Диагноз "Афродита"

Глава 1. Подпишем договор

«Хочу домой», — ее первая мысль после пробуждения повторялась изо дня в день вот уже пять лет.

Бессознательная слезинка из уголка глаза быстро впиталась в белую наволочку, и Милена потянулась, разминая затекшие ото сна плечи и спину, перевернулась на бок и приоткрыла глаза.

Когда человек рождается и растет под присмотром своих заботливых любящих родителей, вряд ли он думает, что через десяток лет окажется в психушке. Милена точно об этом не рефлексировала.

Ей повезло появиться на свет в полной семье, где мать и отец состояли в счастливом браке и готовы были вкладываться в своего ребенка душой и временем. Круглолицую малышку с карими глазами назвали Миленой. Мама часто склоняла ее имя в прилагательное «милая», что закрепилось за девочкой домашним прозвищем, которого она не слышала уже давно. Откровенно говоря, она и сама уже позабыла об этом, не нарочно вздрагивая, слыша это обращение со стороны. Но всегда оно предназначалось не ей.

Годы шли, Милена занималась в спортивных секциях, с первого класса посещала кружок рисования, откуда выходила вся уляпанная гуашевой краской, зато счастливая с улыбкой на губах. Папа встречал ее в школьном холле по вечерам после продленки, забирая рюкзак себе на плечо и помогая отмыть влажными салфетками хотя бы лицо.

Она была долгожданным ребенком, в тот момент не понимала своего счастья, но, как уже заведено у людей, пока не потеряла.

Все началось в двенадцать лет, когда она столкнулась с половым созреванием. Поначалу даже не приняла странности, появившиеся в тот период, всерьез, думала, что нагнетает, и это все — лишь совокупность проблем, каким подвергается каждая взрослая женщина — слишком повышенное внимание со стороны взрослых мужчин. Но ей-то всего двенадцать, какого черта? Необходимо смириться, необходимо принять и жить, приспосабливаясь. И так продолжалось бы и дальше, если бы странности не начали замечать ее родители. Все-таки это ненормально, но что можно сделать? Как решать такую проблему? Как отгородить собственного ребенка от потенциальной опасности? Ведь невозможно быть рядом все время.

Импульсивным решением стало перейти на домашнее обучение.

«Это та, которая на домашнем сидит?» — слышала Милена за спиной, когда приходила в школу сдавать контрольные работы. Так говорили о ней ее сверстники, которых она могла бы звать друзьями, но единственными друзьями для взрослеющей девочки стали книги.

Ей запрещалось гулять без присмотра, выходить в магазин или пригласить кого-то на ночевку, даже в церковь набожные родители не брали дочь с собой. Паранойя родителей разрасталась подобно сорняку — за какие грехи? А Милена сжимала губы в тонкую линию, подавляя внутреннее несогласие. Ей тоже хотелось свободы, а не быть погребенной в собственной комнате учебниками. Ей хотелось, как раньше, резвиться с подружками, хихикать над глупостями, ходить в кино, скитаться по залитым солнцем улицам частного сектора, попивая газировку и обсуждая недавно вышедший подростковый сериал. Ей хотелось дышать полной грудью, познавая все вместе со всеми. Этого так много? Это так сложно?

— Сложно, — отозвалась мама с ноткой строгости в голосе.

На этом разговор окончился. Милена ушла к себе, прикрывая тихо дверь, чтобы не злить родителей еще больше, а сама впилась ногтями себе в ладони. Это повторялось из раза в раз. Снова и снова «нельзя» в ответ на мольбы. Но почему? Почему все так?

В голове не укладывалось, почему всем можно, а ей нет? Чем она хуже? Милена посмотрела в окно, в которое били яркие закатные лучи солнца, а небо окрасилось лиловым. Со второго этажа все казалось таким достижимым, только руку протяни.

Как же ей все надоело, ей хотелось выйти в этот весенний майский день наперекор судьбе, прогуляться хотя бы ночью.

Девочка воодушевленно заулыбалась, и ее взгляд засуетился по комнате, украшенной светом бледной гирлянды.

Она уже видела, как такое проворачивали подростки из сериалов, так что ни толики сомнения не поселилось в ее голове. Милена медленно открыло окно и, аккуратно придерживая по краям, вытащила москитную сетку из креплений, облокотив на стену под подоконником. Она выглянула во двор. Улица, погруженная в вечернюю тишину, отзывалась лишь стрекотом кузнечиков. Так спокойно.

Как бы так же тихо еще выбраться?

Под ее окном только дорожка из плитки, приземляться на которую в случае неудачи хотелось меньше всего. Милена подошла к своей постели и освободила пододеяльник от одеяла, вернулась обратно и, вывернув его наружу, приценилась к длине. Не хватает. Да еще и привязать бы за что-то импровизированный канат. В школе у нее отлично получалось лазать по канату, поэтому побег показался веселой затеей.

