Дикий ангел

Глава 1

ВСЕМ, КТО ПОДДЕРЖИТ КНИГУ ЗВЁЗДОЧКОЙ И ДРУГИМИ ПРИЯТНОСТЯМИ - ОГРОМНЕЙШЕЕ СПАСИБО И МИЛЛИОНЫ ПЛЮСОВ В КАРМУ❤️

ФЕЛИКС.

Разлетаюсь на ошмётки. Смотрю перед собой и не могу сделать вздох. Грудь тисками сдавливает, сердце жжёт, будто обливают кипятком.

Моя Уля.

Нет, она не могла… Это монтаж! Фальшивка! Не верю!

Но углубляясь в рассматривание присланных фото, надежда закапывается глубже в землю.

Зачем я только открыл это грёбаное сообщение? Жил, не зная бед.

Власть, статус, деньги, любимая жена. Я ж её столько лет добивался. Она чудной, неукротимой была. Стоило мне приблизиться, посылала в далёкое пешее. Замуж волоком тащил. Молодая, гулять хотелось. Но влюбилась в меня, в чёрта. Из ЗАГСа счастливой вылетела, прыгала по клумбам, платье выше головы взлетало, хохотала в голос.

Мой дикий ангел.

НЕ ОНА ЭТО!

Сжимаю зубы, мотаю головой, но сознание разбивает всё одним только воспоминанием.

Три месяца назад. Приём у Пивоваровых. Я налаживал связи в местной тусовке. Уля в красном платье. Волосы красивые, чёрными волнами были заколоты наверх. Сказала, что отлучится в дамскую комнату. А я отвлёкся на деловой разговор, выпытывал важные детали. Не помню сколько её не было, да и не заметил тогда ничего. Погружён в другую тему был. А она… с Пивоваровым, оказывается, была…

Листаю фото и ужасаюсь. Ульяна возбуждена. С закатанными от страсти глазами. Его рука у неё под платьем, вторая на груди. То он мусолит губами её шею, то водит языком по щеке.

Сейчас вывернет. Выпотрошен. Нет сил смотреть дальше.

Но я продолжаю. Как мазохист. Выжигаю в себе всё живое.

Компромат выедает мозг и душу. Рука дрожит, не получается отлепить долбанную мышку, начинаю долбить ею по столу, ломая вдребезги.

Закрываю глаза.

Только не это! Я переживу любой сброс на дно, только не от неё!

Моя родная, единственная, любимая жена отдалась другому. Чем он взял её? Деньгами? Положением? Старшим возрастом?

Нет! Не хочу знать!

Я, мать вашу, ничего из этого не хочу знать!

Забыть! Стереть! Выкинуть это дерьмо!

Ломает. Больно. Мышцы рвёт изнутри, вены пережимает кровью.

Перед глазами возникает пелена, теряю контроль. Хватаю со стола ноутбук, швыряю на пол. Следом летит планшет. Чашку с кофе об стену. Опрокидываю стол. Пинаю упавшую канцелярию. Задыхаюсь. С рычанием тяну с себя галстук. Так сильно вытягиваю шею, что призываю все Высшие силы, чтобы раздался хруст и меня вырубило.

В небытие. В черноту. Там, где нет этой боли.

- Ты чего?? – слышу позади испуганный голос жены и рассудок падает в пропасть. Резко оборачиваюсь. Вижу в её глазах себя – бешеного зверя. Ульяна приоткрывает рот, прикладывает руку к груди.

- Феликс, что случилось?! – тем не менее, медленно шагает по стеклу и мусору ко мне. Не боится.

Рвано дышу. Лучше бы её не видел. Совсем забыл, что мы договаривались об обеде. В ушах долбит, рой вопросов взрывает мозг.

- ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?? – раскатываю громом. – ТЕБЕ ЛУЧШЕ ЗНАТЬ, НЕ ТАК ЛИ??

- Ты о чём? – останавливается, не ожидала, что я перехлестну через край. Всегда ласков с ней был. Она и криков-то моих не слышала.

- Я ж тебя так любил… больше всего любил! – слова на эмоции наслаиваю. - Верил тебе, как себе! Кроме тебя никого не видел! Ты ж моим ангелом была!!!

- Феликс, что происходит?? – настораживается, бегает глазами по кабинету, словно ответ где-то под ногами.

- Кончила хоть с ним? – хлещу вопросом. – Стонала небось?

- Феликс! – голос хрипнет, типа не понимает о чём речь.

Срываюсь, в один шаг перед ней, дёргаю за плечи на себя.

Закусываю губу, выталкиваю из себя горький смех.

- На бабки его повелась?

- Чьи? – едва шевелит губами, в страхе таращит глаза.

- Пивоварова, сука! Пивоварова!! – трясу её, как тряпичную куклу. – Или не только с ним была??? Меня ещё ждёт сюрприз??

- Я не… он… всё не так… послушай… - мямлит, дрожа мелкой вибрацией, во взгляде несётся сожаление .

Она даже переубедить меня не может. Тону в омерзении. Значит, все фотографии правдивы…

- ПОШЛА ВОН! – толкаю к дверям, Ульяна кое-как сохраняет равновесие.

Громко сглатывая, жена задушенно выдыхает и шатающейся походкой бредёт к выходу.

Нет, так просто она не уйдёт! Пусть получит сполна, как и заслуживает!

Девушка не успевает сделать и нескольких шагов, я рывком припечатываю её лицом к стене. Резкими движениями задираю лёгкое летнее платье, тяну вниз трусы. Одной рукой избавляюсь от своих штанов и в то же время другими пальцами сдавливаю хрупкую шею, чтобы перекрыть потаскухе кислород.

Она загребает ртом глоток кислорода и зажмуривает глаза. Вхожу резко. Мощным толчком до глубины. Уля издаёт задавленный выхрип. Вбиваюсь без пощады. Удар за ударом. Жена что-то пытается пропищать. Расслабляю пальцы на шее, передвигаю ладонью на её раскрытый рот, зажимаю. Не дам ей говорить. Нечего. Уже не спасёт, не поможет нам.

Рухнуло всё, в лепёшку, не собрать.

С каждым толчком наполняю лёгкие её запахом, смертельным захватом по сердцу.

- Почему ты такая красивая? Ненавижу твою красоту, поняла!

Гоняю воздух мелкими глотками. Непрерывно смотрю на Улин профиль. Зверею ещё сильнее.

Скольжу большим пальцем между её распухших от слёз губ, провожу по зубам, вынимаю и остервенело растираю по подбородку.

- Только тебе было по силам меня уничтожить! Ты это знала, сука!! ЗНАЛА!!

Набрасываюсь на её шею, кусаю, причиняя боль. Иссушить её хочу. Стереть с лица земли. Ненавижу!

Стягиваю в кулак длинные тёмные волосы, без церемоний дёргаю её голову назад, рву эту копну. Уля вскрикивает и это разносится по мне жгучим импульсом. Усиливаю напор. Вдалбливаю в жену всю свою боль, безумие и отчаяние. До её слёз, до своего бессилия. Кончаю надрывно. Болезненно. Заполняю до краёв. Пачкаю тело.

Ей не впервой.

Глава 2

ФЕЛИКС.

- Что ты наделал?? Остановись!!! – вдруг наскоком налетает на меня со спины лучший друг. Армейский товарищ, брат по духу, ко всему прочему и начальник моей охраны. Всегда и везде со мной.

- Я подыхаю, Юра!! – истошно воплю, круша всё на своём пути. Руки уже по локоть в ссадинах, свёз кожу, на стенах следы крови.

- Прекрати! – удерживает друг, захватив меня в обруч из рук и смыкая их до хруста суставов.

- Она изменила мне!!! Предала!!! – ничего не вижу и не слышу, бьюсь в агонии. Злостью вскипаю, рву себя на куски, только бы найти выход всему этому.

- Угомонись!! – жёстко встряхивает меня Юра, перекручивая кости.

- Пошёл ты! Все вы пошли! – с удвоенным гневом совершаю непростой манёвр и мы вместе с ним летим на пол. Приземлившись, уклоняюсь от захвата и наношу град мелких ударов мужчине в живот. Но Исаев не был бы моим командиром в армейке, если б не имел навыки получше моих. Ему и одного чёткого удара хватит, чтобы уложить меня ничком. Вот. Повод нашёлся.

