Дикарка для ректора

Глава 1

Ранним утром, когда мир ещё спал, только я одна, осторожно оглядываясь, прислушивалась к каждому звуку, медленно выползла из-под ветхого одеяла. Тяжёлый храп отца продолжал раздаваться, и это было хорошо, ведь если он проснётся, занятия магией придётся отложить до завтра. Осторожно перешагнув спящих сестричек на полу, я выбралась из душной полутёмной хижины на свежий воздух.

О, как я благодарна всем находящимся на небесах, что на этот раз у меня получилось!

Магия — дар, что не каждому достаётся, особенно беднякам и рабам. Но мне была уготована удача, и в свои неполные восемнадцать лет я обнаружила дар предвидения. Могу ли я применить его, кроме как в качестве гадалки? Но опасаюсь, что проворные южанки на рынке затопчут меня.

Достаточно страха. Пора действовать, пока отец не проснулся.

Наклонившись, я вгляделась в серое предутреннее небо, где розовая полоса медленно нарастала. На что мне загадать? Закрыв глаза, я прислушалась к каждому звуку: дуновение ветра, шорохи… Всё это делало меня ближе к истине.

Остановившись в нескольких шагах от хижины, я вгляделась в серое предрассветное небо, где на горизонте медленно распускалась розовая полоса. Чего бы загадать… какого вопроса задать будущему? Я медленно закрыла глаза, вслушиваясь в каждый звук, связывая себя с окружающим миром крепкими нитями подсознания. Каждое дуновение прохладного осеннего ветра, любой шелест облетевших кустиков, каждый порыв птичьих крыльев – всё это звучало, приближая меня к истине, к самой сути мироздания.

Что произойдёт сегодня? Выздоровеет ли малютка Октавия? Поест ли досыта маленький Фрэнсис? Сумеем ли мы с Кэролайн заработать пару монет? Сердце тревожно забилось от предчувствия, но почему? Неужели я задала вопрос, на который мироздание не может ответить? Во рту пересохло, а перед внутренним взором возникла ужасная картина с черными силуэтами воинственных людей и брызгами алой крови. Я ахнула и резко прервала видение.

- Анна! Где тебя дамоны носят?! – прогремел за спиной грубый голос.

Это был отец. Стало страшно.

- Иду, господин Ноа! – ответила я, как требовалось. И без лишних промедлений вошла в хижину.

Там все уже пробудились. Фрэнсис, стоя на своих ножках, ловко добрался до кувшина с молоком. Ему исполнилось пять, и он больше не ждал, как Октавия, когда появится взрослый, мудрый человек, чтобы накормить его. Вспоминая те ночи, когда я вставала, чтобы утолить голод обоих, помню свои старания успокоить их и предотвратить отцовский гнев, суя в жадно распахнутые ротики бутылочки с молоком.

Сегодня – особенный день, и лишь отец был недоволен, ведь я не накрыла на стол, прежде чем заняться волшебством. Последнюю лепешку мы съели еще вчера.

Я не боялась отца – по характеру пошла в него, могла за себя постоять, но Кэролайн слишком тихая и послушная, чтобы перечить. В юности отец пережил многое: рабство, телесные наказания, даже бегство из-за поджога господского дома. Он чудом избежал казни благодаря заступничеству благородных. Потом он пересек границу и встретил нашу мать, миловидную аранийку, которая недавно умерла, рожая Фрэнсиса. Теперь мне приходилось подчиняться ему ради защиты младшей сестры, потому что сына он не обидит.

Завершив накрытие колченогого стола деревянными тарелками и потрепанными салфетками, я нервно оглянулась на спящих домочадцев.

Застыв рядом со мной, Ноа Силиван хмурил густые брови, мрачно следя за каждым моим движение, неодобрительно качая кудрявой головой. Его каштановая короткая борода с редким налетом седины смешно колыхалась из стороны в сторону, но мне не было до смеха. Я старалась считывать его мысли, но моя хрупкая телепатия не выдержала ярости и гнева, затуманивших его разум.

- Почему на столе до сих пор нет пищи? – грозно спросил отец.

Вздохнув, я с печальным видом развела руками.

- Мы съели всё вчера.

- И ты за ночь не могла ничего заработать?!

Он наступал на меня с самым угрюмым видом, в то время как я крепко ухватилась за край стола, отказываясь проявить слабость, не позволяя ему поверить, что он сильнее меня. Я помнила, как вместе с сестрами нас выставляли за дверь, в ответ на что он закатывал матери громкие скандалы, сетуя на отсутствие наследника. Он сломил ее, но меня не сумеет.

- Вы бы и сами могли заработать, господин Ноа, — произнесла я тихо и спокойно.

Отец дернулся, взглянув на меня с досадой.

- Дура! Ты ведь знаешь, дважды в неделю я не могу появиться в городе, не то что воровать! — проскрежетал он, пытаясь схватить меня за подбородок.

Увернувшись, я щелкнула зубами, но это не остановило отца от того, чтобы толкнуть меня к нашему убогому очагу. Падая на землю, я невольно задела колыбель Фрэнсиса; он жалобно закряхтел, но слезы не выступили у него на глазах – от голода у младенца не было сил. Если так пойдет и дальше, боюсь, до следующей недели братец не доживет. Меня временами начинало мутить от голода, и живот сводило, а Кэри не жаловалась.

- Готовь похлебку! У нас остались черные бобы!

- Нет у нас черных бобов, старый осел! — закричала я, вскочив и одернув лохмотья. — Вы едите и пьете в три горла, а мы, ваши дети, живем впроголодь!

Наши крики разбудили Октавию; она скуксилась и заплакала. Ноа мрачно покосился на нее, затем сверкнул глазами в мою сторону.

- Если нет еды, то идите работать! — закричал он.

К моему удивлению, Кэролайн не вскочила немедленно, а оттолкнула его, не открывая глаз. Потом, как дикая кошка, вскочила на ноги и подбежала ко мне. Мы выдержали суровый взгляд отца, но, к счастью, он не пил крепкое пиво так часто, чтобы совершенно потерять рассудок.

Я оттеснила сестру к двери, пряча ее за собой. На всякий случай. Мы обе выскочили из хижины, и, кажется, он швырнул что-то глиняное нам вслед.

- Пошли обе вон! — его грубый голос догнал нас. — Две здоровые дармоедки! Без денег и еды домой не возвращайтесь!!!

В какой-то мере он был прав: мне исполнилось восемнадцать, а Кэри только что отметила свой семнадцатый день рождения. Многие бедняки вступают в брак в этом возрасте, но на нас никто не обращает внимания. Вероятно, все эти простонародные парни и отпрыски купцов боятся, что нас упрекнут в косвенной принадлежности к рабам в самый неподходящий момент, ведь нашего отца так и не признали свободным человеком. Нам уже сейчас следует задумываться о пропитании и заработке. Фрэнсис и Октавия подрастут, а нужда останется.

Глава 2

Рынок Эртаны – идеальное место для заработка. Никто из жителей трущоб, приходивших сюда с целью наживы, не уходил с пустыми руками. Наперсточники и воры, побирушки и торговцы водой, помощники крикливых купчих, шлюхи, и многие, многие другие. Я помнила, как подвыпивший отец приводил нас сюда, когда я и Кэри были совсем маленькими девочками, показывали и рассказывал обо всем этом. И сейчас нам предстояло здесь заработать, потому что иных возможностей не представится.

Запахи свежей выпечки, тонкий цветочный аромат, громкие голоса, злое возмущение ценами, чей-то громкий, радостный возглас, оглушительные призывы купить еду, ковры, кувшины, золото, целебную воду, бумажные свитки. Вот и вся наша жизнь. Нищета зарабатывала на рынке, остальные пользовались ее услугами. Если мы не станем торговками, то нас очень скоро заприметят местные завсегдатаи дома блудниц, и наша участь будет печальной.

Младшая сестренка об этом не думала – она перебирала ногами, будто молодая лань, грациозно подняв голову. Жалко, если грубые мужские руки сомнут и растерзают ее красоту. О себе я так же не заботилась, теша свою жажду безопасности простой мыслью, что растрепанное, подобно мне, чудище, никого не прельстит.

- В конце концов, - возбужденно говорила Кэролайн, едва поспевая за мной, - мы всегда можем стянуть с прилавков пару пирогов пожирнее.

- Фрэнсису и Тави нужны не пироги и сласти, а теплое молоко… - бормотала я, умудряясь одновременно проскальзывать сквозь плотную толпу людей и присматриваясь к лицам торговцев, а еще старалась не выпускать из своих пальцев горячую ладошку сестры. – И мы их достанем.

- А сами?

- Найдем пару медяков на лепешки.

Лицо Кэролайн изменилось, она испуганно поджала губы, и я поняла: ее волнует только то, что будет есть отец. Если он останется голодным, то побьет нас, а то еще и нанесет вред малышам, если они станут громко плакать. Такое уже происходило, но сейчас я пыталась не думать об этом, все мои мысли крутились только вокруг заработка и денег.

- Ты хотела мне что-то рассказать, - вспомнила я внезапно слова сестры.

- Да, Анна… Кажется, я колдунья… - голос сестры прозвучал совсем запуганно и печально.

В груди возник тяжелый ком, захотелось ее обнять покрепче – я совсем расчувствовалась после того, что случилось в хижине утром. Я бы так и поступила, но люди мимо нас шли слишком быстро, нет, даже не так, нас несла вперед человеческая река. Где она остановится и разойдется в разные стороны улицы, я не знала, и все так же надо было спешить. Слова Кэролайн не удивили и не расстроили меня, напротив, я обрела надежду и поняла, что не одна ведьма в этом жестоком мире. Знаю, что колдуньями рождаются только в богатых домах, но и мой дар – совсем не заслуга нашего грешного отца.

Ответ я дала не сразу. Мы выскользнули из толпы, и неведомым образом очутились рядом с центром Эртаны. Не то, чтобы сюда не пускали бедняков, но те сами не совались, боясь погибнуть под копытами благородных жеребцов. Я огляделась по сторонам, ища прибежище, где мы смогли бы посидеть в тишине и обсудить все происходящее.

- Зачем мы сюда пришли, Анна?

- Поговорить, - я ловко затянула ее за угол очередного дома из белого камня, навострила уши, удовлетворенно вздохнула. – Видишь ли, милая сестра, я тоже ведьма.

- Ты…

- Наша мать рождена с этим даром, но без него, - я наконец-то выпустила дрожащую ладонь Кэролайн, потерла виски, лихорадочно размышляя. На бледный небосвод выкатился золотой диск солнца – скоро он опалит землю раскаленным зноем, и тени будут двигаться, словно передвигаемые чьими-то шаловливыми руками. – Как бы тебе объяснить…

Кэролайн молча хлопала глазами.

Я тоже, при этом чувствовала себя растерянной дурочкой, неспособной объяснить очевидное. Про магию Фиалама, своей родной страны-то неважно знаю, чего уж про аранийские чары мыслить? Может, если бы отец не заставлял мать так часто беременеть, ее дар проявился бы быстрее и раньше? Не знаю, и теперь уже не узнаю никогда.

Мои мысли нарушил хриплый, срывающийся шепот сестры, она смотрела в пустоту и не верила ни себе, ни мне, ни окружающей действительности.

- Ты… Что ты умеешь делать? Как колдовать? – наконец смогла она задать вопрос.

Я ответила не сразу – мимо проезжала роскошная колесница, запряженная белоснежными скакунами. Мой взгляд был поражен неожиданным великолепием, а еще я сумела разглядеть, сощурившись при жарком свете палящего солнца, статного красавца в сверкающем шлеме. Такие великолепные парни недосягаемы для дурнушки из трущоб, вроде меня, но любоваться-то никто не запретит! И только когда Кэролайн, тронув меня за руку, чуть громче напомнила вопрос, я смутилась.

- Могу видеть суть вещей и читать человеческие мысли, - проговорила быстро, невпопад. – Поэтому позволяю себе не бояться отца.

Кэролайн слабо улыбнулась, опустила голову, и густые каштановые волосы прикрыли ее покрасневшие от смущения щеки.

- Не волнуйся, - я смело обняла ее рукой. – У тебя ведь тоже есть дар, верно?

- Да… - проговорила сестра смущенно, и провела языком по пересохшим губам, потом посмотрела на меня умоляюще. – Ты же никому не расскажешь?

- Нет, милая, без твоего согласия ни-ни.

- Я могу делать то же самое, что и ты, но еще… мне кажется, но я не уверена, что могу притягивать к себе предметы.

Глава 3

Кэролайн быстро спряталась за мою спину – она боялась и тяжело дышала, а я, как старшая сестра, должна ее защитить. Хоть красавец пока не нападал на нас и не звал стражу на подмогу, я нутром чувствовала: лучше с ответом не задерживать. Надо помнить, что он благородный человек или маг, а я – урожденная чернь. Моя жизнь ничего не стоит. Но к собственному удивлению я смотрела на мужчину твердо и спокойно, не боясь и не злясь.

На всякий случай задвинула сестру подальше, и выпалила решительно:

- Мы торопимся!

- Это я уже понял, - мужчина хмыкнул, гипнотизируя меня внимательным и добрым синим взглядом, на меня так ласково даже мать не смотрела. – И задерживать вас не стану. Только верните украденное.

- Мы ничего не… - начала, было, я.

Но Кэролайн высунулась и молча протянула незнакомцу крупный кошель из синего бархата, туго набитый монетами. Столько денег я никогда не видела и не держала в руках, и мое бедное сердце снова затрепетало, но уже от сожаления, что вот-вот придется расстаться с таким добром. Бежать больше было некуда: позади нас ищут взбешенные торговцы, здесь стоит этот незнакомец. Кто он вообще? Я не разбираюсь в благородных титулах, знаю только, что есть плебеи и люди еще выше их. Есть маги и люди. Есть фиаламцы и аранийцы.

- Вы из рабского квартала, верно?

- Да, но мы не рабы! – отчеканила я, и снова закрыла собой сестру.