С кровати оказалась стянута простынь, а после недолгих манипуляций связана с одной стороны массивным узлом с пододеяльником, а с другой к ножке стола, расположенного возле окна. Конструкция не выглядела надежно, но ребенка должна была выдержать. Милена на это надеялась, потому что в идеале планировала и вернуться с ее же помощью. Она ведь ненадолго, всего на полчасика, просто почувствовать себя взрослой. Родители даже не заметят.

Переодевшись в джинсы и футболку и надев кроссовки для физкультуры, Милена полезла в окно. Стоя на коленях на оконном отливе и повернувшись спиной к улице, она посмотрела вниз и застыла. Стало страшно, а сердце подскочило к горлу. Коленям больно, и Милена резко выдохнула, крепко цепляясь за ткань постельного белья. Она дернула его на себя, в последний раз проверяя надежность, и осторожно подалась назад, больно соскальзывая ногами по кирпичной стене. Морщась и шипя от боли, она попыталась упереться в нее ступнями. Надо было по-другому. Милена цыкнула, но снова возвращаться не стала. Кое-как, свисая над землей, она смогла встать на ноги, воображая себя скалолазом, и перехватилась за свой «канат» ниже, параллельно шагая на полусогнутых, готовых соскользнуть вниз под весом тела. Минута пыхтений, и она приземлилась на плиточную дорожку под своим окном. Милена посмотрела вверх и улыбнулась — смогла! А это уже большое дело.

Глава 2. Серый ли мир?

Результат генетической аномалии, которая была унаследована от родителей в ходе эмбрионального развития, повлекшая в период полового созревания все беды на пути маленькой Милены — ее диагноз. Он носил красивое имя греческой богини красоты и любви Афродиты. Богиня вечной весны, плодородия и жизни обрекла девочку на вечное одиночество, душевную зиму и раннюю смерть, из чьей пучины ей чудом удалось выкарабкаться.

«Какая ирония», — Милена с обидой перекатывала в голове мысли об этом, ей было себя жаль. Жаль ту маленькую девочку, которая столкнулась с непониманием, жестокостью и беспощадностью человечества. Она ненавидела людей. Больше всего она ненавидела мужчин — этих мерзких животных, которые сломали ей жизнь, считая себя ее хозяевами. До шестнадцати лет это лютое чувство разрывало девочку изнутри, она плевалась ядом на любого представителя мужского пола, будь то Петя из учебника по алгебре или один из добродушных пожилых уборщиков больницы, проходящий мимо ее окна палаты, выходящего в коридор. Она прожигала взглядом каждого, неважно существующий ли это в реальности человек или нет. Ей хотелось выплеснуть наружу все, что так разъедало ей сердце, что вызывало у нее приступы неконтролируемых слез, подкатывающих к горлу и мешающих дышать. Она ненавидела своего Бога.

Родители с детства рассказывали ей о религии, о Спасителе и водили в церковь. Их семья не посвящала всю свою повседневную жизнь служению Богу, но основы учения бережно соблюдали. Они обещали Милене, что она под присмотром, что Господь все видит, что хорошие люди обязательно будут счастливы, будут спасены.

Будут спасены.

Милена не сдержала смешок, отворачиваясь к левому плечу. И где этот Бог был, когда она умирала?

«Что ж, Афродита и та разочаровала».

Ее репетитор Елена Михайловна — красивая девушка в возрасте тридцати лет, которая преподавала ей гуманитарные науки, — часто заставляла Милену задумываться над своими вопросами. Однажды она спросила ее: «Что бы ты делала, если бы все, что ты знаешь, оказалось ложью?»

— Не знаю, — не подумав ответила Милена. В то время она не сильно зацикливалась на чем-то философском. Ее пожирали обиды, ей хотелось только увидеть, как весь мир раскаивается перед ней на коленях, ей хотелось уничтожить всех взрослых, ответственных за ее нахождение здесь. — Как это вообще возможно?

— Чтобы понять, как это возможно, тебе нужно больше читать. Очень часто в нашей жизни внешне все выглядит не так, как есть на самом деле, а у всех людей есть свои причины для поступков, — Елена Михайловна мягко улыбнулась, закрывая свой ежедневник. — Тогда черное становится не черным вовсе, а белое — не белым. Мир вообще серый.

Милена покосилась на нее, но ничего больше не ответила. Ей нечего было сказать. Она бы не согласилась, ведь очевидно, что ее окружало абсолютное зло, а абсолютное добро, про которое ей рассказывали с детства — вымысел. Мир черный, прогнивший, а соки его разложения то и дело капали Милене на макушку.

