Джаммир

глава 1

Юрий.

Противно верещит будильник, я с трудом разлепляю глаза и брезгливо разглядываю свежеснятую вчера в ночном клубе девку, что негромко посапывает у меня под боком. Извечный утренний вопрос всех мужиков: «какого я в ней вчера нашёл?» Не хочу смотреть на её морду со следами размазанной туши ни одной лишней минуты. Пусть летит отсюда нах, ночная бабочка, блин.

Пихаю девку в бок, она ворочается, открывает узкие щёлочки глаз, тупо хлопает склеившимися от туши ресницами, лезет обниматься, идиотка.

-Давай, у тебя пять сек, собирайся.

-Почемуу, Юрчичек? -вытягивает девка губы уточкой.

-По кочану. У меня самолёт, -может, хоть так не придётся тратить на неё ни слова, ни время.

Встаю, включаю комп. Вчера скачал новую игру, чуваки говорят, улётная. «Джаммир» называется. Название, конечно, так себе, но на название пох. Главное - внутреннее содержание, как нас учили когда-то. Устраиваюсь было поудобнее в потёртом компьютерном кресле, но краем глаза замечаю непорядок.

Эта шалава и не думает валить, она, мать её, опять улеглась! Она что, решила здесь выспаться? И раскачать меня на второй заход? Вернее, это был бы далеко не второй заход, конечно. Но для этого девка должна была бы призвать в мою хату кромешную тьму, дабы я не видел её опухшую после вчерашнего рожу. Не красит баб алкоголь.

-Э, подруга, я не понял?

Но девка кокетливо хлопает ресницами и борзо выставляет вперёд грудь.

На компе тем временем нарисовалась яркая заставка. Небоскрёбы, яркие неоновые вывески, о, казино! Тачки последних моделей выстроились в ряд, ожидая лихих водил.

Я уже выбрал себе чёрный стильный лексус. О, да, да, да! Газану от души! Так-так-так… Запас топлива стандартный, дополнительно на выбор от 1 до 3-х запасных канистр. Ойё, эт где же моему персонажу предстоит побывать, ежели стоит вопрос запаса топлива? Интересненько…

-Юрчичееек… -да что за на? Эта шалава незаметно подлезла сзади и трётся своими титьками о мою спину как кошка в течке.

Э, нет, подруга, так не пойдёт, ноу-ноу. Встаю, не торопясь собираю её шматьё, беру руку удивлённо пялящейся на меня дуры в болевой захват и нежно подталкиваю её к двери. К входной, разумеется. А не к двери в ванную, куда стремится эта дырка на ножках. Моя шутка в полной мере доходит до идиотки только тогда, когда перед её носом мягко щёлкает замок. С другой стороны, естественно.

Вопли идиотки меня уже не волнуют от слова совсем. Потому что я в игре. В игре, мать её! Я играю давно. Я, что называется, заядлый игроман. И только в игре, скажу я вам, я живу по-настоящему. Ничто не сравнится с хорошей игрой. Что такое моя жизнь вне игры? Ну да, секс. Ну да, прыжки с парашютом иногда. Ну да, драки с братвой на районе. Часто. Ещё промчаться по автобану. Редко.

Работа? А что работа? Я обычный менеджер среднего звена, втюхиваю клиентам по мере своих скромных маркетинговых способностей то да это. Единственное развлечение на этой работе - корпоративы, когда все перепьются в дугу и имеют друг друга в обшарпанных туалетных кабинках нашего офиса.

Даа, много чего повидали эти кабинки, скажу я вам. Особенно памятен случай с супругой генерального. Даа. Впрочем, об этом лучше не вспоминать. Хорошо ещё, что сам генеральный пытался завалить в ту же кабинку не один, а с одной из своих секретарш, Ирочкой. Умница Ирочка прикрыла тогда мою рожу видом своей роскошной груди.

Регулярно благодарю её за сей отважный поступок. Ну, вы понимаете, в чём благодарность выражается. Да, да, именно в этом. Но всё это… Всё это забавно временами, не спорю. Но. Всё это не то. Вот просто не то, и всё. Пресно всё. Надоело всё.

Другое дело – игра. Вот где адреналин, вот где зашкал эмоций! Это моё. Помешать мне не может никто и ничто. Сотрясаемая с той стороны дверь – полная фигня. Дверь железная и выдерживала и не такое.

Всё. Забили на этот пресный мир и решаем простую на вид задачку. Топливо. Сразу вопрос на засыпку: нах в городе запасная канистра, а? А, Юрчик? Просится ответ: раз дают, бери все и не думай. А вот это уже ошибочка. Думать как раз надо, и именно сейчас, а не потом, когда в руке начнёт дрожать и рваться в бой джойстик последней модели, не тогда.

Поэтому, Юрец, мы спешить не будем, мы медленно-медленно спустимся вниз и спокойно перетрахаем всё стадо. В том смысле, что сначала мы изучим всю, повторюсь, всю матчасть. Итак, что мы имеем с гуся…

глава 2

Юрий.

Итаак… Итак, матчасть. Матчасть это наше всё, я это в армии хорошо понял. И да, я честно отслужил от звонка до звонка, в своё время благополучно вылетев из универа.

Почему я вылетел из универа? Да, в общем, сие получилось случайно. Кто знал-то, что наш информатик сзади стоял, когда я его козлом обозвал? Ну и ещё кое-что прибавил, так, по мелочи, это уже ничего не определяло, в общем.

Ну, а то, что я дочку декана того, несколько обесчестил, так это вообще не повлияло. По взаимному же согласию обесчестие-то произошло. Да и не знал я, что она дочка декана. Потом уже узнал, когда жениться отказался. А прикиньте только, твой декан это твой же тесть? А? Каково?

Да пошли они все, декан совместно с информатиком. Юрец Гровецкий не продаётся. Ну да ладно, дело прошлое. Вернёмся к матчасти.

Значитца… Значитца, в этой конкретной игре нам предлагается: всё те же три канистры топливка. Канистры без опознавательных знаков, отличаются лишь цветом. Да уж, немного бредовенько. Зеленовато-серая, красная, и почему-то ярко-жёлтая.

Так. Далее. Дополнительная запаска к тачке. От одной до уже привычно трёх. Сразу вопрос: да нах допзапаска-то, нах? Ладно, вопрос запомним.

Дальше больше. Выбор: револьвер, ружьё и ё! гранатомёт. Нах гранатомёт?

Ладно. Теперь гранаты, патроны. Ага. Так-так-так-так-так…

Револьвер, максимум патронов к нему и парочка гранат. Думаю, хватит на первое время. На всю жизнь не напасёшься и перед зачётом не надышишься, как говорил наш информатик.

Так, а это что-то новенькое. Называется «Кот в мешке». Мигает небольшая коробочка ярко-алого цвета. Оч-чень интересно. Так, могу взять на выбор: допзапаски, канистры, непонятный мешок с непонятным котом, оружие, патроны к оружию, гранаты, гранатомёт и до кучи ружьё, ружьишко, ё. Ага-ага-ага…

Ну, насчёт оружия я уже решил. Год в армии просто так ни для кого не проходит. Теперь с этими хренями…

Допзапаски пока что отставим, подумаем чуток. А вот гранатомёт с ружьишком однозначно меняем на патроны-патрончики, на них, родимых. Поскольку револьвер без начинки всё равно что баба без дырки, как я лично считаю, да.

Таак. Насчёт топлива. Вот топлива я бы взял. Немного. Одну канистру. Родного зеленовато-серого цвета, естественно. Почему зеленовато-серого? А тут уже интуиция. Поскольку объяснить разумно не могу.

Так, ну ладно. Что у нас тут предлагается для самого персонажа как он есть? Улучшенное зрение, обоняние, гибкость, скорость, прыгучесть, оу! дополнительные жизни!

Допжизни любезно предлагаются в количестве «вбейте сами число от нолика до девяти». А также мелким шрифтом сообщается, что количество допжизней прямо пропорционально количеству практически несовместимых с оными жизнями испытаний, уготованных персонажу в предлагаемой игре.

Ну, это логично. Опять же, радует словцо «практически». То есть здесь, как говорится, вероятность или туда, или сюда. Другими словами, испытания сии, надеюсь кровь побудоражат чуток. Что и требуется. Потому как, что это за игра без классных испытаний, а? Это тогда будет не игра, а так, хрень болотная.

Так, а это, кстати, что за кучка мелкого шрифта в левом верхнем углу нарисовалась? Мееленького такого шрифтика. Чё, у них там, в Джаммире, кому-то делать нечего, мелкоту разводить? Даже читать неохота, если чё. Хотя. На это может быть и расчёт, Юрец.

Не, ну тут полная хрень. Какие-то уроды с уродскими малиновыми дипломатами, ещё куча бреда какого-то. Слишком много наворотов для простой гонялки-стрелялки, нет? Вы не находите, господа программисты? Да тут читать запаришься, ну его нах. Я, в конце концов, не тачку в автосалоне покупаю и не брачный контракт подписываю, чтоб мелкий шрифт читать, ёу.

И потом, в любой игре должен быть элемент неожиданности, и лучше не один, это вам любой геймер скажет. А ежели ты всё изучил и всё знаешь как ботан, то нах играть вообще.

А допжизни я люблю. Я их беру всегда. Вопрос в том, сколько? Скоко стоит дом построить, нарисуем, будем жить, как говорится...

глава 3

Юрий.

Итак. Сколько будем жизней брать? Ёу!

«Мряу!» - раздалась капризно-стервозное у меня над ухом, одновременно с чем мою щеку пощекотали жестковатые усы единственного существа женского пола, которому я всегда рад и которого готов терпеть в своём доме на постоянной основе.

Правда, само означенное существо с редким именем Маруська на постоянной основе жить у меня отказывается, предпочитая навещать только тогда, когда само того желает.

Изящно изогнувшись, Маруська спрыгнула с моего плеча и, мазнув по экрану компа кончиком иссиня-чёрного хвоста, уселась передо мной, загородив своей пушистой особой экран и возмущённо-шокировано глядя на меня загадочно сверкающими круглыми жёлтыми глазками.

- О, Марусь, прости, с этой дурой совсем забыл про тебя!

Маруська укоризненно мяукнула, после чего, задрав хвост, прошествовала за мной на кухню, за своей законной порцией элитного сухого корма.

- Так, Марусь, в холодильнике ещё есть колбаска, в поилке родниковая вода. Меня не отвлекать, ок?

Да, да, Маруська умеет открывать холодильник за специально приделанную лично для неё ручку. Но фишка не в этом, а в том, что эта кошка соображает, как холодильник закрыть! Вот в чём фишига-то, ё!

Присев на подоконник, я решил составить Маруське компанию, дерябнув пивка. На улице вовсю бушевало знойное пыльное московское лето. Во дворе парочка алканавтов тусовалась около мусорки, выуживая оттуда какую-то только им нужную хрень.

Около соседнего подъезда заходился в препротивнейшем плаче чей-то ребёнок. Мамаша суетилась возле него как идиотка, но малый не замолкал, топая маленькими ногами и требуя чего-то своего. Да взяла бы ты его на руки, дура… Маруська неторопливо подошла ко мне, благодарно потёрлась о ноги. Пометила как своего.

- Хитрая же ты тётка, Маруська… Ладно, пошли дальше жизни выбирать. Как думаешь, Марусь, скоко брать-то? Классные испытания это, конечно, круто, но во всём должна быть мера, ё моё, как говорил когда-то Неру. А, может, он так и не говорил никогда. Короче, Марусь, поднапряги мозги свои кошачьи, помоги хозяину, ё…

Маруська вспрыгнула на стол, разлеглась с комфортом возле компа. Кончик её пушистого хвоста, помаячив, лёг ровнёхонько на клавишу с девяточкой. Девяточка… Конечно, я не совсем конченый идиот и прекрасно понимаю, что сие есть просто совпадение, ничего больше. Но. Вся наша жизнь есть игра совпадений, ничего другого.

И потом. Порассуждаем чуток. Нафига мне, к примеру, брать улучшенное зрение, а? Нафига? Сколько раз его брал в аналогичных играх, толку никакого, отвечаю.

Далее. Скорость. Бега, я так понимаю. Но тут опять же, моя личная реакция и скорость моих пальцев в придачу, я вам скажу, любого персонажа по скорости прокачает так, что только держись. Тем более, руки мои геймерские держат что? Правильно, жутко дорогой джойстик последней модели они держат.

Он мне, знаете, во сколько обошёлся? О, да если я скажу, сколько я вбухал в эту навороченную пластмасску с яркими кнопочками! Ооо… Да ни фига я, честно сказать, в него не вбухал, в джойстик мой любимый. Я ж работаю где? В конторе, которая продаёт всё, что продаётся. В основном воздух, конечно. Спекулируем, одним словом, если уж так, грубовато сказать.

В общем, однажды завезли нам ящик джойстиков этих для реализации. Нашли куда, прямо скажем. Как говорится, положили на хранение кочан капусты среди стада козлов. В том смысле, что у нас на работе каждый второй есть заслуженный геймер.

Ну и, понятное дело, к обеду в этом ящике хорошо, если половина этих джойстиков навороченных осталась. У нас же как, психология-то в генах сидит: с работы надо тащить. У меня тётка раньше в НИИ работала, ещё в советские времена, так она постоянно ныла, что с работы только ручки с карандашами стащить может, потому как больше нечего. На неё и смотрели все как на обделённую.

Так что это я всё к чему? Да к тому, что на своих личных качествах я прокачаю всё, что угодно, ё моё!

А также к тому, что зоркий глаз геймера со стажем Юрца Гровецкого уже давно заметил некий приятный нюанс. Напечатанный опять же мелким шрифтом. В качестве альтернативы некоторым личным перкам персонажа, а именно, силе, скорости, ловкости и прочей лабуде предлагается ничто иное, как изначально полностью прокаченное средство передвижения.

А вот это уже интересненько. Что-то новенькое. В придачу к полной прокачке прилагается и мгновенный восстанов средства передвижения при любой степени повреждения оного. Ну, с другой-то стороны, это понятно. Раз полная прокачка-то. Берём не думая. Перки персонажа нах. Допзапаски, естественно, тоже. Туда же. Нах, в смысле.

Так-так-так. Зоркий геймеровский глаз Юрца Гровецкого заприметил кое-что ещё. «И кое-что ещё, и кое-что другое, о чём не говорят, чему не учат в школе…» М-даа.

«Каждая комсомолка обязана отдаться любому комсомольцу по первому требованию, если он регулярно платит членские взносы и занимается общественной работой». Это правда было написано в первом уставе РКСМ или клевещут? Как думаешь, Марусь?

Кстати, о птичках, любимый анекдот моего начальника: «Звонок секретаря обкома председателю колхоза «Сорок лет без урожая»: «Михалыч, к тебе едет иностранная делегация, подмарафеть там коровники, курятник, комбайны помой. А то ж они разнесут на весь мир недостатки-то наши. «Да нехай клевещут, Пётр Диомидович!»

Почему-то весь смак анекдота заключается для начальника именно в отчестве Диомидович. Всем отделом гадали, почему. Не разгадали. Неисповедимы тайны души начальственной… Может, это потому, что данное отчество наш начальник с большим трудом выговорить может, особенно с перепоя? Кто знает, кто знает…

Итак, это я к чему? А к тому, что зоркий глаз Юрца Гровецкого выхватил ещё одну альтернативушку, также очень мелким шрифтом представленную. А именно, вместо улучшенного зрения персонажа и прочей оставшейся аналогичной персонажной лабуды Джаммир любезно предоставляет возможность взять до кучи ещё и безразмерный невесомый интеллектуальный инвентарь!

глава 4

Юрий.

Так, не понял. Чё за табличка выскочила прям перед решающим моментом нажатия на реш.кнопочку «PLAY», ась?

Табличка беленькая с орнаментом из простецких цветочков.  В противовес бесхитростным цветикам-цветочкам у меня в садочке по центру огненными адскими буквами трепещет надпись: «Дружочек, подумай над матчастью ещё разочек!!!»

Что за нах? Издеваться над Юрием Гровецким вздумала, железяка бесчувственная? Издеваться не позволим и кнопку плэйчика нажмём. Знай наших, тоже мне, Джаммир какой-то непонятный, а туда же, с подколками.

Ок. Опять табло. Теперь цветочков нет. Теперя поле чёрное, обрамлённое клубникой. Это что это, а? Какая ещё клубничка в игре гонялки-стрелялки, нах? Я что, похож на онаниста-пианиста, нах? Вроде нет. А может, по мнению разработчиков сего шедевра, да? Да ну нах, пошёл этот Джаммир куда подальше.

Прочитаю только напоследок, что вещают мне грядки клубничные крайне мелким шрифтом, и нах это всё. Не, Марусь, ты это видела, а? Так, ну ничего ж себе, а вот это уже реально наглость: «Ты лоханулся, дружочек, и твой начальный уровень как полового гиганта, а также гиганта мысли и прочее, прочее - ноль целых нуль десятых».

Не понял. Чё за отстой?

Нах. Не фиг время терять, где вы там, «ALT» с «F4», для начала, правда, Марусь? Никогда, никогда Юрец Гровецкий не играл, не играет, и не будет играть в отстой! Дааа. Гм… Не понял Вашего искромётного юмора, товарищ прапорщик, в смысле, Джаммир, не понял...

Эта с… это слово на букву «с» из четырёх букв, последняя «а», угадай, Марусь, с трёх раз… Не реагируем, значит, на связочку «ALT» + «F4», слово из четырёх букв, а? Продолжаем бредятину про полового гиганта серьёзному человеку втирать? Ну что ж, тогда мы…

…И пронзила умнейшую голову заслуженного геймера Юрия Гровецкого адская боль. И выпал джойстик последней модели из ослабевших рук его. И пронеслась перед глазами означенного Юрия вся его беспутная жизнь. И перекрутила боль адская тело его…

Последнее же, что услышал Юрий, был истошный переходящий в ультразвук ор кошки Маруськи…

Последнее же, что почувствовало сквозь боль адскую истерзанное тело его, были когти означенной Маруськи, кои вонзила она от всей души своей кошачьей в плечо его, дабы оттолкнуться как следует перед последующим сумасшедшим суматошным бегом с заплетающимися на поворотах от бешеной скорости  лапами на кухню и далее через заботливо открытое для неё окно на волю, на свободу…

Подальше от чего-то страшного и непонятного, что творилось в обычной квартире обычного дома в обычном спальном районе столицы Родины нашей, городе Москве.

Маруська была самой обычной кошкой со своими обычными кошачьими слабостями, и своя шелковистая чёрненькая шкурка была значительно ближе к её тельцу, нежели любая другая…

глава 5

Юрий.

Шум. Невыносимый шум улицы настойчиво долбит по моей раскалывающейся голове. Я прикрываю её руками, чтобы хоть немного уберечь от агрессивных звуковых волн, это ожидаемо не помогает. Шум накатывает снова и снова, заставляя пульсировать сгусток боли в моей голове всё сильнее и сильнее.

Я с трудом открываю глаза. С тем, чтобы тут же закрыть их снова. Я что, обдолбался наркоты в клубе и теперь меня взялись преследовать галлюцинации из мира бредовых нариков? Вдобавок жутко саднит плечо, внося свою лепту в моё охренительное мироощущение.

Ладно, будь мужчиной и посмотри миру бреда в глаза, Юрец. И тогда, быть может, он растает. «Как сон, как утренний туман». Да-с. Надо, надо открыть глаза ещё раз, и тогда по закону бреда ты увидишь что-нибудь другое, например, русалок среди роз. Выброшенных на берег и жалобно бьющих хвостами, хм. Это будет намного лучше, чем первый бред.

Но что такое-то со мной? Может, эта девка из клуба подсыпала мне какую-нибудь инновационную производную клофелинчика, например, с замедленным действием? И подмешала ещё чёнить для остроты ощущений во время ожидаемого ею, но несостоявшегося утреннего траха? Убью гадину. Найду и убью. Когда оклемаюсь.

Вот сейчас, сейчас открываем, мать его, глаза, встаём с линолеума, лубочно раскрашенного под паркет… Да ё! Опять… Всё тот же кошмар нарика. Я по-прежнему лежу якобы в своеобразном колодце из высоченных небоскрёбов.

Моё бренное тело недвижимой тушкой прислонено к холодной стене одного, а метрах в пяти, не больше, высится стена другого. Окна в небоскрёбах сплошь мерцают равнодушной чернотой стёкол. Успеваю отметить, что стёкла грязные.

Здесь, в этом бреде, пасмурно, темновато и холодно. Где-то там, в недосягаемой выси, виден клочок грязно-серого неба. Подо мной вместо родного линолеума под паркет мокрый чёрный асфальт. Видимо, недавно положили. Да ё! Окстись, Юрец. Кто чего положил? Твой бред положил? Сейчас очнёшься, и не будет ничего этого. Будет хата твоя родная, комп твой с новой игрой…

Взгляд невольно фокусируется на тёмных пятнах, мельтешащих перед глазами. Именно эти пятна, похоже, и издают кошмарный шум, донимающий меня. Пятна при внимательном рассмотрении из расплывчатых становятся всё более чёткими и превращаются уже совсем не в пятна, а... в несущиеся в непосредственной близости от меня тачки они превращаются!

Почти из каждой грохочет басами отрывистая дёрганая музыка, почти каждая ревёт так, словно у неё пробит глушитель. Или вообще глушителя нет. Скорее, нет. «Пациент, скорее, мёртв, чем жив». Это, похоже, точь-в-точь про меня.

