Дикий инстинкт

Глава 1

POV Милена

У моего отца есть отвратительная привычка навязывать мне свое мнение. И никак не объяснить, что я - самостоятельная личность. Мне уже давно не пятнадцать. Да что там... Мне двадцать два года. Но папочке кажется, что я еще обязана носить розовые бантики и спать в обнимку с плюшевым пони.

Никаких мужчин. Никаких романов, флирта. И каждое воскресение обязательное посещение церкви.

Я - тепличное экзотическое растение, которое охраняют как алмаз века. Как самую главную драгоценность.

Вот только мне осточертело драгоценностью быть. Сколько можно терпеть родительский контроль? В последнее время я спрашиваю себя об этом постоянно. Моя бунтарская натура рвется на волю.

Поэтому я сказала себе, что сегодня – последняя уступка отцу.

Да, именно так!

Я никогда себя не ощущала религиозной. Поэтому посещение церкви всегда для меня было сродни спектаклю. Конечно, я не осмеливалась отцу об этом говорить.

Мой отец - серьезный человек, начинавший свой бизнес в лихие 90-е в России. Его отец поляк, мать – русская. Родился и вырос отец в Волгограде. В переходный для этой страны период он через многое прошел и нахлебался так, что и слышать про родину не хочет. Осел в Варшаве, обустроился, развил автомобильный бизнес, насколько я знаю, с нуля. Очень расстраивается, что нет у него сына, чтобы передать свое дело. Папочке ясно, что на меня надежды никакой. Да, это правда. Я не создана для бизнеса, и вообще у нас с отцом все хуже с каждым годом отношения.

Мы совершенно не понимаем друг друга. Все окончательно пошло под откос год назад – когда отец нашел себе «невесту».

Сучка и прошмандовка – вот как сразу нарекла ее моя бабушка.

Алкоголичка и врушка - добавила я.

С бабулей у нас полная солидарность.

Мама умерла, когда мне было пять лет. Отец не слишком допускал бабушку к моему воспитанию. Стабильными были только летние каникулы, в небольшом симпатичном городке Казимеж-Дольны, на берегу Вислы.

Когда-то этот город был важным центром торговли зерном, как рассказывала мне бабушка. Летом приезжает много туристов. Мне никогда не было там скучно. Наоборот, я хотела жить там постоянно, вот только отец не позволял.

Я давно не ребенок, но обязательно приезжаю к бабуле хоть на пару недель.

Вот как сейчас.

Появление здесь отца было неприятным сюрпризом. Особенно потому что произошло наутро после вечеринки. На которой меня сфотографировали… ну, скажем так, в не слишком приличном виде. Подумаешь! Танцевала на столе, ну чуть трусики видны. Ну поцеловалось с подругой детства, Агнешкой… Так все на радостях от встречи.

Но гадские журналисты кинули это фото в желтую газетенку, и папа вскипел. Прилетел наутро, и полились нескончаемые лекции.

- Ты должна вести себя подобающе, должна думать об учебе! – бушует отец.

Между прочим, я можно сказать лучшая ученица в своем универе, хотя мне не особенно интересны финансы. Но папа никогда не хвалит меня, это не в его привычках.

И в довершении нотаций контрольный выстрел в голову:

- Завтра воскресенье. Надеюсь у тебя есть белая блузка и длинная черная юбка?

- В смысле? Конечно нет, пап, кто берет такие вещи на отдых?

- Это очень плохо! Ты забыла о том, что мы посещаем церковь раз в неделю? – злится Анзельм Вишневский.

Если быть откровенной, я уже полгода ни ногой в это заведение. С тех пор как съехала от отца. Да, он был жутко недоволен моими планами на самостоятельную жизнь. Поначалу лишил кредиток, машины. Надеялся, что это заставит меня передумать… Но мы плохо ладим с его невестой, и только в желании жить в разных местах наши предпочтения совпадают. Поэтому, когда насели обе на папаню, он сдался. Позволил мне найти квартиру и съехать.

Боже, может я и мужика найти себе смогу.

Я вообще-то симпатичная. Но начиная со старших классов школы, когда впервые задумалась о парнях, отец с маниакальным упорством их от меня отгонял. Запугал всех… И в универе тоже.