Государственные экзамены закончились к концу июня. Милена сдавала обязательные русский язык и базовую математику. В ее положении у нее не было шансов поступить куда-то на высшее, поэтому дополнительные предметы она не выбирала, хотя с удовольствием изучала биологию, историю и литературу. Физика, химия и обществознание не хромали, но интереса к ним она не питала. Получив свой аттестат о среднем образовании, Милена только хмыкнула себе под нос: «и что дальше?»

Раньше бы она расстроилась, ведь теперь не было необходимости в репетиторах, в постоянных занятиях и взаимодействиях с людьми из внешнего мира. Ей оставалось только сидеть в четырех стенах и дальше до конца своих дней. Но с недавних пор все иначе, и это хоть немного, но волновало сердце юной выпускницы. Будущее не безоблачное, но существующее!

Она с нетерпением ждала визита Сергея Львовича. Если в первую их встречу она все же на стороже следила за каждым произнесенным им словом, то сегодня, сидя возле решетчатого окна своей палаты, Милена чувствовала энтузиазм. Ее что-то ждет. Ее ждет выход отсюда, работа — настоящая! — и даже свобода, о которой она мечтала днями и ночами напролет. Она много раз прокручивала события того дня: условия, подписание договора — Милена даже начала верить, что Бог, в смысле, фортуна все ж таки на ее стороне.

— К тебе посетитель, — вырвал холодный голос медсестры ее из раздумий. — У тебя пять минут.

Сердце тревожно екнуло, и она спохватилась, вскакивая с кровати. Причесаться, умыться, одернуть пижаму — да и все, что ей нужно было. Милена нервно заламывала пальцы, топчась на месте последующие две минуты у двери в палату. Страх медленно расползался по ее коже мурашками. А если она не справится? Ее обратно упекут?

— Здравствуй, Милена, — Сергей Львович сидел, как и в прошлый раз, в сером костюме с расстегнутым пиджаком и ждал ее. — Присаживайся.

— Здравствуйте, — в этот раз Милена действовала смелее, ей не терпелось перейти к делу.

— Как прошли твои экзамены? Я слышал, что ты справилась на высшие баллы.

— Верно, — кивнула она, хотя ее совсем не интересовала эта светская беседа. — Когда я смогу приступить к работе?

Мужчина ухмыльнулся и прочистил горло прежде, чем достать из своего портфеля все ту же папку с бумагами.

— Мы уже подготовили документы о твоей выписке, так что сегодня ты поедешь в свой новый дом…

Милена замерла, а в горле резко пересохло:

— Новый дом…

Ее желание наконец исполнится?

— Да, — Сергей Львович довольно улыбнулся на ее реакцию. — Слушай внимательно, а потом будешь летать в облаках. Наша компания предоставляет для тебя корпоративную квартиру и закрывает финансовые расходы на жизнь до твоей первой официальной зарплаты. Завтра понедельник, и ты пойдешь устраиваться в фармацевтическую компанию-производитель «Стандарт-Фарм» на должность секретаря заместителя генерального директора.

Милена побледнела, пытаясь сообразить, насколько серьезная предстоит ей работа. Озвученные должности звучали слишком пугающе относительно еще вчерашней школьной жизни.

Глава 3. Тест

Немного обосновавшись на новом месте, изучив содержимое всех шкафчиков, когда уже начало темнеть, Милена улеглась на широкую кровать и занялась ознакомлением с предоставленной ей техникой. Первым делом она включила телефон. Технологии ушли далеко вперед, и, хотя она пользовалась ноутбуком репетитора, все же гаджеты оставались для нее не самыми изведанными. Благо, это быстро поправимо.

Она зашла в интернет и решила изучить, с чем ей предстоит иметь дело. В первую очередь ее интересовал заместитель генерального директора, с которым ей предстояло работать в непосредственном контакте. Поисковой запрос выдал пару ссылок и ни одной конкретной фотографии Елисея Алексеевича Ворона, зато в ссылках на некоторые новостные источники упоминался некий Алексей Николаевич Ворон — владелец и главный акционер фармацевтической компании.

— Наверное, он и есть генеральный директор, — его фотографий она также не обнаружила, зато узнала, что производство является активным игроком на рынке, а их препараты доступны для всех покупателей.

Общеизвестной информации оказалось не так уж и много, поэтому Милена сменила вектор поиска на организацию, которая ее изначально наняла. До этого момента она знала о них немного, поэтому очень кстати подвернулась целая вереница статей новостных порталов о нескольких скандалах, связанных с бывшими владельцами материнской компании «Востока» — «АрмФарм». В репортаже шестилетней давности говорилось о трагической гибели четы Ушатовых, возглавлявших холдинг не в первом поколении. Суицид супругов произошел при невыясненных обстоятельствах, предсмертных записок они не оставили, проблем никаких на горизонте не маячило. После их смерти управление организацией перешло в руки их сына, который с первого своего появления на назначенной должности исполняющего обязанности генерального директора получил тонну критики. Тем не менее, под гнетом осуждения, компания «АрмФарм» не то, что не сгинула, а наоборот, имела значительный рост прибыли, так что акционерам пришлось захлопнуть рты в сторону нового молодого руководителя.

