Девушка твоей мечты

Пролог

Когда она ко мне развернулась, я уже знала, что дело пахнет керосином. 

Дама сжимала в руках крошечный желтый пакетик, а не большую красивую коробку. И этот пакетик не соответствовал моим ожиданиям ни по виду, ни по размеру. 

 — Это не моё! — тут же попыталась предотвратить катастрофу я. 

 — Нет, вот. Номер совпадает. Вот! Сами смотрите!

 — Ну я же вижу, что это не моё! — пакетик оказался на стойке. 

 — Ни-че-го не знаю! Ну что вы мне мозг клюёте, девушка, — возмутилось милейшее создание с длиннющими ресницами и чёрными, как вороново крыло волосами. И как такое произведение искусства сюда занесло?

 — Ну потому что посылка не моя! Это какой-то тханг-банг-ванг! А у меня посылка из Франции. Умоляю, поищите! Там очень важная вещь! 

 — Не задерживайте очередь! Тут ваша фамилия!

 — А ничего что адрес и инициалы не совпадают?

 — Зато номер совпадает! Я по номеру выдавала! А инициалы по ошибке написали. Чего вы от китайцев хотите?

 — Да какие китайцы? Из Франции посылка, ну не моё это!

Я помахала мягким плоским пакетом перед лицом сотрудницы.

 — Не моё!

 — Ну почё-ё-ём вам знать? — черноволосая стражница врат ада закатила глаза, она выглядела такой усталой, что я бы даже над ней сжалилась, но слишком велико было разочарование. Этого дня я ждала больше месяца.

 — Нет, ну вы посмотрите! Вы хотите сказать, что мы перепутали, а? Вы что тут девушку доводите? — и кричали это на меня! Кудряшка Сью средних лет намеревалась разнести мою жалкую, по её мнению, персону в щепки!

 — Нет, главное ну всё же электронное, код совпал, к нам какие претензии!? — присоединилась очередная дьяволица. — С этими закупками, алиэкспресами своими… 

Черноволосая стражница улыбалась и была страшно довольна. Старшие товарки её сейчас просто превозносили над всеми нами, как Рафики Симбу над ликующим прайдом. Где-то забилось чаще беспокойное сердце “Почты России”.

Так что предел был превышен.

Я дёрнула в разные стороны пластик, он лопнул и как три дивные ласточки, алые да кружевные, вылетели из пакета… труселя. 

Я уже пожалела о содеянном. Запахло китаем и пластиком. Почему-то захотелось оплакивать институт моды. 

 — Вы что себе… — начала стражница.

 — Её посылка, пусть что хочет, то и делает! Проходите, молодой человек! — и Кудряшка Сью открыла второе окно, а я так и осталась окоченевшая. 

Только и “молодой человек” не шелохнулся, вынуждая обратить на себя внимание. 

Ласточки мои китайские угодили чётко в него. Одна пара на пшеничные кудри, другая уже в руках. Третья на полу. 

Он ловко подцепил напольные труселя носком ботинка и подкинув, поймал на лету. Все три пары торжественно вручил мне, даже натянуто улыбнулся. 

 — Носите на здоровье, — и насмешливо отвернулся.

С дешманскими трусами “по 69” зажатыми в кулаке, я чувствовала себя совсем уж паршиво. А нахал молча забрал свою посылку и улыбнулся. И только когда дверь за ним закрылась, я услышала ужасающий писк Кудряшки Сью.

 — Людка ты дура?? Ты номера-то перепутала! 

Тогда я ещё не знала, что моё новогоднее чудо начнётся с этого момента…

С “Почты России”, с труселей “по 69” и перепутанных номеров… Мои дорогущие духи, на которые я пол жизни откладывала каждую копеечку, уплывали вместе с кудрявым нахалом из моей жизни.

Глава первая. Секреты корицы

Так Саша называла дни, когда ты выглядишь хорошо не потому, что повод какой-то или настроение хорошее, а потому что, выходя из душа под руку попадаются, например, красивые кружевные трусы. Такое дело нельзя оставить без лифчика в цвет, а коль уж бельё красивое, необходимо побрить ноги. На красивое бельё джинсы и кофту с капюшоном не напялишь, и ты влезаешь в нейлоновые колготки или того хуже в чулки. И вот ты уже стоишь перед шкафом в белье и колготках, и понимаешь, что никак без чего-то красивого не обойтись, и выбираешь платье, которое прекрасно выглядит на тебе, но не надеть же на него пуховик? Шуба! Но с шубой никак не прокатят ботинки… И так ты стоишь на пороге в шубе, сапогах на каблуке, под шубой платье и колготки, в руках сумка, в которую ничего не входит, но к сапогам подходит только она, а началось всё с этих чёртовых трусов!

“В наших отношениях прошу винить…”

 Давай уже знакомиться, что ли? Раз уж я рассказываю тебе самое сокровенное!

 Я — философ. 

 А ещё бармен сразу в четырёх барах. И об этом я должна тебе рассказать на берегу. Каждое место было выбрано не случайно, мой дорогой друг. Просто я о-бо-жа-ю людей, и самых разных, стоит заметить. 

Одна из моих любимых работ, это конечно отель импозантного старичка-олигарха по фамилии Симонов. Назван он скромно: “Simon” и цены там ого-го. В этом отеле имеется бар, а ещё имеется караоке с баром, вот там-то я и работаю. Место примечательно большим скоплением интересных людей, которые любят петь и пить. Прибыльно, но не очень-то. Смены когда как, но чаще всего два через четыре. 

 Второй в моём топе: стриптиз-клуб “Chic”. Название странное… То ли буква одна отпала, то ли так и задумано…  Ну это просто райский сад! Платят больше всего, работа самая непыльная, а коллеги самые интересные! А уж когда какой-нибудь толстосум намерится со мной поболтать… ммм… песня! График работы — один день в неделю. Не знаю, почему так. Не спрашиваю. Не видела в глаза своё начальство. Всё чаще начинаю подозревать, что там замешан тот же Симонов.

 Самое интересное по колориту, но самое неинтересное в плане алкоголя… бар для байкеров “Колесо”. Но там бывают весёлые программы! В остальном, я просто разливаю пиво. Преимущественно светлое фильтрованное. Божечки, оно даже названия не имеет! График работы: когда как. Сложная система хитросплетений судьбы. Это написано в моём трудовом договоре. Не шучу. 

 И моя боль… клуб для мажоров “Х”. Название его столь секретно, что я его не сообщаю… Таинственно? А то!

 Шутка.

Так по-тупому это местечко и называется. “Х”, зато вывеска дёшево стоила! 

Там вечно гремит непонятная мне музыка, пьют все сплошь шоты, тёлки порой берут мохито или типа того. Скопища студентов, которым надо подешевле и чтобы вставляло, ну и всё в этом духе.