Я столько не пил, отвечаю. Когда же эта тварь умудрилась подмешать мне галлюцуху? Найду, убью.

А теперь самое разумное отвернуться к стенке, пусть в бредовой реальности и кажется, что это есть стена мрачного серого небоскрёба. Нужно просто отвернуться к стенке и немного поспать. Как в детстве. Стоило мне отвернуться к стенке, как маленький Юрчик уже спал без задних ног.

В этом я всегда был немного похож на лошадь. Ну, вы ведь, наверное, знаете, что, если возбуждённую или раздражённую чем-то лошадь, которая встаёт на дыбы и норовит сбросить всадника, повернуть мордой к глухой стенке, она сразу успокаивается. Делается кроткой и послушной лошадкой. Пока у стенки стоит.

На самом-то деле, конечно, никаких небоскрёбов здесь нет и быть не может, да и откуда им взяться-то в спальном районе?  Это просто одна из четырёх стен моей собственной хаты, в которой я прописан, между прочим!

«При чём здесь прописка, идиот?» -успеваю подумать я, прежде чем мою руку пронзает не просто адская, а невыносимо-остро-нереально адская боль! Алый взрыв в адской тьме моей башки! «Найду! Убью нах!» - это всё, что я успеваю подумать, прежде чем, резко вырубившись, провалиться в спасительное небытие…

глава 6

Юрий.

Спасительное небытие длится недолго. Ну, я так думаю, что недолго. Ведь за хоть сколько-нибудь долгое время головная боль уменьшилась бы хоть на грамм, верно? Да и плечо стало бы саднить меньше. Но нет. Всё так же. Нет. Стоп. Не всё. Чё было с рукой-то? Чё за прикол, вообще?

Протерев глаза руками, ни одна из которых, кстати, не болит, приоткрываю, как Вий, веки и смотрю на свой на диво устойчивый бред словно сквозь амбразуру танка. На котором рация.

Бред всё тот же. И шум тачек в этом бреду всё так же не умолкает. Но теперь я инстинктивно прижимаюсь к шершавой серой стене, буквально раскатываюсь по ней как блин горелый, попутно удивляясь, какого мои обои вдруг стали шершавыми.

Правильность моих действий подтверждает пронёсшаяся в паре сантиметров от моих ног очередная тачка с обдолбанной музыкой, плевком прогремевшей из открытых окон.

Да что это за нах, а? И раз уж это бред, то где тротуары для пешеходов, нах? Что за блинство, нах? И раз уж это мой личный бред, то мы и спросим прямо у него же: «Где тротуары, нах? Требую равных прав для пешеходов и укурков на тачках, нах!»

Мне кажется, что я ору эту белиберду громко, но почти не слышу сам себя. Но во сне это всегда так. А бред это что? Это тоже есть своеобразный сон. И он даже развивается, если назойливое мигание перед моим ошалелым взором можно назвать развитием.

Мигает табличка трепетного розового цвета. Табличка полупрозрачная, тачки и мрачный урбанистический пейзаж сквозь неё неплохо видны. Табличка окаймлена по периметру розочками. Эти розочки почему-то особенно выбешивают меня, и я плюю, стараясь попасть в самую крупную.

Так, стоп, Юрец, ты, кажись, теряешь контроль над собой. И потом, ты всё же не верблюд, не говоря уж о том, что вообще-то и так хочется пить, а в плевке ты добровольно теряешь жидкость, пусть и немного; сие есть крайне неразумно, Юрец. Желание хлебнуть водички радует меня. Значит, скоро проснусь.

У меня всегда так. В какой бы хлам я ни упился, если организм требует либо влить в себя жидкость, либо, пардон, наоборот, я всегда просыпаюсь как штык. От радостного предвкушения скорого пробуждения решаю напоследок прочесть ядовито-зелёный текст, что колышется на табличке.

«Ну что ж, дружочек! Ты отказался от множества прелестных перков, ты отказался от допзапаски и взял совсем немножечко бензина. Ты даже отказался от пулемёта ТТ, мать твою!

А посему ты получаешь звание идиотского придурка, что соответствует не только твоей полнейшей дисквалификации как полового гиганта и прочее, прочее, но и дисквалификации по всем остальным возможным и невозможным статьям.

А если совсем кратенько, то ты полный нуль по всем статьям и качествам, дружочек! Ах-ха-ха… Как жаль, как жаль…

Кстати, напоминаем, одну жизнь ты уже потратил!!! Осталось восемь, осталось восемь, осталось восемь. Ха-ха-ха!!! Смешно, правда?»

Не понял. Моргаю, тру глаза, но это дерьмо продолжает, подмигивая, висеть перед моими глазами.

-Вообще-то пулемёта ТТ в природе не существует, -непонятно зачем выдаю я, -а револьвер я взял…

Зачем и кому я это говорю, вернее, кричу, я не знаю. Но розовая табличка неожиданно отзывается светящимся фиолетовым текстом: «За внимательность и элементарную эрудицию игрок Гровецкий Юрий, двадцать пять лет, не женат, внебрачных детей не имеет, беспартийный, в связях, порочащих его, замечен неоднократно, получает уровень: первый; очки опыта: немного, ладно, пусть два, нет, очков опыта нету, нету, нету! Заработай их сначала, дебилоид!

Ха-ха! Правда, милая шуточка? Из предложенных перков означенный игрок по-прежнему располагает восемью жизнями, одна из коих, а именно жизнь с порядковым номером восемь, в настоящий момент времени висит на волоске. Ха-ха. Смешно, правда? Далее…»

Что далее, я не читаю, потому что в общий шум загазованной улицы, к которому я уже, можно сказать, привык, резко вклинивается противное шипение, словно ко всему прочему в мой бред заглянула на огонёк огромная змея. А змей я, кстати, боюсь. Но это огромный секрет. Юрий Гровецкий чувак бесстрашный, если чё.

Оглянувшись на мерзкое шипение, вижу бордовое нечто, какой-то колобок с отростками, стремительно и целенаправленно катящийся ко мне. «Это есть миленький ядовитенький самодвигающийся объектик, сокращённо мясо-моб, для своих: мясо-мобчик сладенький», -любезно высвечивает чёрными бархатными буквами теперь уже голубенькая табличка.

Меня внезапно до костей пробирает жуткий первобытный страх вот перед этим вот… перед этим мясо-мобом, чёрт бы его побрал. Я разворачиваюсь и несусь как могу быстро по идиотской улице, сопровождаемый издевательскими сигналами тачек и неотстающим шипением.

Ох, ёу! На одном из поворотов чуть не вмазываюсь лбом в припаркованную тачку, шикарный чёрный лексус. Водительская дверца гостеприимно приоткрыта, приборная панель мигает как новогодняя ёлка, в замке зажигания ключ, сверкающий брелок которого слегка покачивается, словно говоря: «Двигай сюда, Юрец!»

Ну, вообще-то я, конечно, уважаю право собственности и всё такое, но не тогда, когда тебе в спину шипит нечто, нечто, что наводит на тебя ужас, нечто, от страха перед которым ты рискуешь потерять ум и разум. Дрожащими руками открываю дверцу, прыгаю на мягкое кожаное сиденье и даю по газам, мать твою!

Страх перед мясо-мобом настолько силён, что гонит меня всё дальше и дальше по улицам города из кошмаров. Мрачные небоскрёбы с чёрными окнами, тачки, из которых время от времени мне показывают оскорбляющие меня, Юрия Гровецкого, жесты, ну, вы поняли, какие, всё это проносится мимо просто фоном.

Потому что шипение не смолкает, мать его! В зеркало заднего вида я продолжаю видеть уродского мясо-моба! Мерзкое бордовое желе по-прежнему сосредоточенно катится именно за мной, не обращая внимания на прочих, именно за мной!

И откуда-то я знаю, что боль, которую он несёт, сильна настолько, что предыдущая моя история с рукой покажется мне аленькими цветочками на синем фоне, не более того. Да, блин, почему аленькими?

глава 7

Юрий.

Да ёж-п-р-с-т! Застыв, я смотрю, как только что рванувшее миллиардом мелких капель чудовище малиновым дождём осыпается на мрачную улицу, раскрашивая её во все цвета радуги после дождика. В четверг.

Но глаз не успевает порадоваться на радужное благолепие, поскольку всё, чего коснулись многочисленные останки мясо-моба, внезапно вспыхивает ярко-синим пламенем, взвивающимся прямо до далёких серых небес, ёу… Блиин…

Жми, жми на газ, Юрец, чёрт бы тебя побрал! Перед глазами мельтешат горящие колёса тачек, огонь захватывает сами тачки, из которых вываливаются объятые пламенем чуваки с бессмысленными глазами. Оё… Какого хрена глаза у них у всех не выражают ровным счётом ничего? Как у зомби. Нет, не как у зомби. Как у любого рисованного персонажа. Как у персонажа. Я что… Внутри игры, что ли?!

От сей дичайшей мысли, вдруг пронзившей острым копьём мой пытливый мозг, моё тело, отличное тренированное тело с пресловутыми кубиками и всем прочим, враз покрывается ледяной испариной. Испарина собирается в капли, которые неспешно ползут по моей голой спине. Голой спине. Я босиком, в домашних джинсах с дырками на коленях. И всё. Сначала на ногах были пластиковые шлёпки. Были. Но в них не побегаешь, поэтому шлёпки остались валяться где-то там.

Где там? Где там-то?! В моей хате? Или здесь, в этом жутком городе? А где город? Где город, мать его перемать?! Спокойно, Юрец. Спокуха, пацан. Мои руки крепко держат руль, моя нога, босая нога, заметим ещё раз, жмёт на газ, мои глаза чётко отслеживают перекрёстки и повороты.

А в моих мыслях вдруг щёлкнуло что-то, задвигались, зашуршали шарики и ролики в башке моей. Я вдруг вспомнил кое-что…

глава 8

Юрий.

Я вдруг вспомнил кое-что…

Много лет я, как, уверен, и любой из вас, увлекался и увлекаюсь мультикомпьютерными играми. Не то что бы это было моё любимое занятие, мне, честно сказать, больше нравится играть одному, но время от времени почему бы и нет.

Я играл много и в разные игры такого толка. Перечислять не буду, вы их прекрасно знаете и без меня.

Так вот, как известно, в каждой из этих игр постепенно формируется круг ников, которые там периодически мелькают и, соответственно, ты их уже в принципе-то знаешь. Поэтому, когда твоим соперником, или союзником, или ещё хрен знает кем оказывается, к примеру, некто Бухой Ёжик, ты уже чётко знаешь манеру его игры, чего от него ждать в той или иной ситуации и так далее.

То есть, довольно много ников ты знаешь. А также знаешь и то, что, если уж чувак начал нормально играть, из улётного мира игр по доброй воле он не уйдёт никогда, он будет играть снова и снова. Это ведь затягивает как… ну, хрен его знает, как. Затягивает и всё.

Также, и это известно любому геймеру, никто, никто, находящийся в здравом умишке и твёрдой памяти, менять свой ник не будет. К примеру, возьмём первый попавшийся ник, некоего Горького Сладкоежку, который набрал кучу очков за время своих игровых сражений-приключений и вообще состоит в геймерской элите согласно своим впечатляющим результатам.

Горький Сладкоежка известен и уважаем в геймерских кругах, с ним считаются, его ждут в играх. Так вот вопрос. На засыпку. Возможна ли ситуация, когда Горький Сладкоежка сменит свой, повторюсь, известный и уважаемый ник на любой другой? Нет. Невозможна.

Возможна ли ситуация, когда уважаемый геймер прекращает играть сразу во все игры? Нет. Невозможна. Допустим, одна игра надоела, другая, третья. Так бывает, это жизнь. Но чтобы все. Сразу. Чтобы геймер не интересовался новыми играми и перестал появляться в старых? Нет, нет и много раз нет.

Тогда вопрос. Куда делись в разное время не один, и не два, и не три известных ника, то бишь, геймера? Куда? Я задавался этим вопросом всякий раз, когда в пучине интернета бесследно исчезал очередной ник.

Не то, чтобы меня это уж так волновало, нет. Поймите правильно, в реале этих людей я не знал, поэтому и особо переживаний у меня не было. Просто я это замечал и всё. Где-то по краю сознания проходили мысли типа все там будем, или, может, болезнь какая поразила, да кто его знает. Но однажды…

глава 9

Юрий.

Однажды в нашу шарашкину контору, то бишь, в нашу многоуважаемую в крайне узком кругу фирму по продаже всего и вся, устроился один чувачелло.

Ну, чувак, вроде, как чувак. Обычный. Точно так же, как и все, всё свободное от звонков и клиентов время залипал в своём смартфоне в очередной игре. Ну да, у нас зверские админы, на рабочем компе хрен поиграешь. Не поиграешь, то есть.

Ну так вот. Разговорились мы как-то раз с этим кренделем о том о сём и ни о чём. В основном о том, кто во что играет, кто где чего добился. Стандартная беседа, в общем. Потом, как водится, перешли на баб. Ну, сначала тоже ничего особенного вроде.

А потом этот чувачелло возьми да скажи, что после него бабы ни на одного другого мужика в принципе смотреть не могут. Ну сказал и сказал, я особо и внимания не обратил, мало ли, может, мания величия у пацана на почве его постельных побед развилась.

Но чувак эту тему развил дальше и сообщил, что появилась у него эта, так сказать, приятная отличительная особенность не просто так, а после того, как побывал он однажды в натуре внутри игры. Что якобы играл чувачелло, играл, и вдруг затянуло бедолагу неведомым образом внутрь виртуального игрового мира. Именно так.

На этом моменте я, конечно, решил тогда, что чувак долбанулся малость, и дальше слушал о его похождениях внутрях этой самой игры вполуха. А уж когда услышал, что одним из перков чувак взял увеличенный размер своего… ну, вы поняли чего. Третьей ноги, короче.

А, кстати, анекдот знаете? Приходит, короче, чувак к Чебурашке и крокодилу Гене. Разговорились они, кто чего хотел бы, у кого мечты какие, вот чувак и говорит, а я, мол, очень хочу гениталии аж до середины ног, мол. А Чебурашка и отвечает, какие проблемы, мол, кусани, Гена, ему ноги от колена нах.

Ну так вот, возвращаясь к чуваку-то. Короче, взял якобы чувак себе этот перк своеобразный, после чего, по его словам, он в этой игре так разгулялся, что вскоре его неведомой силой вышвырнуло обратно с формулировкой «за аморальное поведение». Забегая вперёд, из нашей конторы этого чувака вскоре вышибли с аналогичной характеристикой.

Ну так вот, далее чувак, видя моё скептическое отношение к его рассказу и к нему лично, предложил мне этот свой, гм, перк продемонстрировать, дабы я убедился, что всё то, что он мне втирает, так и было и так и есть. После чего я послал чувака прямым текстом далеко и надолго.

Не, я толерантно отношусь ко всем слоям общества, но, когда меня пытаются вовлечь туда, где ни разу я не был и быть не желаю, этого я не терплю.

Ну ладно, послал и послал. Чувак, несмотря на посыл, пытался вещать ещё чего-то, бежал за мной, за руки хватал, лепетал там чего-то, что он не такой, что я не понял, что-то ещё про то, как здорово было в игре и как здорово ему живётся сейчас. Короче, полный бред. Бредовый чувак был. Но аморалкой от него несло за версту, это да.

Первой он оприходовал Ирочку, секретаршу босса. Ну, это ладно, это понятно. После Ирочки пошли наши бабы. Занимался чувак всем этим прямо на рабочем месте в обед, никакой конспирацией не заморачиваясь. И бабы шли! И на всех нас, мужиков офисных, потом с лёгким презрением поглядывали!

Но закончилось это всё довольно быстро, собственно, в тот день, когда Ирочка вдруг отказалась сделать кое-что для босса. Э… не совсем правильно сформулировано. Ирочка отказалась сделать кое-что боссу. Теперь верно. Ну да, ну да, Ирочка отказалась сделать именно то, о чём вы подумали, мотивировав свой решительный отказ тем, что после новенького чувака на босса она даже смотреть не может, поскольку не на что.

Да, да, эта паршивка так и сказала. Резанула правду-матку как она есть. Ну что, чувака босс в тот же день рассчитал. Но чувак оказался не прост, законы знал, и посему ещё две недели своим присутствием наш офис радовал. Но апогей своей аморальности чувак выдал, когда к боссу на переговоры приплыла мадам, представляющая компанию с охренительным миллиардным оборотом.

То есть за объёмистой спиной сей мадам маячили миллионы и миллиарды наших родных деревянных. Босс, естественно, был готов этой мадам ноги мыть и воду пить.

Как думаете, что же вытворил в качестве мести за несправедливое по его чуваковскому мнению увольнение дорабатывающий последние денёчки работник?

Хотите верьте, хотите нет, но этот образец аморального непристойного поведения выплыл навстречу сей мадам, демонстрируя, словно нечаянно, своё знаменитое достоинство. Мадам достоинство заметила. Чувак сделал вид, что крайне смущён сей неловкой ситуацией, и предложил загладить свою пикантную вину перед мадам в другом месте.

Решения мадам, затаив дыхание, ждал весь офис. И что вы думаете, мадам выбрала чувака. А не переговоры с боссом, отложив их на потом. А наша контора потом таки лишилась выгодного контракта. По слухам, контракт достался конторе-конкуренту, куда по закону жанра устроился этот чувак. Но дело-то не в этом. На это-то плевать. В смысле, и на ту контору плевать, и на нашу. Дальше. Дальше был самый смак.

Выразился этот смак в известии, которого точно никто не ждал. Никто не ждал и не ожидал от слова совсем…

глава 10

Юрий.

У нашего бухгалтера, Марии Петровны, задушевная подружка работала в частной клинике, простой медсестрой. Клиника эта располагалась довольно близко от нашего офиса и специализировалась в основном на мужском здоровье. Она так и называлась: «Геркулес».

Подружка эта довольно часто забегала к Марь Петровне перетереть с ней о том о сём и этого нашего аморального чувака, конечно, видела. Он у нас вообще довольно быстро стал нашей офисной достопримечательностью. На него многие смотреть приходили.

Конечно, с практической точки зрения этот чувак ни Марь Петровну, ни ейную подружку не интересовал, так обе дамы пребывали в возрасте глубоко за полтинник, но чисто теоретический интерес всё же представлял и для них. Типа как музейный экспонат.

Так вот, через некоторое время после скандального покидания чуваком нашей конторы прибегает к Марь Петровне эта её подружка, вся взъерошенная и возбуждённая донельзя. В офисе как раз в это время было некое затишье, звонков нет, клиентов тоже. Молодёжь привычно залипала в смартфоны, из старичья кто дремал, уставившись в пустой экран, кто немногими оставшимися зубами жевал печеньки с чайком.

Старушенции наши частью тихо сплетничали об отсутствующих, частью вязали, спрятав клубки шерсти в ящики столов. Кстати, батареи-то в нашем офисе целы, а вот на некоторых ящиках в столах наших старушенций бороздки от шерсти таки образовались, да. Гм.

Но речь не об этом. А о том, что взволнованный рассказ подружки Марь Петровны весь офис слышал не сказать, чтобы плохо. А очень даже хорошо. Гм. Подружка прерывающимся от волнения и от важности сообщения голосом поведала, что сегодня к ней на процедуру приходил никто иной, как наш знаменитый чувачелло.

А надо сказать, что в служебные обязанности подружки в числе прочего входил и массаж проблемных органов пациентов. В основном гениталий, прекративших исполнение своих функций. Другими словами, подружка массажировала несчастных со страшным диагнозом импотенция. Да-с. Страшно даже произносить это слово. Да.

Так вот, чувачелло-то наш именно с таким диагнозом-то на процедуру и прибыл! Конечно же, подружка нашей сотрудницы поступила крайне плохо, выдав, по сути, врачебную тайну куче народа. Недостойна, конечно, сия бабулька высокого звания медсестры.

Но суть не в этом, а в том, что, опять же по словам бабки, само достоинство чувачелло оказалось ну просто крайне мало. И вот это странно. Наши бабы не поверили. Но бабка клялась и божилась. Бабы всё равно не поверили и прогнали медсестру, поправшую все каноны врачебной этики, прочь из нашего офиса.

Так на следующий день бесстыжая, недостойная работать медработником от слова совсем бабка приволокла видеозапись! С нашим бывшим чуваком! На сеансе того самого пресловутого массажа. Надо ли говорить, что работа офиса в тот день была сорвана…

Также, забегая вперёд, отмечу, что слухи о недостойном поведении медработника дошли-таки до клиники и бабка была с волчьим билетом погнана с работы поганой метлой, а её фотка изгнана с доски почёта клиники из раздела «Наши пенсионеры».

Но дело не в этом, и речь не об этой бабке. И даже не о действительно ставшем крохотным и недееспособным достоинстве чувака. В конце концов, это его личное интимное дельце. А речь о том, что именно этот самый чувак нёс на ставшем знаменитым в пределах нашего офиса сеансе массажа.

Так вот, пострадавший чувак весь сеанс рассказывал приветливой пожилой массажистке горестную историю о том, как он прокачивал свой перк неотразимого мужика, как много он работал над прокачкой, как много приходилось гриндить бедняге, обрабатывая всевозможными способами всё, что движется, а иногда даже то, что не движется; и как он не пасовал перед трудностями, и как старался стать лучшим в своём деле.