Вот теперь надежда на летние каникулы у бабули… Или на работу, я уже почти устроилась в небольшую бухгалтерскую фирму, остались формальности. Но это с осени. А пока отдых и полный расслабон!

Я хочу познакомиться с мужчиной! Хочу поцеловаться, впервые ощутить, что это такое… Устала слушать рассказы Агнешки и завидовать.

Вот только в клубе не срослось, увы. Мы так увлеклись танцами и игрой в лесби-пару, что похоже распугали всех потенциальных кавалеров.

- Надо быть проще, - учит меня Агнешка. – Мужики боятся самодостаточных баб. А тем более – агрессивных.

- А я что, агрессивная?

- Нет конечно. Но ты умеешь за себя постоять. Это неудивительно, ведь отец тебя растил. Женского примера перед глазами не было.

- Это верно, - вздыхаю.

- Ну ничего, научишься.

Ну вот, можно сказать первый урок в ночном клубе прошел неудачно. Напилась, танцы на столе, фото… папочкина лекция, и в довершении ко всему - исповедь в ближайшей церкви Святой Анны…

***

Отец никогда не отступает от намеченного – утром на стуле обнаруживаю новехонькую белую блузку и длинную черную юбку. Ненавижу классическую одежду! Более всего мне близок спортивный стиль, но увы…

Напяливаю противные шмотки, выбегаю на кухню, хватаю рогалик.

- Отец просил тебя заглянуть к нему перед уходом, - говорит вошедшая с кофейником бабушка.

- Я опаздываю…

- Я просто передала тебе его просьбу, детка.

- Спасибо бабуль, - чмокаю ее в щеку.

Чтобы сократить путь, иду через сад. Тут у бабули красота неописуемая. Море цветов и оттенков всевозможных растений. А еще – невиданная роскошь, как выражается хозяйка дома – бассейн.

Глава 2

- Вы не можете уйти. Вам необходима исповедь.

Он говорит это так проникновенно, что я замираю. Ключи от машины, которые в этот момент достала из кармана, падают на пол. Священник приседает к моим ногам и поднимает их, отпустив при этом к моему облегчению, мою руку.

Но выпрямившись в полный рост, (кстати, выше меня на целую голову), словно нависая надо мной, он не отдает мне ключи. Вместо этого снова берет за руку и ведет за собой… В исповедальню.

- Я же сказала, что не хочу, - говорю раздраженно, радуясь, что обрела дар речи.

- Разве можно так говорить слуге божьему? – глубокомысленно спрашивает меня тот самый слуга, вот только почему мне чудится в его голосе насмешка?

Нет, конечно этого не может быть.

Но какой же великолепный экземпляр!

Больно думать, что он отказался от женщин. И мирских радостей… Хотя вроде некоторые священники имеют право жениться?

Наверное, теперь я изучу этот вопрос.

Возможно, даже полюблю церковь.

Хотя всегда ненавидела ходить в церковь по воскресеньям, но видимо у отца слишком много грехов, которые нужно замаливать, и требовалась в этом помощь, вот и таскал меня...

- Простите. Я не слишком набожна, - говорю честно. Лгать ведь грех…

Мои слова летят в широкую спину. Он продолжает тянуть меня за собой. При этом странно – мужчина открывает несколько дверей и заглядывает в них. Одной из которых оказывается чулан.

Мне становится уж совсем не по себе. Все так странно… Но продолжаю, видимо, находиться под дурманом его красоты и не сопротивляюсь. Просто не могу…

Комната, в которой оказываемся, ничуть не похожа на исповедальню. Маленькая и уютная. Черный кожаный диван, одно кресло, электрический камин, иконы на стенах, и тут же – телевизор на высокой тумбочке. Что-то вроде комнаты отдыха для служителей господних?

- Почему мы здесь? – спрашиваю охрипшим голосом.

Может, все это устроил отец? Может… это какой-то вид наказания?

И меня сейчас отхлещут розгами…

Что за безумные мысли… От которых со мной творится невероятное. Картина, как этот красавец снимает с меня юбку и трусики и хлещет розгой по моему заду, до красноты, до боли…

Боже, прости меня, между ног становится горячо и влажно. Я так пугаюсь, что чувствую еще немного, и просто рухну на пол, к ногам великолепного экземпляра.

