Девять дверей. Секрет парадоксов.

1 часть. 1 глава. Похищение моих кошмаров.

Утренний лес был окутан туманом. Деревья, выныривая из густой белой пелены, размытыми очертаниями темных мокрых стволов мелькали мимо меня, словно призраки. Обувь насквозь промокла и чавкала, а ноги замерзли. Но надо было торопиться. Тревога разрасталась внутри, подстегивая ускорить шаг. Как бы не заблудиться в этом молоке! Но вот и знакомый пруд с мостком, узкая тропинка, идущая через низину, где на красных стеблях малинника набухли почки.
Но что это?! По земле стелется и поднимается вверх дым над фруктовым садом, вместо которого торчат мертвые обгоревшие стволы. Перехожу на бег, в горле саднит от гари и сковавшего все тело страха. Улица, как может охватить мой взгляд, объята пламенем. Огонь, словно голодный дракон, доедает деревянные постройки. Кирпичные стены домов частично обрушены, обнимают горы золы и пепла, в которые обратилось все, что было внутри. Изнутри вырывается дикий крик и эхом разноситься над обезлюдевшей деревней.
Я проснулась вхолодном поту. Будильнику еще осталось досчитать минут пять, прежде чем разразиться мелодичным звоном, от которого хочется запустить в стенку этого тикающего садиста! Я не люблю электронные часы, в них нет романтики. По ним ты не скажешь, например, что на часах без четверти шесть, если куда-то спешишь, или сорок пять минут пятого, если не торопишься. Они всегда говорят одно и то же, и убивают фантазию! Да и, вообще, с электроникой я не очень дружу. Сто лет пройдет, пока разберешься во всех этих кнопочках, а про компьютеры и говорить нечего! Это для меня головоломка! Знакомый «хакер» Данька, с которым мы вместе работали в газете «Новостное обозрение» в моем родном городке, частенько надо мной подкалывал по этому поводу: «Лариска, ты будто из пещерного века!» Ему я, конечно, не стала говорить, что не только в ворде плаваю, но и вся техника для меня темный лес. Я глянула на сияющий голубым экран ноута, который уже давно поджидал, когда же я наконец соизволю скинуть на флешку за ночь доработанную статью.
Покрутив головой вправо-влево, я потянулась, расправляя затекшие шею и спину. Засыпать, сидя за столом, стало для меня нормой за последнюю неделю. Начальство завалило мелкой работой, за которую не берутся более опытные кадры нашей редакции. А мне, как отбывающей испытательный срок новой сотруднице, не приходиться привередничать. Такова участь всех, кто хочет влиться в коллектив: нужно заслужить авторитет и проявить себя. Встав из-за стола, я поплелась на кухню.
Легкий завтрак из тостов и кофе вывел меня из спячки. Схватив со стала флешку, я натянула ветровку и пулей вылетела из квартиры. Не особо доверяя лифту, мне все же пришлось воспользоваться им, потому что бежать по лестнице было бы дольше.
Почти через пять минут я оказаласьна автобусной остановке, где маршрутку штурмовала целая толпа народа. У меня закралось подозрение, что водители Газелей являются подпольными магами, потому что вместить такое количество пассажиров в малюсенький салон смог бы только настоящий волшебник! Но в этот раз мне повезло, я доехала до метро сидя. Всю дорогу мне казалось, чтона меня кто-то смотрит. Подняв голову, я заметила высоченного странно-одетого мужика, скрючившегося за спинами громко лопочущей на своем языке парочки иностранных студентов. Он то и делопоглядывал на меня.Я отвернулась к окну, чтобы не пропустить свою остановку (еще путаюсь в Московских улицах), и стараясь отвлечься от навязчивой мысли о слежке.
Выскочив из душной «скорлупки» около подземки, я спустилась вниз, попав в людской поток, текущий на платформу. И снова мелькнул тот же странный тип, что гипнотизировал меня в маршрутке. На всякий случай я протиснулась к другому вагону подъехавшей электрички и вскочила на подножку в последний момент. Присела на свободное место и расслабилась, спокойно пробегая глазами по разношерстной публике. И чуть не подпрыгнула на месте, натолкнувшись на пристальный взгляд вездесущего здоровяка, стоящего буквально в двух метрах о меня. Как он оказался тут, если я несколько раз проверяла, его не было?! Одно из двух: или у меня окончательно едет крыша, или за мной, действительно, следят.
Еще дня три назад, когда я возвращалась с работы, мне показалось, что кто-то неотступно идет за мной. Был уже поздний вечер, в сумерках я смогла разобрать только очертания высокой мужской фигуры. Тогда мне удалось «сбросить хвост», забежав в супермаркет, где я затерялась среди покупателей. А уже придя домой, посмеялась над собственной излишней мнительностью.
Еще раз украдкой глянув на приставучего типа, я убедилась, что он продолжает пялиться на меня. А вот и моя станция! Уже выходя из вагона, я оглянулась, но странного дядьки, как не бывало. Да что же это такое?! Может я просто перечитала детективов, и у меня развивается мания преследования?! Мерещится всякое! Это, наверное, от недосыпа. Ладно бы одна сверхурочная работа измотала меня, но ведь каждую ночь я вижу эти жуткие сны!
Хватит, на выходные уеду в Подмосковье, проверю, как там мой дом, не снесли ли. Заодно и отдохну от суеты и шума большого города, в котором я живу уже два с половиной месяца, а все никак не привыкну. Перед моим уходом из скромной провинциальной газетенки Мария Ивановна, наша редактор, уговаривала меня остаться, предупреждая, что в столице работают настоящие акулы пера, и они сожрут меня без соли и перца. Но я должна была вырваться из сонного царства, в котором мне было невыносимо.
Офисный гул собирающихся на летучку сотрудников я услышала еще на лестнице, где курили четверо корреспондентов, обсуждая будущие задания. Вся редакция кипела перед предстоящим отчетом начальству. Я пробралась к своему столу и, распечатав статью, решила поразнюхать обстановку. В открытой приемной еще никто из коллег не появлялся. Только секретарша нашего шефа что-то быстро строчила, цокая по клавиатуре маникюром.
- Привет, Марина, как дела? – сунула я голову в дверной проем.
- Доброе утро, Ларочка! – улыбнулась она, но тут же скисла, - ты чего такая замученная? Опять всю ночь писала? Что, решила потягаться с Прохоровым и Гориным?
Я даже прыснула от смеха.
- Скажешь тоже! Я же здесь без году неделя!
- А я слышала, поговаривают, что шеф тебя уже давно взял и даже повышение обещал!
Удивлению моему не было предела: наш коллектив мог занять первое место по сплетням!
- Мне об этом ничего не известно.
Но в словах Маринки было что-то, что меня зацепило. Неужели это правда, и меня зачислили в штат?! «Нет, пока рано радоваться!» - очнулась я, насторожившись. Почему это шеф не вызвал меня к себе, и сам не сообщил мне об этом? Все это было очень подозрительно.
Меж тем в приемной начал собираться народ, разбившись на отдельные кучки и вполголоса жужжа на разные темы.
- Смотри, Ларочка, если перейдешь дорогу Маффину, он тебя в порошок сотрет, - шепотом предупредила Маринка, косясь в сторону высокого стройного блондина, что-то рассказывающего заместителю редактора, Петру Семенычу.
Опасность заиметь врага в лице Никиты Горина – спецкора газеты «Новости Москвы», мне не грозила. За его плечами уже накопился солидный опыт журналистской работы, и у него был несомненный писательский талант! При этом Никита отличался завидной целеустремленностью и пробивным характером. То есть все черты успешного журналиста имелись у него в избытке. Все ответственные интервью начальство всегда поручало ему, поэтому его статьи всегда печатались на первых страницах. А я только поступила на работу и делала робкие шаги новостника. Так что не могла составить ему конкуренцию. Напрасно Маринка стращала меня. Я не помеха Горину, да и не стремилась ею стать. Вообще, профессию журналиста я выбрала только потому что, имея на руках диплом филфака, не знала, куда податься. Писать очерки и рецензии у меня получалось довольно легко, но это было, скорее, зарабатывание денег, а не призвание. Сказать, что я себя еще не нашла, ничего не сказать. Мне все время казалось, что я занимаюсь не своим делом. Моя лучшая и единственная подруга Вика, в шутку сравнивая меня с героями Пушкина и Лермонтова, говорила, что я - лишний персонаж в романе под названием жизнь.
Я бросила взгляд на белобрысого парня, а тот, словно только этого и ждал: обернулся, будто между делом на нас с Мариной и, заигрывая, подмигнул мне.Возведя глаза к небу, я отвернулась, по ходу заметив, как он, смакуя собственную неотразимость, самодовольно улыбнулся белозубой покоряющей женские сердца улыбкой.
Успев покрутить романы почти со всеми представительницами прекрасного пола нашего коллектива, и разбив кучу сердец, Никита оставался любимчиком наших дам. Они, наверное, в отместку за свои несбывшиеся мечты, прилепили ему сладко-приторную кличку «Маффин».
