Диагноз: Страсть

Глава 1

- Светлана Александровна? Не ожидал вас увидеть, снова, - его голос сочится ядом. А темные глаза загораются каким-то мрачным азартом.

- Я принесла ваш больничный, - вся моя уверенность быстро улетучивается, стоит мне увидеть его воинственный вид.

Густые брови взлетаю вверх. Он складывает руки на груди, опираясь плечом о дверной косяк.

- Вы не пригласите меня? – мну в руках злополучную бумажку.

Несколько бесконечных секунд длится молчание. И когда я уже начинаю думать, что вообще зря пришла, он отлепляется от двери и молча разворачивается. Вот сейчас передо мной захлопнется дверь.

- Проходите, чего застыли? – бросает он мне через плечо.

Я неуверенно переступаю через порог, невольно рассматривая своего бывшего пациента.

Темные волосы небрежно зачесаны назад, рельефный торс обтянут светлой футболкой, на бедрах низко висят простые светлые спортивки.

- Вы внутри, - он разворачивается и разводит руками.

Протягиваю ему конверт с больничным и рекомендациями. Он небрежно выхватывает его и, не открыв, бросает на тумбочку.

- Я не знал, что ваша клиника предоставляет такие услуги, - резко говорит он.

Болезнь еще не отступила, я вижу, как впали его щеки, вижу бледную кожу и нездоровый румянец. Впрочем, я это замечаю, потому что врач и потому, что знаю диагноз. В остальном передо мной стоит здоровенный мужчина во всех смыслах.

- Я бы хотела принести извинения… - отрепетированная речь вылетает из головы, и я могу только лепетать в ответ.

- Извинения??? За то, что чуть не убили меня? – его глаза полыхают.

- Я не…

Он не дает мне договорить.

- А теперь думаешь, что пришла с извинениями и все будет хорошо? Нет, доктор, - это слово он выделяет особой интонацией, - не будет.

- Наша клиника полностью возместит вам стоимость лечения и …

- Ваша клиника может отправиться к черту вместе с деньгами, - он сверлит меня сердитым взглядом, а я боюсь поднять на него глаза.

Я не ожидала такой встречи и такого напора.

- Знаешь, что, доктор, я, пожалуй, завтра заеду к вам, пообщаюсь с кем-нибудь из руководства, оставлю отвыв о вашей работе, - его слова должны обидеть и испугать меня. Но вместо этого я беру себя в руки.

- Не утруждайтесь. Можете написать все, что хотите прямо сейчас.

- А ты любезно передашь это руководству клиники? – он зло улыбается.

- Я исполняю обязанности заместителя главного врача по нетрудоспособности, - вскидываю подбородок.

Мужчина делает шаг ко мне, наклоняется и зло бросает:

- И как смотрит на это ваш хозяин?

Меня обдает запахом алкоголя. Он пьян? Ему же нельзя сейчас пить!

Стараюсь отстраниться.

- Я являюсь совладельцем клиники «Эскулап», - чеканя каждое слово, заявляю я.

- И с кем тебе пришлось переспать, чтобы из посредственно врача стать совладельцем?

В тишине прихожей раздается звонкая пощечина, руку простреливает от нестерпимой боли. На бледной мужской щеке начинает наливаться алый след.

Пространство резко сужается, во всей вселенной мы остаемся вдвоем. В опасных карих глазах вспыхивает ураган эмоций, среди них успеваю заметить ярость, страсть и боль. Его грудь вздымается от тяжелого дыхания. Он стоит так близко, что мое пальто задевает его.

Я замираю, не понимая, как могла допустить подобное. Я ведь пришла поговорить, извиниться, исчерпать конфликт…

Мужчина стоит, не шелохнувшись, и молча разглядывает меня.  В темных глазах горит опасное пламя. Потом он переводит взгляд на губы. Я непроизвольно облизываю их от волнения. Вижу, как его зрачки резко расширяются.

Он сглатывает.

Надо бы извиниться и уйти, но я не могу. Я стою и смотрю на этого странного мужчину, который вот уже несколько дней занимает мои мысли.

Карие глаза прикрываются, его ноздри трепещут, мужчина покачивается и резко наклоняется ко мне. Я боюсь, что он упадет, и обхватываю его руками. Меня окутывает запах мужчины:  дурманящий, терпкий, соблазнительный.

Я практически утыкаюсь ему в грудь, крепко обхватив могучую фигуру руками. Не успеваю я сделать вдох, как внутри рождается странное чувство предвкушения.

Неожиданно чувствую на спине его ладони, они гладят, скользят по кашемировой ткани. Поднимаю лицо и тону в его безумном взгляде, есть в нем сто-то опасное и завораживающее одновременно.

Стараюсь отвернуться.

- Не смотрите на меня так, - тихо прошу. Голос изменяет мне.

- Как? – чувствую на виске его горячее дыхание, улавливаю терпкость алкоголя. – Как «так»?

Его губы едва касаются моей щеки, в ответ вдоль позвоночника пробегает волна возбуждения. Сердце пропускает удар.

Легкий поцелуй в щеку и губы скользят дальше. Длинные пальцы оттягивают платок, и мужчина прикусывает кожу на моей шее.

Глава 2

Уткнувшись лбом в стену, мужчина замирает.

- Не думал, что ты девственница, – рычит он.

Я напрягаюсь в его руках.

- Нет, не девственница… - шепчу в ответ. Просто очень давно не было мужика. Но ему это знать необязательно.

- Расслабься, - не просьба, скорее приказ.

Он дает мне время привыкнуть к его размеру, расслабиться. А сам нежно поглаживает мою задницу.

Глубоко вдыхаю и стараюсь удобнее устроиться в его руках и на его члене. Мужчина чувствует это и начинает медленно двигаться мне навстречу.

Я чувствую, как его твердый  член раздвигает стенки влагалища, пропихиваясь все глубже и глубже. Боль стихает, оставляя остроту ощущений.

Мужчина  вжимает меня в стену, не давая возможности двигаться.

Медленные и осторожные движения становятся быстрыми и требовательными. С каждым новым толчком он буквально насаживает меня на свой член. Маленькая прихожая заполняется звуком шлепков и страстью разгоряченных тел.

Чувствую, как его мощный член скользит во мне, покрытый смазкой. Он перехватывает мои ноги и ускоряется.

Теперь его бедра вдалбливают член в меня. Я хватаюсь за его плечи, покрытые бисеринками пота. С каждым толчком возбуждение разрастается, заполняет меня. Низ живота и промежность плавятся под его резкими движениями.

Я кричу и молю не останавливаться.

На коже ощущаю его горячее дыхание. Сама же забываю дышать. Кровь стучит в висках.

С каждым новым движением я чувствую приближение разрядки. После очередного мощного толчка тело прошивает волной неожиданного наслаждения. Я начинаю дрожать в крепких руках. Громкий крик тонет во всхлипах.

Несмотря на мою разрядку, мужчина продолжает меня трахать. Его движения ускоряются. Мои ягодицы  бьются об стену.