- Заглохни уже, Громов! - цедит сквозь зубы рассерженный Юрий, пока я со стоном зажимаю нос. Кровь фонтаном хлещет. – Что за хрень ты отмачиваешь?? Почему с рельсов сошёл? – поднимается на ноги, сканирует помещение. – Где Уля??

- Я хочу её из груди с мясом вырвать!! – реву раненым зверем. - Чтобы намертво, понимаешь?!?

- Блокируй! – ожесточённо рявкает командир. – Вытирай сопли и выкладывай в чём дело! По порядку давай!

Громко дышу, раздувая ноздри. По шее стекает то ли пот, то ли кровь.

- Сядь на диван и запрокинь голову!

Значит, кровь. Захлебнуться бы ей, лишь бы не чувствовать, как внутри всё винтом режет, сердце в фарш превращается. Необратимо становлюсь беспомощным существом. Просто жду, когда адский огонь дожрёт мои внутренности и останется один обугленный скелет.

- Что произошло?? Это связано с Улей? Она что-то сдел…

- Я видел фотки, понимаешь!!! – обрываю севшим голосом. – Там всё предельно ясно!

- Где? Какие? – сухим тоном требует доказательства.

- Там! – бросаю ненавистный взгляд в угол, где валяется перевёрнутый ноут.

Друг склоняется к технике, поднимает и кладёт на кресло.

- Она в разных позах! С другим!! Я помню тот вечер и это платье на ней… - убито бормочу, вороша в памяти прошлое.

- Ты уверен?? – сомневается Юра, он всегда видел в девчонке только хорошее, со всей прямотой выказывал ей своё расположение.

- Абсолютно!! И знаешь что!? Она не опровергла!! Мычала, как корова, потому что её поймали на этом!!! Даже солгать не сумела!

- Я могу посмотреть? – с осторожностью уточняет друг, приоткрывая крышку ноутбука.

- Валяй! Развлекайся!! – резко отмахиваюсь, надсаживаю протяжным криком горло, с яростью бью себя кулаками по голове, чтобы заглушить боль в висках.

Слышу, как Юрий жмёт на кнопку и кликает на прочитанное письмо. Хочу увидеть его реакцию. Он смотрит фото. Хмуро выдыхает. Не комментирует. Улька была любимицей, он также не верит в увиденное. На его лице выступают спазмы от сжатия челюсти. Пролегают глубокие заломы на лбу. Мрачнее тучи.

По окончанию испытывает меня сочувствующим взглядом и подбирает слова.

- Тут ещё один колокольчик светится. – с глубоким выдохом. - Новое письмо, Феликс.

- Решил прутом мне меж рёбер? – без иронии.

- Тебе стоит это увидеть! – ошарашено молвит Юра.

- Не хочу! Не могу на это смотреть!

- Это другое… вот. – разворачивает ко мне ноут, жмёт воспроизведение прикреплённого видео, взглядом призывает меня держаться.

Силком заставляю себя перевести глаза на экран. Сначала читаю выделенный красным цветом текст. Цепенею.

«Изначально задумывалось, чтобы тебя вынесло только от первых фотографий. Но я считаю, что как раз правда вскроет тебе жилы и сделает больнее.

Живи с этим.»

С бешеным сердцебиением пялю глаза на то, как после ебучих домогательств Пивоварова, моя Ульяна уворачивается от его рук и со всей дури бьёт тварь по лицу, тихо грозится рассказать о случившемся мне. Сукин сын смеётся и предупреждает, что тогда раздавит меня и оставит ни с чем.

В шоке накрываю лицо руками. Окутывает пронзительный холод. Заживо сбрасываю шкуру, кожа рваными лоскутами отдирается, мышцы, нервы, всё наружу.

Мучения доходят до невообразимых пределов. Кромешно. Невыносимо. Перестаю дышать.

«Шлюха!

Тварь поганая!

Ты достойна только этого!

Выметайся!»

Боже! Что я натворил?

- Феликс Дмитриевич!? – заглядывает секретарша, врываясь без стука, что на неё совсем не похоже.

- Наташа, мы заняты! – шугает рукой её Юрий.

- Но это срочно! – повышает до противной тонкости голос, активно жестикулирует в мою сторону. - Вам никто не может дозвониться, а звонят из больницы по поводу вашей жены!!

- ЧТО??? – подкидывает меня ещё на метр выше роста. - КАКОЙ ЕЩЁ БОЛЬНИЦЫ?? – выгребает из меня последнюю каплю рассудка. - ПЕРЕКЛЮЧАЙ!! – разматывает меня на ленты. – СЕЙЧАС ЖЕ!!

- Уже! – взволновано тычет пальцем в селектор Наташа.

- Громов Феликс Дмитриевич? – звучит дежурный вопрос, как только пищит сигнал соединения.

- Да, это я!! – как дурак нагибаюсь над динамиком, хоть звук распространяется по всему помещению.

- Вас беспокоят из окружной больницы. – сердце бьёт, как молот. - К нам поступила ваша жена Громова Ульяна Денисовна, с множественными травмами после автомобильной аварии.

- ЧТО??? – ухает всё вниз. - Нет, она… - я даже не знаю где она, что было после её ухода. – Куда ехать??? Адрес!?

Вина расплавленным металлом обезображивает нутро до неузнаваемости. В больницу прибываю с настоящим эмоциональным разбродом. Дунь на меня и я взорвусь.

Сношу на своём пути врачей, пациентов, уборщицу, всех без разбора. Бегу к Ульке! Лёгкие горят, по венам разливается обжигающая магма. На пороге её палаты меня перехватывает медсестра и настойчиво прося, отводит сначала к лечащему врачу.

Глава 3

ФЕЛИКС.

ПРОШЛО ЧЕТЫРЕ ГОДА.

- Ха-ха-ха! Ты только глянь, Юр! Забегал сраногнойный хрен! – пододвигаю к нему монитор, на котором всплывают приходящие кадры слежки, где Пивоваров заходит в центр венерологии. – Ещё долго продержался! Девочка-то у него неделю назад была! – просто радость разливается по всей груди. – Во-во! Смотри! Оглядывается грибковый! Ссыт, что я его ещё и этим скомпрометирую в сми!

- А ты, естественно…

- А я и скомпрометирую! – заканчиваю мысль друга. – Добивать, так с песней! – улыбаюсь во все тридцать два.

- У него и так на нервной почве ноги отказывают.

- Не, это у него ещё началось два года назад, когда я взял контрольный пакет акций и сместил его с руководящей должности!

- А не в прошлом ли году, когда ты анонимно опередил его с покупкой компании авиа-перевозок, а потом перепродал ему же за гигантскую сумму и он погряз в убытках?

- Не-не, путаешь! Я вспомнил! С ногами у него проблемы начались как раз полгода назад, когда я его сеструху стервозную завербовал, а потом сдал их конкурентам! Он же от неё публично отказался! Она с его последними бабками за бугор смылась!

- Да, долги его рано или поздно погубят.

- Уже скоро, Юрка! Скоро…

«Если лошадь сдохла – слезь.»

Выключаю файл с отличными фото, блокирую особую папку «Конец Пивоварову» и протягиваю Юре конверт с наличными:

- Следаку сегодня с надбавкой! Хорошо поработал, порадовал!

- Будет сделано. – принимает он чужую оплату и кинув короткий взгляд на настенные часы, наигранно придумывает себе неотложные дела. – Пойду ещё раз проверю завтрашний маршрут. Куда мы там после мэрии поедем?

Знаю, что намеренно оставляет меня одного. Время подходит. Через несколько минут я увижу своих девочек. Уже чувствую, как учащается пульс. Двойной силой выбивает. Через расстояние, через долгое время, а всё также – сердце зверствует в груди от голода, от беспощадной тоски. От неё не спрятаться, не уменьшить, не забыть. Не выцветают подробности.

По Уле скучаю. Страшно скучаю. И по моей доченьке, что никогда в глаза не видел. Мой пухлый малышарик. Моя копия.

Молчанская Злата Денисовна.

Жена дала ей свою девичью фамилию и вместо моего имени, вписала отчество, как у себя. Стёрла меня полностью. Ни одного упоминания обо мне.

Грустно…

Но утешаюсь одним только взглядом на дочурку. У моей золотой крохотульки мои глаза.