— Но, что связывает «Восток», или же «АрмФарм», и «Стандарт-Фарм»? — Милена потерла лицо ладонями и задумалась.

Свежий вечерний воздух проникал через открытый балкон, сонливость накатывала приятными волнами, и Милена решила отложить расследование. Завтра предстояло рано встать и поехать на собеседование.

Она открыла папку со своим вымышленным досье и еще раз перечитала его прежде, чем принять душ и лечь.

***

Утром прозвенел будильник, и Милена, привыкшая к больничному режиму, с легкостью открыла глаза, но в этот раз переполненная волнением. Пожалуй, это первое пробуждение спустя столько лет без привычных мыслей о доме. Она о нем даже не вспомнила. Все ее внимание крутилось вокруг предстоящего собеседования. Все ли будет так просто, как обещал ей Сергей Львович?

Только приступив к сборам, она поняла, что у нее совсем нет косметики, кроме крема, которым она пользовалась в больнице; из одежды ей предоставили деловой костюм из пиджака и юбки-карандаш, а также блузку, колготки и туфли на невысоком каблуке. В аккурат, чтобы сходить в первый день в офис. Значит, после собеседования ей еще предстояло найти торговый центр. Она только надеялась, что финансов на банковской карточке достаточно, чтобы закрыть все ее потребности, потому что дополнительно просить она не хотела. Ей и так дали очень много.

О еде она тоже не позаботилась заранее, а накануне так перенервничала, что о питании не вспомнила ни разу. Милена бросила быстрый взгляд в окно на вход в небольшое кафе, где вчера сидела компания веселых девушек. Она улыбнулась, представляя, что сейчас выйдет из дома и забежит за кофе туда, как взрослая; как в тех сериалах, которые она смотрела очень давно. Она никогда еще не пила такой кофе.

Оглядев себя в зеркале, Милена выдохнула и убрала волосы за уши. Заколок у нее тоже не оказалось, кроме старенькой резинки, которую стыдно добавить в строгий классический образ, и крабика, видавшего виды. В последний момент, когда она уже собиралась выйти, она вспомнила про лекарства.

— Черт! — хлопнув себя по лбу, она разулась и побежала в спальню.

Она совсем забыла! И ведь уже оделась полностью, чуть не вышла в мир со своими сногсшибательными гормонами!

Вчера ей уже сделали первую инъекцию, поэтому необходимо было поддерживать эффект таблетками ближайшую неделю.

Проглотив препарат, она взяла черную сумочку, которая ждала ее в гардеробном шкафу, снова обулась и вышла из дома, поглядывая на время — так непривычно куда-то торопиться, и ей это нравилось. Она вольна была спешить, а могла опоздать. Даже получив нагоняй, она бы радостно улыбалась, потому что это такие мелочи! Если бы все люди, живущие своей рутиной, только могли себе представить, каким на самом деле сокровищем обладали!

Из длинного списка кофейного меню она выбрала «латте» по совету бариста. Заведение едва успело открыть свои двери утром, и Милена оценила пустующий зал. Уютно, спокойно, а из окна открывался вид на залитую солнцем улицу. Так необычно. Так здорово. Милена поджала губы, скрывая улыбку, ей это казалось сном.

Пока напиток готовили, она открыла навигатор, простраивая маршрут по неизведанному мегаполису. Все детство она прожила в небольшом пригороде, который за день можно было бы обойти раз пять, там она знала каждую улочку, каждый микрорайончик, там воздух был родным. Здесь же все иначе. Наверное, приспособится.

Она вышла со стаканчиком на свежий воздух и попробовала свой «латте». Нежный молочно-кофейный привкус окутал вкусовые рецепторы, обжигая горчинкой и температурой.

— Ммм, — промычала Милена тихо, а потом одобрительно покачала головой. Бариста предлагал добавить сироп, но ей хотелось сначала распробовать с тАком.

До офиса пешком двадцать минут, и Милена решила неспешно прогуляться, изучая обстановку. Времени хватало с запасом. Она перешла улицу и направилась по маршруту. Вскоре показался торговый центр с огромным полупрозрачным экраном на торце, откуда улыбалась красивая женщина среднего возраста, а рядом блистал какой-то косметический продукт. Милена остановилась, завороженно рассматривая рекламу. За пять лет изоляции она отстала от мира. Наверное, теперь ее можно удивить любой вещью.