Который опускается в кресло и снова внимательно оглядывает меня с головы до ног. Раскрасневшуюся, дрожащую, как осиновый лист. Влажную… Возбужденную…

- Это… что, простите, происходит? - мямлю запинаясь. – Я не очень хорошо себя чувствую. Мне надо домой.

- Что такое, дитя? Ты больна?

Ну почему у меня стойкое ощущение, что он издевается?

Прямо до слез невыносимая ситуация. Чувствую, что еще немного, и разрыдаюсь от напряжения. Хотя вообще-то не плакса. Нисколечко…

- Я не больна, но мне не по себе. Зачем вы привели меня сюда?

- Присядь.

Он словно собирается сказать мне нечто важное. Покорно опускаюсь на краешек дивана. Поднимаю глаза, разглядываю мужчину напротив.

У него такая кожа, словно он не священник, а спасатель на пляже. Загорелая, коричневая, сияющая. А зубы – белоснежные. Уголки губ чуть приподняты, словно он насмехается надо мной… Вот только в черных глазах нет и намека на теплоту.

«Опасно, осторожнее, держись подальше! – орет мой внутренний голос.»

Какие у него все‑таки глаза! Потрясающие, пронзительные, заманивающие в свои темные глубины… Они словно просвечивают меня насквозь.

Смущенная ответным пристальным взглядом священника, нервно разглаживаю складки на уродской юбке, одергиваю блузу. Пауза помогает прийти в себя.

Никогда не реагировала так на мужчин.

Черт, я вообще никогда толком не интересовалась мужчинами.

Вся муть с отношениями мне была параллельна, пока училась в школе, да и в универе. Нравился только флирт. Да и строгий отец всегда слишком давил, я не могла почувствовать себя свободно и раскованно даже со сверстниками. А меня всегда почему-то привлекали мужчины постарше…

В последнее время я стала задумываться об отношениях, но опять же – скорее в пику отцу. Настоящей потребности не было. Я даже начала бояться, что со мной что-то не так. Отсюда и вечеринки, короткие платья и попытка найти себе кавалера на одну ночь.

Вот только не то у меня воспитание, чтобы отдаваться бездумно. Поэтому ничего и не выходило толком…

И вот меня простреливает от одного только взгляда на мужчину. Пробивает насквозь.

Покрываюсь мурашками. Меня бросает в жар.

Никогда не видела человека красивее.

- Объясните, почему вы привели меня сюда? Разве исповедуются не в… исповедальне? Насколько я понимаю, она там, - неопределенно показываю рукой в сторону, откуда, как мне кажется, мы пришли.

- А вы не слишком набожны, верно? – говорит вдруг священник.

- Простите… Да, в этом мой грех? Можете мне его отпустить? И на этом закончим, пожалуй.

А сама на губы его смотрю, так потрясающе красиво очерченные. И про поцелуй думаю.

Соблазнение священника. Как вообще мне такое в голову пришло? Никогда не подозревала в себе такой порочности…

- У вас очень красивые губы, – вырывается у меня самая глупая фраза из возможных.

Не знаю, зачем я это сказала. Сама не поняла, как вырвалось. Кажется, я его удивила.

Он вдруг встает и пересаживается ко мне на диван. Берет меня за руку, и меня точно током бьет. Между нашими ладонями проскакивает искра. Едва сдерживаюсь, чтобы не вырвать свою ладонь из его руки. Изо всех сил пытаюсь сохранить спокойный вид. Не знаю, насколько хорошо мне удается справиться с этой задачей.

Глава 3

Ноги не держат меня, и я падаю на скамью. А потом и вовсе сползаю на пол. Кажется, на пару секунд я даже отключаюсь. Это определенно шоковое состояние. Меня колотит, тошнит. Я не могу собраться, не могу встать на ноги…

Не могу осознать, что произошло…

Самое ужасное – меня в таком виде, валяющейся на полу, влажной, потной, с разорванной по шву юбкой, находит священник, который читал проповедь. Он меня узнает – отец часто водил меня в эту церковь, когда я была маленькой, гостила у бабушки, а он как раз по воскресеньям приезжал. К стыду своему, не могу вспомнить его имя. А вот он сразу вспоминает меня.