Вот они…

Замираю. Прижимаю палец к губам, улыбаюсь. Минута в минуту. Улька забирает Злату из садика. Целует, обнимает, за маленькую ручку берёт. А моя улыбашка вышагивает рядом, ведёт маму на детскую площадку. Один и тот же маршрут всегда. Четвёртый год подряд следопыт шлёт фотки и видео в режиме онлайн. Никогда не терплю до вечера, до дома. Сразу ныряю в семейную жизнь, в атмосферу счастья. Кажется, что и я сейчас там вместе с ними, стою рядом и наблюдаю. Никаких преград. Мои красивые девчонки со мной и я по-настоящему спокоен.

Это иллюзия, знаю. Кратковременный мираж. Но как же я зависим от мысли, что ничего не потеряно. Что моё принадлежит мне. Что я не одинок.

«Это последние.» - пишет информатор. Уля с малышкой идут домой. Рассматриваю фотографию до мельчайших деталей, впитываю, сохраняю глубоко внутри. Ночью образы любимых воплотятся в жизнь и я буду спать с улыбкой на лице. А потом наступит утро. И моя жизнь снова рухнет, начнётся день Сурка и я обречён проживать эту боль нескончаемо, до остановки сердца.

Медленно втягиваю ртом воздух, внутри словно булыжник, давит на хребет. Как мне ненавистно, то, что я не могу приблизиться к жене с дочерью.

Да-да. Бывшей жене… и не мой ребёнок…

Истину не признаю даже на костре. Я муж этой девушки и отец этой девочки. Умру таковым, но не соглашусь на другое.

Уля переехала в другой город сразу, как родила. Развод был быстрым. Она написала отказ от всего, что нас связывало. Все переговоры через адвоката. Моё приближение усугубляло её здоровье, чуть что – поход к гинекологу. Я испугался, ведь врач подтвердила, что я пагубно влияю на беременность, Уле плохеет. Девять месяцев я был за чертой, Юру вместо себя посылал. Передавал фрукты и прочее. Принимала только еду. И то, из рук друга, после его слов, что с ним-то они не враги… скрежетала зубами, но брала. На ягоды налегала. Их я ей пакетами и покупал. Сам на рынки ездил. Искал свежие, выбирал тщательно.

Эта тонкая связь оборвалась, когда после родов Ульяна сообщила Юре о своих планах – она уезжает и просит его больше не появляться.

Я сломался тогда. Горевал. За бутылку хватался. Друг удерживал. Частенько в морду прилетало. Тёмные месяцы были. Ниточкой к спасению стала месть.

Я дал себе клятву, что уничтожу Пивоварова. Не криминалом.

Хуже.

Медленно. Морально, финансово, потом и за здоровье взялся.

Уже близко!

Открою бутылку шампанского, когда по утру узнаю, что тварь пустила пулю себе в рот.

Он не скрывался. Смеялся мне в лицо. Мол, с кем не бывает? Девка красивая, под руку пьяному попалась. А кто спиздил запись с камеры слежения – ни к нему вопросы.

Я узнаю. Обязательно узнаю. Ищейки рыщут. Дело времени.

УЛЬЯНА.

- Да, Кость? – плечом прижимаю телефон к уху и продолжаю намазывать дочке малиновый джем на горячий тост. – Злата, ну-ка, собирай весь конструктор с пола и бегом завтракать! – попутно кричу лохматой с утра девчушке и поглядываю на время, скоро уже на занятия рисованием отводить.

- Уль, папа умер. – не сразу доходит до мозга фраза брата, застываю статуей. – Вот только его истеричка звонила, выла мне в трубку, актриса кино и театра, чтоб её! Тьфу!

Выдыхаю, сдуваюсь, как шарик. Копаюсь в себе. Ни грамма скорби. По-человечески жалко, конечно, но не убивает мне это горе. Я ужасная дочь, Господи, прости…

- Что ж, Царствие небесное! – рука возобновляет движение, бутерброд почти готов.

- Плакать будем? – никаких колебаний в голосе.

Глава 4

ФЕЛИКС.

Настроение сегодня по десятибалльной шкале паршивости – на девятку, не меньше. Сейчас бы без закуси, да отрубиться. Но нет, я сижу на совещании и прокачиваю навыки самоконтроля. Даю слово главному менеджеру и закипаю от его юления. От перепада температуры тела трескается броня хладнокровия. Называют себя профессионалами, а работают, как дилетанты. Первый, второй, третий, а всё одна и та же пластинка.

Останавливаю речь говорящего жестом руки. Медленно окидываю тяжёлым взглядом присутствующих, расчерчиваю слоги, проясняя, как быстро сложу в корзинку их срубленные головы и…

Отвлекаюсь на жёсткую вибрацию мобильного на столе. Беру его в руки и отключаю сработавший закодированный приёмник. На почте висит голосовое сообщение. Знаю от кого. Это приложение было установлено исключительно под следопыта. Извлекаю из внутреннего кармана Bluetooth-гарнитуру, настраиваю связь со смартфоном и давая знак выступающему продолжать, включаю запись погромче.

«Феликс Дмитриевич, с опозданием, но сообщаю! Ваша жена и дочь полтора часа назад прибыли в город! Узнать об этом заранее не было возможности! Билеты на поезд были куплены и оформлены другим лицом! Целью приезда являются похороны вашего тестя! Мои соболезнования и прошу прощения за задержку информации! Мой осведомитель в вашем городе совершил грубейшую ошибку и не сообщил мне о новых событиях, не выйдя на связь! На данный момент мне известно только то, что Ульяна Денисовна и Злата предположительно находятся в компании Молчанского Константина! Вместе с ними объект особого внимания – Кирилл Абрамов! Я прямо сейчас еду в аэропорт и вылетаю первым же рейсом к вам! До встречи!»

Услышанное ошеломляет и разбивает все чувства разом. Ослепляет, оглушает. Только сердце, как колокольный набат.

Меня о чём-то спрашивают, не могу выговорить и слова.

Она тут! Совсем близко… Мой ангел вернулась! Злату с собой привезла! Мои девочки!

Затянутая кривыми швами душа распаковывается, кусками наружу.

Улька… моя Улька…

Дышать не могу, мелькает мысль, что сейчас наступит конец, разрыв сердце. Грудь камнем придавило. Встаю, отрицая окружающую реальность и двигаю онемевшими ногами к окну. Встаю напротив и блуждаю бессознательным взглядом по высотным зданиям. На улице теплынь-тепло, а меня будто морозом окатывает. Озноб гуляет по коже.

С ней приехал мужчина… Абрамов Кирилл. Первый подозреваемый в покушении на чувства моей женщины.

Как думаю об этом, нутро издырявливают страх и ревность. Расстёгиваю пуговицу под воротом, обхватываю ладонью вспотевшую шею. Пульс шкалит. Впервые за долгое время чувствую биение жизни.

Ульянка здесь… здесь!! Я обещал, но… столкновение неизбежно! Я не смогу дальше жить, зная, что мои жена и ребёнок рядом!

- Феликс Дмитриевич…

- Все свободны! – не оборачиваясь.

Всё это время в голове не прекращают воспухать мысли, вопросы, воспоминания. Друг на друге, давит изнутри.

Как мне быть? Как воспримет моё появление Уля? А дочка? Как это будет? Увидеть её, дышать её запахом, услышать голосок, прикоснуться, обнять… Бог ты мой!! Я узнаю каково это - быть отцом!

- Вы уже закончили что ли?? – слышу за дверями конференц-зала удивлённый голос Юрки. – Так быстро?

Все звуки застревают в горле, хочу позвать друга и огорошить, но замыкаю. Просто закрываю глаза и переживаю этот самый момент, что видел только в мечтах.

- Тебе плохо, говорят? – прямо за спиной. – Феликс?

- И плохо, и хорошо!

- Нормально выражайся. – бурчание уже сбоку.

- Нормально? – глотаю урывками воздух, заполняю лёгкие. – Я хочу вернуть семью Громовых!

Воцаряется тишина. Друг домысливает мою многобокую фразу.

- Ты говоришь про Ульяну? – понижает голос.

- О ней, Юрка! О ней и моей малышке!!

- Не понимаю, Феликс. Поясни.

- Они вернулись! Молчанский умер!

- Какой именно?

- Отец!

Присвистывает:

- Сейчас начнётся.

- Я подстрахую! Теперь уже будем вместе!

- Не пори горячку, парень! У вас же с ней договор!

- Я пересмотрел своё решение! Тогда я спасал дочь, сейчас хочу спасти себя! Помираю, Юр, не вытягиваю больше… думал, что хоть время те дни бледным пятном в башке сделает, но никак… чернеет ещё сильнее!