 Почему я там работаю?

Потому что я там мучу целую феерическую шоу-программу. Сама барная стойка представляет собой целое произведение искусства. Она подсвечена со всех сторон и выглядит, как шикарный олимп, к которому идут несчастные жаждущие… И я на этом олимпе — Артемида! Богиня охоты на пьяненьких дурочек, и покровительница всего живого, что ещё может до меня дойти. 

 Ну вроде всё, дух перевели, теперь ты знаешь обо мне столько, будто я сказала, что по гороскопу стрелец. 

  Я люблю свою работу и люблю свою философию. И она проста!

 Чтобы чувствовать себя хорошо, на тебе должно быть всего две вещи: дорогое бельё и легендарные духи. 

 И вот тут меня никто и не понимает… даже, как это ни парадоксально, женщины.

 Что такое для девушки трусы? Встала, надела и по делам пошла? А вот и нет, с этого же и день начинается и настроение. И в себе уверенность. Идёшь такая... нет, не идёшь а плывёшь, а мужики, как в "Девчатах" говорили: "Штабелями так и падают!", и хорошо на душе. 

А что такое духи? Ну не всё ли равно чем набрызгаться, спросите вы? Что "Шанель", что спрей от "Эйвон", пахнет-то приятно и ладно!

Ан нет... Ты же даже вся разденешься, даже трусы снимешь, а всё равно, как будто в мантию королевскую завернулась. 

К чему это я? Да к тому, что когда стоишь за барной стойкой в форменной одежде с волосами в пучке на макушке, смотришь на снующих мимо барышень, приятно думать: "Девчонки... вы конечно все тут принцессы, но на мне труселя от "Agent Provocateur", аромат "Mancera", и вы этого даже не знаете, но я-то всё равно королева!"

  Ну вот, как-то так. Стало понятнее? А теперь, дорогой друг, я расскажу тебе историю, как ко мне пришло, моё долбанутое новогоднее чудо… И я по прежнему считаю его именно новогодним и именно чудом, потому что такие вещи просто так не сыплются с небес на землю. Ну не бывает чуда в... среду в ноябре! Ему всегда нужен повод! 

Ты - упал на мою голову под новый год. И наш купидон хорошенько постарался, чтобы всё срослось и пошло как по маслу! Запомни эту мысль, она тебе ещё пригодится.

Глава вторая. Как флиртуют мальчики и сотрудники налоговой

 Last Christmas
На прошлое Рождество
I gave you my heart
Я подарил тебе своё сердце.
But the very next day you gave it away
Но на следующий день ты его вернула.
This year
В этом году,
To save me from tears
Чтобы оградить себя от переживаний,
I'll give it to someone special
Я подарю его кому-нибудь особенному.

«Last Christmas» — песня британского поп-дуэта Wham!

 Я не допела сет, веришь, нет, но мне показалось, что свет потух и луч прожектора нацелился на тебя. Ты сидел в этом луче, а я стояла в таком же, но на сцене. На нас, почему-то, были наряды в стиле “Чикаго”, и… ой, не спрашивай. Песня закончилась, отгремели аплодисменты (так казалось мне, на самом деле я никому не сдалась со своими песнями), и ноги мои не слушались.

 У тебя были МОИ духи и ты сидел тут. 

 Чёрта с два я уйду с пустыми руками, дорогой друг… 

 — Простите, мы можем поговорить? — я говорила сухо, профессионально. Будто собиралась сообщить о какой-то мелочи, вроде проблем с парковочным местом или вроде того. 

 Но парни за твоим столиком закатились в ужасном смехе. И правда, чего я хотела от места, где подают кальяны и просят за них столько, будто их делает сам Джинн из лампы?

 Я совершенно не боялась таких как ты и сидящие рядом с тобой, при обычных обстоятельствах вы бы меня просто не заинтересовали. Вам нет тридцати, вы по непонятным никому причинам при деньгах, у вас вечно горят, как масляные лампы, глаза. И на “нет” — вы смеётесь. Но вы в общем-то не плохи, вам гулять ещё от силы пару-тройку лет, вы цепляетесь за свою молодость не хуже девчонок “к тридцати”, которые трутся тут с богатыми дядьками. 

 Ты единственный из всей компании так и не засмеялся. Смотрел на меня холодно, убийственно, с вызовом, как на врагиню. Не знаю уж, что я тебе сделала. 

 — А ну тихо, — одними губами произнёс ты и твои друзья заткнулись. — Чего тебе? — и я увидела твою улыбку. 

 Если бы я любила себя чуть меньше, эта улыбочка меня бы непременно тронула. Я бы непременно растеклась тут лужицей, потом достала сердце, протёрла тряпочкой и вручила тебе, извинившись, что оно пачкается кровью, но я непременно всё постираю. 

 За такие улыбки продают сердца, я не сомневаюсь, но, к счастью, не на ту напал. 

 — Мм… поговорить, — как дураку повторила я, развела руками, будто жесты могли помочь. 

 — Тебе разве петь, — ты почесал ногтем большого пальца правой руки левую бровь. Ах! За это в придачу к сердцу бедолажка доставала канцелярский ножичек и вырезала что-то на твой вкус: лёгкие, печень, почки... Чего желаете? — Не надо? 

 — Мне надо поговорить. Прошу, давай не будем усложнять. Это очень важно. 

 — Мм… ну, если важно — говори. Принцесса, — ты выделил это слово и твои парни покатились со смеху. 

 Всё ясно, они знают историю с “Почтой России”. 

 Ну ничего необычного, мои девочки тоже, все как одна, уже в курсе. И знай Нина, кто ты, она бы уже металась тут как маленький вертлявый ши-тцу. 

 — Хорошо. Ты по ошибке забрал мою посылку! Не мог бы ты вернуть? Там очень важная для меня вещь, — я не говорила ничего стыдного или странного, но твои дружки опять заржали. 

 — Да, хорошо, — ты улыбнулся. Опять. Где там мой канцелярский ножичек? 

 — Хорошо, — кивнула я, рассчитывая на победу.

 — Хорошо.

 — И?

 — Что и, принцесса?

 — Прости, я не представилась и тебе приходится… кхм… использовать это странное слово. Лидия, — я протянула руку, но ты её не пожал. Ну не страшно, ты просто ещё не знал правил вежливости. Мы прошли их гораздо позже. 

 — Егор, — ты не сводил с меня глаз, а я не убирала руку. Кто кого? Я перевернула ладонь вверх и дважды сжала и разжала пальцы.

 — Посылка, Егор.

 — Посылка?... А моя где?

 — На… почте? — я всё-таки опустила руку. Диджей уже включил новогодний сет и хор пел “Mary's Boy Child”. 