- Красавица, нет нужды прятать эту милую девушку, я же не съем ее, - мужчина покачал головой, а потом убрал кошель за пазуху и задал очередной вопрос: - Как вы украли эти деньги?

- Руками, - буркнула я, прекрасно понимая, что сестра использовала магию притяжения. – Слыхали про карманников?

- Вот-вот! – Кэри внезапно стала бойкой и отчаянной. – Следите лучше за своими цацками, вот и все.

- Мы с вами не встречались на рынке, по которому вы ходили, - мужчина криво усмехнулся. – Очевидно, что вы применили магию.

- А вы преследуете магов? – в лоб спросила я.

- Нет, не совсем.

Он хотел что-то сказать еще, приоткрыв тонкие губы, но я уже приняла решение и схватила сестру за дрожащую руку. Огромные темные глаза Кэри были наполнены ужасом и отчаянием, и я поняла, что надо убираться прочь. Неважно, чего хочет этот господин, его прихоти обязательно выйдут нам боком. Не говоря ни слова, я потащила Кэролайн за собой, а потом, когда мы оказались на безопасном от богатого незнакомца расстоянии, она рванула вперед, увлекая меня вперед. Резь в горле меня больше не останавливала, несмотря на удушье, я мчалась вперед, словно убегая от смерти.

То, что оборванцам нельзя общаться с богатеями, мы впитали с молоком матери. Это не обсуждалось и не оспаривалось, было почти негласным законом, и мы не осмелились его нарушить. Самое главное, что неизвестный мужчина не погнался за нами, нет, он провожал нас пристальным, почти хищным, и отчего-то довольным взглядом. Оглянувшись на миг, я уловила это, но страшно вовсе не стало. Скорее как-то…

Странное все-таки ощущение. Нотка надежды на свободу, прежде чем тебя загоняют в капкан.

Ехидная улыбка судьбы, которая протягивает тебе бокал с вином, потом отдергивает дарящую длань и протягивает длань карающую – с отравленной розовой водой.

Потому что стоило нам вернуться в ближайший проулок, нашим взглядам предстали все те же перекошенные лица людей, которые недавно гнали нас, размахивая палками и дубинами, иные – кинжалами. И снова мы оказались в западне, из которой уже не могло быть выхода. Я только смогла тихо шепнуть сестре, взглянув на нее с отчаянием:

- Кэри, пожалуйста…

Она поняла без слов. Подняла руку и резко опустила, одновременно щелкнув пальцами, тогда двое мужчин из числа наших преследователей столкнулись лбами и полетели назад, разрывая всю сеть толпы. Раздались гневные крики, болезненные стоны, глухие ругательства, и прочие звуки, которым лучше не будем предавать значения. За нашими спинами раздался глухой, хриплый смешок, и прежде, чем я успела подскочить на месте, дернуть в сторону Кэролайн, сделать еще какой-нибудь отчаянный шаг, меня крепко взяли за шиворот. Сестру – тоже, она охнула, вздрогнула, и разрушительная магия утихла.

- А теперь вы пойдете со мной, - довольным голосом сообщил молодой господин.

Дамоны побери! Я прошипела себе под нос что-то яростное и очень злое, но результата не дождалась, меня не отпустили. Более того – незнакомец потащил нас за собой, не слушая наших тихих протестов. Особо громко спорить невозможно – все-таки мы – воровки, как ни крути, и насколько бы нищими мы ни были.

- Господин хороший, а может вы нас отпустите? – ворковала я самым ласковым голосом – обычно я так пела колыбельные Фрэнсису. – Господин хороший, а если я вам погадаю?

- Только позолотите ей ручку, - вторила мне неожиданно развеселившаяся Кэролайн, - а то мы так хотим пить и проголодались, что ночевать негде…

- Можете не беспокоиться, - мило сообщил мужчина. – У вас все это будет.

Ага, а еще крыша над головой и ожерелье из пеньки…

Прозвучали все эти посулы зловеще.

Стало совсем грустно и тошно. Я переглянулась с донельзя опечаленной сестрой, и до боли, до горечи, до закипающих внутри слез стало понятно, насколько мне не хочется быть наказанной городскими властями и казненной, в то время, как мой отец творил и вытворял куда более серьезные и ужасные преступления, и ему ничего за это не было.

Глава 4

- Как давно вы стали ведьмами? – повторил Велиус Винсенте свой каверзный вопрос.

Мы с сестрой быстро переглянулись и, не сговариваясь, резко вскочили из-за стола, чуть не перевернув стол со всеми лакомствами, о которых раньше и помыслить не могли. Еда едой, а жить хочется больше. Магия строго контролируется всеми благородными, и магов, и людей, заподозренных в поклонении неправильным богам, могли и в тюрьму бросить, и в рудники отправить. А разрешенных богов всего четверо, и все зовутся Миритами. Религия миританство дозволяет магию, но только если ее используют благородные богачи. Остальные как бы вне закона, а как бы и нет.

А у нас с Кэри жизнь только началась, мы не хотели разрушать ее из-за желания вкусно поесть. И потом, мы не видели, как готовили эту пищу, может, в нее что-нибудь подмешали! Меньше всего стоит доверять благородным господам, когда они доброжелательно относятся к беднякам, обычно ими движет все, что угодно, кроме искреннего желания вершить добро.

- Сядьте, - негромко попросил Велиус.

Быстро схватив нас за плечи, силой заставил вернуться на стулья.

- Пустите! – зло ощерилась я.

- Ни в коем случае.

- Я не ведьма! – крикнула Кэри озлобленно и яростно.

В доказательство своих слов она зыркнула на Велиуса, и он отлетел в сторону, свалившись со стула. Глухой удар об пол, лязг ножей, звон разбитой посуды – все это привлекло внимание завсегдатаев таверны, которые оглянулись на него с недоумением и раздражением, и, пожав плечами, вернулись к своим еде и питью. Мы снова быстро переглянулись, и, не сговариваясь, собрались вскочить и умчаться восвояси, но увы – ничего не вышло!

Велиус молниеносно вскочил на ноги, потом повел рукой. Всего один легкий взмах, и мы оказались крепко прижатыми к стульям. Ягодицы словно приклеились к сидениям, спины – к высоким деревянным спинкам, ноги – к ножкам! Замерев на месте от ужаса, мы сначала боялись пошевелиться, потом кое-как осмелились, и я осторожно покосилась на младшую сестру.

Рванулась.

Бесполезно.

Попались!

Не получалось даже зачаровать Велиуса, хоть я и попыталась проскользнуть магией телепата в его мысли, увидеть его суть. Его сознание оказалось для меня недоступным, я словно оказалась в черной дыре. Страшно, неприятно, даже гадко в какой-то степени. Не знаю, почувствовал ли он мои попытки, но даже бровью не повел. Ни один мускул не дрогнул в его лице, взгляд юноши задумчиво и сосредоточенно скользил по нашим фигурам. Он оценивает нас? Как лошадей…

А с другой стороны, разве я, дочка бывшего раба и нынешнего разбойника, заслуживаю другого отношения? Да, заслуживаю! Я человек, в конце концов, а не…

Довести мысли до конца помешала Кэролайн.

- Что вы хотите с нами сделать? – требовательно спросила она.

- А вас ничего не смущает, красавицы?

- Пожалуй… - протянула я, искренне сетуя на неловкую ситуацию, - эти стулья держат меня слишком крепко.

- Еще бы! – он явно обрадовался ретивой догадливости. – Я сам зачаровал их.

- Вы – маг? – недоверчиво спросила Кэролайн, недоуменно захлопав глазами.

Честно признаться, я и сама была в сильнейшем недоумении. Хотя, похоже на правду. Если мага никто не преследует и не гонит, вряд ли он будет лгать о своем даре, а то еще и хвастаться начнет.

У благородных так и происходит. Помню, как отец рассказывал про божественных Миритов и их наместников в подлунном мире. Всего их четверо, и у каждого свои ритуалы, обычаи, традиции для поддержания древней магии. Северный наместник живет в царстве льдов и умеет убивать без оружия. Южный – отличный некромант, способен поднимать людей из мертвых. Восточный – целитель и к тому же дракон, по слухам. А западный – правитель земель, где мы живем, он охоч до власти, золота, богатств, и очень тщеславен, его способность – видеть в недрах земли золотые жилы. Магия правит всеми нами, но многие церковники не в силах справляться с чародеями из богатых семей, поэтому отыгрываются на бедняках.

- Я – маг, - подтвердил парень.

- И чем докажете? – недоверчиво проговорила я.

- Разве я уже не доказал, милые красавицы?

- Так дело не пойдет, господин хороший! Какой у тебя дар?

- Божественный, - сообщил Винсенте, вполголоса и очень уклончиво. – Но это разговор не для посторонних ушей.

- Правда? – я ухмыльнулась, вызывающе глядя ему в глаза. – Серьезно? Твои фокусы видела половина таверны, и ты же хочешь сказать, что скрываешь от них свой дар?

- Да, скрываю, - спокойно и твердо ответил наш собеседник. – Если вам угодно, я могу показать и рассказать больше. Но не здесь.

- Ну уж нет! – я ответила язвительной усмешкой и посмотрела на него с вызовом. – Знаем мы вас, господ! Мало ли другие господа увели хороших девушек и детей с наших улиц? Поманите пряником мятным, и поминай как звали!

- Замечательные выводы, - он сощурил опасно синие глаза, и они на миг вспыхнули неестественно-голубым, почти как магическое пламя. Я видела одного мага в детстве, его вели на тайную казнь церковники, но тогда он сумел сжечь путы и напасть на них с таким огнем. Долго я еще гадала и волновалась, откуда он родом. Точно не фиаламец, возможно засланец из далекой Арании, родины моей матери. – И чем же я собираюсь сманить вас?

Глава 5

Хижина догорала.

Мы с сестрой подбежали к ней, тяжело дыша и крепко держась за руки, и тут настало время сильно пожалеть, что ни она, ни я не владеем стихийной магией. Неважно какой. Обидно, что такая чара свойственна аранийцам и наша мама могла бы ею обладать, но нет. Обреченность встала перед нами высокой стеной из серого пепла и красных искр, затерявшихся в покрытой росой траве и на обломках камней под ногами. Бам-бам-бам – колотилось мое сердце.

Но пожар, уничтоживший наше жилище, худшее из зол.

Полная тревожного предчувствия, я подбежала совсем близко, и от шока выпустила вялую, озябшую ладонь Кэролайн. За пеплом и гарью пряталось тело отца – избитое, изломанное, мертвое, жалкое. Я никогда не видела его таким, даже когда он напивался в стельку и засыпал на улице, выглядел могучим и опасным. А сейчас осталась только оболочка.

- Нет! – прохрипела я, не веря собственным глазам. – Нет… - прошептала чуть тише. – Кэри, не смотри!

И поспешила закрыть сестре глаза, но она отмахнулась, вывернулась, случайно задела локтем мою щеку и едва не попала в глаз. Ахнув от шока, я сдержала ругательства и попыталась обнять ее, но негодница снова ускользнула. Куда она? Какое-то время мы хаотично метались между пеплом и трупом, пока до меня не дошло: моя храбрая, добрая сестра пытается найти детей! И тогда я присоединилась к ней, ведь слышала же их плач еще за половину тальмы отсюда…

Фрэнсис и Октавия сидели на траве и горько плакали. Вряд ли они что-то осознавали в четыре и в два года, но просто были напуганы и голодны. На маленьких бледных личиках осталась копоть, на ручках остались ссадины. Кто вытащил их отсюда? Я огляделась по сторонам, но немногочисленные сердобольные женщины уже убежали, и поблагодарить-то некого. Но чего они испугались? В наших краях злодеяния, вроде убийств, ограблений, массовых арестов происходят слишком часто, чтобы впадать в такую сильную панику.

Медленно подойдя к хныкающему брату, я наклонилась и взяла его на руки, Фр­­энсис доверчиво прижался к моей груди, но кукситься не перестал. Наверное, его пугал острый запах гари, но с малышкой Тави все оказалось гораздо хуже. Она не плакала, лишь молча смотрела в одну точку, не реагируя ни на ласковые прикосновения, ни на добрый, но полный отчаяния голос сестры.

Мы переглянулись, обеим стало не по себе. Я чувствовала, считывала каждое чувство сестры, и пока они меня не радовали. В эмоциях малышей и вовсе царила настоящая путаница.

- Что они сделали?

- Кто – они?

- Те, кто приходил сюда…

Под звездным и лунным светом я заметила, как дрожат длинные ресницы сестры. Вздохнула. Отчаяние заполнило грудную клетку, безысходность стала частью меня. Прийти сюда могли либо стражники, либо те, кому отец задолжал, либо те, у кого он украл что-то. Но даже ума не приложу, при всей своей зародившейся магии, что такого требовалось унести у богатых и важных людей, чтобы те решили без суда и следствия убить вора…

Хотя да, чего это я? У нас могут утащить и казнить любого бродягу, от ребенка до старика. Жизни нищих равносильны сухим веткам под ногами богачей; их легко можно отбросить в сторону ударом ноги или сломать сильным нажатием. Но чтобы вот так… Я с горьким отчаянием смотрела на вспоротый живот Ноа Силивана, на кровоподтеки на его лице, на вырванные волосы, и старалась не думать, что могло бы ждать нас, останься мы под родной крышей. Одной бы мученической смертью не отделались – забрали бы нас в бордель, чтобы отрабатывать долги отца. Малыши бесполезны для любого рабского труда, их надо кормить и одевать еще пару лет, а вот мы вполне бы сгодились…

Брр! Даже думать об этом страшно!

Вторая мысль, навестившая меня, оказалась не лучше первой.

- Кэри, - собственный голос показался мне тяжелым и страшным, - надо уходить.

Сестра посмотрела на меня растерянно.

- С детьми?

- Да.

- Но…

- В таверну, где живет господин Винсенте, - моя решительность работала быстрее рассудка. – Он обещал нам помочь. Мы ему нужны!