И как был счастлив, что после того, как ему пришлось покинуть одну замечательную игру, всё то, что он там напрокачивал, сохранилось в наилучшем виде и здесь, в реальном мире.

И как несчастлив чувак сейчас, когда отлично прокаченный нечеловеческими трудами перк мало того, что испарился, как не было, так ещё и то, что было до игры, также исчезло в неизвестном направлении!

То есть, чувак остался не просто у разбитого корыта, золотая рыбка неведомой игры забрала и само корыто! Ну, если можно назвать корытом гордость каждого мужика, конечно.

Сама массажистка, да и все мы решили тогда, что чувак просто-напросто повредился умом, приписывая своё печальное состояние неведомым потусторонним силам в виде безобидной компьютерной игры. На потусторонние силы ведь можно свалить всё, что угодно. Они всё равно возражать-то не будут. А уж игра тем более говорить не умеет и свою поруганную честь отстоять никак не может.

Бабы чуваку сочувствовали, некоторые даже плакали. Нам, мужикам, если честно, было по фиг. Очень скоро мы дружно про этого чувака забыли, поглощённые новыми событиями и, конечно, новыми играми.

И только сейчас, когда мои руки, мои собственные, а не какого-то абстрактного персонажа, крепко держат руль, а мои собственные глаза, не усиленные ничем, кроме моего собственного страха за свою шкуру, цепко смотрят на дорогу с кучей укурков с бессмысленными зенками, обгоняющих меня на ревущих тачках справа и слева, только сейчас я вспоминаю всё то, что лепетал тот чувак, в совершенно новом для себя свете.

Потому что, похоже, он не врал. Потому что я сам сейчас в игре. Потому что мой комп сыграл роль окна в мир игры. А я просто шагнул в это окно, не изучив до конца кучу писанины мелким шрифтом, что была, была, зараза, в правом верхнем углу заставки. Блин.

И, похоже, нажатием «PLAY» я сам добровольно открыл пинком створку окна в препоганый виртуальный мир, придуманный непонятно кем, и вот я здесь, среди рисованных персонажей, в непонятном уродском сеттинге. И как мне выбраться отсюда, я не имею ни малейшего понятия.

Знаю одно. Выбраться можно. Если есть вход, должен, должен быть выход. Да и тот чувак. Да, он был глуп и развратен сверх всякой меры. Но. Он вернулся. Ну, получается так. Где же ты, выход для меня?

глава 11

Юрий.

Чёрт подери. Опять этот шум. Он бьет по ушам и настойчивым молотом грохочет в голове. Да сколько можно-то? Не хочу открывать глаза. Где-то на периферии сознания всё же маячит смутная надежда, что я, ну пусть не у себя дома, а где-нибудь… да пох где, лишь бы в своём, реальном мире.

Я согласен даже валяться под кустом в ближайшем сквере, как последний бомжара. Пусть меня заберут в полицию. А то давненько я там не был. Уже месяц веду себя как лох и не встреваю ровным счётом никуда, ни в драки, ни в гонки. Одуванчик какой-то пушистый просто, а не Юрец.

Мне наш участковый так и сказал, когда намедни мы с ним столкнулись случайно. Ты, говорит, Гровецкий, просто радуешь общественность и меня лично в последнее время. Да. Блин.

Мозг, цепляясь за надежду, упорно отказывается открывать глаза, зато тело вдруг вспомнило и руку, горящую адской болью, и огонь, жадно и со смаком лизавший моё сплюснутое тело.

Мои широко распахнувшиеся в панике глаза видят, к сожалению и несчастью, уже знакомую картину. Да, да, Юрец Гровецкий опять и снова валяется всё на том же месте, что и в первый раз.

Всё тот же мокрый чёрный асфальт, всё те же мрачные небоскрёбы со зловещими чёрными окнами, не мытыми, видимо, никогда. И, что интересно, моё бренное тело точно так же, как и в прошлый раз, аккуратно прислонено к шершавой стене всё того же небоскрёба.

Ёпрст. Респаун. Это респаун. И ты в игре, Юрец. Признай уже это окончательно, пацан, и наконец прижмись к стене, идиот! Поскольку тротуаров здесь по-прежнему не предусмотрено. А тачилы как гоняли, так и гоняют как нанятые. Вот блинство, а. Распластавшись подгорелым блинчиком на чёртовой стене, безрадостно окидываю взглядом хренов сеттинг.

Душе хочется хоть чего-то светлого, посему поднимаю взор свой к небесам, по-прежнему стабильно серым. Да, блин, какой идиот всё это напрограммировал, а? Есть тут хоть что-то светлое, доброе, вечное, а? Словно в ответ на запрос моей души прямо перед моей ро… ну нет, моим лицом, мягко вспыхивает табличка.

Ба, да я уже здесь много с чем знаком, однако. Она всё та же, эта хреновая табло. В этот раз фон бледно-жёлтый, ну, светлый, ничё не скажешь, всё по запросу, блин. Окантовка фирменными цветочками, вроде, это ромашки. Ромашишки, ёпрст. Текст зелёного цвета, видимо, призван успокоить мою несколько расшатавшуюся нервную систему.

«Привет, дружок! Ну что же… ну что же… Как ты, наверное, догадался и сам, жизней у тебя осталось семь. Сие не много, но и не мало. И да, дружочек, после траты последней жизни ты, к сожалению, рассеешься на атомы.

Небольшая справка. Справочка. Атом есть частица вещества микроскопических размеров и массы, которая сохраняет все его химические свойства.

И да, дружочек, рассеешься на атомы ты не только в рамках нашей замечательной игры, но и, к сожалению, и в твоём несовершенном реальном мире также. Печалька, правда? Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси капают горькие…  Ну… ты поплачь пока немного, дружочек…»

И проклятая табличка погасла как не было! С серых небес начал моросить мелкий дождь. Ледяной, естественно. Да, а ту фланелевую рубаху я зря не взял, конечно. Она бы мне пригодилась. Холодрыга здесь, вообще. Так. А где моя тачка, ёпрст?!

глава 12

Юрий.

Всё-таки, я вам скажу, интуиция великая вещь. Вот не возьми я восстанов тачки, и что? А так найдём счас тачилу, там и решим, чё дальше-то творить в этой чёртовой игре, куда закинуло меня уж точно не по воле моей. Блин.

Так. Свой маршрут убегания от мясо-моба я помню, да и чё тут помнить-то, эта драная улица прямая как туннель в ад. А… может, это ад и есть, а? За грехи мои тяжкие… За прелюбодеяния многочисленные…

Иду, сроднившись со стенами небоскрёбов, одинаковых как близнецы-братья. Да, фантазёр из создателя сего сеттинга так себе. Из проносящихся мимо тачек привычно доносится тяжёлый рок вперемешку с неразборчивым рэпом. Фоном по-прежнему служит рёв означенных тачек, обделённых глушителями. С глушителями в этом мире напряжёнка, как я понял.

Сам я ровно в том же состоянии и в том же прикиде, в коем очнулся здесь в первый раз. В том смысле, что мои пластиковые домашние шлёпки вновь со мной. Почему-то именно этот факт, факт классического респауна, окончательно меня убедил и, не побоюсь этого слова, примирил с моим нынешним, мягко скажем, незавидным положением. В игре, так в игре. Хрен с ним со всем. Прорвёмся.

Как говорится, эти проблемы, к сожалению, не решаются, но в целом их решить удаётся. Именно так, именно так.

И да, шагу хорошо бы прибавить, не расслабляйся, Юрец, давай, давай, ходу. Револьвер-то в тачке, между прочим. Должен быть, как и сама тачка. Ну, я надеюсь и почти уверен. Какие-то правила здесь всё же должны соблюдаться. Требую соблюдения своих прав! Ё!

За спиной, перекрывая шум улицы, послышалось возбуждённое шипение. Знакомое до дрожи. Ждать, когда всё моё существо охватит жуть и ужас, не стал. Единственное, не смог себе отказать в крайне быстром снятии с ноги шлёпка, который не глядя и запустил себе за спину, чётко в источник наводящего ужас звука.

Ну, а после чего понёсся сломя голову в направлении уже виднеющегося чёрного лексуса. Абсолютно нового и целого, приветливо сверкающего блестящими полированными боками. Беги, Юрец, беги. Может, успеешь…

глава 13

Юрий.

Вот она, вот она, тачила моя! Стоит, ждёт хозяина, как верный пёс. С полным восстановом тачила-то, ёу! Это тебе не хухры-мухры вообще-то, это высший пилотаж вообще! Стоишь вновь новенькая, радость ты моя чёрненькая, прям как Маруська моя! Может, мне так и звать тебя, а? Типа лексус Маруська?

Не, будешь просто Маруська. То, что ты лексус, оно и так, как говорится, и коню понятно, и невооружённым взглядом видно. И дверца твоя приоткрыта так же, как и в наш с тобой первый раз, ёу!

Плюхаюсь в тачку, хватаю револьвер, бью по газам, одновременно оборачиваясь, дабы пристрелиться к своей объёмистой цели, и… не наблюдаю её! Вот это ёпрст, где же ты, мой малиновый друг?

Резко останавливаюсь, пронзительно взвизгнув тормозами. Оглядываюсь, вглядываюсь, всматриваюсь наконец! Но нет. Милого друга нет. Вот не понял. Честно. Отдышавшись, замечаю, кстати, что, хотя улица и осталась столь же ублюдочной, небеса чуть развиднелись. Их серота уже не столь удручающая. Серота с примесью крохотных вкраплений голубизны.

Настроение почему-то сразу повысилось. Может, я идиот? А, может, просто приспособился. Человек ведь ко всему привыкает, это всем известно. Я облегчённо откидываюсь на мягкую удобную спинку сиденья. А теперь, раз уматывать пока что не от кого, не помешает чуть-чуть подумать, Юрец. Ключевое слово здесь «пока», кстати, о птичках, о словах, то есть.

Итак. Первый квест с малиновым мясцом мне понятен. Да и чего здесь не понять-то. А вот второе моё вознесение почти что на небеса вызывает некоторые вопросы. Это-то чё было-то? Какого каким-то укуркам меня мочить-то было?

Память услужливо подкидывает мои предыдущие последние минуты. Да, с двух сторон в меня, так и хочется сказать, с нечеловеческой силой, вмазались малиновые тачки. Да ё! Опять малиновые! Это чё за цвет-то здесь такой? Символ грядущего перерождения, что ли? Чёрт.

Кто был в этих тачках, мне увидеть было уже не дано. Хорошо, что хоть что-то успел на корочку записать, и то хлеб. Пожрать бы, кстати, не помешало бы. Хотя бы того же хлеба с майонезом. Ну а что, самая чёткая еда, между прочим. Если ещё и сосисочки отварить, то к пиву больше вообще ничего не надо. Да и к водке тоже.

В мои гастрономические мечтания резко и даже грубо вторгается цветная иллюстрация к предыдущим умозаключениям про малиновое дерьмо. Перед моим взором, сладко затуманенным видением исходящих жаром сосисочек, внезапно возникает подлая картина небольшой малиновой тачилы, тихонько подкрадывающейся задним ходом к нашему с новоявленной Маруськой капоту. Ах, ты ж…

Не знаю, как. Честно, сам не понимаю, как я успел схватить со всё того же переднего сиденья две гранаты и метнуть одну вперёд, прямо в синюю рожу водителя тачилы, а вторую по наитию, - назад, причём, посмотрел я назад уже после того, как туда полетела граната, пущенная меткой рукой Юрия Гровецкого.

Позади своего лексуса я увидел, собственно, то же, что и спереди, а именно, фонтан малиновых капель, начинающееся радужное благолепие и… И всё, Юрец, газ в пол, ёу!

глава 14

Юрий.

Ну что, Юрец, на своих ошибках только дураки учатся? Выходит, что так. Правила мелким шрифтом тебе прочитать не судьба была? С другой стороны, кто знал-то? И с третьей стороны, должен же быть гайд, в конце-то концов! Это игра или где? Ёлы-палы. Боюсь, что, скорее, где, блин.

Еду не торопясь, внимательно высматривая по сторонам малейшие оттенки малинового. И уже практически не обращая внимания на окружающий шум, кстати. Наконец вижу небольшую площадь, на которой стоит несколько тёмных тачек. С площади довольно хороший обзор, надеюсь, яркую малиноту увижу издали.

Аккуратно паркуюсь, беспрестанно оглядываясь. Как-то здесь совсем не круто. Честно сказать, когда сидишь по ту сторону монитора, то риски для персонажа воспринимаешь совсем по-другому, отвечаю.

Эта часть идиотского города чуть получше. Чуть шире улицы. Улицы лучами уходят от площади, теряясь вдали, в мрачной темноте окраин. О, да здесь и посветлее как-то. И дома пониже. Хотя тоже так себе. Решаю нормально разобраться, чем завален салон моей тачки. Так, патроны, гранаты… уё… гранат-то больше нема… Я ж только парочку брал-то. Блин. Револьвер, патронов дофига, ну, хоть что-то. Так. И канистрочка родного зеленовато-серенького цвета тоже на месте.

А вот и он, родимый, инвентарь так называемый. Ждёт меня, хозяина своего. Инвентарчик, блин. В виде обычного рюкзака защитного цвета. Интересно, блин, а канистра туда хотя бы влезет, а? Беру здоровенную канистру и подношу её к рюкзачишке. Ап! С негромким чавкающим звуком канистра втянулась в рюкзачок. Покачал его на руке – а вот это реально класс! Веса-то и нет! Ну, практически. Почти. Хоть тут не обманули.

Так. Тут же возник вопрос на засыпку. А тачка влезет чи ни? А? В исследовательском запале выскакиваю из тачилы и подношу горлышко рюкзака к оной. Тачила моментом схлопывается в этот суперский суперинвентарь! Вот это да! Вот это я понимаю! Мне бы в реальном мире рюкзачишко такой пригодился. Крутяк!

На рюкзачишке весело мигают пентаграммы канистры, тачки, револьвера, патронов и коробочки "кот в мешке". Нахрена я этого так называемого кота взял? Касаюсь пентаграммы тачки, и вот она, моя красота, вновь стоит, боками сверкает. Марусенция ты моя ненаглядная!

Оёу! Это уже начинает начинать мне нравиться! Верный, верный выбор был сделан, Юрец! Продуманный. Валюсь в тачилу, вальяжно откидываюсь на мягкую спинку. Вау, а голова-то моя умнейшая больше не болит! Вот это бонус, вот это я понимаю.  А жизнь-то, похоже, налаживается!

Оу, и пентаграмма гайда на инвентаре присутствует! Как я раньше-то не заметил, блин. Почитаем, почитаем…

Но насладиться чтением и спокойным разбором гайдика мне была не судьба. Кто бы удивлялся…

глава 15

Юрий.

«Ну что, дружочек, а теперь повеселимся!» Ну да, ну да. Как же мы без таблички-то тут жили, а? Теперь по краям вроде лилии, что ли. Фон весёленького оранжевого цвета. Разнообразие, блин. Ладно, чем потчевать будете? Оу…

«За первичное уничтожение мясо-моба от щедрот причитается аж десять очков опыта из ста возможных. Здорово, правда?»

Не понял. Чёй-то всего десять-то? Где справедливость в этом мире дурных грёз? Требую справедливости и свободы волеизъявления! Да, Юрец, как бы у тебя всё же крыша-то от столь крутого жизненного поворота не съехала.

«За повторное уничтожение мясо-моба от щедрот причитается… причитается… что поделаешь… сто очков опыта из ста возможных. Жалко… Печалька, правда?»

Что за идиот эти таблички клепает? Посмотреть бы. И в морду. Так, и что мы вещаем далее…

«За уничтожение мобил-мобов в двойном размере от щедрот причитается: непосредственно за уничтожение мобил-мобов двести очков из двухсот возможных; за личную скорость реакции и сообразительность причитается премия в размере ста пятидесяти очков. Нет. Премия отменяется. Поскольку уничтожение мобов есть первейшая обязанность любого игрока. Вот так. Мило, правда?

Таким образом, уровень игрока повышается до отметки семь. Напоминаем, что всего уровней семьдесят семь»

Ни хрена ж себе…

«Игрок седьмого уровня обладает следующими благами: может повысить свой уровень до восьмого! И всё. Благ больше нет. Смешно, правда?
Также напоминаем-напоминаем-напоминаем, что каждому полученному очку опыта соответствует ровно один цент внутриигровой валюты. Данную валюту вы можете потратить в одном из магазинов данного города, а также любого другого населённого и не очень пункта нашего игрового пространства.

Далее предлагается безвозмездно и безвозвратно звание полового гиганта за нумером два-два-два. В случае принятия данного предложения нажать на кнопку «йес». «Йес»-«йес»-«йес»! Жми!»

Да счас! Я уворачиваюсь от развязно пляшущей передо мной кнопки «йес». Замечаю, что на моём интеллектуальном инвентаре скромно светится еле заметная кнопка «ноу». Щёлкаю по «ноу», «йес» в ответ рассыпается грудой укоризненных искр. После чего аналогичной кучкой скукоживается и сама таблица.

Так, э, куда? А квесты, задания и прочее, прочее? Или мне что, только на малиновых мобах качаться, что ли? Так не круто. И потом, гранат-то больше нет. Ох, ёу, гранаты-то прикупить! Хватаю гайд, нахожу карту своего местоположения. Отличная интерактивная карта оказалась, даже не ожидал.

Город, в который забросила меня судьба в лице моей собственной глупости, называется Центович. Да. Гм. Город довольно большой, я, обозначенный почему-то в виде аленького цветочка, нахожусь практически на окраине. В спальном районе типа. Магазины, как водится, сосредоточены в основном в центральной части. Ну что ж, мне туда.

Вперёд, Юрец! Сначала за гранатами, ну а потом пожрать, а то живот уже к спине прилипать начал. Моя рука тянется к ключу зажигания, но повернуть оный я, к сожалению, не успеваю…

глава 16

Юрий.

В этот раз я не почувствовал ничего. Вообще. Просто очнулся всё там же. Всё в том же состоянии. А, нет, голова больше не болит. Адаптировался, видимо. Но тушка моя привычно припаркована всё у той же знакомой стены. И я опять в шлёпках! Неубиваемые шлёпки какие-то. А кстати, я что, шлёпком пристукнул мясо-моба? И получил за это, кстати, аж сто очков?

О, а инвентарь прочно прилип ко мне в этот раз. Ну что ж, моя жизнь в этом своеобразном компьютерном зазеркалье становится лучше. Да-с, жизнь становится лучше, жизнь становится веселее. Кстати, о жизнях… Ёлы-палы-то, а… Блин… Уже шесть… Весело… Чё там табло в позапрошлый раз про атомы-то несло? Это уж совсем беспредел, если честно. На атомы, блин…

Но пассивно предаваться долгим раздумьям это гарантированно потерять очередную жизнь. А то, что по итогу я действительно могу развеяться на атомы в этом сраном мире Джаммира, так в этом я почему-то даже не сомневаюсь. Ни капли. Так и будет, Юрец, если ты наконец не врубишься в правила этого проклятого Джаммира, так и будет.

А посему вскакиваем шустренько, прижимаемся к стеночке, снимаем шлёпки и ждём кого? Правильно, очередного ушлёпка, то бишь молодого весёлого мясо-мобчика. Попутно замечаю, что на площади теплее было. Здесь прямо-таки колотун. С обнажённым торсом это особенно ощущаешь. Блин.

О, мясо-моб решил не томить и прибыть вовремя. Уродливый малиновый шар материализовался из ниоткуда и шустро катится к кому? Ко мне, естественно, жизнь мою очередную сожрать хочет, гад. Ну что ж, Юрец, кто не рискует, тот не жрёт сосисочки в тесте, как известно.

Абстрагируюсь от душного всепожирающего страха, прицеливаюсь… Пли, товарищ солдат! Со всей дури запускаю в моба шлёпком. Револьвер наготове держу, конечно, тоже. Я ж не совсем дебил. Шлёпок, пролетев по красивой ровной дуге, со смачным шлепком впечатывается в ушлёпка мясо-моба.

На миг приклеивается к нему, после чего малиновая студенистая масса вместо того, чтобы привычно рвануть фонтаном брызг, скукоживается до нуля и пропадает как не было. Вместо моба на мокром асфальте остаётся небольшая кучка лута. На самом верху гордо возлежит мой шлёпок. Вот это уже по-нашему! Посмотрим, посмотрим, что за лут остался после этого болезного…

глава 17

Юрий.

Ба, да кто бы сомневался… Даже лут здесь оказался нестандартным. Во всех порядочных играх что? Совершенно верно, что вывалилось, то всё твоё. Здесь же, не успел я наклониться за своей законнейшей добычей, как перед глазами назойливо замаячила табличка.

На идиотском люминесцентном жёлто-зелёном фоне, окаймлённом ромашками, кружатся в хороводе изогнутые чёрные буквы, постепенно слагающиеся в не менее идиотские слова.

«Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Всё возьмёшь – всё потеряешь! Смешно, правда? Но! Есть и хорошая новость! У тебя есть выбор, дружочек! Выбор есть всегда! Всегда, всегда, всегда! Кто это сказал, не помнишь? Ну, неважно! Ха-ха…

Да-с. Так о чём это мы… У тебя есть выбор, дружочек-дурачочек! Гип, гип, ура! Приветствуем право выбора каждым индивидуальной половой ориентации! Ура, конечно…

Итак. Теперь о главном. Старые песни. Стааренькие такие. Песенки. А ты о чём подумал, дружок? Кстати, как там поживает твой дружок? Не соскучился? Нет? Итак. На полном серьёзе. Гм. Выбор состоит в следующем. Как говорится, предстали перед добрым молодцем три дороги. Дороженьки.