 — Меняю твою посылку, — ты подался вперёд, упираясь локтями в колени, сцепив руки в замок. — На мою посылку. 

 — Чего? При чём тут я и твоя посылка?

Глава третья. вискикола

Ингредиенты:

50 мл шотландского виски;
15 мл сахарного сиропа;
10 г зеленого яблока;
10 мл яблочного сока;
10 г апельсина;
1 г мяты.

Приготовление:

рокс (олд-фэшн) доверху наполнить льдом;
влить виски, яблочный сок, сахарный сироп;
размешать коктейль барной ложкой и украсить яблоком, мятой и цедрой апельсина.

Домашний фэшнд. Лида заменяет апельсин лаймом. Но употребление вредит здоровью, сами понимаете! 

 — Так вот, подают они мне посылку, какой-то пакетик невнятный. И я понимаю, ну точно не моё! Как я поняла, они перепутали целых три посылки. Мою, этого Егора и какого-то ещё человека, ну вот с трусами. И я такая начинаю спорить, рву этот пакет и просто… всё что в нём было летит во все стороны и приземляется на башку этому чуваку. Он стоит весь… да не ржите вы! Стоит он весь в трусах, а потом такой… носи на здоровье! Ха! Да это не к здоровью, а к молочнице, блин! И ему отдали МОЮ посылку. Мне — чью-то, а его… осталась на почте. 

 — Да где ты встретила-то его?

— Да в "Симоне" и встретила… Сидел со своими дружками, хохотал. Принцесса в трусах с Алиэкспресса… тоже мне! Они решили, что это смешно! Ну не суть, мальчишки всегда мальчишки. Так вот теперь мне нужно как-то получить его посылку… 

 — Попадос, — покачала головой Лика, она же АнжЭлика. 

 — Валь, заполнишь мне расписание? — я перевела тему, пока девчонки не упорхнули пляски плясать. — А я переоденусь пока.

 Тема была в целом-то исчерпана, всё остальное я рассказала ещё раньше. Мы сидели в гримёрке стриптизклуба "Chic", где как обычно за час до начала смены с упоением делились последними, как мы их называли, новости. Я обожала за это "Chic", очаровательное душевное место, хоть и тот ещё притон, но в конце-то концов, главное душа!

 Тут понимали и пристрастия к духам, и пристрастия к трусам. Эти леди могли отличить "Герлен" от "Гуччи". Шарили в кружевах и вообще были обладательницами самых добрых сердец на планете. Мне нравилось думать, что под силиконом у них бьются слиточки золота... Такая вот глупая мысль. 

 — Ага, — Валя, она же Вэл взяла у меня ежедневник, достала из своей косметички ручку и приготовилась писать под диктовку.

 У Вали был идеальный почерк настоящей учительницы русского и литературы, а ещё шикарная грудь, прям от всей души говорю: шикарная. 

 — Так… — я стянула пушистый свитер и стала расстёгивать джинсы. — Пятница и суббота пиши… Симон. 

 — Ага… — пробормотала Валя, выводя завитушки. 

 — Воскресенье — Шик. 

 — Ага…

 — Среда — Икс, — я осмотрела форменное чёрное платье и принялась очищать его от мелких пёрышек. — Блин, кто на моё платье что-то пернатое положил?

 — Ой, это я! — Оля, она же Хельга, бросилась помогать с чисткой. — Комплект этот пушистый дурацкий, он лезет, как кошка помойная… 

 — Так, среда — Икс, — подсказала Валя. — Дальше? 

 — Пум-пум, — я стала припоминать, кому и что обещала. — Ну слушай, вроде всё… 

 — Оке, поставлю в пустые места сердечки. 

 Валя расставила всюду аккуратные сердечки и протянула мне ежедневник. 

 — Так, супер! Теперь помогите мне зафотать! — я подтянула к дневнику гирлянду и лампу, разложила на столе всяких блестяшек. 

 — Вроде неплохо, Оль, отойди, тень падает, — попросила Лика, наводя айфон на композицию. 

 — Стойте-стойте! — Маха, она же Мэри, подбежала с пакетиком блёсток. — На счёт три я дую — ты фотаешь!

 — Раз… два… три! 

***

 Я сидела за баром и оформляла сторис в “Инсту”, с фотографией расписания и свободными окошками. В декабре любой желающий мог заказать себе на вечеринку бармена, но рекламную компанию я начала поздновато, это правда. 

 Сегодня в клубе было тихо, всё-таки день будний. Так что когда официантка Алёнка принесла список заказов и я даже удивилась.

 — И что им этот виски с колой дался…

 — Ой, не вредничай, снобка, — засмеялась Алёнка, облокотившись о стойку. 

Алёнка была девчонкой хорошей, но слишком мечтательной. Она до ужаса хотела встретить тут принца, но какие же в стриптизклубах принцы? Хотя всякое, конечно, бывает. 

Глава четвёртая. Иванова-Иванова-Иванова

Правила получения посылки на "Почте России":

1. Заполните извещение, но не ставьте подпись,
пока не убедитесь, что с посылкой всё в порядке.
На извещении написано: "Посылку получил. Претензий не имею".
Камон!
2. Попросите взвесить посылку. вы имеете на это право!
Вес должен совпадать! 
3. Если все нормально с посылкой - подписывайте извещение.

(Рубрика "Полезные советы от Лидии Ивановой")

 — А она в отпуске, — улыбнулась мне “кудряшка Сью” на вопрос об операционистке, выдавшей мне чужое. 

 — И что делать?

 — Ну смотрите… — "кудряшка" засмущалась даже, посмотрела по сторонам и выдохнула. — Я вас понимаю… 

 — О как, — приятное удивление и лучик надежды согрели мою душу. Меня понимают в госучреждении. Лучше может быть только взаимная влюблённость. 

 — Но и вы поймите.

А нет, показалось.

 — Что понять?

 — У вас фамилии одинаковые. У всех. Троих. 

М-да… Когда говорю, что я Лида Иванова, аж не верят. 

 — Но трек-номер!.. 

 — У вас у всех были посылки международные. Три мелких пакета, — и, видимо, они просто не справились с таким потоком Ивановых. — У Ивановой А.П — мелкий пакет, у Ивановой Л.П — мелкий пакет. У Ивановой П.Л — мелкий пакет. Понимаете? 

 — Н...нет… Почему три Ивановых, если парень получал…

 — Да он по доверенности получает посылки всегда. Мы его тут частенько видим... Так вот. Три Ивановых, три посылки. Так у вас трек-номер, видимо, и перепутали! А дальше одно за другое… И ваш мелкий пакет и тот, что для Ивановой П.Л - вообще по весу одинаковые, упакованы одинаково. Она до сих пор стоит вон, только молодой человек-то уже расписался и забрал вашу… А вот Ивановой А.П. вообще не повезло, ей скажут, что посылку отдали, она откроет спор, а продавец скажет, что она посылку получила и плакали её денежки… 

 — Да ладно! — я немного растерялась.