- А если его там не будет?

- Будет! – откуда такая незыблемая уверенность?

- И потом, он же предлагал только нам двоим. Зачем ему дети? Что, если у них нет никакой магии?

- Поставим ему условие! – выпалила я. – А если откажется, пусть убирается к дамонам! В любом случае, разве мы что-нибудь теряем?

Кэролайн в смятении закрыла лицо руками. Смотреть на нее было больно и тревожно, я боязливо оглядывалась по сторонам, ожидая в любой момент услышать стук копыт вражеских солдат. Неважно, чьи это будут солдаты, императорские ли, аранийские ли, а может вообще чьи-то наемники, но они могли вернуться и схватить нас. И я прекрасно понимала, что мои худшие опасения не беспочвенны.

- Кэри, молю тебя! Забирай Тави, я возьму Фрэнсиса. Пошли отсюда…

И в самом деле, ждать и искать здесь нечего. К моим ногам подползла струя темной крови, я взвизгнула и отскочила в сторону, едва не запачкав сандалии. Брат посмотрел на меня и решил, что наступило самое время заплакать во весь детский ротик, заголосить на всю округу. С трудом я подняла его с земли, а он махал ручками и усердно пытался пинать меня ножками. Прав был отец – наследник весь в него! Такой же норовистый и дурной!

Глава 6

В глубине души я боялась, что нас не примут и прогонят. Или, что еще хуже, наоборот заинтересуются нашими персонами и захотят оставить, чтобы потом передать в руки властей или церковников. А если обвинят в гибели отца? Я поежилась от одной этой мысли, но с сестрой делиться не стала. Она и так напугана, пусть думает, что все хорошо и спокойно… пока нам не будет угрожать обратное. Может это и неверно с моей стороны? На всякий случай я воспользовалась своей магией, видимо ментальной, и заглянула в ее мысли. Все было в порядке.

Тем временем нам открыли дверь слуги – заспанные и недовольные. Первый слуга, который недавно подавал нам еду, сухо спросил, скрывая злость за безразличием:

- Чего надо?

- Здравствуйте, - чинно представилась я, - нам нужен господин Виленте.

- Винсенте, - угрюмо поправил долговязый паренек, очевидно его подмастерье или поваренок.

Откуда ему-то знать? Разве слуги так хорошо запоминают фамилии господ? Отец много раз с презрением говорил, что достаточно слова «господин» для обращения к «этим снобам и ослам». Но он был рабом, а не слугой, поэтому все не настолько очевидно.

- Да-да, Винсенте! – протараторила я, стараясь скрыть смущение. – Мы готовы согласиться на его предложение, он говорил, что можем возвращаться к нему в любое время.

- Ждите! – недружелюбно буркнул слуга, и ушел в дом.

Его подручный остался – небрежно коситься на меня и с интересом поглядывать на Кэролайн, но нам не было никакого дела до его внимания. Мы просто надеялись на чудо и мечтали выжить. К счастью дети на наших руках успели заснуть и уже сладко посапывали, а не захлебывались рыданием и детскими криками. Потом мальчишка ушел к нашему облегчению, появилась возможность поговорить.

После недолгого молчания тишину первой нарушила Кэролайн:

- Напомни пожалуйста, что он нам предложил?

- Посмотреть на его магию.

- Уверена, что именно на нее?

- Ни дамона!

- Тогда какого Падшего мы тут ждем?

- Нам некуда идти, - терпеливо объяснила я, - особенно с детьми. Нас заберут в рабы и продадут в Аранию. А там подземная мерзлота и зима длиной в восемь лун.

- Правда? – ахнула она.

- Мама тебе не рассказывала?

- Нет, она…

Скрипнула дверь – разговор резко оборвался. Мы обе быстро подняли головы, а потом преклонили их перед вышедшим нас встречать Велиусом Винсенте, стоявшем на пороге в одной нижней рубахе. Он был заспанным и растрепанным, смотрел, прищурившись, но очень скоро широко улыбнулся и сделал приглашающий жест:

- Заходите, девы.

Не дожидаясь второго приглашения, мы взлетели по деревянным ступеням, крепко прижимая к себе детей. Две полудикие нищенки из трущоб чем-то заинтересовали богатого господина, и я отчаянно хотела верить, что вся череда нелепых и неприятных событий – просто совпадение, а не тщательно спланированная кем-то жестоким охота на ведьм. За нашими спинами захлопнулась с тяжелым грохотом дверь, лязгнул железный засов – назад дороги уже не будет. С усилием подняв взгляд на Велиуса, недоуменно взирающего на Фрэнсиса и Октавию, я постаралась улыбнуться как можно искреннее.

- Простите нас. Не то, чтобы мы хотели перенести к вам все наше семейство…

- Но нашего отца жестоко убили, - ввернула Кэролайн.

- И мы хотим…

- …Верим в вашу милость…

Велиус Винсенте не изменился больше в лице, только быстро кивнул и коротко сказал нам:

- За мной.

Не оглядываясь, он стал подниматься по темной лестнице, а мы пошли следом за ним, тяжело дыша и пытаясь не оступиться. Под ногами громко скрипели деревянные ступени, каждый следующий шаг казался смертельно опасным, но я старательно гнала страх от себя подальше. Нам нельзя бояться, если хотим спасти детей. Я не знаю, унаследовали они какой-нибудь дар от матери, да и выяснится это в лучшем случае лет через десять-пятнадцать. А пока надо идти в темноту, переводя дыхание время от времени, и надеяться, что наверху нас не ждет засада.

Вместо засады ждали яркие факелы и мерцающие плавающие фонарики в металлических плошках. Восточные… Винсенте не гнушается культуры Донгмина, значит, по-доброму относится ко всем народам Фиалама. Это порадовало, ведь многие богатые западники свысока смотрят на южан, северян и восточников, и на всех по разным причинам. Но даже такое отношение не мешает нашему повелителю Эртону и его прихвостням торговать с другими частями страны.

Винсенте приоткрыл перед нами дверь – мы остановились поначалу, опасаясь ненароком получить деревянной тяжестью по наивным лбам. Проснувшись, Октавия захныкала, но была тут же поцелована в макушку и обласкана со всей сестринской нежностью. С подозрением вглядываясь в окружающее пространство, которое мы смогли выхватить взглядами из холодного мрака, не обнаружили ничего опасного. Только старый деревянный стол и две лавки по бокам от него.

Я осторожно опустилась на сидение, с легким наслаждением вытянула ноги. Блаженство…

Кэролайн села рядом, но ее спина была прямой, напряженной, а с лица не исчезла угрюмая подозрительность, словно сестра собралась в любой момент вскочить и кинуться в бой. Мое сердце грохотало, даже когда я думала, что успокоилась, но вот Винсенте сел напротив и мне удалось сделать несколько глубоких, расслабляющих вдохов.

Глава 7

Магическая закрытая академия под названием «Волчье логово» была создана давным-давно Миритами и предназначена изначально для бытовиков, целителей и травников. Но их наместники и их приближенные все исказили, извратили, и для родовитых магов построили академию «Обитель дракона», находящуюся под началом Хранителей Востока. А «Волчье логово» было отдано под обучение плебсов и даже рабов, в которых проснулась магия и которые не имеют денег на оплату. Взамен они какое-то время должны поработать на благо академии, в зависимости от их баллов.

Все это мы с сестрой узнали от Велиуса Винсенте, и я в очередной раз поразилась, как же мало нам, детям трущоб, известно об окружающем нас мире. А ведь он такой огромный и прекрасный, наполненный яркими красками и впечатляющими событиями… Жаль, что для таких как мы закрыты почти все дороги, и только чудо способно помочь выбраться. Велиуса в чудеса я записывать не спешила, он не так прост, каким хочет казаться, ну или я просто не рискую доверять добреньким богатеям.

И сестре не позволю доверять.

Вон, как на него поглядывает, глазами стреляет из-под низко опущенных ресниц. Думает, я не вижу? Придется немного разбавить эту радость и задать необходимые вопросы…

- Господин Винсенте, а кто главный в этой академии?

- Главный… - недоуменно повторил юноша. – Вы имеете в виду – ректор?

- Да, вроде бы…

- Ректор – я.

Тут мы с Кэролайн озадаченно переглянулись. Вроде бы и хочется верить своим ушам, и все такое, но в нашем сознании все ректоры, преподаватели и прочие ученые мужи из недоступных нам раньше академий и университетов были только зрелыми или даже старыми. Да! Величавые старцы, убеленные сединами, и никак иначе. Другого я даже представить себе не могла, поэтому сейчас потеряла дар речи на несколько минут. Сестра тоже подавленно молчала, переваривая новое знание, и только позже я сумела спросить озадаченно:

- Но ведь вы молоды?

- Да, - с достоинством подтвердил Велиус. – Мой отец Валентин являлся ректором, пока не одряхлел и не передал академию моему старшему брату. Но тому не повезло пасть в неравном бою… с обезумевшей супругой. Академию передали мне месяц назад, а ведь я всего год как ее закончил.

- Тяжелая судьба, - выдохнула я с сочувствием.

- Такова незадачливая участь всех Винсенте, - горько ответил Велиус. – Впрочем, вам необязательно об этом знать. Поговорим об обучении?

Да, тоже важная тема.

Велиус зажег новые свечи, взамен погасших, и начал свой суховатый, незатейливый рассказ обо всем, что касалось магии в закрытой академии, с каждым его словом она нравилась мне все меньше, но вот Кэролайн, похоже, в восторге. А я глупая, диковатая и не понимаю своего счастья.

В академии «Волчье логово» есть те же самые факультеты, что и в академии «Драконья обитель», за исключением тех, на которых в первой учатся благородные листарские дети. То есть: травнический, боевой, бытовой, ментальный и факультет магического животноводства. По давним традициям ректором первой академии становится кто-нибудь из дома Найто, повелевающего восточной частью страны, а ректоры второй академии – члены семьи Винсенте. Причем, как я поняла по невеселому рассказу Велиуса, они от этого совсем не в восторге.

- ­Это наше проклятие, - пояснил он в конце. – Падший и Творец пристально следят за нашей семьей, чтобы мы не посеяли смуту в подлунном мире, Мертвых Землях, и… в других частях посмертия.

- Вы можете пробираться в посмертие? – я одновременно удивилась и озадачилась.

На этот вопрос Велиус не стал отвечать. Встал из-за стола и негромко произнес:

- Уже поздно, всем нам пора спать. Если вы согласны, то об остальном поговорим завтра утром. В соседних комнатах вы можете уложить детей и лечь спать сами.

Можем-то можем, но…

Я вспомнила отца.

Он был пьяницей, жестоким мерзавцем, мошенником и возможно даже убийцей. Но он никогда бы не выдал нас ни страже, ни самому императору, что-что, а свою семью он старался беречь, как умел. И сейчас мне было невыносимо больно от того мрачного осознания, что мы потеряли его навсегда. Что стали сиротами. Что обречены поступить в академию для плебсов, и то благодаря внезапно открывшимся магическим дарам. А дары это или проклятия, мы скоро узнаем.

- Спасибо, господин Велиус… господин ректор, - я постаралась вложить в свой голос как можно больше благодарности и тепла.

- Не стоит благодарности, - но он был доволен моей признательностью.

Тихим шагом мы ушли в соседние комнаты с одинаковой обстановкой – напоследок заглянув в комнату к сестре, я пожелала ей спокойной ночи и убедилась, что помещения схожи. Две кровати вдоль стены, один сундук и стол со стулом, только еще у меня на полу лежал яркий ковер. Но ни удивляться, ни теряться, ни долго думать у меня уже не оставалось сил. Кое-как дождавшись служанку, принесшую свечи, я уложила Фрэнсиса на соседнюю кровать, закутала в теплое одеяло и поцеловала в лоб. Лучше бы, конечно, в колыбель, но здесь ее не было, а наглеть уже не хотелось. Да и ректор Велиус, наверное, уже заснул, мы и так его разбудили.

Служанка ушла, я скинула плащ – он с шуршанием сполз к моим ногам, и прямо в тунике улеглась в постель. Она была непривычно мягкой и теплой; живя в хижине, я не привыкла к уюту и роскоши. Придется привыкать. Одно время спала вообще на голой земле, так что одеяло, подушку и перину как-нибудь освою.

Глава 8

Так быстро я еще не бегала даже, когда за мной гнались по трущобным узким улицам работорговцы и похотливо свистели вслед местные пьяницы. Кэролайн чуть отставала, но обе мы вылетели в небольшой коридор, разделяющий наши комнаты и покои Винсенте, с вытаращенными глазами и отчаянно колотящимися сердцами. Пока мчались, сестра успела рассказать, едва дыша, что Октавия тоже куда-то делась, а она, как назло, так крепко спала, что не услышала ни чужих шагов, ни детского крика. Внутри меня крепли острая досада и леденящий душу ужас за то, что с ними могло случиться.

- Одно радует – работорговцам младенцы ни к чему! – пропыхтела я на бегу.

- Кому они тогда понадобились?!

Вдвоем мы влетели в уютную комнату, где вчера говорили с молодым ректором Волчьего Логова, и замерли на месте, переводя дух. Хватая ртом воздух, я вытерла пот со лба, огляделась по сторонам, увидела лежавшего на диванчике вдоль стены Велиуса Винсенте – он крепко спал, лежа на спине и откинув в сторону правую руку. Так трогательно… Я не смогла сдержать умиленную улыбку, но быстро помрачнела, вспомнив про детей.

Неужели этот доброхот причастен к их исчезновению?!

Первый мой порыв – вспыхнуть гневом, яростью, подскочить к дивану со сжатыми кулаками. Второй мотив – шагнуть вперед, оттеснить не менее разъяренную сестру, сосредоточиться и заполнить голову холодом разума, а потом напрячься и воплотить магию в реальность. Словно воочию я увидела, как из разгоряченного сознания появились тонкие невидимые ростки магии, как стремительно и радостно потянулись они к голове спящего, и какими отчетливыми были призывы немедленно проснуться, от которых он немедленно открыл глаза.