- Милена! Господь всемогущий, что с тобой?

- Не знаю… Простите. После вашей проповеди почувствовала себя нехорошо, - объясняю ему. – Я должна была исповедоваться, зашла вот… и тут мне совсем стало плохо. Так неловко…

- Ну что ты, дитя. Я сейчас твоему отцу позвоню. Он в городе?

- Да… Но не нужно его волновать.

- Как не нужно, да на тебе же лица нет, бедняжка!

- Наверное что-то не то съела.

- Тогда и врача позвать надо.

- Мне не настолько плохо…

Мужчина помогает мне подняться на ноги.

- Ты одна приехала?

- Да, на машине… Мне немного лучше.

- Нет, ты не можешь вести автомобиль в таком состоянии. Лучше вызвать такси.

- Я доеду, правда. Оставлять тут папину машину… он даже не знает, что я ее взяла…

Священник укоризненно качает головой.

- Разве это важно в такой момент? Ладно, хорошо. Сам отвезу тебя.

- Вы?

- Почему ты так удивлена? У меня есть права и вожу я аккуратно. Не переживай.

- Я даже не сомневаюсь, что вы аккуратный водитель. Просто мне ужасно неловко вас так обременять…

- Ничего страшного. Помощника нет у меня, - вздыхает священник. – А то бы его попросил. Но нахал уволился на прошлой неделе. Оказалось, еще и воровал… Ну да ладно, пойдем, не буду надоедать тебе своими проблемами. Лучше ты мне по дороге расскажешь, как дела, ведь так давно не виделись.

Он еще говорит что-то, а у меня в голове сумбур. Что значит никого нет из помощников? А кто меня в исповедальне лапал?

- Скажите… а разве на службе не было еще одного священника? Он сидел на третьей скамье… В длинной рясе.

- Я не видел, - удивленно говорит мой собеседник. – На моей службе? Хм, даже интересно, кто это был. И почему он не остался? Я долго говорил на улице с прихожанами. Никого в рясе мимо не проходило. Загадка, мда. Может это… - он вдруг запинается.

- Что? – спрашиваю со вновь вспыхнувшей надеждой, что узнаю, что означало произошедшее со мной. Этот падре явно никакого отношения и понятия не имеет. Я ведь грешным делом отца начала подозревать…

- Может это были галлюцинации, милая? Я, когда не то съем, тоже бывает, - мужчина похлопывает себя по объемному животу.

- Возможно, - признаю, опустив голову. Нет, я так не считаю, ничего подобного! Но не буду же со священником спорить, доказывая, что мужчина в рясе был из плоти и крови. Того, что он делал со мной… невозможно вообразить. Все реально, как моя порванная юбка и мокрые трусики…

***

Мне никак не удавалось заснуть.

Лунный свет струился сквозь белые тюлевые занавески, отбрасывая отблески на трещину в потолке.

Надо поговорить с бабулей о ремонте. Пока отец здесь, можно раскрутить его на деньги.

Впереди у меня целый месяц отдыха, времени на то, чтобы помочь бабушке с разными мелочами, такими как ремонт, предостаточно.

Вот только… все это лишь жалкие попытки отвлечься. Потому что произошедшее в церкви не выходит из головы.

Наверное, я никогда больше не смогу пойти в церковь.

Мне ужасно повезло, что никто не видел, как священник привез меня. Я конечно радушно предложила ему пройти в дом, выпить воды или еще чего… Но к моему облегчению, он отказался. Сказал, чтобы не беспокоилась, что вызовет такси. Посоветовал лечь в постель.

Что я и сделала. Отец уехал куда-то с Наташей. Может в ресторан или клуб, она это обожала.

Не понимаю, зачем вообще эта блондинистая стерва сюда приперлась. Действовать мне на нервы? Она так боится, что папочка ускользнет от нее?

Наверняка, даже не сомневаюсь.

Весь день я носа не показывала из своей комнаты. Бабушка заглянула вечером, сказала, что отца нет.

- Ты боишься его, дитя? Ты уже взрослая и не обязана делать все что он прикажет. Он слишком строг с тобой. Если у тебя нет потребности посещать церковь, так ему и скажи. Я поддержу.