Вариант один. Первый, то есть.

Игрок Гровецкий Юрий, двадцать пять лет, не привлекался, не состоит, нет, нет, нет, да, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, добровольно и с радостью принимает на себя почётнейшее звание полового гиганта за нумером два-два-два со всеми из сего вытекающими, а также втекающими, и согласно сему забирает в полное и безраздельное пользование весь. Весь! Весь лут, что лежит коло ног его, игрока означенного, и ждёт не дождётся сей лут, чтобы забрали его, разобрали. Ну? Что? Да? Ведь да?»

Да ёж-п-р-эс-т! Кнопка «ДА» отделилась от таблички и развязно, развратно и распутно запрыгала передо мной! Норовя припасть к моим указательным пальцам. Как говорится, ты сам нажал, никто тебя не заставлял и, тем более, не принуждал. И попробуй потом доказать обратное. Не докажешь. Дотягиваюсь до робко мигающей кнопочки «НЕТ», притулившейся на моём инвентарчике.

Кнопка «ДА» рассыпается небольшим горестным фонтанчиком скучных серых искорок. Что за игра такая дебильная… Влип так влип. Блин. Тем временем люминесцентная табличка также осыпается серым пеплом порушенных надежд. Вместо неё возникает другая, без всяких цветочков и цветовой какофонии.

Простая белая табличка с чётким деловым шрифтом. Правда, шрифт тёмно-зелёный. Но это ладно, это хрен с ним. По-нормальному в этой игре мало что бывает, это я уже понял. Тёмно-зелёный шрифт сухо гласит: «Вариант 2. Игрок может без потерь забрать один предмет из предложенного лута. Вариант 3. Игрок может без потерь забрать два предмета из предложенного лута, но вслепую».

После чего табличка гаснет. Появляется другая. Абсолютно чёрная с белыми кнопками «вариант 2» и «вариант 3». И ещё почему-то «вариант 4». Ну да, без приколов куда же?

Только сейчас обращаю внимание, что, кроме моего шлёпка, всё остальное содержимое довольно солидной кучки лута сокрыто колышущимся серым туманом, довольно плотным. Забираю шлёпок. Внутренне готов к тому, что весь лут схлопнется к чертям.

Но нет, напротив, в ответ появляется оранжевая табличка с гордой надписью «чужого не надо». Надпись выложена маленькими клубничками. Найти бы этого шутника и в морду… Ладно… Чё брать-то? Кнопки тем временем покинули табличку и застенчиво кружатся передо мной. В ритме вальса.

Ну, оно-то, с одной стороны, да, две части лучше, нежели одна. Но! Не будь всё же идиотом, Юрец! Две части это всего лишь больше, чем одна, а лучше сие или нет, знает лишь автор идиотских табличек.

И откуда-то есть у меня уверенность, что скорее всего не лучше. Ну, учитывая мой небольшой, но неприятный опыт, уже приобретённый в этой игре... А посему, иди-ка ко мне, «вариант 2», не стесняйся…

глава 18

Юрий.

Так-так-так-так-так… Угу… После выбора варианта туман спал и, что называется, сундучок открылся. Да тут много чего хорошего. И шмот. Любой, какой хочешь. И оружие. И гранаты. И отличный охотничий нож, давно о таком мечтал, если честно. Блин. Я был не прав?

О нет, прав. В углу притулился яркой кляксой квадратик с сияющей огненной надписью. Угадайте с одного раза, что за надпись? Ну да, ну да, он самый. За нумером два-два-два. Даа… Ясно и понятно, что при варианте выбора вслепую мне досталось бы именно это дерьмо. Что называется, не мытьём, так катаньем.

Ещё никогда не встречал такой несправедливости в играх. Всё, всё, что заработано в честном бою, должно доставаться игроку, если что. Так, ну ладно. Глаза разбегаются, что брать, не знаю. Хочу взять всё и имею на это право, между прочим! А должен выбрать что-то одно. Блин.

Ладно, Юрец, что ты застыл как Буриданов осёл между лужайками. Посмотрим, что в небольшой белой коробке, и, если там ничего такого нет, то, наверное, гранату. Или нож? Раскрываю коробку, оттуда вываливается белый кубик, надпись на одной из граней которого гласит: «Совершенно секретно. Для внутреннего пользования. Доступ предоставляется лишь игрокам, обладающим уровнем не менее десять.

Список адресов временно безопасных мест. Временные интервалы безопасности от пятнадцати минут абсолютного покоя до полноценных восьми, в редких случаях десяти часов. Полноценный сон – залог здоровья.

По рекомендации минздрава спать необходимо не менее шести часов в сутки. Только в этом случае возможно полноценное восстановление организма».

Внезапно чувствую усталость, голод и холод одновременно. Блин. Не раздумывая, кидаю в инвентарь белый куб. Потому что без сна и без отдыха я тут точно загнусь. А десятый уровень как-нибудь заработаю. Шлёпок-то со мной. Ёу!

Кстати, о птичках, где заслуженная награда за мясо-моба? Таблички нет. Оглядываюсь вокруг, табличка не маячит нигде. Зато вдали маячит что-то малиновое. Это что-то стремительно приближается, угадайте, к кому? Ко мне, ко мне, естественно. Тачка. Чёрт. Гранат нет, в результативности револьвера не уверен. Шлёпок в данном случае тоже вряд ли.

Касаюсь пентаграммы своего лексуса, родимый выскакивает уже заведённый и с гостеприимно приоткрытой дверцей. Чувствует, что к хозяину приближается мобил-моб, коего лично я назвал бы просто – кранты-моб. Так что, газ в пол, Юрец! Ты же хотел поиграть в гонялки-стрелялки? Так и давай! Самое время, ё!

Взвизгнув шинами, срываюсь с места. Аккуратно, но быстро, всё более и более наращивая скорость, несусь по нарисованным, но, блин, донельзя реальным улицам города. Сзади, как привязанный, маячит мобил-моб. Вскоре замечаю, что к моему преследователю присоединился аналогичный, буду всё же звать их кранты-мобы, так прикольней и лучше отражает суть. В паре они, что ли, ходят?

Постепенно азарт этой гонки на выживание охватывает всё моё существо. Я люблю быструю езду, да и кто её не любит, блинский блин! И да, нестись на зашкаливающей скорости на крутой тачиле самому это совсем другое дело, нежели руководить джойстиком фигуркой на экране.

Особенно, если на кону твоя собственная жизнь. Ох, круто! Крутяк! Я весь в напряжении, можно сказать, каждая клетка моего тела в дичайшем напряге. А что вы хотели, скорость двести с лишним км в час в городе это вам не по прямой трассе идти. Тут в повороты вписаться попробуй. Сами-то улицы прямые как лучи, но по прямой я хрен оторвусь, приходится постоянно резко поворачивать, дабы сбить со следа малиновых друзей.

И о йес! О йес-йес-йес! Один из малиновых додиков не вписался в поворот и осыпался дождиком! Кап-кап-кап… Ха-ха-ха! Ещё пара минут сумасшедшей гонки, и за мной никого! Ёу! Попетляем немного. Никого! Йес! Молодец, Юрец, отличная работа! Молоток, ёу!

Замедляю ход, но останавливаться не спешу. Как-то от остановки на площади остался неприятный осадочек. Ну нах. Кошу взглядом на датчик топлива. Есть пока. Ну что, неужто я не наработал на пресловутый десятый уровень, а? Граждане судьи, к вам обращаюсь, вообще-то. Таблички нет.

Программистов «Джаммира» на мыло, на мыло, на мыло! Свободу представителям… О, вот и табло! Табло официальное, без подколок, без ничего. Чисто на белом фоне, правда, шрифт цвета… как бы сказать… Короче, цветом детской неожиданности убористо напечатано следующее: «Уничтожение мясо-моба с помощью подручных средств – 100 очков; премия не предусмотрена; уничтожение мобил-мобов в количестве пара с помощью интеллектуальной атаки – 200 очков. Премия 10 очков.

Игроку Гровецкому Юрию, двадцать пять лет, не привлекался, не состоит, нет, нет, нет, да, присваивается уровень одиннадцать. Напоминаем, конечное чисто уровней семьдесят семь». И всё! Как говорится, кратенько и по делу. Всегда бы так.

Быстренько прикасаюсь к пентаграмме белого кубика, жадно смотрю на развернувшуюся передо мной интерактивную карту. Ближайшее безопасное место на количество времени пятнадцать минут совсем рядом, в соседнем переулке. Правда, до него ещё нужно доехать.

Потому что моя дорога к пятнадцатиминутному покою несколько перекрыта. Ну ёу, покой нам только снится. «Дай счастье мне, а, значит, дай покой…» Ёу, блин…

глава 19

Юрий.

На самом деле от очередного визита в небытие меня спасла исключительно моя шикарная реакция, только она. Поскольку прямо передо мной на проезжую часть на моих глазах рухнул здоровенный столб. Могу поклясться, его тут не было. Вас тут, вообще-то, не стояло. Может, и не стояло, но теперь столб благополучно возлежит посреди дороги, мгновенно обрастая не успевшими затормозить тачилами.

По итогу получилась настоящая баррикада. Вот же блин. Чувствую нехилый удар сзади. Бока тоже подпирают соседние тачки. Такое впечатление, что они намерены тихим сапом раскатать мою тачилу в тонкий прокатный лист, блин. С начинкой в моём лице. Пирожок такой. Кисло-сладкий, блин.

Хорошо, хоть без малинового цвета пока обходимся. Иначе бы точняк кранты. Тачки все одинаково серо-чёрные, на водительских сиденьях явно братья неписи. Я уже вижу их, можно сказать, издали по бессмысленно-туповатым рожам. На создание неписей программист явно пожалел цифирек. Зато, вроде, эти создания относительно безобидные. Ключевое слово здесь, правда, «относительно».

Но по итогу я зажат как… как не знаю кто. Как дурачок на букву «м», наверное. Ещё немного, и моя роскошная тачила отправится на перерождение. Возможно, вместе со мной. Да блин, Юрец! Чего тупим-то? У тебя ж инвентарь-то какой? Забыл?

Быстро щёлкаю по пиктограмме тачилы, моментом оказываюсь посреди улицы с одним скромным рюкзачеллой за спиной. Без всякого лексуса. По-моему, даже неписи были поражены.

Чудом, просто чудом, блин, уворачиваюсь из-под колёс взревевших дикими зверями тачил, молнией лечу на небольшой тротуарчик, мчусь вдоль серого грязного дома, под возмущённые разноголосые гудки ныряю в первую же высоченную пыльную серую арку, остров спокухи близок! Близок, ёу!

Близок. Не совсем. Чётко посреди арки мой путь преграждают, угадайте, кто? Очередная малинота, естественно. В лице пятерых! Пятерых, мать их, чуваков зверского вида! Чуваки чем-то похожих на трансформеров из детских игр, но эти гораздо более уродские.

С горящими жёлтыми глазами, с раззявленными пастями, из которых застенчиво выглядывают опять же ярко-жёлтые здоровенные клыки. Солнышки вы мои, блин. Блинский блин всё это, ёу.

Солнышки настроены решительно. Стоят стеной и стеной же неторопливо прут на меня. Ну и правильно, куда торопиться-то? Назад под машины я же не полезу, правильно? Правильно, конечно.

А посему что? Пока они не торопятся, обратим внимание, что в лапище у каждого находится нечто, напоминающее небольшой чемоданчик. Или дипломат. Ага. А вот это я припоминаю. Всё же часть-то мелкого шрифта я прочитать сподобился. Так-так-так… Вспоминай, Юрец, вспоминай, от этого зависит твоя жизнь. Очередная.

Так. Насколько мне помнится, уязвимой частью данного вида мобов является предмет, находящийся в их руках. Попытки уничтожить мобов иначе, нежели путём уничтожения их ручной клади, ведут к увеличению количества означенных мобов в геометрической прогрессии. В геометрической. Даже так. Вот блин.

Помните задачку про шахматы? Ну, это когда некий царь, царь-царевич-король-королевич, пожелал по-царски вознаградить чувачка, сии игру изобретшего. И был крайне возмущён этот король-королевич, когда чувачок всего лишь запросил одно зёрнышко за первую клеточку шахматной досочки, два зёрнышка за вторую, четыре, соответственно, за третью, и так далее. Посмеялся чувачок над царём, короче, над глупостью его несусветной, царской.

А что было далее, вы и без меня хорошо знаете. А если не знаете, то спросите у кого-нибудь, я же не Шахерезада, сказки пересказывать, я есть боец особого назначения, Юрий Гровецкий, двадцать пять лет, не привлекался, не состоит, нет, нет, нет, да, в общем, вы поняли.

Так вот, что я хотел сказать-то всем этим, геометрическая прогрессия дело гиблое в данном конкретном случае. Уж лучше бы арифметическая была, честное слово. Но. Что имеем, то имеем. Короче, Юрец, бить надо в дипломаты, и только в них.

Так и хочется сказать: «Граждане, поставьте дипломаты на пол, а у кого не стоит, зажмите между ног».

Итааак, у кого тут не стоит, шаг вперёд! И желательно два назад, ёу…

глава 20

Юрий.

Даа, блин… Блинский-блинский блин… Этот бой я буду вспоминать, даже если проживу сто лет, отвечаю… Чёртовы мобы оказались проворными как тараканы. Стоило мне подстрелить чемоданчик одного, как остальные уродские солнышки с дикой скоростью задёргались и шипяще заверещали как ужи на сковородке.

При этом тот один, с подстреленным чемоданом-дипломатом, скорбно вздохнув, улёгся посреди дороги недвижимой грудой. Подстреленный дипломат испарился малиновой пылью, но никакого лута я не заметил. Это что же, сам поверженный моб и есть награда, что ли? Что за хамство, а, господа программисты?

Хотя, возможно, лут и был, но кто ж даст мне хорошенько разобраться-то? Оставшиеся четверо уродских гавриков налетели на меня так, что только и успевай уворачиваться. В этом бою я, признаюсь, почувствовал себя Ильёй Муромцем, сам не знаю, почему. Может быть, потому что более ни в один из дипломатов мне попасть не удалось?

Зато удалось боковым зрением углядеть открытый люк прямо посреди узенькой тёмной дорожки под этой арочкой и сигануть прямо туда. А что было делать-то? С четырьмя юркими уродами я бы точно не справился. Чемоданы-то они прятали. А вовремя ретироваться с поля боя, вообще-то, тоже уметь надо.

Летел я в люке недолго. Сгруппироваться, правда, успел. Но мог бы и не напрягаться. Поскольку плюхнулся прямо в воду. Ледяную глубокую чёрную воду. Вот так-то вот. Граждане, учитесь, учитесь плавать! И берегите природу, Мать вашу. Чтобы воды были чистыми, а воздух свежим. Вот как здесь, в этой подземной части игры Джаммир.

Серьёзно, мне даже нравится. Я вообще люблю плавать в ледяной воде, хлебом меня не корми, дай поплавать, и всё. Жаль, что тьма здесь кромешная. А так ничего, жить можно. Рассекаю неторопливым брассом чёрные воды и, как ни странно, успокаиваюсь. Хотя водные процедуры, они всех успокаивают. Вот и я успокоился. Пока меня за ноги кто-то не схватил цепкими когтями…

глава 21

Юрий.

Знаете, когда вас хватают за ноги во время плавания, это всегда плохо. Правда, бывает и хуже. Одного моего знакомого один раз за причинное место схватили, когда он плавал в лазурных водах одного из наших черноморских курортов. Вот это было значительно хуже, отвечаю. Почему отвечаю? Так это я и был, знакомый то есть. Просто в таких вещах сразу не признаешься.

Вообще в тот момент я такой ужас испытал, как никогда в жизни ни до, ни после. И как вы думаете, что это оказалось? Это оказалась одна отдыхающая, которая таким крайне оригинальным способом решила со мной познакомиться. Начала, как говорится, с главного, с сути. Идиотка. Н-да…

Инстинктивно дрыгаю ногами со всей дури. Проклятая темнота. Хоть бы свет включили, что ли, программисты хреновы. И вообще, это ж не по правилам, в темнотище-то играть, вообще-то.

Словно в ответ на моё законнейшее возмущение всё кругом резко озаряется светом. Угадайте с трёх раз, каким? Малиновым, малиновым, мать его. Блин. То есть, я хотел сказать не блин, конечно, а кое-что покрепче, но на ту же букву. Но при дамах не выражаются. По правилам хорошего тона, кои я, Гровецкий Юрий, соблюдаю всегда и везде, даже в этой траханой игре.

Поскольку, освещённая идиотским малинником, в мои ноги длинными, естественно, малиновыми ноготками вцепилась никто иная, как дама. И крайне сексапильная дама, насколько вообще можно разглядеть в такой нервной обстановке. О, ё… Какая грудь… Вот это буфера так буфера… Безупречно, ёу…

Но взгляд дебильный. И волосы малиновые, я сказал? Ну, просто, когда у девки такая грудь, то на всё остальное обращаешь внимание далеко не сразу. Но ё моё-то… С такими буферами и моб… Как же так… Это высшая несправедливость сей дебильнейшей игры. Потому что вот в это вот стрелять… Хоть и оказался в моей руке револьвер, послушный воле моей игровой…

Да блин! Она же сейчас в натуре утянет меня на дно! Русалка, блин. Хорошо ещё, что я плаваю хорошо. Я до КМС по плаванию две секунды не дотянул, я говорил? Поэтому какое-то время я, конечно, продержу на воде нас обоих, ну а потом, или я, или она. Вместе с буферами. Собака программист. Воплотил свои порномечты в игровую жизнь, сволочь. Чтобы ни в чём не повинные игроки страдали.

Мобная русалка, видимо, мои колебания по части разрядить револьвер ей в харю прочувствовала и сильнейшим рывком, красиво изогнувшись и умудрившись провести своими буферами практически мне по мордам, чуть было не утянула меня таки в свой подводный мир, тварь мобная.

Но Юрец Гровецкий в любых ситуациях был, есть и намерен и далее оставаться джентльменом с большой буквы, никак иначе. Посему, уже решившись было разрядить-таки револьвер в туповатый лик русалки, рука Юрца от души утешающе ущипнула ближний к ней, к руке то есть, буферок.

Буферок на ощупь, мягко говоря, обманул даже самые скромные ожидания. Так, фигня, на резиновую грушу похоже. Причём внутрях сей груши что-то весьма ощутимо колыхалось.

Исследователь неизведанного всегда незаметно жил в душе моей. Во мне вообще как бы живёт несколько начал. Попрошу не путать с раздвоением личности. С психикой у меня всё в порядке. Было, по крайней мере. До моей роковой встречи с Джаммиром.

Так вот, исследовательское начало моей души просто-таки потребовало выяснить, что это такое может колыхаться внутри вроде бы всё же тела. Посему моя исследовательская рука ущипнула подопытный буфер посильнее, а потом ещё и потянула на себя.

Хотел-то я всего лишь слегка поцарапать буферок-то, чтобы как бы дать дорогу в этот мир игровой тому, что внутрях буферка колыхалось. Другими словами, всего-то и хотел доброе дело сделать, не больше. Но, как говорится, не делай добра, не получишь зла. Так вышло и на этот раз…

глава 22

Юрий.

Так вышло и в этот раз… Поскольку в ответ на мои невинные действия русалочный моб вдруг задёргался как в судорогах, после чего в месте моего деликатного щипка хляби мобные резко разверзлись, выбросив фонтан малиновой резиноподобной массы. То есть, это что же делается-то, а, граждане? Мне, Гровецкому Юрию, резиновую девку, что ли, предложить пытались, а?

Хорошо, что я плаваю хорошо. Поскольку рванул я от этой бывшей русалки так, что думаю, в этот раз на КМС я всё-таки проплыл. Жаль, время засечь было некому.

Но очки повреждения на меня всё же упали. Поскольку плыть мне становилось всё тяжелее и тяжелее. Я, честно сказать, уже вообще мало что соображал, кроме того, что руками и ногами мне надо необходимые движения совершать. И дышать становилось всё тяжелее... Вот блин-то, а...

Но я боролся. Боролся изо всех сил за свою очередную жизнь. При этом свет вокруг становился всё тусклее и тусклее, видимо, символизируя мои затухающие жизненные силёнки. И движения членов моих становились всё медленнее и медленнее. В смысле, рук и ног движения.

И водичка эта джаммировская вдруг плотность свою с каждым взмахом конечностей моих увеличивала. Да не взмахом, а слабым трепыханием уже. Не взмахом… Наконец оставили силы Юрца Гровецкого, оставили…

И замер означенный Юрец в позе эмбриона, скукожившись в маленький жалкий пушистый комочек в ставшей вдруг тёплым розовым киселём ещё недавно ледяной воде. Нет, жизнь и сознание вовсе не покинули меня в этот раз, нет. Но испытал я вдруг в полной мере спокойствие и защищённость от всего на свете.

Благодать снизошла на Юрца, окутала его и успокоила. Понял я, что всё пустое, всё, ё моё, есть тлен… Как же это, как… «В мире временном, сущность которого – тлен, не сдавайся вещам несущественным в плен…» Да, ёлы, даа, именно так когда-то любила говорить она. По поводу и без.