 — Да, и так как всё сбилось вот оно и вышло… Вы же посылку ДО не проверили.

 — Так я же её вскрыла при вас.

 — Так вы же уже расписались.

 — Но вскрыть до подписи же нельзя! — хотя я всегда подозревала, что это чушь собачья. Пора читать законы.

 — Ну… — и адекватность “Кудряшки” закончилась, как небывало. Она развела руками. 

Я и правда расписалась. Прибежала счастливая, заполнила извещение, которое мне кинули в почтовый ящик и протянула его операционистке. 

 — СТОП! Но я же была с извещением! То-есть вы мне дали не то что в нём! 

 — А давайте посмотрим, — улыбнулась “кудряшка”, будто хотела помочь. Она как будто готовилась! — Ну… выходит, что в почтовый ящик вам кинули не то извещение… Иванова А.П. Ага…. тут как бы и написано всё верно…  Значит мы всё сделали правильно и ошибка вообще не наша, извините. Вот извещение — вот подпись, хотите — выясняйте. Следующий! 

 Мир пошатнулся. Никакую посылку мне не дадут и драка невозможна.

 — А что станет с коробкой Ивановой П.Л.?

 — Ну если девушка, посылку которой испортили, — вот поганка, — вы, придёт и покажет извещение где будет написано всё верно — она заберёт посылку Ивановой П.Л. Извещение-то на неё будет. 

 — И что, мне её теперь караулить? 

 — Не могу ничем помочь.

***

Всё прояснилось, но у меня разболелась голова. Я печально брела в свою квартиру, волоча за собой пакет с апельсинами, которых собиралась съесть минимум три кило. Чёртова “Почта России”, ног как у таракана. Значит кто-то перепутал извещения. Значит девушка, если не заподозрит что вес разный и её трусы не тянут на… хотя, ну разный и разный, кто на него смотрит. 

Потом я замерла на месте. И о каком ЖК “Мир” я думала? Где я это взяла? 

Раньше казалось, что этот адрес я видела своими глазами на какой-то из посылок. Теперь уже не уверена. Я забежала в квартиру и первым делом бросилась к тумбе в коридоре, на которой так и валялись три пары трусов и жёлтый пакет. Адрес… размыт. Ну да, глупо было надеяться. Был бы адрес — я бы сразу разобралась. А так только инициалы не мои, но написано коряво, А можно принять за Л. 

И как искать эту Иванову А.П. теперь? 

Глава пятая. Брёвна и соринки

Если бы я была Шерлоком Холмсом, я бы в два счёта разобралась,
что к чему, но я была всего-лишь талантливым барменом,
уверенным, что любую депрессию может решить новый
комплект белья и бутылочка “Шираза”. 

Лида Иванова. Размышления "из ванной"

Невролог однозначно советовал постельный режим, а меня заказали на частную вечеринку за очень хорошие деньги уже в эту субботу. И да, в “Симоне” у меня был выходной по больничному, но как поступать с совестью, которая подсказывает, что старый друг лучше новых двух? 

 Мы с баб Мотей сидели за чашечкой утреннего кофе и подробно разбирали эту ситуацию. 

 — Я считаю, что если деньги хорошие — нужно идти на вечеринку, — заметила мне баб Мотя, лучась улыбкой. Она обожала истории про “лёгкие деньги”, особенно когда после я приходила с бутылочкой ликёра и мы гудели под древние пластинки в её двушке. 

 Внук купил баб Моте квартирку ровно под нами и почти сразу мы, как две созданные друг для друга родственные души, стали дружить. 

 — Кста-ати, мне тут сказали, что вы Иванова, прям как я. 

 — Ха! — баб Мотя закатила глаза. — И ты считаешь меня своей подругой, поганка? Хотя… я тоже не знала что ты Иванова, пока твоя сестра мне не сказала. Я теперь говорю, что вы мои внучки, когда врач качает права, что мне пора в стационар, ибо тут никакого присмотра. Твоя Люська даже пару раз спускалась и показывала паспорт… 

 — Мда… жизнь проходит мимо, — я налила себе ещё чашечку и проводила взглядом Люсю. По утрам в неё просто дьявол вселялся, так что девчонка становилась бешеной и нелюбезной. — Так вот. Давайте-ка припомним скольких Ивановых на районе вы знаете… 

 — А ты кого ищешь?

 — Иванова А.П. 

 — А… П… Иванова… — баб Мотя пожевала губу.

 Она была потрясающе симпатичной для своих лет, убирала волосы в элегантный пучок и носила жемчуг на шее, как английская королева. Но ругалась, как сапожник, курила через мундштук папироски и имела страсть к вину и сериалам про вампиров. Каждую пятницу они с Люсей смотрели “Дневники вампира” и “Первородных”, а потом делали вид, что не понимают о чём я. 

 — А… П… — опять пробормотала она. — Хотя… Господи, боже. Кого я обманываю, я не знаю ни одной бабки во дворе! 

 — Да она не бабка. Трусы с алишки… ну какая бабка. Она молодая, я думаю.

 — Знаешь, я схожу завтра к одной соседке… она считает что мы подружки, но на деле я просто пользуюсь её добротой и рецептом на снотворное. Так вот она всех знает и в нашем районе и в трёх соседних!

 — Ага… — теперь я долила кофе баб Моте. — Теперь вопрос такой. ЖК “Мир” - вам о чём-то говорит?

 — Мир? Там внук мой живёт! — гаркнула баб Мотя. Ну ладно, про её внука я наслышана. Вот паззл и сошёлся, видимо это баб Мотя мне вложила в голову этот комплекс. 

 — Ясно… Я почему-то решила, что одна из посылок была туда…

 — Исключено, у них другая почта. А теперь вернёмся к частной вечеринке! Пиши и соглашайся! Нинка пусть жирок растрясёт, поработает в две смены.

 — Да жалко её…

 — Жалко у пчёлки в попке! А что духи не пришли жалко, конечно… Я тогда тебя наслушалась же и тоже заказала с того сайта.

 — Правда? — я аж подпрыгнула. баб Мотя не была совсем уж старушкой. Вернее она была молодой до мозга костей. 

Дарила мне удивительные боди ручной работы, которые заказывала где-то в ателье и душилась коллекционными духами. 

 — Ага. Забежишь как-нибудь, попробуешь. Правда я ими чуть дурищу с шестого не убила. У неё астма, она пришла и присела на уши, а я ей, ой смотри, что мне пришло. Она думала я лекарства заказала в аптеке. Уши-то навострила, вся такая я не я, а я ка-ак брызну ей в нос. У-у-у-у, она как начнёт ужом вертеться. 

