Дикая Кобылица

Дикая Кобылица

Дикая кобылица

Дикая кобылица – это моё прозвище, потому что я люблю бегать, шуметь и… немного хулиганить. Ещё я люблю читать приключенческие книжки и детективы, но только не занудные. Мне четырнадцать лет. И я подкидыш…

Нянечки рассказывали, что в одно прекрасное июньское утро люди видели крадущуюся по узким улочкам нашего посёлка большую дорогую машину с замазанными грязью номерами. Возможно, это и были мои родители, которые оставили меня на пороге детдома. Наверное, родителям хотелось как можно лучше скрыть рождение дочери. Поэтому они не поленились отвезти меня в самый далёкий от цивилизации детдом, на краю небольшого посёлка, окружённого полями с лесополосами. Даже соседняя деревня ближе к городу, чем мы.

Пока я была маленькая, я рисовала родителей, представляя маму темноволосой с карими глазами, как у меня, а папу голубоглазого светленького и ждала, когда они вернутся. И даже устроила себе наблюдательный пункт на дереве, читала там книжки и всё поглядывала на дорогу. Ждала… Ждала… А потом одна нянечка сказала мне: «Для некоторых людей дети это обуза. Они всё ломают и портят. А ещё им приходится всё время покупать одежду и обувь, ведь они растут. У детей нет денег, чтобы возместить убытки!» Эту нянечку потом почему-то уволили… А я решила во что бы то не стало разбогатеть и тогда найти своих родителей. Я сама смогу покупать всё, что нужно, и не только себе, но и им. И мы будем жить счастливо!

У меня есть друг, мой одногодок, зовут его… Хм… Пожалуй, учитывая обстоятельства, настоящие имена лучше скрыть, так что пусть его зовут… Вася, а меня… Маша.

Несколько месяцев назад Васю усыновили. Бывает же такое: приходят за малышом, а берут почти взрослого! Им его характер понравился - спокойный, мирный, рассудительный.

Вот мой характер никто долго вынести не может. Мне кажется, все считают меня злой. Персонал детдома говорит, что как только мне становится скучно – я превращаюсь в отпетую хулиганку. Поэтому стараются снабжать интересными книгами. Чтобы у меня было меньше времени на злодейства.

Один только мой друг считает меня доброй и часто повторяет мне это. А ещё говорит, что восхищается моей смелостью.

Вот он бы ни за что не осмелился залезть на дерево, подстеречь нянечек и сбросить на них ужа. Во-первых, он боится высоты, во-вторых, боится змей, а в-третьих – нянечек. А ещё в этом поступке, как он говорит, тоже видна моя душевная доброта, ведь если бы я была злой, то сбросила бы на них ядовитую змею. Ядовитая змея – это конечно перебор! Я так сделала, чтобы они никого больше не увольняли и разговоры чужие не подслушивали.

Когда Васю усыновили, персонал был в шоке: «Кто теперь будет сдерживать Дикую Кобылицу?!»

Но, на счастье, новая семья Васи жила в соседней деревне и мне позволяли иногда прибегать в гости. И на сегодня я запланировала такую прогулку.

Но с самого раннего утра весь посёлок и детдом взбудоражила одна сногсшибательная новость. Будто бы мимо посёлка пробегали два злоумышленника с целым мешком краденых бриллиантов! Одного воришку поймали и он сказал, что драгоценности они потеряли в нашей местности, спасаясь от преследования.

И как можно было потерять целый мешок!?

Теперь весь посёлок прочёсывал поля и лесополосы. Естественно, что наш детдом отправился туда же.

Вместе со всеми я пошаталась по окрестностям, ёжась от утренней прохлады. Хотя на календаре было ещё лето. Зелёная трава стала жёсткой и трепетала от по-осеннему неприветливого ветерка. А в густой зелёной шевелюре деревьев уже виднелись жёлтые листья.

Я скоро стала зевать от скуки, так как на восклицание «Нашла!» уже никто не реагировал. Мечтая о том, как было бы хорошо сейчас снова оказаться в тёплой постели, я нашла в грязи маленький целлофановый пакетик с горсткой прозрачных камушков. Машинально сунула пакетик в карман и пошла домой, размышляя о том, что, наверное, опять малыши пустили бусы старой нянечки на секретики! Надо будет с ними серьёзно поговорить. Нельзя обижать хороших людей. Когда я была маленькая, эта нянечка часто брала меня с собой в путешествия по родне. Это чтобы остальной персонал отдохнул от меня.

Помню, мне тогда лет шесть было, мы поехали навестить её младшего сына. Он со своей женой жил в деревне. Мы подошли к высоченному железному глухому забору. Долго стучали. Наконец вышла худая женщина лет двадцати пяти с сильно недовольным лицом.

- Что вам надо?

- Я приехала к сыну в гости.

- Ладно. Проходите.

Когда я собиралась последовать за нянечкой, женщина резко преградила мне путь.

- Ей нельзя! Дети тупые и всё портят.

- Но она же…

- Или совсем не пущу. Пусть ждёт здесь.

Я лишь успела увидеть во дворе двухэтажный деревянный дом с лоджией, а по большому двору ходили куры и петухи. Женщина захлопнула массивную железную калитку и заперла её изнутри на множество запоров и, видимо для верности, на несколько замков, связка ключей от которых, я заметила, висела у неё на поясе как у ключницы из исторического фильма.

Я отошла от забора подальше, чтобы увидеть, что за ним происходит. У дверей свою мать встретил сын, на вид ему было столько же лет, как и его жене. Лицо у него было грустное, даже печальное. Сын обнял мать. Все прошли в дом и вышли на лоджию, где стоял стол. Сели пить чай и разговаривать.

Мне стало скучно. Я начала думать, чем бы заняться, и вспомнила про приближающийся конкурс у нас в детдоме на лучшее подражание звукам животных и птиц. В детдоме тренироваться не разрешали – слишком шумно. А здесь я никому не помешаю. Я кукарекнула, прислушиваясь насколько натурально получилось, потом ещё раз. Вдруг за калиткой послышались торопливые шаги и лязг отпираемых засовов и замков.