Рывок и мужчина замирает, упираясь влажным лбом мне в плечо. По его телу проходит судорога наслаждения. Я чувствую ее. Внутри меня подрагивает его член. Пульсирующее влагалище плотно обхватывает его.

Замерев, он глубоко дышит. Его мышцы под моими руками по-прежнему напряжены.

Я и сама стараюсь отдышаться после такого.

 Он отпускает мои ноги. Соскальзываю по нему на пол. Мы стоим, не глядя друг на друга.

Я осторожно пытаюсь вырвать свое платье из плена его  рук и одернуть.

Вскрикиваю от неожиданности. Он подхватывает меня на руки и несет куда-то.

Щелкает выключатель, и меня опускают на теплый кафельный пол.

Удивленно оглядываюсь. Мы в огромной ванной комнате. Мягкий свет отражается в большом зеркале, рассыпая вокруг миллион зайчиков. На крючках висят белоснежные пушистые полотенца. На полочках и бортиках душевой теснятся флакончики.

Поставив меня, мужчина разворачивается и нетвердой походкой направляется к душевой кабине. Раздается звук падающей воды.

 Как он смог донести меня сюда, если плохо стоит на ногах?

 Оглядываюсь и замечаю свое отражение в зеркале. Растрепанные волосы, лихорадочно горящие глаза и припухшие от жарких поцелуев губы.

Поворачиваюсь и замираю. Назаров смотрит на меня. Его глаза по-прежнему отражают безумную неудовлетворенную страсть.

- Раздевайся, - хрипит он.

- Я… - собираюсь сказать, что мне надо уйти, что все это было ошибкой, но не успеваю.

Он подходит ко мне, поддевает подбородок и заставляет посмотреть на него.

- Тебе надо освежиться и мне тоже.

- Ты хочешь сказать, что мы вместе?..

Не тратя больше времени на разговоры, мужчина стягивает с себя домашние штаны. И мне требуется все свое мужество и выдержка, чтобы удержать челюсть на месте. Он не носит трусы. Или это так удачно совпал момент?

Прямо передо мной возвышается хорошо сложенный гигант, с широкими плечами, рельефным торсом и аппетитными кубиками на прессе. Крепкие ягодицы напрягаются, а прямо передо мной подрагивает от возбуждения и желания огромный член. Он реально огромен. Не понимаю, как он не разорвал меня?

Не могу оторвать взгляд, сглатываю и облизываю губы. Член дергается, мошонка собирается, приподнимая яички вверх.

Резко перевожу взгляд. Мужчина смотрит на меня, конечно, он заметил мое внимание. И ему оно нравится, я вижу это по его лицу.

И мне нравится то, что я вижу. Глупо обманывать себя. От представившейся картины возбуждение снова окатывает меня жаркой волной, замирая между ног.

Он медленно подходит ко мне и кладет горячие ладони на мои ягодицы. От его прикосновения жар разливается по моему телу. Торопливо он тянет шерстяную ткань вверх, она скользит по моему разгоряченному телу, возбуждая.

Платье летит на пол, волосы рассыпаются по плечам золотым водопадом.

Осторожно мужские пальцы убирают прядь с моего лица и заправляют за ухо. Секунду мы смотрим друг на друга. А потом он наклоняется и целует меня.

Глава 3

Мужская рука требовательно вторгается между моих ног, заставляя развести их. Пальцы проходятся по нежной коже, отчего я вздрагиваю. Ноги дрожат, боюсь упасть, но он крепко держит меня.

Мягкими движениями он гладит меня по промежности, надавливает чуть сильнее и касается клитора. Шумно вдыхаю. О, это так приятно.

Кровь устремляется вниз, пульсирует,  плавит меня.

Струи воды стекают по нашим телам.

Его пальцы зажимают нежную плоть клитора и мягко, но настойчиво гладят.

Ощущаю спиной его твердую грудь.

Он не прекращает поглаживать меня, ускоряется. Все мое напряжение скатывается вниз.

Только бы не останавливался. Я не замечаю, как начинаю стонать.

Мужчина обхватывает меня левой рукой, прижимает к себе и ускоряется. Его пальцы уже не гладят, они терзают мою плоть. Умелые круговые движения по клитору быстро приближают развязку.

Замираю в его руках и задерживаю дыхание. Вот сейчас… еще чуть-чуть…

Вскрикиваю и выгибаюсь в его руках. Он крепко держит меня, пока судороги наслаждения скручивают мое тело. Перед глазами все плывет, в голове шумит. Глубоко и часто дышу.

- Понравилось? – шепчет он.

В ответ я могу только кивать. Во рту пересохло, голос не желает подчиняться.

- Вот и хорошо, - его губы скользят по моей шее.

Ощущаю спиной горячую головку возбужденного члена. Она скользит вниз, проходится вдоль ягодиц, слегка касаясь ложбинки между ними. Крепкие руки требовательно заставляют меня выгнуться и оттопырить задницу.

Член скользит вниз по моей коже, замирает у входа во влагалище, мягко трется о влажную кожу. И, наконец, врывается внутрь.

Стараюсь плотнее прижаться попой к мужчине за своей спиной. Вобрать возбужденный член в себя по максимуму. В ответ слышу довольное рычание.

На этот раз он не дает мне времени привыкнуть к нему. Обхватив мою талию руками, он резко проталкивается внутрь, скользит, проникая все глубже или почти покидая меня.

Уперевшись руками в стену, я стараюсь подстроиться под его ритм. В небольшой комнате сливаются наши стоны, шум льющейся воды и шлепки разгоряченных тел.

Его пальцы до боли впиваются в мое тело, направляя, заставляя подчиниться его желаниям.

Мое тело вздрагивает, грудь вздымается, возбужденные соски трутся о прохладный кафель.  Упираюсь лбом в стену, стараясь сохранить равновесие.

Его ягодицы вдалбливают в меня член все быстрее и быстрее. Я уже почти не различаю движений внутри себя, только ощущаю подходящую волну наслаждения. Тело прошивает мощный импульс, от влагалища к каждой клеточке разнося эйфорию. Тело сотрясается в мелкой дрожи, между ног пульсирует кровь.

Мужчина продолжает трахать меня, заботясь о своей разрядке. Его темп ускоряется. Чувствую, как по моей заднице ударяется его лобок, а ног касаются яички.

Последний рывок и он прижимает меня к себе, а сам вздрагивает и хрипло рычит. Чувствую, как подрагивает во мне его член, изливая сперму.

Заслонив собой водный поток, он целует меня в шею и выходит из меня.

- Тебе дать время? – хриплым голосом говорит он.

- Да, - шепчу в ответ.

- Я буду в комнате, - он отпускает меня. На секунду в душевую кабинку врывается прохладный воздух, холодя и будоража. Хлопают створки, отрезая меня от мира, и я остаюсь одна.

Горячая вода стекает по моему телу, ноги дрожат, и я опускаюсь вниз.

Несколько минут я просто сижу под упругими струями, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь.

Что это было?

Я только что трахалась со своим пациентом. Бывшим – подсказывает мне внутренний голос.

Не важно, он мой пациент, к тому же нездоров.

Не понимаю, что со мной происходит.