- Как ты себе это представляешь? Ульяна пошлёт тебя.

Встречаемся разноречивыми взглядами, мотаю головой.

- Что-нибудь придумаю! Теперь уж точно!

УЛЬЯНА.

Испытания для моей нервной системы начинаются через три, два…

- Совсем костлявой ты стала, Ульяна! – смотрит на меня искоса Наталья, придавливая своей пышной грудью стол. – Недоразвитой выглядишь! – пользуется моментом, пока Костя отвлёкся на Златку, перебирая детский мармелад.

- А ты перезрелой! – сжимаю ложку, представляя, как оттягиваю её и пуляю салатом нахалке в лицо.

- Девушки, не будем портить друг другу настроение! – опускается ладонь Кирилла мне на колено. – Здесь ребёнок!

Кисло морщусь. Это не я первая начала!!

- Ещё я разрешения не спрашивала что мне делать в собственном доме! – огрызается женщина и я направляю на брюнета выразительный взгляд, типа «давай, проглатывай и улыбайся».

- Мы можем уйти, Наталья! – абсолютно спокойно пожимает плечами Кирилл, порываясь встать из-за стола, но тут оборачивается брат и сурово хмурит брови:

- Ещё чего!! Куда собрались?

- Не хотим быть вам обузой! – зависает над столом.

- Не дурите! Натке сейчас просто рот скотчем заклеим и коленями на горох поставим! – пронзает жену затыкающим взглядом. – Нам делить нечего!

- Угу, пока что… - запивает продолжение реплики белым вином.

- Чего ты там игогокаешь? – аж всем корпусом наваливаюсь на тарелку. – Есть что сказать??

- Уль! – чувствую давление на коленку и раздражаюсь, что меня сдерживают. – Не надо, она того не стоит! – шепчет успокаивающе Кирилл.

- Ещё слово и все твои увеселения кончатся, ещё не начавшись! – доносится угроза из уст Кости. – Я не шучу, Наташа! Лучше тебе скрепить свои пельменины и помалкивать!

Глава 5

ФЕЛИКС.

В десятый раз смотрюсь в зеркало и не могу достигнуть удовлетворения. То чёрный галстук на цвета металлик поменяю, то запонки, то туфли чёрные с этим костюмом не смотрятся.

Куда ещё так тщательно собираться – только на похороны бывшего тестя. Смотрю на несколько пар солнечных очков. В каких моих глаз точно не будет видно? Я готов показать себя, но взгляну глаза жене только тет-а-тет. Не сегодня. Меня крайне печёт исход, чтобы проявить оплошность в первый же раз. Постепенно. Без суматохи. Но докажу Ульяне, что безопасен и люблю её до безумия.

Придаю большое значение даже своему внешнему виду. Как я выгляжу? Вдруг стал хуже с годами? Не заинтересую жену больше…

Придирчиво оглядываю своё чисто выбритое лицо, аккуратно подстриженные волосы, выглаженный чёрный костюм. В целом, вроде неплохо. Пшикаю на себя любимый Улин мужской парфюм, водружаю на нос очки и стараюсь выглядеть невозмутимым.

До кладбища добираюсь быстро. Один. Юрку силком отвадил. Рвался со мной, но нет.

Здесь должен быть только я.

Сторонюсь толпы скорбящих, стою неподалёку, выискиваю глазами Ульку со Златой. Возьмёт ли она малышку на такое событие? Маленькая же ещё совсем, ни к чему ей это представление. Вон одна рта не закрывает, истошно воет. Хоть бы потренировалась, притворщица! Он тебе даже мужем не был, на что рассчитываешь!? Что другой тебя такую жалостливую подберёт? Угу, поищи идиота. Так душещипательно, прям не могу. Молчанского оплакивают не многие, но пришло приличное количество народа. Тварью он был редкостной, но в бизнесе - асом. За что ни брался – в упор. Знаковым был, только человеческая совесть у него отсутствовала напрочь. Не брезговал манипуляциями, шантажом и угрозами. Жёсткий перегиб в сторону денег. Родную семью бросил, лишь бы не мешали пробиваться к Олимпу. Сына грязно использовал в своих делишках, дочери в глаза говорил, чтоб не путалась под ногами.

Я Ульяну-то и встретил, работая с Молчанским. Сначала с Костей познакомился, а потом и Ульку увидел через стекло машины. Он забирал сестру после вечерних танцев. Она девчонкой ещё была, только в универе начинала учиться. Всклокоченная вся, дерзкая, и смеялась. Очень много смеялась. С братом у них дружба крепкая была, тот сразу насторожился, увидев, что я рот разинул на красавицу, спиной прикрыл. На рожон я к нему лезть не стал. Пошёл другим путём. Чёрт дёрнул меня заявиться к Молчанскому-старшему на порог.

«Видел вашу дочь. Понравилась. Прошу у вас позволения пригласить её на ужин.»

Тот вскинул брови, потёр нижнюю губу, блеснул глазами, да и согласился. Долго себя ждать я не заставил, подъехал днём к университету и вышел навстречу ничего не подозревающей Ульке.

Помню, она сильно удивилась и отклонила моё предложение. А как услышала, что я заручился поддержкой её отца, так и вовсе нахер послала. В очень грубой форме.

Стоял, как оплёванный и крутил шестерёнки в голове – такую дикарку просто так не возьмёшь. Стратегия нужна. Целеустремлённость. И о-очень много выносливости.

Так и вышло. Потрепала она мне нервы знатно. Вынесла весь мозг. Больше года носился за ней. Долбил, как дятел - «Люблю, не могу, мать твою!!». Егоза хвостиком виляла и средний палец мне показывала. А потом я заболел и слёг с температурой. Да так накрыло, что в бреду находился. А когда в себя пришёл, то пот со лба мне холодным полотенцем вытирала Ульяна.

Смешно. Тут же кинулась искать, как пропал. Мне-то она заявила, что адрес мой надыбала, чтобы в лицо мне плюнуть, а я тут при смерти валялся, так некстати. Пришлось лечить, а уж потом мне говорить, что я козёл. Но на свидание так и не согласилась. Ещё неделю мурыжила. Ходила каждый день ко мне после пар, кушать готовила и сироп отвратный в рот заливала. А уж потом выдала заветное «Ну ладно!».

Как я был счастлив тогда. Влюблён бесповоротно. Смотрел на ангела и таял в ней.

А сейчас… сейчас я неотрывно смотрю на выходящую из автомобиля Улю и понимаю, что внутри взрывается ядерная бомба. Сметает те временно выставленные опоры, что помогли мне не сгинуть в пропасти. Без неё…

Кажется, что во всём мире закончился кислород и вздохнуть я смогу только рядом с ней.

Ульяна вместе с братом здороваются с другими пришедшими, скупо принимают соболезнования. Продвигаюсь ближе, но продолжаю прятаться. Столбенею, когда они останавливаются неподалёку от меня. Воочию она ещё красивее, чем на фотографиях.

Боже, я же все её родинки наперечёт знаю, каждый изгиб, любую черту лица распознаю.

Но она изменилась. Что-то невидимое её охраняет. Она абсолютно закрыта.

Теряюсь, словно сошедший с орбиты спутник. Границ она понаставила даже больше, чем я предполагал.

Ульяна словно статуэтка. Изящная, хрупкая, но при этом царственная. Держит осанку, взглядом режет, как болгаркой. В своё поле никого не пускает, брат отдувается.

Пялюсь, как маньяк. Не дыша. Всю церемонию погребения смотрю только в одну точку – на жену. Она холодна и равнодушна, и даже не пытается состроить сожаление. Понимаю её. Этот человек не был ей отцом, как таковым. Это просто слово для неё, она не знает, что такое быть любимой дочерью.

И как же я боюсь, что то же самое переживёт мой ребёнок!

Сцепляю зубы до скрежета, когда вижу рядом с женой подошедшего Кирилла Абрамова. Он держит за руку мою дочь и что-то нашёптывает Уле на ухо. Ушлый гад. Близко к ней подобрался. Друг семьи, как же. Штаны на нём дымятся даже в такой день и в таком месте.

Всё! Хватит!

Делаю то, за чем и пришёл. Заявляю о себе.

Молча. Всё молча. Не собираюсь ничего говорить. Пусть просто увидит, пусть в голове осядет мысль, что я вернулся.

Она знает – я буду ходить за ней, пока не лишусь сознания.