Маринка сразу сфотографировала, как местный ловелас строит мне глазки, и тихонько зашептала мне через стол:
- Он, по-моему, наметил тебя в свои «жертвы», как только ты к нам пришла. Смотри, будь с ним поосторожней, он известный сердцеед, - грустно вздохнув, констатировала она, возможно, уже испытав на себе вероломство неотразимого блондина.
- Ой, да мне не до него, - отмахнулась я, так же тихо. И это действительно была правда. «Чары» Горина на меня не действовали, может, поэтому я легко общалась со всеми сотрудницами нашей редакции. Они не воспринимали меня, как конкурентку. – И он не в моем вкусе.
- Прошу в кабинет! – из-за двери заглушил мое последнее замечание бас шефа, как сигнал к началу рабочего дня.
Наш главный редактор, лысый, тучный мужчина, разменявший шестой десяток, сидел во главе длинного «т»-образного стола, словно орел со скалы, взирая на ведущих журналистов, усаживающихся за столом. Он прошелся по основным темам предстоящих недель, раздавая задания и принимаяготовые к публикации статьи. Все младшие сотрудники печатной индустрии сидели вдоль стены, дожидаясь своей очереди. Я притулилась в уголке с папкой на коленях и все думала про того странного типа из метро. И от мысли, что после работы он может поджидать меня, по спине побежали трусливые мурашки. Я уже стала подумывать, а не переночевать ли мне сегодня у подруги, сменить маршрут, так сказать. Как вдруг услыхала свою фамилию, от чего чуть не подпрыгнула на месте, ведь шеф еще никого из корреспондентов не отпускал с заседания, как это обычно происходило, и не приступал к работе с новостниками.
- Васильева, сегодня в семь вечера в гостинице «Метрополь» запланирована встреча с заместителем премьер-министра Великобритании Ричардом Девисом. Это неофициальный визит. Но он согласился дать краткие комментарии по основным важным международным проблемам. Возьмешь у него интервью. Постарайся достать побольше информации. Через час жду список вопросов.
Если все это время, пока шел обычный рабочий процесс по обсуждению сделанного и поиску будущего материала, в кабинете стоял тихий гул от перешептывания сотрудников между собой, то теперь наступила абсолютная тишина. Все взоры были обращены на меня, я это физически ощущала. Чувствуя себя ужасно глупо в этот момент с красными от бессонной ночи глазами на изумленном лице, я смущенно и испуганно глядела на начальника, стараясь не моргать, внимая каждому его слову. Мне было понятно, что за такое интервью большая часть наших журналистов глотку бы перегрызла. А тут его поручают какой-то выскочке! Все были просто в шоке от того, что главный редактор собственноручно отдал (и все это осознавали) место в первой колонке стажеру.
Еле дождавшись окончания заседания, я постаралась потихоньку выскользнуть из кабинета, чтобы поскорее приступить к ответственному поручению. Но остаться незамеченной, когда твое имя носиться по всей редакции, было нереально. И я совсем не удивилась, почувствовав рядом знакомый парфюм.
- И что это было?! – раздалось у меня над головой, когда я наметила добрую часть вопросов для будущего интервью.
Мне необязательно было смотреть, кто это возмущается, Ведь Маринка уже предупредила меня о страшных последствиях, если я посмею перейти дорогу Маффину.
- Я не понимаю, о чем ты, - спокойно ответила я, не отрываясь от работы.
- Все ты понимаешь! – раздраженно рявкнул Горин. – Кто ты такая, что шеф преподносит тебе на блюдечке с голубой каемочкой это интервью?!
Для меня это тоже была загадка, причем по обоим пунктам.
- Думаю, он увидел во мне потенциал, - ответила я, только чтобы Маффин отстал.
Но он презрительно фыркнул:
- Значит, лизать задницу начальству – это теперь именуется потенциалом! Что ж, ясно. А, может, ты его еще чем-то радуешь?!
Я чуть со стула не упала от подобных предположений в свой адрес. Его мерзкие намеки меня взбесили, и я со злостью бросила ему в лицо:
- В этом деле у меня совсем нет опыта. Может, поделишься?
Лицо Горина стало красным, как кумач, ведь он привык, что все женщины в офисе и не только там перед ним млеют и лебезят. И не ожидал, что ему заплатят его же монетой.
- Готовься к войне, Васильева! Я так просто не сдамся!
Он круто развернулся и утопал в свой личный кабинет. А я осталась гадать, что за месть он изобретет.
В 17.00 я уже ехала домой, чтобы подготовиться ко встрече с дипломатом. Вспоминая сегодняшнее утро, я снова и снова гадала о тех неведомых причинах, побудивших начальство доверить мне столь серьезное дело. А потом перед глазами встало разъяренное лицо Горина.
Когда я только пришла в редакцию работать, он и ко мне пробовал подбивать клинья. Но я не реагировала на эти подкаты, да и не до них мне было тогда... Наверное, прошло 4 месяца с тех пор, как я выписалась из больницы, куда попала после той жуткой аварии. Когда я очнулась в реанимации, доктор сообщил, что у меня черепно-мозговая травма и трещина в руке, помимо мелких ушибов и ссадин. Что произошло, я не помнила, так же, как и кто я такая. Чуть позже мне рассказали, что водитель-дальнобойщик уснул за рулем фуры и, влетев в автобусную остановку, сбил на смерь четырех человек: двух женщин, подростка и старика. Меня чудом задело вскользь.
Я очень быстро выздоравливала, даже врачи удивлялись, словно заговоренная! А вот память... В голове моей была каша из каких-то фрагментов и непонятных слов. Врачи надеялись, что объявятся мои родственники и опознают их безымянную пациентку. Но никто ко мне приходил. Свое имя я узнала из документов, которые нашла в тех вещах, что были тогда на мне. Васильева Лариса Николаевна, 25-ти лет. Прописка в Подмосковье. Загородный домик с участком в 8 соток, на окраине городка N-ска, где все соседские дома в округе пустовали, потому что их хозяева поразъехались из-за безработицы в этой дыре. После выписки дома я нашла свой университетский диплом филолога. Фоток дома не было, да и не могло быть. Когда меня опознавали в полиции, выяснилось,что я детдомовская. Хотя я и об этом ничего не могла вспомнить и даже порывалась съездить как-нибудь туда, чтобы порасспросить заведующих о себе и своем детстве. Но все как-то откладывала это, потому что после реабилитации никак не могла привыкнуть к обычной жизни: все узнавала заново, начиная с того, как пользоваться электроприборами и заканчивая поездками в общественном транспорте, который меня пугал после выписки из больницы. Короче, первое время я вела себя, будто не от мира сего. Спустя пару недель, немного адаптировавшись, я устроилась в местную газету, потом перешла в другую. Но мне везде было как-то пусто. Вернее, пусто было в моей голове. Память не возвращалась. Я поняла, что в этом месте меня ничего не держит и уехала в Москву. Мне не нравиться дикая гонка на выживание в душном мегаполисе. Но этот хаос лучше, чем мой внутренний вакуум. Ну, конечно, свято место пусто не бывает, и в мою жизнь стали приходить обрывки видений и сны. Говорят, во сне наш мозг работает активнее. Мой - явно глумился надо мной, потому что сначала каждую ночь я переживала один и тот же момент, словно оказалась на пожаре. Я чувствовала горе от потери кого-то дорогого. Потом сны стали длиннее, обрастали подробностями такими знакомыми, что стало казаться, что они моя реальность, а не явь. Чтобы не сойти с ума, я решила записывать их. Зачем мне это было нужно, я не знала, но чувствовала, что мои кошмары не простые последствия сотрясения мозга, а таят в себе нечто очень важное.
От одного вида парадного входа гостиницы «Метрополь», у меня перехватило дух. Это было по истине грандиозное строение!Готовясь к предстоящей встречей с политиком, я покопалась в интернете, почитав о месте, в котором она будет проходить, и о человеке, с которым встречаюсь. Мое, по мнению Вики, черствое сердце тронула трагическая история любви, воплощённая Врубелемв своей «Принцессе Грезе» на мозаичном панно, венчавшим фасад здания.Войдя в фойешикарного пятизвёздочного отеля, творения целой плеяды талантливых архитекторов и зодчих, я словно оказалась в сказке. Лепные плафоны, статуи римских волчиц у парадного входа, цветные витражи на окнах и лифте, блеск люстр перевёрнуто откопированный в мраморном полированном полу, винтажная мебель - все кричало о роскоши и грандиозности этого здания. Я ощутила трепет, будто прикоснулась к самой истории.
Мое отражение из большого зеркала в золоченой раме смотрело на меня встревоженно и растерянно. Я набрала побольше воздуха в грудь, чтобы унять взволнованное сердце. «Надо быть спокойной и уверенной в себе, так ведут себя профессиональные журналисты. А ты, моя дорогая, должна соответствовать заявленному уровню», - напомнила я себе. Поправила свои светлые волнистые с трудом уложенные волосы, вечно вылезающие из любых, самых сложных, причесок. Слегка подкрасила губы. Мало косметики, строгое серое платье-чехол под цвет глаз. Что ж, я готова.