Глава 4. Адаптация

Половину дня Милена провела в торговом центре, не отказывая себе заглянуть ни в один заинтересовавший витриной магазин. Она купила сменную одежду, необходимую косметику для повседневного макияжа, парочку разных заколок и не смогла пройти мимо красивой бижутерии. Ей всегда хотелось что-нибудь такое носить, но, когда она жила с родителями, была еще слишком мала, а потом и вовсе не представлялось возможным. Сейчас же ассортимент поражал изобилием, а у Милены, как у сороки, глаза светились, отражая все ее хотелки в черных зрачках. Она выбрала на свой вкус самые красивые вещи, вспоминая, как мама учила ее сразу смотреть, как сочетается одежда и аксессуары, чтобы потом спокойно носить все вместе и не выглядеть попугайчиком. Она старалась.

Уже на выходе из торгового центра Милена наткнулась на книжный магазин. Туда ей тоже захотелось зайти. Все книги, которые она читала в больнице были старыми из городской библиотеки, которую вместо нее посещала репетитор Елена Михайловна. Теперь Милене жизненно необходимо было закрыть этот гештальт.

Она неспешно прошлась мимо стеллажей с классической отечественной литературой с любопытством рассматривая современные оформления книг. В торговом зале не играла музыка, и стояла приятная тишина. Где-то неподалеку шуршала пакетом мамочка с ребенком, уговаривая малыша положить на место импульсивно схваченную игрушку анти-стресс. Ребенок канючил и сопротивлялся, выпрашивая купить находку, но мама оставалась непреклонной. Тогда дите отвернулось от нее и побежало прочь, заворачивая как раз в проход с отечественной литературой. Милена повернулась к маленькому нарушителю порядка и присмотрелась. Это оказался мальчик лет трех в голубеньких полосатых шортах и синей футболке с трактором на груди, а в руках он держал розовую резиновую рыбу-каплю. Он остановился в паре метров от нее, поднимая большие карие глазенки. Они пересеклись взглядами, и Милена отвернулась к полкам. Ее внимание больше привлекал Булгаков в мягкой обложке. Она достала одну из книг и пролистала, ощущая, как носа коснулся приятный аромат серой шершавой бумаги. Он отличался от запаха старых общественных книг. Такой чистый.

Что-то коснулось ее юбки и слабо дернуло вниз, и Милена вздрогнула, отвлекаясь. Маленький мальчик успел подкрасться и теперь внимательно смотрел на нее снизу вверх. Милена нахмурилась и отступила, на что ребенок сделал шаг к ней и улыбнулся.

— Что? — тихо спросила она и оглянулась в сторону, где скрывалась его мама, но не нашла ее.

Мальчик молчал и застенчиво обнимал игрушку. Милена вздохнула и сделала вид, что ничего не произошло, но малыша это явно не устроило, и он снова подергал ее за низ юбки.

— Что такое? — нахмурилась Милена, ставя книгу на полку. Ей стало неловко и дискомфортно. Что он от нее хотел?

— Матвейка? — приглушенно позвала с другого конца магазина женщина.

— Красивая, — едва выговаривая, мальчик звонко засмеялся и, развернувшись, убежал, теряясь среди стеллажей.

Милена замерла на месте, глядя ему вслед. Это… было мило, и от этого ее щеки немного покраснели. Она смутилась и отвернулась в другую сторону. Ее пугали дети, а тем более сейчас, когда она сама уже перестала быть ребенком. Она не представляла, как себя следует с ними вести, даже отчасти боялась, что на любое свое действие, получит только громкий плач, а как потом успокаивать — непонятно. Еще виноватой останется. Лучше держаться от них подальше, игнорируя их существование. Однако внимание со стороны детей вызывали в ней трепещущее чувство, ранящее что-то в районе груди.

Слишком искренне.

Ее настолько переполошило это незначительное действо, что она потерялась, а из головы ветром сдуло все, что она намеревалась облачить в выбор книги. Настроение резко изменилось, как и вектор внимания. Она подняла с пола пакеты с покупками и прошла в соседний проем с зарубежной прозой. В свое время она так и не дочитала «Франкенштейна», хотя ее завораживало повествование, но книга та была попорчена каким-то шкодливым читателем до нее, и она так и отложила ее на попозже, а потом отдала обратно Елене Михайловне.

Милена нашла полку с книгами, где была представлена Мэри Шелли, и вытянула нужную, после чего направилась к кассе.

Закончив на этом и значительно устав, Милена решила, что на сегодня хватит. До дома она дошла пешком, мечтая прилечь отдохнуть, а уже вечером она сходит за продуктами в ближайший супермаркет.

Зайдя в квартиру и оставив все покупки в прихожей, она прошла в комнату и, не раздеваясь, упала на заправленную постель. Как, оказывается, утомительно ходить по магазинам. Она достала телефон: уведомлений нет. Хотя прошло уже несколько часов, неужели Елисей Алексеевич все еще не проверил ее работу?