Я не перестаралась?

Надеюсь, что нет.

- Господин ректор Винсенте, - залебезила Кэролайн, - доброго вам утра! Вы не знаете, куда могли унести наших младших брата и сестру?

Ну и голос… Подобострастный, высокий, угодливый. Кажется, еще немного и она упадет перед ним на колени. Хотела, было, одернуть ее, только Велиус быстро сбросил с себя остатки дремоты, потер глаза и окинул нас осмысленным взглядом. Стиснув зубы, я с трудом заставила себя не отвернуться, смотреть в ответ, как на равного. Сейчас это оправданно, потому что дети важнее всего… Разговор должен состояться – честный, открытый, спокойный, чтобы никто не пострадал. А судя по пылающему праведной яростью янтарному взгляду Кэролайн, пострадать тут может любой.

Ректор закрытой академии встал и пригладил растрепанные волосы. Если бы не пропавшие дети, он показался бы мне милым и трогательным, но сейчас в самой основе моей усталой, дикой души клокотало варево из ненависти, ярости, недоверия к людям и магам.

- Вы украли их! – выкрикнула я, стараясь не разрывать зрительного контакта с хищно сощуренным синим взглядом Винсенте. – Похитили наших малышей! Зачем они вам?! Вы ведь даже не знаете их имен…

И тут же осеклась. Последние слова вышли хриплыми, нерешительными, надрывными, словно я на миг преобразилась в низкопробную актрису. Велиус смотрел на меня несколько долгих секунд, потом обронил вполголоса:

- Дети живы и в безопасности. Они рано проснулись, и я пригласил сюда кормилиц…

- Где они?! – первые слова я успешно пропустила мимо ушей.

- В отдельных покоях, с кормилицей и няней, - ответил он почти строго, одарив меня тяжелым, красноречивым взглядом, тем самым молчаливо повелевающим немедленно успокоиться. – Они были голодными и грязными, к счастью не больными.

- Мы их накормили! – возмутилась я.

- Хлебом и сыром? Младенца?

- Нет, но…

- У нас и воды-то не было, не то что молока, - быстро оборвала меня Кэролайн, видимо, ей удавалось сглаживать свой гнев из последних сил. – Наша мать умерла полгода назад, отец… - голос сестры задрожал, губы тоже, и она поспешно закрыла лицо руками, сдерживая глухие рыдания. – Простите…

Я застыла, в смятении опустив голову и сплетя пальцы. В случившемся была доля моей вины – следовало отправить вчера Кэролайн с детьми спать, а самой договориться о дальнейшей участи наших малышей. Ведь я самая старшая и на мне вся ответственность. Сейчас уже поздно думать об этом, надо учесть на будущее. Но и кланяться Винсенте тоже не хотелось, я благодарна ему за прямое участие в нашей судьбе, но дети не настолько голодные и грязные, как он описывает. Будь они такими, вообще бы не уснули, а я сама видела, как они сладко сопели маленькими носиками вчера ночью, когда мы их уложили спать.

Но я говорить об этом Винсенте не собиралась. Я же не дурочка какая-нибудь скандальная, способная испортить все хорошее парой громких фраз.

Наверное.

Говорят, я сильно похожа на отца. Те, кто знал его озорным юнцом, вообще утверждали, что я – Ноа Силиван в юбке. А он был горазд обдумать хорошенькое дельце на пару сотен звонких золотых, а потом выдать себя случайным некстати сказанным словом или слишком недовольным вздохом. Надеюсь, хоть этой черты у меня нет, и я трезво мыслю…

- Ладно, - Винсенте встал и мягко улыбнулся, демонстрируя свое снисхождение. – Я видел, что вы прекрасно заботились о детях. В меру сил и возможностей.

Ну, не то, чтобы мы. Я заботилась. И о них, и о веселой, озорной, смешливой болтушке Кэри.

- Вам привезут новую одежду и форму академии, - продолжал юный ректор, пристально нас разглядывая, словно сомневался в правдивости наших слов. – Потом мы поедем туда, и вы пройдете посвящение в адепты, произнесете клятву. Но это формальности… В первую очередь вам следует знать основное…

Глава 9

Нам не дали отдохнуть как следует, и прийти в себя после сильных потрясений. Да я и не ждала такой милости, все-таки господину Винсенте пришло время уезжать из столицы в академию, а мы отправимся с ним. Но на душе у меня скребли кошки. Тяжело было уехать, не попрощавшись с отцом, не похоронив его, хотя я смутно догадывалась, что обезображенное мертвое тело погорельца Ноа успели зарыть в общей могиле. И мне было очень грустно от этого домысла, имеющего под собой веские основания. Его не любили ни другие бродяги и пьяницы за чрезмерную, как они считали, удачливость, ни служители закона за нарушение этих самых законов.

Впрочем, вместо того, чтобы думать, я решила пойти к Велиусу и произнести свою скромную просьбу вслух.

Проскользнула к нему ясным летним утром, когда уже все позавтракали и он сидел в своем кабинете, строя дальнейшие планы на академию или на что-то еще, выцарапывая что-то клинышком на смазанной воском дощечке. Я робко постучалась в приоткрытую дверь, и услышала в ответ тихое и обреченное:

- Войдите.

Поборов тревогу, толкнула дверь и решительно шагнула вперед.

Велиус Винсенте вертел в пальцах свой клинышек, кусая губы и с тоской глядя на ворох книг и свитков, неаккуратно сложенный в углу стола. Я почувствовала себя не в своей тарелке, только и смогла тихонько проблеять:

- Господин Винсенте, позвольте мне попрощаться с отцом…

- Позволяю, - ответил он, ни на секунду не задумавшись.

Я приложила обе ладони к груди и быстро поклонилась.

- Благодарю вас! Вы так щедры!

- Не стоит, Анна. Это простая человеческая добродетель.

Наверное, он кого-то потерял… ах, да, старшего брата…

Лучше не буду думать об этом слишком долго и слишком тщательно, иначе мне станет больно. Ноа Силиван не смог стать хорошим отцом, но мы все равно его любили. И должны проводить в последний путь, даже если он уже похоронен.

Молчание нарушил спокойный голос Велиуса:

- Я распоряжусь о повозке и охране.

- Но…

- Вы не отправитесь в город самостоятельно, - обронил он, и впервые поднял на меня удивительно синий взгляд. – Имеете что-то против?

Незримая угроза. Он недвусмысленно давал понять, что мне лучше играть по его правилам, потому что я отвечаю за младших и хочу им счастья. Это справедливо, хоть мне и не очень-то нравилось. Придется потерпеть. Я привыкла жить по законам улицы, но это время прошло, скоро на меня будут распространяться законы академии. Придется их соблюдать, хотя чувствую, такой воришке и беспризорнице, как я, будет непросто.

Но сначала прощание с отцом.

- Нет, я и не думала вам перечить, - вынырнув из своих мыслей, я снова поклонилась Винсенте. – Благодарю вас за согласие. Мы с сестрой будем ждать.

И тут же покинула благодушного хозяина покоев, пока он не передумал. Да и я боялась его в глубине души, что уж тут скрывать, ведь его силы во много раз превосходили мои. Я совсем не знала его характера и его особенностей, скрывающихся под спокойной маской на лице. Вдруг он способен убить одним движением руки, почти, как Повелитель Севера? Или отправить в Мертвую Пустыню живого человека, на растерзание своему предку – Падшему? Я была дерзкой уличной бродяжкой, способной посмеиваться над стражниками и солдатами, но от опасных колдунов предпочитала держаться подальше.

Во всяком случае, пока не стану сильнее и злее.

Медленно шагая по высоким, крутым ступеням, я поднялась к сестре и осторожно постучалась в дверь.

- Энни, проходи…

- Я хочу сказать, что мы едем на похороны отца. Я договорилась.

- Хорошо… - голос Кэролайн прозвучал тихо и безразлично, а когда она мгновение спустя вышла из комнаты, ее глаза были тусклыми, уголки губ опущены, а плечи ссутулены. – Это даже хорошо. Мы не должны забывать, что он…

- Подарил нам жизнь, - я судорожно сглотнула, прогоняя подступающие к горлу рыдания. – Пойдем скорее.

В новых одеждах, в белых красивых туниках, мы, должно быть, смотрелись нелепо, забираясь в повозку. Траур в Фиаламе всегда считался фиолетовым, но у Винсенте не было времени ждать, пока нам привезут одежду нужных цветов. Его ждала академия, ждали заботы и решение разного рода проблем, но он милостиво согласился поддержать нас в нашей скорби, и за это мы обе выразили ему благодарность по пути сюда.

Велиус стоял на соседней колеснице, которую несла белоснежная лошадь с развевающейся золотой гривой, и напоминал статью и силой молодого Мирита, а внешностью – самого Падшего, которым пугали непослушных детей. Но он не угрожал равновесию этого мира, был всего лишь полукровкой, именно поэтому его оставили в живых. Про условия он ничего не говорил, да нам с Кэролайн, наверное, и не следовало этого знать. Я смотрела на черноволосого красавца, и сердце трепетало от непонятного чувства, сладкого и одновременно тревожного, которое раньше и близко не испытывала ни к кому.

Влюбленность?

Упасите Мириты!

Любовь?

А вот тут Падший и Творец пусть упасут…

Им же не нужно, чтобы Велиус связался с обычной нищенкой, сколь бы она талантлива ни была?

Глава 10

- Энни, смотри, какие леса!

- А холм какой великолепный!

- Просто глазам своим не верю!

С самого первого дня отправки в академию мы не могли успокоиться и даже по ночам с восторгом разглядывали красоты, мимо которых проезжали. Зеленые поля и цветущие луга, усыпанные мелкими розовыми и фиолетовыми цветочками, редкие ряды деревенских домов вдалеке, золотое солнце на синем небосводе… Никогда прежде для нас не существовало ничего, важнее родного города в целом и родной хижины в частности, но за последние дни все так резко поменялось, что я не переставала восхищаться и удивляться.

Но все эти возгласы резко обрывались, когда Велиус подгонял своего зловещего черного жеребца с недовольной мордой и подъезжал к нашей медленной повозке. Мы все еще его опасались, не знали, в каком расположении духа он пребывает, но вежливо улыбались ему, при этом я видела и слышала незримый испуг сестры. Если сначала она симпатизировала нашему будущему ректору, то сейчас отодвигалась в глубь повозки и смотрела на него огромными растерянными глазами. А Винсенте вроде бы не замечал реакции на свою персону, только задавал короткие вопросы, сосредоточенно кивал и отходил.

Так продолжалось седмицу.

Чтобы добраться от Эртаны до академии требовалось дней десять, не меньше, но по каким-то причинам мы должны были не сворачивать в лесную местность и объезжать приграничные города. Это объяснялось просто.

- Идет война, - сказал Велиус, задумчиво глядя в синий горизонт, однажды теплым летним утром. – Под это дело разбойники решили, что можно поживиться ценностями, обнаглели от безнаказанности. Многие солдаты ушли воевать с аранийцами, никто не сможет их остановить.

Переглянувшись, мы промолчали.

Ведь наш отец тоже был разбойником, только не лесным, а городским. Таких называют бандитами, но он никогда никого не убивал и не избивал. Ноа Силиван был просто вором и мошенником, перешедшим дорогу кому-то важному, жаль, что всей правды нам никто не расскажет. А нам лучше думать о том, как жить дальше и как учиться, ведь впереди четыре курса магической академии.

Или нет, три. Четвертый только для богатых или для тех, кто сумеют научиться зарабатывать деньги за эти три года. Если у нас получится, если мы окажемся достаточно хитрыми… Нет, это не слишком далекие планы, думать надо уже сейчас, ведь без покровительства Винсенте и его денег мы – никто. Будь мы бытовыми ведьмами, или лекарями, все оказалось бы гораздо проще, но важно помнить: любой магический навык пригодится.

Например, мой дар годен для манипуляций и вымогательства знаний, зелий или денег. А магия Кэролайн подсобит, если мои чары не помогут.

Ухмыльнувшись от этой мысли, я хитро посмотрела на сестру.

Она не замечала. Красоты окружающего мира казались Кэри важнее моих лихорадочных мыслей, но в этом ничего страшного нет. Она моложе, я – умнее. И я сделаю все, зависящее от себя, чтобы мы ни в чем не нуждались.

Но сперва надо обойти Велиуса Винсенте.

Не сразу. Может, даже не на первом курсе.

А может… В моей голове появилась слабая, но успокаивающая мысль. Возможно, все будет идти настолько хорошо, что нам не придется нарушать закон?

***

Академия «Волчье логово» представляла собой огромный замок с башнями и колоннами. Если в пути я не сомневалась, что нас ждет ряд скучных и серых построек, обнесенных высокой оградой, то теперь понимала, что жестоко ошиблась. Кэролайн мыслила похожим образом. Приехали мы ночью, впереди на черном скакуне проехал Велиус, затем усталые кони провезли по подвесному мосту нашу повозку. Я уныло глянула на стоячую зеленоватую воду во рве и почувствовала легкую грусть.

Обернулась.

Только что за нашими спинами захлопнулись тяжелые ворота с оглушительным грохотом.

- Кэролайн… - тихо произнесла я, проклиная собственную нелепую боязнь, - мы закрыты здесь навсегда.

- Нет, Эннис, - несмотря на свою недавнюю веселость, Кэролайн сейчас смотрела прямо, серьезно и говорила уверенно, четко. – Мы обязательно покинем это место.

- Когда закончим академию?

