим.

Все дружно рассмеялись.

- Как представлю, кого я воспитал, - с довольной улыбкой произнёс герцог, - аж мороз по коже.

- Самых лучших детей на свете! – радостно отозвался Филипп, чем вызвал новый приступ смеха.

Глава 3(1)

Поместье Шартрез в половине двенадцатого ночи выглядело сонным и немного загадочным. Весь первый этаж утопал в тени и только несколько окошек на втором этаже подслеповато щурились во тьму едва теплящимися огоньками свечей.

Легко взобравшись по кованой шпалере на второй этаж, Жаннет беззвучно нырнула в открытое по случаю жары знакомое окно, чтобы уже через секунду, моментально покраснев, выскочить обратно на карниз, едва не оборвав плеть очень редких зелёных роз, зарослями которых очень гордился герцог де Шартрез.

- Вот уж пошутила так пошутила, - тихонько пробормотала девушка, усаживаясь на карнизе, спиной к окну. – Дура… Надо было догадаться, что Джордж не утерпит… Теперь хоть одной поезжай…

Причина столь внезапного расстройства девушки была банальна, но в силу её молодости и неопытности, всё-таки очень для неё неожиданна. Рассчитывая, застать парочку за милыми воркованиями и невинными поцелуями и хорошенько посмеяться, Жаннет никак не ожидала застать их в постели в момент организации того самого дипломатического скандала, о котором она сама говорила всего пару часов назад.

- Как стыдно-то… - закрыла она лицо руками. – Джордж мне этого не простит… И уйти не могу… Или всё-таки могу? Попробовать ехать одной? Заодно и лес от разбойничков избавлю. А если опоздаю? Альфаро утром придётся поднять якорь…

Мысли крутились в голове по кругу, не находя подходящего выхода, постоянно возвращаясь к невольно подсмотренной сцене. На миг представив, что нечто подобное может произойти между ней и Франсуа, Жаннет содрогнулась от отвращения. Определённо, эти отношения пора прекращать и как можно скорее. Так всем будет лучше. Задумавшись, девушка не расслышала тихий испуганный женский вскрик у себя за спиной, а через секунду её уже грубо втащили в комнату, зажав рот.

- Кто ты и что здесь делаешь? – послышался над ухом шёпот брата.

Жаннет стащила с головы капюшон и состроила извиняюще-просительную рожицу.

- Плохая шутка, - нахмурился Джордж, отпуская сестру и торопливо натягивая бриджи.

- Извини. Я не думала, что вы здесь… Э-э-э… Дипломатический скандал готовите… Мне помощь твоя нужна.

- А ничего, что я несколько занят? – съязвил молодой человек.

- Ну, прости пожалуйста. Мне сегодня… То есть завтра, с двух до четырёх нужно обязательно попасть в Тьери…

- Опять ваши с дядей политические игры?

- Пожалуйста, Джордж, я же стараюсь спасти тебя от дядиного трона. Помоги и ты мне немножко.

- Помоги ей, милый, - из-за спешно опущенного тяжёлого бархатного балдахина высунулось личико Элизабет де Шартрез. – Зная твою сестру, я просто убеждена, что если ты сейчас не согласишься – она поедет одна. Я просто не смогу уснуть, переживая, не случилось ли чего…

- Спасибо, Лиз, - благодарно улыбнулась Жаннет. – Я в долгу не останусь.

- Ладно… Уговорили, - вздохнул Джордж, застёгивая жилет. - Но я с тебя ещё стребую компенсацию…

- Для тебя, братик, всё, что угодно.

Вейнский лес по праву считался ещё одним сокровищем королевства Мерола. Вольготно раскинув свои пушистые лапы между столицей и портовым городком Тьери, лес услужливо предоставлял путникам и даже торговым обозам раскидистые ветви вековых дубов и платанов в качестве укрытия от полуденного зноя и непогоды, уютные поляны для отдыха, окаймлённые зарослями оливы и олеандра, и мягкий ковёр из мха и вереска, по которому беззаботно сновали сотни кроликов и куропаток. Но был у леса и один огромный недостаток, превращающий все достоинства этого огромного природного парка в ничто – разбойники. Именно они первыми оценили безграничные богатства вечнозелёного леса и обитали в нем в количествах, ничуть не уступающих его исконным обитателям – кроликам.

Ночь мягкими лапами опустилась на лес, даруя ему долгожданную прохладу с тонким ароматом хвои и вереска. Тысячи едва уловимых шорохов надёжно скрыли шаги двух неприметных лошадок с укутанными мягкой тканью копытами и их хозяев, неспешно пробирающихся сквозь редкий подлесок чуть в стороне от дороги, старательно обходя островки, залитые любопытным лунным светом, дабы по возможности избежать встречи с недружелюбными представителями местной фауны.

- Ты прости, что так получилось, - едва слышно сказала Жаннет, пригибаясь под пушистой сосновой лапой. – Я и подумать не могла, что вы там…

Девушка растерянно замолчала, не в силах подобрать подходящего слова.

- Ещё скажи, что ты была обо мне лучшего мнения, - так же едва слышно фыркнул брат.

- И скажу. Вы, конечно, уже достаточно взрослые, чтобы самим отвечать за свои поступки, но не кажется ли тебе, что ты поспешил?

- Сестрёнка, ты не обижайся, но иногда ты ведёшь себя, как наивная маленькая девочка. Я ждал её семь лет. Не слишком ли долго?

- В чём-то ты прав, Джордж. Я не знаю и не могу понять, что ты сейчас чувствуешь, но не кажется ли тебе, что это несколько несправедливо к Элизабет? Я со своей стороны, конечно, буду безумно рада племянникам, и любить их буду независимо от того, при каких обстоятельствах они появятся. Вот только народ не забудет и не простит, ни через год, ни через двадцать. Ты надеешься, что дядя, узнав о ребёнке, разрешит вам пожениться? А если нет?