Я сожалею о случившемся? Врать себе не имеет смысла. Нет, я не сожалею.

При воспоминании о крепких руках на моем теле, горячих поцелуях и возбужденной плоти низ живота опять скручивает от желания. Длительное воздержание не пошло мне на пользу. Но как же это было круто.

Поднимаюсь на ноги, придерживаясь за стену.

Пяти минут мне хватает, чтобы смыть с себя следы страсти.

Подхватываю с вешалки пушистое полотенце и тщательно вытираюсь, мимолетом бросая взгляд в зеркало.

Косметика смылась, теперь из него отражалось мило личико с  горящими глазами и выражением озабоченности.

Фена я ни заметила, поэтому растерев волосы полотенцем, собрала их в высокий пучок. Накину платок, не страшно. Внизу меня ждет машина.

Слава богу, все мои вещи валяются вокруг меня на полу в беспорядке. Быстро облачаюсь и дрожащими руками расправляю несуществующие складочки на шерстяном платье. Впереди самое трудное – выйти к нему и поговорить. Что я ему скажу?

Оглядываюсь вокруг, все расставлено по местам, я ничего не забыла. Кладу ладонь на дверную ручку и мягко надавливаю. Раздается щелчок, и я выхожу на цыпочках в коридор.

Глава 4

Несколько дней назад

- Света, зайди ко мне  в кабинет, - требовательно звучит голос главного и по совместительству моего свекра из телефонной трубки.

Ничем хорошим по обыкновению это закончиться не может. Он, конечно, не дожидается моего ответа и бросает трубку. Слышу короткие гудки.

Откладываю в сторону стопку недописанных историй болезней, бросаю на стол ручку. Снимаю очки  и потираю переносицу. Надеюсь, с моим вчерашним пациентом все хорошо. Дежурство прошло, мягко говоря, не очень хорошо.

Поднимаюсь из-за стола, расправляю халат и выхожу из кабинета.

Меня встречает просторный кипенно-белый коридор со стойким запахом дезсредств. Несколько пациентов ожидают своей очереди перед кабинетами моих коллег. Моя смена закончилась еще полчаса назад, но я по обыкновению все перепроверяю, дописываю, подписываю и снова перепроверяю.

Прижав одной рукой стопку уже написанных историй, поднимаюсь на четвертый этаж, в стационар.

- Надежда Евгеньевна, остальные истории принесу позже, я их еще не написала, - кладу перед медсестрой на посту истории. – Игорь Михайлович у себя?

- Был у себя, - кивает мне в ответ медсестра, приятная женщина средних лет. На ней безупречно сидит отглаженный и накрахмаленный халат, волосы убраны под медицинский колпак.

Отличительная особенность нашей клиники – это строгий контроль за внешним видом всех сотрудников. У нас своя прачечная и строгая сестра-хозяйка. Всю медицинскую форму наши сотрудники получают на месте, не таская баулы с грязными халатами и пижамами домой.

Остановившись у двери, стараюсь унять дрожь в пальцах. За семь лет я так и не привыкла к общению со свекром.  Делаю глубокий вдох. Вскидываю взгляд.

«Главный врач Воронцов Игорь Михайлович»  - гласит табличка.

Мне сложно смотреть на нее. Раньше здесь висела другая, очень похожая, но все же.

«Главный врач Воронцов Дмитрий Игоревич». Прошло три года, но мне все равно каждый раз сложно подниматься сюда и заходить в ЕГО кабинет. Боже, три года как Димы нет со мной.

Закусываю губу, стараясь сдержать слезы, сжимаю кулаки до боли и стучу.

- Войдите, - раздается слишком быстро и резко. Свекор уже ждет меня.

- Здравствуй, Игорь Михайлович, - в упор смотрю на  еще не старого мужчину. Среднего роста и телосложения, ухоженный и всегда гладковыбритый. В идеально отглаженной медицинской пижаме, поверх которой накинут белый халат.

Мужчина поднимает на меня тяжелый взгляд. Уверена, он репетировал. Сколько же внутри него ненависти ко мне. Хотя обычно он ее тщательно скрывает.

- Присаживайся, Света, - он жестом указывает мне на стул. Его губы сжимаются в тонкую линию, а в темных глазах разгорается опасное пламя.

Присаживаюсь молча, не понимая пока, о чем пойдет речь.

Напряжение растет. Свекор сверлит меня злым взглядом, на его щеках ходят желваки.

- Игорь Михайлович, ты мне что-нибудь скажешь или я уже пойду? – устало спрашиваю я.

Я уже семь лет ношу фамилию Воронцова и столько же работаю в этой клинике, за эти годы как-то так сложилось, что к свекру со свекровью я обращаюсь на «ты».

У меня выдалась тяжелая неделя, много пациентов, три дежурства почти подряд. Я валюсь с ног от усталости.

Мои слова выводят мужчину из задумчивости. Он молча подхватывает планшет, разблокирует экран и что-то открывает.

- Как ты это объяснишь? – он протягивает мне гаджет.

Бросаю взгляд на экран и на фото вижу себя. Странно, кому понадобилось это снимать. Вчерашнее дежурство. Я захожу в палату к больному, тому самому, проблемному.

Он лежи на постели, прикрыв глаза.

И что? Я перевожу вопросительный взгляд на свекра.

- Листай, - требует он.

Следующая фотка действительно выглядит уже не так буднично. От ее вида у меня холодеют руки, я призываю все свое мужество, чтобы сохранить лицо.

Я сижу верхом на пациенте, он держит меня за руки, притягивая к себе. Его голова запрокинута, лицо тянется  навстречу моему. Кажется, что он ждет страстного поцелуя.

Собираюсь вернуть планшет, но свекр хмурится и жестом предлагает продолжить листать. Я уже догадываюсь, что увижу на следующей фотке.

Судорожно сглатываю и провожу пальцем по экрану. На следующей фотке, я, выгнувшись, упираюсь мужчине в грудь, а он в порыве страсти рвет на мне рубашку медицинской пижамы.

«Удачный» ракурс: мужская рука сжимает в кулаке край моей одежды, из разодранного ворота торчат обрывки кружевного бюстгальтера. Но еще хуже попавшая на снимок моя обнаженная грудь с темной горошиной соска.

- Нет, – шепчу я, в ужасе глядя на экран.

Очень быстро ужас переходит в мучительное чувство унижения. Поднимаю руку и прикрываю рот, чтобы не закричать. Как мерзко все это выглядит. В реальности и близко не было того, что изображено на фотографиях. Кошмар…

 - Я могу объяснить, - голос подводит меня. Быстро свернув приложение, отбрасываю от себя планшет.

Глава 5

Влетаю в ординаторскую.

Открываю настежь окна, стараясь прогнать мерзко-приторный запах духов Веры Юрьевны.

Ставлю локти на стол и с усилием тру лицо руками. Боже, за что мне все это? За что?

Надо собраться и подумать.

Вчерашний день с самого утра пошел наперекосяк. Не прозвеневший будильник, отсутствие горячей воды. И это в центре города, в элитном доме, без предупреждения. В довершение ко всему села батарейка в сигналке, и я скакала вокруг машины, умоляя ее открыться.