Пока я приводила в порядок мысли и внешность, в зеркале неожиданно стало тесно от появившегося в нем еще одного отражения, которое явно хотело потеснить мое. До ужаса довольная собой физиономия Горина улыбалась мне от уха до уха. В строгом классическом костюме, он выглядел очень элегантно и гармонично в этой помпезно-дворцовой обстановке. Пока я подбирала более-менее цензурное слово, после произнесения коего меня не выставят с позором из приличного заведения, Маффин брякнул:
- Ну что, Васильева, ты готова вытягивать информацию из представителя политического истеблишмента? - и, быстро повернувшись, двинулся вверх по лестнице.
Собрав все осколки, на которые рассыпалась моя, с таким трудом самовнушаемая, уверенность, я пошла в конференц-зал.
В этом небольшом красиво обставленном помещении уже сидели несколько журналистов, спешно включающие ноутбуки и планшеты. Я приземлилась в свободное кресло почти у двери. Наступившая тишина заставила меня вынырнуть из моей сумки с, наконец-то, найденным в ней блокнотом, ручкой и диктофоном.
Я подняла глаза на вошедших. Это был наш иностранец - высокий мужчина, лет 40-ка с холодным надменным взглядом. Все в его облике говорило, что он принадлежит к той касте деловых людей, которые уверенны, что именно они управляют миром. Дипломат был одет очень консервативно. Но вот прическа - черные блестящие волосы, затянутые в тугой хвост, спускающийся по спине, - явно выделяла его из основной массы обычных политиков. Следом вошла пожилая женщина в голубом костюме, который очень шел к ее красиво уложенным пепельно-седым волосам. На пиджаке у нее белел бейдж с именем. «Переводчица», - поняла я.
Интервью длилось уже более часа. Когда все вопросы были заданы, а ответы записаны, я наконец-то выдохнула и поняла, что зря так переживала. Все, что было необходимо, я выяснила. Журналисты один за другим потянулись к выходу. Проходя мимо меня, сияя довольной улыбочкой, Горин подковырнул:
- Всю информацию собрала? - и подмигнул мне, - надо бы теперь все это красиво подать. И у кого из нас это лучше всего получится? - Помахал рукой на прощание и вышел, хлопнув дверью.
В принципе, мне было глубоко начихать на все его насмешки, ведь с заданием я справилась. Ну, а что не задала пару острых вопросов на злобу дня, так это не беда. Другие ведь тоже не поднимали провокационные темы, ну, и я не стала.
Пока собирала сумку, конференц-зал опустел. Я специально медлила: уж очень не хотелось снова пересекаться с Маффином в фойе. Но тут произошло такое! Не успела я выйти в коридор, как передо мной возник (будто из неоткуда, честное слово!) наш иностранный дипломат. Он стоял так близко и смотрел на меня в упор, от чего у меня все похолодело внутри. От неожиданности я ойкнула и сделала шаг назад.
- Может вы хотели задать мне еще вопросы? - на ломаном русском размеренно произнес он, почти гипнотически глядя на меня.
Я буквально опешила. К моей скромной персоне такое внимание! Да еще от политика чужеземца! Видя мое замешательство, иностранец улыбнулся и, указав мне на кресло, предложил присесть. Я кивнула, села и достала блокнот. Что ж, может быть, мне просто повезло и политик решил, что я задержалась намеренно. Поэтому я вспомнила все нетронутые на конференции темы. Каждый ответ мой оппонент сопровождал какой-то кровожадной улыбкой и внимательно вглядывался мне в лицо, будто ждал от меня какой-то особенной реакции. Когда я записала все, что хотела, дипломат, вставая одновременно со мной, тихо произнес:
- Надеюсь, Солари, теперь я ответил на все ваши вопросы.
Я даже вздрогнула, услышав это странное, но, почему-то, знакомое мне имя. Может, он назвал меня так на иностранный манер? И я вежливо поправила его:
- Лариса, Лариса Николаевна.
Британец посмотрел на меня как-то настороженно.
- Конечно, - протянул он тихо.
Но тут раздался телефонный звонок. Видимо у него, потому что свой мобильник я отключила перед встречей. Он, слушая звонившего, громко воскликнул, сверкнув глазами в мою сторону:
- Значит она, все-таки, начала все вспоминать! - совершенно забыв про английский акцент, он поразил меня своим чистым русским. - Это меняет дело.
Иностранец неожиданно подскочил ко мне и положил свою, почему-то, ледяную ладонь мне на лоб.
- Что вы делаете?! - резко отшатнувшись в сторону, пролепетала я.
Мы явно были в разных весовых категориях, и сопротивляться почти двухметровому дядьке было бы с моей стороны неразумно. Страх сковал меня с головы до пят. Я пятилась к двери. Тот, скрестив руки на груди, на манер молитвы и, выпучив на меня глаза, пророкотал:
- Парадокс жамевю!
Воздух между нами начал густеть, так что еще чуть-чуть и его можно будет потрогать. В этой матово-белой массе заклубился синий свет, змеясь, словно сигаретный дым. Собравшись в единый ком, он поплыл ко мне. Дрожащей рукой я нащупала дверную ручку и рванула ее вниз. Дверь не поддалась. Хотя я точно знала, что ее никто не запирал. В голове у меня прыгали дикие мысли: «Что происходит? Кто этот человек? Как он делает такие вещи?»
Я, почему-то, была уверенна, что коснись меня этот свет, произойдет нечто ужасное. Но случилось еще более из ряда вон выходящее. Не знаю откуда мне это было известно, я резко подняла руки вверх, и что было сил крикнула (меня, наверное, должен был слышать весь отель):
- Парадокс дежавю!
От этих слов я ощутила, как каждый атом, из которых я состою, аккумулировал такую колоссальную энергию и прокатил ее волной по всему телу, будто я ходячая электростанция! И в мгновение световой клубок замер прямо у меня перед носом и схлопнулся, всосав в себя густой воздух. А англичанина оттолкнула от меня некая невидимая сила. Я сама от себя была в шоке: «Это что, я тоже так умею?» Но адреналин, кипевший в крови, не давал мне расслабиться. Надо было бежать отсюда, покуда лже-посол не начал опять плести новые парадоксы (опять это слово!).
После моей очередной попытки открыть дверь я услышала шаги в коридоре. Щелчок. В зал попытался войти Горин собственной персоной. Я не стала ничего говорить, просто схватила его за руку и потащила прочь по коридору, по лестнице, к выходу. Только, оказавшись на улице перед гостиницей, я отцепилась от руки ошарашенного запыхавшегося журналиста.
- Ты что, Васильева, вообще охринела?! - рявкнул Маффин. - Какого черта ты протащила меня через весь отель?
Пока я прикидывала стоит ли ему отвечать, он набросился на меня с еще большим напором.
- Думала после основной конференции лично интервьюировать британца?! Так вот, забудь про первую колонку! У тебя нет никаких шансов!
Колонка... какая колонка? Я рассеянно смотрела на Маффина. В голове у меня пульсировала кровь. Я должна выяснить, почему «иностранец» напал на меня. И как я смогла отразить эту атаку. Рассказывать о том, что произошло, я не собиралась. И так многие считали, что я с кукухой не дружу. Да и кто бы поверил?
Вика! Фантазерка-Вика поверит.
Когда я только приехала в Москву, первым делом сняла комнату. Так я познакомилась с Викторией Котовой. Вика жила одна в большой квартире. Ей хотелось хотя бы дома иметь приятную компанию, так как на работе - в морге - поговорить особенно было не с кем. Женщина - патологоанатом, звучит мрачновато. Обычно профессия накладывает отпечаток на человека. Но Вика, работая хладнокровным трупорезом, была общительная и веселая, обожала любовные романы, фэнтези и разного рода загадки. А я со своей амнезией была одна сплошная тайна. Мы очень сдружились. Я, конечно, не столь романтичная натура, как Вика, но противоположности притягиваются. И хотя мне пришлось переехать в другой район, поближе к работе, мы остались близкими подругами. Часто вечером собирались на ее кухне: болтали о фильмах, книгах, и, вообще, пустяках.
Вот она удивиться, когда я расскажу ей о своем задании и его последствиях. Но это будет точно не сегодня. Мои ноги болели от высоких каблуков, а голова гудела от бессонных ночей и шла кругом от всей этой мистики. Так я стояла, переводя дух и соображая, что мне делать дальше, а Маффин продолжал неистовствовать и глядел на меня, как на полную идиотку: «Мол, кому это я все говорю?»
- Пока, Горин, - кинула я и, не оглядываясь, пошла по Театральному проезду к ближайшей автобусной остановке, оставив журналиста недоумевать и посылать мне вслед гневные реплики.