- Раньше! Не забывай, Фрэнк и Тави остались там…

Это точно. Ректор собирался приготовить все для проживания в академии двух маленьких детей. Хоть случаи деторождения и случались у адепток, но давно, еще во времена управления его отца, поэтому важно найти служанок, подготовить комнаты, организовать частые поставки молока… Не знаю, как скоро он это сделает, а может и вообще засыплет нас отговорками, в то время, как малышей отдадут куда-нибудь на воспитание. Например, в приют или к зажиточным горожанам. Но это нехорошо, ведь у них тоже может проявиться магия…

Я коснулась груди кончиками пальцев и потрясенно охнула, вспомнив кое-что. Велиус обещал нам инициацию. Ритуал. Обряд. Что угодно, в чем мы не разбирались, способное ввести нас в Волчье Логово, а пока мы будем жить вне стен общежития. Иначе риск нашим жизням обеспечен.

Тем временем мы подъехали совсем близко к замку, на вымощенный белыми плитами двор, где несколько десятков собравшихся слуг и студентов встречали своего господина и благодетеля. Первые были старше и одеты в серое, вторые – совсем юные, от двенадцати на вид лет до двадцати, одеты в синие штаны, рубашки и платья. Я сглотнула, со стыдом оглядела свое ветхое рубище. Ехать в академической форме нам не позволили, до инициации ее запрещено надевать. И выдумано это не Велиусом – это древние правила, созданные еще основателями академии, о которых я ничего не знала.

Глава 11

Время разделилось на «до» и «после».

И без того истерзанное страданиями сознание обжигали болезненные мысли, к горлу подкатился горький ком, я буквально чувствовала, как время остановилось. Это чудовищно, мучительно, невыносимо! «Ты – никто, Анна Силиван, - напомнил мне зловещий голос из глубины души, - постарайся не остаться никем».

Крепко сжав кулаки, я приложила все усилия, чтобы не зарыдать и не завыть в голос, от ужасных воспоминаний, рвавших изнутри мою душу на части. И кинулась вперед, чтобы сбить с ног Велиуса Винсенте. Зашлепала рваными сандалиями по холодным камням, по дороге потеряла один из нилчх, поранила ногу, но сейчас это неважно. Цель всего одна… догнать Велиуса, врезаться в стремительно удаляющуюся спину с разбега, сбить его с ног… Но он очень сильный и крепкий с виду, а я маленькая, худая, и слабая.

Тем не менее столкновение произошло стремительно.

Я легко влетела в широкую спину, заверещала, чтобы напугать его, надавила на плечи, заставив пригнуться, и в следующий момент стрела пролетела над нашими головами. Тогда я замерла, не в силах от него оторваться, а когда получилось опомниться, обнаружила себя сидевшей на его спине и цепляющейся за шею, как будто он вызвался пронести меня через глубокую лужу с мутной, грязной водой. О Мириты, какой позор!!! Но хуже всего, что мне нравился приятный запах, исходящий от его волос. Это розовое масло?

Голова пошла кругом.

Вокруг нас сгустилось чудовищное молчание – стихли птицы, замолкли люди, даже ветер перестал тревожить зеленые листья на молодых деревцах. Меня охватило странное оцепенение, но заставить себя расцепить пальцы и слезть на камни я все-таки смогла.

- Господин Винсенте, я прошу прощения… - пробормотала, не рискнув поднять на юношу глаза.

Он не гневался и не злился, потому что был растерян еще сильнее, чем я.

- Тебе не за что извиняться, Анна, - по его холодному и отстраненному тону я сначала подумала, что извиняться как раз есть, за что, но потом нерешительно взглянула на встревоженное лицо Велиуса Винсенте, и усомнилась в собственной уверенности. – Ты спасла мне жизнь.

Злой, напряженный, цепкий взгляд был накрепко прикован к студентам. Я тоже повернулась к ним, но не уловила ни единой крамольной мысли, ни одного оттенка досады или отчаяния. Ректору академии никто не желал смерти, или… никого из желающих ему смерти здесь не оказалось. Он успел улизнуть. Или она? Может статься такое, что у Велиуса была женщина, и осталась зла на него?

Нет, ответила я сама себе, он слишком юн.

На плечи Велиуса свалилось непомерно тяжелое бремя, поэтому ему едва ли есть дело до женщин. А мне лучше не обдумывать подобное, иначе он разозлится. Все мужчины злятся, когда их спрашивают о личном – в этом меня сумел убедить отец, когда я осмеливалась дерзко спрашивать, не желает ли он найти себе подружку и привести в дом мачеху, чтобы готовила и стирала она, а не мы с Кэри. Поэтому и сейчас я промолчу, вспомнив, что с мужчинами лучше держать язык за зубами, но читать их мысли ментальной магией.

Вот только читать мысли Винсенте мне по-прежнему не удавалось. Наверное, он окружил себя незримой броней из защитных заклинаний, но пока мне эти знания недоступны. Я утешила себя мрачной и капризной мыслью, что не очень-то и хочется пробираться в его голову, но понимала, что лгу сама себе.

- Я рада служить академии, - искренние слова сами сорвались с моих уст.

Лицо юноши просветлело.

Он ничего не сказал, но одобрительно коснулся моего плеча.

- А где стрела, господин Винсенте?

- В траве, - отрывисто промолвил он.

Пока мы оба медленно оборачивались, больше всего я боялась увидеть мертвое тело человека или мага, которому вместо Велиуса досталась несправедливая и жестокая смерть. После гибели отца это было бы слишком страшно. Но ни залитой кровью яркой травы, ни трупа я не увидела. А тут еще и Кэролайн подошла, взяла меня за руку, взволнованно заглянула в глаза.

- С тобой все хорошо, Эннис?

- Да… - выдохнула я еле слышно.

Сестра улыбнулась, крепче сжала мои озябшие пальцы. Она хотела сказать что-то ободряющее, а я хотела поддержать ее, ведь Кэролайн тоже напугалась, но в наше милое сестринское общение бесцеремонно вмешался ректор Велиус.

- Девушки, вы можете идти в женское крыло, - сказал он хрипло. – Простите, мужчинам туда вход закрыт.

- Даже вам? – удивилась Кэри, картинно приложив ладонь к груди и приоткрыв рот от деланного изумления.

Вот лицедейка! Я же знаю, что она далеко не в шоке! Просто обладает большим обаянием, чем я, и это позволяет сестрице узнавать чужие секреты, несмотря на отсутствие ментального дара. Вот и сейчас – Велиус хотел отвернуться, словно не слыша вопроса, а эта поганка зацепила его умоляющим, невинным взглядом широко распахнутых карих глаз. И ладони сложила на груди, изображая молитвенный жест.

- Всем ректорам, Кэролайн, - сказал он устало, твердо и без сожаления. – Служанки Дея и Нита вас проводят. Я распоряжусь.

Служанками оказались восточные сестры-близнецы из семьи оборотней-змей; их кожа была синей, глаза сверкали ярким золотом, а на шеях красовались одинаковые метки клейма, а одеты они были в длинные и серые мешковатые платья. Я напрасно думала, что жизни западных рабов и нищих ужасны и лишены всякого смысла – восточникам этого статуса приходилось хуже. Не всем, только частым оборотням, редчайшим вампирам и рождающимся от силы четыре раза в кватрион Двойникам. Кто эти создания, я не знала, но даже наш бесстрашный отец упоминал о них с ужасом.

Глава 12

Академия «Волчье логово» оказалась гораздо больше, чем мне сначала представлялось. Вечером, когда мы с сестрой, уставшие и растерянные, очутились в своей комнате, нас никто и ничто не могло бы заставить оттуда выйти, Кэролайн даже смущенно предложила мне отказаться от ужина, если нам будет сказано отправляться в общую столовую. Это же надо будет знакомиться с другими адептами, как встревоженно объяснила она. Но меня подобная необходимость не пугала. Ведь с самого начала было понятно, что общаться мы здесь будем не только с ректором.

Полная задумчивости я долго смотрела в окно, на стремительно темнеющий участок двора, где ничего не происходило. Уже все разошлись, а я не знала, схватили ли незадачливого убийцу. Не знала, кто желал смерти Велиусу, и что самое обидное, понимала: никто мне об этом не расскажет. Не потому, что Винсенте вреден или скрытен, но ведь не все зависит от него. Если он полукровка, происходящий от сильных мира сего, кто управляет тьмой и светом в Фиаламе, то его могущественные прадеды способны надавить, чтобы он замолчал.

Но не убить. Ведь он последний из Винсенте, не считая отца.

Интересно, почему отец Велиуса не остался здесь ректором? На него тоже надавили?

- Кэролайн… - обронила я задумчиво.

Обернулась, не услышав ответа.

Моя сестра успела лечь на мягкую кровать и крепко уснуть, отвернувшись к стене. Я накрыла ее мягким одеялом – все-таки в комнате было прохладно, и сделала несколько медленных шагов, пытаясь то ли размять ноги, то ли убить время. А потом кто-то постучал в дверь.

Кого я ожидала увидеть, когда у меня дрожали руки? Уж не Велиуса ли?

Безумно хотелось забыть о нем, чем раньше, тем лучше. Не могу же я постоянно размышлять о его мотивах и помыслах, если не удается проскользнуть в его сознание, это не значит, что я должна впадать в губительную зависимость. Надо взять себя в руки и постараться не доверять ни магам, ни людям, ни тем более ректору, каким бы милым и добрым он не казался на первый взгляд. Ведь он все равно потомок Падшего и Творца, это означает, что в нем в любой момент может проснуться губительная и страшная сила, опасная для всего живого.

Поделиться этим знанием мне было не с кем, поэтому я попыталась поскорее выбросить злые мысли из головы, успокоиться и прислушаться к сути всего: камней, дерева, цветов в кадках, спокойного дыхания сестры. Меня окружали безмятежность, нега, полное отсутствие суеты и легкая прохлада, только неясное, смутное чувство гнетущей тревоги не позволило расслабиться и мне. Сев на краешек своей кровати, я закрыла глаза, попыталась прислушаться к самой себе.

К тому, что творится внутри меня на самом деле.

Что скрывается за чистым, ясным сознанием?

Тьма.

Если ударить по сознанию резким воспоминанием, ледяной мрак хлынет наружу, переполняя все мое существо, лишая рассудка!

- Ах! – с моих уст сорвался болезненный стон.

Во рту пересохло.

Оно опять начиналось. Нечеткие, смутные образы встали передо мной. Люди злобно ворчали, маги исступленно повторяли заклинания.

- Где твоя мать?

- Я не знаю…

- Где твоя мать, девчонка?!

- Грязная шлюха! Спуталась с фиаламцем, и вас породила!

- Мы убьем всех вас, слышишь ты, глупая девка? Чего глазами хлопаешь?! Убьем каждого и скормим собакам, а ее, эту грязную мерзавку, заберем с собой в Аранию…

- Ха! Она будет рожать нам детей!

- Где она?!

- Мама!!!

- Нет у тебя больше матери, девка неумытая!

Последний крик сорвался с уст чисто, ясно, звонко.

Распахнув глаза, я обнаружила себя лежавшей на постели, охваченной мелкой дрожью. Руки были ледяными, зубы выбивали дробь, хотя в комнате было не так уж и холодно. Кажется, я перестаралась с магией, занимаясь самокопанием и самобичеванием, да еще и после долгого пути. Дея сказала, что ближайшие пару дней мы не будем учиться, просто узнаем побольше об академии и познакомимся с другими адептами. Надо отдохнуть… хотя, как это сделать, если постоянно думать о волнующих меня вещах?

Мысли снова вернулись к матери.

Мама…

У нее были светлые шелковистые волосы, которые унаследовала Октавия. У нее были добрые голубые глаза, которые унаследовал Фрэнсис. У нее был весь свет, на котором держался наш дом. И через две луны после рождения брата она исчезла.

Отец ходил мрачнее тучи и твердил, что ее убили.

Но я-то помнила истину. Только не рассказывала, пытаясь не навлечь на себя и Кэри его гнев, потому что он и так нас колотил ежедневно, пока мать не видела, да еще и старался не оставлять следов. Кто-то считал Ноа обезумевшим пьяницей, но нет, он всегда оставался очень расчетливым и хитрым подлецом.

Далию Силиван уволокли в Аранию, и никто не смог, не посмел, не успел за нее заступиться.

Содрогаясь от этих мыслей, я легла на кровать, перевернулась на бок, чтобы смотреть в стену, и обняла худые колени руками. Хотелось кричать и плакать, подвывать и горестно всхлипывать, но слезы будто перегорели в моей обессиленной душе, и уже ничего, кроме оболочки, не осталось. Мир жесток, и я должна это помнить всегда, какую бы доброту не проявлял ректор.

Глава 13

От услышанного я не испугалась и не удивилась. Сестра, кажется, тоже, но ее глаза стали больше, а дыхание участилось, это нормально, она младше и немного слабее. И потом, как я понимаю, большая часть ответственности лежала именно на мне, из-за ментального дара. Сомневаюсь, что смогу познать мысли Падшего и Творца, раз в голову к их правнуку не могу залезть, но сейчас это последнее, что меня беспокоило.

Пока я наблюдала за бесстрастным выражением лица молодого ректора. Ворвавшийся в окна ветер нещадно трепал плотные занавеси, раздвигая их в стороны, а в образовавшиеся щели немедленно проскальзывали озорные лучи солнца. Оно ярко светило, но не ослепляло, а скорее создавало странный золотой полукруг вокруг головы Велиуса. Это был нимб.

Я так увлеклась его разглядыванием, что не заметила, как сестра решила дать согласие вместо меня.

- Господин ректор, мы согласны.

Тут уже обомлела я. Хорошенькое дело! А меня спросить?!

Но не успела я тихо возмутиться или хотя бы толкнуть болтушку, как мои ближние планы прервал тихий голос ректора:

- К сожалению, адептка Кэролайн, вам придется быть только на вторых ролях.

- Да? – она словно расстроилась. – Но почему?