Но я не хотела подставлять под удар бабушку. Потому что отец содержал ее. Довольно скупо содержал, учитывая его состояние. И все же…

- Я не боюсь, бабуль. Просто не очень хорошо себя чувствую. Наверное, перед критическими днями…

- О, твоя мама тоже очень страдала в эти дни.

Успокоив таким образом бабулю, остаюсь в комнате, пытаюсь увлечься романом Дэна Брауна. Обычно мне всегда это с легкостью удавалось…

Глава 4

Проводив отца, звоню Агнешке.

- Я свободна, - произношу наше с ней кодовое слово.

- Отлично! Я как раз собираюсь на вечеринку в один дом. Тебе понравится! – восклицает неугомонная Агнешка. Она из богатой семьи, залюбленный ребенок, правда родители часто отсутствуют, по роду деятельности много ездят по миру, оставляя дочь на попечении деда. Тот очень властный, и считает, что внучке нужна стабильность, а не бесконечные разъезды. Родители с ним не спорят. Поэтому, Агнешка рано стала самостоятельной. А еще она единственная кто может вить веревки из властного и очень богатого деда.

В детстве мы мечтали, что познакомим его с моей бабушкой, они поженятся и мы породнимся.

Увы, наши престарелые родственники категорически отказывались от встречи.

Став старше, мы узнали, что у моей бабули и Агнешкиного деда в молодости был бурный роман… После которого они и слышать друг про друга не хотели… Хорошо хоть нам не запретили общаться.

Агнешка гораздо более меня опытна в вопросе отношений с мужчинами. Она рано начала вести половую жизнь. Я хочу спросить у нее совета, рассказать о том, что произошло со мной в церкви. Но не решаюсь.

- Какая-то ты странная, - замечает Агнешка. – Опять отец твой дурит?

- Нет, он уезжает сегодня. Такое облегчение.

- Класс. Поехали, не будем зря терять времени! Сначала шопинг, потом вечеринка.

Заказываем такси и отправляемся в центр города. Агнешка набирает в первом же магазине тьму самых разных вещей, а я вяло хожу за ней, взяв только один купальник.

- Да что с тобой такое? Ты как сонная муха, - удивленно смотрит на меня подруга.

- Я и правда не выспалась…

Народу в магазине много, как раз освобождается одна из кабинок, Агнешка предлагает зайти вдвоем, чтобы сэкономить время. Она раздевается до нижнего белья, раздумывая какое платье примерить первым.

- Ты чего замерла как неживая? И ни одного платья не выбрала? Вот это, белое возьми. Очень пойдет тебе.

Послушно сбрасываю джинсы, в которых если честно мне ужасно жарко и надеваю белое кружевное платье без рукавов, очень легкое.

Смотрю на свое отражение в зеркале. Вроде бы ничего так… Стройная, ноги длинные… вот только круги под глазами…

А все чертов священник виноват. Мне, наверное, надо к психологу. Потому что никак не могу перестать думать о нем.

Агнешка критично оглядывает себя в зеркале.

- Эх, мне бы твою фигуру, подруга, - вздыхает огорченно. Я толстая…

Агнешка чуть ниже меня ростом, грудь у нее побольше, но, по моему мнению, это плюс.

- Сил нет смотреть на то, какая я толстая, - расстроенно говорит Агнешка, поймав мой взгляд.

- Что за глупости! Ты не толстая, Агнешка. Ты выглядишь великолепно. Честное слово, у тебя же отбоя от парней нет.

Подружка задумчиво изучает свои ноги. Я скидываю платье, примеряю купальник в сине-белую полоску, совместный, но с глубокими вырезами по бокам. Отлично, то что надо позагорать возле бабушкиного бассейна.

- Сидит потрясающе, ты должна его купить, - с восторгом оглядывает меня Агнешка. -Берем, даже не раздумывай. Что-нибудь еще возьми. Для вечеринки белое слишком простое. Возьми что-то яркое, сексуальное. Черный!

Агнешка примеряет крошечное красное бикини с треугольными чашечками и почти отсутствующим низом.

- Как тебе? По-моему, очень сексуально.

- Пожалуй.

- Купить?

Советую ей померить другие, прежде чем решать. Она послушно снимает с вешалки следующий.