Когда я приехала домой, было почти десять. Наконец нашарив в сумке ключ, я так и застыла с ним в руке, потому что дверь в квартиру была приоткрыта. Сердце начало отбивать чечетку, а у меня в голове тут же всплыли сотни инструкций по поведению в подобной ситуации, почерпнутые мною из различных детективов, к которым я была, мягко сказать, небезразлична. Я тихо вошла, стараясь издавать как можно меньше шума, и двинулась по прихожей. Свет зажигать не стала, вдруг злоумышленники увидят, какая я субтильная, и набросятся всем скопом. Но дома было тихо. Споткнувшись в темноте обо что-то, я полетела вперед, выставив руки. На полу нащупала опрокинутое кресло и еще много разбросанных вещей. Кое-как добравшись до стола, включила лампу. Состояние моей комнаты в тусклом свете ночника говорило об одном: здесь кто-то что-то искал. На ограбление это, явно, не было похоже, потому что из перевернутого вверх тормашками ящика письменного стола вывалились деньги и были перемешаны с другими вещами и бумагами. Я подняла ящик и принялась все складывать на место: деньги, черновики статей, газетные вырезки, мой блокнот, ручки и тетрадь… должна быть тетрадь, в которую записывала свои сны! Увидев ее почти в середине комнаты, торчащую из-под вываленных из шкафа вещей, я пробралась к ней. Но это оказалась только обложка. Все перекопав, самих записей я так и не нашла. И вдруг из коридора послышался какой-то шум, заставивший меня замереть в той позе, в которой я собирала вещи с пола. За стенкой раздался грохот, шипение, а потом полыхнуло бирюзовым светом. Я, как пружинка, разогнулась и подскочила на месте. Чья-то рука обхватила меня со спины. И не успела я взвизгнуть, как мне крепко зажали рот.

2 глава. Вечерние гости.

- Тихо, - шепнули мне в ухо. Я кивнула, мол кричать не буду. - Согласно пятой поправке законов верховного совета Логии, вы, Солари Грихель, арестованы, - вслух произнес мужской голос, и мне в нос пахнуло апельсином.
Говоривший завел мои руки за спину и защелкнул наручники. Потом зажглась люстра. Не знаю, как, мы находились далеко от включателя. Хватка незнакомца ослабла, и я, вырвавшись, обернулась. И тут же наткнулась на сердитые глаза, такие зелёные, что трудно было понять, кто победит в споре за чистоту цвета, весенняя листва или их радужки. Я глупо пялилась наобладателя этого, по истине, колдовского взгляда, который мог похвастаться так же и безупречно правильными чертами лица: прямым носом, острыми скулами, чувственным ртом. Во всем его облике сквозила внутренняя сила, и это не было связанно с физическими данными, которые, как я могла только что убедиться на собственной шкуре, действительно были недюжими. Этот незнакомец, казалось, излучает некую энергетику. Уверенность и опасность таилась в мягких, как у хищника движениях. И я сразу поняла, что с этим человеком лучше не шутить. Его умный проницательный взгляд свидетельствовал о высоком интеллекте, а подтянутая фигура, острый вздернутый подбородк, излом густых бровей и, к сожалению, сильно сжатые нежные губы говорили о наличие у мужчины волевого характера. Говорят же, что по лицу можно многое сказать о личности человека, так вот, я ясно поняла, что этот субъект непрост. Общую внешнюю строгость разбавляла только его прическа: лохмато торчащий дикий ёжик темно-русых волос. Незнакомец был одет в широкую серую кофту грубой вязки, пятнистые военные штаны и черные высокие ботинки на грубой подошве. В руке он держал странный предмет, внешне напоминающий цилиндрический фонарик, но без светодиодов. Этот предмет был направлен на меня. Что-то подсказывало мне, что дергаться лучше не стоит. Да и бежать на каблуках через завалы комнаты, да еще и со скованными руками было попросту невозможно.
- Я не знаю кто вы, и что, вообще, происходит, - отозвалась я и потребовала, - отпустите меня!
Парень отрицательно повертел головой и четко произнес:
- Вы, Солари Грихель, убили человека и будете осуждены согласно законам Логии.
Второй раз за один день меня назвали таким именем, это смахивало на какой-то заговор. Хотя и фамилию, которую зеленоглазый присовокупил к этому имени, я где-то уже слышала. Может в кино?
Нет.
И тут меня осенило – во сне, вот откуда я ее знаю и имя тоже! Но почему они называют так меня?!
- Я не… Меня зовут Лариса и никого я не убивала! - возмущению моему не было предела. - Я пришла домой с работы, а тут погром! - я обвела глазами комнату, - здесь какая-то ошибка. А вы, вообще, кто?!
Незнакомец же оценивающе рассматривал меня с ног до головы, наверное, раздумывал, правду ли я говорю. Строгость исчезла из его взгляда, уступив место алчности. Куда там Горину с его похотливыми ухмылочками! У меня возникло странное чувство, что этот парень, хочет меня съесть. По спине пробежал холодок, и страх сжал горло. Мы с Викой буквально недавно пересматривали фильмы про вампиров. Подруга визжала от самых кровожадных сцен, меня же они веселили. Но сейчас мне было не до смеха. И это я, с моим-то хладнокровием?!
Так, надо взять себя в руки. Вампиров не бывает. Но я никак не могла избавиться от ощущения, что арестовавший меня - не совсем человек.
Когда это я начала верить во всякие сказочки? Наверное, после встречи с британским колдуном. А я тогда кто, если сумела дать ему отпор? Ведьма? Нет, пора кончать со всей этой мистической белибердой!
Тем не менее, даже вампиру не позволительно так пялиться. Вот если бы я была в любимых футболке и джинсах, хрен кто пробил бы мое самообладание! Я разозлилась пуще прежнего, но защитить свое оскорбленное эго в таком положении не могла. Носить платье, тем более такое облегающее и короткое (хоть и закрытое сверху и с длинным рукавом), и туфли на шпильках я не любила, предпочитая для повседневности более удобную одежду. Но на интервью пришлось нарядиться подобающе обстановке первоклассного отеля. В непривычном образе я ощущала себя не в своей тарелке, тем более со сцепленными за спиной руками и под прицелом непонятного оружия и «рентгеновского» взгляда бесстыжих глаз!
- Меня зовут Марун Бэрс, я дознаватель в следственном отделе регулирования магии Посольства 9-ти миров в Логии,- отрапортовал он.
Я присела на краешек дивана, запутавшись в непонятной лексике. На полицейского он похож не был. Тот, что приходил ко мне в больницу, чтобы установить мою личность, выглядел банальнее и не нес всякую чушь.
- Почему вы схватили меня, а не тех, кто влез ко мне в квартиру?! – по моему мнению, настоящий коп именно так бы и сделал, а не стал бы обвинять неизвестно в чем пострадавшую. Я вся кипела от несправедливости. Но, похоже, этот, как его, Бэрс, считал иначе.
- Это были визуары, а не преступники. - Ответил он. - Видимо они искали улики, кхм... странно, конечно, - парень смутился, - обычно визуары так грубо не работают...
Ага, значит, я всё-таки, права! Приготовившись услышать слова извинения, я заерзала на диване. Руки в наручниках страшно затекли. От пережитых за целый день событий у меня голова шла кругом. Сначала подозрительный тип из маршрутки, потом неожиданное задание на работе и, как следствие гнев Горина, нападение дипломата, грабители в квартире и в довершение – арест!
Среди общего бреда мне по-настоящему не давал покоя тот факт, что дознаватель назвал меня также, как и британец. Я сомневалась, что они знакомы друг с другом, хотя явно имели нечто общее. Мне ужасно хотелось спать и отложить все головоломки до утра. Но мой страж не собирался меня отпускать.
- А ведь эти двое поджидали вас, - подметил он, озадаченно изогнув бровь. Задумчиво окинул взглядом мою комнату и, спустя некоторое время, схватил с пола рюкзак, взял меня за локоть, подняв с дивана, и потащил из квартиры. - Нам надо уходить отсюда. Я думаю, они могут вернуться за вами.
Мой мозг готов был взорваться от такого заявления.
- Как это, за мной?! А я им зачем? - недоумевая лепетала я, на ходу спотыкаясь о валявшиеся на полу вещи.
- Может я и ошибаюсь, что вряд ли, они хотели вас ликвидировать, - ответил Бэрс таким тоном, что невозможно было не поверить в это. И моя челюсть упала мне на грудь.
Меня? За что? Что я сделала-то?! Пока я гадала, было ли это вторжение в мою квартиру как-то связано с порученным мне интервью и тем, что на нём произошло, мы спустились на первый этаж. Но бежать по улице со скованными руками не смогла. И следователь, получив с меня обещание не выкидывать никаких фокусов, снял наручники. Теперь мы быстро и молча шли по темным улицам. Я украдкой поглядывала на него, но прошагав несколько кварталов, не выдержала и спросила:
- Куда мы идем?
После целого дня ходьбы на каблуках бежать за стремительно идущим детективом через весь город мои ноги отказывались.
- Если честно, даже не представляю, - неожиданно сознался дознаватель.
Я резко остановилась, удивленно уставившись на него.