Дожидаюсь, когда Костя объявляет о том, что поминки будут проходить в находящемся поблизости ресторане и делаю шаг вперёд.

Уля кому-то кивает и поворачивает голову в мою сторону.

Цепенеет, даже кожа белеет. Полный провис в сознании.

Глава 6

ФЕЛИКС.

- Ну? – взвинченно подскакивает на ноги Юрий, стоит только мне появиться в офисе. – Как прошло?? Морда чистая, не подбитая… - рассуждает, пока я наваливаюсь плечом на косяк и блаженно улыбаюсь. – Чего? Так просто отпустили?? – подходит, придирчиво проверяя целостность костюма.

- Эх, Юрка-а… - тяну, по-идиотски улыбаясь. – Юрка-Юрка!! – встряхиваю его за плечи, а потом дёргаю на себя и счастливо обнимаю. Друг замирает, а потом ошалело барахтается в моих удушающих медвежьих объятиях:

- Ты что, совсем сдурел? - не выдержав беспардонного телесного контакта, отталкивает меня в сторону. – Отлепись, сказал! По-нормальному, давай, говори! – поправляет на себе помявшуюся куртёнку и отступает в дальний угол. А я рассекаю пространство до дивана и падаю, растягиваясь сытым котом. Меня обуревают эмоции, раздувает от блаженства. Дух захватило.

- Харэ воздух слюнявить, говори уже! – на удивление теряет терпение командир.

Хмелем смотрю, белизну зубов показываю.

- Девочек своих видел… - мечтательно прикрываю глаза.

- И?

- Что и? – вскидываю на него недоумевающий взгляд. - Дочку видел, понимаешь! Дочурку свою, крошечку! Бесподобное создание! Моё лучшее творение, Юрка!! Я впервые почувствовал, что вот она… живая, настоящая, не моё воображение!!

- Ах это… - понятливо вздыхает он и я спохватываюсь, убирая с лица часть довольства:

- Извини, что напомнил! Не хотел задеть!

- Да ну, не глупи! Такое приятно вспоминать… и нужно. – и поспешно задавив тень, что ползёт на его шею колючим шнуром, переключает нас на приятное. - Расскажи, какая она?

- Она… - взахлёб от восторга. – Она – я! Ну вот я! Чуть не сдох там, как руки чесались, потрогать её! У неё ямочки на щеках есть!! Пухленькая, с глазами громадными! Вот так смотрела на меня!!! – выделываю пальцами кружочки и к глазам своим приставляю.

- А Ульяна что?

- Ну, тут другой разговор! – шумно выдыхаю. - Улька той давности исчезла… У неё теперь новый облик - мама! Жёстче стала! Взгреет так, что смерть сказкой покажется! Пригрозила мне! – усмехаюсь.

- Она и раньше за словом в карман не лезла. – напоминает Юрий.

- Не! Сейчас видно, что без рисовки говорит! С первого выстрела убьёт!

- И чего ты тогда такой довольный, не пойму?

И как ему объяснить? Не покажешь, не обрисуешь. А внутри ведь всё пламенем охвачено. Сердце взрывами петард отбивает. Я забыл уже, что так бывает. Я себя вдруг мужиком почувствовал. Женщину учуял. Свою женщину. И ребёнка… часть меня.

На неведомом мне инстинкте внушительной силой наполняюсь. Достигаю таких широт в душе, о которых даже не знал. Уверенность с таким разгоном множится, что заметно здоровею крепостью характера.

Я отец семейства, чёрт побери!

Мурашки зримым полотном всё тело в плен берут. Встряхиваю руки. Друг всё это время пристально считывает мои хаотичные эмоции, насмешливо мотает головой:

- Если семью вернёшь, Феликс, то я буду искренне рад! Никогда не желал тебе той же участи, что и у меня! Без души жить невыносимо…

Столько лет прошло! А друг всё ещё живёт призраками прошлого… я и малой доли не хлебнул того, что он испытывает.

- Скучаешь по ним? – веселье сменяется тоской, дышу через раз.

- Каждый день. – зависает на пару мгновений, но за это время в его глазах прокручивается целая плёнка, где когда-то у него были живыми жена и дочь и он был совершенно другим. Одно моргание и он возвращается в реальность:

- Я так понимаю, ты произвёл фурор? Молчанские там топорами в тебя не кидались?

- Намеревались! – посмеиваюсь, вспомнив перекошенное лицо Кости. – Но меня больше интересует Абрамов! Он целится на моё место, Юр! Златка его своим воспринимает, даже не пискнула у него на руках!

- А Уля?

- Не успел понять… да и не надо мне это! Сегодня-завтра я верну этого урода домой!

- Что надумал?

- Да пока по мелочи! – отмахиваюсь, но говорю с энтузиазмом. - Нашлю налоговую с проверками на его стоматологические центры! Пусть побегает!

- Ну а дальше? В дверь Молчанских постучишь?

- Хуже! Выведу Ульку обманным путём! Нечестным! – интригующим тоном, чтобы побесить друга неизвестностью.

- Нарвёшься же. – уже и не рвётся копать, знает, что всё равно меня спасать придётся.

Улька физически не ударит, но нутро мне в ошмётки разнесёт. Опрокинет, как не подлезь.

- Пусть так! Только не равнодушие… - уповаю хоть на какую-нибудь её реакцию. Открываю свой мини-бар, достаю коньяк. – Ну что? Отметим, что ли?

- Помянем, скорее… Нас обоих! Я как обычно, с тобой на передовой!

- Ну вот и славно!

УЛЬЯНА.

Сердце жжёт. Выпиваю успокаивающие капли, жду действие лекарства, но оно никак не наступает. Не замечая, тру пальцами под левой грудью, будто это поможет. Я подозревала, что нечто подобное всколыхнётся внутри, но не настолько же. Когда уже это всё отболит??

Воздух тяжёлый. Горло саднит от жёсткого стеснённого дыхания.

Мне нужно на что-то опереться, но даже стены кажутся непрочными.

Все потаённые слои моей памяти перекручены до боли и никак не могут улечься. Отцветшие следы тех дней приобретают новые краски. Против воли обнажаются детали.

Его жесты, его энергетика…

Брожу из угла в угол, словно испуганное животное.

Выбраться и сбежать.

Чтобы сдержать подкатывающую истерику, тихо присаживаюсь возле спящей дочери. Прямо на пол, поближе к ангельскому личику. Чтобы смотреть, смотреть, смотреть… и овладеть собой. Перекипеть и отдышаться. Мне нельзя так сбоить. Смыкаю губы, сжимаю-разжимаю кулаки.

Я в порядке! Нам ничего не угрожает! Злату он не получит и точка! Трупом лягу, но дочь ему не отдам!

- Котёночек мой… - невесомо прикасаюсь губами к маленькому сопящему носику. – Мама тебя защитит… - шепчу, обводя пальцем мягкую бровку. - Никому не позволю тебя обидеть…

Ни за что не допущу, чтобы Феликс игрался с крохотным детским сердечком. Она же не сможет ответить. Она же поверит любому доброму слову, за руку возьмёт, будет ждать и скучать. Она же и так засматривается на чужих пап и не понимает, почему рядом с ней никого нет. В мультиках то и дело поют «Мама, папа и я», а она вслух это произносит и задумывается, кто такой папа и где он. К Кириллу тянется. Голос его мужской слушает, руки большие разглядывает, к широкой груди прижимается.

Глава 7

УЛЬЯНА.

Выгляжу, наверное, как неврастеничка со стажем. Дёрганная, суетливая, глаза бегают. Хочется занять руки и голову чем-то полезным, а не слоняться туда-сюда в ожидании. Нотариус отца вызвал нас на оглашение закрытого завещания. Не думала, что это произойдёт так быстро, хотела вернуться домой. Но Костя попросил не уезжать так скоро и обещал всеми способами ускорить процесс. И надо же, смог договориться.

Стою поодаль, не желая как либо контактировать с Натальей и гражданской супругой отца. Слишком много змей на одну комнату. Брат о чём-то беседует с юристом, я же не выпускаю из рук телефон, на который то и дело прилетают фото от Кирилла. Они со Златкой тусят в зоопарке, пока вся семья томится от неизвестности. Моя девочка складывает вместе кулачки и улыбается во все свои двадцать зубов. Так восхищена куропатками.

Любуюсь своей прелестью, но всё это время чувствую, как непрерывно печёт лицо. Кто-то явно представляет, что снимает с меня кожу. Поднимаю глаза.