 — Баб Моть, это очень жёстко, — я покачала головой, но баб Мотя уже закатилась в смехе. 

 — Поживёшь с моё, от скуки и не такое отмочишь. А ты, — она ткнула пальцем в убегающую Люсю, которая безбожно опаздывала в школу. — Если ещё одно занятие пропустишь, я с тебя шкуру спущу!

 — Ладно, ладно. Hasta pronto! — и Люся упорхнула из квартиры. 

 Эта поганка выпросила оплатить ей уроки испанского, которые давала баб Мотя, и теперь безбожно пропускала.

 — А теперь самое интересное… — стоило уйти Люсе, я навалилась на барную стойку и приблизилась к баб Моте, будто нас могли подслушать. — Расскажите про своего внука!

Глава шестая. Как насчёт того, чтобы вспомнить свой лучший школьный дискач?

Когда я открыла глаза в субботу, мне показалось, что надо мной сверкают снежинки, падают на лицо и мне так невероятно хорошо. Это был момент абсолютного счастья. Такого, в котором купаешься, как в мёде. 

Почему?

Это было просто предвкушение того, что сегодня я смогу надеть новое платье. Перед сном я продумывала свой образ и теперь не терпелось вымыть голову и уложить новым идеальным утюжком, которая делает стильные локоны. У меня были новые бордовые тени и карандаш для губ, который делал их совершенными. 

Это всё может показаться странными мыслями глупышки, которая только о шмотках и думает. А ещё есть умники, которые услышав подобное, говорят что-то в стиле: “Тобой управляет общество! Ты неуверенная в себе и окружение диктует тебе, как одеваться!”. В пень их всех! 

Да, я хочу выглядеть шикарно. Да, для этого мне нужна одежда. Да, я трачу на неё свои деньги. Но это моё тело, моё дело, моё право быть счастливой так, как я хочу. 

Я не видела мир, не путешествовала по Европе, не получила образование в трёх вузах, не выучила три языка. Я не тратила все карманные деньги на книги или обучающие тренинги, курсы там всякие. 

В моём арсенале только курсы барменов и музыкальная школа, которая дала возможность петь в караоке и зарабатывать на этом лишние пару тысяч за смену. 

И я люблю свою жизнь. Я горжусь своей позицией. И я её никому не навязываю. Живите, как хотите, ребята. Я вот хочу жить в крутых трусах. 

Платье мы купили вчера с бабой Мотей, когда водили в торговый центр Люсю. У моей малолетки близился новогодний школьный “корпорат” или как там это называют, и ей было необходимо платье. Она могла бы пойти за ним с подружками, но таковых у неё практически не имелось, ещё она могла бы пойти с нашей матерью, но тогда ей на уши бы присели на тему розового платьица с фатиновой юбкой или типа того. 

 Матушка наша была особой особенной. Она развелась с нашим стариком лет десять назад, когда мы все ещё жили вместе, и стала бесконечно искать себе “Мистера Правильного”. Она зарабатывала не то чтобы плохо, и могла себе позволить ездить раз в полгода в путешествия, где и занималась поисками того самого. У неё была какая-то навязчивая идея отыскать именно иностранца, чтобы потом слать нам приветы с западных берегов. Сначала мы оставались на попечении отца или деда. Потом я съехала от матушки и Люсю стали оставлять со мной. А потом Люся вообще сменила школу, и новая была в двух шагах от меня. И всё, пиши пропало, больше её от меня не забирали. 

 В итоге мы ходили по торговому центру втроём. Я — всё ещё немного туго соображающая. Баб Мотя, полная решимости и энтузиазма собрать “нашу крошку” на бал. И “наша крошка” мечтающая пойти на бал в джинсах. 

 — Лид, зачем платье-то вообще?

 — Чтобы почувствовать себя принцессой.

 — А это мне зачем? Мне комфортно в джинсах! Буду сидеть и хохотать над дурами разряженными. Реально, как будто им удобно в этих непонятных кусках ткани! 

 — Ну смотри, — я остановила Люсю перед витриной, за которой стоял разряженный манекен. На манекене были кожаная юбка и кружевная кофточка, которая по моим подозрениям вообще была боди. — Тебе вот такое нравится?

 — Мм…

 — Да нравится ей! — вмешалась баб Мотя, оценивающе глядя на манекен. 

 — Ну допустим, — промямлила Люся.

 — Как видишь, наряд — это не всегда именно платье. Но это круто, это красиво, и ты всё равно будешь принцессой. И даже в джинсах можно чувствовать себя особенной. Главное, не пытайся смешиваться с толпой, особенно толпой мальчишек. Это просто и к этому быстро привыкаешь. Начинаешь забывать, кто ты есть, становишься массой. Ты не особенная, когда стираешь себя и мешаешь в общую банку с краской. 

 — Зачем быть особенной?

 — Чтобы в момент, когда захочется быть услышанной, тебе это позволили. Идём!

 Люся в кожаной юбке с высокой талией и кружевном бордовом боди с длинным рукавом, была настоящей рок-звездой. Я никогда не видела её такой утончённой и привлекательной. 

 Девчонке дико всё это шло, она была настоящей девочкой-рок, и кажется сама закайфовала. Во всех магазинах играл этот волшебный саундтрек нового года, и Люся стояла в новой красивой одежде и… не могла не улыбаться. Я видела, как её щёки подрагивают от еле сдерживаемой улыбке, и старалась не спугнуть моего дикого зверька. Баб Мотя принесла серёжки-кольца, которые будто пришли из прошлого века, чтобы украсить Люсю. 

 — Смотри… — улыбнулась она, подставляя серёжку. Люся всё-таки улыбнулась.

 — А можно твои сапоги? — спросила она, глядя на меня.

 — Конечно! Замшевые, высокие?

 — Ага… 

 — Можно. Но твои камелоты тут тоже подойдут, если хочешь знать.

 Люся просияла. 

Глава седьмая. Наивная Лида

Надменность скрывает слабость.

Гордость и предубеждение (Pride & Prejudice)

Такси везло меня в коттеджный посёлок в тридцати километрах от города. В таких уже не осталось старых деревенских домиков, их строили с нуля. Там были ровные асфальтированные дороги с идеальными обочинами, расставленные на равных промежутках друг от друга магазины, остановки и детские площадки. Высокие заборы, видимость развитой инфраструктуры. Готова поспорить, что побоку жителям этих домов и детские площадки, и магазины местные, и уж тем более автобусные остановки. 