- Как это, не знаете?! - и тут усталость и весь накопленный за вечер стресс выплеснулись разом: - Вы, весь из себя крутой, хватаете совершенно безобидного человека, предъявляете ему, то есть ей, всякие нелепые обвинения, а потом говорите, что не знаете куда идти?!
Словно застывшее изваяние, соскрещенными на груди руками парень спокойно слушал мою гневную отповедь.
- Может у вас есть идея, где бы мы могли в безопасности поговорить? - по его интонации было не понятно, всерьез он это говорит или издевается. И я после сегодняшних событий, нерасположенная верить кому бы то ни было на слово, даже очень симпатичным парням, со злостью выпалила:
- А почему вы доверяете мне выбор такого места? Ведь, по вашим словам, я - убийца! Не боитесь, что я заведу вас на какой-нибудь пустырь и там грохну?! - пропитала я свою речь едким сарказмом.
Но дознаватель даже бровью не повел.
- Хотите меня «грохнуть»? Зачем же тогда куда-то идти? Рискните прямо здесь и сейчас! – широко раскинул он руки, с усмешкой принимая мой вызов.
И я, растерявшись, не знала, что мне предпринять. Ну, не нападать же на него, честное слово! Да и судя по его мощной хватке, с которой он скрутил меня полчаса назад, я - ему не соперница в кулачном бою. Но чтобы не ударить в грязь лицом, я толкнула его в грудь и хотела выкрутить руку, но он ловко перехватил мои, заведя их за спину.
- Это все?! - с нескрываемым удовольствием спросил Бэрс, посмеиваясь надо мной. Он крепко сжимал запястья, а мои попытки вырваться, только ещё больше развеселили его. Беззастенчиво скользя взглядом по моему лицу, дознаватель задержался на губах и машинально облизнулся, дохнув на меня апельсином. Мое сердце стучало, как у воробья. От смущения я отвела взгляд, мысленно ища спасение из этой ситуации.
- Идея! У меня есть одна! Куда бы мы могли пойти. Там безопасно, - пролепетала я.
Получив свободу движений, я живо отодвинулась и всю дорогу старалась сохранять между нами дистанцию. Только один человек на свете сейчас согласился бы приютить меня, влипшую в историю.
__________
Спустя часа полтора мы сидели у Вики на кухне и пили горячий чай. Подруга была несколько удивлена моему позднему визиту, да еще с «бойфрендом» за компанию (ее слова), но задавать вопросы не стала. Мы долго сидели тихо. Мои утомленные нижние конечности наконец дорвалисьдо пушистых тапочек подруги, а я старалась найти точки соприкосновения всего подозрительного, что произошло со мной. Вика рассматривала Бэрса с любопытством, то и дело подмигивая мне и украдкой поднимая большой палец вверх. Детектив задумчиво следил за чаинками, вертящимися в воронке и играющими с ложечкой в догонялки. Первой молчание нарушила я:
- Вы сказали, что я кого-то убила. Кого и когда? – выдвинутое против меня абсурдное обвинение не давало мне покоя. Если даже предположить, что у меня раздвоение личности, или что я хожу и убиваю людей налево и направо во снах, то я бы хотела знать наверняка все обстоятельства этого преступления.
Дознаватель хмыкнул и с недоверием посмотрел на меня. Похоже, мое, как ему казалось наигранное, неведение лишь подтверждало мою вину. А Вика, услышав мой вопрос, поперхнулась чаем и закашлялась. Наверное, в этот момент ее розово-романтические фантазии по поводу меня и моего спутника лопнули, как мыльный пузырь.
- Орко Трикса - визуар, охраняющий архив ключей был найден зарезанным на рабочем месте четыре месяца назад. - Словно читая дело, резюмировал он, полез в карман и достал… (уф, я уж думала орудие убийства!) конфетку в шуршащей фольге, развернул ее и быстро сунул в рот.
У меня с души, словно свалился камень. Ну, слава небесам, дознаватель всё-таки ошибся, и его обвинения – обычное недоразумение. Я даже скорчила сочувствующую мину.
- Кто это, я не знаю, но убить его не могла, потому что работаю не в архиве, а в редакции газеты «Новости Москвы».
Детектива мое алиби, почему-то не убедило. Он смотрел на меня все с тем же упрямым видом, уверенный в своих словах.
Я уже начинала злиться. Получалось, что он ни в грош не ставил мои утверждения, хотя мне не составило бы труда доказать их. Я же должна была верить россказням человека, проникшего ко мне в квартиру и тыкающего в меня оружием. Я уже начинала подумывать, а не позвонить ли в настоящую полицию? Но что-то в глубине души меня останавливало. Это было похоже на то необъяснимое ощущение чего-то очень важного, как мои еженощные сновидения. Ведь после аварии я про себя почти ничего не знала, а тут какие-то странные типы пытаются меня грохнуть или повесить на меня убийство. И главное, они явно знают больше, чем я. Такой информационный перевес - не в мою пользу - меня не устраивал.
- А почему вы, вообще, решили, что я, как там? Солари? – наконец я расставлю все точки над «и» и узнаю, почему меня принимают за другого человека. Я не стала дожидаться, пока дознаватель опять начнет грузить меня непонятными словами.
Но он ничего не ответил, а бросил мне через стол красные корочки какого-то удостоверения. Я открыла документ, и глаза мои чуть из орбит не выпали. С фотографии на меня смотрело мое собственное лицо. Ниже было имя: Солари Грихель. Должность: младший помощник архивариуса. Дата рождения: 5 день месяца хлада, год: 4548 после б.м. Вместо подписи был отпечаток пальца, видимо, большого.
- Можем сверить, - хищно щурясь, предложил дознаватель, уловив направление моих мыслей. И, кроме шуток, вытащил из своего рюкзака принадлежности для дактилоскопии.
Мне и самой стало интересно, совпадет или нет? Но после тщательного осмотра двух отпечатков моего и в документе, сомнений не осталось. Детектив был прав. Я все еще сидела с вытаращенными глазами, а Вика, молчавшая все время, спросила странного гостя, почему это он обвиняет в преступлении меня, ее подругу, которая и мухи-то не обидит, а тут ножевое, жестокое убийство!
- Тем более, - заявила она уже со знанием дела, - нужны силенки, чтобы справиться с мужиком. Вы на нее-то посмотрите, - и подруга кивнула в мою сторону, - она же чахло-дохлая!
Я должна была бы обидеться на такое определение, но знала Вика меня защищает.
- Для того, чтобы нанести удар ножом, сила не обязательна, - разочаровал подругу мой обвинитель, - достаточно произнести нужный парадокс.
- Что это? - удивилась Вика, а я замерла, ожидая объяснения так часто в последние часы употребляемому слову.
Парень закатил глаза, а потом выдохнул.
- Парадоксы - это источник энергии для магических действий, нараспев объяснил он, причмокивая апельсиновым (судя по аромату) леденцом - это знают даже дети в нашем мире.
- А в вашем - это где? –воспринимая происходящее словно приключенческий фильм, поинтересовалась Вика.
- В Логии - одном из 9-ти трехмерных миров. А мисс Грихель, - он повернулся в мою сторону, - изучала парадоксы не только в школе, но и в лучшем университете нашей столицы. Поэтому совершить преступление она смогла бы, даже особо не напрягаясь. – Он обратился уже ко мне. - Есть свидетельства, напрямую указывающие на Вас, мисс Грихель, это запись с внутреннего Читающего ока, ну или видеокамеры, как вы здесь называете. На ней ясно видно, как вы заходите в архив ключей. Это было как раз в то время, когда был убит г-н Трикса. Он дежурил в этот день, - закончил детектив.
Все, что говорил этот следователь, мне казалось чем-то фантастичным. Однако я не могла отрицать тот факт, что эта красненькая книжечка у меня в руках, точно моя. Отпечатки пальцев нельзя подделать. Получается я, все-таки, Солари - пришелец из другого мира. Училась там... работала... и убила. А вот последнее я никак принимать не желала. Ишь - ты, запись у них есть! Записи точно можно сфальсифицировать - в этом я была уверена, о чем с ходу и высказала следователю.
- Нет, - отмел он мое предположение, - Читающее око - не техническое изобретение, а магический артефакт. И повлиять на него нельзя. Даже магией, - опередил меня детектив.
- Но как же так? Я - убийца? – у меня даже в голове не укладывалось подобное предположение. - Но ведь я ничего не помню! В уголовном праве вашего мира должны быть какие-то исключения для тех, у кого амнезия! - в отчаянии воскликнула я. Меня реально загнали в угол, и я не представляла, как же выпутаться из этого кошмара.
- Нашего мира, - поправил меня Бэрс, - Да, есть. Но это еще надо доказать. А пока меня интересует важный момент: как вы, младший работник архива, сумели перейти в Эгоцентриум? – он весь напрягся и подался вперед.
- Не поняла, куда я перешла? - опять я захлопала глазами.
- В этот мир. Эгоцентриум - один из 9-ти миров, связанных с планетой Земля, как и Логия. - Дознаватель уже начинал нервничать и постукивал пальцами по столу.