На работе меня уже ждали озлобленные ожиданием пациенты.

Кое-как удалось уладить ситуацию, хорошо Игоря Михайловича с утра не было в клинике. А то бы он ткнул меня лицом и в это.

Ближе к обеду прием пошел в нормальном ритме. Ничего необычного. Кроме того самого пациента. Назаров Артем Юрьевич.

Меня сразу что-то в нем насторожило. Может, странный блеск в глазах, а может, его подавляющая все вокруг аура.

С самого момента, как он вошел в кабинет, пространство вокруг сжалось, даже воздуха как будто стало не хватать. Никогда не ощущала такой мощи от собеседника, а он даже еще ничего не сказал.

Закрываю глаза, чтобы представить себе картинку во всех деталях.

- Здравствуйте, вы Назаров Артем Юрьевич? – сверяясь с компьютером, спрашиваю я.

Отвечает мне тишина.

Поднимаю удивленный взгляд на посетителя. На меня смотрят большие темные глаза.

- Да, - наконец говорит он. – Когда будет врач?

Я удивленно вскидываю брови:

- Врач? Вообще-то я ваш врач. Вы записались на прием ко мне, Воронцова Светлана Александровна, к вашим услугам.

Стараюсь изобразить милую улыбку. А в ответ получаю недовольную гримасу. Темные глаза пристально разглядывают меня, кажется, проникая под кожу. Мне становится неловко.

- Сколько вам лет? – резко бросает он мне.

Что?

- Это не относится к делу. Присаживайтесь, - рукой указываю на стул.

- Я задал вопрос, - мужчина требует ответа, продолжая стоять на месте.

- А я вам сказала, что эта тема не для обсуждений на моем приеме, - поднимаю голову и встречаю рассерженный взгляд. Вот сдался ему мой возраст.

- Приема не будет, - заявляет мужчина.

Не могу сдержать удивления.

- Могу я спросить почему?

- Потому что когда мне вас рекомендовали, коллеги забыли сказать, что вы студентка! – его темные глаза горят непримиримым огнем.

- Я не студентка. Я дипломированный, сертифицированный и квалифицированный врач, - стараюсь приглушить голос, и не дать прорваться раздражению. Клиент всегда прав.

- Неужели? – его бровь иронично изгибается, а голос полон желчи. – И давно?

- Достаточно, - я снимаю очки и отставляю ноутбук. Внутри начинает расти раздражение. Скорее всего, мы не договоримся. Приема не будет.

 - Я хочу другого врача, более взрослого, опытного.

- Хорошо, - я снова всматриваюсь в монитор, открываю программу и просматриваю все возможные варианты, - завтра во второй половине дня. В четыре или в шесть?

- Мне надо сейчас!

- Сейчас все врачи заняты, мы работаем по предварительной записи, - мой голос принимает будничный тон. Я говорю давно заученную фразу.

- Мне надо сейчас… - мужчина сглатывает и пошатывается.

Только сейчас я понимаю, что блеск в его глазах вызван болезнью. Замечаю, как скатывается по его виску капелька пота. Мужчину всего мелко трясет, у него озноб. 

Я быстро подхожу к нему. Мне приходится приложить усилия, чтобы усадить его на стул.

- У вас температура,- я ощущаю под руками неестественно горячее тело. Тонкая ткань рубашки не может скрыть жар. – Держите градусник.

Зажав градусник, мужчина откидывается на стуле и  прикрывает глаза. А я могу его рассмотреть.

Высокий, крупный, немного за тридцать.

Мужественные черты лица, высокий лоб и мощный подбородок с трехдневной щетиной. Хотя я не удивлюсь, если этой щетине всего несколько часов.

Сейчас его лицо выглядит неестественно бледным, только на щеках все ярче проступает лихорадочный румянец.

Пухлые губы приоткрыты, мужчина тяжело и шумно дышит.

От осмотра меня отвлекает писк электронного термометра. Тяжелые веки дрожат и с трудом открываются. Я тону в темных омутах его глаз, слишком близко, слишком неожиданно. Встряхиваю головой и прошу прибор:

- Давайте.

Он протягивает мне градусник, на короткий миг наши пальцы встречаются, его рука горит огнем.

- Сорок градусов! – от удивления мои глаза расширяются.  – Что вас сейчас беспокоит?

- Слабость, голова болит и тяжело дышать, - капельки блестят над его верхней губой. Голос перестает быть воинственным, ему действительно плохо.

Глава 6

Очень быстро забрасываю вещи в сумку.

Внутри клокочет ярость. Как он мог? Как он, черт возьми, мог сделать Виталика заведующим хирургией в «Эскулапе» и не спросить меня? 

Да, он главный врач, да, он владелец трех четвертей этой клиники, но я совладелец, а не пустое место!!!

Для него – пустое. Всегда была и всегда буду!

Дима всегда мечтал о клинике, и как только мы окончили университет, насел на отца. Пару лет поисков и оформления документов, и сразу после нашей свадьбы Дима с отцом открыли, наконец, нашего «Эскулапа».

Они стали совладельцами. Игорь Михайлович занимался финансовой стороной, Дима взял на себя управление, организацию и львиную долю пациентов. Я с первого дня стала работать терапевтом.

Димина смерть многое изменила.

Но я не смогла бросить клинику, даже не смотря на то, что свекор меня открыто ненавидит и пытается выжить. Я унаследовала долю и держусь за работу в память о муже. Он бы не простил мне, если бы я бросила дело всей его жизни.

Останавливаюсь и до боли тру лоб. Надо успокоиться и подумать, что делать дальше.

Виталя теперь будет где-то рядом каждый день, каждый день для меня станет адом!

Со злости спихиваю со стола кипу бумаг. Белые листы с тихим шорохом, опускаются на пол.

Глубоко вздыхаю, не помогает.

Игорь Михайлович уже успел уехать домой, а то бы мы уже сегодня обсудили это странное назначение.  Надо успокоиться…

Набрасываю на плечи пальто и подхватываю сумку, надо скорее идти домой. Только в тишине и одиночестве я смогу все обдумать.

Вечерний город с его пробками и наглыми водилами бесит меня еще больше. Включаю на магнитоле погромче музыку, чтобы заглушить беспокоящие меня мысли.

Квартира встречает меня пустующей темнотой. Когда-то я мечтала о большой семье, о детях и о животных. Но с гибелью Димы погибли и мои мечты. Я даже кошку не могу завести потому, что вечно пропадаю на работе. Бедному животному некому будет положить еды и вычистить лоток.

Сбрасываю в коридоре пальто, сумку и сапоги. Кофта летит в угол по пути. Расстегиваю молнию на юбке, и она легко соскальзывает с меня на пороге ванной. Плевать, перешагиваю и иду дальше.

Регулирую воду и затыкаю пробку. Соль и пена для ванной должны мне помочь. Просторную ванную комнату заполняют ароматы грейпфрута и пиона.

В одном нижнем белье пробираюсь на кухню. Достаю с верхней полки высокий фужер. Мне надо что-нибудь выпить.