 Такси остановилось перед одним из таких домов, и меня встретила неприятная тишина. Когда меня нанимали на частные вечеринки, я приезжала заранее, но шумиха к тому часу уже имела место быть. Сновали сотрудники кейтерингового агентства, мотали шнуры звуковики. Это была привычная активность, которая тут же помогала втянуться в процесс, это было уютно. Все сразу превращались в людей одного сорта, хоть и находились в доме совершенно себе не по статусу. 

 Я вышла из машины, достала из багажника свой чемодан, тубу с инструментами и остановилась перед воротами. Было закрыто, но имелся звонок. С момента, как я закрыла дверь такси и до момента, когда машина тронулась и скрылась в конце улицы, я была под какой-никакой защитой. Казалось, что в случае чего смогу сбежать. Теперь я была одна, над головой на черничном покрывале уже рассыпались морозные звёзды и ветер был загородным, холодным. Неприятным. 

Я простучала каблуками по выложенному плиткой тротуарчику и нажала на кнопку звонка.

 — Н-н-да, — ответил мне томный женский голос.

 — Здравствуйте! Бармен, на вечеринку, — мой голос дрогнул от волнения. Я не привыкла вот так приходить в богатые дома, где меня не встречали с порога. Ну, или хотя бы приходила не в одиночестве. Почти всегда у входа тусовался кто-то ещё.

 Мне не ответили. Домофон пропищал и ворота с глухим щелчком открылись.

 Я торопливо вошла во двор, удобнее перехватив тубу и чемодан, как будто держась за них — оставалась в безопасности. У дома было шикарное широкое крыльцо, как в каком-то старинном фильме, где во дворе парковались кареты и из них прямиком на первую мраморную ступеньку выходили дамы. Имелись даже колонны и крошечный балкончик на втором этаже. Пошёл снег, который ледяной крупой заносил идеальный чистый двор, путался в живой изгороди и оседал на ней шапками. 

 — Проходите, — на верхней ступеньке меня ждала строгая дама в чёрном платье. Ну просто дом мистера Рочестера. 

 — Я не рано? — на всякий случай уточнила я, поднимаясь по ступенькам к великолепным дверям. Да тут и правда был дом из романов сестёр Бронте или Джейн Остин. Прямо дух захватывало. 

 — Нет, вы как раз вовремя, — без улыбки ответила женщина в платье. — Меня зовут Анна Викторовна. Я буду тут ещё около пятнадцати минут, потом уйду. Идёмте, я вас провожу. 

 М-да... Анна Викторовна? Точно? Не миссис Уотсон или типа того?

 — Оч… — я хотела было сообщить, как мне приятно знакомство, но Анна Викторовна уже шла передо мной и не нуждалась в том, чтобы я представлялась ей. Увы.

 Она провела меня через просторную… ладно, назовём это прихожей, но я такое видела только в фильмах, и они это явно называли иначе. Наверх уходила шикарная лестница. Ах! С такой бы скатилась какая-нибудь просто Мария, под мрачную музыку, а на верхней ступеньке стояла бы некая донна Роза и дьявольски хохотала.

 Сейчас откроются двери и я увижу оббитые шёлком стены, камин и милые полукруглые креслица. О да, и рояль, конечно. Ага-а, а вот и он, родимый. Всё было именно так, как я думала. Просто спектакль какой-то, иммерсивный театр или квест-комната с хорошими декорациями.

 — Простите, — я остановила Анну Викторовну и та повернула ко мне голову. Достаточно медленно, чтобы я поняла насколько это неуместно останавливать экскурсию. — А…м… Это точно дом… — и я, конечно, забыла фамилию заказчика. 

 — Вы приехали по моему звонку, но это не мой дом, так что можете не вспоминать фамилию. Да, всё верно. Сегодня будет мероприятие и для него нужен бармен. Что-то не так?

 — Нет, но… дом выглядит так, будто в нём не живут, а исторические фильмы снимают… — пробормотала я, глядя по сторонам в поисках картин маслом, где были бы изображены члены семьи и их собачки. 

 — Ну… — Анна Викторовна улыбнулась, явно поощряя моё любопытство. Она прямо-таки гордилась местом в котором, очевидно, работала. — Это правда. Интерьер очень необычный. Владельцы этого дома были немного… Фанаты определённой эпохи. Но они тут больше не живут. Дом продан. 

 — А вы, должно быть остались? — засмеялась я, чувствуя, что очутилась в какой-то новогодней сказке, не иначе. 

 — Что-то вроде того. Итак, — Анна Викторовна распахнула двери в следующую комнату. 

Мы оказались на кухне, которая была вся деревянная и будто совсем не современная. Я запросто могла представить пухлощёкую кухарку, которая тут коптит рёбрышки и сосиски на открытом огне и готовит в котле суп. А в котле побольше похлёбку для слуг.

Глава восьмая. Первое "Первое свидание"

Идеальное свидание. Туториал от Лидии Ивановой

1. Определитесь с типом свидания. Например:
Романтичное, спортивное, интеллектуальное, экстремальное или интригующее. 

Как выбрать? 
Спросите девушку!

Получилось? Ура! Рыбка на крючке.

2. Место! 
Кафе, скалодром, квест, прыжок с парашютом или свинг-пати.

Как выбрать?
Спросите девушку!

Привели? Ура!

3. Атмосфера!

Музыка, непринуждённые разговоры, мо-ожет быть цветы, а может быть и нет... Секс с извращениями? Хм... ну, дамы бывают разными.

Как выбрать?
Спросите девушку!

4. Еда... самое главное!

Изящный салат с рукколой и кукурузным муссом или шаурма с чесночным соусом? Да и да!

Как выбрать?
Спросите! БЛИН! ДЕВУШКУ!!! 

Ну или её мать! М-муа! Удачи, неудачник!

Как бы объяснить, что это было… Не уверена, что смогу. Сколько не пыталась, всегда выходило неправильно, но сейчас выбора нет, да? Все карты на стол? 

Смешно вспоминать, как это было спустя полгода, когда я уже наизусть знаю твои губы, но тогда не знала. И они меня оглушили, как очень громкий бас на рок-концерте. Я на секунду зависла и это была твоя фора. Ты тут же прорвал оборону, язык коснулся моего языка, а руки бесцеремонно легли на обнажённые плечи. На мне было то платье, серебряное с открытой спиной, и ты этим воспользовался на всю катушку. Я даже не уверена, что у меня был шанс, хотя, кто знает. 

 По спине пробежал горячий пар, превращающийся в капельки влаги, щекочущие кожу. И нет, это я не на плиту села и не включила задницей чайник. Это твои пальцы. Вверх-вниз, вверх-вниз. Они сдавливали и массировали мою спину, будто я пришла на очень странные спа-процедуры. И, если честно, я потеряла голову, чувак. 