- Я же сказала, ничего не помню! - Мне уже казалось, этот день никогда не кончится. – Мистер Бэрс, как я могу защищаться, если даже собственное имя узнала от вас?!
Время действительно было уже далеко за полночь. Мой мозг, получивший за один вечер лошадиную дозу информации, решил до утра откинуть копыта. Вика, как-то незаметно покинувшая нас, наверное, уже дрыхла. Я прикрыла рукой зевающий рот и жалобно попросила:
- Может отложим допрос на завтра? Ведь мы никуда не торопимся? У меня сегодня был ужасно тяжелый день. И кстати, завтра мне на работу рано вставать, - по привычке планировать следующий день, констатировала я, прикрывая рукой зевоту.
- Вы подозреваетесь в убийстве и утром никуда не пойдете, - жестко отрезал следователь. Несколько секунд он молча смотрел на меня, а потом резонно заметил: - До суда я обязан следить за вами, пока ведется следствие.
- И что, мы совсем не будем спать? – от усталости я взбунтовалась и резонно заметила: - Я отсюда никуда не убегу, тем более, за мной охотятся те, кто влез ко мне в квартиру.
Я решительно встала из-за стола, давая понять, что на сегодня допрос окончен, и направилась в свою бывшую комнату, которую раньше снимала у Вики.
В крошечной спальне помещался старенький выцветший диван, небольшой шкаф и столик с единственным стулом. Следом за мной вошел дознаватель. Он сел возле дивана на пол и прикрыл глаза. А я ошарашенно уставилась на него.
- Вы что, будете здесь сидеть всю ночь? - возмутилась я, толкнув его в плечо. Но парень не отозвался, лишь тихо пошамкал губами.
Ну, супер! Я под надзором! Не раздеваясь, я упала на диван и накрылась пледом с головой.
__________
... Обугленныестены, под ногами хрустит обожжённая прошлогодняя трава. Огонь унялся. Кругом стоит мертвая тишина. Я медленно зашла в разрушенный дом. Страх перед тем, что я могла увидеть, сковывает движения. Но обгоревших трупов здесь нет. Нет убитых, нет раненых. Никого. Только дым над пепелищем...
Чья-то теплая рука осторожно похлопала меня по плечу, от этого я проснулась и окунулась визумрудную зелень глаз в обрамлении темных пушистых ресниц. Я не сразу сообразила, кто это, но события вчерашнего дня, мелькнувшие в мозгу, словно карусель, вернули меня к действительности. Я резко спустила ноги на пол, угодив в шуршащую кучку фантиков. Мой страж быстро сгреб их и сунул в карман. Было очень рано, даже не рассвело.Конец лета затягивал с рассветом, поэтому в комнате был полумрак.
- Вы плакали и кричали, - как бы оправдываясь, объяснил дознаватель .
Полусонная я ещё не надела маску сдержанной деловитости, поэтому чистосердечно ляпнула:
- Меня снова мучает один и тот же кошмар: будто я на пожаре. Все погибли… - Поняв, что слишком разоткровенничалась с официальным представителем закона, и неважно, что не этого мира, смутилась и замолчала.
Но слова были произнесены, а детектив уже взял их на заметку. Я сменила тему:
- Вы ведь не против, если я приму душ? Мне еще надо переодеться, - я показала на свое измятое платье, которое надевала специально для интервью. Мой надзиратель кивнул и вышел из комнаты.
___________
Одетая в Викины джинсы и толстовку, я сидела в тесном кабинете очень странного здания с загадочной табличкой «Посольство 9 М». Фасад его ничем не отличался от большинства архитектурных строений Москвы. В окнах горел свет и мелькали силуэты людей. Но когда мы зашли во внутрь, никаких окон не было и в помине. Также отсутствовало электричество: ни розеток на стенах, ни электропроводки, ни ламп или люстр. Зато было светло, как днем на улице. Из кабинета в кабинет входили и выходили сотрудники, кто с папками документов в руках, кто переносил прямо по воздуху, даже не касаясь руками, тяжёлые картотечные шкафы. Мимо нас несколько визуаров (как пояснил Бэрс) провели какого-то арестованного человека, закованного в наручники. Все, что я наблюдала вокруг, разрушало все мои прежние представления о жизни, к которой я так долго привыкала во время восстановления после катастрофы. Но зато подтверждали, что Бэрс - не псих. А ведь в начале я так и подумала, когда он только заикнулся о магии.
Со вчерашнего дня моя жизнь начала побивать рекорды по необычностям и непонятностям. Но чем запутанней становилось настоящее, тем яснее проступало мое прошлое. Парадокс.
Оставив меня одну в крошечном кабинетике, дознаватель вышел. Можно было бы сбежать, пока никого нет. Но находясь в здании, где все пропитанно волшебством и чародейством, я не рискнула даже тронуться с места. Да и скрываться от правосудия не собиралась. Тем более за мной реально кто-то охотился, а для иностранного посла, имеющего дипломатическую неприкосновенность шлепнуть простую журналистку не составит труда.
Я пыталась отыскать вокруг себя какие-нибудь атрибуты, присушие волшебному сообществу, ну, например меч-кладинец, волшебную палочку или, скажем, шапку-невидимку. Но ничего подобное на глаза не попадалось. Офис как офис, даже можно сказать, самый заурядный и, скорее всего, ничей. Личных вещей: фоток или сувениров на столе нет. Стандартная пробковая доска на стене позади стола с цветными головками канцелярских кнопок, этажерка с книгами по «уголовному праву Эгоцентриума» - прочитала я на корешке. Не удержалась и протянула к ней свои загребущие журналистские ручонки. В содержании обнаружила два основных раздела. Первый меня не удивил своим заглавием: «Законы и статьи Российской Федерации». Я быстро пролистала его. От того, что мне когда-то по работе пришлось изучать, он отличался весьма незначительно. Вместо формулировки «граждане РФ» фигурировало «вдохновенцы РФ». А вот второй раздел носил очень необычное название: «Права и правонарушения творцов». И я с любопытством открыла его, чтобы познакомиться поближе, но в кабинет влетел Бэрс с папкой под мышкой. Его возбужденное состояние выдавали пунцовые щеки и блеск в глазах. Сев напротив меня за стол, он вытащил фотографию и протянул мне. Это был снимок грузного мужчины средних лет.
- Узнаете? - с налета спросил дознаватель, пытаясь уловить в моем совершенно равнодушном лице малейшие признаки, которые могли бы выдать мою ложь. Не дождавшись ответа, он, то ли обрадованно, то ли разочарованно, (я пока не могла понять его настроения) выхватил фото у меня из рук и убрал обратно в папку.
- Ладно, попробуем по-другому, - не сдавался следователь. - Вы не можете вспомнить прошлое до вашей амнезии. Но что-нибудь необычное с вами происходило уже после потери памяти?
- Да. Вы. И погром в моей квартире! - я обиженно отвернулась. Рассказывать что-либо про инцидент в отеле не входило в мои планы. Не исключено, что он обратит все сказанное мною против меня же. Я сомневалась, стоит ли распространяться в данных обстоятельствах.
Возможно, дознаватель почувствовал мои колебания и сказал уже не так громко и официально, как до этого:
- Солари, послушайте, я верю, что вы ничего не помните, (мои брови взлетели вверх от удивления), и я думаю, вы - не убийца. Но доказать это я смогу только с вашей помощью.
Может, он это искренне говорит? Если честно, мне очень хотелось, чтобы он действительно поверил мне. Но в любом случае, даже если это и не так, никто больше в этом мире (да, это так!) не сможет мне помочь кроме него. Я кивнула и стала выкладывать события не только последних дней. Бэрс слушал внимательно и не перебивал. Закончив, я ждала его реакции. Он задумчиво уставился в одну точку, словно в никуда, потом поднял на меня сияющие глаза и удовлетворенно улыбнулся.
- Так, ну это уже кое-что, - дознаватель резво выскочил из-за стола и стал расхаживать по кабинету. Повернувшись ко мне спиной, остановился, а до меня донеслось уже знакомое шуршание фантика. А потом сел обратно за стол и начал рассуждать вслух:
- Во-первых: надо проверить всех визуаров, работающих по этому делу. Найти среди них ваших взломщиков. Уверен, они выведут нас к тем, кому вы, почему-то, мешаете. Во-вторых, узнать, кто же этот дипломат? И то, и другое не сложно. В посольстве есть списки всех визуаров и судей, то есть всех активных магов, которые работают в Эгоцентриуме. - По ходу своих размышлений он делал записи на коротеньких бумажках и прикреплял их к пробковой доске.
Я следила за вырисовывающейся схемой расследования. В центре было написано мое имя, а рядом Бэрс прицепил фото того мужчины, которое только что показывал. Это был убитый архивный визуар, как позже сообщил детектив. Далее во все стороны, словно лучи от солнышка, тянулись стрелки к другим бумажкам с заданиями, которые нас ожидали. Да, НАС. Я не собиралась сидеть в сторонке и ждать, пока решается моя судьба. Да и сам дознаватель почему-то считал, что мое участие в расследовании просто необходимо.
