Дикая магия. Один день в январе

1.1

«Один день в январе» – это бонусный рассказ к книге «Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана» (ч. 1, 2 https://litnet.com/ru/book/dikaya-magiya-proklyate-chernogo-tyulpana-b239610). По просьбам читателей я выкладываю его отдельно. Хронологически события бонуса начинаются сразу после эпилога «Проклятья «Черного тюльпана» – 2» и предшествуют событиям «Куклы для профессора». Не самостоятельная история.

***

Я умудрилась проснуться затемно, когда бледный зимний рассвет еще и не думал заниматься. Чернота за окном Пункта Связи стелилась над сугробами и вымерзшим полем, щекотала далекие островки осиновых рощиц и прятала линию горизонта от сонных, едва открывшихся глаз.

Я потерла опухшее лицо и натянула новенький свитер. Один из рождественских подарков. Удивительно теплый, ласковый, уютный и… непомерно большой.

Подбородок утонул в складчатом воротнике. Рукава свесились, оставив на воле лишь кончики пальцев. Сам свитер заканчивался на мне немногим выше колен. А ведь ноги у меня, как однажды заметил Карпов, имели «неприличную длину».

Можно было решить, что даритель не угадал с размером, но… У кого-кого, а у тетушки Аманды хранилось такое количество снятых с меня мерок, что можно идеальную вторую кожу выковать!

Так что это была крошечная месть «великой модистки Браун» за ворох испорченных мной платьев. И жирненький намек, что на новые наряды я могу пока не рассчитывать, раз старенькие собственноручно порвала, залила вином и вываляла в снегу с не положенным Милой Леди энтузиазмом.

И все-таки в этом свитере, объемом подходящем больше слону, чем худенькой девушке, неделю питавшейся бульоном… Так вот, в нем я чувствовала себя лучше. Почти сносно. И даже мороз за окном казался не таким лютым и колким, пока я пряталась в пышном шерстяном коконе сливочно-кремового оттенка.

Дополнив свой до безобразия модный образ шерстяными носками крупной вязки, я спустилась на кухню. Раз сон ушел, его не вернуть. И пока дом спит, утонувший в благодушном сопении постояльцев, я могу спокойно, без свидетелей выпить чашечку кофе.

Я покрутила в ладонях древнюю кофемолку и привычно шмыгнула носом. Несмотря на все припарки и снадобья Мари, насморк не желал со мной расставаться. Так что я целыми днями радовала окружающих красным носом, воспаленными глазами и опухшей физиономией. А еще – повышенной лохматостью, потому как сил расчесывать упрямую копну не было никаких. Красавица, что и говорить.

Радовало хотя бы то, что профессор пока игнорировал Пункт Связи. То ли меня избегал, то ли давал возможность побыть одной. Слишком много сказано и сделано нами обоими. И как расхлебывать этот заваренный конфитюр – непонятно.

Хвала Судьбе, Карпов не имел счастья лицезреть свою проблемную студентку в таком удручающем состоянии. Не знаю, как выглядят пигалицы, но что-то мне подсказывало, что я скорее похожа на только оперившегося ламбикура. Лохматого, растрепанного, неуклюжего, сверкающего розоватыми глазами и едва показывающего бордовый клюв из складок воротника.

Такое чудо в перьях Андрей бы точно не стал целовать. Потому как сейчас из нас двоих монстром была именно я.

Но я помнила все. Так ясно, так остро… Белые хлопья, оседающие в вальсе на черные волосы. Беспокойство в глазах, и радость, и дикий страх пополам с безмерной нежностью… Твердые губы, нападающие на мои в жадном припадке. Горячую лапу, блуждающую по голому бедру. Греющую, ласкающую…

Демон. Такой нужный, такой желанный. И совсем чужой. Запретный.

Сладкие воспоминания снова расковыряли сочащуюся душевную ранку. Вряд ли он вообще когда-нибудь повторит это сумасшествие…

– Сделайте и мне, если не затруднит, мисс Дэлориан.

1.2

Твою-то морфову бабушку!

Икнув от ужаса и молясь, чтобы неприличные мысли не отпечатались на моем лбу, я обернулась к столовой. В черном проеме арки стоял гладковыбритый и кем-то уже отутюженный Карпов.

Завидев идеальный аристократический профиль (не то что у некоторых!), я отшатнулась к плите. Больно ударилась об нее «охотницей до приключений» и обиженно охнула. Поглубже спрятала лицо в воротнике, стараясь дышать в шерстяную вязку. И пробубнила невнятно:

– Доброе утро, Андрей…

Да какое там утро? Через окна в дом еще просачивалась вязкая тьма, напористая и пробивная. Не выгонишь.

– …Владимирович, – добавила поспешно, заметив вредную тень осуждения, наползшую на демоническое лицо. Пожалуй, мне нравилось его дразнить своей фамильярностью. Этого страшного темного мага, внушавшего ужас пугливым первокурсникам.

– Как вы себя чувствуете? – профессор вышел из сумрака, бросил на стол свежий номер «Трибьюн», отобрал у меня кофемолку и принялся методично крутить медную ручку. Та звонко поскрипывала, разбавляя навалившуюся на нас тишину.