Инга, даже не будучи Молчанской, совсем не скрывает неприязнь к носителям этой фамилии. По неизвестным нам причинам, отец так и не женился на ней, но всё же она здесь присутствует, а значит входит в перечень наследников… что очень коробит Наталью, которая и сама… от лукавого, ни шерсти ни молока.

Ловлю взгляд брата. Единственный, кто демонстрирует спокойствие и твёрдость. Прилюдно закатываю глаза, показывая ему, что ещё немного и я полезу в окно.

Я не рвусь получать наследство. Мне от отца ничего не нужно. Переубедить смог Кирилл. Спустя сотню разговоров, он донёс-таки до меня, что денежный взнос на счёт Златы будет отнюдь не лишним. Несмотря на то, что это от деда, который её не признал. Я долго думала над его словами.

«- Умершему эти деньги и недвижимость уже ни к чему, Уляш, а дочь ты обеспечишь и будешь спать спокойно! Никакой гонки за материальным достатком! У неё будет всё! Образование, развлечения, свой просторный угол, ради которого не нужно наращивать горб! Ты сможешь растить Златку и жить для себя!»

Я же не краду! И не выпрашивала! Стыд есть, отвращения ещё больше, но здравое зерно перевешивает. Кому-то станет хуже, если родной кровный дедушка передаст что-то маленькому ребёнку?

Если исключить стервятниц в этом помещении, то никому.

«Так и положено! Вы – его семья и наследники по прямой линии! Хватит повторять, что ты таким образом продаёшься и падаешь в грязь лицом! Это ваше право! Хочешь лишить дочку жизни в достатке?»

Кирилл прав. Златка не познала дедушкину любовь, но хотя бы вырастет не с разрушающей злобой, как я, а с благодарностью, что этот человек ей послужил подспорьем.

Да, так и поступлю. Я приму наследство.

- Вам не кажется, что наша встреча затягивается? – подаёт металлический голос Наталья. – Сколько можно? Давайте начинать!

- Ещё не все подошли. – малословно отвечает пожилой нотариус.

- В смысле? – визгливо полосует нервы жена брата.

По лицам присутствующих заметно, что они задаются тем же вопросом. Я не исключение.

А кто ещё?

- Разве ещё кто-то претендует на наследство? – темнеет всем видом Костя.

- Такова воля покойного.

- И кто??? – Инга приходит в аналогичное состояние, шаг и она вонзит когти в шею мужчины. - Все люди, кто имел к Денису непосредственное отношение уже здесь!!

- Я не могу раскрыть тайну завещания до назначенного времени. – тем не менее, безмятежно откликается юрист.

- Хватит нам тут талдычить зазубренные ответы! Немедленно вскрывайте конверт! – почти кричит любовница отца.

Пока Костя на неё шипит, трогаю ладонью лоб. Нет, не показалось, холодным потом покрываюсь.

- Давайте соблюдать приличия и спокойно дождёмся ещё одного наследника. – а вот это уже сказано стальным тоном. Нотариус честно давал три попытки угомониться. Но обстановка накаляется и он включает командующего. Привык уже, наверное. Столько истерик на своём веку повидал. Это я на дух не переношу припадочных и становлюсь такой же, а он должен уметь держать и себя, и остальных в узде.

- Ну и где этот чёртов наследник?? – зажимает звонкость голоса Инга.

- Я здесь. – громоподобно прокатывается по стенам и все синхронно поворачивают голову к дверям.

Сердце останавливается быстрее, чем доходит до мозга.

Это Феликс…

- Громов?? – хором все родственники.

У меня так не получится. Его появление отбирает мой кислород, а то, что творится в душе, настолько мощно, что невозможно описать словами.

- Всем доброе утро! – приподнимает уголки губ, направляя на меня цепкий взгляд. Сейчас, когда он без очков, я отчётливо вижу, что глаза всё те же.

Красивые, намагниченные…

- Добро пожаловать, Феликс Дмитриевич. – шагает к нему нотариус. – Присаживайтесь и можем приступать.

- Благодарю! – кивает мой бывший муж и вместо того, чтобы выполнить предложенное, сворачивает с прямого пути к столу и шагает ко мне в дальний угол.

Моя злость достигает опасной черты. Какого чёрта он тут делает??

Подойдя совсем близко, молча рассматривает. Точно иду пятнами, кожа полыхает, череп давит.

- Здравствуй, Ангел… - обдаёт оборвавшимся дыханием, ведёт взглядом по моим губам.

Не падай, Уля! Стой, не сгибаясь!

- Здравствуй, Феликс. - капля за каплей по венам растекается горечь.

- Отойди от неё! – вихрем между нами врывается Костя и с силой вбивает ладонями в грудь Громова. – Не приближайся к моей сестре!!

Феликс от удара отшагивает, но отходить не намерен.

- Надоедаешь, Молчанский! Ещё раз встрянешь, я прижму тебя ногой к земле!

- А ну, повтори, тварь!

- Костя! – бросаюсь наперерез. – Хватит! – толкаю брата, рыча в лицо. – Никаких драк с ним!

- Прекратите, иначе вас выведет охрана!! – стучит кулаком об стол нотариус.

- Ой, Молчанский! – с издёвкой смеётся Наталья. - Ты так не возбуждаешься даже со своей грязной порнухой!

- Замолчите все! – вопит Инга. – Мы так никогда не узнаем что в завещании! Разойдитесь по углам!

Глава 8

ФЕЛИКС.

- Ты сейчас хохмишь так или правду говоришь? – не верит мне Юра, причудливо глазеет, сталкиваясь с выходящими из лифта людьми.

- Честное слово! – ударяю себя по груди, жму этаж подземной парковки. – Он разделил компанию между мной и Ульяной!

- Не Костей?? – тянет шею. - Зачем Молчанскому творить такое? Чтобы вас стравить? У неё нет ни образования, ни опыта, ничего, что поможет продержаться в этом бизнесе…

- У неё есть я! – так, между прочим.

- Он же даже не заикнулся о дочери после вашего развода!! – недоумевает друг, проходя пропускной турникет и не замечая, что я уже отстаю от него на несколько шагов. – К чему такая забота об Уле? – тормозит, ждёт, когда соизволю подойти.

- Всё же она его ребёнком была! – ищу правдоподобные объяснения, кивая на прощание охранникам. Те поднимают шлагбаум, открывая доступ к моему персональному парковочному месту. – Захотел вернуть в зону моей ответственности! К тому же, наша дочь – его единственная внучка!

- От которой он отказался.

- Какая разница, какой был мотив? – машу рукой бегущему к нам с обеда водителю, не понадобится. - Главное, что у меня появился прямой мост к Ульке и ей ничего не остаётся, как со мной контачить!

- Напортачишь, ведь, Феликс!! – стучит костяшкой пальца по капоту. - Снова краёв не видишь!

- О чём ты?

- Жалко мне девчонку! Вот жалко!! Только новой жизнью зажила, малютку поднимает, а тут её опять в ловушку загоняют! Не выйдет из этого ничего хорошего! Ты знаешь Ульяну лучше меня! Не выдержит она и побежит ещё быстрее, чем в прошлый раз!

- Это не ловушка, Юр! Нам вместе лучше будет!

Сколько ещё раз это нужно повторить?

- Это ты так хочешь, а она? – с тяжёлым взглядом. - Вам проблемы с доверием надо решать, а ты всё навыверт!

- Осуждаешь? – подступает свинцовая волна раздражения.

- Осуждаю! – вторит тем же нападающим тоном. - Обманным путём идёшь! Куда тебя опять понесло?

- Можешь компостировать мне мозг, сколько влезет, но с меня хватит! – цежу угрожающе для всех и вся. - Я дугой согнусь, но верну жену и ребёнка!

- Не пойдёт она обратно! – раскатывает эхом по стенам парковки.

- Откуда такая уверенность, а?!

- Да потому что, тебе напрямую с ней разговаривать нужно, а не припирать к стенке, не давая выбора!

«Запомни этот момент, шлюха! Ты достойна только этого!»

Злюсь. Ненавижу себя тем ублюдком! Ненавижу любое упоминание! Ненавижу ту стену, которой мучаю себя изо дня в день! Смотрю и давлю себя намеренно, в наказание!

- Я тебя психологом не назначал! – рывком открываю водительскую дверь, чуть не срываю с петель.

- Дай ей самой выбирать, Феликс! – прёт по моим нервам Юрий.