- Завидую тебе, Милена, - вздыхает подруга. На тебе любая шмотка смотрится изумительно. Поверить невозможно, что ты еще девственница. Но если на этой вечеринке все пойдет как надо, недолго осталось.

- Ты это про что?

- Там будет Януш. Помнишь его? Он тоже из Варшавы, сюда приезжает на каникулы. Белокурый и голубоглазый. Такой красавец! Я от него тащусь. Но чисто платонически, - добавляет поспешно.

- Не понимаю, что ты пытаешься мне сказать…

- А то, что ты ему нравишься ужасно! Он в прошлом году когда ты уехала без конца про тебя спрашивал. Не будь такой зажатой, Милена! Проще веди себя. Так, пойду тебе черное поищу. И чтоб кружева, чтобы белье напоминало…

- Спасибо за заботу, но я не готова сегодня к лишению девственности, - говорю мрачно.

Иногда Агнешка переходит черту. Не люблю, когда настолько лезут в мою личную жизнь…

Но она все-таки заставила меня купить и черное платье. Сильно открытое и короткое, глубокий вырез спереди, без рукавов. Сплошные кружева. Мой отец, увидев такой наряд на дочке, скончается на месте. И только этот аргумент заставляет меня согласиться его надеть. Нет, я не желаю смерти родителю. Это лишь глубокая потребность в бунтарстве.

Когда мы идем к кассе оплачивать покупки, Агнешка, очень довольная шопингом, хватает меня за руку.

- Ох, черт, забыла тебе сказать.

- Что?

- Там будет и Эльжбета.

- Ну и что? – отвечаю равнодушно.

- Ничего, - удивляется моей реакции Агнешка. – Просто решила предупредить. Нет, ты совершенно права, это не имеет никакого значения.

Эльжбета моя заклятая подруга. С самого детства мы с ней терпеть друг друга не можем. Обожает подкалывать меня. Все время пытается показать, что она лучше.

Глупость, тем более в нашем возрасте, когда уже пора вырасти из детских штанишек взаимной неприязни. Но Эльжбета не может. Если за мной начинает ухаживать парень – ничего серьезного, просто веселое летнее времяпровождение – компания здесь у нас большая, веселая, все время возникают романы и романчики, флирт и какие-то интриги. Агнешка это обожает. Она живет в этом городке постоянно и круглый год варится в этом. Многие как я приезжают на лето. Эльжбета тоже. И каждое лето она старается как-то насолить мне. В прошлом году за мной ухаживал Густав, она его отбивала с маниакальным упорством…

Глава 5

Делаю глоток Дайкири, и понимаю, что не чувствую вкуса. Нервозность только усиливается. Януш снова уходит, потом возвращается с подносом закусок – малюсеньких канапе, на которые нанизаны ветчина, сыр, огурцы, креветки, ну и еще много всего. Я не чувствую голода, но ради приличия съедаю парочку с сыром.

Наконец, появляется столь долгожданный для Агнешки Маркус. Развязный коренастый парень, видно, что все свое время он посвящает спортзалу.

Не знаю почему, но меня отталкивают качки…

Маркус развлекает нас разными смешными историями из будней фитнес-центра. Он там оказывается совладелец, и я не ошиблась – проводит там большую часть времени. Агнешка ржет как лошадь над каждой его шуткой.

Истории Маркуса по большей части неприличные, грубоватые. Но подружке явно очень весело. В какой-то момент кавалер тянет Агнешку на танцпол, Януш приглашает меня, но я отказываюсь.

Темнеет как-то резко и быстро. Деревья в саду начинают переливаться тысячами разноцветных мельчайших огоньков, будто стая светлячков вылетела в темное ночное небо. И еще много свечей, расставленных по краю бассейна, где они красиво отражаются от темной поверхности воды, и на кованых столиках, что создает очень романтичную обстановку.

- Сегодня все смотрят на тебя, Милена, - говорит Януш. – Потрясающее платье.

- Ну да, кроме платья посмотреть не на что, - бормочу себе под нос.

- Ты же знаешь, что я не это хотел сказать. Прости, я не силен в комплиментах.