Открываю шкаф: вино, вино… Я не люблю терпкую горечь вина. Шампанское. Повода нет, но его вкус мне нравится больше. Подхватываю бутылку и иду назад в ванную. Воды уже достаточно, пушистая пена норовит убежать из широкой ванной, предназначенной явно для двоих.

Кружевное белье сползает на пол, а мое тело погружается в ароматную воду. Ммм. Это именно то, что мне сейчас нужно.

Откидываюсь на подголовник и делаю большой глоток прохладного искрящегося напитка.

Алкоголь пробегает по горлу и, едва достигнув желудка, отдается приятным теплом во всем теле.

Виталик, мудак. Ну чего он ко мне прицепился? Я никогда не была его и не давала ему повода. Но всегда замечала на себе его похотливые раздевающие взгляды. Брр.

А после гибели Димы стало только хуже. Обрадовало, что он уехал работать в штаты, но неожиданно вернулся. Как не вовремя.

«Светик, теперь, когда я знаю, какая ты ненасытная дрянь, тебе больше не удастся водить меня за нос. Очень скоро ты будешь извиваться подо мной и молить, чтобы я никогда не прекращал»  - его последние слова всплывают в памяти. Урод!

Что-то мне подсказывает, что это не простые угрозы.

Делаю еще один глоток и закрываю глаза. Да у меня после смерти Димы вообще ни одного мужика не было. Я только последний год стала вспоминать о нем без слез. Я только-только начала снова обращать внимание на жизнь вокруг. Только недавно мое тело вновь стало требовать ласки.

Очень не вовремя память мне подсовывает воспоминание о злосчастном пациенте.

Вспоминаю непримиримый взгляд темных глаз, от такого мурашки бегут по коже. И глубокий хрипловатый голос с властными нотками. Рельефные мышцы перекатываются под влажной кожей при каждом его движении. Интересно, какой он на вкус? Стоп, о чем это я?

Так, что случилось вчера?

Я отправила Назарова в стационар. Вера Юрьевна отпросилась и попросила подменить ее. Я сама его осмотрела и назначила лечение, распорядилась по поводу литички. А потом вернулась на прием. Мое дежурство началось в шесть, обход. А потом прибежала Диана, молоденькая медсестра с испуганными глазами и сказала, что пациенту плохо.

В памяти всплывает каждая секунда вчерашнего вечера.

Я забегаю в палату, мужчина лежит на кровати, прикрыв глаза. Его лицо горит, а грудь тяжело вздымается.

 Я пытаюсь узнать, что его беспокоит. Он молчит, и я трогаю его за рукав.

Он распахивает темные глаза, и я вижу в них странное выражение, смесь боли и упрека. Но почему?

Глава 7

- Светлана!  - из размышлений меня вырывает грубый голос свекра.

- Да? – я перевожу растерянный взгляд с него на свекровь и обратно. По субботам у нас по традиции «семейный» ужин. Семейный он очень условно. Но отказаться я не могу. Хуже того, сегодня обещал заявиться и Виталий.

Я третий день подряд мысленно возвращаюсь к своему странному пациенту. Переживаю за его здоровье? Безусловно! Но здесь есть что-то еще. Он почему-то не выходит у меня из головы. А ночью мешают уснуть воспоминания о бездонных темных глазах. За весь прием он не сказал мне ни одного нормального слова, но что-то в нем меня зацепило. Наверное, его сила, не столько физическая, сколько эмоциональная. От одного его взгляда наш недюжинный санитар сжался и старался не отсвечивать. И мне почему-то не хотелось противиться этой силе, нет. Скорее подчиниться. А еще лучше найти в ней защиту…

- Где ты витаешь? – Игорь Михайлович раздражен. У нас с ним сложные отношения, но при Марте пытаемся разыгрывать что-то вроде семейного добродушия.

- Задумалась, - я тянусь к чашке с кофе, надеясь за ней спрятать свое смущение.

- Сегодня пришло приглашение на губернаторский бал, - он выжидающе смотрит на меня.

- Бал? Это который концерт? – не пойму, что он от меня хочет.

- Светлана… - свекор делает шумный вдох, повинуясь успокаивающему поглаживанию жены. – Нет, это который званый ужин в каком-нибудь дорогом месте. С шампанским, икрой и влиятельными людьми и новыми знакомствами.

- Хорошо, а я тут при чем?

- Детка, тебе как совладельцу обязательно надо посетить это место, - Марта тепло смотрит на меня.

Сегодня я заметила, как она похудела и побледнела. Любая, даже небольшая нагрузка вызывает у нее усталость и одышку.

При каждом брошенном на нее взгляде ком встает в горле, на глаза наворачиваются слезы.

- Я не знаю… - стараюсь что-то придумать, чтобы отклонить приглашение.

Раздается звонок в дверь.

- Виталя пришел, - Марта поднимается и идет встречать любимого сына.

- Ты пойдешь, - ставит меня перед фактом Игорь Михайлович, в отсутствии жены сбросивший маску вежливости.

- Нет, зачем?

- Это надо для клиники, - он поднимается и наливает себе алкоголь в пузатый бокал.

- Возьми сына, - киваю в сторону прихожей.

Марта в силу здоровья уже давно не посещает светские мероприятия.

- Виталя пойдет в любом случае, ты тоже пойдешь!

- Я не хочу!

- А я не спрашиваю, хочешь ты или нет. Как у совладельца у тебя тоже есть обязанности. Вот и отработаешь некоторые на балу. Неплохо бы поторговать лицом и завести пару нужных знакомств, - он делает большой глоток.

Ответить я не успеваю. В комнату заходят Марта и Виталик.

- Привет, - кивает мне он. В холодных глазах вспыхивают искры, он пристально разглядывает меня, задерживаясь дольше, чем прилично на груди и плотоядно усмехается. Меня передергивает.

- Я, пожалуй, пойду, - встаю с твердым намереньем покинуть семейный очаг.

- Не уходи, дорогая. Побудь еще, - щебечет Марта.

- Погоди, Светик, я подвезу тебя, - Виталя неприятно улыбается, но кроме меня никто как будто и не видит его ухмылок.

- Светочка, еще десерт. Прошу. Я старалась, - Марта продолжает говорить, ее глаза грустнеют. Свекор смотрит на меня неодобрительно поверх пузатого бокала. Виталя складывает руки на груди, как будто вопрошая, что я предприму дальше?

А что я могу? Я соглашаюсь посидеть еще, но обещаю сама себе вызвать такси через полчаса.

- Ну что, поехали? – звонко опуская фарфоровую чашку на блюдце, Виталя поднимается из-за стола.

Я замираю с ложкой в руках. Я не ожидала, что он действительно соберется меня провожать. Растерянно оглядываюсь на Марту, на Игоря Михайловича и снова натыкаюсь на жадный взгляд холодных Виталеных глаз.

- Уже уходите? – Марта  поднимается из-за стола. – Ну, счастливо.

Обуваясь в просторной прихожей, я перебираю в голове всевозможные варианты, чтобы не ехать сейчас, с ним.