Спустя пару часов, когда детектив сделал все необходимые по делу запросы в местный архив на предмет списка сотрудников, мы пошли обедать в кафе, напротив.
Ничего так не стимулирует мозговую деятельность, как вкусная и полезная еда. Хрустя салатом, я решила побольше узнать о некоторых пробелах в моей памяти, связанных с активными магами, которые, по словам Бэрса, живут среди местного населения, и контролируют их внутреннюю силу.
- Здесь, как и в любом из 9-ти миров, есть Отдел по регулированию магией. Главный сервер следит за балансом сил, чтобы не произошел апокалипсис. В этом ему помогают судьи. Их очень мало, но они-то, как раз, и решают вопросы с нарушителями. А визуары - это руки и глаза судей, ну и дознавателей, конечно, - подытожил он.
Как устроена вертикаль власти мне более-менее стало понятно.
- Но где же магия у простых людей? - все недоумевала я. Никто из моих знакомых не проявлял себя, как волшебник.
- В Эгоцентриуме она скрыта, что и отличает этот мир от остальных 8-ми, - объяснил дознаватель.
- Я что-то не пойму, - перебила я его, - каждый человек может втихаря колдовать у себя на кухне, что ли?
Бэрс захохотал.
- Ну и дыра у вас в мозгах! Магия - это не колдовство, а энергия, сила! Вопрос в том, откуда ее черпать, - продолжал он, улыбаясь, - Например, мы ее берем из парадоксов, то есть исключений из правил, того, что необъяснимо. Одним словом - чего не может быть, но оно есть вопреки всему. А эгоцентристы - из вдохновения. Поэтому их называют вдохновенцами или пассивными магами. Их сила проявляется, когда они что-то создают, изобретают. Вот почему в этом мире почти все построено на технической основе. В некоторых людях магия развита больше, в других меньше. Самые сильные маги здесь - это гении. Эгоцентриум - это мир скрытой магии, невещественной. Вдохновенцы по сравнению с жителями параллельных миров очень уязвимы, поэтому сервер держит их в неведении. Они слабы, а потому очень опасны, как дети, играющие со спичками.
- А кто такие творцы? – решила я узнать смысл вычитанного слова. Дознаватель понял это, так как заметил тогда у меня в руках книгу.
- Активные маги, как мы с тобой. Но у них нет своей особой силы, поэтому они по чуть-чуть пользуются любой из восьми доступных, - детектив задумался и добавил: - Здесь слабая энергия, поэтому и уровень силы у тех, кто управляет ей, невысок. Дело в том, что все девять вселенных исконно были связаны между собой. Поэтому у эгоцентристов, я заметил, до сих пор в генах осталась привычка хвататься руками за больное место, будто им это помогает! – усмехнулся они тут же серьезно заметил: – В Логии, например, это действительно так. То есть те, кто изучает медицину, могут одним прикосновением излечивать. Но здешние маги подспудно чувствуют, что руки – это самый удобный и наиболее распространенный экран для передачи энергии.
Я попыталась представить, как использую магию, и что при этом чувствую. В памяти всплыла сцена, как мне неосознанно удалось отразить атаку британского посла. Это состояние могущества в тот момент было таким крышесносным, а сила, хлынувшая откуда-то внутрь меня, такой правильной, естественной, дополняющей мою человеческую целостность, что я не понимала, как могла так долго обходиться без нее. «Наверное, пропуская через себя свою родную энергию, маги, своего рода космически подзаряжаются», - сделала я для себя открытие. Детектив внимательно следил за тем, как я перевариваю простые истины нашего мира. И от него не укрылось ни выражение удовлетворенности на моем лице, когда я осознавала свою настоящую природу парадокса, ни тень улыбки от воспоминания о моей маленькой «победе» там в «Метраполе». Но стоило мне перехватить его взгляд, он отвел глаза.
По возвращении в офис посольства нас ждало разочарование: среди просмотренных дознавателем фотографий визуаров, не было тех, кто влез ко мне вечером.
- Видимо, они из Логии, - озабоченно произнес Бэрс.
- А почему именно оттуда? Вы же говорили, что всего 9 миров, - поинтересовалась я.
- Я слышал, как они вызывали парадоксы, - пояснил он. – Творцы могут пользоваться энергией любого параллельного мира. А нашу магию применяют либо они, либо мы.
Это обстоятельство затрудняло расследование. Но спустя минуту следователь воодушевленно заявил, глядя на меня как-то заговорщически:
- Мы сегодня ночуем у вас в квартире!
__________
Кое-как порядок был наведен. Уставшие, мы только присели отдохнуть и поужинать, когда в дверь позвонили. Я пошла открывать, будучи уверена - это точно не те визуары, которых мы поджидаем. Они бы в дверь не звонили, а выломали бы ее.
От неожиданности, у меня даже челюсть упала. Маффин с перекошенным от злости лицом бесцеремонно отпихнул меня в сторону и ворвался в прихожую.
- Васильева, ты почему на звонки не отвечаешь? Начальник на меня насел: вынь да положь ему тебя! А мне вот как будто больше делать нечего, бегать за каждым посредственным работником! - и не дожидаясь ответа, добавил: - Ты статью написала? Завтра сдавать!
Я пропустила мимо ушей его откровенное хамство. Учитывая все произошедшее со мной за последнее время, меня сейчас мало интересовала борьба за первую колонку в газете. А на неприятности, которые непременно ждали меня на работе, я просто забила.
- Нет, - спокойно ответила я.
Маффин открыл было рот, чтобы съязвить по этому поводу, но тут из-за его спины вылетел огненный шар и ударился в стену рядом со мной. Журналист машинально пригнулся и стал оборачиваться в поисках нежданной опасности. В это мгновение из комнаты выскочил Бэрс и, растолкав нас, как кегли, повернул раскрытые ладони в сторону нападавших:
- Архэ, стойхэйон, - пропел он. Огненная сфера, слетевшая из его рук, умчалась на лестничный пролет. - Парадокс Гуньсунь Луну, - продолжал детектив. Еще один залп огня, летящий в нашу сторону, замер на полпути и схлопнулся во внутрь себя.
Наверное, опять подчинившись внутренней интуиции, а может, благодаря тому, что что-то всплыло из моего поврежденного мозга, но я почувствовала, что надо делать.
- Парадокс Апория Зенона, стрела, - вмешалась я, соединяя большие и указательные пальцы, образуя рамку. Мгновенно один из нападавших застыл на месте. А я опять ощутила энергию во всем теле.
- Умница! - крикнул мне дознаватель и схватил обездвиженного мной мужчину.
Пока он затаскивал нашу добычу в квартиру, я протянула руку Горину, лежащему на полу в прихожей, и помогла ему встать. Тот растерянно топтался на месте. Я взяла его за рукав и потянула в комнату. Усадила его на диван и повернулась к Бэрсу:
- Другой сбежал, - с сожалением констатировала я.
- Для допроса хватит и одного, - пропыхтел он, привязывая визуара к креслу буквально из неоткуда сотворенной веревкой.
Из кухни донесся свист.
- Чайник вскипел, - я подняла голову и посмотрела на шокированного Никиту.
Мгновение. И мы с Бэрсом начали ржать, как кони.
Я ушла на кухню выключить газ, все еще улыбаясь во весь рот. После использования магии каждая клеточка моего тела, будто сияла внутри, а по телу разливалось тепло. И тут, словно вспышки, промелькнули в моем сознании краткие картинки из утерянной памяти моего детства. Я оказалась посреди светлой уютной комнаты, вокруг меня разложены любимые игрушки, я впервые применяю простые заклинания, а за своей спиной слышу голоса восхищения. Нет, я не в приюте. Это точно моя личная комната, в моем доме! И радуются за меня родители! От этого открытия сердце в груди подпрыгнуло и больно защемило. Мысленно преодолев временной барьер в три-четыре года, я перенеслась в школьный класс, где идет урок магического применения. Мои одноклассники с завистью и любопытством смотрят на меня, сидя за партами, а я возле доски демонстрирую первые магические формулы, вызывая попеременно огонь, свет и ветер. Реальность возвратила меня на кухню, когда я обожглась о горячий чайник, прислушиваясь к тому, что происходит в гостиной. Парни в комнате молчали, лишь мой будильник мирно тикал на столе. Вернувшись с тремя чашками, я присела возле Никиты. Свежезаваренный травяной чай наполнил гостиную ароматом душицы, чабреца и мяты. Горин робко взял чашку и настороженно посмотрел на меня, будто побаивался, что я снова примусь вытворять необъяснимые манипуляции, которые его шокировали.
- Вы спасли мне жизнь, - пролепетал он. Уж от него я точно неожидала услышать когда-нибудь нечто похожее на благодарность. Было заметно, что произошедшее повергло его в некий ступор. Он не знал, как принять эту информацию о необыкновенных способностях своей коллеги, которую считал просто смазливой девчонкой с довольно заурядными данными журналиста. Но тот факт, что я такая необычная не одна, и, возможно, мы все очень опасны, его явно потряс.