- Жаль вас огорчать, но вы не владеете умением читать чужие мысли и перенаправлять их в другое русло, - Велиус вздохнул и покачал головой. – Кроме того, вы будете учиться на разных факультетах, это значит, не сможете часто проводить друг с другом время и обсуждать все детали…

- Подождите-ка! – Кэролайн покраснела от гнева и быстро вскочила на ноги, яростно сверкая глазами. – Вы не можете нас разлучить! Я… Мы…

- Кэри! – возмущенно охнула я, и даже привстала, торопясь осадить скандалистку, но преспокойный Велиус слегка улыбнулся и остановил меня легким движением руки, дав понять, что разберется со всем один.

- Адептка Кэролайн Силиван, я все понимаю, но таковы правила, - произнес он мягким, успокаивающим, завораживающим голосом. – Не думайте, будто я ограничиваю вас, я вижу ваш потенциал, но к сожалению, на факультете боевых магов в этом году нет свободных мест. Все стремятся туда, на войну… - голос стал чуть тише и печальнее. – А вас я нашел за несколько дней до начала обучения, поэтому так сложились обстоятельства.

Сестра все поняла и не стала ни злиться, не ворчать, ни шипеть. Обреченно вздохнув, она слегка надула пухлые губы, но послушно села обратно на стул, хотя ей никто не приказывал. Это произвело на меня большое впечатление: получается, Велиус прекрасно умеет убеждать благодаря врожденной харизме. Интересно, а что бы он сделал, если бы сестренка серьезно взбунтовалась и начала тут все громить? Этим она в отца пошла, к счастью, на пиво и вино смотрит с недоверием, иначе бы мы имели Ноа в юбке, и это не то чтобы очень забавно.

- Хорошо, господин ректор, - ответила она очень тихим и дрожащим голосом. – Я все поняла.

Она же не собирается плакать?

Я внимательно посмотрела на сестру, но та успела опустить голову так, чтобы пряди густых волос рассыпались по плечам и закрыли лицо. Ладно, поговорим позже. Теперь надо запомнить все, что касается меня.

- Адептка Анна Силиван, если вы понимаете, что не сможете справиться, вам лучше всего отказаться.

Он не стал уточнять, что отказаться придется и от обучения, я поняла это без единого слова, по одному только тону. Так устроен мир – за услугу надо платить ответной услугой, соразмерной по весу. Никогда и никто нам с Кэри ничего не давали просто так, поэтому и сейчас мы не будем умолять, валяться в ногах, уговаривать оставить нас в академии без всякой платы…

Брр! Меня чуть не передернуло от мысли, что это вообще возможно. Расправив плечи и подняв подбородок, гордо глядя в синие глаза красавца-ректора, я отчеканила, возможно слишком решительно, чем следовало:

- Я согласна приносить вам любые сведения, господин ректор!

Он улыбнулся – тепло, понимающе, почти ласково. И погладил мою руку, лежавшую на столе. Нежные, бережные прикосновения пальцев помогли моей мятежной душе расслабиться, успокоиться, прийти в порядок.

- Хорошо, Анна. Но до этого еще рано, вам предстоит проучиться не меньше года, прежде чем это станет возможным.

И вот тут я испытала двойственное чувство.

С одной стороны – сладостное облегчение.

С другой же стороны – легкую, едва уловимую тревогу.

Я буду учиться и помнить, что в качестве платы за это обучение придется совершить преступление против создателей нашего мира. И что этот час становится все ближе и ближе. Уже следующим летом я навлеку на себя гнев могущественных божеств, остается только надеяться, что отточу свои навыки больше, чем до совершенства.

- Я поняла вас, господин ректор.

- Прекрасно, - он задержал пытливый взгляд на моем лице, словно хотел уточнить что-то еще, но не решился. – Тогда предлагаю пройти инициацию.

Тут пришло время нам с сестрой испуганно переглянуться. Но обе довольно быстро приняли необходимую истину и покорно склонили головы.

- Как ваш ректор, я возьму с вас клятвы.

- Разные? – брякнула я бездумно.

Глава 14

Через несколько часов после своей клятвы ректору я узнала, что Кэролайн от меня отселяют. Теперь мне придется жить одной в пустой комнате, потому что адепты каждого факультета должны жить вместе. Не знаю, придумал ли это Винсенте ради неизвестной мне пока уловки, или придумали основатели академии, о которых я почти ничего не знала, но как только услышала эту горькую весть, в груди поселилась холодная и гнетущая пустота. Проглотив скользкий ком в горле, я натянула на побледневшее лицо неискреннюю улыбку и постаралась сделать вид, что все хорошо.

- До свидания, Кэри, - я крепко обняла сестру на прощание. – Я буду по тебе скучать.

- Я тоже, милая Эннис! – воскликнула она порывисто, и поспешила меня обнять.

Чтобы не разреветься и не испортить ей и без того вялое настроение, я не стала крепко обнимать сестру и долго прощаться. Вместо этого вручила ей вышитый платок – единственная вещь, которая осталась от матери. Она подарила мне его на десятый день рождения, как старшей дочери, потому что ничего ценнее, кроме любви и платка подарить не смогла. Ноа Силиван сулил ей золотые горы, когда в юности сманивал из Арании, а вместо этого поселил в хижине и продолжал кормить пустыми обещаниями.

Напоследок мы скупо улыбнулись друг другу, и разошлись.

Сестра тоже не стала слишком долго прощаться, думаю, это правильно. Теперь ей придется делить другую комнату с незнакомыми девушками, а мне… видимо, с одной соседкой. Но пока служанки-близняшки заправили постель Кэролайн и вынесли ее вещи, пообещав никого не подселять в течении года.

У меня есть год…

А потом я буду обречена.

Сначала был Творец, он и создал все наши земли. Потом его детищем стал Падший.

Или они пришли вместе и поэтому равны?

Мириты – четыре слуги Падшего – точно появились позже. Сначала Лжец справлялся один.

И через год мне придется постараться втереться к ним в доверие, прикинуться неведомо кем, обмануть и все выведать, да еще и не зная, для чего это нужно моему беспокойному ректору. От неизвестности, простиравшейся передо мной невидимой, убеленной густыми туманами дорогой, кружилась голова и подкашивались ноги. Но я больше не могу, не смею быть слабой и уязвимой! Жизни Кэролайн, Фрэнсиса и Октавии зависят от моих решимости и храбрости, нужно только чаще это себе повторять.

Я провела в раздумьях остаток этого дня и половину ночи. Потом не выдержала и растянулась на смятых простынях, прямо в одежде и сандалиях, чуть поболтала ногами, сбрасывая обувь. Босым ступням сразу стало легко и приятно, я потянулась до хруста в суставах. Как же хорошо… И еще лучше, когда наваливается тяжелый, успокаивающий, целительный сон, обещая принести отдохновение и новые силы… И все-таки моя последняя мысль была о Кэролайн. Что с ней сейчас? Так ли хорошо она спит? Не задевают ли ее чужие злые слова?

Готовая надеяться на хорошее и верить в чудо, я понимала, что чудеса не всегда случаются. Даже в магической академии.

***

Четыре отведенных мне дня пролетели, как один час.

Но я просто не могла не найти на свою макушку неприятностей, это совсем не про меня. Не про вздорную, резкую дикарку Анну.

Пока не началось обучение, все адепты бродили по коридорам академии, посещали зимний сад, любуясь южными пальмами в кадках и восточными красными цветами, гуляли по парковым аллеям и между оранжереями, в которых бытовики, зельевары и маги земли будут потом выращивать целебные растения, редкие фрукты и овощи, будущие ингредиенты для создания зелий. Я любовалась голубым небом и ярким солнцем, растерянно думая, что совсем скоро эта красота сменится низкими серыми тучами, ледяным дождем, пронизывающим ветром. А потом и вовсе выпадет снег.

Одновременно с этим я пыталась высмотреть где-нибудь впереди или по сторонам Кэролайн.

Ее пока нигде не было. Хотелось верить, что она нашла друзей и осматривает с ними новую пальму в зимнем саду, но я не люблю обманывать себя. В лучшем случае, сестра окончательно закрылась от мира и не хочет ни с кем общаться, тоскуя обо мне. Увы, меня не пустят в ее общежитие!

Внезапно в меня кто-то врезался.

Я охнула, но не стала заваливаться набок и не упала, ушибив плечо.

Вместо этих глупостей со всей силы ударила в ответ.

Там, где я жила, было принято, что толчок равносилен нападению, если только ты не пробираешься через толпу.

В квартале бедноты, из которого я выбралась, умение драться было едва ли не основным условием выживаемости. Слишком много желающих посягнуть на честь, имущество, жизнь обычной девушки, особенно, если та ни за кого не просватана. Драться учили Ноа, когда был в добром расположении духа, и уличные мальчишки. Все они потом исчезли из моей жизни. Одни погибли, других бросили в тюрьму, третьи ушли в поисках лучшей доли.

Вот и я ушла примерно туда же. Но драться не разучилась. Руки-то помнят…

- Дикая! – услышала я возмущенный крик. – Бешеная!

- Замолчи! – воскликнула яростно.

- Звереныш!

- Успокойся!

На меня смотрела, сверкая злыми глазами, смуглая раскосая девчонка, взъерошенная и готовая к бою. Не то, чтобы в Донгмине учат драться с пеленок, но единоборства никто не отменял. Ей на вид лет шестнадцать, как и Кэролайн, а тонкие руки налиты незримой силой. Ее-то я незримо ощущала, поэтому поняла, что неверно выбрала противника.

Глава 15

Если в прошлый мой визит в ректорский кабинет это помещение казалось уютным и милым, то сейчас каждый угол, каждый стул, каждый факел здесь внушал угрозу. Умом я понимала, что Винсенте не откажется от меня и не исключит за одну единственную драку, но все равно поджилки тряслись. Не то, чтобы мне надо молиться на него за его милости, но хотя бы проявлять уважение, а я ввязалась в драку, еще не приступив к учебе. Теперь надо перестать уверять всех и в первую очередь себя, что я совершенно не похожа на Ноа Силивана.

Не похожа.

Просто копия.

Ноа в юбке, разве что от пьянства и пьяных воротит.

Насмотрелась в детстве на папочку.

А сейчас я задумчиво наблюдала за опечаленным Велиусом и не знала, чем поддержать его. Кажется, он расстроился сильнее меня, интересно, он разочаровался в своем выборе или сожалел, что лучше меня для исполнения своих целей никого не найти? Особенно сейчас, после произнесения клятвы.

Юный ректор, словно вспомнив о моем существовании, бросил на меня быстрый взгляд и указал прямым жестом ладони на стул напротив себя.

- Присаживайся.

Заняв место, я почувствовала, как сильно дрожат мои колени. Это ведь не от страха, да? Может, здесь холодно, а я так разогрелась в драке, что не чувствую этого. Но пока оставалось только молчать и ждать, пока он начнет говорить первым, чтобы не навлечь на себя еще больше гнева Винсенте. Он же в свою очередь не торопился начинать меня отчитывать, видимо, глубоко задумавшись над будущей речью. Надеюсь, не очень пафосной, а то я девушка простая, не понимаю многих слов и выражений, которыми любят щеголять благородные.

Подперев ладонью щеку, я посмотрела на ректора внимательно, почти умильно. Как голодный, но проказливый котенок.

- Я могу часами говорить о том, как мне не нравится твое поведение, - начал он мягко, но смотрел строго, почти хищно. – Но вряд ли это подействует.

- Что верно, то верно, - согласилась, не задумываясь.

- Поэтому я задам тебе один вопрос. Чего ты ждешь от обучения?

Интересный вопрос.

Довольно сложный.

Потому что прежде я о смысле обучения в целом не задумывалась, только тревожилась за родственников и в целом старалась все делать ради общего блага. А собственная выгода подождет… Так я думала последние месяцы, пока тащила пьяного отца обратно в дом, надрываясь из последних сил, пока вставала незадолго до рассвета и спешила в город, чтобы обворовать парочку пьяных гуляк, развалившихся посреди дороги. Обычно они не могли уехать домой после очередного веселья, а мне ничего не оставалось, кроме как обчистить их карманы, купить дешевый черствый хлеб и дрянное молоко, и накормить семью.

До исчезновения матери этим занимался отец, потом стал больше напиваться и валяться в канавах, как эти несчастные. Я его не жалела. Он прожил свою жизнь, а наши только начинаются…

- Анна? – ректор напомнил о своем существовании.

Вздохнув, я попыталась снова проникнуть магией в его сознание. Не получилось.

- Я хочу помочь сестрам и брату.

- А для себя?

- Господин ректор, я слишком долго лгала и воровала, чтобы их прокормить, - сообщила, нагло глядя ему в глаза, и даже опустила руки на стол, чтобы чувствовать себя увереннее. – Я не могу ничего желать для себя.

- А счастья?

- Где-то есть мое счастье, - я выпрямилась и посмотрела в окно, за его спину, подавила горький вздох. – Но точно не здесь.

- Не в этой академии?

- Не в этой жизни.

По резко изменившемуся лицу юноши поняла: ответ ему не понравился. Тонкие губы сжались в узкую нитку, синий ясный взгляд стал темнее и злее. Но он промолчал, хотя я заметила, как напряглись мускулы на сильных руках. Что же, я и не обещала быть доброй и покладистой, и отвечать, как он хочет. Этого не было в клятве.

- Тогда постарайся не влипать в неприятности, - попросил он неожиданно проникновенно, глядя мне в глаза с мягкой добротой. – Хоть я и ректор, но надо мной главенствуют даже не император и советник, а могущественные божества. Одно их желание, и они сотрут в порошок сначала меня, а потом всю академию. Понимаешь это?

- Господин ректор, я не специально напала на ту девушку! – попыталась горячо его заверить. – Она врезалась в меня, а в нашем бедняцком квартале так и начиналось все обычно… Драки… столкновения… Я давно приучена бить первой.

- Но не в этих стенах, - он подобрался и опять заговорил колючим, вкрадчивым голосом, все еще раздраженный моей нелепой выходкой. – Анна Силиван, постарайся осмыслить: эта академия – не место для драк, споров, дуэлей. Особенно, когда ты не на боевом факультете.

- Ага, - я призадумалась. – А если на меня нападут боемаги, а вас не окажется рядом?