Но не нахожу достойной причины. Если я задержусь еще, Виталий будет сидеть у родителей столько, сколько понадобится. Если он что-то решил, то свернуть его не получится. И это меня пугает до чертиков. Он, похоже, решил поиграть со мной. Я уверена, что его игры мне не понравятся.

- Светлана, - окликает меня голос свекра, - губернаторский бал, не забудь. И приведи себя в порядок.

- Все будет в лучшем виде, правда Светик, - под локоть меня подхватывает жесткая мужская рука и выпихивает в подъезд. – Мам, люблю-целую.

За нами захлопывается дверь. Мы остаемся вдвоем. Не обращая внимания на мои попытки вырвать руку, Виталий тащит меня к лифту. И отпускает, только когда двери с тихим шорохом закрываются.

Мужчина замирает напротив. Сейчас он похож на опасного хищника, готового в любой момент броситься на меня и разорвать.

Глава 8

Понедельник встречает меня на работе временным затишьем.

Не хочу никого видеть. Все выходные я просидела, запиревшись в квартире и вздрагивая от каждого шороха. Виталя не явился.

Я несколько раз порывалась поехать в ментовку. Но каждый раз меня останавливал здравый смысл. Хотя, я не уверена, что здравый.

Но что бы я им сказала? Что Виталий Воронцов безбашенно ездит по городу и нарушаете все мыслимые и немыслимые правила? Что он поцеловал меня, пускай и против моего желания? Или что он предлагал мне секс?

Ведь дальше разговоров дело не зашло. Я и не уверена, что Виталя взял бы меня силой, скорее надеялся на свою животную притягательность.

Меня тут же передергивает от воспоминаний.

Вспоминаю бледное изможденное лицо Марты. Нет, я не заставлю ее пройти через все это.

А Игорь Михайлович? Может рассказать ему? Вспоминаю надменное суровое лицо свекра, когда он смотрит на меня. И добродушную улыбку, что касается его губ при взгляде на единственного оставшегося сына. Нет! Он мне не поверит!

Снимаю очки и потираю переносицу.

Ладно, не буду думать об этом сейчас.

Пациентов немного, но они помогают мне отвлечься от тяжелых мыслей. Работа полностью вытесняет страх и тревогу.

А к середине дня я  возвращаюсь в мыслях к своему странному пациенту. Надо бы его проведать.

Замираю у зеркала и смотрю на свое отражение. Может быть, слишком долго. Пробегаюсь по прическе, макияжу и одежде. Вроде, все в норме.

Но почему тогда, я волнуюсь?

Резким движением отбрасываю за спину светлые волосы и выхожу из кабинета.

- Как ушел? – я удивленно смотрю на Веру Юрьевну.

- Написал расписку, подписал все документы, оплатил свое лечение и выписался сегодня утром, - молодая женщина с тщательно скрываемым раздражением повторяет мне одно и то же.

- Вера Юрьевна, как вы могли его отпустить? – от волнения мой голос повышается.

- Светлана Александровна, вы забываетесь!  Я – лечащий врач стационара, - в идеально подведенных глазах вспыхивает раздражение. - Пациент захотел уйти, я его выписала.

- У него двухсторонняя пневмония!

- Мне надо было его привязать к кровати? – тонкая бровь иронично ползет вверх.

- У него был анафилактический шок! – я поражена ее поведением.

- Он взрослый человек, он захотел уйти и ушел! – она говорит это резко. Приторная улыбка сползает с ее алых губ.

 Я резко разворачиваюсь и выхожу из ординаторской. Злость закипает во мне. Как она могла отпустить больного человека?

Пролетаю по коридору.

- Здравствуйте, Светлана Александровна, - несется мне в след.

Резко останавливаюсь. В сознании всплывает смутная догадка.

- Диана, здравствуй, - подхожу к посту и рассматриваю дежурную медсестру.

Молодая девочка, совсем недавно закончила училище.

- Диана, помнишь пациента Назарова?

- Конечно, - испуганно выдыхает она.

- Что ты давала ему в четверг, когда ему стало плохо?

- Все, что было назначено, - она бледнеет.

- Точнее, - требую я.

- Я принесла ему таблетки: витамины и бромгексин.

- Так, что еще?

- Сделала укол, и он сразу начал жаловаться…

- Какой укол? – я впиваюсь руками в столешницу.

- Антибиотики… - уже шепотом говорит девушка.

- Какие? – я замираю, боясь услышать ответ.

- Пенициллин…

Выдыхаю и закрываю глаза. Мне надо успокоиться, срочно.

- Я сделала что-то не так? – все так же шепотом спрашивает она.

- Диана, у пациента Назарова аллергия на пенициллин, откуда ты его взяла? – держать себя в руках у меня не получается.

- В назначениях? – она не утверждает, она спрашивает.

- В каких, блин, назначениях? Дай его историю! – требую я.

- Она у Веры Юрьевны. Я отдала ей все выписные истории еще с утра, - мямлит девушка. – Там, правда, был пенициллин…

- Открывай электронную историю, - требую я. Мне надо быть уверенной, что это не моя ошибка.

Дрожащими руками медсестра тянется к мышке, щелкает клавишами. Медленно, боже, как медленно.

- Живее, - я обхожу стойку и останавливаюсь рядом с девушкой.

Видимо это ей совсем не помогает, потому что она несколько раз промахивается мимо нужного файла.

- Отойди, - я сама открываю его историю.

Резко кручу колесико мышки, я не ошиблась, пенициллин не был назначен. Злость, нет, ярость захлестывает меня. Сейчас я готова разорвать девушку на части. Оборачиваюсь к медсестре, и та что-то такое понимает по моему лицу, потому что отшатывается.

Глава 9 Артем

Утро немилосердно врывается в мое сознание.

Голова гудит, как будто целый оркестр лупил по ней вместо барабана. Открываю глаза и тут же закрываю их обратно со стоном. Кто, мать его, включил свет?

 Стараюсь прислушаться к себе и понять, черт возьми, что происходит?

Сердце стучит где-то на уровне горла, периодически переходя на галоп.

Пытаюсь сглотнуть, но во рту сухо и мерзко. Где этот кот, что насрал туда?

Точно, я же вчера нажрался! Напоролся, как последняя скотина! Да, давно я так не пил. С прошлого года, если быть точным. Каждый год в этот день я не могу пройти мимо спиртного – напиваюсь до бессознательного состояния. Ей бы не понравилось.

«Папа!» - отчетливо слышу ее голосок и вижу протянутые ко мне руки. Бля, стараюсь сдержать эмоции. Закрытые глаза неумолимо жжет от непролитых слез. Варя, Варечка.

Не хочу прогонять ее образ, но второго дня в компании с бутылкой я не вынесу.

Опять пытаюсь сглотнуть и понимаю, что способен выпить целое ведро воды. Вот только бы добраться до кухни.

Осторожно открываю глаза. В комнате не так уж и светло. Сквозь небрежно задернутые шторы пробивается дневной свет. Сколько же времени. Не помню, как вчера уснул.

Помню, как быстро срулил с работы, раздав указания. Меня бил чертов кашель, но болеть некогда.