– Неважно пока. Еле уговорила Мари отпустить, – призналась с виноватой улыбкой.

Вспомнила наставницу, грозно потряхивающую связкой магических ремней. И сыплющую угрозами в духе «Если ты еще хоть раз на этой неделе попадешь в неприятности, Анна, я тебя найду и лично отдам на съедение троллям. Избавлю нас обоих от лишних волнений». В этом она недалеко ушла от Карпова. Он мне часто что-то подобное обещал.

– У вас есть все, что нужно для… эмм… выздоровления? – уточнил профессор, не глядя на меня. – Может, нужно что-то особенное… что улучшило бы настроение?

Мысли сразу ускакали за горизонт бешеным единорогом. Чего бы мне хотелось?

Засунуть ступни в раскаленный песок залитого солнцем пляжа и, прикрыв глаза, наслаждаться шумом набегающих на берег волн. Вновь отведать свежайших круассанов в пекарне на углу той улицы, на которой располагалась «Эншантель». И маминого ягодного желе, выложенного аккуратными кубиками в хрустальную креманку, тоже хотелось…

Но и от простой прогулки под руку с этим мрачным, вредным мужчиной я бы не отказалась. Уверена, он мог бы хоть сейчас перенести меня туда, где тепло. А если бы стало прохладно, Демон точно нашел бы способ согреть. Он в этом смыслит явно побольше моего.

– Не нужно… ничего такого… – пробормотала в свитер, пряча в нем не только нос, но и глаза.

– У меня хорошие связи, мисс Дэлориан, – строго проворчал Карпов. – Не отказывайтесь.

– Вы и так для меня слишком много сделали, – произнесла твердо и тряхнула лохматой головой, привлекая к нечесаным колтунам излишнее демоническое внимание. Че-е-е-ерт. Кончится все тем, что мне подарят расческу.

– Уверен, есть что-то, о чем вы стесняетесь…

– Ани! Ты чего вскочила в такую рань? – возмущенно забухтели с лестницы, и я отшатнулась от греха подальше. В смысле, от Карпова.

1.3

Сначала в гостиной показалась рыжая копна волос, затем из мрака выплыла вся остальная Джен, укутанная в пушистый зеленый халат. И уже чем-то недовольная.

– А ты? – улыбнулась подруге.

– Твоя доисторическая штуковина так скрипит, что мертвого разбудит, – проворчала Дженни и заразительно зевнула. – Уверена, где-то сейчас перевернулся и выругался великий и ужасный Блэр. Эта твоя страсть к кофе не окончится ничем… Ой!

Ворчунья наконец зашла в кухню и нашла глазами хмурого Карпова, терзавшего лапами визгливую кофемолку.

– Простите, сэр, я не ожидала вас тут… В такой час… А вы зачем?..

И правда, зачем? Не меня же караулил? И вряд ли он в темноте столовой читал выпуск «Трибьюн»…

Карпов не счел нужным отчитываться перед бесцеремонной мисс Абрамс и лишь скривил губы. Вторжение Дженивьевы в его планы не входило. Но я была ей рада: до чего же неловко с ним теперь оставаться наедине!

Каждое столкновение с черным взглядом превращалось в изощренную пытку. В груди полыхало, словно ту наполнили раскаленным металлом. Щеки пылали, цветом сливаясь с воспаленным носом. Даже уши – и те горели от стыда. Словом, то еще удовольствие.

Джен, что-то пробурчав о несносных гостях, затемно на весь дом гремящих кофемолками, утопала в гостиную. Десятью минутами позже – Карпов как раз в молчании разливал ароматный напиток в две чашки – оттуда послышался голос Мелиссы. Она спустилась с чердака дожидаться Ромула, отбывавшего в полях «ночную смену»…

Пункт Связи медленно, но верно наполнялся жизнью. В окно стучались первые рассветные лучи. Кухня заливалась светом, загоняя мрак в углы.

– Румянец вам сегодня к лицу, упрямая мисс… Впрочем, как и всегда.

От низкого, густого голоса с бархатистыми нотками пальцы на ногах поджались. В груди разлилось сладкое тепло… которое тут же смело ужасом: я осознала, что стою в ярко освещенной кухне. С красным носом! С красными щеками! С красными глазами! С красным всем, тролль побери!

И он назвал это… кхм… «румянцем»? Да Демон, видно, издевается.

Я натянула воротник по самые уши (благо, он был поистине безразмерным и мог с комфортом уместить слона). И дернулась к выходу в надежде сбежать. Но мой порыв был «предупрежден и обезврежен»: Карпов нахально встал в проходе, заняв собой все свободное пространство.

– Мне надо привести себя в порядок, – сипло прошептала из воротника.

– Не надо.

– Мне виднее, Андрей… – «чтоб вам самому с красным носом выступать перед первокурсниками!» – Владимирович.

– Боюсь, все как раз наоборот, – насмешливо прохрипел чертов Демон, изучая в бесстыдно ярком утреннем свете мои заспанные черты. – Это мне виднее. Пейте свой кофе, вы ведь за ним сюда спустились.