Она. Сабинка. Всё время мне этого чувака цитировала. Да и не только его. Сабинка эта чего только не знала. Сабинка… Забудь, Юрец. Лучше пораскинь умишком своим, чё это тебе так хорошо-то стало во вражьем стане-то? Отчего так славно-то?

И где я, ёлы-палы? И почему нахожусь я будто в своей личной нерушимой крепости, где не достанет меня никакая малиновая мразь? И где я почему-то сыт. Да, жрать-то больше не хочется. А вот подушку придавить можно было бы. Да только и без подушки всё ок. Удобно. Хорошо. Спокойно. И думать ни о чём неохота… Посплю я, пожалуй…

глава 23

Юрий.

Блаженство… Тепло… Хорошо… Я плаваю в чём-то тёплом, родном и приятном… Я как в колыбельке. Закрытой со всех сторон. Мама… Моя мама сверху греет меня своим тёплым-тёплым тельцем. Рядом мои братики и сестрички в своих колыбельках. Мама греет их тоже. Нам хорошо и спокойно…

Что-то мельтешит перед моими закрытыми глазками. Я чувствую это что-то по движению воздуха перед моим клювиком… Что?! Где я?! Кто я?!

Рывком открываю свои маленькие глазки. Откуда я знаю-то, что они маленькие?! И с какого перепуга у меня вдруг образовались братики и сестрёнки?! Во множественном числе, мать их! Ответ приходит, откуда не ждали. Ждали, то есть. Да, именно оттуда.  Прямо перед моими маленькими глазками, прямо перед моим маленьким аккуратным клювиком… Аааа! Клювиком…

Короче, возникло перед моей аккуратной головёнкой табло. Табло синее. Старославянским шрифтом цвета детской неожиданности по табло бегут строчки, пританцовывая на ходу. Строчки гласят: «Ну что, упрямец! По первости подведём итоги, итоги-итоги-итоженьки. Гм. Итак…

Итак, погнали! Go. Да-с. Aller. Да-с. Gehen. Да-с. Ты в культурный сеттинг попал, между прочим, Гровецкий Юрий, Юрий Гровецкий, двадцать пять лет, не привлекался, не состоит, нет, нет, нет, да, в связях, порочащих его, замечен неоднократно. Да-с. И-т-а-а-а-к!»

-Да ты задрал, идиот! -хочу заорать я. Но вместо абсолютно справедливых и адекватных слов из моего маленького горлышка вырывается лишь тоненький, но, надо заметить, весьма громкий писк. Писк?! Маленького горлышка?!

Как в последнюю надежду впиваюсь взглядом в чёртово табло. Именно табло, блин! Поскольку оно огромное. Либо кажется мне таковым…

После небольшой обиженной паузы табло продолжает сухим деловым шрифтом, кажется, calibri, на автомате отмечаю я. 

Родной до боли calibri гласит: «Итак, повторяем. Повторение мать учения. Да-с. На момент встречи с транс-мобами означенный игрок имел: уровень: одиннадцатый; очки опыта в количестве 620; денежные средства в количестве 620 игровых центов соответственно.

За уничтожение несчастного беззащитного транс-моба означенному игроку полагается: уровень 15, напоминаем, что общее количество уровней составляет 77. Далее, за сие деяние игрок зарабатывает 550 очков опыта, а также 550 центов внутриигровой валюты.

Далее. За уничтожение несчастной беззащитной сексуальной красоты в лице дев-моба уровень означенного игрока повышается до 17, напоминаем, что общее количество уровней составляет 77. Далее, за сие варварское деяние игрок зарабатывает 350 очков опыта, а также 350 центов внутриигровой валюты.

Итого, на данный момент времени по Джаммиру означенный игрок имеет уровень 17, не забываем напомнить для особо одарённых, что общее количество уровней составляет 77; а также обладает 1520-ю очками опыта и 1520-ю центами внутриигровой валюты соответственно».

Да, денежные средства это, конечно, здорово, да и 17-й уровень тоже не нулевой. Но кто я? Я-то кто?! Почему всё странно-то так? Почему я не вижу ни рук моих, ни ног моих? О прочем я уж не говорю. Не до прочего сейчас…

Ответ не заставляет себя долго ждать. Моё уютное пространство, заботливо окутывающее меня со всех сторон, словно тёпленькое одеяльце, моё личное пространство, в конце-то концов! Короче, моё личное пространство внезапно пронзает назойливое жужжание, сопровождающееся резво бегущими буквами по ставшему ярко-розовым табло.

Буквы красные с малиновым оттенком. Как я предположил в дальнейшем, от стыда. От стыда за этот чёртов квест, мать его перемать!  Напряжённо слежу за словами, в кои складываются стыдливые буквы: «Гм. Так-так-так. Да. Гм. Что же, с сердцем вроде нормально, с головой тоже. Пока. Что же, сканирование завершено успешно, и посему, дружочек, обойдёмся без лишних слов. Гм. Да. Гм.»

На некоторое время табло заткнулось, жужжание также стихло, после чего кто-то невидимый вдруг заорал дурным голосом: «Три слова будто три огня! Придут к тебе средь бела дня!» Я аж вздрогнул от неожиданности. Всем своим крохотным тельцем. Невидимый певец между тем продолжал вовсю горланить старую песенку времён моего детства.

Я терпеливо пережидал эту пытку, сжавшись в маленький пушистый комочек. Почему в маленький и пушистый? Я не знал. И уже не хотел знать.
Как ни странно, под эту песню я смирился и успокоился, сам не знаю, почему.

И, наверное, поэтому я не утерял рассудок, когда под громкий заунывный вой: «Какие старые слова! А как кружится голова! Ааах! Как кружится головааа!» передо мной вдруг шмякнулось мутноватое зеркало в старинной деревянной оправе. В котором я увидел себя…

глава 24

Юрий.

Я увидел себя… Вернее, это был не я. Но мой собственный разум орал мне во всю глотку, надрываясь: «Это ты, Юреец… Это тыы… ы… ы…» Ор сначала становился громче и громче, будто взбирался на высоченную гору, а после затихал, словно падая с этой горы прямо в пропасть: «Это ты… Это ты… Это ты…»

Короче говоря, из мутноватого зеркала на меня пялился доверчивыми глупыми глазками крохотный мокрый утёнок с маленькими бугорками на месте крылышек… «Это ты, дружок…» -подтвердила появившаяся с громким бульканьем нахально-розовая табличка с изображением голых девок по периметру.

Я закрыл глазки. Потом открыл. Ничего не изменилось. На меня по-прежнему доверчиво смотрел маленький взъерошенный утёночек. Я попробовал двинуть рукой, которой не было. Чуть-чуть шевельнулся зачаток крылышка…

Я попробовал двинуть ногой, которой не было. Довольно шустро шевельнулась ладненькая лапка. Тоненькая, с растопыренными пальчиками, соединёнными перепонкой. Я закрыл левый глаз. И утёнок в зеркале послушно закрыл левый кругленький чёрненький глазик.
«Это фиаско, братан», -сообщила табличка. Это фиаско, братан… Фиаско… Фиаско… Братан…  Я закрыл глазки. Я хотел заплакать и не мог. Ведь утята не плачут. Моё маленькое сердечко трепыхалось быстро-быстро. С бешеной скоростью.

Я вдруг вспомнил кое-что не к месту, а, может, как раз вовремя…  Когда-то очень давно, когда я маленьким мальчиком гостил в деревне у бабушки, у нашей курицы вылупились цыплята. Крохотные пушистые жёлтые шарики. Я побежал за одним из них, хотел взять в руки и прижать к лицу, чтобы ощутить прекрасное мягкое тепло маленького тельца.

Но моя бабушка сказала тогда мне, маленькому Юрчику, что крохотный цыплёночек может очень сильно испугаться и погибнуть на месте от страха. Что у таких маленьких цыпляточек слабое сердечко, которое не выдерживает жизненных бурь. Да, моя бабуля тогда так и сказала, про жизненные бури. Как знала…

О ё! Так у утят, наверное, сердечко тоже не железное! Слабое, в смысле. Не хотелось бы откинуться, вообще-то. Так, успокойся-ка ты, Юрец. Глазки закрой свои и дыши глубже, ёу. А лучше постарайся уснуть, пока возможность есть. Может, проснёшься, и ничего этого вовсе не будет…

Но уснуть мне была не судьба. Поскольку, стоило мне закрыть глазки, как над ухом грянуло: «Во саду ли, в огороде девица гуляла!» Я аж вскинулся. Голоса были женские, похабные. Подозреваю, что пели девки с таблички. Ну, хлебала у них шевелились в такт. Девки трясли титьками и водили хороводы.

Затем всё стихло, паскудная табличка с голыми девками пропала, вместо неё появилась простая надпись. Чёрным, как говорится, по белому. Надпись гласила следующее: «Итак, Гровецкий Юрий, Юрий Гровецкий, двадцать пять лет, не привлекался, не состоит, нет, нет, нет, да, в связях, порочащих его, замечен неоднократно… Гм. Да-с. Для особо одарённых разъясняем ситуацию. Ситуэйшен.

Итак, ситуэйшен, как она есть, заключается в следующем. В битве с дев-мобом означенному Юрию Гровецкому удалось сохранить свою жизнь под номером пять, напоминаем, у игрока Гровецкого Юрия осталось ровно 5 (пять) жизней…» «Какой пять?! -бешеным писком взъярился я. -Какой пять-то?!»

К своему законному возмущению я добавил, конечно, ещё кое-какие словечки. Минут пять добавлял.  «Ладно, шесть, -согласилась табличка, -пошутить уже нельзя. Что за народ… Что за народ-то пошёл?! Шуток не понимает…» Табличка превратилась в белого лебедя и улетела, лениво помахивая крыльями…

Некстати вспомнился анекдот: «Махнёт Василиса правой рукой — озеро возникнет, махнёт левой — лебеди по озеру поплывут. Махнёт ещё граммов двести — появятся галлюцинации посложнее».

Что со мной-то произошло в этот раз? На галлюхи не похоже. Чувствую я себя, кстати, неплохо. И даже потихоньку начинает охватывать меня подзабытое в этом Джаммире чувство радости жизни. Радостно мне становится отчего-то. А отчего, и сам не понимаю. Но порадоваться, как всегда, не успеваю.

Потому что табличка вернулась. В виде всё того же лебедя, сопровождаемая разудалым музыкальным сопровождением, если   сию какофонию, конечно, можно так назвать. Сидевшие на просторном лебедином крыле девки голосили вовсю: «А белый лебедь на прудуу качает падшую звездуу!»

После чего махом спрыгнули с крыла и построились по стойке смирно по периметру образовавшейся таблички. Так и захотелось заорать: «Грудь вперёд, товарищи девки!», как обязательно поступил бы Крошкин, окажись он тут. 

«Итак, -как ни в чём ни бывало продолжила табличка, -разберёмся с жизнью под номером пять, миль пардон, шесть. Гм. Итак, вернёмся к истокам. А именно, к поруганию прелестного секси дев-моба. Да. Да!!! Дев-моб уничтожен. Но. Но!!! Очки повреждения наш секс-символ нанести всё-таки сумел! Умудрился!

Итак, означенный игрок, не будем повторяться, кто, получил-таки 50 (пятьдесят) очков повреждений из 100 (ста) возможных. Соответственно, сохранённая перевоплощённая очередная жизнь под номером пять, миль пардон, шесть, сумела найти приют лишь в теле означенного утёнка, находящегося на настоящий момент времени по Джаммиру в стандартном утином яйце маркировки «С3».

Небольшая справка: «С3» — самые маленькие столовые яйца весом 35–44,9 г». «Почему С3-то?!» -мой возмущённый писк был слышен, наверное, даже программистам этой траханой игры. Потому что табличка пошла волнами, после чего «С3» незаметно поменялась на «С2» с сухой припиской: «С2» — 2-я категория, весом 45–54,9 г. И это всё, что можно сделать в данной ситуации».

Ну что сказать? «С2» меня, конечно, тоже не устраивала, сам не знаю почему, но дальше скандалить я не стал, поскольку решил поберечь горлышко. И вообще не понимаю, чего я так взъярился-то? Как сказал бы Крошкин, какая мне посторонняя разница какой категории моё яйцо? В смысле, яйцо, которое служит мне временным домом в данный момент времени. По Джаммиру. Это яйцо, конечно. Гм.

Табло мою сдержанность, видимо, оценило, поскольку продолжило вещать дальше. И то, что я узнал в последующие мгновения, мне не понравилось от слова совсем. Не понравилось до такой степени, что про обидную маркировку моего яйца, в смысле, не моего, конечно, а того самого, не моего, то есть, так вот, про эту обиду я сразу и забыл. И не про эту тоже.

глава 25

Юрий.

«Таким образом, из сего вытекает, а также следует, ползёт и эм… гм… идёт, бежит, несётся, мчится и иногда даже летит… гм… «ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!» Иван Сергеевич Тургенев. Классик русской литературы. Изучение произведений И. С. Тургенева — обязательная часть общеобразовательных школьных программ России.

Да. Гм. Именно так. Короче говоря, выражаясь великим и могучим русским языком, в свете всего вышесказанного сколько жизней ты имеешь на данный момент, дружочек, не имеет ни малейшего значения, а также не играет абсолютно никакой роли.

Да-с. Поскольку. Поскольку в случае, ежели ты, дружок, будучи на данный момент времени представителем водоплавающих птиц породы утка кряква обыкновенная, род мужской, в смысле, селезень, не сможешь в положенный срок встать на крыло и подняться над водной пучиной по причине преждевременной гибели твоего утиного тела, гм… да…

Небольшая справка. «В естественных условиях дикой природы обычно выживает не более тридцати, в лучшем случае, сорока процентов утят». Справочник охотника промысловика, издательство «Промысел в верховьях Лены».

Так вот-с. Данная жизнь, порядковым номером пятая, миль пардон, шестая, что теплится в данный момент в теле утином, является вобравшей в себя пятьдесят очков повреждений из ста возможных! И это не шутки! Это, как говорится, или туда, или сюда. Да-с.

Посему игроку Гровецкому Юрию крайне рекомендуется в следующий раз внимательнее читать текст, напечатанный мелким шрифтом. Шрифтиком. Ежели, конечно, он будет, этот следующий раз, для сего означенного игрока.

А ежели бы игрок Гровецкий Юрий, двадцать пять лет… Было двадцать пять лет, миль пардон. Итак, ежели бы читал означенный игрок всё, что любезно предлагалось его вниманию, то он бы знал! Он бы знал, что дев-моб уничтожается без побочного эффекта одним-единственным способом, а именно…

Впрочем, дев-моб был всего один, один-одинёшенек, эксклюзивным продуктом, так сказать, был светоч сей сексуальный, так что какая теперь уж разница, как мог быть уничтожен сей несчастный секс-символ? Никакая! Уже не важно. Но уж точно не посредством вытягивания из несчастной сексуальной красоты очков повреждения себе же на одно место. Смешно, правда?

Итак. О чём это мы? А о том, что жизнь под номером неважно уже каким, является несколько специфической, как сам игрок наверняка уже заметил.

Такого рода жизни по правилам игры Джаммир, повторяем, правила данной игры предлагались к прочтению в полном объёме, так вот, такого рода жизни подлежат замене на последующую исключительно! Повторяем, исключительно!

Исключительно в случае принятия телом, данную жизнь приютившего, формы взрослого представителя своего вида, что в данном случае легко тестируется фактом возможного полёта селезня Юрия Гровецкого над пучиною водной. Да. Гм.

То же самое другими словами: осторожно, двери закрываются! Да. Либо так. Если совсем кратко. Кратенько.

За сим разрешите откланяться, всегда ваша администрация».

И проклятая табличка растворилась, как не было. Вместе с девками. Похабно подмигнувшими мне на прощанье…

глава 26

Юрий.

Не понял… В каком это смысле двери закрываются-то?… Это в смысле… Аааа!!! Это что же, проклятая игра развеет меня на атомы, если я не встану на крыло?! Если я не вырасту?! Спокойно, спокойно, Юрец, у тебя сердечко слабое, поспокойнее. Ты, в конце концов, селезень, а не какая-то утка. Селезень Юрий Гровецкий. А что. Ёу. Звучит… Да гордо звучит, чё там.

Мог вообще и в утку превратиться. В бабу. Этого я бы точно не пережил, отвечаю. Не пережило бы моё маленькое сердечко такого позора. Утка. Тьфу. А селезень, это да… Это звучит гордо! Так что успокоимся и на атомы развеиваться подождём.

Кстати, на атомы это ещё не худший вариант. Хоть и считалось в древние времена, что атом является неделимым, собственно, и само название произошло от греческого слова неделимый, но мы-то знаем, что это далеко не так!

И да, думаю, на какие-нибудь кварки или глюоны было бы распасться ещё хуже. Тогда бы уж точно кранты. Ну, вы же знаете, конечно, что кварки и глюоны это фундаментальные частицы, из которых построен протон? Ну, а если не знаете или забыли, то советую перечитать учебник физики, это если у вас вдруг будет выбор – играть в Джаммир или учебник открыть. От души советую: лучше учебник, целее будете.

Ндаа… Лучше бы ты, конечно, сам этому мудрому совету следовал, Юрец. Но. Что сделано, то сделано. Задача ясна. Просто выжить и встать на крыло, всех делов-то. Это что же, я смогу летать как птица? Да, блин, ты и есть теперь птица, Юрец! Породы утка. Гордый красавец селезень, ёу.

Интересно, пёрышки на моей голове будут изумрудно-зелёные или аквамариново-синие? Хорошо бы синие. Как цвет глаз у Сабинки…

С Сабинкой мы вместе выросли. Потому что у её бабушки был дом в той же деревне, что и у моей. Да и бабули наши были закадычными подружками.
Помню, когда нам было лет по пять, мы часто делились с Сабинкой самым сокровенным.

В числе прочего Сабинка как-то под большим секретом поведала мне, что мечтает стать лошадью. А я тогда хотел стать космонавтом, как и все мелкие пацанчики. Мы ещё мечтали тогда, как Сабинка превратится в лошадь, и мы вместе полетим в космос. Даже начали заготавливать сено для Сабинки.

Потом мы вместе пошли в школу. Потому что жили тоже в одном районе. Потом, попозже, я вдруг увидел, какие синие у Сабинки глаза. Классе в седьмом. Или в восьмом. Потом я стал первым, с кем она поцеловалась. Потом, ещё значительно позже, я хотел стать первым мужчиной для неё. Но Сабинка отказалась.

И тогда я стал первым мужчиной совсем для другой девчонки. И ещё для одной… Девчонки растрепали это на весь свет. И Сабинка перестала разговаривать со мной. Она просто перестала замечать меня. Как будто я испарился. Смотрела сквозь меня, словно на пустое место. Но это продолжалось недолго. Потому что вскоре мы благополучно окончили школу и разлетелись кто куда.

Первое время я был даже рад, что больше не вижу пустого взгляда Сабинки сквозь меня. Да и забыл я, честно сказать, про Сабинку эту. Вообще про неё не помню. Днём. Ночью только снится мне иногда. Через день где-то. Глаза её синющие. И губы её алые, что целовал я когда-то. Сабинка была первой девчонкой, которую я поцеловал. Собственно, и последней.

Потому что больше я не целую девок. Не хочу. И в волосы не зарываюсь больше ничьи, чтобы вдохнуть запах. Пьянящий запах травы, цветов и лета. И немного лугового сена. Запах Сабинки. Интересно, Сабинка ещё помнит, как она хотела стать лошадью? И как я хотел стать космонавтом…

глава 27

Юрий.

Постепенно я успокоился, смирился и потихоньку заснул. Ведь в твёрдом надёжном яйце в окружении тёплой плотной водички сытому и довольному утёночку очень уютно и спокойно. Очень меня поддерживало и живое доброе тепло, что заботливо окутывало меня со всех сторон от тёплого тельца моей мамы утки.

Да, я как-то очень хорошо понимал, знал откуда-то, что я не один, что я защищён и что моя мама не подпустит к нашему гнёздышку ни крысу, ни ещё какого-нибудь страшного для маленького утёночка врага. Но даже во сне я пытался вспомнить, что я вообще знаю об утках и об их выживании в дикой природе.

Вспоминать, к сожалению, было практически нечего. Всплыла только какая-то передачка по телеку. Передачка была по весне. Показывали облагороженные парки столицы, в том числе и берега Яузы, неширокой реки, что извилистой лентой неторопливо ползёт через всю Москву.

Говорят, что когда-то по Яузе ходили корабли. Сейчас в это верится с большим трудом. В самом глубоком месте река лично мне где-то по пояс. Проверено мною лично. Как-то разок мы с друганами уносили ноги от ментов, я и ломанулся прямо через реку. Ну и, гм, проверил. От меня потом тиной несло как от этого. Не знаю, как от кого.

Но уток на реке всегда навалом. Народ ходит, гуляет, кормит этих уток кто хлебом, кто чипсами, кто ещё чем. Утки собираются стаями и жадно хавают принесённое угощение. Как раз на эту тему передачка-то и была. Выступала какая-то солидная тётенька орнитолог.

Тётенька стояла на берегу нашей Яузы, освещённая благостным весенним солнышком, толпы гуляющих обтекали эту тётеньку как аналог реки, лениво текущей рядом, а тётенька очень эмоционально вещала, что кормить уток тем, чем их активно кормит наша праздношатающаяся публика, ни в коем случае нельзя!

Что сия пища крайне вредна даже для взрослой утки, не говоря уже об утятах, которые как раз к тому времени и начали появляться. Тётка указывала на резвящиеся в водах Яузы комочки и прямо-таки заклинала народ не кормить оные комочки ни хлебом, ни булками, ни чипсами!