Так алкомаркет удачно подвернулся на проспекте, я смел все, что попадалось под руку. Так. Дальше пара бутеров и полный бокал для виски в руке. Только в нем плескались попеременно виски, водка, коньяк и еще какая-то дрянь.

Дрянь…

Резко подскакиваю на кровати, отчего в голове взрывается небольшой такой ядерный заряд, а тошнота подкатывает к горлу.

Вчера приходила докторица! Точно! И мы… и я… Вот блин…

Обвожу комнату внимательным взглядом: на полу валяется грязная рубашка, вчера меня ждала бутылка, некогда было убирать вещи. На кресле небрежно висят брюки. На тумбочке валяется мелочевка из карманов. Рядом с кроватью ботинки. Ну, мог бы разуться и в коридоре…

Хмурюсь. Что-то настораживает меня.

Нигде нет ее вещей. Ни платья, ни колгот, ни лифчика. И ее нигде нет.

Откидываю простынь. Странно, я одет.

Но я точно помню… помню ощущение нежной кожи на своем теле, помню страстные поцелуи, помню ее горячую податливую дырку…

Осторожно поднимаюсь с кровати и бесцельно бреду на кухню. Тут тоже все плачевно. Грязно и разбросанно. Пустые бутылки и один недопитый бокал. Следов женщины нет. Странно.

Она же принесла что-то! Что она там лепетала? Срываюсь в коридор. На тумбочке пусто. Я ищу чертов конверт, встаю на карачки, сражаясь с головной болью и накатывающей тошнотой. Его нигде нет.

Ванная! Тоже ничего! Абсолютное сраное ничто! Ни заколки, ни следа помады, ни запаха духов. Перебираю и перенюхиваю все грязные полотенца. Не помню, сколько их должно быть. Но не одно из них не говорит мне ничего.

Неожиданная злость накатывает на меня. Опрокидываю корзину для белья и со всей дури пинаю ее ногой. Пластиковая коробка отлетает в угол, рассыпая по пути грязные шмотки.

Я спятил! Я схожу с ума!

Но она была! Она  плавилась в моих руках и вскрикивала, когда я присовывал ей член поглубже.

Черт, от воспоминаний у меня встает. Только этого не хватало.

Снова бреду на кухню. Наливаю в стакан ледяной воды и запихиваю в рот горсть таблеток. Должно помочь, если не вырвет.

Опускаю голову на руки и залипаю. Медленно боль отступает, а вот тошнота подкатывает к горлу. Боюсь повернуть голову и не успеть добежать до толчка.

Неожиданно меня осеняет.

 Подскакиваю. Нормально тошнота со смной, но ничего не торопиться покидать мои внутренности. Уже хорошо.

Нахожу телефон в комнате, судорожно ищу нужный номер. Ага, вот он. Нажимаю на вызов и прикрываю глаза. Голова прошла, но по-прежнему хреново.

- Алло? Это Назаров из сто пятнадцатой ко мне вчера кто-нибудь приходил? Так спросите у него!!! Мне плевать, что ваш сменщик уже ушел домой! Позвоните ему! И вообще на кой хрен вы там штаны протираете и пялите в журнал, если ни хрена не знаете? – со злости отбрасываю телефон в сторону. Он отлетает на кровать и, отпружинив, с грохотом приземляется на пол. Батарея отлетает в одну сторону, задняя панель в другую, а сам телефон скрывается под кроватью. Отлично.

Весь день я валяюсь на диване, пью минералку и жду этого чертового звонка от охранника.

Наконец, раздается звонок.

- Алло? – резко спрашиваю я.

- Привет, дорогой!

Марина! Бля…

- Чего надо?

- Ты уже протрезвел? Супчику не привезти? Минералки? Белочка не заходила? – щебечет она в трубку, не обращая внимания на мое раздражение.

- Повторяю: чего тебе?

- Хотела предупредить, что я выбила приглашения для нас на губернаторский бал…

Глава 10

Сбрасываю в руки молодого паренька в униформе норковое манто. Ненавижу его. Но сегодня тот самый вечер, когда надо выгулять меха и драгоценности.

Губернаторский бар. Арендовано самое роскошное место в городе. Шикарный отель сегодня предоставлен в полное распоряжение гостей.

Вестибюль торжественно украшен, везде живые цветы. Безупречно вежливые официанты проводят гостей в зал.

На секунду замираю у зеркальной стены. Бросаю на семя мимолетный взгляд. Я не хотела сюда идти и по большому счету мне плевать, кто и что обо мне подумает.

Золотистые волосы собраны в высокую прическу, зябко передергиваю открытыми плечами, тугой корсет выгодно приподнимает грудь, длинное в пол платье эффектно подчеркивает крутые бедра.

- Идем, - Игорь Михайлович подхватывает меня под руку.

Сегодня он мой кавалер. Виталю я не видела с того самого вечера. В клинике он не появлялся, сказавшись больным. Шансы, что он появится здесь, ничтожно малы. Свекра это бесит.

 Плевать! Пусть отстанут уже от меня.

- Спасибо, что не взял ее с собой, - говорю полушепотом. Чувствую, как на моем локте сжимаются его пальцы. Он прекрасно понял, о ком я.

Мы входим в зал, банкетный стол стоит в стороне. Официанты разносят напитки и закуски.

По натертому до блеска паркету прогуливаются гости. Самые влиятельные, богатые и знаменитые люди этого города и страны.

Игорь Михайлович тащит меня через весь зал, попутно здороваясь с важными мужчинами во фраках и ослепительными женщинами в бриллиантах.

- Держи свой острый язычок за зубами, поняла, Света, - шипит он мне. – Сегодня мы здесь ради общего дела. И если я прошу тебя очаровать кого-то, ты спрашиваешь, до какого состояния, поняла?

- Ноги мне тоже раздвигать по твоему щелчку, прикажешь? - вырываю локоть из его руки и замираю.

На другом конце залы, отпив янтарную жидкость из пузатого бокала, прямо на меня смотрит темноглазый знакомец.

Его каштановые волосы зачесаны назад, легкая небритость придает пиратский оттенок мужественному лицу.  Карие глаза сужаются, стоит ему заметить меня.

Сердце останавливается на секунду, а потом начинает медленно и гулко биться в груди. Мне не хватает воздуха, духота наваливается на меня. Перед глазами все плывет.

Я не могла предположить, что могу встретить его здесь.

Даже отсюда я вижу, как в его глазах разгорается пламя. Он помнит, он знает!  Сейчас он подойдет и все раскроется. Он обвинит меня в домогательствах, в нарушении врачебной этики! Что будет со мной? Да, плевать. Другой вопрос более важен для меня: что будет тогда с клиникой?

Игорь Михайлович мне этого не простит.

Пока мысли проносятся в моей голове со скоростью ветра, я перестаю слышать окружающих и замечать что-либо вокруг.

- Света, - вздрагиваю от требовательного голоса свекра.

Перевожу на него рассеянный взгляд и тут же снова ищу в толпе Назарова. Он исчез.

- Что с тобой? – свекор наклоняется и зло шипит мне на ухо. – Приди в себя!