 Потеряла её ровно на пять минут. И за это время ты успел меня просто разорвать на кусочки своими пальцами, губами, зубами. И я знала уже, не сомневайся, что всё изменится. Что я не смогу просто спрыгнуть со столешницы и жить дальше, будто ничего не случилось, потому что ты, прямо в эти пять минут, выцарапывал своё имя у меня внутри. Оставлял следы всюду, где вздумается. В голове, на подкорке. В сердце, прямо на его эластичной, такой защищённой шкуре. В лёгких, которые уже не могли вмещать твой запах и отчаянно ему сопротивлялись, чем иначе объяснить то, что у меня не хватало дыхания? 

 И я очень хотела не чувствовать всего этого, но моё тело всё ещё плавилось, как восковое, от этого раскалённого пара. 

 Как я в себя пришла? Ха! Просто ты перешёл все границы, когда чуть отстранился, обнял ладонями моё лицо, а потом мучительно-сладко, медленно облизнул мои губы. Вот и всё. 

В этот момент я не на шутку перепугалась, зажмурилась, протянула руку, схватила шейкер и со всей силы шибанула тебя по башке, Красавчик. 

 Ну ты правда заслужил, потому что это было жестоко. У меня в ту же секунду такое головокружение началось, что стало ясно - это была грань. Дальше — разврат, а нам разврат не нужен, правда? 

В общем, ты был отделан шейкером. Нежно.

 — Ты психованная! — прошипел ты, рассмеялся и чмокнул меня напоследок, сжав щёки, чтобы губы сами вытянулись вперёд “уточкой”. — Красотка. Ладно, бери своё пойло и пошли! У нас свидание!

 Я спрыгнула со столешницы и стоило тебе уйти, тут же скатилась по стеночке и уселась на пол. Платье съехало, нужно было приводить его в порядок. Волосы в беспорядке. Всё было очень-очень плохо. И сердце билось так, что начинало уже побаливать от этой истерики. Но самое главное — это кисель в голове. Это нечестно, Егор! Это было нечестно… Я дезориентирована, как отравленный ядом зверёк перед отловом. Как оглушенная рыбка перед поимкой. 

***

 Вместо “Вестсайдской Истории” заиграла французская версия “Ромео и Джульетты”. Не знаю, что ты этим хотел сказать, но я тогда оказалась немножко тронута. Ты даже достал откуда-то цветы! Целый букетище! Пошлейших красных роз… И улыбался как дурачок, будто подготовившийся к уроку двоечник. 

 — Как пошло. Розы… — хмыкнула я. — А дама сердца знает, что ты только что сосался с барменом?

 — Как пошло. Сосался… Ты же дама! — парировал ты и указал на отодвинутый стул. — Садись. Я, наверное, должен был отодвинуть, но не знаком с этикетом. Сорян. 

 — Не прощу. Девушек не целуют до свидания.

 — Ну тебе же понравилось!

 — С чего ты взял?

 — Не тупи. Это сразу видно. Ты вся раскраснелась, разволновалась… Мне понравилось. 

Глава девятая. Про принцев и принцесс

Принц мой сам придёт, и сразу на вертолёт и в замок. 
Там дворецкий, кухарка и личный водитель, он там просто Господь и это его секта.
Я там буду бродить в его майке и отпугивать левых самок. 
И моим отношениям не помешает недостаток инициативы и интеллекта!

Он будет меня любить всегда и во всех позах.
На рояле, в гостиной, на кухне и на заднем сиденье машины.
Не спросит диплома, рекомендаций и возраст.
Главное, что, когда я рядом, у него кровь закипает в жилах.

И пускай кто-то скажет, что я недалекая клуша.
И что со мной говорить не о чем и трахаться неинтересно!
Я, вообще-то, в тренде, я главе к пятнадцатой стану получше.
Мне купят шмот и причешут, ну всё в общем будет кошерно!

Я от принца убегать буду, чётко. По средам!
Он догонять будет, это такие дебильные брачные игрища.
Ловит, тащит в замок, отпаивает  шоколадом и укрывает пледом.
А я такая… Нет! Я гордая, сильная, пусти, мужичища!

Тут главное не провафлить момент и не давать поблажки.
Чу-утка пережала и всё! Принц убегает.
И вот ты уже не главная героиня с обложки.
А второстепенная стерва, которую в конце обломают.

От автора

Ты поразительно упрям. И мне кажется, будто не понимаешь человеческого языка. Не принц, одним словом. Но и я не Анастейша Стил… Во мне туповатой эротики в стиле кусать-облизывать губы — ни на грош. Восхищённых взглядов не кидаю из принципа. На деньги не падка. Шмотки красивые мне не нужны. Еда… не впечатляет. Алкоголь? Ну, что я, вин дорогих не пила? 

 Моя защита от глупых мужчин-собственников — исключительно в том, что… мне ничего от них не нужно. Я зарабатываю ровно столько, чтобы копеечка к копеечке хватило на все “хотелки” по списку. Тут всё, от трусов до усов. Так что… 

Твой заход через старый красивый дом с экономкой, камином и кукурузным муссом — потерпел фиаско. Увы, братан. Но не этим меня можно покорить. Так что я сделала себе коктейль покрепче, и вытянула ноги на диване, уставившись в камин. 

 — Итак… Как же мне забирать своё, нажитое непосильным трудом? — я задумчиво пошевелила пальцами ног и ты уставился на них, как будто в жизни женских ступней не видел. 

 — Кхм… Ну… 

 — Ну? — я повысила голос, не желая отступать. Мне стало казаться, что я могу быть на коне, но ты обломал.

 Взял свой бокал, сел на диван у меня в ногах и устроил мои ноги на своих коленях. 

Твои пальцы… коснулись моих ступней и стали, блин, массировать. Нет, я всякого ждала, но не такого. Краска мгновенно залила мои щёки позорнейшим девственным румянцем. Я слаба на… массажи всех видов. Голова, руки, ноги… я вся ваша. И ты это увидел, понял и в ту же секунду стал ещё хуже себя вести. Стал сильнее давить на чувствительные места, прямо в раж вошёл. В какой-то момент я откинула голову и выгнулась в спине, потому что по телу от точки на взъёме, прошла волна удовольствия близкая к оргазму. 

 Тоже самое я чувствовала, когда кто-то водил по моей голове массажером-пауком… чистый кайф! Я всхлипнула, прижала руки ко рту и стала подбирая под себя ноги отползать, а ты двинулся на меня. 

 — А-а-а, — отрывисто прошипела я, качая головой. — Не приближайся ко мне, маньяк!

 — Почему? — ты хищно улыбнулся и навис надо мной, касаясь всего моего тела всем своим телом. 

 — Потому что, потому и кончается на “у”!