— Будто у него других дел нет, — фыркнула сама на себя Милена, открыла популярный мессенджер, иконку которого видела несколько раз на рекламных баннерах в торговом центре, и принялась регистрироваться.

За исследованиями популярных страниц и новостных каналов пролетел остаток дня. Милена очнулась, только когда телефон завибрировал в ее руках из-за звонка с неизвестного номера. Она встрепенулась и села, все еще одетая в рабочий костюм.

— Алло?

— Добрый вечер, Милена Владимировна, — спокойный мужской голос звучал утомленно и оттого монотонно. — Это Елисей Алексеевич. Звоню по поводу сегодняшней нашей встречи. Ваша кандидатура подходит мне, поэтому, если вакансия для вас все еще актуальна, прошу завтра подойти в офис к десяти часам.

— Да, конечно! Спасибо! — обрадовалась Милена, расплываясь в победоносной улыбке.

— Возьмите с собой документы, список вышлю вам. Завтра введем вас в курс дела, будете проходить испытательный срок, — Елисей Алексеевич замолчал на неоконченной интонации, будто хотел сказать что-то еще.

Милена угукнула в ожидании продолжения, но не дождалась.

— Тогда жду вас завтра. До свидания, — закончил он и положил трубку.

— До свидания, — в пустоту откликнулась Милена и через минуту увидела сообщение в том самом мессенджере со списком необходимых документов на завтра.

Глава 5. Пост генерального директора

Нельзя сказать, что спала Милена прекрасно. Да, первый этап был пройден — ее взяли в «Стандарт-Фарм», только вот это был лишь один маленький шаг на пути к выполнению миссии. Конечно, она волновалась, просыпалась среди ночи пару раз, уже под утро со злостью мечтала о звуке будильника.

Офис встретил Милену вежливым радушием, как и вчера. Она получила свой пропуск на первом этаже, поднялась на лифте и снова подождала минут пять прежде, чем за ней вышел Елисей Алексеевич, приглашая пройти за ним. Идя следом, Милена, отпустив прошлые тревоги, наконец обратила внимание на своего начальника, как на человека, а не преграду, через которую следовало перемахнуть.

Он — мужчина высокий, широкий в плечах, да и наружности приятной. Его можно назвать красивым, даже в меру ухоженным. Его костюм и сорочка, идеально отглаженные, хорошо смотрелись на нем, а волосы, подстриженные не слишком коротко, были уложены. Если так рассудить, то вполне ожидаемый внешний вид одного из руководителей компании. Его должность просто обязывала выглядеть подобающе — так рассуждала Милена.

«А еще он сдержанный», — она этому радовалась, потому что совершенно не представляла, как себя вести с противоположной ситуацией. Ее страх, переходящий в уже вялотекущую ненависть, к мужчинам давно въелся в самое сердце. Нет, она уже давно не ругала мужчин с пеной у рта, не ставила крест на каждом — всего лишь всегда оставалась на стороже. Любое лишнее внимание к себе она чувствовала интуитивно, даже если оно не было связано с ее болезнью. Ради собственной безопасности Милена выработала железную чуйку на потенциальных обидчиков, которая подсказывала ей, что Елисея Алексеевича бояться не стоило. Пока что. Всегда есть этот нюанс, и от него не сбежать. Всегда оставался этот процент подвоха, который Милена не обходила вниманием.

— Прошу, — Елисей Алексеевич остановился перед дверью в свой кабинет возле небольшого стола, размером со школьную парту. — Здесь будет ваше рабочее место.

Он отодвинул для нее стул, и Милена села за стол, отвлекаясь на изучение обстановки.

— Включайте ноутбук, — указал мужчина на монитор.

Милена облизнула губы и потянулась к круглой кнопке возле экрана. Монитор включился, загружаясь.

— Это ваш рабочий ноутбук. Его вы можете брать с собой на встречи и в командировки. Мне нужно, чтобы вы тщательно вели записи переговоров и предоставляли отчеты о них. Здесь же есть приложения для: корпоративной почты — все общение мы ведем через него, работает, как мессенджер, уведомления всплывают на экране сразу; а также для ведения расписания, — он ввел пароль доступа и на рабочем столе указал на иконки программ. — Вам нужно следить за тем, чтобы мы успевали все запланированные дела. Утром, когда приходите, сразу проверяйте план, потому что к нему имею доступ и я. Я тоже могу вносить сюда задачи для вас. Запоминаете?

— Да-да, — активно закивала Милена, стараясь не паниковать от волнения. — Вы вносите сюда задачи.