Поскольку подобная пища это практически яд для нежных желудков утиных малышей! Что хлеб, особенно чёрный, и всё прочее начинают вызывать брожение в маленьких желудочках и запросто могут привести ни много ни мало к летальному исходу!!!

Моё маленькое тельце содрогнулось от ужаса при воспоминании о жестоких словах этой тётки. Но народу нашему на этот глас учёной тётки было, конечно, глубоко плевать, и в этой же передачке показывали, как взрослые дуры бабки учат своих внучков кормить уточек. Хлебушком, блин! Блинский, блинский блин!!!

Я заставил себя чуть-чуть успокоиться и порылся в памяти ещё немного. Но всё, что смог вспомнить, это почему-то как моя бабушка кормила только что вылупившихся цыплят варёным желтком.

Я порылся в памяти ещё чуток, но напоследок моя идеальная геймерская память подбросила лишь кашку, вроде пшённую… Или не пшённую? Может, перловую? Не помню точно, чёрт побери! Успокойся, Юрец, тебе нельзя так волноваться-то. Ты же ещё даже не вылупился, а уже глобальные проблемы решать пытаешься.

Тем более, вряд ли тебе тут кто будет кашку-то варить. Разве что неписи расстараются. Хотя вряд ли. В другой игре, ещё может быть, но в этой конкретной надеяться надо на себя и только на себя, блинский блин. Здесь вообще творится полный, полнейший, блин, беспредел! Успокойся, Юрец.

Вот, к примеру, девку-то русалку-то я ж всё ж таки замочил? Замочил, однозначно. А лут где? Где лут, я спрашиваю, господа присяжные заседатели, а?! Я уж не говорю о куче лутов в остальных аналогичных случаях. Где луты-то, где, вашу мать-то, а?! Грабёж. Просто грабёж средь бела дня и ничего другого. Так и хочется просто взять и плюнуть в морды этих программистов, блин.

От осознания величайшей несправедливости я немного взгрустнул. Попутно отметив, что потеря лутов для меня в данный момент намного важнее самого факта нахождения в сеттинге игры. Но это так и есть! Где луты, блин?! Что за ситуация идиотская, а?!

В ответ на мои гневные писки вдруг раздалась до боли знакомая песенка. «Ситуэйшен па-ра-па-ра-ра-ра…» -кося под Ace of Base, горланили всё те же девки, кружась по периметру в этот раз лимонно-жёлтой таблички. Девки надели яркие кокошники и кокетливые розовые фартучки.

На этом программисты, видимо, решили остановиться, посчитав, что одежды и так выше крыши. В руках девки держали хлеб-соль на красивых богато вышитых рушниках. «А где чарка?» -возмутился я. Не знаю, какая мне, собственно, разница, всё равно в моём нынешнем тельце водяра для меня всё равно что яд. Так же, как и хлеб с солью, впрочем…

Я расстроился и бунтарски закрыл глазки. Не хочу видеть эти табло. Да и чем они мне могут помочь в моём нынешнем положении? Но «Хэппи нэйшен!», грянувшая прямо над моим ушком, заставила меня глазки открыть и поневоле прочитать появившийся текст. Текст наглый, бессовестный, с намётками шантажа…

глава 28

Юрий.

Мне, маленькому невинному утёнку, предлагалось следующее: «Игроку в лице селезня Юрия Гровецкого предлагается выбор: либо игрок продолжает оставаться в теле утёнка породы утка кряква, селезень.

Небольшая справка. Повторная. Повторенье – мать ученья, утешенье дураков. Да. Гм. Но всё же, гм. «В естественных условиях дикой природы обычно выживает не более тридцати, в лучшем случае, сорока процентов утят». Справочник охотника промысловика, издательство «Промысел в верховьях Лены». Про распад тела игрока на атомы повторяться не будем.

Итак. Предлагается следующий выбор. Да. Гм. Либо игрок продолжает оставаться малышом селезнем с весьма туманными перспективами, либо… па-бам! Игрок вновь становится Юрием Гровецким, двадцать пять лет, нет, нет, нет, да… При условии добровольного радостного принятия игроком звания полового гиганта за нумером два-два-два!

Давай, давай, принимай! Не зевай! И ты снова, и ты вновь человек! Человек это звучит гордо!»

После чего перед моим маленьким клювиком замаячила уже знакомая мне кнопка «Да», а также «Yes» и «Oui», призванные, видимо, этой бесстыжей «Да» на подмогу!

Да. Именно так и было. А я… Я с таким остервенением мотал своим маленьким клювиком, уворачиваясь от троекратного «Да»… Что не враз заметил свой инвентарь. Интеллектуальный умняга стойко висел прямо перед моим клювиком. Скромное неброское «Нет» уже было приготовлено моим единственным другом в этой игре.

Дожил, Юрец. Рюкзак твой единственный друг. Я с размаху долбанул клювом по «Нет»! Табличка исчезла. «Лети отсюда нах!» -гневно пропищал я вслед. Рюкзак тоже куда-то делся. Затаился где-то. Может, на моей спинке?

Но событие, величайшее событие моей жизни, вскоре отвлекло меня от мыслей о рюкзаке, и даже от мыслей о наглости, тупости и беспрецедентной дерзости этого Джаммира…

глава 29

Юрий.

Событие это, кое я и по сей день считаю одним из самых значимых в моей жизни, называлось «вылупление»! Да, да, я столь активно мотал своим клювиком, стремясь увернуться от назойливо прыгающих передо мной «Да» на разных языках мира, что значительно повредил собственную скорлупу!

Вернее, не собственную, конечно, а скорлупу своего яйца! Вернее, не своего, конечно… Неважно! Я пробил-таки скорлупу своего временного домика, назовём пресловутое яйцо, которое не совсем моё, лучше так. Итак, я! Пробил! Скорлупу! И хлынул свет!

«Да будет свет, сказал монтёр и перерезал провода», вспомнилось чёт некстати. Не знаю, почему, возможно, на нервной почве. Мне часто на ум не совсем подходящие ассоциации приходят. В этом у меня есть что-то общее с Крошкиным. Ну, неважно. А важно то, что я вылупился! Я вылупился!!!

Я вертел своей головкой, жадно разглядывая прекрасный мир, что простирался вокруг. Никакого мрачного города, никаких дебильных тачил с дебилоидами неписями, ничего такого! Ура! Здесь светило солнышко, зеленела изумрудная травка, вблизи сверкала на солнце самая настоящая река!

Моя мама утка была рядом! А из соседних яиц бойко вылуплялись мои братики и сестрички! Искромётная радость жизни охватила моё маленькое тельце! Я выбрался из-под маминого крыла и смело заковылял к водичке. Вслед мне донеслось строгое кряканье. Я сразу понял, что это мама утка зовёт меня к себе, непослушного сыночка.

Я послушно заковылял обратно на своих тоненьких лапках. И вовремя. Не успел я скрыться под надёжным маминым крылом, как рядом пробежала наглая серая крыса! Она поводила своим носом в нашу сторону! Но наша мама грозно зашипела на нахалку, и крыса убежала! Ура! Ура! Ура! Всё кончилось благополучно!

Но тебе урок, вообще-то, Юрец! Какого ты полез к реке один-то? Даже мои крошечные братики и сестрички смотрели на меня своими маленькими кругленькими глазиками как на последнего дебила. Отлично, Юрец. Тебя уже считают дураком утки. Неплохое начало утиной карьеры, ничё не скажешь.

Тем временем в нашем гнёздышке маленькими кучками остались валяться одни скорлупки. Только одно яйцо не подавало признаков жизни. Мы все, остальные, уже сбились пушистой кучкой и ждали команды своей мамы. Мама пребывала в раздумье, кося добрым взглядом в сторону опаздывающего яйца.

Мы все начали нетерпеливо пищать, желая поскорее добраться до водички. Нас тянуло к реке, как магнитом. Мы откуда-то знали, что там нас ждёт много чего вкусненького.

Я видел, что мама склоняется к тому, что неподвижное яйцо таковым и останется и что, как говорится, семеро одного не ждут. Хотя нас было, конечно, намного больше, чем семеро. Я скорее угадал, нежели почувствовал, что сейчас, сейчас мама поведёт нас всех к реке.

И тогда я, великий селезень Юрец Гровецкий, подбежал к проблемному яйцу и долбанул по нему всей мощью своего маленького, но твёрденького клювика! В яйце оказался вполне сформировавшийся утёнок. Он удивлённо лупал на меня маленькими круглыми глазками.

«Вылезай, братан!» -прочирикал я ему по-утиному. Да, забыл сказать, я откуда-то прекрасно знал утиный язык! Видимо, потому что был-то я селезень! Вся наша компания восхищённо взирала на меня! Видимо, тогда и проклюнулись во мне задатки лидера, настоящего вождя…

глава 30

Юрий.

Не буду подробно рассказывать о том, как я рос, как весело и беззаботно резвился я в тёплых водах неизвестной мне речки, как я первый раз сожрал червяка и как это было вкусно! Упомяну лишь о том, что в день моего вылупления, когда я первый раз очутился в этом прекраснейшем сеттинге, ко мне закралась было мысль, а не выбросило ли меня, часом, в реальный мир в образе утёнка?!

Реально, это была совсем не крутая мысль. Когда я увидел сверкающую водную гладь и чистый изумруд травки около моего клювика, мне вдруг показалось, что я где-нибудь на Яузе или, может, в Сокольниках… Ох, блин… Это было бы очень так, мягко сказать, не круто. Это было бы реально фиаско.

Особенно, если бы в Сокольники или в один из многочисленных парков, что раскинулись вдоль Яузы, вдруг пришла Сабинка с какой-нибудь своей подружкой. А тут я рассекаю в образе утёнка. Вот это был бы прикол так прикол. А вдруг у Сабинки есть парень? И она пришла бы со своим парнем. А тут я в образе утёнка. Не, это было бы реально фиаско. Ещё хуже, чем развеяться, к примеру, на кварки.

Мои страхи имели под собой основание. Дело в том, что и моя мама утка, и мои братики с сестричками, они все были настоящие, никакие не неписи. Неписей-то сразу видно по их тупым рожам и ничего не выражающим зенкам.

Моя же утиная семейка была самая что ни на есть настоящая. С умными блестящими глазками, с абсолютно адекватным утиным поведением. И вот этот факт не даёт мне покоя, честно сказать, и по сей день.

Утешало меня в тот момент лишь то, что никаких ни людей, ни неписей поблизости не наблюдалось. Мой оптимизм крохотного утёнка легко взял вверх, и я посчитал, что буду решать проблемы, как и положено, по мере их поступления.

Даже если произойдёт страшное, и я увижу мою Сабинку с хахалем, я придумаю, как опозорить этого хахаля в Сабинкиных глазах. Ведь я не один! Я в целой дружной команде своих братьев и сестёр! А за нашими спинками наша мама, самая смелая и добрая мама на свете! Ура! Будем же резвиться на солнышке и хавать свеженьких червячков, закусывая их вкуснейшей нежной ряской!

глава 31

Юрий.

Тот день начался как и любой другой. С самого раннего утра мы, выбравшись из-под тёплого маминого крыла, дружненько побежали вслед за ней в чистые прозрачные воды небольшой речки, на берегах которой счастливо обитал наш довольно-таки большой утиный клан.

Кстати, в тот день до меня вдруг дошло, что если я и в реале, то точно не в Москве. Поскольку воды-то прозрачные, ёлки! Подтупел ты слегка, Юрец, от жизни сытой да беззаботной. Откуда в Москве чистой речке-то взяться?

Некстати вспомнился анекдот об одном жителе африканского континента, который лежал под пальмой, хавал бананы и не понимал, какого ему учиться-напрягаться-работать только для того, чтобы поиметь возможность спокойно валяться на солнышке под всё той же пальмой и жрать всё те же бананы.

Для того, чтобы не отупеть вконец, дорогой житель африканского жаркого континента, именно для этого. Потому что от жизни сытой и бездельной тупеешь конкретно, на себе испытал. Правда, это было до того, как наша мама вывела нас из нашей привычной тихой заводи в так называемый свет, на большую воду.

В нашей родной заводи, видимо, по задумке неизвестных программистов, естественных врагов у нас, маленьких утят, кроме редких крыс, не было. Да и те как огня боялись нашу маму и обходили нашу семейку стороной.

Так что, бояться нам, по большому счёту, было нечего. Чего в живой природе быть не может. А вот в этой заводи было. Поэтому мы все, естественно, расслабились, и о плохом не думали. А зря…

Итак, в этот день, начавшийся как и любой другой, нас ждали весьма существенные перемены в нашей, казалось бы, устоявшейся сытой и весёлой жизни. Не успели мы всей своей пушистой кучкой обсохнуть на солнышке после весёлого купания в нашей мелкой прозрачной речке, как вдруг прямо перед головкой нашей мамы, ладненькой уточки с добрым взглядом, откуда ни возьмись появилась табличка…

Честно сказать, при виде этой таблички я просто офонарел, иначе и не скажешь. Потому что предназначалась эта табличка вовсе не мне…

Я напрягал своё утиное зрение изо всех сил, пытаясь прочесть то, что было начертано на табличке, довольно-таки искусно изображавшей старинный свиток. Но даже будь у меня усиленное во сто крат зрение, понять смысл этого витиеватого текста мне было не дано.

Поскольку читать на древнеперсидском в мои достоинства никогда не входило. Да и говорить, честно говоря, тоже. Но общей эрудиции распознать древнеперсидскую вязь, конечно, хватило. Просто Сабинка читала рубаи Хайяма в оригинале. Говорила, что при переводе смысл многих теряется. Вот я и запомнил эту причудливую вязь, её ни с чем не спутаешь.

Современный арабский совсем не такой. Ну, я же ещё в МГИМО год отучился, после армии уже. Собственно, из-за этого арабского и вылетел. Была у нас там такая кафедра востоковедения. Это неважно уже, конечно. Просто чтобы этот арабский выучить, это я не знаю, кем надо быть. Скукотища жуткая. Не моё это.

А зря, Юрец, пренебрёг ты арабским-то. Глядишь, сейчас и понял бы хоть отчасти, отчего это наша мама утка так встрепенулась. И на нас с жалостью глянула.

А потом сказала нам по-утиному: «Крошки, за мной!» И почапали мы дружным строем за мамой нашей. Уткой. Аааа! Откуда наша мама древнеперсидский-то знает?! И читать на нём может?! Почему-то именно умение мамы читать меня больше всего в той ситуации удивило. А не сам факт древнеперсидского-то. Говорю же, отупел я малость…

глава 32

Юрий.

Повела нас мама наша утка вовсе не к водичке, как обычно, а вглубь, так и хочется сказать, континента. Путь наш лежал среди зарослей зелёненькой травки, которую мы пощипывали на ходу. Сначала. Потому что потом идти могли уже не все.  Мы быстро устали всё брести и брести под палящим солнцем.

Ведь мы были всего лишь утятами. Да, конечно, наш младенческий пушок уже начал сменяться нежненькими симпатичными пёрышками, это так. Но до взрослых уток нам было ещё ой как далеко. Дааа… Помню, солнце жарило всё больше и больше…

Это ведь когда ты резвишься в прохладненькой водичке, солнышко кажется ласковым. Тогда же, когда ты чешешь и чешешь не пойми куда… Этот наш переход, честно сказать, мне армию напомнил. Я даже песню было затянул, сейчас уже и не вспомню, какую. Отряд мой меня не поддержал, поэтому я чирикал в одиночестве. Только наша мама поглядывала на меня добрым глазиком, слегка поворачивая головку.

Так вот, через некоторое время идти могли уже не все. Один из наших братиков так и свалился на землю, вытянув лапки и шейку. Остальные братики и сестрички в ужасе шарахнулись от отдающего концы собрата.

Мама смотрела на него с жалостью, но философски. Нам нужно было идти дальше, а, как известно, семеро одного не ждут; не семеро, конечно, в нашем случае, но это неважно. Я видел, что вот-вот печальным философским кряком будет отдана команда «в путь».

Но и в этой, прямо скажем, стрессовой ситуации, я не растерялся. Я пулей подлетел к собравшемуся в мир иной братану и браво плюнул ему прямо в клювик. Понятно же, что обезвоживание, ё моё! Я-то такие фишки с дальними переходами проходил и перед нашим отбытием из благословенной тихой гавани успел-таки сгонять к речке и накачаться водичкой до состояния сколько влезет.

Утиного братана мой плевок привёл хоть в какое-то чувство. Дальнейшее было уже делом техники. Я кинул клич моей команде, и мы все вместе под одобрительным взглядом нашей мамы дружно подталкивали несчастного до места нашей новой дислокации, которое, к слову сказать, оказалось совсем близко.

Но это всегда так, силы кончаются буквально на последних шагах, куда бы эти шаги не вели. Чёт я философом становлюсь потихоньку. Зря я арабский в своё время изучать не стал. Тоже Хайяма этого Сабинкиного в оригинале читал бы. Сабинка говорила, что, если арабский знаешь, то и остальные языки из этой группы изучить не проблема.

Короче говоря, долго ли, коротко ли, далеко ли, близко, а очутились мы наконец на берегу довольно-таки широкой реки. В этой реке вода была уже мутновата и холодновата. Но небо здесь было по-прежнему синим, а солнышко жарким. Чё  ещё нужно-то? Да ничё, ёлы-палы! Жизнь прекрасна и удивительна!

Также бросилось в глаза, иначе и не скажешь, кипение жизни на этом участке сеттинга. Я с восторгом увидел чаек! Самых настоящих, с блестящими умными глазками, без всякой малиновой примеси! Они парили над водной гладью реки как маленькие белоснежные самолётики!

Я даже заорал радостно: «Чайки за кормой верны кораблююууу! А ветрам – облакаааа!» Но моя песенка тут же и оборвалась, когда одна из красавиц чаек вдруг резко спикировала вниз и с маху заглотила одну из моих сестрёнок! Я охренел…

Но ещё больше я охренел, когда наша мама вдруг ринулась на проклятую птицу и клеванула ту прямо в глаз! А потом, когда из чайкиного клюва вывалилась насмерть перепуганная сестрёнка, наша мама не успокоилась и в натуре начала эту чайку топить!

Чайка сопротивлялась, трепыхалась как подорванная, но совладать с нашей мамой не могла! «Мама! Давай, мама! Мочи её!» -орал я как ненормальный и хлопал в экстазе зачатками своих крылышек! О да! Вот это было шоу! Так я не болел, даже когда наши играли с хорватами. Ну, вы, наверное, тоже помните эту игру.

Результат там, правда, был совсем другой, не такой, как в схватке нашей мамы с белоснежной бандиткой. Да, да, маме удалось замочить паршивку! Мама мстительно держала её под водой ровно до того момента, пока эта бандитка не обмякла безжизненно и не поплыла грязной тряпкой по течению нашего нового дома, речки мира Джаммир с неизвестным мне названием…

глава 33

Юрий.

После случая с чайкой я стал всегда плавать у мамы под хвостиком. Стыдно мне не было. Мне было безопасно. Как-то раз на противоположный берег реки вывалили неписи. Я узнавал их уже издали. Неживьё оно и есть неживьё, как его ни рисуй.

Неписи держали в руках батоны и, отщипывая куски белого хлеба, меланхолично швыряли их в воду. Что тут началось! Мама дорогая! Как ломанулась вся утиная братия за этими подачками!

Признаюсь честно, в первый момент ломанулся и я. Уж очень захотелось хлеба, пусть и размоченного грязноватой водичкой. Но. Я себя одёрнул в последний момент. Не только себя одёрнул, но и стеной стал на пути своих братиков и сестричек.

«Нельзя! Нельзя! Это яд для ваших животиков!» -орал я как резаный. И меня послушали! Я обладал довольно солидным авторитетом после предыдущих двух случаев. Надо ли говорить, что два спасённых мною братана стали моей правой и левой рукой. То есть, правым и левым крылом, конечно.

Поэтому оба братана с одинаковыми именами Кряк стали рядом со мной плечом к плечу, не знаю, правда, есть ли у уток плечи… Короче, ни один из членов нашей семьи хлеб не жрал! А мама и не собиралась. Что я тоже записал себе на корочку. Чтобы подумать на досуге. Когда повзрослею и превращусь в солидного селезня. С синенькими пёрышками на головке…

А к вечеру несколько утят из соседних семей, обожравшиеся халявными булками, не вышли на вечернюю речную прогулку… Даа… После этого случая мой авторитет стал незыблем не только в нашей семье, но и во всём утином клане. О, я собирал огромные толпы юных уточек и селезней, желающих послушать мои умные речи!

«Братья и сёстры по перьям! -проповедовал я, -не жрите хлеб! А также чипсы и сладкие булки, что кидают нам чёртовы неписи!»

Половину слов из моих речей, уверен, понимали не все, но смысл улавливали. Вскоре под моим предводительством мы начали прикалываться над дураками неписями.

Мы большой стайкой озорных утят подплывали к ним поближе, разворачивались попками и по моей команде «пли!» выстреливали прямо в рожи неписям сами понимаете чем! А потом с хохотом уносили лапки! Весёлые были времена.

Иногда, очень редко, перед моим клювиком мелькали какие-то таблички, но я не обращал на них никакого внимания. Да пошли они все в болото! Встану на крыло, тогда и прочту. Может быть. А, может, и не буду читать, так и останусь гордым селезнем. А что? Мне нравится! Весело, прикольно. Играем целыми днями, плаваем, ныряем, жрачки навалом, чего ещё-то надо? Да ничё мне больше не надо, ёу!