У нашей маменьки это было, как ответ на… любой вопрос. Вообще любой, и я рассчитывала, что ты отстанешь уже, но увы, не отстал. Ты рассмеялся и прижался к моему лбу своим, в таком трепетном интимном жесте, что я фыркнула и отвернулась. 

 — Ещё чего, — но моё бормотание тоже не отвадило твою мерзкую тушку от меня.

 Ну, если честно, сейчас я могу говорить, что ты вовсе не мерзкий. И был не мерзким. От тебя пахло просто умопомрачительно и как-то очень знакомо. А ещё тело было крепким. Может не накаченным, как торс на рекламе трусов, но не рыхлым. Приятным. Ты не был удушливо жарким, как многие мужики, наоборот. С тобой было как-то свежо и прохладно. Фу! Меня чуть не выворачивало от желания сбежать от греха подальше, но перед этим на секунду прижаться губами к сгибу твоей шеи, просто эксперимента ради. 

 Ненавидела тебя. И сейчас ненавижу, за то что… лежишь тут такой…

Пол года спустя

 Лида перевела дух. Её рассказ длился уже почти полтора часа и в горле пересохло на самом ответственном моменте. В палату коротко постучали. 

 — Да? — ответила она, вопросительно, неуверенно. 

 — Лид, это Сафо и Неля, — раздался голос Лидиной знакомой, которую она в сущности и не знала. Так, видела пару раз. Просвещала несколько дней назад на тему отношений, когда с Егором ещё всё было хорошо. 

Глава десятая. Обычный заносчивый мажор

 — И почему так сложно отказывать красивым мужчинам, которые не видят берегов? 
  — Вот потому и сложно... Ему-то что? Он уже утонул... нечего терять, дорогуша.

(Полуночная беседа Лидии и баб Моти)

Пол года спустя

Лидия сидела на койке, скрестив ноги по-турецки и смотрела в окно. За ним пролетал не то тополиный пух, не то просто мошки в глазах от усталости, но что-то явно было и это раздражало. Лидию вообще всё сейчас раздражало. Особенно тишина.

 — Лид? — позвала Люся. — Ты домой не пойдёшь?

 — Не пойду, — Лида покачала головой. 

 — Понятно, — и вздох Люси Лиде не понравился. 

 — Ну, что такое? — она развернулась, уже заранее недовольная. Сестра хотела жалости, это понятно, но сейчас Лида этого дать не могла. — Я знаю, он твой лучший друг. Знаю, окей? 

 — Окей.

 — Только не нужно сейчас рыдать. Это никому не поможет. Если хочешь — я вас оставлю и вы поговорите! Если нет — вызывай такси и едь домой. Позже поговорим. 

 — Не могу говорит с тем, кто…

 — Тогда не рыдай и соберись. Всем только хуже от слёз. От них голова болит. Пожалуйста, не разводи мокроту! И не давай бабе Моте рыдать. 

 — Ага… — Люся ушла, и Лида тут же схватилась за голову. — Я так много на неё ворчу… Сил нет. Я ужасная. И ты тут очень пригодился бы… она… ужасно без тебя переживает. Не понимаю, как раньше жила. Ну и мы, кстати, добрались до вашей первой встречи, так что давай не будем отходить от темы разговора. У нас впереди ещё немало всего. 

 Итак, на чём я остановилась? 

За пол года до того

 Ты навис надо мной коршуном, и дьявольски улыбнулся. Эдакий искуситель, которому я не хотела подчиняться. Это было странно. Я понимала в общем-то, что ещё в первую нашу встречу не осталась тобой незамеченная. Не из-за трусов, вовсе нет. Из-за тона, которым ты мне сказал свою первую фразу, из-за взгляда. Пронзительного, тяжелого. Ты был в отчаянии, когда мы увиделись снова, и только поэтому, как мне кажется, так много и дерзко говорил, веселя свою группу поддержки. И да. Мне кажется, что ты волновался. А сейчас, был в сантиметрах от меня и… совершенно спокоен. 

 Ты лениво наблюдал за мной, уже веря в свою победу. Твоё волнение переходило в другую фазу. Оно медленно, но верно превращалось в сексуальное. Это тоже не может быть секретом. У тебя очень мягкая живая кожа, и одна только улыбка преображает лицо, оно тут же всё меняется, собирается морщинками, складками, ямочками. Это настоящее волшебство, которое заставляет меня смотреть и смотреть, а потом себя одёргивать.

 — Я сейчас мог бы в два счёта уложить тебя на лопатки, — медленно произносишь ты, устраиваясь удобнее. Мне пришлось напрячься, чтобы не раздвинуть ноги, как бы комично это не звучало. 

 — Я уже на лопатках, ты слепой, что ли?

 — Нет, не слепой. Но я не об этом.

 — И за что же это я тебе могла бы дать, позволь спросить? Ты не устроил мне свидания, не был мил и обходителен. Не провёл душевных бесед и всего такого…

 — Хочешь скажу что-то? — твоя улыбка так и не угасла и теперь просто мешает говорить. От неё слова кажутся вязкими, слишком ласковыми, — Тебе всё это не нужно, — ты наклонился и поцеловал мою щёку, рядом с губами. — Ты прекрасно справляешься без романтики и разговоров, — ещё один поцелуй в другой уголок губ. — И я тебя рассмешил. Ты столько хохотала, что у меня уши заложило. 

 — Ты придурок, — констатировала я и стала биться, чтобы тебя с себя спихнуть, но ты провёл ладонью от колена вверх, по моему бедру, отодвинул его и сделал то, чего я боялась. Лёг между моих ног… прижавшись, ну… весьма красноречиво, короче, это было. — Ты что себе позволяешь? Я не девочка, не дурочка, которая пустит на тебя слюнки. Мне это не интересно, понимаешь? Чего прицепился?

 Голос звучал всё-таки не очень уверенно и это было досадно. От этого потрясающего вторжения в личное пространство тело кололо иголочками. Ты удерживал себя одной рукой, а другую так и не убрал с моего бедра. Нагло пощупал, поморщился, улыбнулся. Я окаменела. Нет смысла бодаться с диким животным, оно никуда не денется, если уж почуяло в тебе лакомый кусочек. 

 — Ты мне понравилась. Чем я плох?

 — Да я тебя не знаю! Мне от тебя нужны только мои духи! И ты меня не знаешь. Может, я чёрт знает кто, чёрт знает откуда и вообще опасный криминальный элемент себе на уме. 

 — Если я отдам тебе духи, — ты коснулся кончика моего носа своим. — Ты сбежишь.

 — Почему? Ты так в себя не веришь? — ты поморщился в ответ и сжал вместо бедра мою талию, наваливаясь сильнее, так, что я остро ощутила, как ты не хочешь моего побега.