— После этого вам нужно следить за тем, чтобы все было вовремя. Когда я работаю, то могу пропустить нужное время, поэтому прошу вас быть внимательной и предупреждать меня за полчаса до встречи или, если нам нужно куда-то ехать, то до выезда. Это очень важно! — Елисей Алексеевич перевел взгляд с монитора на свою новую сотрудницу. — У вас есть две недели ко всему привыкнуть, но потом я буду слепо полагаться на вас, и уже в ваших интересах выполнять свою работу качественно.

— Я понимаю, — Милена тоже посмотрела на него и неуверенно улыбнулась.

Его вид снова показался ей уставшим и отстраненным, как вчера. Наверное, он много работал.

— Мой прошлый секретарь вела ежедневники, вы тоже можете, если так будет удобно. Не возбраняется, — продолжил мужчина, беря с края стола потрепанный планер, из которого выпала ручка.

Милена наклонилась под стол, но Елисей Алексеевич остановил ее, легонько коснувшись плеча, и сам подобрал с пола ручку.

Он открыл ежедневник и пролистал на последние заполненные недели, чтобы показать Милене для примера.

— Можете использовать любые средства, которые оптимизируют вашу работу. Если будет необходимо что-то дополнительное, озвучьте мне, я поспособствую.

— Хорошо, — Милена оглядела записи, оставленные неровным мелким почерком бывшего сотрудника. — Вы сказали «командировки»?

— Да. Иногда я езжу в командировки, мой секретарь всегда должен быть со мной. Поэтому я упоминал, что на личную жизнь времени вам не хватит, — он развернулся и указал на неподалеку стоящий принтер. — Офисной техникой пользоваться умеете?

— Разберусь, — Милена поднялась, оставляя сумочку на кресле.

— У нас есть комната отдыха, — Елисей Алексеевич указал в противоположный конец коридора, где располагалась комната, но уже не просматриваемая насквозь. Стены были обычными, что позволяло скрыться от посторонних глаз на время перекура. — Кофе, чай, обеденный перерыв — можете расположиться там. Только предупреждайте меня о своем длительном отсутствии и держите телефон под рукой.

— Поняла.

— Тогда давайте ваши документы, я отправлю информацию в бухгалтерию. Если будут еще вопросы — задавайте, — мужчина указал на планер. — Изучите пока что.

Милена отдала оригиналы документов ему и вернулась за стол, прилежно углубляясь в изучение ежедневника. Каждый день был расписан поминутно несколькими цветами чернил, что-то выделено маркерами, где-то виднелись пометки, добавленные в процессе работы. Если не знать, что это, а Милена толком не знала, можно было бы подумать, что здесь какие-то планы по захвату мира. Спустя полчаса она постепенно начала понимать, что здесь было расписание начальства, а также втиснуто параллельно расписание самого секретаря, видимо, чтобы тоже не терять времени даром, потому что, судя по записям, бывшему сотруднику самому некогда было продохнуть. На полях везде были эмоциональные пометки о душевном равновесии в момент происходящего. Милена тихо захихикала, представляя, в каком безумии и агонии должно быть это происходило. И теперь предстояло испытать ей.

Глава 6. Ты всегда можешь положиться на нас.

Первая рабочая неделя прошла для Милены незаметно. После выездной встречи остальные дни проходили в офисе по стандартному графику, без лишних нагрузок, которыми ей, как новому секретарю, не переставали угрожать на всякий случай. На следующий же день после начала работы она уже принесла в офис свою кружку, которую долго выбирала накануне вечером. Ее выбор метался между кружками с лисичкой и в форме тыквы, и в итоге тыква, покрытая кое-где блестками, выиграла. Кофе из нее показался Милене приятнее на вкус, чем из картонного одноразового стакана.

Позднее ей удалось познакомиться с еще парой коллег, и хоть все были дружелюбны к ней, работы у всех хватало, поэтому на нее мало, кто обращал внимание.

Так что когда она проснулась в субботу рано утром по привычке, то приятно удивилась, увидев в мессенджере сообщение от Нонны с предложением позавтракать вместе. Она почему-то была уверена, что предыдущий разговор ограничился вежливыми любезностями, и до дела руки не дойдут.

Они договорились, что Нонна зайдет к ней в обед с угощениями, а с Милены вкусный чай, поэтому, пока еще оставалось полно времени перед гостями, она решила понежиться в постели с книжкой, на которую совсем не хватало сил до этого. А ведь раньше она читала почти целыми днями.

Новый распорядок дня был в новинку, отчего она чувствовала, будто что-то забыла сделать. Снова тревожность завладевала ею, девушка прокручивала снова и снова в голове планы на будущее, не совсем далекое, скорее ближайшее, где она выполнит условия контракта и сможет выдохнуть со спокойной душой. Она страшилась этого. Хотела и не хотела одновременно. Ее ломало от моральной стороны вопроса — а не навредит ли она окружающим? Шпионаж — априори дело не благое.