- Прости, Игорь,  мне надо освежиться, - разворачиваюсь и бреду к крытой терассе, по пути подхватив с подноса шампанское. Перед взглядом размытым пятном проносится ошеломленное лицо свекра. Таких больших глаз я у него еще не видела.

Стеклянные двери в спасительную темноту открываются передо мной, я уже ощущаю дуновение холодного осеннего ветра на своем разгоряченном лице.

- Здравствуйте, доктор, -  хриплый голос заставляет меня остановиться и развернуться к его хозяину. Рядом с огромной колонной стоит он, Назаров Артем Юрьевич. Мой ночной кошмар и моя самая страшная тайна.

Сейчас игра света и тени делает его похожим на полубога–полудемона.

- Здравствуйте, Артем Юрьевич, - пытаюсь мило улыбнуться, но выходит плохо.

Сердце сжимается, легкие горят огнем, я, кажется, забыла, как дышать.

- Ищите здесь новых доверчивых больных, которые могут клюнуть на медовые речи? – его слова жалят, а карие глаза цепко следят за мной. Мне кажется, он ждет чего-то.

 - Артем! – нас прерывают.

- Здравствуй, Дима, - не вижу радости на лице Назарова.

Довольно молодой человек выходит на свет и, коротко поздоровавшись с Назаровым, обращает внимание на меня.

- Представишь меня своей спутнице? - ловлю на себе заинтересованный мужской взгляд, получаю игривую улыбку.

- Это Светлана Александровна Воронцова, врач и совладелец клиники «Эскулап». Работе отдается полностью, практикует индивидуальный подход к пациентам.

Его слова бьют словно пощечина. Отшатываюсь, но стараюсь взять себя в руки. Чувствую, как щеки заливает румянец.

- О, неужели? – Дмитрий заинтересовано смотрит на меня. – Вы так молоды, а уже совладелец! Нужен большой опыт…

- Не переживай, Светлана Александровна – опытная женщина… врач, - подчеркнутая пауза придает его словам мерзкую двусмысленность.

Глава 11

Он отпускает меня. Я судорожно вздыхаю и делаю шаг назад.

Миниатюрная брюнетка кладет хрупкую ладошку на крепкое мужское плечо и заинтересованно разглядывает меня. Ее взгляд сканирует, задерживаясь на бриллиантах Марты и на вырезе моего платья.

Сама она выглядит просто великолепно. Тонкая талия, практически девичьи формы, идеальный разрез глаз и форма носа. Губы, на мой взгляд, пухловаты. Но, тем не менее, ее хирургу надо отдать должное. Она красотка. 

Мне кажется, или Назаров недовольно морщится, но быстро берет себя в руки?

- Марина, это Светлана Александровна, совладелец «Эскулапа», Светлана Александровна – это Марина… моя жена.

Последние слова даются ему с трудом, он подхватывает пузатый бокал и делает большой глоток.

А я, я сглатываю ставшую вязкой слюну. В ушах эхом отдается его фраза: жена, жена. Он женат. Хочется стонать, но я могу лишь стараться мило всем улыбаться.

- Ты же не пьешь, дорогой? – удивляется женщина, забавно округлив глаза.

- Это яблочный сок, - парирует он.

- Да? – вскрикиваю я. Слишком искренне, слишком порывисто. – После вашего лечения в нашей клинике, мне почему-то казалось, что вы не против выпить.

Теперь на меня смотрят две пары удивленных и заинтересованных глаз.

- Дорогой, - щебечет брюнетка,  - я чего-то не знаю?

- Простите, - стараюсь выпутаться из неловкой ситуации. – Мне пора.

Не слушая прощаний и всего, что они могут мне сказать, бросаюсь в зал.

Бал в самом разгаре.

Под классическую музыку по паркету кружат пары в ритме вальса.

Проскальзываю между людьми, мне срочно надо побыть одной и успокоится. И желательно подальше отсюда.

 Не успеваю вырваться в холл, как ощущаю стальную хватку на своем запястье. Опять! Черт!

Разворачиваюсь, и слова застревают у меня в глотке.

Прямо на меня,  не мигая, смотрят холодные голубые глаза. От них меня начинает знобить.

Через левую щеку Витали проходит едва заметная белесая отметина – зарубцевавшийся след от моих ключей.

- Далеко собралась, птичка? – его губы расплываются в мерзкой многообещающей улыбке. Его слова совсем не вяжутся с угрожающим тоном голоса.

Сглатываю и быстро осматриваюсь. В холле практически пусто: пара официантов проносится с подносами, лакей сопровождает даму к лифту.

- Виталя, что тебе от меня надо? – пытаюсь вырвать свою руку, но безуспешно.

- Ты, птичка! Надеюсь, что подо мною ты будешь так же стонать, как и под Димой на тех записях, - он наклоняется ниже и его горячее дыхание обдает кожу на виске.

- Каких записях? – я ничего не понимаю.

- На записях вашего домашнего порно, - мерзкая улыбка расползается по его лицу.

- Ты бредишь? Мы никогда…

- Может, ты не знаешь? А вот Дима все записывал…

- Иди к черту! Дима бы никогда не стал такое делать ни с моего согласия, ни тем более без! – практически кричу ему в лицо.

Вместо новой порции злости и дерьма, Виталя наклоняет голову на бок и задумчиво смотрит на меня.

- Ты права, не стал бы и не делал. Но я так надеялся найти что-то подобное, - он облизывает губы, совсем как хищник. - Представь, как бы было здорово трахать тебя под ваше домашнее порево?

- Ты больной…

- Я самец  и охотник, - прерывает он меня. – Мне нравится играть с… добычей, перед тем как насладиться ей. Это разжигает аппетит.

Он наклоняется еще ближе, его губы едва касаются моей кожи. Ощущаю, как его мерзкий влажный язык облизывает мою щеку.

Пытаюсь вырвать руку, но он крепко держит.

- Я продрочил почти всю ночь, когда ты убежала от меня, птичка, - язык забирается мне в ухо. Мое тело передергивает от отвращения.

А Виталю это только заводит. Он практически впечатывает меня в стену, сквозь невесомую ткань платья и его брюки ощущаю весь ужас ситуации. У него стояк.

Мозг судорожно ищет решения и если не придумает, есть вероятность, что меня трахнут прямо здесь.

- Я буду кричать, - выдаю первое, что приходит в голову.

- Я люблю, когда кричат.

Что-то настораживает меня в его тоне и  холодных глазах. Огромный зрачок. Как я не сообразила сразу. Он обдолбался!

Его рука ложится на мою задницу и пытается задрать платье. Бедрами он прижимается ко мне и  покачивается, будто уже трахает.

Поднимаю ногу и со всей дури бью мужчину в пах. В тишине холла раздается сдавленный вой.

Руки Витали соскальзывают с меня и устремляются к самому дорогому для мужчины.

Я бросаюсь бежать. Позади слышу возню и шум. Погоня!

Выбегаю к площадке перед лифтом и заскакиваю в не успевшую закрыться кабинку. Нарядные гости с презрением и удивлением смотрят мне вслед. Плевать.