- Тогда разрешаю бить тренировочным оружием, если окажется под рукой, - мне показалось, или он подмигнул? – Или пользоваться ментальными умениями. Заодно потренируешься.

Я обрадовалась, вскочила с места и быстро поклонилась, довольная тем, что он не запретил мне давать отпор совсем, но дал идею для лучшего сопротивления. Он скупо улыбнулся в ответ и принялся шуршать свитками папируса, листами бумаги, проверяя документы и чьи-то письма. Застыв на месте, я буравила его внимательным взглядом, ожидая то ли новых тирад, то ли долгожданной свободы.

Глава 16

Расписание на ближайшие две осенние луны висело в главном коридоре первого этажа, чтобы все могли подойти, прочитать и запомнить. Отдельно никому не выдавали, наверное, тренировали хорошую память у адептов. Мне тоже пришлось подойти и посмотреть, но сразу ничего не получилось из-за собравшейся толпы. Одни молча смотрели, другие толкались, пробиваясь к первым, третьи шутили, смеялись, обменивались последними сплетнями. Меня и Нао Акияма никто не замечал.

С этой странной восточной девушкой отношения сложились не сразу. Она смотрела спокойно, говорила ласково, но в черных сощуренных глазах, наполненных колючими осколками льда, таился сущий кошмар. Внебрачная дочка благородного Акияма по непонятным причинам была зачислена на факультет менталистов, а не бытовиков. Наверное, ее мать – менталистка, но о своей родне Нао не очень откровенничала. Мы вообще мало говорили друг с другом в тот вечер, когда я застала ее в своей комнате, на месте Кэролайн.

- Будем добропорядочными соседками, - тихонько сказала Нао.

- Будем помогать друг другу по мере возможностей и сил, - предложила я.

Она не отказалась.

Иначе тут не выжить. Поодиночке я здесь никого не видела, даже Кэролайн, которую я заметила краем глаза, успела сдружиться с Деей и Нитой. Как выяснилось чуть позже, они тоже были адептками, совмещая учебу и службу. Наш ректор был настолько добр, что принимал под свое крыло даже оборотней, при условии, что они будут принимать зелье, сдерживающие магическую агрессию, свойственную драконам, змеям, волкам, собакам винги и лисицам. Я успела узнать, что только в Волчьем Логове принимают почти всех, а в других академиях над оборотнями ведется строгий контроль.

Хорошо, что мне повезло родиться не оборотнем.

С этой светлой мыслью я разглядывала расписание. Большинство старшекурсников уже ушло, и нам удалось пробраться ближе. Черные буквы на желтоватом шершавом пергаменте гласили, что сегодня у нас общая магия – две лекции, и ментальная магия – две лекции. Словом, целый день будем записывать и запоминать, потому что практика через два дня на третий.

- Как тебе ректор? – спросила Нао тихим, ровным голосом.

- Он славный, - я не стала вдаваться в подробности.

- Его погибший брат был рождено Повелительницей Жизни, преступной монахиней Наимой.

Я сглотнула.

- А он сам?

- Он и его сестра-близнец рождены в законном браке, - хладнокровно и нараспев произнесла Нао, словно радуясь знанию этого факта. – Лучше не распространяйся об этом.

- Но зачем ты рассказала мне?

- Увидела, как ты на него смотришь, - шепнула мне на ухо девушка, хитро подмигнув.

Я опешила. Так и застыла посреди стремительно пустеющего коридора, хлопая глазами, пока соседка загадочно улыбалась.

- Это не то, что ты подумала, - сообщила я, вздохнув. – Мы не можем.

- Конечно, - она кивнула понимающе, хоть в темных хитрых глазах и затаилась смешинка, - но будь осторожней, мой отец говорил моей матери то же самое.

Потом она кинула последний взгляд на расписание, и ушла. А я осталась разглядывать текст и лихорадочно размышлять о прошлом, настоящем и будущем. Если бы Нао только догадывалась, что нас связывает с ректором, она бы сразу отогнала прочь свои подозрения. Не знаю, кто еще слышал и видел, как Винсенте забирал меня в свой кабинет, и очень хочу надеяться, что все случайные свидетели про это уже забыли.

Не могу вспомнить, говорил ли мне что-то ректор про свою сестру. Или это неважно, о таком лучше не спрашивать? Или… может быть, это причина, по которой нас с Кэролайн спасли? Теперь остается только гадать, ожидая пока привезут маленьких Тави и Фрэнка.

Я вздохнула и с понурым видом побрела в аудиторию.

Просторный и холодный, но душноватый зал был наполнен адептами. Каждое место было занято, каждый маг сидел, склонившись над разложенным и разглаженным папирусом, крепко сжимая в руке тростниковую каламу. Я попыталась последовать их примеру, но сначала закапали чернила, потом я обнаружила, что на моем столе нет красных чернил, которыми пишут заглавные буквы, и решила оставить все, как есть. Надеюсь, здесь важнее знания, чем чистописание, иначе мне опять влетит.

Первое занятие вел ректор.

Как только Велиус вошел в лекционный зал, во всем своем великолепии, неторопливой поступью, все разговоры разом стихли, и все восторженные взгляды устремились в его сторону. Несмотря на происхождение ректора, адепты его уважали, и я последовала их примеру, взглянув в красивое с тенью порочности лицо. Остановившись рядом с окном, он негромко поприветствовал присутствующих.

- Я рад видеть вас здесь, дорогие первокурсники. Да будет вам известно, что прежний ректор ушел в отставку и представил свое бывшее место мне.

По залу пронесся одобрительный гул. Я видела, как расслабленно смотрели юноши, довольные, что никто не станет их ругать за мелкие стычки в коридорах и баловство на улице, я не могла не видеть, как впечатлительные девицы захлопали ресницами, длинными и не очень. Почему-то от последнего сначала стало очень неприятно, а потом я постаралась отогнать от себя это злое чувство. В конце концов, у меня нет ни прав на ректора, ни причины ревновать его к другим. Если он помог мне в трудную минуту, это не значит, что надо в него влюбляться.

Глава 17

Велиус Винсенте уехал.

Об этом никто ничего не сказал, и конечно же, никаких предпосылок мы с Нао не заметили. Ей это и не нужно, она не зависит от воли ректора и положения его в обществе так же сильно, как мы с сестрой. А я переодевалась утром из ночного хитона в форму, и краем глаза заметила, как быстро ректор идет по мокрой зеленой траве, среди начавших желтеть кленов и осин. По стеклу стекали прозрачные капли – всю ночь был дождь. Я не заметила бы его фигуру, не оденься ректор в парадный наряд. Наверное, его срочно призывали в столицу.

Я приложила ладонь к щеке, чувствуя, как каждую часть тела сотрясает крупная дрожь. Стало страшно от осознания, что Велиус может и не вернуться из своей поездки в столицу, ведь он даже еще не нашел наемника, пытавшегося его убить. Какой-то маг, недовольный миританством или наоборот, тем, что Велиус не выступает против консилизма, мог напасть тогда, и не остановится в дальнейшем.

Если это не студент, конечно.

Я глубоко вздохнула.

Пора браться за ум, Анна Силиван.

Даже если и суждено случиться большой беде, я не смогу этого изменить, находясь здесь. К тому же, официально я уже принадлежу к числу адептов, мое зачисление подтверждено магической клятвой, указом и печатью под ним. Поэтому хватит паниковать, надо заниматься обучением. Вопрос в том, кто нас будет учить без Винсенте.

Наверное, он позаботился об этом.

Полностью одевшись, я оглянулась на безмятежно спящую Нао. Вздохнув, села рядом и потрясла ее за плечо.

Долго стараться не пришлось – девушка почти сразу открыла глаза.

- Анна, что-то случилось?

- Да, мы опаздываем на завтрак, - я не смогла достойно сформулировать вести про отъезд ректора, не уверенная, что у меня не задрожат губы. – И на учебу.

- Эннис? – она приподнялась на локтях, смахнула с лица длинные пряди черных волос и строго взглянула на меня из-под густых ресниц. – Что-то случилось?

- Да, - я отвернулась к окну, проводила долгим взглядом колесницу, и отчего-то вдруг защипало в уголках глаз. – Господин ректор Винсенте только что уехал.

- А, ну это ерунда, - к моему огромному удивлению соседка повеселела и легко вскочила с кровати. Затем обняла меня за плечи и закружила по комнате в резвом танце. – Ты же не грустишь из-за этого?

- Нет, - солгала я, и приподняла уголки губ для пущей убедительности. – А в чем дело?

- Все просто, - Нао остановилась, отпустила меня, внимательно заглянула в глаза, наверное, хотела убедиться, что я не плачу. – Отец рассказывал, что один раз в три луны ректор ездит в столицу, чтобы отчитаться перед императором за свои грядущие планы. В начале осени, в начале зимы, ну и так далее…

Я призадумалась. Интересные знания. Почему же он не предупреждал?

- Значит, на Новозимье он снова оставит нас?

- Нет, Анна, к Новозимью он как раз вернется, - терпеливо объяснила Нао, и принялась одеваться. – А вот в первый день месяца Зимнего Ветра он должен уехать до первого дня месяца Зимнего Холода. У императора и его супруги зимой дни рождения, господин ректор обязан присутствовать, и сохранять безопасность…

Тут Нао прервала свой рассказ, выпрямилась с отсутствующим видом, словно поняла, что сболтнула лишнее. Но я и не хотела настаивать на продолжении, уже все поняла, и вообще собиралась скорее пойти в столовую. Надо было поскорее собраться, взять себя в руки и привыкать к жизни здесь без ректора и его заступничества.

Мне удалось убедить себя в этом, и следующие три дня я спокойно училась у двух наставников – молодого энергичного Флавиуса Люцианиуса и старого ворчливого Сена Вария. Первый вел учил нас искусствам – музыке и живописи, а еще вел лекции по истории и философии у второго курса. Второй занимался математикой и землеведением. И то и другое – очень важные науки для менталистов, с их помощью мы сумеем развить сознание и память до идеала, отточить важные навыки.

А потом вернется Велиус и научит нас основам блокировки атак других менталистов.

Мне нравилось об этом думать, когда я начинала грустить и терять веру в себя.

Как оказалось чуть позже, не все так просто.

В девятый день месяца Осеннего Тепла, когда я думала, что уже совсем привыкла к новой жизни, неожиданно начался дождь. Живя в трущобах Эртаны, я радовалась этому погодному явлению – оно позволяло шнырять по питейным заведениям и воровать чужие кошельки. Но теперь меня клонило в сон, даже Нао еле добудилась с утра пораньше.

- Ну и соня ты, Анна!

- От сони слышу!

- Ничего, обычно тут светит солнце, даже зимой. Мы можем не закрывать занавеси на ночь, - радостно говорила она, пока мы неторопливо шагали в столовую.

Я улыбалась и поддакивала, а потом резко остановилась.

Что-то вкрадчиво заглядывало в мои страхи, мутило мое и без того неспокойное сознание.

Кто-то отчаянно нуждался в помощи.

Пропустив Нао вперед, я сделала вид, будто шагаю за ней, а потом резко свернула направо – туда, откуда доносилась молчаливая мольба о спасении и пощаде. И первое, что я увидела в глухом тупиковом коридоре, это четверо адептов, зажавших в угол мою сестру. Они угрожали ей – я не слышала тихого, спутанного, злобного бормотания, но легко увидела темные помыслы. Неважно, что она ни в чем не виновата – им хотелось поглумиться, надругаться, как следует сорвать злость. Я сощурилась, дрожа от ярости. Две короткие прически и две длинные косы. Понятно, два парня и две девки…

Глава 18

Я помню, как отец впервые выбросил меня из хижины на улицу, ночью.

Я помню первый плач Кэролайн, которая оттолкнула его и выбежала следом, чтобы утешить.

Я помню его проклятия вслед сестренке.

Но когда я очутилась в подземной комнате, которую заперли на замок, поняла, что не могу вспомнить, как стражи пинали меня и волокли вниз по лестнице, пересчитывая моими коленями крутые ступени. Память почернела и рассыпалась, а я осталась сидеть в одиночестве, вытянув ноги и безучастно глядя на темнеющий прямоугольник двери. Темнота, тишина, холод и нарастающий страх – вот все, что окружало меня в эту тяжелую минуту. Я заступилась за сестру, но ни одна живая душа, будь то человек или маг, не стала меня слушать.

Потому что моими противниками были незаконнорожденные дети благородных людей. Их жизни и честь во много раз дороже наших жизней и чести, ведь мы с Кэролайн – простые уличные оборванки, над которыми сжалился ректор. И как бы мы не блистали талантом, все решает происхождение, в лучшем случае красота. У меня нет ни того, ни другого, хотя Кэри еще можно назвать хорошенькой.

Интересно, где сестра теперь? Не заперли ли ее?

Вряд ли. Скорее всего о ней просто забыли. Некому поддержать ее, обнять, успокоить.

Не вполне понимая, зачем я это делаю, медленно провела ладонями по ледяному каменному полу, пачкая пальцы в пыли, кое-как оперлась и поднялась на ноги, скрипя зубами от боли в коленях. Пара десятков шагов до запертой двери далась мне тяжело, но я сумела это сделать. Прислонилась к стальной громаде, сделала несколько глубоких вздохов, приходя в себя, а потом принялась стучать слабыми кулаками в холодную твердь.

- Откройте! Помогите!

Тишина.

Никто не пришел и не отпер дверь, даже для того, чтобы крепко выругать меня, дать затрещину и пригрозить отчислением. Я ничего не добилась, только разбила костяшки пальцев в кровь, и пришлось с позором вернуться на свое место. Нашарила в темноте соломенную подстилку, свернулась на ней калачиком, игнорируя тянущую боль в отбитых коленях.

Неудачница Анна. Разбиваю счастье своими же руками.

А какое оно – это счастье?