— Ай-й, — зажмурилась Милена, перелистывая пару страниц назад, потому что думала громче, чем читала про себя.

Она снова постаралась сконцентрировать все свое внимание на книге и в этот раз ей это ненадолго удалось.

Когда в дверь позвонила Нонна, Милена уже успела закончить пролог и начать вступление, немного прибраться и привести себя в порядок. Она даже не представляла, чем бы занималась, если бы новая знакомая не предложила ей встречу.

— Привет, — широко улыбнулась Нонна, как только дверь перед ней открылась. — А я кексы принесла.

Она подняла в руке прозрачный пакет из кофейни напротив и помахала, довольная собой.

— Проходи, — Милена заправила прядь волос за ухо и жестом пригласила ее зайти. — Чай черный с малиной или с бергамотом?

— У тебя даже есть из чего выбрать? — хохотнула Нонна, скидывая балетки в прихожей и босиком пробегая прямиком в кухню, будто была здесь уже много раз. — Буду с малиной.

Милена прошла следом, сразу ставя чайник и доставая из настенного шкафчика посуду.

— Ты уже обустроилась, так уютно у тебя, — заметила Нонна, усаживаясь за столик и вытаскивая коробочку кексов из пакета.

— Да, тут осталось много вещей от хозяев, это выручает, — она засыпала в заварочный чайник пару ложек чая из крафтового свертка.

— Так, я взяла кексы с шоколадом и сгущенкой, — указала Нонна на каждый вкус наманикюренным пальцем. — Надеюсь, ты такие любишь?

— Думаю, да, — приятный аромат чая мягко окутывал кухню, и Милена разлила напиток по чашкам.

— Думаешь? Не ела никогда? — удивилась она.

Милена на мгновение затормозила, срочно придумывая, как бы уклончивее выразиться:

— Именно эти — нет.

Нонна прищурилась, а потом хихикнула, махнув рукой. Она уложила ногу на ногу и внимательно следила за каждым ее движением.

— Сахар?

— Нет.

Милена кивнула и села напротив.

— Так, ну рассказывай, откуда ты приехала? Я и сама тут недавно, никого толком не знаю, — оживилась Нонна, складывая пальцы в замок и укладывая сверху подбородок. — Сколько лет? Чем занимаешься?

Милена повела плечами, чувствуя себя не в своей тарелке. Нонна ей импонировала, и все же они еще абсолютно чужие люди, а от нее уже требовали всю подноготную.

— Расслабься, — Нонна явно заметила ее состояние и засмеялась. — Я это так, накидываю, чтоб в неловкой тишине не сидеть. Мне вот двадцать недавно… уже давно, оказывается, ха-ха, исполнилось. И еще я работаю в баре тут недалеко. От родителей сбежала на съемную квартиру, слишком уж опекают. Как-то так.

— Оу, — опешила Милена и прижала кулак к губам, сдерживая смешок. — Прости.

— Что? — не поняла Нонна, выгибая бровь. — Эй, смеяться надо мной вздумала?

— Нет-нет! Совсем нет, — Милена искренне улыбнулась. — Ты просто очень милая, с тобой, кажется, легко.

— А? — она резко переменила недоумение в лице показным самодовольством. — Да, я такая. Так что на счет тебя?

— Мне восемнадцать. Только школу закончила…

— Парень есть? — лукаво подмигнула Нонна, перебив ее.

— А? Нет! — смутилась Милена, откидываясь на спинку стула. — Что за вопросы?

— А что такого? — удивилась она и рассмеялась. — Не говори только, что еще ни разу ни с кем не целовалась.

Милена отвела взгляд в сторону и прочистила горло, решая не отвечать на провокацию.

— Да ладно! — округлила глаза Нонна и прикрыла рот ладонью. — Оу, малышка, да ты та самая тихоня что ли? Хотя мне стоило изначально догадаться, — она засмеялась, хитро щурясь, и приступила к кексу. — Честно говоря, никогда не понимала таких, как вы. Зароетесь в свои книжки или, чего хуже, учебу, а вся жизнь мимо проходит. Лучшие годы пропускаете.

— Как узколобо, — не удержалась Милена, тут же жалея о своей грубости, но было уже поздно.

— Ха? — Нонна подавилась смехом, а затем снова залилась пуще прежнего. — Милая, да я же не нападаю на тебя! Не принимай так близко к сердцу мои умозаключения! Если мы с тобой подружимся, я тебе покажу, как надо веселиться и брать от жизни все.

— Кто сказал, что я этого хочу? — Милена и хотела бы закрыть рот и не вступать в перепалку, но все еще не уснувший внутренний подросток взбунтовался, защищаясь от посягательств чужого человека.