- И что тогда, а??? – взбешённо хриплю. - Я однажды пошёл у неё на поводу, за свою ошибку на коленях стоял, молчал, когда она уезжала!! А теперь мой ребёнок смотрит мне в глаза и НИЧЕГО не чувствует!! Моя жена привыкла к тому, что меня нет, а я подыхаю от одиночества!! Либо так, Юрка, нечестно и меняя правила… но вернуть былое и жить дальше, - носом тяну воздух. - Либо суициднусь, уже давно ничего не держит!

Через несколько секунд неподвижного прямого взгляда:

- Не нравится мне всё это!

- А тебе и не должно! – стряхиваю ладонями напряжение с лица. Я должен ровно стоять на ногах.

- Подумай, о чём я сказал, Феликс. – кидает, пока я сажусь за руль.

- Подумай и ты, чем я руководствуюсь и что именно предпринял! – застываю с ключами в руке. - Ничего утяжеляющего! А мог бы по отработанной схеме – быстро убрать Молчанского и Абрамова, а Ульку просто поставить перед фактом, что восстанавливаю отцовство и забираю дочь! Мать от ребёнка ни за что не уедет, а значит и жена будет при мне! Что из этого я сделал, а??

- Всё впереди! Тебя расклинило, это видно!

- Брось! – рявкаю. - Я впервые сошёл с мёртвой точки! Что-что, а в себе я уверен!

- Эмоциями шпаришь! Нихрена ты не соображаешь!

– Иди, Юр! – отмахиваюсь, надоел зудеть над ухом. - Сегодня я снимаю тебя с дежурства!

- Бежишь?? – хмыкает, выражая досаду.

- Лучше ты беги! – распиливаю взглядом. - Ещё один упрёк и я за себя не ручаюсь! Меня больше не хватит ещё на одно сожаление…

- И куда ты? – недовольно бормочет, когда я пристёгиваюсь. - Я ещё замену не поставил!

- Я на базу! Должны завести оборудование, хочу посмотреть! – хлопнув дверью, завожу машину и давлю на газ. С приглушённым рычанием срываюсь с места и грязно выругиваюсь. Лучший друг считает меня сумасшедшим, думает, что я поехал головой.

Есть такое.

Только вот, он забыл своё собственное отчаяние, которое довело его до петли. Забыл ту муку от потери семьи. Но мои-то живы! И человек может иметь предостаточно возможностей, чтобы что-то изменить. Смерть нельзя. А саму жизнь можно переворачивать, сколько сможешь.

Я смогу. Мои далёкие девчонки будут ко мне так близко, что о покое буду только мечтать.

УЛЬЯНА.

- Да забирай, Кость!! – не выношу его взгляда.

- Я у тебя ничего не прошу, Уль.

- Ты смотришь так, будто я враг номер один! Ты знаешь, что я не хочу быть главой всей этой богадельни! Мне хватит квартиры и счёта в банке, остальное мне не нужно!

- Не дури. – кусает губы брат и откидывает алкогольное меню на край стола. – Надо подумать. – интенсивно трёт правую бровь, а затем качает головой, когда официантка уточняет у него заказ. – Мясо какое-нибудь принесите!

- Кость… - понуро рассматриваю родного мужчину.

- Ну что, Уль?? – растопыривает в полёте пальцы руки, злится. – Не проси меня сейчас успокоиться! – уклоняется от моего взгляда, перемещает глаза на окна ресторана.

Хотели оба уединиться и поговорить, а в итоге разговор не клеится.

- Хорошо, тогда выскажи всё, что не даёт успокоиться! Не могу видеть тебя таким подавленным!

- Я не просто подавлен! Всё так хреново, будто взорвался чан с дерьмом и я не могу дышать…

Глава 9

УЛЬЯНА.

- Что вам нужно? – не до соблюдения приличий. Наместник Громова находится в той же категории неприятелей, как и он сам. Эти люди не способствуют ничему хорошему. Нахлебалась.

- Не изменилась совсем. – сияет улыбкой. – Кусачая.

Чего ему надо?

- Давайте пропустим все расшаркивания, Юрий, и перейдём к самому интересному! – всё же есть капля любопытства, зачем Феликс своего представителя прислал.

- Хорошо. – разделяет мою спешку мужчина. – Уезжай, Уль.

А вот это было неожиданно!

- Прямо сейчас или можно собраться? – не люблю, когда мне указывают что делать.

- Давай без зубоскальства. Ты меня поняла.

- Вообще-то не очень! С какой стати, Юра? Потому что так захотел Громов?

- Он не знает, что я здесь. Если расчухает, отправит на дно реки.

- Мне пустить слезу?

- Я тебе не враг, Ульян. Твоё злорадство впустую.

- Да, мы не враги! Но и не друзья, Исаев!

- Не сбрасывай со счетов всё хорошее.

- А плохое? - в жилах распускается термоядерная энергия, воспоминания разжигают запал.

- Если найдёшь чем упрекнуть, давай.

- Это не играет роли, Юра! Я не собираюсь обсуждать с тобой свою жизнь!

- Никаких обсуждений. Просто бери дочку и уезжайте из города прямо сегодня.

- А ещё что мне сделать?

- Не язви. Всем от этого будет только лучше.

- Кому всем? Твоему Громову?

Я безэмоциональна. Мне плевать.

- «Мой» Громов, как ты говоришь, порядком свихнулся и намерен вернуть вас обратно любой ценой. - эти слова против моей воли тяжёлой ношей оседают внутри. - Уезжай, не медли.

- А смысл? Думаешь, что там он не сможет меня из-под земли достать?

- Сможет. Но надолго его не хватит. Не наездится. У него здесь вся жизнь, работу просто так не оставит. А пока ты маячишь у него перед носом, он ни о чём не думает, только о тебе и дочке.

- Да что он может нам сделать? Как подойдёт, так и отвалит! – выдерживаю на лице искусственное спокойствие, а у самой в груди колотит, как ударами в бубен.

- Думаешь? – со снисходительной улыбкой. – Он настолько помешан на тебе, Уль, что уничтожит вокруг тебя всё живое. Изведёт каждого по очереди. Нужны тебе эти зверства? Сама же побежишь к нему, чтобы остановить, когда ничего другого не останется.

Хмыкаю:

- А под всем живым ты что подразумеваешь?

- Твой брат, твой мужчина. – произносит он с непонятной интонацией.

- Мы не из подворотни, Исаев! Громов нам не страшен!

- А ты подожди ещё немного и проверишь. Тебе твой Абрамов ещё не рассказал, что у него на работе творится?

- А что там творится?? – выдаю слегка придушено.

- Спроси. Это ещё только предупреждение ему. К концу будет голышом по улице скитаться, если Феликс не подкинет чего, и не упечёт за решётку.

Воспроизвожу в голове возможное развитие событий. Внутри всё сковывает холодом. Ну конечно, до полного счастья, чего уж!?

- Запугать не получится, Юра!! – выдыхаю с дрожью.

- А если брата коснётся, испугаешься?

- Мой брат сам кого хочешь напугает!!

- Твой брат дурак, уж прости, девочка. Его раздавить, как поссать сходить. Он в этой жизни ещё ничего сам не добился. За что ни берётся, всё не по-людски.

- Полегче, Исаев! – ломается мой голос. - Не посмотрю, что вояка! Пожертвую рукой, но нос тебе смогу сломать!

- Уверен, что сможешь. – с видимым одобрением, как ребёнку. – Дикости тебе не занимать. – со смешливым блеском в глазах. – Но всё же я тебе не советую возлагать на братца большие надежды. Не справится он. Ни с вашим семейным бизнесом, ни с Громовым. Защитить он тебя не сможет.

- Это лишь твоё оценочное суждение, Юра! Мой брат толковый и со здоровыми понятиями! Он твоего бешеного Громова на лопатки поставит!!

- Бешеный он только из-за тебя. – отражает мой выпад. - Потому что любит до сих пор.

Мою сдержанность придавливает лавиной.

- Мне его любовь по барабану!!! – громкостью всё крошево в груди передаю.

- Тогда уезжай! – наступает давящим взглядом. - Здесь тебя ничего не держит. Жила же четыре года без всех нас. Дальше ещё проще будет. Не одна ты там, а с мужиком.

- А чего это ты так за меня волнуешься, а?? – подкрадывается истерика. Гашу из последних сил.