Постепенно мы росли, наши пёрышки становились пожёстче, у нас появились практически нормальные крылышки! Неписи приходили на берег со своим хлебом теперь напрасно. Вернее, не совсем, хлеб хавали рыбки, живущие здесь же в изобилии. Причём, даже рыбы имели более осмысленный взгляд, чем сами неписи, вот что интересно-то!

Как же вся эта живая природа попала-то сюда, как? Но всё это интересовало меня всё меньше и меньше. Вжился я как-то в утиную жизнь…

Незаметно все мы выросли довольно-таки большими, чайки нам были больше не страшны, неписей с их хлебом мы тоже дружно послали подальше, так что, ни стрессов тебе, ни реальной опасности, ничего. Живи и радуйся. Ну, это я тогда так думал…

глава 34

Юрий.

Даа… Расслабились мы в очередной раз. Разик. А зря. Неписей нам дразнить надоело, и мы перестали обращать на них внимание. Весь наш выводок под мудрым руководством нашей мамы благополучно выжил и превратился в стайку солидных откормленных уток.

И как-то не сразу я и заметил-то, что постепенно нас становится меньше. Ну, уток-то толпа была, много утиных семеек обитало в этой части сеттинга, кроме нашей-то. А когда толпа начинает потихоньку редеть, это замечаешь не сразу. Тем более, когда крылья твои день ото дня становятся всё сильнее и сильнее и радостное предчувствие полёта охватывает всё твоё существо.

Я в детстве мечтал научиться летать. Мне даже снилось иногда, что стал я птицей и парю я в небесах… Правда, в своих снах я был всё-таки как минимум орлом. Но и у уток, я вам скажу, крылья тоже будь здоров.

Каждый день я упорно тренировал свои замечательные крылья, каждый день я разбегался по воде аки посуху и пытался, пытался взлететь в ослепительно синие небеса! И плевать мне было, что небеса эти Джаммировские. Да мне на всё плевать было, кроме одного, кроме жгучей жажды полёта. И зря, как оказалось впоследствии…

Да, краем глазика я, конечно, замечал кое-что, чего раньше не было… Что иногда вдали, за поворотом, что делала наша река, раздавались раскаты грома… Или не грома… Гремело там что-то, короче.

Иногда кто-нибудь из нас, чаще всего я, конечно, порывался сплавать туда, за поворот, но всякий раз наша мама устраивала такую взбучку! О, как больно могла ущипнуть наша мама! Второй раз никто и смотреть не хотел в сторону поворота речки. Кроме меня, конечно.

Но наша мама была начеку, и мои шикарные пёрышки разлетались красивым фейерверком в очередной раз. Это тоже мне немного напоминало армию. Ну, тем, что на мою долю выпадало стабильно больше всего нарядов.

Честно сказать, этот гром, что гремел за поворотом всё чаще и чаще, был мне до боли знаком, напоминал он мне что-то. Но дело в том, что утиное ушко устроено совсем по-другому, нежели человеческое. Посему точно идентифицировать источник шума я не мог, как ни старался.

Да я, честно сказать, и не старался. Я был молодым полным сил очень легкомысленным красавцем селезнем, и особого дела до того, что происходит за поворотом, мне не было. Так, интересно было, не больше. Гораздо интереснее было разрабатывать свои шикарные крылья!

О, какие же шикарные у меня были крылья! И какой я сам был ладный да красивый! Как гонял я уток из других семей, что посягали на наших вкусных мошек! О, это было что-то! Я чувствовал себя не меньше, чем Наполеоном! Ну, до Ватерлоо, естественно. Гм.

Да, вы, наверное, не знаете, но таки да, у мошек есть свои излюбленные места, где этих мошек пруд пруди. Наша мама все эти места прекрасно знала. Так что, всё у меня было хорошо! До поры до времени, естественно…

глава 35

Юрий.

Этот знаменательнейший день моей жизни начался как обычно. Мы покушали вкуснейших мошек, выудили из их норок червячков на отмели, прогнали парочку наглых селезней, что начали подкатывать к нашим сестрёнкам…

А потом я по привычке расправил крылья и понёсся, понёсся по водичке аки посуху, притягивая к себе восхищённые взгляды нашего утиного братства. Я не заметил момент, когда я вдруг оторвался от воды и взмыл в небо! Аааа! Я лечу! И не во сне! А наяву! Пусть это и происходит чёрте где!

Я взмыл высоко-высоко, счастливо кувыркаясь в воздушных потоках! О, это счастье полёта невозможно передать словами! Это надо ощутить наяву! Я пребывал в такой   эйфории, что, конечно, не слышал предупреждающего кряканья мамы, когда понёсся туда, всё выше и дальше, туда, за поворот!!!

Краем глазика я видел, что мама взмыла в воздух вслед за мной и пыталась догнать меня, непослушного сыночка… Но куда ей было до меня, молодого, полного сил селезня! Без вариантов маме было догнать селезня Юрца, без вариантов… Мне вдруг показалось в тот миг, что нашей маме намного больше лет, чем обычно живут утки… Но я тут же забыл об этом, да и о самой маме уточке, если честно…

Сверху наша речка казалась толстой серебристой змеёй, которая неторопливо ползёт среди изумрудной зелени. Я стремительно летел вдоль реки, мне хотелось сразу, за один раз осмотреть здесь всё!

Вдали я увидел небольшие домики с красными крышами. Над крышами домиков вились небольшие дымки. Надо же, как натурально нарисовано, успел подумать я… Огненная вспышка разорвалась перед моими глазками. В грудку ударило что-то… По сторонам надо смотреть, идиот, ещё успел подумать я…

глава 36

Юрий.

Шум. Невыносимый шум улицы настойчиво долбит по моей раскалывающейся голове. Я прикрываю её руками, чтобы хоть немного уберечь от агрессивных звуковых волн, это ожидаемо не помогает. Шум накатывает снова и снова, заставляя пульсировать сгусток боли в моей голове всё сильнее и сильнее.

Я с трудом открываю глаза. Я. Открываю. Глаза! Я открываю глаза и мгновенно распластываюсь по такой родной грязной шершавой стене небоскрёба! Ёу! Руки! Ноги! И всё остальное! Ёу! Что это было-то? Я что, действительно был утёнком?! А потом и взрослым селезнем с синенькими пёрышками на гордой головке?!

Или это очередной бред, привидевшийся мне уже в рамках основного бреда – Джаммира? Вдруг замечаю, что то место у стены, где я стою, очерчено чуть заметной красной линией. О, наконец-то я вижу границы зоны респауна? Как и положено, вообще-то, в приличных-то играх.

Что ж, жизнь становится лучше, жизнь в Джаммире становится-таки веселей. Наконец-то я могу хотя бы спокойно постоять, пусть и на крохотном клочке по виду только что положенного асфальта, и меня не собьёт ни одна из тачил, и не сожрёт малиновая шипучка.

Ну, я надеюсь, что не сожрёт, и малиновый шипучий мясо-моб не  сыграет роль Вия в этом театре абсурдного кошмара.  Вообще-то в приличных играх респаун это спокойное безопасное местечко, где можно перевести дух и настроиться морально на дальнейшие подвиги. А я очень и очень хорошо помню потерю своей первой жизни в этом Джаммире.

Ну да, я расслабился тогда малёх, видимо вылез за пределы весьма скромной территории здешнего респауна и адью, пишите письма мелким почерком. Ну да, тогда одна из тачил в натуре проехалась мне по руке, и по-моему, даже выдрала её с мясом, что и привело к моему здешнему летальному исходу номер раз.

И тогда, в мои первые разы я никакой линии не видел. Потому что не было никакой линии, ё моё! А теперь, значит, есть. Но всё остальное, я смотрю, тут не меняется ни фига. Тачилы, обделённые глушителями, по-прежнему проносятся мимо на дикой скорости, причём, пролетая вплотную к красной линии, за неё не заезжают!

Проэкспериментировать на мясо-мобе, что ли? Блин. А вдруг мясо-моб это всё же местный Вий, и тогда моя очередная жизнь полетит коту под хвост? В Джаммире царит полнейший произвол, это я уже понял. Блин, чё делать-то? Подпустить моба так близко… О чёрт, уже и забыл про утёнка-то. И про селезня… Был я ими или не был? А, может, это сон такой был? Летаргический. Ну, не мог же я, в самом-то деле, червяков-то жрать… Или мог?

глава 37

Юрий.

Никогда не думал, что просто стоять, распластавшись по шершавой стене небоскрёба, так круто. Просто стоять, на своих ногах, блин, и думать башкой своей о вечном, блин. И просто ждать, первый раз, между прочим, ждать объяснений. От администрации. Которая «всегда ваша». О чёрт. Я действительно был уткой.

Ё моё-то, а. Хотя чему удивляться-то? Я ж в игре. И этим всё сказано, ёу. Так-так-так… А жизней-то у меня осталось действительно пять. Чёрт. Пора выбираться отсюда. Как? Ну как-то же сюда попали утки с рыбами и крысами. И чёртовы чайки. Не на компе же они играли, в самом-то деле. Значит, есть вход другой, не через комп-то. Есть вход – есть выход.

И опять же, видел я там, в реке нашей, ондатру пару раз. Она у нас траву рвала, а потом уплывала с травой этой в зубах туда, за поворот… Приплывала к нам и уплывала обратно. И бобёр раз был. Тоже из-за поворота. Ветки у нас драл. Было дело. И уплыл он обратно с ветками этими в зубах… Обратно… Ёу.

Это что же, я был в двух шагах от реального мира, что ли? И чуть было не вывалился туда в облике селезня? Деревенским на обед. Да уж, чьим-то обедом я ещё не был. Это был бы прикол так прикол. Даа… Самые ведь настоящие там все, все, кроме неписей-то были! Что ж ты не проанализировал-то всё нормально, Юрец? Пока на месте-то был? На месте…

А здорово, конечно, мама наша ту чайку замочила… Оё, Юрец, ты, главное, себя от утёнка отделяй уже потихоньку. Он уже не ты. А ты уже не он. Как-то так. И ещё вопросик назрел в тему. Что там было - происходило за тем поворотом речки нашей? Что за гром гремел, выстрелами оказавшийся? И кто стрелял нас, уточек откормленных, а? Неписи? А на кой им? Неписи не жрут. Они ж цифры.

И опять же. Не верю я, что те домики с дымками на крышах нарисованные были. Уж больно настоящими, обжитыми и уютными смотрелись домики эти. Как будто живёт там кто-то, настоящий, не нарисованный, тот, кто с радостью уточку слопает. С яблоками. Или без.

И я бы сейчас, если честно, пожрал бы. Ну, не утку, конечно, до такой степени я ещё не отделил себя от селезня, конечно. И потом, всякий раз я теперь буду маму свою вспоминать, уточку с добрым мудрым взглядиком. Которая на древнеперсидском читать умела, ёу…

глава 38

Юрий.

Задумавшись о вечном, упустил момент, когда в конце улицы показался с приветливым видом катящийся ко мне мясо-моб. В этот раз ауры страха я не почувствовал. Всё-таки зона респауна наконец-то заработала как надо.

Мясо-моб по-прежнему громко шипел, перекрывая шум тачил, но даже это шипение мне вдруг показалось вполне дружелюбным, более того, я был рад видеть этого уродца! Всё-таки, каким же мастером слова был О.Генри, вдруг подумалось мне. Как же чётко гений литературы описал моё нынешнее психологическое состояние в одной из своих новелл.

В новелле рассказана история двух кровных врагов, внезапно встретившихся во враждебном для них мире. Предварительно этим миром хорошенько покусанными и пережёванными. Так вот, эти кровные враги, ещё недавно мечтавшие прикончить друг друга, после некой психологической обработки огнями, так сказать, большого города, при встрече обнялись, как лучшие друзья!

Вот так и я. Стоило мне побывать в шкурке утёнка, как в облике человека я счастлив видеть даже мясо-моба! И он уже не кажется мне таким отвратным. Более того, я даже вижу что-то милое в его бесформенной малиноте. Что не мешает мне, конечно, метко швырнуть в него шлёпок, такой родной и вновь оказавшийся на моей голой ноге. На ноге! Ёу!

Шлёпок, пролетев по красивой дуге, чётко впечатывается в несчастного моба, тут же являя моему взору наконец-то лут! Ну наконец-то! Сам моб как-то быстро скукожился, да и пропал к чёртям, я про него и забыл сразу. Так-так-так… А вот это уже по-нашему.

Лут мой! Ничего ничем не прикрыто, бери, что хочешь. Всё хочу! А рубаху накину сразу! И кроссы на липучках возьму, а то надоело босиком рассекать, как Филипок. На шнурках нах, вдруг опять в воду где свалюсь, развязывай их потом, нет. Оё! И нож, и гранаты, и носки наконец!

Даа… Изменилось, я смотрю, за время моего вынужденного отсутствия здесь чего-то. А, может, это я сам изменился? Вернее, статус мой игровой, а? Так, что-то типа пуленепробиваемого жилета… Взять, что ли… Так, а это чего тут такое в такой красивой папочке? Если опять сертификат по распутству, шутку не пойму, так и знайте…

глава 39

Юрий.

Папка синяя с золотым тиснением. Ага. В папке лист плотной бумаги, тоже синей. И золотыми буквами шрифтом, по-моему, ar blanka, накалякано следующее: «Настоящий сертификат выдан Гровецкому Юрию (человеку) в том, что он получает статус полноценного члена общества игрового пространства игры Джаммир.

Данный статус предоставляет обладателю сего следующие преимущества:

Разрешение на полёты над игровым пространством Джаммира без ограничений высоты и скорости.

Свободное перемещение по игровому пространству в полном объёме и на любом воплощении транспортного средства.

Передавать третьим лицам полномочия по данному сертификату категорически запрещено.

Данный сертификат выдан главой администрации игры Джаммир».

Ёу… Интересно девки пляшут… По четыре штуки в ряд… Это что же… Что же?! Быстренько нахожу на инвентаре аватарку моей Марусечки, лексуса моего родимого. Аааа!!! На бочке Маруськи сияет пентаграмма самолёта! Что-то типа истребителя-бомбардировщика, как я понимаю. Ёу! Круто! Более точно марку определить затрудняюсь. По борту надпись Джаммир. Ну, это понятно.

Ёу! Да жизнь действительно становится веселее! Вот что значит взять полностью прокачанную тачилу! Полетаем, значит, с Маруськой. И найдём потихоньку границу с реальным миром. Представляю себе, вываливаюсь из небытия на военном самолёте неизвестного государства. Ещё и бомбардировщике. Подбить могут. Запросто. Как того селезня.

А если не подобьют, то посадят. В лучшем случае в сумасшедший дом. Не, это мне не подходит. Не, не, тогда долетаю до границы и дальше пешочком. Но для начала неплохо бы из города выбраться. И пожрать. Сам удивляюсь гибкости своей психики и ясности мысли, если честно.

Так, бабла, насколько я помню, у меня полтора штукаря, думаю, на пожрать хватит. Чёт всё же уведомлений о баблишке от так называемой администрации давно не было. Должен же я разжиться баблом-то. И опытом, соответственно. Живёшь тут, живёшь в образе гордого селезня, и ни одного очка опыта? Как так?

В ответ на мои раздумья передо мной появляется табличка. Табличка в этот раз любо-дорого смотреть. На белом фоне надпись простым и понятным деловым чёрным шрифтом. Да давно бы так, ё моё!

Табличка сухо сообщает: «Игрок Юрий Гровецкий по итогу прожитой жизни за номером шесть по внутренней нумерации игры Джаммир не получает дополнительных очков опыта, а также денежных средств соответственно. Уровень игрока также остаётся прежним.  

Соответственно, на данный момент времени по Джаммиру означенный игрок имеет уровень 17, а также обладает 1520-ю очками опыта и 1520-ю центами внутриигровой валюты соответственно. Напоминаем, общее количество уровней составляет 77».

Как это? Почему это? Видимо, в ответ на недоумение, отразившееся на моём лице, лице! Табло разродилось очередным эпосом: «Жизни по типу бывшей жизни игрока Юрия Гровецкого ( жизнь с порядковым номером шесть ) как правило ведут в небытие, следовательно, ни в повышении уровня, ни тем более, в денежных средствах игроки обычно уже не нуждаются.

Посему внутриигровое финансирование не предусмотрено. Случай выживания игрока Юрия Гровецкого является беспрецедентным. Для беспрецедентных случаев внутриигровое финансирование также не предусмотрено. Администрация». Да уж, вот теперь понял. Жив, и радуйся, Юрец.

Только сейчас вдруг осознаю в полной мере, как часто наша мама уточка спасала нас от верной смерти. Как часто отгоняла она от нас крыс, когда мы были совсем крошками, не говоря уж о наглых чайках. Как берегла нас от бездетных уток. Вы ведь знаете, что если у утки нет своих утят, она норовит долбануть по головке чужих? Не знаете?

Вот и я раньше не знал. Десятки подобных случаев всплыли в моей благодарной памяти. Спасибо тебе, мама утка, спасибо… Да, а вот не жрать хлеб я сообразил сам. А ведь вполне мог обожраться и всё, кранты. Финансирование, как говорится, не предусмотрено…

Кстати, а что там по поводу третьих лиц в сертификате написано? Это на что же намёк-то? Это же обычная игра была вроде, никакая не мультикомпьютерная ни разу… Позиционировалась, во всяком случае, как обычные гонялки-стрелялки для одного чувачка… Одиночная… И тут обман, что ли?

Но с другой-то стороны… Я могу встретить людей?! Ну, третьи лица-то… Не неписи же… Ёлы… Подожду я пока город покидать, пожалуй. Только сейчас понял, как же давно я людей-то не видел. Прямо как Робинзон Крузо, ёлы…

Ладно, как показывает опыт, долго стоять на улицах Джаммира не рекомендуется. Щёлкаем по пентаграмме тачилы, вот она, родная, стоит, бочками сверкает. Кайф какой, просто сидеть в тачиле, а. Да, блин, человек это вершина мироздания, отвечаю. Что бы я сейчас утёнком в этой тачиле делал? Ладно, Юрец, всё. Селезня Юрца Гровецкого больше нет.

Зато вновь возник, как говорится, из небытия, суперкрутейший пацанчик, и это я! Так что, давай, Юрец, газ в пол и погоняем от души по этому милому приветливому сеттингу. Ёу! Вливаемся в поток гудящих тачек, малиноту пока не видим, всё, погнали! Давненько я так не отрывался! Шашечки - шашечки, ёу! Подрезаем - обгоняем!

Со всех сторон раздаются возмущённые гудки, сзади пару раз слышатся металлические удары, визг шин. Ну, ничё страшного, это ж неписи, чё им сделается, парой цифр больше, парой циферек меньше.

Моя цель – центр города. Чем ближе к центру, тем больше огней. Да, я говорил, что в этот раз я возродился ближе к вечеру?

Ну, к Джаммировскому вечеру, конечно. Небо потемнело весьма натурально, и даже зажглись редкие звёзды. Хорошо, кстати, прорисованы, прям как настоящие. Центр встречает меня какофонией звуков и морем огней. Торможу около стеклянной витрины с надписью «Булочная». За прилавком благообразный непись торгует горячими благоухающими булками.

О, ё! Как же я хотел такие булки всё это время! Как я мечтал о булках этих! Кто бы знал! Да, блин, цены здесь ещё те. Как это, одна булка стоит 100 центов внитриигровой валюты?! Ладно, пох. Беру две и бутылку молока с надписью « Джаммировская коровка» ещё за 50 центов.

глава 40

Юрий.

Девчонка отбивается, верещит, пытается вырваться из лап неписей, бритоголовых здоровых парней с одинаковой щетиной на топорных рожах. Неписи ожидаемо не реагируют, делают то, что запрограммированно, как говорится, не корысти ради, а токмо волею программного обеспечения игры.

Я забываю о стрёмном чуваке из очереди, хватаю из инвентаря револьвер и в одном прыжке оказываюсь около пленённой тупыми цифрами девчонки. Неписи смотрят на меня, потом на мой револьвер. Но девчонку не отпускают.

Неписей четверо, на вид все здоровые лбы, даже с моим многолетним дзюдо могу не справиться, если честно. Посему направляю револьвер на ближайшего и чисто в профилактических целях простреливаю ему колено. Ну, стреляю-то я метко. Непись плавно опускается на землю, зажав колено.

Затем медленно, по слогам, объясняю тупым порождениям местной программистской мысли, что ещё пара сек и все четверо развеются на цифры. На много-много разных циферок. В ответ передо мной мгновенно появляется табличка: «Вследствие убийства НПС игрок становится врагом города. Репутация игрока, соответственно, приобретает статус враждебной. Небольшая справка. Прецедентов выживания игроков с враждебной городу репутацией не зафиксировано. Администрация».

Неписи тупо смотрят на меня, явно ожидая, что я освобожу им дорогу. Девчонку оставшиеся трое не отпускают. Девчонка дрожит, из-под длинных спутанных волос, падающих на лицо, сверкают ужасом огромные глаза.

Цвет глаз в бешеных сполохах световых лучей, пронизывающих всё вокруг, разобрать не могу. Та часть лица девчонки, что виднеется из-под длинных прядей, измазана грязью. Вдруг понимаю, что измазана нарочно.