- Мне все равно, я к ним равнодушна…

Собираюсь сказать, что меня на данный момент не интересуют отношения с мужчиной. По крайней мере, я не чувствую ни малейшей искры интереса к Янушу, так чего ему голову морочить? Всегда предпочитаю честность. Мне нужно, чтобы мужчина захватил мое воображение. Чтобы в горле пересохло… Возможно, во всем виноват идеалистический взгляд на мир. Может это и неправильно…

Януш задумчиво смотрит на меня сквозь темные стенки высокого бокала.

- Я не тороплюсь, Милена. Ты нравишься мне еще с прошлого лета.

- Мне жаль. Не хочу морочить тебе голову.

- Мы можем для начала стать хорошими друзьями? А дальше видно будет.

Януш придвигается ко мне поближе, и я непроизвольно выставляю перед собой бокал с напитком.

– Принести тебе еще чего‑нибудь?

Януш тянется ко мне, обдавая горячим, пропитанным алкоголем, дыханием, пожирая меня глазами.

Куда, черт возьми, пропала Агнешка? Пора отделаться от этого парня.

- Извини, пойду найду подругу…

- Разве ты не понимаешь, что они с Маркусом специально оставили нас наедине? – обиженно спрашивает Януш.

- Не понимаю и не хочу понимать. Как жаль, что ты не понимаешь слова «нет»!

Отворачиваюсь и делаю пару шагов в сторону выхода. Насколько помню дорогу, могу и ошибаться. Надо сначала зайти обратно в дом, пройти большую гостиную, потом столовая… Пожалуй, отправлюсь домой в одиночестве, а с Агнешкой позже созвонюсь.

Принимаю это решение, но тут…

Вижу свою заклятую подругу Эльжбету и застываю на месте. О нет, меня не она потрясла. К этой склочной и завистливой до последней степени глупости, дамочке, у меня нет ни интереса, ни трепета. Я всегда равнодушно относилась к ее выпадам, к ее зависти. Она невзлюбила меня только потому, что мой отец богаче ее отца. Она всегда меня подкалывала тем, что зато у нее есть мама. Полноценная семья. Это причиняло боль, но очень давно. Когда мы были детьми.

Сейчас Эльжбета ничем не может задеть меня. Я так думала. До этого момента.

Потому что сейчас противная врагиня явилась на вечеринку не одна. Она буквально повисла на руке…

Моего священника….

Вздрагиваю, даже отшатываюсь, как от пощечины. Замираю.

Этого не может быть! Я только смирилась с тем, что это была галлюцинация!

О Боже, без сутаны он… еще более неотразим. Он убивает своей красотой наповал. И Эльжбета уже смертельно ранена, судя по тому как цепляется за его руку, виснет, жмется, одновременно оглядывая гостей победоносным взглядом, говорящим:

«Смотрите, какого мужика я зацепила! Смотрите, завидуйте!»

От нервного напряжения мне становится жарко. Перед глазами плывут разноцветные круги. Не могу даже пошевелиться. Появление парочки меня буквально парализовало…

Может, моя заклятая врагиня специально устроила мне ту пресловутую встречу в церкви? Но насколько извращенным разумом надо обладать, чтобы сотворить такое? Она ему заплатила? Он актер?

Нет, не может быть. Прежде всего потому, что Эльжбета не могла знать, что отец пошлет меня в церковь. Подстроить такое… нереально, это бред.

Тем более сейчас Эльжбета смотрит на своего спутника с таким благоговением… Словно готова сожрать.

Надо сказать, неудивительно.

Без сутаны он еще больше поражает воображение. На нем простая белая майка и джинсы. Мускулы распирают рукава, которые, кажется, вот-вот треснут. Широкие плечи, узкая талия, да и кубики под майкой, сто процентов такие, что в горле пересохнет моментом. Длинные ноги. Мой священник высок, строен, красив как бог, спортивен… Он – ожившая мечта любой женщины. И он не мой… его захомутала врагиня.

Руками стискиваю бокал так сильно, что, пожалуй, повезло что не треснул. Излишнее внимание при этом мне было бы гарантировано.

Пусть! Пусть он достанется этой дуре Эльжбете! Священник он или нет, мне наплевать. Я никогда бы не смогла после того что произошло между нами даже просто общаться. Да, я закомплексованная. Стеснительная, даже робкая. Мне нужна нормальная история с мужчиной. А не черти-что! Ролевые игры какие-то!