- Не за тебя, Ульян. За друга своего я волнуюсь. Не справляется он с собой. Проходил я через это… выворачивает его от одиночества. Бедой закончится, поверь мне на слово. Он уже так насамобичевался, что боится оставаться один на один с собой… жить хочет, понимаешь? А ты, как красная тряпка перед глазами. Либо возвращайся и живите семьёй, либо уходи, Уль! Не рви ты ему душу!

- У него она хотя бы осталась, Юра! Мою порвали ещё четыре года назад!

- Не простила? – смыкает брови.

- Простила?!? – невесёлый смешок. – Я даже отвечать на это не буду!!

Понимает он всё. Насквозь просчитывает. Видит, что за выставленной напоказ загрубевшей натурой скрывается раздробленная масса.

- Если сейчас не уедешь, Ульян… добром не кончится. – продолжает добиваться своего Юрий. - Его безумие и твоя вражда… пожалейте девчонку вашу… вы друг друга уничтожите, а её оставите разбитой.

Замолкаю.

Тема Златы для меня настолько интимна и болезненна, что каждый раз переживаю – я лишила ребёнка отца. Что с ней станет, если и мать пропадёт?

- Решать тебе, Улька. – дожимает со всей серьёзностью. - Ты умная девчонка, придёшь к правильному выводу.

Он сам себя оставляет без ответа. Несколько секунд тратит на изучение моих эмоций, а потом поворачивается и уходит обратно к своей машине. Опускаю веки, от груза мыслей разболелась голова. В груди такое смятение, что затмевает собой все остальные чувства. А они есть, я знаю. Равнодушной к Громову я никогда не была.

«Не рви ты ему душу…

Жить он хочет, понимаешь?

Потому что любит до сих пор.

Живите семьёй…»

Опять это жжение в сердце. Где там мои таблетки? Тянусь к сумке, лезу в маленькую косметичку с лекарствами, пальцы не слушаются.

Глава 10

УЛЬЯНА.

Дорога до дома была настоящим нервотрёпом. Сидела, как на иголках, всё время казалось, сейчас откроется дверь нашего купе СВ и во всей гневной красе предстанет Громов. Спасибо Юрию, накрутил, так накрутил. Мерещилось, что бывший муж гонится следом, сейчас как подрежет поезд, как ворвётся с мачете в руках. Гладила Златку, что на планшете смотрела мультик и мысленно выставляла барьеры. К нам не подобраться. Не дам.

Не представляю, как это выглядело со стороны, может и глупо, но я намеренно делила своё пространство с Кириллом, подпуская всё ближе и ближе. Дала себе команду «Надо» и привыкала, для начала физически. Мозг-то давно принял новые условия, а вот моя женская составляющая пока бунтовала. Абрамов это чувствовал и придерживался разумного предела прикосновений на сегодняшний день. Он хотел. Это плескалось в его глазах. Его руки вскользь проходили по моей спине, задевали поясницу, иногда возвращались к шее, расчёсывали пальцами мой хвостик. Я позволяла, но мужчине хотелось большего. Его глаза были примагничены к моему лицу, губам, следили за дыханием. Я же в это время выстраивала в себе готовность идти до конца и разбирала по кирпичику непроницаемую стену. Между нами возникло хрупкое притяжение, уже не дружеское, зарождалось поистине нужное мне состояние вдохновения и надежды. Лёгкая пульсация в груди, что вот оно… спасение. Всего лишь нужно поверить, раскрыться и перестать бояться.

Я всегда была повёрнута к Кириллу спиной. Знала, что могу облокотиться, от копчика до макушки ощущала опору. Но только так. Сейчас же я поворачиваюсь к нему лицом и хочу показать то, что всё это время охраняла – внутренний мир. Я стремлюсь найти с этим человеком осознанное второе дыхание. Одна беда, всё по приказу.

Дома мы все выдыхаем. Златка несётся в свою комнату раскладывать игрушки, что подарил ей дядя Костя. А мы с Кириллом остаёмся в моей спальне одни. Он приваливает чемодан к кровати.

- Сама распакуешься? – ползёт его дыхание по затылку.

- Если скажу нет, будешь разбирать мои трусы-носки? – выходит немного нервно, шутка сбивается, когда на мою руку ложится тяжёлая и сильная мужская. Медленно забирает из пальцев пакет и кладёт на комод.

- Я готов сделать всё, что ты попросишь… - его широкая ладонь накрывает область поверх моей груди, надавливает, вынуждая меня прижаться спиной к мужскому телу. – Только попроси…

От тяжёлого дыхания моя грудь часто вздымается, прямо под рукой Кирилла. Мы вот-вот переступим грань. Прикрываю веки. Гоню всё прочь. Любые мысли, что могут помешать. Сравнительные воспоминания. Другие руки на мне…

- Я прошу тебя… - от моего голоса по его телу бегут мурашки, чувствую.

- Что ты хочешь? – не касаясь, по моему уху движутся его губы.

- Хочу… - в душе взлетает ярко выраженный ответ, обобщённый и самый для меня важный. – Хочу женское счастье!

Понимаю вдруг, как это по-девчоночьи звучит. Простенько и наивно. Краснею, что сболтнула такую глупость.

Но Кирилл меня удивляет тем, что резко поворачивает к себе, еле ощутимо обхватывает мою шею обеими руками и осипшим голосом говорит:

- Как насчёт сделки? Я тебе женское, а ты мне мужское!

Вижу честность в его глазах. И много щемящей нежности. Очень много.

- Сможем? – ищу в нём гарантии. Чтобы не для красивого слова, а чистой монетой.

Тянет за шею, встаю на цыпочки, смотрю, как приближается настолько, что смешивается наше дыхание.

- Готов поклясться! Если поможешь мне, то управимся за короткий срок! – и предоставленная секунда на положительный ответ.

Поднимаю руки, веду ими по его подтянутому животу, дохожу до груди, где с грохотом выстукивает сердце, прислушиваюсь.

Да, оно большое, сильное и верное… и я хочу, чтобы оно было моим.

- Помогу! – тяну уголки губ вверх, на миг полностью прерывая сердцебиение Кирилла.

- Уляш… - шепчет, пробуя мои губы на вкус. Разрываясь от эмоций. Чередуя страстный порыв с всепоглощающей лаской. Обнимаю его за шею, висну. И тут же взлетаю, когда сильные руки поднимают над головой. Я довела Кирилла до сумасшедшей улыбки.

- Всё будет, зайчонок!!! Обещаю! Будешь так постоянно летать!! – подкидывает, ловит меня ошарашенную, и прижимает, целуя-целуя-целуя.

На шум прибегает Злата, скачет вокруг нас, тоже радуется, хоть и не понимает причину. Цепляется за Кирилла, тоже хочет полетать, как и мама. Мужчина одной рукой поднимает заодно и ребёнка.

- Идите ко мне! – смеётся брюнет, затягивая нас в круг. – Мои девочки! – озвучивает новую истину, и я, затыкая внутренний голос, принимаю её без обмана.

Я начинаю новую жизнь.

***

Я наэлектризована внутри, лицо горит, в спину словно спицы вставили, не могу расслабиться. Прекрасно понимаю, почему Кирилл тянет время и не уходит после обеда. Вызвался Златку спать укладывать. Слышу, как он ей читает детскую книжку и пока она задавала вопросы, я ещё более-менее могла дышать, но наступила тишина. Мой ребёнок уснул, а значит сейчас ко мне выйдет Кирилл и заведёт разговор о будущем.

Я, в принципе, готова. Но всё равно потряхивает.

Правильно ли я делаю? А туда ли иду? С тем ли?

Загружаю доверху посудомоечную машину, ставлю режим и вытираю насухо руки. Сжимаю полотенце пальцами, по телу бежит нервный озноб. Кожей чувствую медленно скользящий по мне взгляд. Пытаюсь хоть немного успокоиться, ведь в воздухе разбухает мужская тяжесть. Осмеливаюсь повернуться и посмотреть страху в глаза – я теперь с другим мужчиной и дальше будет только серьёзнее. Особо остро. Наиболее полно.

Запах Абрамова заполняет собой всю кухню, это бредово, но я так явственно это чую.

Он сейчас до меня дотронется, нас разделяют уже считанные сантиметры. И я очень боюсь испытать что-то новое, но при этом всём – хочу. Снова постичь биение жизни. А оно приближается. Кто я буду, если откажусь от судьбоносного перехода. Я сделаю этот шаг, хоть и в крови пузырится женская трусость. С каждой минутой самоанализа действительное становится желаемым.