Я удивилась, как, все-таки, по-разному люди реагируют на необъяснимое. Бэрс не стал его разубеждать, да и я не спешила. Нельзя запрещать человеку думать о вас лучше, чем вы есть на самом деле. Тут меня посетило вдохновение, не зря же мы были в Эгоцентриуме. Вернее, я решила воспользоваться моментом, раз уж все так удачно складывалось.
- Никита, можно тебя попросить об одной услуге? - начала я.Тот мгновенно превратился в слух.- Я уверена, что твоя статья - интервью с британским послом уже готова. (Горин теперь как-то виновато кивнул.) Но ведь ты ее еще не сдал в печать? - Я замерла, скрестив пальцы за спиной.
- Еще нет, - начал он что-то подозревать.
- Можешь в свою статью внести кое-какие коррективы? - Я вырвала листок из блокнота и написала помечание.
Никита пробежался глазами по моим каракулями чуть не поперхнулся:
- Если я это напечатаю, будет международный скандал! А меня, вообще, уволят, если не убьют!
- Не уволят, а премию выдадут. Для газеты это будет сенсация. А о международном скандале не волнуйся! - Я ему загадочно подмигнула.
- Что ты задумала? - заинтригованно спросил детектив.
- Выманить дипломата на встречу и взять его за жабры, - ответила я ему и повернулась к Горину. - А когда он позвонит в редакцию (а он позвонит), назначь ему встречу в том же месте в это же время, только сообщи мне о дате.
_______
- А ты соображаешь! - Похвалил меня Бэрс, одарив обворожительной улыбкой, после того, как Никита ушел. (Кстати, он согласился помочь мне... нам.) - Не понимаю, почему ты в архивариусы пошла? Скука ж смертная! Я бы и дня не выдержал среди всех этих картотек. - Продолжал разглагольствовать парень.
А я тем временем задумалась, когда это он на «ты» перейти успел?
- Апория Ахилл, - громко произнес дознаватель, прижав ладони к груди нашего пленника. Им оказался мужчина лет тридцати с хвостиком. Пока он очухивался, приходя в себя, я пыталась припомнить, видела ли его раньше. Наш пленник был коренастый, с шапкой светло-соломенных волос, курносым носом на широкоскулом лице. Никого похожего даже на задворках моей покалеченной памяти отыскать не получалось.
Визуар, очнувшись, увидел свое положение и дергаться не решился. Бэрс, похлопав его по карманам, достал удостоверение.
- Имя, должность и цель. - Детектив был настроен решительно, а в его зеленых глазах блестели огоньки.
- Я Кремер Арава, визуар из Логии. Должен был выследить Солари Грихель, сотрудника архива, совершившую убийство и незаконно перешедшую в Эгоцентриум. После - арестовать и препроводить обратно в Логию. Но... - он замялся, - в местном посольстве мне сообщили, что следствие ведет наш дознаватель и требует найти дополнительные улики по этому делу.
- А точнее? - нетерпеливо подгонял его Бэрс.
- Некую тетрадку, ну или дневник, с описанием пожара, - неожиданно для меня ответил наш пленник.
Я вздрогнула, и неприятный холодок пробежал по телу.
- Вы передали улику дознавателю? - следователь напрягся, словно кошка перед прыжком.
- Не я, а напарник.
Бэрс со злостью стукнул кулаком по подлокотнику кресла.
- Имя напарника?! - закрыв глаза, спросил он.
- Дориан Варк.
Пойманный нами визуар не доверял нами был сильно напуган.
- Почему вы напали на меня, если должны были арестовать? - вклинилась я в ход допроса.
- Дознаватель предупредил, что вы очень опасны и, если будете с сообщником, то живой вас не брать,–с опаской ответил он, взглядом прожигая во мне виртуальную дыру.
С округлившимися глазами я посмотрела на детектива, мол, вот это поворот! А он, прочитав мою реакцию, опять обратился к допрашиваемому:
- Вы лично общались с дознавателем? Можете сообщить его имя? - детектив застыл в ожидании.
- Нет, нам с напарником передали в посольстве ордер на изъятие улик, на арест и документ, предписывающий действия по обстоятельствам.
Бэрс с шумом выдохнул, только теперь понимая прокол в том, что мы упустили Варка, который обладал, как оказалось, большей информацией. Бэрс развязал Араву и показал ему свое удостоверение. Тот удивленно уставился на следователя после того, как посмотрел корочки.
- Никому ничего не сообщать в посольстве. Вот моя метка, - дознаватель протянул руку ладонью вверх. Арава провел своей ладонью над ней. Я поняла, Бэрс подозревает, что ноги этого дела растут из самого «Посольства».
- Найдите напарника и ждите моих распоряжений. Если потребуется, вызовите мираж - свяжитесь со мной.
- Да, сэр! - кивнул визуар.
Когда дверь за ним закрылась, мы пошли доедать наш остывший ужин. И пока жевали, меня разбирало любопытство после допроса Аравы.
- Скажите, мистер Бэрс, - подняв глаза от тарелки, произнесла я, - как это – «вызвать мираж»?
Детектив, выйдя из задумчивости, посмотрел на меня.
- Давай на «ты». И… просто, Марун.
Я кивнула, чувствуя, как краснею под его взглядом.
- С помощью миражей парадоксы общаются в Логии, - произнес он, но видя, что я не понимаю его, переформулировал свое объяснение: - Миражи - это способ общаться, как здесь телефоны.
Я представила себе пустыню, как караван верблюдов бредет по барханам, а вдалеке через расплывающийся раскаленный воздух возникает долгожданный оазис с пальмами, создающие спасительную тень и шумящий источник чистейшей воды. А через минуту, манящая картина развеивается, и мираж с оазисом исчезает, и только застрявший в комнате верблюд глупо топчется на месте. Я засмеялась над собственной игрой воображения. А парень, рассматривающий меня все это время, удивленно спросил:
- Что смешного?
И я описала ему картинку из своей головы. Детектив так и прыснул со смеху. Теперь уже я разглядывала его. У него была очень красивая улыбка с ровным рядом жемчужно-белых зубов и чувственными губами, женственный, чуть вздернутый подбородок, острые скулы. А взгляд его огромных глазищ пробирал меня до мурашек.
- Давай, я покажу тебе, что такое мираж и как его посылать, - предложил он, все еще смеясь надо мной.
Я обрадовалась, предвкушая необыкновенное зрелище.
- Протяни свою руку ладонью вверх, - скомандовал он. И я послушно раскрыла ладонь, словно сидя перед гадалкой. Марун провел своей рукой, не прикасаясь к моей. И я почувствовала, словно у меня через пальцы по всему телу хлынул раскалённый магматический поток.
- Ух, ты! - воскликнула я, а детектив, чуть подавшись вперёд, таинственно произнес:
- Это мы обменялись метками.
- А что это такое? – я, почему-то, перешла на шепот.
Его забавляло мое почти детское любопытство и восторг, и он пояснил:
- У каждого человека есть своя неповторимая аура, знаешь, как папиллярные линии на коже. Теперь мы сможем посылать друг другу миражи. Смотри, - и он четко произнес, - Парадокс мирикулум.
И тут воздух возле него, словно раскаляясь, потек, а у меня зачесалась ладонь, а где-то в подсознании мелькнул образ дознавателя. Не зная, что это видение - сигнал того, кто пытается связаться со мной, а не моя розыгравшаяся фантазия, я покраснела и чисто машинально потерла ладошку. И в это же мгновение возле меня заклубилось белое облако. Помахав рукой, Марун воскликнул:
- Привет, Лара!
Мое имя в уменьшительной форме из его уст прозвучало очень ласково и непринужденно, будто он уже целую вечность зовет меня так. В груди стало тепло и волнительно, как от самого лучшего в жизни комплемента. Пряча раскрасневшейся щеки, я отвернулась от детектива и столкнулась с его копией, то же самое вторящей из облака.
- Здорово! - вырвалось у меня в унисон с моей проекцией, восхищенно глядящей на Маруна из кучевого. Детектив взмахнул рукой, и мираж рассеялся.
- Неужели ты не помнишь такие элементарные вещи? - задрав вверх брови, спросил он.
Я только помотала головой.
- Ничего не помню. Только кошмары вижу во сне!–призналась я, и настроение у меня упало.
Марун осторожно взял меня за руку и вкратчиво произнес:
- Обещаю, что помогу тебе вернуть твое прошлое.
А я не знала, что ответить и, окончательно смутилась. В обязанности дознавателя абсолютно точно не входило исцеление контуженных подозреваемых. Наверное, я знаю нечто, что нужно для расследования. Иначе зачем ему это? Размышляя об этом, я встала из-за стола и прошла в комнату, чтобы приготовить спальное место для него. Старенькое кресло, скрипнув, разложилось на манер раскладушки. Расстилая простыню, я не заметила, как он встал за моей спиной, поэтому, резко повернувшись, врезалась в него, а он от неожиданности обнял меня, но, откашлявшись, тут же отпустил. А я с пылающими щеками бросилась искать для него подушку и одеяло.