Девчонка в коротеньком цветастом домашнем халатике. Босиком. Стройные ноги тоже в грязи. Блин. Вокруг нас потихоньку начинает собираться толпа зевак всё из тех же неписей. Их всё больше…

«Да мне пох на вашу репу», -говорю им всем сразу и направляю револьвер в башку ближайшему. Юрец Гровецкий всегда был джентльменом и даму в беде не оставит. Понято же, куда её тащат и зачем. Туда, где очередь стоит. Из страждущих, блин. Блин, живая, действительно, девчонка-то. Откуда она здесь? В халатике… Блин…

Ближайший непись на револьвер не реагирует, собака. Ну, понятно, в его программе такого не предусмотрено. Знаю я, конечно, что мочить безответных неписей это последнее дело. Но руки сих безответных сжимают тонкие руки девчонки всё сильнее. У неё синяки будут, однозначно. Ладно, прости меня, конечно, игровая этика и всё прочее. Да пошли вы все…

Гром выстрелов, рассыпающиеся в разные стороны неписи, зажавшая уши застывшая девчонка. Малинота, появившаяся вдали и приближающаяся всё быстрее и с разных сторон… Блин, малиновые бластеры поблёскивает в руках точно не НПСных…

Мобы в человеческом обличье… Ёу.  Где ты, где ты, мой милый малиновый мясо-мобчик… И даже вы, трансформеры с интеллигентными малиновыми дипломатами… Их нет. Есть только мой интеллектуальный друган инвентарь, несколько нервно пляшущий передо мной…

Дружный вздох прокатился по широкой улице Центральная. Да я и сам обалдел, если честно. Да уж, навороченный истребитель-бомбардировщик это тебе не легковушка, пусть даже и лексус…

глава 41

Юрий.

Безупречный красавец тёмно-серого цвета с витиеватой надписью Джаммир на борту гостеприимно распахнул дверцу и даже заботливо спустил трап. Ёу! Хватаю ошалевшую девчонку, закидываю её в мою преображённую Маруську, запускаем двигатели, врубаем подачу топлива, щёлк, щёлк, щёлк, штурвал на себя и ходу, Юрец, просто ходу…

Сумасшедший разгон по вмиг опустевшей улице Центральной, резкий набор высоты, и мы уже парим над оказавшимся неожиданно огромным городом. На миг я забыл и о девчонке, испуганным комком сжавшейся в соседнем кресле, в кресле второго пилота, если чё, и о самих необычайных событиях, происшедших со мной.

Небо! Ёу! Но поддался радости полёта, захватившей всё моё существо, я действительно на предельно краткий миг, поскольку свой первый полёт в небе Джаммира я запомнил более, чем хорошо. Вернее, то, чем этот полёт закончился, не успев начаться. А посему эйфорию полёта откладываем на потом и смотрим по сторонам, смотри, смотри в оба, Юрец!

Неизвестно, есть ли ещё хотя бы одна жизнь у этой грязнули, что съёжилась около тебя. О, ё… У этого города неплохая противовоздушная оборона… Блин, так маневрировать мне ещё не приходилось… Хорошо, что у меня вестибулярный аппарат в норме…

И хорошо, что занимался я в своё время в лётной школе… И плохо, что на пилота меня не взяли в своё время… Из-за татух на руках, на видимой всем их части… Блин… Лучше бы я их свёл, идиот…

Ну, ничё, прорвёмся, зря я, что ли, в кучу игр на основе авиасимуляторов играл? Начиная с незабвенной F19 и кончая последними разработками в этой области… Не зря… Правда, когда ты бойко шпаришь джойстиком, сидя в удобном компьютерном кресле и попивая пивко, это совсем, совсем другое.

И когда ты не отвечаешь ещё и за вот это заблёванное существо, что сжалось стыдливым комком рядом. Ну да, тут кто хочешь блеванёт, с такими-то манёврами. Ну, прости, подруга, иначе было никак.

-Блин, ну что ты всё шаришься по городу? Программу, что ли, заклинило? -внезапно предъявляет мне претензии заблёванная грязнуля.

Она что, приняла меня за непися? Поздравляю, Юрец, неплохое впечатление ты произвёл, ничё не скажешь.

Отвечаю не сразу, поскольку разноцветные лучи, мелькающие около нас, дискотечными огоньками не назовёшь, это самые настоящие ракеты, блин. И любая из них в мгновение ока может швырнуть меня всё к той же стене небоскрёба. А вот её…

Не знаю, что за перки взяла эта замарашка, но не удивлюсь, если она предпочла личностные качества персонажа всему прочему. Хотя, силу она не брала точно. Да и ловкостью что-то не пахло, другая вывернулась бы из лап неписей и рванула бы куда глаза глядят. А, может, красоту взяла, кто её знает. Девчонки, они существа непредсказуемые…

О, чёрт, ракета мазнула совсем рядом, в последний момент успел, блин. Чёрт, чёрт, чёрт… Они не выпускают нас из воздушного пространства Центовича. Так и будут гонять по кругу, пока не кончится топливо. Чёрт…

А вот и малинота… Где вы, мои прежние малиновые соперники, где? Вы были нежными беззащитными одуванчиками. По сравнению с тремя юркими истребителями, вальяжно выплывающими из ниоткуда…

глава 42

Юрий.

Да, блин, влипли мы с тобой, похоже, подруга… Истребители всё ближе, кружат вокруг, как кошки вокруг мышки.

-Кароч, держись крепче, кукла, -отвечаю наконец девчонке. Отвечаю, видимо, не совсем то, что она ожидала, судя по тому, с каким поистине суеверным ужасом она уставилась на меня.

Но сейчас реально не до неё. Реально. Все мои мысли и чувства отключились. Рывком оказываюсь над одним из малинников. Тот манёвр выполнить позволяет. Ну да, ну да, один против троих не воин. Тем более, что эти трое действуют как один, чётко и слаженно. Двое по бокам, один пытается пристроиться мне в хвост.

Хотят отвести от города, а потом долбануть в задницу, понятно. Чтобы мой горящий самолёт на Центович не рухнул. Вместе со мной и девчонкой, естественно. Блин. Подо мной тот, кто только что был с правого бока. Город Центович, кстати, тоже продолжает простираться внизу. Если сейчас на него рухнет кто-то из нас…

Ну, я-то уже и так враг города… И потом, город-то рисованный… Блин, ну там же могут быть живые люди. Девчонка эта, тот маньячелло. Вот блин-то. И потом, если я нанесу значительный ущерб городу, бомбанув сейчас по нижнему изящному малиннику, то что стоит объявить меня врагом самой игры? Блин. Внизу предупреждающе проплывает плотная городская застройка…

Не, если на неё сейчас рухнет объятый пламенем малинник, это точно досрочное распыление на атомы для меня. И скорее всего для моей соседки, что таращится на меня как на ожившего папу Карло, блин.

Но стоит нам пересечь городскую черту, как они в тот же   миг начнут атаковать меня с трёх сторон, отвечаю. Для гарантии. Враги города не выживают, это так и есть. Блин, чё делать? А делать нечего, кроме как скрепя сердце забыть про того, кто сейчас показывает мне свою спину, даря отличный шанс сбросить на него парочку бомб.

Блин, остаётся одно, - устроить карусель с тем истребителем, что упорно пытается пристроиться мне в хвост. Потому что город скоро закончится. И там всё решат уже даже не секунды. Секунда это слишком долго.

От бешеных виражей меня самого начинает немного мутить. Но это ерунда. По сравнению с распылением на атомы ерунда. Краем глаза вижу, что девчонка скрутилась в комочек. Ей уже не до меня. Стонет так жалобно. Ну, это понятно.

-Слушай, ты так стонешь, как будто сейчас кончишь, -говорю ей, чтобы разрядить обстановку.

Но девчонка не в состоянии мне отвечать. Она в состоянии лишь жалобно мычать и извергать из себя остатки того, что ещё остаётся в её желудке.

-Слушай, мать, имей совесть, ты мне так всю тачилу заблюёшь, ёу, -в ответ только стоны. Хоть бы не отключилась…

Но девчонка с её мучениями проходит фоном. Мне, в общем, глубоко плевать в данный момент времени на всё. На всё, кроме момента ожидания, когда наконец закончится Центович. И не лень же было кому-то такую груду домов и прочего напрограммировать…

Всё. Последний дом промелькнул внизу спичечным коробком. В крутом вираже открываю бомбовые люки и на спину не успевшего увернуться малинового врага легко подает парочка бомб. Взрыв я уже не вижу, он остался где-то позади. Зато на меня прямо в лоб идёт второй малиновый гад. За штурвалом непись. Если при программировании у него не был включен инстинкт самосохранения, то мы пропали.

Третий, а по факту второй из оставшихся малиновый истребитель пока держится поодаль. Боится попасть под раздачу. Так что, дуэль. Блин. В лобовой атаке проигрывает тот, у кого слабее нервы. Известная истина. Ну, деваться-то некуда…

О чём я в тот момент думал? Ни о чём я в тот момент не думал.

И жизнь моя не проносилась передо мной. Я просто смотрел на непися в кабине малинового самолёта, стремительно приближающегося ко мне. А непись тупо смотрел на меня. Это сейчас я так долго рассказываю об этом. А тогда всё действие заняло пару секунд, не больше.

Просто длились они долго, пара секунд этих. В последнюю секунду непись подставил-таки мне свой бок. А я нажал на гашетку…

глава 43

Юрий.

Что было дальше? А дальше мы довольно долго кружились на дикой скорости с оставшимся мобным истребителем над полями и лесами сеттинга Джаммира. Здоровый оказался сеттинг, конечно. Не ожидал. Был бы я по другую сторону монитора, оторвался бы, конечно, по полной. А здесь нет. Не было отрыва никакого. Выжить хотелось, и ничего другого.

То, что этого моба надо уничтожить, я понимал. От него не оторвёшься, догонит, если что, в два счёта. Но и он уничтожить себя не давал. Дёргался как ненормальный. Только потом я сообразил, что он просто ждал, когда у меня топливо кончится. Когда на датчик взгляд кинул. Блин. На нуле.

А у него? Может, у него бесконечный запас, кто его знает. Блин. Что делать? Меня в тот момент конкретно паникой накрыло, если честно. Аж холодный пот прошиб. Мне по-хорошему садиться бы надо. Как раз поле внизу. Ровное, гладкое, вроде. Ну да, я же и сесть-то не успею. Собьёт меня перец этот малиновый при посадке.

И пропали бы мы, наверное, если бы не вспомнил я про канистру-то запасную. Родного зеленовато-серого цвета. Инвентарь-то всё время в зоне моей видимости болтался, всё ждал, бедолага, когда ж я на пентаграмму канистры нажму. От души надеюсь, что топливко подойдёт. Иначе кранты. Оё, совсем отупел ты, Юрец. Подойдёт, конечно.

Канистра-то от тачилы, а тачила-то вот она, в виде крутейшего истребителя-бомбардировщика неизвестного государства. Опять же. Насчёт красной и жёлтой не уверен, а зеленовато-серая… Где ж ещё авиационному топливу быть? Так что, жмём на пентаграмму спасительной канистры смело.

И, радостно взревев двигателями, взмываем в небеса! Аки громадная прекрасная птица. Громадный прекрасный селезень, ёу! А у противника-то запас топливка стандартный, похоже. Ну, судя по кислой роже непися, мелькнувшей за стеклом ядовито-малиновой кабины. Может, просто погонять его, пока сам не рухнет к чертям?

Ёу, да его и гонять не надо, сам на посадку заходит, как миленький. Значит, капли топливка остались у бедолаги цифрового, а, может, и ни капли, вон, он как планирует, как самолётик бумажный. Или цифровой. Да и сами мы на груде циферок катаемся. Не, об этом лучше не думать.

Ну что же, долбанём мы тебя сверху аккуратненько так, прицельненько. Ба-бах! Взметнувшийся столб огня с чёрным вонючим дымом положил конец моему очередному приключению. Садиться пора и мне, однако.

Только промчусь разок над Джаммиром этим быстрее ветра, так, чтобы дух захватывало, и пора, пора, Юрец, место для посадки выбирать. Чтобы не рухнуть на земли Джаммировские как подкошенный… Вместе с девчонкой этой непонятной зачуханной…

глава 44

Юрий.

Так, где оно, поле это, жёлто-солнечное… Вот оно… Аккуратненько, аккуратненько, Юрец, хотя бы мягкую посадку обеспечь пассажиру своему своеобразному, грязному как маленькая свинка… О чёрт, поле только сверху гладкое как стекло, соображай уже, Юрец, шасси нах однозначно…  Ну ничё, на брюхо сядем, по ржи проедемся малёх. Или не по ржи. Или это подсолнухи…

-Ну всё, подруга, приехали. Пойдём какую-нить лужу искать, отмывать тебя будем… Чё скукожилась-то? Вылазь, приехали…

Спрыгиваю на усыпанное подсолнухами поле. Между подсолнухами не распаханная земля, как у нас на полях, а заросли мягкой луговой травы с редкими нежненькими цветочками. Классно. Здесь в разгаре жаркое лето. Запах лета. Потягиваюсь. По сторонам смотреть тоже не забываю, естественно. Я ж не у себя в Московской области, а во враждебном для порядочного геймера сеттинге.

Моя пассажирка грязно-заблёванная тоже выглядывает на свет божий. Лицо у неё по-прежнему в завеси длинных спутанных каких-то серых от грязи волос.

-Вылезай, красавица, знакомиться будем. Я Юрий Гровецкий. А ты кто такая, красна девица?

Незнакомка знакомится не спешит, застыла на узеньком трапе моей Маруськи. Ну, Юрец Гровецкий был, есть и собирается оставаться джентльменом с большой буквы в любых обстоятельствах и даже с такими грязнульками.

-Ладно, давай руку-то. Не смущайся грязноты своей, девица, и чувствуй себя как дома. Зато ты живая, ёу! Давай, давай, я не брезгливый. Хотя помыть тебя не помешает, конечно.

Девчонка подаёт мне маленькую узкую ладошку. Лапка какая-то, а не ладошка. У Сабинки такая же. Сходит с трапа с видом королевы. Королевы грязнулек, я так понимаю. Но лицо по-прежнему прячет за завесой волос. Может, страшная? И молчит чёт, знакомиться не хочет.

Замерла восхищённо, на подсолнухи смотрит. К траве луговой наклонилась, запах её вдыхает. Волосы её с травой этой смешались. Длинные у неё волосы, чуть ли не задницу прикрывают. Ничего задница такая. А ножки просто отпадные. Блин, ножки какие… И ступни босые узенькие… Стоит на земле, пальчики подворачивает, ну, колко, конечно, не паркет…

Так, Юрец, сдай назад. У тебя кучу времени девки не было, у тебя сейчас на кого угодно встанет. Так. Всё. Ладно. Блин. Она страшная, наверное. Нос, наверное, на семерых рос, ей одной достался. А чего ещё-то лицо прикрывать? Конечно, страшная…

Прячу Маруську в инвентарь, сажусь на тёплую прогретую солнцем землю, достаю недоеденную булку и недопитую бутылку молока. Молодец, рюкзачелло. В реальный мир бы тебя, цены бы тебе там не было. Девчонка смотрит на булку в моей руке блестящими жадными глазами из-под спутанных волос. Как маленький голодный зверёк. У меня так Маруська всегда на мясо смотрит.

-Хочешь? -протягиваю ей. -Не волнуйся, я не заразный.

-Сомневаюсь что-то, -бормочет девчонка, но булку хватает, вгрызается в неё неожиданно белыми ровными зубками. У Сабинки такие же зубки. Какая у Сабинки улыбка была… Когда она мне ещё улыбалась… Полмира за одну её улыбку отдать можно…

Однако жрать-то конкретно охота. Когда я последний раз жрал-то нормально… Ещё селезнем. Расскажи кому, не поверят. Интересно, а если этой грязнуле рассказать? Она поверит?

глава 45

Юрий.

-Ну вот, а потом, прикинь, я превратился в утёнка. В натуре… Ты мне веришь?

-Верю… -невнятно отвечает девчонка.

-Чё с голосом-то у тебя? Говоришь, как переводчик левых порнофильмов, в натуре. Простыла, что ли?

-Угу…

-Блин, возьми рубаху мою. Давай, давай, она тёплая ещё после меня. Я вообще парень горячий, кстати… Жарко на солнце? Ну, позагорай тогда. Надо бы на ноги тебе сообразить чёт. Исколола, небось, ноги-то все? Ща, пошарим в моём интеллектуальном рюкзачелле-то.

Может, сообразил он кроссы-то те взять, на шнурках которые… Правда, они великоваты тебе будут, но ничё, носков напихаем и норм… О, сообразил, взял, красава… Прикинь, и размер твой. А был мой, в натуре. Прикольно. Что значит, мир здесь своеобразный. Волшебный, можно сказать.

Носки возьми ещё, носков море. Уже уверен, размер твой… Рюкзачелло запасливый у меня оказался, весь лут схомячил, как знал. Оё, вот и табло! Давно не виделись, блинский блин. Чёрт, а табло, похоже, меня кое с кем перепутало, ёу… Ты, случайно, не древнеперсидском не читаешь?

глава 46

Юрий.

-Не, ну не понял, в натуре… -передо мной маячит табло в виде старинного свитка, испещрённого затейливой вязью.

-Не, ну ты глянь, совсем охамели, -призываю в свидетели грязнулю, что сидит рядом со мной на собранной мной охапке луговой травы, обхватив тонкими руками свои содранные коленки. Когда она коленки-то содрать успела? Сглатываю, отвожу взгляд.

Возвращаюсь было к табло, но табло уже нет.

-Осознали свою ошибку, уроды, -констатирую в напоенный солнцем воздух. На грязнулю стараюсь не смотреть. Не надо её отмывать. Вообще чокнусь тогда. Хотя, наверняка она страшная.

Бывают такие девки, смотришь на них сзади, - улёт; как рожей повернётся, так всё, кроме мата ничего в голову не лезет. Таких много сейчас, кстати. Такие страшилы встречаются, что мама не горюй. Как только рожают-то таких?

Клепают, наверное, таких по пьяни, известно же, что каждый градус спиртного градус красоты баб повышает. В геометрической прогрессии, в той самой. Вот, наверное, страшилы-то эти напоят мужика-то и бах бедолагу в койку, потомство бацать. Вот и получаются потом такие крокодайлы, что атас, рабочий класс. Даа…

«Атас…
Веселей, рабочий класс…
Атас…
Танцуйте мальчики, любите девочек…
Атас…
Пускай запомнит нынче нас
Малина-ягода…
Атас!» -напеваю потихоньку, глядя на закатное солнце Джаммира. О, чёрт! Вечер же был! А сейчас солнце, хоть и закатное! А только что пекло как на югах наших в жаркий летний полдень.

Так, чёт не понял я, в натуре. Когда я очнулся на своём привычном респауне, было темно, почти ночь. Потом то да сё, воздушный бой… Начался он в темноте… А продолжился уже при ярком солнце… И опять же, что за хрень с древнеперсидским… Явно же не по адресу бумага… Сбой в программе у них произошёл, что ли… Сбой в программе…

-Слушай, подруга! -поворачиваюсь к своей спутнице. Та вздрагивает. Пуганая какая. Хорошо, что мне уже не до её коленок. Здорово просто.

-Слушай, а давай я тебя буду Пятницей звать, раз ты имя своё назвать отказываешься. Вот чё, Пятница, надо бы нам с тобой военный совет созвать. Не знаю, как ты, но я бы покинул этот Джаммир на хрен. Не знаю, как у тебя, а меня, между прочим, моя единственная любовь ждёт. Там, в реале, -о, наконец-то я хоть что-то ляпнул, что её проняло. Аж вздрогнула.

Чё ж, пойдём этим путём. Проторенным. Мне нужен говорящий боец, а не это зашуганное нечто. С коленками. Так, Юрец, забыл о коленках.

-Даа, а чё ты думала, меня в реале не ждёт никто? Ждёт, ещё как ждёт… Сабинка её зовут. Любовь это моя единственная. Только ты знаешь, Пятница, поссорились мы с ней малёх. Ну, ты же понимаешь, а, может, и не понимаешь, что любому же челу нужно и пить, и есть, и прочие потребности удовлетворять.

И челу этому, когда уж очень пить, например, охота, он же и из лужи напиться может, это если фигурально сказать. Да. Ну и напился я из лужи как-то. Пару раз. А Сабинка, она, ты знаешь, она не понимает этого. Она только этого, Хайяма, полностью понимает.

Ну, знаешь, вот это «ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше будь один, чем вместе с кем попало…» Да, она такая, Сабинка. Но, ты знаешь, она не права. И Хайям этот в корне не прав с ней вместе. Вот, к примеру, взять нас с тобой сейчас. Ещё пара часов, и мы с тобой будем готовы слопать и выпить что угодно. Что попало, то есть. А иначе помрём. От голода и жажды. Ты согласна со мной, Пятница, а?

Ну что ты молчишь, сама же имя своё не сказала, а теперь на Пятницу обижаешься… Может, перепихнуться с тобой по-быстрому, пока малиноты здесь не видно, как считаешь? Ты только лицо не открывай, а то, возможно, не встанет и не получится у нас перепиха никакого…

Ааа!!! Ты что?! Больная, что ли?! Больно же! Ааа!!! Ну хватит уже колотить меня! … Сабинка… Ты что здесь делаешь, Сабинка? Сабинка… Может, я чокнулся… Или в рай попал… Никогда не думал, что рай называется Джаммир…