Неужели, чтобы стать счастливой и иметь все, что пожелаешь, надо принести в дар высокомерным мерзавцам свою сестру, пройти мимо чужой беды, потворствовать человеческой подлости? Я закрыла лицо руками, пытаясь совладать с мыслями, от которых онемело сознание, но не преуспела в этом. И все-таки через пару минут удалось задремать, лишаясь на время тревог и боли, накрывших меня с головой плотной пеленой.

Проснувшись через несколько часов я, не открывая глаз, ощутила под собой колючую солому.

Все плохо. Все настолько ужасно, что хуже некуда.

Я обещала ректору проявлять чудеса послушания и вежливости, но не сдержала своего слова, а еще, возможно, нарушила клятву. Вот бы еще вспомнить каждое слово из всех, что я там говорила…

Сколько я еще провела там времени, неизвестно. Сидела и мерзла, то проваливаясь в сон, то вскакивая и мечась по запертой комнате, чувствуя, как горит лицо, мерзнут руки и дрожат плечи. Я заболевала лихорадкой? Даже если так, не страшно. Если моя судьба – сгинуть здесь, то пусть так и будет, это даже лучше, чем бесславная участь отца…

В какой-то момент я перестала подниматься на ноги. Сознание медленно, но верно уплывало в глубокое, тяжелое забытье, из которого я уже едва ли выберусь.

Только…

Чья-то сильная рука коснулась моей щеки.

С усилием повернув голову, я поняла, что не сумею открыть глаза, и прошептала еле слышно:

- Велиус…

Да, я хотела его видеть. Хотела, чтобы он вернулся и забрал меня отсюда, даже если я этого не заслужила. Я – злодейка, негодяйка, оборванка и воровка, меня обязательно очернят стражи и пострадавшие от моих рук ученики, но он-то поймет, что это не так. Он – божество-полукровка и видит больше, чем все остальные…

Во рту пересохло.

Пытаясь проверить свою догадку, я направила ослабевшие силы разума на его сознание, и знакомо наткнулась на глухую ментальную стену. Улыбнуться не получилось, но, когда меня легко подняли на руки, ласково погладила шершавый край дорожного плаща Велиуса. Не знаю, уловил ли он это легкое прикосновение, но виду не подал и вообще не обращал внимания на мое поведение. Я поняла, что он очень зол и на кого-то кричит, вероятнее всего на стражей.

Уже выходя из моего временного узилища, он все равно продолжал покрывать подобострастно бегущих за ним солдат, закованных в легкую броню, гневными тирадами:

- Олухи! Мерзавцы! Глупцы!

- Господин ректор, мы нижайше просим вашего прощения!

- Я не казню вас сам – я отправлю вас на суд Падшего! Уж он-то постарается, чтобы вы быстрой смерти запросили!

- Помилуйте, господин ректор…

- Милости будете просить у змеев-сердцегрызов, когда нагими попадете в Хладные Земли! – продолжал рычать Велиус, щедро суля страшные кары. – Что стоите, остолопы?! Открывайте двери!

Раздался скрежет, мерзкий скрип, резанувший мой слух, и сквозь запахи затхлости и плесени появился чистый, свежий воздух. Я вдохнула его полной грудью и окончательно лишилась сознания.

Глава 19

В зловещем свете заката, когда алые облака затягивали небосвод, над Фиаламом сгущался мрак и до наших ушей доносился тяжелый звон церковных колоколов. Нарастала напряженная тишина. Мы все, независимо от возраста и положения, чувствовали опасность. По академии ходили слухи, что старые консилисты заманивают в свой культ молодежь, обманом завлекают доверчивых горожан и крестьян, внушая им, что магия – опаснейшее изобретение Падшего. Не знаю, что случилось с другими магическими академиями и как их ректоры собирались защищать адептов, но ясно одно: император не отправит воинов, чтобы спасать оборотней и бастардов. Наше спасение – только наша забота.

Магическая академия «Волчье логово», прежде бывшая гордостью ближайших городов, стала причиной ненависти. Уже совсем скоро к нам потянутся ожесточенные фанатики и придется защищаться магией и сталью.

Ректор Велиус собрал всех нас в главном зале, полном пыльных свитков и искрящихся кристаллов, и попросил сесть на скамейки и стулья, чтобы не было столпотворения. На него смотрели усталые адепты, со страхом и тревогой, а мы с Кэролайн подняли на Велиуса взоры, полные надежды.

- Послушайте меня, господа адепты, - с тяжелым вздохом произнес Винсенте. – Магия – это дар, а не проклятие. Я хочу, чтобы вы все знали об этом и даже не думали стыдиться своей сути. Но помните: в эти смутные времена тьма может поджидать вас за каждым углом.

- Можно подумать, они когда-то были ясными, - прошептала сестра.

Я обняла ее, погладила по волосам.

- Точно не для нас, милая.

Несмотря на предостережения ректора каждую седмицу пропадали по одному-два адепта. Вероятнее всего эти олухи выходили в город, ведь не могли же консилисты проникать в охраняемую стражами академию и похищать учащихся? Стражей слишком мало для защиты, но в самый раз для охраны.

Мы с Кэролайн и Нао в эти тяжелые дни сумели сплотиться и подружиться, несмотря на разницу в интересах и увлечениях. Каждый новый учебный день казался опаснее предыдущего, а ректор становился мрачнее и задумчивее. Немудрено! Наверное, он упрекал себя за недавнее отсутствие, позволившее основному злу вырваться на свободу.

Речи консилистов против магии становилась все громче и убедительнее, а священные обряды – опаснее. Об этом рассказывали смельчаки, не побоявшиеся выскользнуть из академии и пробраться в город тайком от ректора и стражей.

- Мы должны тоже попробовать, - рискнула я произнести, когда мы с сестрой и соседкой сидели в комнате и рассуждали об этом.

- Эннис, ты с ума сошла?! – Кэри так и ахнула.

- Я хочу попробовать… Нет, не так… - я сделала глубокий вдох, собираясь с силами. – Мы обязаны защищать магию! Нам нельзя бояться!

Кэролайн недовольно поджала губы, и я уловила ее мысли – она-то думала, что здесь мы будем в большей безопасности, чем в трущобах Эртаны. Нао прятала в сердце сомнения, но все-таки жаждала дать отпор культам. Другое дело, как мы втроем с этим справимся?

- Давайте, - внезапно произнесла Кэролайн, и первая вытянула руку.

Я сжала ее ладонь и довольно улыбнулась, гордясь храбрым сердцем сестры.

Нао помедлила, прежде чем накрыть мою руку, но ее темные глаза искрились решимостью.

- Я не зря налетела на тебя в коридоре, Эннис Силиван, - весело произнесла она.

***

Чтобы выскользнуть из академии незамеченными, надо дождаться часа, когда одни слуги гасят огни факелов, а стражи сменяют караул. Происходит это почти одновременно, но времени очень мало. И мы с Нао продумали все наши шаги до мельчайших подробностей. Как только мимо наших дверей прошла последняя адептка, возвращаясь с вечерней прогулки, мы бесшумно выбрались в коридор.

- Напомни, где мы должны были встретиться с Кэролайн? – меня что-то беспокоило, а голову сжимал обруч боли.

Что-то должно случиться… или уже… Безмолвный крик, пролитая кровь, страх… Я чувствовала суть происходящего в нескольких тальмах от меня, но не знала, где именно.

- В коридоре первого этажа, - озадаченная Нао растерянно посмотрела на меня. – Разве ты не помнишь?

- Помню… - пробормотала бессильно, и упрямо стиснула зубы, готовая идти до конца и сражаться до конца. Победного или собственного – кто знает? – Пошли быстрее…

Чтобы не выдать себя, мы надели поверх форм неприметные серые мантии, которые могли носить все маги, независимо от статуса. Шмыгая по темным коридорам, скрылись от зорких глаз стражей на втором этаже и сбежали вниз по лестнице, несколько раз чуть не покатившись вниз. Каждый шорох заставлял мое сердце биться чаще, но решимость подталкивала вперед.

Кэролайн в условленном месте не было.

Стражей – тоже.

Я ущипнула себя за руку, пытаясь совладать с охватившим меня пылающим ужасом, беспомощно вгляделась вдаль, в глубине души надеясь увидеть знакомый силуэт.

- Ее здесь нет, Нао, - прошептала, чуть не плача.

Восточница стояла на месте, сочувственно глядя в мое опечаленное лицо, но не знала, что сказать.

- Мы не можем просто стоять и ждать! – воскликнула я, чувствуя, как по венам растекается магия. – Она… Ее… - самые страшные слова не могли сорваться с моих уст.

А в следующий момент мои глаза встретились с насмешливым взглядом Велиуса Винсенте.

Глава 20

- Не позволяй им ковать тебе цепи, - дружелюбно посоветовала Нао, когда все мои пожитки уже были приготовлены для отправки и все ректорские наставления я выслушала.

И подмигнула.

- Ты о ком? – на миг я растерялась.

- Про всех, - соседка обвела задумчивым взглядом комнату. – Про наших однокурсников, про фанатиков, про аранийцев…

Я задумалась. Было в ее словах нечто правдивое и искреннее, но беда в том, что другие адепты начали видеть во мне врага. Теперь я не только предательница, посмевшая родиться у аранийки, но еще и шпионка. Только один ректор знал, что это не так, иначе моя песенка была очень быстро спета. А еще радовали участие Нао и ее готовность отправиться со мной в путь. Для нее указа не написали, но для оборотней бумаги и не требуются – хотя бы потому, что ни одна свободолюбивая лиса не протянет стражнику свиток зубами.

Тревога утихла. Я спасу Кэролайн. Аранийцы не смогут загнать нас в угол.

Академию покинули тайком, поздней ночью, украдкой выпущенные по секретному распоряжению ректора, который не хотел, чтобы в наши спины летели тухлые яйца и гнилые томаты. Быстро прошли по подъемному мосту, и нас окутал уличный мрак. Холодный свет луны не спасал, а потом и вовсе скрылся за облаками. Каждый шаг отзывался гулким эхом, а воздух, казалось, был насыщен чарами.

- До Арании поедем в дипломатической свите, - тихо повторила я то, что сказал недавно Велиус. – Надо добраться до столицы как можно скорее.

На наше счастье у нас имелись при себе деньги, на которые можно нанять колесницы или телеги, а об остальном будут тревожиться наши сопровождающие.

***

Аранийский порт оказался пустым и холодным. Стоя на продуваемой всеми ветрами пристани, мы ежились, потирали руки, пританцовывали на месте, пытаясь согреться, и ждали, пока дипломаты и их помощники сойдут на берег. Но случилось это нескоро. Сначала они разбирались с бумагами, потом с местными податями, и вот наконец окружили нас, даря иллюзию защиты от пристальных взглядов аранийских солдат.

Конечно, мы понимали, что, если эти солдаты захотят забрать нас с собой и сделать с нами все, что угодно, никто их не остановит. С дипломатами не было воинов, а я не владела боевой магией. И даже храбрая Нао едва ли сможет покусать их за ноги, потому что эти подлецы всегда вооружены.

- Здесь лучше держаться близко друг к другу, - шепнула я, взяв Нао за руку.

- Да, верно… - выдохнула подруга.

Теперь мы принадлежали сами себе. Судно Фиалама просто вернет нас на родину, если дипломатам разрешат вернуться, а не возьмут в заложники.

И если мы выживем.

Нашими родичами были некие Броты. Мама говорила о них только когда отцом не было рядом, и то шепотом. Она же в панике говорила по-аранийски и умоляла нас о молчании, чтобы не взбесить отца. Не знаю, как он сумел убедить ее покинуть жениха и сбежать в фиаламские трущобы, да сейчас это и неважно.

Нужно спасти Кэролайн.

Настало время взять ситуацию в свои руки.

Собрав последние силы, я направилась в ближайшую портовую гостиницу, где заплатила за пять дней и шесть ночей в комнате. Хозяин заведения выглядел изумленным, выпучил пустые глаза, тряс рыжей бородой, пытаясь высмотреть за моей спиной какую-нибудь нежить, а потом отвлекся на более важных посетителей. Ему повезло, а то я уже собралась проникнуть в его пустую голову телепатией и приказать ущипнуть себя за нос. И это меньшее, что я могу сделать.

Нао ждала меня у дверей, переминаясь с ноги на ногу и надеясь на хороший результат.

- Хочешь отдохнуть или сразу пойдем к моей родне?

- Я… бы немного поспала… - пробормотала она, виновато посмотрев на меня. – Ты же не обидишься?

- Нет, - я коротко вздохнула и улыбнулась.

Сама я отдохнула на корабле, и теперь была полна сил и энергии.

Значит, пока придется походить по городу и поспрашивать про Бротов. Это семейство расползлось по всей северной Арании, куда наше судно и причалило, правда некоторые жили в столице Эрум, и вот туда-то мне было опасно соваться. Но если речь о ближайшей родне матери и предположении, что Кэролайн похитили именно они, то искать надо в этом или соседнем городке.

Передав ключи Нао и проводив ее долгим взглядом, я достала карту, которую нарисовал специально для меня Велиус. Улыбнулась с грустной нежностью: мне была приятна его забота, которую он никому, кроме меня не уделял. Он постарался над выяснением сведений о том, где жили Броты, и отметил на карте красными чернильными точками.

Ближайшая совсем недалеко. Может, я и не прогадаю.

Но отправляться в город одной я все-таки не решилась. Да и оставлять Нао в чужеземной гостинице тоже опасно, поэтому остаток дня я потратила на изучение карты, пристроившись на неудобном стуле за колченогим столом. Если ректор не ошибся, мне предстояло искать ближайших Бротов в крупном городе, неподалеку от зловещей Черной горы. Не знаю, чем эта гора прославилась, но поинтересоваться у кого-нибудь будет полезно.

Аксель Брот. Фридрих Брот. Арн Брот. Три племянника матери, о которых она говорила с нежностью, ведь когда она покидала отчий дом, они были еще маленькими. А сейчас – взрослые мужчины и один юноша, с которыми нам предстоит сражаться.